История Авиации Спецвыпуск 1

БЛИЦКРИГ В МАЛАЙЕ

Тем временем, в Малайе тоже назревала катастрофа. Нельзя сказать, что ее приближение не ощущалось вовсе, но масштабы угрозы явно недооценивались, поскольку для усиления восточных рубежей империи Британский Кабинет выделил только новейший линкор «Принс оф Уэлс», линейный крейсер «Рипалс», авианосец «Индомитэбл» и четыре эсминца.

Сбор всего оперативного соединения был назначен 28 ноября в Коломбо, но авианосец по пути на Дальний Восток сел на мель, и с поврежденным днищем в конце концов был отправлен на ремонт. Остальные корабли уже 2 декабря бросили якоря в гавани Сингапура, зримо демонстрируя его жителям незыблемость британского присутствия в этом уголке земли.

Но это впечатление оказалось обманчивым. С каждым днем обстановка в регионе накалялась. В конце ноября из Сайгона пришло сообщение о том, что Япония намеревается высадить свои войска в Южном Сиаме. Сообщению не придали большого значения, но в качестве меры предосторожности английское командование отдало приказ разведывательным экипажам ежедневно проводить полеты над морем в восточном направлении. Однако в соответствии с указаниями Комитета начальников штабов британских вооруженных сил было объявлено, что «боевым кораблям и самолетам не будет отдан приказ на атаку кораблей и судов противника, даже если последние будут обнаружены».

3 декабря летчики обнаружили в море два крупных неопознанных транспорта, а 6-го экипажи «Хадсонов» засекли два каравана, состоявшие из 22 и 21 судов, прикрываемые линейным кораблем класса «Конго» (предположительно), семью крейсерами и 17 эсминцами. Обе группы находились в 70 милях от побережья Индокитая и двигались в западном направлении. Это был первый эшелон 70-тысячной 25-й японской армии генерала Ямаситы. Их действия поддерживала армейская (3-я Воздушная армия) и морская (22-я авиафлотилия) авиация. Оба этих объединения насчитывали соответственно 447 и 154 самолета, против которых англичане могли выставить только 332 боевых машины.

Командование в Сингапуре поняло, что времени терять уже больше нельзя и объявило тревогу в гарнизонах и на аэродромах. Но низкая облачность и туман, затянувший район нахождения конвоев, не позволили продолжать слежение за вражескими соединениями.

Линейный крейсер «Рипалс» до модернизации (фото 1936 г.).

В тревожном ожидании прошло четыре дня, а утром 8 декабря в 03:20 операторы береговых Р/1С передали сообщение о приближении к Сингапуру группы неизвестных самолетов. В 04:00 английское командование получило информацию о высадке японских морских десантов на территории Тайланда, в районе Сингора и Патани и о продвижении вражеских сил к границе с Малайей. Спустя 15 мин 17 японских двухмоторных бомбардировщиков G3M из авиагруппы «Михоро», базировавшейся к северу от Сайгона (их-то и обнаружили в 03:20 операторы РЛС), уже были над Сингапуром.

Несмотря на своевременно переданное сообщение, поднять на перехват истребители из-за царивших в штабах неопределенности и бестолковщины не удалось, как впрочем и организовать зенитный огонь с кораблей и береговых батарей. Ярко освещенный город представлял собой прекрасный ориентир для японских пилотов. И потому основная масса бомб разорвалась в китайских кварталах (Чайна-таун), убив и ранив множество гражданских лиц. Аэродромы Селетар и Тенга, а так же военно-морская база Сингапур, благодаря затемнению почти не пострадали.

Поскольку крупных наземных сил в районе десантирования японцев англичане не имели, то задачу разгрома десантов возложили на бомбардировочную авиацию и эскадру линкоров, получившую наименование оперативное соединение «Z» (Task Forse Z), командиром которого был назначен адмирал Т.Филлипс. Надо сказать, что он прекрасно сознавал всю рискованность этой затеи, поскольку британское командование имело слабое представление о численности, боевой эффективности и дислокации базовой авиации противника. Из-за отсутствия точных сведений, конкретная информация подменялась предположениями, основанными на попытках провести аналогию между возможностями торпедоносной авиации Японии и ее партнеров по «Оси».

