Инженер

Большие надежды

Великая Библиотека или, как её величали на старинный лад, Архивы Джедаев, занимала четверть одного из крыльев Храма на двух уровнях, и в плане представляла собой квадрат с крестом внутри. Крест образовывали продолговатые залы-секции, где располагались стеллажи с подключёнными накопителями данных основного хранилища. Свободное пространство между ними занимали читальни. У каждой секции их было по две: узкая, протянувшаяся вдоль всего зала малая и большая, почти квадратная, по другой стороне рядом с малой читальней соседней секции. В центре «креста» находился большой восьмиугольный холл с кольцевой стойкой библиотекарей, внутри которой возвышался купол Большой Информационной Машины. Стеллажи накопителей, сама Машина и многочисленные пользовательские терминалы, смонтированные в столах читален и самих залов – всё это являлось вотчиной Старшего Инженера Арни Гинтера. Он же отвечал за исправность аппаратуры расположенного ниже Исследовательского Центра. Впрочем, Ник быстро понял, что Библиотекой и Центром его работа не ограничивается. В сложных случаях инженеры из всех храмовых служб звонили именно Гинтеру. Особенно тогда, когда дело касалось компьютерных коммуникаций: данные на голографическую аппаратуру залов заседаний и учебных классов, в основном, пересылались отсюда же, из Библиотеки. Все эти премудрости Гинтер теперь подробно объяснял Нику. Тот учился запоем, забросив «общие» науки, что называется, на дальнюю полку. Файлы, операционная система, сервера, сеть – это было так интересно! Мудрёные голографические технологии, при помощи которых формировалось прямо в воздухе объёмное изображение, Ника привлекали гораздо меньше, для их понимания требовалось побольше, чем школьный курс физики на захолустной планете. Другое дело программы, с цифрами Ник всегда был на короткой ноге. Он изучил библиотечные терминалы, затем занялся программированием сервисных дройдов DUM, предназначенных для несложных ремонтных работ. Внешне эти дройды напоминали железных человечков высотой примерно в две трети нормального роста, головы их выглядели как шляпка гриба, снабжённая одним огромным видеосенсором-линзой. В выключенном состоянии конечности дройдов складывались, превращая их в подобие металлической черепашки с огромным глазом. DUMы умели говорить и обладали простейшим искусственным интеллектом, возиться с ними было очень интересно. Ник оглянуться не успел, как прошло полгода. Напомнил ему о «юбилее» Гинтер, объявив, что переводит его из младших техников в полные, причём, сразу первой категории, минуя вторую и третью. О статусе беженца отныне можно было забыть, более того, техникам, кроме младших, полагались места не в общей казарме, а в общежитии, где среднему персоналу предоставлялись небольшие, узкие, как пенал, но отдельные комнатки. Правда, Ник свою жилищную проблему, считай, решил ещё месяцем раньше. Как-то раз, прокладывая вместе с техником-линейщиком и его многорукими дройдами типа WIM дополнительный оптический кабель, он обнаружил интересное место, скрытое от глаз посетителей…

Спроси любого завсегдатая Библиотеки, как попасть из нижней части зала на балкон, и тебе ответят, что с каждой стороны для этой цели есть две лестницы – в начале, у входа, и в конце, возле дверей в хранилище голокронов. Но, оказывается, у каждого балкона имелась и третья, средняя лестница. Когда-то давно они, несомненно, были открыты для общего пользования, поскольку пролёты здесь состояли из точно таких же мраморных ступеней и ограждались такими же резными металлическими перилами, что и на основных. Но затем лестницы закрыли, задвинув торцевыми накопительными стеллажами. Ник понимал, почему. Проходы между стеллажами в середине зала узкие, не то что крайние, а необходимости подниматься на балкон при компьютерном способе хранения информации практически нет. Разве что, нужно сдублировать целый носитель, тогда, действительно, быстрее сделать это прямо на стеллаже, чем с терминала. Нижняя площадка лестницы была небольшой, всего в ширину пролёта, верхняя – в два раза шире. Здесь-то Ник и заметил небольшую дверь напротив выхода на балкон. За ней находилась довольно большая комната, шириной во всю длину лестницы и глубиной метра два с половиной, до половины заставленная разным хламом. Судя по толстому слою пыли, в ней никто не бывал уже много лет.

— Учитель, — обратился Ник к Старшему Инженеру при первом же удобном случае, — вчера мы с Кад’рагеном тянули кабель и обнаружили за балконом третьего зала заброшенное помещение. Где закрытая лестница.

