Инженер

Первая работа

Послушник с рожками оказался прав: после десяти дней странных медицинских процедур, внешне напоминающих обыкновенные прогревания, и уколов в руку небольшим аппаратом в виде пистолета кибернетический врач объявил, что болезнь почек пациента больше не будет беспокоить. А у выхода из медицинского центра Ника ожидала девушка, лицом похожая на обычного человека, но со странной кожей бледно-зеленоватого цвета, на которой можно было различить что-то похожее на чешуйки. Она была одета не в монашеский плащ, а в куртку, узкие брюки и сапоги-ботфорты. Тихим мягким голосом она пригласила Ника следовать за ней. Двигалась девушка с таким изяществом и грацией, что все профессиональные танцовщицы поумирали бы от зависти. Идя за ней по коридору, Ник старался замечать вокруг себя что-то ещё, но, откровенно говоря, получалось не очень хорошо. В кабинете с вывеской, которую Ник разобрать не успел, его встретил пришелец тоже зелёного цвета, с пучком толстых щупалец на голове вместо волос и непроницаемо-чёрными, без радужек и зрачков, глазами. Он и предложил парню поработать в Храме на «вспомогательной должности», сказав, что его способности в дальнейшем могут позволить сделать неплохую карьеру. Откуда этот спрут знает, какие там у него способности, Ник уточнять не стал – потом разберёмся – и дал согласие. Так его назначили помощником храмового смотрителя.

В любом здании, где живёт или работает большое количество народу, есть множество разнообразных хозяйственных вопросов. Тем более, в Храме. Члены Ордена посвящали себя тренировкам, духовному совершенствованию, летали в командировки, им некогда было выяснять, почему не горит свет или не в порядке канализация. За всем этим, как раз, и следили смотрители, каждый в своём секторе. Помощник смотрителя отвечал за чистоту в помещениях. Не в том смысле, что приходилось бегать с метлой и шваброй самому, вовсе нет: для уборки служили специальные механизмы. По графику они выползали из своих каморок два раза в сутки, рано утром и поздно вечером, но в случае непорядка их можно было вызвать срочно и указать, где именно навести блеск. Также в обязанности Ника входило вызывать механиков, если уборочная машина сломается. В общем, работа необременительная и, хотя платили за неё гроши, для Ника сейчас главное было, наличие угла, где жить, четырёхразовой кормёжки и свободного времени, чтобы освоиться. В Храме он научился ориентироваться ещё в период лечения, а теперь, пожалуй, и экскурсии мог бы водить, если потребуется. С языком дело продвигалось медленнее, стандартный общегалактический сильно отличался от того, чему учили у них в школе. Некоторые фразы Ник понимал полностью, в других догадывался о смысле по контексту, третьи оставались для него туманно-непонятными. Хорошо ещё, что стандарт базика, так кратко именовался общий язык, включал всего тысячу с небольшим слов общей лексики, вполне реально запомнить за пару месяцев. Что касается технических терминов, то большинство из них звучало знакомо, с поправкой на местное произношение. Чтобы поскорее усвоить алфавит, Ник придумал хитрость. Время от времени переключал текст на аурбеш, привыкая к виду букв, потом обратно. И ведь получилось! Через некоторое время он обнаружил, что бегущие информационные строки на голографических экранах, где крутили новости, читает влёт, да и длинные тексты давались уже не с таким трудом, как вначале.

Начальник Ника, пришелец по имени Лидо Савинтрэн – коренастый, смуглый, с четырёхпалыми руками, сплошными чёрными глазами и небольшим коническим рогом на макушке лысой головы – отлично видел, что парень испытывает трудности с общением, поэтому часто и подолгу с ним беседовал за бокалом горьковатого местного чая. Рассказывал про Корусант, про другие планеты, где бывал, виды разумных существ, правда, делал это несколько своеобразно. Смотритель Савинтрэн был неглупым и не вредным человеком, но такого закоренелого скептика надо было поискать. От него Ник узнал о хвастливости деваронцев, коварстве твилеков и фоллинов, жадности неймодиан и муунов, тупости готалов и ещё нескольких рас. Не преминул он пройтись и по недостаткам собственного вида – «эгоизм и подозрительность у нас в крови». Что ж, отрицательные стороны тоже полезно знать. Об Ордене Джедаев, в котором они с Ником работали, смотритель тоже говорил разное, однако, больше, всё-таки, хорошего. Речи про философское учение о некой всепроникающей «Силе» Ник пока пропускал мимо ушей – любая религия штука сложная, так вот сразу разобраться не получится – а остальное слушал очень внимательно. Он уже знал, что Орден не чисто духовная организация, но и не военно-духовная, а гораздо более многогранная. Когда требовалось, джедаи становились и воинами, и дипломатами, и третейскими судьями, ко всем этим функциям их готовили в ходе обучения. Именно их усилиями в Республике долгое время поддерживался мир. Одно упоминание о том, что с момента окончания последней большой войны в Галактике прошло девятьсот шестьдесят семь лет, внушало безграничное уважение. Нравы Ордена были аскетичны и суровы, как у монахов древности, иерархия – проста. Основу составляли рыцари, а также мастера, то есть, те, кому назначался, по крайней мере, один ученик-падаван. В остальном эти два ранга ничем друг от друга не отличались. Выше стояли лишь одиннадцать мастеров Совета, по-старинному Магистры, и двенадцатый, Великий Магистр, возглавляющий Орден. Кстати, цереанин Ки-Ади-Мунди, что привёз на Корусант Ника, как раз, и являлся одним из двенадцати. Те джедаи, кто по каким-то причинам не получил рыцарство, назывались просто «мембер» и служили во вспомогательных подразделениях – Медицинском, Исследовательском, Образовательном и Сельскохозяйственном корпусах. Впрочем, во всех, кроме последнего, работало и много рыцарей: целителей, учёных, инструкторов, архивариусов. Скажем, доктор Стасс Аллие, с которой Ник познакомился в первый день прибытия, была именно из их числа. Конечно, и в Ордене возникали и интриги, и борьба за место в Совете, об этом Савинтрэн говорил с обычным своим сарказмом. Впрочем, даже он признавал, что джедаи гораздо менее корыстны и весьма разносторонне образованы, поэтому ошибаются реже, чем обычные политики и дипломаты.

