Индигирка

Глава 20

Извергая маты, Командор продолжил разряжать в Соколова батарею пистолета, но, видимо, что-то мешало ему толком прицелиться, потому что его заряды не попадали в цель, лишь прожигая дыры в остатках контрольной комнаты.

Олег приподнялся на руках и тупо пополз вперед. Пистолет Командора жалобно пискнул и смолк. В следующую секунду раздался грохот сминаемого железа, значит, военный с размаху навалился на остатки двери всем телом, усиленным приводами "Вепря".

Соколов дополз до пролома в полу и, стараясь ухватиться руками за край, быстро свесил вниз ноги. Грязные ладони заскользили по маслянистой копоти, и он провалился на нижний этаж "офицерской столовой".

Это помещение практически не пострадало, не считая сети огромных трещин, разбегающихся во все стороны от пролома, и толстого слоя осыпавшейся цементной пыли, лежащей на нескольких рядах ровных пластиковых столиков.

Наверху раздался очередной удар, и, судя по грохоту падающих на пол дверных створок, Командор все-таки вырвал их из стены вместе с механизмом и электромотором. Что произойдет через несколько секунд стало очевидным для Соколова. Вояка спрыгнет вниз и свернет ему шею... В лучшем случае. В худшем, вытащит нож, и его ждет долгая мучительная смерть.

Олег перевернулся на бок и увидел перед собой массу разбросанных вещей, провалившихся вниз вместе с половиной стола. Он лежал не нескольких спортивных сумках с одеждой, что значительно смягчило его падение. Рядом валялись средние транспортные контейнеры. Патроны от автоматов, которые раньше лежали в них, были рассыпаны по полу ровным слоем. Соколов быстро смахнул с глаз мерзкую пелену, надеясь найти хоть что-то напоминающее оружие, и его взгляд тут же уперся в автоматический дробовик коменданта...

Барабан с патронами двенадцатого калибра был примкнут к оружию. Видимо, техники, разряжающие автоматные магазины, не нашли штатного места для хранения таких боеприпасов и отложили дробовик в сторону, чтобы вернуться к нему позже. Олег буквально прыгнул вперед и схватился за оружие. В эту же секунду за его спиной приземлился спрыгнувший сверху Командор. Соколов перевернулся на спину. Указательный палец левой руки судорожно заскользил по поверхности оружия, пытаясь нащупать древний НАТОвский предохранитель. Вояка быстро прыгнул на него, замахиваясь армейским ножом, но в этот момент палец Соколова нашел предохранитель. Быстро опустив его, парень нажал на крючок.

С грохотом, от которого мгновенно заложило уши, дробовик ожил, выстреливая почти в упор массивные пули с раскрывающимся оперением. Тело Командора задергалось под их ударами, выпуская облачка пыли, словно он был старым покрывалом, по которому резко хлопали рукой.

Несмотря на все получаемые повреждения, которые добросовестно поглощал "Вепрь", Командор продолжал свое неумолимое движение вперед, замахиваясь ножом. Олегу показалось, что он стреляет не в человека, а в какую-то неумолимую машину, нависающую прямо над ним с перекошенной гневом и болью гримасой...

В следующую секунду голова Дмитрия Викторовича отделилась от тела, оторванная адской пулей угодившей прямо в открытую шею.

Безжизненное тело приземлилось рядом с Соколовым на кучу рассыпанных патронов. Здоровый армейский нож со звоном упал на пол и отлетел далеко под стол.

Оглохший парень с трудом поднялся на ноги. В помещение, вероятно, спеша на выручку Командору, вбежали Рыжий и следом за ним Маслов. В руках Квашнина мелькнул плазмопистолет.

Соколов, уже практически ничего не соображая, перевел на него ствол и выстрелил. Рыжего сорвало с места и перебросило через стол. Летящие следом пули успели оторвать ему руку и окончательно изувечить тело. Маслов, направивший было в Соколова свой ПМ, быстро бросил его на пол и, прижав к себе двумя руками стальной кейс терминала удаленного доступа, попятился назад, быстро что-то повторяя.

