Инженер 3

Глава 14 Расширение

Я развернул первый чертеж, положил на стол перед Баташевым.

— Смотрите, Степан Федорович. Я разработал линейку из трех типов насосов. Три разных рынка, три уровня цены, три категории покупателей.

Баташев придвинулся ближе, изучая чертеж. Я указал пальцем на первую схему:

— Насос домашний, малой мощности. Самый простой. Для колодцев, частных домов, небольших хозяйств. Конструкция элементарная: медный цилиндр диаметром в два вершка, длиной в пол-аршина. Поршень кожаный, с железным штоком. Рукоять деревянная, простая. Клапаны латунные, две штуки.

Баташев кивнул, внимательно слушая.

— Производительность пятьдесят-сто ведер в час. Для домашних нужд достаточно. Себестоимость восемь-десять рублей. Продавать можно за пятнадцать-двадцать пять, смотря кому. Мещанину дороже, крестьянину дешевле.

— А кто будет покупать? — спросил Баташев. — Крестьяне у нас небогатые.

— Не самые бедные. Зажиточные крестьяне купят. Плюс мещане, мелкие лавочники, ремесленники. В Туле таких тысячи. Каждому нужна вода из колодца, а ведрами таскать тяжело. Насос удобнее. Я рассчитываю продавать сто-сто пятьдесят штук в год по Тульской губернии.

Баташев почесал бороду, прикидывая:

— Сто штук по двадцать рублей, это две тысячи выручки. Себестоимость как ты говоришь, тысяча. Прибыль тысяча. Неплохо.

— Это только домашние, — сказал я. — Дальше средние.

Я перевернул лист, показал второй чертеж. Конструкция сложнее: два цилиндра, система клапанов, железная рама.

— Насос средний, для мастерских и небольших фабрик. Двухцилиндровая система, работает плавнее, производительность выше. Триста-пятьсот ведер в час. Клапаны латунные, точеные, рама железная, сварная. Рукоять с рычагом, ее легче качать.

— Зато сложнее делать, — заметил Баташев.

— Сложнее, но ненамного. Нужен хороший токарный станок, винторезный для резьбы, сверлильный для точных отверстий. Себестоимость сорок пять-шестьдесят рублей. Продавать за восемьдесят-сто пятьдесят.

— Кто купит?

— Ремесленники, небольшие фабриканты, помещики для своих мастерских. Спрос меньше, чем на домашние, но маржа выше. Сорок-шестьдесят штук в год реально продать. Выручка шесть-девять тысяч, себестоимость три тысячи. Прибыль три-шесть тысяч.

Баташев тихо присвистнул. Глаза загорелись интересом.

Я положил третий чертеж. Самый сложный. Четыре цилиндра, маховик чугунный, система передач.

— Насос промышленный. Мощный. Для крупных фабрик, рудников, пожарных депо, городских водопроводов. Четыре цилиндра работают последовательно, маховик накапливает энергию, ход плавный. Производительность тысяча ведер в час и больше, зависит от настройки.

Баташев взял чертеж, рассматривал пристально:

— Это уже серьезная конструкция. Сложная.

— Да. Себестоимость сто двадцать-сто пятьдесят рублей. Продавать за двести пятьдесят-четыреста. Покупатели заводчики, городские управы, крупные помещики. Объем небольшой, пятнадцать-двадцать штук в год. Но прибыль с каждого сто-двести пятьдесят рублей. Итого три-пять тысяч чистой прибыли.

Я откинулся на спинку стула, давая Баташеву время переварить информацию. Он молчал, перебирая чертежи, что-то прикидывая в уме.

Наконец кивнул:

— Выходит, общий годовой оборот пятнадцать-двадцать тысяч рублей. Чистая прибыль семь-одиннадцать тысяч. Делим пополам, каждому по три с половиной-пять с половиной тысяч. Хорошие деньги.

— Очень хорошие, — согласился я. — При условии, что правильно наладим производство.

Баташев отложил чертежи, посмотрел на меня:

— А что нужно для производства? Какое оборудование?

Я достал из портфеля второй лист, смету. Положил перед ним:

— Вот расчет. Токарный станок малый у меня есть, в казенной мастерской. Починен, работает. Для домашних насосов хватит. Но для средних и промышленных нужно дополнительное оборудование.

Я показал пальцем на список:

— Сверлильный станок. Критически важен. Без него точные отверстия в цилиндрах не сделать. Триста рублей, можно заказать в Туле, у местных мастеров или купить б/у на оружейном заводе.

Баташев кивнул, записывая цифры в свой гроссбух.

— Винторезный станок. Для нарезки резьбы на штоках, клапанах, креплениях. Четыреста рублей. Заказать можно в Москве, там фирма Гужон, французская, качество хорошее.

— Давно есть, — заметил Баташев. — Месяц-полтора доставка из Москвы.

