Игры света и тьмы - 1

Глава 2. Старые лица и новые декорации

— Дезмонд… — выдавила Иса, не узнавая своего собственного, охрипшего и какого-то подозрительно слабого, голоса. Выдохнула, обнаружив, что в комнате уже несколько минут царит тишина.

Если бы кто-нибудь соизволил бы его спросить, Инэрис в это мгновение предпочла бы встретиться лицом к лицу хоть с шефом, хоть с целым батальоном террористов.

Увы, как это всегда и случалось, ни судьба, ни начальство не изволили поинтересоваться её мнением. Вечер, ещё недавно начинавшийся как паршивый, стремительно превращался в катастрофический.

Иса медленно перевела взгляд с серебряной волчьей головы на лицо мужчины, тонущее в тени. Что таится в его глазах, было не разобрать.

— Привет, — на лице старого знакомого проступила подозрительно самодовольная улыбочка, когда он выступил на свет.

— Привет.

Снова воцарилась тишина. Иса судорожно пыталась напомнить себе, что она крайне ответственное лицо, и вообще спецагент, который должен быть готов везде и всегда.

Дезмонд ничего себе не напоминал.

Он стоял и любовался на правильное, будто вырезанное из камня, лицо Иарлэйн. На её высокие скулы, обтянутые белой гладкой кожей, на голубые глаза и слегка разметавшиеся по вискам прядки волос, цвета белого золота. Смотрел и думал, как он скучал и как много может взорваться внутри всего за одно мгновение, когда судьба подсунет тебе ту, кого ты так долго искал.

Дезмонд не заметил ни морщинок, залёгших между бровей, ни тёмных кругов под глазами. Всего того, чего на лице бессмертного вообще-то и быть не должно. Он видел только вечные, застывшие в мраморе черты, которые, казалось, только вчера потерял.

— Кой чёрт тебя сюда принесло? — наконец выдавила Инэрис. Потерянно огляделась в поисках места, куда можно было бы примоститься, чтобы не упасть.

— Мне сказали, что здесь мне назначена встреча с человеком, который расскажет о руинах так называемой «Атлантиды».

Иса вздрогнула. Она едва подобралась к кофемашине и до сей секунды старательно пыталась скрыть волнение за наливанием кофе, но теперь бумажный стаканчик с горячей тёмной жидкостью едва не выплеснулся на её белую блузку. В последнее мгновение Дезмонд оказался невозможно близко, и их пальцы скрестились, удерживая его в положении равновесия.

— Горячо… — вяло пожаловалась Иса, мысленно отвешивая себе одну оплеуху за другой.

Этот человек, которого, которого за тысячу лет своей жизни она видела лицом к лицу не больше пары недель, поразительно странно действовал на неё. Вызывал несвойственные его ледяному рассудку ураганы чувств и не позволял сосредоточиться на деле.

Дезмонд ничего не ответил, и Иса, наконец, сумела взять себя в руки. Шумно выдохнув, она отобрала у собеседника стакан, поставила его на стол и села в кресло возле кофейного аппарата. Подумала, снова взяла стакан в руки и сделала глоток. Жидкость была горькой и не радовала вкусом, но ничего другого под рукой не нашлось.

— Спать хочу, — пояснила она, поймав на своих губах подозрительно пристальный взгляд.

— Да… — вскинулся Дезмонд. — Так ты можешь поспать. Дело подождёт до утра. Я бы тебя проводил…

— Нет! — излишне поспешно выпалила Инэрис, когда на последних словах в её сознании всплыла картинка их с Ноланом общей спальни, с вечно разобранной кроватью и раскиданными повсюду вещами. Но самое страшное — скорее всего, с Ноланом, лежащим на этой самой кровати.

Иса до конца не знала, почему это её беспокоит. Она собрала мысли в кучку и попыталась напомнить себе, что они с Дезмондом расстались на вполне конкретной ноте. Более того, расстались потому, что Иса узнала, что Дезмонд всю свою жизнь был её врагом.

Сейчас это соображение почему-то показалось ей не очень-то убедительным. «Соберись, тряпка!» — скомандовала она себе и, сделав ещё глоток кофе, сфокусировала взгляд на собеседнике.

— То есть ты, — тот человек, которого я должна консультировать. Тот… гость.

Джон успел охарактеризовать ей ситуацию в самых общих чертах. Иса знала только то, что с ней будет говорить некто не с Геи. Что, как считается, именно у неё, Исанны Мур, самый большой опыт в таких переговорах. И ещё — что этого человека обязательно нужно заинтересовать, потому что он может оказать Гее очень большую поддержку.

В первое мгновение, когда Иса поняла, о какой поддержке идёт речь, ей захотелось хлопнуть дверью и выйти в коридор.

Потому что она уже достаточно хорошо знала, кто стоит за спиной Дезмонда, младшего магистра Ордена Вселенной. И что за силу представляет сам этот Орден.

Галактион Аэций, известный во времена Империи как Великий Предатель. Тот, чьё имя вовсе не посчитали нужным в анналах истории. Тот, кто века назад едва не уничтожил едва родившуюся Империю вместе с её Императрицей.

И тот, кто, по великому недоразумению, оказался наставником и кумиром Дезмонда Аркан.

Не менее замечательное впечатление оставил о себе в памяти Исы и сам Дезмонд, однако тут ей было сложнее свести дело к двум словам. Она помнила Дезмонда безумным террористом, поставившим себе цель развалить и уничтожить всё, что Иса любила. Но Дезмонд был и одним из тех немногих, кто откликнулся на зов и пришёл на помощь Империи, когда началась война. И тем единственным, кто до последнего стоял вместе с Исой на границе Фаэны, сдерживая вместе с ней, в два разбитых корабля, весь хлынувший в последнюю атаку флот врага.

