Искаженный мир

5. Трясина

В кабинете Эванса ничего не изменилось. На рабочем столе царствовал хаос. Клубился под потолком горький сигаретный дым, бил в нос аромат крепкого, свежезаваренного кофе. Из полуоткрытого окна доносилось щебетание птиц и рокот автомобильных двигателей. За стенами помещения в разгар служебного дня суетились ковенанты.

Джек будто вернулся назад во времени, даже почувствовал легкую ностальгию. Сколько же прошло? Меньше полугода. Казалось, несколько лет, столько всего произошло.

Начальник, засунув руки в карманы, стоял вполоборота к окну. Меж зубов гуляла изжеванная сигарета.

— Это все?

— Да, сэр.

Ашер не стал играть в героя–одиночку и, после обсуждения ситуации с Саймоном, со всеми подозрениями и доказательствами явился к Эвансу. Судя по реакции последнего, напрасно. Выражение лица начальника не предвещало младшему ковенанту ничего хорошего. Впрочем, как и всегда.

— Возможно, ты прав. — После продолжительной паузы произнес мужчина, чем огорошил Джека. — Но это лишь косвенные улики и догадки. Я свяжусь с Трибуналом. А с тебя подробный рапорт опроделанной работе. Да, и не забудь указать, как добывал закрытую информацию для дела, которое не ведешь.

Ну, разумеется, он им серийного убийцу на блюдечке, а все, что получит в награду — дисциплинарное взыскание. В лучшем случае. Несправедливо. Все шло не так, как ожидал Ашер. И это его бесило.

— Кстати. — Эванс, затушив окурок в заполненной пепельнице, обернулся. — Тебе будет полезно узнать: позавчера ночью, после происшествия в «Эдельвейсе», квартира Тирнана была разгромлена. На месте следы борьбы. Сам он пропал, на работе не появлялся.

— Что? — Молодой мистик привстал в кресле. — Но… я не понимаю. Как это? Я никому не говорил, только вам.

— Уверен? — Мужчина просверлил Джека требовательным, тяжелым взглядом.

Так солдат смотрит на пленного партизана. Ковенант терпеть не мог подобных гляделок и свою реакцию на них.

— Абсолютно. Может, из–за другого дела? — Растерянно предположил Ашер.

— Может быть, может быть.

Прохладный ветерок шевелил раскинутые по столу бумаги. Джек зябко поежился.

— Сэр, если это все…

Молодой мистик поднялся. Его ждала куча отчетов и рапортов.

— Я тебя отпустил? — В притворном удивлении вскинул брови Эванс.

Мужчина вернулся на свое место. Оправив никак не вязавшийся с его обликом и манерами свитер с высокой стойкой, выжидательно уставился на подчиненного.

— Нет, гранд–ковенант, виноват.

Парень поспешно сел и замер. Ашер давно привык к резкому начальнику, его поведению, благоразумно не перечил и не нарывался на конфликты, даже если считал себя правым, старался исполнять требуемые должностные обязанности. За последние пять месяцев он вышел живым из череды смертельных испытаний, но все еще боялся вызвать гнев Эванса. Ходили слухи: тот скор на расправу, и неугодных по надуманным поводам изгоняет с волчьим билетом.

— На тебя подана жалоба.

Джек тому не удивился. Следовало ожидать. Так просто фривольности в общении с собой плебеям сильные мира сего не прощают. На приеме Эймон обещал уничтожить ковенанта и теперь преданно следовал своему коварному плану.

Ситуацию ковенант заранее, во всех красках, описал в отчете, приложив соответствующий видеофайл. С первого взгляда произошедшее не предполагало различной трактовки, но ночи после конфликта в «Эдельвейсе» Ашер беспокойно ворочался перед сном, панически представляя худшие варианты развития событий. Что скажет злопамятный сын мэра, как представит обстоятельства случившегося, кого сможет купить. Эти думы вкупе с размышлениями о Марке и его поступках сводили молодого мистика с ума.

Джек, безусловно, не радовался свалившейся на него проблеме, но чувствовал облегчение, узрев хоть какую–то ясность в одном из занимавших его разум вопросов.

— Назначена служебная проверка. — Продолжал Эванс. — Тебя для опроса ждет старший ковенант Брэдфорд. Он в двести пятом.

— Хорошо, сэр. Я могу идти? — Осторожно уточнил Ашер.

— Да. И рапорт по Тирнану жду до конца дня.

Зайти к ведущему его дело ковенанту молодой мистик решил сразу после аудиенции у начальника. Разом покончить с самыми неприятными делами, и будь, что будет.

Про Брэдфорда Джеку слышать доводилось: тот считался в управлении настоящей звездой, сделал головокружительную карьеру и, будучи всего на несколько лет старше Ашера, ожидал в скором времени звания гранд–ковенанта. У него будто нюх имелся на громкие дела, и любое расследование, за которое Брэдфорд бы не взялся, неизбежно доводил до логического завершения. Злые языки, правда, тихо шептались по углам, что доблестный служащий не гнушался подтасовкой фактов в угоду непомерным амбициям, но то, несомненно, был поклеп мелочных завистников.

У двери Джек остановился в нерешительности. Помялся, собираясь с духом, робко постучал. От этого человека зависело его будущее, следовало вести себя скромнее и не смущать Брэдфорда яркой вызывающей харизмой.

— Входите, не заперто.

Кабинет старшего ковенанта показался мистику фальшивым. Как декорация к фильму. Ничего лишнего и личного, если не считать многочисленных грамот и наград под портретами президента и министра по вопросам мистицизма и борьбы с искажениями. Сам Брэдфорд походил на преуспевающего адвоката с юридической конторы на Централ–стрит. На лацкане идеально отутюженного пиджака гербовый значок, блеск широкой улыбки затмил бы солнечный свет.

— Ашер, сэр. Вы вызывали.

Из динамиков компьютера лилась легкая, расслабляющая музыка.

— Аа, Джек, конечно, проходи. — Брэдфорд обрадовался коллеге, как старому приятелю.

Мужчина вышел навстречу молодому мистику, с энтузиазмом потряс руку. От него пахло дорогим парфюмом.

— Ты присаживайся.

— Спасибо, сэр.

Молодой ковенант позволил себе расслабиться. Ничто не предвещало беды, новый знакомый не выглядел человеком, готовящимся сообщить коллеге неприятные новости.

— Давай без сэров, просто Патрик. — Картинно поморщился мужчина. — Кофе, чай?

— Нет, сэр… Патрик, спасибо. — Ашер скупо покачал головой. — Извини, просто у меня много работы.

— Конечно, Джек, понимаю. — Мигом посерьезнел Брэдфорд. Небрежно подернув брюки, с достоинством уселся в кресло. — Одним делом занимаемся, как–никак. Тогда, если не против, давай сразу к делу.

Закинув ногу на ногу, старший ковенант взял в руки планшет.

— Как насчет изложить свою версию событий?

Ашер не стал напоминать, что произошедшее уже описано, покорно повторил историю. Патрик слушал внимательно, кивал с серьезным видом, но уточняющих и наводящих вопросов не задавал, периодически косился на экран гаджета.

На улице медленно кружился мокрый, тяжелый снег, налипал на окна.

— С предыдущими показаниями расхождений нет. — Деловито отметил Брэдфорд, когда Джек замолчал.

— Так и было. — С готовностью улыбнулся парень.

— Хм, очень странно. — Нахмурился старший ковенант. — А вот мистер Эймон и мисс Кобб говорят об обратном.

Улыбка застыла на лице Ашера.

— Что, простите?

Патрик выдержал театральную паузу.

