Игра в нападении

ГЛАВА 12

МЭТ

Вечером тридцатого октября ко мне могла выйти только одна женщина и только в одном костюме.

— Ммм…так мы не на Хэллоуин, а оделись по-домашнему? — улыбается она.

— Именно, Ведьмочка. Выглядишь идеально.

На ней черное короткое платье с вырезом до солнечного сплетения, но его покрывают вторым слоем кружева, делая юбку пышнее, рукава свободными. Никуда без действительно огромной шляпы и перчаток в ее руках.

— Надену позже.

Волос Джуд едва ли не горят в этом мраке одежды и макияжа.

— Сколько должен сказать пошлостей, что, очевидно, мы никуда и не торопимся, прежде чем поймешь, насколько я потрясен?

— Ничего, Третий. — тянет за бомбер Чикаго Буллз — Понимаю, надел самое дорогое, — смеется над моей джерси — но пока я в этом платье, держи мяч подальше от корзины. — сглатываю — Потому что мне пришлось в него залезать не меньше пяти минут.

Платье действительно узкое и короткое, пережимает Джуд грудь, что вижу ее чуть сверху пусть и сквозь полупрозрачный слой. Но оно не одно из тех, что носят на вечеринках другие девушки. Это явно не похоже на товар магазина для взрослых.

— Договорились. Тогда в час ночи здесь разрежу его здесь.

Целую, осторожно прохожусь по шее, кружевам на косточках плеч. От Джуди стало пахнуть иначе. И я люблю этот запах, ее стиль одежды, пугаюсь тонкой нити каблука. Она не упадет? И губы…мать твою, я оставлю ее здесь. Никто не должен видеть это произведение искусства, и все же нравится приезжать на вечеринку не одному. Нет. Не так. Нравится приезжать с ней.

— Все на них смотрят. — хохочет на ухо хозяин вечеринки, Терри.

Почти каждый праздник проводится в его загородном доме между Чикаго и Уокиганом, около сорока километров от центра. На спортивной машине без пробок и страха штрафов — двадцать минут.

— Главное, не трогают. — понижаю планку.

Джуд легко отступила от меня, начала свободное плавание, затем нашлась с Бетс и Крис. Одна — пират, другая — принцесса разумеется со спесью сексуальности.

На них действительно смотрели. Не все, и не факт, что именно на Джуди. Но кому нахрен сдались знаменитости с миллионами подписчиков, когда есть эти девчонки?

Они вместе кричат песни, Бетс танцует вокруг моей Ведьмочки, словно у шеста, и та подыгрывает, обмахивается шляпой и играет бедрами. Наконец песня “Candy shop” закончилась. Слава Богу!

Теперь Джуд дают бокал с чем-то оранжевым, она делает глоток, морщится и передает Крис. Они смеются, вновь смотрят на танцпол, затем ищут нас глазами. Мы с Адамом, Андре и Терри резко начинаем изображать активное обсуждение.

— Мы смешны. — прав Адам, он уже чуть покачивается.

— Но за ними нереально интересно наблюдать, как делают многие. — смеется Терри, показывая на толпу.

Мы у диджейской стойки, как бы над происходящим.

— Здесь есть модели и актрисы, но Боже! Многие на них смотрят, и это не взгляд любовника. Какого хрена?

— Знаю, поэтому мы их и добивались. — оглядываюсь — Да ты издеваешься!

Это на небольшую сцену выходит Флоу Райд исполнять единственную из своих песен, по крайней мере известную мне.

— Мистер Эйнер! Я просто хотела сказать, как вы были хороши на игре, уверена, введи вас на большее время, т…

— Класс и приятно. Мне неинтересно.

Девушку отодвигают.

— Маттиас, как давно не виделись! — Тинаше* переступает через ступеньку, символическое ограждение.

*Тинаше — американская певица и продюсер, в бывшем участница группы «The Stunners». Долгое время встречалась с капитаном команды Brooklyn Nets.

— С тобой будет рад поболтать Логан. — указываю стаканом с Monster Energy на давнего друга.

— Эй, не сливайся! — смеется, перекидывая волосы на другое плечо.

— Слушай, у меня есть девушка крепко и надолго.

