Исповедь любовницы Сталина

Год 1940

На Новогоднем вечере познакомилась с писателем К. Г. Паустовским. Мне импонировало; что он близок к Булгаковым, которых я успела узнать и полюбить. В хаосе изломанного времени, в толпах ничем не приметных людей он находил то, что позволяет человеку сохранять достоинство, веру, силы для борьбы. Он ненавидел пошлость, злобу, насилие, хамство. Бесконечно мое уважение к художнику слова за то, что Паустовский всегда называл вещи своими именами. Через некоторое время Константин Георгиевич приехал ко мне удрученный:

— Поедемте на Никитский бульвар к Булгаковым. С Михаилом Афанасьевичем плохо.

Елена Сергеевна, затянутая в закрытое черное платье, кивнула нам. Небольшая уютная квартира наполнена знакомыми и незнакомыми людьми. Пришли артисты и режиссеры московских театров. Я рада была увидеть Сергея Эйзенштейна, Александра Таирова, Алису Коонен. Из Лавры прикатили высоченные красавцы-священники, друзья Булгаковых. В углу молча без слез стояла бледная и неподвижная Анна Андреевна Ахматова.

Булгаков долго и страшно мучился. Он умер от гипертонического нефросклероза 10 марта 1940 года. Ему не было 50 лет. Похоронили его на Новодевичьем кладбище. Елена Сергеевна попросила не говорить речей. Когда возвратились домой, Паустовский, подойдя к овальному портрету, тихо сказал: «Дорогой Михаил Афанасьевич! Вот увидите, непременно придет и ваш час! Спасибо за вашу искреннюю дружбу…»

Е. С. устроила поминки. Для многих все сразу забылось. Актеры пили, смачно жевали, острили, рассказывали, смеясь, плоские анектоды. Увидев укоризненный взгляд хозяйки, на секунду умолкали, а потом снова начинали шуметь.

Полковник Михайлов пригласил меня на новоселье. За участие в гражданской войне в Испании ему присвоили звание Героя Советского Союза. Он недавно вернулся с финского фронта. Встретила Буденного с плечистой дамой. Юркий военный шепнул, что она — его новая жена. Подвыпивший хозяин дома рассказал, что 30 советских дивизий под командованием маршала Тимошенко перешли в разных районах границу «дружественной» Финляндии. После весьма чувствительных потерь удался массированный прорыв. Бронированная линия Маннергейма была взломана. Финны отступили. В качестве добровольной контрибуции Финляндия «уступила» СССР Карельский перешеек и города в районе Северного залива Ладожского озера: Выборг, Кексгольм, Сортавала и часть острова Рыбачьего…

В связи с событиями в Финляндии поднялся весь мир. Впервые было произнесено: «Советский Союз — АГРЕССОР»…

Берия за столом у Сталина спросил, как я провела вечер у полковника Михайлова, кто там был, о чем говорили, как военные спецы отнеслись к советско-финской войне.

— Мы знаем, — перебил И. В., — что военные товарищи умеют пить, врать и болтать.

Их осведомителем оказался Буденный.

В секретариате у Ворошилова работала Надя Тузова. Она знала английский и французский, умела печатать, в совершенстве изучила стенографию. В наркомат обороны девушка попала после окончания института иностранных языков. Красивая, скромная, дочь кадрового командира Красной Армии, она производила приятное впечатление. Надя часто бывала в Большом театре.

К Сталину на ужин, в Семеновское, Ворошилов приехал с Надей Тузовой. Стареющий маршал не отходил от молодой женщины. Всем было ясно, что Тузова не только секретарь наркома.

И. В. был в ударе. Он показал телеграмму Гитлера, который поздравил его с 60-летием.

— До чего же внимательный человек, — заикаясь, пропел Молотов.

В Большом театре состоялась премьера оперы Верди «Аида». Я исполнила партию Амнерис. Сталин пригласил на очередной ужин. Верноподданическими тостами верх одержал Ворошилов. В словесное наступление перешел Микоян. Молотов, как всегда мрачно поддакивал. В хоре подхалимов и «речеведов» не был одиноким бархатистый басок Кагановича.

И. В. молча обвел «дорогих» соратников-вождей тяжелым, недобрым взглядом.

— Вы хуже псаломщиков, которые за бутылку водки готовы продать все и всех!

