Искусство поцелуя

Глава 8

Рейвен

— Так нечестно, — ворчит Хантер, пока мы с Джексом держим по бутылке с алкоголем, готовясь сделать очередной глоток. — Я тоже хочу выпить.

Я выбрала кофейный ликер, который не очень хорош в чистом виде, но единственным другим вариантом было виски, и Джекс сразу же взял его.

— Мы почти дома, — говорит ему Джекс, крепче обхватывая бутылку рукой. Время от времени свет от фонарей вдоль улицы отражается в его глазах, и я замечаю, что он начинает понемногу расслабляться. Уверена, что три глотка, которые мы уже успели сделать, помогают в этом. — Ты сможешь присоединиться, когда мы приедем. — Я весело хихикаю. Даже не знаю над чем именно, но чувствую, что я слегка на взводе.

— Предательница, — обвиняет меня Хантер, слегка дергая за прядь моих волос.

Я снова хихикаю, и на его губах появляется улыбка.

— А знаете что? Мне все равно, если вы, ребята, напьетесь без меня. Я бы серьезно дал правую руку на отсечение, если бы это означало, что я услышу, как вы смеетесь.

Меня снова пробирает смех.

— Как, черт возьми, отрезание руки заставит меня смеяться? — Он пожимает плечами, одна его рука покоится на руле.

— Не знаю. Но, говоря это, ты смеешься.

— Верно. — Я поворачиваюсь обратно к Джексу, касаюсь его бутылки, которую он держит в руках, а затем делаю большой глоток.

Он делает то же самое.

— Дружище, вам двоим нужно притормозить, или вас развезет еще до того, как мы войдем в дом, — предупреждает Хантер, направляя машину на подъездную дорожку.

В тот момент, когда он паркуется, Джекс во всеуслышание объявляет.

— Мне нужно отлить. — Он ставит бутылку виски на землю, выскакивает из машины и спешит… обогнуть дом.

— Что за хрень? — Я поворачиваюсь лицом к Хантеру. — Куда он пошел?

Хантер переключает передачу на паркинг и глушит двигатель.

— Наверное, поссать в кустах. — Я морщу нос.

— Фу. — Он посмеивается, вынимая ключи из замка зажигания.

— Очевидно, ты никогда раньше не тусовалась с пьяными парнями. — Я качаю головой.

— Я вообще никогда ни с кем раньше не тусовалась. — Делаю еще один глоток, когда правда обжигает грудь. — Я слишком большая неудачница, чтобы кто-то хотел провести со мной время.

Так-так… Кажется пьяная Рейвен решила немного исповедоваться. И я бы остановила ее, но я — это она, так что…

Подождите … Что?

Выражение его лица меняется.

— Ты же на самом деле в это не веришь? — Пожимаю плечами, уставившись в пространство, между нами, чтобы не смотреть ему в глаза.

— Я не верю. Я это знаю.

— О, детка, это совсем не так. — Он обхватывает мое лицо руками и приподнимает голову так, чтобы я смотрела на него. — Нам с Джексом нравится проводить с тобой время. Я сожалею, что не держал тебя крепче, когда началась та драка в баре.

— Я тоже, — признаюсь я. — Мне понравилось чувствовать твою руку на своей талии. От этого у меня по коже побежали мурашки.

Серьезно, пьяная Рейвен, просто заткнись.

Он замолкает, нерешительность написана на его лице, когда он убирает от меня руки.

— Насколько ты пьяна? — Неуверенно пожимаю плечами.

— Не знаю. Я просто говорю правду. Я… Мне нравится, когда ты прикасаешься ко мне. Я к этому не привыкла, но мне нравится. — Какое-то мгновение он пристально смотрит на меня, закусив зубами нижнюю губу. Затем, не произнося ни слова, он протягивает руку, берет бутылку у меня из рук и делает большой глоток. Когда он отнимает горлышко, то потирает губы и протягивает руку к моему лицу. Нет, не к моему лицу. К моим губам. Пальцами он проводит дорожку вдоль нижней губы.

