Инкуб. Книга 3 (СИ)

Глава 13

Видя, что Лазарь помрачнел, Аделия шагнула ближе и прижалась щекой к его плечу. Гладкий шёлк его одеяния вызвал у неё чувственную дрожь.

— Не нужно меня ненавидеть, Эль-Эльйон, — взмолилась она. — Поверьте, я всегда буду на вашей стороне.

— Неужели я такой неотразимый? — шутливо заметил Лазарь, снова пришедший в хорошее настроение.

— Даже больше. Вы из породы тех, кого невозможно забыть, — льстиво пропела Аделия.

— Терпеть не могу подлиз! — облик Лазаря заколебался, и окружающие в зале шарахнулись прочь, чтобы дать место огромному белому дракону. — Ну, а так? Я вам ещё нравлюсь? — прорычал он, перекрывая бравурную музыку, которую вдруг заиграл оркестр.

Аделия не потеряла присутствия духа и, склонив голову набок, придирчиво его оглядела.

— Красавчик, — сказала она и, обойдя вокруг, убеждённо добавила: — Нет, совершенно точно неотразим!

— Вот, как! Ну, тогда забирайтесь на спину. Прокачу с ветерком.

— Есть обещаете, что не съедите, то с удовольствием.

Дракон захохотал, и она зажала уши.

— Учтите, я ничего не обещаю. Все риски за ваш счёт.

— Вам повезло, я оптимистка.

Размеры дракона впечатляли, но Аделию приподняла какая-то сила, и она опустилась в удобное сиденье на чешуйчатой спине. Потолок дворца исчез, и мощные крылья пришли в движение. Несколько взмахов и они оказались в чёрной бездне, сияющей многочисленными звёздами.

При виде громаднейшего сине-зелёного шара под ними Аделия потрясённо ахнула.

— О, боги! Неужели это наша Ойкумена? — воскликнула она, не веря своим глазам.

— Она самая. Ну, как, нравится?

— Изумительное зрелище! Зря я не поверила Юлиану, что она круглая!

Лазарь повернул к ней свою драконью голову, украшенную гроздью ярко сияющих кристаллов, и его пасть растянулась в жутковатой улыбке.

— Хотите прогуляться? — спросил он.

— А это возможно?

— Конечно! Не бойтесь, ступайте смелей.

С замиранием сердца Аделия шагнула в пустоту и… поплыла.

«О, боги! Это чудесно!» и её затопила бурлящая радость, пьянящая без вина.

— Так что вам подарить, моя королева? — спросил Лазарь, успевший принять человеческий облик и сменить своё одеяние. Теперь на нём была золотая туника, украшенная двумя крылатыми змеями, и лишь диадема на лбу осталась прежней, конечно, если не считать её уменьшившихся размеров.

— Дайте подумать! — Аделия глянула на своё роскошное платье, которое тоже сменило фасон и цвет. Его ткань искрилась свежевыпавшим снегом, и она лукаво прищурилась. — Знаете, поэты так часто грозятся одарить своих возлюбленных звёздами с неба, что я не могу удержаться от соблазна.

— Какую именно вы хотите?

— Не выдумывайте! Юлиан сказал, что звёзды даже больше нашей Ойкумены, а она вон какая огромная.

Лазарь презрительно фыркнул.

— Нашли, кому верить! Мальчишка ни черта не знает и ещё меньше умеет. Так какую звезду вы выбираете?

— Ту, которая принесёт мне счастье, — без колебаний ответила Аделия.

И в тот же миг одна из звёзд сорвалась со своего места и, оставляя яркий росчерк на всепоглощающей черноте небосвода, устремилась к ним.

Похожая на серебряную бабочку, хрупкая пришелица плавно опустилась на ладонь Лазаря, и от близости небесной гармонии неудачное колдовство развеялось как дым. Чёрная дыра в сердце, пожирающая Аделию изнутри, бесследно исчезла, и её затопил беспричинный восторг, какой бывает только в детстве.

— Мне очень жаль, но вам, моя королева, пора возвращаться домой, — вырвал её из счастливого забытья голос Лазаря.

— О нет! Давайте ещё немного погуляем! — взмолилась Аделия. Внутреннее чувство подсказывало ей, что настал час прощания.

— Я бы с удовольствием, но для вас мир богов слишком опасен. Чем больше смертный здесь находится здесь, тем больше он слабеет душой. Дайте мне руку.

