In-N-Out Burger. Взгляд из-за прилавка на сеть ресторанов быстрого питания, которая нарушает все правила

Бойд оценил деловую хватку и трудовую этику Линси не менее уничтожающе. Он жаловался, что девушка, перед которой открылся весь мир, стоит ей только поднять пальцы, чтобы схватить его, не воспринимает свою работу всерьез. "Она часто опаздывает на работу и встречи или вообще не приходит". Назвав ее "Принцессой гамбургеров", - прозвище, которое, скорее всего, не понравилось молодой женщине, - он заявил, что "несмотря на свои финансовые возможности, Линси предпочла не получать образование в колледже". Бойд также утверждал, что Линси "не обладает достаточной личной зрелостью, опытом и навыками, необходимыми для успешного управления In-N-Out". По его мнению, ее главная квалификация для управления компанией заключалась лишь в том, что она была внучкой ее основателей.

Подобно человеку, выпускающему воздух после того, как он на долгие годы задержал дыхание, описания Бойда мало кого щадили. Мать Линси, Линда Снайдер Келбо (уже в третий раз замужем), была представлена как сочетание леди Макбет и Круэллы де Виль, которая долгое время пыталась контролировать компанию, сначала через своего зятя Тейлора, а теперь, когда она вступала в наследство, через Линси. Среди прочего, он обвинил Линду в том, что "Линда использовала свое влияние, чтобы заставить Гая Снайдера назначить Марка Тейлора содоверительным управляющим семейных трастов".

По слухам, Бойд сам накликал на себя гнев Линды, когда несколькими годами ранее настоял на том, чтобы Эстер, восстанавливающуюся после операции на бедре, забрали из больницы в Реддинге, где она находилась почти год. Опасаясь, что она будет томиться на севере или еще хуже, он настаивал на ее возвращении домой в Глендору, где, по его мнению, ей будет обеспечен лучший индивидуальный уход и более комфортные условия. По его словам, ему звонила ссорящаяся Линда, утверждая, что Эстер следует оставить поправляться там, где она находится, недалеко от ранчо Линды в Шинглтауне.

Марк Тейлор оказался несколько более сложным человеком. Коренастый, с компактной фигурой, его лысая голова придавала ему вид персонажа гангстерского фильма 1940-х годов. В зависимости от точки зрения, его можно было назвать либо хитрым подхалимом, привязанным к юбке своей тещи (которая раздувала его амбиции ради своей личной выгоды), либо откровенно решительным человеком, не обладающим интеллектом , но хитрым и уличным. С другой стороны, он мог быть просто трудолюбивым парнем, которому невероятно повезло.

Женатый на Трейси Перкинс, Тейлор считал себя зятем Гая и "практически учеником" Рича Снайдера. Действительно, Рич, как говорят, уважал его как менеджера. В судебных документах Тейлор подробно описал свою долгую связь с семьей Снайдер и свой взлет к вершинам In-N-Out, начиная с 1984 года, когда он стал менеджером магазина, и заканчивая тем, что в 1998 году его назначили управляющим по операциям. В 1999 году он стал преемником семейного траста, а в 2001 году вошел в совет директоров. Тейлор утверждает, что в процессе продвижения по карьерной лестнице до должности вице-президента он близко познакомился с культурой и традициями компании и выполнял различные роли в операционной деятельности, а также в семейных трастах.

После восхождения Тейлор поселился в доме Гая Снайдера в Глендоре с пятью спальнями и шестью ванными комнатами. Судя по всему, Тейлор приобрел этот дом в средиземноморском стиле по заниженной рыночной цене после смерти Гая и затеял в нем масштабную перестройку. Даже среди других огромных домов района переделанный особняк Тейлора впечатлял. Расположенный у подножия гор Сан-Габриэль, дом занимал целый угловой участок. На участке, усеянном пальмами, была большая круглая кирпичная подъездная дорога с каменным фонтаном в испанском стиле, похожим на фонтан перед миссией Сан-Габриэль. Огромный вход в дом напоминал портик старой испанской асиенды; здесь были фонари из кованого железа и идеально подстриженные газоны. Реконструкция и озеленение были настолько масштабными, что потребовали разрешения городских властей.

Позже Бойд утверждал, что стоимость проекта по перестройке Тейлора составила 2 миллиона долларов и что он использовал продавцов, поставщиков и сотрудников In-N-Out для выполнения работ и улучшений либо по сниженным расценкам, либо без какой-либо компенсации. В некоторых случаях, как утверждал Бойд, Тейлор выставлял счет за работу In-N-Out. В то же время Бойд утверждал, что Тейлор выставил счет на 160 000 долларов за ландшафтные работы в рамках одного из строительных проектов In-N-Out. Когда Бойд узнал об этом, он сообщил об этом другим руководителям компании, которые затем заставили In-N-Out "одолжить деньги Тейлору" за услуги. Среди руководителей компании практика использования подрядчиков In-N-Out, как говорят, была довольно распространенной.

Согласно заявлениям Бойда, Тейлор был "неэффективным менеджером". Бойд утверждал, что Тейлор откладывал или в значительной степени делегировал Бойду свои обязанности, связанные с трастами, не более чем "резиновый штамп", когда дело касалось сложных вопросов семейных трастов. Тейлор редко читал документы и отчеты, утверждал Бойд, и посещал собрания членов попечительского совета практически без подготовки. Бойд выразил серьезное беспокойство по поводу способности Тейлора управлять трастом в дальнейшем. Он обвинил Тейлора в том, что тот никогда тщательно не читал и не изучал обеспеченный вексель на 147 153 441,23 доллара или договор залога, позволявший трасту занять деньги у компании для погашения налогов на имущество Гая; фактически он "подписал эти документы только после того, как Бойд и советники траста одобрили их". Если бы Бойд был отстранен от должности сотрастовика, утверждал он, "средства могли бы не быть выделены для погашения векселя".