- ...Олег, да ты чего! Не убивай меня, ты что!.. - кое-как смог разобрать Соколов сквозь заложенные уши. - Да они же, суки эти, заставили меня, понимаешь?! Они мне расправой угрожали!..

Соколов, опустив глаза на внутреннюю сторону барабана и убедившись, что сквозь прозрачную пластиковую вставку видно еще три патрона, медленно двинулся к бывшему пилоту. Сейчас он понимал только одно - ему нужен терминал, а пока Маслов использует его как щит, он ничего не может сделать.

- Олег, погоди, погоди... Я же всегда тебя выручал, помнишь? - тараторил Анатолий. - Я и на восьмерку хотел вместо тебя рвануть, помнишь?! Этот козел Казюка не пустил! Я же знал, не хотел никого подставлять! Я что угодно для тебя сделаю, не убивай только!..

Соколова всего трясло. Перед глазами, словно кадры безумного фильма мелькали картины умирающей Марины, лица Командора, буквально излучающего гнев и боль... Как будто именно это излучение навсегда выжгло его образ где-то на сетчатке глаз Соколова. Картины людей, разрываемых зараженными животными, мелькание трассеров... Искры пробиваемого металла, крики, огонь, кровь... Брызги крови, облачка испарившейся крови...

Потом совершенно внезапно промелькнула картина Олеси, обнимающейся с каким-то парнем, у которого много денег... Очень много. Парень улыбнулся, и это оказался Рыжий... Потом снова лицо Командора, Марина, кровь...

- Кейс, сука… - через силу прохрипел Олег, глядя на дикую пляску кончика ствола дробовика в своих руках.

- А, что?! А, кейс, ну конечно, смотри, вот он, вот! - с этими словами Маслов осторожно опустил терминал и поставил его на пол. - Нужен кейс, конечно, забирай, только не стреляй...

Соколов смотрел на эту оправдывающуюся сволочь. На какую-то долю секунды воспаленный, утомленный, обессиленный мозг Олега попытался задуматься о том, как ему сейчас правильно поступить. Возможно ли уже что-то изменить?!

Горькая ухмылка перекосила его лицо, и он сам ужаснулся мысли, пришедшей ему в голову: "...Не стоит останавливаться, раз уж начал..."

Брови Соколова хмуро сдвинулись, и он нажал на спусковой крючок.

Глава 9

Инфицированный охранник, пошатываясь из стороны в сторону, медленно пересекал разбитую грунтовую дорогу. Похоже, что червь, явно обеспокоенный состоянием своего носителя, искал новое тело. Скорее всего, человек еще при жизни успел остановить кровь, вытекающую из обрубка откушенной или оторванной "Утесом" руки. Во всяком случае, об этом свидетельствовал тугой жгут, до сих пор находящийся выше грязных лоскутов кожи и обрывков камуфляжной куртки. Потом бедняга потерял сознание, и паразит воспользовался этим. Если как следует приглядеться, то можно было различить, как палец уцелевшей руки до сих пор периодически нажимает на крючок "АК - 74" с давно опустевшим магазином.

Большими хлопьями падал снег, ложась рваным одеялом на изрешеченный грузовик у обочины и остовы выгоревших крыш. Снег возобновился совсем недавно, лишь частично прикрывая замерзшую осеннюю листву. Было на удивление спокойно. Казалось, что Индигирка взяла небольшую передышку... Или наоборот решила дать передышку единственному оставшемуся на ней человеку.

Олег Соколов, стоя на крыше большого транспортного контейнера, быстро прицелился и выстрелил одиночным из своего плазмокала. Заряд мгновенно преодолел отделяющее его от цели расстояние и снес инфицированному голову. Ноги искалеченного подкосились, и он упал на живот. С высоты своей позиции инженер-учетчик отчетливо видел, как под грязной курткой зашевелился паразит. Недолго думая произвел еще пару выстрелов. Плазма разорвала на куски, так и не успевшего выбраться из-под нее, червя.

