Имперский агент

Глава седьмая

Анкаста проделала прекрасную работу, сделав его похожим на туземного воина. Сначала она смешала вайдовый краситель из измельченных корней и прокипяченных на огне растений. Затем велела ему снять военное обмундирование и раздеться до набедренной повязки, а при свете костра нанесла на кожу галла вайдовый краситель, нарисовав замысловатые голубые узоры на его груди, руках и шее. Как только краска высохла, Анкаста вымыла его волосы гашеной известью, оттянув волосы назад к затылку и заколов концы шипами. Дополнял образ толстый коричневый плащ, позаимствованный у одного из торговцев. Даже Андокоммий неохотно заявил, что на него произвела впечатление готовая маскировка.

Теперь двое мужчин шли по течению реки на восток, бросая взгляды влево и вправо, выискивая любые признаки блуждающих вражеских лазутчиков. Гряда серебристых облаков закрыла луну, и опасность быть замеченным в кромешной тьме была невелика. Оба мужчин несли легионерские мечи. Большинство туземных воинов в засаде у крепости на холме были вооружены более короткими римскими мечами, и Фигул был уверен, что они не будут выделяться среди повстанцев, несущих свое легионерское оружие. Вдобавок Фигул нес свой талисман, спрятанный в складках набедренной повязки. Хотя его товарищи часто высмеивали его суеверия, Фигул отказался идти на задание без своего защитника. Он знал, что ему понадобится вся удача, которую Фортуна дарует ему, чтобы преуспеть в своей задаче.

Наконец они свернули с реки и направились на юг, миновав несколько заброшенных ферм по пути к Линдинису. Андокоммий присел на корточки и осмотрел землю впереди. Вдалеке Фигул мог разглядеть деревянные ворота поселения, окруженные парой сторожевых башен.

- Куда теперь? - прошептал он.

Андокоммий указал на восточную сторону поселения: – Иди за мной.

Двое мужчин бежали рысью параллельно поселению, держась как можно ближе к внешнему рву, навострив глаза и уши в поисках малейшего признака движения врага. Дважды Андокоммию казалось, что он слышит голоса. Оба раза он останавливался, и они лежали на земле, не шевелясь. Убедившись, что не было ничего зловещего, они снова двинулись вперед по промерзшей земле.

Наконец, они достигли дальнего конца поселка. Облака, наконец, начали ускользать от луны, заливая землю бледным светом. Гнусный смрад гниющего мяса и навоза донесся до ноздрей Фигула, и он понял, что они, должно быть, близко подошли к отбросам. Андокоммий резко замедлил шаг и двинулся вперед. Фигул шел рядом с ним, пытаясь не обращать внимания на сильную вонь, исходящую от кучи мусора и отходов, сваленных в канаву. Через пятьдесят шагов Андокоммий упал на землю и пополз вперед на животе, пока не оказался вплотную к внешнему рву. Затем он повернулся и поманил Фигула. Оптион пополз рядом с Андокоммием.

- Там, наверху, римлянин, - едва слышно прошептал дуротриг. – Взгляни сам.

Фигул устремил взгляд на вершину торфяного вала. В бледном лунном свете он мог видеть высокий деревянный частокол, окружавший вал заостренными бревнами, каждое из которых было в два раза выше человеческого роста. Секция прямо над Фигулом имела очевидные признаки повреждений, вызванных недавним штормом, где почва у основания частокола прогнулась , соскользнула в канаву и вызвала падение некоторых кольев, оставив узкую щель, достаточно широкую, чтобы позволить человеку проскользнуть через нее. На этот раз он был благодарен ужасной британской погоде.

Оба мужчины некоторое время оставались неподвижными, прислушиваясь к любым признакам жизни с другой стороны частокола. Не было ничего, кроме отдаленного грохота с дальней стороны поселения, где мятежные воины праздновали победу. Убедившись, что ближайший подход свободен, они поползли к частоколу. Затем Андокоммий внезапно замер.

- Что такое? - прошептал Фигул .

- Слышишь?