— Бывшая коммутационная, — кивнул Гинтер. — Такая есть в каждом зале по чётной стороне.

— Позвольте, я установлю в ней служебный терминал? Сами знаете, иногда приходится оставаться подольше, мастер Джокаста ворчит… А там она меня и не увидит.

Старик усмехнулся:

— Ставь, конечно. Скажу по секрету, у меня точно такая же каморка есть, только во втором.

Из трёх старых кресел, обнаруженных в комнате, Ник свинтил отличный диван, отобрал пару подходящих столов, притащил стул, такой же, как стояли возле терминалов в залах и читальнях, и сам терминал. Остальной хлам он выбрасывать не стал, а аккуратно нагромоздил штабелем в дальнем углу, скрепив такелажными лентами, чтобы не обрушился. Концы лент были надеты на крюки, приклеенные к стенам супермастикой, образуя довольно прочную конструкцию. Потом эту часть комнаты Ник отделил раздвижной перегородкой, выпросив у хозяйственников направляющие и панели. Вместе с антиквариатом в закутке поместились все немногочисленные пожитки Ника: два рабочих комбинезона, выходные брюки и несколько рубашек. Рядом с одеждой он повесил и свой солдатский ранец, где лежало казённое бельё и тщательно вычищенная и зашитая полевая форма. Кроме них, о доме напоминали лишь два моментальных снимка. Один, где Ник был снят е с покойным другом Серым в утро после школьного выпускного бала, он прикрепил к стене над столом. Второй, коллективный, так и оставил в ранце. На нём, среди других ребят, была девушка, которая «не дождалась» Ника с парнем из соседнего дома – об этом написал ему отец. Каждый день вновь смотреть ей в лицо Ник не хотел.

В общем, жизнь потихоньку налаживалась, с новой зарплатой появились свободные деньги. В выходные дни Ник несколько раз выбирался «в город», прокатился на «магнитке» – местных скоростных поездах – по окрестным мегакварталам, съездил вглубь экуменополиса, где начинались трущобы. Надо же составить какое-то представление о планете, где приходится жить? Где-то в этот же период в Галактике произошло событие, на первый взгляд, локальное, но повлиявшее разом на все уголки Республики, словно круги по воде от брошенного камня. Торговая Федерация, которая, по словам Гинтера, поддерживала наркоторговцев на родной планете Ника, обнаглела окончательно. В знак протеста против решения республиканского Сената изменить налогообложение торговых путей, торгаши с помощью своего частного военного флота взяли в осаду планету Среднего Кольца под названием Набу. Когда же Совет Ордена отправил на переговоры мастера-джедая в сопровождении ученика, неймодиане, играющие в Федерации ключевую роль, напали на посланников и начали вторжение. Республиканский Сенат в это время вёл ожесточённые… дискуссии.

— Ты это наблюдаешь? — спросил Ника Савинтрэн, встретив его в коридоре Храма.

— Да, — кивнул тот. — В шоке, честно говоря.

— Бюрократия в действии, наиболее клинический случай. Вот попомни мои слова: в этот раз всем опять всё сойдёт с рук и закончится ничем.

— А наши?

— Наши-то выберутся, — махнул рукой смотритель. — Квай-Гон и не в таких переделках бывал. Ещё спасут кого-нибудь.

Савинтрэн оказался прав ровно наполовину. Джедаи, действительно, выбрались, вытащив из неймодианского плена не кого-нибудь, а королеву Набу. А вот насчёт последствий… Королева Амидала, худенькая девочка четырнадцати лет, оказалась неожиданно решительной и упорной. Её жёсткая речь в Сенате привела к тому, что Верховный Канцлер Республики Валорум лишился своего поста, а на его место был избран набуанский сенатор Палпатин. Амидала же, проникнув на захваченную планету, собрала армию аборигенов и устроила торгашам полный разгром. Десятки тысяч дройдов-солдат, высаженных на Набу, были либо уничтожены, либо остались на поле битвы, лишившись управления. Убытки Торговой Федерации составили астрономическую сумму, и, хотя её глава Нут Ганрей усидел на троне, об интригах на галактическом уровне ему пришлось забыть на целое десятилетие.

Старший Инженер Гинтер всё чаще поручал Нику ответственные самостоятельные задания. Начала относиться к нему с доверием и Главный Библиотекарь, чопорная Джокаста Ню, которую ученики промеж себя величали «наша Старая Картотека». Как-то раз, идя по залу, Ник услышал, как она говорит кому-то:

— Нужно, чтобы посмотрел Старший Инженер… А, вот идёт его помощник, попросим его. Ник, будьте добры…

— Да, мастер? — Ник подошёл к Джокасте, сидящей за публичным терминалом. Рядом с ней стояли какой-то патлатый мастер-джедай и его ученица. Лицо у девушки было чрезвычайно расстроенное.