— И она так же любит твой эстонский акцент… — прикусывает губу.

Выглядит, словно ребенок изображает бурундука, хотя когда-то Тинаше меня этим подцепила.

— Нет у меня нахрен акцента, Тин, как и настроения.

Парни присвистывают, когда певица с уходит.

Ко мне — 5 за сорок минут. К Адаму и Терри — 2. Андре — 4. К журналисту подходят чаще, потому что не знают статус, нахождение рядом с нами набивает цену.

Включается песня “Low”, под которую на танцполе разрывает каждого.

ДЖУДИ

Мы выглядим охрененно, и плевать на то, сколько часов, людей и денег было потрачено на создание нарядов других. Я-то знаю, как Мэт смотрел на меня, и это заполнило банк уверенности до последнего яруса. И все же мне тоже пришлось немало потратиться.

Пытаюсь не думать об истории своего наряда, как мы со студентами разбирали феномен Салемских ведьм, пуританство…Я всегда буду зубрилой.

Крис, занимающаяся стрипом дольше, чем мы знакомы, крутит бедрами под припев, проводит по моим рукам, словно соблазняя, у нее почти выходит. И мы держимся подальше от знаменитостей, пускай и невозможно не поглядывать в их сторону. Удается выхватить взглядом знакомых баскетболистов, что элементарно — эти самовлюбленные засранцы в форме. Правда, не видно Фелтона, что кажется логичным. Наверняка они с женой дома поедают имбирное печенье в форме тыкв, которые готовили вместе с дочкой и…Боже, я бы предпочла происходящему именно это…То есть не с дочкой, а дома и с кем-то…Черт.

Каждая из подруг чувствует пространство, не касаемся никого руками, тем более задницей. Смеюсь, когда меня обхватывают за талию.

— Для своих сорока с лишним Райдер неплох. — говорит на ухо.

Я округляю глаза, смотрю за плечо мужчины. Там реально. На полном серьезе. Стоит певец.

Мэт смеется над моей реакцией, поглаживает мои бедра.

— Оливия Лонготт справилась куда хуже. — в двухтысячные она была в фите с 5 °Cent — Напилась в стельку.

Жутко огромный дом Терри, спроектированный под тусовки, знаменитости, запрет на фото. Как я могла здесь оказаться?

— Я не ты, Ведьмочка, но тоже умею творить чудеса. — шепчет на ухо.

Мы и вправду держимся на сексе, но тогда…он бы легко мог сказать это любой из присутствующих. Каждая шикарна, богата, либо отлично трахается, раз находится здесь…как же наше трио?

— Где слова про волшебную палочку, пошляк?

Откидываю голову, чтобы смотреть в глаза, цвет которых сложно разглядеть из-за стробоскопов.

— И этот ротик мог произнести подобное?

Смеюсь, но внутри чуть замирает, когда глазами нахожу еще двух “чирлидерш” с номером “3”.

— Я к парням ненадолго, найду через полчаса, окей?

— Конечно.

Меня не целуют. Никакой попытки. Я накручиваю себя с каждым пристальным взглядом девчонок, как и Крис.

— Расслабьтесь! Эти стервы завидуют моим сучкам. — поднимает очередной бокал Бетс.

Они стеклянные, ничего одноразового, кроме презервативов и секспартеров. Кажется, здесь их и раздают.

Всего по дому три стойки баров, незабитых людьми, как и само здание. Именно здание, а не коттедж или типа того. Здесь около двухсот человек.

Мы нашли идеальное пространство между переходов из комнаты в зал на приличном расстоянии от колонок.

— Девочки. — хватает меня за предплечье Крис — Здесь, мать твою, Тайра Бэнкс*.

*Тайра Бэнкс — супермодель, создательница шоу “Топ-модель по-американски”.

— Пишут о ее романах с баскетболистами. Здесь скорее она использует их на одну ночь. — продолжает завороженно.

— Ей пятьдесят, Крис.

Кажется, я самая трезвая из присутствующих, потому что Бетс неприлично пялиться. Бью ее по руке.

— Отмираем!

— Дайте бинокль, и найду Кендалл Дженнер, уверена.