Фигул навострил уши. Сначала он ничего не слышал. Затем он уловил вдалеке отчетливый звук: глухой шорох шагов по изморози. Он оглянулся в том направлении, откуда они пришли, и почувствовал рябь холодка страха прошедший по его спине. К ним быстро приближалась фигура в плаще.

- Дерьмо, - прошипел он. - Не двигайся.

Оба мужчины лежали на животе в канаве. Фигул внимательно наблюдал за фигурой и медленно скользнул рукой к своему боку, сжав навершие меча, готовясь обнажить лезвие. Теперь фигура была менее чем в десяти шагах от него. Фигул напряг мышцы. Он знал, что должен уничтожить врага, прежде чем тот поднимет тревогу в поселении. Он глубоко вздохнул, затем выпрыгнул из канавы, выдергивая оружие из ножен таким же резким движением, как и рванулся вперед.

- Стой! - пронзительно закричала фигура.

Фигул замер. Облегчение и замешательство закружились в его голове, когда он увидел, как Анкаста стягивает капюшон со своего плаща: - Моя госпожа! Что вы здесь делаете?

- Я пришла помочь. - Анкаста хмуро посмотрел на его меч: - Хотя, похоже, мне больше угрожает опасность быть убитой союзником, чем врагом.

Фигул опустил оружие и огляделся в слабом лунном свете, чтобы убедиться, что за ней не следят. Затем он снова посмотрел на Анкасту. - Что, химеры вас побери, вы здесь делаете? - прорычал он.

- Я не могла остаться. Я не могу вынести мысли о том, что буду сидеть в форте, пока отец находится в плену у друидов. Я хочу помочь.

- Без шансов. Это слишком опасно. Подумайте, что сделают с вами друиды, если поймают.

- Он прав, - сказал Андокоммий. - Вам не следует идти с нами.

- Я справлюсь сама, если это то, о чем ты беспокоишься, - вызывающе сказала Анкаста, откинув плащ, обнажая очертания кинжала, свисающего с ее пояса.

Фигул покачал головой: - Я не могу рисковать, моя госпожа. Возвращайтесь в форт.

Анкаста запротестовала: - Тренагас не просто правитель. Он мой отец, и мой долг помочь спасти его. Кроме того, если ты отошлешь меня сейчас, меня могут схватить прежде, чем я вернусь. Ты можешь позволить мне пойти с вами, или ты можете отослать меня и надеяться, что враги не схватят меня живой. Прими решение.

Фигул стиснул зубы. Анкаста была права. Было слишком рискованно отправлять ее обратно в форт, и у него не было возможности заставить ее уйти. Он вздохнул. - Отлично. Пойдете с нами. Но вы будете делать именно то, что я скажу. Всегда будьте рядом со мной и ничего не делайте, пока я не скажу. И, ради бога, держите капюшон наготове, на случай, если кто-нибудь узнает вас.

Легкая улыбка скользнула по губам Анкасты в лунном свете: - Как пожелаешь, оптион.

Он повернулся к Андокоммию и жестом приказал ему продолжать движение. Дуротриг кивнул и пополз вверх по валу, пока не достиг пролома в частоколе. Фигул и Анкаста подползли к нему сзади. Когда они достигли вершины, Фигул положил руку на плечо Андокоммия.

- Я пойду первым.

Пробравшись через узкую щель между толстыми кольями, Фигул вошел в поселение. Перед ним расстилались хаотические загоны для животных и туземные амбары. Лужи оранжевого света лились из открытых дверных проемов, когда в хижинах ярко горели костры. Вдалеке он заметил пару мятежных воинов, патрулирующих между хижинами. Фигул подождал, пока они не исчезли из виду. Через несколько мгновений к нему присоединилась Анкаста, а за ней Андокоммий. Они ненадолго задержались в тени ближайшей хижины, чтобы убедиться, что их никто не заметил, затем двинулись в ровном темпе по извилистым улочкам, стараясь не проглядеть врага.

- Заключенные, скорее всего, находятся в резидентской ограде, - прошептал Андокоммий.

В этой части поселения было до жути тихо. Некоторые хижины были разграблены, заметил Фигул . Хлебные ямы были опустошены, скудное имущество жителей выброшено на грязную улицу. Несколько трупов валялись в темных переулках между хижинами, их тела были раздеты донага и ужасно изуродованы. Большинство туземцев остались внутри, сгрудившись вокруг тепла своих очагов, не решаясь выйти на улицу.