— Ну вот, смотрите. Они оба, независимо друг от друга, утверждают: вы, находясь в состоянии алкогольного опьянения, домогались до мисс Кобб, даже несмотря на вежливые просьбы мистера Эймона прекратить себя вести подобным образом и не мешать им отдыхать.

Джек похолодел. Пытался выдавить хоть слово, но вместо собственных мыслей слышал белый шум. Такого он точно не ожидал. Брэдфорд с искренним сочувствием смотрел на коллегу.

— Нет–нет, это какой–то бред.

Молодой мистик недоверчиво пялился на скорбного ковенанта. Что за неостроумный розыгрыш?

— Чушь. — Ашер пытался держать себя в руках, говорить спокойно, но удавалось с трудом. Лицо пошло красными пятнами. — Это лишь слова того испорченного ублюдка. Да вы запись посмотрите.

— И я бы безусловно скорее поверил вам, но факты вещь упрямая. — Всплеснул руками Брэдфорд. — Есть свидетели, которые подтверждают показания потерпевших. А ваша запись непригодна для анализа, сплошные помехи и тьма.

Сердце ушло в пятки.

— Но как же так? — Жалко пролепетал ковенант, с мольбой глядя на старшего коллегу. — Я ведь ее спас.

— Алкоголь туманит разум, приятель. — Сочувственно цокнул языком Брэдфорд.

Закружилась внезапно потяжелевшая голова. Джек покачнулся, чуть не упав с кресла. Не хватало воздуха. Парень оттянул тесный воротник джемпера. Это катастрофа. Ему конец. Карьера, будущее, деньги, слава. Предательство. Обман. Хотелось выть от бессилия, топать по полу ногами. Но мистик не чувствовал конечностей. Тело будто покрылось коркой льда, плохо слушалось хозяина. Еще немного — и он потеряет сознание. Окончательно опозорится перед истинными героями Ковена.

— Эй–эй, дружище, смотри на меня, смотри. — Патрик, сбегав к кулеру в коридоре, заботливо протянул коллеге пластиковый стакан с ледяной водой. — Попей. Вот, отлично, молодец.

Ашер безропотно исполнил, что сказали. Не помогло.

— Послушай, парень, не впадай в отчаяние. — Брэдфорд ободряюще сжал плечо молодого мистика. — Дело не из легких, все же пострадал видный человек, да еще и при таких обстоятельствах, но я считаю, что для тюремного заключения оснований нет, так что не переживай. Дисциплинарный комитет соберется через пару дней, и мы…

Старший ковенант вообще много чего говорил. Джек не помнил, не слушал, ничего перед собой не видел. Безжизненным голосом попросив разрешения выйти, встал и, передвигаясь, как допотопный механизм, покинул кабинет.

В прострации, не сознавая своих действий, не отвечая встречным коллегам, не видя дороги, Ашер на автомате добрел до кабинета, заперся и уселся на пол, подпер спиной дверь.

Парень не знал, сколько времени провел так, без движения, безразличным взглядом гипнотизируя пространство перед собой. Мысли роились в голове, как пчелы в улье, сталкивались, изящными виражами ускользали от ковенанта, сердито жужжали и беспощадно жалили.

Абсурд. Мистик не верил в реальность происходящего.

А ведь он ждал подобного развития событий, прекрасно осознавал, что опозоренный мажор свершит свою месть. И все же… нет. С кем угодно, но не с ним. Неужели такова плата за честность и неравнодушие? Джек не считал себя наивным дурачком, понимал, что есть те, кто перед законом равнее. Но чтобы так запросто? Прихоть одного испорченного мальчишки — и твои слова, многолетний труд, заслуги, сама жизнь — пустой звук. И нет того, кто поможет, защитит от произвола. Как же это страшно. И до слез несправедливо.

В себя его привел громкий стук, длившийся, верно, уже не одну минуту. Ашер глухо зарычал. Рывком вскочив на ноги, одним движением распахнул дверь. София потеряла равновесие от неожиданности и, охнув, завалилась вперед, кулачком упершись в грудь Джека. Мистик покачнулся.

— Чего тебе?

Грейвз поспешно выпрямилась, сделав вид, что ничего необычного не произошло.

— Эванс до тебя дозвониться не может. Что–то насчет рапорта, конец дня.

Ашер ушам поверить не мог. Какой смысл? Он уже списан.

Напарница издевается, не иначе. Уже в курсе, что его выкидывают из управления, и не отказывает себе в удовольствии поддеть почти бывшего коллегу. Все существо молодого ковенанта обратилось в неизбывную обиду и злость. Он был готов взорваться, сорваться на человеке, который совсем недавно бок о бок сражался с ним против могущественного противника. Но остатки здравого смысла возобладали.

— Хорошо. — Сквозь зубы процедил Джек. — Спасибо.

— Не забывай включать звук на телефоне, ты на службе. А я не посыльный.

Ковенант глубоко вздохнул. Не София достойна его агрессии.

Женщина смерила напарника подозрительным взглядом.

— Странно выглядишь.

— Все нормально. Просто заработался. — Натянуто улыбнулся Ашер. Софии нет никакого дела до его проблем. Никому нет. — Увидимся.

Спровадив Грейвз, мистик долгим взглядом окинул уже ставший родным кабинет. Несколько минут парень просто наслаждался атмосферой созданного им с нуля рабочего уголка, впитывал каждую деталь, что любовно, с азартом доводил до совершенства. Как же не хотел он покидать это место!

Отчет Эвансу Джек решил не писать, ничего серьезнее недовольства начальника его поступок все равно не вызовет. А на это уже плевать.

Заперев за собой двери, ковенант, не оборачиваясь, ушел прочь.

Джек пил впервые в жизни. Борясь с отвращением и волнами накатывающей тошнотой, упорно вливал в себя бокал за бокалом, словно желал выжечь высокоградусным алкоголем темные эмоции, что бурлили в нем. Гнев и унижение, обиду и отчаяние.

Он кашлял и давился, проливал резко пахнущую жидкость на себя и мимо. Глотку и внутренности жгло огнем. Ашер не тушил пожар внутри, но лишь больше распалял.

От жалости к себе у него помутился рассудок. Запертым в клетке диким зверем молодой ковенант метался по квартире, круша мебель и предметы быта, выл, ровно волк на Луну, в совершенном бессилии сбивал костяшки пальцев о стены. Вспышки были не отрезвляли, но повергали мистика в исступленное бешенство. Ему было плевать на всех и вся, что о нем потом скажут или подумают. Все кончено. Жизнь сломана из–за одного доброго поступка. София оказалась права: город с аппетитом переживал его, наивного, глупого провинциала, и выплюнул, сломал предательством и равнодушием.

Джек чувствовал себя невероятно одиноким, утопал в вязкой трясине хмельного и тягостных дум. Даже ставшая уже родной квартира будто смотрела на него с равнодушным презрением.

О, Создатель, что же делать дальше?

Он заплетающимся языком говорил с невидимыми собутыльниками, что–то им доказывал и требовал, грязно ругался.

Изрядно набравшись, Ашер осознал, что его переполняет энергия и сила, он был смел, как никогда. Несколько раз парень порывался покинуть свое разгромленное убежище. Лично привлечь к ответу виновных. И в первую очередь не Даниэля Эймона, но спасенную им от домогательств. Посмотреть ей в глаза, спросить: почему, за что? А мелкому надменному засранцу просто голову открутить.

Найти Марка, сказать, как он обижен, разочарован, что бывшие напарники отныне не друзья, да и никогда ими не были. Потому что Тирнан предал его доверие. Его не было рядом, когда молодой напарник жертвовал собой во имя никому не нужной чести и справедливости.