— Не читаются некоторые файлы вот на этом накопителе, — Джокаста вынула из слота кристалл на цепочке. — Посмотрите, пожалуйста, вашими анализаторами.

— Конечно, одну минуту.

Анализатор защёлкал приводом лазера, пожужжал системой фокусировки и выдал неутешительный результат.

— Помутнение в области индексных записей, — развёл руками Ник, выходя из комнаты, где стояло оборудование, к ожидающим его джедаям. — А так как файлы могут располагаться не подряд…

— Половина моих видеосъёмок! — горестно вздохнула ученица.

— Если хотите, могу попытаться что-то восстановить, — предложил Ник.

— Да, посмотрите, что можно сделать, — кивнул мастер. — Но не тратьте слишком много времени, в крайнем случае, обойдёмся тем, что сохранилось.

— Завтра к этому же часу, думаю, смогу сообщить результат, — сказал Ник. Одна идея у него уже вырисовывалась.

На написание алгоритма ушло меньше часа. Задумка, основанная на том, что по последнему кадру анализируемого куска можно примерно предсказать, как будет выглядеть первый кадр следующего – особенно если в конце мы имеем неполный, «оборванный» кадр – должна была сработать. В качестве анализатора Ник подсоединил к терминалу голокамеру того самого типа, что он изучал в самом начале, и запустил перебор обрывков видео, извлечённых с кристалла. Первые результаты образовались к вечеру: два отрывка записей приличной длины. Оставив терминал трудиться на ночь, Ник отправился к себе, отдыхать. Утром восстановленных фрагментов набралось больше десятка.

— Инженер? — услышал Ник за своей спиной. Обернулся… и буквально утонул во взгляде огромных глаз.

— Э… да. То есть, нет… В смысле… я пока не инженер. Вот, — стушевался Ник.

Ученица засмеялась, но тотчас вновь стала серьёзной:

— Это не так существенно. Вам удалось что-то восстановить?

— Да! О, да… Довольно много. Смотрите, вот они. Это вот, наверное, полные записи, а здесь фрагменты по несколько минут. Присаживайтесь, просматривайте, — он торопливо вскочил.

Ученица мастера уселась на его место, открыла один кусок видео, второй… Прокрутила ускоренно большую запись. Облегчённо вздохнула:

— Вы меня буквально спасли. Материалы для отчёта есть! Я перепишу?

— Конечно-конечно! — закивал он.

Она вставила в разъём кристалл, сообщила с лёгким смущением:

— Новый. Сегодня получила.

— Правильно. Важную информацию лучше на новых держать.

Файлы потекли из накопителя терминала на съёмный. Несмотря на эффективные алгоритмы сжатия, голографические съёмки, особенно высокого качества, занимают огромный объём. Недаром во время видеосвязи используются сильно упрощённые голограммы с урезанной цветопередачей. Впрочем, плотность записи на кристалл тоже огромна. Молчание как-то затягивалось.

— Меня Ник зовут, — сказал Ник.

— А? — ученица не сразу вышла из задумчивого состояния. — Айла. Рада познакомиться. И спасибо за восстановленные видео.

— Что там? — он кивнул в направлении разъёма, в котором светился кристалл. — Отчёты?

— Да, с поездки, из которой мы вернулись позавчера.

— Миротворческая миссия?

— О, там было всего понемногу. На той планете живут поселенцы-хуманы и аборигены, существа, непохожие на нас. Понять их нужды было непросто, для начала пришлось провести этнографическое исследование. Потом, как водится, помахать мечами…

— Остудить горячие головы? — догадался Ник.

— Угу. На сей раз, со стороны поселенцев, — подтвердила девушка. — Кое-кто в их руководстве хотел не разговаривать, а драться дальше. Иногда война бывает весьма выгодным делом.

— Если быть точным – всегда. Для одного из участников или для якобы «нейтральной» стороны, но для кого-то обязательно.

Она посмотрела на него с интересом:

— Верно. Хотя социологи и предпочитают об этом умалчивать.

За разговором они не заметили, что копирование давно закончилось, и спохватились лишь тогда, когда под рукавом грубого джедайского плаща Айлы требовательно запищал сигнал вызова.

