Имперский агент

Глава пятая

Тьма начала сгущаться по земле, когда четыре римских легионера достигли небольшой кочки чистой земли в полумиле от форта. Последние несколько часов Фигул и его люди шли по тропе через болото, на которое они наткнулись. Временами тропа исчезала под лужами с солоноватой водой, и им приходилось искать собственный путь через трясину. Их медленное продвижение было источником огромного разочарования для оптиона, но он знал, что слишком рискованно выходить на открытую местность за болотами на случай, если они наткнутся на патруль дуротригских мятежников.

Фигул ненадолго задумался о том, чтобы отказаться от попытки вернуться в форт и отправиться в безопасное место в гарнизон Дурноварии или Виндокладии. Оба были в дне пути, если предположить, что он и его товарищи смогут уклониться от блуждающих патрулей повстанцев. Но другие гарнизоны были слишком малы, чтобы решительно вмешаться в Линдинис, и в конце концов он решил, что у него нет другого выбора, кроме как можно скорее вернуться в форт и предупредить посланника об угрозе Линдинису и Тренагасу.

После нескольких часов тяжелого марша люди достигли полого края извилистой реки. Они продолжили путь на восток вдоль берега, скрытого от глаз густым лесом, идущим параллельно реке. Дважды их чуть было не заметили бродячие туземные всадники, пока, наконец, не приблизились к поляне, усеянной чахлыми деревьями, срубленными римскими отрядами фуражиров, и Фигул понял, что они приближаются к форту. На него нахлынула внезапная волна облегчения. За этим быстро последовало жгучее чувство стыда за отступление от врага.

- Как вы думаете, что случилось с остальными, господин? - тихо спросил один из легионеров, по имени Ватья, когда солдаты остановились, чтобы отдохнуть на сухой земле.

Фигул устало пожал плечами: - Умрут на месте, если повезет.

- А если не повезет?

Фигул не ответил. Во время долгого утомительного бегства по болотам он старался не думать о судьбе своих товарищей. По всей вероятности, они были мертвы, зарублены в тот момент, когда противник окружил их, точно так же, как была перебита остальная часть колонны.

- Двигаемся, - приказал Фигул . - Мы должны добраться до форта до захода солнца и предупредить о друидах.

- Возможно, для этого уже слишком поздно, господин, - тихо сказал Ватья.

- Что ты имеешь в виду? - спросил Фигул , нахмурившись.

Ватья поджал губы, указывая на юг. Фигул проследил за его взглядом. Не более чем в полумиле можно было разглядеть туземное поселение. В угасающем свете он заметил несколько столбов дыма, поднимавшихся над поселением и закрывавших темнеющее небо. На мгновение он подумал, что дым может исходить от очагов, горящих в хижинах туземцев. Но для этого было слишком много дыма. Его взгляд привлекло слабое оранжевое свечение, отражающееся от нескольких секций частокола на вершине крепостного вала. Он понял, что внутри Линдиниса бушует огонь. Даже несколько огней. Он почувствовал холодное покалывание страха. Он опоздал.

Линдинис уже упал.

Фигул пересек открытую местность и помчался к главным воротам форта. Его кишки сжались в тревожном узле, пока он поднимался по узкому пандусу, ведущему через внешний ров. Он остановился и, приложив руку ко рту, закричал в сторону сторожевой башни: - Мы римляне!

На мгновение наступила тишина, а затем с высокой деревянной сторожевой башни, возвышавшейся над воротами, выглянул нервный часовой. - Пароль?

- Кастор! А теперь открой свою калитку!

Часовой скрылся из виду и крикнул дежурному. Несколько мгновений спустя Фигул услышал глубокий скрип с другой стороны ворот, когда засов выскользнул из скобы. Затем ворота распахнулись внутрь, и Фигул повел трех оставшихся легионеров вверх по пандусу в форт.

Хаотичная сцена встретила их внутри. Измученные солдаты валялись у подступов к воротам, их доспехи и лица были забрызганы грязью и запекшейся кровью. Выжившие в засаде, понял Фигул . И не многие из них. Некоторые из их товарищей, остававшихся в форте, переходили от человека к человеку, давая каждому выжившему глоток воды из своей фляги. Со стороны лазарета спешили санитары, осматривая раненых. Людей с наиболее тяжелыми травмами клали на носилки и уносили на лечение. Рассыпанная толпа встревоженных торговцев из Линдиниса сидела на плацу, окруженная скудным имуществом, которое они успели схватить, прежде чем забежать в форт.

Фигул перевел взгляд вперед и увидел имперского посланника, спешащего со стороны штаб-квартиры. Его окружали Анкаста и Центурион Веспилло, старший выживший офицер. Сцилла выглядел бледным и испуганным.

- Оптион! Слава богам! Я уже начал думать, что и ты не вернешься. - Облегчение в его голосе было искренним.

