Интервью с масоном

2. Земля, текущая молоком и медом.

Брюхатый БОИНГ все-таки тяжело плюхнулся на раскаленную полосу аэродрома, так же тяжело подрулив к третьему терминалу воздушных ворот Святой Земли. Новый третий терминал аэровокзала Бен-Гурион строился для того, что бы приветливо распахнуть свои двери для тысяч и тысяч гостей и паломников, должных устремиться бы сюда на всемирный праздник Миллениум или, выражаясь просто по-русски, на встречу третьего тысячелетия от рождества Христова. В силу разных причин ворота эти не были распахнуты. То ли поток туристов подкачал, будучи напуганным вспыхнувшей интифадой, то ли второй поток, поток инвестиций иссяк,… в общем, причин хватало. Но наш лайнер подкатил к кишке ведущей в новый терминал, что позволило мне оценить могущество масонского братства, открывшего его к моему прилету. Пройдя по кишке и ни мало поблуждав по многокилометровым коридорам, подобно Моисею, блуждавшему по пустыне Синай, я оценил достоинство слегка урчавших и несших прохладу кондиционеров. Потому, как если бы на меня палило солнце пустыни Синай, то я, увешенный кофром с камерой, штативом, фотокамерой и разными другими прибамбасами, до светлых вод Иерихона вместе с Моисеем не дошел бы точно.

Выйдя после контроля в духоту и липкую жару израильского утра, я опять безоговорочно поверил в проницательность братьев. Молодой человек, безошибочно подошедший ко мне и назвавший меня по имени, ждал именно меня для доставки в гостиницу. На мое замечание о проницательности братьев масонов, он рассмеялся в голос, заметив, что не найти меня в толпе прилетевших мог бы только слепой или человек ни разу не видевший как выглядит кофр видеокамеры и упакованный штатив.

Мой личный Моисей повел, вернее повез, меня в страну, где реки текут молоком и медом. Оказался он москвичом, плотно имевшим в прошлой своей жизни отношение к Останкинскому телевидению. В недолгой дороге от аэропорта до набережной Тель-Авива он между делом выспросил у меня, что, где, как, и при помощи какой аппаратуры, я собираюсь снимать, и какие приоритеты я хотел бы соблюсти. Тонкость и ненавязчивость разговора и получения информации, заставили меня восхититься профессионализмом моего визави. Таким образом, к моменту моей выгрузки у дверей гостиницы, мой творческий план был согласован, откорректирован и принят.

Далее я позвонил своему будущему оператору, который тоже оказался, хотя и не москвичом, но питерским парнем, знающим наше телевидение не понаслышке. Мы договорились с ним о встрече на набережной у манящего своими волнами синего Средиземного моря, там, где столики нависают над бухтой, приютившей десятки яхт. Следующий мой звонок был по заветному телефону, который был передан мне еще в Москве. На том конце провода, хотелось написать мне, но это было бы смешно в век мобильных телефонов, поэтому на той трубке мне ответили на иврите, а после моего автоматического «Здравствуйте», перешли на русит, как говорят здесь, и представились – Абир Риттерсхофф. Далее, я узнал, что он будет нашим вторым Моисеем, который раздвинет перед нами Красное море секретов и запретов, и проведет по пустыне масонских тайн, ставя своей целью все-таки выход к Земле Обетованной, под коей он подразумевал интервью со старейшими масонами Израиля. Поинтересовавшись, нашими ближайшими планами он скороговоркой выдал краткий курс истории масонства в этих краях:

– В прошлом году Великой Ложе государства Израиль исполнилось 50 лет. На самом деле же масонство старше, много старше… И, говоря откровенно, вряд ли ведет свое происхождение из Храма царя Соломона, сына Давидова, как говорит легенда… Чтобы в Израиле – да не быть масонам? 83 масонские ложи сегодня обеспечивают тягу наших соотечественников к тайному. Последняя – 83-я – ложа создана совсем недавно, и объединяет она фокусников – среди масонов почему-то много представителей этой профессии, – Он хмыкнул в трубку, – Народу в ложах негусто – на весь шестимиллионный Израиль насчитывается всего 3000 «братьев», как называют друг друга масоны. Для сравнения – в 12-миллионном Нью-Йорке масонов – 97 000 человек. И это только если говорить о «регулярных» послушаниях! – Он явно торопился, но хотел ввести нас в курс дела, – Вернемся, опять же, к легенде. А она связывает происхождение масонства со строительством Иерусалимского Храма. Участники великой стройки были разделены на три разряда – учеников, мастеров и подмастерьев… Впрочем, найти полный текст масонской легенды в Интернете вам не составит труда. Прочтите его, чтобы убедиться – посвятительская цепь много старше, восходит к жреческим династиям Египта и Шумера… Кстати говоря, еврейская традиция не знает ничего, подобного масонским обрядам.

– Тогда при чем здесь Храм? – вставился я.

– Погодите, доберемся и до Храма… Согласно официальным данным, первая Великая Ложа была создана в Англии в 1717 году. Образовалась она из слияния четырех – наиболее крупных – лондонских лож – из чего следует, что масонство уже устойчиво существовало к этому времени. Самая старая масонская книга, которую мне приходилась держать в руках, была издана в 1585 в Германии. Существуют еще более старые манускрипты – вплоть до знаменитой «поэмы Региуса». Оригинальный манускрипт этой поэмы находится в Королевской Библиотеке Британского Музея. Согласно одним оценкам, документ датируется 1427-1445 гг., по мнению Доктора Оливера это копия книги конституций, принятой Общей Ассамблеей, в 926 году, в Йорке, согласно другим экспертам – это документ 1390 года. Так для чего на протяжении сотен лет (на самом деле – тысячелетий) существуют масонские ложи? Неужели только для того, чтобы обеспечивать работой «вольных каменщиков», строящих дворцы и соборы по всей Европе?

– А… – попытался вставиться еще раз.

– …Попасть в масонскую ложу не так-то просто, – Говорящий говорил, не дав его перебить, – Тем более в Израиле – пожалуй, местные ложи гораздо более закрыты и консервативны, чем европейские (за исключением, пожалуй, Английской матери-ложи), – Как бы прочитав мои мысли ответил он, – Для начала вас должен пригласить какой-то из членов ложи на «белый стол» – так называются банкеты, которые обычно проводятся после «работы» – заседания в Храме (это внутренняя часть ложи, куда закрыт допуск посторонним). За накрытым столом встречаются и братья, и «профаны», как называются не масоны на масонском жаргоне. Ивритский термин для обозначения профана – «хилони», то есть «светский». Бывает забавно видеть, как светские «братья» именуют своих религиозных гостей «хилоним»…

– Профаны – это мы, – Уточнил я.

– За «белым столом» произносятся тосты – обязательно за Президента государства Израиль (подобный тост произносится в любой стране – этим масоны подчеркивают свою лояльность к власти), потом за Великого мастера, потом за «мастера стула» данной ложи… Ну и – разговоры, лекции, часто очень интересные – но с учетом сохранения масонской тайны. Если вам понравится (и если понравитесь вы) – можете просить о вступлении в ложу. Быть масоном – это много прав, но еще больше обязанностей. Ваше заявление рассмотрят, и если все будет хорошо, вскоре вы перейдете в статус «кандидата». «Белые столы» устраиваются в складчину. Гости за них не платят, а кандидаты, хотя еще и не являются полноправными масонами, должны вносить свою долю.

Работы в Израильских ложах ведутся на всех языках – на английском, на испанском, на румынском, на турецком… Официальным рабочим языком Великой ложи является иврит. Так что, учтите, если вы недостаточно владеете ивритом, то ваша просьба о приеме может быть отвергнута. А если говорить откровенно, то для «работ» в ложе требуется изрядное знание Святого Языка, чтобы понимать тексты церемоний, написанных на танахическом иврите.