Англичане полагали, что японские тяжелые самолеты берегового базирования уж никак не превосходят по своим характеристикам аналогичные машины Германии и Италии, и поэтому маршрут похода был проложен таким образом, чтобы британская эскадра не приближалась к побережью французского Индокитая, оккупированного японцами, ближе чем на 170 миль – расстояние, несколько превышающее максимальный боевой радиус немецких торпедоносцев Не115 при полной нагрузке (одна торпеда массой около 800 кг). Опасность же подвергнуться бомбардировке с горизонтального полета и большой высоты практически в расчет не принималась, поскольку вероятность попадания бомбы в маневрирующий на скорости 25 узлов корабль была ничтожна (что впоследствии и подтвердилось).

Появившийся над Сингапуром утром 8 декабря 1941 г. экипаж японского разведчика С5М после возвращения на базу доложил о видимых результатах проведенной накануне бомбардировки и, в числе прочего, отметил наличие в гавани двух явно не поврежденных крупных боевых кораблей. В связи с задержкой прохождения информации о прибытии этих кораблей японское командование решило принять срочные меры, чтобы не позволить им помешать высадке морского десанта в Сингоре, где британские линкоры способны были посеять хаос среди транспортных судов и, в полном смысле слова, «перебить всю посуду». Эффективной могла стать лишь торпедная атака с воздуха, поскольку японцы сознавали, что вновь прибывшие корабли англичан значительно превосходят по огневой мощи оба их линкора старого образца («Конго» и «Харуна»), выделенные для прикрытия десантов.

8 декабря в 17:35 «Принс оф Уэлс» (под флагом Филлипса) и «Рипалс» вышли в море с эскортом из трех британских эсминцев – «Тенедос», «Электра», «Экспресс» и одного новозеландского «Вэмпайер». Двигаясь на север с 25-узловой скоростью, Филлипс намеревался перехватить значительную часть японских транспортов у Сингора на рассвете 10 декабря. Еще перед выходом в море был сделан запрос на ведение постоянной воздушной разведки впереди по курсу соединения на расстоянии 100 миль и района Сингоры 9-10 декабря. Кроме того, на 10-е число было затребовано истребительное прикрытие для оперативного соединения. Однако потеря англичанами аэродромов Кота Бару, Гон Кеда и Мачанг, непригодность к использованию Алор Стар и Сунгей Патани после налетов японской авиации, серьезно осложняли маневр оставшимися силами истребительной авиации. Тем не менее, уже в море адмирал получил положительный ответ на свое требование. Сознавая, что успех операции во многом определяет наличие «воздушного зонтика» над кораблями, английское командование выделило для прикрытия 453-ю истребительную эскадрилью. К сожалению, плохое прохождение радиосигнала не позволило точно принять сообщение из Сингапура и Филлипс ознакомился с ошибочно дешифрованной радиограммой, гласившей, что, с одной стороны, «истребительное прикрытие не может быть обеспечено ни при каких обстоятельствах», а с другой, требовавшей, «как можно скорее нанести удар по японским десантам». Эта ошибка серьезно повлияла на последующие решения адмирала и в значительной степени способствовала трагическому для английской эскадры исходу операции.

Первое время англичанам сопутствовала удача. Теплый дождь, дымка и низкая облачность эффективно обеспечивали прикрытие кораблей с воздуха. Филлипс направился к востоку от островов Анамбас, с тем, чтобы обойти предположительно поставленные японцами минные поля, а затем повернуть на север.

Утром 9 декабря над Сингапуром вновь появился С5М, экипаж которого не смог правильно идентифицировать находившиеся в гавани суда и принял за линкоры два крупных транспорта. Переданное разведчиком сообщение успокоило японское командование, но уже в 14:00 от благодушия не осталось и следа: эскадра «Z» была обнаружена японской подводной лодкой I-65, командир которой лейтенант Харада немедленно сообщил эту новость по радио адмиралу Кондо. «Асдики» британских эсминцев нащупали лодку, и той пришлось уходить на спасительную глубину под градом глубинных бомб. Нервная обстановка на борту после атаки стала причиной ошибки, вкравшейся в переданную радиограмму. Согласно полученному японским командованием сообщению, английские корабли находились в районе 7° северной широты и 105° восточной долготы, держа курс на север. Ошибка в счислении составила свыше 120 миль.