Бойд настаивал на том, что амбиции Тейлора затмевают его способности. Более того, он утверждал, что был не одинок в этом мнении: перед смертью Гай Снайдер дал понять, что не считает, что Тейлора следует продвигать выше уровня операционного менеджера и уж точно не стоит ставить его во главе компании. Бойд утверждал, что Гай считал своего бывшего зятя "слишком амбициозным и недостаточно талантливым, чтобы возглавить In-N-Out".

В своих собственных судебных документах Тейлор опроверг обвинения Бойда. В итоге последнее слово осталось за Эстер.

Глава 24

Не прошло и нескольких минут, как эта битва попала на страницы газет и журналов по всей стране. В штаб-квартире компании In-N-Out в Ирвайне внутреннее окружение не на шутку разгневалось на то, что они назвали "неустанной рекламной кампанией, призванной вовлечь средства массовой информации в войну Бойда против Линси". Недостатка в освещении не было. "Иск In-N-Out обнажает семейный раскол", - писала газета Los Angeles Times. В трех тысячах миль от ближайшего In-N-Out газета Washington Post трезво оценила ситуацию, написав "Исконная In-N-Out сражается с исполнительным директором за направление фирмы".

Судебные иски обещали открыть не просто взгляд, а взгляд с высоты птичьего полета на компанию, которая на протяжении всего своего существования старательно избегала публичности. Общественность проявляла большое любопытство к этой ситуации. Дело было не только в том, что In-N-Out выделялась из всей индустрии фастфуда; во времена разгула корпоративных злоупотреблений (Enron, Tyco, WorldCom) In-N-Out олицетворяла собой целостность другой эпохи. Возможно, более того, In-N-Out существовала так долго, что многим казалось, что они лично заинтересованы в событиях, происходящих вдали от посторонних глаз. Сеть бургерных занимала особое место в культурном воображении Южной Калифорнии и, похоже, влияла на восприятие Южной Калифорнии всей страной.

18 января 2006 года, когда Агентство США по международному развитию опубликовало доклад, в котором ситуация с безопасностью в Ираке была охарактеризована как ужасная, равносильная "социальному коллапсу", беспокойство о будущем In-N-Out заняло важное место на редакционных страницах газеты Los Angeles Times. По мнению газеты, эта сеть - "сокровище штата", "которое стоит сохранить". Менее чем через месяц писатель Джо Кристиано в воскресном журнале газеты проанализировал корпоративные разборки в сети бургерных. "Вся эта история кажется грязной, уродливой и, что хуже всего, знакомой", - написал он. "Это воняет монополизирующей американской жадностью, которая не может удовлетвориться локальным успехом; он должен быть национальным, глобальным, вирусным. Помните царя Мидаса? Все, к чему он прикасался, превращалось в золотые арки". Оплакивая возможность общенационального распространения, он спрашивает: "Будет ли она по-прежнему нашей, если ее ярко-желтая стрелка указывает на восток?"

Если сторонние наблюдатели были шокированы обвинениями, которые грозили уничтожить один из самых любимых и культовых брендов Калифорнии, поставив под угрозу его старомодный сервис, бургеры, приготовленные на заказ, и ограниченный рост в пользу, ну, просто-напросто, жадности, то жители Болдуин-Парка были в полном ужасе. Несмотря на многочисленные социально-экономические изменения, коснувшиеся Болдуин-Парка, он все еще сохранял ощущение маленького городка - особенно среди "старожилов". Жители Болдуин-Парка давно воспринимали семью Снайдеров как свою собственную; многие местные жители работали в сети на протяжении многих лет. Целая стеклянная витрина в Историческом обществе Болдуин-Парка демонстрирует эфемеры In-N-Out (деревянные жетоны, бумажные шляпы) наряду с униформой ветеранов войны, костюмами флэпперов и реликвиями местных индейцев габриэлено. Так или иначе, семья Снайдеров прикоснулась к жизни как минимум трех поколений жителей Болдуин-Парка.

Многие были обеспокоены тем, что эта горькая вражда вышла в свет. Другие защищались и даже злились, называя это позором и надеясь, что неприятное дело просто забудется. Те, кто знал обе стороны, были особенно обеспокоены выдвигаемыми обвинениями. "Это неправда!" - воскликнул позже один старый друг семьи, назвавший обвинения против Бойда надувательством. "Все дело только в деньгах". Вдова Рича Снайдера, Кристина, была опечалена всей этой историей. "Рич Бойд - мой друг", - заявила она позже. "Я всегда верила в него".

Для компании, которая десятилетиями держалась так тихо, что большинство ее поклонников никогда не слышали имени Снайдера, публичная демонстрация была отвратительна. По большей части In-N-Out решала внутренние проблемы более или менее так, как вела свой бизнес: тихо, эффективно и - когда того требовали обстоятельства - путем переговоров и закулисных сделок. Судебные споры решались тихо и быстро, часто с помощью соглашений и соглашений о неразглашении. У компании с капиталом 380 миллионов долларов не было штатных публицистов, которые могли бы похоронить историю или хотя бы поддержать ее сторону.

В разгар публичной травли сеть бургерных обратилась за помощью к компании Sitrick and Company, специализирующейся на антикризисном управлении и связях с общественностью. Базирующаяся в Лос-Анджелесе фирма действовала под девизом: "Если вы не расскажете свою историю, ее расскажет кто-то другой". За то, чем она могла похвастаться, - своим опытом в формировании новостей и общественного мнения - она брала 695 долларов в час. Список клиентов Ситрика представлял собой инсайдерский путеводитель по деньгам, знаменитостям, власти и неприятностям. В прошлом помощники Ситрика (многие из которых - бывшие журналисты) помогали отвести негативное общественное мнение от католической архиепархии Лос-Анджелеса во время скандала с педофилами в 2001 году и приукрасить имидж ведущего ток-шоу Раша Лимбо, когда его обвинили в мошенничестве с рецептурными таблетками в 2006 году. В подробном обзоре, опубликованном в журнале Los Angeles, фирма была описана как своего рода "бык в посудной лавке" общественного мнения с "желанием не только вступить в бой, но и уничтожить противников", наводнив противников своих клиентов негативной рекламой.

