Исторія Русской Церкви

Распространеніе христіанства среди славянъ.

Просвѣтителями славянъ были Святые братья Кириллъ и Меѳодій. Отецъ ихъ, Левъ, занималъ должность помощника военачальника въ Солуни (Салоникахъ), откуда и самъ былъ родомъ. По нѣкоторымъ изысканіямъ Левъ былъ славяниномъ, мать ихъ гречанкой. Задолго до жизни Св. братьевъ г. Солунь былъ окруженъ славянскими племенами, которыя — безъ успѣха — пробовали захватывать самый городъ. Близкое сосѣдство грековъ и славянъ оказывало на оба племени взаимное вліяніе. Понятно, что Св. братья могли съ дѣтства хорошо знать славянскій языкъ, учитывая, въ особенности, славянское происхожденіе ихъ отца. Въ то время — начало 9 вѣка — въ Византіи господствовали еще иконоборцы, которые въ Солуни занимали и епископскую каѳедру. Не страшась возможности потерять свой постъ, Левъ, съ семьей, сохранялъ благочестіе и истинное благовѣріе.

Въ семьѣ съ ранняго дѣтства выдѣлялся младшій сынъ Константинъ (род. въ 827 г.). Онъ превосходилъ своихъ сверстниковъ въ ученіи, поражалъ своею памятью. Особенно прилежно изучалъ онъ труды Св. Григорія Богослова, но не могъ всего постигнуть. Горячо молился отрокъ о просвѣтлѣніи. Въ 842 г., послѣ смерти отца, Константинъ на 15 году быль приглашенъ въ Царьградъ, въ качествѣ сверстника къ шестилѣтнему императору Михаилу З. Ожидалось, что онъ окажетъ доброе вліяніе на отрока государя. Константину, по прибытію въ столицу, удалось усовершенствоваться въ наукахъ, къ чему онъ такъ стремился.

Въ это время патріархомъ былъ сициліецъ родомъ, ученый монахъ Св. Меѳодій (сконч. 846), пострадавшій за Православіе и чтимый, какъ исповѣдникъ. Онъ, вмѣстѣ съ опекунами императора, стремился поднять образованіе. При дворцѣ была устроена высшая школа. Константинъ учился у выдающихся ученыхъ, среди которыхъ были Левъ Философъ, ранѣе митр. Солунскій, и будущій (съ 857 г.) знаменитый патріархъ Фотій. Съ послѣднимъ. Константинъ особенно сблизился; вліяніе его сказывалось и въ дальнѣйшей жизни Святого. Константину открывалось блестящее положеніе при дворѣ, а также возможность женитьбы на крестницѣ воспитателя царя, Ѳеоктиста, ученаго сановника, выписавшаго его изъ Салоникъ. Онъ же назначилъ Константина библіотекаремъ Св. Софіи. Но все это было ему чуждо. Рукоположенный около 850 г. во священники, онъ вскорѣ оставилъ Царьградъ и удалился въ монастырь на “узкомъ” морѣ (разумѣется Мраморное море). Но тамъ ему удалось остаться недолго. Онъ былъ возвращенъ въ столицу и назначенъ учителемъ философіи въ придворной школѣ кесаря Варды. По желанію царя, Константинъ вступилъ въ пренія съ низвергнутымъ патріархомъ иконоборцемъ Іоанномъ Грамматикомъ, прозванымъ Іанніемъ, считавшимъ себя непобѣдимымъ въ спорахъ. Константинъ оказался побѣдителемъ.

Около 851 г. Константинъ Философъ былъ отправленъ къ сарацинамъ и — вѣрнѣе всего въ Багдадѣ — велъ пренія съ тамошними мудрецами. Ихъ болѣе всего интересовали вопросы о Св. Троицѣ и о воплощеніи Господа Іисуса Христа отъ Дѣвы Маріи. Послѣ обнаружившагося въ спорахъ безсилія сарацинъ, произведена была попытка отравить Константина, но Господь охранилъ его. Эта миссія, расширивъ знанія Константина въ области изученія религій и языковъ (въ особенности арабскаго), явилась подготовкой къ главной его апостольской дѣятельности.

Старшій изъ всѣхъ сыновей Льва, Меѳодій, отличался сродными брату нравственными качествами. Онъ обладалъ величавой наружностью. Царь, зная достоинства Меѳодія, назначилъ его воеводой (княземъ) Струмской области въ Македоніи. Состоялось это, повидимому, около 843 г. Меѳодій, прослуживъ около 10 лѣтъ, позналъ суету мірской жизни и рѣшилъ искать высшаго удовлетворенія въ тиши иноческой келліи. Онъ удалился въ обитель на горѣ Олимпъ. Въ мѣстности этой было нѣсколько монастырей. Тамъ подвизался одно время Пр. Ѳеодоръ Студитъ. Меѳодій предался молитвѣ и книжнымъ занятіямъ. Къ нему присоединился затѣмъ братъ Константинъ. Они, подвизаясь аскетически, расширяли, вмѣстѣ съ тѣмъ, свои знанія. По волѣ Божіей, Св. братья подготовляли себя къ будущей просвѣтительной работѣ.

Когда они пребывали въ обители, къ имп. Михаилу явились послы отъ хазаръ. Племя это, урало-чудскаго происхожденія, обитало съ III - IV в. по берегамъ Каспійскаго моря, вблизи устья Волги. Въ это время хазары распространяли свою власть до Днѣпра и даже доходили до Оки. Они были язычниками, мусульманами, и, въ меньшемъ числѣ, евреями и христіанами. Въ концѣ 8 вѣка усилилась среди нихъ іудейская религія, которую исповѣдывали знатные вельможи и “каганы” (князья). Хазары издавна поддерживали дружескія отношенія съ Византіей. Теперь — въ 858 г. — они просили прислать исповѣдниковъ византійской вѣры, которые могли бы состязаться съ евреями и сарацинами. Императоръ отправилъ въ эту миссію Константина, поручивъ ему взять съ собой Меѳодія. По пути Св. братья полъ года прожили въ тогдашнемъ греческомъ Крыму — Херсонесѣ (Корсуни). Константинъ основательно постигъ еврейскій языкъ, читалъ самарянскія книги. Нашелъ онъ Евангеліе и Псалтирь, написанныя русскими письменами. Св. братьями были обрѣтены мощи Св. Климента, папы Римскаго (третій епископъ Рима, сосланный на работы въ каменоломняхъ нынѣшняго Инкермана и утопленный въ морѣ ок. 100 г.). Въ хазарской землѣ Св. братья исповѣдывали превосходство христіанства и крестили до 200 человѣкъ. Миссія ихъ продолжалась три года. По возвращеніи въ Царьградъ, Константинъ остался при церкви Св. Апостоловъ. Меѳодій, отказавшись отъ предложеннаго ему епископства, сталъ игуменомъ Полихроніева монастыря, не имѣя священнаго сана, что тогда иногда допускалось. Во время хазарской миссіи, относимой къ 858 г., патріархомъ былъ Фотій.

Въ концѣ 862 г. моравскій князь Ростиславъ отправилъ пословъ къ имп. Михаилу. Онъ указывалъ, что народъ его принялъ христіанство, но никто не разъяснилъ ему вѣру на понятномъ языкѣ. Онъ просилъ прислать учителя, который просвѣщалъ бы моравовъ на славянскомъ языкѣ. Выборъ царя и патр. Фотія остановился на Св. братьяхъ. Михаилъ III, въ бесѣдѣ съ ними, подчеркивалъ знаніе ими, какъ солунянами, славянскаго языка. Они передъ отъѣздомъ составили славянскую азбуку. Предполагается, что основой Кирилло-Меѳодіевскаго переводнаго языка была обработанная разговорная рѣчь византійскихъ славянъ, дополненная фракійско-македонскимъ говоромъ и особенностями моравско-паннонскимъ.

Къ этому времени Моравія входила въ составъ имперіи Карла Великаго, который первый позаботился объ ея крещеніи. По его желанію, еп. Зальцбургскій, въ юрисдикціи котораго значилась Моравія, и еп. Пассаускій отправили туда миссіонеровъ.

Но богослуженія и проповѣди на нѣмецкомъ языкѣ были непонятны населенію. Князь Ростиславъ, хотя и посаженный на престолъ внукомъ Карла Великаго, королемъ Людовикомъ Нѣмецкимъ, сочувствовалъ націонализму народа и, съ перемѣннымъ успѣхомъ, боролся съ чужеродной властью. Въ 855 г. онъ отложился отъ германскаго императора. Поэтому Ростислава устраивала миссіонерская дѣятельность, направлявшаяся не изъ католическаго запада, а изъ Византіи.

Св. братья прибыли въ Моравію весной 863 г. Они привезли съ собою, кромѣ азбуки, часть переводовъ Св. Писанія и богослужебныхъ книгъ. Обосновавшись въ Велеградѣ (Девинѣ), они продолжали эту работу, установили богослуженіе на славянскомъ языкѣ, создали школы и поучали народъ. Послѣдній съ радостью внималъ ихъ проповѣди. Появленіе греческихъ проповѣдниковъ въ землѣ, считаемой нѣмцами своей, не нравилось германскимъ епископамъ и папѣ. Именно въ это время очень обострились отношенія папы Николая I съ патр. Фотіемъ. Послѣдовало приказаніе папы Св. братьямъ прибыть въ Римъ. Пробывъ въ Моравіи три года, они пустились въ путь. По пути они задержались въ Панноніи. Тамошній князь Коцелъ, племянникъ князя Ростислава, учился у нихъ по славянскимъ книгамъ. Оттуда съ ними отправились въ Римъ 50 учениковъ, въ дополненіе къ тѣмъ, которыхъ они взяли съ собой изъ Моравіи. Въ Венеціи Св. братья встрѣтились съ враждебнымъ къ нимъ отношеніемъ западнаго духовенства. Послѣднее, ссылаясь на Пилатовы надписи на Крестѣ Христовомъ, признавало церковными языками только греческій, латинскій и еврейскій. Пришлось вести съ ними пренія, подобныя тѣмъ, которыя имѣли иногда мѣсто и въ Моравіи.

Прибывъ въ Римъ въ концѣ 867 г. они не застали въ живыхъ папу Николая I (ум. 867). Новый папа Адріанъ II, болѣе мягкій, съ почетомъ встрѣтилъ ихъ, привезшихъ мощи Св. Климента, которыя были положены въ церкви его имени. Въ Римѣ, съ одной стороны, были довольны успѣхами христіанства въ Моравіи, съ другой же стороны, не одобряли широкаго введенія славянскаго языка въ богослуженія. Вообще, при изученіи отношенія папъ къ дѣятельности Св. братьевъ въ славянскихъ земляхъ, надо учитывать общую политику Рима. Перемѣны въ отношенія ихъ миссіонерской работы зависѣли отъ того, каковы въ то или иное время были отношенія Рима съ Византіей, къ коей церковно тяготѣла Болгарія, а также кого изъ наслѣдниковъ Карла Великаго въ данный моментъ поддерживали папы. Когда Св. братья прибыли въ Римъ, въ Царьградѣ царствовалъ Василій Македонянинъ, патріархъ же Фотій, столь ненавистный Риму, былъ замѣненъ Игнатіемъ. Послѣдній былъ настроенъ къ Риму примирительно. Болгарскій вопросъ находился въ стадіи разсмотрѣнія. Папа въ это время поддерживалъ западныхъ Каролинговъ и ему важно было доброжелательство моравскаго князя, враждовавшаго съ восточными - нѣмецкими Каролингами.

Папа Адріанъ проявилъ доброжелательство къ Св. братьямъ. Привезенные ими ученики славяне были поставлены въ діаконы и въ священники. Тогда же, по-видимому, Меѳодій сталъ іеромонахомъ. Папа и его совѣтъ, выслушавъ доводы Константина, утвердили введенные имъ въ славянскихъ странахъ порядки. Послѣдовало разрѣшеніе совершать каноническіе часы и божественныя службы на славянскомъ языкѣ. Константинъ вскорѣ заболѣлъ и, принявъ за 50 дней до смерти схиму съ именемъ Кирилла, преставился 14 февраля 869 г. Онъ былъ торжественно погребенъ. Меѳодій, ссылаясь на завѣщаніе матери, просилъ о разрѣшеніи похоронить брата на родинѣ. Папа сначала согласился, затѣмъ же, по настоянію ближайшихъ совѣтниковъ, отказалъ, предложивъ, въ видѣ особаго исключенія, погребсти Св. Кирилла въ храмѣ Св. Петра. Тогда Меѳодій просилъ и получилъ разрѣшеніе погребсти брата въ церкви Св. Климента въ Римѣ.

Вскорѣ послѣ смерти брата, Меѳодій, посвященный во епископа Моравіи и Панноніи, былъ отправленъ папой въ послѣднюю страну. Объ этомъ просилъ князь Коцелъ. Къ этому времени Болгарія церковно подчинилась Византіи. Въ Моравіи же воцарился Святополкъ, выдавшій дядю своего, Ростислава, нѣмцамъ и въ тѣ годы дружившій съ ними. Папѣ важно было привлечь на свою сторону князя Панноніи и моравскій народъ. Въ граматахъ къ моравскимъ и паннонскимъ князьямъ папа Адріанъ сообщалъ о разрѣшеніи примѣнять славянскій языкъ за богослуженіями, съ тѣмъ только чтобы на литургіи Евангеліе и Апостолъ читались сначала по латыни, а потомъ по славянски. Меѳодій поселился въ г. Мосбургѣ у Блатенскаго озера и сначала работа его въ Панноніи развивалась успѣшно. Но вскорѣ яростную кампанію противъ него повелъ Зальцбургскій епископъ, считавшій Паннонію въ своей юрисдикціи. По его распоряженію Меѳодій былъ схваченъ и въ началѣ 871 г. заточенъ въ Швабіи. Тамъ онъ просидѣлъ два съ половиной года. Только тогда — опять по причинѣ общей политики — новый папа, Іоаннъ VIII (съ 872), рѣшился заступиться за него. Онъ доказывалъ Зальцбургскому епископу правоту Меѳодія и то, что Паннонія, какъ часть Иллиріи, находится въ непосредственной юрисдикціи Рима. Меѳодій былъ освобожденъ въ концѣ 873 года или въ началѣ 874 года. Въ 874 г. онъ былъ уже въ Моравіи и вновь поселился въ Велеградѣ.

Миссіонерская работа его не ограничивалась Моравіей. Она распространялась на Краковскую Польшу, частично подчиненную Святополку, и на Чехію. Сѣмена его попадали въ Словакію, въ Прикарпатскую Русь (Угорскую и Червонную), черезъ Паннонію въ Сербію, въ Словенію. Нѣмецкіе епископы продолжали борьбу съ Меѳодіемъ, находя поддержку у коварнаго кн. Святополка. Они донесли папѣ, что Меѳодій не исповѣдуетъ католическаго ученія о происхожденіи Духа Святаго и отъ Сына, а также не признаетъ папской власти, отчего и устанавливаетъ славянскую службу. Въ 879 г. папа вызвалъ Меѳодія въ Римъ. По выслушаніи его передъ лицомъ епископовъ, папа Іоаннъ сообщилъ Святополку, что архіепископъ моравской Церкви признанъ “православнымъ во всѣхъ церковныхъ ученіяхъ” и онъ возвращаетъ его въ Моравію. Наряду съ этимъ былъ поставленъ викарнымъ епископомъ въ г. Нитру пресвитеръ нѣмецъ Вихингъ, присланный Святополкомъ и не сочувствовавшій Меѳодію.

По возвращеніи въ Велеградъ, Меѳодій ощутилъ тяжесть положенія. Противъ него былъ князь, еп. Вихингъ и прочіе нѣмцы. Чувствуя приближеніе кончины, Святитель усилилъ работу по переводу священныхъ книгъ. Онъ имѣлъ уже подготовленныхъ “споспѣшниковъ”. Святыми братьями были переведены всѣ книги Священнаго Писанія, кромѣ Маккавейскихъ, Номоканонъ, Патерикъ, Часословъ, Служебникъ, избранныя чтенія Новаго Завѣта, Паремейникъ, Чины таинствъ и др. Въ 882 г. архіепископъ Меѳодій ѣздилъ въ Царьградъ къ царю Василію Македонянину. Патріархомъ въ то время былъ снова Фотій. Преставился Святитель Меѳодій въ Велеградѣ 6 апрѣля 885 г., назначивъ своимъ преемникомъ Горазда моравлянина, почитаемаго народомъ.

Сразу послѣ его кончины, еп. Вихингомъ, при полной поддержкѣ Святополка, воздвигнуты были гоненія противъ учениковъ Св. Меѳодія. Новый папа Стефанъ V (съ 885) былъ тоже противникомъ святого дѣла. Не получивъ еще свѣдѣній о кончинѣ Св. Меѳодія, пала писалъ Святополку: “Мы весьма удивились, что Меѳодій предалъ лжеученію, не назиданію, враждѣ, а не миру, и, если это такъ, какъ мы слышали, то лжеученіе его мы совершенно отвергаемъ”. Ученики Святителя — Гораздъ, Климентъ и Наумъ — подверглись заточеніямъ, издѣвательствамъ и, вмѣстѣ съ 200 священниками, были изгнаны изъ Моравіи въ 886 г. Положеніе православія улучшилось въ Моравіи при внукѣ Святополка, Моймирѣ II. Папой былъ тогда — съ 898 г. — Іоаннъ IX, враждовавшій съ нѣмцами и нуждавшійся въ поддержкѣ славянъ. Но въ 907 г. окончилось бытіе Моравіи, раздѣленной между богемцами (чехами) и венграми.

Въ Болгаріи ученики Св. Меѳодія приняты были съ большою радостью. Царь Борисъ - Михаилъ, крещеніемъ своимъ въ 864 г. способствовавшій насажденію христіанства въ странѣ, былъ ученикомъ Св. Меѳодія. Въ 866 г., по соображеніямъ политическимъ, Онъ просилъ Римъ прислать въ Болгарію способныхъ учителей вѣры, что и было исполнено. Но въ 870 г. онъ окончательно примкнулъ къ восточному Православію. Борисъ желалъ имѣть національную Церковь, а не зависимую отъ Византіи. Приходъ учениковъ Св. Меѳодія былъ ему особенно важенъ. Св. Климентъ, съ помощью Св. Горазда, Св. Наума (основателя извѣстнаго монастыря на Охридскомъ озерѣ) и др. учениковъ Св. Меѳодія, развилъ широкую просвѣтительную дѣятельность на славянскомъ языкѣ. Св. Климентъ, объѣзжая страну, понятно для народа проповѣдывалъ слово Божіе, разъяснялъ заповѣди и догматы. Св. Князь Борисъ удалился въ 893 г. въ монастырь, гдѣ скончался въ 907 г. При второмъ сынѣ его Симеонѣ, правившемъ по волѣ отца съ 896 г., Св. Климентъ былъ поставленъ въ 899 г. епископомъ. Св. Климентъ, подготовивъ достойныхъ людей, поставилъ многочисленныхъ священниковъ, діаконовъ, чтецовъ. Царь Симеонъ ( † 927) извѣстенъ и тѣмъ, что въ 907 г. прекратилъ церковную зависимость отъ Царьграда и объявилъ Доростольскаго митрополита Леонтія патріархомъ болгарской Церкви. Это былъ золотой вѣкъ православной національной культуры Болгаріи. Позднѣе послѣдняя политически и культурно подпадаетъ подъ власть Византіи. Эта просвѣщенная православная страна имѣла большое значеніе для зарождавшагося христіанства на Руси.

Изъ Моравіи христіанство перешло въ Богемію (Чехію). Распространенію его способствовалъ бракъ (871) кн. Святополка съ богемской княжной. Въ 874 г. богемскій князь Боривой и его супруга Людмила крещены были въ Велеградѣ Св. Меѳодіемъ. Святитель лично трудился въ Чехіи. Въ Прагѣ воздвигнуты были церкви Св. Климента и Св. Георгія. Послѣ кончины Боривоя (894), Чехія, въ лицѣ Св. Людмилы († 928) и, воспитаннаго ею въ знаніи славянской письменности, внука Св. Вячеслава, имѣла двухъ преданныхъ Православію членовъ династіи. Оба они пріяли мученическую смерть отъ родственниковъ. Св. Вячеславъ былъ убитъ въ 935 г. братомъ Болеславомъ, главой языческой партіи. Послѣдній старался истреблять христіанъ, пока германскій императоръ Оттонъ I, силою оружія, не принудилъ его въ 950 г. оставить ихъ въ покоѣ. При кн. Болеславѣ II Благочестивомъ христіанство восторжествовало, но какъ католическое. Въ 967 г. въ Прагѣ учреждена была католическая епископія. Саксонскій славянинъ Дитмаръ, знавшій славянскій и латинскій языки, поставленъ былъ епископомъ. Народъ нѣкоторое время боролся за Православіе. Но въ 1097 г. разгромленъ былъ послѣдній оплотъ Православія — Сазанская обитель. Съ этого времени православная вѣра сохранилась только въ глубинахъ народныхъ.

Въ древней Польшѣ было время, когда богослуженіе совершалось на славянскомъ языкѣ и по восточному обряду. Часть Польши входила въ обширную епархію Св. Меѳодія. Въ 965 - 6 г. г. польскій князь Мечиславъ женился на христіанкѣ Дамбровкѣ, дочери Болеслава I чешскаго и крестился. Позднѣе же, женившись на княжнѣ католичкѣ, онъ призналъ власть папы. Въ церквахъ славянское богослуженіе было замѣнено латинскимъ. Въ 1025 г. король Мечиславъ II изгналъ изъ Польши священниковъ и монаховъ восточнаго обряда.

Для судебъ Россіи было особенно важно, что великое дѣло Святыхъ Кирилла и Меѳодія закрѣпилось и развилось въ самой близкой къ ней Болгаріи, передавшей ей православную славянскую культуру.

Христіанство въ предѣлахъ Россіи до начала Русскаго Государства. Христіанство при первыхъ князьяхъ Рюриковичахъ.

Древнее преданіе, отмѣченное въ русской лѣтописи, гласитъ, что начало христіанства на Руси положено было Св. Апостоломъ Андреемъ Первозваннымъ. Проходя съ проповѣдью Евангелія

Ѳракію, Скиѳію и Сарматію [1]), онъ доходилъ до Днѣпровскихъ горъ, гдѣ позднѣе возникъ Кіевъ. Лѣтопись указываетъ, что Св. Апостолъ изъ Синопы, чрезъ Корсунь, Днѣпромъ доходилъ до горъ, гдѣ создался потомъ Кіевъ. Благословивъ горы, Св. Алостолъ предрекъ, что на томъ мѣстѣ создастся великій градъ и будутъ церкви. Послѣ этого очень долго нѣтъ слѣдовъ христіанства въ будущей Россіи. Раньше всего слѣды появляются въ юго- западныхъ предѣлахъ ея — у Угличей и Тиверцевъ, славянорусскихъ племенъ, жившихъ на нижнемъ Днѣстрѣ и отъ Днѣстра до нижняго Дуная. Они граничили съ греческой провинціей, называвшейся Скиѳіей. Блаж. Ѳеодоритъ сообщаетъ, что Св. Іоаннъ Златоустъ первый попытался обратить въ христіанство, сосѣдей грековъ, скиѳовъ кочевниковъ, жившихъ около Дуная. Самъ Святитель Іоаннъ (сконч. 407), говоря о распространеніи христіанства, упоминаетъ Скиѳовъ съ Сарматами. На это же указываютъ церковные писатели IV вѣка Св. Аѳанасій Александрійскій и Блаж. Іеронимъ. Имѣются свѣдѣнія о существованіи въ устьяхъ Дуная Скиѳской или Томитанской епархіи. Въ слабой степени христіанская проповѣдь могла проникать къ полянамъ, жившимъ южнѣе Кіева. Ихъ далекими сосѣдями къ югу были греческіе колонисты, находившіеся на Днѣпрѣ южнѣе будущаго Екатеринослава. Послѣдніе поддерживали торговыя отношенія съ полянами. Въ Крыму христіане были уже во дни Св. Климента, сосланнаго туда изъ Рима въ 94 г. Тамъ упоминаются нѣсколько епархій. Въ IV вѣкѣ была епархія у готовъ (кочевниковъ, осѣвшихъ на югѣ Россіи), жившихъ между Дономъ и Днѣстромъ. Болѣе благопріятныя условія для евангельской проповѣди наступили со времени поселенія въ предѣлахъ будущей Руси осѣдлыхъ славянскихъ племенъ. Славяне рано познакомились съ Византіей, куда они ѣздили для торговли, службы въ императорскихъ войскахъ. Иногда же производили и набѣги.

Въ житіи Св. Стефана Сурожскаго (Сурожъ-Судакъ на южномъ берегу Крыма), говорится о набѣгѣ русскаго князя Браваллина, пришедшаго въ первой половинѣ IX вѣка изъ Новгорода и опустошившаго крымское побережье. Въ Сурожѣ грабители начали грабить гробъ Святого. Браваллинъ (самъ, видимо, варягъ, т. к. въ Скандинавіи имѣется г. Браваллы) послѣ этого кощунства, въ видѣніи, испыталъ ударъ по лицу отъ Святого и пораженъ былъ страшной болѣзнью. Браваллинъ приказалъ вернуть все награбленное и крестился, послѣ чего получилъ исцѣленіе. Подобный же разсказъ о Россахъ, напавшихъ на Амастриду (городъ въ Малой Азіи, на берегу Средиземнаго моря) и хотѣвшихъ раскопать гробъ Св. Георгія Амастридскаго († 805 - 806 г.) разсказывается въ его житіи. Происходило это въ началѣ IX вѣка.