– А как же наши? – Патриотично возмутилась во мне демократическая жилка.

– Русскоязычных лож в Израиле пока нет, хотя русскоговорящих братьев накопилось уже столько, что этот вопрос возникает постоянно. Быть масоном – это стоит денег, хотя и не столько, сколько думают профаны. Тем не менее, вы должны иметь возможность уплачивать членские взносы, покупать себе регалии и участвовать в «белых столах». Все эти удовольствия обойдутся примерно в 200 шекелей в месяц (приблизительно 50 долларов), хотя бывают люди, которые тратят на свою «масонскую жизнь» целые состояния. Они покупают дорогие книги, лучшие регалии, и ездят на международные масонские мероприятия… Скажем, в мою «материнскую ложу» (так называется ложа, в которой вы впервые увидели «масонский свет») входит один из Ротшильдов. Согласитесь, что он может себе кое-что позволить…

– А что происходит внутри Храма? – Забегая вперед, постарался я открыть тайну.

– Кое-что можно рассказать, не нарушая масонской тайны. В Храме проходят церемонии и читаются лекции. Какого рода эти церемонии – я сейчас постараюсь вам объяснить. Вы никогда не задумывались, для чего был построен Иерусалимский Храм, если Бог в принципе невидим? Для чего материальные предметы нематериальному Творцу? Конечно, Храм в Иерусалиме был построен не только для Бога, а скорее для людей. Чтобы они на грубых материальных предметах, воплощающих силы Божьи такие как Менора – Хесед, золотой стол для хлебов предложения – Гвура, ну, знающие люди меня поймут, могли наглядно увидеть, как Творец управляет Творением. Нечто подобное происходит в масонских Храмах. С помощью специальных церемоний человек получает возможность поработать над своим духовным состоянием. Любой человек, интересующийся масонством, наверняка слышал о «диком (необработанном) камне» и «отесанном камне», стоящих в масонских храмах. Символика их проста – они символизируют «дикую душу» и «обработанную душу». Поэтому собирающиеся в ложах люди называются «вольными каменщиками» – не камень они обрабатывают, а собственную душу, и строят духовный Храм. Розенкрейцеры для тех же целей пользовались алхимической терминологией, говорили о «зеленом льве» и «философском камне». На самом деле существенной разницы между масонами и розенкрейцерами нет, что бы об этом не говорили блюстители масонской чистоты. Цель у них одна и та же – создание идеального человека… И ведут они происхождение с одной и той же неведомой дали – недаром и розенкрейцерская легенда, и книги отдельных масонских мистиков говорят об Атлантиде… Есть надежда, что все это вы увидите, – В голосе его было сомнение, – Однако вернемся в ложу. Там совершенно запрещены религиозные споры, и любые разговоры о политике. В израильской атмосфере это обстоятельство придает особую прелесть заседаниям братьев. Если вы член ложи – у вас есть место, куда раз в месяц можно прийти в нарядном костюме, поговорить об истории, мистике, философии. Хотя умному человеку членство в ложе может дать много больше!

– А что? – Попытался я открыть вторую тайну. Вопрос мой был не замечен.

– В Израиле существует только «регулярное», то есть признанное Английской матерью-ложей масонство. Вы можете подняться до степени мастера в обычной ложе, или на целых 33 степени, если станете членом Шотландского обряда… Существует еще «нерегулярный» обряд Мемфис-Мицраим, полный неописуемых тайн и невероятной мистики – там 99 ступеней (из них 90 инициатических, а еще 9 – административных), но в Израиле он не функционирует, хотя одна из первых лож, созданная в Яффе в конце 19 века, работала именно по этому обряду. Однако Мемфис-Мицраим принимает в свои ряды женщин, а англичане, известные женоненавистники, не могут потерпеть такого грубого нарушения древних уставов. Инициатическая цепь появилась неведомо когда, – Он замялся, – лучше я не буду пугать вас своими предположениями, и не завтра умрет. Израиль – а точнее, Святая Земля – одно из самых важных звеньев этой цепи. Так что тот, кому удалось обтесать камень для Небесного Храма, должен этим гордиться.

