Инкуб. Книга 3 (СИ)

Глава 19

Родительская воля — божественная воля?

Немного расстроенный тем, что Аделию спасли без его участия, Юлиан пустился в обратный путь. Поначалу он спешил, зная, что Цветанка ждёт его и волнуется, но затем ему попался пологий спуск и он выехал на берег моря.

Безбрежная синь и чудесный закат привели юношу в состояние странного волнения.

— Эй, Ганнибал! Смотри, какой ровный пляж, не хуже беговой дорожки на ипподроме. Дружище, а не прокатиться ли нам ветерком? Финист, вперёд!

Заразившийся настроением хозяина сокол с торжествующим криком взвился в небо. Чуткий гнедой пошёл сначала рысью, а затем перешёл в галоп.

Стремительная скачка и бьющий в лицо ветер создавали иллюзию полёта и Юлиан, раскинув руки, закричал от полноты чувств. И тут на пике ничем не омрачённого счастья какая-то сила выдернула его из седла. Но он не упал, а продолжал лететь и мерные взмахи огромных крыльев с шумом рассекали воздух, вдруг ставший необычайно плотным.

«Крылья?.. У меня?.. О боже, получилось! Я снова лечу!» — не веря происходящему, совершенно счастливый юноша зажмурил глаза.

«Эй, малыш! Лучше открой глаза!» — посоветовал ему внутренний голос.

«Зачем?»

«Если ты сейчас же не перейдёшь в режим экстренного торможения, то мне придётся разыскивать твой чёрный ящик».

«Ну и ладно! Кстати, что ты имеешь в виду под моим чёрным ящиком?»

«Твои мозги. Конечно, если они у тебя есть».

Встревоженный Юлиан распахнул глаза. При виде стремительно приближающейся горной гряды, изрезанной живописными ущельями и каньонами, он ахнул и в следующее мгновение завис в уже знакомом безграничном пространстве, залитом ослепительно ярким светом.

Юноша поспешно опустил ресницы, но это не помогло. Когда ему совсем стало плохо, в невообразимой дали возникла тёмная точка. Она стремительно росла, и вскоре стерильная белизна пустоты сменилась живой трепещущей тьмой, пронизанной пульсирующими разноцветными нитями, между которыми плавали множество причудливых образований, каждое из которых выводило свою ни на что не похожую мелодию. Иногда люди её слышат и называют музыкой небесных сфер.

— Что это? — спросил потрясённый Юлиан.

— Это Вионет, великий и непостижимый, — отозвался Лазарь и его губы дрогнули в лёгкой насмешке. — Не знаю, чем ты его привлекаешь, но теперь он частенько крутится около тебя.

— Спасибо, Финист, что присматриваешь за мной! — воскликнул юноша, который уже не мыслил себя без своего необычного крылатого друга.

Вионет безмолвствовал, но плещущаяся вокруг тёплая радость послужила ему ответом.

— Почему он молчит?

Лазарь пожал плечами и опустился на возникшую скамью.

— Не имею понятия. Иногда Вионет ведёт себя как капризная барышня.

Не слишком доверяя своим глазам, Юлиан опустился рядом с отцом и немного поёрзал. Несмотря на мутное происхождение, жёсткие деревянные рейки говорили о реальности скамьи.

— Скажи, вионет — живое существо?

— И да, и нет.

— Как это?

— Не спрашивай, у меня нет ответа, во всяком случае, простого.

— Странно. Ведь сокол живой.

— В какой-то мере. Но ты сам придал вионету такую форму.

— Я? — удивился Юлиан. — Хочешь сказать, что это я создал Финиста?

— Да. Но с таким же успехом это могло быть и не живое существо… — Лазарь сделал неопределенный жест рукой, — а скажем, волшебная палочка.

— Здорово! Значит, в любой момент я могу стать дублем Гарри Портера!

— Вряд ли. Пока твоя магия находится на уровне инстинктов и не поддаётся сознательному управлению.

— Очень жаль! — Юлиан изловчился и поймал колючий фантом. — Гляди-ка! Уже пришла пора размножения флантонов. Что-то они рано начали в этой дуакиде.

Услышав его реплику, Лазарь приподнял брови, но промолчал.