Въ тѣже времена христіане были уже въ Кіевѣ. Руссы или Россы сдѣлали 18 іюня 860 г. набѣгъ на Царьградъ и подошли къ его стѣнамъ. Патріархъ Фотій повѣствуетъ о томъ, что положивъ всѣ упованія на помощь Владычицы, онъ обносилъ по городскимъ стѣнамъ чудотворную ризу Богоматери, послѣ чего осаждавшіе отступили. Спустя нѣкоторое время пришло въ Царьградъ отъ Руссовъ, пораженныхъ чудомъ, посольство и просило о крещеніи. Видимо, христіанами въ эти годы были князья варяги, Аскольдъ и Диръ, правившіе въ Кіевѣ съ 862 — 882 г. На могилѣ Аскольда, въ болѣе позднее время, кіевскіе христіане воздвигли церковь Святителя Николая.

Преемникъ перваго — съ 862 г. — русскаго князя варяга Рюрика, кн. Олегъ, правившій въ малолѣтство Игоря Рюриковича, убилъ Аскольда и Дира, и обосновался въ Кіевѣ. Успѣхи христіанства замедлились. Но именно при немъ усилилась связь съ Византіей и возможность христіанскаго вліянія на русскихъ. Выгодный торговый договоръ заключенный Олегомъ съ Византіей въ 910 г. давалъ права русскимъ пріѣзжавшимъ торговать съ греками. Они могли жить по нѣсколько мѣсяцевъ при монастырѣ Св. Маммы въ Царьградѣ, благодаря чему лучше и ближе знакомились съ Православіемъ. Вліянію подвергались и тѣ, кто поступалъ на службу къ императору.

Въ 946 г. новый князь, Игорь Рюриковичъ, заключилъ опять договоръ съ Византіей. Договаривавшаяся Русь раздѣлялась уже на крещенную и некрещенную. Первая клялась въ соблюденіи договора въ кіевской “Сборной” — общественной — церкви Св. Пророка Иліи. То, что христіане выдѣлялись въ особую группу и, въ особенности, упоминаніе о нихъ на первомъ мѣстѣ, доказываетъ, что, при наличіи государственной языческой вѣры, христіанъ было уже много въ Кіевѣ. Проф. Голубинскій высказываетъ предположеніе, что самъ кн. Игорь былъ “внутреннимъ” христіаниномъ. Онъ не рѣшился открыто исповѣдывать христіанство, т. к. на кіевскомъ престолѣ былъ только вторымъ государемъ въ пониманіи своихъ подданныхъ славянъ и не имѣлъ достаточно власти, чтобы заставить тѣхъ же славянъ язычниковъ перемѣнить привычную вѣру. Св. кн. Владиміръ могъ рѣшиться на это. Народъ считалъ его, внука Игоря, прирожденнымъ государемъ, превратившимся уже изъ варяга въ славянина. Игорь былъ убитъ древлянами въ 945 - 6 гг.

Внутренней христіанкой была супруга Игоря Св. княгиня Ольга, повидимому, уроженка Псковской земли [2]). Отличаясь исключительнымъ умомъ, она рано отошла отъ грубаго язычества. Чистая и непорочная жизнь кіевскихъ христіанъ и ихъ проповѣдь убѣдили ее въ истинности христіанства. Крестилась она между 954 и 957 гг., получивъ имя Елены. Въ 957 г. она предприняла путешествіе въ Царьградъ, намѣреваясь, очевидно, поклониться тамошнимъ святынямъ. Ея пріѣздъ отмѣтилъ въ своемъ повѣствованіи тогдашній императоръ Константинъ Багрянородный (Порфирогенитъ). Княгиня христіанка до конца жизни отличалась благочестіемъ. Имѣются свѣдѣнія, что она строила церкви въ Кіевѣ и предрекла построеніе во Псковѣ знаменитаго Троицкаго собора. Ей не удалось склонить къ принятію христіанства сына своего Святослава, который опасался насмѣшекъ дружины, крестись онъ одинъ. Св. Ольга, безспорно, оказала вліяніе на воспитывавшихся ею внуковъ. Для кіевлянъ явнымъ проявленіемъ исповѣданія Св. княгиней христіанства была ея кончина въ 969 г. Она запретила справлять по себѣ языческую тризну. Удивленный народъ, вмѣсто привычнаго пышнаго обряда, видѣлъ умилительное христіанское погребеніе любимой престарѣлой княгини. Св. Владиміръ, послѣ крещенія своего, перенесъ мощи святой бабки въ построенную имъ Десятинную церковь. Древній лѣтописецъ именуетъ Св. княгиню Ольгу “звѣздою утреннею, предваряющею солнце, зарею утра, предвѣщающею свѣтъ дневный; она сіяла, какъ полная луна въ ночи, блистала между невѣрными, какъ жемчужина”.

Князь Святославъ Игоревичъ (946-972), послѣдній, по натурѣ своей, варягъ на русскомъ престолѣ, не имѣлъ влеченія къ христіанству. Ему, цѣлью своей жизни ставившему войну для войны, странной казалась религія, проповѣдывавшая дѣла милосердія, нищелюбія и всего возвышеннаго, свойственнаго христіанству. Относясь къ нему насмѣшливо, онъ, однако, не воздвигалъ особыхъ гоненій противъ христіанъ. Число ихъ росло. Вслѣдъ за варягами, давно уже принимавшими христіанство, таковыми становились и коренные славяне, больше изъ среды боярства. Внутреннимъ христіаниномъ былъ главный его воевода Свѣнельдь.

Преемникъ Святославовъ, старшій сынъ его Ярополкъ (ум. 978), былъ воспитанъ Св. Ольгой и считался расположеннымъ къ христіанству. Примѣчательно то, что черезъ 40 примѣрно лѣтъ послѣ его смерти, племянникъ Ярополковъ, Ярославъ Мудрый, велѣлъ отпѣть кости дядей Ярополка и Олега по христіанскому обряду.

Ревностнымъ язычникомъ былъ младшій внукъ Св. Ольги, кн. Владиміръ Святославовичъ (980 - 1015). Побѣдивъ брата Ярополка, онъ, воцарившись въ Кіевѣ, проявлялъ свою приверженность къ язычеству. Исповѣдуя его онъ, по свойству своей натуры, отдающейся тому что признается правильнымъ, старался возвеличивать язычество. Въ Кіевѣ воздвигались новые кумиры. На холмѣ передъ своимъ дворцомъ онъ поставилъ деревяннаго Перуна съ серебряной головой и золотыми усами. По словамъ лѣтописи, никогда еще въ русской землѣ не было такого “гнуснаго идолослуженія”. Въ 983 г., послѣ удачнаго похода противъ ятвяговъ (литовское племя въ будущихъ Гродненской и Минской губ.), рѣшено было принести идоламъ даже человѣческую жертву. Жребій палъ на христіанскаго юношу Іоанна, сына варяга Ѳеодора. Отецъ не пожелалъ выдать сына и открыто обличалъ безуміе язычниковъ. Обозленная толпа убила обоихъ христіанъ. Промысломъ Божіимъ, начинавшаяся воздвигаться, Русская Церковь освящалась кровью мучениковъ.

Твердое исповѣданіе христіанской вѣры Святыми Ѳеодоромъ и Іоанномъ, воспоминанія о мудрой бабкѣ христіанкѣ, воспитывавшей его (до 10 лѣтъ) и братьевъ, ознакомленіе съ положительной жизнью кіевскихъ христіанъ, возможное вліяніе супругъ христіанокъ (ихъ среди законныхъ пяти женъ было четыре) — все это западало въ душу и умъ Владиміра. Общеніе съ иностранцами, въ особенности съ просвѣщенной Византіей, все болѣе оттѣняли въ его глазахъ грубость и пустоту язычества. Князь внимательно ко всему присматривался и прислушивался. Въ Кіевъ вѣдь стекались люди изъ разныхъ странъ, различныхъ исповѣданій. Приближенные его, а также русскіе торговцы, посѣщая другія страны, главнымъ же образомъ православную Византію, съ ея чудными храмами, съ ея церковнымъ благолѣпіемъ, конечно, передавали свои впечатлѣнія пытливому князю. Кн. Владиміръ все болѣе внутренне воспринималъ христіанство и именно восточное. Для развитія и укрѣпленія новой вѣры въ государствѣ ему нужна была помощь грековъ. Для сохраненія своей независимости онъ, въ отличіе отъ Святослава, воевавшій только въ интересахъ Руси, рѣшилъ вступить въ сношенія съ греками въ итогѣ удачной войны.

Крещеніе Руси и распространеніе христіанской вѣры.

Время, избранное Владиміромъ для похода противъ Византіи, было удачное. Константинопольскіе императоры находились въ трудномъ положеніи вслѣдствіе бунта полководца Варды - Фоки. Окончательно одолѣть его удалось съ помощью шеститысячнаго русскаго вспомогательнаго войска. Императоры не исполнили обязательства, даннаго, въ связи съ этимъ, кн. Владиміру, о выдачѣ за него замужъ сестры императоровъ Анны. Въ 988 г. Владиміръ двинулся въ Крымъ и, послѣ осады, взялъ Корсунь (Херсонесъ). Императоры Константинъ и Василій просили мира. Условіемъ такового Владиміръ поставилъ женитьбу свою на сестрѣ императоровъ, царевнѣ Аннѣ. Тогда же былъ разрѣшенъ вопросъ о крещеніи Владиміра, къ этому уже подготовленнаго внутренне. Въ это время онъ очень сильно разболѣлся глазами. Царевна Анна, прибывшая въ Корсунь, совѣтовала ему, для выздоровленія скорѣе креститься. Какъ только корсунскій епископъ совершилъ обрядъ крещенія, давъ ему имя Василія, Владиміръ сталъ ясно видѣть. Крестилась также дружина. Послѣ крещенія совершенъ былъ бракъ. Соорудивъ въ Корсуни церковь, возвративъ городъ грекамъ, Владиміръ вернулся въ Кіевъ. Его сопровождали священники корсунскіе и прибывшіе съ Анной. Въ Кіевъ перенесены были изъ Крыма частицы мощей Св. Климента и ученика его Фивы. Въ Кіевѣ крестились сыновья Владиміра и многіе бояре. Духовенствомъ и самимъ княземъ усердно проповѣдывалось христіанство. Послѣдовало распоряженіе объ уничтоженіи идоловъ. Когда Владиміръ убѣдился, что проповѣдь дала плоды, онъ издалъ повелѣніе объ общемъ крещеніи кіевлянъ въ Днѣпрѣ. Крестившіеся разсуждали такъ: “Если бы новая вѣра была бы не хороша, то князь и бояре не приняли бы ее”. Нѣкоторые боялись быть ослушниками княжеской воли. Событіе это относится къ 988 г. На Руси господствующей вѣрой стало христіанство. Образовалась новая помѣстная Православная Церковь. Преставился Владиміръ въ 1015 г. и погребенъ былъ въ Десятинной церкви въ придѣлѣ св. Климента, рядомъ съ ранѣе умершей кн. Анной.

Св. Владиміръ, крестившись, совершенно переродился. Ревностно насаждая христіанство, князь въ жизни своей старался слѣдовать его завѣтамъ. Проявлялъ онъ исключительное милосердіе. Помощь оказывалась и тѣмъ, кто за нею не обращались. Княжескіе слуги, сопровождая возы съ хлѣбомъ, мясомъ, рыбой, овощами, медомъ и пр., возглашали на улицахъ Кіева: “Нѣтъ ли гдѣ больного и нищаго, который не можетъ идти къ князю во дворъ”. Въ Кіевѣ на мѣстѣ Перуна онъ соорудилъ храмъ Св. Василія, а на мѣстѣ мученической кончины Свв. Ѳеодора и Іоанна въ 996 г. — величественный храмъ Успенія Божіей Матери. На него онъ жертвовалъ десятую часть своихъ доходовъ, отчего храмъ и именовался Десятиннымъ. Владиміръ самъ насаждалъ христіанство, объѣзжая прилегавшія къ столицѣ племена славянъ, и поручалъ то же сыновьямъ. Сначала крестилась Русь чисто русская. Въ Новгородѣ язычники оказали сопротивленіе прибывшему туда первому епископу Іоакиму (991). Воеводамъ пришлось примѣнить силу. Сохранилась пословица: “Путята крестилъ ихъ мечемъ, а Добрыня огнемъ”.

Труднѣе происходило крещеніе Руси инородческой (Меря и Весь) и состоявшей изъ славянъ польскаго происхожденія (вятичи). Въ Ростовѣ народъ изгналъ первыхъ епископовъ — грека Ѳеодора и Иларіона. Въ Муромѣ язычники заставили удалиться князя Св. Глѣба Владиміровича. Ростовскіе язычники проявляли упорство и позднѣе. Третій епископъ Св. Леонтій, проявлявшій ревность и мужество, привлекшій къ себѣ молодое поколѣніе, около 1077 г. былъ убитъ язычниками. Только преемнику его, Св. Исаіи — родомъ русскому, постриженнику Печерскаго монастыря, потомъ игумену Дмитріевскаго мон. въ Кіевѣ, — удалось крестить ростовцевъ и жителей сосѣдней суздальской области. Помогалъ ему кн. Владиміръ Мономахъ. Святитель Исаія преставился около 1090 г. Значительно позднѣе ревностнымъ миссіонеромъ былъ св. архимандритъ Авраамій Ростовскій, жившій сначала въ хижинѣ на берегу озера Неро. Онъ сокрушилъ идола Волоса съ помощью жезла, полученнаго имъ въ видѣніи отъ св. ап. Іоанна Богослова. На мѣстѣ сверженнаго идола онъ основалъ Богоявленскій монастырь и былъ его первымъ архимандритомъ. Преставился преп. Авраамій предположительно въ 1107 г. Въ Муромѣ просвѣтителемъ края, входившаго въ составъ черниговскаго княжества, былъ сынъ Святослава Ярославича черниговскаго, кн. Ярославъ-Константинъ. Язычники въ самомъ началѣ его дѣятельности убили сына князя, Михаила. Онъ, съ другимъ сыномъ, Ѳеодоромъ, продолжалъ миссіонерствовать до самой кончины въ 1129 г. Князья Муромскіе Константинъ, Михаилъ и Ѳеодоръ причислены къ лику святыхъ.

Дольше всѣхъ славянскихъ племенъ оставались язычниками вятичи (сѣверъ Черниговской, восточная половина Орловской и южная — Калужской губерній). Въ составѣ черниговскаго княжества просвѣтителемъ ихъ былъ въ 12 вѣкѣ священномуч. Кукша, инокъ печерскій, принявшій отъ нихъ въ 1113 г. мученическую смерть. Корелы, тогдашнюю территорію которыхъ составляли: юго-восточ. Финляндія, части нын. Петербургской и Архангельской и большая часть Олонецкой губ., крещены были въ 1227 г. Просвѣтителемъ Вологодскаго края былъ Пр. Герасимъ, пришедшій изъ Кіева и въ 1147 г. поселившійся около Вологды (прест. въ 1178 г.). Въ концѣ 12 вѣка утвердилось христіанство на р. Вяткѣ. Скрытую — иногда только выходившую наружу — работу противъ христіанства вели языческіе волхвы. Дѣятельность ихъ особенно проявлялась во время народныхъ бѣдствій, которыя ими приписывались гнѣву покинутыхъ боговъ. Но большого значенія это противодѣйствіе не имѣло. Христіанство утверждалось, чему помогало наличіе славянскихъ книгъ. Вѣра стала національной. Значительное время въ нѣкоторой части народа существовало двоевѣріе. Чтились и священникъ и волхвъ, иногда послѣдній даже больше. Много старыхъ вѣрованій и обрядовъ перешло и къ христіанскому народу; часть ихъ сохранилась до позднѣйшаго времени.

Значеніе христіанства стало сказываться уже при ближайшихъ преемникахъ Св. кн. Владиміра. Столь несвойственныя языческому міру смиреніе и послушаніе проявили сыновья Крестителя Руси, Святые князья Борисъ и Глѣбъ. Они покорились старшему брату Святополку Окаянному, зная о подготовленномъ имъ убійствѣ ихъ, совершенномъ въ 1015 г. Пр. Несторъ лѣтописецъ, инокъ Печерскій, такъ писалъ о князьяхъ, первыхъ святыхъ русской церкви: “Видите, какъ важна покорность старшему брату. Если бы они воспротивились ему, то едва ли удостоились такого дара отъ Бога (чудотворенія). Потому что и нынѣ много юныхъ князей, которые не покоряются старшимъ, сопротивляются и бываютъ убиваемы; но они не удостаиваются благодати, какъ сіи святые братья”.

При вел. князѣ Ярославѣ Мудромъ, сынѣ Св. Владиміра, побѣдителѣ Святополка, ярко разгорается свѣтъ христіанства. Лѣтописецъ пишетъ: “Отецъ его Владиміръ вспахалъ и умягчилъ землю, просвѣтивъ ее святымъ крещеніемъ, а онъ насѣялъ словами книжными сердца людей, а мы пожинаемъ, ученіе пріемля книжное”. Св. Владиміръ озаботился просвѣщеніемъ народа. Имъ открыты были первыя школы, куда родители должны были отдавать дѣтей. Сначала матери плакали о нихъ, какъ о мертвыхъ. При Ярославѣ же, котораго Голубинскій называетъ “ограмотителемъ”, прославился, столь цѣнимый имъ, питомецъ этихъ школъ, будущій митрополитъ Иларіонъ, до этого священникъ въ княжескомъ селѣ Берестовѣ. Его “Слово о законѣ и благодати” включаетъ въ себя “похвалу кагану нашему Владиміру, отъ него же крещени быхомъ”, блестящую по мысли и изложенію. Ярославъ заботился объ умноженіи церквей и священниковъ.

Изъ Византіи и Болгаріи къ намъ пришла книжность, носившая религіозный характеръ. Книги св. писанія употреблялись въ древнемъ переводѣ Свв. Меѳодія и Кирилла болгарской редакціи.

Голубинскій по отдѣлу догматическому на первомъ мѣстѣ ставитъ точное начертаніе православной вѣры пр. Іоанна Дамаскина, по библейскому — Шестодневъ Іоанна пресвитера и экзарха Болгарскаго, по отдѣлу нравоучительному Житія Святыхъ, сочиненія Меѳодія Патарскаго, Стословецъ Геннадія Константинопольскаго, Лѣствицу Іоанна Лѣствичника и др., изъ словъ церковныхъ — небольшой выборъ нравоучительныхъ словъ Григорія Богослова, огромный выборъ словъ Іоанна Златоустаго, собраніе 106 словъ Ефрема Сирина, т. н. Паренезисъ, собраніе 124 словъ Ѳеодора Студита, подъ именемъ Малаго катихизиса и др. Извѣстны были Златоструй и Пчела (сборникъ краткихъ изреченій, выбранныхъ изъ Св. Писанія, изъ отцовъ и учителей Церкви, изъ свѣтскихъ греческихъ писателей, относительно христіанской нравственности и всего житейско-общественнаго добро- и-благоповеденія. Первый такой сборникъ составилъ преп. Максимъ Исповѣдникъ).

При Ярославѣ Кіевъ сталъ украшаться храмами. Въ 1037 году, на мѣстѣ окончательнаго пораженія въ 1036 г. печенѣговъ, гдѣ стояла небольшая, нѣсколько разъ горѣвшая, деревянная церковь временъ св. кн. Ольги, Ярославъ заложилъ большой каменный храмъ во имя Софіи Премудрости Божіей (оконченъ онъ около 1045 г.). Въ соборѣ этомъ позднѣе поставлялись митрополиты и освящалось вступленіе на престолъ великихъ князей. Соборъ не разъ страдалъ при войнахъ и нашествіяхъ. Въ немъ сохранилась доселѣ большая запрестольная мозаичная икона Божіей Матери, именуемая “Нерушимая стѣна”. Вблизи Софіевской церкви Ярославъ построилъ двѣ каменныя церкви и при нихъ княжескіе монастыри мужской — въ честь своего Ангела великом. Георгія Побѣдоносца, и женскій — въ честь Ангела супруги своей муч. Ирины (шведская королевна Индигерда, дочь короля Олофа, во крещеніи Ирина, въ иночествѣ св. Анна). Митрополитъ Иларіонъ освятилъ Георгіевскую церковь 26 ноября (не раньше 1051 г.) и установилъ праздновать въ этотъ день память Св. Великомученика. Сей праздникъ существуетъ и въ Греціи, гдѣ былъ установленъ въ честь освященія одной изъ тамошнихъ церквей. Одновременно съ закладкой Софіевскаго собора Ярославъ началъ ограждать свою расширенную столицу и на земляномъ валу воздвигъ каменную церковь, посвященную Благовѣщенію Пресв. Богородицы. Лѣтописецъ замѣчаетъ: “Радость всегда будетъ граду тому святымъ благовѣщеніемъ Господнимъ и молитвами св. Богородицы и архангела Гавріила”.

Второй сынъ Ярославовъ Св. Владиміръ Новгородскій (по смерти въ 1019 г. брата Иліи — старшій), родоначальникъ первыхъ Галицкихъ князей, соорудилъ въ 1052 г. (по древнимъ свѣд. въ 1050 г.) въ Новгородѣ храмъ св. Софіи. Скончался Св. Владиміръ въ 1052 г. Ближайшее потомство Ярослава, часто, въ ущербъ Руси, враждовавшее между собою, отличалось, вмѣстѣ съ тѣмъ, преданностью Церкви, строительствомъ храмовъ, заботами о монастыряхъ. Братья соперники, Изяславъ Кіевскій и Святославъ Черниговскій Ярославичи, оба поддерживали Печерскую обитель. Святославъ имѣлъ у себя полныя клѣти книгъ и заботился о просвѣщеніи. Онъ закончилъ строеніе въ Черниговѣ Спасскаго собора, заложеннаго кн. Мстиславомъ Владиміровичемъ, умершимъ въ 1036 г. Любовью къ образованію извѣстны также любимый сынъ Ярослава, Всеволодъ, и сынъ послѣдняго Владиміръ Мономахъ (мать его — дочь византійскаго императора Константина Мономаха).

Любимый всею Русью, великій князь Владиміръ Мономахъ (1053 - 1125), отличался христіанскими добродѣтелями и былъ воистину благовѣрнымъ княземъ. Обликъ его ярко выявляется въ оставленномъ имъ “Поученіи” къ сыновьямъ. “...Діаволъ, врагъ нашъ”, писалъ онъ, “побѣждается тремя добрыми дѣлами: покаяніемъ, слезами и милостынею. Не имѣйте гордости ни въ умѣ, ни въ сердцѣ и думайте: мы тлѣнны, нынѣ живы, а завтра во гробѣ... Не засыпайте никогда безъ земного поклона, а когда чувствуете себя нездоровыми, то поклонитесь въ землю три раза. Да не застанетъ васъ солнце на ложѣ. Идите рано въ церковь воздать Богу хвалу утреннюю; такъ дѣлалъ отецъ мой, такъ дѣлали всѣ добрые люди. Когда озаряло ихъ солнце, они славили Господа радостію... Главное не забывайте убогихъ, и по силѣ, какъ можете, кормите ихъ... Все, что далъ намъ Господь, не наше, а только поручено на короткое время. Въ землю сокровищъ не зарывайте — это великій грѣхъ. Епископовъ, поповъ, игуменовъ почитайте... Старика почитайте какъ отца, а молодыхъ какъ братьевъ. Въ дѣлѣ своемъ не лѣнитесь... Больного посѣтите, покойника проводите и не оставляйте никого безъ привѣта; скажите всякому доброе слово... Что знаете полезнаго не забывайте, а чего не знаете, тому учитесь... Творите добро, не лѣнитесь ни на что хорошее, прежде всего по отношенію къ Церкви”.