Но Джек не уходил, только больше пил.

Притворщики! Все они. Лицемеры и обманщики. Кичатся своими особенными тайнами и дурно пахнущими секретами, живут ради шоу и драмы, пока в их мелочных склоках и интригах растворяются простые люди.

Громко играла музыка, грустная, заунывная, тоскливая, как сам мистик. К нему ломились соседи, однако Ашер лишь до хрипоты смеялся. После сидел без движения, в безжизненном свете уличных фонарей выглядел мертвецом с потухшим взглядом.

Колонки надрывались, будто в последний раз. Дрожали стекла. А Джек, прикрыв глаза и неровно кивая в такт мелодии, не сразу понял, что в квартире не один. Его грубо ткнули в плечо, отчего мистик опрокинулся на диван.

Желудок взбунтовался против столь бесцеремонного обращения. Ковенант, судорожно сглотнув, налитыми кровью глазами впился в нависающего над ним управляющего. Обрюзгшая морда Гури источала презрение и брезгливое превосходство. Над ним, всемогущим мистиком, который за недолгую карьеру спас сотни жизней и мог и запаха от управляющего не оставить! Да как он смеет? Ублюдок перед ним преклоняться должен.

Ашер, глухо рыкнув, вскочил на ноги. Его повело. Парень размахнулся, пытаясь нанести незваному гостю удар, плотно, в челюсть, так отец учил. Но мужчина без труда увернулся и отвесил Джеку мощную затрещину. Ковенант пошатнулся. В голове зазвенело, во рту появился металлический привкус — мистик прикусил язык.

— Сиди уж, сопляк.

Гури с силой пихнул Ашера в грудь. Ноги подкосились, и парень упал на диван. То стало последней каплей. Кровавый туман окутал разум Джека. Заботливо лелеемые ярость и обида вырвались на волю, ровно вода из сломанного пожарного гидранта.

Не сознавая себя, ковенант схватил стеклянную бутылку из–под водки и с животным ревом запустил ее в голову Гури. Мужчина чудом избежал удара в висок: вовремя дернулся, и тяжелая тара дном угодила ему в лоб. Управляющий коротко вскрикнул и сделал шаг назад, неуверенно глядя на молодого противника. Тот, взбешенный, вихрем метнулся вперед, подхватив с пола деревянную ножку от сломанного им стула. Удар, еще один, быстро, сильно, беспорядочно. Ашер вкладывал в каждый выпад весь свой гнев, злость и разочарование. На коллег, спасенную им девушку, Марка, Эймона и, конечно, на слабовольного себя. Ручьями лились слезы. Джек видел ужас в глазах Гури, прекрасно понимал, что совершает нечто действительно жуткое, неправильное, но просто не мог остановиться. Управляющий, неловко упав на толстую задницу, тоненько скулил и сучил ножками, пытался отползти от разгневанного постояльца. Хрустели выставленные перед заросшим лицом пальцы. Каждый удар по телу Гури, словно звук кухонного молотка по отбивной.

Ашер был в ужасе, смятении от того, что творил. И вместе с тем испытывал пугающее мрачное удовлетворение. Управляющий заслужил. Все они заслужили.

Сильнее. Больнее. И еще…

— Джек, нет! Остановись!

Смутно знакомый голос, громкий, как звон тысячи колоколов, изорвал в клочья застлавшую сознание мистика пелену. Ковенант застыл с занесенной рукой. Часто заморгал. Напомнило о себе алкогольное опьянение. Череп раскалывался, как дуб под ударами молний. Пахло кровью и спиртом. Комната пошла перед глазами кругом, Ашера вывернуло наизнанку.

Захлопнув за собой дверь, в помещение стремительно ворвалась Верити. Мельком взглянув на извергающего из себя внутренности мистика, подскочила к управляющему.

Джек, отерев рот, отполз к дивану. Парень крупно дрожал, широко раскрытыми глазами глядя, как соседка что–то тихо втолковывает окровавленному Гури. Разбитые губы его плаксиво кривились, с носа свисала алая сопля. Верити аккуратно помогла мужчине подняться и, поддерживая, повела прочь из квартиры ковенанта.

Ашер схватился за голову. О, Создатель, что же он наделал?

Обхватив руками ноги, парень трусливо спрятал лицо в коленях. Вот бы произошедшее оказалось сном! Стоит ущипнуть себя — и он дома, с мамой и папой, единственными, кто любят, понимают, никогда не предадут. В тепле и уюте. Мать, как обычно, хлопочет на кухне, пахнет жареным мясом и луком, чаем и вареньем. Отец спорит с телевизором, хватается за голову от политических и экономических новостей. И нет вокруг этих монстров, убийц и неприкосновенных небожителей, властолюбцев и извращенцев. Одиночества, страха и холода.

Мистик не понял, когда зарыдал. Тяжело, протяжно, с надрывом, захлебываясь слезами и воздухом. Он плакал впервые за семнадцать лет, когда после первого в жизни пережитого искажения бился в истерике от невероятных болей в обожжённом теле, благоговейного ужаса перед непостижимым и горечи утраты. Джек пережил тот период жизни благодаря участию и поддержке родителей. И дал твердое слово, что справится с любым испытанием в будущем. Сегодня он его нарушил, предал самого себя.

Верити вернулась. Сидя на корточках напротив ковенанта, женщина осторожно гладила его по волосам, успокаивая, шептала что–то тихо.

Постепенно, Ашер успокоился. Всхлипнув в последний раз, замолчал. Музыку соседка, видимо выключила, парень слышал лишь работавший в квартире через стену телевизор, сбитое дыхание взволнованной женщины и свое хрипение. Верити, видя, что подопечному лучше, зарделась и убрала руки, замолчала.

Пауза затягивалась.

— Я… проводила Михала и осмотрела его. — Первой нарушила неловкую тишину Верити.

— Как он? — С замирание сердца просипел Джек.

— Могло быть хуже. — Неопределенно покачала ладонью женщина. — Пара сломанных пальцев, ссадины и ушибы. Он вызвал скорую. Сказал, что заявлять не станет, если ты завтра же оплатишь ему лечение и моральный вред.

У Ашера как Эверест с плеч свалился.

Какая ирония. Он страдает от самоуправства сильных мира сего, при том пользуется положением и материальным состоянием, дабы сокрыть собственные ошибки и срывы.

— Что произошло, Джек? — Мягко спросила Верити.

Искреннее беспокойство в ее голосе подкупало. И мистик заговорил. Поначалу скованно, борясь с бродившим в организме хмелем. Вещал чуть слышно, мерно и неторопливо, часто прерывался, дабы отдышаться, сумбурно перескакивал с мысли на мысль. Любая попытка придать рассказу большую эмоциональную окраску неизменно оканчивалась дикой головной болью и приступом тошноты. Ашер потел и судорожно сглатывал. Казалось, легче не станет никогда.

Верити слушала внимательно, не перебивала, не сводила с Джека участливого взгляда.

Самая чудная психологическая консультация.

Закончив, ковенант неопытным юнгой в шторм добрел до кухонной раковины. Включив кран, подставил голову под струю ледяной воды, после от души напился, икая и фыркая. К чему приличия, хуже соседка о нем уже не подумает.

— Ситуация — врагу не пожелаешь. — Наконец, подытожила Верити, переварив услышанное.

Мистик невнятно угукнул в знак согласия. Он бы выразился покрепче, но и такая характеристика годилась.

— А ты с самим Эймоном пытался связаться? Той девочкой? Как насчет прочих свидетелей? А камеры? Не поверю, если в таком шикарном поместье не ведется видеозапись.