Был он и тем, кто стал для Исы первой весточкой о том, что мир наверху, за пределами Геи, не уничтожен до конца. И тем, кто хотел забрать её с собой. Тем, кто дал ей надежду, и тем, кто однажды вернул ей жизнь. Настоящую жизнь взамен существования, которое она тогда вела. И теперь в сознании Инэрис невольно промелькнула мысль… Что, может быть, Дезмонд пришёл сделать это ещё раз?

Иса подавила глубокий вздох. Постаралась выглядеть серьёзно и респектабельно, как и подобает послу.

— Видимо, я тот человек, к которому ты пришёл… — она сделала паузу, окончательно сосредотачиваясь и подбирая наиболее нейтральные слова. — От лица своей планеты, я готова оказать тебе ту поддержку… которую смогу. Прямо сейчас, не надо никуда меня провожать, — вспомнив последний обмен любезностями, добавила она. — Только ты должен понимать, что если хочешь провести экспедицию к первой колонии, это не получится сделать за один день.

Дезмонд хмыкнул. Ему так не казалось. Он уже прикинул, что если получит отказ или столкнётся с бюрократическими препонами, то попросту спустится на дно сам. Давление его корабль должен был выдержать, да и груз поднял бы без проблем. Конечно, оставалась небольшая задачка — местоположение первой колонии, основанной на Гее более тысячу лет назад двумя десятками выживших, нужно было ещё отыскать. Океан велик и с высокой долей вероятности он будет искажать сигналы, если спустя тысячу лет в Атлантиде вообще есть чему их излучать.

Но Дезмонд никогда не искал лёгких путей. Было одно но… одно единственное, которое могло заставить его задержаться на этой планете дольше необходимого.

Это «но» сидело сейчас перед ним измотанное, усталое, и делало вид, что потягивает кофе из пластикового стаканчика.

— Ты вообще не хочешь со мной поговорить? — внезапно для самого себя выпалил он.

Иса, теперь такая же холодная и равнодушно-спокойная, как и всегда, задумчиво посмотрела на него. Дезмонд мгновенно пожалел о том, что выдал себя. Он отлично понимал, что с этой женщиной лучше молчать. В принципе, обо всём. И о своих чувствах и слабостях — в первую очередь. Всё, сказанное вслух, Иса, в лучшем случае, засмеёт, а в худшем — использует против тебя.

«За что я её люблю?» — пронеслось у Дезмонда в голове. В том, что это именно любовь, Дезмонд признался себе уже давно. Он вообще не был склонен что-либо от себя скрывать и свою глупость — в том числе.

Чем холоднее была Инэрис, чем отвратительнее себя вела, тем сильнее становилась тяга, которая магнитом тянула Дезмонда сюда, на Гею. Он знал, что не надо прилетать сюда. Знал, что достаточно было раз получить отказ… а хотя нет, не знал. На отказ Дезмонду было в принципе наплевать. Он хотел попробовать ещё раз.

Инэрис молчала. Так долго, что Дезмонд уже начал сомневаться, что вообще получит ответ.

— Не знаю, — вдруг сказала она. — Наверное, хочу. Только это не самое удачное место для бесед.

Дезмонд инстинктивно окинул помещение быстрым взглядом и снова посмотрел на девушку. Инэрис ответила кивком.

— Так, пойдём… Сходим куда-нибудь. Покажешь мне свой мир.

Инэрис едва заметно усмехнулась.

— Разве ты его ещё не видел?

— Нет. Я только приземлился и сразу к тебе.

Инэрис с сомнением глядела на него.

— Не видел, но наверняка изучил.

— Конечно, изучил. Но что значат сухие строчки отчётов? Верить можно только своим глазам.

— Да не на что тут особо смотреть, — вздохнула Иса, но всё же кивнула на дверь. — Пойдём.

— В прошлый раз здесь было разнообразнее и ярче, — заметил Дезмонд, когда они спустились на лифте с металическими стенами и вышли в отделанный сталью хол.

— Вот и я так думаю, — хмыкнула Инэрис и, кивнув на прощанье охраннику, вышла на улицу. Тут же сознание заполнил шум машин, так что Инэрис заподозрила, что тут им не поговорить. — Пойдём, кофе попьём! — прокричала она Дезмонду в самое ухо и тот кивнул.

Кофейня, где Инэрис проводила долгие вечерние часы, находилась в соседнем здании. Иногда ей приходилось здесь кого-то ждать, а иногда просто не хотелось возвращаться домой. Она от входа показала знакомому официанту, что хочет получить обычный заказ, но двойной, и присела за столик в углу, который занимала всегда. Людей было полно, но он по обыкновению пустовал.

Кофе поставили на стол, Инэрис пригубила свою чашку и, посмотрев на Дезмонда, спросила:

— Ну? О чём ты хотел поговорить.

Дезмонд всё это время так внимательно глядел на неё, как будто ничего вокруг вообще не замечал.

— Ты изменилась, — невпопад произнёс он.

— Неужто постарела? — хмыкнула Иса.

— В каком-то смысле.

— Ты знаешь, мы не можем стареть. Извини, что не подготовилась к нашей случайной встрече и забыла про макияж.

— Я не про это, — Дезмонд даже не моргнул. — У тебя усталость в глазах. Я видел такую только у тех, кто намного, намного старше нас.

— Старше нас… — Инэрис вздохнула. — Ты много таких встречал?

— Двух.

Инэрис стала любопытно. Она легко догадалась, что первый — Галактион. Хотела спросить, кто второй, но передумала.

— А я вот ни одного, — сухо произнесла она. — Не уверена, что в империи многие прожили так долго, как я.

Дезмонд пожал плечами.

— Никогда об этом не задумывался, — признался он. — Я не считаю годы. Просто живу.

Инэрис поджала губы и промолчала. Только уставилась в окно.

— Сложно их не замечать, — после долгой паузы сказала она. — Когда мир кругом меняется сильнее, чем ты.