Исключительною религіозностью и церковностью отличались ближайшіе потомки Владиміра Мономаха. Таковымъ былъ старшій сынъ его, Св. вел. кн. Мстиславъ - Ѳеодоръ Великій (1076 - 1132), правившій ранѣе въ Новгородѣ, гдѣ онъ извѣстенъ былъ строеніемъ храмовъ. Для храма Божіей Матери на городищѣ, его иждевеніемъ, было написано драгоцѣнное для Русской Церкви Евангеліе Мстиславово, богато имъ украшенное. Въ Кіевѣ онъ началъ въ 1129 г. строить храмъ и монастырь во имя ангела своего вмч. Ѳеодора. Сыновья Мстиславовы: Св. Всеволодъ - Гавріилъ (умеръ въ 1138 г.), кн. Псковскій, ранѣе Новгородскій. Блаж. Ростиславъ - Михаилъ Набожный (ум. въ 1168), кн. Смоленскій, позднѣе вел. кн. Кіевскій. Сынъ послѣдняго, Св. Мстиславъ Храбрый (ум. 1180), кн. Новгородскій. “Прекрасный душею и тѣломъ” говоритъ о немъ древняя лѣтопись, онъ “соединялъ храбрость съ любовью; особенно былъ заботливъ о долгѣ милосердія, снабдѣвалъ обители, утѣшалъ иноковъ, принималъ всѣхъ игуменовъ, испрашивая благословеніе ихъ, снабдѣвалъ приходскія церкви и священниковъ, отдавалъ достойную честь сану святительскому. На войнѣ былъ крѣпокъ и всегда рвался умереть за землю русскую, за христіанъ; когда видѣлъ христіанъ плѣненныхъ погаными, говорилъ дружинѣ своей: “братья! не думайте ни о чемъ; если умремъ за христіанъ, очистимся отъ грѣховъ, и Богъ причтетъ кровь нашу къ крови мучениковъ; если бы Богъ далъ, слава Ему! не умремъ нынѣ, но умремъ”. Внукъ Мономаховъ, Св. Андрей Боголюдскій, сынъ Юрія Долгорукаго, выдающійся князь сѣверо-восточной Руси, гдѣ слагалось великое русское государство. Онъ вывезъ тайно въ 1155 г. изъ Вышгорода подъ Кіевомъ чудотворную икону Божіей Матери, по преданію писанную Св. Евангелистомъ Лукой. Онъ намѣревался поставить ее въ одномъ изъ старыхъ городовъ Ростово-Суздальскаго княжества, но лошади остановились около Владиміра и ничто не могло заставить ихъ двигаться дальше. Владычица выбрала этотъ городъ, начинавшій только развиваться. Тамъ икона Владимірской Божіей Матери пребывала до 1395 г., когда была перенесена въ Москву и чудесно спасла столицу отъ разгрома ее страшнымъ и мощнымъ вождемъ татаръ Тамерланомъ. Два великолѣпныхъ храма — одинъ въ Боголюбовѣ, другой Успенскій во Владимірѣ, были памятниками изумительно щедраго усердія кн. Андрея къ Богу. Онъ трудился и для христіанскаго просвѣщенія. Въ 1164 г. побѣда его надъ волжскими болгарами - магометанами прославила силу Креста Господня. Въ то же время византійскій императоръ Мануилъ побѣдилъ магометанъ - арабовъ. Посему и въ Византіи и въ Россіи подтверждено было празднованіе 1 августа Кресту Христову. Архіепископъ Филаретъ Черниговскій въ своей “Исторіи Русской Церкви” такъ заключаетъ сказанное имъ о семъ князѣ: “Чувствуя, какъ гибла Россія отъ раздробленія власти по удѣламъ, онъ старался ввести единодержавіе, и ошибки своей слабости заглаждалъ глубокимъ смиреніемъ предъ судомъ Божіимъ, наказывавшимъ страсть. За любовь ко Господу, Господь удостоилъ его страдальческой смерти: люди, осыпанные благодѣяніями его, убили его въ Боголюбовѣ (въ 1174 г.); послѣднія слова его были: “Господи! въ руцѣ Твои предаю духъ мой”.

Боголюбіемъ и благочестіемъ отличался внукъ Ярослава Мудраго, Св. кн. Ярополкъ - Петръ Изяславичъ Владиміро-Волынскій. Онъ желалъ себѣ смерти, подобной Св. кн. Бориса, и ея достигъ, убитый въ 1186 г. во время междоусобій. Правнукъ Ярославовъ, кн. Святославъ - Святоша Давидовичъ Черниговскій, въ иночествѣ Св. Никола († 1143), прославился высокими монашескими подвигами въ Кіево - Печерской обители. Св. Игорь, въ схимѣ Гавріилъ Олеговичъ, сначала кн. Черниговскій, а потомъ вел. кн. Кіевскій, принялъ мученическую кончину отъ толпы неистовыхъ кіевлянъ въ 1147 г. Тогда шла борьба за кіевскій престолъ. Противники черниговскихъ князей выволокли Святого, тогда инока Ѳеодоровскаго монастыря и, несмотря на уговоры митрополита и кіевскаго князя, звѣрски убили его. Прославилась своею святостью Предслава княжна Полоцкая (правнучка сына Св. Владиміра, Изяслава), въ иночествѣ Пр. Евфросинія, преставившаяся въ 1173 г. въ Іерусалимѣ. Св. мощи ея были перенесены въ Кіево - Печерскую обитель и, въ началѣ XX вѣка, возвращены родному ей Полоцку. Изъ потомства Св. Владиміра Ярославича Новгородскаго своею заботою о просвѣщеніи выдѣлялся князь Галицкій Ярославъ Осмомыслъ (ум. въ 1187 г.). О немъ же лѣтописецъ пишетъ: “предъ смертью, находясь въ тяжкой болѣзни, онъ ... собралъ мужей своихъ и всю галичскую землю, созвалъ всѣ соборы, монастыри, нищихъ, здоровыхъ и больныхъ, и такъ говорилъ со слезами: “отцы, братія и дѣти, согрѣшилъ я больше всѣхъ, какъ никто другой; отцы и братія! простите и отпустите!” И приказалъ раздавать имѣніе свое монастырямъ и нищимъ. Раздавалось имущество его три дня по всему Галичу. Князь Романъ Смоленскій († 1180), сынъ св. Ростислава Мстиславича, строя училища, держалъ при нихъ учителей даже греческихъ и латинскихъ и истощалъ на нихъ все свое имѣніе.

Боязнь Бога, часто смиреніе, пониманіе, что только отъ Господа зависятъ и побѣды и пораженія, преклоненіе передъ волею Божьею свойственно было потомкамъ Св. кн. Владиміра. “Божье блюденье лучше человѣческаго”, поучалъ Владиміръ Мономахъ. Поэтому побѣды и счастливыя событія правленій своихъ князья ознаменовывали не сооруженіемъ памятниковъ славы, а строеніемъ храмовъ и обителей.

Духовное просвѣщеніе. Учители Церкви Русской.

За переводами книгъ религіознаго содержанія слѣдуютъ сочиненія кіевскихъ митрополитовъ - грековъ, написанныя на греческомъ языкѣ и переводившіяся. Таковы: сочиненія противъ латинянъ объ опрѣснокахъ митр. Леонтія, полемическое посланіе митр. Іоанна II къ папѣ Клименту III и его же церковное правило, два посланія къ русскимъ князьямъ митр. Никифора о латинянахъ, его же посланіе къ Владиміру Мономаху о постѣ и поученіе къ народу въ недѣлю сыропустную. Русскіе писатели въ своихъ сочиненіяхъ старались подражать греческимъ образцамъ и подвергались опасности усвоить тѣ недостатки, какими страдала тогдашняя греческая литература. Въ ней было мало проповѣдниковъ, да и тѣ скудные. Жизнеописатели были многословны, но безъ силы въ мысляхъ. Толкователей писанія не было, отсутствовали и строгіе догматики, исключая полемиковъ съ западомъ. Но русскихъ выручалъ добрый обычай подражать не столько новымъ греческимъ авторамъ, сколько древнимъ отцамъ Церкви — Григоріямъ, Василію, Іоаннамъ. То чего не могли дать русскимъ учителямъ внѣшнія пособія, то — пишетъ архіеп. Филаретъ — дали дарованія, то дало живое русское благочестіе, то дала благодать Божія, которую призывало на себя благочестіе русское. Первое мѣсто по времени занимаетъ поученіе новгородскаго епископа Луки Жидяты или Жиряты (съ 1036 по 1059 г.г.). Оно, весьма необширное, представляетъ собою рядъ краткихъ и общихъ наставленій въ вѣрѣ и добромъ поведеніи христіанскомъ. Пр. Ѳеодосій Печерскій, стремясь уподобиться своему идеалу, Пр. Ѳеодору Студиту, оставилъ нѣсколько поученій инокамъ. Въ нихъ онъ обличаетъ иноковъ за лѣность къ богослуженію, несоблюденіе правилъ воздержанія, собираніе имѣнія въ келліи, недовольство общей одеждой и пищей, ропотъ на игумена за то, что онъ на монастырскія средства содержалъ странныхъ и бѣдныхъ. Два поученія его ко всему народу, одно “о казняхъ Божіихъ” замѣчательно изображеніемъ остатковъ языческихъ пороковъ времени, другое направлено, главнымъ образомъ, противъ пьянства. Въ посланіи къ кн. Изяславу Пр. Ѳеодосій отвѣчаетъ на современные вопросы о постахъ въ среду и въ пятницу; въ другомъ же — о вѣрѣ варяжской или латинской — исчисляетъ отступленія отъ православія и обычаи латинскіе, запрещаетъ всякое общеніе съ ними въ пищѣ, питьѣ и бракахъ. Извѣстно также поученіе Св. Иліи, архіепископа Новгородскаго (ум. 1186; въ схимѣ Іоанна). Обращено оно къ священникамъ. Языкъ его складно - простой и живой, любящій драматическо - діалогическую форму, свидѣтельствуетъ объ его способности къ слаганію настоящихъ поученій.

Особенное вниманіе обращаетъ арх. Филаретъ на труды: Пр. Нестора — какъ историка, Св. Кирилла Туровскаго — какъ проповѣдника, Св. Симона, еп. Владимірскаго — какъ назидательнаго повѣствователя и митр. Иларіона — какъ учителя вѣры. Пр. Несторъ Лѣтописецъ — кіевлянинъ, вступилъ въ обитель Печерскую 17 лѣтъ, передъ кончиной Пр. Ѳеодосія (1073), постриженъ Св. Стефаномъ, имъ же признанъ былъ достойнымъ сана діаконскаго. Скорое постриженіе и посвященіе въ санъ діакона (по уставу Пр. Ѳеодосія искусъ продолжался долго) показываютъ (какъ отмѣчаетъ архіепископъ Филаретъ), что онъ до вступленія въ обитель успѣлъ въ духовномъ просвѣщеніи. Образованіемъ своимъ онъ долженъ преимущественно чтенію книгъ, которое продолжалъ онъ, по заповѣди Ѳеодосія, и въ обители. Памятникомъ преуспѣянія его въ духовномъ совершенствѣ служитъ то, что онъ участвовалъ въ молитвахъ, исцѣлившихъ подвижника Никиту отъ бѣсовскаго обольщенія, а въ 1091 г. первый открылъ мощи Пр. Ѳеодосія. Кончина его послѣдовала, вѣроятно, въ 1114 г. Первымъ его трудомъ было сказаніе о мученической кончинѣ Свв. кн. Бориса и Глѣба. Имъ написано житіе Пр. Ѳеодосія, съ полнымъ знаніемъ его жизни, и Временникъ русскій, описывающій историческія событія съ 852 г. по 1100 г. Древнѣйшимъ повѣствователемъ (XI вѣка) былъ Іаковъ мнихъ (повидимому инокъ Печерской обители, цѣнившійся Пр. Ѳеодосіемъ). Имъ написаны сказанія о первоначальникахъ славы русской Церкви — о Владимірѣ съ Ольгой, ея равноапостольныхъ, и о Борисѣ и Глѣбѣ, ея мученикахъ, а также нравоучительное посланіе къ “Божію слузѣ Димитрію” — вел. кн. Изяславу Ярославичу, носившему это христіанское имя.

Св. епископъ Кириллъ Туровскій (ум. не прежде 1183 г.), сынъ богатыхъ родителей, принялъ монашество въ туровской обители и потомъ заключилъ себя въ столпѣ, по примѣру великихъ столпниковъ Симеоновъ. Святость жизни побудила избрать его передъ 1169 г. епископомъ туровскимъ. Не оставляя подвиговъ благочестія, онъ предлагалъ паствѣ поученія. Въ 1182 г. онъ оставилъ каѳедру, но продолжалъ писать наставленія. Извѣстны до 11 словъ Св. Кирилла на Господскіе праздники. Его именовали русскимъ Златоустомъ. Слова его дышатъ витійствомъ Св. Іоанна, его духомъ, его любовью къ слову Божію и спасенію другихъ. Особенно прекрасно его слово на 5 недѣлѣ по Пасхѣ. “Скажите мнѣ, братія”, говорилось въ немъ, “если бы кто при восходѣ солнца зажмурилъ очи, не желая видѣть свѣта сего, и говорилъ: лучше для меня тма, чѣмъ свѣтъ: ужели кто сожалѣть о немъ сталъ бы, и не скорѣе возненавидѣлъ и отвергъ его? Свѣтомъ слово Божіе называется въ писаніи... Спрошу еще разъ, и вы отвѣчайте мнѣ... если бы раздавалъ я вамъ каждый день золото и серебро, медъ или пиво: не стали бы вы сами приходить, и безъ зова предварять другъ друга? Но теперь раздаю вамъ словеса Божія, лучшія, чѣмъ золото и дорогіе каменья, сладчайшія меда и сота, и вы лишаетесь ихъ, не приходя въ церковь. Не изъ своего сердца выношу я слова: въ душѣ грѣшной не родится ни дѣло доброе, ни слово полезно, мы предлагаемъ повѣсть, заимствуя изъ святаго Евангелія”. Св. Кириллъ написалъ не малое количество статей нравоучительнаго содержанія, называемыхъ также большею частью словами и обращенныхъ отчасти вообще ко всѣмъ, отчасти къ мірянамъ, а отчасти къ монахамъ. Превосходны его мысли объ иноческой жизни. Кромѣ молитвъ Св. Кирилла извѣстенъ его великій канонъ ко Господу, который — по свидѣтельству архіеп. Филарета — достоинъ имени великаго, не по обширности, которая незначительна, но по обилію и глубинѣ чувствъ; это искренній горькій плачъ души о грѣхахъ предъ Господомъ.

Св. Симонъ, первый съ 1214 г. епископъ суздальскій и Владимірскій (ум. 1226 г.) — былъ инокомъ Печерскаго мон., архимандритомъ Рождественскаго мон. во Владимірѣ на Клязьмѣ. Когда вел. кн. Св. Георгій II Всеволодовичъ (убитъ татарами въ 1238 г.) пожелалъ имѣть особаго епископа въ своей столицѣ, до того зависѣвшей отъ ростовскаго епископа, то Св. Симонъ былъ избранъ таковымъ. Исполняя ревностно свои архипастырскія обязанности, онъ всегда всей душей своею стремился въ родную обитель. “Кто не знаетъ меня, грѣшнаго епископа Симона, и соборной церкви красы Владимірской и другой суздальской, которую я создалъ самъ. Сколько у нихъ городовъ и селъ, и собираютъ десятину со всей этой земли, и всѣмъ этимъ владѣетъ наша худость! Скажу тебѣ, что всю эту славу и честь я признаю грязью и хотѣлъ бы лучше щепкою торчать за воротами или соромъ валяться въ Печерскомъ монастырѣ и быть попираемымъ людьми, или быть однимъ изъ тѣхъ убогихъ, что просятъ милости передъ вратами честной лавры.. .” — писалъ онъ о Печерской обители иноку Поликарпу. Въ лѣтописяхъ Св. Симонъ названъ учительнымъ и милостивымъ; по сочиненіямъ же извѣстенъ онъ какъ благочестивый и искусный жизнеописатель. Сказанія о подвижникахъ и чудесахъ Печерскихъ, написанныя Симономъ, имѣютъ форму приложенія къ письму, отосланному имъ къ другу своему Поликарпу, тоже иноку Печерскому. Послѣдній, сознавая себя не худшимъ другихъ, стремился къ власти, чтобы, будучи начальникомъ, приносить болѣе пользы, но получая власть онъ раскаивался и находилъ, что лучше быть подчиненнымъ: дважды ему было доставляемо игуменское мѣсто въ другихъ монастыряхъ, и онъ возвращался съ него въ Печерскій монастырь. Возвратившись въ послѣдній разъ, онъ все-таки не успокоился, сталъ снова все критиковать и, вмѣстѣ съ тѣмъ, воображать себя человѣкомъ не цѣнимымъ, преслѣдуемымъ и обижаемымъ. Свои недовольство и обиды онъ высказалъ въ письмѣ къ Симону. Это письмо Поликарпа въ совокупности со всѣмъ его поведеніемъ заставило Симона написать ему строго обличительное и наставительное письмо. Къ этому то посланію, чтобы показать Поликарпу, какое избранное и исключительно святое мѣсто — Печерскій монастырь, и чтобы убѣдить его пребывать неисходно въ немъ, Симонъ и приложилъ рядъ сказаній о чудотворцахъ Печерскихъ и о чудесахъ, бывшихъ въ самомъ монастырѣ при построеніи его главной церкви. Собраніе сказаній, написанныхъ Симономъ, дополнилъ новымъ собраніемъ тотъ самый Поликарпъ, къ которому писалъ онъ, и который свой трудъ, какъ посланіе адресуетъ тогдашнему архимандриту Печерскому Акиндину. Изъ всего этого и составился Патерикъ Печерскій [3]), бывшій любимой книгой въ старой Руси. Въ Патерикъ вошло и повѣствованіе Несторово о Пр. Ѳеодосіи.

“Русская Церковь”, пишетъ архіепископъ Филаретъ Черниговскій, “какъ дщерь греческой Церкви, приняла христіанское ученіе въ томъ самомъ видѣ, въ какомъ содержала оное православная восточная Церковь, въ томъ видѣ, въ какомъ изображалъ его западу великій патріархъ Фотій, бывшій для всѣхъ славянъ образцомъ лучшаго образа мыслей. Послѣ вѣковыхъ споровъ, стоившихъ жизни и крови тысячамъ, ученіе слова Божія въ X вѣкѣ получило въ общемъ понятіи членовъ Церкви опредѣленный видъ, и Церкви русской оставалось наслаждаться плодами кровавыхъ трудовъ православія. Это уясненное понятіе объ откровенной истинѣ, это проникновеніе освящающею истиною видимъ въ сочиненіяхъ русскаго учителя вѣры — бл. митр. Иларіона: преимущественно же въ его исповѣданіи вѣры”.

Иларіонъ былъ священникомъ села Берестова, гдѣ былъ дворецъ вел. князя и гдѣ, по примѣру отца, любилъ жить Ярославъ, обогащая храмъ и его причтъ дарами своего благочестія. Тогда уже Иларіонъ былъ извѣстенъ какъ “мужъ благій и книжный и постникъ”. Не довольствуясь отправленіемъ священническаго служенія, онъ изъ Берестова ходилъ на уединенный холмъ днѣпровскій, покрытый тогда лѣсомъ. Выкопавъ въ горѣ двухсаженную пещерку, онъ удалялся въ нее отъ шума житейскаго. Здѣсь онъ уединенно пѣлъ часы и тайно молился. Такіе подвиги, ставшіе все же извѣстными, расположили къ нему благочестиваго Ярослава и возвысили его въ глазахъ народа. Въ 1051 г. избранный и посвященный въ митрополиты, онъ не оставлялъ строгой жизни. Въ сочиненіи своемъ о законѣ и благодати Иларіонъ объясняетъ взаимное отношеніе закона и благодати типическою исторіей Агари и Сарры, далѣе показываетъ всемірное значеніе христіанства и мѣстное Моисеева закона; затѣмъ излагаетъ основную мысль христіанства — соединеніе Божества съ человѣчествомъ въ Іисусѣ Христѣ.

Похвала Владиміру — одушевленное изображеніе Иларіономъ заслугъ и свойствъ равноапостольнаго вел. князя. “Встань отъ гроба твоего, честная главо!” писалъ онъ въ заключительной части своего слова. “Встань, отряси сонъ! Ты не умеръ, но спишь до общаго всѣмъ возстанія. Встань, ты не умеръ. Не свойственно умирать тебѣ, когда увѣровалъ ты во Христа, жизнь всего міра. Встань, отряси сонъ, возведи очи и посмотри, какъ Господь, сподобивъ тебя почестей небесныхъ, не оставилъ тебя безъ памяти и на землѣ. Встань, посмотри на сына твоего Георгія, посмотри на кровнаго своего, посмотри на возлюбленнаго своего!.. Встань, посмотри на внуковъ и правнуковъ твоихъ, какъ они живутъ, какъ Господь хранитъ ихъ; какъ содержатъ они благовѣріе, тобою преданное, какъ часто посѣщаютъ святые храмы, какъ славятъ Христа, какъ покланяются Его имени. Посмотри и на городъ, сіяющій величіемъ, посмотри на процвѣтающія церкви, посмотри на возрастающее христіанство; посмотри на городъ, освящаемый и блистающій иконами святыхъ, благоухающій фиміамомъ и оглашаемый святыми и божественными пѣснопѣніями, и видѣвъ сіе все, возрадуйся, возвеселись и восхвали Благого Бога, строящего все сіе”. Въ исповѣданіи вѣры Иларіонъ излагаетъ свое пониманіе догматовъ вѣры. Пространнѣе, чѣмъ другіе, изображаетъ догматы о Святой Троицѣ и о воплощеніи Сына Божія. Вѣру понималъ Иларіонъ ясно, точно и превосходно; его исповѣданіе дѣло не одной мысли, а дѣло всей вѣрующей души. (архіеп. Филаретъ).

Къ описываемому времени составлены были также житія: Пр. Антонія Римлянина, написанное преемникомъ его по игуменству Андреемъ, Пр. Авраамія Смоленскаго, написанное ученикомъ его Ефремомъ и Свв. Леонтія и Исаіи Ростовскихъ.

Составлено было также игуменомъ Даніиломъ, черниговскимъ уроженцемъ, описаніе паломничества въ Святую Землю, бывшее самымъ употребительнымъ чтеніемъ благочестивыхъ людей. Онъ былъ въ Іерусалимѣ послѣ перваго крестоваго похода (Іерусалимъ былъ взятъ въ 1099 г.), приблизительно въ 1106 - 08 г. г., былъ обласканъ королемъ Балдуиномъ I, видѣлъ тамъ много русскихъ путешественниковъ, въ теченіе 16 мѣсяцевъ осмотрѣлъ всѣ святыя мѣста, видѣлъ на Пасху чудесное схожденіе огня ко гробу Господню, молился о русскихъ князьяхъ, боярахъ и своихъ духовныхъ дѣтяхъ, записалъ имена ихъ при гробѣ Господнемъ и повѣсилъ лампаду — “кандило стклянное” — съ чистымъ “масломъ древянымъ” отъ Русской земли. Спустя около ста лѣтъ послѣ игумена Даніила, архіепископъ новгородскій Антоній (въ мірѣ одинъ изъ знатныхъ новгородцевъ Добрыня Ядрѣйковичъ) написалъ “Паломникъ Константинопольскій или Цареградскій”, который содержитъ описаніе христіанскихъ достопримѣчательностей столицы Византіи, которую онъ посѣтилъ. По возвращеніи въ Новгородъ онъ постригся въ монашество въ Хутынскомъ мон. у его основателя и друга своего Пр. Варлаама, изъ котораго и былъ возведенъ въ 1211 г. на архіепископскую каѳедру.

Въ до-монгольскій періодъ писаны были службы и молитвы. Митрополитъ Іоаннъ I написалъ службу Свв. князьямъ Борису и Глѣбу, празднованіе памяти которыхъ было установлено при Ярославѣ. Монахъ Печерскаго мон. Григорій, жившій въ концѣ XI — началѣ XII вѣка и называемый въ Патерикѣ творцомъ каноновъ, написалъ канонъ Пр. Ѳеодосію и, предположительно, канонъ на праздникъ перенесенія мощей Св. Николая Чудотворца. Іоаннъ II епископъ Ростовскій (1190 -1214), написалъ канонъ Св. Леонтію Ростовскому, празднованіе памяти котораго самъ установилъ въ 1194 г.

Извѣстны двѣ молитвы, написанныя Пр. Ѳеодосіемъ Печерскимъ. Одна —“За вся Христіаны” — предназначалась, повидимому, для ежедневнаго домашняго чтенія на сонъ грядущимъ, содержа краткія моленія за всѣ состоянія живыхъ людей и о упокоеніи всѣхъ усопшихъ. О другой молитвѣ Св. Симонъ такъ разсказываетъ въ Патерикѣ Печерскомъ: къ вел. кн. Ярославу пришелъ на службу изъ Варяжской земли прогнанный изъ отечества тамошній княжичъ Шимонъ, который потомъ былъ первымъ бояриномъ у сына Ярослава Всеволода. Этотъ Шимонъ по переходѣ изъ латинства въ православіе или по превращеніи изъ варяга въ русскаго переименованный въ Симона, вслѣдствіе особенныхъ чудесныхъ, бывшихъ съ нимъ знаменій, имѣлъ великую вѣру и любовь къ преп. Ѳеодосію. Однажды онъ пришелъ къ послѣднему и просилъ его молиться за него и за родъ его такъ же, какъ онъ молится за своихъ чернецовъ. Преп. Ѳеодосій отвѣчалъ, что онъ молится не только о своихъ чернецахъ, но и обо всѣхъ любящихъ его обитель. Тогда Симонъ поклонился до земли и сказалъ: “отецъ мой, не выйду отъ тебя съ пустыми руками, удостовѣрь меня писаніемъ”. Ѳеодосій принужденъ былъ сдѣлать это за любовь его и написалъ: “во имя Отца и Сына и Святаго Духа ... и такъ далѣе, говоритъ Симонъ, — ту молитву, которую донынѣ влагаютъ въ руку покойнику”. “Это съ тѣхъ поръ — прибавляетъ онъ — утвердился обычай класть такое письмо съ умершими, прежде же никто не дѣлалъ этого въ Руси”. Св. Кириллъ Туровскій, кромѣ покаяннаго канона, написалъ цѣлый рядъ молитвъ и нѣсколько каноновъ молебныхъ. Извѣстно 30 молитвъ, которыя, представляя собою одно цѣлое, написаны на дни седмицы, для чтенія каждый день послѣ заутрени, послѣ часовъ и послѣ вечерни. Это моленія горячія тяжкаго грѣшника. Литературно онѣ составлены хорошо и могутъ быть приравлены къ лучшимъ греческимъ молитвамъ. (Голубинскій).

Сочиненіемъ, въ которомъ нравоученія христіанскія соединены съ житейскими, является “Поученіе” дѣтямъ вел. кн. Владиміра Мономаха, о которомъ упоминалось выше.

Первые храмы послѣ крещенія Руси. Святыни. Праздники. Богослужебныя книги и пѣніе.