— Я тоже люблю прикасаться к тебе, детка. Ты такая нежная… — Он водит пальцами вдоль нижней губы. — И, если бы не множество сложностей и тот факт, что, как мне кажется, ты немного пьяна, я бы с удовольствием узнал, какова ты на вкус.

У меня перехватывает дыхание. Затем, сквозь туман в моем сознании, голос шепчет мне, что, возможно, мне следует отстраниться от его прикосновений. Я не уверена, почему — туман слишком густой.

— Ты такая красивая, — шепчет он, и у меня снова перехватывает дыхание. Он приоткрывает губы… но затем выдыхает, опуская руку. — И тут появляется папочка, чтобы испортить нам все веселье.

— Подожди… твой отец здесь? — Я в растерянности начинаю оглядываться.

Мгновение спустя фары освещают подъездную дорожку.

Я смотрю через заднее стекло и замечаю машину Зея, въезжающую во двор. Очевидно, под «папочкой» он имел в виду именно его. И еще я вдруг осознаю, что ребята никогда не пользуются своим гаражом. Я удивляюсь почему, но не успеваю спросить, поскольку Хантер вылезает из машины.

Я следую его примеру, сдвигаюсь на край сиденья и выхожу. Только встав на ноги, я понимаю, что намного пьянее, чем думала, но ничего такого, с чем я не смогла бы справиться. Хантер, должно быть, не согласен, так как он обходит машину спереди, подходит ко мне и придерживает меня за спину.

Зей выпрыгивает из автомобиля и направляется к нам, позвякивая цепочкой, свисающей с его ремня.

Чем ближе он подходит к тому месту, где мы стоим у фонаря на крыльце, тем лучше я могу разглядеть его черты… и свежий порез на лице.

— Ты подрался? — Спрашиваю я, наваливаясь на Хантера всем своим весом.

Он внимательно изучает меня.

— Ты пьяна? — Я оглядываюсь по сторонам, как будто ответы спрятаны где-то в кустах.

— Эм… возможно? — Я вновь фокусирую свой взгляд на Зее.

Зей смотрит на Хантера.

— Какого хрена тут происходит? Где вы были?

Хантер колеблется, и как раз в этот момент Джекс, спотыкаясь, выходит из кустов, напугав Зея настолько, что тот вздрагивает.

— Дерьмо, — ругается Джекс, вновь спотыкаясь о куст и чуть не падая лицом вниз. Однако ему удается восстановить равновесие, и он подходит к нам.

— Итак, вы все пьяны? — Зей качает головой, явно раздраженный.

— Я нет… пока, — опровергает Хантер. — Но только потому, что мне пришлось быть трезвым водителем.

Зей скрещивает руки на груди.

— У кого вы взяли алкоголь? Я и так догадываюсь, где вы были. — Хантер напрягается, что заставляет меня замереть.

Зей пристально смотрит на Хантера и говорит холодным тоном:

— Вы взяли все это у моего брата, не так ли? — Он не дожидается ответа Хантера. Он просто несется к дому.

— Прежде чем ты слишком разозлишься, — кричит Хантер ему вслед, — ты должен знать, что какой-то парень в баре затеял драку, чтобы схватить Рейвен.

Зей резко останавливается в нескольких футах от Джекса, его спина напряжена. Он медленно оборачивается, выражение его лица непроницаемо.

— Что? — Он выплевывает это слово.

— Все в порядке, — чувствую необходимость сказать я. — Он просто хотел дать мне визитку, с названием какого-то закрытого клуба или что-то в этом роде, в котором найдутся ответы на мое прошлое.

Когда взгляд Зея скользит по мне, я жалею, что вообще открыла рот. Но я была бы не я, если бы отступила, поэтому я вновь готова ринуться в бой, когда внезапно раздается раскат грома. Он такой громкий, что я подпрыгиваю.