Фирма убедила руководителей In-N-Out не захотеть общаться с прессой. 31 марта 2006 года в газете Orange County Register появилась статья, названная "Закулисным взглядом на любимую сеть бургерных"; к ней прилагалась фотография Эстер, сидящей между Линси и Тейлором. В статье, в основном благожелательной, рассказывалось об улыбчивых кассирах в безупречной униформе, о высокой зарплате и давнем внимании к контролю качества. Марк Тейлор был публичным лицом компании в статье, и во время обеденного перерыва в магазине номер один в Болдуин-Парке он продемонстрировал обещание сети поставлять бургеры по заказу, сделав заказ по секретному меню, чем немного смутил сотрудника. Несмотря на общий лоск, статья не обошла вниманием и слона в комнате: предстоящие судебные разбирательства. В ответ на обвинения Бойда Тейлор сказал: "Мне было больно читать истории о том, что In-N-Out будет на каждом углу".

В другом зале суда, конечно, был еще один слон: Эстер Снайдер.

От нее зависел исход последующего спора, и обе стороны утверждали, что Эстер поддержит их претензии. К девяноста годам физическое здоровье Эстер уже давно пошатнулось. В умственном отношении она была очень ясной, но страдала от провалов в памяти. Временами она казалась просто растерянной. Дайана Брюэр вспомнила, как в июле 2005 года ей неожиданно позвонила Эстер. Брюэр жила в родном городе Эстер, Соренто, и была членом Свободной методистской церкви, в которой Эстер ходила на богослужения в детстве. Каким-то образом Эстер узнала, что церковь десантируют и закрывают. Эта новость сильно расстроила ее, и она разыскала Брюэр. "Мне пришлось объяснить ей, почему ее закрыли. Это сельская местность, и здесь просто не было достаточно людей, чтобы поддерживать церковь. Это ее очень расстроило. Она спросила: "Куда я буду ходить в церковь, когда приеду в гости? Я пытался утешить ее, но она казалась растерянной. Мне было трудно до нее достучаться. Я разговаривал с ней по телефону, а она перезванивала через полчаса и задавала мне тот же вопрос".

По мере приближения даты суда все отчетливо понимали, что показания Эстер Снайдер могут стать решающими. Вопрос был в том, для кого? Адвокат Эстер прямо заявил газете Orange County Register, что Эстер, скорее всего, выступит на стороне своей внучки. Бойд, обвинявший Линси и Тейлора в том, что они на протяжении многих лет отодвигали Эстер на второй план, считал иначе. Обе стороны представили доказательства своих претензий. С января по апрель 2006 года появилось множество путаных и головокружительных документов (якобы подписанных Эстер Снайдер), в которых Эстер поддерживала действия Тейлора и своей внучки, а также несколько документов, утверждавших прямо противоположное.

В нотариально заверенном заявлении от 12 января 2006 года, подписанном Эстер, она утверждала, что после того, как ее "многолетний доверенный адвокат" проинформировал ее о многочисленных исках, поданных Ричардом Бойдом против In-N-Out, ее внучки и других сотрудников компании, она была "огорчена и расстроена тем, что Рич Бойд напал на компанию, одним из основателей которой я была и которая так хорошо к нему относилась, и на мою семью". Заявление поддержало увольнение Бойда из компании и исключение его из семейных трастов. "Я больше не доверяю мистеру Бойду и хочу, чтобы он как можно скорее был отстранен от любой роли в In-N-Out Burger, со мной или моей семьей, или с трастами моей семьи".

Одиннадцать дней спустя, 23 января, адвокаты Бойда получили от Эстер подписанное заявление, опровергающее многие утверждения In-N-Out. В частности, она заявила, что не "хотела, чтобы Рич ушел в отставку или был снят с какой-либо должности". Кроме того, она заявила, что не верит в то, что Бойд "когда-либо предаст меня, мою семью или мою компанию". Выразив шок от того, что против Бойда были выдвинуты уголовные обвинения, она также заявила, что "никому не давала разрешения на расследование в отношении Рича", и настаивала на том, что "Марк Тейлор не говорит от моего имени... Я не хочу, чтобы Марк Тейлор руководил компанией". Наконец, она объяснила: "Возможно, мне уже за восемьдесят и я иногда немного забываюсь, но я очень четко представляю, чего я хочу от компании, и что я заявляю в этой декларации". В записке, написанной от руки, также подписанной Эстер и датированной 23 января 2006 года, Эстер поручила компании ввести в совет директоров In-N-Out Боба Месерва, племянника Гарри.

В этот период не один человек, общавшийся с Эстер, утверждал, что ей часто давали подписывать документы, не зная, что именно она заверяет своей подписью.

Подача заявлений, деклараций и утверждений не прекращалась. Иск превращался в настоящее судебное шоу, потенциально способное привести к противостоянию между бабушкой и внучкой. В феврале Бойд ходатайствовал о том, чтобы Эстер дала показания. Неудивительно, что это предложение было решительно оспорено; адвокаты In-N-Out и Эстер Снайдер упорно боролись за то, чтобы не допустить ее к даче показаний, ссылаясь на то, что она слишком слаба и что перспектива многочасового допроса, который может быть стрессовым и изнурительным, еще больше навредит ей. Адвокаты Бойда предложили дать Эстер возможность получить показания по видеозаписи в ее доме. К концу марта Бойд утверждал, что у него состоялся телефонный разговор с Эстер , в котором она выразила готовность дать показания. Однако 20 апреля Эстер подписала заявление, в котором утверждала обратное.

