Иномировая работа

Глава 16 Страшная тайна

Кирилл, сидя на скамейке и тяжело дыша, смотрел в одну точку перед собой.

— Дмитрий Сергеевич, а можно я обратно вернусь? Хочу бабушку увидеть, — судорожно втягивая воздух спросил он.

Сейчас, Кирилл как никогда почувствовал то, что все те миры в которых он был, какими бы необычными они ни были, никогда не сравнятся с его родным миром. Даже этот мир где он смог увидеть живых родителей был не родным. Его здесь не ждали. Тут был другой Кирилл, которому тот мир был своим.

— Я думаю, да. Возвращайся, — вздохнув, произнёс учёный. — По крайней мере, как мне кажется, я нашёл то, что искал, и этот мир вполне подходит.

И тут до Кирилла начало доходить. Правда вслух он ничего не стал говорить, едва удержавшись от удивлённого вскрика. Он спокойно поднялся на ноги и на одеревеневших ногах направился к тому месту, где находился портал. Он очень быстро прошёл весь путь до перехода. Внутри парня всё клокотало. Он дрожащими пальцами активировал переход и провалился в черноту. Проход из портала он закрывать не стал, а лишь затенил его.

Затем, используя баллон со сжатым воздухом, Кирилл приблизился к порталу в свой родной мир. И уже через секунду вывалился прямо посреди лаборатории Дмитрия Сергеевича. Или, правильнее сказать, дяди Деметрия? Учёный сидел в своём кресле в дальнем углу лаборатории и внимательно следил за Кириллом.

— Дмитрий Сергеевич, — отдышавшись, произнёс Кирилл, — или всё-таки дядя Дима? Бабушка рассказывала про вас, вот только все считали, что вы умерли.

Учёный тяжело вдохнул, затем снял очки и протёр линзы. Надев очки на место, он посмотрел Кириллу прямо в глаза.

— Видимо, умер, — наконец, ответил он.

— Что это значит? — недоумевая спросил Вернадский.

— То и значит, я не твой дядя Дима. Вернее, я не из этого мира.

— Но как же так? — Кирилл казалось что он окончательно теряет связь с реальностью.

— Ну, так бывает, — ответил учёный. — Не скрою, в моём родном мире у меня тоже был племянник, его тоже звали Кирилл. Своих детей у меня нет. Вот в этом мире нашёл тебя. И даже свою матушку. Правда, к ней в гости я приходить не стал, сам понимаешь, но вот тебе хоть чем-то помог. Чем смог.

— Почему вы мне не сказали раньше? — непонимающе хлопал глазами Кирилл, пытаясь хоть как-то достучаться до правды.

— Ну а что бы я тебе рассказал? Ты только недавно сам стал верить в реальность параллельных миров, а в такое совпадение ты и вовсе бы не поверил. Это выглядело бы, как в дешёвой мыльной опере. Ну или как в Звёздных Войнах. Люк, я твой отец, — передразнил он Дарта Вейдера.

Кирилл сидел на полу в полной растерянности. Он совершенно не понимал, как себя вести. Кто этот учёный? Родной ему человек или совершенно чужой? Правильнее всего, наверное, относиться к нему как к нанимателю. По крайней мере, в этом мире у Кирилла не было никаких дядьёв, и он ни к кому не испытывал никаких тёплых чувств. Единственный, кто был для него дорог, это бабушка, ну и родители из другого мира. По крайней мере, он не собирался пока закрывать портал в тот мир, и пообещал себе, что обязательно вернётся, и не один раз. Может и не будет общаться с родителями, но хотя бы посмотрит на них со стороны. Как бы странно это не звучало.

— Но что вы делаете здесь? Почему вы не в своём мире? Для чего всё это? Я не понимаю.

— Кирилл, тебе ли жаловаться? — пожал плечами Дмитрий Сергеевич. — Ты чем-то недоволен? Ты недоволен своей работой или зарплатой, которую я тебе заплатил?

— Да доволен, конечно, но это ведь нечто большее, чем просто деньги и работа. Это… Вы же мой родственник, пускай из другого мира, но я не понимаю, для чего вам это, и почему вы не в своём мире?

Дмитрий Сергеевич глубоко вздохнул.

