Ищу мужчин для совместного одиночества

Глава 14

— Ого, сегодня ты покажешь мне тайную жизнь зоопарка?! — восклицаю я, не в силах скрыть восторга.

С первыми лучами солнца Никита забирает меня из дома, ожидая у подъезда в урчащей, словно большой довольный кот, легковушке. Машина старенькая, но очень уютная, и, конечно же, как и ее владелец, покрыта шерстью разных животных. Уверена, если мы соберем отпечатки и образцы биоматериала, среди пассажиров обнаружатся крайне интересные персонажи.

Никита встречает меня нежным-пренежным поцелуем с ароматом терпкого кофе и корицы. От прикосновения к его горячим губам бабочки в животе снова трепетно порхают, устраивая целый фейерверк ощущений где-то в районе пупка.

Честно признаюсь, такая нездоровая реакция на его присутствие начинает меня тревожить. Сердце бьется чаще, ладони потеют, а мысли путаются, как будто я снова превратилась в неуклюжего подростка. Это же просто смешно, мне уже давно не шестнадцать!

Хотя, если отстраниться от сопливых эпитетов (мы же помним, мимишные вещи для слабаков), я нашла вполне логичное объяснение. Уверена, при наших встречах два килограмма микроорганизмов в моем кишечнике ликуют, устраивая настоящую вечеринку.

Как мы уже поняли: Никита любит всякую живность, живность взаимно любит его.

От бактерий до слонов — все без ума от этого парня. Оттуда и все эти внутренние переживания.

Вот такая вот научно обоснованная теория любви.

Ничего личного, просто биология в действии.

Без пробок мы добираемся до зоопарка, по дороге обсуждая прогресс в похудении Фонарика. Никита даже показывает видео, где они с трудом заставляют толстячка бегать в колесе. Грызун делает два шага, потом устало заваливается на бочину, будто только что преодолел трёхдневный кросс.

Также мужчина дает советы, как познакомить нового котенка с Кактусом и попытаться избежать побоев. Я же весьма слабо представляю, как кото-сын отреагирует на нового члена семьи, поэтому на всякий случай подготовила отдельную спальню, где малыш сможет пока изолироваться и со временем адаптироваться.

— Ну что, идем? — открываю дверь салона, как только Никита паркуется у зоопарка. — Я еще никогда не была здесь после его закрытия.

— Не спеши, — остужает он мой пыл и притягивает к себе. — Ещё рано, у нас есть пятнадцать минут.

Он касается моих губ мягко, едва ощутимо, словно этот поцелуй — секрет, которым владеть должны только вдвоём. Проводит рукой по моим непослушным волосам и заправляет выбившуюся прядь за ухо. Его движения мягкие, легкие, теплые. Они наполнены бескрайней заботой и лаской, которую невозможно выразить словами.

— А что мы будем делать? — спрашиваю я и осыпая его подбородок поцелуями.

Демидов, тебе было бы за меня стыдно!

Железный Кулак творит какую-то дичь рядом с этим темноглазым красавчиком!

— Сегодня у нас ежегодный медосмотр перед тем, как часть животных впадет в спячку.

— С ума сойти! Там же столько пациентов! Как мы все успеем? Сотрудники зоопарка будут тебе помогать? — засыпаю его вопросами как последний ботан.

— Точнее наоборот. Это они нас позвали их поддержать.

Ущипните меня. Я отказываюсь верить, что мужчина может быть настолько идеальным — скромным, красивым, заботливым. И все в одном флаконе.

Ау, бабуля Валя, это все твоя магия с того света?

— Ну так я ж бесполезная. Я кото-мать любитель. Мало ли после моего обследования медведь так испугается, что его накроет бессонница. По весне меня найдет и отомстит.

— Ева, фантазерка! — прыскает Никита и смотрит на часы. — Вот сейчас уже надо идти.

Мы дурачимся около ворот, пока неожиданно звонкий женский голос не прорезает утреннюю тишину:

— Никита Александрович, здравствуйте! — Какая-то кучерявая девчушка прямо виснет на руках моего стриптизера. Потом она достает из рюкзака шапочку с помпоном и хлобучит ему на голову. — Сколько раз говорила, берегите уши, вы же заболеете.