На этот раз Лазарь не стал превращаться в дракона, и они сразу шагнули на полянку, которую почему-то обошло всеобщее веселье. Не отпуская её пальцев, он повёл Аделию по тропинке, проложенной среди слабо светящихся голубых цветов. Вскоре над их головами замерцали крошечные фонарики, которые несли непривычно молчаливые феи.

Спустя некоторое время Аделия не выдержала.

— Такое ощущение, будто меня изгоняют из рая, — пожаловалась она. — Неужели мы больше не увидимся?

— Боюсь, что нет, — Лазарь остановился и взял её за руки. В его лице появилось нечто такое, отчего она до конца осознала разделяющую их пропасть, и у неё защемило на сердце. Не выдержав, она всхлипнула.

— Простите! Не знаю, что на меня нашло!

— Не плачьте, моя королева! — Лазарь протянул ей свой платок. — Скажите, чего ещё вы хотите, и я исполню любое ваше желание.

— Заберите меня с собой! — вырвалось у неё, прежде чем она успела подумать.

— Вы не понимаете, о чём просите, — на его лице появилось неподдельное огорчение. — Адель, ну что вы! Это не от того, что я не хочу. Вы должны прожить отпущенный вам срок.

— А если я нечаянно утону, или неудачно воспользуюсь ножом? — потеряно проговорила она и слёзы с новой силой заструились по её щекам.

Встревоженный Лазарь обхватил ладонями её лицо и поймал ускользающий взгляд синих глаз.

— Моя королева, тогда мы никогда не встретимся, ведь самоубийство навсегда привяжет вашу душу к Ойкумене.

— Хорошая выдумка.

— Это правда. Вы угодите в череду иссушающих душу перерождений, чью цепь прервать чрезвычайно тяжело. С каждым новым рождением вы будете опускаться всё ниже и ниже, пока не окажетесь на самом низу, в теле какой-нибудь безмозглой твари и этим окончательно растеряете себя. Это не чей-то злой умысел, так уж устроено мироздание.

Аделия потеряно улыбнулась.

— Так и быть, я подожду естественной смерти или несчастного случая, который нельзя будет воспринять как самоубийство.

— Адель! — Лазарь укоризненно покачал головой. — Я хочу, чтобы вы были счастливы здесь и сейчас. Ну, пожалуйста! Хоть на этот раз придержите своё сердце и выберите более подходящий объект для любви. Понимаю, что легче сказать, чем сделать. Вот, держите! — он взял Аделию за руку, и на её ладони затрепыхалось невесомое, но живое существо. — Это мой подарок. Он поможет вам справиться с трудностями.

Не давая взглянуть что это, Лазарь сжал её пальцы и, отступив, тихо добавил:

— Пути сердца неисповедимы. Поэтому я, как простой смертный, буду ждать и надеяться.

— Что ж, тогда я постараюсь вас не разочаровать. Я обязательно буду счастлива, — твёрдо пообещала Аделия и провалилась в темноту безвременья.

Проснувшись в своём шатре, она разжала пальцы и горестно вскрикнула — ладонь была пуста. Звёздочка, которую она ожидала увидеть, бесследно исчезла.

К несчастью, лекарство оказалось горше, чем сама болезнь. С той волшебной ночи, когда сказка поманила её несбыточной мечтой, Аделия старательно избегала общества ничего не понимающего Юлиана, — от одного взгляда на него её ожившее сердце разрывалось от боли. Она старалась, но никак не могла убедить себя, что это был всего лишь сон, и всё чаще искала одиночества. Далёкая от всего, она могла часами глядеть перед собой невидящими глазами, пока Руиса Файр, превратившаяся в её няньку, не заставляла её лечь спать.

Обеспокоенная Эмма Секурите взяла на себя обязанности Верховной ведьмы, и приняла все меры, чтобы слухи о неадекватном поведении Аделии не дошли до жриц из высших кругов посвящения. Однажды она не выдержала и отправилась к Раймонду Адлигвульфу. В результате они разругалась в пух и прах. Впрочем, вампир и сам видел, что с ведьмой творится что-то неладное. Правда, вскоре она перестала сидеть в затворничестве и старательно делала вид, что у неё всё хорошо, но он видел, что она тает день ото дня, и, в свою очередь, пошёл разбираться с Юлианом. От него не укрылось, что между ними что-то произошло.

Решение было спонтанным, и Раймонд не слишком надеялся застать юношу в лагере. В последнее время он перезнакомился с прибывшими из Ночного королевства вампирами — сторонниками братьев — и часто находился в отлучках, патрулируя вместе с ними побережье. Но на этот раз он оказался в лагере.

