In-N-Out Burger. Взгляд из-за прилавка на сеть ресторанов быстрого питания, которая нарушает все правила

Вскоре после того, как Рич объявил о своей глубокой приверженности христианству, он распорядился напечатать библейские стихи на упаковке In-N-Out. На дне стаканчиков с газировкой, незаметно прикрепленных к ободку, было написано просто: "Иоанна 3:16" ("Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного"). Вскоре после этого на стаканчиках для молочных коктейлей появились другие стихи: "Притчи 3:5" ("Уповай на Господа всем сердцем твоим"); на бумажных обертках для гамбургеров и чизбургеров - "Откровение 3:20" ("Се, стою у двери и стучу"); а на обертках Double-Double - "Наум 1:7" ("Господь благ, крепкая опора в день беды").

Необычный маркетинговый ход был воспринят с критикой, аплодисментами и откровенным недоверием. Смешение бизнеса и религии также породило множество городских мифов о сети, самый распространенный (и устойчивый) из которых гласил, что владельцем In-N-Out является христианская секта.* Несмотря на буйство спекуляций, правда была простой: Рич решил напечатать стихи, чтобы поделиться своей верой через массовую культуру. "Гамбургеры так популярны", - так объяснил причины Рича Чак Смит-старший, служитель-основатель Calvary Chapel. "Он подумал, что это отличный способ пробудить людей к тому, что Библия актуальна и в ней есть ответы на современные проблемы".

Примерно в 1991 году, через несколько лет после того, как он впервые напечатал библейские стихи, Рич решил передать послание о спасении на радиостанциях в районе Лос-Анджелеса во время рождественского сезона. Ролик открывался знакомым джинглом In-N-Out, но с оркестровой обработкой. Голос за кадром просил слушателей подумать о том, чтобы впустить Иисуса Христа в свою жизнь. Хотя некоторые маркетологи In-N-Out выразили опасения, что этот шаг может оскорбить клиентов сети, не исповедующих христианство, Рич пошел дальше. Он не хотел никого расстраивать, сказал он им, но у него на уме была более масштабная картина.

Неудивительно, что в основном светской радиокультуре Южной Калифорнии реклама вызвала недолгую праздничную полемику. Некоторые станции отказались от рекламы, другие решили транслировать обычную версию ролика (также предоставленную In-N-Out). Несколько станций решили транслировать религиозную версию только на Рождество. "Христианское сообщество в восторге от того, что In-N-Out так смело поступает", - воскликнул в то время Роджер Марш, генеральный менеджер KYMS-FM (ныне не существующей христианской станции в округе Ориндж). Его мнение не было широко распространено. Реклама вызвала десятки звонков в сеть бургерных. Когда один из радиослушателей позвонил, чтобы пожаловаться и сказал Карен Тортон, тогдашнему представителю In-N-Out, что "не каждый , кто вас слушает, является христианином", она ответила: "Что ж, очень жаль".

Рич, казалось, не обратил внимания на разгоревшиеся споры. "Было бы очень неприятно умереть, предстать перед Богом и сказать, что я отказался запускать такую рекламу", - сказал он газете Orange County Register. "Моя любовь к Иисусу сильнее, чем страх перед тем, что скажут люди".

Его вера была призмой, через которую Рич рассматривал свое руководство In-N-Out. "Это компания Бога", - часто говорил он, - "а не моя".

Для Рича все упиралось в ценности. Когда речь шла о политике, религии и бизнесе, он не видел различий. Именно в этот период он стал активно участвовать в консервативной политике. Рич считал, что духовные основы Америки подорваны, что привело к множеству социальных бед. Администрация Рейгана с ее акцентом на консервативных социальных ценностях, ограниченном правительстве, личной свободе и предназначенной Америке роли лидера свободного мира в борьбе со "злой советской империей" показалась Ричу вполне разумной. "Он считал, что Рейган был великим президентом", - вспоминает Джон Пешонг, бывший исполнительный директор Республиканской партии Калифорнии и политический консультант. "Он считал, что Рейган был тем, кто развивал свободу и поддерживал ценности, на которых была основана эта страна".

Страсть Рича к Америке выходила за рамки простого патриотизма - она была висцеральной. "У него была настоящая любовь к этой стране", - вспоминает Пешонг, который познакомился с Ричем благодаря совместному участию в политике штата. "У него было настоящее чувство гордости. Похоже, это было частью его предпринимательского духа. Он был успешен, потому что страна была успешной и свободной". Наверное, не случайно во время второго срока правления президента Рейгана Рич начал печатать на официальных канцелярских принадлежностях компании девиз "Лучшее предприятие - это свободное предприятие "Боже, благослови Америку"".

Энтузиаст, исполненный глубокой любви к Иисусу, Рич был необычным магнатом. Он был предан Богу, своей семье и компании In-N-Out Burger. Рич чувствовал сердечную ответственность за то, чтобы сделать мир лучше, и нес это бремя на своих широких плечах. Его участие в политике было продиктовано не властью или получением преимуществ для своей компании, а желанием добиться значительных перемен и убежденностью в том, что ценности Республиканской партии - это путь к этому. Адвокат из Сан-Клементе Кен Хачигян, давний активист партии, который был заместителем специального помощника при президенте Никсоне, а затем спичрайтером президента Рейгана, вспоминал, что "Рич чувствовал, что ценности, проповедуемые демократами и либералами, несовместимы с его собственными ценностями и стандартами".

Для Рича Америка была величайшей страной на земле, в которой можно жить и работать, и он считал себя обязанным делать все возможное, чтобы поддерживать ее. В 1980 году он поддержал республиканца Дэвида Дрейера из долины Сан-Габриэль во время его предвыборной кампании в Конгресс, сделав взнос в размере 1000 долларов. Будучи убежденным консерватором, Драйер зарекомендовал себя как сторонник снижения налогов и антикоммунистической внешней политики президента Рейгана. Вскоре Рич начал жертвовать десятки тысяч долларов на нужды республиканских кандидатов. Со временем он стал членом эксклюзивной "Команды 100". Эта группа доноров-республиканцев, также известная как "Т-100", согласилась сделать первоначальный взнос в Республиканскую партию в размере 100 000 долларов, чтобы стать ее членом. (Для сохранения членства необходимо было вносить не менее 25 000 долларов в течение трех лет).

Примерно в 1985 году Рич познакомился с Брюсом Хершенсоном, комментатором-республиканцем из Лос-Анджелеса. Хершенсон был спичрайтером в Белом доме Никсона, и эти два человека сблизились из-за их неустанной поддержки администрации Рейгана. "Он услышал одну из моих речей, а я любил бургеры In-N-Out, и мы подружились", - вспоминает Хершенсон. "Когда дело доходило до политики, мы соглашались во всем".

В 1986 году Рич посоветовал Хершенсону баллотироваться в Сенат США против сенатора-демократа Алана Крэнстона из Калифорнии. Крэнстон, который был неудачным кандидатом в президенты в 1984 году, добивался своего четвертого срока в Конгрессе. Рич пожертвовал 10 000 долларов в исследовательский комитет Хершенсона и стал его председателем. По словам Хершенсона, Рич оказал ему огромное влияние, помогая налаживать связи с влиятельными людьми, особенно на крупных мероприятиях . Я не любил перебивать людей, а он шел со мной и говорил: "Здравствуйте, я хочу представить вас Брюсу", - вспоминает он.

Хершенсон назвал Рича "жизненно важной силой для моего участия в выборах в Сенат", особенно когда речь зашла о сборе средств - занятии, с которым Хершенсону было особенно некомфортно. После нескольких неловких инцидентов Хершенсон наконец рассказал Ричу, что у него есть проблемы с тем, чтобы просить у людей деньги. Это произошло после того, как его мать укорила его за то, что он попросил бабушку купить ему шоколадного Санта-Клауса на Рождество. Как он рассказывал: "Мама сказала мне, что у нее нет столько денег, и это сильно задело меня". Когда я рассказал Ричу, он перестал просить меня просить деньги у людей во время кампании". А на каждый из последующих дней рождения Хершенсона Рич присылал ему шоколадного Санта-Клауса. "Где он их брал, я понятия не имею, ведь это был сентябрь", - смеется он. "Я до сих пор храню одного в морозилке".

Эстер часто можно было встретить рядом с ее сыном Ричем; она сопровождала его на многочисленные политические мероприятия и различные мероприятия, связанные с In-N-Out. Они часто путешествовали вместе. Похоже, она относилась к Ричу с тем же уважением, что и к своему мужу Гарри. После смерти Гарри он стал для нее опорой, и между ними сложились невероятно теплые и любящие отношения. Рич был особенно предан своей матери и оберегал ее, звоня ей каждый день. Обеспокоенная тем, что его экономная мать продолжает ездить на старом автомобиле, Рич удивил ее, купив новый Lexus, который она обнаружила, открыв дверь своего гаража. Эстер всегда называла его "Ричи", и он любил подшучивать над ней. В детстве она говорила ему всегда улыбаться, а в зрелом возрасте он научил ее пожимать людям руки. В 1993 году Рич порадовал Эстер тем, что на Мемориале ВМС США в Вашингтоне была установлена мемориальная доска, посвященная ее службе в военное время.

Примерно через десять лет после смерти Гарри Эстер переехала из дома в Сан-Димасе, который она делила с мужем, в пригород Глендоры, расположенный в шести милях от дома. Хотя Эстер любила свой дом, она переехала из него во многом по настоянию Рича, который предпочел, чтобы она жила в одноэтажном доме, а не мучилась с больными коленями, поднимаясь по лестнице. В качестве сентиментального жеста он установил в новом доме дверь из дома ее детства. Глендора - богатый жилой пригород с тенистыми дубами у подножия гор Сан-Габриэль - располагалась на историческом шоссе 66. Дом Снайдеров в Сан-Димасе и ветхая усадьба, где Гарри когда-то проводил деловые встречи и где Эстер некоторое время вела бухгалтерию всех их предприятий, позже были проданы Церкви Христа в Долине. В рамках сделки Рич настоял на том, чтобы дом Снайдеров остался нетронутым. И там, за современным церковным комплексом, двухэтажный дом семьи, покрытый лепниной, стоит и по сей день.

Официально Эстер была секретарем-казначеем In-N-Out. Неофициально она была бесспорным эмоциональным центром сети. Тихая и всегда улыбающаяся, мягкая и полноватая, Эстер предпочитала домашние платья и простую удобную обувь, редко украшала себя драгоценностями, аксессуарами и макияжем. Эстер воспринимала команду менеджеров, которую Рич поставил на место, как семью, называя их "моими мальчиками". Они уважительно называли ее миссис Снайдер и тоже испытывали к ней искреннюю теплоту и привязанность.

Хотя смерть мужа была для нее тяжелым испытанием, те, кто знал Эстер, отзывались о ней с неизменным позитивом. Вместо того чтобы погрустнеть, она обратилась к своей вере в Бога и сосредоточилась на компании, которую основала вместе с Гарри. Каждое утро Эстер проезжала девять миль до офиса In-N-Out в Болдуин-Парке, прибывая туда к 7:30 утра, и ее коричневый кожаный портфель всегда был рядом с ней. Там она занималась начислением зарплаты и бухгалтерией сети, лично подписывая каждый чек от руки, и эта практика не прекращалась до 1988 года, когда сеть выросла почти до пятнадцати сотен сотрудников. В душе она была бухгалтером; она знала каждый счет и каждую цену и следила за финансовыми событиями как ястреб. Даже когда компания росла, а вместе с ней и почта, она по-прежнему вскрывала и читала каждое письмо. Несмотря на милую бабушкину внешность, Эстер оставалась острой как бритва. Она тихо сидела на собраниях и внимательно слушала. Говорила она редко, а когда говорила, все ее слушали. Хотя она предпочла бы оставить цепочку в том виде, в каком она была при жизни Гарри, Эстер безоговорочно поддерживала Рича.

Когда Рич руководил повседневными операциями, Эстер стала уделять больше времени своей благотворительной деятельности. Ее преданность делу была вознаграждена, когда в 1990 году Болдуин-Парк назвал в ее честь свой новый общественный центр. По выходным она регулярно ездила в Коста-Меса, чтобы посещать службы в часовне "Голгофа". Ее жизнь была насыщенной. Активно участвуя в работе Ротари-клуба и Калифорнийской ассоциации ресторанов, а также в работе фонда компании по борьбе с жестоким обращением с детьми, Эстер так и не вышла замуж повторно. Когда ее спросили, почему, ее племянник Джо Стэннард, сын сестры Эстер Вирджинии и финансовый консультант, живущий в Спрингфилде, штат Иллинойс, ответил: "Был только один Гарри".

Дружба с Маргарет и Карлом Карчером стала для Эстер неиссякаемым источником поддержки. После смерти Гарри все трое продолжали тесно общаться. "Мы ходили на ужин два раза в год", - с гордостью рассказывал Карчер. Хотя Снайдеры и Карчеры зарабатывали больше денег, чем могли себе представить, и могли бы с легкостью обедать в любом из лучших ресторанов Лос-Анджелеса, они предпочитали чередовать свои встречи за ужином между In-N-Out и Carl's Jr. Будучи филантропически настроенными, обе семьи поддерживали благотворительные организации друг друга. Одна из дочерей Карчеров, Барбара Уолл, вспоминала, что ее родители "всегда могли положиться на Эстер". Она всегда выполняла любую личную просьбу отца".

После смерти Гарри Эстер часто обращалась за советом к Карлу Карчеру. В действительности, когда компания In-N-Out Burger продолжала расти и начала открывать новые магазины на территории Carl's Jr., Карчер и его жена оставались на редкость щедрыми. "Я всегда называл Снайдеров коллегами, а не конкурентами", - объясняет Карчер. "Я шучу, что это было ошибкой с учетом того успеха, которого они добились".