— Полтора месяца, — согласился я. — Но качество стоит того. Дальше. Точильный станок большой, для шлифовки поршней. Без идеальной гладкости поршень будет цеплять за стенки цилиндра, производительность упадет. Сто пятьдесят рублей. Можно купить уже использованный в Туле, такие иногда продают.

— Хорошо.

— Пресс ручной для гибки листовой меди. Корпуса насосов из меди, надо гнуть листы, придавать форму. Двести рублей. Можно заказать у местного кузнеца, не обязательно покупать новый.

Баташев записывал, не перебивая.

Я продолжил:

— Это для первого этапа. Домашние и средние насосы. Итого тысяча пятьдесят рублей только оборудование. Плюс материалы нужны: медь листовая пятьдесят пудов, латунь двадцать пудов, кожа дубленая десять шкур, железо полосовое тридцать пудов. Еще пятьсот рублей. Плюс инструменты мелкие: напильники, метчики, плашки, штангенциркули, шаблоны. Двести рублей.

Баташев поднял глаза от гроссбуха:

— Уже тысяча семьсот пятьдесят. А промышленные насосы?

— Для них нужно более серьезное оборудование. Большой токарный станок, для обработки крупных цилиндров. Девятьсот рублей. Строгальный станок, для обработки фланцев. Пятьсот рублей. Расточной станок, для точной расточки внутренних диаметров. Шестьсот рублей. Можно заказать в Петербурге, на заводе Берда. Там же, где я заказывал паровую машину для мельницы Баранова.

— Еще две тысячи, — подсчитал Баташев. — Итого почти четыре тысячи одного оборудования.

— Да, — кивнул я. — Но не сразу. Поэтапно. Первый этап, первые два месяца: производим только домашние насосы. Нужно оборудование на тысячу двести рублей. Второй этап, третий-четвертый месяц: добавляем средние насосы. Докупаем еще на тысячу четыреста. Третий этап, пятый-шестой месяц: запускаем промышленные. Последние тысяча четыреста.

Баташев откинулся на спинку стула, сложил руки на груди. Лицо задумчивое.

— Поэтапно разумнее, — сказал он наконец. — Меньше риска. Если первый этап провалится, хотя бы потеряем не все деньги.

— Именно, — согласился я. — Плюс долго везут оборудование из Петербурга. Два-три месяца. Пока они делают большие станки, мы уже начнем домашние насосы продавать.

— Логично.

Я достал следующий лист, смету первого этапа:

— Вот детальный расчет на первые два месяца. Сверлильный станок триста рублей. Винторезный четыреста. Точильный сто пятьдесят. Пресс двести. Материалы пятьсот. Инструменты двести. Расширение помещения четыреста рублей, если управа разрешит пристроить к казенной мастерской или поставить перегородку. Резерв двести на непредвиденное. Итого ровно две тысячи.

Баташев изучил смету.

— А помещение? — спросил он. — Где производить будем? У меня на фабрике места нет, все занято.

Я ждал этого вопроса. Приготовил ответ:

— Три варианта. Первый: расширить казенную мастерскую, где я работаю смотрителем. Преимущества: уже есть помещение, часть оборудования, центр города, рядом с заказчиками. Недостатки: нужно согласовать с управой, возможны бюрократические проволочки.

— Зубков? — хмыкнул Баташев. — Тот еще сухарь.

— Второй вариант: снять складское помещение в торговых рядах. Преимущества в том что это независимость и полная свобода. Недостатки дорого, пятьсот-восемьсот рублей в год аренда, плюс надо переоборудовать.

— Дорого, — согласился Баташев.

— Третий вариант. Использовать часть вашей фабрики. Преимущества: доступ к инфраструктуре, к рабочим, к материалам. Недостатки: мы и так слишком много у вас берем.

Баташев усмехнулся:

— Последний вариант исключаем сразу. Места нет, да и смешивать производства не стоит. Самовары отдельно, насосы отдельно. Второй вариант дорог. Остается первый. Казенная мастерская.

Я кивнул. Именно на это и рассчитывал.

— Тогда мне нужно договориться с управой. С Зубковым.

Баташев налил себе чаю из самовара, стоявшего на столе. Сделал глоток, посмотрел на меня поверх чашки:

— Зубков чиновник осторожный. Любит порядок, бумаги и уставы. Новшества не любит. Как вы убедите?

Я улыбнулся:

— У меня есть план. Представлю расширение как выгоду для города. Больше насосов, безопаснее от пожаров. Частные заказы это дополнительный доход в казну через налоги. Плюс намекну, что если откажет, я уйду из казенной мастерской совсем. Тогда город останется без смотрителя, придется искать нового после Сидорова. Зубков этого не захочет.

Баташев расхохотался, хлопнув ладонью по столу:

— Хитро! Мне нравится! Вы не только инженер, Александр Дмитриевич, но и неплохой переговорщик.

