Искаженный мир

6. Власть моя

Зайди в квартиру посторонний, подумал бы, что хозяин рехнулся. Стоя посреди комнаты, Джек размахивал руками, вертелся вокруг своей оси, совершал непонятные манипуляции с воздухом и бубнил что–то под нос. Странной формы очки на носу лишь усиливали первое впечатление. Эксцентричный ученый за работой.

К счастью, в помещении Ашер находился один, потому позволил себе всецело отдаться миру фактов, выводов и предположений. Пришла пора навести порядок в голове, систематизировать все, что требовало его вмешательства, наблюдения или контроля, в противном случае ковенант попросту сойдет с ума, перегорит от переизбытка информации, мыслей, идей, догадок и домыслов.

В окружении переливающегося синим и зеленым виртуального интерфейса парень чувствовал себя центром Вселенной. Лепестками ромашки вокруг мистик разместил иконки с именами и условными обозначениями.

«Марк».

Тирнана до сих пор не поймали. Преступник из него вышел не хуже следователя. Старший ковенант залег на дно, на связь с близкими не выходил. Родителям еще в начале службы приобрел дом в Италии, приезжал нечасто, и о двойной жизни сына те понятия не имели. С девушками Марк подолгу не встречался, и все они в один голос твердили, что в отношениях мужчина, пусть и обходителен и заботлив, но отстранен и замкнут. Помимо Ашера, Тирнан поддерживал приятельские отношения с парой коллег и соседом. И снова ничего необычного. Компанейский парень, отзывчивый, веселый, поможет в трудную минуту.

Единственное темное пятно в биографии — смерть невесты два года назад. Чудовищно трагичная история: бедняжка сгорела заживо в автокатастрофе.

Жертвы. Файлы под иконкой с именем бывшего ковенанта.

Деймон Уэст — ренегат со стажем, до сей поры считается без вести пропавшим, но и ежу ясна судьба продажного мистика.

Ванда Керби — та, на чье место взяли Джека. Имела сомнительное прошлое, в студенческие годы являлась одним из членов Элитария — тайной группы радикально настроенных учеников и преподавателей академии мистических искусств Полиса, среди местных известной, как Кузница Богов. Своими выходками ребята из Элитария изрядно попортили кровь ковенантов, взяв ответственность за убийства нескольких политических и общественных деятелей города. Впоследствии, Ванда активно сотрудничала со следствием, доказать ее участие в кровавых расправах организации не удалось.

Гаспаро Инганнаморте — один из могущественнейших бандитов западного побережья. Марк сильно рисковал, покушаясь на его жизнь. Но то был шанс из миллиона, настоящий подарок застать столь влиятельную фигуру без армии охранников.

Связь очевидна. Все жертвы — преступники, избежавшие или не понесшие должного наказания за свои злодеяния. Тирнан возомнил себя мстителем и вершителем человеческих судеб. И Ашер, верно, даже поддержал бы приятеля в его начинаниях. Если не Линор Бейтс, находившаяся с Уэстом в день его исчезновения. Вскрытие показало — женщина умерла от остановки сердца. Марк, разумеется, мог быть не причастен, Линор находилась в продолжительном наркотическом трипе. Но Джек сомневался, что убийца при полном параде явился к ней лишь для того, чтобы попросить молчать об увиденном.

Итог: Тирнан опасен, и неважно, какие отношения их связывали в прошлом. Марк — хороший следователь, рано или поздно поймет, из–за кого на него охотятся и бывшие коллеги, и мафия. Должности в Трибунале занимали лучшие из лучших. Мстителя они, безусловно обнаружат. Но это вовсе не значит, что Ашер должен сидеть сложа руки. Знать бы еще, с чего начинать поиски.

Молодой мистик переключил внимание на следующую иконку.

«Саймон».

Разговор с другом о связи с делла Ровере оказался испытанием не из легких, хотя бы потому, что Джек его завести долго не решался, мучая себя вопросом, а стоит ли. Стоило. С неохотой, не сразу, но без лишней драмы Саймон рассказал: будучи хакером, влез в карман не того человека. И тут же и забыл об этом. В отличие от обворованного, Стефано делла Ровере, младшего брата босса. На поиски наглеца клан потратил немало ресурсов, но то было дело принципа, и усилия окупились. Саймону сделали предложение, от которого он не смог отказаться, и с тех пор парень периодически выполнял поручения делла Ровере.

Друга надо спасать. Но как? Чистое самоубийство — в открытую идти против людей, для которых тяжкие преступления — ежедневная рутина. Рассказать начальству или полиции? Не факт, что они помогут, а вот мафия такой откровенности не простит. Тяжело признавать, но в данный момент Ашер не имел ни единой мысли, как помочь другу.

«Четвертая сторона».

Самый неоднозначный элемент мозаики. Ведущие дело следователи полагали, что сокрытие информации о проверках Уэста, искажение поисковых алгоритмов «Безопасного города» и зачистка номера в «Резиденции» — дело рук Тирнана. Джек в том сомневался.

Марк устранил ренегата вне отеля, зачем возвращаться к Уэсту и уничтожать любые свидетельства его жизни? Бессмыслица.

С графиком надзора проще. Тирнан вполне мог взять на себя обязанности по наблюдению за ренегатом после убийства Керби, а после, дабы не вызвать подозрений, удалил все, что связывало его с исчезнувшим. Логично.

Другое дело — вмешательство в работу городского видеоархива. По словам Саймона, задача не из легких даже для него. Невозможно.

И делла Ровере. Отчего они так рьяно искали пусть и полезного, но все же исполнителя? Подозрительно.

Как много вопросов. И ни одного ответа.

Ашер полдня провел без еды и воды, изучая улики, факты и связи, стремясь представить картину целиком, увидеть следующий шаг.

Побеседовать бы хоть с кем–нибудь из действующих лиц. Но Марк в бегах, Тирнан и Керби по понятным причинам недоступны. Делла Ровере? Без шансов. Или нет? Джек подобрался. А ведь и вправду, отчего он так узко мыслит? У полиции, вероятно, есть осведомители или сотрудники под прикрытием. Проблема в том, что никто такими ценными активами делиться не станет. Снова тупик? Как бы не так. Молодой мистик клещом вцепился в перспективную идею.

Абонент ответил не сразу.

— Да, алло?

Алекс говорил приглушенно, как из консервной банки, слышались голоса людей.

— Всех бандитов поймал?

— Твоими молитвами. — Друг хмыкнул. — Что–то срочное? Я на смене.

— Пожалуй. — Джек почесал в затылке. — У тебя есть знакомые в отделе по борьбе с организованной преступностью?

— Ну, я со многими ребятами учился. — Настороженно отозвался полицейский. — Есть и оттуда. А что?

Молодой мистик кругами ходил по квартире, бездумно трогая попадающиеся под руку вещи. Из коридора доносились звуки ремонта и визгливая ругань соседей.

— А какова вероятность того, что кто–то из них мог бы мне помочь с поиском информатора или нашего крота у делла Ровере?

— Делла Ровере? Крот? — Алекс перешел на яростный шепот. — Ты во что опять вляпался? Нулевая, забудь.

— Совсем–совсем?

На самом деле Ашер не разочаровался. Он знал: от осенившей его идеи уже не отступится.

— Слушай, дело серьезное. Давай–ка ты по официальным каналам содействия запросишь, Ковену вряд ли откажут.

— Э, ситуация к этому не располагает.

Из динамиков телефона послышался скрип тормозов подходящего состава.

— О, я тебя понял и скажу, как есть: плохо это. — Проникновенно заметил полицейский. — Даже не думай связываться с делла Ровере. Тем более, в обход начальства.

— Просто информация. — Молодой мистик активно жестикулировал для пущей убедительности, пусть увидеть его собеседник не мог. — Для другого расследования. Ни с кем связываться я не собираюсь.

— Все андрофаги Дуата тебя забери, Джек, ты хоть понимаешь, о чем просишь?

— Конечно. Об услуге, как коллегу и друга. — Ашер давил на больное.

— Это не услуга, а нарушение служебной этики. — Проворчал Алекс. — И дружеского кодекса тоже. Я ведь даже не знаю, что взбрело тебе в голову. И помочь не смогу, если запахнет жареным.

— Я бы поспорил, но не стану. На деле ничего особенного. Просто клан охотится за одним человеком, мне нужно знать, почему. Поможешь?

Алекс молчал. Ковенант друга не торопил.

— Просто передам твою просьбу. — Наконец, буркнул полицейский. — Есть один знакомый, сам с тобой свяжется.

— Ты даже не представляешь, как выручишь меня. — Облегченно выдохнул Джек. — Выходные в силе?

— Пока да, но в субботу снова митинги ожидаются, может, на усиление отправят. Ладно, я побежал, тут дебошир. Сегодня–завтра тебе позвонят. Наверное.

— Добро, на связи.

Друг закончил разговор. Ашер вытянулся на диване. Оставалось лишь ждать.

Вечер тянулся медленно и нудно, ровно густой кисель с половника. Мистик пытался отвлечься, почитать книгу, посмотреть документальный фильм про времена угнетения мистиков Церковью, но мысли раз за разом возвращались к расследованию, не давали сосредоточиться на чем–то стороннем. Джек даже к Верити зашел, но двери никто не открыл.

Приятель Алекса так и не позвонил, и молодой мистик, порядком истомившись, лег пораньше. Однако сон после ночного дежурства не шел, ковенант ворочался с боку на бок. А перед глазами плавали, медленно кружились нехитрые заголовки его расследований со списками фактов. Связи, ссылки и улики.

И его ступор. Разродившись одной сомнительной идеей за вечер, Ашер, кажется, вовсе перестал соображать. Неспособность более произвести на свет достойных умозаключений парня выводила из себя.

Джек проснулся от телефонного звонка, осознав, что даже во сне размышлял о своих дальнейших действиях. Рингтон надрывался, упрашивая опухшего хозяина обратить на него внимание. Парень, протерев глаза, взглянул на дисплей. Четверть пятого. Дежурка. Озверели они там?

— Внимательно. — Мистик широко зевнул.

— Ашер?

Молодой ковенант поморщился. Как громко. Откуда такие бодрые люди в столь позднее время?

— Ну, допустим.

— Эванс просил передать: Брэдфорд бежал из–под стражи.

Сон как рукой сняло. Джек поднялся в кровати. От резкого движения стянуло шрамы на груди.

— Что? Но как?

— Его собирались вывезти из города. На конвой напали. Шестеро сопровождающих, в том числе двое наших, мертвы.

Во рту пересохло.

— Погибшие?

— Вряд ли ты их знаешь. Четверо полицейских, а ковенанты с соседнего графства, туда и везли.

— Дуат его пожри. Уже известно, кто напал?

— На месте группа. Говорят, следы есть. Будь осторожен, парень.

— Да, конечно, спасибо.

Ашер, отключившись, настороженно огляделся по сторонам. Поразительная для общежития тишина. Слышно, как колотится сердце. В углах квартиры клубилась, дышала тьма, оживала в смутных образах едва освещенного гардероба, сваленной на стуле одежде. Наблюдала, терпеливо выжидала удобного момента для атаки. Тогда примет форму монстра из подземных катакомб. Зашипит, ощерится сотней щупалец и тысячей клыков, дохнет ядовитым смрадом смерти. И в миг не оставит и следа от Джека Ашера.