Глава 15

Осенью 1988 года, после открытия магазина Thousand Palms в округе Риверсайд (пятидесятой торговой точки сети), Рич разработал грандиозные планы, чтобы отметить еще одно знаменательное событие: сорокалетие In-N-Out Burger. Несомненно, это было значимое событие, и Рич намеревался отметить его с размахом. Он нанял специально для этого случая пассажирский поезд. На частный праздник на борту поезда Снайдеры пригласили множество партнеров и гостей. Юбилейная вечеринка отправилась с вокзала Анахайма 22 октября, а затем по железной дороге добралась до Сан-Диего. Сорок лет назад Гарри и Эстер Снайдер открыли свой первый магазин в Болдуин-Парке.

Когда поезд с отрывистым шипением отъехал от станции, Эстер и Рич вышли и встали под красно-белым тентом In-N-Out у края кабины. На платформе внизу собрались зрители и репортеры, чтобы проводить гостей; Эстер и Рич широко улыбались и махали рукой толпе внизу. Судя по всему, пара была в отличном настроении. Для Эстер этот день был особенно ностальгическим. Сан-Диего был городом, наполненным воспоминаниями: именно там сорок пять лет назад Эстер, военнослужащая ВМС, служила в военно-морском госпитале.

Поездка в Сан-Диего не была для Рича чисто праздничной. Пока посетители In-N-Out совершали обратный путь на север, он сошел с поезда, чтобы заняться делами. Он наметил Сан-Диего в качестве места для реализации планов по расширению сети . В то время In-N-Out Burger вела переговоры о покупке нескольких площадок, и он решил использовать эту поездку для изучения местности. Его целью было открыть первый In-N-Out в районе Сан-Диего к середине 1989 года.

К северу от границы Калифорнии с Мексикой и к югу от Орандж Кантри, в Сан-Диего, в 122 милях от Болдуин Парка, находилась самая дальняя точка за пределами основного радиуса In-N-Out. Это был самый амбициозный географический шаг Рича на сегодняшний день. "Сан-Диего - это совершенно новый для нас рынок", - с волнением признал он в день годовщины сети. "Это большой шаг". Второй по величине город в Калифорнии (после Лос-Анджелеса), Сан-Диего отличался растущим населением, разнообразной экономикой и значительным достатком. Здесь находились многокилометровые пляжи, шестнадцать военных объектов, пятнадцать колледжей и университетов, а также процветала туристическая индустрия. Что еще более важно, многие жители были знакомы с In-N-Out более чем вскользь, и они давно жалели об отсутствии любимой сети на их собственном заднем дворе. Многие годами ездили на час или два в округа Ориндж и Лос-Анджелес, чтобы отведать "Дабл-Дабл". Что касается Сан-Диего, то новый In-N-Out не мог открыться достаточно быстро.

Прошло еще полтора года после сорокалетия In-N-Out, прежде чем в Сан-Диего появился магазин с выездной торговлей. Магазин номер пятьдесят семь располагался в районе Лемон-Гроув (недалеко от шоссе 94). Помимо того, что это был первый In-N-Out в районе Сан-Диего, Lemon Grove, по слухам, стал первым магазином сети, продавшим 1 миллион гамбургеров за один год. Не успел закончиться год, как Рич открыл второе подразделение в северном пригороде Сан-Диего Висте, магазин номер шестьдесят один.

Конечно, никто не мог обвинить сеть в перенасыщении: торговая точка Vista находилась примерно в сорока трех милях от Лемон Гроув. Она оказалась не менее популярной и, как сообщается, установила рекорд в день открытия, продав более пяти тысяч бургеров. Рекорд Лемон Гроува не был побит еще девять лет, пока магазин № 137 в Реддинге, штат Калифорния, не продал во время своего открытия около семи тысяч бургеров.

Именно в это время, когда Рич все глубже проникал на новые рынки, в штаб-квартире сети в Болдуин-Парке разгорелись дебаты о направлении дальнейшего роста компании. К 1990 году In-N-Out разрослась до шестидесяти четырех магазинов, став сетью в три с половиной раза больше той, что была на момент смерти Гарри. А доходы сети, оцениваемые в 73 миллиона долларов, продолжали расти, увеличиваясь в среднем на 15 процентов в год. Тем не менее, в масштабах индустрии In-N-Out оставалась небольшим игроком. Для сравнения, по крайней мере, с точки зрения размера, у McDonald's было около 8 576 ресторанов, в то время как Burger King открыла 5 468. Сеть Wendy's достигла 3 436 магазинов, и даже Sonic Drive-Ins преодолела отметку в 1 000 единиц. Спор в Болдуин-Парке шел о характере дальнейшего роста компании: должен ли он быть медленным и узконаправленным или медленным и широкомасштабным?

В то время как большинство сетей быстрого питания проводят политику глубокого проникновения, открываясь во всех мыслимых местах с высокой проходимостью - на углах перекрестков, в торговых центрах, возле школ, в городских центрах и аэропортах с несколькими магазинами в одном месте, - компания Inn-Out оставалась невероятно избирательной в выборе места размещения своих точек. Изначально магазины были открыты в пригородах и отдаленных районах, где земля была дешевле и ее можно было купить в собственность. Поскольку цены на недвижимость в Калифорнии продолжали расти, Рич продолжал следовать этой стратегии. Например, Лемон-Гроув был выбран вместо более дорогого туристического коридора вдоль шоссе Interstate 5. Как сказал Рич в интервью Forbes, "зачем платить 2 миллиона долларов за недвижимость, если я собираюсь продавать столько же бургеров, сколько и на участке, за который я заплатил 500 тысяч долларов?".

В отличие от почти всех своих конкурентов, In-N-Out редко, а то и вовсе никогда не размещала более одной точки на одном рынке. То, что таких точек было так мало и они располагались так далеко друг от друга, только усиливало притягательность In-N-Out. Это превращало поедание дабл-дабла в осознанный акт, в опыт. В то время как крупные сети бургерных прибегали к услугам консультантов и даже к коммерческой спутниковой съемке, чтобы запечатлеть лучшие потенциальные места, потребители In-N-Out снова и снова доказывали, что они готовы пойти на многое, чтобы поесть в In-N-Out.

Ключевой частью стратегии размещения In-N-Out был поиск мест, которые обеспечивали бы большой объем и большой оборот. По большей части In-N-Out по-прежнему ориентировалась на потребителей, предпочитающих автомобили. В 1989 году, после толчка в Сан-Диего, сеть открыла свой пятьдесят шестой магазин в Барстоу, штат Калифорния. В 1860-х годах Барстоу был важным городом, где добывали серебро, и оживленным железнодорожным пунктом в пустыне Мохаве, но более века спустя он был известен не более чем тем, что стоял на въезде в Калифорнию на старом шоссе 66. Маленький, жаркий и пыльный городок, Барстоу утратил блеск своих славных дней, когда он назывался Калико Джанкшн. Тем не менее, он находился на важном перекрестке: пересечении 15-й межштатной автомагистрали, 40-й межштатной автомагистрали и шоссе штата 58. В конце двадцатого века Барстоу стал популярным местом отдыха для тех, кто направлялся в Лас-Вегас или из него.

Магазин номер пятьдесят шесть открылся на Ленвуд-роуд, неподалеку от Национального заповедника Мохаве и Национального учебного центра армии США; его большую клиентуру составляли не постояльцы, а те, кто просто проезжал мимо. Это был умный ход, и бизнес пошел в гору. Barstow drive-through был первым In-N-Out, построенным с тремя грилями, и имел самое большое количество посадочных мест в помещении среди всех In-N-Out на сегодняшний день (почти триста человек). Очередь к стойке в Барстоу была разделена металлическими прутьями, чтобы клиенты могли двигаться вперед.

Как бы Рич ни расширял географические границы сети, каждый магазин оставался в радиусе, позволяющем компании ежедневно доставлять свежие говяжьи котлеты и продукты из магазина в Болдуин-Парке. Было очевидно, что медленная, контролируемая стратегия развертывания во многом способствовала таинственности и популярности In-N-Out. Рич и его команда относительно новых профессиональных менеджеров настаивали на более широком расширении. В то же время некоторые топ-менеджеры, включая многих старожилов, которые начинали работать еще при Гарри, считали, что мистика In-N-Out - один из самых важных активов сети. Многие из этих менеджеров-старожилов выступали против дальнейшего роста за счет мистики. Сможет ли In-N-Out, расширяясь, сохранить свою интимную, местную атмосферу? Пожертвует ли загадочная привлекательность и индивидуальность In-N-Out дальнейшим расширением? Сможет ли In-N-Out остаться In-N-Out? Это был вопрос, над которым задумывался даже практически отсутствующий Гай Снайдер.

Хотя нехватка магазинов способствовала росту спроса, она также приводила к пробкам и простаиванию машин, которые блокировали выезды и въезды на парковку, мешали припаркованным автомобилям и раздражали владельцев близлежащих предприятий. Длинные очереди стали неофициальной торговой маркой сети. В большинстве своем клиенты In-N-Out, похоже, не возражали против ожидания своих заказов в течение двенадцати-пятнадцати минут (или даже больше).

Однако Ричу пришлось решать и практические вопросы. Учитывая ограниченное количество магазинов, даже если бы не было открыто ни одного нового, сети нужно было найти способ уменьшить перегрузку. Некоторое время компания пыталась решить эту проблему, добавляя дополнительные грили и фритюрницы, чтобы ускорить процесс приготовления заказов в каждом магазине. (Позднее сеть поставила сотрудников с КПК, чтобы они помогали продвигаться по полосе проезда). Но эти меры помогли лишь частично.

Проведя серию фокус-групп, Рич понял, что мистика его сети не так уж и далека. Рассказав о том, каким особенным был In-N-Out, участники групп жаловались на длинные очереди и расстояние между магазинами, из-за чего картофель фри к моменту возвращения домой оставался холодным. Клиенты хотели, чтобы In-N-Out было больше и побыстрее. В конце концов, Рич поверил своему чутью и решил продолжить развертывание. Реализуя свое желание открывать около десяти новых магазинов в год, Рич был вынужден пересмотреть некоторые факторы давней стратегии развития сети. С осторожностью он начал переводить магазины из периферийных пригородов в более центральные районы. В 1989 году In-N-Out открыла магазин номер пятьдесят пять в Западном Лос-Анджелесе на бульваре Венис, недалеко от 10-й автострады. Постепенно сеть открывала магазины в других, более крупных городах, таких как Голливуд (на бульваре Сансет) и, в конце концов, в самом Сан-Диего (рядом с коридором I-5).

В очередной раз нарушив традицию Гарри Снайдера, Рич начал открывать новые магазины на рынках, где уже были расположены In-N-Out, - медленно, редко и в течение многих лет не в радиусе шести миль друг от друга. При этом компании приходилось все более тщательно следить за своими местами. Успех In-N-Out был обусловлен не только наличием перекрестка с высокой проходимостью или съездом с автострады; хотя цены в In-N-Out оставались скромными, компания обнаружила, что магазины с наибольшим объемом продаж располагались в районах с высоким уровнем дохода. Когда In-N-Out начала размещать более одного магазина на одной территории, доход стал критерием, который компания не могла игнорировать.

Поначалу некоторые менеджеры (чьи бонусы были привязаны к прибыли магазинов) опасались, что новая стратегия приведет к сокращению их бизнеса, но компания провела исследования, которые показали обратное. На самом деле, после первоначального спада объем продаж в первоначальном магазине не только восстановился, но и вырос.

Когда Гарри и Эстер передали бразды правления своему младшему сыну Ричу, In-N-Out владела складом, офисом и мясным отделом на Ист-Вирджиния-авеню, а также всеми восемнадцатью магазинами. Гарри придерживался старых взглядов: если он не мог позволить себе владеть недвижимостью на правах собственности, она была ему не нужна. Рич не придерживался таких же консервативных взглядов. Он не побоялся обратиться за финансированием к сторонним организациям и обратился за кредитной линией в банк, чтобы облегчить свои планы по расширению.

В начале 1990-х годов насчитывалось менее ста магазинов In-N-Out - недостаточно для того, чтобы приносить доход, необходимый для открытия десяти новых магазинов в год. Следующим оптимальным вариантом была аренда. Во-первых, это помогало облегчить денежный поток. Во-вторых, Рич обнаружил, что все чаще сталкивается с крупными застройщиками. Если он хотел продолжать работать в ключевых местах, у него не было другого выбора, кроме как арендовать у них помещения. Один из первых арендованных магазинов In-N-Out находился в Норко, сельской конной общине на северо-западе округа Риверсайд, где стойла для автостопа оставались обычным явлением. В 1990 году In-N-Out владела всеми своими шестьюдесятью четырьмя магазинами, кроме нескольких. Со временем ситуация изменилась: в конечном итоге сеть владела примерно 60 процентами своих магазинов, а остальные арендовала.

Примерно в это же время Рич создал отдельную коммерческую структуру под названием Snyder Leasing, которая получала доход, основанный на проценте от валового дохода, полученного от ряда магазинов In-N-Out, а также от ряда объектов коммерческой недвижимости. В то время как компания покупала землю и строила объекты недвижимости, магазины, указанные в Snyder Leasing, передавались в собственность Ричу, который был ее основным бенефициаром. В период с 1991 по 1992 год в портфеле Snyder Leasing числилось около десяти магазинов In-N-Out; неудивительно, что это были одни из самых высокопроизводительных магазинов в парке In-N-Out.

Это был потенциально выгодный шаг. In-N-Out была классифицирована как S-корпорация, в основном для целей налогообложения. S-корпорации не облагаются налогом на прибыль; скорее, ее владельцы облагаются налогом на пропорциональную долю в прибыли компании. Зарплата Рича, как президента In-N-Out, была ограничена по налоговым соображениям, а "Снайдер Лизинг" давала ему еще один источник дохода.

В своем официальном качестве исполнительного вице-президента Гай Снайдер курировал мясной отдел и склад. В действительности же его можно было встретить в комплексе в Болдуин-Парке в среднем не чаще двух-трех раз в неделю. Он не принимал участия в повседневных операциях сети. Несмотря на женитьбу и отцовство, ему еще предстояло избавиться от репутации бунтаря. Эта оценка обычно окрашивалась цикличностью поведения самого Гая. Импульсивный Гай мог решить на неделе слетать в Канкун, прихватив с собой компанию друзей, или провести день, катаясь на дюнных багги. Однажды, вспоминает друг, Гай зашел в очередной ресторан быстрого питания и заказал одно из всех блюд в меню, просто чтобы посмотреть на реакцию молодой кассирши.