“Православный храмъ”, пишетъ архіеп. Филаретъ, “есть домъ Бога благодати и училище вѣры. Проникнутый этою мыслію о храмѣ, благовѣрный Владиміръ, вслѣдъ за крещеніемъ народа, сталъ воздвигать храмы новой вѣры”. На мѣстѣ крещенія народа имъ построенъ былъ храмъ во имя Ап. Петра, твердаго проповѣдника вѣры. На мѣстѣ низвергнутаго Перуна — храмъ Св. Василія Великаго — ангела Владимірова. На мѣстѣ кончины первыхъ мучениковъ кіевскихъ — храмъ Богородицы — Десятинный, съ особенною любовью построенный и обогащенный. Въ Василевѣ, любимомъ загородномъ имѣніи князя, — храмъ Спасителя. Сынъ равноапостольнаго отца, Ярославъ, продолжалъ это дѣло. Софійскій во славу Премудрости Божіей соборъ — снимокъ съ цареградскаго Софійскаго въ меньшемъ размѣрѣ, но украшенный щедрою рукою Ярослава “золотомъ, серебромъ, драгоцѣнными камнями, дорогими сосудами и мозаикою, такъ что церковь сія заслужила удивленіе окружныхъ народовъ”.

Храмъ былъ памятникомъ вѣры и благодарности за окончательную побѣду, одержанную надъ печенѣгами. “Посемъ”, говоритъ лѣтопись, “заложи Ярославъ церковь на Златыхъ воротѣхъ св. Богородицы Благовѣщеніе, по семъ св. Георгія монастырь и святыя Ирины”. Сынъ его, Св. Владиміръ, воздвигъ Софійскій соборъ въ Новгородѣ. Братъ Ярославовъ, Мстиславъ Владиміровичъ, воздвигъ въ Черниговѣ храмъ Спасо - Преображенскій. Владиміръ Мономахъ построилъ соборы въ Ростовѣ и Смоленскѣ. Храмостроителемъ въ Новгородѣ былъ его старшій сынъ, Св. Мстиславъ. Младшій сынъ, Георгій - Юрій Долгорукій, построилъ соборъ въ Суздалѣ, внукъ, Св. Андрей Юрьевичъ, — богатѣйшій соборъ Успенія Божіей Матери во Владимірѣ и монастырь Боголюбовъ. Владимірскій храмъ былъ украшенъ Андреемъ Боголюбскимъ съ изумительною щедростью. Пять куполовъ были вызолочены, трое дверей церковныхъ украшены золотомъ, паникадила серебрянныя вызолоченныя, ризы на иконахъ кованныя изъ золота и осыпанныя жемчугомъ, три сѣни для храненія Даровъ изъ чистаго золота и съ дорогими камнями, священническія ризы, шитыя золотомъ. Братъ его Всеволодъ III воздвигъ во Владимірѣ Дмитріевъ соборъ.

Много церквей построено архипастырями, частными лицами и народными общинами. О числѣ церквей можно судитъ по пожарамъ. Напримѣръ, въ 1124 г. въ Кіевѣ сгорѣло до 600 церквей, во Владимірѣ въ 1185 г. — 32. Въ Новгородѣ въ 1211 г. сгорѣло 15, а въ 1217 г. въ одной части города 15.

Церкви большею частью были деревянныя. Каменныя составляли незначительное исключеніе. Первой каменной была кіевская Десятинная церковь, оконченная постройкой въ 996 г. Обѣтный храмъ (по случаю избавленія отъ смерти въ сраженіи съ печенѣгами) св. Владиміръ “поставилъ” деревяннымъ. Для постройки ихъ обращались къ греческимъ и нѣмецкимъ мастерамъ. Это не считалось грѣхомъ. Говорилось: “приведе Богъ изъ умныхъ земель мастеры”. При извѣстіи о возобновленіи суздальскаго собора въ 1193 г. лѣтописецъ, какъ о чудѣ, замѣчаетъ, что епископъ Іоаннъ не искалъ для того мастеровъ отъ “нѣмецъ”, а довольствовался своими русскими. По внутреннему и внѣшнему расположенію, храмы въ Россіи были византійскіе. У греко-римлянъ, отъ которыхъ принято все христіанское, установились два архитектурныхъ типа церквей — базилики и купола или церкви купольной. Типъ базилики, первоначально былъ общимъ. Потомъ онъ остался на римскомъ Западѣ. Греческій Востокъ усвоилъ себѣ типъ церкви купольной. Установилъ это Св. импер. Константинъ Великій. Черезъ двѣсти лѣтъ купольная церковь пріобрѣла окончательную форму въ Константинопольскомъ храмѣ Св. Софіи. Императоръ Юстиніанъ — его строитель съ 532 по 537 гг. — далъ ему форму купола на четырехъ столбахъ надъ центромъ четвероугольника. Послѣ Юстиніана на мѣсто купола сферическаго стали созидать купола тамбурные, которые, какъ болѣе легкіе, начали ставить не только на столбахъ, но и на колоннахъ. Тѣмъ самымъ отпалъ законъ единокуполія, ставили одинъ куполъ или многіе. Русь воспроизводила церкви греческія въ томъ видѣ, который онѣ получили послѣ Юстиніана — куполъ тамбурный, и одновременно — единокуполіе и многокуполіе. Все это относится къ храмамъ каменнымъ. Извѣстны двѣ восьмистолпныя церкви — Софійская въ Кіевѣ и Успенская во Владимірѣ. Шестистолпными были Софійскій соборъ въ Новгородѣ и храмъ Кіево - Печерской обители, въ подражаніе которымъ такія же церкви созидались въ большинствѣ кіевскихъ монастырей. Соборные храмы имѣли галлереи по бокамъ и на западной сторонѣ, въ два или одинъ ярусъ (т. н. полати), (данныя Голубинскаго).

Въ Кіевѣ церкви были кладены изъ кирпича квадратнаго на известковой съ мелкотолченымъ кирпичемъ подмазкѣ, которая клалась между рядами кирпичей слоями вдвое болѣе толстыми, чѣмъ они сами. Въ Новгородѣ церкви были кладены изъ камня и отчасти изъ кирпича. Камень, большею частью, употреблялся въ естественномъ разнообразной формы видѣ. Изъ плитъ, глыбъ и круглышей окладывалась стѣна, промежутки которой какъ бы затыкались кирпичами и потомъ заваливались известью со щебнемъ. Въ Суздальской области наружное и внутреннее лицо (облицовка) выкладывалось изъ камней бѣлой известковой породы обтесанныхъ въ правильную кубическую форму, а внутренность наполнялась булыжникомъ и обломками отъ предыдущихъ камней и заливалась известкой. Кіевскій способъ кладки — греческій. Суздальско - Владимірскій — заимствованъ изъ сосѣдней Камской Болгаріи, имѣвшей такой камень и каменную архитектуру (въ мечетяхъ) съ первой половины X в. Новгородскій способъ — первобытенъ. Отчасти онъ употреблялся на западѣ. Возможно онъ былъ изобрѣтенъ греческими мастерами въ Россіи (Голубинскій).

Зодчество деревянное было на Руси издревле и въ сѣверной ея части — лѣсной и холодной — до принятія христіанства достигло уже высокой степени развитія. Вспомнимъ, что въ 1016 году воевода Святополка Окаяннаго, южанинъ, укорялъ новгородцевъ, пришедшихъ воевать подъ начальствомъ кн. Ярослава (хромого отъ рожденія): “что пришли съ этимъ хромцомъ вы плотники? заставимъ васъ рубить намъ хоромы”. Первоначальный деревянный соборъ въ Новгородѣ, построенный епископомъ Іоакимомъ одновременно съ крещеніемъ мѣстныхъ жителей, имѣлъ 13 верховъ и былъ “честно” устроенъ и украшенъ. Вѣроятно, новгородскими мастерами была построена “дивная и великая” церковь въ — тогда еще языческомъ — Ростовѣ первымъ епископомъ Ѳеодоромъ. Въ Южной Руси — малолѣсной или безлѣсной — церкви были бѣднѣе. Хорошіе храмы строили, вѣроятно, мастера, приходившіе съ сѣвера. Первоначальной формой деревянныхъ церквей была форма храмовъ каменныхъ. Вторую форму составлялъ четвероугольникъ значительно продолговатый, раздѣлявшійся внутри поперечною стѣной на двѣ половины, и какъ бы составленный изъ двухъ квадратовъ. Купола, ставимые прямо на стѣны, были устрояемы двоякіе — сферическіе и башнеобразные. Были и деревянныя церкви шатровыя. Крыши на деревянныхъ церквахъ, не имѣвшихъ куполовъ, — были двух- и четырехскатныя и бочками, вѣрнѣе полубочками. Наши храмы имѣли главы, которыхъ не знало греческое церковное зодчество. Ставились онѣ на церкви, какъ имѣвшія купола, такъ и имѣвшія крыши.

Греческій Востокъ ознакомленъ былъ съ колоколами Западомъ въ половинѣ IX в. По настоящему же они вошли въ употребленіе значительно позднѣе. Употребляли греки била. Русь заимствовала колокола отъ нѣмцевъ (слав. клаколъ, изъ нѣм. глоке). Колокола наши были сначала маленькіе — единицы и десятки пудовъ. Въ до-монгольскій періодъ употреблялся греческій способъ созыва прихожанъ — битье въ била или клепала. Колокольни (древн. колокольницы, но не звонницы — позднѣйшее малороссійское именованіе изъ польскаго дзвонница), если судить по Новгородскому Софійскому собору, представляли собою какъ бы отрѣзокъ стѣны, въ пролетахъ которой повѣшены колокола. Когда появились большіе колокола, то стали сооружаться отдѣльныя колокольни. Надо полагать, что онѣ появились въ по-монгольскій періодъ (Голубинскій).

Первыя иконы пришли къ намъ изъ Царьграда и Корсуни. Позднѣе появились русскіе иконописцы. Извѣстенъ Пр. Алипій Печерскій (ум. 1114). Необходимой принадлежностью русскихъ каменныхъ церквей — по примѣру греческихъ — была стѣнная живопись. Особый родъ ея составляла мусія, или мозаика, въ которой изображенія составлялись изъ маленькихъ цвѣтныхъ квадратиковъ особо приготовленнаго стекла. Мусія, ведущая свое начало изъ глубокой древности, была употребительна у грековъ. Представляя родъ живописи болѣе прочный, чѣмъ живопись красками, она преобладала надъ послѣднею въ украшеніи церквей. Въ древней Руси извѣстны только нѣсколько церквей, имѣвшихъ мозаику — въ Кіевѣ Десятинная, Софійская, храмы Печерскаго и Михайловскаго монастырей, въ Новгородѣ — Софійскій соборъ.

Храмы имѣли большое общественное значеніе. Вокругъ нихъ сосредоточивалась вся общинная жизнь. На погостѣ около него собирались общинные сходы, рѣшались общинныя дѣла, завязывались сдѣлки, торги, тутъ же стояла приходская школа, въ которой учило мѣстное духовенство, и приходская богадѣльня, въ которой чрезъ посредство того же духовенства совершались дѣла общественной благотворительности. Отъ того наша древняя община всегда носила не столько юридическій, договорный характеръ, сколько религіозно - братскій. Лучшимъ выраженіемъ такого религіознаго братства ея членовъ служитъ древняя приходская братчина. Вся приходская община изъ сборнаго солода и крупъ готовила общее братское пиво и кашу, сообща праздновала свой приходскій праздникъ. О важности этихъ праздниковъ для развитія общественности говоритъ старая пословица, замѣчающая о неуживчивомъ человѣкѣ: “съ нимъ пива (каши) не сваришь”. Съ теченіемъ времени такія временныя братскія собранія отъ частаго повторенія ихъ обращались въ постоянные союзы, въ братства, которыя принимали на себя заботу о всѣхъ приходскихъ дѣлахъ, о содержаніи церкви и причта, о богадѣльнѣ и приходской школѣ. Чѣмъ былъ приходскій храмъ для общины, тѣмъ же былъ соборъ для города и для цѣлаго удѣла. Около него сосредоточивалась вся городская жизнь, жили владыка и князь, собиралось по звону соборнаго колокола вѣче. Самый городъ считался какъ бы принадлежностью собора. Новгородъ былъ городомъ Св. Софіи, Псковъ — Св. Троицы, Владиміръ — Богородицы и т. д. Всѣ волости и пригороды тоже были волостями и пригородами Софіи, Спаса, Богородицы. Имена этихъ святынь служили военными кликами въ удѣльныхъ битвахъ. Все городское благосостояніе поставлялось подъ покровительство мѣстной святыни (Смирновъ).

Христіане издревле почитали мощи святыхъ. Креститель Руси, неся своимъ подданнымъ вѣсть о новой вѣрѣ, принесъ съ собою изъ Корсуни мощи Св. Климента, папы римскаго, и ученика его Фивы. Царьградъ, тогда хранилище мощей, доставлялъ по усерднымъ мольбамъ русскаго благочестія останки святыхъ. Такъ принесены были мощи Св. Влкм. Варвары — даръ драгоцѣнный для Церкви русской. Открывались и мощи русскихъ святыхъ: въ 1020 г. — Свв. кн. Бориса и Глѣба, а въ 1091 г. — Пр. Ѳеодосія Печерскаго, въ 1164 г. — Святителей Леонтія и Исаіи Ростовскихъ и нѣсколько позднѣе Пр. Авраамія Ростовскаго, въ 1192 г. — Св. кн. Всеволода Псковскаго. Въ болѣе позднее — до-монгольское время — установлено было празднованіе Св. Ольги и Св. Владиміра, мощи коихъ почивали въ Десятинной церкви.

Усердіе къ св. иконамъ, которымъ одушевлены были всѣ, отъ епископа и князя до простолюдина, награждено было особенными дарами благодати Божіей — явленіемъ чудесъ отъ нѣкоторыхъ св. иконъ. Особенно извѣстны: Икона Богоматери Печерская, въ 1083 г., вслѣдствіе видѣнія принесенная въ обитель греческими мастерами. Икона Богоматери Смоленская (Одигитрія), присланная изъ Царьграда кн. Всеволоду Ярославичу черниговскому, потомъ (въ 1111 г.) перенесенная въ Смоленскъ сыномъ его, Владиміромъ Мономахомъ. Икона Богоматери Владимірская, по преданію писанная Св. Ев. Лукой. Патріархъ Лука Хризовергъ прислалъ ее въ Кіевъ вел. кн. Юрію Долгорукому. Пребывала она сначала въ женскомъ мон. въ Вышгородѣ, подъ Кіевомъ. Св. кн. Андрей Боголюбскій, уходя отъ отца изъ Кіева въ родовую Суздальскую область, взялъ съ собою святыню, которая, чудеснымъ образомъ, пожелала пребывать во Владимірѣ. Князь Андрей великолѣпно украсилъ икону — “вкова въ ню боле тридесятъ гривенъ золота, кромѣ серебра и каменья драгаго и жемчюга” — и соорудилъ для нея чудный храмъ. Онъ бралъ Святыню съ собою въ походы и вѣрилъ, что съ помощью ея побѣдилъ камскихъ болгаръ въ 1164 г. Въ 1237 г. при разграбленіи Владиміра татарами икона лишилась своихъ украшеній. Въ 1395 г., по случаю грознаго нашествія на Россію Тамерлана, Святыня была перенесена въ Москву и, оградивъ ее, осталась тамъ.

Икона Знаменія Божіей Матери Новгородская, явленная въ 1170 г. Вел. кн. Андрей Боголюбскій послалъ противъ новгородцевъ большое войско, которое, опустошивъ область, подошло къ городу. Четыре дня продолжалась осада. Святитель новгородскій Св. Іоаннъ пламенно молился. Небесный голосъ возвѣстилъ Святителю: “иди возьми икону Богоматери на Иліиной улицѣ, и увидишь спасеніе”. На утро архипастырь со всѣмъ клиромъ вынесъ икону на наружное укрѣпленіе города. Народъ молился съ воплемъ и слезами. Осаждавшіе осыпали молящихся стрѣлами и “застрѣлиша суздальцы икону Богоматери”. Обратилась тогда икона къ городу и напала на суздальцевъ тьма. Ихъ охватилъ страхъ. Новгородцы же вышли на поле и сильно разгромили суздальцевъ. Событіе это произошло 25 февраля. Но такъ какъ это было въ среду на второй недѣлѣ великаго поста, то праздникъ былъ перенесенъ на 27 ноября — день памяти вмч. Іакова Персскаго, небеснаго покровителя тогдашняго воеводы Якуна. Икона Св. Николая Чудотворца (Николы — по народному) Мокраго, находящаяся въ Кіевскомъ Софійскомъ соборѣ. Около 1090 — 1100 г. двое жителей Кіева, возвращавшихся изъ Вышгорода по Днѣпру на лодкѣ, потеряли сына, свалившагося въ рѣку. Послѣ горячихъ молитвъ ихъ передъ образомъ Св. Николая, младенецъ черезъ нѣсколько дней былъ найденъ у иконы невредимымъ, только мокрымъ. Чудотворная икона и понынѣ находится на лѣвой боковой сторонѣ хоръ (ранѣе полатяхъ). Икона Св. Николая Чудотворца Зарайская, принесенная, вслѣдствіе повелѣнія свыше, въ 1224 - 25 г. священникомъ корсунскимъ Евстафіемъ изъ Корсуни Крымской въ Зарайскъ рязанскій. Почитались иконы Божіей Матери: Пирогощая или Пирогоща, извѣстная съ 1131 г. по храму, основанному въ Кіевѣ вел. кн. Св. Мстиславомъ Владиміровичемъ и Полоцкая Евфросиньинская, полученная Пр. Евфросиньей отъ византійскаго императора для основаннаго ею въ половинѣ XII в. женскаго мон. въ Полоцкѣ. Въ 1239 г. икона эта была перенесена въ соборную церковь г. Торопца Псковской губ.

Русская Церковь приняла праздники греческой Церкви въ тогдашнемъ ихъ видѣ. Съ любовью праздновала она и дни духовной радости современной славянской Церкви, каковы дни: свв. Меѳодія и Кирилла, св. Вячеслава чешскаго и бабы его св. Людмилы. Въ до-монгольскій періодъ было установлено и нѣсколько собственныхъ праздниковъ. Таковы были празднованія, установленныя новоявленнымъ святымъ: мученикамъ князьямъ Борису и Глѣбу, пр. Ѳеодосію Печерскому и св. Леонтію Ростовскому. Князья Борисъ и Глѣбъ, по христіанскимъ именамъ Романъ и Давидъ, были убиты братомъ Святополкомъ въ 1015 г., первый 24 іюля, т. е. черезъ 9 дней послѣ смерти отца, Св. Владиміра, на р. Альтѣ близь Переяславля, а второй 5 сентября на Днѣпрѣ близь Смоленска при впаденіи рѣчки Смядыни. Тѣла ихъ были погребены въ Вышгородѣ при церкви Св. Василія. Скоро на ихъ могилѣ стали совершаться чудеса. При Ярославѣ, съ благословенія митр. Іоанна I, была сооружена въ 1020 г. въ Вышгородѣ въ честь мучениковъ церковь и въ нее перенесены ихъ мощи. Тогда былъ установленъ праздникъ 24 іюля. Въ память двукратнаго перенесенія ихъ мощей изъ старыхъ церквей въ новыя — въ 1072 и въ 1115 годахъ — установленъ былъ праздникъ Свв. Борису и Глѣбу также 2 мая. Въ 1091 г., черезъ 14 лѣтъ послѣ преставленія Пр. Ѳеодосія Печерскаго, мощи его были перенесены въ главную монастырскую церковь. Въ 1108 г. митр. Никифоръ соборно вписалъ его имя въ сѵнодикъ святыхъ. Празднованіе было установлено 3 мая. Перенесеніе мощей празднуется 14 августа. Вблизи Софійскаго храма въ Кіевѣ вел. кн. Ярославъ воздвигъ монастырскій храмъ въ честь своего ангела — влмч. Георгія. По освященіи его митр. Иларіономъ установленъ былъ ежегодный праздникъ 26 ноября. Около 1090 г. митр. Ефремъ установилъ 9 мая празднованіе въ день перенесенія мощей Св. Николая изъ Мѵръ Ликійскихъ въ Баръ въ Апуліи, гдѣ въ южной Италіи жили тогда православные греки. Установлено было празднованіе 1 октября Покрова Божіей Матери въ воспоминаніе чудеснаго видѣнія, о которомъ повѣствуется въ житіи Пр. Андрея константинопольскаго юродиваго, родомъ скифа. Жилъ онъ во времена императора Льва Великаго (457 -474). Онъ и его другъ, Епифаній, во время всенощнаго бдѣнія, совершавшагося во Влахернскомъ храмѣ, видѣли Богородицу, распростершую свой омофоръ поверхъ стоящаго въ храмѣ народа. Въ 1164 г., когда въ Ростовѣ стали копать рвы для фундамента новаго, вмѣсто сгорѣвшаго, собора открыли мощи Св. Леонтія и Св. Исаіи. Между 1190 - 94 г. установлено было празднованіе 23 мая памяти Св. Леонтія въ день обрѣтенія его мощей. По случаю побѣды въ 1164 г. Св. кн. Андрея Боголюбскаго надъ болгарами - магометанами подтверждено было праздновать Кресту Христову 1 августа. Не установлено было еще празднованіе, но почитались мѣстно уже тогда Пр. Антоній и нѣкоторые другіе печерскіе подвижники, кн. Игорь черниговскій, новгородскій архипастырь Никита, вел. кн. Мстиславъ Владиміровичъ, кн. Всеволодъ - Гавріилъ Псковскій, еп. ростовскій Исаія, Пр. Авраамій Смоленскій, Авраамій мученикъ болгарскій.

Въ большинствѣ бѣдныхъ церквей не доставало сначала даже самыхъ нужныхъ богослужебныхъ книгъ, а о постоянной уставной организаціи трудно было думать. Первый опредѣленный уставъ введенъ былъ ранѣе всѣхъ церквей и монастырей Пр. Ѳеодосіемъ въ Печерскомъ мон. — это былъ уставъ Студійскій. Отсюда онъ распространился повсюду и сдѣлался надолго господствующимъ въ русской Церкви. Богослужебныя книги употреблялись у насъ сначала въ болгарскомъ переводѣ. Въ самой Россіи ихъ стали переводить со времени Ярослава, который, по отзыву лѣтописца, любилъ церковные уставы. Дошли до насъ слѣдующія богослужебныя книги русской Церкви XI - XII вѣковъ: евангеліе, стихирарь, два служебника, октоихъ съ пѣснями Іосифа и Ѳеофана, имп. Льва и Константина, праздничная минея. Употреблялся и требникъ. Въ концѣ XI в. извѣстенъ русскій пѣснопѣвецъ, современникъ Пр. Нестора, Григорій, творецъ каноновъ, написавшій, вѣроятно, службу Пр. Ѳеодосію. Митр. Иларіонъ писалъ “молитвы за князя и за все православіе”. Упоминалось о молитвахъ Св. Кирилла Туровскаго.

До Ярослава уставщиками церковнаго пѣнія у насъ были люди “отъ славянъ болгарскихъ”. Доселѣ извѣстенъ у насъ болгарскій напѣвъ. Въ 1053 г. прибыли въ Кіевъ изъ Царьграда “тріе пѣвцы гречестіи съ ноты своими”. Съ тѣхъ поръ началось въ русской землѣ, по выраженію Степенной книги, “ангелоподобное пѣніе” “изрядное осмогласіе” — пѣніе по 8 гласамъ октоиха, “наипаче же и трисоставное сладкогласованіе” — пѣніе съ прибавленіемъ верхнихъ и нижнихъ тоновъ, или на три голоса. Установилось тогда въ храмахъ “демественное пѣніе” — мелодіи, составленныя придворными и патріаршими “доместиками” — регентами — пѣніе во славу Богу и Пречистой Его Матери и всѣмъ Святымъ (Архіеп. Филаретъ).

Устройство Русской Церкви.

Русская Церковь была устроена въ видѣ особой митрополіи Константинопольскаго патріарха. Отношеніе митрополита всей Россіи къ послѣднему выражало не столько подчиненность митрополита патріарху, сколько союзъ младшей Церкви со старшей. Самое значительное вліяніе патріарха на состояніе митрополіи русской выражалось въ томъ, что онъ пользовался правомъ избирать и поставлять митрополита всей Руси. Но послѣ посвященія онъ предоставлялъ предстоятелю русской Церкви управлять дѣлами ея по наставленіямъ Духа Утѣшителя и законовъ православной Церкви. Митрополитъ чтилъ въ патріархѣ духовнаго отца, но и самъ былъ отцемъ своей паствы. Русская митрополія была на правахъ митрополіи - экзархіи, а отдаленность ея отъ Цареграда и независимое политическое бытіе Руси заставляли предоставлять русскому митрополиту даже болѣе, чѣмъ пользовались экзархіи Греціи. Патріархъ присылалъ ему грамату за свинцовою печатію, — честь, какой удостаивались только патріархи и коронованныя лица. Вмѣстѣ съ тѣмъ, митрополитъ былъ въ постоянной связи съ патріархомъ. Онъ обращался къ нему въ спорныхъ случаяхъ. Понятно, что, если бы митрополитъ подвергся какому либо нареканію, судъ надъ нимъ принадлежалъ патріарху и его собору. Митрополиты, когда дозволяли обстоятельства, бывали на константинопольскихъ соборахъ. Отмѣчено присутствіе ихъ на соборахъ въ 1067, 1099 и 1155 годахъ. Лѣтопись отмѣчаетъ также поѣздку въ 1073 г. въ Константинополь митр. Георгія.