Или обратится в перекошенного, деформированного ненавистью Брэдфорда. А вместо затылка у него — самодовольная морда Эймона. Они щелкают зубами не в такт, наслаждаются своим превосходством и беспомощностью жертвы, дергаясь, ломаным шагом приближаются к застывшему в страхе ковенанту, отсчитывают секунды до его смерти.

Мистик тряхнул головой, прогоняя непрошенные видения. На недостаток фантазии он никогда не жаловался.

Сомнительно, что Брэдфорд, оказавшись на свободе, первым делом отправится за скальпом виновника всех своих бед. Скорее, скроется в стране без депортации. Однако же, бежать ему помогли. И если это сделал до сих пор не объявившийся в городе Эймон, у Джека серьезные неприятности. Ашер скинул пелену. Стоит подумать о своей безопасности.

К утру мистик превратил квартиру во всамделишную крепость. Паутина охранных явлений переливалась всеми цветами радуги и так плотно окутывала помещение, что и создатель затруднился бы стереть свое творение.

Ковенант отдал предпочтение сигнальным, нейтрализующим и сдерживающим искажениям, не хватало еще каких–нибудь незадачливых воришек или пьяных соседей в расход пустить.

Несмотря на семимильными шагами приближающуюся весну, мягкий свет и ласковое тепло, необратимо прокладывающие себе путь в самые стылые и темные закоулки города, над Полисом властвовал траур. Почти век тому назад комплекс «Конкистадор», одно из чудовищнейших архиискажений столетия, накрыл юго–восток страны. Самым противоестественным образом явление извратило реальность на территории нескольких графств, в один миг с алчной жадностью поглотило миллионы живых существ, переваривая целыми городами в своей ненасытной утробе. Несколько недель без сна и отдыха трудились мистики, жнецы и все существовавшие экстренные службы, отвоевывая у прожорливой неземной стихии естество действительности. А после долгие годы все вместе боролись с кошмарными последствиями.

По столь трагичному случаю на рекламных щитах вдоль дорог разместили информацию о ликвидаторах, их фотографии, профессии и годы жизни. В общественном транспорте без остановки вещали о признаках и правилах поведения при искажениях. На Площади памяти в Адмиралтейском районе Централа к вечеру ожидалась торжественная речь мэра Коэн, после минута молчания и возложение цветов к мемориалу почивших в сверхъестественных жерновах «Конкистадора».

Джек безмерно уважал невероятный подвиг предков, но принимать участие в церемонии не собирался. Никогда этого не делал. Подобные мероприятия казались молодому ковенанту показухой и лицемерием. Хотя бы потому, что вели их такие, как Талия Коэн, с поразительной легкостью избежавшая скандала из–за выходок сына.

На сбитых тысячами ног ступенях управления Ашера нагнал мужчина.

— Сэр, прошу, подождите.

Мистик остановился. Незнакомец подошел. Хорошо одет, слегка за сорок, выглядит солидно.

— Извините, что отвлекаю. Вы отсюда, да? Ковенант?

Голос уверенный, при разговоре слегка щурится.

— Не исключено. — Джек не принял дружелюбного тона. — Если у вас есть, о чем доложить, пожалуйста, обратитесь в дежурную часть.

— О, нет–нет. — Легко заулыбался мужчина. — Извините, не представился сразу. Меня зовут Джон Нэш. Я в городе по делам, ищу свою старую знакомую. Мы давно утратили связь, даже в соцсетях не найти. Знаю лишь, что она в Ковене служит.

— Бывает. — Равнодушно кивнул Ашер. — Удачи в поисках.

Слова парня потонули в щебетании пролетевшей над головами стаи птиц. Ковенант сделал шаг вверх по лестнице.

— Здесь ищу ее. — Незнакомец не отставал. — Может, знаете? Зовут София. София Грейвз. Чуть старше вас, высокая, темные волосы до плеч. Вечно серьезная, сосредоточенная, немногословная.

Джек продолжал идти, сохраняя вид безразличный и невозмутимый.

— Боюсь таких не знаю, мистер Нэш. — Ашер посмотрел на нового знакомого, стремясь лучше запомнить внешность мужчины. — Можете попытать счастья в управлении по графству. Или частных компаниях. Но их у нас много, долго искать придется.

— Эх, видно, не судьба. Жаль. — Развел руками мужчина. — Но все равно спасибо вам. Хорошего дня, сэр!

Нэш отсалютовал и, не оглядываясь, побрел к парку перед управлением. Встал у фонтана и закурил. Стоило отдать неизвестному должное, сдаваться он не собирался.

Не отводя взгляда от мужчины, Джек набрал номер Софии. Мимо, поздоровавшись, прошел смутно знакомый коллега из отдела контроля.

— Да? Я на дежурстве, давай быстрее.

Как всегда, занята и настороже.

— Тебя ищет какой–то мужик. Представился старым знакомым Джоном Нэшем. Сейчас в парке рядом с управлением, у фонтана.

— Что?

— Тебе все повторить или какую–то определенную часть?

— Нет, я поняла. Спасибо.

В телефоне раздались частые гудки. Ашер после недолгих колебаний вошел в здание управления. Пусть Грейвз разбирается со знакомым, у него своих проблем достаточно.

День выдался на редкость суетливым. После ареста Брэдфорда, одна за другой, последовали проверки, инициированные начальством управления Ковена по графству. Мистики из центрального аппарата вот уже несколько недель не давали проходу коллегам, рылись в делах, том числе закрытых, изучали досье сотрудников, отчетность. Работать в столь напряженных условиях было нелегко.

Тем не менее, до обеда Ашер составил рапорт об искажении, на которое выезжал на вчерашнем ночной дежурстве. И как раз заполнял документацию на поднадзорных, когда позвонил знакомый Алекса.

— Джек? Я Дэн. — Довольно молод, но уже по–деловому сух и конкретен.

— Рад познакомиться. — Ковенант резко выпрямился в кресле. Словно в кабинет кто–то из руководства зашел. — Спасибо, что позвонил.

— Не меня благодари, а Алекса. Просьба серьезная, и, если не он, сдал бы тебя начальству.

Конкретный человек, никаких эмоций, просто констатация факта.

— Ээ, куплю ему выпить. — Мистик рассеянно водил пальцем по погасшему экрану планшета.

— Отлично. В чем вопрос?

— Не понял.

— Вопрос, который ты хотел задать, скажи мне. — Терпеливо пояснил полицейский.

— Так сразу? — Растерялся Ашер. — Я думал, меня… ну. — Парень, скину пелену и, не вставая, запер дверь, понизил голос. — Свяжут с кем–нибудь.

— Я не стану сводить тебя с источником и ставить под удар его жизнь и прикрытие.

Джек, лихорадочно раздумывая, кусал губы. Как все быстро. Не так он себе это представлял. А как же очные встречи под покровом ночи в укромных закоулках городских парков и заброшенных зданий?

Не хотелось сторонних посвящать в свои тайны. С другой стороны, был ли выбор при такой постановке вопроса?

— Хорошо. Клан охотится за Деймоном Уэстом и Марком Тирнаном. Почему? Кем эти двое были?

— Я тебя услышал. Перезвоню, если что–то узнаю.

И это все? Ашер с сожалением посмотрел на замолкший телефон. Не вышел из него тайный агент. Оставалось надеяться, что информацию ему передадут, и окажется она полезной.

День продолжался. После обеда зашла ковенант, ведущая дело о побеге Брэдфорда. Серьезная женщина в возрасте вкратце опросила Джека о произошедшем между мистиками конфликте, рассказала, что на месте, помимо погибших конвоиров, найдено несколько неопознанных тел. Подготовленные солдаты, почти все с имплантами, дорогими и качественными, уже отправленными на экспертизу. Рабочая версия — независимый подрядчик, наемники одной из многочисленных частных военных компаний. Дознание только начиналось, и более существенной информацией ковенант не располагала.

Собирал сотрудников Эванс. С присущей ему прямолинейностью отчитывал за плохую раскрываемость и злостные задержки в отчетах. Досталось и Ашеру. После слушания у Лэнгдона, Джек узнал, что у начальства на хорошем счету. Арест Брэдфорда и роль молодого мистика в нем тому поспособствовали. Но заслуги быстро забываются, а планы и сроки никуда не деваются. Суровая служебная рутина.

К вечеру за окном неожиданно повалил снег, в последнее время он все больше таял. Ковенант уже собирался домой, прикидывая, где соизволит ужинать, как позвонили из дежурной части. Запахло переработкой.

— Ашер?

Тон не предвещал ничего хорошего.

— В точку. — Парень застыл посреди комнаты с надетой на одну руку курткой. — Чем порадуете?

— У нас мертвый мистик в районе Марин. Дежурный на вызове. Выручишь?

Джек душераздирающе вздохнул.

— А у меня есть выбор?

— Нет.

Желудок протестующе заурчал.

— Приятные вы ребята. Ладно, говори, что там.

— Бывший сотрудник на пенсии. Найден в своем доме. Странная история. Всю семью положил. И сам повесился. По нашей линии вроде ничего, но ты съезди, посмотри, отчет потом мне скинь.

— Что еще за дикость? — У Ашера глаза на лоб полезли.

— Мда, так себе расклад. В общем, водитель внизу, отчет до полуночи.

— Я понял, отбой.

Бытовало мнение: Марин — лучший вариант для тех, кто по каким–то причинам решил поселиться в Центральном Фронтире. Цены на жилье немногим выше, чем в тех же Стенах или Улье, но район просторный, живописный, еще и на самом берегу залива. Соседи — из тех, что недвижимость в Вавилоне или Лощине себе позволить не могут, но тесными дворами и многоэтажками брезгуют.

Джеку Марин не понравился. Район был чистым и опрятным, застроен аккуратными таунхаусами и кондоминиумами. Перед зданиями обязательные палисадники и общие беседки. Новенькие автомобили в просторных дворах и у обочин ровных дорог, детские батуты возле домов, станции зарядки электрокаров. Ковенант будто не в шумном мегаполисе находился, а в тихом промысловом городке–спутнике на окраине цивилизации. Совершенно безмятежная картина.

И абсолютно безжизненная. Мистик ждал: вот–вот перед машиной пробежит перекати–поле.

Снег перестал, но тучи никуда не ушли. Тяжелыми свинцовыми тушами они нависали над крышами домов, само пространство окрашивая в ирреально–пронзительный иссиня–серый. Все клумбы в грязноватом снегу, цветы в холодных окнах удручающе тусклы. Ярко изукрашенные фасады казались выцветшими, как, впрочем, и все вокруг. Не видно людей на улицах. Время словно остановилось, застыло в вечном ожидании скорой бури.

Единственный островок жизни — место преступления. Мигали блеклыми огнями автомобили экстренных служб, периметр огородили агонизирующе подрагивающей бледно–желтой лентой, за ней молчали несколько осунувшихся зевак. Будто не своей воле, но чьему–то приказу.

Ашер вышел из машины и поежился, стылый воздух охотно накинулся на очередную жертву, ледяными щупальцами забрался под одежду и впился в теплую, податливую плоть. Изо рта вырвалось облачко пара.

Трагедия разыгралась в особняке на Первой линии. Почивший мистик, видимо, полностью выкупил некогда двухблочный кондо: с переделанного в незастекленную веранду широкого крыльца внутрь вела одна дверь. За домом виднелся высокий обрыв, скалистый берег и утопающие в липком тумане беспокойные воды залива. Очень атмосферно. У Джека на секунду даже дыхание перехватило от открывшегося вида. Казалось, в любую минуту грянет гром и произойдет нечто страшное, но грандиозное, сверхъестественно–непостижимое.