Между тем переданное экипажем субмарины сообщение повергло японцев в шок. Все японские крейсеры, обеспечивавшие прикрытие десантов, получили приказ организовать завесу и выслать гидропланы в район обнаружения британских кораблей. Однако первым самолетом, установившим контакт с линкорами, была «Каталина» из 205-й эскадрильи Королевских ВВС. Вынырнув в 13:00 из низких облаков, летающая лодка просигналила, что японские войска высаживаются к северу от Сингора. В это же время японская 7-я эскадра крейсеров взяла курс на восток, направившись на соединение с главными силами, крейсировавшими юго- восточнее мыса Камбодия. В случае дальнейшего обострения обстановки адмирал Кондо намеревался всеми имеющимися силами в предутренние часы 10 декабря атаковать британскую эскадру, навязав ей торпедно-артиллерийский бой, правда, как он говорил впоследствии, «без особых шансов на успех…»

В это время в Сайгоне были подняты в воздух самолеты 22-й японской авиафлотилии, экипажи которых получили приказ на проведение торпедной атаки. Однако, несмотря на длительные ночные поиски, цель не была обнаружена. Впрочем, один раз была поднята тревога, когда командир 2-й эскадрильи авиагруппы «Михоро», лейтенант Хаширо Такеда обнаружил кильватерные струи больших кораблей. Он выпустил сигнальную ракету, и по радио вызвал остальные торпедоносцы, но в этот момент предполагаемая жертва начала неистово подавать сигналы, в результате чего выяснилось, что Такеда готовился атаковать флагманский корабль адмирала Озава – тяжелый крейсер «Шокай»! Во избежании подобных ошибок в дальнейшем, поисковая группа была отозвана, и после долгого, напряженного полета самолеты приземлились на авиабазах Сайгона.

Провидение хранило британские корабли, оставляя их необнаруженными, поскольку один раз в течение ночи две эскадры, японская и английская, находились, вероятно, не более чем в 20 милях друг от друга. Поскольку на «Принс оф Уэлс» в этот момент оказался неисправным радар для обнаружения надводных целей, а японцы вообще не имели подобной техники, то «счастливая» встреча не состоялась. Причина, по которой японцы потерпели неудачу в поисках английского флота, заключалась не в недостаточной всеохватности поиска, а во внезапном изменении курса соединением противника, связанного с переменой планов адмирала Филлипса. Когда ранним вечером 9 декабря британская эскадра достигла широты Кота-Бару, на экране радара воздушных целей был отмечен всплеск, означавший приближающийся самолет. В 17:45 дождевые облака, прикрывавшие корабли, рассеялись и сигнальщики увидели японский гидроплан. Это был Е13Ас крейсера «Кину». Его пилот также опознал корабли, но затем его внимание привлекла японская подводная лодка I-58, следовавшая на почтительном удалении от английской эскадры. Верхняя вахта подлодки не смогла опознать самолет и после сигнала «воздушная тревога», субмарина срочно погрузилась, в результате чего подлодка потеряла контакт с противником. Эти действия убедили экипаж разведчика, что, помимо английских надводных кораблей, конвоям с десантом угрожают и удары из-под воды. Поэтому гидроплан остался в районе погружения, и в итоге контакт с британской эскадрой был снова потерян.

Новое сообщение еще больше накалило обстановку в японском штабе: стало ясно, что находившаяся перед британскими кораблями завеса подводных лодок, представляет серьезную угрозу крейсерскому соединению адмирала Кондо, которое в последующей схватке с линкорами «владычицы морей» скорее всего будет разгромлено. Таким образом, единственным козырем в начавшейся игре становились торпедоносцы берегового базирования. Тем временем адмирал Филлипс решил, что следовать прежним курсом слишком рискованно и, чтобы стряхнуть преследователей «с хвоста», повернул эскадру на запад-северо-запад, направляясь к Сингора, отпустив в Сингапур эсминец «Тенедос», на котором заканчивалось топливо. Поскольку соединение в течение двух дней шло на высокой скорости и у остальных трех эсминцев топлива оставалось не намного больше, в 20:15 адмирал Филлипс принял решение возвращаться в Сингапур. Высокая скорость хода всего соединения позволяла надеяться, что корабли под покровом темноты успеют покинуть опасный район.