Наступила тишина. Перестали щелкать челюсти. Даже пухленькая Валечка, которой всегда все разрешалось, молча скрылась в буфетной. В воздухе запахло грозой. Сталин свистящим шепотом злобно проговорил:

— Вы все успели записаться в знатное сословие, стали крупными вельможами, дворянами. Новоявленные бояре, забыли, как в сопливом детстве пасли коров и нюхали помет? Забыли, сволочи, как гнули костлявые спины в смрадных цехах заводов и фабрик? Как ютились в хибарках, как заедали вас вши? Став наркомами, научились быстро воровать. Что съежились? Паучье племя испугалось возмездия? — И. В. перевел дух, пот градом катился с его лица, он залпом выпил два стакана боржоми. — Ворошилов, говори, пес паршивый, сколько государственных денег ты списал на свою светлость за счет бюджета?

Словно нашкодивший ученик, народный комиссар обороны вскочил со стула и встал по стойке «смирно». Сталин упивался единоличной властью. Трясясь и заикаясь, маршал невпопад ответил:

— И. В.! Товарищ Сталин! Родной отец! Мы верой и правдой служим Советской Отчизне.

— Андреев— крикнул Сталин в бешенстве. — Доложите нам, какую сумму истратил на свою персону народный комиссар обороны!

Андрей Андреевич сиплым голосом:

— Климент Ефремович Ворошилов ежемесячно безотчетно тратит на «семейные нужды» более 70 тысяч.

— Сумма баснословная, — сказал Сталин, багровея. — Когда-то нищий мастеровой из захудалого Луганска был рядовым большевиком. В день ангела наш маршал преподнес секретарше Тузовой бриллиантовое ожерелье, которое специалисты-золотари оценили в 20 тысяч руб* Скажи, Ворошилов, можно тебе верить? Мы попросим наркомфина подсчитать все твои долги, которые ты обязан немедленно погасить. Человек с запятнанной репутацией не имеет права оставаться на посту народного комиссара. Завтра утром сдашь дела Тимошенко.

Сталин на глазах слабел, он расстегнул ворот, ему стало душно, он заикался. В стакан ему налили вина. И. В. вылил туда из фляжки лекарство. После длительной паузы он снова заговорил:

— Из депутатов Верховного Совета мы создали правительственно-контрольную комиссию, куда вошли Андреев, Молотов, Поскребышев, Маленков, Шкирятов, Мехлис, Давыдова. Нельзя поручать неприятные дела только одним мужчинам.

Опустив головы, посрамленные вожди плелись к машинам.

Месяц продолжалась ревизия в наркомате обороны. Туда нагрянула целая армия бухгалтеров-ревизоров. Долг Ворошилова превысил 700 тысяч рублей. Через неделю Андреев доложил Сталину, что бывший нарком обороны рассчитался с государством. Это его спасло от преждевременной гибели.

Комиссия проверила финансовые дела у Молотова, Кагановича, Калинина. Президент страны Михаил Иванович беззастенчиво тратил на юных красоток десятки тысяч рублей. Из скромных «сбережений» ему пришлось внести 185 тысяч. Долг остальных вождей оказался настолько высоким, что после акта ревизии Сталин отобрал у Молотова портфель председателя Совнаркома. И. В. совмещал две должности: первого секретаря ЦК ВКП(б) и председателя Совета Народных комиссаров. Параллельно укреплялась и власть личного аппарата: с одной стороны, Маленков, Поскребышев, с другой, Берия и его ставленники.

Из Дома ученых я вышла оживленная и веселая: только что закончился мой сольный концерт. У подъезда с букетом весенних цветов меня ждала Надя Тузова.

— В. А., мне хотелось бы посидеть с вами в ресторане «Националь», я заказала столик.

В день спектакля или концерта полагается соблюдать диету, поэтому, испытывая голод, я охотно согласилась. За ужином Надя быстро захмелела. Она умела сдерживать свои порывы. Пока я ее ни в чем не подозревала, Надя мне нравилась. Девушка призналась, что Ворошилов не дает ей покоя. Теперь она работала в секретариате Берия. Тузова осторожно интересовалась моим мнением об этом человеке.

— Надя, — сказала я тихо, — если вы собираетесь со мной поддерживать отношения, никогда не спрашивайте о сильных мира сего. Я ничего о них не знаю. Вы — взрослый человек, сами ко всему присматривайтесь. Мозг у вас на месте, анализируйте, тогда вам все станет ясно.

— Я одинока, мне не с кем отвести душу. Вы — первый человек, которому я решила раскрыть свое сердце. — В этой фразе я уловила фальшивую нотку. Сделала вид, что ничего не заметила.

— В. А., — продолжала Надя, — только вы в состоянии меня понять. Я прониклась к вам необыкновенным уважением.

— Надюша, я тронута, постараюсь вам платить тем же.

— Мне очень хочется побывать на вечерних и ночных приемах у товарища Сталина, помогите мне туда проникнуть!

— Деточка, с чего вы взяли, что я там бываю? Разве я нарком? Тузова смущенно:

— Мне показалось, что вы в Кремле свой человек.