— Что ты делала всё это время? — спросил Дезмонд, внимательно наблюдая за малейшими изменениями её лица. Губы Инэрис на мгновение дрогнули, что так не походило на неё…

— Тоже… — коротко выдавила она. — Жила.

— Одна?

Слово тяжёлой каплей повисло над столом. Какое-то время царила тишина. Потом Инэрис резко повернулась к Дезмонду лицом и спросила:

— Это всё, что ты хотел узнать?

Дезмонд растерялся, не зная, почему её так задел этот вопрос.

— Иногда нет, иногда да, — зло продолжила она. — Я не думала о тебе, если хочешь знать. Не хранила верность и не ждала.

Она резко встала.

— Надеюсь, тебе есть где переночевать?

— Да, — глухо ответил Дезмонд. Он больше не смотрел на неё и в глазах его воцарилась тьма.

— Тогда звони, когда надумаешь обсудить дела, — Иса достала из внутреннего кармана визитку и положила перед ним на стол. — Мне пора.

Продолжать разговор не было смысла. Дезмонд хотел о чём-то поговорить, но Инэрис не оставляло чувство, что он сам не знает — о чём. Уж точно не о политике, в которой Иса сейчас просто обязана была разобраться, чтобы принять решение.

Она знала, что Орден Звёздного Света собирает планеты под своё крыло. Чего пытается добиться совет грано — можно было только гадать. «Власти», — устало отвечала Инэрис сама себе на этот вопрос. «Или… всеобщего блага. Что было бы, конечно, хорошо. Если бы ещё точно знать, что они хотят именно его».

Относительно людей, которые обучили её, Инэрис давно не питала никаких иллюзий. Но верить во что-то хотелось. Оставалось выбрать — во что.

Теперь она знала и то, что второй Орден, тот, с которым во времена Империи она и разговаривать бы не стала, сразу начал бы стрелять — тоже пытается собрать какую-то конфедерацию. Дезмонд проговорился, что основной путь их взаимодействия с «развивающимися» (читай — «отсталыми») мирами — торговые соглашения, помощь в разрешении внутренних проблем, но только в случае, если к ним обратится кто-то из населения. Иса мысленно хмыкала, задумываясь о том, каким образом Дезмонд и ко определяют, кому из населения помогать, а кому нет. Однако, такой подход, по понятным причинам, открывал для неё лично возможность заключить союз и делал эту организацию более симпатичной Джону, который наверняка не горел желанием подпадать под влияние Ордена Звёздного Света.

У этих, вторых, методы были просвещённо-насильственные. В патриархальных мирах они работали через религию. Внедрялись в местные религиозные структуры и вели воспитательную работу, чтобы затем открыто или скрытно включить планету в сеть подконтрольных миров. Теперь наверняка отыскали другие институты, но не пути. Внушение, манипуляция, идеология — три любимых кита людей, которых Иса когда-то боготворила. Она и теперь не могла бы с уверенностью сказать, что они не правы. Вот только по всему выходило, что сама она для них вошла в список неподдающихся внушению и к тому же опасных. Иса не знала, что происходит в Ордене сейчас. Прошло несколько сотен лет с тех пор, как она контактировала с ним в последний раз. Но она опасалась, что договориться с Эцин будет не так уж легко.

Ей нужна была информация, а Дезмонд явно был настроен говорить о погоде, вспоминать былые деньки или просто молчать, но только не просвящать её относительно того, что творится наверху.

Иса, впрочем, его понимала. Она и сама, оказавшись рядом с Дезмондом, обнаружила, что тонет в странном чувстве. Как будто после долгого странствия вернулась домой и силится понять, что ей делать здесь.

Дезмонд всегда выбирал одинаковые квартиры. Всегда с окнами на север и никогда — на городские кварталы и предместья. Он не любил, просыпаясь и выходя на балкон, видеть людей.

В Интаке его аппартаменты балконом смотрели на еловый лес, террасами спускавшийся к берегу холодного северного моря. Летом его волны золотило солнце, но изумрудная хвоя делала пейзаж всё таким же суровым. И то и другое напоминало Дезмонду другой его дом, самый первый — тот, что погиб вместе с его детством на планете Аркан. Там тоже росли хвойные деревья, носившие имя давно забытое людьми. И хотя на Аркане было гораздо теплей и светлей, Дезмонд привык к своей новой обители. Инстинктивно на каждой новой планете он искал нечто похожее на неё.

В тех мирах, где уже существовало представительство Ордена, дело обстояло проще. Там строились полноценные жилые комплексы, обеспеченные всем, от подземных гаражей до спортивных центров. Вход на территорию комплексов предоставлялся только членам Ордена и его гостям, и хотя аппартаменты не закреплялись за отдельными адептами, будучи одним из основателей этой идеи, Дезмонд в любом таком комплексе мог найти несколько блоков по себе.

Миры, где представительств не было, в этом плане привносили разнообразие. Хотя Орден не жалел денег на командировочные, Дезмонд сам, как правило, не любил напыщенные отели с золотыми подсвечниками и дорогим постельным бельём. Не был он и аскетом. Дезмонд предпочитал нечто среднее. Предпочитал простор, воздух и ощущение одиночества, которые редко можно было отыскать в дорогих гостиницах.

Здесь он такое место отыскал загодя, так что прилетев, уже имел бронь, набор документов и легенду, которая представляла его бизнесменом средней руки, путешествовавшим инкогнито и налегке. Над теми красноречивыми взглядами, которыми провожали его горничные и портье, Дезмонд только посмеивался про себя. У троицы на лице было написано всё, что они выдумали о странном постояльце. Дезмонду на большую часть их соображений было наплевать. Он только опасался, что после вопроса о том, есть ли на крыше посадочная площадка, девочки-горничные не дадут ему прохода.