Проговорив это все скороговоркой, невидимый и неосязаемый брат Абир Риттерсгофф, сделал паузу и сказал:

– Пока я буду договариваться о наших дальнейших планах, советую вам снять старый Яффо, – Потом подумал, – Почитайте в материалах, которые вам пришлют о начале масонства в Израиле. Вам станет понятен мой совет.

– А что за легенда про Храм? – Успел спросить я.

– Да о ней вам расскажет любой масон. Кроме того, она есть во всех книгах. Бай! – Совершенно по-американски попрощался он и совершенно по-русски добавил, – Созвонимся.

Для начала я посмотрел, что нам искать в Яффе, и наметил съемки на следующий день в этом городе – морских воротах Иерусалима.

Листая материалы по истории масонства в Израиле я понял, что оно так же многолико и так же многообразно, как и все в Израиле. Историческое масонство отличается здесь от реального, как старый Яффо – от небоскребов нового Тель-Авива. А легендарное – от исторического и реального, как древние стены Иерусалима – от новых кварталов Гуш-Дана (большого Тель-Авива) или извилистых улочек того же Яффо.

Не отказывая себе в удовольствии посреди серой московской осени окунуться в теплые воды синего моря и сесть на солнышке под цветастым зонтиком среди пальм с бокалом холодного пива, я, тем не менее, достал заранее заготовленные, так называемые, масонские легенды. Итак, легенда первая, о строителе Храма Хираме. Изложим ее по тексту журнала «Изида» за декабрь 1910 года, в надежде, что тогда еще пытались излагать более объективно и менее попсово.

Соломон – Великий царь Израильский и сын Давидов, решив построить Храм, поручает построение его Хираму, предводителю избранных людей в количестве 30000, управляемых 300 мастерами. Хирам делит работников на три категории: изготовителей металлических предметов, каменщиков и плотников.

В каждой категории имеются ученики, товарищи и мастера, получающие различную заработную плату.

Ученики получают мзду свою у колонны Jakin, товарищи – у колонны Bohas, а мастера – в среднем пространстве (т. е. между колоннами).

Во избежание обманного присвоения младшими разрядами более высокой заработной платы трем степеням сообщаются особые знаки, прикосновения и слова. Ученическим словом служит Jakin, товарищеским – Bohas, а мастерским – полное всеобъемлющего, глубочайшего символического и реализационного значения третье каббалистическое имя Божие, изображаемое 4 буквами Jod-He-Vau-He.

Три товарища Jubelas, Jubelos, Jubelum (имена условные и в различных редакциях легенды заменяются другими) задумывают овладеть мастерским словом для присвоения себе ненадлежащей мзды. Для этого они поджидают Хирама у трех врат Храма в час его вечернего обхода. У Южных врат Великого Мастера встречает Jubelas и требует от него раскрытия мастерского слова под угрозой смерти. Хирам отвечает с достоинством, что познание этого слова возможно лишь тому, кто сумеет своим усердием и опытностью в работе заслужить соответствующую степень. Jubelas наносит ему удар тяжелой железной линейкой, длиной в 24 дюйма. Удар приходится по шее, Хирам отступает к Западным вратам, но там стоит Jubelos, повторяющий требование товарища. Архитектор ответствует молчанием и получает наугольником удар против сердца.

У него хватает силы дотащиться до Восточных врат, где его противником является Jubelum, умерщвляющий его ударом молотка по лбу. Убийцы скрывают тело в храме под каменной громадой, а позже, под покровом ночи, относят его в ближайший лес, где и хоронят, отметив могилу зеленой ветвью акации.