— Моего мира больше нет, — наконец ответил он. — Он уничтожен. Я не единственный выживший. Над Чернотой работало много учёных, и мы смогли спастись. Правда, не смогли спасти родных. Но вот я попал в этот мир и увидел тебя, такого же, какой жил в моём мире. Да, здесь мой брат и его жена умерли, но ничего страшного, подумал я, здесь вполне можно начать жить заново, а почему бы и нет?

Он выжидательно посмотрел на племянника.

Кирилл слушал дядю, а на душе всё больше скреблись кошки.

— Я узнал, что ты нуждаешься в работе, и что мама, ну, твоя бабушка, больна, — прервав затянувшуюся паузу, продолжил учёный. — Вот и решил помочь. Я знаю, чем она больна, и знаю, как это лечить, и уже работаю над лекарством. Его нужно лишь восстановить, по крайней мере, в моём мире его нашли, — сказал Дмитрий Сергеевич. — И у меня сохранились некоторые данные. Я прихватил с собой несколько серверов из научных центров. Осталось только воспроизвести…

Кирилл не верил своим ушам.

— То есть вы собирались спасти мою бабушку и ничего мне об этом не сказали?

— Ну да. Ну а зачем тебе это говорить? Опять же, не хочу обнадёживать. Вдруг у меня ничего не получится. Я не хотел лишний раз терзать твою душу. Всё-таки ты мне не чужой человек. — Дмитрий Сергеевич улыбнулся, но Кириллу показалось что улыбка была не настоящая. По крайней мере, глаза учёного оставались холодными.

Вернадский не знал, как на это реагировать — то ли радоваться, то ли подойти и вмазать учёному прямо промеж очков. И плевать на то, что он инвалид. Однако он сдержал себя.

— Я не буду закрывать портал в тот мир, — твёрдо сказал он.

— И не надо, — покачал головой Дмитрий Сергеевич. — Тот мир мне подходит. Я нашёл, что искал.

— И я буду его посещать. — продолжил Вернадский.

— Хорошо. Только будь осторожен и подумай, как это сделать правильно, чтобы никого там не шокировать, — хохотнул учёный. — Опять же, напоминаю, что у нас с тобой договор. Ты обязан держать втайне всё происходящее в этой лаборатории. Поэтому тебе придётся хорошо постараться, чтобы объяснить, откуда у твоей мамы из того мира, появился второй сын-близнец, о котором она не помнит. Тут уж ты сам выкручивайся, выдумывая легенду о чудесном воссоединении однояйцевых близнецов.

— Да разберусь как-нибудь… — огрызнулся было он, не сразу поняв ответ учёного. — То есть, правда, можно? — не веря ушам, спросил Кирилл.

— Да почему нет? — пожал он плечами. — К тому же, тебе всё равно, похоже, придётся скоро переезжать. Я тебя в этом мире не оставлю.

— Почему это? — удивился Кирилл.

— Этот мир, скорее всего, тоже скоро умрёт, — ответил Дмитрий Сергеевич.

— Как это умрёт? Что значит умрёт? Стойте! Это как-то связано с тем, что вы искали? Или с чем-то другим?

Дмитрий Сергеевич тяжело вздохнул.

— Отчасти да, отчасти нет, — тяжело вздохнул Дмитрий Сергеевич. — Сложно сказать. Порой мне кажется, что всё предрешено. А порой всё настолько непредсказуемо, что диву даёшься.

Похоже сегодня день откровений. И эти откровения Кириллу совсем не нравились.

— Так что вы искали? Я требую объяснений, — твёрдо заявил Вернадский.

— Кирилл, ты не в том положении, чтобы что-то требовать, — мягко напомнил учёный. — Я и так иду тебе навстречу из своих сентиментальных соображений. Ты бы довольствовался тем, что есть, и не просил большего. Ведь ты вообще всего можешь лишиться. Не забывай, — этот браслет, который портал открывает, да и сам портал, это всё мои разработки. Я могу у тебя это забрать. Я разрешил тебе ходить в тот мир. Я разрешаю тебе видеться с родителями, пускай это и не твои родители. Надо ли тебе большее? Ты уверен, что хочешь знать всю правду?

— Да, я уверен. Я хочу знать всю правду, — настаивал Кирилл, чувствуя что отступать нельзя. — По крайней мере, быть может, я смогу вам помочь.

— А ты уверен, что тебе эта правда понравится? — через небольшую паузу спросил он.

— По крайней мере, мы родственники. Что есть такого, в чём я вас не пойму? — безапелляционно произнёс Кирилл.