Закатываю глаза.

— А без него найдешь туалет?

Я на десятисантиметров каблуках и все равно не могу посмотреть в сторону других дверей хотя бы через часть толпы.

— Странно, что мастер-тусовок не додумался повестить неоновую вывеску или типа того.

У меня горят щеки, и несмотря на обилие кондиционеров трудновато дышать. Мне просто нужно немного воды на шею. Может, дело в узком платье.

Мы отправляемся на поиски, пока Бетс не перехватывает Андре, а нас с Крис разъединяет каст “Ривердейла”.

У туалета не столько сумасшедшая очередь, сколько…контингент. Они фотографируются в огромном зеркале, что запрещено, не дают никому пройти в следующие комнаты.

Окей, замечаю кухню. Мне становится по-настоящему дурно, так что не стесняюсь и подхожу к приоткрытой двери, за которой наверняка трудится пара десятков поваров. Путаю комнату с другой, потому что слышу громкий мужской смех.

— Блядь, там серьезна та модель из шоу, Тайра. Лойс из Charlotte Hornets говорил, как она безумна в постели и не только в ней.

— Я поставил потолок — сорок, чувак. — Терри.

— Моделька Адриана, которая развелась с центровым Clippers кружит вокруг тебя.

Без понятия, на кого кивают, и почему я все еще стою в несколько метрах от двери.

— На тебя пускает слюни Габриэль Юнион. — произносит имя актрисы Мэт — По-дружески не рекомендую. Ее потом из постели не вытащишь, цепляется мертвой хваткой.

— То есть блядь сорокадевятилетнюю…

— Закройся, Адам. — явно выпившему другу Мэт.

— Ну конечно, ты понял, на каких надо смотреть. Джуд двадцать? Около того?

Напрягаюсь.

— Двадцать пять.

— Сезон через две с половиной недели, Эйнер. Она уже не развлечение на перерыв? Впервые не верен собственным словам. — Терри.

И я…нет. Я знаю, кто я. Знаю, что из нас ничего бы не вышло, и нет блядь никаких…кажется, я плачу. Мэт в это время громко усмехается, берет паузу.

— Сам не понимаю, куда все идет.

— Потянет на половину сезона? — незнакомый голос.

— Это уже дохрена, чувак! — ржет Адам.

— Завалите. Джуд может и не межсезонье. Блядь. — снова усмехается — Сезон это и вправду долго.

— Да ладно тебе. С теми, кому нужны только деньги, куда легче. — Адам.

— Это стопроцентно.

Мэт тоже пьян? Мэт действительно произносит это? И произносит с недовольством. Он считает меня такой или наоборот? Я…я…

— Джен…

— Джуд. — исправляет сокомандника.

— Да короче, она отпад, но не дотягивает. Улавливаешь?

— Она метр семьдесят четыре. — смеется Адам — Куда нужно достанет.

К горлу подступает тошнота, голова кружится.

Все так и есть. Это верно, абсолютная правда. Как писала пресса “не дотягиваю”. И он, и я понимали, что это межсезонье, которое для каждого свое. И Мэт действительно Фауст или Онегин, он руководствовался скукой и уничтожает все вокруг, пускай и невольно.

— Джуд, все окей? Я взяла это. Не уверена вода или текила. — Бетс подносит стакан с прозрачной жидкостью к носу — Текила.

— Да, класс. Я пойду найду Крис, не беспокойтесь. — изгибаю губы в самой веселой улыбке из своего арсенала.

Бетти с Андре легко ведутся. Я действительно в порядке. Чуть смачиваю губы текилой. Пила ли я сегодня? Хочу опустошить залпом, как замечаю Мэта.

Говорю строгим тоном, который парень принимает за игру.

— Так ты нашел место для ведьмовских ритуалов?

— Вперед, Тыковка. Боже… — хрипло смеется, беря за руку — ты будто соткана из Хэллоуина.

Разумеется лучший друг хозяина вечеринки ловко маневрирует среди людей, коридоров. Делаю вид, что на меня не смотрят, как на удачливую шлюху. Четырехлистный клевер завял.