Тем временем юноша с любопытством осмотрел бесформенное чудище и дёрнул его за запирающий шип. От такого варварства возмущённый флатрон нырнул в ультрафиолетовую часть света и, устроив красочный фейерверк, рассыпался на множество осколков. Похороводившись, они образовали подобие трёх крошечных солнц с планетарной системой в форме ленты Мёбиуса. Во избежание проблем, Лазарь прихлопнул недозревшего флатрона и смерил сына задумчивым взглядом.

— Зря! Это было красиво.

Огорчение Юлиана сменилось живейшим любопытством. Под действием распадающегося флатрона вокруг них сплетался фантастичный мир. Не удержавшись, он снял сапоги и коснулся босыми ногами нежной голубой травки, из которой выглядывали золотистые колокольчики. Их головки качнулись и мелодично зазвенели. Цветы были точно такими, какие он видел у Аделии в шатре. Вспомнив о ней, Юлиан покосился на Лазаря. В настоящее время их духовная связь настолько окрепла, что его чувства к красавице-ведьме рикошетом задели и его. Ему очень хотелось узнать, что он намерен предпринять в её отношении, но выражение отцовского лица его остановило.

— Пап, скажи, кто я? — спросил Юлиан о том, что ему уже давно не давало покоя, и он затаил дыхание в ожидании ответа.

— Не скажу. Однажды сам поймёшь.

При виде разочарования сына, Лазарь ласково взъерошил его волосы.

— Не огорчайся! Главное, что ты есть, чему я несказанно рад, — на его лице появилось встревоженное выражение. — Послушай, я не всегда могу быть рядом с тобой. Пожалуйста, будь осторожен и не рискуй понапрасну. Хорошо?

— Да ладно тебе, — Юлиан ухмыльнулся. — Если ты не заметил, я уже большой мальчик и вполне способен постоять за себя.

— Если бы это было так, я бы не волновался… — Лазарь смерил сына озабоченным взглядом. — Нет, тебе ещё далеко до обретения истинной формы, а до тех пор ты даже не подозреваешь, насколько ты уязвим.

— Ну, знаешь! Ты говоришь так, будто я беспомощное дитя! — воскликнул Юлиан, и льнущие к нему колокольчики испуганно отпрянули от его босых ног. В расстроенных чувствах он ухватил проплывающую мимо загогулину, но Лазарь поспешно отобрал её и забросил в образовавшуюся воронку.

— Именно это ты и есть! Тем не менее я не лишаю тебя права на собственную волю, — проворчал он, к чему-то прислушиваясь.

— Вот спасибо! Только этого ещё не хватало! — обиделся Юлиан и удивлённо поднял брови, когда где-то далеко раздался дикий свист и их основательно тряхнуло.

— Приблудный бета-журавль выясняет отношения с четвертичным дематроном, — пояснил Лазарь. — Итак, на чём мы остановились?

— На праве иметь собственную волю. Кстати, о праве и воле, — на лице Юлиана появилось возмущённое выражение. — Пап, интересно, по чьей это милости я теперь периодически исполняю роль соляного столба?.. Блин! И почему родителям вечно кажется, что они лучше знают, что нужно их великовозрастному дитяти!

— Сын! — черты отцовского лица отвердели, и оно разом утеряло доброжелательное выражение. — Родительская воля — это божественная воля. Ты обязан беспрекословно слушаться меня.

— Нет, я, конечно, признателен тебе за беспокойство, но во всём должна быть мера! Не до седых же волос ты будешь меня пасти, — горячился Юлиан. — К тому же до недавнего времени тебе было абсолютно наплевать на меня!

— Ты не прав! — воскликнул Лазарь, сразу же смягчившись. — Пойми, у меня иной отсчёт времени. Каюсь, за делами я не заметил, как ты вырос, но это ещё не повод дуться на меня, обвиняя в равнодушии.

Неподдельное расстройство родителя, который внешне выглядел его двойником, в том числе и по годам растрогало Юлиана.

— Да ладно, пап! Я же не дурак и понимаю, что тебе по-любому было бы некогда нянчиться со мной.