В центре поселения, недалеко от резидентской ограды, полыхало несколько костров. Фигул направился к зареву пламени. По мере того, как они углублялись в поселение, Фигул видел новые свидетельства террора друидов. Фундамент нового дворца правителя был стерт с лица земли, инженеры вспомогательных войск обезглавлены, а их отрубленные головы выставлены на обозрение на деревянных кольях вдоль улицы. Алтарь, посвященный императорскому культу, лежал вдребезги разбитый. Фигул прошел дальше, его нервы звенели от страха. Если их поймают, друиды Темной Луны наверняка не проявят к ним пощады. Они будут подвергнуты всевозможным пыткам, за которыми последует долгая и мучительная смерть.

Большая толпа воинов и сторонников друидов стояла вокруг открытого рынка недалеко от резидентской ограды. Торговые лавки и постоялые дворы были разгромлены, а земля усеяна осколками разбитых глиняных амфор и поломанных безделушек. Посреди рынка продолжали гореть костры. К самому большому фургону привязали горстку туземцев. Они закричали от ужаса, когда подошла пара воинов. Некоторые из жертв умоляли своих похитителей пощадить их. Другие возносили молитвы своим богам, когда один из воинов поливал фургон смолой, обливая туземцев липкой субстанцией. Затем другой охранник шагнул вперед и бросил факел на фургон, прежде чем поспешно отступить. Толпа издала гортанный рев, когда огонь быстро распространился. Жертвы выли в агонии и безнадежно дергались на веревках, которыми были привязаны к фургону, в отчаянной попытке спастись от пламени. Их крики достигли нового уровня ужаса и агонии, когда пламя охватило их обнаженные торсы, вызвав новые возгласы восторга у шумных зрителей.

Фигул с отвращением отвел взгляд и повернулся к Анкасте. - В чем дело? - с тревогой прошептал он.

Анкаста огляделся, чтобы убедиться, что никто не подслушивает: - Когда друиды Темной Луны захватывают поселение, любому, кто противостоит им, предоставляется выбор. Принять верховного жреца как своего единственного истинного вождя или умереть. Эти люди отказались.

- Почему? - Фигул глубоко нахмурился. - Я думал, друиды на их стороне?

- Это не так просто. Друиды Темной Луны не терпят других культов. Они настаивают на том, что их мнение единственно верное. Любой, кто отказывается следовать за Калумом, считается врагом.

Фигул почувствовал, как у него скрутило желудок от отвращения. Это было намного хуже всего того, что он видел во времена правления Тренагаса. Это было нечто гораздо более мрачное. Развратное зло, непохожее ни на что, что он когда-либо видел раньше.

Краем глаза он заметил, как Андокоммий смотрит на ряд наскоро сколоченных распятий, стоявших вдоль неровной улицы, ведущей к главным воротам. Фигул прищурился во мраке и почувствовал приступ тошноты, когда узнал телохранителей правителя. Белликан и его дуротриги висели на рамах, кожа на их животах была содрана, а кишки вывалились и лежали блестящими кучками у их ног. Андокоммий сжал кулаки и подавил свое горе и гнев при виде своих товарищей.

Фигул отвернулся и оглядел рынок. В дальнем конце он заметил ряд зернохранилищ. Четверо воинов присели на корточки возле большого загона для животных напротив сарая. Их копья были уперты в ворота, когда они делили кувшин с вином, украденным с рынка. Фигул указал на стражников своим товарищам.

- Может быть, в этом загоне они держат отца! - прошептала Анкаста.

- Если это так, нам придется найти способ обойти охрану, - тихо сказал Андокоммий.

Анкаста прикусила нижнюю губу: - Но как? Их четверо, а нас только трое.