Вскоре оказываемся в совсем маленькой спальне. Только Мэт закрывает дверь, я включаю свет, как выплескивают на него текилу. Казалось, что ее немного, но джерси у ворота и ниже в превратилось из красного в бордовое пятно, еще и на подбородок попало.

— Джуди, что за…

— Она прозрачная, чтобы не было заметно, когда выйдешь. Я делаю это здесь, чтобы не опозорить перед парнями. И прости, что на ткань, а не в лицо. Не достаю до твоего уровня. — дышу, как разъяренный бык — Скоро начало сезона, Маттиас. Поигрались и хватит, теперь пора браться за баскетбол. Мы слишком далеко зашли.

Конечно он понимает, что я слышала разговор.

— И не знаю, почему зла. Я ведь понимала все с самого, мать твою, начала! Отказывалась на это идти, и все же отключила голову!

Конечно он сейчас вытворит полную хрень, из-за которой мне станет еще хуже, и это было бы здорово. Буду не так жалеть об уходе, и он действительно это исполняет, пытаюсь прорваться к двери.

Мэт притягивает к себе так, что задыхаюсь в текиле.

— Делай, что хочешь умная девочка, но никуда не пойдешь. Еще взвесишь все “за” и “против”, уйдешь с концами. Я этого не допущу.

У Мэта жесткий голос.

— Мне не нужно думать. — бью его по груди, мне дают немного свободы — Ни одна в здравом уме не будет с тобой всерьез!

— Как повезло, что ты не в здравом уме. — он выдыхает, в воздухе короткие “мать вашу” и “Господи” — Мне жаль, что ты слышала разговор неандертальцев, и в компании я становлюсь таким. Это я не дотягиваю до тебя, Ведьмочка.

— Ты говорил это им! И Адам с Терри! И другие! — я плачу, продолжаю пытаться выбраться, хотя сама этого не хочу.

— Подойди поближе к Адаму. У него вряд ли остановилась кровь, плюс он в отключке.

Это не успокаивает, тяжело дышу, не рискуя посмотреть Мэту в глаза.

Ему понадобилось двадцать секунд или около того, чтобы разорвать эту кошмарную обстановку.

— Ты добрая, смешная, сильная и нереальная умная, Джуд. Я бы хотел соответствовать. И тебе известно, какой я самовлюбленный кретин, это подтверждается втройне, потому что я эгоистично люблю тебя.

Замираю. Все в моем теле замирает. Реальность обостряется.

— Я хочу меняться. Я смогу, только дай шанс.

— Не вздумай.

Хватаюсь за край его бомбера, чуть отстраняюсь, вижу на его губах несчастную улыбку. Мужские руки медленно поглаживают мою спину. Глаза предельно ясные и яркие.

— Я люблю именно такого Маттиаса Эйнера под номером Три. Так что молчи.

А он открывает и без звука закрывает рот.

— Мы выворачиваем друг друга наизнанку, и сейчас я готова к этому.

— Все действительно далеко зашло. — шепчет с улыбкой.

Привычно кладет подбородок мне на макушку, слышу, как вдыхает запах моих волос, шляпа давно потеряна.

— Да. — чуть вздрагиваю в смехе — Слишком.

МЭТ

Она стоит в моих руках такая хрупкая, но знаю, не прояви я хоть на каплю силы меньше, Джуди бы удалось уйти, хлопнуть дверью, оставить меня. А я никогда не забываю, что во мне туча эгоизма, так что моя Ведьмочка всегда будет рядом. Я серьезно говорю о всегда?

— Боже… — выдыхает она — Я люблю тебя.

— Я люблю тебя. — говорю одновременно.

— И я зла, что ты меня не послушался, и мы приехали на Aston Martin, a не внедорожнике.

Стону сквозь зубы.

Может, все эти идиотские языки любви существуют и наш — максимальная близость тела? До моего погружения в это сумасшедшее тело.

— А еще, кажется, я умру, если не сниму это платье. — Джуд пальцами встряхивает волосы.

— Ведьмочка, давай меньше слов, пока мы не ушли отсюда.

Разумеется не поможет. Как хорошо, что я в джинсах, а кожу освежает текила, хоть и воняет спиртом.