Соломон, обеспокоенный исчезновением Архитектора Храма, посылает на розыски сначала 3 Мастеров, а затем 9 Мастеров. Хирама ищут сначала в Храме, потом вне его. На седьмой день разыскивается его могила, отмеченная ветвью Акации (в некоторых версиях легенды могила узнается по особому сиянию, исходящему из нее, а ветвь Акации полагается на нее нашедшими ее Мастерами). Для извлечения тела из могилы, царь посылает 15 мастеров и вместе с тем поручает им переменить мастерское слово (из опасения, что оно было исторгнуто у Хирама его убийцами). За новое слово они должны принять первое из тех, которые будут произнесены ими при извлечении тела из могилы. Откопав тело, мастера пытаются прикоснуться к указательному и среднему пальцам его руки. При этом вследствие разложения плоть отделяется от костей, что побуждает мастеров воскликнуть Mak benach (что и дает в переводе отмеченную курсивом фразу; иногда переводят – тело истлевает).

В большинстве версий, за этим следует описание погребения Хирама во Храме в присутствии всех Мастеров, украшенных своими запонами (фартуками) и другими атрибутами, в числе которых отмечаются белые рукавицы, свидетельствующие о невинности мастеров в происшедшем злодеянии. На гроб, по велению царскому, возлагается серебряная треугольная бляха с изображением старого мастерского слова в знак благодарности покойному за оказанную твердость в хранении тайны.

Главного убийцу находят благодаря собаке, выдающей его убежище (пещеру близ источника), и умерщвляют.

Остальные два преступника кончают жизнь самоубийством, низвергаясь в каменоломню, над которой они нашли было себе приют.

Головы убийц доставляются Соломону.

Для полноты прибавим, что во многих версиях легенды изменены наименования врат храма, у которых Хираму наносят удары, причем, однако, смертельный удар всегда наносится у Восточных врат.

Встречаются вариации и в других подробностях рассказа, что впрочем не отзывается на существе его символических истолкований.

Скажем теперь несколько слов о самих толкованиях легенды. Их несколько, и вопрос о восхождении от грубых истолкований к более тонким, стоит в прямой зависимости от индивидуального развития лица, которому передана легенда. Простейшим толкованием является социальное.

В самом начале легенды мы видим явное указание на идеал общественного строя, создаваемый распределением строителей Храма на категории.

Здесь доминируют две идеи: 1) Общественная роль человека должна определяться его природными способностями (лица, обрабатывающие металлы, каменщики, плотники). 2) Иерархическая ступень работника должна определяться его знанием и заслугами в области его специальности (ученики, товарищи, мастера).

Тут же проводится указание на необходимость крайней осторожности при сообщении деятелям сведений, раскрывающих общий характер их деятельности на соответственных ступенях (проходные слова, знаки, прикосновения).

Указаны и опасности, возникающие для общества в силу нравственного несовершенства многих его деятелей (заговор трех товарищей, обусловленный эгоистическими их побуждениями), а равно и средства для борьбы с таковыми (непоколебимая самоотверженная стойкость и твердость Хирама).

Имеется явное указание архитектора на путь, спасительный для лиц, терзаемых жаждой благ или почестей (Хирам говорит товарищу Jubelas у Южных врат, что эти блага достигаются лишь трудом и знанием).

Наконец, легенда повествует, что возмутившийся эгоизм может лишь временно восторжествовать над глубокой идеей, что добродетель в конце концов торжествует, а порок всегда бывает наказан, и часто самолично приводит в исполнение свое наказание.

Астрономическое толкование легенды также не представляет особых трудностей. Легко догадаться, что речь идет о годовом цикле Солнца, которому уже в летнее солнцестояние (южные ворота) грозит опасность: дни (линейка в 24 дюйма символизирует сутки) начнут убывать, но солнечная тропа еще может быть использована разумно (вышеприведенные слова Хирама первому убийце). Осеннее равноденствие (Западные врата) уже влечет за собой онемение природы (Хирам молчит), приводящее сначала к осени, а потом и к зиме. Лишь весною (Восточные врата) умершее солнце (пораженный Хирам) возрождается для новой жизни.