Дезмонд не то чтобы не любил девочек или имел что-то против горничных… Он просто не любил случайных связей. В этом плане для него ничего не изменилось за века. Всё, что могло происходить за закрытыми дверями номера, было для него абсолютно серьёзно, и Дезмонд не горел желанием впускать туда лишних людей. Как и вообще — в свою жизнь.

Общение с людьми давалось ему легко. Он был обаятелен, производил впечатление человека решительного и бесстрашного. Только самые свирепые альфа-самцы не отступали перед напором его энергетики, да и то — лишь до первого удара в челюсть.

Но на самом деле Дезмонд не так уж любил краткосрочные знакомства. Его жизнь состояла из нескольких человек, которых он знал сотни лет, которых называл братьями и которым доверял всегда и во всём. Он вовсе не стремился этот круг расширять.

Дезмонд любил одиночество. Пусть в нём давно уже не было нужды, но с детства он привык по многу находиться один и теперь не спешил что-либо менять.

Войдя в номер, он скинул плащ и сам упал в кресло, рассеянно оглядывая дорогой, но непретенциозный интерьер. Мысли его витали далеко. Он представлял Инэрис здесь, возле окна, и невольно думал о том, что та отлично вписалась бы в окружившие магистра чёрно-белые цвета.

Ещё он думал о том, что совсем не хочет торопиться с этой миссией. И о том, что Аэций, наверное, был прав. Иса представляла для него опасность. В самых разных смыслах. Но как это часто бывало с Дезмондом, когда речь заходила об опасности — ему было на это наплевать.

Добравшись до дома, Инэрис прямо в прихожей сбросила на пол пиджак. Квартира была пуста — Нолан опять задерживался.

Иса уже не знала, скучает она или нет. Раньше — скучала. Ждала. Искала. Но всё меняется за сотни лет.

Дом, в котором она жила, стоял в достаточно респектабельном районе — её соседями были в основном топ-менеджеры и банкиры средней руки. Обдумывая этот факт, Иса приходила к выводу, что и она в каком-то смысле топ-менеджер, только в очень специфической сфере.

Под окнами не было ни кусочка зелени — обитавшие здесь люди предпочитали возможность быстро добраться до офиса тишине и пасторальным пейзажам. Инэрис тоже считала, что это куда важней. Она не любила излишеств и дворцовых побрякушек, но высоко ценила комфорт и высокие технологии. Конечно земные технологии всё ещё не казались ей такими уж высокими, но по крайней мере уже приближались к её представлениям о том, какой должна быть жизнь.

В квартире, которую она получила от Джона два года назад, когда их сотрудничество только началось, царил минимализм. Три больших комнаты были почти пусты, и только на кухне, в два раза большей по размеру чем любая из них, царил вечный хаос.

Иса любила дорогие районы, дорогие машины и дорогие часы. Но вот что касалось повседневной жизни здесь ей с утром удавалось уследить за порядком, да и кулинария никогда не относилась к числу её навыков. Профессия и врождённая паранойя не позволяли ей обратиться к услугам домработницы, а из Нолана домохозяин был ненамного лучше. Он в отличии от жены мог, по крайней мере, подмести пол в выходной — вот только Иса уже не помнила, когда он проводил день дома в последний раз.

Засовывая в микроволновку китайскую лапшу, штабелями стоявшую в холодильнике, Иса думала о том, что, возможно, ей стоило бы уехать. Снова. Увы, все города земли казались серо-одинаковыми и она с трудом могла припомнить страну, в которой ей не довелось бы пожить. Земля давно казалась исхоженной вдоль и поперёк.

Присев на краешек кожаного дивана, она взяла с кофейного столика пачку сигарет и покрутила в руках. У Исы всегда были три пачки — одна дома, одна в офисе и одна в машине. Она могла забыть купить ужин или убрать постель, но сигареты и кофе не забыла бы купить никогда.

Сейчас курить не хотелось. Она замерла, глядя на урбанистический пейзаж за окном.

«Где он сейчас?» — промелькнула в голове непрошенная мысль, и Инэрис совсем не удивило, что думает она вовсе не о Нолане, а о ком-то другом.

Она соврала. Иса думала о Дезмонде каждый год. Мысленно задавала себе вопросы, на которые мог ответить только он. И тут же выругавшись на собственную глупость заставляла себя их забыть.

«Какой была бы жизнь с ним?» — Иса обвела взглядом заваленную грязной посудой кухню. Дезмонд не выглядел хозяйственным или аккуратным, но почему-то Иса не могла представить, чтобы в его доме царил такой бардак. «Что за глупость?» — тут же отругала она себя. Достала сигарету и закурила, не открывая окна.

Стоило втянуть горлом горький дым, как под рёбрами натянулся тугой комок боли. Иса закашлялась.

— Этого только не хватало… — пробормотала она, придерживая рукой больное место и слабо массируя, в ожидании, когда приступ закончится.

В первый раз это случилось с ней больше шестисот лет назад. Тогда Иса не придала происходящему значения — слишком много душевной боли жило в ней, после потери Авалона, чтобы придавать значение телесной.

Теперь она понимала, что всё началось гораздо раньше.

Битва у Фаэны…

Штурм крепости Готфрида…

Убийство воинов Ордена, предавших огню её потайную землю…

Всё это были звенья одной цепи, шаг за шагом подводившей её к концу. Искажение внутренней энергии — единственная болезнь, от которой не было лекарства в империи. Силы, которые тут, на Земле, называли магией, истоком имели саму жизнь. Были те, кто черпал их из вне — как её сестра и другие адепты Тёмной Дуги. Были те, кто считал для себя неприемлимым брать чужое. Иса знала, что в других обстоятельствах её резерва хватило бы и на тысячу лет, и на две. Вот только тогда, после войны, эфир Земли был так сильно выжжен, что любое использование внутренних сил давалось здесь в десятки раз сложней.