— Ох… — девушка вскочила. — Учитель звонит! Всё, я побежала, спасибо ещё раз!

Извлекла кристалл из разъёма и упорхнула, только ветер плащом подняла.

Чтобы присниться Нику той же ночью.

Три дня он уговаривал себя не думать о ней, твердил, что любая твилека неотразима для человеческих мужчин, такова уж особенность этого вида. Напоминал себе рассказы Савинтрэна о коварстве твилек и о том, что джедайская религия запрещает всякие отношения в принципе. Без толку. Вечером третьего дня, вновь увидев Айлу в зале Библиотеки, Ник почувствовал, как губы его разъезжаются в улыбке. А когда она направилась прямиком к нему, едва не воспарил до самого потолка.

— Привет, — без формальностей сказала она. — Мы отчитались. На отлично.

— Привет, поздравляю, — пробормотал Ник, изо всех сил стараясь снова не утонуть в этих потрясающих ореховых глазах.

— Учитель меня отпустил до завтра, велел отдохнуть, а я… — Айла махнула рукой. — Не отдыхается, в общем. Мыслей в голове много, поговорить хочется. Ты сильно занят?

— Не особенно. У меня, собственно, рабочий день почти кончился.

— Прекрасно! Предлагаю поесть и выбраться куда-нибудь на воздух. Не возражаешь?

— Д-да, к-конечно. Правда, я, честно говоря, не знаю, куда тут можно пойти. Редко выхожу в город.

— Не проблема. Всё расскажу и покажу.

Айла взяла в ангаре спидер – этой привилегией в Ордене пользовались все адепты, кроме младших учеников-юнлингов – и повезла Ника в парк университета, расположенный не так далеко от Храма, буквально в соседнем городе-квартале. Площади зелёной зоны с лихвой хватало, чтобы вместить и шумные компании веселящихся студентов, и тех, кто искал тишины. Среди студенческой братии таких, кстати, тоже было немало. Над ними, высоко в кронах деревьев, шумел ветер. Сюда, вниз, он не долетал, отражаемый стенами ближайших корпусов и хитроумно устроенными полупрозрачными преградами, не очень заметными, зато эффективными. На аллеях и лужайках парка, щедро согреваемых солнечными лучами, было тепло. Свой дерюжный плащ Айла оставила на сиденье спидера, осталась в просторных штанах, заправленных в сапоги, и белой майке без рукавов, но с глухим воротом на застёжке. Так она совершенно не была похожа на джедая, если бы не световой меч, висящий на поясе. Ник вначале думал, что девушка хочет выговориться, снять, так сказать, груз с души – примерно так часто делал его отец, когда ещё была жива мать. И не угадал. Айла говорила о чём угодно, только не о последней миссии. Рассказывала какие-то истории о своей жизни в Храме, когда была юнлингом, расспрашивала Ника о его планете, с интересом слушала, смеялась его шуткам. Парень старался не особенно «распускать хвост», он не раз наблюдал в компаниях, как глупо порой это выглядит со стороны. Ник хотел, с одной стороны, держаться солидно, с другой – не скатиться в занудство. Получалось или нет, подсказать было некому, но, кажется, твилеке было с ним интересно.

Так они и просидели до самого заката, вернее, до того момента, как разом повернулись орбитальные зеркала, гася отражённый свет солнца, и на парк разом упал вечер. Вспыхнули соцветия фонарей на высоких изогнутых опорах. Они рассеивали темноту, но не грели, и в парке понемногу стало холодать.

— Полетели? — предложила Айла. Ник кивнул:

— Да, наверное, пора.

Прощались в коридоре верхнего этажа Храма. Отсюда Айле нужно было ехать на лифте вниз, туда, где жили младшие члены Ордена, Нику – идти дальше, до библиотечного крыла.

— Спасибо, — сказала Айла. — Я чудесно провела время.

— Рад это слышать. Может, ещё куда-нибудь слетаем вместе? — робко предложил он.

— Обязательно. Надо пользоваться возможностью, пока учитель опять куда-нибудь меня не увёз.

— Тогда… до завтра?

— Нет, — она качнула головой, — до послезавтра. Послезавтра экзамен по боевому искусству. Завтра надо тренироваться.

— Хорошо. Буду ждать.

— И я тоже.