— Все хорошо, — успокаивает меня Хантер. — Это просто небольшая гроза. Началась совершенно неожиданно.

Я вглядываюсь в потемневшее небо как раз в тот момент, когда по небу проносится молния. Я снова подпрыгиваю, но ничего не могу с собой поделать.

Из воспоминаний, которые у меня есть, каждый раз, когда налетает сильная буря, происходит что-то плохое. Я либо ломаю руку, падая с качелей, либо теряюсь в лесу, либо мои родители умирают. И это только то, что я помню. Кто, черт возьми, знает, что еще произошло в моих скрытых воспоминаниях?

— Нам нужно зайти внутрь, — бормочет Хантер, но начинает пятиться. — Дай-ка я заберу алкоголь. — Он подбегает к машине, складывает все бутылки в сумку, затем перекидывает ручку через плечо и возвращается ко мне. Затем он хватает меня за руку и идет вперед, увлекая меня за собой.

Зей и Джекс следуют за нами, и мы вчетвером направляемся по дорожке к дому. Мы проходим половину пути, прежде чем начинается проливной дождь, и нам приходится срываться с места бегом, влетая на крыльцо. Зей поспешно отпирает дверь, и наконец мы вваливаемся внутрь.

— Просто небольшая гроза, черт возьми, — комментирую я под стук дождя по крыше и раскаты грома снаружи.

Хантер ухмыляется, ставя сумку на пол в прихожей и снимая толстовку.

— В Ханитоне убийственные штормы. — От его выбора слов у меня по коже бегут мурашки.

Убийца.

Ты убийца.

И в последний раз, когда был сильный шторм, ты, вероятно, убила своих родителей.

Иногда, под покровом ночи, я вспоминаю краткие вспышки молний в тот день, когда родителей не стало. Звук грома, казалось, проникал в мой мозг до такой степени, что у меня разболелась голова.

— Ну и кто расскажет мне, что происходит? — голос Зея вырывает меня из мыслей, пока он снимает куртку и вешает ее на входе.

Хантер обменивается взглядом со мной и Джексом, прежде чем вздохнуть.

— Раз я самый трезвый, думаю, это буду я, — говорит он, направляясь в гостиную и жестом приглашая нас следовать за ним.

Я поворачиваюсь, чтобы сделать именно это, когда Джекс хватает меня за руку, поднимает сумку с пола и тянет в противоположном направлении, на кухню.

— Мы присоединимся через секунду, — кричит Джекс. — Захватим с собой немного выпить.

Слышатся чьи-то слова в ответ, но я не могу их разобрать, когда мы толкаем кухонную дверь и заходим в темное помещение. Джекс ставит сумку на стойку, не потрудившись включить свет. Ну а я? Я ненавижу темноту, и вспышки молнии снаружи пугают меня.

— Можно я включу свет? — Спрашиваю я Джекса.

Он расстегивает молнию на сумке.

— Конечно. Тебе не обязательно спрашивать, Рейвен. Теперь это и твой дом тоже. — Улыбка появляется на моем лице, когда я возвращаюсь к выключателю и щелкаю им. Кухня на миг освещается, прежде чем снова погрузиться во тьму.

Джекс перестает копаться в сумке, поднимает голову, чтобы посмотреть на лампы. Затем он вглядывается в проем окна, где не видно ничего, кроме темноты и редких вспышек света.

— Кажется электричество отключилось, — бормочет он, вытаскивая бутылку из сумки и располагая ее на столешнице. — Давай я схожу за фонариком в кладовку. — Он пересекает кухню, направляясь к выходу.

На меня накатывает паника, расползаясь по моим венам и заставляя мое дыхание учащаться.

Я ненавижу темноту.

Ненавижу то, как она поглощает меня.

Как она овладевает моим разумом.

Ненавижу ощущение, что за мной наблюдают.

— Я вижу тебя, Рейвен, — шепчет он мне на ухо. — Даже несмотря на темноту, я все равно вижу тебя. Я всегда тебя вижу.