Гай и Рич все больше расходились во мнениях. В годы, последовавшие за смертью их отца, Гай все больше отдалялся от повседневной работы In-N-Out и от корпоративных офисов в Болдуин-Парке. Больше всего Гай, похоже, следовал своим собственным интересам. Примерно в 1988 году он открыл в Глендоре табачный холдинг "Летучий голландец" - магазин, где продавались экзотические смеси табака и трубки со всего мира. Это было скорее хобби, чем серьезное деловое предприятие, и магазин закрылся всего через два года. Он проводил много времени на своем ранчо площадью 170 акров в округе Шаста, и вскоре семья сделала "Летучий голландец" своей основной резиденцией.

Дрэг-рейсинг был основным призванием Гая, и в конце 1980-х годов он активизировал свое и без того значительное участие в спорте . У него было около полудюжины гоночных машин, включая зеленый Dodge Charger, синий Dodge Dart и голубой 1941 Willys, но всерьез он гонялся только на своем IROC Chevy Camaro 1986 года. Когда он не участвовал в официальных гонках, Гай, выступавший в классе "Спортсмен", часто арендовал драг-стрипы в Калифорнии и Аризоне для личного пользования. Он вызывал свою команду, и они перетаскивали его трейлер на трассу Famoso Raceway в Бейкерсфилде или Firebird Raceway в Финиксе, где он проводил свои собственные гонки.

В 1984 году, в тот самый год, когда Рич открыл университет In-N-Out, Гай убедил свою мать и брата спонсировать профессиональную команду NHRA. Он очень хотел, чтобы логотип In-N-Out красовался на победившем драгстере. Семья начала с малого, заплатив сначала несколько тысяч долларов за частичное спонсирование Funny Car команды Over the Hill Gang. Банда Over the Hill Gang - это группа из пяти друзей из долины Сан-Габриэль, которые увлеклись драг-рейсингом в 1970-х годах. "Мы могли позволить себе объединиться и построить машину, - объясняет Джо Маккарон из команды "Банды", - но у нас не было достаточно денег, чтобы участвовать в гонках". (Финансирование успешной команды NHRA может обойтись более чем в миллион долларов).

Спонсорство In-N-Out постепенно увеличивалось с годами от частичного до полного, обеспечивая команде около трех гонок в год. Однако к 1987 году руководство In-N-Out стало беспокоиться о деньгах, которые они выделяют на команду, особенно потому, что она не выиграла ни одной крупной гонки. По счастливой случайности, в тот же год, когда команда прошла квалификацию и попала на телевидение, In-N-Out как раз собиралась прекратить финансирование. В 1988 году команда Over the Hill Gang победила на Winternationals в Помоне. Снайдеры и все сотрудники In-N-Out были в восторге. Победивший Funny Car проехал через рождественский парад в Ковине и был выставлен на рождественском празднике In-N-Out. На празднике детям сотрудников разрешили поиграть с машиной, изображая гонку, сидя за рулем.

В 1989 году Гай нанял Эрла Уэйда, давнего и очень уважаемого тюнера Дона Николсона, для создания своих двигателей. Уэйд был чем-то вроде легенды на трассе драг-рейсинга с самых первых дней его существования, а пара знала друг друга около пятнадцати лет. Гай надеялся вывести свои гонки на профессиональный уровень и хотел, чтобы Уэйд помог ему. Они договорились о встрече в Earl Wade Racing, магазине тюнера в Монровии. "Это был человек с большими деньгами, который мог сделать все, что захочет", - так Уэйд описывал Гая Снайдера. "Деньги никогда не были для него проблемой. В этом плане у него не было недостатка".

На самом деле, Снайдеры строго следили за расходами Гая. Драг-рейсинг мог быть хобби Гая, но он не держал в руках кошелек. "Мама и Рич контролировали все, что делал Гай", - вспоминает Уэйд, который говорит, что главной заботой Снайдеров была безопасность Гая. Рич видел в этом возможность подбодрить брата. Он также рассматривал это предприятие как своего рода инвестицию в рекламу для In-N-Out. Семья разработала частный план, и Снайдеры согласились финансировать гонки Гая. Каждый раз, когда Гаю требовались деньги для предприятия, он должен был обращаться к Ричу. Чеки подписывала Эстер. Ежегодные обсуждения бюджета часто становились причиной ссор между братьями.

Поддержка Рича была показательна для сложных отношений братьев. Как сказал один из друзей Гая: "Они любили друг друга, часто ссорились, им было больно, но у обоих были большие сердца и они заботились об отстающих. Я думаю, Рич очень хотел, чтобы Гай был счастлив, а Гай любил гонки, и Рич хотел ему помочь".

Одним из людей, которых Гай любил брать с собой в дорогу на гонки, был его друг Том Райт. Райт, племянник жены Гая, Линды, по слухам, работал в ФБР в конце 1970-х годов, а затем занимался безопасностью в крупных аэрокосмических компаниях Южной Калифорнии. В 1987 году Гай привел его на работу в In-N-Out в качестве следователя по защите активов. Отдел защиты активов занимался защитой In-N-Out от краж и ограблений в сети. По словам жены Тома, Дейл, они стали очень близки. Дейл работала личным помощником Линды, забирая Линси из школы и выполняя поручения. Часто Гай настаивал на том, чтобы Том бросил все дела и сопровождал его на скачки. Такая ситуация раздражала Рича и руководство In-N-Out, поскольку означала, что Райт будет отсутствовать подолгу, пренебрегая своими обязанностями. Однажды, когда Гай находился на пути в Аризону (где он планировал испытать несколько своих гонщиков), Фил Уэст, второй руководитель In-N-Out, позвонил по указанию Рича и пожаловался, что Том должен решить некоторые незавершенные вопросы, связанные с безопасностью. По словам человека, знакомого с этим эпизодом, "парень ответил: "Крутое дерьмо". Это очень разозлило Рича". Гай остался безучастным; он смотрел на ситуацию близоруко и, казалось, отмахнулся от проблем, которые он мог создать для руководителей в Болдуин-Парке. Для него на первом месте стояли гонки, и любая работа, связанная с In-N-Out, которую Том мог приспособить для этого, его вполне устраивала.

Еще в Болдуин-Парке стало очевидно, что Рич - брат Снайдера, который действительно управляет In-N-Out Burger. Рич пытался давать Гаю мелкие поручения, но чаще всего Гай подводил брата, и Рич не доверял ему более серьезных обязанностей. Когда сеть привлекала внимание прессы, именно Рича цитировали и фотографировали, а Гай оставался глубоко на заднем плане. В то время как Рич взваливал на себя значительное бремя управления In-N-Out, его старший брат следовал своим собственным представлениям о приоритетах.

Гай начал обижаться на брата и на свое положение, которое ставило его в зависимость от Рича в плане доступа к средствам и подчинения в In-N-Out. Динамика их отношений злила и печалила Рича. Но под этой яростью Рич хотел, чтобы Гай добился успеха и был счастлив. Он чувствовал себя особенно беспомощным, когда дело касалось борьбы Гая с наркотиками. Временами Рич доходил до слез из-за сложившейся ситуации.

Тем не менее, братья Снайдеры собирались вместе по многочисленным семейным и деловым поводам. Они посетили ежегодную рыбалку для руководителей компании In-N-Out на реке Мэдисон в Эннисе, штат Монтана. Хотя это была возможность для мужчин побыть несколько дней мальчиками, согласно одному из рассказов, во время недельной поездки они относились друг к другу сердечно, но настороженно, держась в основном за свои собственные свиты. Один из друзей так описывает эту сцену: "Мы все оставались в одном месте, но это было похоже на две команды. Ричи держал своих ребят рядом с собой, а Гай брал тех, кто был рядом с ним".

Помогал поддерживать буфер между двумя братьями человек по имени Рик Плейт. Плит знал и работал на Снайдеров уже много лет. Будучи в некотором роде универсалом, он служил правой рукой Рича и Гая, а также выступал в роли посредника между ними. Получив счет на личные услуги, Плит отправлялся на закупку необходимых братьям вещей, в том числе и домов. Часто ему поручали улаживать детали, связанные с гонками Гая или увлечением Рича воздушными шарами. Обычно его просили быть в двух местах одновременно: нянчиться с Гаем и заниматься нуждами Снайдеров, часто просто не давая им мешать друг другу.

Рич хотел вывести свой бизнес на новый уровень. Когда дело дошло до In-N-Out Burger, Гай был довольно консервативен; как и Гарри с Эстер, он хотел, чтобы все оставалось так, как было всегда. Его беспокоило, что с ростом масштабов In-N-Out может потерять свою интимность. Однажды, когда Гай узнал, что Рич рассматривает возможность введения сэндвича с курицей, он пришел в ярость. "Он пришел в ярость", - вспоминает один из друзей. "Он вообще не собирался на это идти".

Они часто ссорились, их ссоры иногда перерастали в крики, которые разносились по всей штаб-квартире в Болдуин-Парке из кабинета руководителя на втором этаже. "Они ссорились по любому поводу", - вспоминает друг. "Это не обязательно должно было быть что-то серьезное, кроме того, что они практически ни в чем не соглашались".

Их стычки не раз достигали кульминации - возможно, противостояние было неизбежным. Гай продолжал бороться с наркотиками и мог быть непостоянным. Друзья Гая по гоночной трассе не могли не замечать этого. Бывали периоды, когда Гай появлялся на трассе, и длительные отрезки времени, когда он просто исчезал. Все чаще Гай и его личные проблемы становились помехой для компании. Поговаривали, что он привлекал некоторых своих помощников, чтобы те помогали ему получать болеутоляющие по рецепту от нескольких врачей. В значительной степени Рич чувствовал, что его заставили работать. Хотя он считал своего старшего брата радиоактивным, в частном порядке вся эта ситуация выбивала его из колеи.

Во время одного горького инцидента их отношения испортились из-за футболки.

В течение многих лет фирменные футболки компании пользовались огромной популярностью. К лету 1989 года сеть продавала по двенадцать тысяч футболок в месяц, что подтолкнуло Рича к запуску каталога товаров In-N-Out по почте, который впоследствии превратился в розничный магазин. Магазин назывался Company Store и первоначально располагался в комплексе штаб-квартиры в Болдуин-Парке, но затем его ассортимент пополнился такими предметами с логотипом, как кружки, брелоки, магниты и пляжные полотенца. Футболки In-N-Out стали считаться сувениром "настоящей" Калифорнии. Их можно было встретить по всей стране и даже на улицах зарубежных городов. На футболках были нанесены аэрографические изображения, призванные навеять воспоминания о более простых временах, когда сеть только зарождалась, и до того, как фастфуд захватил каждый угол улицы. На большинстве футболок были изображены автомобили из классической коллекции братьев Снайдер и другие символы, которые символизируют In-N-Out и Южную Калифорнию: пальмы, гамбургеры, пляж и знаменитая желтая стрела-бумеранг In-N-Out.

Тогда Гай придумал свой собственный дизайн футболки. На ней была изображена сексуальная девушка, сидящая на гамбургере, и он изготовил несколько сотен таких футболок. "Думаю, он знал, когда делал их, что они не будут продаваться в магазинах", - вспоминает один из друзей. По всей вероятности, это был его способ подшутить над прямолинейным Ричем. Если так и было задумано, то это сработало: Рич был в ярости. Последовал неприятный разговор, и последствия оказались стремительными. Футболки так и остались в картонных коробках.

Вскоре Рич уже был на пределе своих возможностей: он хотел управлять компанией без постороннего вмешательства.

Официальные титулы, присвоенные братьям, отражали не только последние пожелания Гарри Снайдера, но и те роли, которые им были уготованы в детстве: Рич был сдержанным и ответственным прирожденным предпринимателем, Гай - либеральным, тусовочным, диким старшим братом. Они были неравными наследниками семейного бизнеса, и их позиции отражали это. Как младший брат, который работал в In-N-Out Burger непрерывно с шестнадцати лет, Рич занимал пост президента. Он руководил предприятием и был боссом Гая. В качестве шага, который будет иметь далеко идущие последствия еще до окончания десятилетия, семья решила юридически оформить то, что уже было свершившимся фактом.

31 января 1989 года Снайдеры учредили безотзывный семейный траст: Esther L. Snyder Trust. Траст был создан для того, чтобы контрольный пакет акций компании оставался в руках прямых наследников Гарри и Эстер Снайдер. В то время Рич был еще холост, а у Гая, который был женат уже около восьми лет, была семилетняя дочь. Для нее был создан отдельный траст, Lynsi L. Snyder Trust.

Эстер, владевшая контрольным пакетом акций компании, передала в траст большинство акций In-N-Out в пользу своих сыновей. Эстер заявила о двух основных целях создания юридического документа: во-первых, "обеспечить двух моих сыновей и других потомков по прямой линии, включая мою внучку Линси", а во-вторых, "дать возможность передать право собственности на акции моей корпорации, находящейся в тесном владении, от одного поколения к другому, чтобы бизнес корпорации продолжал расти и процветать".

Согласно поданным позднее судебным документам, трасту Эстер Л. Снайдер принадлежало 44 147 акций, что составляло 65,85 процента выпущенных и находящихся в обращении акций, то есть контрольный пакет акций компании. Трасту Линси Снайдер принадлежало 4 370 акций In-N-Out, что составляло 6,52 % от общего количества выпущенных и находящихся в обращении акций компании.* Документ был типичным для тесно связанных семейных компаний, которые предполагали, что акции будут подарены или завещаны следующему поколению.

Однако в трастах Снайдеров также были четко прописаны несколько конкретных моментов. Снайдеры выразили намерение сохранить компанию в составе семьи Снайдеров, по прямой линии . Это намерение подчеркивалось положением, специально предназначенным для исключения приемных детей Гая. "Для целей данного документа Трейси Линетт Тейлор и Терри Луиза Перкинс не считаются детьми Эстер или Гая", - гласил траст.