— Один раз я там была с товарищем Ворошиловым. Попросите об этом своего непосредственного начальника.'

— Я недавно работаю в наркомате внутренних дел.

Поравнявшись с моим домом, Надя вскрикнула:

— Ой, стряслась беда: я ключи дома оставила, а родители уехали на дачу, приедут только завтра после обеда. Что делать? Мне негде ночевать!

Тузова стремилась во что бы то ни стало проникнуть в мою квартиру.

— Наденька, у меня страшный кавардак. Очевидно, у вас есть подруги, деньги на такси я вам одолжу.

— В. А., я не из гордых, могу и на полу переночевать, докучать вам не буду.

— Извините, дорогая, мне пора отдыхать, завтра предстоит тяжелый день — репетиция и спектакль.

Надя Тузова разочарованно со мной простилась. Она даже забыла взять деньги на такси. Ночью я позвонила Поскребышеву и все ему рассказала.

— Тузову остерегайтесь! — сказала А. Н.

Началась серия дипломатических приемов. Сталин тепло принял в Кремле английского посла сэра Стаффорда Крипса. Потом он кричал на соратников:

— Учитесь у англичан, как надо себя вести за столом. На казенную жратву набрасываетесь, как голодающее племя. Это про вас писал Некрасов в поэме «Кому на Руси жить хорошо».

Больше всех доставалось Хрущеву, с каждым годом у Сталина росла к нему антипатия.

— Езжай в свою вотчину, нос-сардельку спрячь в штаны. Если без причины появишься в Москве, на вершок сделаем короче! Ты понял, обрубок, что я сказал?

Хрущев побледнел и молча вышел из кабинета Сталина. Вожди всегда радовались «шуткам» хозяина.

С особенным радушием И. В. принял министра иностранных дел Японии господина Мацуоки. Когда тот уезжал, ему запаковали несколько бутылок отборной водки и ящик коньяка.

Из Берлина отозвали посла Деканозова. Заместителю по иностранным делам поручили щекотливое дельце — составить правительства для новых советских республик: Латвии, Эстонии, Литвы. Для этой цели выехали с особыми полномочиями в Ригу Вышинский, в Таллин Жданов, в Вильнюс Маленков и Мехлис.

В июле Калинин подписал Указ об опозданиях. Началась вакханалия арестов и многотысячное осуждение на принудительные работы с удержанием у рабочих и служащих 25 % заработной платы в пользу государства сроком до шести месяцев. На полный ход заработала еще одна доходная статья, предусмотренная Сталиным и наркомфином. Приведу один характерный пример.

В Малом театре с огромным успехом играет народная артистка СССР Варвара Николаевна Рыжова. В филиал назначили директором в прошлом крупного партийного работника. Новоиспеченный директор осмелился проявить инициативу. Он ретиво откликался на все указы и постановления правительства. Рыжовой шел 70-й год. Однажды в день репетиции у нее заболело сердце, закружилась голова — накануне она сыграла два спектакля. Старая актриса, человек дисциплинированный, на трамвае приехала в театр. Директору доложили, что артистка Рыжова без оправдательного документа опоздала на 20 минут. Через секретаря директор приказал Рыжовой подняться к нему в кабинет на третий этаж. Как раз в это время актриса разгримировывалась.

— Голубушка, директор мне не нужен, я его даже не успела как следует разглядеть. Если я ему понадоблюсь, пускай придет через часок. Мне надобно отдохнуть, чайку попить с лимончиком, с девчатами поговорить. Ступай с богом, красавица!

Разъяренный директор прибежал к Рыжовой.

— Голубчик, — сказала артистка, медленно попивая чай из блюдечка, — ты на меня не кричи, а то я с тобой разговаривать не стану. Я в Малом театре родилась и в нем помру. Таких скворцов, как ты, я перевидела немало, ступай, милый, по-хорошему, от твоих речей в голове замутило, а мне вечерком спектакль играть.

Директор растерянно:

— Товарищ Рыжова, хотя вы и беспартийная, но я обязан для порядка объявить вам строгий выговор, иначе мне придется уйти из театра.

— Чего же ты ждешь, милый? И уходи! Чем скорее, тем лучше. Тебе все равно, где заведовать. Иди вот принимай баньку на Спиридоновке, а то, говорят, там не всегда горячая вода имеется да и с паром плоховато, казенные веники воруют!

Через два дня директора убрали из театра.

Под председательством Калинина открылась VII Сессия Верховного Совета СССР. Секретарь ЦК ВКП(б) Жданов сделал обстоятельный доклад о «добровольном» присоединении к Советскому Союзу Латвии, Литвы, Эстонии, о расширении Молдавской республики и о включении в Украинскую ССР Северной Буковины. Берия свою речь посвятил «шпиономании».