— Я… — Ашер вдруг почувствовал себя донельзя глупо. — Нет. — Парень покраснел, присаживаясь рядом с Верити на залитый алкоголем диван. — Да это и бесполезно, кто пойдет против такого человека? Аманы вряд ли станут помогать, после убийства Инганнаморте они все службы в ненадлежащем исполнении обязанностей обвинили.

Соседка, стянув с запястья простую желтую резинку, стянула рассыпанные по плечам волосы в длинный хвост.

— Знаешь… — Женщина заколебалась, подбирая нужные слова.

Джек помрачнел. Верити вела себя с ним, как с умственно неполноценным.

— В твоем положении стоит цепляться даже за самую призрачную возможность что–то изменить.

Мистик это понимал. Но даже себе не мог объяснить, отчего решил сдаться без боя и предпочел залить обиду алкоголем, жалко жалея себя, а не выдержать удар, отреагировать, как настоящий ковенант, следователь и боец.

— Эй, не стоит убиваться. — Будто прочитав мысли Ашера, Верити нерешительно коснулась предплечья парня. — Таковое может случиться с кем угодно. Я видела в новостях, что произошло в подземке. Ты герой. У тебя сложная работа. Срывы возможны и по менее значительным причинам.

Выговорившись, Джек почувствовал страшную усталость. Дурнота вернулась, силы покинули его. Парень мечтал лечь и не вставать ближайшие пару лет.

— Нет безвыходных ситуаций. И ты не хуже меня это знаешь. Просто выспись. И в новый день, с ясным сознанием, реши, как поступишь. Ничего не потеряно.

Ашер не ждал столь разумных слов от женщины древнейшей профессии, за что не забыл себя укорить. Верити — такой же человек, пусть и с несколько экзотичным для него видом деятельности.

— На психолога училась? — Мистик широко, до хруста в челюсти, зевнул.

— Не раз оказывалась в подобных ситуациях. — Бледно усмехнулась соседка.

Ковенант отметил про себя, что в домашних штанах и растянутой маечке Верити выглядит очень мило, беззащитно.

— Правда? Расскажешь?

— Возможно. Как–нибудь… за ужином?

— О, почему бы и нет.

Предложение застало Джека врасплох, и он кивнул, не сразу осознав, на что соглашается.

— Здорово!

Ашеру показалось: женщина сейчас в ладоши захлопает, такое у нее было лицо. Впрочем, Верити сдержалась.

— А сейчас отдыхай. — Встала соседка. — Долгий был день.

— Да, пожалуй, ты права. Спокойной ночи. И… спасибо тебе.

— Спокойной ночи, Джек. — Тепло улыбнулась Верити.

Снов не было, лишь бессвязная, беспросветная муть, словно он, крутясь, вечность падал в темный колодец. Перед глазами проносились неясные образы и видения, казавшиеся невероятно важными, но быстрые, ни за одно не уцепиться. Ковенант вертелся волчком, веки дрожали, его бросало то в жар, то в холод. А наутро Ашеру было плохо, как никогда в жизни. Складывалось впечатление, что его засунули в стиральную машинку и, прополоскав, поставили на отжим.

При том, как бы парадоксально не звучало, Джек ощущал небывалый подъем и ясность сознания. Вчера он поступил катастрофически глупо, по–детски. За будущее надо бороться. А молодой ковенант расклеился, размяк. Рыдал, жалея бедного себя. Увидел бы его отец, со стыда сгорел. Не так он сына воспитывал.

Забыть о произошедшем, как о страшном сне, не забыть покаяться перед избитым Гури.

Еще ночью соседка навела Ашера на несколько недурных идей, нестыковок, с помощью которых он мог облегчить свое положение. Главное — просто оставаться собой, ковенантом и следователем. А случившееся с ним воспринимать в качестве очередного дела.

Молодой мистик долго приходил в порядок. Стремясь избавиться от гадких ощущений во рту, пустил в ход полтюбика зубной пасты. Шипя сквозь зубы и ругаясь, с полчаса отмокал под контрастным душем. От головной боли помогли таблетки из заботливо собранной матерью аптечки.

Обустройство и уборку разгромленной квартиры мистик решил оставить на вечер.

К выходу из дома Ашер более–менее стал походить на человека. Изрядно опухшего, с нетвердой походкой и тяжелыми мешками под глазами, но все же. В пути его еще штормило, в тесном вагоне метро чуть не вывернуло наизнанку, но к разводу Джек собрался, выпил литр купленной по дороге минеральной воды и сводку заслушивал уже с вполне приличествующим обстановке выражением лица и с относительно сформированным планом действий.

К удивлению и облегчению молодого ковенанта, Эванс не стал акцентировать внимание на нерадивом подчиненном, торопливо пробежался по текущим событиям и уехал в управление Ковена по графству.

Все утро Ашер нервно поглядывал на дисплей телефона. Несмотря на обоснованные сомнения, он искренне верил, что отправленное утром сообщение не останется без внимания.

И чудо произошло. Человек, способный спасти ему карьеру, великодушно согласился на встречу. Без колебаний отринув все прочие дела и заботы, Джек заспешил на судьбоносное рандеву.

«Бенуар» имел репутацию одного из старейших и популярнейших ресторанов в мире. Дабы заказать здесь столик вечером, а тем более в выходной день, ковенанту пришлось бы записываться за год, и на одну лишь бронь потратить четверть зарплаты.

То было невероятное место, предлагавшее истинным ценителям на несколько часов перенестись во времени и пространстве.

Хотите оказаться в Древней Греции? Пожалуйста, Античный зал к вашим услугам. Беседки из белоснежного камня и мрамора украшены фигурами национальных героев и божеств, меж них — настоящие деревья оливы, в воздухе легкий морской бриз. Породистые официанты в невесомых хитонах и сандалиях не ходили, но плыли.

А как насчет мрачной атмосферы средневековья? Нависающих над головами люстр на цепях со множеством свечей, рыцарских доспехов, каменной кладки и обязательного открытого камина?

Полная аутентичность, абсолютное погружение.

Охрана пропустила Ашера без вопросов, пусть завсегдатаем подобных заведений он не выглядел. Внутри молодого ковенанта встретил метрдотель с безукоризненными манерами и идеальной улыбкой, в глазах истовое желание во всем угодить клиенту. Джеку даже неловко стало.

Мужчина сопроводил мистика в зал славянской кухни, удивительно теплое и уютное место, любовно укутанное в багряное и золотое. От мягких ароматов свежей выпечки, чая и лесных трав и ягод у Ашера слюнки потекли. Ноги утопали в длинноворсных коврах, на покрытых расписными скатертями столах самовары и плетеные корзинки. Посреди помещения выбеленная печь, на ней глиняная посуда. С улицы не доносилось ни звука.

В утреннее время посетителей почти не было. Две женщины, одетые по–деловому, завтракали, о чем–то тихо беседуя, перед ними включенные планшеты, в ногах дипломаты.

Катарин Аман, глядя в карманное зеркальце, поправляла безупречную сложную прическу. По обе стороны от нее изваяниями застыли молчаливые телохранители с бесстрастными лицами. Мистик аккуратно поправил активированную гарнитуру. Видеосъемка для подстраховки.

Оставив Джека наедине с постоялицей и сопровождающими, метрдотель легко поклонился и испарился, оставив после себя ненавязчивое амбре дорогого одеколона. Ашер в нерешительности остановился возле столика, Катарин демонстративно игнорировала парня, продолжая свое совершенно бесполезное занятие, стражи не сводили с мистика изучающих взглядов.

Ковенант помнил, кто перед ним, потому беспрекословно принял правила игра и терпеливо ждал, когда на него соизволят обратить внимание.