Плеск накатывающих на пляж волн органично сочетался в тягостной песне с тоскливыми, долгими криками чаек. На лице оседала соленая влага.

Надев и активировав устройство дополненной реальности, мистик громко чихнул. Еще заболеть не хватало.

Появление служебного транспорта Ковена людей заинтересовало, расшевелило. Они даже зашептались между собой. Ашер приосанился, сделал мужественное лицо.

— Сюда нельзя.

Стоило Джеку пройти под ограждением, дорогу ему заступил молодой офицер полиции. Первые дни после выпуска, однозначно, только у них в одном глазу — непоколебимая уверенность в своих действиях, в другом — мучительные сомнения.

— Уверен? — Вскинул брови Ашер, достал из нагрудного кармана удостоверение с жетоном. — Ковен.

Посчитав тему исчерпанной, Джек сделал шаг вперед. Но полицейский не унимался, схватив вновь прибывшего за рукав.

— Пожалуйста, на «вы». Без разрешения детектива не пущу.

Мистик перевел недоуменный взгляд с удерживавшей его руки на сосредоточенное лицо парня. Ашер с трудом удержался от того, чтобы на глазах почтенной публики не двинуть юному олуху в челюсть. Не со зла же он, а по скудоумию.

— Хорошо. — Без резких движений, но настойчиво высвободив руку, произнес ковенант. — В таком случае, позови главного.

— Не могу. Я должен охранять периметр.

Джек начал закипать. Случайно или намеренно, но парень разыгрывал целое юмористическое представление в совершенно не подходящих декорациях. Либо он неквалифицированный идиот, либо решил поиздеваться над ковенантом. И то, и другое совершенно недопустимо.

— Любезный. — Проникновенно начал Ашер. — Если ты действительно полицейский, должно быть известно, что при появлении ковенанта на месте происшествия, связанном с искажениями, искаженными, мистиками, руководство операцией переходит к нему. — Джек покосился на висящий на нагрудном кармане темно–синей униформы блестящий значок. — Так что, офицер Пятнадцать–три–пятьдесят тысяч восемьсот, жди дисциплинарного взыскания за препятствование осуществлению служебной деятельности сотрудника Ковена. А если еще раз попробуешь преградить мне дорогу, улетишь в залив.

Снисходительно похлопав недоумка по плечу, Ашер, наконец, прошел на место преступления.

Внутреннее убранство дома разительно отличалось от вида унылого района, где находилось. Жилище почившего мистика дышало любовно сотворенным семейным уютом, достатком и благополучием. Пастельные тона успокаивали. Всюду ухоженные цветы и мягкие игрушки, со вкусом подобранная мебель. С фото на стенах на гостей смотрели улыбающиеся люди. Поджарый мужчина с орлиным носом, красивая женщина с лукавым взглядом и девочка–подросток, всюду корчащая смешные рожицы, седые бабушки и дедушки. Счастливая семья.

Что же здесь произошло?

Ответ ждал Джека в гостиной на первом этаже. Воздух пропитал тошнотворный, душный металлический смрад. Липкий, сладковатый. Кровь, экскременты и токсины. Стало трудно дышать.

Ашер сглотнул. Меньше всего на свете он желал видеть, что произошло с людьми с фотографий. Печаль от сознания того, что ребенок, у которого впереди вся жизнь, более не улыбнется, любящие родители никогда не обнимут друг друга, разрывала сердце. А понимание сопровождавшего их в последние часы ужаса, боли и безысходного отчаяния пугало до оцепенения.

На широком кремовом диване безвольными изломанными куклами лежали мать и дочь. Обе обнажены, лишь на девочке носок и задранный до горла топик. Волосы у женщин спутаны, все в засохшей крови, на нежной коже не счесть ссадин и ожогов. Никаких сомнений, что с ними сотворили. Но что за монстр?

В кресле, через стеклянный кофейный столик от дивана, полулежал мужчина. Горло вскрыто до позвоночника. Словно консервная банка. Остекленевшие глаза с мукой смотрят перед собой. Брызги крови на мебели, стенах и полу, как следы от дождя в пыли.

Мистик мечтал о моменте, когда станет менее восприимчивым к подобным отвратительным картинам. Надеялся, что ненужные, несвоевременные в работе сочувствие и сопереживание притупятся со временем. Напрасно. До сих пор его в кошмарах преследовали мертвые лица тех, кого не спас или убил. Исполненные страданий, они наперебой винили Джека в трусости и слабости. Жуткие образы и видения, порою, преследовали парня и наяву, и он даже подумывал обратиться к психологу. Лучше не становилось.

К счастью, собой Ашер владел неплохо, эмоции от дела отделять научился и вне зависимости от того, что чувствовал, выглядел пусть не бесстрастно, но серьезно, собранно, как пристало ковенанту при исполнении. Пережить шок от сегодняшнего вечера он еще успеет.

— Это еще кто? Риггинс, убери его на хрен отсюда. Профессионалы, чтоб вас.

В гостиной кипела работа. Эксперты–криминалисты фотографировали, изучали, собирали и описывали. У трупов стояло двое в штатском: смуглая женщина в отутюженном брючном костюме и невысокий мужчина с отталкивающей внешностью. Удивительно, но приказывал именно он.

Джек уже привычным движением продемонстрировал детективам удостоверение, с удовлетворением отметив, как перекосило мужчину.

— Ну и что ты здесь забыл, мальчик?

— Кастер… — Предупреждающе начала женщина, но напарник не слушал.

— Дело наше. Двойное убийство и самоубийство, отчет я пришлю, если надо. Шагай дальше.

Откровенно говоря, парень был несколько сбит с толку. Ему доводилось слышать о негласном противостоянии силовых структур, но чтобы так откровенно выражать агрессию и пренебрежение в отношении непосредственного в данный момент начальства? Нонсенс. Местным полицейским следовало преподать урок хороших манер.

— Не «ты», а «вы», уважаемый. И не «мальчик», а ковенант Ашер. Или «мистер Ашер», если угодно. — Наставительно заметил Джек, медленно подходя к детективам. — Соблюдайте, пожалуйста, субординацию. И я сам решу, что следует делать. Пока здесь представитель моего ведомства, все подчиняются ему, не забывайте.

В помещении стало тихо, свидетели перепалки, не сговариваясь, прекратили работу, переводя взгляд с молодого мистика на детектива. В одно мгновение ковенанту показалось, что его оппонент взорвется, но тот внезапно успокоился и даже выдавил некое подобие улыбки.

— Конечно. Прошу меня извинить. Просто… не каждый день видишь подобное. Моя фамилия Хойт.

— Рад, что мы поняли друг друга. — Ашер настороженно кивнул, в любой момент ожидая подвоха.

— Риггинс. — В отличие от напарника, женщина выглядела вполне приветливо и явно обрадовалась тому факту, что словесный конфликт на ровном месте не перерос во что–то большее.

Полицейские и мистик обменялись рукопожатиями.

— Что удалось узнать?

Сославшись на необходимость перекурить, Хойт ретировался, оставив напарницу вводить Джека в курс дела. Напоследок он пробуравил ковенанта долгим, пристальным взглядом. Будто пытался запомнить его облик в мельчайших деталях.

— Бенджамин Райс. — Риггинс провела Ашера на кухню, подальше от трупов и тошнотворных запахов. — Сорок восемь лет. Проживал вместе с супругой, Аланой, и дочерью, Меган. Часть дома принадлежала еще родителям Райса.

Женщина периодически заглядывала в папку с документами в руках. Ковенант, сложив руки за спиной, сквозь тонкие светлые занавески молча смотрел на переделанный в игровую площадку для ребенка задний двор.

— Соседями характеризуются исключительно положительно, конфликтов с ними не возникало. Жители близлежащих домов в один голос заявляют, что внутри семьи тоже царили мир и согласие.

Джек задумчиво жевал губу.

— Райс — ваш пенсионер, в настоящее время нигде не работал. Алана… — Риггинс сделала паузу, прочистила горло. — Служила у нас в отделе кадров.

Парень не стал перебивать женщину, хотя сей факт ему показался любопытным.

— В последний раз семью видели два дня назад, никаких признаков, предпосылок произошедшего, приветствовали соседей, улыбались, шутили, обсуждали совместный просмотр фильма вечером.

Ашер прикрыл глаза. В ушах его звучали крики, которых мистик никогда не слышал, отчаянные мольбы обреченных.

— Их обнаружила мать Райса, сын долго не выходил на связь, что для него не характерно. Ее увезли в больницу — инфаркт. — Детектив переступила с ноги на ногу. — Примерное время смерти — сегодня ночью, около полуночи. Перед смертью женщины… — Голос Риггинс дрогнул. — Были изнасилованы.

Мистик напряженно размышлял. Странно, неправильно, невозможно. Чудовищно.

— Следы борьбы?

— Их… — Детектив замялась. — Нет.

— Совсем? — Удивленно переспросил ковенант, поворачиваясь к собеседнице. — Царапины на Райсе? Укусы? Может, кровь или плоть под ногтями жертв? Следы связывания? Семя? Разбитая мебель или посуда?

— Ничего. Только телесные повреждения у женщин.

— А костяшки пальцев Райса?

— Чистые.

Джек свел брови к переносице, провел пятерней по волосам.

— То есть, выходит, что примерный семьянин внезапно сошел с ума, сутки мучал жену и дочь, при этом никакого сопротивления те не оказывали, соседи ничего не слышали. Потом он убивает их и кончает с собой не самым, скажем, тривиальным способом. Чушь какая–то.

Детектив развела руками.

— Знаете, мистер Ашер, я много чего за годы службы повидала, ничему уже не удивляюсь.

— Просто Джек. — Отмахнулся ковенант, пытаясь переварить собственные абсурдные выводы.

— К тому же, Райс — мистик, а вы, насколько мне известно, на многие чудеса способны. — Женщина закрыла папку, выжидательно уставилась на собеседника.

— Это да. — Рассеянно согласился парень.

— Что–то еще?

— Если вы не против, я осмотрюсь. — Ашер настроил виртуальный интерфейс устройства дополненной реальности, и мир преобразился.

— Ваша песочница, сами же сказали. — Беззлобно усмехнулась Риггинс. — Только у меня к вам просьба.

— Чем смогу.

— Понимаю, напарник вел себя с вами неподобающе, но, пожалуйста, не подавайте жалобу. Для Хойта подобные преступления — личное, что–то похожее произошло в семье брата. На самом деле он — один из лучших детективов в Полисе.

Джеку почувствовал себя несколько неловко. Извиняться за свою реакцию на хамство он, само собой, не собирался. Хойт — профессионал и должен держать себя в руках, что бы не произошло. Но и раздувать из мухи слона парень счел лишним.

— Я не злопамятный.

Поблагодарив ковенанта за понимание, женщина вышла к напарнику, а мистик принялся за исследование дома.

На первый взгляд — ничего необычного, все на своих местах, мирное, спокойное. Складывалось ощущение, что здание отгородилось от произошедшего в гостиной, и все еще ждало хозяев, дабы порадовать их бережно хранимым теплом и уютом.

Тем не менее, внимание Ашера привлекло два весьма любопытных обстоятельства.