— Нам, товарищи, придется очень серьезно заняться «западниками»— новыми гражданами нашей страны. Кулаков, зажиточных крестьян-землевладельцев, которые имели по два-три работника, лавочников, капиталистов, спекулянтов, кровососов разных мы отправим обживать Север, Казахстан, Сибирь. В молодые республики пошлем лучших людей — большевиков и комсомольцев.

В гости приехал Поскребышев. Он рассказал за чаем:

— Завален работой, глаз не поднимаю от письменного стола. В России всесильным человеком становится Берия. Ежов в свое время подкинул Ворошилову красавицу Надю Тузову. В 15 лет Ежов принудил ее к сожительству. От Ворошилова эта сука сделала два аборта. Советские архивы, Верочка, никогда не стареют! Добросовестная Надя за большие деньги еженедельно делала подробный отчет о жизни маршала. Она — высокооплачиваемый агент и только поэтому донесла на Ворошилова, что сделал ей роскошный подарок. Тузова понравилась Берия, вот тебе и преемственность. В первый же вечер она стала его любовницей. Надя верой и правдой стала ему служить. Во имя карьеры она пройдет по трупам родных и близких. Возможно, я и сам такой, но теперь об этом поздно говорить. Меня породила эпоха. Берия внимательно изучает окружение И. В. Он сделает все, чтобы вас от него отдалить. В его планы входит «случить» товарища Сталина с Надей Тузовой. На днях Тузова собирается навестить в Ма-монтовке родных, туда она поедет на электричке…

Семеновское. Дача Сталина. Всем передалось угрюмое настроение Берия.

— Лаврентий Павлович, посмотри в окно, какое доброе солнце нам светит! — проговорил мягко Сталин. — Что ты такой невеселый? Чем расстроен? С жизнерадостными собеседниками мы постараемся рассеять твою печаль.

Насупившись, Берия сказал:

— И. В., вы помните, в секретариате Ворошилова работала симпатичная девушка Надя Тузова?

— Кто не помнит красивых женщин! Только дураки о них забывают. — В который раз поразилась наблюдательности Сталина. — Что же случилось с нашей подопечной красавицей?

— Сейчас объясню. Тузова работала в моем секретариате. Мы возлагали на нее большие надежды. На днях Надю нашли мертвой в районе подмосковной станции Мамонтовка.

Я вскрикнула. Берия подбежал ко мне:

— В. А., вы знали Тузову?

— Да, совсем немного. Надя бывала на моих спектаклях в Большом театре. Мы подружились и один раз вместе поужинали в ресторане, потом она меня проводила до дома.

— Какое у нее было настроение?

— Радостно приподнятое.

— Жаловалась ли она вам на свою жизнь?

— Нет, она всем была довольна и очень счастлива.

Сталин:

— Что говорят по этому поводу твои спецы?

Берия:

— Считают, что преступление было совершено по политическим мотивам.

Вышинский:

— Для расследования мы подключили опытнейшего следователя Льва Романовича Шейнина.

Сталин:

— Кому нужна была ваша проститутка Тузова?

Берия осторожно:

— Возможно, маршал Ворошилов отомстил ей за донос?

Жданов:

— Стоит ли терять время на какую-то девку!

Берия, злобно сверкая стеклами пенсне:.

— Девка не наша, а ваша.

Жданов резко:

— Вы, Лаврентий Павлович, начинаете делать хамские заходы! Забыли про своих предшественников? Не ту веровочку дергаете, товарищ нарком внутренних дел!

Сталин, улыбаясь в усы:

— Скажите, друзья, почему у вас такая «братская любовь» друг к другу? При встречах вы, как голодные шакалы, цапаетесь, а. мы должны разбирать ваши идиотские споры или по крайней мере быть свидетелями.

Берия заносчиво:

— Не Жданову меня учить!

Сталин:

— Товарища Жданова мы в обиду не дадим.

Берия:

— Прошу извинить меня.

Маленков:

— Я разделяю тревогу и озабоченность товарища Берия в связи с неоправданной потерей хорошего и способного работника. Необходимо найти виновных и устроить для них показательный суд.

Вышинский:

— Был бы преступник — статью подыщем!

Сталин:

— У Вышинского, нашего ретивого попугая, всегда все промеж ног!

Берия:

— Меня лично шокирует поведение Хрущева на Украине. Из-за природной тупости он не в состоянии подавить растущее там националистическое движение. Статистика показала, что за последние три месяца на Украине начисто отсутствуют политические преступления.

Поскребышев:

— Неужели товарищ Хрущев способен покрывать чужие грехи?