— Это да, — Лазарь виновато улыбнулся, — но очень хочется наверстать упущенное. Ты дашь мне эту возможность? Я понимаю, тебя раздражает моя опёка, но, пойми, это для твоего же блага.

— Только при одном условии, — Юлиан нервно стиснул пальцы. — Не хотелось бы этого говорить, но придётся. Богом прошу, сними свою внутреннюю слежку, а то по твоей милости я скоро стану импотентом, и ты останешься без внуков.

— Хорошо, — Лазарь понимающе улыбнулся. — В общем, я не зря призываю тебя быть осмотрительней. В ближайшее время у меня не будет возможности присматривать за тобой. Рассчитывай только на свои силы.

— Отобьёмся! — уверенно проговорил юноша, с трудом пряча свою радость. Видя обеспокоенный взгляд отца, он добавил: — Пап, всё в порядке, ведь Финист со мной.

— Не слишком на него надейся. Вионет силен, но не всегда может действовать в полную силу. Вдобавок сам по себе он не слишком сообразителен и это ещё мягко сказано. Порой его обмануть также просто, как отобрать игрушку у маленького ребёнка.

— Хорошо, я это учту.

— Постарайся без надобности не лезть на рожон, я очень тебя прошу, — Лазарь к чему-то прислушался. — Ну, начинается!.. Вот ведь скотина! Чем тебе не угодила Антаилея?! — он возвёл очи горе и повернулся к Юлиану. — Сын, я вызвал тебя не только затем, чтобы поговорить за жизнь. Что-то вы слишком долго тащитесь к месту событий. Придётся поторопить вашу компанию. Иначе парочка хитроумных божков успеет вывернуться, и я не сумею прижать их к ногтю.

— Ты это о чём? — насторожился Юлиан.

Вместо ответа его скрутил плотный спиралевидный кокон, и его со страшной скоростью повлекло в неизвестность. Перед его внутренним взором мелькало такое, что он уже начал подумывать, что сошёл с ума. Какие-то жирно отблескивающие твари, имеющие форму сигары, пожирали людей и они, пройдя процесс переработки, превращались в деревянных человечков. Разевая рты в беззвучном крике, стройные ряды Буратино брали на абордаж летающие тарелки и волокли их к Карабасу Барабасу — тот вскрывал их огромным консервным ключом и, запустив волосатую лапу внутрь корпуса с заполошно мигающими огнями, с жадным чавканьем пожирал нечто склизкое и зелёное.

Прибытие на место ознаменовалось таким резким торможением, что кошмар сразу же отошёл на второй план.

— Вот дерьмо!.. — выдохнул Юлиан и согнулся в приступе сильнейшей рвоты.

Придя в себя, он попытался выпутаться из своей плотно облегающей пелёнки, что оберегала его во время скоростной поездки по Междумирью. Когда он выбился из сил, словно в насмешку, спиралевидный кокон медленно истаял, и он рухнул вниз. На его счастье падать было не высоко.

Но на этом испытания не кончились. Не удержавшись на ногах, юноша свалился в вонючую жижу, в которую пришлось его приземление.

— Мать твою перемать!.. При таком заботливом родителе лучше оставаться круглым сиротой! — рявкнул он, отплёвываясь от грязи. — И это называется иметь право на собственную волю?

Отводя душу, Юлиан выдал весь имеющийся матерный запас, а когда поймал себя на том, что повторяется, перестал бултыхаться и нащупал ногами дно. Вопреки его опасениям, оказалось не так уж и глубоко. Стоя по пояс в тепловатой грязи, он огляделся по сторонам. Неподалёку торчало гигантское бревно, у которого была примечательная скруглённая верхушка. Что бы это ни было, оно живо напомнило ему любимое культовое изображение землян.