— Ах, Джеки! — Встрепенулась девушка, убирая зеркальце в нежно–розовую сумочку. — Какой приятный сюрприз. Садись, чего же ты стоишь!

Ашер счастливо оскалился, словно увидел сестру–близнеца, с которой его разлучили в детстве.

— Здравствуйте, леди Аман, очень рад вас видеть.

— О, нет–нет, сильно переигрываешь, кривляться можно только мне. — Погрозила изящным пальчиком Катарин. — А ты поддакиваешь и восхищаешься.

— Конечно. — Слабо улыбнулся Джек, усаживаясь.

— Что будешь заказывать?

— Спасибо, я не голоден.

— Дела на голодный желудок не решаются. — Наставительно заметила девушка, катая по скатерти солонку. — Так мой папа говорит. Так что заказывай.

Как из воздуха, перед посетителями возник молодой официант в яркой красной униформе и всамделишных лаптях. Быстро пробежав по щедрому меню взглядом и чуть не лишившись дара речи от увиденных цен, Ашер заказал нечто нейтральное под названием пельмени. Тесто, мясо и приправы. Авось, не ослабнет желудком.

— А вы?

Взяв у молодого мистика заказ, официант испарился.

— А я так рано не завтракаю. — Передернула плечиками Катарин. — Захожу, если неподалеку, чаю с травами попить.

— Ладно.

Ну, Джек знал, на что шел.

Еду принесли феноменально быстро, наследница Амана не успела закончить крайне унылую историю о том, как они с лучшей подругой разругались из–за того, что явились в одинаковых платьях на новогоднюю вечеринку.

Опасливо попробовав склизкий кусочек теста впервые, ковенант опомнился, лишь стукнув деревянной ложкой о дно тарелки, с сомнительным успехом подавил отрыжку. Праздное щебетание Катарин о метаморфозах моды он, разумеется, пропустил мимо ушей.

— Покушал? — Заботливо поинтересовалась девушка. Ашер насторожился. — Умничка. У тебя осталось полторы минуты, после за мной приедет машина. Зачем звал?

К собственному удивлению, Джек даже не растерялся.

— Я помог девушке–прислуге на вашем дне рождения. — Отчеканил парень. — За это Даниэль Эймон хочет уничтожить мою карьеру и будущее. Вы видели, что произошло. И я прошу вашей помощи.

Мистик с облегчением перевел дух. Ему необходима помощь, и столь влиятельный человек в свидетелях — фактически победа. При том, Джек ненавидел ходить в должниках. А быть обязанным самой семье Аман — пугающая перспектива.

Что бы не ответила Катарин, Ашер не проиграет. Скажет «нет» — он со спокойной душой возьмется за поиск альтернатив, безвыходных ситуаций не бывает. Зато ковенант навсегда забудет о взбалмошной девице. «Да» — и его жизнь спасена.

— Ты предлагаешь мне пойти против одной из влиятельнейших семей в городе?

А ведь и вправду, на что он надеялся? Мистик почувствовал себя очень глупо, легко порозовел. И впрямь дите наивное.

— Как интересно и необычно. — Восхищенно захлопала в ладоши Катарин. — Мне нравится, ни разу в подобном не участвовала. Может, хоть так этот самодовольный козел от меня отстанет.

Джек не учел исключительной сумасбродности собеседницы.

— Спасибо, леди, я…

— Не торопись, у меня два условия. — Не без удовольствия осадила ковенанта наследница Амана. Девушка безымянным пальцем небрежно откинула с лица закрученную прядь волос.

— Иного я и не ждал.

Молодой мистик отметил: грязной посуды перед ним уже нет, но он не помнил, когда приходил официант. Где их, интересно, обучают?

— Первое: ответ на вопрос, как звали подругу, о которой я тебе только что рассказывала?

Парень потер бровь.

— Регина. Младшая сестра премьер–министра Бентон. — Ашер даже не пытался понять логику собеседницы, но порадовался, что, пусть вполуха, но слушал девушку.

Его так просто не подловить.

На протяжении всего разговора охранники Катарин не шевелились, никак не реагировали на окружение, и ковенант задался вопросом: а люди ли они вообще? Быть может, сверхсовременные сателлиты–стражи, механизмы, запрограммированные на защиту означенного объекта. Или подвергшиеся максимальной трансформации эволюционеры, в телах которых не осталось ни грамма живой плоти, тканей и органов.

— Надо же, ты меня слушал. Какой положительный. Хм, ну допустим. Условие два: ты обязан свести меня со своим симпатичным приятелем. — Девушка состроила недовольную гримасу. — Я и писала ему, и звонила, — не отвечает.

Игнорирование ее яркой персоны простым государственным служкой явно выводило из себя Катарин, что не могло не вызывать мстительного удовлетворения мистика.

— Боюсь, это невозможно.

В притворном ужасе Катарин обеими ладонями прикрыла рот.

— Что ты, что ты, для нас не существует таких слов. Все возможно, Джеки. Или тебе надо сделать это возможным, так ведь?

— Марк Тирнан… — Ашер замялся. — На него после приема совершено покушение. Где он сейчас, никто не знает.

— Правда? — Надула губки девушки. — Жаль–жаль. Ну, тогда на задание я пойду с тобой.

Джек содрогнулся.

— Мэм, машина у входа. — Подал таки голос один из охранников. Не механический, обычный человеческий, с легкой хрипотцой.

Девушка грациозно поднялась.

— Стоп–стоп. — Ковенант тоже поспешно вскочил, неосторожно задев обеденный стол. Тот опасно пошатнулся.

— Извини, Джеки. — Склонила голову к плечу Катарин. — Твое время вышло.

— Пожалуйста, найдите еще. — Вежливо, но твердо произнес мистик. — Всего минуту.

Наследница Амана недоуменно нахмурилась.

— Я вовсе не против нашего… сотрудничества. — Поспешил объясниться Ашер. — Однако же, если я не добьюсь справедливости сейчас, то моя жизнь закончится в фигуральном смысле. Если что–то случится с вами во время задания, меня казнят натурально.

Ему показалось или на лице одного из истуканчиков мелькнуло подобие улыбки?

— Просишь моей помощи, еще и условия ставишь? — Опасно сузила глаза Катарин. — Как опрометчиво.

Джек сглотнул. Откуда у него способность вредить себе, как, порой, не могут сторонние? Не следовало ему связываться с Аман. Отступать, впрочем, уже бессмысленно.

— И все же я вынужден настаивать. — Взял себя в руки парень. — Я стану вашим гидом в ближайшем расследовании, покажу и объясню все, что интересно. Но лишь по приказу начальника, после того, как он лично даст добро по запросу вашего отца. И подчиняться во время миссии вы всецело будете мне.

К чести ковенанта, ни единый мускул не дрогнул на лице. Одной оскорбленной могущественной семьей больше, одной меньше, но от своих слов он не отступится. Девушка смерила просителя пугающе серьезным взглядом, неопределенно хмыкнула.

— Чао, Джеки. Передавай привет Эймону.

Соблазнительно покачивая бедрами, Катарин удалилась, оставив растерянного Ашера наедине с внушительным счетом.

Для себя мистик решил, что Катарин ему поможет. Шансы на строго противоположный исход были не меньше, но Джек сделал ставку на пристрастное отношение наследницы Амана к сыну мэра и ее желание отвлечься от повседневной рутины вседозволенной жизни в мистическом патруле.