Сталин:

— На Украину должны срочно выехать Берия, Вышинский, Маленков, Каганович, Андреев, Шкирятов. Решайте все на месте. В вашем распоряжении все средства информации: печать, радио, кино. Широко привлекайте журналистов, писателей, художников-карикатури-стов. Возьмите с собой Бориса Ефимова, он успешно работает в «Правде» и «Крокодиле». На борьбу с врагами советского государства мы ассигнуем любые средства. Председателем комиссии утверждаем товарища Маленкова. Вера Александровна, вы тоже хотите побывать на Украине? Не возражаем, пошлем на подмогу.

— У меня на днях начинается отпуск.

— Кажется, Хрущев приглашал вас в Киев? Взгляните, товарищи, на наивную женщину, она добровольно отказывается от такого покровительства!

— В таком опекуне я не нуждаюсь.

— Почему же? — Сталина забавляла словесная перепалка.

— Хрущев никогда не был моим героем.

— Разрешите, В. А., передать ему ваши слова?

— Вы — хозяин положения, вам и решать, что кому передавать.

Сталин засмеялся:

— Молодец, В. А., не растерялась.

Отсидев положенное, гости разъехались. Сталин обратился к Поскребышеву:

— А. Н., когда мы получим полную биографию Хрущева?

— Мы над ней работаем, поступили не все материалы.

И. В. испытующе посмотрел на преданного секретаря, почти робота:

— Тузова была любовницей Берия?

— Да, И. В.

— От чего она! умерла?

— Ее вытолкнули из электрички.

— Почему это сделали?

— Она слишком много знала.

— Какие новости?

— По воскресным дням Калинин устраивает на даче вечера балета.

— Организуйте фотографии! Вот старый дурак, не может угомониться. Интересно было бы знать, сколько девок он использовал?

— Вышинский настойчиво ухаживает за Ольгой Ле-пешинской. Она ужинала с ним в кабинете ресторана «Метрополь». Удалось добыть пикантный снимочек. В укромных местах Ворошилов встречается с грудастой домработницей Нюрой Волчковой. Девчонке 17 лет, есть донесение, что она отяжелела.

— Аборт делать категорически запрещаю, предупредите медицинские силы, проследите, чтобы родила.

— Микоян на даче делает капитальный ремонт. Нанял архитектора, декораторов, скульпторов. Идет полная реконструкция.

— Кто оплачивает расходы?

— Пока не установили. Артистка Валерия Барсова имеет юных любовников. Каждую ночь ее навещают мальчики из балета. Деканозов работает на Берия. Со всей документации, которая поступает в наркоминдел, он снимает копии. Молотов вчера приобрел 12 рисунков французских художников. За гравюры заплатил 17500 рублей. Сделка проводилась через букинистический магазин. Сегодня должны прислать копию счета. Каганович живет со своими секретаршами. Берия пытается завербовать сотрудников английского посольства.

— Выясните относительно здоровья авиаконструктора Туполева! Мне сообщили, что он тяжело болен.

— За его здоровьем, И. В., наблюдают крупнейшие профессора. Он идет на поправку.

— Спасибо, А. Н., вы свободны. Верочка, вы убедились, что мы тебе доверяем.

— Да, сегодня я это поняла.

— Тебя что-то волнует?

— Меня пугает поведение Берия.

Сталин насторожился:

— Зачем так думаешь?

Рассказала про историю знакомства с Тузовой.

— И. В., он очень хитрый и дальновидный человек.

— Товарищ Берия нам очень предан. Если бы он замышлял что-то нехорошее, мы бы уже знали и нашли возможность с ним расправиться.

— Возможно, вы и правы.

— В. А., когда у вас начинается отпуск?

— С завтрашнего дня.

— Где собираетесь его провести?

— Еще не знаю.

— В этом году врачи запретили мне ехать на юг. Буду жить под Москвой. Возможно, приедет Светлана, дочка моя, она рвется хозяйничать.

Сталин впервые говорил о своих детях.

— Я думаю поехать на Оку, в Поленово и Тарусу, в дом отдыха Большого театра.

— Зачем тебе новые интриги? Поезжай в Сочи, одна будешь жить на даче. Могу с тобой отправить Поскребышева. Он, бедный, тоже переутомился. Несколько лет работает без отдыха. Будет охранять тебя от злых духов!

— Спасибо, милый!

От моих слов И. В. зарделся. Он почувствовал себя снова молодым и сильным, как в старые добрые времена.

— К тебе еще пристают телки из Большого?

— Только Барсова шипит. У нее, по-видимому, начинается климакс.

— Скоро утихомирится! Верочка, ты в чем-нибудь нуждаешься?

