Игроки зимы

СИЛСИ

Тело Хейвора, казалось, понимало, что должно оказать последнее сопротивление. Кровь начала шуметь, голова стала совершенно ясной. Он воспринимал холод и яркий дневной свет. Когда во дворе он слез с пони, ноги уже не подгибались и у него уже было чувство, что он способен пройти мили, не уставая. Но между тем Хейвор прекрасно знал, что эйфория обманчива, и надеялся, что она продержится, пока он не справится со своей последней задачей.

Ему бросилось в глаза, что на ферме нигде не было видно живности; Он тщетно прислушивался: ни мычанья коров, ни похрюкиванья свиней или лая собаки. Даже куры или утки не показывались во дворе.

Девушка увела пони в один из низких сараев и сразу же вернулась. Она отворила толстую дощатую дверь в дом и ждала, пока он войдет - старинный жест вежливости южан.

Внутри было бедновато: только стол, скамья, три больших потемневших от времени сундука и высокий стул возле огня. Девушка зажгла воск в глиняном светильнике, так как, за исключением крошечного глазка над дверью, комнатка была без окон и, несмотря на тлеющий очаг, темной. Она сказала с некоторым упрямством в голосе:

- Я владею немногим, но охотно поделюсь с тобой.

Меня зовут Силси.

- Твоей матери и твоей сестры нет? - спросил он.

- Нет.

Она сказала это со странной горечью, которая скрывала нечто другое. Хейвор как-то стал восприимчив к этим тонкостям. -

- Далеко они? До захода солнца вернутся?

- Недалеко, солдат, но домой они больше не придут. На холме за фермой их могила. Я выкопала ее сама. Была эпидемия, многие в деревнях вокруг Венки умерли. Они больше никогда не придут домой. - Она посмотрела на него и добавила:

- Прошу тебя, никакой жалости и утешительных слов. Они не могут быть серьезными, потому что ты не знал их обоих.

- Твой брат Лакон, - объявил Хейвор тихо, - погиб на севере, в Авиллиде.

Ее лицо осталось неподвижным.

- Так и и думала, - ответила она кратко. Она отвернулась и уставилась на огонь.

- Он вбил себе в голову, Что должен сражаться в войске короля. А чем бы его удержали? Жалким клочком земли, которая ничего не родит, и каждый день на которой проходит так же серо, как любой другой? Он верил, что разбогатеет с помощью войны и обогатит нас. Мираж. Но он был таким юным.

- Он сберег это для вас, - сказал Хейвор и извлек маленький матерчатый кошелек из пояса, положив его на стол.

Девушка пристально посмотрела на Хейвора.

- Ты прошел такой долгий путь, чтобы принести нам деньги?

- И да и нет, - ответил он. - Сначала я хотел уладить в Венке дело, а затем зайти сюда. Но вышло иначе.

Он снял кожаный мешок с плеча и тоже положил на стол. Силси не стала задавать вопросов и склонилась над очагом, чтобы согреть пиво.

- Мое имя Хейвор, - сказал он медленно. - Хейвор из Таона. Я родом с севера. В последнее время я был капитаном твоего брата. Я не знаю, как Лакон нашел смерть, но знаю, что он хотел, чтобы вы получили этот кошелек.

Девушка ничего не ответила и Хейвор продолжил, медленно подбирая нужные слова, в то время, как свет и тепло старой каморки проникали в него и будили желание молчать и не бояться больше ничего на свете.

- Прежде, чем оставить Авиллиду, я с двумя другими похитил большое сокровище. Золотой бокал. Я несу его с собой.

- Так ты грабитель? - спросила она тихо. - Это меня удивляет. Ты терпел нужду?

- В известном смысле, да.

Она подошла и поставила перед ним пиво, а также поднос с сыром и хлебом. Он сделал пару глотков, но не чувствовал голода, хотя почти два дня ничего не ел,

- Угощайся! - упрямо сказала она - Я не так бедна, чтобы не могла угостить гостей.