Я задыхаюсь, отступая назад, когда темнота накрывает меня.

Я одна.

Одна.

Одна.

Никого, кроме темноты.

В обитой войлоком комнате.

Где доктор наблюдает за мной.

— Рейвен? Дорогая, посмотри на меня. — Голос Джекса прорывается сквозь темноту, а затем я чувствую, как теплые руки касаются моего лица. — Посмотри на меня, хорошо? Дыши глубже.

Я делаю то, что он говорит.

Доверяю ему.

Вдох…

Выдох…

Вдох…

Темнота медленно начинает рассеиваться, и его лицо становится более четким. Я не могу видеть ясно, но этого достаточно, чтобы можно было различить его черты лица и глаза. Его глаза, которые прикованы к моим. Он стоит прямо передо мной, а я устало прислоняюсь спиной к стене.

— Вот так, — мягко говорит он. — Просто сделай еще один глубокий вдох, хорошо? — Кивнув, я делаю то, что он говорит, цепляясь за низ его рубашки, мои пальцы скользят по его прессу.

— Откуда ты знал, что это поможет мне успокоиться? — Спрашиваю я его, мой голос все еще немного дрожит.

Он проводит пальцем по моей щеке.

— Я королева панических атак, милая. Мне приходится сталкиваться с этим постоянно. — Я не могу удержаться от легкой улыбки.

— Королева, да? Не король?

— Черт возьми, нет. Я бы предпочел быть королевой, чем королем. Короли слишком жаждут власти. — Его тон легкий и игривый. Я ценю это, но…

— Ты пьян? — Спрашиваю я, обхватывая его руками за талию.

— Немного, — отвечает он, вздрогнув. — А ты?

— Немного. — Я провожу рукой по его спине, и это ощущение немного успокаивает меня.

Он снова дрожит, и я не уверена, от того ли это, что я прикасаюсь к нему, или от того, что в доме становится холодно из-за отключившегося отопления.

— Рейвен, — шепчет он, прижимаясь своим лбом к моему, — если ты продолжишь так прикасаться ко мне, я… — Он замолкает, наклоняясь, как мне кажется, чтобы поцеловать меня.

Мое сердце колотится в груди громче раскатов грома, когда его губы касаются моих. Я задерживаю дыхание, впиваясь ногтями в его спину, и стон срывается с его губ.

Я хочу отстраниться, задаваясь вопросом, не причинила ли ему боль.

— Нет, — быстро говорит он. — Не убирай руки. Пожалуйста… просто прикоснись ко мне вот так еще раз.

Немного сбитая с толку, я снова кладу руки ему на спину.

Он целует меня, на этот раз прикусывая мою нижнюю губу. Он постанывает, прижимаясь своими бедрами к моим, раздвигая мои губы языком.

О боже мой…

Все эти поцелуи…

Целое искусство…

Это удивительно сложно…

И, кажется, мои мысли кто-то услышал, потому что мгновение спустя Хантер и Зей заходят на кухню. Мы не сразу замечаем, как открывается дверь, и не видим сияние от свечей, которые они несут, зато они прекрасно видят, как мы с Джексом целуемся.

— Да ты блин издеваешься, — разочарованно бормочет Хантер.

Звук его голоса прерывает поцелуй, и мы с Джексом отшатываемся друг от друга.

Свет от свечей падает на его лицо и освещает гнев в голубых глазах. Гнев, направленный на Джекса. Он ничего не говорит; просто качает головой, разворачивается и поспешно выходит из комнаты.

— Черт, — ругается Джекс, отталкиваясь от меня и проводя рукой по волосам.

Зей держит свечу, так что я хорошо вижу беспокойство в глазах Джекса и раздражение во взгляде Зея.

— Ты собираешься пойти поговорить с ним? — спрашивает Зей Джекса, старательно выгибая бровь.

Рука Джекса опускается, когда он кивает.