— Спасибо, Вера, — благодарит брюнет и поправляет шапку, чтобы она не закрывала ему обзор. — Э… Очень тепло.

— Я сама вязала, — хвастается девица и показывает на свою точно такую же шапку, но только другого цвета. — У нас теперь парные шапки.

— Классно, — сдержанно реагирует Никита, но деликатно не снимает головной убор.

— А это кто? — девушка удосуживается обратить на меня внимание, при этом не выпуская руку брюнета из своих цепких лап, словно коала, вцепившаяся в любимую ветку эвкалипта. Ее глаза, прищуренные как у хищницы, оценивающе скользят по мне сверху вниз. Воздух между нами, кажется, потрескивает от напряжения, как перед грозой в саванне.

Наше «дружелюбное» знакомство обрывают приветствия вновь прибывших молодых людей. Они врываются в пространство, наполняя все вокруг гомоном и суетой. Никита терпеливо ждёт, когда все угомонятся, и официально представляет нас друг другу:

— Ева, знакомься — мои студенты. — Далее он поочередно показывает на присутствующих: — Вера, Диана, Ксения, Кристина, Антон, Дима и Кирилл. Ребята, это Ева, моя ассистентка.

Кажется, на последних словах Веру отпустило, и девушка расслабилась. Ее хватка на руке Никиты ослабевает, и я почти вижу, как кучерявая прячет воображаемые когти.

Зато напряглась я.

Слово «ассистентка» ударило по ушам, как внезапный гром в ночной тишине.

Сверившись со списком у охранника, нас пропускают на территорию. К сожалению, бабье лето покинуло нас пару дней назад, поэтому в зоопарке царит грустная атмосфера осени. Город накрыли дожди, отчего воздух уже остыл, и небо заволакивают свинцовые тучи. Листья с деревьев почти полностью опали, покрыв землю пёстрым ковром, и уже не шуршат под ногами, а противно прилипают к подошвам. Ветер пробирает до костей, заставляя плотнее закутываться в куртку.

Мы идем в раздевалку, где Черноус и интерны переодеваются в халаты, достают блокноты и медицинские принадлежности.

— Никит, а мне что делать? — бочком подхожу к «начальнику» и тихо уточняю, чтобы не спалиться перед студентами.

— Прости, твой здесь, — мужчина достает из сумки женский халат с гравировкой его клиники. — Самое лучшее одеяние для моей плюс один.

Так-так, теперь я уже «плюс один». Это звание мне явно больше по душе.

Он поддерживает накидку и помогает мне одеться, потом вручает журнал и просит фиксировать его наблюдения во время осмотра.

— А я могу потом забрать халат себе хотя бы на сегодняшний вечер? — спрашиваю я, любуясь своим новым образом.

Хмн, а мне действительно идет. Вон как неожиданно талию подчеркивает. Явно, что в их клинике не скупились, наняли профессиональных дизайнеров, которые не забывают, что врачи тоже люди и хотят выглядеть красиво даже на рабочем месте.

— Да… А зачем?

«Ты пробовал ролевые игры? — говорю одними губами, чтобы никто не догадался о наших намерениях. — Могу вылечить тебя от избыточного перевозбуждения. Ну или хотя бы от замерзших ушей. Я как раз знаю отличное место, где им будет очень тепло».

Никита… краснеет. У моего брата Аполлона крайне развитое воображение.

По его немного затуманенным глазам понимаю, что ему уже не развидеть моих слов.

Интересно звучит, но дословно это так.

К счастью, самообладание ему помогает вернуть Верочка, которая посчитала наше общение слишком длинным и интимным. Она буквально втискивается между мной и брюнетом, даже немного пихнув меня своими роскошными формами.

— Никита Александрович, мы готовы! Давайте скорее начнем!

Черноус виновато пожимает плечами и обращается к студентам:

— Хорошо, дети, встали в круг. Как все уже знают, сегодня у нас плановый осмотр животных. Пока ветеринары зоопарка будут заниматься серьезными кейсами и более опасными животными, мы проведем первичный осмотр и взвешивание оставшихся.