Около полуночи радиостанция флагмана получила из Сингапура сообщение о попытках японцев высадиться в районе Куантана, с приказанием уничтожить противника.

Вскоре после того как был совершен поворот на новый курс, эскадру вновь обнаружила японская подлодка I-58. Ее командир — Сохиси Китамура – принял решение на атаку, но когда субмарина уже находилась в точке залпа, выяснилось, что отказала система подачи воздуха высокого давления в торпедные аппараты. Пока устранялась неисправность, британские корабли быстро удалялись и, поэтому все пять выпущенных с большой дистанции торпед не достигли цели. Всплыв, лодка послала по радио сообщение о новом месте и курсе кораблей. Это сообщение развеяло надежды адмирала Кондо встретиться с противником лицом к лицу, и теперь все надежды в японских штабах возлагались на экипажи торпедоносцев 22-й авиафлотилии.

G3M2 модель 22 и 23 из состава авиагруппы «Михоро», участвовавшие в потоплении линкора «Принс оф Уэлс» и линейного крейсера «Рипалс».

Эсминец «Тенедос» порачивает в Сингапур, справа видны линейный корабль «Принс оф Уэлс» и линейный крейсер «Рниалс». Снимок сделан экипажем разведывательною «Валруса» 10 декабря 1941 г.

Необходимо отметить, что сообщение о высадках десантов в районе Куантана явилось не более чем результатом плохой разведки. Слухи о попытке высадки, по-видимому, возникли, когда вооруженное каботажное судно «Ларут», на борту которого находился штаб британских ВВС, отбыло из Куантана в Сингапур, а затем село на мель в устье реки, где и было обстреляно, по ошибке, защитниками побережья, в результате чего один человек на борту корабля был ранен. Войска на берегу сильно нервничали из-за постоянного ожидания японской атаки. Однако в тот день столкновений с реальным противником так и не произошло. Лишь спустя несколько суток береговой патруль обнаружил несколько поврежденных лодок с японской амуницией, выброшенных на песчаный пляж, хотя вполне вероятно, что эти суденышки были принесены течением из района Кота-Бару и затем прибиты к берегу.

Тем не менее решено было провести воздушную разведку аэродрома в Куантане и прилегающих районов. Летчики двух истребителей «Баффало» обнаружили на аэродроме горящий «Бленхейм», разрушенные ангары и воронки на взлетной полосе, что свидетельствовало о недавней бомбежке и о том, что авиабаза брошена персоналом.

Ранним утром, 10 декабря «Силы Z» подошли на расстояние около 25 миль к Куантану и для обследования порта был направлен эсминец «Экспресс», экипаж которого обнаружил японский траулер, тащивший четыре маленькие лодки с рыбаками. Одновременно в 07:15 с «Принс оф Уэлс» выпустили летающую лодку «Валрус», экипаж которой получил задание обследовать эти суда и оценить состояние аэродрома в Куантане, который, согласно сообщениям, подвергся бомбардировке.

Пилоты обнаружили у берега несколько пустых лодок с пулевыми пробоинами, а на самом аэродроме не было замечено никакого движения. Среди воронок от мелких бомб стоял одинокий тягач, в котором сидело два человека. Вскоре гидроплан вернулся к кораблю, и наблюдатель просигналил об отсутствии сколько-нибудь значимой информации.

Траулеру великодушно позволили следовать дальше (спустя несколько дней он был перехвачен американским эсминцем «Эдсал» и приведен в Сингапур, где его экипаж интернировали – Прим. авт.), а экипаж «Валруса» получил приказ произвести противолодочное патрулирование по курсу эскадры, после чего возвращаться в Сингапур самостоятельно, поскольку самолет не мог быть принят на борт «Принс оф Уэлс» из-за угрозы атаки японских подводных лодок.