— Я серьезно, Мэт. Не могу дышать в этом идиотском наряде.

Смеюсь, подхожу к окну, отлично.

— Пойдем.

Открываю створки, мы на нулевом этаже, до удачи смешно. Нахрен не от этого. Я под эндорфинам от заплаканной Джуди, которую легко переношу на землю, после того, как спускаюсь сам. Не открываю дверь черной машины, а сажу девушку на низкую крышу.

— Мэт…

Зарываюсь пальцами с двух сторон в ее волосы. Джуд кладет руки мне на плечи, прикрывая глаза, полностью доверяя. И это та же вспышка, что была в нашу первую встречу.

— Ах! — срывается с ее губ, не успеваю на них опуститься.

Тогда был вкус спиртного, сейчас острая текила. У меня сносит крышу от каждого прикосновения к ней, от каждого воспоминания колкости, от трех желанных слов. Действительно. Я и не догадывался, насколько хотел их и произнести, и услышать.

К члену мгновенно приливает кровь, как всегда рядом с Джуд, только если она не настроена быть клубочком нежности, а не взбудораженной колючкой. Последнее — ее обычное состояние, она иногда скрывается.

Я играю с ее языком, придерживаю голову, чтобы углубиться без сопротивления. И если бы рядом вспыхнул пожар я бы не заметил и не удивился.

— Эй, — она прислоняется лбом к моему, чуть прикрывает голубые глаза — я не хочу на виду.

— Конечно, Тыковка. — еще один короткий поцелуй в щеку, где небольшие следы туши, как и на моей майке.

И теперь она стоит в миллионы раз дороже.

Мы не доезжаем до дома.

— Тише, Джуд. Ты ведь не хочешь, чтобы люди услышали, как тебе нравится, когда тебя трахают на заднем сидении?

— Кажется, мне плевать. — хватается за спинку сидения.

Просовываю руку через бедро, не прерывая редкие резкие толчки. Провожу пальцами по ее клитеру, от чего девушка ложится грудью на сиденье, лишь оттопырив попку. С моим ростом заниматься сексом в спортивной машине мягко говоря проблематично, но мы сумасшедшим образом нашли позицию и парковку в темноте какого-то ресторанчика по пути домой.

— Мэт, я не могу… — ноет, заставляя ускориться

— Попроси правильно, любимая.

О, теперь Джуд это не нужно. Она кончает на моем члене.

— Мэт…ты мазахист.

Это так.

Выхожу из нее, Ведьмочка неловко поворачивается ко мне с блестящими глазами, чтобы опуститься губами к моему члену.

Ее язык высовывается, пробуя себя на вкус, и прежде чем взять меня в рот, протяжно стонет.

Держись, Маттиас…все будет кончено только после этого представления.

Подаюсь бедрами вперед, член едва не достает до задней стенки ее горла, от чего Джуди чуть хрипит. Она впивается ногтями в мои бедра, берет все в свои руки. Скользит губами, играет языком, когда ненадолго покидаю ее рот.

— Джуд…

Она начинает работать рукой, то чуть сжимая, то ускоряя движения. От самого основания до кончика и обратно. Я тут же кончаю.

— Теперь это моя любимая машина. — облизывается девушка, в уголках ее губ слюни.

— Забирай.

Осторожно сажусь, чтобы не удариться о крышу.

На Джуд ни клочка ткани, даю свой бомбер с переднего сидения.

— А эту форму буду надевать каждую игру сезона.

— Ммм… — тянет, используя найденные мной салфетки.

Мне хочется смеяться, не двигаться, целовать ее, просто смотреть. Она в любом виде роскошна, а сейчас обнаженная на заднем сидении моей машины за четыреста тысяч, с румянцем и алыми губами после оргазма.

И я безумец, когда дома смотрю на изящную руку девушки, закинутую на меня во сне. Ее кожа идеально смотрится на лазурном в вечернем свете.

Джуди говорила подругам, что не зайдет до “миссис Эйнер”, но я думаю о том, насколько большой сапфир может поместиться на ее пальчике.

Девушка на то число миллионов, которое мне не заработать, но искренне пытаюсь следующие дни, пока утро начинается не секса или кофе.