В гостиной, на широком подоконнике, стояло две грязных тарелки. Без следов ДНК или отпечатков. Само по себе наблюдение и выеденного яйца не стоило, посуду могли оставить когда и кто угодно, пусть место и не самое подходящее. Если не одно «но» — вымытая ложка, сиротливо приютившаяся в углу раковины на кухне. Допустим, то — следы трапезы отца–садиста. Но где отпечатки на тарелках? Зачем нужно было мыть столовый прибор? Не с целью сокрытия улик ведь, право слово. И так все ясно.

Отдельно — ничего не значащая деталь. Вкупе с прочими странностями — крайне подозрительный факт.

Второе наблюдение вызвало у Джека куда больший интерес. Брызги крови Райса. Перерезав горло, бывший ковенант щедро оросил пространство перед собой алой купелью. Капли разлетелись веером, угодили на жертв, стекли по стенам и застекленной мебели, оставив за собой бурые ручейки.

Не наличие крови смутило внимание Ашера, но ее отсутствие. Между кофейным столиком и оконным проемом парень заметил неширокую, около полуметра, до самой стены просеку без единой капли.

Вывод напрашивался сам собой, и мистику он казался куда более логичным, нежели тот, что предложили полицейские. Эксперты заканчивали работу и собирали оборудование. В полной тишине. Обстановка к праздному общению не располагала.

Ковенант набрал Эванса. Ответил тот почти сразу.

— Если по делу, говори.

— Э, да, сэр.

Джек вкратце пересказал события вечера и свои умозаключения, говорил торопливо, едва не захлебываясь словами, дабы не прервали и не послали куда подальше с никому не сдавшимися догадками. Но начальник слушал внимательно.

— Не части. — Наконец, оборвал подчиненного Эванс. — Я тебя понял. Забирай расследование. Ты меня убедил. Я знал Райса, он был хорошим человеком и сотрудником. Уверен, Бен такого сотворить не мог. Сделай запрос на передачу материала и скинь мне. Я подпишу, сегодня же в полицию отправлю.

— Вы общались, сэр? — Заинтересовался Ашер.

— Скорее, соперничали. Но даже в самый опасный рейд я бы взял его, не задумываясь. В общем, действуй и держи меня в курсе.

Эванс закончил разговор. Более Джека здесь ничего не держало. У выхода мистик в последний раз посмотрел на фотографию счастливой семьи, постарался сохранить их образы в памяти именно такими. Любящими и беззаботными, полными надежд и планов. Не жестоко изломанными кусками хладной плоти.

Детективов ковенант снаружи не увидел. Атмосфера к позднему вечеру стала еще более давящей, даже зловещей. С залива, пропахший рыбой, дул пронизывающий морской ветер. Зеваки разошлись по домам. Остановившись на крыльце, парень жестом подозвал к себе давешнего бестолкового офицера.

— Я закончил. Передай своим, что с этой минуты дело переквалифицировано в расследование тройного убийства и будет передано по подследственности в Ковен.

— Но… я не уверен.

— Я уверен.

Мистик был не в настроении спорить и убеждать. Пройдя мимо открывшего рот полицейского, сел в служебный автомобиль. Водитель, до того увлеченный незатейливой игрой на телефоне, вопросительно посмотрел на пассажира.

— Давай до меня.

Машина, тихо заурчав, тронулась с места.

Джек, нахохлившись, исподлобья смотрел на проплывавшие мимо особняки Марина. К вечеру они ожили, широко распахнутыми глазами–окнами освещали дворы и улицы, загоняя в тесные проулки сгущавшийся сумрак. В проемах мелькали силуэты и лица. Люди занимались повседневными делами: готовили, смотрели с семьей телевизор в уютных гостиных, играли в видеоигры с друзьями и занимались любовью в мягких постелях.

Молодой ковенант, порой, сидя в общественном транспорте или прогуливаясь по вечернему городу, вглядывался в исходившие теплым сиянием окна. За ними скрывались самые невероятные истории и судьбы, горести и радости, любовь и ревность, счастье и боль, стремления, заботы и утраты. Каждый проем как кроличья нора, за которой целый мир. И, пусть глупость, но для себя Ашер всегда считал: если по вечерам в квартирах и домах зажигаются огни, значит, у людей там все хорошо. И это беспечно наивное убеждение отчего–то грело ему душу.

Дороги и тротуары становились уже, появлялись ямы и кочки. Как–то незаметно на смену кондо и таунхаусам пришли исписанные безграмотными ругательствами и безвкусным граффити грязно–серые, бледно–зеленые и тускло–желтые блочные дома.

Улей.

Джек, вспомнив, что еще к концу рабочего дня проголодался, попросил шофера остановить у восстановленного «Местечка». Там мистик, которому после памятных событий начальство обеспечило пожизненную пятидесятипроцентную скидку, запасся целым пакетом фастфуда. Предвкушая сытный ужин за интересной книгой, даже повеселел. Однако дома его ждал сюрприз.

Скрестив руки на груди, у двери в квартиру изваянием застыла Грейвз. До подбородка закованная в практичное темное, каждого проходившего мимо провожавшая подозрительным взглядом. Один в один сторожевой пес.

Заинтригованный, ковенант подошел ближе.

— Второй раз за полгода, Софи. Что дальше? Знакомство с родителями?

— София. Что с Райсом?

Напарница посторонилась, пропуская Ашера. Молодой мистик вынул из кармана ключ–карту.

— И я тебя рад видеть.

В коридоре настойчиво воняло сигаретным дымом и кислой квашеной капустой.

— Мне не до любезностей. — Отрезала женщина. — Что случилось?

— Может, хоть внутрь зайдем? — Джек поднес ключ к считывающей панели. — Или желаешь с соседями подробности обсудить? Они у меня любопытные.

Ковенант прошел в квартиру, оставил покупки на кухне. Грейвз последовала за ним, затворив за собой дверь. Не глядя на напарницу, парень включил свет и принялся доставать из шуршащего пакета упаковки с едой. Закончив, поставил на плиту чайник.

— Мы дома. Говори. — Женщина с раздражением постукивала указательным пальцем по плечу. После непродолжительной паузы, словно вспомнив что–то, добавила неуверенно: — Пожалуйста.

Парень внимательно смотрел на гостью. На его памяти, за полгода знакомства София ни разу не проявила интереса к судьбе окружавших ее людей. Если не считать благодарности Ашеру за своевременную помощь после боя с Тирнаном и бойцами мафии. Что же особенного в этом Райсе? А как о нем Эванс отзывался.

— Мне очень жаль. Он мертв.

Щека у Грейвз дернулась, как при нервном тике. Женщина прикрыла глаза, едва заметно покачала головой, но быстро справилась с собой и упрямо вскинула подбородок.

— Как?

Мистик рассказал напарнице о выезде и своих выводах. Она прохаживалась из стороны в сторону за диваном, ровно тигр в клетке.

— Райс никогда бы не сотворил подобного. — С непоколебимой уверенностью заявила София, остановившись. — Хорошо, что забрал дело у полицейских.

— Ты знала его.

Грейвз, помедлив, кивнула.

Интересно, случись что с ним, напарница также переживать будет? Эванс? Ответ напрашивался сам собой. Джек злился, но и сам объяснить не мог, на что конкретно. От того сильнее раздражался.

— Можешь передать следствие мне. — София оперлась о спинку дивана. — Райс был хорошим человеком, души не чаял в жене и дочери. Они не заслужили такой участи.

Ашер задумчиво потер бровь. Какие же отношения их связывали? Грейвз — пусть с людьми общалась только при необходимости — казалась хорошим сотрудником, не самым плохим человеком, но просто так никогда и ничего не делала, не помогала добровольно в службе, не одалживала денег.

— Нет, материал останется у меня. Но я скину информацию. Хочешь помочь — начни с просмотра видеозаписей.

Женщина выразительно поморщилась.

— Хорошо, займусь, но, будь добр, держи в курсе.

Посчитав разговор исчерпанным, София шагнула к двери, но парень не собирался просто так отпускать гостью.

— Подожди.

Грейвз застыла.

— Что–то еще?

Джек спрятал ладони подмышками.

— Раз уж мы напарники, то должны доверять друг другу, не считаешь так? Что за мужика я встретил у управления?

Женщина ответила не сразу. Склонив голову к плечу, пристально смотрела на Ашера.

— Знаешь… — Лицо Софии неожиданно смягчилось. — Давай я просто скажу, что благодарна за утренний звонок. И ограничимся этим.

Ковенант усмехнулся.

— Какие все вокруг загадочные. Ладно. Но если что понадобится — все, что угодно, — обращайся.

— До завтра.

Попрощавшись с напарницей и наскоро набросав запрос Эвансу, Джек таки приступил к долгожданной трапезе. По телевизору транслировали бои на Арене. Нынешним вечером в жестоком поединке сошлись поджарый эволюционер, чьи движения специально замедлялись при съемке, и самый настоящий сиддхи. Поразительное зрелище. Все знали истовую нелюбовь детей природы к любым необязательным контактам с простыми людьми. Оставалось загадкой, как сиддхи заманили на Арену, но парень явно знал, где он и что происходит.

В обычное время молодой мистик взгляда бы не оторвал от столь редкой дуэли, но не сегодня. Мысленно он раз за разом возвращался в дом Райса. С ноющей болью в груди вспоминал застывшие маски страдания и отчаяния на изуродованных смертью лицах.

А ночью вновь пришла Дженна Кобб, официантка, что расплатилась жизнью за победу Ашера над Эймоном и Брэдфордом. Девушка его ни в чем не обвиняет. Беззаботно болтая стройными ножками, она сидит на высоком стуле за столом, рисует и тихо напевает. Юная красавица вскоре планирует поступить на факультет дизайна, для того и подрабатывает прислугой. Скопит еще немного денег, добавят души в ней не чающие родители — и мечта сбылась. А после — Милан, Нью–Йорк, Париж… О, сколько у нее идей! Столько интересного можно рассказать миру! Выразить себя, помочь в этом людям.

Ковенант не выдерживает. Ему кажется, что Дженна говорит целую вечность, беззаботно делится планами со своим убийцей. И каждое слово, ровно капля на темечко. Одна, другая, сотая, тысячная. И, в конце концов, Джек сходит с ума. Он мечтаешь лишь о том, чтобы эта прекрасная, ни в чем не повинная девушка заткнулась. Замолчала навсегда, подавившись словами и собственными зубами.

Страшась собственного безумия, подвывая бешеным волком, мистик уже готов уничтожить это прекрасное, полное жизни создание. Но в последний момент пелена спадает. Он видит себя со стороны, на коленях. В глазах слезы, с губ срывается нечто жалобно–неразборчивое. А Дженна баюкает его, гладит, ласково улыбаясь, говорит: все в порядке, я понимаю.

И Ашер не может поверить своему счастью, на душе так легко. Он может взлететь без сил!

Но в этот момент картина резко меняется. И теперь над ним — Эймон. Сзади подло подкрадывается Брэдфорд. Счет идет на секунды, нельзя медлить! И Джек действует. Осознанно, прекрасно сознавая последствия, он прибегает к своим невероятным способностям. Достаточно одного явления — и оба ублюдка головами вперед со скоростью пули влетают в кирпичную стену. Раздается влажный, громоподобный хруст. И он не прекращается, отдается бесконечным эхом.