Юлиан занимался чисткой гнедого. Завидев вампира, он вытер руки ветошью и в ожидании его подхода оперся локтями на бревно коновязи. Юноша выслушал путаную просьбу о помощи, не проронив при этом ни слова, а затем заявил, что ничем не может помочь. Наступив на горло собственной гордости, Раймонд попытался его уговорить, но тот высказался в том духе, — мол, какого чёрта ему нужно, когда всё зависит только от него. Затем хмурый как туча юноша оседлал коня и куда-то ускакал, а вампир отправился на поиски Аделии, попутно ломая голову над его словами.

С высоты птичьего полёта Раймонд сразу нашёл её излюбленное убежище. Обняв колени, она сидела на высоком обрыве, у подножия которого набегающие волны разбивались о зубастые рифы. Он принял человеческий облик и опустился поблизости от неё. Знакомый с детства мерный шум и запах моря действовали необычайно успокаивающе и неожиданно продуманный план разговора показался ему глупым и неубедительным.

— Знаешь, ведьма, мальчишкой я мечтал стать морским волком, — заговорил он, щурясь на сияющую синь моря. — Карл Адлигвульф рассказывал нам с братом столько захватывающих историй о пиратах, что вскоре я бредил ими. Моей мечтой было захватить корабль. Нет, главной целью был не грабёж. Я хотел быть свободным как ветер — это же прекрасно плыть туда, куда захочешь и делать то, что хочешь. Я думал, что когда соберу несметные сокровища, то сложу их у ног той единственной принцессы, что завладеет моим сердцем. Я и сегодня этого хочу, но…

У горизонта блеснул крошечный парус, Раймонд встрепенулся и, сложив пальцы пистолетом, сделал вид, что стреляет. Он не замечал, что Аделия очнулась от забытья и внимательно наблюдает за ним.

— На чём я остановился?.. Ах, да! В общем, каким бы ты ни был могущественным, Господь по-своему распоряжается нашими судьбами. Когда я владел сокровищами, у меня не было принцессы, а когда она появилась, я уже был нищим бродягой. Впрочем, плевать на богатство. Ведь главное заключено не в нём, хоть я нисколько не умаляю его значения. Каждый, кто наделён честолюбием, мечтает вознестись на самую вершину власти, а оно ключ к успеху, — вампир усмехнулся. — Но однажды приходит время, и ты понимаешь, что твои главные сокровища находятся рядом и это не земли и не золото и даже не королевский венец. Вот тогда ты готов смириться с тем, что у тебя есть лишь крыша над головой и хлеб на столе, а когда любимых отберут у тебя… — на мгновение ему перехватило горло, но он справился с собой и твёрдо добавил: — Ничто их уже не заменит. Золото можно наторговать, земли завоевать, но умерших ничто не вернёт.

Придвинувшись ближе, Аделия взяла его под руку и, положив голову на плечо, запела дрожащим голосом:

— Врёшь, ведьма! — перебил её Раймонд. — Слушай, как должно быть.

Аделия поспешно закрыла ему рот.

— Ой, ужас-то какой! Замолчи немедленно!

— Хорошо, — согласился он и ухмыльнулся. — Но только за отдельную плату.

Видя его испытующий взгляд уже без тени улыбки на лице, она тихо фыркнула.

— Можешь не говорить какую, я и так знаю.

Долгий поцелуй смягчил его черты, но не согнал скептического выражения с лица.

— Ведьма, ты ничего не перепутала? Я тебе не школяр, размечтавшийся о любви.

— А ты меня любишь? — оживилась Аделия. — Ну-ка, не отводи глаза!.. Отвечай!

Видя, что вампир упорно молчит, она фыркнула.

— Все вы трусы несчастные, даже лучшие из вас.

— Ну, знаешь! За такое оскорбление…

— Хочешь убить меня? Пожалуйста! — лихорадочно блестя глазами, Аделия сдернула платок с шеи. — Можешь выпить досуха!.. Ну, чего ты медлишь? — рассердилась она, глядя на ошарашенное лицо Раймонда.

— Ведьма, совсем с ума сошла? — поинтересовался он, пытаясь проникнуть в её мысли, но тщетно. С некоторых пор она обзавелась мощнейшим мыслещитом.

— Если бы! — Аделия грустно улыбнулась и снова закуталась в тёплый платок. — Ладно, мне пора идти. Говорят, Илатская обитель уже на подходе. Нужно проверить всё ли готово к приёму.