"Первый за сегодня..." - подумал Соколов.

- А я все думал, когда же они появятся... - пробурчал он сам себе под нос и вернулся к прерванному занятию.

На пластиковом столе, принесенном из "офицерской столовой" и прикрученного ножками к стальной крыше контейнера, стоял открытый терминал удаленного доступа. Рядом была прислонена снайперская винтовка гаусса, на случай, если инфицированная тварь окажется слишком далеко. Под столом в одном транспортном контейнере лежала еда и несколько бутылок с водой, в другом бережно сложенные и пересчитанные батареи для пятьсот пятого и пара сменных блоков питания боевого костюма.

"Вепрь", собранный из двух половинок снятых с разных трупов, превосходно справлялся с холодом, поддерживая комфортную для Соколова температуру тела. Правда, подобный режим сильно повышал расход энергии, но Олег не планировал оставаться в нем еще более четырех-шести часов, которые понадобятся на загрузку Вилония и стандартное заполнение всех протоколов сдачи его смены для закрытия контракта.

На парящих в морозном воздухе голограммах шел обратный отчет времени до появления прыгуна. Рядом бежали столбики передаваемых ему посадочных координат. Аварийный канал связи исправно работал. Олег еще утром успел пообщаться с капитаном корабля, который был откровенно удивлен, узнав, что весь лагерь уничтожен, и в живых остался только один человек.

Весь вчерашний день он потратил на то, чтобы привести в порядок посадочную площадку. Очистить ее от мусора, оттащить двух мертвых работяг, проверить систему постановки экранов и рассеивания тепла посадочных двигателей. Он был инженером-учетчиком, он знал поверхностно почти все, так что это не составило для него особого труда, не считая необходимости периодически постреливать во всякую инфицированную живность. В основном людей.

С восьмерки так никто и не пришел. Скорее всего, инфицированные бедняги исхудали настолько, что просто не смогли дотянуть, застряв в непроходимых лесах или переломав себе ноги среди камней и рытвин. Во всяком случае, Олег не встретил ни одного из них.

Две последние ночи он провел внутри этого пустого контейнера, оборудовав в нем лежанку из пары матрасов, чудом уцелевших в сгоревшем бараке. Невзирая на установившуюся на улице минусовую температуру, он превосходно себя чувствовал, подогреваемый костюмом. Правда, при таком раскладе "Вепрь" съедал весь заряд энергоблока за двенадцать часов, и для любого противника с инфракрасным сканнером он был желанной мишенью, но это нисколько его не волновало. Ведь никто, кроме него, не пережил ту бойню.

Станция местной связи была уничтожена взрывом вместе с контрольной комнатой. Стрекота лопастей вертолета, выполняющего контрольный облет или посланного проверить, почему их лагерь долго не выходит на связь, тоже не было слышно. И Олег попросту пришел к выводу, что Индигирку действительно давно уже покинули все добывающие смены.

- Или эти скоты вояки инфицировали всех и оставили здесь гнить заживо, дожидаясь своего часа... - мрачно протянул он.

Соколов еще раз тщательно проверил данные, нервно посмотрел на цифры обратного отсчета и поднял голову к небу. Пелена свинцовых туч по-прежнему застилала собой все пространство до самого горизонта, где ложилась на ребристую кромку облетевшего леса.

Олег попытался понять, что он чувствует... Еще неделю с небольшим назад, он с нетерпением ждал этого момента. В его голове роилось столько мыслей, картинок, образов... Иногда он так детально представлял себе, что сделает, когда окажется дома, что на какое-то мгновение ему буквально начинало казаться, что он уже там... Реально шагает по улицам своего родного Земногорска, мокнет в горячей ванне или входит в дорогой салон аэромобилей... В котором ему посчастливилось побывать всего пару раз и то только потому, что там проходила рекламная акция с возможностью выиграть последнюю новинку аэропрома.