Первымъ русскимъ митрополитомъ былъ Св. Михаилъ, по происхожденіию сиринъ, просвѣтитель земли нашей, подражатель Апостоламъ въ вѣрѣ и благочестіи. Скончался онъ въ 991 г. Преемникъ его былъ Леонъ или Левъ (именуется и Леонтіемъ), съ особеннымъ стараніемъ выбранный патр. Николаемъ Хризовергомъ. Онъ извѣстенъ, какъ писатель, составившій полемическое сочиненіе противъ латинянъ. Имъ оказывалось содѣйствіе Св. кн. Владиміру въ крещеніи Руси. Имъ учреждено было церковное управленіе, открыты епархіи и поставлены епископы. Умеръ онъ послѣ 1004 г. и до 1008 г.

Среди знаменитѣйшихъ возглавителей русской Церкви были: Иларіонъ, о которомъ говорилось выше. Св. Іоаннъ II (приблизительно съ 1077 г., скончался въ 1089 г.), заслужившій, по отзыву архіеп. Филарета, имя добраго, какъ по сердечной добротѣ своей, такъ и по полезнымъ распоряженіямъ. Пр. Несторъ говоритъ о немъ: “подобнаго ему еще не было въ Руси, да и не будетъ. Былъ мужъ, свѣдущій въ книгахъ, искусный въ ученіи, милостивый къ убогимъ и вдовицамъ, равно ласковый къ богатому и бѣдному, смиренный и молчаливый, владѣвшій даромъ слова, и утѣшавшій святыми бесѣдами печальныхъ”. Имъ написано обоснованное каноническое сочиненіе. Слова лѣтописца надо понимать такъ: молчаливъ на пустяшныя рѣчи, а рѣчистъ на учительныя. Никифоръ I (1104-1121), изъ малоазійскихъ грековъ, извѣстный своими посланіями къ Владимиру Мономаху, ближайшимъ совѣтникомъ котораго онъ былъ. Извѣстенъ также преемникъ Иларіона Ефремъ. Любимецъ и казначей вел. кн. Изяслава Ярославича, онъ явился изъ дворца въ пещеру Пр. Антонія и “умолялъ старца о милости быть ему черноризцемъ”. Онъ былъ постриженъ Пр. Никономъ, что вызвало сильный гнѣвъ Изяслава. Ефремъ, спустя недолгое время, отправился въ Константинополь изучать монашескую жизнь. Вернувшись оттуда, онъ принесъ съ собою знаніе устава монашеской жизни, благочинія церковнаго и архитектуры церковной. Онъ управлялъ дѣлами митрополіи при простомъ, больномъ и некнижномъ м. Іоаннѣ III. Въ 1090 г. Ефремъ уже называется митрополитомъ, оставаясь жить въ любимомъ имъ Переяславлѣ. Онъ украсилъ храмами Переяславль и отдаленный Суздаль. Имъ заведены были въ разныхъ мѣстахъ больницы, гдѣ безмездно пользовались больные. Онъ получилъ отъ Христа даръ творить чудеса при жизни и послѣ смерти, послѣдовавшей въ 1096 г. Бл. Кириллъ II — “учителенъ зѣло и хитръ ученью божественныхъ книгъ”, прибывшій изъ Греціи въ Кіевъ въ 1224 г. Это было тяжелое время перваго пораженія, понесеннаго русскими отъ татаръ. Не прекращались и княжескіе раздоры. Кириллъ долженъ былъ ѣздить изъ одного края земли въ другой, чтобы погашать враждующій духъ князей, что не всегда ему удавалось. Въ Кириллѣ видѣли князья пастыря просвѣщеннаго, мужа жизни евангельской, и однако порою не слушались его. Въ 1228 г. “Кириллъ, митрополитъ преблаженный и святый”, не смогъ примирить Волынскихъ и галичскихъ князей. Въ 1230 г. онъ, вмѣстѣ съ черниговскимъ еп. Порфиріемъ и нѣсколькими игуменами, пріѣзжалъ во Владиміръ мирить вел. кн. Св. Георгія Всеволодовича и брата его съ черниговскимъ княземъ. Это ему удалось. Скончался въ 1233 году.

Въ числѣ митрополитовъ кіевскихъ до-монгольскаго періода (числомъ 21 безъ Іосифа) только двое были природными русскими, избранными и поставленными въ самой Россіи. Обычно же митрополиты избирались и посвящались въ Константинополѣ. Какъ упоминалось раньше, первымъ русскимъ митрополитомъ былъ Иларіонъ (1051-55). Ярославъ почиталъ очень послѣдняго, какъ пастыря строго подвижнической жизни, блестяще талантливаго и высоко образованнаго. Ему могло казаться обиднымъ для русской чести, чтобы, обходя такое свѣтило, посылать за митрополитомъ въ Грецію. Тогда еще свѣжи были воспоминанія о войнѣ съ Византіей, когда греки ослѣпили русскихъ плѣнныхъ. Видимо это поставленіе не вызвало осложненій съ греками: Ярославъ женилъ своего любимаго сына, Всеволода, на Греческой царевнѣ. Въ дальнѣйшемъ само собою возстановился прежній порядокъ. Упоминавшійся выше Ефремъ, видимо, только правилъ митрополіей, будучи епископомъ Переяславльскимъ.

Въ 1145 г., въ правленіе вел. кн. Всеволода Олеговича, внука Святослава Ярославича, митр. Михаилъ II, занимавшій каѳедру 14-16 лѣтъ, оставилъ Кіевъ и удалился въ Константинополь. Патріархъ медлилъ назначеніемъ новаго митрополита, возможно недовольный междоусобіями князей, отражавшимися и на положеніи главы русской Церкви. Замѣнившій Всеволода, вел. кн. Изяславъ II Мстиславовичъ (родоначальникъ линіи князей Волынскихъ), недовольный промедленіемъ и знавшій о тогдашнихъ безпорядкахъ на патріаршемъ престолѣ, созвалъ въ 1147 г. въ Кіевѣ соборъ епископовъ для избранія новаго митрополита. На соборѣ возникли споры. Св. Нифонтъ, еп. Новгородскій, русскій, видимо, постриженникъ Печерскій, возражалъ противъ самовольнаго посвященія митрополита русскими епископами безъ благословенія патріарха и противъ того, что посвященный митрополитъ не искалъ вступить въ общеніе съ патріархомъ, оставаясь въ расколѣ съ нимъ. Канонически онъ былъ правъ. Его поддерживалъ еп. смоленскій Мануилъ, грекъ. Голосами шести русскихъ епископовъ противъ трехъ (не согласенъ былъ также еп. полоцкій Косьма) митрополитомъ былъ избранъ Климъ или Климентъ, смолятичъ, монахъ Зарубинскаго мон., схимникъ, человѣкъ книжный и “философъ”, пользовавшійся общимъ уваженіемъ. Онъ былъ поставленъ въ митрополиты, по предложенію еп. черниговскаго Онуфрія, главою Св. Климента (дѣлалась ссылка: “у грековъ ставятъ рукою крестителя Іоанна”). По свидѣтельству архіеп. Филарета, посвященіе Климента во епископы могло совершиться возложеніемъ рукъ епископскихъ. Но на возглавленіе русской Церкви требовалось тогда согласіе Константинопольскаго патріарха. Ошибочно было заявленіе еп. Онуфрія. Въ 1025 г. къ умиравшему парю Василію пришелъ Студійскій игуменъ Алексій, принеся, ради больного, главу Іоанна Предтечи; царь тогда назначилъ его патріархомъ на мѣсто умершаго патр. Евстафія. Климентъ старался примирить съ собою протестовавшихъ епископовъ. Особенно важно было для него признаніе законности со стороны Святителя Нифонта, пользовавшагося авторитетомъ и извѣстнаго въ качествѣ знатока каноновъ. Послѣ двухгодичныхъ тщетныхъ стараній прибѣгнуто было къ силѣ. При содѣйствіи вел. князя, Св. Нифонтъ былъ привезенъ въ Кіевъ и заключенъ въ Печерскій монастырь. Еп. Мануилъ спасался тѣмъ, что укрывался. Патріархъ Николай Музалонъ прислалъ одобрительную грамату Нифонту и, возведя его въ архіепископы, принялъ въ свою непосредственную власть. Но онъ же не присылалъ митрополита, ожидая просьбы изъ Россіи. Въ 1149 г. Изяславъ былъ согнанъ съ престола своимъ дядей, Юріемъ Долгорукимъ. Вмѣстѣ съ княземъ долженъ былъ удалиться и Климентъ, законность котораго не признавалъ Юрій. Въ продолженіе 1150 г. Изяславъ дважды сгонялъ Юрія и столько же разъ возвращался митрополитъ. Возвратившись во второй разъ, онъ оставался на кафедрѣ въ теченіе пяти лѣтъ до 1155 г., когда Юрій, послѣ смерти Изяслава, окончательно занялъ княженіе. Климентъ, занимавшій кафедру съ перерывами, съ 1147 но 1155 г., окончательно потерялъ престолъ. Св. Нифонтъ возвращенъ былъ Юріемъ въ Новгородъ.

Вел. кн. Юрій просилъ патріарха прислать митрополита. Таковымъ поставленъ былъ Св. Константинъ, который прибылъ въ Кіевъ въ 1156 г. Св. Нифонтъ, ждавшій съ радостью его пріѣзда, скончался въ Кіевѣ, не дождавшись такового. Епископы Мануилъ и Косьма сначала убѣдили м. Константина запретить священниковъ, поставленныхъ Климентомъ. Но вскорѣ они были разрѣшены, давъ митрополиту рукописаніе противъ Климента. Но эти временныя преслѣдованія духовенства вызвали неудовольствіе противъ Константина. Когда въ 1158 г. — черезъ годъ послѣ смерти Юрія — кіевскимъ престоломъ овладѣли сыновья покойнаго Изяслава, они призвали занять его дядю, Св. Ростислава Мстиславича Смоленскаго. При первомъ вступленіи въ Кіевъ Изяславичей, м. Константинъ ушелъ въ Черниговъ, гдѣ умеръ въ 1159 г. Изяславичи хотѣли вернуть Климента, но противъ этого рѣшительно былъ Св. Ростиславъ, считавшій незаконнымъ его поставленіе. Когда племянники звали его на кіевскій престолъ, онъ поспѣшилъ высказаться такъ относительно Климента: “се выявляю, не хочу Клима у митропольи видѣти, зане не взялъ благословенія отъ святыя Софіи и отъ патріарха“. Изяславичи же ни подъ какимъ видомъ не хотѣли Константина.

Рѣшено было, по общему сговору, просить новаго митрополита. Прибывшій изъ Константинополя въ 1161 г. м. Ѳеодоръ прожилъ годъ и 10 мѣсяцевъ. Къ этому времени племянники сумѣли, видимо, расположить Ростислава въ пользу Климента, послѣ смерти Ѳеодора. Онъ просилъ патріарха признать Климента законнымъ митрополитомъ. Но посолъ Ростиславовъ встрѣтился въ пути съ митрополитомъ Іоанномъ IV, котораго патріархъ поставилъ во главѣ русской Церкви. Ростиславъ сначала не хотѣлъ его принимать, но затѣмъ согласился. Климентъ скончался послѣ 1164 года (въ этомъ году имѣются еще упоминанія о немъ).

Митрополитъ Константинъ, не по своей волѣ оказавшійся въ водоворотѣ княжескихъ удѣльныхъ смутъ, ушелъ въ Черниговъ. Объ его кончинѣ такъ повѣствуетъ Лаврентьевская лѣтопись: “Бысть же смерть его сица: яко умирающу ему призва къ собѣ епископа Черниговьскаго Антонья (преемника Онуфріева, родомъ грека), заклятъ и, глаголя сице: яко по умертвіи моемъ не погребешь тѣла моего, но ужемь поверзше (повязавше?) за нозѣ мои извлечете мя изъ града и поверзѣте мя псомъ на разхытанье; по умертвіи же его епископъ то все створи повелѣная ему имь, народи же вси дивишася о смерти его; на утрій же день Святославъ князь, здумавъ съ мужи своими и съ епископомъ, вземше тѣло его, и похорониша въ церкви у Святаго Спаса”. У гроба смиреннаго Святителя, пожелавшаго униженіемъ тѣла своего, искупить грѣхъ невольнаго участія въ церковной смутѣ, совершались чудеса, и онъ былъ причисленъ къ лику святыхъ.

Въ 1162 г. вел. кн. Андрей Юрьевичъ Боголюбскій, желавшій возвысить свою столицу, Владиміръ, просилъ патріарха Луку Хризоверга учредить въ этомъ городѣ митрополію. Патріархъ отказалъ ему въ этой просьбѣ, не желая имѣть въ Россіи двѣ митрополіи.

Въ до-монгольской Руси не любили грековъ. Въ тогдашнемъ представленіи грекъ — это хитрецъ, обманщикъ, скаредъ и трусъ. Сказывалось это частично и въ отношеніи греческихъ іерарховъ, пребывавшихъ въ Россіи. Наличіе же ихъ въ ту эпоху безспорно приносило большую пользу юной русской Церкви. Русской іерархіи, образуйся она сразу послѣ крещенія Руси, не на что было бы опереться среди полуязыческой паствы и при неустойчивости гражданскихъ основъ удѣльнаго времени. Митрополитъ, избранный дома и изъ своихъ людей, могъ легко подвергаться разнымъ случайностямъ княжескихъ счетовъ и усобицъ. Да и самъ онъ не могъ бы возвыситься надъ этими счетами и усобицами, держаться къ нимъ безпристрастно и независимо. Легко могло случиться и то, что враждующіе между собой князья избрали бы для себя нѣсколькихъ митрополитовъ въ одно время — тогда удѣльная рознь стала бы угрожать раздѣленіемъ самой Русской Церкви. Съ этой стороны имѣть митрополитомъ человѣка посторонняго, чуждаго мѣстнымъ удѣльнымъ счетамъ и независимаго отъ отдѣльныхъ князей, нужно было до извѣстнаго времени не только для русской Церкви, но и для самаго государства. Зависимость же митрополита отъ заграничной власти греческаго патріарха была не велика и не могла быть большой помѣхой ни для его собственной церковно-правительственной дѣятельности, ни для самобытнаго развитія мѣстной церковной жизни. Для государства также полезно было имѣть чужую іерархическую власть. Она явилась въ видѣ крѣпко сплоченнаго общества образованныхъ лицъ, хорошо знакомыхъ съ политической мудростью своей тысячелѣтней имперіи и сразу пріобрѣла громадный авторитетъ не только духовный, но и политическій (Голубинскій).

Юное государство само добровольно устремилось подъ опеку Церкви. Князья, начиная съ Владиміра, сами призывали митрополитовъ и епископовъ къ участію въ государственныхъ дѣлахъ; на княжескихъ совѣтахъ и съѣздахъ на первомъ мѣстѣ, послѣ князей, было духовенство. Но, вѣрная своимъ православнымъ, греко-восточнымъ понятіямъ объ отношеніи духовной власти къ свѣтской, русская іерархія не воспользовалась выгодами своего положенія для того, чтобы создать для себя въ создававшемся государствѣ самостоятельное церковно - политическое могущество, какъ это происходило въ однородныхъ условіяхъ на Западѣ. Обратно латинству русская іерархія употребляла свое вліяніе на устроеніе государства, на воспитаніе и укрѣпленіе въ немъ слабой сначала княжеской власти. Она перенесла на Русь невѣдомыя ей понятія о верховной власти, поставленной отъ Бога. Совѣтуя Св. Владиміру казнить разбойниковъ, епископы говорили ему: “Князь, ты поставленъ отъ Бога на казнь злымъ и добрымъ на помилованіе”. Самое единство русской іерархіи способствовало содѣйствію ея развитію верховной власти. Стягиваніе всѣхъ удѣловъ къ Кіеву, гдѣ сидѣлъ общій русскій митрополитъ, усиливало власть великаго князя кіевскаго. Къ той же цѣли направлялись и назиданія князьямъ лучшихъ іерарховъ, всегда склонявшихъ ихъ къ миру, единенію и повиновенію великому князю. (Голубинскій).

Русскіе іерархи вступались почти въ каждую усобицу князей, какъ общіе миротворцы и ходатаи за благо народа. Митр. Николай въ 1097 г. удержалъ князей отъ усобицы по случаю ослѣпленія кн. Василька волынскаго: “Если станете воевать другъ съ другомъ — говорилъ онъ — то поганые возьмутъ землю Русскую, которую пріобрѣли отцы ваши; они съ великимъ трудомъ и храбростію поборали по Русской землѣ и другія земли пріискивали, а вы хотите погубить землю Русскую”. Митр. Никифоръ I, ближайшій совѣтникъ Владиміра Мономаха, въ своемъ поученіи говорилъ ему: “Пишу на напоминаніе тебѣ: ибо великія власти великаго напоминанія требуютъ”. Еп. Ѳеоктистъ черниговскій взывалъ къ князьямъ во время междоусобицъ: “Блюдите землю Русскую, не носите розно земли Русской... Стыдитесь, враждуя съ братьями и единокровными”. Митр. Никифоръ II (1182-97) говорилъ кіевскому князю Рюрику: “Князь! мы поставлены отъ Бога въ Русской землѣ, чтобы удерживать васъ отъ кровопролитія, да не проливается кровь христіанская въ Русской землѣ”. Великимъ миротворцемъ былъ митр. Кириллъ II (1224-33).

По утвержденію Голубинскаго, въ продолженіи первыхъ 50 лѣтъ, каѳедра митрополитовъ была не въ Кіевѣ, а въ Переяславлѣ, нынѣ Полтавскомъ.

Первое раздѣленіе Русской Церкви на епархіи произведено было въ 991 г. митрополитомъ Леонтіемъ. Никоновская лѣтопись называетъ, кромѣ Новгорода, еще слѣдующіе города, куда были поставлены епископы: Черниговъ, Ростовъ, Владиміръ (Волынскій) и Бѣлгородъ (въ настоящее время м. Бѣлгородка, находящаяся въ 23 вер. отъ Кіева на р. Ирпени). Затѣмъ лѣтописецъ прибавляетъ города: Туровъ (въ наст. время мѣстечко Минской г., Мозырскаго у., на р. Припети), Полоцкъ и Тмуторакань (на теперешнемъ полуостровѣ Тамани). Въ послѣднемъ городѣ епархія существовала недолго. Потомъ открыты были до 1072 г. епархіи въ Переяславлѣ Русскомъ или Кіевскомъ, на соединеніи рѣкъ Альты и Трубежа (впосл. уѣздный городъ Полтавской г.) и въ Юрьевѣ (на р. Роси, теперешняя Бѣлая Церковь Кіевской губ.). Въ 1137 г. открыта епархія Смоленская, въ 1165 г. — Галичская (столицей Галичины съ 907 г. при кн. Олегѣ вошедшей въ составъ Русскаго государства, сначала былъ Перемышль, съ 1141 г., незадолго основанный, Галичъ), до 1207 г. — Рязанская, въ 1214 г. — Владиміро-Кляземская или Суздальская, около 1220 г. — Перемышльская, незадолго до нашествія монголовъ — Угровская (Угровскъ или Угорескъ, при впаденіи р. Угеръ въ зап. Бугъ, въ позднѣйшей Люблинской г.). Послѣдняя епархія кн. Даніиломъ Галицкимъ была переведена въ Холмъ.

Іерархи, которымъ поручались епархіи, назывались епископами. Въ одномъ только Новгородѣ въ 1165 г. митр. Іоаннъ IV предоставилъ званіе архіепископа Св. Іоанну, съ предоставленіемъ того же и его преемникамъ. Святитель былъ извѣстенъ строгой, добродѣтельной жизнью. Новгородъ издавна выдѣлялся изъ городовъ русскихъ. Избраніе епископа въ удѣльномъ княжествѣ зависѣло отъ князя, какъ представителя народнаго голоса; а князь представлялъ избраннаго митрополиту. Отъ воли князя зависѣло удалить епископа, но если это совершалось помимо духовнаго суда, то удаленіе считалось незаконнымъ. Своевольные новгородцы, во время безурядій своихъ, иногда сами отказывали пастырямъ своимъ въ управленіи и заставляли даже лучшихъ своихъ святителей терпѣть непріятности и оскорбленія. Въ Новгородѣ, гдѣ вѣче становилось все сильнѣе князя, съ 12 вѣка установилось народное избраніе владыкъ. Въ выборахъ обычно принимали участіе — князь, духовенство, софіяне (лица, принадлежавшія къ вѣдомству Софіевскаго собора и владычней каѳедрѣ) и народъ. Въ случаѣ несогласія избирателей прибѣгали къ жребію. Для этого жребіи избираемыхъ клали на престолъ святой Софіи и посылали вынимать или слѣпца, или младенца. Избраннаго владыку посылали въ Кіевъ для посвященія. Епископъ въ своей епархіи поставлялъ служителей алтаря, судилъ и подвергалъ ихъ наказанію, согласно церковнымъ правиламъ. Какъ провозвѣстники христіанской совѣсти и мудрости, епископы были призываемы на народныя совѣщанія, и князья не рѣшались на важныя предпріятія безъ ихъ благословенія. Епископы, подобно митрополиту, мирили князей въ ихъ распряхъ. Болѣе другихъ епископовъ участвовалъ въ гражданскомъ управленіи новгородскій владыка.

Благочестивою волею князей предоставлены были вѣдѣнію пастырей Церкви: 1) “всѣ люди церковные”, со включеніемъ богоугодныхъ заведеній 2) всѣ преступленія мірянъ противъ вѣры и церковнаго благочинія, со включеніемъ святотатства 3) всѣ дѣла, относящіяся къ брачному союзу и правамъ родителей, со включеніемъ споровъ о наслѣдствѣ 4) наблюденіе за вѣрностью торговыхъ вѣсовъ и мѣръ. Существованіе такихъ правъ видимъ въ уставахъ князей Св. Владиміра и Ярослава; также приведены они въ грамотахъ смоленскаго кн. Ростислава и новгородскаго князя Всеволода. Такой порядокъ частію сообразенъ съ греческимъ Номоканономъ, а еще болѣе съ усердіемъ князей къ Церкви. Они, благоговѣя къ духовной власти, готовы были сдѣлать болѣе для Церкви, чѣмъ требовалось обычаями греческой имперіи, конечно, съ учетомъ гражданскаго быта тогдашней Руси (Архіеп. Филаретъ).

При епископѣ состоялъ соборъ пресвитеровъ. Коллегія епархіальныхъ чиновниковъ у епископовъ — клиросы или крылосы. Кромѣ каѳедральныхъ клиросовъ, которые представляли собою пресвитерскіе совѣты или соборы при епископахъ, епархіальное управленіе еще состояло изъ намѣстниковъ, тіуновъ и, по всей вѣроятности, изъ десятинниковъ. Одни намѣстники находились при самихъ епископахъ. Другіе жили въ уѣздахъ, завѣдуя извѣстными частями епархіи, и имѣли при себѣ свои клиросы [4]) или соборы пресвитеровъ. Тіуны появляются въ началѣ второй половины 12 вѣка. Тіуны — подручные судьи и, большею частью, свѣтскіе люди, нарочито знавшіе судъ и законы. Въ уѣздахъ были десятинники — низшіе чиновники изъ мірянъ, являвшіеся сборщиками десятины въ пользу епископовъ съ населенія епархіи. По временамъ епископъ самъ обозрѣвалъ епархію.

Основаніемъ для внутренняго церковнаго управленія служилъ Номоканонъ, несомнѣнно существовавшій у насъ въ славянскомъ переводѣ, потому что изъ него дѣлали заимствованія въ свои уставы наши князья. Правила его приводили въ своихъ сочиненіяхъ чисто русскіе авторы, напр. Пр. Ѳеодосій и новгородскій іеродіаконъ Кирикъ. Въ 16 вѣкѣ видѣли у насъ списки правилъ “первыхъ преводникъ”, писанные при Ярославѣ и сынѣ его Изяславѣ. То, что приводитъ изъ этихъ списковъ ученикъ Максима Грека Зиновій Отенскій, показываетъ, что въ нихъ правила соборовъ были полныя, а не въ сокращенномъ составѣ, какъ въ спискахъ позднихъ. Кромѣ болгарскаго перевода древнѣйшей редакціи Номоканона Іоанна Схоластика (патріарха 6 вѣка), у насъ еще употреблялись списки Кормчей, содержавшіе въ себѣ Номоканонъ, извѣстный подъ именемъ Фотіева, но еще въ неполной до-Фотіевской редакціи безъ толкованій. Русскіе пастыри въ своихъ постановленіяхъ примѣняли Кормчую къ потребностямъ русской жизни. Такъ явилось церковное правило митрополита Іоанна II на вопросы Іакова черноризца, съ 13 вѣка постоянно вносившееся въ наши Кормчія. Въ нихъ содержатся постановленія относительно вѣры (противъ остатковъ язычества и пр.), семейной жизни, церковнаго благочинія, іерархіи. Вносились въ Кормчія выписки изъ вопросовъ Кирика и отвѣтовъ на нихъ епископовъ и другихъ духовныхъ лицъ. Они живо изображаютъ духъ времени, церковные обычаи, остатки язычества, религіозность и нравы духовенства и народа.

Безспорно обязательными частными законами были указы патріарховъ Константинопольскихъ, особо касавшіеся Русской Церкви. Въ до-монгольскій періодъ ихъ извѣстно два (Голубинскій).