— Я мечтаю переменить квартиру.

— У тебя сколько комнат?

— Три.

— Для одного человека совсем неплохо, бывает и хуже. Так и быть, за хорошее поведение прибавим еще одну, получишь 4-комнатную квартиру в центре Москвы. Это будет скромный подарок к твоему возвращению из отпуска.

Мои руки обвили его дряблую, морщинистую шею.

— Верочка, чем объяснить, что ты изменилась в лучшую сторону? Ты была совсем другой. Кто растопил лед в твоем сердце?

Не ответила, боялась, что он может подумать, что я приласкалась к нему из-за лишней комнаты. От Сталина всего можно было ожидать.

— Как обстоят твои финансовые дела?

— Спасибо, все в порядке.

Отдыхала в тиши, никто не тревожил. Сталин звонил только по воскресным дням. Персонал на даче тот же. Два раза в неделю показывали заграничные фильмы. В моем распоряжении лодки, яхта, автомобили с шоферами, врачи, городской комитет партии и все чиновники горисполкома. В порядке подхалимства они предложили устроить несколько сольных концертов. Я отказалась. Наслаждалась морем и воздухом, на яхте и автомобиле объехала весь Кавказ и Крым. Восхитительно прошел последний мой довоенный отпуск.

В Москве в аэропорту меня встретил представительный молодой человек:

— В. А., мне поручено показать вам новую кварти-РУ-

Я забыла об обещании Сталина. Квартира понравилась — большая, просторная, уютная и удобная. Уже была завезена роскошная мебель, чудесная посуда, даже номер телефона остался тот же. Вечером переехала. И. В. все предусмотрел. Ночью меня с ним соединили.

— Дорогой, я звоню из новой квартиры. Тронута. За все спасибо.

В Большом театре полным ходом идет подготовка к премьере оперы Вагнера «Валькирия».

Министр иностранных дел Германии фон Риббентроп пригласил В. М. Молотова в Германию. В Берлине Вячеслав Михайлович два раза встречался с рейхсканцлером Гитлером (Шикльгрубером), который его буквально, очаровал, обласкал и поклялся в вечной любви. Я видела фотографию, где Молотов целовался с Гитлером.

В Кунцево у Сталина собрались члены правительства. Доклад Молотова не понравился, он был необъективный, пристрастно-догматический. Он восторгался Германией, о Гитлере отзывался более чем почтительно: — Когда вы, товарищи, узнаете этого необыкновенного человека, ваши взгляды изменятся. Германия — самый верный и самый надежный союзник. Адольф Гитлер — деловой человек, мы обязаны иметь с ним дело и во всем доверять, не проверяя его действия. Убежден, что Германия стремится к прочному, устойчивому миру.

Маршал Тимошенко, народный комиссар обороны, человек хитрый и осторожный, спросил Молотова:

— Вот вы говорите, что Германия мира жаждет, главаря фашистского государства Адольфа Гитлера превратили в некоего земного ангела. Куда в таком случае, товарищ Молотов, девалась Чехословакия? Где Польша? Не сегодня, так завтра коварный сапог начнет стучать по мостовым европейских городов. Имейте в виду, военные умеют предугадывать. К сожалению, к нам не всегда прислушиваются. Вспомните, что говорил И. Г. Эренбург. Прочтите донесения, которые поступили в Генеральный штаб Красной Армии.

Сталин:

— Семен Константинович, что ты лезешь в бутылку? Молотов — народный комиссар иностранных дел, советское правительство ему доверяет. Через несколько дней в Москву должен прибыть фон Риббентроп. Мы постараемся выяснить точку зрения господина Гитлера.

Вопросов не последовало. Сталин, как всегда, заключал любые прения.

Кремль тщательно готовился к приезду Гитлера. На улице Воровского для него отвели целый особняк. Красивые, нарядные девушки из института иностранных языков были готовы оказать внимание «высокочтимому гостю». Через дипломатические каналы выяснились мельчайшие подробности его быта: вкусы, привычки, любимая еда, марки вин, сорта табака. Удивилась, что он вегетарианец. На центральных улицах ремонтировались здания. Красились фасады и крыши домов. Вокзалы и аэродромы столицы находились под надзором войск НКВД. В Москву прекратили впускать приезжих.

„Билеты на «Валькирию» в театральных кассах не продавались. В последний момент оказалось, что Гитлер приехать не может. Сталин поссорился с Молотовым, выгнал его из кабинета. Вместо Гитлера на специальном самолете канцлера прилетел фон Риббентроп. На спектакле в Большом театре он находился в правительственной ложе рядом со Сталиным и Молотовым. Опера имела шумный успех. Восхищенный министр послал на сцену корзины с цветами. В ложу пригласили постановщика, режиссера С. М. Эйзенштейна, и артиста Никандра Ханаева, исполнителя роли Зигмунда. Молотов устроил торжественный ужин, на котором присутствовало 700 человек. Сталин, Молотов, Риббентроп обменялись речами. Первый тост был поднят за дружбу с Германией, затем за здоровье Адольфа Гитлера, а потом уже за И. В. Сталина и его окружение.

