Исчезающие девушки

15 июля. Ники

— Купались голышом, Николь?

Есть много разных слов, которые не хочется услышать от своего отца: клизма, оргазм, я разочарован.

Купание голышом находится на верхних строчках списка, особенно когда тебя только что отпустили из полицейского участка в три часа утра в выданных полицией брюках и толстовке, которые возможно принадлежали какому-нибудь бездомному или серийному убийце, лишь потому, что твоя одежда, сумка, паспорт и деньги были украдены на территории средней школы.

— Это была шутка, — говорю я, хоть это и глупо, но нет ничего смешного в том, что тебя арестовывают, практически голопопую, посреди ночи, хотя в это время ты должна была спать.

Свет фар разбивает дорогу на светлые и темные полосы. Во всяком случае, я рада, что не вижу лицо отца.

— О чём ты думала? Я такого совершенно не ожидал. По крайней мере, не от тебя. А этот парень, Майк…

— Марк.

— Не важно, как его зовут. Сколько ему лет?

Я ничего не отвечаю, хотя знаю ответ — ему двадцать, но лучше этого не говорить. Папе сейчас лишь бы найти виновного. Пускай думает, что меня надоумили это сделать, что я попала под влияние какого-то плохого мальчика и из-за него перелезла через забор Карен Парка, разделась до нижнего белья и с разбегу плюхнулась в бассейн животом. Вода на самом деле была такой ледяной, что от неожиданности у меня перехватило дыхание, и я вынырнула, жадно глотая воздух, но ужасно довольная. Я думала о Даре, думала, вот бы она была рядом, она бы всё поняла.

Перед глазами у меня вырастает огромный валун в темноте, выдвижная стена из прочного камня. Я крепко закрываю глаза и вновь открываю — передо мной нет ничего кроме длинного и прямого шоссе, и лучей света от фар автомобиля.

— Послушай, Ники, — говорит отец, — мы с мамой беспокоились о тебе.

— Я не думала, что вы с мамой ещё разговариваете, — говорю я, опуская окно на несколько дюймов, потому что, во-первых, кондиционер почти заглох, а во-вторых, порыв ветра помогает заглушить голос отца.

Он игнорирует мои слова.

— Я серьезно. Еще с того несчастного случая…

— Пожалуйста, — я перебиваю его, перед тем как он сможет закончить предложение. — Не надо.

Папа тяжело вздыхает и потирает переносицу под очками. От него немного пахнет ментоловыми пластырями, которые он клеил на нос перед сном, чтобы не храпеть. Он всё еще в своих мешковатых пижамных штанах с рисунками северных оленей, которые, кажется, носит уже всю жизнь. И вдруг на какое-то мгновение я чувствую себя ужасно виноватой перед ним. А затем вспоминаю о папиной новой подружке, и перед глазами встает молчаливый, напряженный вид мамы, словно она марионетка с туго натянутыми верёвками.

— Ты должна поговорить об этом, Ники, — говорит папа тихим заботливым голосом. — Если не со мной, то с доктором Личми. Или с тетей Джеки. Или с кем-то другим.

— Нет, — говорю я, опуская окно так, чтобы ветер заглушал мой голос. — Я не хочу.