Напоследок, перед тем как взять курс на Сингапур, адмирал Филлипс решил еще раз обследовать архипелаг Анамбас, лежащий в 120 милях к юго-востоку от Куантана. Для экономии топлива на эсминцах ход уменьшили до 20 узлов. Вскоре эскадру догнал «Эскпресс», сообщивший ратьером, что ничего заслуживающего внимания в порту не обнаружено.

С этого момента начался отсчет времени, отмеренного судьбой для английской эскадры. Еще в 05:00 со своих баз в районе Сайгона японцы подняли девятку разведчиков G3M, экипажи которых на этот раз должны были обязательно обнаружить неуловимые корабли. Бензобаки всех машин были «под пробки» залиты горючим, что ограничило полезную нагрузку до двух 60-кг бомб. Помимо них, на поиск англичан вылетела и пара разведчиков С5М, базировавшиеся в Сок Транг. Экипажи получили инструкцию разойтись веером над обширным морским пространством, где предположительно находились «Силы Z».

Японское верховное командование было настолько уверено в успехе поиска, что в 06:25 приняло решение поднять все ударные силы 22-й авиафлотилии, в составе бомбардировочных авиагрупп «Михоро», «Каноя» и «Гензан». В небо с ревом устремились 34 G3M, самолеты несли либо по паре 250-кг бронебойных бомб, либо по одной 500-кг того же назначения, остальные 23 G3M и 26 G4M, вооружили торпедами.

Хотя все три авиагруппы шли одним курсом, однако в пути они не имели визуального контакта между собой и к цели должны были подойти самостоятельно. Их курс лежал на юго-юго-восток от Сайгона до точки, удаленной от авиабазы на расстояние 400 миль, а затем экипажи повернули почти точно на юг, рассчитывая в скором времени обнаружить британские корабли или же принять радиосообщение о контакте с ними от одного из поисковых самолетов.

В 08:30 разведчик С5М обнаружил цель, которую опознали как эсминец. Это был отделившийся от эскадры «Тенедос», возвращавшийся в Сингапур. Хотя японский пилот выполнил тщательно рассчитанное бомбометание, обе 60-кг бомбы разорвались на значительном расстоянии от корабля, не причинив ему вреда. Спустя немного времени на сцене появились новые действующие лица: авиагруппа «Гензан» прошла Анамбас и уже почти достигла точки поворота на обратный курс, так ничего и не обнаружив, когда совершенно неожиданно прямо по курсу появился «Тенедос», идентифицированный как небольшое торговое судно. Ведущий группы отдал приказ, и девятка G3M 3-й эскадрильи пошла в атаку, нацелив свои пятисоткилограммовки на довольно незначительную цель. Поскольку бомбометание велось с горизонтального полета, то эсминец легко уклонился от всех сброшенных бомб, ближайшая из которых разорвалась в 100 м от левого борта, ранив осколком одного моряка. После окончания атаки командиру эскадрильи лейтенанту Никаидо ничего не оставалось делать, как отдать приказ о возвращении в Сайгон.

Британская эскадра получила сообщение с «Тенедоса» о нападении с воздуха, а вскоре на экране радара появилась и отметка, означавшая приближающийся самолет. Это был поисковый G3M младшего офицера Хоаши из авиагруппы «Гензан», который летел вдоль малайского побережья. В 10:15 экипаж самолета обнаружил шедший на небольшой высоте британский «Валрус», который осуществлял противолодочное патрулирование, а затем в 40 милях к востоку от Куантана – и неуловимые корабли. Немедленно было послано кодированное радиосообщение о местоположении, курсе и скорости эскадры.

Несмотря на то, что эта информация была принята в Сайгоне, вскоре стало ясно, что некоторые ударные самолеты либо не смогли перехватить сообщение, либо не поняли его. Хоаши получил приказ непрерывно передавать по радио данные о передвижении эскадры открытым текстом в длинноволновом диапазоне, на котором работали радиоприемники бомбардировщиков и торпедоносцев. Кроме того, он должен был поддерживать контакт с кораблями до подхода сменяющего самолета.