Второе, возможно, более важное положение трастов касалось распределения их активов. Хотя Эстер создала траст в интересах обоих своих сыновей, он не был рассчитан на то, что они наследуют поровну. Активы траста Эстер Л. Снайдер были разделены на две непропорциональные части. Рич должен был получить 89,8224 %, а Гай - 10,1776 %, которые должны были быть распределены в 1996 году, через семь лет после создания траста, или в случае, если Эстер умрет до 1996 года. Поскольку траст сам контролировал большинство акций компании, Рич оставался владельцем контрольного пакета акций In-N-Out, а его брат Гай - нет. Хотя Гай не выражал недовольства сложившейся ситуацией публично, один из его друзей сказал об этом так: "Он был старшим сыном. Это не могло не задеть его".

В то время структура траста отражала реальное положение дел в бизнесе и семье, пожелания Эстер Снайдер и ее ожидания на будущее. Однако реальность должна была измениться, и никто этого не предвидел.

Глава 16

Рич Снайдер считал, что успеха можно добиться честными сделками. Даже в трудные времена он верил в честную игру. Для него слово человека было его залогом. Это было не просто афоризмом. Рич жил этой философией и ожидал, что люди, которыми он себя окружал, включая деловых партнеров, будут вести себя так же. Когда компания In-N-Out Burger шла к открытию ста магазинов, а ее репутация росла с каждым новым заведением, Рич оказался в ситуации, которая стала проверкой этих убеждений.

Если уж на то пошло, семья Снайдеров была неизменно лояльна. Отношения со многими поставщиками и продавцами In-N-Out насчитывали несколько десятилетий, вплоть до создания первого двухполосного динамика Гарри. Начавшись с рукопожатия и поддерживаясь благодаря доброй воле, они отражали важность личных отношений в философии бизнеса Снайдеров. Одним из давних поставщиков In-N-Out была компания PepsiCo. На протяжении многих лет к семье обращались представители компании Coca-Cola, но они вежливо отказались от перехода - во многом из-за лояльности к PepsiCo и их отношениям с этой компанией.

Затем, в 1990 году, PepsiCo приобрела шестилетнюю сеть двойных гамбургеров Hot 'n Now, расположенную в Мичигане. PepsiCo была настроена на поглощение: она уже приобрела Taco Bell, Pizza Hut и California Pizza Kitchen, присоединив их к своему растущему ресторанному филиалу. Большинство точек Hot 'n Now были только проходными - здания с покатыми крышами и желтым логотипом в виде молнии. Сеть предлагала простое меню из гамбургеров, картофеля фри и прохладительных напитков. Рич был обеспокоен сходством сети с In-N-Out Burger и возможным посягательством на его территорию, и он поделился своими опасениями с PepsiCo. Как сообщается, обсуждение шло на высоком уровне руководства. Рича заверили, что компания не будет расширять Hot 'n Now на Западное побережье. Однако год спустя, осматривая места во Фресно и Лас-Вегасе, Рич обнаружил, что конкурирует за лучшие места не с кем иным, как с Hot 'n Now от PepsiCo.

Рич чувствовал себя преданным. Компания In-N-Out Burger была связана с PepsiCo еще с первых дней работы его родителей в бизнесе. По мнению Рича, In-N-Out Burger связывали с PepsiCo давние узы; отказавшись от своих слов, компания разрушила эти узы. Рич действовал осторожно. Он провел своего рода тихое бета-тестирование, заменив Pepsi-Cola на Coca-Cola в десяти магазинах, чтобы посмотреть, как отреагируют покупатели. Реакция была положительной, и в 1992 году Рич сделал этот переход постоянным, заменив кока-колу на пепси во всех магазинах.*

Когда Рич расторг партнерство In-N-Out с PepsiCo, сеть впервые вышла за пределы Калифорнии. В 1992 году он открыл магазин номер восемьдесят в Лас-Вегасе на Сахара-авеню к западу от шоссе 15. Чтобы отметить переезд сети бургерных, первый за всю историю компании, Рич припарковал полуприцеп In-N-Out на государственной границе между Калифорнией и Невадой рядом с отелем и казино Whiskey Pete's. Там к полуприцепу привязали тысячефутовую веревку. Когда Рич подавал сигнал, группа менеджеров перетягивала канат и тянула грузовик через границу штата в Неваду. Рич, который всегда любил произвести фурор, нанял для этого случая пародиста Элвиса Пресли. "Элвис" прилетел на парковку, удерживаемый дельтапланом с логотипом In-N-Out. Магазин номер восемьдесят стал флагманским из восьми магазинов, которые в итоге были открыты в Городе грехов. Второй магазин In-N-Out в Лас-Вегасе открылся менее чем через год после первого; расположенный на бульваре Дина Мартина, магазин номер восемьдесят шесть имел, по слухам, самую большую в мире неоновую вывеску ресторана быстрого питания. Лас-Вегас находился более чем в 250 милях от Болдуин-Парка, и вскоре сеть открыла в Вегасе свой дистрибьюторский центр. Этот центр, являющийся спутником магазина в Болдуин-Парке, позволял In-N-Out поддерживать стандарты качества, ежедневно доставляя в магазины свежие ингредиенты. Хотя сеть хранила типичное молчание, поклонники In-N-Out, наблюдатели за индустрией и другие надежды восприняли выход сети в Лас-Вегас как знак того, что In-N-Out Burger наконец-то намерена расширить свою географию.

Эта надежда стала чем-то вроде мантры среди далеко разбросанных и чрезвычайно преданных поклонников In-N-Out. К началу 1990-х годов ведущие и сотрудники шоу "Поздним вечером с Дэвидом Леттерманом", как известно, часто посещали In-N-Out, когда бывали в Калифорнии. В самом деле, группа обычно делала забег в In-N-Out частью своего ежегодного путешествия на церемонию вручения премии "Эмми", останавливаясь у бургерной иногда еще в смокингах и платьях по дороге в аэропорт. Один из сотрудников так описывал ежегодное празднование: "Для тех из нас, кто не всегда ходит на церемонию вручения наград, утренний разговор в кулере в понедельник обычно проходит примерно так: "Как прошла церемония вручения премии "Эмми"?" "Отлично! На обратном пути мы заехали в In-N-Out Burger".

Новое десятилетие начиналось просто великолепно. Ричу казалось, что успех в бизнесе теперь сопровождается успехом в личной жизни. За два месяца до своего сорокалетия, 2 мая 1992 года, робкий холостяк женился в первый раз. Друг познакомил Рича с его новой невестой, двадцатишестилетней сотрудницей отдела продаж компании по лизингу оборудования в Ньюпорт-Бич. У Кристины Брэдли была маленькая дочь по имени Шивон, глазастая, с каштановыми волосами . Молодая пара разделяла сильную христианскую веру и стремление помогать обездоленным и пострадавшим детям. "Он был просто больше, чем жизнь", - так позже охарактеризовала его новая жена. "Он обладал магнетизмом, который просто притягивал вас к нему".

Пара обвенчалась в маленькой зеленой церкви на Мауи. Веселый прием в стиле 1950-х годов прошел на курорте Grand Wailea. Хотя он был небольшим, на него не пожалели средств. Рич оплатил перелет на Гавайи восьмидесяти двух друзей и родственников пары (Гай и его жена Линда в свадебном торжестве не участвовали). По этому случаю он также переправил через Тихий океан свой классический белый кабриолет Cadillac 1957 года. Церемонию вел друг и духовный наставник Рича, пастор Кавалерийской часовни Чак Смит-младший (сын основателя церкви).

В июне, всего через несколько недель после свадьбы Снайдеров на Гавайях, молодожены получили выгравированное приглашение от президента Джорджа Буша-старшего и его жены Барбары присоединиться к ним на государственном ужине в Белом доме в честь президента России Бориса Ельцина. Хотя Рич уже присутствовал на инаугурационных торжествах Буша в 1989 году, он едва мог сдержать свою радость. В последние месяцы правления Буша Рич наконец-то смог отметить двухлетнюю цель, которую он впервые поставил перед собой двенадцатью годами ранее, в 1980 году, - он получил приглашение в Белый дом.

Прибыв в Белый дом, Рич и Кристина Снайдер оказались в компании таких известных людей, как Кеннет Т. Дерр, председатель совета директоров и генеральный директор Chevron Corp.; Луис В. Герстнер, в то время председатель совета директоров и генеральный директор RJR Nabisco, и его жена Робин; председатель Федеральной резервной системы Алан Гринспен; профессор политологии Стэнфордского университета по имени Кондолиза Райс. Пообедав икрой, жареной телячьей вырезкой и карамельным муссом в элегантной Государственной столовой, Снайдеры (вместе с другими гостями президента) перешли в Восточную комнату, чтобы послушать сопрано Кэрол Ванесс.

Это была лучшая вечеринка, на которой когда-либо присутствовал Рич Снайдер. Как он с восторгом рассказал Карен де Витт, репортеру New York Times, освещавшей этот вечер, "я люблю историю, люблю нашу страну, и все это было здесь. Это самое шикарное мероприятие, на котором я когда-либо был. И при этом не было душно". На этот раз Рич Снайдер чувствовал себя так, словно выиграл золотой билет на шоколадную фабрику Вилли Вонки. Президент In-N-Out провел весь вечер с зажатой челюстью, ущипнув себя за плечо, пораженный возможностью пообщаться с министром обороны Ричардом Чейни, генералом Колином Пауэллом и вице-президентом Дэном Куэйлом, который годом ранее сделал широко разрекламированную остановку в In-N-Out в Керни-Меса. Кульминация вечера наступила около 11 часов вечера. Когда Ельцин и его жена Наина попрощались, президент Буш предложил Снайдерам присоединиться к нему и миссис Буш на танцполе, где пары станцевали два степ под песню "Shall We Dance". "Мы танцевали с президентом и миссис Буш, единственные на танцполе", - удивляется Рич.

В конце вечера запыхавшийся Рич рассовал по карманам свой бейджик, меню вечера и даже табличку на столе, чтобы оставить себе на память - к удивлению жены, которая и так была слегка смущена количеством фотографий, сделанных им во время шествия высокопоставленных гостей по лужайке Белого дома. Вернувшись домой в Калифорнию, Рич записал все свои воспоминания об этом вечере и попросил своего секретаря напечатать стенограмму. "Чтобы в последующие годы, - объяснил он, - я не забыл ни одной детали".

После свадьбы Рича и Кристины молодожены переехали в его дом на берегу моря за 3,5 миллиона долларов в Bayshores, одном из самых эксклюзивных анклавов на острове Лидо в Ньюпорт-Бич, который часто называют калифорнийским Ривером. Узкая полоска земли, соединенная с Ньюпорт-Бич коротким мостом, была превращена в жилую площадку в 1920-х годах миллионером-застройщиком по имени У. К. Паркинсон, который сделал свое состояние на нефти.

Рич, который жил в Ньюпорт-Бич, когда встретил Кристину, начал переделывать свой дом в преддверии создания семьи. Пара планировала назвать своего первенца Гарри. Кристина предложила завести собаку, чтобы сделать пробный вариант. Однако Рич не был любителем собак и не сразу согласился с идеей жены.

Преданный своей матери Эстер, Рич купил для нее второй дом, чтобы она могла жить рядом. Находясь в районе с очевидным достатком, Рич радовал своих соседей во время частых квартальных вечеринок, когда настаивал на том, чтобы привезти трейлер In-N-Out и снабдить всех гамбургерами. "Ему нравилось быть счастливым", - говорит его друг и сосед Боб Лонгпре, владелец дилерского центра Lexus в соседнем Вестминстере. "С Ричем что видел, то и получал". Рича можно было встретить в местном продуктовом магазине или за работой над своей гордостью и радостью - двадцатифутовым катером Duffy Electric Boat Company под названием Watts-A-Luck, который был пришвартован перед его домом. Компания Duffy также производила электрические лодки для Уолта Диснея; Watts-A-Luck, оснащенная позолоченными деталями, по слухам, была одной из самых причудливых из когда-либо построенных.

Вскоре после свадьбы Рич начал разрабатывать стратегию своего будущего и будущего In-N-Out. Устроив свою личную жизнь в Ньюпорт-Бич, Рич решил перенести корпоративную штаб-квартиру In-N-Out поближе к своему новому дому, из своего прежнего места в Болдуин-Парке в город Ирвайн. Это был смелый шаг с его стороны: во-первых, он означал огромный разрыв в преемственности. Кроме того, Болдуин-Парк оказал несомненное влияние на компанию и ее культуру. In-N-Out Burger выросла в Болдуин-Парке, и многие считали Болдуин-Парк сердцем компании. Ирвайн, расположенный в округе Ориндж, находился менее чем в часе езды и примерно в сорока пяти милях от Болдуин-Парка. Однако на самом деле расстояние между двумя городами было гораздо больше.

Болдуин-парка времен первого In-N-Out уже не было. Долина Сан-Габриэль уже давно была снесена бульдозером, поделена на части и окончательно превратилась в утомительную мозаику из мини-моллов, пустырей и домов. Аркадский образ, который привлек сюда миллионы, остался в основном на открытках и этикетках ящиков с цитрусовыми, которые когда-то "рекламировали" Долину как живописную страну апельсинов и солнечного света. Пригород для рабочего класса, чьи неровные края все больше становились частью центра города, столкнулся со многими проблемами послевоенных бумов Южной Калифорнии: ростом преступности, бандами, изменением демографической ситуации и разрушением экономической базы обрабатывающей промышленности.

Последние остатки буколического очарования Болдуин-Парка, такие как чугунные горшки, которые использовались для защиты апельсиновых рощ от мороза зимой, теперь принадлежат истории. Молочные фермы и ранчо с цыплятами en давно исчезли. Даже знаменитое индюшачье ранчо Виас переехало в Эппл-Вэлли за семьдесят пять миль, где его превратили в страусиное ранчо.