В остальном пейзаж его не порадовал. В свете почти полной луны, кругом, наскольковидел глаз, расстилалось унылое болото, среди которого торчали кочки с пучками засохших трав и одинокие скелеты скрюченных деревьев. У глянцевито отблескивающей поверхности клубился фосфоресцирующий зеленоватый туман. Его пласты распадались на отдельные ленты и призрачными змеями расползались из породившего их гнезда. Движение туманных гадюк сопровождал еле слышный шорох, который звучал особенно жутко в этом царстве безмолвия. Временами они сплетались в гигантский клубок и порождали фантастические миражи, которые понемногу теряли свою призрачность. От этой псевдожизни веяло не столько злом, сколько чем-то настолько чуждым, что Юлиан не выдержал и крепко зажмурил глаза. Это вывело его из гипнотического состояния, в которое он впал незаметно для себя. «Б-р-р!» — он потряс головой и снова глянул на миражи, но они бесследно исчезли.

«Слава богу! — обрадовался Юлиан и озабоченно подумал: — Блин! До чего же гнусное местечко! Того и гляди слопают какие-нибудь твари. Пока не поздно, нужно делать ноги».

Не успел он сделать шаг, как неподалёку кто-то плюхнулся, и его обдало фонтаном грязи. Как назло, луна скрылась и вокруг воцарилась непроглядная темень. Заслышав рычащий стон, Юлиан подобрался, держа наготове меч, но тут вновь прибывший очень знакомо выругался, и он облегчённо перевёл дух.

— Курт! — крикнул он в темноту.

— Карамба! Это ты, amigo?! — радостно отозвался де Фокс.

— Собственной персоной!.. Чёртова трясина! Так и цепляет за ноги!.. Эй, ты как?

— По-моему, цел, но святая мадонна! Перед глазами до сих пор пляшет звёздный хоровод. Здорово меня чем-то приложило, — де Фокс снова завозился в жиже, пытаясь занять вертикальное положение. — Подожди, сейчас немного приду в себя и организую освещение…

Не успел он договорить, как раздалась целая серия плюхов в сопровождении возгласов разной степени приличия. Слушая женские жалобы и отборную мужскую ругань, Юлиан ухмыльнулся. «Отлично! Если я не ошибаюсь, помимо Курта прибыли Раймонд и Аделия, Ив и Руника». Заслышав голос Цветанки, он бросился в темноту и столкнулся с Руисой Файр. С радостными возгласами девушки тут же уцепились за него с двух сторон.

— Эй-эй! Полегче, красавицы! Не разорвите меня на части! — от полноты чувств Юлиан поцеловал обеих, причём, и та и другая успели подставить ему губы вместо щеки. — Не представляете, как я рад видеть вас! — воскликнул он, стискивая обеих в объятиях. Вампирка и ведьмочка ревниво переглянулись, но ни одна не сделала попытки вырваться от него.

— Эй, народ! Кто-нибудь знает, что всё это значит?

— Если кто и знает, то только вы, барон де Фальк, — сердито отозвался Раймонд.

— Хоть пытайте, ничего не знаю.

— Ну, а мы тем более в неведении.

Сразу в нескольких местах затеплился магический свет. Оглядев примечательное природное образование в виде огромного кривого пальца, торчащего неподалёку, Раймонд удивлённо присвистнул.

— Перст судьбы, разрази меня гром!

Юлиан ухмыльнулся.

— Да? А мне в темноте показалось, что это её фаллос.

— Не смешно, сударь, — сдержанно отозвался вампир. — Поздравляю, господа. Мы в Ночном королевстве и вдобавок угодили в самое сердце Ордуэльской трясины.

При виде искрящегося зеленоватого тумана, который вёл себя как живое существо, Раймонд насторожился и, осторожничая, приказал, чтобы никто не пользоваться магией. Его послушались сразу же, — в последнее время его авторитет был неоспорим не только у вампиров, но и у ведьм.

Как только магические огоньки погасли, по болоту загулял холодный пронизывающий ветер. Под его всё усиливающимися порывами луну плотно затянуло тучами и, вызывая нервный озноб, раздались странные звуки — завздыхала грязь, вкрадчиво зашуршал сухой тростник. Казалось, что со всех сторон к ним кто-то подкрадывается.

Компания, оказавшаяся в кромешной тьме, почувствовала себя неуютно. А когда раздался заунывный вой и жалобные стоны под причитание неразборчивых голосов, нервы женщин не выдержали, и они испуганно вскрикнули.

— Без паники! — предупредил Раймонд, чувствуя, что у него самого мороз по коже и волосы становятся дыбом. — Это фокусы Перста судьбы. Как сыр он весь пронизан дырами. Короче, это природная каменная флейта.