Обнаруженный экипажем Хоаши гидроплан, был тот самый «Валрус», не принятый линейным кораблем. В ходе полета ничего заслуживающего внимания обнаружить не удалось, но поскольку соблюдалось радиомолчание, перед тем как направиться в Сингапур, пилот направил машину к «Рипалсу», чтобы сообщить о результатах, и тем самым, навел первую волну ударных самолетов на цель. Небрежность наблюдателя «Валруса» привела к фатальным последствиям.

Пока экипаж летающей лодки сигнализировал на «Рипалс» о результатах патрулирования, корабль внезапно открыл огонь из зенитных орудий и летчики, осмотрев небо, с ужасом обнаружили быстро приближающуюся группу бомбардировщиков. Это подходила 1-я эскадрилья авиагруппы «Михоро» под командованием лейтенанта Шираи. Стрелки часов в пилотской кабине показывали 11:13. Поднимался занавес перед заключительным актом одной из многочисленных трагедий Второй Мировой войны…

Оказавшаяся на линии зенитного огня, летающая лодка спикировала до уровня моря и, облетев эскадру по кругу, поднялась на 300 м. С этой позиции экипаж «Валруса» наблюдал, как на высоте 3000 м в строю «клин» сквозь зенитный огонь на корабли заходила восьмерка G3M. Целью пилотов оказался «Рипалс» и, спустя несколько мгновений, линейный крейсер исчез в столбах воды и дыма. Первое впечатление было такое, будто корабль получил множество попаданий, но когда всплески опали, он выглядел почти неповрежденным. Только один султан дыма поднимался над ним. Самолеты сбросили по одной из двух имевшихся 250-кг бомб. Две из них упали рядом с обоими бортами, а третья угодила в катапульту, и пробив палубу, взорвалась, убив несколько членов экипажа. Кроме того, осколками были пробиты топливные баки стоявшего на палубе второго «Валруса», что увеличило опасность распространения пожара. Но пилот гидроплана не растерялся и, используя подъемный кран, сбросил поврежденный самолет за борт.

Вот так выглядели с воздуха результаты первой воздушной атаки, произведенной 1-й эскадрильей бомбардировщиков G3M из состава авиагруппы «Михоро» под командованием лейтенанта Шираи, в ходе которой экипажи сбросили на линейный крейсер «Рипалс» по одной 250-кг бомбе.

Следует отметить, что бомбардировщики были встречены очень сильным зенитным огнем, расчеты 16 133-мм универсальных орудий «Принс оф Уэлс» и 15 102- мм зениток «Рипалса» смогли нанести нападавшим довольно серьезный ущерб: пять самолетов получили повреждения, причем, два из них были вынуждены сразу же после атаки взять курс на Сайгон, так и не использовав оставшиеся бомбы. Остальные шесть самолетов вышли за пределы досягаемости огня зенитной артиллерии, ожидая удобного момента для нанесения нового удара.

Младший офицер Хоаши не удовлетворился пассивной ролью наблюдателя и, проявив инициативу, направил свой самолет к Куантану с намерением найти какую-нибудь достойную цель для своих 60-кг бомб на аэродроме. Пролетев 60 миль, он обнаружил, что летное поле совершенно пустынно и нигде нет никаких признаков жизни. В это время на авиабазе Сембаванг находившейся в окрестностях Сингапура, в полной готовности ожидали приказа на вылет десять истребителей «Баффало» 453-й эскадрильи. После того как в 10:15 японский разведчик обнаружил эскадру, они уже через час могли появится над кораблями, используя Куантан в качестве аэродрома подскока. Но упрямое сохранение радиомолчания и изменение плана похода привели к тому, что в Сингапуре никто даже представить себе не мог, где находятся «Силы Z» к этому времени.

Финальную точку в судьбе обоих британских линкоров поставили 26 экипажей G4IVI1 3-й и 4-й эскадрильй из состава авиагруппы «Каноя». На снимке запечатлен заход одного из торпедоносцев в последнюю атаку на «Принс оф Уэлс», пользуя Куантан в качестве аэродрома подскока. Но упрямое сохранение радиомолчания и изменение плана похода привели к тому, что в Сингапуре никто даже представить себе не мог, где находятся «Силы Z» к этому времени.