Богатый и ухоженный Ирвайн был одним из крупнейших в стране плановых поселений, и он сильно контрастировал с "синим воротничком", в которого превратился Болдуин-Парк за годы, прошедшие после приезда Снайдеров. В 1960-х годах компания Irvine Company, занимавшаяся планированием пригородных городов, спроектировала весь город (зарегистрированный в 1971 году) вокруг недавно построенного кампуса Калифорнийского университета. Задолго до того, как компания Уолта Диснея создала город Селебрейшн во Флориде, каждая деталь жилого и промышленного Ирвайна была спланирована, вплоть до строительства велосипедных дорожек и искусственных озер. Город, построенный в эпоху постбума. Два десятка поселков Ирвайна, раскинувшихся на пятидесяти пяти квадратных милях, были разделены шестиполосными улицами. Центральные поселки окаймляла целая сеть коммерческих районов, а сами поселки располагались последовательно вдоль двух параллельных главных улиц, которые сходились у университетского кампуса.

In-N-Out Burger планировал занять два верхних этажа десятиэтажной Университетской башни на Кампус-драйв, на краю университетской территории, а остальные восемь этажей сдать в аренду другим предприятиям. Современное здание из стекла мало чем напоминало штаб-квартиру в испанском стиле, которую Рич построил десятью годами ранее. (Чтобы не отпугивать продавцов и партнеров, Рич спроектировал приемную на девятом этаже так, чтобы она напоминала витрину In-N-Out). Как заметил один инсайдер, новые офисы сети напоминали съемочную площадку популярного в то время телесериала "Закон Лос-Анджелеса". Ричу здание понравилось, и оно стало началом новой главы в истории In-N-Out.

Мэр Ирвайна, Салли Энн Шеридан (которая также была агентом по недвижимости и бывшим членом городского совета), была в восторге от того, что компания In-N-Out открывает свою новую штаб-квартиру в ее городе. "Они позвонили мне, чтобы поговорить о переезде компании сюда, и спросили, примет ли их город", - вспоминает она. "Мы заверили их, что сделаем все возможное, чтобы помочь. Они были очень хорошими корпоративными друзьями. Я была очень впечатлена этой компанией".

Новость о переезде стала неожиданностью для жителей Болдуин-Парка. Слухи об этом дошли до жителей через риелторские круги всего за несколько месяцев до планируемого переезда, когда был открыт залог на здание. "Многие из нас были удивлены и разочарованы", - вспоминает Боб Бенбоу. "In-N-Out сыграл важную роль в развитии Болдуин-Парка, и это был предмет нашей гордости".

Многие считали, что In-N-Out выделил Болдуин-Парк на карте точно так же, как Диснейленд - Анахайм (хотя и в гораздо меньших масштабах). Безусловно, сеть ресторанов выделяла город из многочисленных послевоенных бумов, поглощенных растущей пригородной сетью Южной Калифорнии, соединенной с другими пригородами огромной сетью автострад. In-N-Out, по словам Боба Бенбоу, была не просто успешной компанией, а "важным символом Болдуин-Парка". Эти две сущности были взаимосвязаны. С экономической точки зрения сеть ресторанов вносила неизмеримый вклад в городскую экономику. Со временем In-N-Out стала одним из крупнейших работодателей Болдуин-Парка. Она также стала одним из трех крупнейших налогоплательщиков города (опустившись на пятое место только после переезда в город медицинского центра Kaiser Permanente).

Хотя Болдуин-Парк сильно разросся со времен своего расцвета в сельской местности, в нем все еще сохранялась атмосфера маленького городка, особенно среди его давних жителей. О переезде ходило много слухов. Компания In-N-Out вырвала из безвестности невзрачный пригород и привнесла в него свою корпоративную культуру. Болдуин-Парк превратился в своеобразный город компании, а компания - в гамбургеры.

Появилось множество объяснений и теорий относительно этого переезда. По одной из версий, переезд был вызван желанием Рича вырастить семью в более благополучном и комфортном округе Ориндж. Согласно другой версии событий, Рич затаил обиду на город после того, как в 1990 году городской совет отклонил предложение переименовать Ист-Вирджиния-авеню в "Гамбургер-плейс" в честь бургерной In-N-Out Burger. На самом деле, против выступили в основном местные предприятия, которые также располагались на Ист-Вирджиния-авеню. Около 119 предприятий (в том числе фирма по производству пиломатериалов и дом металлических листов ) распространили петицию против переименования; она получила пятьдесят подписей. Брент Тейлор, президент компании Award Metals Inc. (одного из крупнейших производителей листового металла в Калифорнии), сказал газете San Gabriel Valley Tribune: "Такое название, как "Гамбургер (Плейс)", совершенно неуместно и позорит остальные 118 предприятий на этой улице, которые не продают гамбургеры". * Мэр Шеридан отверг все эти разговоры как необоснованные сплетни. "Это был хороший стратегический ход", - вспоминает она. "Они хотели переехать сюда из Лос-Анджелеса, потому что у Рича Снайдера здесь был дом. Он хотел перевести сюда всю компанию, чтобы не ездить каждый день в Лос-Анджелес и обратно".

Как обычно, компания не дала никаких официальных объяснений, и слухи заполнили то пространство, которое могло бы занять публичное объявление. Более того, у давних жителей Болдуин-Парка осталось ощущение, что их любимый сын наконец-то вырос и уезжает.

Было решено, что склад, распределительный центр и грузоперевозки останутся в Болдуин-Парке. Это решение принесло небольшое утешение многим, кто считал, что эти объекты - сердце и душа In-N-Out Burger.

Глава 17

15 декабря 1993 года был особенно напряженным днем для Рича Снайдера. Всего за несколько дней до Рождества его график был переполнен, и у него не оставалось времени, чтобы сбавить обороты перед праздниками. Во-первых, он следил за окончательным переездом штаб-квартиры компании в Ирвайн, который должен был состояться через два месяца. В ту среду Рич собирался присутствовать на торжественном открытии нового магазина In-N-Out Burger во Фресно, девяносто третьего по счету. В течение дня он и группа руководителей In-N-Out, включая его мать Эстер, исполнительного вице-президента и помощника Фила Уэста и Джека Симса, специалиста по связям с общественностью, который также выступал в качестве консультанта компании, также осмотрели несколько потенциальных мест расположения магазинов.

In-N-Out открывала около десяти новых магазинов в год, и, несмотря на рецессию начала 1990-х годов, ежегодный рост компании составлял в среднем 15 процентов. Развертывание сети шло такими темпами, что компания арендовала частный самолет, чтобы перевозить руководителей на разведку новых мест и проверку существующих. Авиаперевозки, чтобы следить за развитием сети, стали настолько неотъемлемой частью процедур In-N-Out Burger, что в декабре сеть получила разрешение на шестимесячную отсрочку строительства вертолетной площадки в комплексе компании в Болдуин-Парке.

В августе предыдущего года, вскоре после открытия своего семьдесят пятого магазина, Рич дал интервью газете San Gabriel Valley Tribune , в котором заявил, что, несмотря на скачок роста компании, он не заинтересован в конкуренции с гигантами индустрии быстрого питания. Подтвердив свое стремление сохранить сеть частной и семейной, он в очередной раз опроверг слухи о скором IPO. "Я думаю, что будет слишком сложно поддерживать контроль качества", - объяснил он. "Мне нравится, что я могу посещать все наши заведения, и все они меня знают. Это похоже на то, что говорят о сельском хозяйстве: лучшее удобрение на поле - это отпечатки ног фермера".

Рич вошел в магазин "Фресно" на Южной Второй улице. На нем был один из его фирменных костюмов, галстук и, как обычно, широкая улыбка. В сорок один год он все еще выглядел по-мальчишески. По словам его друзей, от него исходило настоящее осязаемое чувство удовлетворения. Обычно жизнерадостный, Рич, казалось, находился в особенно хорошем расположении духа. В последнее время он стал еще более откровенным и демонстративным со своими друзьями и близкими, обнимая их и выражая свою признательность за их дружбу, давая понять, насколько они ему дороги. Он также начал говорить своим близким, что "находится в мире с Господом". Не одному из них он сказал: "Если мы больше не увидимся, я тебя люблю".

Открытие магазина во Фресно прошло без сучка и задоринки. Рич и Эстер Снайдер, Фил Уэст, Джек Симс и команда из Болдуин-Парка провели время, общаясь с менеджерами и сотрудниками нового магазина. Как уже стало привычным, перед открытием магазина у входа образовалась огромная толпа восторженных поклонников, и команда наблюдала за тем, как растут очереди. Это зрелище всегда удивляло Рича: "Однажды он сказал мне, что не понимает, почему In-N-Out пользуется таким успехом", - вспоминает его друг и сосед Боб Лонгпре. "Он был так же удивлен, как и все остальные. Они открывали магазин, а там стояла очередь из людей, которые ждали, чтобы купить гамбургеры".

После открытия во Фресно Рич вместе с Симсом и его матерью сел в зафрахтованный самолет Westwind 1124A. Политика In-N-Out Burger запрещала топ-менеджерам путешествовать вместе, поэтому Вест, второй номер компании, отправился в аэропорт, чтобы успеть на собственный коммерческий рейс. Несколько других руководителей, сопровождавших группу на открытие ресторана во Фресно, разошлись по своим делам, собираясь вернуться в Болдуин-Парк или другие точки на месте. Однако когда Уэст обнаружил, что его собственный рейс задерживается, он вернулся на частный аэродром. Это был долгий день. Хотя Уэсту не терпелось попасть домой, он необъяснимым образом присоединился к Ричу на зафрахтованном самолете. Еще один руководитель, вице-президент по операциям In-N-Out Боб Уильямс, также поднялся на борт самолета. Эстер Снайдер чувствовала себя неважно и попросила покинуть самолет как можно скорее. Самолет долетел до Брекетт-Филд в Ла-Верне (к востоку от Лос-Анджелеса), где она сошла, как и Уильямс. Снова взлетев, зафрахтованный самолет полетел на юг, в сторону Санта-Аны.

Не прошло и тридцати минут после взлета, как случилась беда. На подлете к аэропорту Джона Уэйна самолет Westwind оказался на траектории полета Boeing 757 авиакомпании United Airlines. Когда они находились в восьми-десяти милях от аэропорта, авиадиспетчеры в Джон-Уэйне предупредили Westwind, чтобы он снизил скорость, так как он набирает скорость движения впереди. Когда Westwind находился в пяти милях от аэропорта, другой диспетчер дал самолету второе предупреждение о необходимости снизить скорость, предложив пилоту Джону О. Макдэниелу и его второму пилоту Стивену Р. Баркину при необходимости совершить S-образный разворот. Хотя маленький самолет набирал скорость и летел на тридцать узлов быстрее, чем рейс United Airlines, оба пилота не выглядели слишком обеспокоенными. "Да, это близко", - сказал Макдэниел Баркину, - "но я думаю, что все будет в порядке".

Примерно в 17:30 "Вествинд" снизился до высоты 1100 футов. Находясь всего в одной минуте езды от аэропорта, маленький самолет отставал от 757-го на две мили. Внезапно самолет попал в турбулентность, вызванную посадкой коммерческого лайнера. Пилоты потеряли управление. В считанные секунды самолет развернулся на 360 градусов, упал на землю под углом 45 градусов и разбился недалеко от торгового центра Santa Ana Auto Mall. В результате столкновения самолет разлетелся на куски обугленного и искореженного металла. Рич Снайдер, Фил Уэст, Джек Симс и оба пилота погибли мгновенно.

Годом ранее аналогичная авария произошла в небе над Биллингсом, штат Монтана. После гибели Westwind в Санта-Ане Национальный совет по безопасности на транспорте провел полное расследование, которое заставило Федеральное управление гражданской авиации настоять на том, чтобы диспетчеры предупреждали пилотов о высоком уровне турбулентности, создаваемом 757-ми, и рекомендовали меньшим самолетам соблюдать дистанцию в пять миль при следовании за ними.

Это, конечно, мало утешало Снайдеров, семьи Фила Уэста и Джека Симса, а также тысячи сотрудников In-N-Out Burger. Флаги на всех девяносто трех магазинах развевались с полупоклоном. Неверие, казалось, висело над Саутлендом, как одеяло коричневого, туманного смога.

Рич и Фил Уэст знали друг друга с детства: бабушка Уэста жила через дорогу от Снайдеров в Сан-Димасе. Они вместе росли в благополучной послевоенной долине Сан-Габриэль, играли в армию на полях авокадо, бегали за девушками и ходили в In-N-Out Burger. Тридцатисемилетний Уэст жил в Глендоре рядом с Эстер Снайдер со своей женой Лори и их маленьким сыном. Еще в школе он работал в компании Snyder Distributing. По настоянию Эстер он пошел работать в корпорацию In-N-Out во время учебы в колледже и в итоге дослужился до должности исполнительного вице-президента по административным вопросам. Эстер считала Уэста еще одним сыном, называя его "моим лучшим другом в компании". Он был правой рукой Рича. На Уэста можно было положиться, чтобы разрядить хроническую напряженность между братьями Снайдер.

Сорокасемилетний Джек Симс, еще один давний друг, принимал активное участие в создании Burger Television. Вместе с Ричардом Росси, актером и священнослужителем, в 1986 году Симс основал популярную, но противоречивую церковь под названием "Вечеринка Мэтью". Церковь для людей, которые обычно пренебрегают посещением церкви, часто собиралась в спортивном зале или в баре, где подавали вино и закуски, играла рок-музыка, а всем нуждающимся давали деньги.

Симс и Уэст регулярно посещали ежегодные рыболовные поездки In-N-Out в Монтану, а Рич и Симс еженедельно встречались для изучения Библии. Рич считал Уэста настолько близким другом, что за пять дней до катастрофы, 10 декабря, составил траст, в котором выделил часть своего состояния ему и небольшому кругу других деловых партнеров на случай своей смерти.

Овдовев после полутора лет брака, Кристина Снайдер была разбита вдребезги. "Мне казалось, что я потеряла целый том жизни", - с тоской вспоминает она. "Если бы умер только Рич, я бы пошла к этим двум мужчинам за поддержкой и воспоминаниями. Потеря была просто невероятной". Всего через два дня после аварии Рик Плит появился в доме Кристины с восьминедельным золотистым ретривером с красным бантом. Собака должна была стать неожиданным рождественским подарком Рича для его жены. Она назвала щенка Гарри Снайдером.