В любом случае, разговор с Катарин являлся верхушкой айсберга, ковенанта впереди ждала не менее важная работа. Имея на своей стороне столь внушительного свидетеля, Ашеру оставалось лишь добить, уничтожить своих обвинителей. В случае же, если одна легкомысленная особа не явится на слушание, иные его действия могут оказаться решающими в определении вины мистика и правдивости показаний оппонента.

Видеозапись. Джек приложил копию к своему рапорту, однако, по словам Брэдфорда, та оказалась испорченной. Крайне сомнительное утверждение. Ковен не относился к организациям, экономящим на необходимом для осуществления служебной деятельности оборудовании, закупал лишь самые совершенные новинки производства. И ранее камера работала без помех и перебоев. Ашер проверил ее в нейтральном окружении, а также в условиях плохой видимости и слышимости. Четкая картинка и качественный звук. Устройство абсолютно исправно.

Брэдфорд лгал. А слухи о нем — нет. Лощеный ковенант продался с потрохами.

Подозрения молодого мистика подтвердились, когда он узнал, что Брэдфорд также изымал с серверов оригинал записи. Элементарная логика: испортить копию и после выдать ее и за изначальную версию, а ту уничтожить.

Джеку требовался знаток техники и компьютеров, и на счастье он знал одного.

Отдел внутренней службы, бухгалтера, психологи, юристы и компьютерщики, облюбовали пятый этаж, ближе к руководству. Саймон же забился в дальний угол правого крыла, ежедневно там запирался и не открывал даже на стук в дверь, предпочитая служебные вопросы решать дистанционно. Учитывая его статус одного из лучших айтишников управления, исполнительность и оперативность, начальство не возражало.

Из кабинета Саймона доносилась тяжелая музыка. Кричать «свои» пришлось добрых полминуты. Загадкой оставалось, как коллеги выносили беспокойное соседство.

— О, зачем приперся?

Ничто в облике друга не могло бы навести на совершенно абсурдную мысль о его связи с криминальным миром Полиса. Перед Ашером стоял все тот же патлатый здоровяк, что живет с матерью в небольшой квартирке, увлекается рисованием и компьютерными играми и уже полгода как пытается бросить курить.

Как сложно порой разобраться, что реально, а где обман. Какова истинная природа вещей? Мотивы и цели окружающих. Что есть существенное и незначительное. Отчего нельзя быть просто людьми, честными и открытыми друг с другом? Глупый, конечно, вопрос.

Джек знал, что Саймон имел ранее проблемы с законом. Собственно, так он и оказался в Ковене. Будучи одаренным хакером, Саймон не раз преступал черту, нелегально скачивал медиа контент во всемирной паутине, не гнушался и в чужой карман при необходимости залезать, мастерски взламывая идентификационные карты людей побогаче. Так и попал в поле зрения специальных органов. Вычислили не сразу, а, определив личность, поставили перед выбором: казённый дом или сытая служба на благо государства.

— Решил работу твою проконтролировать. Опять, небось, дурью маешься.

Ашер не очень понимал, как себя вести и относиться к поступку Саймона. Было это предательство, подстава? Сомнительно, сам Джек не пострадал. К тому же, молодой мистик не знал, что побудило друга отчитываться перед делла Ровере.

В любом случае, для разговоров по душам не время и не место, со своими бы проблемами разобраться.

— Вот уж на хрен ты мне здесь не сдался, отвлекать будешь.

— Ой, да нужен ты мне сто раз. — Протиснулся мимо Саймона Ашер. — Я по делу.

— Что? Ладно, заходи. Иногда мне кажется, что я на тебя работаю, а не управление.

В кабинете компьютерщика ничего не находилось на своем месте. На столе мятые пачки из–под сигарет, карандаши и ручки, открытые блокноты, на полу скомканные листы бумаги.

— Найми уборщицу.

Джек сел, скинув с кресла коробки из–под пиццы. Двойной перец чили. Ну разумеется.

— Договоришься — так за мою помощь расплачиваться будешь. — Друг приземлился напротив.

— Туше. — Вскинул руки вверх мистик.

— Ну, и? — Саймон соизволил сделать музыку потише.

— Даже не спросишь, как у меня дела? — Возмутился Ашер. — Что с Марком и расследованием?

— Ты передо мной, значит, жив–здоров. Об этом психе управление в курсе. Что еще мне нужно знать?

— Да ты отстал от жизни, тут такой экшен.

Ковенант вкратце пересказал другу события последних двух дней, пропустив лишь встречу с Тирнаном.

— Попал ты. — Протянул Саймон, вертя в руках пластиковый стаканчик с кофе. — Благими намерениями…

— Да я помню. — Буркнул Джек. — Но также я помню, что после драки кулаками не машут.

— Дай догадаюсь, хочешь, чтобы я влез в компьютер твоего следователя и скопировал запись?

Ашеру нравилось общаться с Саймоном хотя бы потому, что тот никогда не ходил вокруг да около.

— Именно. А после — восстановил ее.

— Это не так–то просто сделать, к твоему сведению. — Энтузиазма в голосе Саймона было не больше, чем воды в решете. — Еще и очень опасно.

— Раньше тебя это не особо смущало. — Сухо заметил мистик.

— Поумнел. — Друг ненадолго задумался. Джек затаил дыхание. — Я помогу тебе. Но будешь обязан по гроб жизни.

— Безусловно.

У Ашера от сердца отлегло. На миг ему показалось, что Саймон откажется от участия в спасительной для друга авантюре. Помимо того, что это спутало бы его планы, означало, что общался с ним приятель исключительно ради информации о ходе расследования исчезновения Уэста.

— И, если что вскроется, я не при чем. — Наставил на мистика палец друг.

— Принято. — С готовностью кивнул Джек.

— Тогда свободен. — Большим глотком допил кофе Саймон. — Мне надо спасти твою задницу от увольнения.

— Жду новостей. — У двери Ашер остановился. — Эй, как насчет киномарафона после всей этой кутерьмы?

— Да я только «за».

Кабинет друга Джек покидал в прекрасном расположении духа. Если мистик прав, в чем не было сомнений, вскоре на его руках окажутся неоспоримые доказательства подлога и ложного доноса. Молодой ковенант утрет нос спесивому юнцу и продажному коллеге. Поставит их на место, раз больше некому.

К дисциплинарному слушанию Ашер изнервничался, извел себя так, что почти не разговаривал, ходил мрачный и напряженный, при необходимости общался с окружающими простыми односложными фразами. Он позабыл о прочих делах и проблемах, только прокручивал в голове план действий, свое предстоящее выступление. Пытался предугадать возможное развитие событий, заявления, контраргументы, комментарии и отводы, самые неожиданные и непредсказуемые повороты. Коллеги с отдела провожали его жалостливыми взглядами: Джек поддерживал с большинством нейтрально–приятельские отношения, и ковенанты, прознав о конфликте молодого мистика с Эймоном, искренне сочувствовали парню. Некоторые, возможно, даже считали, что с горя он сошел с ума: вышагивая по коридору и глядя под ноги, Ашер бубнил что–то неразборчиво под нос, жестикулировал, пусть скованно и как–то нерешительно, но заметно для стороннего наблюдателя.

В ночь перед днем икс Джек глаз не сомкнул. Парень был на взводе, его переполняла энергия. Еще немного — и без использования сил взлетит.

Готовясь к слушанию, мистик тщательно побрился и причесался, надел лучший из имеющихся костюмов. Уверенно улыбнулся отражению в зеркале.

— Удачи, дружище.

Заседания дисциплинарного комитета проводились в личном конференц–зале Говарда Лэнгдона, магистра мистических искусств, начальника городского управления Ковена. Руководил он ими лично.