В моральном толковании следует обратить особое внимание на борьбу духовного света (Хирам) с тремя его убийцами (жажда власти, ложь и невежество), на 9 мастеров, символизирующих основные масонские добродетели, и на зеленую ветвь Акации, служащую символом надежды, как связи видимого мира с невидимым (шестой Аркан Тарота, соответствующий знаку Vau (Вау) еврейского алфавита). Нельзя не упомянуть и о более высоком герметическом толковании легенды. Здесь, конечно, понимание ее смысла всецело зависит от степени посвящения познающего ее лица.

Так излагает эту легенду старый пыльный журнал, времен дореволюционных масонов и революционных идей.

Впрямую с легендой о Хираме связана легенда, о самом Храме. Я вспомнил, как слышал ее от братьев ложи Феникс.

Одним из истоков масонского символизма, одним из его базисов, является легенда о строительстве Храма Соломона. Само строительство, его детали и связанные с ним легенды представляют неисчерпаемый источник вдохновения для трудов каждого масона, а легенда о Хираме стала вершиной современного символического масонства. Важность темы строительства Храма Соломона отражается также в том факте, что многие историки и исследователи масонского символизма ведут отсчет истории масонства именно со времени строительства Храма. Но наиболее ценным для современного Вольного Каменщика является именно символическое и легендарное наследие строителей Храма.

«В четыреста восьмидесятом году по исшествии сынов Израилевых из Египта, в четвертый год царствования над Израилем… начал он (Соломон) строить храм Господу» (3-я Цар., 6, 1). Строительство Храма было поистине благословленным свыше предприятием («Он построит дом имени Моему…» (2-я Цар., 7, 13) – слова переданные Давиду через пророка Нафана о его потомке Соломоне, а также слова, обращенные непосредственно к Соломону: «Вот ты строишь храм; если ты будешь ходить по уставам Моим, …, и соблюдать все заповеди мои, …, буду жить среди сынов Израилевых, и не оставлю народа Моего Израиля» (3-я Цар. 6, 13)), а Ковчег Завета со скрижалями, на которых Моисей изобразил Десять Заповедей на момент строительства еще не был утрачен.

Храм был великолепен: «И построил он храм… и обшил храм кедровыми досками» (3-я Цар., 6, 9), «И обложил Соломон Храм внутри чистым золотом…» (3-я Цар., 6, 21). Золотом были отделаны и давир (место для помещения Ковчега Завета, Святая-Святых) и жертвенник, помещавшийся перед давиром. «И сделал в давире двух херувимов из масличного дерева…» (3-я Цар., 6, 23). «И поставил он херувимов среди внутренней части храма. Крылья же херувимов были распростерты, и касалось крыло одного одной стены, а крыло другого херувима касалось другой стены; другие же крылья их среди храма сходились крыло с крылом» (3-я Цар., 6, 27), «И обложил он херувимов золотом» (3-я Цар., 6, 28).

Фигуры херувимов, символизирующие хранителей божественной славы и таинства откровения, располагались в Храме, как бы защищая место Ковчега Завета и все внутренне пространство Храма, херувимы также были в Святая-Святых скинии Моисея, склоненные над Ковчегом Завета, на его крыше (там, где Моисей слышал откровения, данные ему Всевышним, (Исх. 25, 22)). Пророк Иезекииль в своем видении также описывает херувимов в четырех лицах – льва, быка, орла и человека (Иез., 1, 5-12). Аллегорически эти животные, включая животное с лицом человека, «исполненные очей», находятся подле Агнца, Альфы и Омеги в Откровении Иоанна (Откр., 4, 7-8).