Тем временем экипаж самолета «Хадсон» Королевских ВВС, совершавшего разведывательный полет, на обратном пути обнаружил британское соединение и попытался установить с ним контакт, но был отогнан зенитным огнем перед началом первой атаки бомбардировщиков на «Рипалс». С этого самолета и заметили новую волну самолетов (на этот раз это были торпедоносцы), заходящих в атаку уже на «Принс оф Уэлс». Их появление стало полной неожиданностью для адмирала Филлипса, который по словам очевидцев, в ответ на доклад сигнальщика о том, что самолеты перестраиваются для торпедной атаки воскликнул: «Торпедоносцы?.. Нет, нет… У них здесь не может быть торпедоносцев!» Все корабли эскадры открыли интенсивную стрельбу, но на этот раз ситуация была в корне иной.

Стоявшие на «Принц оф Уэлс» 133-мм универсальные орудия лишь теоретически давали 12 выстрелов в минуту. На практике, вследствие раздельного заряжания и связанных с этим дополнительных операций, эта величина не превышала 7-8 выстрелов в минуту, а с учетом необходимости введения поправок она падала еще вдвое. Вдобавок, снаряды этих пушек были снабжены уже устаревшими (хотя и надежными) механическими дистанционными взрывателями, конструкция которых позволяла вводить скорректированные данные с запозданием на один залп. В результате, мощные осколочно-фугасные гранаты рвались почти всегда позади атакующих торпедоносцев, не нанося им существенного ущерба.

Не лучше обстояло дело и с малокалиберной зенитной артиллерией (МЗА). Основу ее составляли шесть восьмиствольных 40- мм «пом-помов», с теоретической скорострельностью до 900 выстрелов в минуту. Однако эти установки имели целый ряд серьезных недостатков, основными среди них были регулярные заедания брезентовых лент, малая угловая скорость наведения (всего 25° в секунду), обусловленная значительным весом, и небольшая прицельная дальность (чуть более 2000 м), вызванная невысокой скоростью снаряда (701 м/сек). Таким образом, при атаках торпедоносцев экипаж «Принс оф Уэлс» мог реально расчитывать только на один 40-мм «Бофорс» и восемь одноствольных 20-мм «Эрликонов».

Заметим, что зенитная артиллерия «Рипалса» куда более соответствовала требованиям момента, хотя также была далека от совершенства. Стоявшие на линейном крейсере 102-мм палубные зенитки (три строенные и шесть одинарных), имели унитарное заряжание и выбрасывали за минуту до 15 снарядов каждая. Их дополняли три восьмиствольных 40-мм «пом-пома», 15 одноствольных 20-мм «Эрликонов» и два крупнокалиберных счетверенных пулемета.

Устремившиеся в атаку торпедоносцы входили в состав 1-й эскадрильи авиагруппы «Гензан» под командованием лейтенанта Ишихара. Как только самолеты, шедшие на высоте около 50 м, вышли на дальность эффективного огня, все зенитные орудия кораблей открыли беглый огонь, впрочем, поддерживать его долго не удалось. Почти сразу же начали заедать 40-мм «пом-помы». В результате, на каждой установке работало не более трех стволов (это, кстати, подтверждают и многочисленные кадры кинохроники тех лет). Поэтому не удивляет, что атакующие невредимыми прорвались через эту не слишком плотную стену разрывов. Зайдя на «Принс оф Уэлс» с обоих бортов, экипажи сбросили восемь торпед. По донесениям японских пилотов в корабль попали четыре (на самом деле цель поразили только две), но повреждения, нанесенные ими оказались очень серьезными.

С мостиков кораблей было прекрасно видно как торпедоносцы освободились от своего смертоносного груза и устремились на линкор, обстреливая его палубы из бортовых пулеметов. Команда изменить курс была отдана поздно. Бронированный монстр слишком медленно разворачивался, пытаясь повернуться кормой к стремительно приближавшимся сигарам. Спустя несколько секунд у кормы к небу вздыбился огромный султан огня и воды.