Внезапно все завращалось в его голове. Короткий, резкий приступ головокружения совершенно разбил его. Он ничего не хотел ей рассказывать, но услышал лишь собственное бормотание:

- Не растрачивай свою еду на проклятого!

- Проклятого? Что ты имеешь в виду? Ты что, совершил убийство?

- Убийство? А что такое война как не убийство? Однако нет, Силси, не это я имею в виду.

- А что тоща?

Он заметил, что она села возле него. В ее юном, нежно очерченном лице чувствовались воля, желание помочь ему, несмотря на собственные печали и заботы. Она излучала странную силу, которая только подчеркивалась ее хрупкой фигурой. Ее доброта будила в нем намерение ничего не рассказывать, чтобы не усугублять горе, уже пережитое Силси, но потом он сделал полностью противоположное: описал, запинаясь, отрывистыми фразами, что произошло. Он думал, что она способна его понять. Или, если не поймет, выкажет презрение и страх. Она, однако, не шелохнулась вообще. Только лицо девушки казалось таким же бледным, как в тот момент, когда она очищала нож в снегу.

- Да, - сказала она, когда он закончил. - Я знаю такие проклятия. Читала о них.

- Отнеси деньги Лакона священнику, в Венку, - продолжал Хейвор, хотя его губы словно пересохли. - Возможно, они смогут произнести над ними свои молитвы.

Она улыбнулась тонкой пренебрежительной улыбкой.

- Священники еще никогда не помогали нашей, семье. Кроме того, сейчас это по сравнению с другим - мелочь. Я только - все еще не понимаю, зачем ты взял кубок.

- Сейчас это уже не играет роли.

В очаге треснул уголек, и искры взвились в высоту. Они засветились в глазах девушки, затем потухли, как будто бы их поглотило зеленое море.

- Вечереет, - сказал он.

Маленький квадратик над дверью потемнел. Скоро заход солнца и его время остановится.

- Для нас! - внезапно воскликнула Силси. Он снова посмотрел на нее. - Ты украл тот кубок для нас, правда? Лакон рассказал тебе, как мы бедны, и, когда ты увидел кубок.., ты подумал, что золотом сможешь смягчить наше горе.

- Нет, - возразил Хейвор. - Или, в лучшем случае, вначале… Но даже тогда уже вмешалось колдовство. Я хотел взяться за кубок, держать его. Не думай, что я украл его для вас. Это была такая же алчность, которая охватила и Качиля, и Фелуче.

Она затрясла головой.

- Не забывай, я слышала, как ты говорил с волком. Ты украл для нас, не для себя. Я чувствую такие вещи - это дар, которым владеет наша семья, Лакон предугадывал свою смерть, не так ли?

- Сейчас это безразлично, - сказал Хейвор И встал. Все его тело болело и сопротивлялось. Теперь недолго, утешал он свои мускулы, как утешал волка. Скоро всему конец.

- Погоди, - сказала она.

- Зачем?

- Куда ты идешь.., что ты намерен делать?

- Хочу взять заступ, если такой у тебя есть, - сказал он. - Затем унесу эту штуку как можно дальше отсюда, выкопаю глубокую яму и опущу ее туда.

Она бросила взгляд на кожаный мешок. Она не хотела видеть кубка. Все другие страстно желали этого, даже испытывая страх.

- А потом? - спросила Силси.

- Конечно, - Хейвор пошел к двери и чуть-чуть приоткрыл ее. Ледяной ветер проскочил мимо ног, и пламя в очаге гневно затрещало. В течение минуты огонь казался ему огромным рыжим псом, защищавшим Силси. Но он отбросил эту мысль и посмотрел на заснеженные поля.

Солнце уже опустилось. Вечер всходил в голубизне, и выше к лесу, на гребне холма, по которому он недавно спускался, он увидел их: три всадника, черные на голубом фоне, на своих темных конях, и над головой одного пламенные языки белокурых волос.