Но в этот момент поднялся крик. Фигул оглянулся на рынок, куда несколько мятежников вывели ряд заключенных. Каждая жертва была раздета до набедренной повязки со связанными за спиной руками. Множество британских воинов стекалось к рынку и со смехом приветствовали первого туземца в очереди, которого тащили к стае длинноногих охотничьих собак. Собаки натянули поводки, злобно рыча и скаля зубы. Пленник задрожал от ужаса, когда человек с собаками низко наклонился и указал на него, а затем выпустил зверей. По его команде собаки прыгнули вперед и набросились на человека, разрывая его. Жертва упала на колени, визжа в агонии, когда одна собака начала терзать ему лицо. Пьяные крики раздались из толпы, когда жертва опорожнилась. Охотничьи собаки продолжали рвать его обмякшее тело, когда следующего человека вытолкнули вперед.

Когда воины повернулись к нему спиной, Фигул усмотрел для себя возможность. Он повернулся к Анкасте: - Ждите здесь.

- Куда ты идешь?

- Нет времени объяснять. Просто подождите здесь.

Она бросила насмешливый взгляд на Фигула, когда он быстро подошел к одному из столбов на краю рынка, и схватил горящий факел. Еще один ужасный крик пронзил воздух, когда собаки бросились на свою следующую жертву. Фигул двинулся в тень на краю рынка, убедившись, что никто не наблюдает за ним. Но воины были заворожены развернувшимся перед ними ужасным зрелищем, и никто не обратил внимания на Фигула, направлявшегося к хижинам, в которых хранилось зерно. Осмотревшись вокруг, Фигул опустился на колени и бросил факел в маленькое отверстие в передней части хижины. Затем он развернулся и поспешил обогнуть складские хижины и загоны для животных, спрятанные от глаз воинов на рынке. Пламя уже распространилось по хижине, когда Фигул вышел из тени рядом с ограждением резиденции.

Один из охранников в загоне для животных заметил поднимающееся пламя и подал сигнал тревоги своим товарищам. Мужчины быстро покинули свои позиции, схватили копья и бросились в сторону здания резиденции за водой. В то же время со стороны рынка подбежали новые воины и начали быстро выносить зерно из ближайших хижин для хранения, прежде чем огонь успел распространиться. Посреди паники Фигул присоединился к Андокоммию и Анкасте. Раздался оглушительный рев, когда пламя охватило складское помещение.

- Быстрее! - воскликнул он, затаив дыхание. - Это наш шанс!

Они скользнули к загону, двигаясь размеренно и стараясь не привлекать к себе внимания. Фигул остановился возле загона и заглянул в небольшую щель в стене из ивового плетения. Он заметил кучку фигур, сидевших на грязном соломенном полу, их запястья были связаны веревкой. Большинство заключенных были одеты в рваные военные туники. Посреди замкнутого пространства Фигул заметил сгорбленного на земле пожилого мужчину. Тренагас. Фигул увидел, что правитель дуротригов истекает кровью из раны сбоку головы.

- Правитель! - взволнованно прошептал Фигул . - Он там, я его вижу!

Наступила небольшая пауза, а затем хриплый голос с другой стороны стены произнес: - Господин? Это вы?

Фигул почувствовал, как его сердце забилось быстрее, когда он узнал голос Рулла: - Рулл. С тобой все в порядке?

- Мы живы. Но, как вы сюда попали?

- Длинная история. Мы пришли, чтобы спасти вас. Жди там.

Изнутри загона Рулл фыркнул: - Мы и так вряд ли сможем куда-нибудь отлучиться, не так ли?

Фигул пробрался к воротам. Затем он потянул за прочную деревянную задвижку. Но задвижка застряла туго, и он с трудом выдернул его.

- Быстрее! - настаивал Андокоммий.

- Проклятье, - выругался Фигул , - она застряла. Помоги мне.

Работая с засовом, он услышал внезапный глухой шлепок сбоку. Андокоммий издал звук, как будто захлебнулся. Галл обернулся и увидел выражение удивления на лице коренастого телохранителя. Фигул опустил глаза на кончик кинжала, торчащий из его горла. Андокоммий содрогнулся, когда лезвие исчезло позади него с влажным хлюпаньем. Кровь хлынула из широкой раны на шее Андокоммия, забрызгав его татуированную грудь. Воин отчаянно посмотрел на Фигула и снова открыл рот, как будто хотел что-то сказать. Затем он рухнул на землю, схватившись за горло.