— Учился у лучших, — ответил я сухо. — Но есть еще одна сложность. С Зубковым.

Баташев поднял бровь:

— Какая сложность?

Я откинулся на спинку стула, сложил руки:

— Павел Захарович Зубков и я не в лучших отношениях. Помните историю с насосами? Он прислал инспектора Морозова забраковать мою работу. Потом случился пожар, резиденцию губернатора спасли мои насосы. Беляев отстранил Зубкова от должности до разбирательства. Зубков вернулся, но обида осталась. Он считает, что я его унизил.

Баташев нахмурился:

— Понятно. И вы думаете, он назло откажет в разрешении?

— Не просто думаю, уверен. Зубков чиновник мелочный и злопамятный. Плюс есть еще молодой Долгорукий, сын статского советника. Они оба плетут интриги против меня. Если я приду к Зубкову просить разрешения напрямую, он откажет, сославшись на какие-нибудь формальности.

Баташев задумчиво потер бороду:

— Ситуация неприятная. Что предлагаете?

Я наклонился вперед, понизив голос:

— Обходной маневр. Зубков откажет мне лично. Но если запрос придет не от меня, а от купеческой управы, от группы уважаемых купцов города, ему будет сложнее отказать. Тем более если запрос составить так, что отказ выглядит глупо и невыгодно для города.

Баташев прищурился:

— Объясните подробнее.

Я наклонился ближе:

— Вот план. Вы, Степан Федорович, как купец второй гильдии, пользуетесь уважением в купеческой среде. У вас есть знакомые среди купцов? Те, кто может поддержать?

— Конечно. Шорохов, мой приказчик, сам из купеческой семьи. Плюс Колчин, торгует железом. Мещеряков, владеет суконной фабрикой. Еще трое-четверо найдутся.

— Отлично. Вот что нужно сделать. Вы организуете официальное письмо от имени группы купцов в городскую управу, на имя городского головы Беляева. В письме пишете: «Мы, нижеподписавшиеся купцы города Тулы, заинтересованы в развитии местной промышленности. Готовы вложить средства в создание насосного производства, которое обеспечит город пожарным оборудованием, создаст рабочие места, принесет налоги в казну. Просим содействия управы в выделении помещения.»

Баташев слушал внимательно, кивая.

— Дальше, — продолжал я, — в письме предлагаете два варианта. Вариант А. расширить существующую казенную мастерскую под совместное предприятие. Преимущества — быстро, дешево, используются существующие мощности, город не теряет смотрителя мастерской. Вариант Б. Построить новое здание с нуля на окраине города. Долго и дорого, но купцы готовы финансировать.

Баташев усмехнулся:

— Понял. Вариант А выглядит выгоднее.

— Именно. Письмо составляется так, что любой разумный чиновник выберет вариант А. Быстрее запуск производства, быстрее потекут налоги. Экономия городских средств.

— А если Зубков все равно откажет?

Я улыбнулся холодно:

— Тогда купцы реализуют вариант Б. Но с небольшой поправкой. В письме можно намекнуть, что если городская управа не поддержит, купцы вынуждены будут перенести производство в соседний уезд, где местное начальство более благосклонно к коммерсантам. Город потеряет налоги, рабочие места и репутацию.

Баташев расхохотался, хлопнув ладонью по столу:

— Очень хитро! Ставите Зубкова перед выбором: либо согласиться, либо прослыть чиновником, который упустил выгоду для города!

— Вот именно. Беляев, узнав о письме, спросит Зубкова, почему тот не поддержал более выгодный вариант. Зубков не сможет просто отказать, нужно будет обосновать, почему вариант Б лучше. А обосновать он не сможет.

Баташев задумчиво барабанил пальцами по столу:

— План неплох. Но письмо должно выглядеть настоящим, а не подстроенным. Если Зубков почует, что это провокация, он разозлится еще больше.

— Согласен. Поэтому письмо должны подписать настоящие купцы, не только вы. Человека четыре-пять. Каждый со своей печатью. Текст должен быть деловым, без излишней хвалы в мой адрес. Упомяните меня вскользь, мол предлагаем привлечь к организации производства инженера-капитана Воронцова, который зарекомендовал себя при изготовлении насосов для пожарной части. Все. Не больше.

— А мое имя?

— Ваше имя будет фигурировать больше всего, как одного из вкладчиков. Насосное предприятие купца Баташева. Но акцент на том, что это инициатива купеческого сообщества, а не моя личная просьба.

Баташев медленно кивнул:

— Разумно. Шорохова подключу, он толковый, быстро организует подписантов. Когда нужно письмо?

— Чем быстрее, тем лучше. Завтра-послезавтра. Подадите через канцелярию управы официально. Письмо зарегистрируют, передадут Беляеву. Беляев направит Зубкову на рассмотрение. Зубков получит его как служебное поручение, а не как просьбу от меня лично.