Ковенант зажимает уши, в ярости мотает головой. А навстречу ему, пошатываясь, неуверенно, будто новорожденный котенок, идет Кобб. Череп раскроен, как рухнувший на асфальт арбуз, словно из вулкана реки лавы, текут ярко–алые ручейки. В стремительно угасающих глазах непонимание, обида и ненависть, неизбывный страх скорой смерти.

С холодом в сердце Ашер понимает, что натворил. Пятится назад и, спотыкаясь, падает. А после кричит, кричит, кричит…

Весь следующий день Джек, не забыв уведомить Катарин Аман о новом деле, но так и не получив от нее ответа, посвятил детальному изучению имевшихся в распоряжении управления улик и фактов, с головой погрузившись в жизнь и смерть семьи Райс.

И его ждала удача.

Полиция, помимо всего прочего, передала отчет о вскрытии, согласно которому неизвестный во время сексуальных актов с жертвами пользовался презервативами. Что, в свою очередь, свидетельствовало об исключительной осторожности убийцы и лишний раз подтверждало невиновность отца семейства.

Прокручивая видеозапись с места преступления, читая описания экспертов, Ашер для себя отметил еще один любопытный момент: сидя в кресле, Райс не раз опорожнял мочевой пузырь и единожды — кишечник, в то время как рядом с женщинами подобных следов найдено не было. Кто–то или что–то не давало бывшему ковенанту встать с места. Все время, больше суток, он наблюдал за издевательствами над самыми дорогими в его жизни людьми. Поняв это, молодой мистик содрогнулся. С каким же монстром он имеет дело?

Итак, ублюдок опытен, невероятно жесток и хладнокровен. Пугающее сочетание, которое, впрочем, вместе с обстановкой места преступления, отсутствием свидетелей, позволяет предположить: это не первое дело неизвестного убийцы. Имело смысл поискать упоминания о подобных преступлениях.

Но Джек не успел. К вечеру заглянула София с новостями. Напарница обнаружила на видеозаписях предполагаемого убийцу! В распоряжении ковенантов, правда, оказался лишь невнятный силуэт в бейсболке и непримечательной одежде. Но все равно удалось выяснить, что подозреваемый невысок, прибыл к дому Райса вечером в день, когда семейство видели в последний раз, и внутрь его впустили добровольно. Немало.

Ашер поделился с коллегой соображениями по поводу серийности преступлений. Грейвз парня в выводах полностью поддержала.

Молодой мистик охотно продолжил бы изыскания до позднего вечера, но сегодняшний день был особенным. Парень помнил данное Верити обещание и заказал столик в «Лунном свете», одном из лучших ресторанов города.

Поначалу Джек планировал простой ужин в местном баре. Он не до конца понимал природу их с Верити отношений. Соседка нравилась ковенанту. Пожалуй, даже очень. Однако род ее деятельности, относительно недавнее знакомство и собственные предубеждения касательно близости с кем–либо тяготили мистика.

Тем не менее, Ашер хотел порадовать подругу, поблагодарить за помощь, что она оказала той пьяной ночью, ее внимание и заботу. Потому, отринув сомнения, решился на столь широкий жест. Верити, безусловно, достойна самого лучшего обращения. Ну а если кто–то посчитает встречу полноценным свиданием, а спутник нет, — ничего страшного. Они все равно проведут прекрасный вечер и останутся друзьями.

Домой добираться ковенант решил на такси, заодно в пути под бесподобный джаз спокойно составил и направил в полицию запрос на предоставление информации по делам, подобным текущему расследованию.

У себя приняв душ и приодевшись, ровно в семь с букетом цветов Ашер стоял у квартиры Верити. Женщина открыла, стоило мистику коснуться костяшками пальцев двери, будто весь день только этого и ждала. Лицо ее сияло, ровно предновогодний Полис. А мистик, увидев соседку, дар речи потерял.

Куда делась откровенная, нередко, до пошлости, представительница древнейшей профессии? А провинциалка в застиранных спортивных штанах и безразмерной футболке? Перед Джеком предстала истинная леди. Ослепительная и обворожительная, в дорогих рубиновых шелках, окутанная шлейфом дразнящих ароматов. Но все с той же открытой, искренней улыбкой.

— Вау.

Ашер округлил глаза, восхищение в его голосе было неподдельным. Верити зарделась.

— Тебе правда нравится?

— Конечно! Ты… ты невероятна.

Ковенант протянул женщине букет. Та спрятала лицо в цветах.

— А ты очень галантный молодой человек.

Со стороны курившего поблизости соседа раздался обидный хохоток. Но ни Джек, ни Верити ни на что стороннее внимания уже не обращали.

Его соседка была приятным собеседником, мистик знал это. Но нынче вечером она превзошла саму себя. Женщина с охотой слушала Ашера, задавала вопросы или вставляла подобающие комментарии исключительно в моменты, когда того ожидал ковенант. Со страстью спорила. Верити могла поддержать разговор почти на любую тему, при том имея аргументированную точку зрения. Она умно шутила и заразительно смеялась. Джек поймал себя на мысли, что впервые за долгое время совершенно беззаботен, не думает о работе и делах насущных. С Верити было легко, весело и интересно. За полгода в Полисе Ашер нашел время сходить на несколько свиданий, но ни с одной из девушек не испытывал такого душевного подъема.

«Лунный свет» в Ричмонде занимал целый квартал, целомудренно прячась от настойчиво внимания зевак за естественной стеной из фиалковых деревьев. На входе, в недлинном арочном коридоре из цветов самых экзотичных видов и дивных ароматов, посетителей встречал с иголочки одетый хостес. И если Верити могла сойти за представителя высшего общества, то молодой ковенант даже в дорогом костюме походил на невежественного провинциала. Тем, видимо, и объяснялась не самая дружелюбная реакция сотрудника заведения. Или желанием подзаработать.

— Извините, сэр. Боюсь, ваш столик еще не готов.

Голос хостес выражал разочарование, однако в глазах его Джек видел только презрительное пренебрежение.

Странный человек. Ашер предположил, что в действительно достойных заведениях он доселе не работал, а на новом месте недавно.

— Тогда, пожалуйста, менеджера позовите. — Невозмутимо отозвался мистик.

Парень не имел ни малейшего желания принимать участия в подобных играх.

— Менеджера?

Не ожидавший отпора сотрудник растерялся. Верити, держа спутника под руку, переводила заинтересованный взгляд с него на хостес.

— Возможно, он объяснит, почему зарезервированный за немалые деньги столик за несколько недель не удосужились подготовить? — Вкрадчиво полюбопытствовал ковенант.

— Вы знаете, я понял, что ошибся. — Мгновенно сориентировавшись, сквозь стиснутые зубы прошипел мужчина. — Прошу меня извинить, мистер Ашер.

Даже самая незначительная власть до абсурда портит людей, иногда лишая и разума, и чувства самосохранения. Джек, проходя мимо хостес, не отказал себе в мелочном удовольствии надменно усмехнуться.

Оказавшись в ресторане, мистик, впрочем, тут же позабыл о незадачливом вымогателе.

Благодаря труду коллег по цеху, вне зависимости от времени суток в заведении царствовала лунная, безоблачная ночь. Загадочно мерцали над головами посетителей звезды, расчерчивали бездонные небеса стремительные астероиды. Ниоткуда и отовсюду доносилась пронзительная, надрывная мелодия, от которой мурашки бегали по коже. Тропинки между столиками подсвечивались томным неоном.

Верити тихо ахнула.

— Какая красота!

Образцово молчаливый метрдотель провел пару к столику недалеко от танцевальной площадки. Коротко поклонившись и оставив на столе меню, испарился.

Ашер отодвинул для спутницы стул, сел напротив.

Столики, сколько хватало глаз, были заняты, но обилие посетителей не мешало уединению, спасибо искусно созданной интимной атмосфере. В полутьме Джек видел лишь смутные силуэты соседей, а их приглушенные голоса растворялись в медленной, обволакивающей музыке. В навечно летнем воздухе едва уловимо пахло розой и лесом после обильного дождя.

— Это волшебно. — Глубоко вдохнув, женщина опустила длинные ресницы. — Спасибо.

— Вечер только начинается.

Они разговаривали обо всем и ни о чем. Хобби, интересы, привычки, истории из жизни, последние новости. Обоим нравились детективы, мультики и романтические комедии, но при этом Верити терпеть не могла фильмы ужасов, а молодой ковенант слезливые мелодрамы. Ашер считал себя кошатником, спутница — собачницей. Вопреки тенденциям современности, ни один не имел зависимости от гаджетов, и свободное время Джек предпочитал проводить за играми и книгами, Верити — готовя или читая.

Серьезные темы, не сговариваясь, старались не затрагивать, но разговор о первом поцелуе плавно подвел к неудачным романам и отношениях с противоположным полом.

— После трех лет? Что же случилось?

Женщина чуть пригубила вино. Они заказали целую бутылку, но в одиночку Верити с ней не справлялась, за два часа осилив треть. Ашер же, не без труда взяв себя в руки после смерти Кобб, на алкоголь более не смотрел. Иллюзорный побег от проблем не стоил десятка лет упорной учебы и безоблачного будущего.

— Банальная история. — Невесело хмыкнул мистик, ковыряя ложечкой ароматное пирожное. — Ничего особенного на самом деле. Неважно.

— Эй. — Верити накрыла ладонь молодого ковенанта своей. — Ты не жалуешься. Мне и впрямь любопытно, что сделала эта сука, дабы потерять такого парня.

Джек расплылся в улыбке и после непродолжительной паузы заговорил.

— У меня только практика началась. Отпустили раньше с ночного дежурства. Пришел к ней — она в постели с заклятым врагом. — Мистик помолчал, ковыряясь вилкой в салате. — Мы с этим типом, Андре, всю академию соперничали. Причем, с переменным успехом, даже несмотря на то, что я учился на два курса младше. Сюрприз, что надо. До сих пор под впечатлением. Сказала потом: он даст ей то, чего не смог я. И вообще, Андре — настоящий мужчина, а я, оказывается, несмышленый ребенок, в облаках витаю. И мама с папой у меня — не первые люди в городе.

— Ужасно. — Женщина откинулась на спинку стула. — Надеюсь, глупостей не натворил?

— Сдержался. Честно говоря, мало, что помню. Все как в тумане. Похватал вещи, да к родителям уехал. Мать потом еле удержали с отцом, она уже собиралась лично с ней, по–женски, поговорить.

Верити хихикнула и откинула изящным пальчиком завитую прядь волос с лица.

— Мне жаль. Но ты же понимаешь, что не все женщины — шлюхи, а мужики — козлы? Не стоит постоянно оглядываться.

Ашер отставил в сторону тарелку и откинулся на спинку стула.

— Абсолютно уверен в твоей правоте. Просто пока не везет, вот и все. Познакомился, помнится, с одной на сайте одном, еще до переезда. Узнав, что не заберу ее на свидание на машине, сразу отправила в «черный список». Уже здесь встретился с девушкой. Купился на смазливую мордашку. Так она все свидание разговаривала со своим телефоном.

Верити рассмеялась, запрокинув голову.

— Это еще ладно. У меня в институте был роман с самым популярным парнем на курсе. Красивый, умный, джентльмен. Все девчонки завидовали. А когда дело дошло до секса, он разревелся, сказал, что больше так жить не может. С детства чувствовал себя женщиной, но из–за консерватизма родителей вынужден оставаться тем, кем родился, и поддерживать репутацию мачо.

— Воу–воу. — Джек поднял руки, словно сдаваясь. — Такого я точно не ожидал.