Не обошлось и без юридических упражнений. 13 апреля Джеймс Моррис, адвокат Эстер, подал в суд ходатайство об отклонении принудительного снятия показаний своей клиентки. Он представил в Высший суд Лос-Анджелеса письма и подписанные декларации, свидетельствующие об ухудшении здоровья матриарха In-N-Out, от двух ее врачей - доктора Джеймса П. Ларсена, специализирующегося на внутренней и гериатрической медицине, и кардиолога доктора Кеннета Р. Ютзи. Ослабленное физическое состояние Эстер, утверждали врачи, не только не позволяет ей участвовать в даче показаний, но и причиняет ей еще больше боли и, возможно, даже ускоряет ее смерть.

На 26 апреля было назначено слушание, на котором решался вопрос о возможности допроса Эстер. По мере приближения даты защита Бойда, похоже, собрала несколько важных доказательств, подкрепляющих его позицию. Показания Эстер могли стать решающими. 25 апреля племянница Эстер Элис Месерв Манас подписала заявление в суд, в котором описала Эстер как человека, не обрадованного отстранением Бойда от должности и сильно взволнованного тем, что она слышала о действиях, происходящих на корпоративном уровне. Во время недавнего визита к тете Манас заявила, что Эстер "выразила мне свое недовольство тем, что компанией управляет не "семья", и фактически выразила свой гнев по поводу того, что Марк Тейлор вообще в этом участвует, потому что он не является членом семьи Снайдер". Во время продолжительного телефонного разговора между ними 20 апреля 2006 года Эстер сказала, что она "не помнит, чтобы увольняла Ричарда Бойда по причине, и заявила, что никогда бы этого не сделала - что Ричард Бойд был тем, кого она хотела видеть в бизнесе и трастах". После того как Манас высказала свои мысли о том, что Тейлор, похоже, управляет компанией в одиночку, Эстер расстроилась и сказала племяннице, что Марк Тейлор не является "большим сыром, он просто думает, что он большой сыр, но он не большой сыр".

По словам Манаса, две женщины обсудили предстоящие показания Эстер. Несмотря на то что Эстер не согласилась с идеей видеосъемки, она выразила готовность дать показания. При этом она отвергла любые предположения о том, что слишком больна для этого. "Ей трудно передвигаться, - объяснил Манас, - но она, конечно, может говорить". Сама Манас, похоже, была озадачена, когда узнала о подписанном 20 апреля заявлении своей тети, в котором говорилось, что Эстер не хочет давать показания. Это, по словам Манас, "прямо противоречило тому, что она мне говорила". Сама Манас выглядела взволнованной. "Мне неясно, почему именно ее голос заглушается", - воскликнула она. "Разве она не имеет права хотя бы высказать свои мысли, какими бы они ни были, что бы она ни вспомнила?"

Потрясение, казалось, отозвалось в нескольких углах. Не один человек отметил, что внутри компании Ричард Бойд был тем, кому Эстер доверяла безгранично. Ведь помимо того, что его включили в совет директоров и сделали содоверительным собственником семейных трастов, Бойд утверждал в своих судебных документах, что в 2004 году он был назначен соисполнителем завещания Эстер и коконсерватором на случай, если ей понадобится назначение такового.

В одиннадцатый час юридическая команда Бойда представила потенциально опасное доказательство: расшифровку тридцатичетырехминутного телефонного разговора между Эстер Снайдер и Элизой Бойд, женой Ричарда, записанного после того, как Эстер позвонила в дом Бойдов в Вест-Ковине. Звонок был сделан около пяти часов вечера 25 апреля 2006 года. Это произошло за день до того, как судья должен был принять решение о принудительном допросе Эстер.

На протяжении всего разговора Элиза Бойд выясняла у Эстер, что именно происходило между ее мужем, Линси, Марком и In-N-Out Burger. Эстер, казалось, была поражена обвинениями в адрес Бойд. "Я не могу обойтись без Рича. Я не могу обойтись без Рича Бойда, не так ли?" - говорит она в какой-то момент. Когда Элиза сообщила ей, что охранники не пустили Бойда в ее дом, Эстер отреагировала с не меньшим удивлением. "Они не говорят мне, когда проходит заседание совета директоров", - воскликнула она. И Эстер дала понять, что не хочет, чтобы Марк Тейлор управлял компанией. Тейлор, по ее словам, "хотел бы, чтобы я умерла".

Как оказалось, стенограмма ставит под сомнение многие заявления и утверждения, которые она ранее сделала против Бойда.

Элиза Бойд: Но вы хотели уволить Ричарда, Эстер?*

О нет. Я хочу оставить его.

Вы хотите оставить его, не так ли?

Эстер Снайдер: Он делает то, что должны делать хорошие друзья. Без него.... Он защищает меня.

...

ЭЛИЗА БОЙД: Марк Тейлор и Линси используют вашего адвоката, чтобы получить от вас подписи.

Эстер Снайдер: О.

Элиза Бойд: Потому что я думаю, что каждый раз, когда ваш адвокат приходит к вам домой, чтобы вы что-то подписали, он говорит вам, что это о чем-то другом, а вы не читаете.

ЭСТЕР СНАЙДЕР: Хм-м-м.

И поскольку вы доверяете ему, вы подписываете все, что угодно, и поэтому они всегда пытаются что-то сделать против Ричарда.

ЭСТЕР СНАЙДЕР: Мммм...

...

Элиза Бойд: И мы пытаемся доказать, что это неправда. Что вы не увольняли его, что вы не делали ничего подобного.