Тот год, пожалуй, стал самым светлым и счастливым для Ника за всё время пребывания на Корусанте. Айла, как и обещала, взяла над ним шефство. Показывала музеи, театры, парки, спортивные сооружения – всё, до чего от Храма можно было добраться за разумное время. В том числе, клубы и питейные заведения. По большому счёту, Нику было безразлично, куда они отправлялись вместе, главное – с ней. Кажется, Айла начинала разделять его точку зрения. В шумных клубах, где народ, в основном, танцевал, они не задерживались надолго: приходилось сильно повышать голос, а ни ему, ни ей это не нравилось. Лучше пройтись по парку, по бульвару или посидеть в тихой кантине, где музыка звучала мягким ненавязчивым фоном. Темы для бесед находились всегда. Часто и помногу они, например, говорили о Силе. Той самой, которую Ник доселе считал обычной религиозной концепцией. С изумлением он узнал, что Сила вполне реальна. Да, её невозможно было измерить приборами, созданными искусственно, но живые существа могли с ней взаимодействовать. Айла наглядно продемонстрировала, как это делается: передвигала предметы, не прикасаясь к ним, а потом без разбега перепрыгнула целый пролёт лестницы – не вниз, а вверх! Тут-то, наконец, и выяснилось, что имели в виду врачи под «хорошими показателями». Цифра 3700 относилась к количеству мидихлорианов – крохотных, размером меньше вируса, симбионтов, живущих в каждой клетке организма. Именно они помогали оперировать Силой на сознательном уровне. Разумеется, многое зависело и от личности адепта, бывали такие, что и с высоким уровнем мидихлорианов не хватали звёзд с неба, а иные и при скромных задатках развивали способности до высокого мастерства. По правилам Ордена, нижним порогом для кандидатов в джедаи считались 8000, однако, уже при пяти тысячах мидихлорианов у разумного могли спонтанно проявляться видения, «вещие сны», разного рода предчувствия. Так, собственно говоря, и появлялись «пророки», «колдуны» и экстрасенсы. А освоить некоторые навыки при должном обучении мог любой, у кого уровень превышает три тысячи.

— То есть, и я? — спросил Ник.

— Конечно, — кивнула твилека. — Ты уже кое что умеешь.

— С чего ты взяла?

— Ха-ха, помнишь, ты несколько раз мне говорил: «вижу – врёт»? Вот это оно и есть.

— Я по лицу вижу.

— Да-да, у мастера Луминары. Ник, про другие случаи я бы с тобой согласилась, но Луминара владеет собой идеально. Ты не увидел, ты почувствовал. И, раз у тебя это проявилось, способность можно развивать.

— Поможешь? — быстро спросил Ник. Ответом ему был насмешливый взгляд ореховых глаз.

— Чтобы видеться почаще, имеешь ты в виду? — лукаво уточнила она. — Я и так не возражаю. А насчёт обучения попрошу знакомых мастеров. Ту же Луминару, хотя бы. Она лучше справится.

— Хорошо, тебе виднее, — не стал спорить Ник. Пусть задуманный номер не удался, научиться чему-то новому и полезному никогда не помешает.

Мастер-джедай Квинлан Вос не оставался подолгу в Храме. Две, три недели – и он отправлялся вместе с верной ученицей в очередную поездку. Совету джедаев постоянно требовался его уникальный дар, связанный с Силой лишь косвенно и присущий именно представителям его расы, киффарам. Психометрия, то есть, способность «читать» историю неживых предметов. Для всякого рода расследований такая способность просто незаменима. Хорошо, что командировки эти тоже бывали недолгими, иногда всего три-четыре дня. Очередной отчёт – и у Ника с Айлой вновь появлялись несколько свободных вечеров, а иногда и целый день. Их отношения развивались, постепенно приближаясь к масштабу полноценного романа. О том, что они встречаются, в Храме знали немногие. Квинлан Вос делал вид, что его это не касается. Джокаста, видя их вместе в Библиотеке, поджимала губы – ох уж эти дети – но тоже ничего не говорила. Дежурные техники в ангаре скулили от зависти. Один по этому поводу имел крупный разговор со своей собственной девушкой, закончившийся следами царапин на щеке. Смотритель Лидо Савинтрэн – горячо одобрял:

— Молодец, парень! Лёг на верный курс.

— А мне вот кажется, что с курса я сбиваюсь всё сильнее, — буркнул Ник. — Сами же говорили, что джедаям запрещено иметь привязанности.

— Но любить не запрещено, недалёкий ты человек! На него такая девушка внимание обратила, а он сомневается. Да подружка-джедай – это подарок небес. Мозги на месте, и характер хороший, никогда не будет ревновать, устраивать сцены… К тому же, она твилека, а их женщины просто огонь. Не знаю, что ты до сих пор теряешься. Будь посмелее.