Источниками содержанія для митрополита и епископовъ служили: 1) десятина изъ княжескихъ доходовъ и имѣнія, какую давали, напр., Св. Владиміръ своей Десятинной церкви, Св. Всеволодъ новгородскій Софіи, Св. Андрей Боголюбскій Владимірскому собору, Св. Ростиславъ Смоленской епископіи. Иногда десятина замѣнялась деньгами. Такъ, кн. Святославъ, находя, что сборъ десятины произведеніями земли затруднителенъ и для князя и для епископа, опредѣлилъ вмѣсто того для каѳедры новгородскаго епископа постоянный денежный окладъ, равный десятой части доходовъ князя. Другіе князья замѣняли ту же десятину частію денежнымъ окладомъ, частію угодьями. 2) Вѣсчія пошлины съ торговыхъ мѣръ и вѣсовъ. 3) Судныя пошлины, какъ штрафъ съ виновнаго и вознагражденіе за трудъ судьѣ. 4) Ставленыя пошлины съ новопоставляемыхъ лицъ и съ церквей. 5) Недвижимыя имѣнія. Митрополитъ, напр., имѣлъ во владѣніи нѣсколько городовъ съ волостями и селами. Андрей Боголюбскій далъ Владимірскому собору нѣсколько слободъ, селъ и городъ Гороховецъ. Уставы князей замѣчательны еще тѣмъ, что утверждали за духовенствомъ разныя права, свободу отъ мірского суда, службы и податей. Но эти права часто нарушала практика удѣльно-вѣчевого уклада. Князья и вѣча иногда судили и низвергали даже епископовъ. Новгородскаго архіепископа заставляли нести городовую повинность.

Митрополиты и епископы получаемые ими доходы употребляли не для себя однихъ. Митр. Кириллъ писалъ, что имущество каѳедры идетъ на содержаніе клира, каѳедральнаго храма и дома, на содержаніе нищихъ, больныхъ, странниковъ, сиротъ и вдовъ, а также въ пособіе потерпѣвшимъ отъ пожара и несправедливаго суда, на возобновленіе церквей и монастырей. Такимъ образомъ, домъ епископа былъ домомъ призрѣнія всякой нищеты. Помѣстья жертвовались и обителямъ, которыя въ свою очередь помогали страждущимъ. Такъ Пр. Ѳеодосій отдѣлилъ десятую часть доходовъ обители на содержаніе больныхъ и бѣдныхъ, и сверхъ того каждую субботу посылалъ возъ хлѣбовъ заключеннымъ въ темницахъ. Приходскіе храмы обезпечиваемы были частію пожертвованіями своихъ строителей и благотворителей. Ярославъ, вмѣстѣ съ тѣмъ, строя по городамъ и селамъ храмы, давалъ “отъ имѣнія своего урокъ” (княжья руга). Общимъ же источникомъ содержанія причту были добровольныя пожертвованія прихожанъ. Кромѣ того, священникамъ дозволялось обращать въ свою пользу доходъ отъ продажи ладана и церковнаго вина.

Низшее духовенство первоначально, какъ и епископы, было пришлое. Нѣсколько духовныхъ лицъ пришло съ Св. Владиміромъ изъ Корсуни и съ кн. Анной изъ Константинополя. Многіе были присланы изъ Болгаріи. Первое же грамотное поколѣніе русскихъ людей дало своихъ пастырей. Рано получило значеніе выборное начало. Князья, городскія общины, владѣльцы селъ представляли для поставленія епископамъ мѣстныхъ грамотѣевъ. Кандидаты во іереи были чаще дѣти священниковъ, а также міряне. Кромѣ приходскихъ священниковъ, было немало священниковъ домовыхъ. Самымъ труднымъ вопросомъ относительно низшаго духовенства было его недостаточное образованіе, что такъ нужно было для борьбы съ остатками языческихъ суевѣрій и для утвержденія народа въ христіанствѣ. Памятники древней Руси показываютъ въ причтѣ бѣлаго духовенства священника, діакона и дьячка, при епископѣ — иподіакона, весьма рѣдко — протопопа. Кромѣ приходскихъ, было много священниковъ домовыхъ церквей. Дьячекъ есть уменьшительное отъ дьяка. Послѣдній же является уменьшительнымъ отъ дьяконовъ. У грековъ они именовались чтецами и пѣвцами, будучи церковными служителями. На Руси тѣ и другіе именовались сначала діаконами, при чемъ настоящіе діакона именовались “урарными” (орарными). Позднѣе появилось названіе дьяковъ. Были также пономари (по гречески стерегущій). Они въ Греціи содержали церковь въ чистотѣ, приготовляли для богослуженія и прислуживали священникамъ. Къ причту принадлежали еще просфоропеки или просвирницы. Въ иноческомъ духовенствѣ значились: игумены, іеромонахи, іеродіаконы. Архимандритовъ было только три.

Жизнь народная послѣ принятія христіанства.

Русскій народъ, обратясь къ вѣрѣ Христовой, чувствовалъ превосходство ея, но частію не вполнѣ и не вездѣ понималъ это, частію же не отказывался сразу отъ привычки къ языческимъ обычаямъ. Такимъ образомъ обнаруживались въ жизни его разныя слабости, мѣшавшія преуспѣянію въ жизни христіанской, и пастырямъ Церкви надлежало бороться съ правилами язычества, оставшимися въ жизни народной. “Иные вспоминали по временамъ разгульную жизнь язычества при прежнихъ священныхъ колодезяхъ, рѣкахъ, болотахъ”, пишетъ архіеп. Филаретъ. “Тамъ приносили жертвы, предавались пьянству, играли и плясали, бросали своихъ женъ и брали новыхъ”. Огорчался этому Святитель митр. Іоаннъ и поучалъ пастырей, какъ бороться съ этимъ зломъ. Онъ находилъ и такихъ, которые занимались волхвованіемъ и чародѣйствомъ; архипастырь повелѣлъ не только вразумлять ихъ словами, но даже считалъ нужнымъ противъ закоренѣлой привычки дѣйствовать тѣлеснымъ наказаніемъ, только не проливать крови. Страсть къ корысти побуждала нѣкоторыхъ христіанъ продолжать языческій торгъ рабами. Строго обличалъ таковыхъ Святитель Іоаннъ. Съ привычками языческими дѣйствовалъ заодно во вредъ христіанской жизни духъ времени, невѣжественный и дышавшій кровію во всей Европѣ, довольно мрачный и между греками.

Исторія древней Руси тоже представляетъ печальную картину дикихъ раздоровъ. Удѣльные князья боролись другъ съ другомъ, старались захватить великокняжескій престолъ въ Кіевѣ. Братъ возставалъ на брата, нерѣдко дѣти поднимали оружіе на отца, и отецъ на дѣтей. Такъ протекали два столѣтія. Рѣдко проходилъ годъ, о которомъ бы не сказала лѣтопись: “бысть сѣча зла”. Съ умноженіемъ удѣльныхъ князей положеніе ухудшалось. Упоминалось уже убійство Святополкомъ Окаяннымъ святыхъ братьевъ князей Бориса и Глѣба, убіеніе Св. вел. кн. Игоря кіевлянами, Св. вел. кн. Андрея Боголюбскаго его дружинниками по подговору нѣкоторыхъ бояръ. Ослѣплены были князьями кн. Василько Волынскій (1097) и позднѣе князья Ростиславичи.

Необузданная вольность новгородцевъ подвергла страданію Св. кн. Всеволода-Гавріила. Сей достойный сынъ Св. вел. кн. Мстислава Великаго много сдѣлалъ для Новгорода. Онъ совершилъ въ 1123 г. удачный походъ въ Финляндію, дважды ходилъ противъ безпокойныхъ эстонцевъ. Богобоязненный и правдивый, онъ любилъ счастіе ихъ; искренно набожный, ограждалъ духовенство отъ бѣдности. Несмотря на это, новгородцы не поддержали его въ трудное время, когда у него Юріемъ Долгорукимъ отнятъ былъ Переяславль. Затѣмъ стали ограничивать его власть. Князь же продолжалъ заботиться о новгородцахъ — побѣдилъ въ 1134 г. возставшую чудь. Въ 1136 г. вспыхнулъ бунтъ противъ него. Новгородцы осудили его на изгнаніе и заключили его, вмѣстѣ съ женою, дѣтьми и тещею. Св. князь сидѣлъ, какъ преступникъ, семь недѣль подъ стражей. Потомъ, удержавъ заложникомъ сына, новгородцы выслали его. Псковичи пригласили добраго князя къ себѣ. Изнуренный трудами и скорбями, онъ скончался во Псковѣ въ 1138 г. Когда прославились мощи Св. кн. Всеволода, новгородцы хотѣли взять ихъ къ себѣ, но на то не было изволенія святого. Псковичи дали имъ только ноготь съ его руки. (Архіеп. Филаретъ).

При всей непріязненности духа времени, при всемъ вліяніи остававшагося язычества на нравы, искренность и простота нравовъ была украшеніемъ первыхъ христіанъ русскихъ. Она не давала злу времени — духу вражды глубоко нисходить въ сердца многихъ: скоро забывались обиды, иногда кровавыя. Сердечная простота спасала ихъ отъ многаго мелочнаго, порою блестящаго по виду и весьма вреднаго по дѣйствію на душу. Она же не допускала отыскивать тысячи извиненій грѣхамъ, какъ это бываетъ при ея недостаткѣ. Лѣтопись и жизнь часто отмѣчали простодушное и тѣмъ болѣе высокое покаяніе князей. Въ покаянномъ смиреніи вел. кн. Святополкъ II Изяславичъ (ум. 1113) говорилъ обиженному имъ преподобному Прохору Печерскому: “Если я прежде тебя умру, положи меня въ гробъ своими руками, чтобы видно было на мнѣ твое незлобіе; если самъ преставишься прежде меня, я возьму тебя на плечи и самъ отнесу въ пещеру, чтобы Господь простилъ мнѣ грѣхъ мой передъ тобою”. Князю довелось хоронить святого. Князь Василько Романовичъ Волынскій (ум. 1271), храбрый и неутомимый воинъ, жизнь свою завершилъ труженникомъ монахомъ въ дикой пещерѣ подъ Львовомъ, замаливая грѣхи своего прежняго участія въ междоусобныхъ распряхъ.

Нами приводилось выше замѣчательное по своему смиренію и вѣрѣ завѣщаніе князьямъ дѣтямъ Владиміра Мономаха. Такая богобоязненность свойственна была многимъ современнымъ ему людямъ. Отсюда и происходила та теплая любовь, которая строила и украшала храмы Божіи съ изумительною щедростію при всей скудости тогдашнихъ средствъ. Брань съ врагами князья и войско начинали и оканчивали не иначе, какъ молитвою къ Богу. Вообще же, отправляясь на войну, приготовлялись исповѣдью и св. причастіемъ. Въ 1103 г., вступая въ битву съ полчищами половцевъ, князья и воины дали обѣтъ: одни совершить поминовеніе по усопшимъ, другіе — раздать милостыню бѣднымъ и монастырямъ. И славная побѣда окончилась благодарною хвалою Богу. (Архіеп. Филаретъ).

Кн. Изяславъ Давидовичъ Черниговскій (ум. 1161), отправляясь въ походы, надѣвалъ крестъ и власяницу преставившагося въ 1143 г. брата Пр. Николы Святоши. Лѣтописецъ повѣствуетъ, что въ 1111 г. въ войнѣ съ половцами “священники предшествовали войску и пѣли тропари и кондаки Креста честнаго и канонъ св. Богородицы”. Вступая въ самую брань, воины “цѣловали другъ друга; возведши очи свои на небо, призывали Бога вышняго”. И опять надежда христіанская была прославлена: “Богъ вышній возрѣ на иноплеменники съ гнѣвомъ, падаху предъ хрестьяны”. Сами плѣнники говорили русскимъ: “како можемъ битися съ вами? А другіе ѣздяху верху васъ въ оружьи свѣтлѣ и страшни, иже помогаху вамъ”. Русскіе воздали сердечную хвалу Богу. Кн. Мстиславъ Изяславичъ въ 1152 г. въ день именинъ своихъ далъ свободу всѣмъ плѣннымъ. Святитель Іоаннъ новгородскій полагалъ правило, что, если бы кто находился подъ епитиміею, но идетъ на войну, разрѣшать его и сподоблять Св. Таинъ. Кн. Андрей Боголюбскій не прежде отправился на войну съ болгарами, какъ приготовивъ себя и все войско животворящею Тайною.

Христіанская любовь къ бѣднымъ, инокамъ и служителямъ храма, была господствующею добродѣтелью первыхъ русскихъ христіанъ. Въ лѣтописи очень часто встрѣчается отзывъ о князьяхъ того времени: “милостивъ бяше паче мѣры, тѣмъ и не щадяше имѣнья своего, раздавая требующимъ,” или “любовь имѣяше ко всѣмъ, паче же милостыни прилежаше ... паче всего дивную любя и славную милостыню”. Особенно передъ смертію князья считали за правило раздавать имѣніе свое слугамъ своимъ, бѣднымъ, больнымъ, храмамъ и монастырямъ. Выше указывалось о такой раздачѣ имущества кн. Ярославомъ Осмомысломъ Галицкимъ. (Архіеп. Филаретъ).

Естественно, что введеніе христіанства въ Руси обратило тамъ взоры на востокъ, откуда озарилъ ее свѣтъ вѣры. Отсюда вытекло паломничество. Первымъ благочестивымъ путешественникомъ на Аѳонъ былъ Антоній, будущій угодникъ Кіево-Печерскій. Въ 1060 г. (ок.) путешествовалъ въ Іерусалимъ Пр. Варлаамъ Печерскій. Онъ былъ, сколько извѣстно, первымъ русскимъ, поклонившимся Гробу Господню. По возвращеніи изъ Іерусалима онъ путешествовалъ въ Царьградъ. Упоминалась уже поѣздка въ Царьградъ м. Ефрема, тогда инока Печерскаго. Говорилось и о паломничествѣ игумена Даніила. Онъ писалъ: “Поставихъ азъ кандило на св. гробѣ и поклонихся честному тому гробу и облобызахъ съ любовію и слезами мѣсто святое, идѣже лежаше тѣло пречистое Господа нашего Іисуса Христа”. Тамъ онъ нашелъ и нѣсколько другихъ паломниковъ русскихъ. Въ 1173 г. посѣщала св. мѣста игуменія, княжна полоцкая, Пр. Евфросинія, тамъ и преставившаяся. Паломниковъ было много. Среди нихъ оказывались и желавшіе просто скитаться, быть праздными. Такимъ новгородскіе владыки съ пол. XII в. запрещали идти на Востокъ.

Благочестіе въ народѣ поддерживалось примѣромъ князей. Высокій примѣръ истиннаго благочестія былъ поданъ жизнью Крестителя Руси. Св. Владиміръ, принявъ христіанство, сталъ совсѣмъ другимъ человѣкомъ и проводилъ въ жизнь завѣты Господни. Указывалось выше на боголюбіе и благочестіе Ярослава, сыновей его Св. Владиміра новгородскаго и Всеволода, сына послѣдняго, Владиміра Мономаха, на Мономаховичей — Св. вел. кн. Мстислава Великаго, Св. Всеволода-Гавріила псковскаго, Св. Ростислава Мстиславича Смоленскаго, потомъ Кіевскаго, Св. Мстислава Ростиславича Храбраго новгородскаго; Пр. Николы Давидовича черниговскаго, инока Печерскаго, Св. Ярополка-Петра Изяславича Волынскаго, Св. Андрея Юрьевича Боголюбскаго. Благочестивы были Глѣбъ Юрьевичъ Кіевскій, сыновья Св. Ростислава Романъ и Давидъ смоленскіе, Святославъ смоленскій.

Изъ митрополитовъ того времени причислены къ лику святыхъ: Михаилъ, Іоаннъ II, Ефремъ и Константинъ. Изъ епископовъ: ростовскіе — Ѳеодоръ, Леонтій и Исаія, Владимірскій — Симонъ, туровскій — Кириллъ, новгородскіе — Іоакимъ, Лука Жидята, Никита, Іоаннъ-Илія, Нифонтъ, Аркадій.

Иноческая жизнь. Кіево - Печерская обитель.

Какъ въ Греціи, такъ и въ Россіи, лучшими училищами благочестія были монастыри. Они явились на Руси очень рано. Пр. Антоній ходилъ уже по монастырямъ, когда возвратился съ Аѳона. Надо полагать, что монахи были у насъ и до крещенія Руси. “Христіанство”, пишетъ проф. Голубинскій, “существовало у насъ до Владиміра между Варягами въ продолженіе цѣлаго полустолѣтія, и весьма трудно допустить, чтобы, при тогдашней рѣшительной наклонности къ монашеству, это полувѣковое христіанство все время оставалось безъ монаховъ. Варяги были ремесломъ и духомъ воители, и съ перваго взгляда какъ будто мало вѣроятности предполагать, что между ними могли быть охотники идти въ монахи. Но между воителями естественно находиться людямъ, которые бы, послѣ бурно проведенной жизни, желали тихой, отрѣшенной отъ суеты мірской и посвященной Богу, старости; притомъ же между этими воителями, нарочито имѣвшими дѣло со смертью, не могло обходиться безъ тѣхъ случаевъ, чтобы люди, поставленные въ страшныя положенія, искали искупать жизнь обѣщаніемъ посвятить ее Богу”. Вѣроятно, монахи по-христіанскаго времени на Руси примкнули къ этимъ прежнимъ. Были, конечно, монахи и среди тѣхъ грековъ, которые прибыли съ самаго начала изъ Корсуни и изъ Константинополя. На Руси имѣлись съ древняго времени два класса монастырей — монастыри собственные и настоящіе, наряду же съ ними — монастыри несобственные, монастырьки или монашескія слободки при приходскихъ церквахъ.

Собственные или настоящіе монастыри впервые явились у насъ во второй половинѣ правленія Ярославова. Таковыми были построенные имъ послѣ 1037 г. мужской мон. Св. Георгія и женскій — Св. Ирины (оба въ Кіевѣ). У грековъ былъ обычай, чтобы цари, бояре и вообще люди богатые строили ктиторскіе или вотчинные монастыри. Таковыя обители появляются и у насъ по почину Ярослава. Наряду съ ними строятся монастыри и самими монахами. Въ отношеніи первыхъ монастырей въ до-монгольской Руси примѣчательно то, что они создавались почти исключительно князьями. Исключенія видимъ лишь въ Новгородѣ.

Монастыри, построенные самими монахами, по способу своего построенія, раздѣляются на два класса. Или человѣкъ богатый въ міру постригался въ монахи и строилъ монастырь на готовыя деньги. Или основаніе обители полагалъ отшельникъ “безъ злата и сребра” и затѣмъ постепенно онъ созидался “слезами, пощеньемъ, молитвою, бдѣньемъ”, — трудами монаховъ и по вѣрѣ ихъ доброхотными подаяніями и приношеніями усердствующихъ мірянъ. Послѣднимъ способомъ построенъ въ до-монгольскій періодъ только одинъ Кіевскій Печерскій монастырь. Всѣ же другіе построены первымъ способомъ. При этомъ всѣ наши монастыри этого періода построены въ городахъ или по близости ихъ. Нѣкоторымъ исключеніемъ является Хутынскій мон. Пр. Варлаама — въ пустыни въ 10 вер. отъ Новгорода.

Великими князьями были построены въ Кіевѣ монастыри: Изяславомъ-Димитріемъ — Димитріевскій, Святополкомъ-Михаиломъ Изяславичемъ — Златоверхій Михайловскій, Всеволодомъ Ярославичемъ — Выдубицкій-Всеволожій, основанный на мѣстѣ, гдѣ выплывалъ — выдыбалъ — Перунъ, ввергнутый въ Днѣпръ, Межигорскій и женскій Андреевскій, Св. Мстиславомъ Владиміровичемъ — Ѳеодоровскій, названный его сыновьями въ память отца Вотчимъ. Первый изъ князей, добровольно посвятившій себя иночеству и прославившійся своими подвигами, былъ Святославъ Давидовичъ черниговскій, въ иночествѣ Преподобный Никола Печерскій. Инокиней была супруга Св. кн. Владиміра — когда онъ былъ еще язычникомъ — Рогнѣда Рогволодовна, княжна полоцкая, въ монашествѣ Анастасія. Отъ сына ея, Изяслава, произошли князья полоцкіе. Инокиней была сестра Владиміра Мономаха, Анна Всеволодовна, въ мірѣ Янка, подвизавшаяся въ Андреевскомъ или Янчиномъ мон., основанномъ ея отцомъ. Принять постриженіе желалъ Св. вел. кн. Ростиславъ Мстиславичъ (ум. 1168), говорившій Пр. Поликарпу, архимандриту печерскому: “Отче, хотѣлъ бы я избавиться отъ суетнаго мимотекущаго и мятежнаго житья сего”. Святой архимандритъ отвѣтствовалъ ему: “вамъ Богъ тако велѣлъ быти: правду дѣяти на семъ свѣтѣ, въ правду судъ судити и въ крестномъ цѣлованіи стояти”. Онъ отказалъ ему въ постригѣ. Упоминалось выше объ инокинѣ Пр. Евфросиніи Полоцкой.

Основателемъ Кіево-Печерскаго мон. былъ Пр. Антоній, а его настоящимъ создателемъ и устроителемъ Пр. Ѳеодосій. Пр. Антоній, въ крещеніи Антипа, былъ родомъ изъ г. Любеча въ Черниговской области и былъ, видимо, мѣщанско-крестьянскаго происхожденія. Онъ возымѣлъ желаніе отправиться въ Грецію на поклоненіе тамошнимъ святымъ мѣстамъ. На Аѳонѣ, ознакомившись близко съ монастырской жизнью, онъ принялъ тамъ постриженіе. Нареченъ онъ былъ Антоніемъ, чтобы быть для Руси тѣмъ же, чѣмъ для Египта Св. Антоній Великій. По наученіи его монашеской жизни, онъ старцемъ своимъ былъ отправленъ въ Россію. Пр. Антоній не вернулся въ Любечъ, а остался въ Кіевѣ. Это было въ 1051 г. Обойдя монастыри, онъ не пожелалъ ни въ одномъ изъ нихъ остаться и началъ искать уединенное мѣсто. Таковое онъ обрѣлъ на землѣ подгороднаго великокняжескаго села Берестова (нынѣшній Печерскъ). Тамъ поселился онъ въ пещерѣ небольшой, оставленной послѣ себя митр. Иларіономъ. “И поча жити ту, моля Бога, ядый хлѣбъ сухъ, и тоже черезъ день и воды въ мѣру вкушая, копая печеру, и не да себѣ упокоя день и нощь, въ трудѣхъ пребывая, въ бдѣньи и въ молитвахъ”. Вскорѣ узнали про Антонія добрые люди и начали приходить къ нему, принося потребное и прося благословенія. Ко времени смерти Ярослава — въ 1054 г. — онъ уже прославился, какъ подвижникъ. Преемникъ Ярославовъ, Изяславъ, приходилъ къ нему съ дружиной просить у него благословенія и молитвы. Начала образовываться монастырская братія. Постриженія совершалъ пресвитеръ Никонъ. Самъ Пр. Антоній не имѣлъ сана священства. Въ числѣ перваго братства изъ 12 иноковъ были Великій Никонъ, духовникъ братства, второй преемникъ Пр. Ѳеодосія на игуменствѣ въ монастырѣ, прич. къ лику святыхъ, Пр. Ѳеодосій, Пр. Варлаамъ, сынъ знатнаго боярина Іоанна Творимича, который тщетно пытался отговорить сына отъ постриженія. Онъ былъ первымъ игуменомъ монастыря. Св. Ефремъ, бояринъ и главный домоправитель Изяслава.

Постриженіе этихъ двухъ любимцевъ кн. Изяслава вызвало настолько большой гнѣвъ послѣдняго, что Пр. Антоній собрался съ учениками удалиться изъ пещеры. Изяславъ одумался и упросилъ Святого не оставлять Кіева. Вскорѣ послѣ этихъ событій въ пещерной общинѣ произошли важныя перемѣны. Пр. Никонъ удалился въ Тмуторакань, гдѣ основалъ новую обитель. Св. Ефремъ уѣхалъ въ Константинополь, гдѣ занимался списываніемъ книгъ для Россіи. Пр. Антоній, “яко же бѣ обыклъ единъ жити и не терпя всякаго мятежа и молвы”, затворился въ пещерной келліи, поставивъ игуменомъ Пр. Варлаама. Вскорѣ, чтобы быть еще въ меньшемъ общеніи съ кѣмъ либо, онъ переселился на другой холмъ, и, выкопавъ пещеру, затворился въ ней. Изнуреніе тѣла постомъ, очищеніе духа молитвой и богомысліемъ, прославлены были въ Пр. Антоніи даромъ прозрѣнія и чудесъ. Вольные получали исцѣленіе, принимая простую пищу святого. Князья братья, Изяславъ, Святославъ и Всеволодъ, въ 1067 г. выступили въ походъ противъ вторгнувшихся половцевъ и рѣшили дать сраженіе на Альтѣ. Когда они пришли за благословеніемъ къ Пр. Антонію, онъ со слезами предсказалъ имъ пораженіе, а полководцу Шимону-Симону невредимость въ бою и обстоятельства, имѣвшія послѣдовать долго послѣ битвы. Въ 1068 году мирное уединеніе святого было снова возмущено житейской бурею. Изяславъ, изгнанный изъ Кіева кн. Всеславомъ Брячиславовичемъ полоцкимъ, возвратился въ Кіевъ и началъ гнѣваться на Антонія, думая, что тотъ благопріятствовалъ Всеславу. Тогда кн. Святославъ черниговскій прислалъ ночью за преподобнымъ и взялъ его въ Черниговъ. Тамъ Пр. Антонію понравились Болдины горы; онъ выкопалъ пещеру и пребывалъ въ уединеніи. Точно неизвѣстно время его возвращенія въ Печерскую обитель. Скончался онъ въ ней въ 1073 г. въ той пещерѣ, въ которую удалился до отбытія въ Черниговъ.