Молодые люди недолгое время сидели в тишине. Верити занималась своим десертом, Ашер осматривался. Время в «Лунном свете» текло иначе, за пару часов в заведении ничего не изменилось. Сердца посетителей разрывала все та же тягучая музыка, на площадке рядом кружились в исполненных страсти и нежности танцах влюбленные.

— Слушай, раз мы о личном. — Ковенант замялся. — Ты говорила, что расскажешь про безвыходные ситуации в своей жизни. Ну, в смысле, это не обязательно, но, если хочешь, я выслушаю.

Речь Джека под конец обратилась в совершеннейший сумбур. Серьезные разговоры давались ему нелегко.

Верити помрачнела, а мистик проклял себя за бестактность. Кажется, он только что испортил прекрасный вечер. При том, безо всякой на то причины.

— Уверен? — Переспросила женщина. — Действительно хочешь послушать мои откровения?

— Конечно. — С готовностью согласился Ашер.

Собеседница помолчала, собираясь с мыслями.

— Не хотела тебя обидеть. — Осторожно начала Верити. — Но в ту ночь я имела в виду именно то, что сказала: безвыходных положений не бывает. И, если ты опускаешь руки и ищешь оправдания своему бездействию, то просто слаб. Извини.

— Не за что просить прощения. — Качнул головой Джек. — Я могу быть не согласен с иной точкой зрения, но никогда не скажу, что человек не имеет на нее право.

— К сожалению, свою я обрела опытным путем. — Верити сделала долгий глоток из высокого бокала. — Маму убили при ограблении, когда мне было восемь, братику всего два.

Мистик вздрогнул как от удара. Зря он вспомнил обещание подруги. В глазах женщины плескалась боль, и отстраненный, глухой голос ее не скрывал.

— Отец нас один воспитывал. — Ровно продолжала Верити. — Надрывался на заводе днем, там же сторожил по ночам. И все равно едва на жизнь хватало: зарплаты рабочим из–за автоматизации урезали, кушали немного, в школу ходили в обносках, из–за чего популярностью, мягко говоря, не пользовались. Но мы жили назло всему. Вместе праздновали Новый год и дни рождения, ходили в парки, даже в отпуск как–то съездили. Мы любили друг друга и во всем поддерживали.

Ашер, не мигая, смотрел женщине в глаза, однако та его не замечала. Она перенеслась во времена, о которых говорила.

— Как–то меня разыграли. В шкафчике стали появляться небольшие подарки, милые записочки, даже цветы. Я витала в облаках от счастья. А после оказалось, что это такой странный розыгрыш. И всем было весело. Кроме меня.

Джек по наитию сделал то же, что недавно Верити: перегнувшись через стол, парень взял подругу за руку. Дабы женщина почувствовала: в этом страшном путешествии в прошлое она не одна. Подруга несильно сжала пальцы мистика.

— Но я и не думала опускать руки, нет. Кто тогда покажет обидчикам, чего на самом деле стоит? Кто поддержит отца и брата в трудную минуту? Или им легче? Я такая особенная? А мир? Он ведь так интересен! Столько всего впереди невероятного. И я не забывала это повторять даже в самых сложных ситуациях. Когда отец получил травму, и мне пришлось бросить учебу и заняться проституцией. Когда отправила брата в платную клинику лечиться от зависимости.

И, знаешь, сейчас папа жив и здоров. Несмотря на возраст, с грехом пополам переучился на дизайнера веб–сайтов. Брат в завязке, успешно стажируется в страховой фирме. А я скоро окончу курсы медсестер и вторую неделю не отвечаю на звонки бывших клиентов. Еще и тебя встретила.

Верити внезапно широко и искренне, от души, улыбнулась. Ашер открыл было рот, но женщина жестом его остановила.

— Я рассказала это только для того, чтобы наглядно продемонстрировать: даже самые темные и продолжительные ночи сменяются солнечными днями. И только от тебя зависит, будет ли небо затянуто тучами.

Женщина протянула к спутнику руки.

— А сейчас танцевать! Довольно нравоучений и грустных разговоров. Это волшебный вечер, который, — Верити игриво подмигнула Джеку: — к тому же, еще не закончился.

И в свете Луны они танцевали. Держались за руки и обнимались. Веселились и смеялись, позабыв обо всем на свете…

Во всей стране главной новостью с утра была поимка мистика–ренегата Себастьяна Уайлдера, одного из лидеров культа Ковчега, жестокой тоталитарной секты, десять лет назад терроризировавшей центральные графства. Уайлдер и соратники под предводительством Зандера Рейнвуда, основателя и главного идейного вдохновителя культа, во множестве похищали детей для пополнения своих рядов, уничтожили как минимум один прайд людей природы, сиддхи, а при совместной облаве специальных служб отправили на тот свет половину сводного отряда.

К великому несчастью, большей части верхушки общины в пылу жаркой битвы удалось бежать. Включая Зандера Рейнвуда, вот уже второе десятилетие числившегося одним из самых разыскиваемых преступников страны.

Но сегодня справедливость торжествовала. И Джек тому искренне порадовался. Однако больший энтузиазм у него вызвали иные новости: пришел ответ из полиции.

Весь развод ковенант сидел как на иголках, не в силах дождаться, когда останется в своем кабинете наедине с утренним чаем, дабы во всех подробностях изучить высланные данные.

Интуиция его не подвела: Ашер копал в верном направлении.

Согласно предоставленной информации, инциденты, схожие с расправой над семьей Райс, происходили и ранее, по всему городу. Семь за последние четыре года. Сюжет один и тот же: полная, обеспеченная семья, успешный муж, молодая и красивая жена, одна или несколько дочерей. Все выводы как под копирку: супруг сходит с ума, сутки или чуть больше жестоко измывается над своими, а после кончает жизнь самоубийством. Возможные сомнения и нестыковки систематически игнорируются из–за чересчур очевидных доказательств в пользу виновности мужчин. До тех пор, пока одной из жертв не оказывается бывший ковенант.

Целый день Джек изучал полученные дела, беспокойно ходил из угла в угол и выпил тонну чая.

Очевидна серия. Преступник — расчетливый, бездушный садист, к свершению злодеяний готовится уверенно и хладнокровно. Знаком с работой полиции.

По просьбе Ашера София просматривала видеозаписи с мест преступления. И, несмотря на то, что к концу дня осилила только два события, того оказалось вполне достаточно. Преступник не избегал всевидящего ока, но ловко скрывал свое лицо от докучливого внимания камер. Одевался всегда неприметно, в дома жертвы пускали его добровольно, после коротких диалогов в дверях. Все они знали своего мучителя? Сомнительно.

Некая смутная идея бродила в черепной коробке мистика. Дразня, цеплялась за извилины, но изворотливо ускользала, стоило ковенанту ухватиться за нее.

Коллега по ремеслу? Весьма вероятно. С такими силами реально без особых проблем держать в безусловном подчинении целую семью.

И все же… что–то Джека смущало.

Парень уже собирался домой, намереваясь продолжить дознание на следующий день, однако по лицу ураганом ворвавшейся в кабинет напарницы понял, что придется задержаться.

— Давай без долгих вступлений. — Ашер привстал в кресле. — Ты что–то нашла.

— Нашла. — Подойдя к мистику, женщина оперлась руками о край стола. — Открой–ка почту.

Мистик безропотно исполнил просьбу Софии. К сообщению со служебного аккаунта Грейвз прикрепила видеофайл. При первом просмотре — ничего нового. Тот же невысокий силуэт, неизменная бейсболка, обмен фразами на крыльце. Все. Ковенант недоуменно покосился на напарницу.

— Я, конечно, дико извиняюсь, но что происходит?

— Ох, Джек. — Напарница закатила глаза. — Обрати внимание: диалог длится меньше, чем обычно. И присмотрись. Сейчас. Вот. — Женщина провела пальцем по экрану. — Владелец дома хлопает убийцу по плечу, приобнимает перед тем, как запустить внутрь.

К вечеру парень соображал не лучшим образом. А ведь София была права. Вывод? На самом деле, ничего конкретного. Приветливый хозяин? Но, быть может, старые знакомые? Стоило проверить.

— Фамилия семьи? — В кармане завибрировал телефон. — Подожди–ка.

Выудив гаджет, мистик глянул на экран. Скрытый номер. Покосившись на напарницу, молодой ковенант встал с кресла и обошел рабочий стол. Грейвз удивленно вскинула брови.

— Слушаю.

— Назовите себя.

Голос из динамика доносился нечеловеческий, механический.

— Э, Джек Ашер. А… вы?

— Деймон Уэст до тюрьмы исполнял обязанности киллера.

Ковенант весь обратился в слух, затаив дыхание. Его давешняя просьба достигла нужных ушей.

— После — добился полноценного принятия в клан, выполнял особые поручения. Незадолго до исчезновения нейтрализовал Кайлу Грин, бухгалтера Братства. И добыл важные документы. Так думали. На деле оказалось: большая часть записей — пустышка. Когда это узнали, босс захотел поговорить с Уэстом. Но тот пропал. Впоследствии также выяснилось: исчезли важные бумаги и у самого делла Ровере.

— Во всем подозревают Уэста?

— Вероятно.

— Знаете, что украдено?

Позабыв, что рядом напарница, Ашер медленно вышагивал вдоль стола, рассеянно переставляя вещи с места на место.

— Контакты, бухгалтерские отчетности, соглашения. Все, благодаря чему можно манипулировать обеими организациями. Делла Ровере считает, что Марк Тирнан знает, где Уэст или его вещи. Потому за ним тоже охотятся. Все, что мне известно. Мой тебе совет: не лезь в эту заварушку. Удачи.

Послышались короткие гудки. Мистик застыл посреди кабинета. Глядя в пол, задумчиво жевал губу, переваривал полученную информацию.

— Дальше? — После непродолжительной паузы осведомилась напарница.

Джек, дернувшись от неожиданности, посмотрел на Софию, будто видел впервые.

— Д-да. — Ковенант сунул руки в карманы. — Извини, личное.

— Владельцы дома — семья Хойт. — Как ни в чем не бывало продолжила Грейвз. — Муж, жена, дочь. Второй случай. Над ними измывались трое суток. Почерк тот же.

Ашер чувствовал: еще немного — и мозг вскипит. Столько новой информации, мыслей и проблем, требующих решения. За что хвататься? Парень с яростью помассировал виски. Так и перегореть недолго.

— Стоп. — Мистика осенило. — Я уже слышал фамилию Хойт. — Джек пощелкал пальцами. — Точно. Кастер Хойт. Детектив из отдела убийств. Они с напарницей расследуют дело Райса.

Кажется, и впрямь стоило с ним полегче. Смерть близких пережить не каждому под силу.

— Я читала отчет. — Кивнула напарница. — Вызовем завтра для опроса.

Ковенант, подняв подбородок, задумчиво потер шею.

— А не лучше неофициальный визит? Мужик резковат, но гонять своего же, по сути, повестками — дурной тон. Представим наши доказательства, заодно и полюбопытствуем, не знает ли кого из окружения семьи брата, кто мог желать им зла? В его же интересах убийц найти. Если верить напарнице Хойта, детектив он хороший.

Судя по выражению лица Софии, предложение Ашера пришлось ей не по душе.

— Дело твое. — Женщина прошла мимо мистика. — Но не затягивай. Откажется встретиться — не церемонься и вызывай в управление.