Однажды Никита поделился, как потеря слуха заставила его пропустить целый год обучения, что для будущего хирурга казалось катастрофой. На последних курсах программа была насыщена практикой: студенты ассистировали профессорам во время сложнейших операций. Но для мужчины эта возможность оказалась недоступной. В операционной, где все были в масках, он не мог читать по губам, чтобы уловить важнейшие комментарии преподавателей и учитывать тончайшие нюансы хирургического процесса.

В этот критический момент на помощь пришел его дядя. Тот добился разрешения от руководства университета на посещение практических занятий вместе с племянником. Вооружившись современной видеокамерой с высоким разрешением, он скрупулезно снимал каждую операцию. Потом дома с помощью специальных программ делал расшифровку и накладывал субтитры на видео, которые потом мог пересматривать Никита. Эти самодельные учебные фильмы не только помогли ему восполнить недостающие знания, но и стать первоклассным специалистом.

И кто бы мог подумать — теперь Черноус и сам ведет занятия у студентов.

Он что — не спит?

У него в неделе 10 дней и 48 часов в сутках?

Откуда столько энергии и сил?

— Так, немного пройдемся по теории и глянем, насколько вы хорошо подготовились, — продолжает Никита. Интерны смотрят на него с нескрываемым обожанием (особенно Вера. Не промахнусь, если приподниму ее халат — а там сзади хвост виляет). — Как вы знаете, взвешивание требует учета особенностей животных, поэтому для каждой группы видов разработаны специальные методы. Кирилл, как будем взвешивать пингвинов?

— Ну, пингвинов взвешивают на платформенных весах, — отвечает басом приземистый молодой паренек с огромными ручищами. — Их подманивают едой, чтобы встали на весы, или просто аккуратно помещают на весовую платформу.

— Отлично! — брюнет дает мне знак, и я гордо ставлю плюсик напротив имени студента. Да я тут тоже неплохо справляюсь со своими обязанностями. — А что насчет рептилий, Кристина?

— Змей можно взвесить, уложив их в контейнер, который затем помещают на весы, — жуя жвачку, жеманно отвечает девушка. Интересно, она тоже фанатка своего секси-препода? — Крокодилов взвешивают с помощью специальных удерживающих устройств или клеток.

Не удивлюсь, если чтобы попасть к Никите на практику, эти студенты сражались на гладиаторских боях. Наверняка группа сформировалась из самых ярких умов и многообещающих талантов медицинского факультета. Каждый из них, вероятно, обладает не только выдающимися академическими достижениями, но и той особой искрой в глазах, которая выдает истинную страсть к профессии.

Вспоминаю свои студенческие годы, когда заполучить место под крылом именитого профессора было сродни получению золотого билета. Чтобы маститый светила не просто заметил тебя, но и взял под свое покровительство, рекомендовал своим влиятельным клиентам и делился секретными «рыбными местами» профессии, приходилось буквально выворачиваться наизнанку.

К сожалению, ничем из вышеперечисленным я не выделилась. Как вы уже знаете, меня больше волновало вкусно покушать, поэтому пока мои головастые однокурсники занимались высоким и творческим, я работала в баре «У Шишкаря».

Но жизнь — та еще шутница. Вскоре все мои краснодипломные друзья начали один за другим сходить с дистанции: ушли рожать, эмигрировать, подаваться в бизнес, искать более высокооплачиваемую работу. А я, недавняя королева барной стойки, шаг за шагом не только наверстала упущенное, но и обогнала многих бывших отличников.

— Супер, Ксения, как справиться с более крупными животными?

— Для взвешивания слонов или тигров используют промышленные напольные весы. Иногда весы встроены в клетки или отдельные помещения, где животных можно безопасно удерживать.

— Отличное начало! — хвалит подопечных Никита. — А теперь идем за мной. Нас ждут сурикаты и лисички.

Гуськом, как в детском саду, группа следует за мужчиной в закрытые павильоны, где зимуют животные, чувствительные к холоду. Прежде чем начинать осмотр, команда ветеринаров надевает перчатки и собирает необходимые инструменты: фонарики, стетоскопы, средства для чистки глаз и ушей, а также медикаменты для профилактики паразитов.

Никита рассказывает студентам, как проверить общее состояние животного: шерсти, кожи и когтей. Брат Аполлона объясняет, как важно следить за блеском глаз и чистотой ушей, поскольку любые изменения могут быть ранними признаками заболеваний.