В те несколько дней, которые прошли в недоумении после происшествия, компания In-N-Out Burger почти ничего не говорила публично, предпочитая оставаться, как обычно, невероятно скрытной. Однако они выпустили заявление, в котором говорилось следующее: "[Ричард Снайдер] был человеком, который делал гораздо больше, чем просто говорил о заботе о своих сотрудниках. Он заботился о них и хотел, чтобы они знали, насколько они важны для успеха компании". Благодаря Ричарду Снайдеру, In-N-Out Burger - отличное место для работы..... Ричард Снайдер дал бесчисленному количеству людей возможность жить лучше".

Истории о тихом и сострадательном великодушии Рича начали распространяться. "Он был таким очевидным хорошим человеком", - сказал друг Рича Брюс Хершенсон, который спустя десятилетия продолжал сокрушаться по поводу случайной жестокости трагедии. "Он был просто замечательным, до конца". Как и многие другие, Хершенсон мог вспомнить многочисленные акты доброты, которые проявлял Рич. "Я носил галстуки с зажимами, которые он просто ненавидел. Он купил мне двадцать пять галстуков и попросил своего секретаря завязать их. Все, что мне нужно было сделать, это просто надеть один на голову". Большинство добрых дел Рич совершал анонимно; каждый месяц Рич отправлял трейлер с закусками In-N-Out, чтобы накормить бездомных, живущих на Скид-роу в Лос-Анджелесе.* По словам Кристины, когда ее муж узнал, что коллега из In-N-Out и его жена не могут зачать ребенка, Рич оплатил все расходы на усыновление ребенка для этой пары.

В течение нескольких дней газеты и телеканалы разбирали подробности трагической аварии и много времени посвятили предположениям о судьбе частной семейной сети. Смерть Рича пришлась на решающий момент в сорокапятилетней истории In-N-Out Burger. Он превратил маленькую местную забегаловку в растущую империю, которая вступала в борьбу с корпоративными гигантами индустрии быстрого питания. На самом деле, втайне In-N-Out была предметом зависти всей индустрии. Сеть из девяноста трех магазинов приносила около 116 миллионов долларов в год и насчитывала около трех тысяч сотрудников.

На последних этапах переезда корпоративной штаб-квартиры в округ Ориндж компания решила сократить масштабы переезда и отправила в Ирвайн только около пятидесяти руководителей и административных сотрудников, оставив большую часть корпоративных сотрудников в Болдуин-Парке. Без предупреждения In-N-Out Burger столкнулась с целым рядом проблем, начиная с преемственности, перехода, лидерства и заканчивая будущим.

Но эти вопросы были ненадолго отложены. В нехарактерной для себя обстановке в часовне Calvary Chapel в Коста-Меса была проведена публичная поминальная служба по Ричу Снайдеру, Филу Уэсту и Джеку Симсу. Служба состоялась утром в четверг, 23 декабря. На церковных скамьях собралось около трех тысяч человек. Помимо родных и друзей, среди скорбящих были многочисленные сотрудники In-N-Out Burger, а также лидеры бизнеса и общества, выборные должностные лица, сотрудники полицейского департамента округа Ориндж, Калифорнийского дорожного патруля и полицейские почти из всех населенных пунктов, где побывал In-N-Out Burger. "Владельцев ресторанных сетей было больше, чем вы можете себе представить", - вспоминает Джек Уильямс. "Это было похоже на съезд владельцев ресторанов. Все они хотели отдать дань уважения Ричу". На самом деле Уильямс и его жена Линда именно так и поступили двумя годами ранее, когда открыли новый ресторан неподалеку от своего ранчо. Они назвали его Richie's All-American Diner. Мэр Ирвайна Салли Энн Шеридан приехала в церковь пораньше, но обнаружила, что все места заняты, и в итоге простояла всю службу. "Это было невероятно, - вспоминала Шеридан, - очень религиозно и трогательно".

Венки из цветов заполнили вестибюль церкви. Один был сделан из красных и желтых гвоздик, образующих логотип In-N-Out, другой - в форме чизбургера. Увеличенные фотографии трех мужчин украшали кафедру по обе стороны от подиума оратора. Было прислано множество соболезнований, в том числе от бывших президентов Рональда Рейгана и Ричарда Никсона и губернатора Калифорнии Пита Уилсона. После панихиды гостей ждал трейлер с закусками In-N-Out, чтобы угостить их гамбургерами. На обложке программы поминальной службы была помещена фотография, сделанная всего восемнадцатью месяцами ранее на свадьбе Рича.

Несколькими годами ранее Рич был так расстроен после посещения похорон близкой подруги, которые, по его мнению, ничуть ее не олицетворяли, что сразу же наметил, каким именно должен быть мемориал, вплоть до музыки, которая будет звучать, и отрывков из Библии, которые будут зачитываться; мемориал точно следовал его указаниям. Служба сопровождалась чтением Священного Писания и рассказами о трех друзьях детства. Прозвучала запись гимна кантри-певца Ли Гринвуда "Я горжусь тем, что я американец". Давний управляющий магазина Дон Миллер, который стал считать Рича братом, рассказал о том, как двадцать пять лет назад, обучая его нарезать лук, он заставил Рича "плакать как ребенка". "Этот человек, - сказал он, сдерживая собственные слезы, - был легендой в моем сознании".

Чак Смит-младший, пастор, который председательствовал на недавней свадьбе Рича и Кристины, сказал собравшимся: "Скучать по ним, конечно, можно. Но вспоминать их без улыбки было бы преступлением".

Когда Эстер поднялась, чтобы выступить, ее встретили двумя бурными овациями. Сморщив лицо от печали и срывая голос, она рассказала о последних минутах общения с сыном перед тем, как оставить его на Брекетт-Филд. Ричард сказал: "Мама, я так рад, что ты сегодня с нами". Я поцеловала и обняла его. Когда я вышла из самолета, Фил был там с моей курткой. Я сидела, махала рукой и думала: "Господи, как же я рада, что познакомилась с этими людьми"". Джо Маккарон вспоминал, как стоически держалась Эстер. "Я никогда не видел, чтобы она была эмоциональной", - сказал он. "Даже на похоронах она держала себя в руках, а это довольно трудно сделать". Несмотря на очевидную боль , Эстер не хотела, чтобы кто-то ее жалел, и сосредоточилась на том, как справляется ее невестка.

Вдова Рича, Кристина Снайдер, поднялась на подиум вместе с вдовами Фила Уэста и Джека Симса. Глядя в толпу, она с невероятным самообладанием сказала: "Сейчас, когда наши сердца скорбят и мы чувствуем пустоту внутри, единственная надежда - знать, что Иисус с нами. Он - наша сила сейчас".

Отношения Гая Снайдера с младшим братом были сложными. Они попеременно враждовали, а зачастую и враждовали. Они жили почти совершенно разными жизнями. Однако у братьев была общая история, и эта история включала в себя сильную гордость за In-N-Out и то, что построили их родители.

На момент смерти Рича братья почти не общались, но когда Гай получил известие, он был совершенно потрясен. Он разрыдался. "Я никогда не забуду тот вечер, когда он позвонил мне и сказал, что Рич умер", - вспоминает близкий друг. "Он был просто в истерике. Он поехал в Ньюпорт-Бич, устроил все в отеле и взял все на себя. Он оставался там до самых похорон".

Оказавшись перед переполненной церковью, Гай отбросил свою застенчивость. В бессвязной надгробной речи он упомянул о несчастном случае и сказал о "Божьем промысле". Затронув тему их давних проблем, Гай признался: "Я думал, что могу быть горьким". Затем, сосредоточившись на позитивных моментах, Гай похвалил своего младшего брата. "Иногда мы с Ричи даже не могли сесть и поговорить обо всем", - сказал он. "Ричи всегда заступался за меня. Я всегда все делал первым..... Но однажды Ричи стал первым. То, что произошло, изменило жизнь многих людей". Он добавил: "Если я смогу пойти по его стопам, я буду самым счастливым человеком на свете".

При Риче In-N-Out укрепила свои позиции в качестве игрока в индустрии и пользовалась завидным культовым статусом среди своих клиентов. Заведение стало олицетворять образ жизни Лос-Анджелеса с его скромным сочетанием фастфуда и автомобильной культуры. Рич напитал семейную компанию своей яркой индивидуальностью и проворно превратил рестораны в большой бизнес, не нарушив целостности маленькой сети бургерных, которую построили его родители. Под его руководством In-N-Out оказалась в надежных руках. Он был тем редким отпрыском семьи, который не только мог управлять бизнесом, но и был способен привести его к большим высотам. Его смерть не оставила вакуума власти, но стала настоящим ударом. Как позже призналась Эстер: "Когда Ричарда убили... мой мир почти закончился. Пока он был здесь, я ни о чем не беспокоилась. Он был счастливой душой".

По компании прокатилась волна беспокойства. Внезапная потеря такого харизматичного и сильного лидера заставила давних сотрудников задуматься о том, что будет дальше. В свои семьдесят три года Эстер Снайдер не казалась вероятным кандидатом на пост руководителя In-N-Out, несмотря на ее энтузиазм, энергию и любовь к компании, которую она помогла построить. Она по-прежнему работала в бухгалтерии пять дней в неделю и посещала многочисленные мероприятия компании и открытия магазинов, но в ее преклонном возрасте она не казалась первым кандидатом на пост руководителя.

А над вторым кандидатом, Гаем Снайдером, висел большой знак вопроса. В течение последних семнадцати лет, пока его младший брат управлял In-N-Out Burger, Гай держался на расстоянии вытянутой руки. О напряженности между братьями Снайдерами ходили легенды, и в годы масштабного расширения и преобразований в In-N-Out Гай был практически вне поля зрения. С годами он все меньше и меньше имел отношения к деятельности In-N-Out Burger. Несмотря на все его усилия, Гай по-прежнему страдал от пагубных пристрастий и депрессии. Без Рича многие сомневались, что семья решится на продажу In-N-Out Burger.

В последующие дни и недели после панихиды представители компании лишь сообщили, что из уважения к семье решение о преемственности будет "отложено на неопределенный срок". На данный момент компания оставалась в состоянии траура. Значительный управленческий вакуум, образовавшийся после катастрофической смерти Рича Снайдера и Фила Уэста, оставлял зияющую дыру. Поскольку "Болдуин Парк" хранила молчание, многочисленные сторонние наблюдатели с удовольствием рассуждали о том, что будет дальше.

Группа бизнес-консультантов и других людей, не обладающих практически никакими внутренними знаниями, высказала свои соображения о том, есть ли у Рича план преемственности и что это может означать для будущего. Самой популярной была теория о том, что In-N-Out Burger будет продан.

В те дни после смерти Рича телефон в штаб-квартире компании в Болдуин-Парке беспрерывно звонил от потенциальных покупателей, которые хотели лишь одного - наброситься на уязвимую, по их мнению, тушку семьи Снайдер. Несколько заинтересованных сторон обратились к In-N-Out Burger, пробуя воду. По слухам, одним из них была компания PepsiCo, которая уже много лет скупает сети фастфуда по всей стране.

Какофония малоинформативных предположений, исходящих от аналитиков, банкиров и юристов, возвещала о скором объявлении. Шепот превратился в громкие слухи: In-N-Out была выставлена на продажу. По правде говоря, любая компания была бы счастлива заполучить In-N-Out. Хорошо управляемая и приносящая большие прибыли, In-N-Out не только смогла расти и развиваться, сохранив свою безупречную репутацию; In-N-Out была неприступным брендом.

В действительности In-N-Out Burger никогда не выставлялся на продажу. Не было никаких предположений о том, что она будет продана - по крайней мере, не в штаб-квартире в Болдуин-Парке. При всех разговорах среди наблюдателей за индустрией, единственное, что они не понимали, - это воля Эстер Снайдер. Близкие к ней люди говорили, что ее преданность компании и лояльность к ее сотрудникам превыше любого возможного рассмотрения вопроса о продаже. В первую очередь ее волновало, что будет с ними, если In-N-Out будет продана или станет частью более крупной компании. Кроме того, Эстер знала, что Рич никогда бы не продал компанию. Несмотря на непрекращающийся ропот снаружи, внутри роскошно обставленных кабинетов руководителей на втором этаже штаб-квартиры в Болдуин-Парке компания никогда не рассматривала никаких серьезных предложений.

В начале января 1994 года компания In-N-Out Burger пришла к решению. В свои семьдесят три года Эстер Снайдер заняла пост президента и стала играть более активную роль в повседневной деятельности сети; Гай Снайдер также вернулся в компанию. Он был назначен председателем совета директоров, что стало новой должностью. Кристина Снайдер, вдова Рича, вошла в совет директоров компании . Корпоративные конгломераты и инвестиционные банкиры снова получили отпор. Семейная сеть оставалась в руках семьи. В сознании легиона поклонников In-N-Out их дабл-даблы были защищены от внешнего вмешательства.

В штаб-квартире In-N-Out Burger в Болдуин-Парке новость имела несколько иной вкус. Среди членов семьи, близких сотрудников и высшего руководства компании назначение Гая Снайдера было воспринято не с восторгом или даже облегчением, а скорее с осторожным трепетом. Просто его возвращение в Болдуин-Парк воспринималось не как появление вундеркинда в образе Рича Снайдера, а скорее как триумф блудного сына после долгих лет, проведенных в тени своего младшего брата.

Весь прошлый год Рич вел активные переговоры о выкупе оставшихся акций In-N-Out своего брата, чтобы получить полный контроль над семейным бизнесом. Он настойчиво убеждал Гая уйти из компании по собственному желанию. "Он хотел, чтобы тот не лез к нему в душу", - так выразился один из наблюдателей. За год до своей смерти Рич добился того, чтобы Гай навсегда остался вне компании, но, несмотря на свои постоянные проблемы, Гай был не из тех, кого можно так просто отбросить в сторону. Что касается Эстер, то она просто хотела мира между своими сыновьями.

В это время Эндрю Паздер был адвокатом Эстер. Благодаря этой роли он, как и многие другие, наблюдал за сложными ритмами взаимоотношений братьев Снайдер. Бывший судебный адвокат, он вспоминал, что за год до аварии Эстер и Рич "пытались договориться между Гаем и Ричем о том, как дальше вести бизнес". Эстер по-прежнему владела большей частью акций компании, но Рич хотел оформить свою роль в управлении In-N-Out Burger таким образом, чтобы Гай остался в стороне. "Я представлял интересы Эстер и пытался ей помочь", - объяснил Паздер. "Она не хотела отторгать ни одного из сыновей и хотела, чтобы процесс прошел гладко".