— Карамба! Давайте выбираться отсюда, а то пошла такая вонь, что можно задохнуться…

— Вонь?.. К нам пожаловали болотные демоны! К чертям конспирацию, скорее ставьте защиту!

Раймонд не ошибся. Голубоватый колдовской свет высветил страшноватых существ, покрытых коричневой грязью. Самое странное было в том, что они непрерывно меняли форму, и лишь набор когтей и устрашающе острых зубов оставался неизменным.

— С головы костисто, с жопы говнисто, — вырвалось у Ива, позабывшего о великосветских манерах.

— Морфы! — воскликнули Аделия с Руисой и тревожно переглянулись. Этот подвид нечисти был им почти незнаком.

Молодые лорды-вампиры рвались в бой, но к их разочарованию файерболы не причинили никакого видимого ущерба болотным демонам. Проявляя неожиданную прыть, они умудрялись глотать их прямо на лету.

— Хватит! Не расходуйте зря силы, держите барьер! — выкрикнул Раймонд. — И про трясину не забывайте, а то вмиг откусят ноги!

— Адлигвульф, расскажи нам, что ты знаешь о болотных демонах, — попросила Аделия, стараясь при этом не слишком отвлекаться от основного дела. При помощи кайда Верховной ведьмы она задавала структуру шарообразного защитного барьера, а остальные лишь подпитывали его при помощи своей силы.

— Нечего особо рассказывать. Единственно, что я знаю так это то, что болотные демоны любят напасть исподтишка, но их выдаёт вонь.

— Не знаешь, откуда они взялись?

— Людские легенды гласят, что в незапамятные времена этих тварей создали эльфы. А разве ведьмы ничего о них не знают?

— В хрониках встречаются упоминания об Ордуэльской трясине. По их сведениям, она возникла из-за того, что совсем юный Оберон, король воздушных фейри, не сумел справиться с призванной магией. Вообще-то, его учитель Ваэль эн-Огран, благодаря которому она не расползлась по всей Ойкумене, тщательно её изучал, но результаты его исследований мне не встречались.

Аделия вопросительно посмотрела на свою помощницу.

— Руиса, а ты что-нибудь знаешь о болотных демонах, живущих в Ордуэльской трясине?

Юная ведьмочка наморщила лоб.

— Неа… — она просияла. — Ах, да! Лесной король спас от них Аталису…

— Как?! — дружно воскликнули Раймонд и Аделия.

— Они просто улетели. Вот и всё.

Вампир усмехнулся.

— Похоже, Оберон посчитал, что хорошо застраховался от неприятностей и, не желая, распространяться о своём ляпе, уничтожил все упоминания об Ордуэльской трясине.

— Короче, нужно драпать, — резюмировал Юлиан. — Вот только неизвестно как.

Действительно, положение у них было аховое. На мысленный зов никто не отзывался, и в ноосфере было глухо, будто весь мир Ойкумены в одночасье вымер. Тогда Раймонд обратился летучей мышью. Он пролетел несколько десятков метров, а затем внезапно вернулся в исходный облик и рухнул в болото, где на него сразу же напали несколько демонов.

— Поглотитель магии!

— Защитное поле Ваэль эн-Ограна! — в голос воскликнули ведьмы.

— Какого чёрта вы раньше молчали? — разозлился де Фокс и оба вампира бросились на выручку Раймонду.

— А мы откуда знали!

— Курт, Ив! Смотрите, что творится! — закричала Аделия, видя, что чудовища около Раймонда растут как на дрожжах. — Не пользуйтесь магией! Этим вы только усиливаете демонов!

Юлиан с Руникой переглянулись. Магии в их арсенале не было, и они бросились на выручку лордам-вампирам. Впятером они с трудом отбились от кучки болотных демонов, до тошноты напоминающих гигантских зубастых пиявок, выступающих в роли Тяни-Толкая. Когда добыча ушла, они разочарованно взвыли, а затем разразилось на удивление музыкальным смехом.