— Сделаем. — Джек отсалютовал напарнице. — Э, слушай, можно кое–что спросить?

Грейвз застыла в дверном проеме. Ковенант неуверенно почесал в затылке.

— Не обижайся, но впервые вижу, чтобы ты о ком–то так беспокоилась. Вы с Райсом… были близки?

Мистик тут же пожалел о столь бестактном и совершенно необязательном вопросе, но отступать было поздно. К его удивлению, напарница ответила, а не впечатала его в стену явлением.

— Пусть это и не твое дело, но он, несмотря на все трудности, верил даже в самых безнадежных. Видел только хорошее в людях и бескорыстно им помогал. — В обволакивающем голосе Софии Ашер слышал искреннюю грусть и истинное уважение. — Райс имел смелость поступать, руководствуясь собственными, отличными от иных, убеждениями и принципами. Поступал по справедливости, даже когда для него это было чревато неприятностями. — Мимо кабинета с неизменной изжеванной сигарой в зубах прошел Остен Портер. — До Райса я думала, что таких не существует.

Джеку показалось: напарница хотела добавить еще что–то, но передумала и, не попрощавшись, покинула кабинет. Молодой мистик, помедлив, последовал за ней.

Зима, огрызаясь, неохотно покидала Полис. Снега и льды, весь сезон сковывавшие город в хладных объятиях, таяли, обнажали фасады зданий, мокрый асфальт и замусоренную, в грязных сигаретных окурках, фантиках и собачьем дерьме землю. Смрад бензина, жженой резины и выхлопных газов не скрывал тонкие ароматы талой воды и распускавшихся почек. Чаще улыбались друг другу прохожие. Устраивали в безлюдных переулках пронзительные концерты облезлые коты и кошки. Щебетали в кронах деревьев птицы.

Выйдя из управления, ковенант вдохнул полной грудью. Несмотря на множество занимавших его разум трудностей и тайн, настроение у Ашера было преотличное. Дома его ждал домашний ужин и уютный вечер в приятной компании: они с Верити решили устроить киномарафон.

Однако отчего тогда мистик не направился спешно в сторону видневшегося с крыльца входа в подземку?

Парень, глядя перед собой, не моргая, неторопливо и четко, ровно солдат на плацу, обошел здание Ковена. Оказавшись на надземной парковке для посетителей, остановился и нахмурился. Мимо, шурша покрышками по бетону, катились автомобили, кто–то даже сигналил. Джек не обращал ни на кого внимания. Мучительно соображал, что сподвигло изменить рутинный маршрут. На него словно помутнение нашло, ноги сами привели сюда…

…И дальше. Ковенант с отсутствующим видом брел среди машин. Он знал, что ищет одну–единственную. Но понятия не имел, какую именно и зачем. Будто собачонка, Ашер тряс головой, стремясь избавиться от неясных мыслей и неслышных голосов.

Что не так? Всего пять минут назад он был в трезвом уме и твердой памяти, сейчас не сознавал своих действий. Что он забыл на парковке?

Мистик будто в невидимую стену врезался. Вот. Потрёпанный жизнью седан конца прошлого века. В нем… Верити? Не может быть. И все же — она. Руки на руле, пустой взгляд. Смотрит сквозь Джека.

Что происходит?

Тупая, ноющая боль пульсировала в переносице.

Открыв двери, парень уселся подле Верити. Не удостоив пассажира вниманием, женщина повернула ключ зажигания. Оба молчали, игнорировали друг друга, ровно человека рядом не существовало. Упорно притворялись: происходившее — обыденно. Разумеется, иначе и не могло быть. Но почему заходилось в бешеном галопе сердце? Нет, конечно, о чем он? То лишь казалось.

Ровный ход автомобиля убаюкивал, тревоги и заботы уходили все дальше, за грань понимания, зыбкими силуэтами растворялись в сонной неге. Боль утихала. Ни единой мысли не осталось, только тягучая пустота. Молодой ковенант сладко, протяжно зевнул. Он во всем разберется. Обязательно. Но не сейчас. Не сейчас…

В подобных ситуациях позже сложно вспомнить, о чем ты думал, придя в сознание, с трудом разлепив отяжелевшие веки. Первые несколько секунд — период напряженного осмысления. Органы чувств работают на полную, и водопад ощущений обрушивается внезапно, затапливая с головой. Ты барахтаешься в эмоциях, пытаясь осознать, что происходит.

И понимание постепенно приходит.

Ашер сидел в просторном кресле в душном помещении без окон. Спертый, с металлическим привкусом воздух едва проникал в легкие. Сама комната просторная, высокая. Мебель — мягкая темная кожа, особенно выделялись широкая кровать и просторный диван. Из утопленных в потолке плоских светильников лился приглушенный интимный свет. На длинном столе у стены по правую руку разнообразные секс–игрушки, наручники, щипцы и прочие БДСМ-атрибуты. Там же хромированные хирургические инструменты. Ни пятна ржавчины. Сплошные лезвия, шипы и пилы. Орудия пыток. Мистика пробрала холодная дрожь.

— Джек… Джек!

В кровати под бархатным покрывалом полулежала Верити. Во взгляде паника и животный ужас загнанной жертвы, в срывающемся голосе слезы.

— Джек, пожалуйста, что происходит?

Женщина не была скована, но не сделала попытки приблизиться к другу. Даже не шевельнулась, лишь испуганно вращала глазами. И Ашер понял, почему.

Он не властвовал над своим телом. Как, видимо, и Верити.

Парень чувствовал окружающий мир, но и пальцем не мог двинуть. Парализован? Сердце взбрыкнуло строптивой лошадью, споткнулось и на бесконечное мгновение остановилось. Молодой ковенант онемел от страха, чуть не обмочившись. Живой разум в недвижной статуе. Впору с ума сойти. Мистик обратился к своим силам и… ничего.

В величайшем шоке невидящим взглядом Джек смотрел перед собой. Его словно разом лишили всех конечностей и чувств. Надрывалась Верити, но ее крики вязли в лишившемся ярких цветов, безнадежно унылом пространстве.

Ашер опасно балансировал на грани истерики. Еще немного — и свихнется окончательно и бесповоротно. Последнее, что помнил ковенант — как покинул управление. Следующий кадр — вместе с соседкой по дому он, обездвиженный, лишенный способностей, приходит в себя в логове садиста, на которое и по телевизору бы смотрел с отвращением и ужасом. Мистик уже представлял, как с режущим звуком пронзают кожу и мясо оскаленные клыки пилы. Окрашивают бездушную сталь в багряный. С голодной жадностью вгрызаются в кость, разрывают сухожилия и вены, заставляя его душу от нестерпимой боли беспорядочно метаться в парализованном теле.

Успокоиться. Взять себя в руки. Усмирить дыхание и рвущееся из груди сердце. Обуздать смятенные мысли. Истерикой он ничего не добьется. Главное — жив, на все остальное найдется логичное объяснение и выход. Иначе и быть не может.

— Вери, да, я с тобой. Смотри на меня. Вот так. И дыши. — Ашер пытался говорить уверенно, даже легко улыбнулся, пусть в полной мере и не совладал с собой.

— Н-но…

Растрепанная, раскрасневшаяся, с разводами потекшей туши на красивом лице, женщина выглядела столь беззащитной, что у ковенанта защемило в груди. Он обязан быть сильным ради нее.

— Тише. Вдох и выдох. Я рядом. Мы во всем разберемся.

— Джек, что происходит? Где мы? И как здесь оказались?

Прогресс налицо. Женщина не успокоилась, но уже не кричала. Старалась держаться. Отлично. Они на верном пути.

— Вопросы на миллион. Последнее воспоминание?

Верити нахмурилась, честно восстанавливая в памяти предшествовавшие пленению события.

— Я была дома, готовилась к твоему приходу. — Неуверенно начала женщина. — Да, точно. На стол накрыла. И… в дверь постучали. Кажется. — Верити надолго замолчала. — Нет, извини, больше ничего не помню.

— Все хорошо. Ты молодец. — Ободряюще улыбнулся мистик.

Симптомы соответствуют. Но похитить одинокую женщину из квартиры в их районе — не то же самое, что мистика посреди бела дня в одном из самых оживленных мест города. Наркотики? Сомнительно, что ковенант подпустил к себе незнакомого человека настолько близко. Может, он и не британский супершпион, однако к личному пространству относился трепетно.

Тогда как, забери его Дуат? Почему они до сих пор не могут пошевелиться? И что, на хрен, с его способностями?

Так не пойдет. Осознав, что от бессилия приходит в тихое бешенство, Ашер решил отложить решение насущных вопросов. Все равно ни единой дельной мысли. А выводить себя на эмоции в положении заложника — не лучшая идея.

Верити тихо всхлипывала, доверчиво глядя на Джека.

— Мы справимся. Я… — Мистик едва не выдал «обещаю», но вовремя прикусил язык. — Сделаю все возможное.

Хотел парень сказать с уверенностью голливудского героя: он всенепременно защитит подругу, никто не причинит ей вреда. Но тогда бы ковенант солгал. Ашер надеялся на лучшее, однако понятия не имел, чем удивит сценарий.

Чуть слышный скрип металлических петель для узников прозвучал громоподобным выстрелом. Джек напрягся, скосил взгляд влево, стремясь скорее увидеть пленителя. Секунды томительного ожидания были подобны самой жестокой из пыток. В эти мгновения для ковенанта не существовало ничего кроме звука шагов по бетону.

Кто?

В поле зрения мистика появился человек. И все встало на свои места.

— Ты!

В подбородке будто бомба взорвалась. Удар. И еще. Не в силах увернуться, в бессильной ярости парень наблюдал, как к лицу раз за разом ровно в замедленной съемке приближаются кулаки с жесткими черными волосками на коротких пальцах. Из разбитых губ текла кровь.

— Ну что, ковенант Ашер? Или лучше мистер Ашер? Кто теперь кому подчиняется, а? Сраный щенок! — Удары были несильными, но частыми и беспорядочными.

Хойт упивался безграничной властью над пленниками, покраснел от едва сдерживаемого возбуждения и предвкушения скорой экзекуции, даром, что не подпрыгивал. Мужчина выглядел совершенно безумным.

Один из лучших детективов Полиса. Братоубийца, садист и насильник.

Все сходится. Ясно, почему так душевно встретил преступника старший из Хойтов. Очевидна связь между маньяком и работавшей в отделе кадров миссис Райс, женщины счастливой, эффектной и такой недоступной.

— Лучше мистер Ашер. — Не сдержавшись, презрительно ухмыльнулся Джек.

Парень с вызовом смотрел на мучителя. Мольбы и заискивания не помогут. Мистику и его подруге не повезло столкнуться с монстром в человеческом обличье.

— Герой, да? — Хойт вплотную приблизил багровую рожу к лицу пленника. Из пасти ублюдка разило. — Все вы начинаете одинаково. А знаешь, что потом? — Раздув ноздри, убийца с шумом втянул воздух. — Мм. Паника, боль, отчаянье. Рано или поздно вы все превращаетесь в сопливое, изуродованное мясо без чести и достоинства. Готовы ноги целовать, исполнить любой приказ даже без моей помощи.

Скалясь, Хойт медленно выпрямился. Верити от страха дар речи потеряла, только гипнотизировала друга глазами–блюдцами.

— А знаешь, я сейчас как следует попользую твою подружку и распотрошу ее заживо. А после заставлю тебя отрезать собственный член и сожрать его. Идея хороша, а?