Эстер Снайдер: Нет, я не хотела, чтобы он уходил.

Элиза Бойд: Нет. Он тоже не хотел уходить. Я имею в виду, он не хотел оставлять вас. Он не хотел, понимаете, он хотел сделать то, что должен был сделать, но теперь со всеми этими адвокатами. Ты знаешь, что у Линси семь адвокатов, работающих против Ричарда.

О, Боже.

...

Я... я никогда не видела Линси.

О, вы никогда ее не видели?

Только если я не на встрече или что-то в этом роде. Она не заходит в дом.

Элиза Бойд: Это очень плохо, потому что, знаете что, вы тот, кто создал In and Out. Если бы не вы, никто бы там ничего не делал.

Эстер Снайдер: Совершенно верно.

И Линси ничего бы не получила, если бы не вы.

ЭСТЕР СНАЙДЕР: Ммм...

Элиза Бойд: И... В общем, они захватили компанию. Они управляют ею прямо сейчас и делают всякие безумные вещи. Но я не знаю, вы знаете, Ричард все еще борется... мы все еще будем бороться в суде, и надеюсь, вы знаете, правда выйдет наружу. Но именно по этой причине мы должны записывать ваши разговоры, потому что они говорят противоположное тому, что вы нам говорите. Они говорят, что вы не хотите видеть Ричарда. Вы ему не доверяете.

Нет. Я хочу его увидеть.

Элиза Бойд: И, знаете, они говорят, что он украл деньги, что он украл деньги у In and Out.

О, Боже.

И вы не знаете, вы знаете, что он никогда бы не сделал этого с Эстер.

Эстер Снайдер: Нет.

Он никогда не украдет, он ничего у вас не украдет.

Эстер Снайдер: В любом случае, я думаю, что они забирают у меня всех моих друзей.

...

Надеюсь, Господь позволит мне пожить еще немного, пока я все не улажу.

26 апреля судья Высшего суда Лос-Анджелеса постановил, что Эстер может давать показания в течение трех дней двухчасовыми блоками.

По некоторым данным, по мере того как борьба продолжалась, здоровье Эстер все больше ухудшалось. Мередит Стайтс , хотя и жила в Аризоне, навещала бабушку раз в месяц. Иногда они просто сидели и смотрели фильмы, а во время других визитов только и делали, что разговаривали. "Ей очень нравилось, что у нее есть компания", - вспоминает Мередит. "Она говорила об офисе - ей не хватало туда ходить. Она говорила, что сотрудники были так добры". Во время их совместного времяпрепровождения Эстер обычно просила Мередит остаться. "Она сказала мне, что я могу задерживаться допоздна, и она не скажет моей маме. Мне было уже за двадцать, и я жила самостоятельно. Это было очень мило".

В начале мая Вольф Кейлс прилетел в Калифорнию, чтобы нанести один из своих регулярных визитов. Прибыв на место, он решил отправиться прямо к дому Эстер в Глендоре, поскольку все его попытки дозвониться до нее оказались безрезультатными. Прибыв на место, Кейлз был ошарашен увиденным. Не в силах самостоятельно передвигаться, Эстер лежала на кровати в гостиной с включенным телевизором. Он нашел ее слабой, "изолированной" и вообще не понимающей, что происходит вокруг нее. Когда Кахлес сказал ей, что несколько раз пытался дозвониться до нее, "она не знала, что ей поменяли телефон", - сказал он. Более того, она пожаловалась: "Теперь я знаю, почему мне не звонили".

Когда Кейлз заговорил о судебной тяжбе между Бойд, ее внучкой и компанией, "она выглядела растерянной и расстроенной", - вспоминал он позже. "Она не знала, что происходит в компании. Я говорил с ней о том, как они подали в суд на Бойда и как они заявили, что он украл деньги. Она сказала: "Он должен был прийти и поговорить со мной". Она не знала, что его выгнали".

Кахлес покинул дом Эстер глубоко опечаленным, расстроенным тем, что эта "красивая женщина", которая так гордилась своей компанией, осталась практически одна в своем большом доме. "Она сказала мне, что единственным удовольствием для нее был просмотр старых фильмов по телевизору", - с горечью вспоминает он. "Она называла его своим окном наружу". Все еще сохраняя хронический оптимизм, Эстер "благодарила Господа за то, что у нее еще есть зрение". Уходя, сказал Кейлз, Эстер сказала ему: "Моя дверь всегда открыта".

Глава 25

Юридический эндшпиль резко оборвался, когда 10 мая 2006 года, примерно через две недели после того, как расшифровка записанного телефонного разговора между Элизой Бойд и Эстер Снайдер была внесена в протокол Высшего суда Лос-Анджелеса, было опубликовано краткое сообщение для прессы. Пять юридических фирм, представляющих все стороны спора, объявили о достижении мирового соглашения, фактически отменив судебное разбирательство, назначенное на октябрь. В их заявлении говорится: "Гражданский иск и дело о завещании были полностью и полюбовно урегулированы в отношении всех сторон, включая Линси Мартинес и Марка Тейлора". Однако детали соглашения остались в тайне, и ни одна из сторон не стала комментировать сделку, признав лишь, что Бойд "больше не будет иметь никакого отношения к In-N-Out или семейным трастам Снайдеров". Таким образом, окно в компанию, которая долгое время считалась самой секретной в индустрии быстрого питания, было снова закрыто.