Промелькнул ноябрь. Получила надушенное письмо от Пастернака. «Несравненная, солнце мое, почему Вы, очаровательная Вера Давыдова, пропали, почему не звоните? Я должен Вас непременно увидеть. С низким поклоном Борис Леонидович».

Когда позвонила, трубку сняла женщина. Она ревниво спросила, кто просит Бориса Леонидовича. Через минуту услышала его протяжный, взволнованный голос. Он трубно промычал:

— В. А., как хорошо, что вы нашли меня. Приезжайте, я буду очень рад.

— Не помешаю ли я вашей работе?

— Своим присутствием вы поможете закончить очень важное для меня стихотворение.

Переделкино, одетое в зимний наряд, чарующе прекрасно. Беззаботные белочки прыгают по деревьям. Поэт встретил меня около своего дома. Он был без шапки.

— Я никогда не мерзну, — сказал он. — Нынче счастливый день, нам никто не будет мешать.

Мы с аппетитом ели горячую отварную картошку, селедку, соленые огурцы, пили холодную водку и душистый, крепкий, настоящий английский чай.

— В. А., я слушал вас в операх «Кармен», «Аида», «Хованщина», «Царская невеста». Вы от своих коллег отличаетесь неповторимой выразительностью. В глазах ваших имеется какая-то непонятная для меня демоническая сила, какой-то особый свет. Вы помните наше случайное знакомство в Сокольническом парке?

— Конечно, помню, как можно забыть «знаменитый» обед у Евы Абрамовны Маузнер.

Постернак замолчал. Покраснел. Потом сказал:

— Страшно вспомнить этот дом. Стариков арестовали, они умерли на этапе в тюремном вагоне; держась за руки. Вечная им память!

Б. Л. познакомил меня со стихами, написанными зимой и летом 1936 г. Слушала с упоением. Он прочел черновые наброски из переводов «Фауста» Гете. Ему нельзя было дать полвека. Он выглядел гораздо моложе: легкая походка, загорелое лицо, физически сильно развитое тело.

— Поражаюсь, — сказал Б. Л., — что руководители государства не любят и не понимают поэзии. Маяковского признали после трагической смерти. Лирику Есенина вот уже много лет не печатают. Школьники не знают многих русских поэтов. Я вынужден заниматься переводами национальных поэтов. Газеты и журналы вне очереди печатают стихи и поэмы о Ленине, Сталине, большевистской партии, пограничниках. Согласен, что молодежи необходимо прививать патриотизм, но есть и другие проблемы. Я несколько раз пытался встретиться с товарищем Сталиным, но из этого ничего не вышло. Маленков предложил имеющиеся у меня вопросы изложить в письменном виде, без гарантии, что я получу ответ.

— Б. Л., я постараюсь поговорить с И. В.

— Неужели вы вхожи в Кремль? — спросил наивный Пастернак.

— Я все-таки депутат Верховного Совета РСФСР, иногда приходится бывать на заседаниях в Кремле.

— Верочка, буду вам безмерно благодарен.

Пастернак сник. У него пропал ко мне интерес.

Возможно, он испугался, что я передам Сталину содержание нашей беседы. Вяло предложил:

— Очаровательная, оставайтесь обедать.

— Нет, вы устали, я поеду домой.

Пастернак меня не задерживал.

Маленков попросил срочно приехать в ЦК. В приемной ждала около часа. Наконец меня пропустили в его кабинет. Он озабоченно спросил:

— В. А., у вас были когда-нибудь столкновения с Берия?

— Нет, а что такое?

— Он настроен против вас довольно агрессивно. Предложил нам завести уголовное дело. Сказал, что у него и у Вышинского имеются серьезные компрометирующие материалы.

— Г. М., после такой беседы разве я сумею выйти на сцену? Сегодня в Большом театре закрытый спектакль «Аида».

Помощник Маленкова доложил, что приехал Вышинский.

— Очень хорошо, мы сразу же выясним отношения.

Вышинский поцеловал мне руку. Любезно справился о здоровье.

— Андрей Януарьевич, в своих руках ты держишь два портфеля, — проговорил устало Маленков, — заместителя председателя совнаркома и заместителя наркома иностранных дел. Свободного времени у тебя маловато. Лет тебе тоже порядочно. На днях пошел 68 год. Скажи, милый друг, когда ты, наконец, перестанешь заниматься паскудными делами?