Один из студентов с осторожностью держит суриката, пока брюнет проверяет его зубы и десны. Никита мягко прощупывает живот, чтобы проверить органы на наличие припухлостей, болезненности или аномалий.

Далее он передает стетоскоп Вере и просит ее прослушать легкие и сердце суриката. Он объясняет студентам, что любые необычные звуки или отклонения в дыхании могут указывать на проблемы с дыхательной системой. После мужчина показывает, как правильно наносить средства от паразитов на спину суриката, избегая попадания в глаза и нос.

После завершения осмотра, малыша возвращают к его группе. Черноус отмечает, что важно наблюдать за поведением животных даже после осмотра, чтобы убедиться, что они вернулись к обычной активности. В процессе осмотра Никита всегда обращает внимание студентов на важность минимизации стресса для животных и объясняет, как правильно взаимодействовать с ними, чтобы не нарушить их природные инстинкты и социальные связи.

Все это время Вера не спускает фанатичного взгляда со своего куратора и не отходит от него ни на шаг. При этом кучерявая постоянно как бы невзначай касается его.

«Кажется, здесь кто-то явно влюблен», — говорю Никите на языке жестов, когда, наконец, студентка перестает меня загораживать.

«Это так очевидно?» — спрашивает в ответ молодой человек. Его глаза горят хитрым огоньком.

«А ты не видишь?» — очень многозначительно смотрю на Веру, которая возится рядом с очередным животным.

«А! — Никита смеется. — Я думал, ты обо мне?»

Краснею.

Мои глаза расширяются, губы приоткрыты, но не могу вымолвить ни слова — это признание застало меня врасплох. Сердце начинает биться быстрее, как будто пытается догнать происходящее, а на щеках ощущаю, как появляется лёгкий румянец.

Несколько раз моргаю, стараясь осознать увиденное, и вдруг отвожу взгляд, чувствуя, как растерянность овладевает мной.

Что это, черт побери, со мной?

К счастью, Вера снова перетягивает на себя внимание Никиты. Она очень старается угодить своему наставнику и осматривает сурикатов с такой тщательностью, что пушистый буквально завизжал в ужасе.

— Ты какая-то тихая, — Никита берет мою ладонь, когда мы, закончив с практическим занятием, едем домой.

Студенты (в основном, конечно, Вера) яро пытались затащить своего преподавателя на совместный обед, но Черноус строго велел им идти домой и готовиться к занятиям.

— Тебя случаем не укусил ленивец? Станешь женщиной-ленивец. Я научу Кактус самим накладывать себе влажный корм, а то он офигеет тебя ждать каждый раз.

— Не, все норм, — мягко улыбаюсь в ответ. — Лучше не учить кото-сына такому. Он месячный запас еды сожрет за два дня.

Машина вдруг снижает скорость, и мужчина паркуется у обочины. Он разворачивается ко мне всем корпусом, чтобы видеть мое лицо и не отвлекаться на дорогу.

— Я тебя смутил? — спрашивает в лоб брат Аполлона.

— Есть такое, — признаюсь я и отвожу глаза.

Да что же такое!

Карапуз, тебе тридцать лет!

— Ева, не понимаю твоих переживаний. То, что я в тебя влюблен буквально с первого взгляда — это даже неприлично очевидно, — без всяких прелюдий заявляет Никита.

— Но мы по факту знакомы всего ничего. Я официально даже еще не разведена, — лепечу я какие-то несуразные оправдания.

— И что такого? Разве с ним ты засыпаешь каждую ночь?

Молчу.

«Не с ним, но не всегда и с тобой», — стыдливо мелькает в голове.

— Расскажи мне, что не так, — мужчина касается моей щеки и проводит большим пальцем по носу. Кажется, это его фирменный прием, чтобы успокоить пациентов. Млин, я не собака, но это явно работает. — Я пойму. Знаешь, мне отказывало столько девушек из-за моего изъяна, что интересно услышать что-то новое.

— Ты сумасшедший что ли?! Какие на фиг изъяны?! — возмущаюсь я. Ненавижу, когда он так про себя говорит. — Ты идеальный!

— Тем более не понимаю твой загон тогда, — смеется брюнет.