Иса и не любила их никогда, предпочитая любым ментальным фокусам добрый меч или винтовку. Но бывали случаи, когда удержаться не могла.

Последний такой случай настиг её два года назад, когда на Землю пришла Элеонор.

С тех пор приступы стали намного чаще, и Иса знала, что далье будет хуже.

«Я умру здесь», — с горечью подумала она. «В чужом мире, которому подарила тысячу своих лет. Умру, так никогда и не увидев звёзд».

«Поменяла бы ты что-нибудь, если бы могла? Пошла бы ты с ним… тогда?» — спросила она себя и тут же ответила: «Нет. Никогда».

Размышляя об этом, она невольно снова задумалась о Дезмонде и о целом мире, который остался там, наверху. Который Иса закрыла для себя, о котором запретила даже думать.

Долгие столетия она мечтала отыскать остатки Империи, мечтала найти способ подняться обратно в небо. Она сама не знала, когда пришло осознание, что там, наверху, для неё уже не найдётся места. «А может быть, я просто стала бояться…» — думала она.

Признаваться в собственных страхах ни себе, ни кому-либо другому Иса не любила. Потому она заставила себя сосредоточиться на еде и не думать больше вообще ни о чём.

Руки Нолана легли ей на плечи, когда стаканчик с воком уже опустел. Иса расслабленно откинулась в его объятия.

— Наконец-то. Ты в кои-то веки вернулся до рассвета.

— Ис, прекрати говорить гадости.

Руки напряглись, но не исчезли. Иса сделала вывод, что Нолан всё-таки мудрее неё. Хотя бы чуть-чуть.

Она не хотела портить момент, но с собой ничего поделать не могла. Чем дальше, тем больше прорывалась наружу застарелая обида за то, что всё не сложилось. Когда-то давно этот человек казался ей лучшим на Гее. Потом казался лучшим, но потерянным. Потом самым ненавистным, снова лучшим и так по кругу.

В какой момент бесконечное колесо любви и ненависти с треском рассыпалось горой обломков, Иса не знала.

— Меолан… Ты когда-нибудь думал о том, почему у нас ничего не выходит?

Руки Нолана на мгновение сильнее сжали её плечи, а затем резко исчезли. Нолан шагнул в сторону и опустился на сиденье дивана под углом к ней.

— Что-то произошло?

Иса закрыла глаза и покачала головой.

— Просто вдруг стало интересно… Думаешь ты об этом хоть иногда, или нет?

— Нет, — честно ответил Нолан и Иса недовольно поджала губы, но он не обратил на это внимания. — Потому что я не думаю, что у нас ничего не вышло. Мы прожили много счастливых дней вдвоём. Даже если у нас не всегда всё хорошо.

— Нолан, мне кажется, я хочу уйти, — задумчиво произнесла она.

Нолан вздрогнул. Пальцы на плечах Исы сжались сильней.

— Кажется, или хочешь? — уточнил он.

— Я не знаю. Может быть, я хочу уйти и подумать, а?

Нолан молчал. Иса почти физически ощущала, как тому не нравится это решение.

— Я должен попытаться тебя удержать? — спросил он.

— Не знаю, — Иса повела плечами, и ладони Нолана соскользнули по её рукам.

— Что изменилось?

— Не знаю, — снова ответила она, хотя уже говоря эти слова, Иса понимала, что знает. Что-то настолько яркое и болезненно знакомое сегодня ворвалось в её жизнь, что она не могла оставаться в неподвижности. Ей мучительно требовалось что-нибудь поменять.

Какое-то время Нолан молчал.

— А Ариви? — наконец спросил он.

— Она не удивится. И всё поймёт.

Снова на какое-то время над комнатой повисла тишина.

— Я переночую в лаборатии, — после долгой паузы сказал Меолан. — Это не значит, что я ушёл. Поговорим завтра, хорошо?

Иса ответила кивком. Несколько минут она оставалась неподвижной, пока дверь не захлопнулась у неё за спиной.

И хотя Нолан не желал в это верить, она знала, что на сей раз это действительно всё.

Дезмонда окружала темнота.

Саднили руки, истёртые кандалами. Дезмонд пытался разомкнуть их так и сяк всю ночь, потому ни на мгновение не погрузился в сон.

До рассвета оставалось ещё несколько часов. Дезмонд убеждал себя, что несколько часов это шанс. Он почти верил в это — по крайней мере, больше верить ему было не во что.

Устав от бесплодных попыток, он скрючился на полу камеры. Дезмонд понимал, что нужно искать путь к спасению, но вместо этого думал о том, что всё не может случиться так. Слишком просто и слишком быстро. Слишком глупо. Сотню раз посмотреть в глаза смерти, чтобы встретиться с ней случайно, не успев разобраться, что к чему. Казнь назначена на рассвете. Никогда Дезмонд не думал, что будет мечтать, чтобы ночь продлилась подольше. Хотя, что она даст, эта ночь? Оковы ордена Эцин крепки, их не сломать и не разомкнуть. Они предназначены для того, чтобы сдерживать более, чем людей. Двери безупречны, а по другую сторону столько охраны, что нет смысла и надеяться расправиться со всеми.

В сердце ещё оставалась надежда, что за ним придут, но Дезмонд чувствовал, что этого не случится. Что-то не то произошло там, у Астеры. Быть может, все его друзья уже погибли, и только один ещё помучается несколько часов, чтобы зеваки от аристократии смогли полюбоваться на казнь. Показательную казнь.

«Нас предали…» — думал он. Дезмонд не мог поверить, что среди его соратников, среди людей, каждого из которых он выбирал лично, может быть предатель. Но предатель был. Иначе их базу никак не могли бы отыскать.