— Да… — Он направляется к двери, бросив последний взгляд в мою сторону, прежде чем выйти из кухни.

Я с трудом сглатываю, медленно отвожу взгляд от двери и перевожу его на Зея. Я внутренне готовлюсь к какому-нибудь мудацкому замечанию о том, что их ссоры — это моя вина. И, вероятно, так оно и есть. Я просто не могу понять причину, и это нервирует. Неужели мои навыки в общении с людьми настолько скудны, что у меня буквально их нет вообще?

Ты ненормальная, Рейвен.

Ты никогда не впишешься в общество.

Ты никому не нужна.

Ты сломлена.

Ты убийца.

Ты все разрушаешь.

Слезы жгут мне глаза. Чертовы слезы.

Что со мной не так? Почему я плачу? Потому что в очередной раз все испортила. Я уже должна была привыкнуть к этому.

С моих губ срывается медленный вздох.

— Мне нужно идти.

Да, это правильно. Оставь этих парней в покое и перестань втягивать их в драму, которая, кажется, всегда происходит вокруг тебя.

Зей подносит свечу к моему лицу. Ну, знаете, так близко, чтобы увидеть следы от слез. Он пристально смотрит мне в глаза, как будто зная, что я вот-вот снова заплачу.

— Куда идти? На улице чертова буря. — Я поспешно отвожу от него взгляд, моргая много раз.

Перестань плакать, тупица. Ты просто напилась. Приди в себя. Ты едва знаешь этих парней, так кого волнует, что ты все испортила?

Я бросаю взгляд в окно, чтобы отвлечься от того, что мои глаза снова начинает предательски жечь.

— Молнии перестали сверкать. Может быть, гроза закончилась. — Я делаю шаг к кухонной двери, собираясь уйти. И с каждым шагом чувствую, как в груди сжимается сердце. Но я знаю, что поступаю правильно. Зей полагаю с этим тоже согласен. Я была в их жизни всего несколько дней и не принесла ничего, кроме проблем.

Неожиданно его пальцы обхватывают мою руку.

— Ты не можешь уйти. — Я хмурюсь и перевожу взгляд на него.

— Почему? Так будет лучше. Ты не хотел, чтобы я жила здесь с самого начала, — напоминаю я ему, совершенно сбитая с толку тем, почему он останавливает меня.

Он поджимает губы и отпускает мою руку.

— Хочу я, чтобы ты жила здесь, или нет, не имеет значения. Джексу и Хантеру нужно, чтобы ты была здесь.

— Но они злятся на меня, — указываю я, разворачиваясь лицом к нему.

Он качает головой.

— Нет, все совсем не так. Они просто сбиты с толку и должны сами разобраться в этом дерьме. Возможно, будет лучше, если они просто сделают это сейчас, в самом начале.

Я наклоняю голову набок.

— В начале чего? — Он изучает меня своими темными глазами.

— Нам нужно сходить еще за несколькими свечами и расставить их по дому. А потом попытаться развести огонь в камине, пока мы не начали замерзать. — Его ботинки шаркают по полу, когда он выходит из кухни.

Я в замешательстве. Это все, что он может сказать? Я не знаю, что происходит с Джексом и Хантером, и не понимаю, о чем только что говорил Зей. Когда я думаю об этом, я осознаю, что много чего не испытывала. Ну, многого, когда речь заходит о дружбе и просто о том, чтобы быть нормальным человеком. Моя жизнь была сумасшедшей и наполнена арестами, жестоким обращением, травлей, наркотиками и болью. Это все, что я знаю, и я немного устала от всего этого.

Возможно, пришло время перемен.

Возможно ли это вообще?

Зей поворачивается ко мне, останавливаясь в дверях, и вопросительно приподнимает бровь.

— Ты идешь? — Я замираю на секунду, прежде чем начинаю переставлять одну ногу за другой, направляясь к нему, и надеясь, что иду в направлении чего-то нового.

И только время покажет.