Кладу руку поверх его ладони и признаюсь:

— Никит, ты идеальный — а я нет. Я не та, которой хочется похвастаться перед друзьями или будет печь пироги на годовщину свадьбы твоих родителей. Ты видел мою жизнь. Это чистый хаос.

— Но мне все это нравится, — не соглашается Никита.

— Никита Александрович, пока тебе это нравится. Ты слишком хороший человек, и я не хочу ничего испортить. — Протяжно выдыхаю, вспоминая, как все хорошо начиналось и в моем браке. — Ты видел Лёшу и знаешь, чем все закончилось. Со мной тяжело. Очень тяжело. Мне с самой собой иногда даже тяжело. У тебя не бывает, что сам себя бесишь, а деться никуда не можешь?

«Вот как сейчас», — внутренний монолог продолжается.

Никита задумчиво замолкает. Он откидывает голову назад и задумчиво смотрит в потолок машины. Затем запускает пальцы в спутанные волосы.

В современных ситкомах обычно после таких разговоров он высаживает ее у пустой дороги.

В лесу. Под дождем. Среди ночи.

— Ева.

— Да, Никит.

— Прости.

— Чего?

— Я все понял.

— Понял, что я сумасшедшая? — изображаю тупую улыбку на все тридцать два зуба.

— Ну, это в том числе. Но в целом, что я тороплю события. Мы знакомы, — он делает акцент: — осознанно, всего ничего. И да, на тебя столько всего навалилось: ты в разгаре развода, потом путаница с квартирой, новая работа. Я не хочу давить на тебя и слишком форсировать отношения.

Баба Валя, это снова твои проделки? Почему ты мне этого идеального мужчину раньше не заслала? Что? Он должен был еще подрасти, чтобы меня не посадили за совращение малолетних? Четко отмечено, бабуль!

— Спасибо, Никит. Ты, может, читаешь мои мысли, но это именно то, что мне сейчас надо. Немного времени, хорошо? — нежно целую его и кладу ладонь ему на грудь. — Я могу накосячить везде. Наверное, только в этом и преуспела по жизни. И я не хочу накосячить с тобой. Понимаешь?

— Просто лично для меня все слишком понятно и однозначно. Но если тебя устраивает текущий формат — тоже оке. Я подожду, пока ты созреешь. Но тогда сегодняшнее мероприятие придется отменить.

— Но почему? — резко выпрямляюсь, а голос неприятно режет слух. Хорошо, что Никита его не слышит, а то бы испугался такой контрастной перемене. — Я уже настроилась забрать Фикус именно сегодня!

— Кого? Фикус? — удивляется Черноус.

— Ну да, Кактус и Фикус. Идеально же!

— Но если ты не созрела, то сегодня забрать не получится, — почему-то упирается мой оздоровительный мужчина.

— Я как авокадо, Никита Александрович! — повторяю отмазу для Демидова. — Пока ты дождешься, чтобы я созрела, я уже сгнию. Едем.

— Ты уверена? — на всякий случай переспрашивает брат Аполлона.

— Ты не можешь манипулировать мною с помощью Фикуса.

— Я не говорю, что не отдам тебе Фикус, пока ты официально не согласишься стать моей девушкой. — Неужели он это сказал таким обыденным голосом? — Просто предупреждаю, что в свете текущих откровений поездка ко мне домой может, мягко скажем, повергнуть тебя в шок. Давай я привезу Фикус к тебе завтра. Либо в понедельник возьму его с собой в клинику, и ты можешь его оттуда забрать.

— Нет. Едем. Ты мне обещал. Я уже купила еще одну лежанку.

— Ладно, если что — я предупреждал.

Всю оставшуюся дорогу до Никитиного дома я изо всех сил стараюсь шутить и дерзить как обычно, чтобы обмануть его проницательность. Кто бы мог подумать, что серьезный разговор между нами состоится так скоро, будто судьба решила ускорить сюжет сериала.

Меня не покидает ощущение, что мое личное ТЗ на отношения читал только Паша, да и то через кривое зеркало, не сумев донести его смысл вообще ни до кого.

Либо я как-то неправильно веду свой якобы развратный образ жизни, что никто не замечает моих несерьёзных намерений.