Тем не менее, догадки об исходе дела были многочисленны. Уйдет ли Бойд с пустыми руками или получит крупную денежную компенсацию? Капитулирует ли In-N-Out или одержит верх? Единственное, что можно сказать с уверенностью, - это то, что в своих многочисленных исках Бойд выдвинул целый ряд неприятных обвинений в адрес Линси, ее матери, зятя и внутренних махинаций компании. Перспектива суда присяжных обещала, что за этим последует еще больше. Вполне вероятно, что компания, которая долгое время оберегала свою конфиденциальность и отрицала обвинения, не испытывала восторга от мысли о новой публичной травле. Кроме того, в течение нескольких недель, предшествовавших заключению мирового соглашения, защита Бойда, похоже, одержала несколько значительных побед; внимательное прочтение судебных документов наводило на мысль, что дело против Бойда может быстро развалиться. Не исключено, что после нескольких месяцев судебных тяжб под пристальным вниманием общественности Линси и Тейлор переосмыслили целесообразность дальнейшего выяснения отношений. С другой стороны, у Линси могла быть и другая причина положить конец разжиганию розни - она была беременна.

По общему мнению, Эстер провела месяцы после поселения в своем доме в Глендоре, окруженная воспоминаниями, коллекцией старых фильмов, которыми она наслаждалась, и многочисленными фотографиями своей семьи, а также небольшой командой постоянных сиделок. Здоровье Эстер продолжало ухудшаться. Поскольку она была в значительной степени отстранена от юридических баталий предыдущего года, было неясно, имеет ли она точное представление о том, как в итоге сложилась эта борьба. Эстер Снайдер все еще оставалась президентом In-N-Out Burger, но контроль над сетью бургерных переходил к третьему поколению.

Тем временем в больничной палате Скоттсдейла, штат Аризона, в 370 милях от нас заканчивалась жизнь еще одной легенды фастфуда. Во вторник, 6 июня, близкая подруга Эстер Маргарет Карчер, жена соучредителя Carl's Jr. Карла Карчера, умерла после продолжительной борьбы с раком печени. Ей был девяносто один год. Через несколько дней после получения известия Эстер отправила мужу Маргарет письмо с соболезнованиями на одной странице на фирменном бланке In-N-Out. По словам дочери Карчеров Барбары Уолл, Эстер выразила благодарность за то, что супруги всегда были рядом с ней, особенно после смерти Гарри, а затем и после смерти ее сыновей, и рассказала о том, как много они значили для нее как друзья. Она также выразила одно из чувств самой Карчер. "Она написала, что видит в папе не конкурента, а коллегу", - вспоминает Уолл. "Он был счастлив, что она нашла время написать эту записку". (11 января 2008 года, полтора года спустя, Карчер умер всего за четыре дня до своего девяносто первого дня рождения, став жертвой болезни Паркинсона).

Лето 2006 года было сложным сразу по нескольким параметрам. Калифорнию охватила рекордная жара. В то время как в Ираке росли потери, а в Ливане шла война между Израилем и "Хезболлой", внимание жителей Саутленда было приковано к неумолимой жаре, которая на протяжении большей части июля поднимала столбики термометров выше 100 градусов, создавая покрывало смога, распространившееся от Калифорнии до Мэна. Воздух был настолько удушающе токсичен, что в результате погибло более ста человек. Продолжительная жара привела к перегрузке энергосистемы штата. Власти выходили в эфир, предупреждая жителей и прося их ограничить физические нагрузки, пить много жидкости, оставаться в помещении и, по возможности, не садиться за руль. Несмотря на множество других насущных проблем, зрелище летнего зноя висело в воздухе, как коричневая дымка.

В пятницу, 4 августа 2006 года, рекордные температуры только начали отступать, когда очередная история, привлекшая внимание общественности, наложила новый отпечаток на Южную страну. Компания In-N-Out Burger объявила, что Эстер Снайдер умерла; ей было восемьдесят шесть лет. Флаги в штаб-квартире компании и в более чем двухстах ее магазинах, расположенных в Калифорнии, Аризоне и Неваде, поднялись с полупоклоном.

Бурные события, разгоревшиеся после судебного разбирательства между In-N-Out и Ричардом Бойдом, едва утихли за три месяца, прошедшие с тех пор, как обе стороны договорились о нераскрытом мировом соглашении. Новость о смерти Эстер вновь заставила сдержанную сеть ресторанов оказаться в центре внимания общественности. Компания выпустила проникновенное заявление, которое начиналось так: "Все мы в In-N-Out скорбим о потере миссис Снайдер, которая придавала сил и вдохновения компании и ее сотрудникам". Линси, которая несколькими месяцами ранее провела выходные в Сан-Диего вместе с Эстер, также отдала дань уважения своей бабушке. "У нее было столько замечательных качеств: она была милой, теплой, любящей, сильной и умной", - сказала она в своем редком публичном выступлении. "У нее было самое большое сердце, которое простиралось на мили и мили".

Похороны Эстер были частным делом; поминальной службы не было. Кордон охраны обеспечил вход в Братскую церковь в Ла-Верне (около девяти миль от дома Эстер Снайдер в Глендоре) только тремстам приглашенным скорбящим. Пастор часовни "Голгофа" Чак Смит-старший возглавил службу. Эстер тронула многих, и ее запомнили как мягкую и добрую женщину, которая благодаря силе духа не только помогла построить небольшую, но известную империю, но и сохранила ее, не жертвуя своими принципами. Линда Снайдер Кельбо, называя Эстер мамой, и ее дочери Терри и Трейси произнесли хвалебные речи. Линси нервно поднялась на подиум и сказала скорбящим, что любит и скучает по своей бабушке. Никто из членов расширенной семьи Снайдер или Джонсон не выступил. Был показан видеоролик о жизни Эстер, на котором она запечатлена с Гарри и сыновьями. После службы собравшиеся вышли во внутренний двор церкви. Там, как и положено, был установлен трейлер In-N-Out, где подавали гамбургеры.

Вскоре после этого, перебирая дом Эстер и готовя его к продаже, Джо Стэннард наткнулся на портфель своей тети, который она носила с собой каждый день. Запрятав его внутрь, среди различных деловых бумаг, Станнард обнаружил тайник с любовными письмами, которые Гарри написал своей жене почти шестьдесят лет назад.