- Потребуется больше, чем несколько волосатых друидов, чтобы избавиться от меня, - проворчал Фигул .

Сцилла пробежался глазами по другим измученным легионерам: - Где остальные ваши люди?

Фигул почувствовал, как у него сжалось горло: - Мертвы… Что здесь случилось?

- На что это похоже? - Сцилла в отчаянии вскинул руки. - Это полная катастрофа. Друиды ворвались в Линдинис и взяли под свой контроль поселение. Наши планы разрушены.

- А, правитель?

Сцилла поморщился: - Тренагас был в своей резиденции, когда напали друиды. Он указал на дочь правителя рядом с собой. - Только Анкасте удалось бежать.

Сцилла посмотрел на нее. Слезы навернулись на глаза Анкасты, когда она говорила. - Все произошло так быстро. Я осматривала рынок, пока отец проводил совет со своими старейшинами. Затем ворвались друиды. Это был кошмар. Люди разбегались и кричали.

- Как вы выбрались, моя госпожа? - тихо спросил Фигул .

- Андокоммий вывел меня через безопасное место, - ответила она дрожащим голосом и кивнула на большую фигуру, присевшую у ворот. - Мы вышли последними. Мы никак не могли добраться до отца. Друиды окружили зал резиденции. - Ярость отразилась в ее глазах. Она закусила губу и отвела взгляд. - Я знала, что это произойдет, оптион. Друиды пытались бить моего отца с того момента, как мы вернулись. Теперь они исполнили свое желание. Мой отец все равно как мертвый … если даже они его еще не убили.

Фигул перевел взгляд на дежурного центуриона: - Вы не пытались их остановить, господин?

Прямолинейность его вопроса застала Веспилло врасплох, но сейчас было не время для приличий или уважения к званиям. Центурион сумел собраться с мыслями и покачал головой: - Ублюдков было слишком много. Я ничего не мог сделать.

- Сколько людей у нас осталось в форте, господин?

Веспилло потер челюсть и сделал краткий мысленный расчет: - Включая отставших, которым удалось избежать засады, чуть больше сотни человек.

Фигул втянул воздух сквозь зубы: - Значит, этого недостаточно, чтобы вернуть себе поселение.

- Недостаточно даже для защиты форта.

- Согласен.

Глаза Сциллы в панике расширились: - Как ты думаешь, друиды могут попытаться захватить форт? - спросил он, переводя взгляд с Веспилло на Фигула.

Галл сузил глаза и быстро, по-солдатски, оценил ситуацию. - Скорее всего, да, сказал бы я. Теперь, когда друиды захватили Линдинис, мы стали очевидной целью. Им нужны наши головы в качестве трофеев, чтобы произвести впечатление на остальные племена. Чтобы показать, что нас можно победить. Ничто так не воодушевляет врага, как несколько отсеченных голов римлян.

Если бы гарнизон был полностью укомплектован, подумал Фигул , у них был бы шанс продержаться до прибытия подкрепления. Но прилив амбиций в голове Коскониана стоил им дорого. Когда большая часть вспомогательной когорты была перебита или захвачена в плен, друиды могли свободно прогуляться по местному поселению и свергнуть Тренагаса с его трона. И они могли бы так же легко захватить немногочисленных защитников, оставшихся внутри форта, мрачно подумал он. Такой поворот судьбы здесь, на территории дуротригов, обязательно спровоцирует восстание среди некоторых других племен новой провинции. Как раз в то время, когда римские силы были рассредоточены, чтобы высвободить войска для армии легата Плавтия. Ситуация действительно была критической, но Фигул был бессилен что-либо сделать, чтобы ее предотвратить.

В этот момент раздался тревожный крик одного из часовых на сторожке. Веспилло бросился вперед, а Фигул и Сцилла поспешили следом. Трое мужчин вошли в сторожку с деревянным каркасом и поднялись по лестнице, ведущей на дощатую платформу над главными воротами.

- Что ты видел? - спросил дежурный центурион часового.

- Приближаются люди, господин! - воскликнул ауксиларий, его голос дрожал, когда он указал на юг.

Фигул облокотился на деревянные перила и вгляделся в мрачные просторы за внешним рвом. В тусклом свете он заметил горстку всадников, сбившихся в кучу, медленно приближающихся к форту со стороны поселения, их длинные темные мантии развевались на резком ветру, их лица были скрыты капюшонами, когда они двигались по лужам снега и грязи. Затененные фигуры остановили своих скакунов недалеко от внешнего рва форта. Затем один из всадников выдвинулся вперед. Когда он приблизился, один из ауксилариев, вооруженный луком, приготовился пустить в него стрелу. Сцилла протянул руку и посмотрела на солдата.

- Нет! Давай послушаем, что он хочет сказать.