Уединенной затворнической жизни Пр. Антонія слѣдовали при немъ и послѣ него многіе. Лѣтописи показываютъ такихъ подвижниковъ даже въ 1154 и въ 1174 годахъ. Извѣстны прославленные подвижники уединенія: Исаакій, Никита, Лаврентій, Іоаннъ и Пименъ, многострадальные: Іоаннъ и Аѳанасій. Два первые показали своимъ примѣромъ трудности подвижничества уединенія, и какъ благодать Божія укрѣпляетъ немощь человѣческую. Пр. Исаакій провелъ семь лѣтъ въ пещерѣ въ подвигѣ и борьбѣ съ бѣсами и однажды подвергся такому сильному бѣсовскому искушенію — бѣсы, принявшіе видъ ангеловъ, побудили его поклониться имъ и потомъ обрушились на него. Онъ дошелъ до потери сознанія и тѣлесныхъ силъ. Потребовались многіе годы, чтобы святой оправился отъ болѣзни. Выздоровѣвъ, онъ потомъ ушелъ опять въ затворъ, гдѣ и подвизался до кончины въ 1090 г.

“Былъ”, пишетъ Поликарпъ, “во дни Пр. Никона одинъ братъ, именемъ Никита, пожелавшій быть славимымъ отъ людей; избравъ дѣло великое не Бога ради, онъ просилъ у старца дозволенія взойти въ затворъ. Игуменъ возбранялъ ему и говорилъ: чадо! ты молодъ, а посему не полезно для тебя сидѣть празднымъ: лучше тебѣ среди братіи трудиться, и не потеряешь мзды своей; ты самовидецъ брата нашего св. Исаакія печерскаго, какъ прельщенъ онъ былъ, если бы не великая благодать Божія спасла его, — того Исаакія, который и нынѣ творитъ многія чудеса. Никита отвѣчалъ: никогда не соблазнюсь я такою вещію; а прошу у Господа Бога, дабы далъ мнѣ дары чудотворенія. Никонъ отвѣчалъ: выше силъ твое прошеніе; остерегайся, братъ, чтобы вознесшись не пасть; смиреніе наше велитъ тебѣ служить братіи”. Никита настоялъ на своемъ. И тайная гордость привлекла къ нему отца гордости. Явившись въ видѣ ангела, бѣсъ далъ ему совѣтъ оставить молитву и заниматься только книгами, а на себя принялъ молиться за него и молился въ виду его. Никита сталъ пророкомъ и учителемъ. Такъ онъ послалъ сказать Изяславу: “нынѣ убитъ Глѣбъ Святославичъ на заволочьи — пошли скорѣе сына своего Святополка на престолъ новгородскій”. Глѣбъ точно былъ убитъ въ 1078 г. Съ удивленіемъ приходили слушать Никиту. Одна странность замѣчена въ новомъ учителѣ: онъ зналъ на память ветхій завѣтъ, но не хотѣлъ и слышать о новомъ. Опытные старцы поняли состояніе Никиты, а любовь ихъ не могла быть равнодушной къ несчастію брата. “Преподобные мужи: игуменъ Никонъ, Іоаннъ, бывшій послѣ него игуменомъ, постникъ Пименъ, Матѳей прозорливый, св. Исаакій печерникъ, Агапитъ врачъ, Григорій чудотворецъ, Николай, бывшій послѣ епископомъ Тмуторакани, Несторъ, написавшій лѣтопись, Григорій, творецъ каноновъ, Ѳеоктистъ, бывшій послѣ епископомъ Чернигова, Онисифоръ прозорливый — всѣ сіи богоносные пришли къ прельщенному и, помолившись, отгнали отъ него бѣса, и тотъ болѣе не видѣлъ его. Они вывели его и спрашивали о ветхомъ завѣтѣ, желая что нибудь слышать отъ него. И онъ съ клятвою увѣрялъ, что никогда не читалъ книгъ. Но тотъ, который прежде на память зналъ ветхозавѣтныя книги, теперь не зналъ ни слова. Преподобные отцы едва научили его грамотѣ. Съ того времени онъ предалъ себя воздержанію и чистому, смиренному и послушливому житію, такъ что превзошелъ многихъ добродѣтелями. За добродѣтель поставленъ былъ епископомъ Новгороду и сотворилъ много чудесъ: молитвою низвелъ дождь, погасилъ пожаръ. И нынѣ чтутъ со святыми преподобнаго и блаженнаго Никиту”. Новгородскимъ епископомъ Св. Никита былъ поставленъ въ 1096 г. и преставился въ 1108 г. “Послѣ сего”, пишетъ Поликарпъ, “другой изъ братій, нѣкто Лаврентій, восхотѣлъ въ затворъ. Святые иноки никакъ не дозволили ему этого. Лаврентій пошелъ къ игумену св. Димитрія, въ монастырь Изяславовъ, и тамъ затворился. Ради крѣпкаго житія его Богъ даровалъ ему благодать исцѣленій”. Повидимому, онъ замѣстилъ Св. Кирилла на каѳедрѣ Туровской съ 1182 г. Нетлѣнныя мощи Св. Лаврентія, еп. Туровскаго, покоятся въ Печерской обители. Особенно изумительны подвиги Пр. Іоанна Многострадальнаго. “Истинно блаженъ посвятившій себя”, пишетъ Поликарпъ, “волѣ Божіей и сохранившій заповѣди Его непорочныя, соблюдшій тѣло и душу безъ оскверненія плотскаго и душевнаго; я говорю объ Іоаннѣ преподобномъ, затворившемъ себя въ узкомъ мѣстѣ пещерномъ. Тридцать лѣтъ пребылъ онъ въ великомъ воздержаніи, удручая тѣло свое крѣпкимъ постомъ, нося желѣзы на всемъ тѣлѣ”. Весь великій постъ пробылъ онъ въ ямѣ, засыпавъ себя землею по перси.

Пр. Ѳеодосій родился въ Кіевскомъ Василевѣ, отъ одного служилаго великокняжескаго человѣка, до извѣстной степени родовитаго. Дѣтство и юность провелъ онъ въ черниговскомъ Курскѣ. Тамъ онъ, настоявъ на отдачѣ его въ училище, очень успѣшно учился. Во время ученія онъ узналъ о великихъ подвижникахъ и въ своемъ дѣтскомъ сердцѣ принялъ твердое намѣреніе стать ихъ подражателемъ. Онъ отказался отъ участія въ играхъ сверстниковъ, и, вмѣсто свѣтлыхъ одеждъ, свойственныхъ общественному положенію его родителей, къ огорченію ихъ, старался одѣваться въ заплатанныя рубища, чтобы казаться однимъ “изъ убогихъ”. Когда исполнилось Ѳеодосію 13 лѣтъ, умеръ его отецъ. Оставшись съ матерью домохозяиномъ, Ѳеодосій присоединился къ рабамъ своимъ, какъ одинъ изъ нихъ. Онъ началъ, наравнѣ съ ними, “со всякимъ смиреніемъ” работать на селѣ или на полѣ. Пришлось ему пройти и школу смиренія. Мать возставала противъ такого его поведенія и, когда всѣ ея увѣщанія остались тщетными, не остановилась и передъ жестокими побоями. Разъ случилось ему встрѣтиться со странниками. Охваченный мыслію объ ихъ подвигѣ, онъ тайно ушелъ съ ними въ св. землю. Мать догнала его, избила и дома на нѣсколько дней заключила въ оковы. Продолжая усердно посѣщать церковь и убѣдившись, что иногда не бываетъ богослуженія изъ за отсутствія просфоръ, онъ два года печетъ ихъ. Мать преслѣдуетъ его за это, но онъ и дальше продолжаетъ печь просфоры. На время онъ тайно уходитъ къ одному священнику въ сосѣдній городъ и помогаетъ ему въ качествѣ дьячка. Длится это “многи дни”. Мать снова находитъ его и, подвергая побоямъ, водворяетъ домой. Видя его смиреніе и благочестіе, посадникъ Курска беретъ его къ себѣ въ качествѣ крестоваго дьяка въ домовой церкви. Ѳеодосій носитъ тайно вериги. Обнаруживъ это, мать увѣщаніями, бранью и побоями старалась заставить его вернуться на путь обыкновенной жизни. Въ отсутствіе матери онъ удаляется въ Кіевъ и приходитъ къ Пр. Антонію, о подвигахъ котораго узналъ, обходя монастыри. Подвижникъ сначала не хотѣлъ принять его, указывая на то, что “мѣсто скорбно и тѣснѣйше паче инѣхъ мѣстъ”, а онъ юнъ и не можетъ “терпѣти на мѣстѣ семъ скорби”. Но потомъ преклонился усердными мольбами и твердымъ желаніемъ пришедшаго и повелѣлъ пресвитеру Никону постричь его. Точный годъ постриженія неизвѣстенъ и оно было не раньше 1051 г. (архіеп. Филаретъ указываетъ 1052 г.).

Тогдашнее братство, вскорѣ по приходѣ Пр. Ѳеодосія, состоя изъ 12 чел., ископало “печеру велику и церковь и кельи” (устроило ихъ). Тогда Пр. Антоніемъ и былъ поставленъ игуменомъ Пр. Варлаамъ, а самъ онъ удалился на другой надрѣчный холмъ, отдѣленный отъ прежняго глубокимъ оврагомъ, гдѣ и ископалъ новую пещеру. Число братіи продолжало увеличиваться, и Варлаамъ, съ благословенія Пр. Антонія, выселился изъ пещеры и поставилъ надъ нею малую церковку во имя Успенія Божіей Матери, а потомъ рѣшили построить близъ нея и настоящій монастырь. Для этого испросили у в. к. Изяслава гору, въ которой находилась пещера, построили небольшую деревянную церковь и многія келліи и огородили тыномъ — “столпьемъ”. Такъ начался Печерскій мон. около 1062 г. Вслѣдъ за построеніемъ монастыря, Изяславъ взялъ Пр. Варлаама игуменомъ въ построенный имъ монастырь Св. Димитрія. Братія просили Пр. Антонія поставить новаго игумена. Святой отвѣчалъ: “кто болій въ васъ, якъ же Ѳеодосій, послушливый, кроткій, смиренный, да сь (сей) будетъ вамъ игуменъ”. Пр. Ѳеодосій, уже прежде того посвященный во пресвитеры или іеромонахи на мѣсто Пр. Никона, сталъ игуменомъ. Ему было тогда не болѣе 30 лѣтъ.

Въ то время жизнь братіи была строгая. Пищею были: ржаной хлѣбъ, и только въ субботу и воскресенье — сочиво, а за недостаткомъ его — травяная снѣдь. Чтобы имѣть хлѣбъ, занимались простыми рукодѣліями, продавали ихъ и, купивъ зерна, мололи сами. По окончаніи утрени шли въ огородъ и копали; послѣ литургіи опять трудъ. Ѳеодосій съ самаго начала бралъ на себя часть трудовъ у другихъ, носилъ другимъ воду, рубилъ дрова, мололъ рожь и относилъ каждому муку. Много лѣтъ пекъ онъ просфоры. Иногда въ знойную ночь, нагой, отдавалъ онъ свое тѣло въ пищу комарамъ и мошкамъ, — кровь текла по немъ, а онъ спокойно прялъ волну. Ставъ въ 1062 г. игуменомъ, Пр. Ѳеодосій присоединилъ къ прежнимъ подвигамъ своимъ бдительность настоятеля. Ночью обходилъ онъ келліи иноковъ, чтобы видѣть житіе ихъ. Кого заставалъ на молитвѣ, благодарилъ Господа, а если слышалъ бесѣду двухъ или трехъ, ударялъ въ двери и на утро давалъ краткое наставленіе о вниманіи къ своей душѣ. И словомъ и личнымъ примѣромъ одушевлялъ паству на подвиги. Многое онъ дѣлалъ своими руками, приходилъ въ пекарню и весело трудился съ хлѣбопекарями, мѣсилъ тѣсто, пекъ хлѣбы; всѣхъ немощныхъ училъ, укрѣплялъ и утѣшалъ. На трапезѣ онъ довольствовался сухимъ хлѣбомъ и щами безъ масла, но никогда не видѣли его дряхлымъ или невеселымъ на трапезѣ. Засыпалъ онъ обыкновенно сидя, и проснувшись становился на молитву. Одежда его была шерстяная, и та весьма худая, которую часто покрывалъ онъ заплатами, чтобы не видно было власяницы на его тѣлѣ. Полный любви къ бѣднымъ и страждущимъ, для которыхъ построенъ былъ имъ и домъ, онъ отдавалъ послѣднее требующимъ помощи, и награждаемъ былъ сторицею. Труды и горячія молитвы очистили и возвысили духъ его, и онъ получилъ даръ исцѣленія и прозрѣнія, творя знаменія по вѣрѣ своей. Князья и бояре приходили исповѣдывать ему грѣхи свои и выслушивать наставленія. Онъ говорилъ каждому правду съ любовію, а иногда и со строгостію. Онъ часто ходилъ съ наставленіями въ домы мірянъ, своихъ духовныхъ чадъ. Бѣдные, угнетенные въ судахъ, находили въ немъ заступника, и судьи перерѣшали дѣла по его просьбѣ.

Пр. Ѳеодосій имѣлъ большой вѣсъ у в. к. Изяслава. Когда Святославъ отнялъ престолъ у брата, одинъ Печерскій мон. остался вѣренъ Изяславу. Святославъ, однако, терпѣливо выслушивалъ обличенія въ неправдѣ отъ преподобнаго и не смѣлъ гнѣваться на него. Однажды святой, придя къ Святославу, засталъ у него музыку, пѣсни и пляски скомороховъ. Пр. Ѳеодосій сѣлъ поодаль и со слезами замѣтилъ князю: “будетъ ли такъ на томъ свѣтѣ?” Святославъ велѣлъ прекратить игры, и съ тѣхъ поръ онѣ всегда умолкали, когда докладывалось о приходѣ святого. Число братіи при немъ увеличилось съ 20 на 100. Онъ пожелалъ ввести въ монастырѣ хорошій уставъ — чернеческое правило. Получилъ онъ его отъ Пр. Ефрема и отъ одного грека, пришедшаго съ митр. Георгіемъ и бывшаго инокомъ Студійскаго мон. “Устави въ монастыри своемъ, какъ пѣнья пѣти монастырьская и поклонъ какъ держати и чтенья почитати и стоянье въ церкви и весь рядъ церковный и на трапезѣ сѣданье и что ясти въ кія дни, все со уставленьемъ”. Это первое введеніе полнаго и притомъ строгаго устава Студійскаго мон. составило знаменитое дѣло, навсегда доставившее Печерскому мон. старѣйшинство между всѣми монастырями русскими, самому же Пр. Ѳеодосію наименованіе начальника общаго житія монашескаго въ Россіи.

Пр. Ѳеодосій, принявъ Студійскій уставъ, не ограничивался предѣлами буквы его, но, имѣя въ виду духъ его, вводилъ нѣкоторыя свои правила. Такъ, онъ не отвергалъ никого изъ приходившихъ къ нему, но и не спѣшилъ облекать въ иноческую одежду; сперва повелѣвалъ ходить въ мірской одеждѣ; когда же пришедшій привыкалъ къ монастырскому порядку, давалъ ему черную одежду и опредѣлялъ къ послушаніямъ; потомъ уже постригалъ и облекалъ въ мантію. Если тотъ житіемъ чистымъ достигалъ того, что становился искуснымъ инокомъ, то удостаивался великой схимы. Также полагалъ послѣ вечерни не ходить изъ келліи въ келлію братій, а въ своей келліи каждый день заниматься послѣ молитвы рукодѣліемъ, какимъ кто можетъ, имѣя въ устахъ псалмы Давида. Послѣ трапезы врата монастырскія были запираемы, и никто не могъ ни взойти, ни выйти. (Архіеп. Филаретъ).

Черезъ 11 или 12 лѣтъ послѣ строенія монастыря надъ пещерой, Пр. Ѳеодосій рѣшился построить новый, обширнѣйшій монастырь на новомъ мѣстѣ. Оно было выбрано близъ второй пещеры Пр. Антонія. Къ 1068 г. относится слѣдующее повѣствованіе. Приходить къ Пр. Антонію варяжскій князь Шимонъ, тогда еще католикъ, и повѣствуетъ: “Отецъ мой Африканъ сдѣлалъ крестъ величиною въ десять локтей, съ изображеніемъ распятаго на немъ Спасителя, и, въ знакъ особаго почитанія святыни, возложилъ на бедра Распятаго поясъ съ пятьюдесятью гривнами золота, а на главу Его — золотой вѣнецъ. Изгнанный родными съ родины, я взялъ поясъ и вѣнецъ и при этомъ слышалъ голосъ: “Не возлагай, человѣкъ, этого вѣнца на главу Мою, но неси на приготовленное мѣсто, гдѣ преподобнымъ создается церковь Матери Моей, дай ему въ руки, чтобы онъ повѣсилъ надъ жертвенникомъ Моимъ”. И позднѣе, на морѣ во время бури, получилъ Шимонъ указаніе о размѣрахъ этой церкви. Въ 1073 г. Пр. Ѳеодосій приступилъ къ осуществленію своего намѣренія. Небесная роса — по молитвамъ святого игумена — указала мѣсто для храма. Сама Богоматерь направила греческихъ зодчихъ изъ Царьграда и, заплативъ имъ впередъ, дала имъ для будущаго храма Свою икону Успенія и мощи семи мучениковъ. Пр. Ѳеодосій совершилъ лишь закладку храма. 3 мая 1074 года онъ преставился и былъ погребенъ въ первоначальной пещерѣ Преп. Антонія, наслѣдованной имъ отъ Иларіона. Новый монастырь достраивали его преемники: Пр. Стефанъ, потомъ епископъ Владиміро-Волынскій, Пр. Никонъ, вернувшійся изъ Тмуторакани, соорудившій тамъ монастырь (игуменъ Печерскій съ 1078 по 1088 г.) и Іоаннъ. Каменная церковь новаго монастыря освящена была въ 1089 г.

Ученики Пр. Ѳеодосія, одушевленные его подвигами, были крѣпки духомъ для слѣдованія по его пути. “Господь”, говоритъ Пр. Несторъ, “собралъ такихъ черноризцевъ въ обители Матери нашей, что они сіяли добродѣтелями, какъ звѣзды, въ землѣ русской. Одни крѣпки были въ постѣ, другіе въ бдѣніи или колѣнопреклоненіи; иные постились черезъ день или чрезъ два дня, другіе вкушали только хлѣбъ съ водою, иные вареную зелень, а другіе невареную. Всѣ же пребывали въ любви. Младшіе покорялись старшимъ, не смѣя говорить съ ними иначе, какъ съ покорностью и послушаніемъ великимъ. А старшіе имѣли любовь къ младшимъ, наставляя ихъ, какъ дѣтей любезныхъ. Если кто падалъ въ нѣкое согрѣшеніе, утѣшали его; и трое или четверо по любви дѣлили эпитимію одного. Если братъ выходилъ изъ монастыря, вся братія скорбѣла о томъ, посылали за нимъ и просили возвратиться въ монастырь. И когда приходилъ, всѣ шли къ игумену, кланялись и умоляли игумена. И потомъ съ радостью принимали брата. Такова была божественная любовь, таковы смиреніе и воздержаніе въ святой братіи. Они и по смерти сіяютъ, какъ неугасающая свѣща, различными чудесами и молятъ Бога”. Нами приводился любящій сыновній отзывъ о Печерской обители Св. Симона, епископа Владимірскаго.

Ранѣе поминались отдѣльные подвижники Печерскіе. Укажемъ также на: Пр. Даміана, постника и молитвенника. Когда въ обитель приходили больные, то Пр. Ѳеодосій повелѣвалъ Даміану сотворить молитву надъ ними, тотъ совершалъ молитву, помазывалъ елеемъ, и приходившіе получали исцѣленіе. Пр. Маркъ, живя въ пещерѣ, своими руками выкопалъ много пещеръ; на своихъ плечахъ носилъ онъ землю, день и ночь трудясь для дѣла Божія. Прпп. Спиридонъ и Никодимъ занимались 30 лѣтъ печеніемъ просфоръ, и угодили Господу. Первый въ немолодыхъ годахъ научился грамотѣ и поставилъ себѣ за правило — всякій день прочитывать всю псалтирь. Пр. Прохоръ лебедникъ, питавшійся просфорой и хлѣбомъ изъ лебеды. Во время голода онъ кормилъ народъ такимъ хлѣбомъ и солью изъ золы. Пр. Пименъ Многоболѣзненный, никогда не роптавшій и передъ самой смертью освобожденный отъ страданій. Пр. Ѳеофилъ, не видавшій 12 лѣтъ солнца въ пещерѣ, плакавшій день и ночь. Пр. Агапитъ, безмездный врачъ. Пр. Алипій (Алимпій) иконописецъ, отличавшійся смиреніемъ, незлобіемъ, терпѣніемъ, исцѣлявшій помазаніемъ краски. Упоминались выше Преподобные: Несторъ, Исаакій, Никита, Никола Святоша, мученикъ Кукша. Великъ сонмъ святыхъ печерскихъ, почивавшихъ въ Ближней или Антоніевой пещерѣ и въ Дальней или Ѳеодосіевой пещерѣ.

Какъ уже кратко упоминалось, Печерскій мон. сдѣлался образцомъ для всѣхъ другихъ обителей и получилъ огромное вліяніе на всю русскую религіозность. Изъ него аскетическая настроенность распространялась въ обществѣ. Благочестіе понималось въ тѣхъ именно формахъ, въ какихъ оно проявлялось здѣсь. По своей славѣ онъ считался старѣйшимъ между всѣми монастырями. Въ 12 вѣкѣ игуменъ его Поликарпъ получилъ санъ архимандрита. Изъ Печерской обители брали игуменовъ въ другіе монастыри и іерарховъ для епархій. Болѣе 50 изъ ея иноковъ занимали епископскія каѳедры. По мѣрѣ своей славы обитель обогащалась пожертвованіями князей и другихъ благочестивыхъ людей и стала богатѣйшимъ монастыремъ въ Россіи. Это давало ему возможность возводить постройки и совершать дѣла благотворительности въ самыхъ обширныхъ размѣрахъ.

Другіе монастыри. Святые столпники.

Въ то время, вслѣдъ за кіево-печерскимъ монастыремъ, возникали новыя обители во всѣхъ городахъ, преимущественно съ половины 12 вѣка. Въ одномъ Кіевѣ ихъ было 13; въ Переяславлѣ — 4, въ Черниговѣ — 4, изъ нихъ главные Успенскій-Елец кій и Ильинскій-Троицкій, въ Галицкомъ княжествѣ — 3, въ Полоцкѣ — 3 и Спасскій мон., созданный Пр. Евфросиніей. Въ Тмуторакани — 1. Въ Смоленскѣ было 5.

Пр. Авраамій подвизался въ смоленскомъ монастырѣ. До поступленія туда онъ, раздавъ свое богатство нищимъ, нѣкоторое время юродствовалъ по улицамъ. Пребывая въ обители, Пр. Авраамій, достигшій большой мудрости, сдѣлался любимымъ учителемъ и священникомъ всего Смоленска. Изъ зависти противъ него возстало городское духовенство и обвинило его передъ епископомъ въ ереси. Но святой скоро былъ оправданъ своимъ благочестіемъ и чудесами. Онъ былъ поставленъ игуменомъ Ризположенскаго мон., который своимъ мудрымъ управленіемъ довелъ до высокаго духовнаго совершенства. Въ Галичской области былъ извѣстенъ Полонинскій Григоріевъ мон. Создалъ его въ селеніи Полонина подвижникъ Григорій, о которомъ въ лѣтописи подъ 1268 г. говорится какъ о человѣкѣ старомъ. Повидимому, обитель создана была въ самомъ концѣ домонгольскаго періода. Онъ выдѣлялся между современными ему монахами и славился своею жизнью. Его избралъ своимъ наставникомъ кн. Войшелкъ Литовскій, когда послѣ своихъ неистовствъ рѣшился стать инокомъ. Въ Муромѣ подъ 1096 г. упоминается Спасскій монастырь, воздвигнутый, по всѣмъ вѣроятіямъ, монахами самостоятельно.