— Не уходи! — буркнул Раймонд, не поднимая глаз. — Ты слишком торопишься. Моё сердце ещё не успело оправиться от потерь… — его глаза впились в лицо Аделии. — Я очень любил жену и никогда её не забуду. Если ты не сможешь с этим смириться, то прости.

— Говорят, что браки по расчёту самые удачные. Конечно, если речь идёт о браке, — она встала и сухо добавила: — Только учти, Адлигвульф, тебе тоже придётся смириться с тем, что моё сердце занято.

— Какого чёрта? Ведь у тебя нет ни малейшего шанса! Я же вижу, мальчишка любит другую! — рявкнул Раймонд, не замечая, что его пальцы судорожно сжимаются в кулаки.

— Что бы ты ни думал, но это не Юлиан.

— Не лги!

— Зачем мне лгать? Я люблю его отца!

— Отца? Какого отца? — вампир с недюжинной силой тряхнул её за плечи. — Где вы встречаетесь? Живо отвечай или будет хуже!

— Не смей мне угрожать!.. Пусти, негодяй!.. О боги! Мы встретились во сне!

— Где? — Раймонд наморщил лоб, ничего не понимая. — Что? Ты хочешь сказать, что влюбилась в сонное наваждение? — облегчение на его лице сменилось странной гримасой. Вскоре он не выдержал и расхохотался. — Чёрт возьми! Я всегда подозревал, что ведьмы дуры, но чтобы настолько!

— Убирайся к рогатому! Видеть тебя не хочу! — прошипела Аделия, одновременно злясь на свою радость, что он успокоился.

— Постой, ведьма! Признаюсь, что я погорячился, — вампир привлёк её к себе и вкрадчиво добавил: — Эй! Не спеши! Помнится, ты что-то говорила насчёт удачного брака по расчёту. Давай обсудим детали…

— Забудь! — она рванулась из его рук. — Это была шутка… ну, да! Знаю, что не слишком-то удачная. Пожалуйста, пусти! Я должна идти, у меня дела.

— Ничего, дела подождут. Сначала давай разберёмся с твоей шуткой, — проговорил Раймонд и, помолчав, бесцветно добавил: — Хорошо. Я готов смириться даже с тем обстоятельством, что ты любишь другого. Мне наплевать, по кому ты сохнешь, по Юлиану или его мифическому отцу.

— Извини, но в ближайшее время я не собираюсь замуж, — промямлила Аделия.

— Ведьма, не доводи до греха! — рыкнул вампир и она, оступившись, свалилась с обрыва.

«Чёрт!» Немного промедлив, Раймонд бросился следом за ней. Смена обличья без предварительной подготовки далась ему нелегко, но он всё же сумел вырвать добычу у зубастых рифов и они, недовольные этим обстоятельством, обдали его и ношу ледяной водой. Тяжело взмахивая намокшими крыльями, он добрался до края обрыва и разжал когти.

— Жива?

— Кажется, да, — выдавила Аделия, мокрая с головы до пят. — Спасибо.

— Посушись, а то простынешь.

— Рада бы, но что-то не получается.

— Тогда смени обличье.

Выдав серию громких чихов, Аделия попыталась последовать данному совету. Вот только дальше лап и хвоста дело не пошло. Услышав подозрительное хрюканье, она смерила вампира негодующим взглядом.

— Смешно, да?

— Извини!

— Извини и это всё?

— Разве этого мало?

— Конечно, мало! По твоей милости я чуть было не разбилась и теперь совершенно точно простужусь.

Раймонд ухмыльнулся.

— Есть одно лекарство, которое избавит тебя от простуды. Наши вампирские леди его просто обожают, да и ведьмам оно, похоже, пришлось по вкусу.

— Ни за что!

— Пей, нечего привередничать! — Раймонд вспорол себе запястье и прижал к её губам.

— Отпусти! — полузадушено прохрипела Аделия. — Не буду пить!

— Будешь! Куда ты денешься!

— Ненавижу тебя!

— Это радует. Говорят, что ненависть оборотная сторона любви.

Настойчивость и сила были на стороне вампира. Ну, а дальше к его удовольствию, события развивались по уже известному сценарию; видя синие глаза, сияющие любовью, он старался не обращать внимания на угрызения совести. На пике их страсти высоко в небе вспыхнула тройная радуга, и изменчивые облака сложились в надпись: «Ты сдержала своё слово, моя королева! Будь счастлива» Ветер быстро разогнал облака, и всё же кое-что осталось. В ведовском амулете Аделии загорелась яркая искорка и, увеличившись в размерах, застыла в его глубине крохотной серебряной бабочкой.