Однажды в секторе Савинтрэна случилась Большая Грязюка. Садовники, перевозившие растение в огромной кадке, опрокинули её прямо посреди лифтового холла. Чёрный полужидкий субстрат, в котором росло дерево, растёкся по полу вперемешку с камешками. Ник, прибежавший на громкую ругань агрономов, первым делом прогнал их прочь вместе с деревом, тележкой и дройдами-грузчиками, чтобы не топтались по грязи, затем вызвал пару уборщиков. Те приехали буквально за три минуты и резво принялись очищать пол. Внезапно один дройд прекратил работу. Ник наблюдал, как он подкатывается к неубранному участку, скрип, щелчок, сдаёт назад и пытается снова, раз, другой, третий…

— Ну-ка, стоп! — приказал Ник, сообразив, что у бедняги не включается щётка. — Дай, посмотрю!

Открыл кожух и полез в механизм.

— Что у нас тут? — послышался голос Савинтрэна. — Ну, землекопы, хатт их задави! Ник… А, ты вот что. Ну, и зачем сам полез? Вызови механика.

— Да тут пустяк, видите, привод засорился, — Ник отковырнул от зубчатой ленты прилипший камешек. — Готово. По-хорошему, вот это всё кожухом надо закрывать…

— Здесь и был кожух, — раздался у них за спинами глуховатый мужской голос. — Видите крепления? Механики их специально снимают с внутренних уборщиков, чтобы быстрее обслуживать.

— Вот и допрыгались, — буркнул Савинтрэн. — Сейчас пульну жалобу их начальнику, кто-то останется без зарплаты. Здравствуйте, Старший Инженер.

Человек, которому принадлежал голос, и которого смотритель назвал Старшим Инженером, выглядел вполне обыкновенно, разве что, глаза у него были очень светлые, не понять даже, голубые или серые. Он был довольно стар, лицо его бороздили глубокие морщины, короткие аккуратно подстриженные волосы и небольшую бородку выбелила седина, лишь отдельные более тёмные волоски давали представление о первоначальном цвете.

— Новый помощник? — спросил он.

Савинтрэн кивнул.

— Любишь технику, парень? — обратился Старший Инженер к Нику.

— Да. Мне больше компьютеры нравятся, вообще-то.

— Программировал? — в глазах Старшего Инженера появилось заинтересованное выражение.

— Немного. У себя дома, на простых устройствах.

— А язык?

— Программные коды.

— Низкий уровень? — приподнял брови старик. — Это становится совсем интересно. Как тебя зовут?

— Ник Васкан.

— Я Арни Гинтер. Думаю, мы ещё не раз увидимся, Ник.

Когда за стариком закрылись двери турболифта, Ник спросил Савинтрэна:

— Кто это был?

— Главный компьютерщик Великой Библиотеки. Да, считай, всего Храма. Остальные на него буквально молятся. Он тут лет пятьдесят, наверное, работает, а то и больше. Говорят, раньше в Библиотеке был целый штат программистов, потом все ушли, делать нечего стало. Гинтер один со всем справляется. Вызовет иногда ремонтников по железу, а настройки только сам.

— У него что-то с ногами? — поинтересовался Ник, вспомнив прихрамывающую походку Гинтера.

— Точно не знаю. Слышал, что он их отморозил, давно, ещё до Храма. Лечить стали поздно, спасти ноги спасли, но до конца не восстановили.

Старший Инженер Гинтер разыскал Ника на следующий день после работы, когда тот, как обычно, устроился в одном из технических помещений, чтобы почитать на стекляшек материалы из Голонета.

— Занимаешься образованием? — спросил старик.

— Ну, да. У нас планета не очень развитая…

— Понятно. Ты говорил, что любишь программировать. Есть у меня одно устройство, давно лежит, всё никак не соберусь с ним заняться. Устройство упрощено, потребуется навык программирования в машинных кодах. Небольшая инструкция по нему есть. Возьмёшься?