Дезмонд устало вздохнул и прикрыл глаза, обещая себе, что через мгновение продолжит борьбу. До сих пор он не знал, что такое отчаяние. Дезмонд не хотел знакомиться с ним и теперь. «Я найду выход», — твёрдо пообещал он себе.

И едва головой коснулся стены, как скрипнула дверь.

Дезмонд вскинулся, ожидая, что визитёр принесёт перемены, но глаза так привыкли к темноте, что в первое мгновение различили только луч света, ползущий по каменным плитам пола, и белые, до тошноты сверкающие сапоги.

Он почувствовал ненависть к пришельцу раньше, чем увидел его глаза. Голубые. Безупречно спокойные. И такие знакомые…

— Анрей…

В воздухе повисло невысказанное: «Брат».

Они и в лучшие-то времена никогда не называли друг друга так. А теперь, когда на одном были знаки отличия Корпуса Коррекции, а на другом — титаниевые кандалы… Дезмонд был уверен, что им нечего сказать друг другу.

Ошибался.

Пинок под рёбра заставил его поперхнуться слюной. Второй последовал раньше, чем Дезмонд понял, что к чему. И третий — так что искры едва не брызнули из глаз. Дезмонд дёрнул прикованными к стене руками, силясь дотянуться до шеи палача, но бестолку — цепи слишком коротки.

Анрей, впрочем, ударов больше не наносил. Даже отступил на шаг назад и подал спутникам знак выйти.

Когда дверь снова закрылась, Дезмонд увидел в руках брата архаичного вида свитки. Такие, на каких до сих пор, по традиции, заключались дворянские договора.

— Ты думаешь, что всё конечно, брат, — спокойно произнёс он. Последнее слово заставило лицо Дезмонда исказиться в гримасе презрения — так фальшиво оно прозвучало. — Это не так. Орден готов оказать тебе милость. Мне немало стоило этого добиться! — Анрей многозначительно повысил голос.

— Чего ты хочешь? — спросил Дезмонд больше из любопытства, чем в самом деле рассчитывая на сделку. Он слишком хорошо знал брата, чтобы поверить хоть единому слову.

На пол перед пленником упали белые листки. Предусмотрительно запакованные в защитные плёнки — чтоб не порвать и не испачкать в грязи.

«Я, Дезмонд, сын неизвестного, признаю, что никогда не имел права наследовать титул герцога дома Аркан…»

Дальше Дезмонд читать не стал. Рванулся так, что ещё бы чуть-чуть — и вырвал цепи из крепежей.

Анрей ловко подхватил документ и быстро отступил ещё на шаг назад.

— Пошёл ты! — выдохнул Дезмонд, снова пытаясь вырвать цепи из камня, но второй рывок оказался куда слабее. Истощённое тело уже ничем не могло ему помочь. — Мразь!

Анрей, казалось, вовсе не услышал оскорбления. Лицо его оставалось всё так же спокойно и безмятежно.

— Если одумаешься — можешь меня позвать. У тебя ещё, — он демонстративно глянул на циферблат часов на запястье. — Три с половиной часа.

Дверь захлопнулась, и свет погас. Дезмонд остался в одиночестве. В эти мгновения он ненавидел свет больше всего, что только мог представить, потому что знал, что следующий луч принесёт ему смерть.

… Когда лезвие топора взметнулось над его головой, Дезмонд всё ещё не верил, что это конец. Он просто не мог представить, что всё закончится так. Но в то мгновение грудь сдавило чувство, которого он не знал никогда до сих пор — отчаяние.

С шумным выдохом Дезмонд оторвал голову от спинки кресла.

«Уснул…» — вяло подумал он и мысленно отругал себя за то, что не дополз до кровати.

Вокруг царила ночь. Бесконечная, непроглядная темнота, которую не нарушал ни единый луч фонаря.

Сделав глубокий вдох, Дезмонд сглотнул слюну пересохшим горлом и с трудом заставил себя подняться на ноги. Всё тело ломило так, как будто он действительно провёл всю ночь, скрючившись на полу.

Ощупав бёдра, Дезмонд обнаружил в одном из карманов телефон. На ходу включая экран, медленно побрёл к окну. Вслепую распахнул стеклянную дверь и вышел на балкон.

Замер, наслаждаясь прикосновениями прохладного осеннего ветра и дожидаясь, пока наваждение пройдёт.

Ему просто необходимо было сейчас кому-то позвонить. Необходимо почувствовать, что он не один.

В первое мгновение он подумал об Аэцие, но откровенно говоря, Дезмонд и так знал всё, что тот может ему сказать. Кошмар снился ему не в первый раз. И Дезмонд прекрасно осознавал, что прошло слишком много времени, чтобы воспринимать его всерьёз. Осознавал, но поделать ничего не мог.

В ту ночь перестал существовать Дезмонд Аркан. Плевать, что он не подписал отречение. Идя по остывшим за ночь плитам Дворцового Проезда и глядя в лица людей, которые знали его, которые танцевали с ним на балах… Людей, которые теперь с наслаждением пришли посмотреть на его смерть и делали вид, что видят его в первый раз… В тот момент, когда топор взлетел над его головой, он понял, что Дезмонда Аркан больше нет. Он мёртв. И неважно, что кто-то другой будет спасён.

Дезмонд сам не понял, когда и зачем набрал номер Исы. Только услышав в трубке сонное:

— Добрый… день?.. — понял, что натворил.

Дезмонд молчал. До рассвета оставалось три с половиной часа.

— Алло! Приём, приём!

— Да. Это я.

Теперь уже с другой стороны линии воцарилась тишина.

— Дезмонд?.. Что ты хотел?..

— Услышать тебя.

Снова молчание в ответ. Потом короткий смешок.

— Боже, давай я запишу тебе свой голос на диктофон! Только больше не делай так, как сейчас! Я жутко хочу спать.

— Я уже записываю.

— Дез… Не смей!