С Лэнгдоном Ашер доселе не встречался, но среди подчиненных руководитель пользовался непререкаемым авторитетом. Строгий и требовательный, поборник дисциплины и субординации, при этом он слыл человеком справедливым, проницательным и ответственным. Лэнгдон родился в семье потомственных мистиков, но привилегиями не пользовался, высокое положение заслужил упорным трудом. Такая репутация давала надежду, что ведущий будет непредвзятым.

Джек на слушание явился одним из первых. Во главе длинного стола сидел Лэнгдон, крупный мужчина с грубым, ассиметричным лицом. Периодически кивая, он слушал склонившегося к нему Эванса. Вошедшему мистику молча указал на место рядом.

За спинами ковенантов висел экран проектора. Напротив молодого мистика приторно улыбался безукоризненный Брэдфорд. Слева от него, съежившись, уткнув взгляд в сложенные на коленях руки, тихо сидела спасенная Ашером девушка.

— Рад, что тебе лучше. — Старший ковенант безнадежно переигрывал. И как при первой встрече Джек этого не заметил. — Понимаю, впереди неприятные перемены, но жизнь не заканчивается, правда?

Молодой мистик многое имел сказать, но так волновался, что выдавил лишь жалкое «спасибо». Небрежно ухмыльнувшись, Брэдфорд свое бесценное внимание переключил на телефон в руках.

А Ашер, прикрыв глаза, с помощью дыхательных упражнений успокаивал рвущееся из груди сердце. Все хорошо. У него полная рука козырей. Чтобы проиграть и поставить крест на своей карьере, надо постараться. Порази их. И сделай это с блеском.

Двери в зал с легким скрипом отворились. Последним, опоздав на десять минут, прибыл обвинитель собственной высокомерной персоной. Эймона сопровождали мало чем внешне от него отличавшиеся мужчина и женщина. Оставшиеся свидетели.

Мисс Кобб, жертва отпрыска мэра, все не поднимала головы, словно боялась, что, сделав это, лишится жизни.

Перехватив взгляд молодого ковенанта, Даниэль провел ребром ладони по горлу. Джек никак не отреагировал, только, не мигая, смотрел в глаза противнику. Эймон уселся подле Брэдфорда. Надолго его не хватило. Нервно усмехнувшись, парень всем своим независимым видом дал понять, что рассматривать бутылку воды на столе интереснее, нежели состязаться в немой дуэли с недостойным.

Мистик окончательно успокоился, мандраж прошел. Катарин Аман так и не пришла, но этого и не требовалось. Не менее весомыми будут иные доказательства.

— Полагаю, с явлением мистера Эймона все готовы. — Негромко, но внушительно начал Лэнгдон. Казалось, стали тише даже голоса в коридоре. — Слушание записывается. Возражаете — сообщите об этом сейчас, дабы не прерываться позже.

Откладывать экзекуцию никто не желал.

— Мистер Ашер, вам ясна суть претензий?

Начальник перевел взгляд на Джека, тот кивнул.

— Предельно, сэр.

— Очень хорошо. Мистер Брэдфорд, пожалуйста, поясните ход и результаты вашего расследования.

Ковенант откашлялся. Говорил он хорошо поставленным голосом, медленно, весомо, ровно гвозди в крышку гроба молодого коллеги заколачивал. Наблюдал за реакцией руководства.

Выводы Брэдфорда не стали для Джека откровением. Все та же песнь: пьяный, Ашер домогался до прислуживавшей на приеме официантки. Даниэль Эймон, как истинный джентльмен, не стерпел подобного отношения к леди, сделал замечание мистику. В ответ тот стал вести себя неадекватно, агрессивно, напал на беднягу. Показания мисс Кобб и прочих свидетелей подтверждали озвученную версию.

Настоящий монстр. Не знай Джек себя, ужаснулся бы.

Происходящее напоминало избиение опытным тяжеловесом коротышки–дебютанта. Ашер пропускал удар за ударом и без защиты вскоре должен был отправиться в тяжелый нокаут. Распяв молодого мистика на позорном столбе заключительной просьбой об отзыве лицензии, Брэдфорд замолк. Занавес. Не хватало аплодисментов после удачного выступления.

— Мистер Ашер, вам есть что добавить?

Лэнгдон был совершенно бесстрастен.

Шакалы победоносно скалились, они не ждали сопротивления от сломленной жертвы, лишь покаянного слова и смирения.

Ковенант чуть не подпрыгивал от нетерпения. Его звездный час.

Парень заговорил, не сводя взгляда с Брэдфорда и Эймона. Он хотел запомнить их лица в миг своего триумфа, смаковать с наслаждением каждую секунду осознания ублюдками своей участи.

— Да, сэр, — неторопливо протянул Джек и добавил после драматичной паузы. — Я официально обвиняю Даниэля Эймона в осуществлении заведомо ложного доноса, а Патрика Брэдфорда в подлоге и взяточничестве.

Мистик мог собой гордиться: голос не сорвался, на лице не дрогнул ни единый мускул. Прочие собой так не владели. Слова ковенанта произвели эффект разорвавшейся бомбы. Брэдфорд, приоткрыв рот, привстал. Мерзкая ухмылочка застыла на холеной физиономии Эймона. Впервые за вечер подняла голову побледневшая мисс Кобб. Эванс одобрительно кивнул. Лишь Лэнгдон оставался совершенно невозмутим. Будто наперед знал, чем закончится слушание.

— Обвинение серьезное, мистер Ашер. — Начальник подался вперед, навалившись грудью на стол. — Вы готовы предоставить доказательства?

— Ах ты… — Эймон пошел красными пятнами.

— Что? Нет, конечно, нет! — Тут же вмешался Брэдфорд, сверля младшего мистика недовольным взглядом. — Это же совершеннейший абсурд! Моя репутация безупречна, сэр, стоит ли говорить о мистере Эймоне. Просто неопытный сотрудник переволновался, такое бывает. Ведь так, Джек?

Своим тоном Патрик предельно доходчиво давал понять коллеге: лучше отступиться сейчас, пока на его голову не обрушились все казни нечестивых и лишения мучеников Канона.

— О вашей репутации мы обязательно поговорим, мистер Брэдфорд. — Демонстративно не глядя на старшего, скучающе произнес Ашер. — У меня достаточно доказательств, сэр.

Мистиком владела мрачная решимость, граничившая с неподобающей веселостью. Пути назад нет. Да он и не желал отступать. Джек расправится с врагом, как уже делал не единожды. Ковенант заставит себя уважать. Слишком долго Ашер был хорошим для всех. Долой маски, хватит сдерживаться. Не с этими двумя. Пора, наконец, показать, чего на самом деле стоит. И вдоволь насладиться опьяняющим чувством превосходства.

Стоило отдать Брэдфорду должное, с шоком он справился быстро, скрыв истинные эмоции за маской вежливого интереса. Чего нельзя было сказать о нанимателе продажного ковенанта. Даниэль имел вид человека, готового в любой миг вцепиться в глотку ближнему своему, от обуревавших его чувств даром что пар из ушей не валил.

— Мистер Брэдфорд, верно ли я понимаю: предоставленные мною в качестве доказательства видеозаписи испорчены? И оригинал, и копия?

— О да, мистер Ашер, вы все поняли верно, молодец. — Мужчина не скрывал яда в голосе.

— Благодарю за похвалу. — Вернул коллеге насмешку Джек. — Сэр, разрешите воспользоваться проектором?

Начальник повел рукой, сделав приглашающий жест.

Мистик через служебный планшет подключился к гаджету, на экране застыл первый кадр видео. Брэдфорд досадливо поджал губы, ему в ухо что–то жарко шептал Эймон.