Перепачканные с ног до головы и по цвету неотличимые от болотных демонов, Адлигвульф и его спасательная команда вернулись под защитный купол. Аделия и Цветанка перемещались в их направлении, потому обратный путь занял у них гораздо меньше времени.

Израсходовавшие свои запасы магической энергии Раймонд и де Фокс совещались, что делать дальше. Руника, вымотавшаяся до предела своих человеческих сил, опустила руки и закрыла глаза. Ив помогал поддерживать защитный купол Аделии и Цветанке. Он единственный из вампиров сохранил магическую энергию: она у него работала с перебоями и в ответственный момент, как правило, отказывала. Лишь один Юлиан остался не у дел, но ему очень хотелось помочь товарищам. Потому он снова попытался призвать магию, но несмотря на его титанические усилия, та по-прежнему не хотела отзываться.

Со стороны его действия выглядело настолько комично, что Ив сдавленно хрюкнул и попросил его не кривляться — мол, это не даёт ему сосредоточиться на защитном барьере. Обиженный Юлиан подошёл к Цветанке, и как только она прислонилась к его груди, защитный купол полыхнул и вслед за этим в небо ударил невыносимо яркий столб света. Он пробил дыру в защитном поле Ваэль эн-Ограна и из ноосферы к ним сразу прорвались голоса заговорщиков, обеспокоенных пропажей своего вожака. Но не успел Раймонд рассказать, что случилось, как всех их заглушил наводящий ужас безумный смех.

«Опаздываете, мои дорогие агнцы! Праздник Кровавой жатвы уже близко. Не люблю, когда главное блюдо опаздывает. Видимо, придётся выслать за вами эскорт, чтобы он помог вам прибыть вовремя».

Резкий птичий выкрик заставил путешественников очнуться от напавшего на них столбняка. Тучи разошлись и ясно видимый на фоне яркой луны, сокол спланировал вниз и опустился на руку Юлиана. «Слава богу, птиц! Я уж думал, что ты обиделся на меня за волшебную палочку», — обрадованный юноша погладил сокола по пёстрой спинке и тот заклекотал, довольный его лаской.

— Де Фальк, может, вы попробуйте вытащить нас отсюда при помощи вашей волшебной палочки-выручалочки? — опрометчиво произнес Раймонд.

Сокол мог многое простить хозяину, но не посторонним. Услышав про ненавистный предмет, он распушился и попытался клюнуть вампира.

«Спокойно, птиц! Он здесь ни при чём, — Юлиан поспешно отдёрнул руку со своим питомцем. — Не сердись, малыш! Честное слово, я никогда не променяю тебя ни на какую волшебную палочку!»

Финист поверил, и юношу окутало ослепительное золотое сияние. Когда оно ослабло, в его руках появился магический меч. Он шагнул вперёд, и болотные демоны разочарованно взвыли. Они потеряли форму и снова расплылись болотной грязью.

Тем не менее Ордуэльская трясина не собиралась так просто сдаваться и по-прежнему стремилась вытянуть вожделенную магию из пришельцев. На смену болотным демонам пришли полчища кусачей мошкары и водяные змеи, глубокие ямы и выбросы болотного газа, а напоследок она побаловала их горячими гейзерами.

Лишь к полудню вся компания выбралась на твёрдую сушу. Руника, которая держалась исключительно на силе воли, не вынесла вида многочисленных пиявок, присосавшихся к её телу, и потеряла сознание. Чуть живые путешественники попадали рядышком с ней и мгновенно уснули.

Финист взвился в небо и, перед тем как покинуть Юлиана и его компанию, трижды облетел поляну, на которой все они спали.

С наступлением ночи соглядатаи Царицы вампиров вылетели на поиски. Красноглазые летучие мыши были усердны и обыскали каждый уголок Ночного королевства, но их усилия не увенчались успехом.

Стая за стаей они опустились у подножия лестницы, ведущей в храм Кровавой луны, и приняли человеческий вид.

Распустив своих людей по домам, предводители отрядов носферату удручённо переглянулись. Им нужно было идти с докладами к Царице вампиров, и они знали, что с пустыми руками их ждёт неласковый приём. Своими изощрёнными пытками могущественная колдунья могла довести до безумия даже тех, кто уже фактически умер.