Слухи о кончине Эстер быстро распространились по всей стране. К моменту ее смерти In-N-Out стал культовым американским культурным учреждением, массово любимым, легендой. Преданные и обожающие In-N-Out фанаты, большинство из которых никогда не видели даже фотографии Эстер, отреагировали так, словно потеряли члена собственной семьи. Опечаленные фанаты впали в своеобразный электронный траур. "Боже, благослови Эстер Снайдер", - написал один из пользователей Интернета. "До сих пор гамбургер быстрого приготовления №1 в мире, благослови Господь семью Снайдер... они не продались большим корпорациям", - провозгласил другой. "Вы, ребята, изменили многие жизни своими гамбургерами". Обозреватель Orange County Weekly написал, что Эстер Снайдер "известна в моем доме как Величайшая женщина, которая когда-либо жила". И так далее, и так далее.

Городской совет Болдуин-Парка прервал запланированное заседание через двенадцать дней после смерти Эстер в знак уважения к ее щедрости и многочисленным заслугам перед городом, который In-N-Out называл своим домом с самого основания. Мэр Болдуин-Парка, Мануал Лозано, назвал смерть Эстер "большой потерей для города".

В течение нескольких дней память о матриархе-основательнице In-N-Out была опубликована в New York Times, Washington Post, Wall Street Journal и Los Angeles Times. Даже CNN и NPR упомянули о ее кончине в своих национальных передачах. Примечательно, что когда тридцать один год назад умер ее муж, Гарри Снайдер, об этом не трубили во всеуслышание. Он получил краткое упоминание на странице "Извещения о смерти" в газете своего родного города, San Gabriel Valley Tribune. Это было стандартное объявление, состоящее всего из шестидесяти трех слов. В краткой и эффективной манере, присущей всем газетным некрологам, в статье перечислялись оставшиеся в живых братья и сестры, а также время и место проведения похорон.

Хотя Эстер Снайдер не обладала таким публичным лицом, как титаны фастфуда, такие как Рэй Крок из McDonald's, Дэйв Томас из Wendy's или полковник Харлан Сандерс из Kentucky Fried Chicken, она все же была такой же властной фигурой, как и ее более известные коллеги. На самом деле она была одной из самых малоизвестных и в то же время самых любимых фигур в индустрии. Эстер предпочитала отходить на второй план - по крайней мере, публично - сначала по отношению к своему мужу, Гарри, а затем к их сыновьям, Гаю и Ричу, и все же эта мягкая и скромная женщина во многих неизмеримых смыслах была тихой, накаленной силой, стоящей за региональной бургерной империей. Она никогда не уклонялась от ответа; Эстер подчеркивала качество, доверие к Господу и важность того, чтобы ее сотрудники были счастливы. Эстер предпочитала, чтобы за нее говорила компания, которую она основала вместе с мужем шесть десятилетий назад.

В третий раз за тринадцать лет поклонники и жаждущие инвестиций покупатели стали спрашивать, что будет дальше. Хотя судебная тяжба была улажена, с уходом Эстер, казалось, открылась возможность для перемен - смена поколений уже происходила. Трудно было устоять перед соблазном превратиться из маленькой и региональной в большую и национальную.

Предсказуемо, что телефон в Ирвайне зазвонил не сразу: на другом конце звонили представители частных инвестиционных компаний и другие инвесторы. Через десять дней после смерти Эстер Рон Пол, руководитель консалтинговой и исследовательской компании Technomic Inc. в сфере ресторанного бизнеса, подсчитал для Orange County Business Journal: "Если бы сеть стоила 300-400 миллионов долларов, она могла бы продать примерно 100-150 миллионов долларов частной инвестиционной компании, а семья сохранила бы контроль над остальными", - сказал он. Уже будучи фаворитом IPO, сеть бургерных, казалось, вознеслась на вершину кучи после смерти Эстер. Вскоре после этого Бен Холмс (глава Morningnotes.com, фирмы, занимающейся исследованиями в области IPO) сказал CNN: "Это совершенно культовый ресторан. Люди будут гоняться за ним".

И все же, несмотря на потребительский ажиотаж и шум среди инвесторов, такие шаги не всегда означают счастливый конец. Существует множество примеров того, как маленькие замечательные компании распадались на почве собственного успеха. Krispy Kreme, любимая сеть пончиков на юго-востоке, тоже когда-то заставляла покупателей ждать холодного рассвета за несколько часов до открытия магазинов. После IPO, проведенного в апреле 2000 года, и последовавшей за этим стремительной экспансии (включая продажу пончиков в сетях супермаркетов) компания потеряла свою популярность. Споры о том, как эксплуатировать бренд, сохраняя его "фишку", разгорелись в феврале 2007 года, когда председатель совета директоров Starbucks Говард Шульц выпустил служебную записку, в которой признал, что кофейный гигант, имеющий более тринадцати тысяч торговых точек в 39 странах, "больше не обладает душой прошлого". Starbucks, по его словам, стала отражать "сеть магазинов, а не теплое чувство соседского магазина".

