Империя храмов

Глава 2

Вид меня шокировал больше всего остального. Чужое тело, монастырь, братья, адепты, светящиеся глаза, губернии — всё это ушло даже не на второй план, а просто провалилось в пропасть недоумения.

Контраст был чрезмерно большим. Все мои фантазии о нужниках и прочей ереси вышибло из головы. Глаза слепило до слёз от невозможного вида. Я, стараясь не двигаться, переводил взгляд с грубо отесанного камня оконного проема на сверкающие вдали небоскрёбы.

Тут что-то совсем не так.

В поле зрения, как в насмешку, попалась характерная кривая грядка под окном. На воткнутых прямо в землю кривых палках были натянуты дряхлые веревки, обозначающие границы местного земледелия. Внутри периметра кучно колосилась ботва, вероятно морковки. Уж больно кучерявая и жизнерадостная.

А за ней, добивая общую картину, паслась тощая коза. Доходяга флегматично что-то жевала, посматривая одним прищуренным глазом на огород. Но даже не дергалась в его сторону. Явно воспитанная скотинка.

Всё это, на фоне миража небоскребов, пролетело в моём мозгу, как полный сюр.

Может, я не умер, а брежу? Но нюхать монахов я не стал, лишь отвёл взгляд и вернул положение головы в пол, помня о наказе не смотреть в глаза. Раз уж сам велел, сам и выкручивайся пока.

— Брат Михаил, пусть поведение адепта и может быть простительно, на первый раз, но у нас тоже следуют кодексу. Поэтому я, как его наставник, осмелился наложить временный обет молчания. Так что не требуйте от него невозможного, прошу.

Хорош, зараза. Я еле удержался от одобрительного взгляда и уважительного хмыканья. Молчание в моём случае точно золото. Пока я не разберусь, в какую дичь я попал, лучше помалкивать. А когда на это есть официальное разрешение, то вообще прекрасно.

— Что за каменный век, брат? — в голосе собеседника было слышно искреннее удивление. — Ваша приверженность древним обычаям слишком дотошна. Мало того, что адепт одет как неотёсанный крестьянин, так вы его ещё и обетами обложили.

— Смирение и скромность… — начал нудеть мой монах.

— Удел ордена аскетов, — резко оборвал его другой. — Ваш подопечный теперь в столице и ему придется соответствовать современному миру, а не вашим уездным обычаям, которые… Впрочем, простите мою несдержанность, брат. Я тоже взволнован пополнением наших рядов. Не стану оспаривать ваше право наложить обет, но ограничим его до послеобеденного сбора новоприбывших адептов.

— Как скажете, брат Михаил.

Шорох одеяний и наступившая тишина заставили меня немного напрячься. Словесная баталия явно закончилась победой невидимого мне Миши. Пусть язвительный тон его слов мне и не понравился, но сам смысл пришёлся по душе.

Ходить в мешке из под картошки тоже не особо хотелось. Особенно в той обители стекла и бетона, что я мельком увидел. Мои мысли подтвердила и депрессивная коза за окном, согласно проблеяв.

— Давайте оставим наши споры, — неожиданно примирительно сказал местный. — Пусть адепт возвращается в спальни, а мы с вами поможем братьям с подготовкой к утренней службе.

Я почувствовал легкий хлопок по спине, направляющий меня в другой конец коридора. И пошёл на автомате. Молчать до обеда, не смотреть в глаза ещё час… Не самые комфортные условия для разведки на местности, которая не знакома.

Монахи за спиной тихо обсуждали какие-то дела божественные. Как бы я медленно не плёлся, услышал я мало. Но успел понять, что тут много прибывших адептов как из губерний, так и местных. И пока они, в том числе и я, осваиваются в столице, где мы и находимся.

Пополнение, так сказал второй. Звучит довольно странно, как и в общем их речь.

Был у меня один знакомый батюшка, молодой парень, немногим за тридцать. Словословить они все мастера, образование такое. Но вот манера общения совсем иная. Впрочем, эти упоминали богов, а значит аналоги приводить бессмысленно.

Адепты так и вовсе что-то жреческое, то есть однозначно языческое. Разберёмся. И как выбраться из этого пристанища ряс, коз и морковки, тоже. Пока на меня обетов не накинули посложнее молчания.

Я добрался до очередной скрипучей двери и, отворив её, попал в другой коридор, на этот раз тёмный. Бормотание стихло, и я вслушался, пытаясь понять, куда мне идти.

Справа раздавались далёкие и приглушенные звуки. И речь. Значит пойдём налево, где тихо. Я передвигался короткими участками, замирая и слушая. Глаза постепенно привыкли и я смог разглядеть редкие двери.