Бархатистый смешок в трубке лучше любых слов сказал Инэрис о том, что её развели.

— Я тебя убью, — устало пообещала она.

— Я заеду за тобой утром? — спросил Дезмонд. Поразмыслил мгновение и добавил: — Хочу побольше узнать о нашем общем деле.

— Так не терпится его завершить? — вопрос сорвался с губ сам собой, и Иса едва сумела придержать звучавшие в голосе нотки обиды.

Дезмонд не ответил. Он смотрел на море, раскинувшееся далеко внизу. На бескрайнюю, бесконечную ночь, воцарившуюся над землёй.

— В восемь утра подойдёт? — спросил он.

Иса какое-то время молчала, но Дезмонд почему-то был уверен, что не получит отказ.

— Да чёрт с тобой, — буркнула она. — Всё равно уже не усну. Подъезжай прямо сейчас.

— Займёшься этим.

В зале, где давал аудиенцию Первый, как всегда стоял полумрак. Первый не выносил света — оставалось только гадать, причиняет ли тот ему боль, или Лорд таким образом скрывает своё изуродованное лицо.

О том, что лицо его покрывают ожоги, ходили слухи по всей Мадере, но достоверно никому ничего узнать так и не удалось. Если кто-то оказывался слишком прозорлив, чтобы выведать его слабости, то слишком быстро умирал, чтобы передать эти знания другим.

Лишь двое людей когда-либо видели Первого лорда вблизи. Его любовница — Ардис, королева сукубов. В облике пышнотелой рыжеволосой девы она сейчас сидела на правом подлокотнике каменного трона и обнимала своего покровителя одной рукой.

Ахмиус с трудом заставлял себя сохранять невозмутимое лицо. Ардис была красива во всех своих телах, хотя, пожалуй, с Властелином её роднило то, что никто во всём Нижнем мире никогда не видел её настоящего лица.

Ардис пришла сюда так давно, что даже Ахмиус не видел, с чего для неё всё началось. А он был третьим лордом и жил так долго, что только в самых тёмных пещерах можно было отыскать демона, который был бы древнее его.

«Третьим…» — это слово всегда заставляло Ахмиуса чувствовать горечь. Потому что тысячу лет назад он ещё был вторым. До тех пор, пока у первого не появился ученик.

Ренгар — черноволосый красавец, в котором не было ни капли демонической крови, сейчас стоял перед троном приклонив одно колено. У него были длинные, не очень ухоженные волосы и чуть длинноватый нос. Но Первый, конечно же, приблизил его не за внешность. Ни Ахмиус, ни кто-то другой не ведали настоящих причин. Зато все при Тёмном Дворе знали, что когда Ренгар согласился ему служить, Первый дал ему своё кольцо. Одно из четырёх, дававших владельцу возможность оставаться в мире теней.

«Мы сами нашли его для тебя», — думал Ахмиус. «Ардис и я. Так почему же ты так нас наградил?»

Ренгар опустил голову в знак повиновения. Упруго выпрямился и, развернувшись на каблуках, в мгновение ока исчез в чёрном всполохе портала. Трое теней отделились от стен и последовали за ним.

— Надеюсь, теперь мы одни? — спросил Ахмиус. Он тоже стоял, опустившись на одно колено, и исподлобья глядел на своего властелина. Среди лордов-демонов он был единственным, кому дозволялось хоть иногда перечить Властелину, но даже он не смел делать это в присутствии других слуг.

— Ты хочешь о чём-то поговорить?

— Хочу предупредить. Ардис, скажи.

Первый не шевельнулся, зато Ардис явно занервничала. Волна её огненных волос плеснула в темноте. Она снялась с подлокотника и, шелестя длинной юбкой открытого платья, прошлась по зале. Ахмиусу показалось, что она хотела тоже опуститься на колени — но передумала.

— Говори! — приказал Властелин.

— Мой повелитель, — вздохнула Ардис. — Ты знаешь, что мы с сёстрами были наделены даром пророчества.

— Не тяни.

— Ирэн видела будущее неба, Гея — будущее земли, Нимуэ — будущее воды…

— Ардис!

— А я — вижу будущее огня. Я вижу войны, ненависть и кровь. Такова моя судьба.

Она сделала шумный вдох.

— Мой повелитель, я вижу, что твой нынешний замысел закончится множеством войн.

— В которых мы победим?

— К сожалению, это видеть мне не надо. Но… — она помолчала. — Я вижу, что вернётся та, что однажды сумела тебя победить.

Властелин молчал, и никто из соратников не смог бы угадать, какие эмоции скрывает капюшон.

— Ты знаешь где и когда?

Ардис удручённо покачала головой.

— Увы, где бы она не таилась, там нет огня.

Какое-то время в тронном зале царила тишина, но из-за капюшона никто не знал, поверил Повелитель этим словам, или нет.

— Хорошо. Я услышал вас, — голос Властелина как всегда был негромким и чуть хриплым. — Но это не должно вас волновать.

Ардис поспешно согнулась в поклоне. Ахмиус тоже склонил голову, лишь напоследок сверкнув глазами на своего господина.

— Для тебя, Ахмиус, у меня другое поручение. Я хочу, чтобы ты поговорил кое с кем… из наших потенциальных союзников и врагов. Ардис пойдёт с тобой.

Ардис склонила голову на бок, позволяя огненной волне упасть на плечо.

— О ком речь? — поинтересовалась она.

— Прежде всего, вы позаботитесь о том, кто уже приносил нам клятву верности.

Властелин провёл в воздухе рукой, и темнота перед ним слабо засветилась, являя взглядам двух демонов красивое женское лицо в обрамлении чёрных волос. Ардис сглотнула, а Ахмиус тихо усмехнулся.

— Это будет легко.

— Затем я хочу, чтобы вы обратились к тем, кто ещё не понял, что их путь ведёт к той же цели, что и наш.