Эта ситуация добавила еще один слой напряжения в и без того напряженные отношения. Хотя Гай был на стороне, он по-прежнему эмоциональный, а также финансовый интерес к сети бургерных. С детства братья яростно соперничали друг с другом. При любых обстоятельствах ни один из них не хотел, чтобы его выставляли напоказ. "Оба хотели, чтобы с ними обращались честно и благородно", - объясняет Паздер. "Они оба были озабочены защитой компании и своих интересов. Оба хотели уйти, не потеряв лица" - хотя, похоже, последнее больше волновало Гая, чем его брата. Как отметил Паздер, In-N-Out Burger "действительно стала брендом Рича".

Глава 18

Как выяснилось, 14 декабря Рич вместе с женой и Эстер отправился на север, чтобы посмотреть, как Линси выступит на рождественском конкурсе в своей школе. Рич был без ума от своей одиннадцатилетней племянницы. Каждый год, с тех пор как ей исполнилось два года, он специально назначал для них двоих день в Диснейленде. Находясь в Шинглтауне, он надеялся поговорить с братом. Это был неловкий визит, который к тому же пришелся на годовщину смерти Гарри. Отношения между братьями, и без того полные обиды и ревности, были на пределе из-за выкупа. Юридические документы о выкупе Гаем акций In-N-Out и исключении его из семейного траста находились на стадии оформления.

Рич уже имел гораздо большую долю в компании, чем его брат, а через три года большинство акций In-N-Out перейдет к Ричу; Гаю ничего не оставалось, как подписать соглашение. Хотя сделка обеспечила ему финансовую безопасность на всю жизнь, он чувствовал себя жертвой большой несправедливости.

Процедура выкупа, длившаяся год, оставила во рту Снайдера горький привкус, а ее последствия обещали еще больше. Семейные отношения и без того были сильно испорчены, и существовал страх, что после подписания Гаем документов эти связи могут быть безвозвратно разорваны. Именно по этой причине Эстер попросила не подписывать документы до Рождества.

Во время конкурса Линси Рич отозвал Гая в сторону. "Мы можем больше не увидеться", - сказал он ему. "Ты мой брат, и я люблю тебя". Рич, Кристина и Эстер Снайдер вылетели обратно в Южную Калифорнию. Менее чем через двадцать четыре часа Рич был мертв.

Без юридического оформления отстранения Гая Снайдера или указания альтернативного преемника условия безотзывного траста Эстер Л. Снайдер оставались в силе, и эти условия были недвусмысленными. В случае смерти Рича без живых потомков контрольный пакет акций траста - то есть контрольный пакет акций In-N-Out - должен был перейти к Гаю Снайдеру. У Рича и Кристины не было своих детей, и Рич не удочерил дочь своей жены, Шивон.

Среди множества трагедий и незавершенных дел, возникших в результате аварии, был и тот факт, что в тот день на борту Westwind находился Фил Уэст; это стало решающим событием, которое передало контроль над компанией Гаю. Матрица трастов и инструментов планирования наследства, созданная для защиты In-N-Out и обеспечения ее преемственности через Рича, распуталась. Уэст был назван преемником траста Эстер Л. Снайдер после Рича, а также содоверием траста самого Рича. Если бы он не погиб в самолете, Уэст управлял бы большинством акций компании, составлявших основу траста, который должен был перейти через три года. Независимо от выкупа, этот шаг не позволил бы Гаю получить контроль над компанией.

С уходом Уэста место Гая в качестве попечителя было обеспечено. По воле жестокой судьбы Гай, который совсем недавно был на виду, теперь стал обладателем ключей от королевства.

С юридической точки зрения Гай Снайдер контролировал ситуацию. На первый взгляд казалось, что In-N-Out обречена на крах. Новоиспеченный руководитель Гай оставался неизвестным. Даже если не принимать во внимание его длинный каталог бурных личных проблем, Гай рассматривался как некий неопределенный преемник. Отчасти это объяснялось тем, что Рич оказался таким исключительным лидером; яркий, харизматичный президент, Рич привел In-N-Out Burger к большому успеху в основном за счет своей личности. Он в пять раз увеличил размер сети, значительно повысив прибыль. Ему удалось сделать это, не разбавив уникальный характер, который превратил сеть бургерных в культовый феномен. "Когда Рич взял ее на себя, это было милое маленькое заведение в стиле 50-х годов", - так описывал его Эндрю Паздер. "Он действительно продвигал его на рынке и играл с ним". Во время пребывания младшего сына на посту главы компании Эстер играла в основном вспомогательную роль, оставляя окончательные операционные решения за Ричем.

Хотя Гай стоял на краю компании, он мало что сделал для того, чтобы заявить о себе или занять более значимую роль. Те, кто знал Гая Снайдера, единодушно отмечали, что он всегда казался самым счастливым на своем ранчо или на ипподроме. Он не любил ничего больше, чем надеть пару комбинезонов и работать на земле на одном из своих тракторов или старом сельскохозяйственном оборудовании. Его заветной мечтой было жить на принадлежащем компании ранчо площадью пять тысяч акров в Арройо-Гранде, недалеко от Сан-Луис-Обиспо, и разводить скот.

Несмотря на гнев и негодование, засевшие в его душе, когда Гая назначили председателем, это стало для него таким же шоком, как и для всех остальных. "Его вытеснили отовсюду, вытеснили в Шинглтаун", - так описал ситуацию один из его друзей. "Он был немного взбешен, но через некоторое время оказался на ранчо с Линдой и Линси и приспособился к такому образу жизни". Хотя Гай не подписывал свои права на компанию, он так долго находился на периферии, что не был уверен, что хочет этого, и уж точно не при таких обстоятельствах. "Когда Гай вернулся, компания оказалась у него на коленях", - говорит его друг. Как сказал Гай скорбящим на поминках брата, "моя жизнь очень изменилась. Я никогда не думал, что все так обернется".

Руководство In-N-Out с опаской отнеслось к назначению Гая Снайдера председателем совета директоров компании. Мало кто общался с ним, пока Рич занимал этот пост. Они казались "скептиками и немного боялись перспективы", - говорит друг. "Некоторые из руководителей говорили об этом еще до того, как Гай фактически вступил в должность". По общему мнению, "Гай, вероятно, устанет от управления компанией, вернется на свое ранчо в Северной Калифорнии и позволит другим управлять компанией".

Возможно, по крайней мере вначале, это был случай принятия желаемого за действительное. Председательство Гая совпало с относительно здоровым периодом в его жизни; казалось, что его хронические проблемы под контролем. Под туманом болеутоляющих многие отмечали, что на самом деле Гай был потрясающим парнем. Ясновидящий, он был солидным менеджером, проявлявшим здравый смысл. В частности, говорили, что он обладал феноменальным чутьем на людей. "Он умел читать их очень хорошо", - сказал один из них. И он понимал продукт лучше, чем кто-либо другой". Как ни странно, несмотря на свои собственные проблемы, Гай, казалось, умел неплохо справляться с внешними проблемами. Более того, он не был беспечным, когда дело касалось семейного бизнеса. Он прекрасно понимал, какая ответственность теперь лежит на его плечах. Когда Гай пришел на работу, - заявил инсайдер, - он не допустил ни одной ошибки и оказался довольно осведомленным".

Одним из первых решений совета директоров In-N-Out стало повышение годовой зарплаты Гая примерно до 2 миллионов долларов в год. Одним из первых дел Гая было купить несколько костюмов для новой работы. Однако это был полусерьезный жест, и он быстро вернулся к привычным джинсам и футболкам. Несмотря на свой повседневный наряд, Гай, похоже, довольно ясно представлял себе In-N-Out Burger и ее будущее. Тем не менее ему предстояло многое узнать об операциях и управлении сетью.

Рич разработал план развития, который должен был продолжить расширение сети. В принципе, согласно его стратегии, In-N-Out могла бы продолжать (медленно) двигаться к тому, чтобы стать национальной сетью (вопрос в том, было ли это его намерением). Рич был реалистом, и, учитывая поставки свежих продуктов и менеджмент сети, он никогда не думал, что In-N-Out Burger выйдет за пределы западных Соединенных Штатов при его жизни.* План заключался в том, чтобы открывать по десять-двенадцать новых магазинов в год на региональном уровне, соблюдая при этом давние строгие стандарты качества сети, а затем проанализировать ситуацию, прежде чем расширяться дальше.

Когда Гай пришел на работу, компания стояла на пороге реализации одной из пятилетних схем роста Рича, и In-N-Out начала активную строительную деятельность, недавно закрепившись в Неваде и нацелившись на Аризону. В течение первых нескольких месяцев работы Гай посетил большинство из девяноста трех магазинов, проверил их работу и встретился с сотрудниками и менеджерами.

После поездки Гай пришел к выводу, что пятилетний план был слишком агрессивным, и хотел бы сократить запланированное развертывание. In-N-Out Burger росла настолько быстро, насколько это позволяли силы менеджмента, а Гай не видел достаточно качественных людей, готовых стать управляющими магазинами. При нынешних темпах роста он считал, что менеджеры будут слишком растянуты. Одним из первых его решений было замедлить расширение сети, ограничив количество открываемых магазинов восемью-девятью в год. В редком публичном выступлении Эстер позже подтвердила мнение своего сына. "Гай считает, что у нас должно быть время, чтобы правильно обучить людей управлять новыми ресторанами", - сказала она репортеру Los Angeles Times, - "и он, вероятно, прав".

В первые недели и месяцы после смерти Рича Гай вел себя не слишком осторожно. Он переехал в угловой офис своего брата, самый большой из представительских апартаментов в Болдуин-Парке. Компания не отказалась от запланированного переезда в Ирвайн, и несколько ее руководителей перебрались в Университетскую башню Ирвайна. Гай переделал офис Рича в Ирвайне, но он работал там только в случае крайней необходимости; он предпочитал работать в первоначальной штаб-квартире. Добираться из Глендоры было очень тяжело, а штаб-квартира в Ирвайне олицетворяла его брата Рича. Гай чувствовал себя более уютно в Болдуин-Парке, где он вырос. Склад, перерабатывающий и распределительный центр остались на прежнем месте, и именно там Гай чувствовал себя по-настоящему сильным. Казалось, он обладал каким-то шестым чувством, когда дело касалось мельчайших деталей работы склада и продукции. Некоторые удивлялись тому, как Гай мог взглянуть на бисквитное тесто, секретный соус или смесь для молочного коктейля и сразу же определить, что с продуктом что-то не так, даже если большинство других не могли этого сделать.

Где бы он ни работал - в штаб-квартире в Болдуин-Парке или в Ирвайне, - Гай был окружен менеджерами и консультантами, которых поставил на место его брат. Поэтому неудивительно, что он захотел провести определенную чистку. Одним из первых был Эндрю Паздер. "Как только Рич умер, я оказался за пределами внутреннего круга", - объяснил он. "Я представлял интересы Эстер и встал на сторону Рича". После того как Гай занял пост председателя совета директоров In-N-Out Burger, я, по его словам, "оказался как бы не у дел". По иронии судьбы, Паздер стал работать на основателя Carl's Jr. Карла Карчера. Представляя интересы Карчера в деле об инсайдерской торговле (впоследствии урегулированном с Комиссией по ценным бумагам и биржам США), Паздер стал главным юрисконсультом Carl Karcher Enterprises. А в 2000 году его назначили президентом и председателем совета директоров компании.

Судя по всему, Гай был крайне недоволен решением ввести вдову брата, Кристину, в совет директоров In-N-Out. По слухам, у них были не самые лучшие отношения. Гай дал понять некоторым, что не считает ее членом семьи Снайдеров - ведь она была замужем за Ричем менее двух лет. Он начал выступать за ее отстранение. Эстер не возражала против того, чтобы Кристина стала членом совета директоров, и они остались близки. Эмоционально поддерживая друг друга в трудный первый год после смерти Рича, Эстер часто оставалась на ночь в доме Кристины, чтобы утешиться. Однако, измученная, неконфликтная и, возможно, даже немного виноватая, она не возражала против своего сына.

В течение двух лет были достигнуты договоренности и заключено соглашение, сумма которого не разглашается. Кристина Снайдер вышла из состава совета директоров. Позднее она назвала эту ситуацию "болезненной и выматывающей". Кристина возглавляла In-N-Out's Child Abuse Fund, благотворительный фонд, который Эстер и Рич Снайдер основали в 1984 году. (В 1997 году она переименовала его в Фонд Рича Снайдера.) В результате сеть ресторанов создала вторую корпоративную благотворительную организацию под названием In-N-Out Burger Foundation.

После ухода Кристины Снайдер Гай обратил свое внимание на группу исполнительных вице-президентов сети, которых он хотел убрать. Это была сложная проблема. Перед смертью Рич создал траст, который передавал небольшой процент акций In-N-Out нескольким руководителям (включая Фила Уэста) в случае его смерти. Эти акции были получены из пакета, который Рич унаследовал от Гарри. Пророчески, это решение проистекало из понимания Рича, что если с ним что-то случится, он сможет обеспечить последовательный и плавный переход, если его талантливая команда руководителей останется на своем месте. Акции были предложены в качестве стимула, чтобы удержать их, а вице-президенты получили определенный процент, если останутся в компании на определенный срок. Рич также организовал передачу небольшой доли акций нескольким близким друзьям, которые также были давними партнерами. В последнем случае акции были скорее наградой за лояльность, чем стимулом остаться на своем месте.

Летом 1996 года четыре руководителя компании подали иск против юридической фирмы из Лос-Анджелеса, разработавшей траст, что сильно возмутило Гая. Они заявили о нарушении контракта и недобросовестной работе и потребовали от фирмы возмещения убытков в размере 1,5 миллиона долларов. Согласно газете Los Angeles Times, четверо мужчин утверждали, что "работа юридической фирмы над трастом привела к "значительной путанице, двусмысленности и расходам", которые нанесли им "значительный", но неуточненный денежный ущерб".