Может, мне стоит повесить неоновую вывеску «Кото-мать-блудница» над головой?

Однако тревожные звоночки в моем животе вытаскивают наружу нелицеприятную правду, которую старательно пытаюсь запихнуть обратно. А что, если мой настрой остаться одинокой кото-матерью — это просто мимолетная слабость, как диета после новогодних праздников?

И все же стоит быть более уверенной в себе и дать шанс этим отношениям?

Это же как прыгнуть с парашютом, надеясь, что он раскроется?

Как только отворяется дверь в квартиру, из глубин комнат выпархивает большой полуощипанный попугайчик, похожий на потрепанную жизнью рок-звезду, который сразу садится Никите на плечо, заняв свой законный трон.

Откуда-то со шкафа, как ниндзя из засады, спрыгивает жирная крыса с хвостом, напоминающим канат, но только с одним ухом и без одного глаза. На двух задних лапках, как цирковой артист, выбегает коричневый мини-пудель без передних ног.

Завершают эту удивительную процессию два кота на инвалидных колясках, которые, несмотря на парализованные задние конечности, все равно грациозно дефилируют как на красной дорожке.

— А сейчас ты запоешь? — пищу я, когда вся эта орава заканчивает приветствовать хозяина и начинает меня обнюхивать.

Крыс уже перекочевал мне на голову, а попугай клюет сережки, которые я в кой-то век решила надеть, так как сегодня не работала.

— Что? — не понимает Никита, по очереди гладя всех питомцев.

— Я будто попала в диснеевский мультфильм. Ты же на самом деле Белоснежка, да? Ты про этот шок-контент говорил? Поэтому у тебя есть время заниматься благотворительностью, курировать студентов, на работу ходить? А эти маленькие эльфы дома убираются, стирают и готовят ужин?

— В целом да, а иногда я им помогаю, — доносится приятный женский голос с кухни. Затем к нам выходит красивая темноволосая женщина лет пятидесяти. — Вы как-то сильно поздно.

Теперь понятно, откуда красавец унаследовал свою греческую красоту. У старшей Черноус густые тёмные волосы, несмотря на серебристые пряди, которые падают волнами на плечи, подчёркивая её благородные черты. Глаза, тёмные и глубокие, кожа оливкового оттенка сохраняет здоровый блеск, а морщинки вокруг глаз лишь добавляют шарма.

— Мамуль, привет! — Никита целует маму в щеку и поворачивается ко мне. — Вот и шок-контент. Ева, знакомься, это мама, Нина Николаевна. Мама, а это Ева Карапузова Романовна.

Теперь понятно, почему он всеми силами пытался отговорить меня ехать к нему на квартиру.

Если я даже к отношениям не готова, то к знакомству с родителями подавно.

В любом случае, поздно пить боржоми.

Хотя…

Кажется, все встает на свои места и в мире восстанавливается баланс.

Никита не такой уж и идеальный — он все еще живет с родителями!

Неужели это настоящий первый ред-флаг?

Ага! Я так и знала!

— Давайте, раздевайтесь и за стол, — поторапливает Нина Николаевна, обменявшись со мной приветствиями, — а то остынет.

— Пахнет просто шикарно! — искренне хвалю я, ощущая как настроение резко ползет вверх.

Почему-то мысль о том, что Никита тоже может быть с нормальными человеческими слабостями, меня неимоверно радует.

— Мам, а где Пирожок? — спрашивает мужчина, помогая кошке освободить коляску, которая запуталась в каких-то ленточках.

— Посмотри в шкафу или в корзине с грязным бельем. Ему очень нравится твой запах.

Брюнет уходит в комнату, потом перемещается в ванную, откуда кричит:

— Да, мам, нашел, и теперь он Фикус.

Нина Николаевна наливает мне супа:

— Хорошее имя.

— Спасибо. Это Кактус подсказал.

— Ааа… понятно, тоже с котом разговариваешь?

— Да, есть такое хобби, — пожимаю плечами, но женщина только понимающе кивает и смотрит в сторону сына. Замечаю на полу маленького песика, который спит без задних ног. В смысле, все ноги у него на месте, просто, судя по громкому храпу, сон очень глубокий. — Ой, тут еще одна собака? Выглядит вполне здоровой.