Фигул мгновенно развернулся. Холодный страх охватил его, когда он увидел Анкасту, стоящую над умирающим воином. Кровь капала с кончика кельтского кинжала в ее правой руке, когда ее губы раскрылись в понимающей улыбке. Фигул инстинктивно потянулся за своим мечом, но он был слишком медленным, и прежде чем он смог вырвать его, Анкаста прижала кончик своего кинжала к его горлу. Он застыл на месте.

- Стой, как стоял, оптион! Держи руку там, где они сейчас, - ледяным тоном сказала дочь правителя. - Не давай мне повода тебя зарезать. Было бы стыдно убить тебя сейчас, пока друиды не повеселились с тобой.

Фигул в ярости сжал челюсти, когда Анкаста окликнула мятежников. Из здания резиденции уже доносились крики, мужчины поворачивались в ее сторону. Даже если ему удастся одолеть Анкасту, он не сможет пробиться сквозь толпы других воинов. Фигул неохотно убрал руку с оружия.

- Что, химера вас побери, вы делаете? - спросил он.

Анкаста улыбнулась: - Не шевелись, оптион. Наверняка даже ты сможешь меня понять.

Ужасное осознание поразило Фигула, как молния, пронзившая его внутренности. Он сердито посмотрел на Анкасту: - Предатель - это вы?

- Я предпочитаю думать о себе как о верной делу дуротригов. В отличие от моего отца.

- Вот почему вы пошли за нами сюда. Чтобы помешать спасти Тренагаса.

- Это не входило в мои первоначальные планы. Я собиралась попробовать открыть ворота в римский форт для повстанцев, но их постоянно охраняли. Я не могла подойти к ним. Затем я услышал о вашем плане спасти моего отца и последовал за вами, чтобы убедиться, что вы не добьетесь успеха. Но теперь все закончено. Калум будет доволен, когда узнает, что я сорвала заговор с целью спасти правителя и в придачу взяла в заложники римского офицера. Она улыбнулась. - Все складывается, довольно, неплохо.

Фигул горько посмотрел на Анкасту: - Как вы могли так поступить? Предать собственного отца?

Улыбка исчезла, и в ее глазах появился ледяной взгляд. - Вот тут ты ошибаешься. Я никого не предавала. Это мой отец предал свой народ, свой род, свое племя. Он предал нас в тот самый момент, когда заключил сделку с вашим Императором.

Фигул смотрел на Анкасту со смесью недоверия и ужаса: - Все это время вы служили друидам?

- Не все время, нет. Хочешь, верь, хочешь, нет, но однажды я поддержала желание моего отца укрепить связь с Римом за много лет до вторжения. Но когда нас изгнали друиды Темной Луны, я своими глазами увидела, как Рим обращается со своими союзниками. Как народ Галлии живет под властью Рима. Немногим лучше, чем рабы на своей земле, погрязшие в нищете и добывающие себе пропитание, в то время как римские землевладельцы богатеют и жиреют. Тогда я поняла, что должна спасти наших людей от той же участи. Когда отец объявил, что Император собирается восстановить его на троне, я поклялась сделать все, что в моих силах, чтобы остановить его.

Волна гнева внезапно взорвалась в груди Фигула: - Вам это никогда не сойдет с рук.

- О, но я уже это сделала.

В этот момент к загону приблизились шаги, и подбежали несколько воинов, размахивая мечами. Один из них вышел вперед и заговорил с Анкастой на кельтском.

- Бросай оружие.

Анкаста бросила взгляд на воина: - Я на твоей стороне, дурак. Она кивнула на Фигула. - Этот человек - римский легионер. Я только что помешала ему помочь правителю сбежать!

- Это мы еще посмотрим, - равнодушно ответил туземец. - А теперь брось кинжал, иначе у тебя будут проблемы.

Анкаста поколебалась, затем отбросила кинжал и сердито посмотрела на воина: - Ты пожалеешь, когда Калум услышит, как ты обошлись с его самым доверенным шпионом.

- Скажешь это ему сам, - ответил воин.

Затем он отошел в сторону, и из тени вышла высокая фигура в мантии с лицом, покрытым тяжелыми шрамами.