Но что он чувствовал сейчас? В голове по-прежнему никак не затыкался диалог двух голосов, который последнее время стал выбираться и за ее пределы. Олег оправдывал сам себя тем, что человек - существо социальное, и ему надо с кем-то общаться, быть причастным к какой-нибудь группе людей... Пусть это будут даже недалекого ума работяги или уголовники... А так как вокруг не осталось ни одной живой души, он зачастую разговаривал сам с собой. И чтобы диалог выглядел более реалистично, он происходил по ролям. Один голос был, вроде как, сам Соколов с теми желаниями и стремлениями, с которыми он прибыл на Индигирку за заветными миллионами. А второй был сорванный, хриплый голос Соколова циника и убийцы, который постоянно предлагал Олегу очень простые и действенные варианты решения всех его проблем - попросту убивать все и всех, что могло бы впредь ему помешать... Самое ужасное было в том, что среди всего этого бормотания он начинал терять сам себя. Ведь тот второй голос, это же не был какой-то другой человек, засевший внутри него. Соколов еще не настолько тронулся умом, чтобы такое произошло. Это был он сам, просто прошедший через множество испытаний, получивший опыт и изменившийся...

Иногда Олег задавал себе вопрос, и оба голоса тут же выносили его на обсуждение вслух... Вопрос состоял в том, а есть ли польза в таком его изменении? Стоила ли его цель всего этого? Да и вообще, была ли это цель?.. В Соколове зарождалось странное чувство, что все произошедшее с ним определенно имело смысл... Он начинал чувствовать себя частью замысла какой-то большой неведомой силы... Вот только цель этого замысла была ему пока не ясна, и второй голос утверждал, что он просто потихоньку съезжает с катушек...

События последних дней были очень свежи в его памяти. Стоило только закрыть глаза, как они тут же начинали мелькать перед внутренним взором хаотичным набором картинок, эпизодов, мгновений, из которых одно повторялось наиболее настойчиво...

Раненная Марина и та секунда, показавшаяся целой отдельной жизнью... Ведь можно было убежать, попросту бросив ее умирать в мучениях от полученных ран. Можно было броситься и попытаться вырвать оружие из ее рук, а потом оказать ей помощь ее же аптечкой... Тогда, возможно, у девушки появился бы шанс дотянуть до прибытия прыгуна.

Но в ту секунду Олег Соколов пошел по пути наименьшего сопротивления, как та грязная вода в водосточном желобе из его детства. Тогда он просто нажал на спуск.

Конечно, он считал, что поступил правильно. Во всяком случае, он строго настрого запретил себе думать о других вариантах. Сейчас же, спустя некоторое время, находясь в относительной безопасности, в подогреваемом "Вепре", с надежным оружием за спиной, можно было дать слабину и погрузиться в отрешенные рассуждения, что было правильно, а что нет.

- Делай, что делаешь... - невольно выдохнул Соколов, обрывая поток своих мыслей. - Давай, Олежа, соберись, а то работать надо.

Чтобы помочь себе сконцентрироваться, парень сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, стараясь в этот момент ни о чем не думать.

Вновь посмотрев на голограмму обратного отсчета, он вынужден был отметить, что простоял так, находясь в некоем оцепенении, около пары минут.

"Сосредоточься, чтоб тебя! - услышал он свой внутренний голос. - Давай, соберись, осталось совсем чуть-чуть! Нельзя допустить оплошность в самый последний момент, давай".

- Да, да, да... - закивал головой Соколов, соглашаясь с ходом своих мыслей. - Все, я предельно собран и внимателен... А вообще, давай-ка ты лучше заткнешься. Хочу посмотреть на то, как прыгун садится...

Спустя несколько секунд высоко в небе полыхнула яркая вспышка. В одну сотую долю секунды она изменила свой цвет от огненно-красной до бледно-голубой и, в том месте где она была, материализовалась огромная "реликвия".

Шаттл-прыгун. Как долго Соколов ждал этого момента. Сколько тысяч раз он представлял его себе... Но сейчас, вместо того, чтобы позволить себе восторженный взгляд или почувствовать нетерпеливое волнение, он сосредоточенно перевел глаза на терминал удаленного доступа и отправил шаттлу второй блок координат.