— Это Курага, — объясняет старшая Черноус. — Она глухая.

— Добро пожаловать в мой хаос, Ева. Ты к этому готова? — плюхается рядом Никита и сразу же вскармливает крыса на плече куском сыра.

Мы принимаемся за еду, при этом со всех сторон окружают пушистые (и не очень) питомцы, которые так и норовят что-нибудь стащить со стола или прямо у тебя из тарелки.

— Нина Николаевна, а чем вы занимаетесь? — спрашиваю я, изображая светскую беседу.

— Я тоже ветеринар, но уже на пенсии. Никита рассказывал, как Кактус перепугал всех моих врачей в свое время. С ним все хорошо?

Моих врачей.

Значит, Никита не просто хирург в ветеринарной клинике. Она принадлежит его семье!

То есть старая машина, потертые джинсы, любовь к шаурме, что пашет как бессмертный пони — это всего лишь прикрытие?

Но еще больше удивляет, как Нина Николаевна спрашивает о здоровье моего кото-сына, будто он полноценный человек.

— Да. Его ворчливость с возрастом только увеличивается, поэтому нужен молодой компаньон для грустных будней.

— Пожалуйста, старайся приводить его на плановые осмотры, потому что могут быть рецидивы рака. Важно не упустить момент и вовремя начать лечение.

— Я слежу за этим, мамуль, — подмигивает брат Аполлона с набитым ртом. — Побудешь сегодня с мелкими? У нас с Евой планы. Надо Фикус перевезти и проследить, как он там адаптируется. Ну еще к автоматическому толчку приучить.

Ага, как хитро завуалировал намечающиеся ролевые игры. Раз клиника принадлежит ему, то халат точно смогу оставить себе.

— Уверена, Кактус ему все покажет. Мне кажется, если бы он мог, то стал бы амбассадором этого лотка, — шучу я и не упускаю случая показать женщине видео, где полосатый с важной миной восседает в туалете, будто сейчас улетит в космос.

— Только до завтра, ладно? А то потом с отцом уезжаем на выставку. Надо присмотреть клинике новое оборудование. В следующий раз, кстати, поедешь с нами, — как бы невзначай напоминает старшая Черноус.

Так, подождите, то есть он с родителями не живет? Ред-флаг отменяется?

— Хорошо, — Никита устало вздыхает. — У меня просто на понедельник две операции уже запланированы.

— Знаем, слышали, — отмахивается Нина Николаевна. — Но тебе придется когда-нибудь начать этим заниматься. Мы с отцом уже пенсионеры…

— Мам, никакие вы не пенсионеры. По закону вы еще должны десять лет отработать. И явно вам по кайфу решать административные вопросы. Так что катайтесь по выставкам, ищите партнеров и заведуйте фондами. А я буду пока просто лечить.

На этом он целует маму в щеку и демонстративно идет мыть посуду, всем видом показывая, что разговор окончен.

— А все эти животные из вашей клиники? — решаю поменять тему, пока Никита уходит в спальню переодеться.

— Да, очень многие хозяева покупают по приколу или детям поиграть. Надоедает — приносят к нам на усыпление. — Женщина ласково гладит по голове Курагу, которая только сейчас просыпается и сидит под столом в ожидании вкусняшек. — Мы стараемся найти им новые дома. Те, что с изъянами, конечно, никто брать не хочет — тогда их уносит домой Никита.

— Как ты успеваешь за всеми приглядывать? Они же у тебя все требуют особого ухода, — спрашиваю у брюнета, который возвращается на кухню и приносит с собой коробку конфет.

— Ну почему же. На самом деле, отдельной помощи требуют только кошечки, потому что у них не работают задние лапки. У Долли, — он указывает на пуделя, — тоже есть специальная коляска, которая заменяет передние лапы. Она спокойно гуляет, точнее, раскатывает по улицам. Крис, — Никита кивает на толстого крыса на одном плече, — справляется сам. Кивает на другое плечо: — Воланд тоже очень хорош. Он так облысел, потому что сильно стрессовал с бывшими хозяевами и начал вырывать у себя перья. Сейчас более-менее восстановился.

— Много болтает, единственное, — вставляет Нина Николаевна и гладит его по хохолку.