— Ну ты меня прям к стенке припёр, — хохотнул учёный. — Что если я скажу, что, возможно, по моей вине умер мой мир. И, возможно, по моей вине умрёт твой мир. Как тебе такое объяснение? — спросил учёный, глядя Кириллу в распахнутые глаза.

Тот вздрогнул от неожиданности.

— Как… Вы уничтожили мир? — сердце Кирилла сделало кульбит в груди.

— Не совсем я, но наша группа учёных, которая работала над одним проектом, ускорила этот сценарий. Не буду утверждать что именно мы всё спровоцировали, но мир всё равно в итоге умер.

— Но, как же так? — у Кирилла рассказанное учёным не укладывалось в голове. — Целый мир? С людьми?

— Ну, может и не целый мир, но большая часть пострадала. И люди тоже погибли.

— Но для чего же вы тогда этим всем занимаетесь? И что такое ищете? — спросил Кирилл.

— Там долго объяснять, но, если тебе интересно, могу и рассказать. Я люблю рассуждать на эту тему, а мне вот всё не с кем. Вдруг ты мне что подскажешь? — наконец, произнёс он.

— Расскажите, — произнёс Кирилл, совершенно не понимая, как реагировать на рассказанное.

Слова учёного казались ему чудовищными, и он совершенно не знал, как себя вести, и поэтому принял простое решение потянуть время.

— Позвольте, я налью себе кофе? — произнёс Вернадский, шагнув к столу, на котором стояла кофеварка.

— Конечно, и мне налей, — улыбнулся Дмитрий Сергеевич.

Кирилл поставил две чашки в кофеварку и выбрал насадку, готовящую кофе для двух порций.

— Вы рассказывайте, — произнёс он, невидящими глазами глядя перед собой.

— Ну, всё по классике, как в голливудских кинофильмах, — начал учёный. — Мы нашли древнюю капсулу. Хотя это, наверное, не капсула, а фрагмент инопланетного корабля, по одной из версий. Очень древнего инопланетного корабля, принадлежащего очень высокотехнологичной расе.

Кирилл не удержавшись повернулся к учёному, но перебивать не решился.

— Уровень их технологий был настолько высок, что учёные очень долгое время работали только над тем, чтобы понять, что это такое и как это работает, — тем временем продолжил Дмитрий Сергеевич. — При том что устройство проработало не один миллион лет до того, как его обнаружили наши учёные. У меня были неплохие наработки в создании искусственного интеллекта. Меня пригласили, и тогда работа пошла в ином ключе.

Всё это звучало как россказни конспирологов, или как сюжет фантастического фильма, но учёный продолжал рассказывать.

— Мы смогли распознать код этого устройства, или даже существа. Как оказалось, это был довольно мощный искусственный интеллект. И мы научились с ним общаться. А он охотно поддержал с нами беседу. Удивительно, но он был совсем как живой. Он чувствовал, он рассуждал, он даже сочинял стихи от скуки.

Дмитрий Сергеевич невесело рассмеялся.

— А самое главное, он ведал о таких секретах вселенной, от которых у нас порой волосы поднимались дыбом. Например, от него мы узнали о Черноте и о том, что это пространство, ведущее в другие вариации вселенных. Эта личность, правда, не распространялась о методиках, как достигать тех или иных эффектов. Но кое-что нам удавалось выяснить из пространных рассказов. В итоге Чернота была открыта нами заново. Может иначе чем это сделали инопланетяне, но результата мы добились. Хоть коммуникация была не простой. Мы только расспрашивали его, а он нам отвечал. И опираясь на косвенные подсказки мы проводили эксперименты.

— И один из ваших экспериментов уничтожил мир? — нарушил наконец молчание Кирилл.

— Не совсем. Всё было несколько иначе, — продолжил рассказ Дмитрий Сергеевич. — Мы стали расспрашивать интеллект и о других знаниях, которые хранились в нём. Например, о путешествиях сквозь вселенную на огромные расстояния. Представляешь, их наука нашла способ как преодолевать световые годы за секунды. А еще о том… — тут учёный прочистил горло, будто готовясь сказать нечто очень важное: — Как поворачивать время вспять! Да-да. Он знал о технологиях управления временем. Представляешь? Это ведь уму непостижимо. Учёные всех миров, где я был, спорили лишь о возможности этого устройства и таких путешествий. Искусственный интеллект же не только знал, что это возможно, но и знал технологию. Оставалось только выяснить у него хоть какие-то зацепки, а потом приступить к испытаниям. На каком-то этапе искусственный интеллект понял, что мы не просто ведём с ним задушевные беседы, а вызнаём его секреты. А когда он понял, что мы кое-что смогли воспроизвести, и уже ведётся работа над другими технологиями, он решил, что наша цивилизация способна представлять угрозу для его расы и для вселенной в целом.