Откуда проникает слабый свет, мне понять так и не удалось. Чертовщина какая-то, словно сами стены слегка светятся. Хотя, если учесть небоскрёбы на монастырских «задворках», возможно даже в этих старых стенах не обошлось без современных технологий.

В итоге я решился дергать за массивные деревянные ручки. Усилий я прилагал немного, исключительно проверить. Вдруг где попадется незапертая дверь и она откроется легко. Такая мне и попалась.

Привела меня она в глухой внутренний сад. Так, садик. Не более десятка метров по одной стороне, высокие стены без окон, несколько деревьев и кустов, не шибко бодрых при таких условиях.

Но по центру этого двора находился небольшой фонтан и я, завидев идеально ровную водную гладь, устремился к ней. Если мне нужно дождаться момента, когда перестанут светиться мои глаза, я должен хотя бы это увидеть.

— Твою же мать…

Зрелище вынудило меня вздрогнуть. Глаза на незнакомой молодой роже действительно сияли двумя тлеющими угольками. И я находился точно не в помолодевшей версии себя.

Отражение смазливой и лохматой башки пацана лет восемнадцати пошло рябью от моего тяжелого вздоха. Да уж, Ильюша, из такой ситуёвины мы ещё не выбирались.

Я сел прямо на землю, прислонившись спиной к холодному камню. Лицом к единственному входу, он же выход. На мир загробный это было похоже всё меньше. Бесплотным духом я себя не ощущал. Мало того, хотелось жрать.

Небо продолжало светлеть, в кустах что-то бегало, по деревьям порхали мелкие птахи и чирикали. В животе начало урчать всё чаще и настойчивее. Только я задумался о причине отсутствия каких-либо звуков мегаполиса, как дверь приоткрылась и в неё стал протискиваться детина. По какой-то причине и к моему счастью, делал он это задом.

Я быстро и бесшумно перекатился за укрытие фонтаном. Одновременно взглянув в отражение. Глаза стали нормальными, пугающие демонические огни из них пропали. Часа точно ещё не прошло. Интересно, это хорошо или плохо?

— Кто здесь? — услышал я настороженный шёпот.

Неужели заметил? Вот зараза, я был уверен, что проделал всё незаметно. Правда хрен знает на что я наделся. Спрятаться в таком пространстве в принципе было невозможно.

Пришлось выглянуть из-за фонтана и приветственно поднять руку.

Здоровяк был уже на полпути ко мне и сейчас застыл, вытянув голову и выпучив глаза. Судя по его неморгающему внимательному взгляду, это не он меня застукал, а я его. Ну и возраст его был недалек от моего нынешнего. Не смотря на внушительный размер.

— Ой, извини, что помешал, — вдруг смутился он и даже порозовел. — Не привык я ещё к такому количеству народа. Ты тоже вчера приехал?

Его добродушие контрастировало с внешностью так же, как та коза с небоскрёбами. Косая сажень в надутых под грубой рубахой плечах и наетая пухлощекость. Вот этот экземпляр точно из деревенских.

— Тебя как величают? Ой, извини.

Парень кабанчиком ломанулся ко мне с протянутой рукой. Если бы не этот жест и улыбка во все тридцать два, я уже начал бы выкорчёвывать дерево для защиты. Пока он подошёл, я поднялся и к своему удивлению, оказался ненамного ниже.

— Я — Карл, — детина аккуратно пожал мою руку и выжидающе уставился.

Пришлось, следуя наложенному обету, жестами объяснять, что говорить я не могу. И извиняюще разводить руками.

— Ой, извини, — в который раз повторил он, опять смутился и сочувственно взглянул. — Ты этот, да? Ущербный?

Я нахмурился и уверенно замотал головой, чем вызвал ещё большее смятение у парня.

— Ой, извини. Нельзя так вас называть, вот я дубина, — для наглядности он шибанул себя по лбу и сморщился, то ли от удара, то ли вспоминая. — Альтернативный? Нет, снова я всё перепутал. С ограниченными возможностями?

Кто тут альтернативный, стало понятно даже притихшим пичугам. Настала моя очередь бить себя по лбу, вздыхать и озираться, тыкая пальцем в стены. Спустя ещё пару нелепых идей, в основном связанных с моей инвалидностью, Карла таки осенило.

— Обет? Вот ведь не повезло тебе. Сразу по приезду и не поговорить даже. Столько вопросов… Ой, извини. Я болтливый сильно, есть такое.

Я отмахивался и радовался. Надо держаться этого болтуна, кладезь информации, пусть возможно и не самой достоверной. По мере его торопливого монолога становилось понятно, что здоровяк точно из глубинки.