Ашер похолодел. Внутренности стянуло в тугой узел. Парня чуть не вывернуло наизнанку.

— Молчишь? Уже не такой крутой, да? Ну помолчи, побереги голос. Умником себя вообразил, сучонок, расследование решил начать. В прошлом копаться стал. Вот кто тебя просил? Зачем? Ничего, сейчас узнаешь, где твое место.

Садист, весело насвистывая, протанцевал к столу с инструментами. Подмигнув Верити, ровно пианист по клавишам повел рукой над ужасающим арсеналом. Украдкой наблюдал за реакцией пленников.

Думай, Джек, думай. Ты же умным себя считаешь! Разговорить, потянуть время?

— Можешь попробовать. — Не глядя в сторону ковенанта, небрежно обронил Хойт. — А я сделаю вид, что купился на твой гениальный ход.

И мистика осенило. Парень покрылся липким потом. Потеря контроля над собой и воспоминаниями. Утрата способностей. Ублюдок невероятным образом знает все, о чем думают окружающие. Ашер понял: чуда не случится. Все кончено. Жестокому человеку с кучей комплексов и маний посчастливилось стать телепатом.

Большая часть людей, попадая под влияние искажений, погибала. Кто–то подвергался жестоким физическим и ментальным деформациям, сходил с ума или терял человеческий облик, взамен получая, порой, удивительные способности.

Но существовал также особый и крайне редкий тип мучеников. Везунчики, которые, пережив искривление пространства не трансформировались во что–то жуткое, но приобрели особые силы, читали и влияли на мысли и чувства окружающих.

Даже в настоящее время феномен не изучили должный образом, сказывалась острая нехватка подопытных. Телепаты благоразумно помалкивали о своем великом могуществе.

— Вот оно. — С томным придыханием произнес Хойт. — Обожаю этот момент. Осознание. — Мужчина качал головой из стороны в сторону, как под медленную музыку. — Положение безнадежно. Ты не властен над телом и разумом. Понимаешь неизбежность боли, чудовищных мучений и скорой расправы. Разрывается сердце. И все равно, вопреки логике, веришь в невозможное. Но спасения нет. Я обещаю вам страдания.

Мистик закрыл глаза. Хотелось вогнать в уши по скальпелю, дабы не слышать мечтательные разглагольствования монстра.

— Не вешай ярлыки. Я же не называю тебя говном высокомерным. — Наставительно заметил Хойт. — Так. Думаю, начнем с классики.

Взяв в руки набор с иглами различных размеров, убийца подошел к кровати.

— Слишком ты ограниченный. — Продолжал нравоучения преступник. Звук собственного голоса явно заводил его не меньше, чем предстоящие издевательства.

Верити переводила затравленный взгляд с Хойта на ковенанта.

— Как и большинство людей. В оковах морали и закона вы живете неполной жизнью. Стадо. Лживые лицемеры. Только и мечтаете хоть раз нарушить правила. Кончить начальника–деспота, трахнуть недоступную красавицу–коллегу. Чудовищно — скрывать свои истинные желания, мысли и мотивы от окружающих. — Убийца откинул одеяло с женщины. — Моя власть — это свобода. А ты бы отказался от такого?

Верити оказалась полностью обнажена. Она часто, неровно дышала. Высокая грудь вздымалась и опадала. Загорелая кожа — нежнее шелка. Святотатство — одна мысль покуситься на такую красоту.

Хойт, облизнувшись, провел ладонью по дрожащему телу.

— Пожалуйста, не делайте мне больно.

Женщина не выдержала и разрыдалась, захлебываясь слезами. Отчаянно, обреченно. В последний раз.

У Ашера ком встал в горле.

— Да ты, я погляжу, философ.

Пусть Вери слышит его голос.

Кожу на подбородке и вокруг рта стягивала запекшаяся кровь.

Игнорируя ковенанта, Хойт продолжал исследовать тело беспомощной жертвы. Грубо, по–хозяйски. Щипал и шлепал, хрюкая от наслаждения и возбуждения. Со звериным рычанием припал к груди женщины, под аккомпанемент судорожных рыданий оставляя на нежной коже следы от жестоких укусов.

Это было невоносимо.

Наигравшись, Хойт подмигнул мистику, поднял обмякшую руку пленницы и отточенным движением на треть загнал небольшую иглу под ноготь женщины. Верити, выпучив глаза, истошно заорала, но подавилась очередным судорожным всхлипом и надрывно закашлялась. Изо рта стали вылетать клокочуще–визгливые, неразборчивые звуки.

— Да, вот так, детка. Взбодрись. Люблю разогреть своих девочек перед употреблением. — Доверительно сообщил телепат, жмурясь от удовольствия.

Ублюдок совсем потерял человеческий вид. Лицо исказила гримаса порочного сладострастия, в глазах полыхало пламя безумия и неутолимая жажда насилия. Монстр видел перед собой лишь мясо, безвольные куклы, с которыми можно делать все, чего желает его черная душа.

Неоткуда ждать помощи. И сами они не в силах противостоять убийце.

Джек внутренне съежился. Меньше всего он желал пережить то, что испытывала сейчас подруга. Молодого мистика пугала сильная боль, всю жизнь парень избегал ее и люто ненавидел, в памяти все еще свежи были страшные воспоминания из далекого детства.

Но жалобные стенания Верити эхом отдавались в голове. При каждом ее крике в мозг Ашера будто раскаленные колья вонзались. Женщина мучается из–за него!

Садист принялся за второй палец. Будь, что будет. Гнев и сострадание взяли верх над страхом. Собрав всю оставшуюся волю в кулак, ковенант сморкнулся и, что есть сил, плюнул в сторону Хойта.

Глупо.

— Сопляк!

Бешено рыкнув, ублюдок со скоростью атакующей кобры кинулся к пленнику. Ковенант хотел встретить убийцу с гордо поднятой головой, но не по–геройски зажмурился…

Ничего не произошло. Мистик открыл глаза.

— Тебя я оставлю напоследок. — Страстно зашептал Хойт, буравя пленника неподвижным взглядом. Лоб его блестел от пота. — А пока подумай, рискнешь в следующий раз вызвать мой гнев? Ведь шлюха тебя обманывала.

— Пошел ты. — Скрипнул зубами Джек.

Верити тонко выла на одной ноте. Кажется, женщина вообще потеряла связь с реальностью.

— Вот. Вот оно! — Победоносно вскричал садист, с силой ткнув пальцем Ашеру в лоб. — Говоришь одно, но думаешь другое. Ты задаешься вопросом: как именно? Что она такого сделала? Забыл? От меня ничего не скроешь. Малыш, очнись, эта стерва стала встречаться с тобой только ради беспечного будущего. Насадка для хера просто манипулировала наивным дурачком. Как и все они! Высокомерные, надменные, лживые…

Ковенант упрямо вздернул подбородок.

— Правда думал, меня заденут подобные откровения? При угрозе съесть свой член? Да ты и впрямь больной.

Хойт приподнял губу. Так собаки при опасности клыки демонстрируют. Не сказав ни слова, убийца нарочито медленно развернулся и прошел к столу с орудиями пыток. Зазвенела сталь. Никаких более шуток или лишних комментариев. Теперь маньяк взялся за дело всерьез.

Джек все понял. И едва не расплакался от отчаяния, беспомощности и жалости к себе. Значит, вот, как закончится его жизнь. Истерзанный, прошедший все муки Дуата, в кровавых соплях, не сознающий себя он будет умолять о снисхождении чудовище во плоти.

Ковенант не хотел умирать. Не сейчас, не в зачуханном подвале в руках жестокого садиста. Лет через пятьдесят, знаменитейшим мистиком страны, в один день с любимой женщиной, свершая последний подвиг.

Сколь лихорадочно не соображал Ашер, парень не видел ни единого способа противостоять пленителю. Но как же так? В свои невеликие года Джек не единожды успел побывать в серьезных заварушках. Не для того же, чтобы столь бесславно закончить дни свои. Ну же, ты справишься, еще немного!

Но времени не осталось. Хойт выбрал инструмент для казни. Увидев, что именно, молодой ковенант содрогнулся и закрыл глаза. До крови закусил губу, дабы не закричать. Последние спокойные мгновения его жизни Джек вспоминал о родителях и доме. Саймоне и Алексе, их уютных посиделках в кафе или за видеоиграми. Раздраженный голос Софии. Люди и вещи, что незаметно стали ему так близки.

Дыхание перехватило, внутренности сжимались, пульсировали, менялись местами. Мистик умирал от страха, он более не в силах был выносить томительного ожидания и желал только, дабы все быстрее закончилось.

Хрипы Верити не заглушили глухой удар тела о пол и металлический лязг. Ашер почувствовал, что свободен, но не сразу поверил. Осторожно открыл глаза.

У кресла без сознания валялся Хойт. Над ним с сосредоточенным лицом склонилась Грейвз. Из кармана черного пальто напарницы торчал пустой шприц.

Женщина деловито обыскивала маньяка, не глядя на спасенных.

— С-софи?

Мистик осторожно встал на ноги, дрожащими руками ощупал разбитое лицо. Не галлюцинация.

— Я же тебе…

Ковенант не успела договорить. Парень, не помня себя от непередаваемой радости, заключил напарницу в объятия. Та дернулась было, но Джек держал крепко. Смирившись, женщина притихла, даже неловко похлопала Ашера по спине.

Завернувшись в покрывало, сидела в кровати Верити. Баюкала раненую руку.

— Спасибо… Спасибо тебе. — Мистик мягко отстранился. — Ты спасла мне жизнь. Нам. И я этого никогда не забуду.

— Я… — Женщина выглядела растерянной, но неожиданно улыбнулась. Поразительно тепло и участливо. Ашеру даже показалось, что прозрачные глаза засияли. — Конечно. Всегда.

Джек подошел к Верити и сел рядом. Женщина, всхлипнув, спрятала заплаканное лицо на груди парня.

— Прости, прости меня.

София, отвернувшись, вызывала следственную группу.

— Все позади. — Ашер нежно гладил подругу по спутанным волосам. В сторону Хойта старался не смотреть. Боялся, не сдержится, хотя после пережитого последнее, о чем думал — достойное наказание пленившему их чудовищу. Просто хотелось как можно скорее оказаться подальше от этого подвала и валявшегося на полу мерзкого существа. — Надолго ты его?

— До завтра проваляется. — Грейвз вновь скрылась за маской сурового сотрудника.

— Как ты нас нашла?

— Я его сразу заподозрила. — Сунула руки в карманы напарница. — Хойт лично знал две семьи из семи. Плюс, реакция его брата. И убийца знал работу полиции. Я сравнила антропометрические данные человека с камеры с показателями Хойта. Совпадение — почти семьдесят процентов.

— Ловко. — Одобрительно хмыкнул Джек.

— Ну, не одному тебе ренегатов по управлению ловить. — Пожала плечами женщина. — В досье Хойта указано: долгое время он выписывал штрафы за парковку. Чудесное преображение произошло после того, как парень попал под искажение. После — резкий скачок в карьере. К дому Хойта я приехала просто понаблюдать. Но при сканировании в подвальных помещениях обнаружила живых. Решила проверить. И не зря.

— Не зря.

Ашера все еще била нервная дрожь. Не каждый день оказываешься на волосок от мучительной смерти. А вот Верити притихла.

Ему просто нужен отдых. Покой. И выходной. А лучше — целый отпуск.