Дмитрий Сергеевич замолчал.

— И что произошло? — не выдержал Кирилл.

— В один момент он запустил режим самоуничтожения, — тяжело вздохнув, ответил учёный. — Этого никто не ожидал. Мы пытались его убедить, что этого делать нельзя, что погибнут люди, но он был неумолим. Он задал время, как он выразился, наиболее гуманное, чтобы местные разумные виды смогли распрощаться со своими родными. Это было всего лишь трое суток. И мы принялись эвакуироваться. Учитывая тот факт, что база находилась на большом отдалении от городов, о родне, конечно же, речи не шло. Мы спасали научные разработки.

Чем больше Кирилл слушал эту жуткую историю, тем больше она не укладывалась у него в голове.

— Вы просто ушли? — спросил парень.

— Нет, конечно, мы предупредили правительство, хотели даже начать эвакуацию, но лучше бы этого не делали. На исходе третьего дня, нашу лабораторию попросту разбомбили, — грустно ответил он. — Мы кое-как успели спастись.

— А что дальше? Как теперь с этим быть?

— С нашей группой учёных, что работали над этим проектом, мы решили не сдаваться. — продолжил учёный. — Мы нашли немало миров, где можно было укрыться и переждать этот самый конец света, подготовленный нам искусственным интеллектом. Мы решили что потом вернёмся и попытаемся воспроизвести машину времени и повернуть время вспять, чтобы исправить ошибки. По крайней мере, к разгадке времени мы были наиболее близки, как нам тогда казалось.

— И что было дальше? — нетерпеливо спросил Вернадский

Искусственный интеллект не лгал, возвращаться нам было некуда. Мы открывали порталы на нашу планету, но там была безжизненная пустыня. Без атмосферы, без воздуха, без чего-либо живого на поверхности. Это было ужасно, мы потеряли всех и всё, что связывало нас с нашей прошлой жизнью. Оставались люди в бункерах, но на связь они не выходили. Вряд ли они проживут долго, но и мы им помочь не могли. К слову, капсула с искусственным интеллектом также уничтожилась. Что он сделал, мы до сих пор не знаем.

А как оказалось позже, разработки по созданию машины времени тоже оказались неверными. Тогда мы перешли и к плану «Б». Чернота бесконечна и безгранична. В ней десятки, сотни тысяч миров. И многие из этих миров похожи на наш родной, как две капли. Какие-то непохожи, каких-то вовсе нет, как ты замечал. И на некоторые из этих миров когда-то падала та самая капсула с искусственным интеллектом. Это случалось не на всех параллельных мирах, я бы даже сказал, с этим явлением сталкивались единицы миров. По крайней мере, приходится перелопачивать по сто миров, прежде чем мы найдём тот, где эта капсула присутствует. Кто знает, может, она полетела мимо, а может, и вовсе никогда не существовала. Но что уж имеем. Мы, кстати, находили немало миров, в которых по косвенным признакам произошёл тот же самый апокалипсис, что и на нашей Земле. Если помнишь тот мир, где была золотая пустыня. Я думаю это один их таких миров, что смог хоть как-то восстановиться.

— Не может быть, — произнёс Кирилл.

— Может. И это удивительно. Это может значить, что не одни мы такие учёные во всём мире, либо, что более вероятно, искуственный интеллект в любой момент может принять решение зачистить мир.

— Значит в этом мире, то есть, в моём мире, тоже есть эта капсула? — спросил Вернадский.

— Да, твой мир, где ты живёшь, один из таких, — кивнул Дмитрий Сергеевич. — Я снова встретил ту самую капсулу. Ваши учёные её ещё не обнаружили. И я какое-то время вёл с диалоги с тем существом. Удивительно, но со временем я так научился подстраиваться под этот разум, что он воспринимает меня как своего. Порой он долго не понимает, что я не принадлежу к расе его создателей. Правда, узнать что-то новое получается с трудом. В этот раз я тоже смог узнать очень мало нового. И как не был я осторожен, капсула очень быстро начинает подозревать неладное, когда мы затрагиваем неудобные темы. По всем признакам, скоро наступит тот момент, когда она решит, что этому миру пора уснуть навсегда, — грустно произнёс Дмитрий Сергеевич.