Обработка дикого камня для закладки стен и основания Храма производилась вне места строительства. «Когда строился храм, на строение употребляемы были обтесанные камни; ни молота, ни тесла, ни всякого другого железного орудия не было слышно в храме при строении его» (3-я Цар., 6, 7). Вольный Каменщик, входя в ложу, также символически или мысленно «оставляет все металлы у порога храма», – без этого акта работы в ложе, в символическом храме масонства, оказываются невозможными. Звук металла, суетность мира и мысли о сиюминутном не должны проникать в ложу и нарушать гармонию в ней, также как Храм Соломона, строение во славу Всевышнего, не могло быть возведено в шуме и грохоте металлических орудий при обработке камня.

«На кедрах внутри храма были вырезаны подобия огурцов и распускающихся цветов; все было покрыто кедром, камня не было видно» (3-я Цар., 6, 18). Примечательно, что в очертаниях рисунков резьбы на стенах храма прослеживается сочетания символов с активным или инициатическим началом, «подобий огурцов», с символами пассивного или воплощающего начала, распускающимися цветками. Возможно, истоки таких символических изображений на стенах Соломонова Храма берут свое начало в Египте, символические традиции которого были сохраняемы предками строителей в течение 480 лет после исхода из этой страны. Распускающийся цветок также ассоциировался с хрупкостью или красотой, тонкостью и интимностью процесса духовного раскрытия и расцвета, а полностью раскрывшийся бутон цветка может пониматься как солнечный символ. В средние века сочетание активного символа копья и раскрывающейся розы, на которую падают капли крови с копья, также использовалась христианскими мистиками для изображения процесса духовного развития.

Сочетание символов с активным и пассивным смыслом также видно в изделиях для Храма, изготовленных мастером Хирамом из Тира, «сыном одной вдовы», обладавшим «искусством и умением выделывать всякие вещи из меди» (3-я Цар., 7, 14) и явившимся прообразом Хирама Абиффа из масонской легенды: «И сделал он литое из меди море…», «Оно стояло на двенадцати волах…», «Подобия огурцов под краями его окружали его…», «Толщиною оно было в ладонь, и края его, сделанные подобно краям чаши, походили на распустившуюся лилию…» (3-я Цар., 7, 23-26).

«И сделал он десять медных подстав…» (3-я Цар., 7, 27). На сделанных Хирамом подставах «изображены были львы, волы и херувимы…, а выше и ниже львов и волов – развесистые венки» (3-я Цар., 7, 29). «Лев колена Иудина» – так иногда называют Соломона. Если считать, что вол или бык, лев в своем символическом значении также были принесены предками строителей из Египта, то изображения вола могут быть проассоциированы с египетским быком Аписом, материальным вместилищем духа Осириса, символом материальной субстанции, растворившей сущность Осириса, содержащим в скрытом виде семена или элементы его духовной природы. И если лев пожатием лапы поднимает Осириса из мертвых, то сочетание изображений льва и вола может означать сочетание инициирующей, солнечной силы с семенами духовной природы, содержащихся в материальной природе быка, воскрешение духа из материальных оков плоти. Венки же на изображениях поразительно ассоциируются с ветвями акации, а херувимы на подставах олицетворяют спутников или охранителей таинства воскресения. Книга в руках Альфы и Омеги из Откровения Иоанна «написанная внутри и отвне, запечатанная семью печатями» (Откр. 5, 1), чем-то напоминающая те, первоначальные скрижали Моисея, данные ему Всевышним, читать которые можно было с обеих сторон и которые Моисей разбил, увидев израильтян, поклоняющихся золотому тельцу (Исх. 31, 15-19), также может быть открыта Агнцем который есть «лев из колена Иудина, корень Давидов, победил и может раскрыть книгу и снять семь печатей ее» (Откр. 5, 5).