Въ одномъ Новгородѣ было до 20 монастырей, а по всему пространству новгородскихъ владѣній болѣе 30. Первое мѣсто между новгородскими обителями занималъ, основанный кн. Ярославомъ Мудрымъ, Юрьевъ мон., настоятель котораго носилъ титулъ архимандрита. За нимъ болѣе другихъ пользовались уваженіемъ Антоніевъ и Хутынскій. Первый основанъ въ началѣ 12 вѣка Пр. Антоніемъ Римляниномъ. Уроженецъ Италіи, онъ, удаляясь съ родины изъ за гоненій латинянъ, въ 1106-08 г. чудесно прибылъ въ Новгородъ. Онъ построилъ въ двухъ верстахъ отъ города, внизъ по теченію р. Волхова, великолѣпный монастырь съ каменною церковью, подвизался въ немъ, ставъ въ 1131 г. игуменомъ. Преставился Пр. Антоній въ 1147 г. Кирикъ, діаконъ и доместикъ Антоніева мон., при жизни святого написавшій сочиненіе о хронологіи и извѣстный своими вопросами новгородскимъ пастырямъ, о чемъ упоминалось раньше, — служитъ живымъ свидѣтелемъ того, что учитель его воспитывалъ въ своихъ дѣтяхъ разумное благочестіе. Писалъ о Пр. Антоніи и основаніи обители также Андрей, ученикъ его и преемникъ по игуменству. “Пр. Антоній”, пишетъ Голубинскій, “какъ должно или по крайней мѣрѣ можно подозрѣвать, съ великими усиліями и скорбями вводилъ въ Новгородѣ монашество; но въ продолженіе полустолѣтія послѣ него монашество въ Новгородѣ привилось и въ концѣ 12 вѣка мы встрѣчаемъ весьма любопытное явленіе, что собирается цѣлая небольшая дружина или цѣлое небольшое общество знатныхъ Новгородцевъ, которое желаетъ посвятить себя христіански-философской жизни отшельничества, удаляется за городъ и устрояетъ себѣ пустыньку”. Во главѣ ея былъ нѣкто мірскимъ именемъ Алексѣй Михайловичъ, въ монашествѣ Варлаамъ. Пустынь стала монастыремъ, и въ немъ — въ 10 в. отъ Новгорода — подвизался Пр. Варлаамъ Хутынскій, преставившійся въ 1192 г. Одновременно съ Хутынскимъ мон. въ Старой Русѣ создался монастырь Мартиріевъ. Онъ построенъ въ 1192 г. игуменомъ Мартиріемъ, избраннымъ на слѣдующій годъ новгородскимъ архіепископомъ.

Въ Ростовскомъ краѣ были монастыри — въ Ростовѣ два, въ Суздалѣ 4, во Владимірѣ 5, въ Переяславлѣ-Залѣсскомъ, Костромѣ, Нижнемъ-Новгородѣ, Ярославлѣ по одному. Первымъ монастыремъ съ архимандричьимъ настоятельствомъ былъ въ этой землѣ Рождественскій Владимірскій, основанный вел. кн. Всеволодомъ III Юрьевичемъ въ 1192 г. Славился своимъ богатствомъ Боголюбовъ мон., основанный въ 1158 г. кн. Андреемъ Боголюбскимъ. Въ началѣ 13 вѣка супруга Всеволода III, Марія, создала Владимірскую Успенскую обитель, въ которой и почила вскорѣ послѣ своего постриженія. Въ Ризположенскомъ суздальскомъ мон. спасалась княжна Ѳеодулія, въ иночествѣ Св. Евфросинія, дочь Св. кн. Михаила Черниговскаго, прибывшая въ Суздаль невѣстою тамошняго князя Мины, но не заставшая его въ живыхъ. Она преставилась въ серединѣ 13 вѣка.

Въ Греціи трудный подвигъ столпничества продолжался до 12-го вѣка. Въ домонгольской Руси извѣстны двое столпниковъ: Св. Кириллъ, бывшій потомъ епископомъ Туровскимъ и преставившійся не прежде 1183 года, и Пр. Никита Переяславскій. Послѣдній рожденъ былъ и воспитанъ въ г. Переяславлѣ-Залѣсскомъ. “Когда пришелъ онъ въ совершенный возрастъ, то сталъ другомъ мытарямъ, съ ними вмѣстѣ хлопоталъ около судей и наносилъ много пакостей и смятеній людямъ невиннымъ; собирая неправедную мзду, тѣмъ кормилъ себя и жену”. Такъ прожилъ онъ много лѣтъ. Разъ взошелъ Никита въ церковь и услышалъ проповѣдь пророка: измыйтеся и чисти будете, отъимите лукавство отъ душъ вашихъ и пр. Слова сіи поразили его. Цѣлую ночь провелъ онъ безъ сна. Неправды лежали какъ камень на совѣсти его. На утро вышелъ онъ къ пріятелямъ своимъ, и, чтобы развлечь себя, пригласилъ ихъ къ себѣ на вечеръ. Когда жена его начала готовить пищу, то увидѣла сперва кровь поверхъ воды, потомъ то голову, то другую часть человѣческаго тѣла. Въ ужасѣ сказала она о томъ мужу. Тотъ пришелъ и увидѣлъ то же. “Горе мнѣ, много согрѣшившему!” — сказалъ Никита и, не говоря болѣе ни слова, вышелъ изъ дома. Игуменъ буд. Никитскаго мон., куда пришелъ Никита, назначилъ ему стоять три дня у воротъ обители. Никита сдѣлалъ болѣе: онъ пошелъ и сѣлъ нагой въ топкое мѣсто. Рои комаровъ и мошекъ осыпали его и покрыли кровью его тѣло. Принятый въ обитель, Никита наложилъ на себя весьма тяжелыя вериги и затворился въ столпѣ. Тамъ молился онъ о грѣхахъ своихъ, открытый морозу и зною. Длилось это нѣсколько лѣтъ, и душа его, исполнившись благодати, была удостоена дара исцѣленій. Св. кн. Михаилъ Черниговскій, тогда еще совсѣмъ молодой, былъ тяжко боленъ и въ 1186 г. исцѣленъ былъ святымъ. Вскорѣ послѣ сего, воры, принявъ желѣзныя вериги подвижника — обтершіяся и получившія блескъ — за серебряныя, убили въ 1186 г. Пр. Никиту.

Вѣрность православію. Попытки католичества утвердиться въ Россіи.

Русская Церковь, благодатію Божіею, первые два вѣка своего бытія соблюдала православное ученіе вѣрно, спокойно и безъ потрясеній со стороны замысловъ преступной любознательности.

Этотъ покой показываетъ, что христіанское ученіе было принято и соблюдалось съ глубокою благоговѣйною вѣрою. До нашествія монголовъ извѣстны только два лица съ враждой противъ церковнаго ученія. Подъ 1004 г. лѣтопись указываетъ на появленіе въ Кіевѣ еретика Адріана, монаха и скопца. Онъ хулилъ Церковь, ея уставы, епископовъ, пресвитеровъ и иноковъ. Митр. Леонтій отлучилъ Адріана отъ Церкви, заключилъ его въ темницу, и виновный раскаялся. Подъ 1123 г. имѣется въ лѣтописи извѣстіе, что тогда явился “злой еретикъ” Дмитръ, и митр. Никита велѣлъ держать его подъ стражей въ своемъ городѣ Синельцѣ (Синцѣ на Сулѣ). О сущности ереси лѣтопись не говоритъ. Принимая во вниманіе связь болгарской Церкви съ русскою, предостереженія противъ богомиловъ, встрѣчающіяся въ русскихъ рукописяхъ, сильное распространеніе ереси ихъ съ 10 вѣка въ Болгаріи, Греціи и по всему западу, наконецъ сходство Адріанова ученія съ ересью богомиловъ, самымъ вѣроятнымъ можно признать, что Адріанъ и Дмитръ были послѣдователями богомиловъ. (Архіеп. Филаретъ).

Русская Церковь отличалась терпимостью къ иновѣрцамъ. Князья разрѣшали жить въ своихъ владѣніяхъ и евреямъ. Около 1096 г., когда евреи, гонимые крестоносцами, прибѣжали въ Польшу, а оттуда переходили въ Россію, — въ Кіевѣ образовалась цѣлая улица, заселенная евреями. Евреи вели издавна торговлю съ Кіевомъ изъ Крыма. Латиняне, какъ подданные Россіи, такъ и иностранцы купцы, имѣли свои храмы около Кіева, въ Кіевѣ, въ Новгородѣ и въ Ладогѣ.

Папа присылалъ посольство къ кн. Владиміру еще въ Корсунь, когда тотъ велъ переговоры съ греками объ іерархическомъ устройствѣ Церкви. Посольство стремилось, какъ необходимо думать, отклонить Св. Владиміра отъ церковнаго союза съ греками и подчинить папской власти. Посольство успѣха не имѣло. Приходили посольства отъ папы въ Кіевъ къ Владиміру и позднѣе — въ 991 и 1000 гг. Продолжались попытки перезвать его въ Римъ, что поддерживалось и послами дружественныхъ Владиміру католическихъ королей — польскаго и чешскаго. Святой князь принималъ посольства дружелюбно, но отъ грековъ не отходилъ. Въ связи съ этимъ появилось обличительное сочиненіе митр. Кіевскаго Леонтія противъ латинянъ. Но обличенія его кротки. Онъ не употребляетъ ни одного рѣзкаго выраженія, или укоризненнаго отзыва. Спокойнымъ размышленіемъ вводитъ митрополитъ римлянъ въ сознаніе несправедливости ихъ ученія. Онъ пространно разсуждаетъ объ опрѣснокахъ, указываетъ на неправильности субботняго поста, совершенія полной литургіи во весь великій постъ, безженства священниковъ, употребленія удавленины въ пищу и, наконецъ, о несправедливости ученія объ исхожденіи Св. Духа и отъ Сына. Позднѣе митр. Георгій, упоминаемый подъ 1072 г., написалъ “Стязанье съ латиною”.

Во время княженія Св. Владиміра король польскій Болеславъ успѣлъ ввести въ Богеміи на мѣсто греческаго служенія римское. Императоръ Оттонъ облекъ Болеслава властью (которой и самъ не имѣлъ) надъ всѣми славянами, включая Россію. Вскорѣ Болеславъ выдалъ дочь свою за сына Владиміра, Святополка I Окаяннаго. Съ нею прибылъ въ Кіевъ, въ качествѣ ея придворнаго священника, или вѣрнѣе духовника, епископъ Колобрежскій (по нѣмецки Кольбергскій — городъ въ нынѣшней Помераніи) Рейнбергъ. Имѣлъ онъ и политическое заданіе. Святополкъ, тайно подущаемый Болеславомъ, съ помощью Рейнберга, склонялся къ латинству и готовился возстать противъ отца. Заговоръ былъ раскрытъ. Святополкъ съ женою и Рейнбергъ посажены были въ темницу. Послѣдній тамъ и умеръ. Святополкъ съ женой были освобождены по настоянію Болеслава. Святополкъ послѣ этого былъ не въ милости у Св. Владиміра. Во время борьбы Святополка съ братомъ Ярославомъ Мудрымъ, онъ призвалъ къ себѣ на помощь тестя, который занялъ Кіевъ и привелъ съ собою новаго католическаго бискупа. Только окончательная побѣда Ярослава на Альтѣ въ 1019 г. положила конецъ католическимъ замысламъ, проводившимся черезъ Болеслава. Пребываніе поляковъ въ Кіевѣ оставило у населенія скверное воспоминаніе.

Есть не совсѣмъ ясное указаніе, что папа пытался перезвать русскихъ къ себѣ въ самую минуту раздѣленія Церквей. Когда послы папскіе, бывшіе въ 1054 г. въ Константинополѣ, положивъ на алтарь св. Софіи отлучительную грамоту противъ грековъ, удалились изъ города, то имп. Константинъ Мономахъ, не довѣряя вѣрности этой грамоты, которую передалъ ему патр. Михаилъ Керруларій (рѣшительное поведеніе какового противъ папы императоръ не одобрялъ по политическимъ видамъ), вслѣдъ за римскими послами отправилъ своихъ чиновниковъ въ Россію. Оттуда и получилъ онъ вѣрнѣйшую копію отлучительной грамоты. “Вѣроятнѣйшее толкованіе этого не совсѣмъ яснаго извѣстія есть то”, пишетъ Голубинскій, “что послы папы держали свой обратный путь чрезъ Россію и что въ ней они были настигнуты чиновниками императора, которымъ и вручили копію. Если такъ, то Россія вовсе не лежала посламъ папы на прямой дорогѣ домой и слѣдовательно они, дѣлая большой крюкъ, заходили въ нее нарочно. Единственной причиной, для чего они это сдѣлали, можетъ быть предполагаемо то, что они хотѣли попытаться вооружить русскихъ противъ грековъ и оторвать ихъ отъ послѣднихъ”. Во всякомъ случаѣ, посламъ повліять на русскихъ и на этотъ разъ не удалось.

Слѣдующая связь съ папой имѣла политическій характеръ. Внукъ Св. Владиміра, вел. кн. Изяславъ Ярославичъ, изгнанный вторично изъ Кіева братомъ Святославомъ черниговскимъ, обращался тщетно за помощью къ польскому королю и германскому императору Генриху IV. Изяславъ, въ надеждѣ на духовную власть папы надъ Западомъ, послалъ сына къ знаменитому папѣ Григорію VII Гильдебранду, жалуясь и на обобравшаго его Болеслава и на свои несчастія въ Россіи. “Царь царей”, какъ называлъ себя папа Григорій, въ 1075 г. требовалъ отъ Болеслава возвратить все взятое у Изяслава. Можно предполагать, что Изяславъ изъявлялъ папѣ, вѣроятно притворную, готовность признать его власть. Никакой помощи Гильдебрандъ Изяславу не оказалъ и послѣдній, послѣ смерти въ 1076 г. Святослава, вернулся на престолъ, оставаясь православнымъ.

Между 1080-89 гг. присылалъ посольство въ Россію антипапа Климентъ III, поставленный имп. Генрихомъ противъ Григорія VII, съ которымъ императоръ велъ ожесточенную борьбу. Характерно, что папа не искалъ подчиненія себѣ русской Церкви, а предлагалъ возсоединеніе. Митрополитъ Іоаннъ II, къ которому въ Кіевъ приходилъ католическій епископъ, посолъ папы, написалъ послѣднему отвѣтное посланіе. Вѣжливо и съ соблюденіемъ самаго мягкаго тона, но твердо, по существу, митрополитъ обличалъ “согрѣшенія” римской Церкви и предлагалъ ему обратиться къ константинопольскому патріарху. Свят. Іоаннъ способенъ былъ дать должный отвѣтъ. Лѣтописецъ, именуя его “добрымъ и кроткимъ”, называетъ также “хитрымъ въ книгахъ и ученьи”. Митр. Никифоръ I, занимавшій престолъ съ 1104 по 1121 годы, писалъ два сочиненія противъ латинянъ.

Покушенія были и при Владимірѣ Мономахѣ Въ началѣ 12 вѣка одинъ польскій аббатъ посланъ былъ въ Россію съ тѣмъ, чтобы “пріобрѣсть Христу народы чуждые”. При митр. Іоаннѣ IѴ (1164-66) были послы папы въ Кіевѣ, но митрополитъ отвѣчалъ посланіемъ къ папѣ о причинахъ раздѣленія церквей. Митрополиты греки твердо стояли на стражѣ Православія. Надо упомянуть еще о посланіяхъ папъ: Иннокентія III въ 1207 г., Гонорія III отъ 1227 г. и Григорія IX отъ 1231 г. Доводы въ нихъ — единая Церковь имѣетъ единаго пастыря въ Св. Петрѣ, котораго онъ — папа — преемникъ. Въ посланіи папы Григорія имѣются и доводы политическіе, а именно — въ случаѣ присоединенія къ римской Церкви, князь (Св. Георгій-Юрій Всеволодовичъ Владимірскій), какъ государь, будетъ щедро взысканъ милостями и благоволеніемъ его — папы. Интересно, что папы усвояли русскимъ князьямъ титулъ королей, который они признавали только за тѣми государями, которымъ давали его сами.

Одна только галицкая область къ концу домонгольскаго періода испытала зависимость отъ римской власти. Въ концѣ 12 вѣка она находилась въ рукахъ венгровъ, которые всячески оскорбляли Православіе. Мужественный и умный кн. Романъ Мстиславичъ Волынскій, утвердившійся въ Галичѣ, освободилъ въ 1198 г. это древнее русское княжество отъ иноземной власти. Въ 1204 г. крестоносцы захватили Константинополь и посадили тамъ патріархомъ Ѳому Морозини, одного изъ духовныхъ лицъ католической Венеціи. Папа Иннокентій III считалъ, что такимъ образомъ произошло соединеніе греческой и латинской церквей. Но этого не произошло. Духовенство и знатнѣйшіе сановники византійской имперіи переѣхали въ Азію — въ Никею. Императоромъ былъ признанъ Ѳеодоръ Ласкарисъ, зять прежняго императора Алексѣя III. Патріархомъ въ 1206 г. избранъ былъ Михаилъ IV Авторіанъ.

Папа Иннокентій III счелъ это время подходящимъ для обращенія къ князю Роману Мстиславичу. Папскій легатъ увѣрялъ князя, что папа мечемъ св. Петра покоритъ народы и сдѣлаетъ его королемъ. Тогда Романъ, обнаживъ свой мечъ, спросилъ легата: “таковъ ли мечъ Петровъ у папы? Если такой, то онъ можетъ брать имъ города и дарить другимъ. Но это противно Слову Божію: ибо имѣть такой мечъ и сражаться имъ Господь запретилъ Петру. А я имѣю мечъ, отъ Бога мнѣ данный, и пока онъ при бедрѣ моемъ, дотолѣ не имѣю нужды покупать себѣ города иначе, какъ кровію, по примѣру отцевъ и дѣдовъ моихъ, распространившихъ землю русскую”. Архіеп. Макарій пишетъ, что это обращеніе папы еще болѣе вооружило противъ него, лишь усиливъ то раздраженіе противъ латинянъ, которое чувствовали русскіе и греки за злодѣйское опустошеніе крестоносцами Константинополя. Въ 1207 г. тотъ же папа прислалъ обращеніе ко всѣмъ русскимъ архипастырямъ, клиру и народу, въ которомъ имѣлись и слѣдующія строки: “вотъ теперь греческая имперія и Церковь почти вся покорилась апостольскому сѣдалищу и униженно пріемлетъ отъ него повелѣнія, — ужели жъ не будетъ несообразнымъ, если часть (т. е. Церковь русская) не станетъ сообразовываться съ своимъ цѣлымъ и не послѣдуетъ ему?”. Обращеніе папы успѣха не имѣло. Въ 1261 г. полководецъ Михаилъ Палеологъ изгналъ латинянъ изъ Константинополя и вскорѣ сталъ императоромъ.

Послѣ смерти Романа Великаго, юные сыновья его, Датилъ и Василько, не были въ силахъ удержать въ своихъ рукахъ галицкое княжество. Десять лѣтъ происходили тамъ смуты, а затѣмъ княжество было захвачено венгерскимъ королевичемъ Коломаномъ, и вновь тамъ стало дѣйствовать католическое духовенство. Коломанъ былъ коронованъ католическимъ архіепископомъ. Православные епископъ и духовенство были изгнаны, церкви превращались въ костелы, народъ принуждали принимать католичество. Князю Мстиславу Удалому, внуку Св. Ростислава, удалось въ 1220 г. выгнать венгровъ и латинъ изъ Галича и возстановить тамъ права православной Церкви. Съ 1229 г. въ немъ воцарился знаменитый сынъ Романа, кн. Даніилъ Галицкій.

Какъ въ тѣ времена, такъ и нынѣ, католическіе писатели утверждаютъ, будто русскіе обращены въ христіанство латинскими миссіонерами и будто уже послѣ принятія христіанства они перешли или были переманены отъ папы на сторону грековъ. Утверждаютъ они и то, будто, передавшись грекамъ, русскіе не порвали связи съ Римомъ и признали его верховенство и главенство въ Церкви чуть ли не въ продолженіе всего домонгольскаго періода. Вопросу этому проф. Голубинскій посвящаетъ слѣдующія строки.

“Исторія нашихъ отношеній къ папамъ въ продолженіе періода домонгольскаго должна быть раздѣляема на двѣ половины. Мы приняли христіанство до окончательнаго раздѣленія церквей Восточной и Западной, и это раздѣленіе, случившееся въ 1054 г., т. е. черезъ 60 лѣтъ послѣ нашего крещенія, и должно быть полагаемо гранью двухъ половинъ. Ссора патріарха Фотія и папы Николая I въ половинѣ 9 вѣка, ссора весьма сильная и сопровождавшаяся взаимными отлученіями, не была однако началомъ совершеннаго и формальнаго раздѣленія церквей. Послѣ ссоры миръ снова былъ возстановленъ, и хотя онъ былъ очень непроченъ, хотя прерывался вспышками затаенной вражды и хотя греки смотрѣли на латинянъ подозрительно и обличали ихъ въ отступленіяхъ отъ православія и правомыслія: однако до 1054 года, когда совершилось окончательное раздѣленіе, послѣдніе были для первыхъ, хорошими или худыми, православными и сынами единой вселенской церкви. Само собою разумѣется, что какъ смотрѣли на латинянъ до раздѣленія греки, такъ смотрѣли на нихъ и мы. Папа не былъ для грековъ еретикомъ (не бывъ вполнѣ доброкачественнымъ и православнымъ); конечно, прежде грековъ не объявляли его еретикомъ и мы. Если католическіе писатели докажутъ, что греки признавали папу главою церкви, то вмѣстѣ съ этимъ будетъ доказано, что таковымъ признавали его и мы (ибо и мы признавали его тѣмъ, чѣмъ признавали греки). Но было ли когда нибудь послѣднее и особенно было ли что нибудь похожее на это послѣднее въ періодъ времени отъ ссоры патр. Фотія съ папою Николаемъ до окончательнаго раздѣленія, къ концу котораго относится наше христіанство?”

“Послѣ окончательнаго раздѣленія церквей, происшедшаго въ 1054 г., папа сталъ для грековъ еретикомъ, отлученнымъ отъ вселенской церкви (разумѣемъ большинство частныхъ мнѣній, но не голосъ церкви). Повидимому, совершенно ясно, что тѣмъ же долженъ былъ онъ стать и для насъ, ибо мы остались на сторонѣ грековъ и подъ ихъ властію, чего католическіе писатели не отрицаютъ. Однако, эти писатели говорятъ, что — нѣтъ, что и послѣ сего мы то или другое время признавали власть папы (нѣкоторое, — какъ говорятъ одни; весьма долгое, до самаго конца періода домонгольскаго, — какъ говорятъ другіе). Писатели не берутъ на себя труда объяснить удовлетворительно, какимъ образомъ могло быть, чтобы мы въ одно и то же время признавали двѣ враждебныя и исключающія одна другую власти (ибо того факта, что мы остались и оставались подъ властію грековъ они, повторяемъ, не отрицаютъ); но, какъ кажется, они предполагаютъ, что въ вопросѣ о папѣ мы — русскіе — вели себя независимо отъ грековъ, что послѣ того, какъ греки провозгласили его еретикомъ, для насъ — русскихъ — онъ остался православнымъ и что такимъ образомъ, не отдѣляясь отъ нихъ и не отлагаясь отъ ихъ непосредственной власти, мы продолжали признавать въ то же время, вопреки имъ и его — папы верховную (надъ непосредственною) власть”.

“Но если это такъ, то, не говоря о совершенной оригинальности мысли усвоять намъ указанную самостоятельность, т. е. иначе о крайней и смѣшной ея несостоятельности, не говоря о недоказанности, т. е. хотимъ мы сказать — совершенной ложности того, что составляетъ здѣсь сущность, а именно, — будто бы въ продолженіе времени, предшествовавшаго раздѣленію, греки передали намъ ученіе о главенствѣ папы въ церкви, — въ отвѣтъ на сказанное выше мы считаемъ достаточнымъ указать только на то, что послѣ раздѣленія у насъ митрополитами были греки: возможно ли и сообразно ли съ человѣческимъ смысломъ допускать, что одни и тѣ же греки въ Константинополѣ признавали папу еретикомъ, а въ Кіевѣ православнымъ и главою вселенской церкви?”

“Но, говорятъ католическіе писатели, у нихъ есть фактъ, доказывающій то, что они утверждаютъ. Этотъ фактъ — нашъ русскій праздникъ 9 мая въ честь перенесенія мощей Николая чудотворца въ Баръ-градъ. Праздникъ установленъ въ Россіи помимо Греціи, которая его не знаетъ и не признаетъ; событіе, въ память котораго онъ установленъ, вовсе не есть для грековъ предметъ радости и торжества: ясно-де, что онъ установленъ русскими по приказанію папы и слѣдовательно ясно-де, что въ минуту установленія праздника, что было уже послѣ раздѣленія церквей (въ послѣднихъ годахъ XI вѣка), они признавали его власть. Этотъ праздникъ есть собственный и единственный фундаментъ, на которомъ зиждутся всѣ увѣренія римско-католическихъ писателей. Но, увы! судьба, какъ бы избавляя насъ отъ напрасныхъ словопреній, хотѣла, чтобы они имѣли со своимъ толкованіемъ праздника спеціальныя “адъ хокъ” рѣшительныя противъ себя доказательства. Въ то самое время, какъ былъ установленъ у насъ праздникъ 9 мая, папа обращался къ нашему митрополиту съ предложеніемъ возсоединенія, и митрополитъ отвѣчалъ ему обличеніями его неправомыслія и отказомъ на предложеніе (сношеніе папы Климента III съ нашимъ митрополитомъ Іоанномъ II): ясно, что праздникъ установленъ у насъ не по приказанію папы. Если бы онъ былъ установленъ у насъ по приказанію папы, то былъ бы установленъ и во всей католической церкви, ибо нельзя же, конечно, утверждать, чтобы папа имѣлъ фантазію установить его въ одной Русской церкви: но католическая церковь этого праздника не имѣетъ и никогда не имѣла; слѣдовательно ясно, что онъ былъ установленъ у насъ не по приказанію папы (не установляя его на наше, такъ сказать, счастье во всей католической церкви, папа установилъ его только какъ мѣстный праздникъ въ Барѣ)”.

Добавимъ къ этому указаніе на приводившееся выше письмо папы Иннокентія III, обращенное въ 1207 г. къ русскимъ іерархамъ. Приглашая ихъ соединиться съ Римомъ, онъ, тѣмъ самымъ, показываетъ, что дотолѣ русская Церковь не признавала власти папъ.