Лучник неохотно опустил лук. Всадник остановился, в то время как другие всадники остались позади, образовав тесный круг, держа поводья и готовые схватиться за оружие при малейшей провокации со стороны римлян. Затем всадник откинул капюшон и перевел взгляд на ворота. Фигул почувствовал холодок страха, когда увидел татуировку черного полумесяца на лбу мужчины.

- Римляне! - крикнул друид на латыни с сильным акцентом. - Шлю вам привет от Калума, верховного жреца ложи Темной Луны.

Тревожный шепот и вздохи раздавались вверх и вниз по стене, когда батавы смотрели на друида со смесью любопытства и страха. Многие из ауксилариев выросли, слушая рассказы о мистической силе и жестокости друидов, но мало кто когда-либо видел жреца во плоти. А здесь он находился так рядом, что большинство из них даже не смели и мечтать увидеть его в такой близи. Веспилло приказал ауксилариям замолчать и подождать, пока друид продолжит.

- У нашего вождя есть для вас сообщение.

- Почему он сам не придет и не расскажет нам? - буркнул Веспилло себе под нос.

- Может быть, он боится показать свое лицо, - с надеждой предположил Сцилла.

Фигул сглотнул: - Почему-то я не думаю, что эта толпа легко нагадит в штаны.

Он внимательно слушал, когда посланный друид продолжил. - Слишком долго дуротриги страдали под вашим правлением. Сегодня, римляне, ваша неправомерная оккупация наших земель закончилась. Мы забрали Линдинис у этого несчастного пса Тренагаса. Завтра большая публика соберется посмотреть, как Калум принесет в жертву вероломную римскую марионетку. С Тренагаса заживо снимут кожу, и его шкура будет предложена Круаху, богу войны, для украшения его священного зала.

Дрожь пробежала по Фигул у, пока он слушал. Вокруг него помощники обменялись тревожными взглядами.

- Вам незачем разделять его судьбу, римляне, - продолжал гонец. - Сдайте свой форт, покиньте территорию дуротригов, и Калумус обещает безопасно проводить вас до Каллевы.

- Какая чушь! - прорычал Фигул . - Он думает, что мы вчера родились? Эта гребаная компания прикончит нас, как только мы выйдем из форта.

- Тише! – прошипел Сцилла, прежде чем друид продолжил.

- Откажитесь от наших требований, и завтра мы захватим форт так же легко, как раздавили сегодня ваших товарищей. Все выжившие будут подвергнуты пыткам и казнены. А теперь Калум хочет, чтобы вы кое-чему стали свидетелями.

Гонец повернулся и жестом указал на других всадников. Всадники расступились, и три фигуры, одетых в рваные красные военные туники, пошатываясь, двинулись вперед. Их руки были связаны за спиной, а шеи обвязаны веревкой. Всадник вел свою лошадь впереди , волоча за собой троих людей на поводке. Фигул застыл в ужасе, узнав лица своих товарищей. Хельва и Рулл, спотыкаясь, шли рядом с бородатым батавом. Они изо всех сил пытались удержаться на мокрой земле. Когда всадник приблизился, вспомогательные ауксиларии ахнули от шока.

- Дерьмо! У них Амбуст! - воскликнул один из батавов.

Фигул беспомощно смотрел, как всадник соскальзывает со своей лошади. Тошнота защекотала заднюю часть горла оптиона, и он крепче сжал рукоять меча. Посланник-друид помахал пленникам.

- Этих людей сегодня захватили наши воины, - объявил гонец. - Есть много и других. Завтра все солдаты, взятые живыми, будут казнены вместе с псом Тренагасом, и наш народ увидит, что армии Рима можно победить. Наше племя больше не будет съеживаться в страхе при виде ваших знамен. Калум дает вам время до рассвета, чтобы сдаться. После этого вы разделите судьбу этого человека.

Гонец подал сигнал всаднику. Последний схватил Амбуста и отвязал веревку от его шеи. Затем он пнул центуриона ауксилариев ногой в спину и заставил его встать на колени. Амбуст в отчаянии уставился на своих товарищей, когда всадник вытащил из-под плаща большой серп. Лезвие угрожающе блеснуло в угасающем свете. Нечетким движением всадник взмахнул серпом и полоснул им по шее центуриона. Амбуст содрогнулся, когда лезвие одним ударом снесло ему голову с шеи. Крики боли раздались вдоль частокола, когда голова центуриона покатилась на землю, а его обезглавленное тело рухнуло на бок, из рваного обрубка хлынула кровь. Тогда всадник повернулся и снова взобрался на своего коня. Посланник-друид отдал приказ своим товарищам-всадникам. Затем он ткнул пятками в бок своей лошади, и друиды поскакали обратно к поселению, а остальные заключенные, спотыкаясь, пошли рядом. Фигул смотрел, как зловещие фигуры в мантиях уходят в надвигающуюся тьму.

Потом они исчезли.