— Правда? Я пока ничего не слышала, — удивляюсь я, с сомнением глядя на делового попугая.

— Воланд стесняется! — неожиданно как заорет пернатый, расправив свои не до конца отросшие крылья.

Вся семья смеется, а Долли гавкает одна, потому что Курага все равно ничего не слышит.

— У Никиты есть своя группа студентов-энтузиастов, которые приезжают помогать выгуливать собак, когда он на сменах, ну и накормить всех. — Возвращается к насущному владелица клиники и обращается к сыну. — Только Вере ключи больше не давай, ладно?

— Мам, она уже тысячу раз перед тобой извинилась, — разводит руками Никита.

Не упускаю возможности узнать больше о поклоннице брата Аполлона:

— Так… они встречались?

— Боже, не дай бог, — цокает языком никитина мама. — А Никита тебе не рассказывал?

— Пока нет.

— В общем, Верочка тоже волонтер. Часто помогала Никите с животными. Однажды прихожу сюда проведать зоопарк этот — а она голая в постели его ждет.

— Та ладно?! — хватаюсь за голову. Вот же кучерявая дает!

— Ну, думала устроить ему сюрприз, — хихикает Нина Николаевна.

— Мам, вообще-то, она просила тебя никому не рассказывать, — упрекает ее сын, который снова покрывается румянцем. — А ты не только мне все растрепала, теперь еще и Ева знает!

Как неловко получилось.

— Ты же у меня хороший мальчик и отлично делаешь вид, что ничего не знаешь, — опять смеется женщина и доверительно берет меня за руку: — Инициативные девушки — это хорошо. Но не прямо аж до такой степени? Всё-таки нужно дать мужчине шанс за тобой поухаживать. Вот Никита тебе цветы дарил?

— Шаурма считается? — задумчиво отвечаю.

— Никита! — нарочито резко женщина обращается к сыну.

— Что, мам?

— Не заставляй меня за тебя краснеть! Ты же не очередного питомца приручаешь, чтобы только едой к себе привлекать.

— Тццц… Ну мамуль! Это был мой коварный план по укрощении строптивой, — оправдывается молодой человек и хитро щурится.

— Так вот оно что?! Действительно, ты же только и делаешь, что покупаешь мне еду! — тычу его в бочину, а потом просто щекочу, отчего Никита выскакивает из-за стола.

— Все, ладно, пойдем Фикус твой забирать.

Никита ведет меня в ванную комнату, где стоит большая корзина белья, выглядящая как портал в другое измерение.

— Бери его и пойдем, — командует мужчина.

— Что брать? — недоумеваю я, вглядываясь в черноту, как в бездну. — Тут только одежда твоя.

— Там кот.

— Там нет кота.

— Ладно, — вздыхает Черноус и уходит, оставляя меня наедине с кучей нестираной одежды.

Может, это очередной намек? Женщина, знай свое место?

Вернувшись с катышком сухого корма, он протягивает его в темноту корзины, словно совершая ритуал вызова древнего божества.

Неожиданно чернота оживает: крошечный рот с красным языком и мелкими белыми зубками, похожий на миниатюрную версию пасти акулы, материализуется из ниоткуда и молниеносно поглощает вкусняшку. Затем, как в фильме ужасов, у кучи белья появляются два зеленовато-желтых глаза, светящихся потусторонним светом.

— Ну здравствуй, Фикус! — приветствую я и аккуратно достаю малыша из корзины.

Спросонья котенок, видимо решив, что его похищают инопланетяне, всеми когтями хватается за грязную одежду. В результате этой борьбы за независимость, вместе с пушистым партизаном я вытаскиваю еще и никитины трусы.

Тепло распрощавшись с Ниной Николаевной, едем ко мне домой играть в ролевые игры.

В машине молча слушаем музыку.

Фикус лежит у меня на груди и мурчит как настоящий трактор.

Кажется, начинаю догадываться, почему так нравлюсь Жене и Никите.

На самом деле оба уже привыкли жить в хаосе — кто в рабочем, кто в домашнем.

И мой жизненный хаос лишь отлично дополняет их образ жизни.

Теперь осталось лишь решить — к чьему хаосу я захочу присоединиться.