«И поставил столбы к притвору храма; поставил столб на правой стороне, и дал ему имя Иахин, и поставил столб на левой стороне, и дал ему имя Воаз» (3-я Цар. 21) – колонны, которые также часто ставятся в масонском символическом храме. Аллегорически эти колонны соотносятся с понятиями Силы и Красоты, Жесткости и Милосердия, Логики и Интуиции, Черного и Белого. Они две крайние оси или колонны каббалистического Дерева Сефирот, которые есть основа и от которых нужно пройти к третьей оси, колонне Мудрость, а вместе три колонны, Мудрость, Сила и Красота составляют фундамент, базисную философскую трилогию символического масонства.

Камень Основания, «Эвен а шетия», на котором стоял Ковчег Завета в помещении Святого-Святых, представлял собой скальный выступ Храмовой Горы и, поскольку звук и шум металла не допускался при строительстве, то он не был обтесан и представлял собой Дикий Камень. Камень Основания как бы вырастает непосредственно из земли, привязан к ней и является Диким Камнем Земли. В более широком аспекте, чем объект труда масона-ученика, обтесывающего резцом разума и молотом воли неровности Дикого Камня профанского сознания, Камень Основания воплощает и символизирует образ первоматерии – materia prima, основание мира. Если сознание человека в его профанском состоянии (в виде Дикого Камня) привязано к миру материальному, к земле, то Дикий Камень Земли, Камень Основания несет в себе обобщающий смысл Дикого Камня профанизированного сознания, – он не подлежит обработке, но несет в себе идею рождающего, питающего, поддерживающего принципа Земли.

И Соломон «строил его семь лет» (3-я Цар. 6, 38), подобно семи годам, проходящим от состояния профана до мастера-масона, но тот Храм, который строят Вольные Каменщики, стоит не на земле, – это Духовный Храм, он подобен Новому Иерусалиму из Откровения Иоанна.

Когда «…Агнец снял первую из семи печатей» книги жизни, и «вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он… чтобы победить» (Откр., 6, 1-2), подобно Ученику-каменщику, рожденному вновь для духа, инициированному для нового пути. «И когда он снял вторую печать» и «вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано было взять мир с земли… и дан ему большой меч» (Откр., 6, 3-4), а путь его подобен пути Подмастерья, вступающего на путь опыта. «И когда Он снял третью печать» и «… вот, кон вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей.» (Откр., 6, 5), а путь его подобен пути Подмастерья, прошедшего свои странствия. «И когда Он снял четвертую печать» и «… вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть…» (Откр., 6, 7-8), а путь его подобен пути Мастера, вступающего на возвышенный путь, долгий и трудный путь поиска Утраченного Слова, вновь обретаемого в Новом Иерусалиме.

И «Иоанн увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба» (Откр., 21, 2). Подобно символическому храму, ориентированному на Восток как храм в видении Иезекииля (Иез., 47, 1) и в котором собираются Вольные Каменщики для проведения работ, «Город расположен четвероугольником, и длина его такая же, как и широта» (Откр., 21, 16). В небесном Иерусалиме не было видно здания храма «…ибо Господь Бог Вседержитель – храм его» (Откр. 21, 22). «И ночи не будет там…», и не будет «нужды ни в светильниках, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает…» (Откр., 22, 5) его, подобно тому, как просвещенный мистик видит в полночь солнечный свет также хорошо, как и днем, поскольку это духовный свет, и, значит, небесный Иерусалим есть город наиболее возвышенных устремлений философов, мистиков, мыслителей, город вновь обретенного Слова и «престол Бога и Агнца будет в нем» (Откр., 22, 3).

Пиво закончилось, солнце клонилось к закату по обычаю южных стран накатившемуся быстро и неумолимо, как израильский танк меркава и я окончательно сделал для себя вывод, что легендарную историю масонства надо отодвинуть до встречи с кем-нибудь из братьев, а завтра заняться историческим происхождением первых масонских лож на Земле Обетованной.