Иллиада [2017, худож. А. Лебедев]

Песнь XIV Обольщение Зевса

Но троянцы все же были сильнее. Они уверенно продвигались к ахейским кораблям.

Нестор, устрашенный необыкновенным ратным криком, вышел из своего шатра, где отдыхал после боя с раненым Махаоном, и спросил, в чем причина такого шума.

Навстречу ему попались вожди, все еще страдающие от ран.

— Плохи наши дела, — услышал он. — Троянцы наступают. Несмотря на наше усиленное сопротивление, они продвигаются вперед.

— Я так и думал. Такие крики не оставляют сомнений, что на поле боя ситуация складывается не в нашу пользу.

Нестор также встретил раненых Агамемнона, Диомеда и Одиссея, которые, услышав крики, превозмогая боль, вышли из своих шатров.

— Я не могу оставаться здесь дольше, — сказал старый воин. — Мое место рядом с другими воинами.

Он был убежден, что настал решающий момент в его судьбе. Нестор вернулся в шатер, надел все свои доспехи и, взяв оружие, пошел в сторону войска.

По пути он увидел собравшихся на берегу полководцев.

— Нестор, — обратился к нему Агамемнон. — Тебе не кажется, что троянцы вот-вот доберутся до наших кораблей?

— К сожалению, это так. Мы проиграли. Хотя не все еще потеряно, и надо примкнуть к нашим воинам. Может быть, мы сможем сдержать натиск троянцев?

— Не думаю, — возразил Агамемнон. — Их остановить невозможно. Но мы можем отвести наши суда в море. И спасем их таким образом от пламени троянских костров. Мы можем отплыть подальше от берега, дождаться ночи и тогда напасть на троянцев… Они подумают, что мы вернулись на родину. Мы…

Нестор удивился, услышав такие речи, но промолчал. А вот Одиссей возмутился.

— Агамемнон, я не узнаю тебя! Неужели ты, великий полководец, можешь произносить такие трусливые слова? Это не к лицу настоящему воину. Ты всегда вел нас вперед, на бой, а теперь предлагаешь бежать? Я не верю своим ушам! После девяти лет войны, когда столько наших воинов полегло на поле брани, мы трусливо убежим прочь? Не бывать этому!

— Но мы спасем корабли! — не уступал Агамемнон.

— А что подумают те воины, которые останутся тут, на берегу? — продолжал Одиссей. — Мы не имеем права бежать, оставив их на верную гибель. А что если они сочтут наше поведение трусостью и сложат оружие? Какой позор для потомков!

— Да, ты, как всегда, прав, Одиссей. Но что же делать? — сказал Агамемнон. — У меня голова идет кругом. Что ты можешь предложить?

В этот момент в разговор вмешался Диомед.

— Послушайте, об отплытии речи быть не может. Одиссей прав. Мы не можем убегать с поля боя. Мне так жаль, что я из-за раны не могу принять участие в битве. Но и оставаться в стороне не имею права.

— Я считаю, что наше место в рядах воинов, и уже направляюсь туда, — воскликнул Нестор.

— Конечно. Если наши раны не позволяют нам сражаться с троянцами, то мы должны хотя бы находиться среди воинов. Мы будем вдохновлять их своим присутствием и словом.

— Так что же мы медлим? Нам надо идти! — воскликнул Одиссей.

После этих слов ахейские полководцы поспешили на поле брани.

Посейдон тем временем явился к идущему Агамемнону в виде старца и приободрил его, а потом воодушевил и все воинство ахейское.

И на Олимпе не было покоя и единодушия. Больше всего волновалась Гера, покровительствовавшая ахейцам. Она понимала, что надо что-то предпринимать, иначе их войска потерпят сокрушительное поражение.

Но что же делать?

Времени на раздумья не было. Непокорная богиня не могла смириться с решением Зевса отдать победу троянцам и допустить, чтобы погибли Агамемнон, Одиссей и Диомед.

«Ни за что не позволю троянцам праздновать победу», — думала она.

Наконец решение пришло.

«С минуты на минуту прибудет Зевс. Стоит ему взглянуть на поле битвы, и тогда ахейцам конец. Не останется надежды ни на что. Их корабли будут сожжены, и смерть покажется им благом. Необходимо отвлечь Зевса…»

Но прежде чем пойти к громовержцу, она обратилась ко Сну — любимому брату смерти.

— Сон, я прошу тебя последовать за мной. Помоги мне усыпить Зевса. Если ты выручишь меня, я отблагодарю тебя. Ты будешь доволен, я не обижу.

Гера стала убеждать Сон следовать за ней, но он стал отказываться.

— Я не могу этого сделать без соизволения самого Зевса. Проснувшись, он может разгневаться. А ты знаешь, он страшен в гневе!

— Без сомнения. Но я все беру на себя. О твоем участии в этом деле он никогда не узнает.

— Все равно, я не могу рисковать.

— Послушай, а если я отдам тебе в жены одну из богинь красоты, радости и грации — Пазифею?

Сон сразу согласился.

— Это меняет дело. Ради Пазифеи я готов рисковать всем, чем угодно! И не боюсь ничьего гнева. Мне не страшен Зевс и его кара!

Гера все рассчитала точно. Обольщение — средство, проверенное веками. Потом она предстала перед Зевсом, воспламенила его любовью и в своих объятиях усыпила.

А тут в силу вступил Посейдон, которого привлекла Гера к исполнению своего замысла. К нему прилетел Сон и сообщил, что громовержец спит.

— Зевс пока ничего не сможет предпринять. Он отдыхает. Ты можешь делать все, что считаешь нужным для победы ахейского войска.

Радостный Посейдон, чувствуя свою безнаказанность, приложил максимум усилий, чтобы успех битвы перешел на сторону ахейцев.

Ахейцы сплотили свои ряды и стали двигаться на троянцев.

Аякс великий поразил Гектора камнем. Тот лишился чувств, и друзья вынесли его из боя. Ахейцы, воодушевленные покровительством Геры и Посейдона, отразили атаку троянцев на их корабли. Более того, они погнали их в сторону города. Больше всех отличился в преследовании бегущих Аякс.

Да и не только он. Воодушевление ахейцев достигло предела.

Успех был на их стороне.

Но надолго ли?