In-N-Out никогда не сбивалась с пути. Уже уставшие от юридических разборок прошлого года, приверженцы In-N-Out задавались вопросом, не постигнет ли подобная участь In-N-Out. "Расширение - это хорошо, - рассуждает Томас Келлер, - но я бы, пожалуй, не стал придерживаться территориального подхода. Было бы здорово сохранить эту загадочность. Это замечательная компания. Она показывает, чего можно добиться, если сосредоточиться на том, чтобы быть лучшим". Сидя в барстоуском In-N-Out по пути из Лас-Вегаса в свой дом в Буллхед-Сити, штат Аризона, Эстер Мата и ее муж Эдвард испытывали схожие чувства. "Нет ничего лучше, чем In-N-Out", - сказала Эстер. "Мы ходим в него уже двадцать лет". Глядя на змеящуюся очередь , прокладывающую себе путь к прилавку, разделенному перегородкой парка развлечений, Эдвард добавил: "Позвольте мне сказать так. Это возможность вспомнить, откуда мы родом в 1940-х годах, еще до того, как появился "Макдоналдс". Мы ходили в "Драйв-ин". Мы ждали здесь, а официантка приезжала на коньках. Мы ели в машине". Несмотря на то, что Эдвард Мата сидел на красном пластиковом стуле внутри ресторана и не видел ни официантки, ни пары роликовых коньков, он продолжил: "Это напоминает нам о том, что было тогда, но в небольшом масштабе. Мы никогда не ходим в McDonald's - только в In-N-Out". Высказывания Матаса отражали настроения в Саутленде, где гамбургер был возведен в ранг кулинарного достояния Америки, и говорили о том, что это не пустые опасения.

В понедельник, 7 августа 2006 года, через пять дней после смерти Эстер, штаб-квартира в Ирвайне объявила, что Марк Тейлор занял пост президента In-N-Out Burger. Поскольку Бойд ушел, а Эстер не стало, оказалось, что помимо новой должности главы сети Тейлор остался единственным членом совета директоров компании. Когда он назначит других, было неясно. Что еще более важно, Тейлор стал единственным управляющим трастами семьи Снайдер (временным управляющим по решению суда стал Northern Trust Bank of California). В одном из заявлений Ричарда Бойда он описал этот сценарий как "худший кошмар Гая Снайдера". Возможно, в этом вопросе покойные братья Снайдеры были полностью согласны. Как заметил человек, близкий к ситуации, "Рич никогда бы не захотел, чтобы все так обернулось. Он бы уже пять тысяч раз перевернулся в своей могиле".

Вскоре после того, как Тейлор возглавил сеть, он выпустил заявление, в котором лично пообещал, что "семья твердо намерена сохранить компанию частной и семейной". Он заверил всех, что In-N-Out продолжит идти по пути, "проложенному для нас нашими основателями", развиваясь умеренными темпами и добавляя лишь десять-двенадцать новых ресторанов в год. Он также опроверг постоянные разговоры о том, что сеть теперь станет публичной.

К осени вопросы, которые в течение нескольких месяцев поднимали приверженцы In-N-Out, казалось, были сняты, по крайней мере на время. Намеки на корпоративную катастрофу были отодвинуты. Шумиха вокруг In-N-Out, казалось, снова сосредоточилась на ее бургерах. Ранним утром в четверг, 7 сентября, Пэрис Хилтон была арестована в Голливуде по подозрению в вождении в нетрезвом виде. Хилтон, которая всего годом ранее снялась в пикантной рекламе Carl's Jr., вскоре выступила в защиту себя на местной радиостанции, заявив, что, возможно, она превысила скорость, потому что "просто была очень голодна и хотела съесть бургер In-N-Out".

Действительно, маленькая сеть бургерных продолжала набирать обороты по всему спектру. Известная как антисеть с культовой мистикой, она заслужила похвалу не только Гарвардской школы бизнеса, но и полномасштабный анализ от Cornell Hotel & Restaurant Quarterly. Даже американская молодежь признала, что обед в In-N-Out произведет большое впечатление. В ноябре 2006 года, когда Брайана Барри спросили, с кем из знаменитостей он хотел бы пообедать, восьмилетний мальчик сказал газете San Gabriel Valley Tribune, что это был бы Нил Армстронг, и без колебаний предложил сводить астронавта в In-N-Out. "Мы с Нилом съели бы чизбургеры с луком", - сообщил Барри газете.

В ноябре, когда Брайан Барри надеялся сводить своего любимого космонавта в любимую бургерную, Линси родила близнецов: мальчика и девочку. Вскоре после этого она купила дом Эстер в Глендоре. Ходили слухи, что она может переоборудовать его под церковь.

С рождением детей, согласно условиям семейного траста Снайдеров, династия была сохранена. Семейная сага Снайдеров, отмеченная трагедией и душевными терзаниями, получила, казалось бы, счастливый конец. В очереди на наследование империи In-N-Out стояло новое поколение прямых кровных наследников. Однако, как обычно, сеть бургерных не дала никаких комментариев.

Во вторник, 22 апреля 2008 года, In-N-Out наконец-то появился в Вашингтон-Сити, штат Юта. Новый магазин стал первым переездом сети в новый штат после первого открытия в Аризоне восемью годами ранее и магазина под номером 215. Волнение было велико, особенно после того, как в 2004 году появились первые слухи о том, что In-N-Out приезжает в Юту. Предвкушение достигло ажиотажа два года спустя, когда в Американ-Форке открылась Chadder's, и In-N-Out обратилась в суд с иском к похожей на нее бургерной.

Многие фанаты проезжали мимо места на 832 West Telegraph, пока оно находилось в стадии строительства, ожидая сообщения о том, когда же сеть откроется. Оно пришло всего за день до открытия; на месте была установлена простая вывеска. Очередь образовалась рано. К открытию в 10:30 утра фанаты выстроились в очередь, которая опоясывала парковку. Через два часа она растянулась до края соседнего торгового центра. Менеджер магазина и руководитель отдела стояли у входа, приветствуя гостей. Сотрудники различных прилегающих предприятий выходили из своих офисов и магазинов, чтобы понаблюдать за тем, что один из них назвал "зоопарком". Уайона Фрейзер была одной из них. Как она сказала: "Если вы не пробовали бургер в In-N-Out, вы что-то упустили".

И если вы присмотрелись, то могли заметить, что желтая стрелка In-N-Out указывает на восток.