— Попрошу более конкретно. Дорогой Г. М., и вам я тоже советую быть осторожней на поворотах.

— Для этого тебя и пригласили в Центральный Комитет. Я говорил с Берия. Он дал понять, что ты опять пытаешься насолить Вере Александровне. Пока мы не перенесли этот разговор в кабинет И. В., я хочу знать, что ты можешь сказать в свое оправдание.

Вышинский умело варьировал словами:

— До нас дошли слухи, что гражданка Давыдова была любовницей и близким интимным другом врагов народа, которых мы расстреляли: Ягоды, Зиновьева, Ежова, Тухачевского, Пильняка.

Маленков медленно надувался, как воздушный шар. Я давно его таким не видела. Он заметно потучнел, на одутловатом лице появилась испарина. Он задыхался от бешенства. Открыл окно. Морозный, колючий воздух его немного успокоил. От слов бывшего прокурора я едва не лишилась рассудка. Злой рок гнался за мной по пятам.

— Где доказательства? — крикнул Маленков.

— Конкретных доказательств у нас нет, но имеются веские предположения.

Из моей груди вырвался вздох облегчения.

— Вышинский, я должен получить от тебя письменное объяснение.

— Пусть сначала напишет Лаврентий Павлович Берия.

Позвонил Сталин. Бледный Вышинский злобно посмотрел на Маленкова, который спокойно сказал:

— Вера Александровна и Андрей Януарьевич у меня, мы сейчас к вам приедем.

Вышинский остервенело, потеряв всякое самообладание, истерически проговорил:

— Я тебя, Г. М., не боюсь! С бубенцами скоро буду отплясывать на твоей тризне!

— Готов идти на социалистическое соревнование, что ты раньше меня прыгнешь в могилу и вместо цветов вокруг памятника, если его поставят, будут расти одна крапива и чертополох.

В жаркой перепалке упрямые царедворцы забыли о моем бренном существовании.

Сталин принял нас в Кремле в своем рабочем кабинете. Маленков его проинформировал о нашей беседе. Вышинский не осмелился сесть без разрешения И. В., который сказал ему:

— Я смотрю, Андрей Януарьевич, что ты в звериной ненависти к Вере Александровне Давыдовой окончательно потерял чувство меры. Ты продолжаешь ее терзать. Мы освободили тебя, сволочь, от обязанностей прокурора, ты стал моим заместителем по Совнаркому. Скажи, курвец, что ты хочешь? Мужик ты здоровый, нуждаешься в бабах, пойми, что голым террором нельзя завоевать женское сердце. Давыдову оставь в покое, иначе плохо будет, я сам пущу тебе пулю в затылок. Запомни, Вера Александровна моя женщина! На этом ставлю точку. — Из ящика письменного стола И. В., не торопясь, достал листок бумаги. — В этом документе, который я держу в руках, — фамилии вдов и дочерей расстрелянных преступников, которым ты не давал покоя. За интимную связь ты обещал им помилование вместо выселения в Сибирь и Казахстан, сносную жизнь в Москве. Ты не раз злоупотреблял служебным положением.

Бывшего блюстителя правопорядка нельзя было узнать. Он не мог найти себе места. Пот градом тек с его породистого лица. Умело аргументируя, Сталин шел в наступление. Я посмотрела на часы. И. В. перехватил мой настороженный взгляд.

— Не волнуйтесь, В. А., сегодня закрытый спектакль, мы предупредили дирекцию, что он начнется с небольшим опозданием. Вышинский, в последний раз проси у В. А. прощения, иначе она обвинит тебя в злостной клевете, а мы с Маленковым и Поскребышевым пойдем в свидетели.

Вышинский приблизился ко мне. Глаза его были опущены, бескровные, синеватые губы тряслись, он еле слышно проговорил:

— Простите великодушно за нанесенную боль.

Его вялая, обмякшая, как у мертвеца, рука повисла в воздухе. Такая же ситуация была во время первой встречи с Ягодой.

— Говно собачье, а еще на бабах хочешь верхом ездить! — смеясь, сказал Сталин, выпроваживая крупнейшего российского царедворца.

Календарь беззаботно отстучал последние дни декабря. Я попыталась выполнить обещание, данное Борису Леонидовичу Пастернаку.

— Зачем он нужен?! — крикнул Сталин. — Пусть пишет стихи. Разговаривать о ландышах у нас нет времени и желания. С поэтами одна морока.

Сказала, что Новый год собираюсь встретить в Ленинграде.

— По Червякову соскучилась? — проговорил он недовольно. — Этот праздник будем встречать в Кремле.