Властелин провёл рукой в воздухе и два мужских лица последовательно сменили друг друга. Какое-то время в зале царила тишина.

— Боюсь, у нас мало шансов на них повлиять, — произнесла Ардис. — Впрочем, ещё ни один мужчина не устоял против моих чар.

— Я сделаю это, — перебил её Ахмиус. — С Дезмондом Аркан я поговорю сам. Что же касается его учителя… Его, Ардис, можешь взять на себя.

Ардис хмыкнула и насмешливо поклонилась своему давнему соратнику и врагу. Затем оба взора опять обратились к властелину.

— Я хочу, чтобы вы поговорили с теми, у кого те же враги, что и у нас, — продолжил Властелин.

Ардис нахмурилась, когда вместо очередного лица в воздухе перед властелином появилась эмблема Ордена Эцин.

— Я понятия не имею, кто у них принимает решения сейчас, — пояснил он. — В этом вам придётся разобраться самим.

— Тут можете положиться на меня… — задумчиво произнесла Ардис, и замолкла.

— Ты хочешь сказать что-то ещё? — поинтересовался Властелин.

— Ардис, полагаю, беспокоится о том, что эти потенциальные союзники хоть и могут согласиться на наши предложения, но слишком хитры, чтобы без осложнений выполнить свою часть договора.

— А вы составьте договор так, чтобы они не могли от него сбежать! — голос Первого, вопреки обыкновению, грохотал.

Ахмиус поморщился. Он не любил, когда на него кричали. Ещё больше не любил играть в игры с хитросплетениями магии, которые скреплялись так называемыми нечистыми договорами. Обычно в условия такого контракта вплетались проклятия, которые должны были обрушиться на голову смертного, вступившего в нечистую связь. Но смертные почти всегда начинали дёргаться в паутине. И иногда им даже удавалось обернуть проклятие против тебя. Это была игра, но игра эта никогда не доставляла ему удовольствия. Ахмиус был урождённым демоном. Никогда, до первого приказа властелина, не ступал на землю срединного мира, и будь его воля, никогда бы на неё не ступил. Ему нравились честные забавы, какими баловались аристократы в его молодости — украшение дрейков, охота на элементалей и тренировки с мечом. Всё, чего был лишён срединный мир. Всё, чего не могли понять ни смертные, ни проклятые пришельцы из других миров. Ни тех, ни других Ахмиус тоже не любил.

— Хорошо, — раздражённо сказал он. — Должны ли мы завербовать кого-то ещё? Воительниц Небесного Властелина, может быть?

Ардис хмыкнула невесело и нервно покосилась на него. Когда-то она сама была одной из тех четверых, о ком он говорил. Очень давно.

— Пока достаточно. Хотя… Есть ещё один. Возможно, его тебе будет привести проще, третий лорд, — Властелин так подчеркнул этот титул, что Ахмиус с трудом сдержался чтобы не наброситься на него. Первый ещё раз провёл рукой в воздухе.

— Человек? — Ардис перевела удивлённый взгляд на своего владыку. Потом оглянулась на Ахмиуса, как будто ожидала, что он сумеет что-нибудь объяснить.

— Бессмертный человек, — чуть наклонившись медленно проговорил Первый. — Правда, я не уверен, что у вас что-нибудь получится… Кажется, всё что его интересует — это наука. Но именно поэтому он может пригодиться нам. А мы ему. Всё. Выйдите. Я хочу отдохнуть.

В молчании двое высших демонов покинули тронную залу, в молчании миновали приёмную, предназначенную для менее важных гостей. Здесь сутки напролёт толпились демоны, желавшие передать своё прошение властелину, но редко кто-либо из них удостаивался внимания хотя бы его доверенных лиц.

Миновав анфиладу таких же залов, предназначенных для прошений и встреч, они наконец оказались в холе просторном и пустом. Здесь начиналась другая половина дворца, на которую посторонним вход был воспрещён.

— Властелин одержим местью, — тихо сказал Ахмиус. Он знал, что Первый всегда был слишком погружён в свои планы, чтобы шпионить за соратниками, но в то же время понимал, что другие высшие, услышав подобное, могут использовать это мгновение против него.

— На твоём месте я бы поостереглась так говорить… здесь. И со мной, — в унисон этой мысли ответила королева сукуб.

— Это знают все, — Ахмиус пожал плечами.

— И так длится уже тысячи лет. Как ещё только он не сошёл с ума? — Ардис поспешно прикрыла рот рукой.

Ахмиус хмыкнул.

— Проблема в другом, — продолжил он. — Властелин не видит препятствий на своём пути.

— Ты меня подставил! — Ардис вдруг вспомнила о том, что случилось в зале, и вперила в лорда укоряющий взгляд. — Ему не следовало знать, что тебе я рассказала о видениях раньше, чем ему.

— А ты до сих пор не рассказала о них ему?

Ардис помолчала. Она глядела в темноту, и Ахмиусу показалась, что там она видит своё прошлое. Наконец она вскинула взгляд на него и произнесла:

— Я так же мечтаю о реванше, как и он.

— Ардис… — Ахмиус вздохнул. — В отличии от него, в тебе никогда не было зла.

Губы Ардис побледнели. Она ничего не ответила и только подумала с горечью: «Когда-то ненависти не было и в нём…»

Поняв, что так ничего не добьётся, Ахмиус заговорил о другом:

— Он хочет, чтобы Ренгар достал для него первый артефакт, оставленный высшими для защиты мира людей. Он думает, что если получит Венец, то сможет добыть и остальные два. Но он совсем не думает о том, что Венец неотделимо связан с Владычицей, для которой был предназначен.

Ардис фыркнула.

— Аврора ничем не смогла нам помешать. Не сумеет и в этот раз. Хватит, третий. Не будем тратить время зря, у нас ещё много дел.