— Да ей ещё только шестнадцать стандартных, — краснея, сказал Ник.

— Целых шестнадцать! Джедаи, они рано становятся взрослыми. Ты, парень, и представить не можешь, сколько она всего видела за время падаванства…

— Ну… — пожал плечами Ник, чтобы уйти от темы. На самом деле, он представлял, и довольно хорошо, по рассказам самой Айлы. Зная её скромность, мог вообразить и остальное, о чём она умолчала. Девушка вообще предпочитала излагать события так, будто сама она была лишь сторонним наблюдателем, и всё происходило само собой либо при участии её наставника.

Зато она охотно говорила о своём виде – твилеках. Рассказывала об особенностях физиологии по сравнению с другими близкими видами – людьми и забраками, о расах, о культуре родной планеты под названием Рилот… Кое-что Ника удивляло, кое-что было знакомо до боли. У горцев, с которыми они воевали на родине, были и кланы, и подковёрная вражда предводителей, вплоть до отравлений и бомб в спальне, и такое же отношение к женщинам. Хорошо, что сама Айла, потомок знатного рода, была вырвана Орденом из этих бесконечных интриг и грязи! Ради интереса Ник пробовал учить рилль, язык Рилота, и быстро преуспел в этой науке. Лишь одного он не мог чисто физически. Дело в том, что твилеки в разговоре временами используют вместо слов движения лекку, двух гибких хвостиков, растущих по бокам головы. Причём, именно женщины. Лекки мужчин с возрастом заплывают жиром и подчас вовсе утрачивают подвижность, а вот дамы любого возраста с лёгкостью секретничают с помощью знаков, изредка вставляя отдельные слова голосом. У Ника, понятное дело, лекку не было, тем не менее, ему хотелось, ну, хоть понимать и этот язык жестов. Он просил Айлу объяснять смысл знаков, которыми она пользуется в разговорах с другими твилеками в Храме. Она не возражала, но честно предупредила, что изучение может затянуться:

— В совершенстве слова-жесты понимают только те, кто прожил среди моего народа несколько лет. Или протокольные дройды.

— Ничего, время у нас есть, — улыбнулся он.

Возможно, именно в тот момент у его впервые мелькнула одна интересная идея, пока туманная и не оформившаяся. В одну из более долгих отлучек Айлы он перетащил к себе в каморку монтажный стол с манипуляторами, ещё один дисплей к терминалу, и принялся за дело. Ник осознавал: повторить образец один в один не удастся, просто нет нужных технологий. Нужно идти к той же цели другим путём. В конце концов, не машут же крыльями летающие машины, чтобы держаться в воздухе! Хорошо, что в его распоряжении было приложение по физическому моделированию механизмов. В нём он размещал приводы и тяги, пробовал, как они действуют. Вернее, модель показывала, что действовать они, как раз, не будут. Многочисленные тяги, изгибаясь, зажимали друг друга, и вся система заклинивалась. Устранение не поддавалось никакой логике и напоминало мелкое шаманство с бубном. Подвинуть на миллиметр туда или сюда, не зная толком, зачем, потом ещё и ещё раз – и очередной проблемный пучок вдруг распутывался, как по мановению волшебной палочки. К тому времени, как вернулись Вос и Айла, Ник только-только начал собирать основу механизма в металле, поэтому не стал ничего говорить твилеке. Кроме механики требовалась ещё и электронная, вернее, биоэлектронная часть, а как делать её, Ник пока не имел ни малейшего представления.

— Мы скоро улетаем снова, — сообщила Айла. — На Киффу, родную планету Учителя Воса.

— Отпуск на Родине? — пошутил Ник.

— Что ты, какой отпуск: чисто деловая поездка. В Галактике появился новый наркотик под названием глитерил. Надо найти и прикрыть его производство.

— Вы ещё и этим занимаетесь?

— Орден занимается всеми массово-опасными преступлениями.

— Хм. На что же тогда полиция?

— Полицейские разных секторов часто не взаимодействуют или вообще не ладят. К тому же, коррупция.

— Спрашивать, надолго ли, думаю, бессмысленно?

— Сам же всё понимаешь, — развела руками Айла.

Прощаясь перед отлётом, она впервые позволила ему поцеловать себя в губы. Потрепала его по плечу и скрылась за дверью ангара, где ждали её Квинлан Вос и провожающие магистры. Этот поцелуй Ник помнил потом долгие-долгие годы, будто это произошло вчера.