— Я просто по одежке вижу, что ты тоже из наших, — он сделал такой широкий взмах рукой, показывая откуда, что охватил всю планету, не меньше. — Не из городских, в общем. Нам вместе держаться надо, тут все колючие, как тот репей. Нет, если я тебе мешаю, ты так и скажи, я не обижусь. Ой, извини. В общем, покажи.

Святая наивность! Подарок местных богов, не иначе. Я как мог успокаивал уже было расстоившегося здоровяка. Меня так и подмывало послать к чертям обет и расспросить его. Но с его простодушностью станет меня сдать.

Поэтому я делал как можно более дружелюбное выражение лица, кивал, мотал и отмахивался, слушая его сбивчивую речь. Когда Карл перешел на шёпот, с опаской оглядываясь, я понял, что сейчас услышу что-то действительно полезное.

— Ты слышал, что говорят? — он дождался, пока я помотаю головой. — Тут сам великий магистр! А ещё говорят, ну это точно неправда, что император будет на обряде посвящения. Представляешь? Император сам будет принимать клятву верности у нас! Ерунда же, да?

Я лишь задумчиво пожал плечами, прикусывая губу, чтобы не завалить его вопросами. Магистр, император, столица, хай-тек и коза с морковкой — да где я? Что, сука, происходит в этом мире?

— Вот и я не верю, — по-своему воспринял он моё выражение лица. — Эти издеваются, благородные. Можно подумать, мы их хуже. Да, пусть и не признанные, но мы тоже одарённые. И вообще, — вдруг обиженно насупился Карл, — мы тут все равны. Будь он хоть сыном князя, нечего ему прежде пробуждения выделываться. Может и пустышкой оказаться. Ой, извини, — совсем загрустил он, заметив моё охреневшую рожу. — Негоже так про будущих братьев.

Лять, теперь точно нужна пояснительная бригада. Благородные, одарённые, князья, посвящение и пробуждение. Чует моя задница, она же интуиция, бригадир из Карла не очень. А вопросов слишком много. Я засуетился, шаря в поисках карманов. Тут должны быть мобильники и поисковик. Мне нужна информация, и как можно быстрее.

— Чой-то потерял? — встревожился Карл и принялся озираться, пригибаясь к земле.

Я хлопнул его по плечу, останавливая. Карманов на моей незамысловатой одежке не нашлось, как и их содержимого. Только на груди, на кожаном шнуре, висел необычный амулет. Треугольник с ещё двумя внутри. Я принялся его разглядывать и услышал благоговейное бормотание:

— Да хранят нас всеблагие.

Здоровяк достал такой же амулет из под своей рубахи и сжал его в кулаке. Вот он, значит какой, символ веры…

БАМ! Удар в колокол бахнул по ушам так громко, словно мы находились рядом с ним. Птицы с деревьев упорхнули в небо, возмущенно вереща. Карл поспешно спрятал амулет обратно и махнул рукой.

— Пойдем, негоже на трапезу опаздывать. Засмеют опять, — выдал он мудрость и прошмыгнул к двери.

Для таких габаритов парень обладал невероятной шустростью. Я еле поспевал за ним, хорошо хоть потерять из виду такого великана было непросто.

Мы вернулись в коридор, где стало гораздо светлее. И снова источник света мне найти не удалось. Почти пробежали по нему, пересекли двор по-просторнее, поднялись на второй этаж по наружной лестнице и там, минуя ещё несколько коридоров и общих помещений, вышли в трапезную. То есть столовую.

Не боясь больше смотреть по сторонам, я этой возможностью воспользовался. С глазами всё нормально, да и я, судя по всему, находился тут всего лишь одну ночь. Карл умудрялся одновременно и бежать, и рассказывать всё подряд, перескакивая с одной тему на другую.

Все «новенькие» прибыли в обитель, как он назвал это место, вчера в течение дня. Кто-то землей, кто-то водой, а кто-то по воздуху. То есть поездами, кораблями и самолётами будущих братьев свозили сюда, в столицу.

То, с каким восторгом Карл описывал свою поездку на поезде, выдавало в нём даже не деревенщину, а пещерного человека. Ну, либо он отлично притворялся. Мне же этот монах сказал прикидываться поленом, возможно я тут не один такой.

С одной стороны, уж больно филигранно амбал отыгрывал наивность. Сущий природный талант, для таких то лет. Да и толку со мной говорить, если я в ответ лишь молчу? Может быть и проверка.

Заболтать, отвлечь внимание, рассредоточить. Вполне себе рабочий подход, в определённых случаях срабатывает. Я на автомате прокручивал в голове все варианты. Но пока проблем не видел.

Мне нужно лишь молчать и, по-возможности, делать морду кирпичом. Сыграем угрюмого деревенщину. Мелкие ошибки будут простительны. Пока я молчу. Время у меня до обеда, а потом посмотрим.