— Вверенные мне технические средства полностью исправны. — Тем временем продолжал Ашер. — Так, во всяком случае, считает наша техническая служба. Заключение хранится у них. Вот копия.

Джек вывел на экран соответствующий документ, дал время присутствующим ознакомиться.

— Следовательно, на сервера Ковена поступало качественное изображение. — Весомо добавил молодой мистик. — При этом, изъятый мистером Брэдфордом оригинал видеозаписи отчего–то имел многочисленные дефекты после возвращения.

Тучи над обвинителями сгущались, они это понимали. И если Эймон тихо варился в неистовом бешенстве, сдерживаясь только из–за присутствия Лэнгдона, то купленный ковенант обладал большим хладнокровием и сдавать позиции не собирался.

— Чистые домыслы, Ашер. — Самодовольства в голосе Брэдфорда, впрочем, поубавилось. — С записями могло случиться что и когда угодно.

Крик отчаянья. Патрик прекрасно понимал, к чему ведет молодой коллега. И, судя по сосредоточенному выражению лица, размышлял над тем, как парировать следующий выпад Джека.

— Это так. — Откинувшись на спинку кресла, Лэнгдон закинул ногу на ногу. — Представленные вами сведения — не улика и не доказательство.

У кого–то из присутствовавших в желудке заурчало.

— Отдельно, конечно, нет. — С готовностью согласился Ашер. — Но я только начал, сэр.

Мисс Кобб лихорадочно теребила рукав блузы. Сын мэра положил ладонь на колено девушки, сжал так, что та прикусила губу, дабы не закричать.

— Какие нежные отношения. — Не удержавшись, Джек позволил себе совершенно детский жест: погрозил мажору пальцем. Внутри мистика трясло от ненависти и отвращения. — Аккуратнее, мистер Эймон, девушка от ваших прикосновений скоро в обморок упадет.

Сын мэра на провокацию не купился к вящему разочарованию Ашера. По–хозяйски погладил вздрогнувшую девушку по щеке.

— Это все страсть. — Даниэль, облизнув полные губы, повел ладонью вверх по бедру бедняжки. — Если мы так ведем себя здесь, только представь, что я с ней сделаю ночью. Ммм…

Джека передернуло. Спокойно, сам виноват. Держи себя в руках.

— Не превращайте слушание в балаган, любезные. — Резко осадил обоих Лэнгдон. — Еще одно лишнее слово или действие — штраф и перенос встречи. Продолжайте, мистер Ашер.

— Извините, сэр. — Мистик гипнотизировал Эймона.

В этот раз мажор взгляда не отвел. Вальяжно развалился в своем кресле. Одержав победу в словесной дуэли с Джеком, успокоился, окончательно уверовал в исключительную безнаказанность и контроль над ситуацией.

— Не стану ходить вокруг да около. — Процедил Ашер. У него оставался главный козырь. — Перед вами восстановленный оригинал видеозаписи. Отчет специалиста о подлинности файла и проведенных с ним манипуляциях здесь же.

Молодой ковенант нажал на кнопку воспроизведения.

Даже Саймону не удалось полностью восстановить исходные данные. Картинка заметно прояснилась, более отчетливо стали видны все действующие лица, но из–за сомнительного качества однозначно идентифицировать в пристававшем к мисс Кобб человеке Эймона можно было только с изрядной долей фантазии. Впрочем, и на Джека тот не походил, значительно крупнее и выше.

Брэдфорд с заметным облегчением ослабил галстук. Ашер клял себя за излишнюю драматичность. Все видели в нечетком силуэте узнаваемые черты. Но для озвученного молодым мистиком обвинения доказательства ничтожны. Отчего же он понял это лишь сейчас? А еще считал видеозапись своим главным аргументом против тандема обвинителей.

Однако же, снять с себя обвинения вполне реально.

— Улики смехотворны. — Резко махнул рукой продажный ковенант. — Ни один судья не примет доказательства подобного качества.

— Тем не менее, на видео не я, что ясно видно. — Джек вскочил с кресла, упер кулаки в стол. Просто так сдавать он не собирался. — Но кто же, мисс Кобб, не поясните? Или господин Эймон? Вы убежденно утверждали, что к девушке приставал именно я. Так это что же получается… — Парень приложил ладонь к подбородку и прищурился. — Вы меня оболгали? С чего, интересно?

— Провокация! Ашер пристрастен. — Обвиняюще наставил на младшего коллегу палец Патрик. — Сэр…

Молодой мистик в красках представил, как с хрустом ломает вытянутый перст.

— Довольно. — Вскинул руку Лэнгдон.

Ковенанты заткнулись. Молодой мистик медленно опустился на свое место.

— Это фарс, а не заседание. Что… — Начальник, мельком взглянув на экран завибрировавшего телефона, отклонил вызов. — Гранд–ковенант Эванс, не объясните, почему два ваших сотрудника забыли, как работать и устраивают балаган в моем кабинете?

— Виноват, сэр, поработаем.

— Будьте так любезны. Даю неделю на сбор достоверных и объективных доказательств. Если подобное повторится — закрываю следствие и привлекаю к ответственности обоих. О свидетелях и потерпевшем доложу в полицию.

Двери в зал совещаний без стука распахнулись. На пороге, сияя безупречной улыбкой и белоснежной шевелюрой, ровно супергерой из комиксов, стояла Катарин Аман, не хватало развевающегося плаща.

Джек готов был расхохотаться от облегчения. А вот Брэдфорд поник, на лбу выступили бисеринки пота.

— Мальчики, привет, надеюсь, ничего не пропустила?

— Мисс Аман? Что вы делаете в режимном учреждении? — Вкрадчиво полюбопытствовал Лэнгдон.

— Какой вы суровый. — Прижала ладонь к груди девушка. — Я на пару слов вообще заскочила. Малыш Дэни у меня на дне рождения чуть не изнасиловал вон ту запуганную бедняжку, а Джеки ее спас, действовал при этом максимально вежливо и тактично.

Обвинения Ашера присутствующих все же потрясли сильнее.

— Кэт! — Предостерегающе вскрикнул Эймон, парня перекосило от гнева.

— Это официально? — Деловито уточнил начальник.

Брэдфорд будто воды в рот набрал, мучительно соображал, что делать.

— А то. Где расписаться? У меня маникюр скоро.

— Прошу прощения, мисс Аман, но нам необходимо все запротоколировать. Присядьте, пожалуйста.

Молодой ковенант едва сознания не лишился от охватившего его эмоционального подъема. У парня кружилась голова и бешено стучало сердце. Настоящая эйфория.

Джек еще долго витал в облаках. Мистика даже не беспокоил факт, что он в долгу у столь значимой персоны. Ашер просто наслаждался столь желанной победой.

С него сняли все обвинения. Брэдфорда же отстранили от службы до суда. Покидая зал совещаний, молодой ковенант на забыл припомнить коллеге слова про неприятные перемены и продолжающуюся жизнь. Уже бывшей звезде управления вменялись множественные дисциплинарные проступки и нарушения уголовного кодекса. Однозначное лишение лицензии, реальный срок и пересмотр дел, которыми он занимался.

К моменту, когда полицейские пришли за Эймоном, тот благополучно покинул город. Куда — его мать, разумеется, не знала. При том, все прекрасно понимали, что вскоре малолетний ублюдок вернется: с деньгами и связями мэра Полиса избежать наказания за ложный донос — раз плюнуть. Факт домогательств же Кобб так и не подтвердила.

А через несколько дней в квартирке на задворках Вавилона нашли ее, жестоко истерзанную. И Джек, не выдержав бессильного отчаяния и чувства всепоглощающей вины, снова пил.