Иск вызвал у Гая сильный гнев. Мало того, что в нем публично освещались частные дела In-N-Out, Гай не считал, что некоторые руководители имели право на часть компании с самого начала. В отличие от Рича, у Гая были личные претензии к этой группе профессиональных менеджеров с высшим образованием, которые пришли в компанию всего несколько лет назад. По его мнению, они не помогали строить In-N-Out на протяжении десятилетий, и если кто и заслуживал доли в компании, так это семья или те, кто начинал с самых низов, убирая мусор, работая на стройке или занимаясь техническим обслуживанием, и прокладывал себе путь наверх на протяжении многих лет.

В порыве гнева Гай хотел избавиться от них. Однако в конце концов его убедили не проводить чистку. Он был убежден, что очистка руководящего состава от таких способных и преданных делу менеджеров не будет отвечать интересам компании. Более того, это может иметь разрушительные последствия. Лишение организационной структуры сети ее самых высокопоставленных членов стало бы шоком для отлаженной работы и, несомненно, потрясло бы верных сотрудников, проработавших в компании долгие годы. В итоге руководители остались на своих местах, как и напряженные отношения между Гаем и топ-менеджерами In-N-Out.

К всеобщему облегчению, Гай не стал переделывать In-N-Out Burger. По большей части он довольствовался тем, что все работало как прежде. Благодаря инфраструктуре, которую создал Рич Снайдер, переход руководства - по крайней мере, с точки зрения операций - прошел практически безболезненно. Компания по-прежнему могла расти, расширяться и увеличивать объемы продаж, следуя философии сети "Качество, чистота и сервис" и системам, созданным для ее достижения. За время своей работы Рич создал отделы кадров, университетский и бухгалтерский, расширил и модернизировал склад и магазин, а также отделы, обеспечивающие их работу. Он создал систему управления, которая обеспечивала качество даже при ежегодном добавлении новых магазинов. Внимательные наблюдатели не могли не заметить, что In-N-Out продолжала процветать и без своего самого динамичного лидера. Все, что требовалось от Гая, - это следовать уже существующей системе.

Харизматичное присутствие Рича создало очень специфическую корпоративную культуру. Казалось, что его наследие - это не достижения в росте и прибылях, а тот простой факт, что компания, которую он построил, продолжала преуспевать и без него. Более того, это была компания, в которой люди с радостью приходили на работу каждый день.

Глава 19

В 1994 году Гай Снайдер отпраздновал открытие сотого магазина In-N-Out в Гилрое, штат Калифорния. Город, известный своими грибными фермами и ежегодным фестивалем чеснока, расположен в долине Санта-Клара; к тому времени, когда In-N-Out открыла там свой drive-through, продажи сети составляли примерно 133 миллиона долларов. Магазин номер сто стал важным краеугольным камнем в планах Рича Снайдера по расширению сети. Но для Гая эта веха, как и пост председателя совета директоров In-N-Out Burger, досталась в наследство от его покойного брата Рича.

При других обстоятельствах открытие прошло бы с размахом. Рич всегда был любителем отрываться по полной, когда речь шла о больших событиях и праздниках любого рода. Но в сложившихся обстоятельствах, если не считать торта и праздничных украшений, торжественное открытие сотого по счету бургера In-N-Out было довольно сдержанным событием.

Гай прибыл в магазин на 641 Ливсли-роуд у 101-й автострады в специально построенном автобусе In-N-Out. Похожий на гастрольный автобус рок-группы, этот плюшевый автобус на колесах был оснащен телефонной и компьютерной связью. Это была одна из инициатив Рича. В связи с активным расширением сети Рич решил, что неплохо было бы иметь что-то вроде передвижного офиса, который позволил бы его команде работать во время поездок между магазинами.

В темном костюме, галстуке и затемненных солнцезащитных очках Гай присоединился к своей матери, Эстер, в магазине, наполненном воздушными шарами. В свои семьдесят четыре года она страдала от хронического заболевания коленей и сердца, но Эстер все равно любила посещать все новые открытия магазинов, какие только могла. На открытии в Гилрое Эстер и Гай перерезали красную ленточку с надписью "100-й магазин" с помощью огромных бутафорских ножниц.

In-N-Out Burger вступила в 1990-е годы, словно действуя в альтернативной вселенной фастфуда. По крайней мере, с точки зрения масштаба, сеть оставалась маленьким игроком в огромном индустриальном комплексе быстрого питания стоимостью 74,3 миллиарда долларов, в котором доминировала кабала миллиардных корпораций. Пока Гай и Эстер отмечали триумфальное шествие In-N-Out в Северную Калифорнию, McDonald's разросся до тринадцати тысяч магазинов. Пока Снайдеры перерезали красную ленточку в Гилрое, "Макдоналдс" открывал новые магазины в Кувейте и Египте. Четыре года спустя Burger King, открывший свою первую международную франшизу на Багамах в 1966 году, отметил открытие магазина номер десять тысяч в Сиднее, Австралия.

Старый друг Гарри и Эстер Снайдер Карл Карчер также способствовал росту своей сети за счет расширения. В 1981 году он вывел свою сеть в Южной Калифорнии на биржу, а в 1984 году открыл первый франчайзинговый ресторан. Шесть лет спустя из 561 ресторана Carl's Jr. 133 были франчайзинговыми, и сеть зарабатывала 575 миллионов долларов в год. Открыв магазины по всему Западу, Карчер начал свое собственное глобальное шествие, открывая магазины в Мексике и странах Тихоокеанского региона. "Одно из моих любимых воспоминаний - это выход на международный рынок", - с гордостью восклицает он.

Но в 1990-х годах Карчер направил деятельность своей компании в другое русло. Он вложил значительные средства в недвижимость в Анахайме и Внутренней империи, используя свои акции Carl Karcher Enterprises в качестве залога для банковских кредитов. Это была катастрофическая авантюра. В результате инвестиций компания Karcher оказалась в долгах на 70 миллионов долларов, в то время как ее акции падали. Его попытка увеличить продажи за счет приобретения сети мексиканских ресторанов Green Burrito в 1993 году была отвергнута советом директоров компании, а совет директоров, в свою очередь, изгнал Карчера из компании. Через два месяца Карчер вернулся в компанию, организовав поглощение с помощью ряда сложных финансовых маневров. Поворот был успешным, и в 1997 году CKE приобрела Hardee's за 327 миллионов долларов, что позволило бывшему магазину хот-догов выйти на национальный уровень. Но в ходе этого процесса Карчер едва не потерял все.

В то же время потребители фастфуда стали непостоянными. Индустрия постоянно придумывала новые трюки из старой шляпы. После того как в 1988 году компания Taco Bell ввела концепцию ценообразования, все крупные сети последовали ее примеру. Каждый год происходило что-то вроде битвы за снижение цен. В 1996 году Taco Bell выпустила Extreme Value Combos за 1,99 доллара, а годом позже McDonald's объявил о выпуске Биг-Мака за пятьдесят пять центов (если его покупать с напитком и картошкой фри), что спровоцировало тотальную ценовую войну в фастфуде. По мере того как ведущие сети снижали цены, они также начали увеличивать размеры порций, положив начало эре суперразмеров.

К 1997 году выручка индустрии быстрого питания достигла 109,5 миллиарда долларов, вплотную приблизившись к 114,3 миллиарда долларов, полученных от ресторанов с обслуживанием. Деловые страницы газет по всей стране были заполнены сообщениями о каждом шаге этой колоссальной и очень влиятельной индустрии. "McDonald's Still Finds There's Plenty of Room to Grow", - сообщала газета New York Times 9 января 1994 года. "Большие порции выбрасываются, поскольку глобальная борьба за фастфуд накаляется", - провозгласила газета Press-Telegram из Лонг-Бич 8 марта 1996 года.

Сети искали множество способов захвата капризного рынка. Одна из самых амбициозных попыток стала и одной из самых провальных: пытаясь удовлетворить рынок взрослых, в 1996 году McDonald's представил Arch Deluxe, линейку бургеров и сэндвичей с более сложными ингредиентами. Запуск сопровождался ошеломляющей рекламной кампанией стоимостью 100 миллионов долларов, созданной Питером МакЭллиготом, с лозунгом "Бургер со вкусом взрослого". Программа оказалась по-взрослому провальной. Arch Deluxe так и не прижился, и вскоре McDonald's отказался от этого дорогостоящего предприятия.

Незаметные изменения происходили и в In-N-Out Burger. Примерно в 1995 году разгорелась бурная дискуссия по поводу решения добавить в магазины четвертый размер напитка. Менеджеры, казалось, ходили туда-сюда, обсуждая, стоит ли двигаться дальше или нет, но в итоге дали зеленый свет на добавление. В следующем году сеть начала подавать Dr Pepper. И In-N-Out открыла новый склад в Трейси, своего рода спутниковый распределительный центр для своих свежих ингредиентов, который позволил сети обслуживать растущее число магазинов с выездом на дом в Северной Калифорнии. К концу 1996 года сеть насчитывала 116 заведений In-N-Out Burger с оборотом около 159 миллионов долларов.

Вернувшись в Болдуин-Парк, Гай хотел произвести некоторые изменения в своей компании. Трения между ним и несколькими топ-менеджерами еще не рассеялись. Гай, казалось, то выходил из себя, то остывал - в пылу борьбы ему часто хотелось уволить нескольких членов команды, прежде чем он принимал решение о другом варианте действий. В это время финансовый директор сети Стив Таннер*, который впоследствии занял аналогичную должность в нескольких сетях ресторанов, включая El Torito.

Как и Гарри, Гай был фанатичным приверженцем схемы "Качество, чистота и сервис", принятой в сети. Более того, он ожидал, что сотрудники и менеджеры In-N-Out будут агрессивно решать проблемы на рабочем месте. В одном из эпизодов, когда давний менеджер не смог (по мнению Гая) сделать шаг навстречу, Гай одернул его: "У тебя нет яиц", - сказал он.

По слухам, Гай был особенно недоволен одним из региональных менеджеров сети, который проработал в In-N-Out не один десяток лет. Изначально Гай хотел сместить его, но вместо того, чтобы отпустить его и вызвать беспокойство в рядах, Гая убедили назначить Марка Тейлора (своего пасынка) генеральным менеджером, который будет руководить двумя региональными менеджерами сети. В организационной структуре In-N-Out Burger региональные менеджеры отвечали за дивизиональных менеджеров, которые, в свою очередь, контролировали по семь-восемь магазинов. Это казалось разумным решением. Тейлор был, так сказать, членом семьи, и его назначение давало Гаю возможность управлять региональными менеджерами без каких-либо радикальных изменений.

Тейлор начал работать в In-N-Out Burger в 1984 году, когда ему было девятнадцать лет. Через год он женился на Трейси Перкинс, приемной дочери Гая. Они познакомились, когда оба учились в школе Bonita High (альма-матер Гая и Рича Снайдера). Рич нашел его трудолюбивым, и Тейлор продвинулся по карьерной лестнице, став управляющим магазинами In-N-Out в Помоне и Западной Ковине.

Поначалу Гай не был согласен с этой идеей. Говорят, он не был уверен в способностях Тейлора. В конце концов, он подписал контракт, но сделал это с некоторыми оговорками. Когда Тейлор занял пост корпоративного менеджера, Гай не сразу начал шутить: "Он хочет получить мою работу".

Несмотря на его многочисленные попытки оставаться чистым, проблемы Гая вскоре всплыли вновь. Семья Снайдеров и компания In-N-Out Burger предпочитали не обсуждать эту тему публично. Друзья настаивали на том, что проблемы Гая с наркотиками связаны с обезболивающими, которые он продолжал употреблять в постоянном поиске облегчения после травм спины и руки. Однако через некоторое время к обезболивающим добавилась целая рогатая куча других веществ.

К середине 1990-х годов влияние проблем Гая стало трудно игнорировать. У Гая были хорошие и плохие периоды. Он доходил до того, что едва мог функционировать, а затем попадал в реабилитационную клинику, но многочисленные пребывания в ней мало помогали ему справиться с зависимостью. "Он смотрел на реабилитацию так: "Отсидел тридцать дней и вышел", - объяснил один из его друзей. Все время, пока он там находился, он жаждал наркотиков, а когда выходил, то не мог дождаться, чтобы начать все сначала". В какой-то момент Гаю отказали в приеме в Центр Бетти Форд, потому что он был слишком пьян, чтобы разговаривать с сотрудником, принимающим пациентов. Это была нестабильная ситуация, которая, несомненно, способствовала тому, что близкие наблюдатели описывали как неспокойный брак. Гай часто отсутствовал, участвуя в гонках, проходя реабилитацию или занимаясь какими-то другими своими интересами, и, по слухам, супруги часто ссорились. В августе 1995 года Гай и Линда Снайдер юридически разошлись. Их разрыв длился два года.

Не прошло и четырех месяцев после официального расставания пары, как полицейские в Клэрмонте, в тридцати милях к востоку от Лос-Анджелеса, обнаружили припаркованный Dodge Charger 1968 года Гая Снайдера. Это было около 3:30 утра в день Рождества. Когда офицеры заглянули в машину, они обнаружили, что Гай сгорбился и потерял сознание; его лицо было зарыто в портфель , в котором находилась небольшая аптека наркотиков, включая марихуану, валиум, успокоительное "Клонопин" и болеутоляющее "Кодеин". Кроме того, Гай имел при себе заряженный 9-миллиметровый полуавтоматический пистолет Glock, 8-дюймовый нож и 27 475 долларов наличными. Он был арестован и обвинен в нескольких мелких правонарушениях, включая общественное опьянение, хранение менее одной унции марихуаны, ношение заряженного огнестрельного оружия и владение ножом-рубильником. Освобожденный под подписку о невыезде, через полгода Гай признал себя виновным по обвинению в хранении оружия в муниципальном суде Помоны. Прокуроры округа Лос-Анджелес сняли с него обвинения в хранении наркотиков, а Снайдер в свою очередь заплатил штраф в размере 810 долларов. В рамках испытательного срока Гай обязался не иметь, не использовать и не владеть опасным или смертоносным оружием.