— А ещё говорят, что тут город подземный есть. — рассказывал очередную не то байку, не то свои фантазии Карл. — И там такое водится…

Ну да, крокодилы в канализации. Хотя хрен их знает, возможно и такое. По некоторым его словам мне уже стало казаться, что тут вообще магия какая-то. Но толком не разобрать. Ни где я, в какой конкретно столице и чего. Ни кто я, как и остальные адепты, братья и ещё и магистр.

Обстановка, по мере нашего продвижения по обители, к современной не стремилась. Всё тот же грубо отесанный камень, местами проступающий неровный кирпич и старое дерево на полу.

Всё изменилось, когда мы зашли в столовую. Огромный зал встретил гулом голосов, звоном посуды и вкуснейшими запахами. И тут то я и понял, что мой обет молчания — единственное, что позволит мне не спалиться.

Выматерился бы я от души.

Окна занимали всего лишь одну стену, но уходили высоко вверх, заливая помещение первыми лучами солнца. Арочные своды далёкого потолка устремлялись к центру, к большому стеклянному куполу.

А внизу, всё на том же темном деревянном полу, были расставлены длинные столы. На вид однозначно модерновые, как и ряды стульев. Как и белоснежная посуда, столовые приборы и хрустальные стаканы. Ну а сверкающий на солнце хром раздаточной стойки и характерные изогнутые прилавки с едой довершали картину.

Как и то, что больше половины из трёх десятков присутствующих были одеты в нормальную человеческую одежду, известную мне. В основном, правда, в чёрные рубашки и брюки, но я заметил на одном парне настоящие джинсы. Родные, можно сказать.

Почти все тут были одного возраста. То есть теперь моего, считай что подросткового. Пока я старался одновременно не отставать от Карла и незаметно разглядывать обстановку, упустил я лишь одно.

Слух буквально разрезал смех. Нежный, переливчатый и высокий. Женский. Его обладательница нашлась в дальнем углу, в компании ещё двух девушек. Это точно не монастырь…

Разглядывать их в открытую я поостерегся, тем более никто особого внимания на женскую компанию не обращал. Все уставились на нас и смешки послышались уже с разных сторон.

Ну ещё бы, мы с моим внезапным провожатым, смотрелись крепостными, пришедшими к барину бить челом. Или что они там делали. В общем, не хватало теребить шапку в мозолистых грязных руках, для полноты образа.

Мне такое внимание неудобств не доставило. Кем я только не прикидывался, поддерживая разнообразные легенды. И бомжом, и миллионером. А вот здоровяк от стыда вжал голову в плечи и сгорбился, стараясь стать незаметнее.

Пока меня такая ситуация полностью устраивала, поэтому подбадривать Карла я не стал. Сначала выясню что тут к чему, потом уже расставлять по местам буду. Подростков, да уж. Самая лютая аудитория, без шуток. Тормозов у них почти нет. А вот дурости, которую они смелостью считают, хоть отбавляй.

У раздачи никого не было, так что мять булки в очереди не пришлось. Карл подошёл первым, получил поднос и ухнул новую для меня фразу в благодарность за пищу:

— Да хранят всеблагие императора.

Значит, благодетель этого заведения тот самый император. На приют место тоже не сильно похоже, а похоже… Увидев суровую морду мужика, сунувшего мне в руки идентичный и по форме и по содержанию поднос, меня посетила единственная логичная мысль.

Цепкий взгляд, жилистый, осанка, короткая стрижка — всё говорило мне, что передо мной военный. Вояк, как действующих, так и бывших, я вычислял на раз, ошибиться было практически невозможно.

Военно-монашеский орден с женщинами? Ещё и императорский. Ещё и с детьми князей. Всё это под соусом средневековья в виде оазиса среди мегаполиса. Дичь.

Бедняга Карл решил уйти и забиться в самый дальний угол. Я шёл за ним и разглядывал вязкую кашу в миске. Порция была немаленькая, на что живот заурчал с пущей охотой.

Для лучшей работы мозга нужно хорошенько подкрепиться. Смешки прекратились, но я поймал пару презрительных взглядов. И несколько оценивающих. Остальные предпочли отвернуться и заняться приемом пищи.

Только из-за спины донеслось одинокое и тихое:

— Деревня…

Я даже оборачиваться не стал, этот писклявый голосок я запомнил. Парнишка, боящийся кидать такие фразочки в глаза, к тому же и слегка шепелявил.

Мы наконец дошли до места, которое устроило неожиданно стеснительного амбала и только поставили подносы на стол, как снаружи отчетливо раздались выстрелы и крик.