— А если Зубков попытается затянуть? Потребует дополнительных согласований, проверок, разрешений?

Я пожал плечами:

— Возможно. Но тогда включится Беляев. Городской голова заинтересован в развитии промышленности, тем более после истории с пожаром. Если увидит, что Зубков тянет время без веских причин, надавит. А если и это не поможет, у меня есть запасные варианты.

— Какие?

— Брандмайор Крылов. Он может подать официальный запрос от пожарной части, мол нужно расширение мастерской для обеспечения города насосами. Зубкову будет сложно отказать в вопросе пожарной безопасности после истории с резиденцией губернатора.

Баташев одобрительно кивнул:

— У вас все продуманно. Вижу, вы не только инженер, но и стратег. Хорошо. Будет вам письмо. Шорохов займется завтра с утра. Послезавтра подадим в управу. А вы готовьтесь встретиться с Зубковым, когда он получит письмо.

— Как встречаться? Он же должен будет дать ответ купцам, а не мне.

— Формально да. Но на практике Зубков вызовет вас как исполнителя, чтобы уточнить детали. Вот тогда и переговорите. Только держитесь спокойно, уважительно. Не давите, дайте ему возможность согласиться, сохранив лицо.

Я кивнул:

— Понял. Буду дипломатичен.

Баташев допил чай, поставил чашку. Стал серьезным:

— Ладно. С помещением определились. Теперь о деньгах. Я готов выделить первые две тысячи. Но только после того, как договоритесь с управой. Сначала помещение обеспечьте, потом получите финансирование. Договор у нас уже подписан, остается только его реализовать.

— Справедливо, — согласился я.

— Сколько времени нужно на переговоры с Зубковым?

Я подумал:

— Неделю. Максимум десять дней.

— Даю неделю, — сказал Баташев твердо. — Если за неделю не решим, снимем складское помещение. Терять время нельзя, лето быстро пройдет, осень на носу, нужно запустить производство до холодов. Зимой спрос на насосы падает, весной снова вырастет. Успеем к весне наладить дело, захватим рынок.

Я кивнул:

— Недели достаточно. Справлюсь.

— Хорошо. Теперь о закупках. Где конкретно будете заказывать оборудование? Давайте сразу определимся.

Я разложил перед ним еще один лист с пометками:

— Оптимальная стратегия такая. Простое оборудование, точильные станки, прессы, заказываем в Туле. Быстро, две-четыре недели, недорого. Можно купить использованные на оружейном заводе, они иногда списывают старые станки.

— Разумно.

— Среднее по сложности сверлильные, винторезные, заказываем в Москве. Доставка полтора месяца, цены средние, качество хорошее. Есть французская фирма Гужон, надежная.

— У меня связи с московскими купцами есть, — сказал Баташев. — Через них закажем, собьем цены.

— Отлично. И наконец, сложное оборудование, большие токарные, расточные, строгальные, заказываем в Петербурге. Завод Берда или Александровский механический завод. Будут доставлять два-три месяца, дорого, но качество лучшее. Германию и Англию пока не рассматриваем, слишком долго и дорого.

Баташев кивнул одобрительно:

— Толково продумали. Так и сделаем. Я дам вам адреса купцов в Москве и Петербурге, с которыми работаю. Через них закажете, скажете, что от меня. Они дадут цену поменьше.

— Благодарю.

Я собрал чертежи и сметы обратно в портфель. Баташев записывал последние цифры в свой гроссбух.

Наконец он отложил перо, посмотрел на меня:

— Ну что ж, Александр Дмитриевич. Считаю, мы все обсудили. План ясный, цифры понятные, риски просчитаны. Теперь действуйте. Решайте с Зубковым. Как только договоримся, приходите. Выделю первые две тысячи, начнете закупки.

Я встал, протянул руку:

— Договорились, Степан Федорович.

Он крепко пожал мою руку:

— Я в вас верю, Александр Дмитриевич. Вижу, что вы человек дельный, не болтун. Дай Бог нам обоим прибыли.

— Будет прибыль, — пообещал я. — Обещаю.

Мы вышли из конторы. Баташев проводил меня до дверей, на прощание похлопал по плечу:

— Удачи с Зубковым. Чиновник он крепкий, но вы человек военный. Справитесь.

Я спустился по лестнице, вышел во двор фабрики. Шумно и жарко. Рабочие таскали медные листы, стучали молотами в кузнице. Пахло металлом, углем и потом.

Прошел через ворота. Караульный кивнул мне. На Кузнечной людно, работали кузнецы, грохотали телеги, торговцы зазывали к прилавкам.

Я быстро зашагал, обдумывая предстоящую махинацию с Зубковым. Осталось только уломать его.