— Так, может больше не надо с ней вообще общаться? — спросил Кирилл.

— Я давно с ним не говорил. Вот только это уже не имеет значения. Я изучил его, и знаю по косвенным признакам, когда она видит угрозу для себя и своей цивилизации.

— А как же правило невмешательства? С людьми общаться нельзя, в ход событий вмешиваться нельзя, а мир уничтожить можно? — взорвался Кирилл.

— У нас есть мнение, что эта капсула вовсе не корабль, а некий предохранитель, который очищает миры, где жизнь достигает определённого уровня развития. Боюсь, мы ничего не сможем поделать с этим, — грустно ответил учёный.

— И вы это позволите? Может, просто перестать с ней работать? Или не искать другие капсулы.

— Я не могу, Кирилл. Не могу остановиться, — ответил Дмитрий Сергеевич. — Я узнал лишь крупицы. Этого слишком мало. Мне нужно узнать ещё хоть немного. Я должен построить машину времени. Поверь, я не оставлю просто так ничего. Я верну и свой мир, и твой, и другие, которые пострадали. Я ведь не злодей какой, я всё исправлю.

— Другие миры? То есть мой мир не первый? — воскликнул Кирилл.

— Не первый, — сокрушённо покачал головой учёный. — К тому же, не только я работаю в этом направлении.

— Вы что творите⁈

— А какие у нас есть варианты, Кирилл? — спросил Дмитрий Сергеевич. — Оставлять всё как есть? Мы уже не можем себе этого позволить. Слишком многое потеряно.

— Но вы же уничтожаете миры. Целые миры! — кирил едва сдерживался. — И тот мир, где живут мои родители, и моя вторая копия, вы хотите его тоже уничтожить⁈

— Надеюсь, что нет. Надеюсь, что мне удастся найти ответ и я построю машину времени. А потом и исправлю все прошлые ошибки.

— Но это же… — Кирилл хотел снова сказать, что чудовищно, но понял, что ни к чему это не приведёт. Он вовремя себя одёрнул. Ведь если Кирилл окончательно выйдет из себя, тогда Дмитрий Сергеевич потеряет к нему доверие, и вряд ли захочет дальше с ним работать, а это не в интересах Кирилла. Во-первых, он не сможет спасти бабушку. Мало ли, как поведёт себя учёный. А во-вторых, Кирилл тогда точно не сможет ему помешать.

Тогда он ответил:

— Я вас понимаю, — брови Дмитрия Сергеевича поползли на лоб от удивления. — Это действительно ужасно потерять всё, чем жил и во что верил. Я понимаю вас, как никто другой. И на всё бы пошёл ради того, чтобы спасти своих родителей, чтобы снова их увидеть. Поэтому не мне вас судить. Если вы позволите, я бы с радостью вам помог.

Кириллу было сложно произносить эти слова, но они понимал сколь многое стоит на кону.

— Ты сейчас серьёзно? — удивлённо спросил Дмитрий Сергеевич.

— На полном серьёзе, — ответил Кирилл, и твёрдо посмотрел в глаза учёного.

Тот задумался.

— Странно. По крайней мере, раньше от других моих племянников всегда была иная реакция. Всё-таки травмирующий опыт потери близких сильно повлиял на тебя, — задумчиво произнёс он, глядя в пространство перед собой. — Это удивительно. Да уж. Об этом надо подумать. Мир действительно очень многогранен и изменчив.

Кирилл, пытаясь сдержать дрожь в руках и рвущийся крик, чуть ли не залпом влил в себя горячую кружку с кофе. Глотку обожгло, но он даже порадовался этой боли. Она позволяла ему держать себя в руках.

Вернадский вдруг понял, что учёный попросту безумен. Раз он уже не первый раз встречает таких же Кириллов, как он, и каждый раз рассказывает им о том, что он уничтожает миры, и удивляется от того, что у них разные реакции, то он точно не в себе. Причём очень давно. Видимо, он сошёл с ума ещё тогда, когда понял, что его мир погиб.