— Конечно!

«Устройство» оказалось миниатюрной голографической камерой, предназначенной для автономной работы. «Жучок», как говорили в шпионских романах. Ник подключил её к служебному терминалу, вывел на «стекляшку» инструкцию с кристалла памяти, вручённого Гинтером, и погрузился в изучение. Работа так его увлекла, что он забросил все остальные дела, и даже в рабочее время находил минутку, чтобы почитать инструкцию – довольно бестолковую, кстати, и совершенно не систематизированную. Походе, её сочинил по ходу работы какой-то аналитик, в руки которого попал приборчик вначале. Камера оказалась довольно интересной. Все её параметры базировались на числе 6: шестиразрядные команды, 12 регистров в процессоре по 18 разрядов каждый и, соответственно, 18-разрядная адресация основной памяти. Хорошо, что не больше! 64 основных команды Ник запомнил быстро, в домашней машинке их было 225. Несколько озадачивала логика устройства. Например, у него отсутствовали команды работы с подпрограммами. Почему – непонятно, почти в любой программе есть фрагменты, которые выполняются в нескольких разных местах. Повторять фрагмент столько раз, сколько раз к нему нужно обратиться, значит неимоверно «раздувать» саму программу, никто так не делает… кроме разработчиков вот этой камеры. То есть, вообще-то, подобие подпрограмм имелось, но вызывались они не по адресу, а по номеру от одного до пятнадцати. Где они хранятся в памяти, и как их менять, Ник так и не понял. Да и вообще слабо представлял, какой объём должен занимать код, выполняющий сравнение изображения или голоса с записанным ранее эталоном. Зато среди этих «номерных» программ Ник обнаружил одну, не описанную в инструкции. Камера, оказывается, могла не только идентифицировать лицо и голос, чтобы, например, включиться на запись в нужный момент, но и выделять ключевые фразы, независимо от того, каким голосом они произнесены.

Поэкспериментировав с вызовами команд, не описанными в инструкции, Ник сделал ещё несколько мелких открытий. Оказывается, организовать нечто вроде собственных подпрограмм было можно, просто в камере этой возможностью не воспользовались: программной памяти для управляющего кода и так хватало с избытком. А «хитрые» вызовы позволяли делать ещё более интересные вещи. С этими результатами Ник отправился к Гинтеру. Найти Старшего Инженера оказалось непросто. В помещениях Великой Библиотеки не было никаких указателей, где размещается технический персонал, отсутствовала эта информация и на плане Храма. Пришлось обращаться к одному из библиотекарей.

— Пройдите в зал прямо, — объяснил тот. — По чётной стороне сразу за лестницей на балкон – дверь в техническое помещение. Старший Инженер Гинтер работает там.

— Рад видеть, — встретил его улыбкой старик. — Как успехи?

— Вроде, разобрался, — скромно сказал Ник. — Вот, инструкцию я отредактировал, всё внёс. Там обнаружилась одна интересная вещь…

— Ого! Получается, эта функция есть во всех моделях…

— Да, я её подключил к настройкам. Только, знаете, не разобрался, как работают эти модули, и где хранится код.

— Кода там нет, там другой принцип. В кристалл видеопамяти прописана копия нервной системы одного насекомого. Она и производит сравнение. Раса кси-чарр часто использует такие технологии, — задумчиво ответил Гинтер, перелистывая на «стекляшке» доработанную Ником инструкцию. — А ты сделал даже больше, чем я ожидал. Всего за двадцать три дня… Молодец!

— Мне было интересно, — просто сказал Ник. — Если будут ещё такие задачи…

— Есть предложение лучше. Переходи работать ко мне, — предложил Гинтер. — С твоим талантом работать погонщиком уборочных дройдов – преступление.

— М-м, тут есть один нюанс, — вздохнул Ник. — Я беженец. Как только кончится война у меня дома, меня отправят обратно.

— Думаешь, это будет скоро? — с сомнением покачал головой старик. — Мне так не кажется. За поддержку ваших мятежников взялась Торговая Федерация, негласно, конечно. А это обычно надолго.

Ник призадумался. На момент, когда он попал в армию, конфликт продолжался уже четвёртый год, и конца, действительно, не было видно. Наоборот, горцы получали современное оружие, средства связи, зенитные ракеты и в некоторых районах пытались вытеснить из долин местные власти. Похоже, Гинтер прав.

— Я подумаю, — сказал он.

— Думай. Кстати, у меня ты при должном усердии cможешь получить должность инженера, а это позволит остаться на Корусанте постоянно.

Остаться? Здесь? Такая мысль прежде не приходила Нику в голову. А, собственно, почему нет? Здесь гораздо интереснее, чем дома, да и научиться можно гораздо большему. Надо, конечно, взвесить все «за» и «против», но на некоторое время точно можно задержаться. Там, глядишь, Республика откроет представительство и у них на планете, и тогда пусть кто-нибудь попробует назвать рядового Васкана дезертиром!

— Я согласен, — сказал Ник.