Только сейчас он заметил, что Силси стояла рядом с ним. - Ты видишь их? - спросил он. Почему-то он не верил, что Эти три фигуры могут причинить ей вред. Они положили глаз только на него.

- Я различаю.., что-то. Возможно, тени. Хорошо, подумал Хейвор, пусть они для тебя останутся тенями. Для меня они обладают субстанцией.

- Ты можешь дать мне заступ?

Она помедлила.

- Да.

- Неси его немедленно, Силси, - сказал он. - Я хочу, чтобы как можно большее расстояние было между мной и твоим двором, прежде, чем мне придётся остановиться.

Она повернулась и вышла на двор, в сумерки. В то время, как ее не было, он пристально смотрел на трех всадников на вершине холма или на тени, которые он принимал за трех всадников, но они не двигались с места, а Силси вскоре вернулась.

- Вот.

Он взвесил тяжелый старый инструмент в своей руке. Лезвие было зазубрено, рукоятка отполирована от долгого употребления. Использовала ли Силси этот заступ, чтобы выкопать могилу матери и сестре?

- Спасибо, - сказал он.

Она отступила на шаг и холодно спросила:

- Далеко ли ты уйдешь? Ты и сейчас уже полумертвый.

- Достаточно далеко. Если выйду немедленно.

Ее губы сжались. Казалось, Силси приняла решение.

- Здесь есть узкая тропа, по которой идти быстрее. Я могу показать ее тебе.

- Нет, - отказался Хейвор. Он не хотел, чтобы она выходила с ним в ночь, если троица следовала за ним.

- Пошли! - сказала она. - Это недалеко, но нам надо идти по склону.

Все формы имели теперь размытые края. В голове его стучало и звенело при каждом ударе сердца. Они прошли мимо кривой сосны. Он видел дерево как нечто, находившееся под водой, и снова были видения. В ветвях сидела нимфа, искалеченная, как и дерево, и плакала в своем жилище из коры.

Склон был гладким как стекло. Он скользнул, то и дело съезжал, идя вслед за девушкой. Раз или два он оглянулся, но ничего не смог различить сквозь шепчущий ветер. Он становился слабее с каждым шагом.

Раньше он полагал, что знаком с отчаяньем, но теперь понял» что всегда был далек от этого. Подлинным отчаяньем был этот болезненный подъем, это упрямое стремление к тьме. Это был черный груз на его шее, черная пещера, которая его поглощала.

Теперь дороги назад не было. Дело шло к завершающей схватке. Избежать ее нельзя. -

Они подобрали тот же самый ключ к нему, как к Качилю и Фелуче. Согласие. Качиль пошел на согласие в страхе, сломленный… Фелуче - радостный и полный ожидания. Теперь шея на согласие Хейвор, без подлинного страха, но уж точном и без радости. Но этого было достаточно.

Они достигли вершины холма. Хейвор стоял, тяжело дыша, и девушка посмотрела ему в лицо. Ее собственные черты были белыми, ясно различались только глаза, такие светло-голубые, что напоминали благородные камни восточных стран.

Затем запылала рукоятка заступа в его ладони, он посмотрел в сторону и увидел торчащую из-под снега памятную дощечку.

- Да, - сказала Силси, не поворачиваясь. - Они похоронены здесь, моя мать и маленькая сестра. Я вырезала их имена на дощечке. А вон там дорога.

Хейвор повернулся и увидел извилистую тропу, более низкую, чем окружавшая ее почва. Контур тропы казался ему по жуткому выделенным, словно тушью провели по снегу.

Он хотел сказать Силси еще что-нибудь, но ему не доставало настоящих слов.

- Иди же! - крикнула она внезапно, - Иди же, наконец! Хейвор подумал, что девушка боится, он быстро повернулся к тропе и почти бегом сделал первые шаги, в То время, как она осталась возле могилы.