Взрыв произошел у 289-го шпангоута в районе опоры левого винта, кронштейн которого оказался сорван, а вал погнут. Поскольку турбина оказалась исправной, биение массивной оси буквально за несколько секунд привело к разгерметизации всех водонепроницаемых отсеков, через которые проходил валопровод, включая кормовую переборку машинного отделения, а болтавшийся на вращающемся валу кронштейн проделал еще одну пробоину диаметром около 4 м и вызвал затопление в шахте внутреннего вала левого борта. Ситуацию усугубило то, что конструкция турбин британского линкора позволяла им после короткой подготовки работать под водой, и когда турбинное отделение начало заполняться водой, ничтоже сумнящиеся механики перед тем как покинуть помещение обеспечили бесперебойную работу агрегата.

Но все это будет несколько позже, а спустя несколько мгновений после первого взрыва произошел второй, на этот раз у 206-го шпангоута. Его последствия оказались не менее тяжелыми, поскольку проектируя линкоры этого типа, британские инженеры расчитывали, что разработанная ими противоторпедная защита сможет выдержать подрыв 1000 фунтов (454 кг) тринитротолуола, что соответствовало массе заряда большинства торпед, применявшихся почти всеми флотами и безусловно превосходило по массе заряд любой авиаторпеды 30-х гг., но отнюдь не японских, которые, как говорилось выше, несли 420 кг тротилгексагеналюминия, почти в 1,5 раза превышавшего по эффективности тротил.

В районе взрыва мощный корабельный набор смяло, словно он был выполнен из фольги, а продольная и поперечные (противоторпедные) переборки, хотя и не разрушились, но вогнулись внутрь корпуса, нарушив герметичность сразу очень многих отсеков. Но самым страшным оказалось то, что в результате этого попадания из-за затопления и последующей перегрузки корабельной сети очень быстро вышли из строя пять из восьми турбогенераторов.

Последствия были ужасающими: вся кормовая часть корабля была обесточена, из строя вышла большая часть 133-мм универсальных орудий и 40-мм автоматов имевших электропривод, а также свыше половины насосов. Хлеставшая через огромные пробоины вода быстро распространялась через многочисленные щели и разрывы в деформированных переборках, вызвала крен на левый борт и дифферент на корму. Скорость упала до 15 узлов и, ко всему прочему, из-за отсутствия электроэнергии отказало рулевое управление.

На фоне этого ущерба потери, понесенные нападавшими, выглядят совсем незначительными: три самолета были повреждены зенитным огнем, а торпедоносец пилота 1-го класса Кавада сбит. Оставляя позади себя хвост черного дыма, он упал в море в полумиле от «Рипалса», унеся на дно весь экипаж.

Пока шла атака на линкор, командир 2-й эскадрильи авиагруппы «Гензан» лейтенант Такай кружил вместе со своей «стаей» невдалеке от места сражения, пытаясь окончательно установить принадлежность обнаруженных кораблей: едва не произошедшая прошлой ночью катастрофа заставляла его снова и снова всматриваться в видневшиеся в отдалении силуэты. Наконец последние сомнения отпали: это англичане.

Окончательно определившись, Такай направился на левый фланг вражеского соединения и, в соответствии с отработанной практикой, выбрал в качестве цели больший из двух крупных кораблей*, поскольку меньший должна была атаковать 1-я эскадрилья. Все члены экипажей торпедоносцев внимательно наблюдали за небом, ожидая внезапной атаки истребителей, поскольку японцы знали, что место битвы находится в радиусе действия британской авиации. Однако вражеские самолеты все не появлялись.

Сблизившись с выбранной целью, Такай увидел высокий и тонкий столб белого дыма, поднимающийся над вторым линкором. Внимательно изучив детали этого корабля, лейтенант был поражен удивительным сходством с японским «Конго», а поскольку никто не имел представления, где находится японский флот, Такай похолодел от ужаса. Однако после более пристального изучения и тщательного анализа он успокоился, убедившись в принадлежности линкора к британскому флоту.

Эскадрилья снизилась почти до верхушек волн и устремилась в атаку на «Рипалс». Самолеты прорвались сквозь огневую завесу, и хотя четыре из них получили сильные повреждения, ни один не был сбит.

Как только машина Такай проскочила точку сброса, наблюдатель взволнованно доложил, что торпеду сбросить не удалось. Не колеблясь ни секунды, лейтенант повел торпедоносец вокруг линейного крейсера и, снова снизившись до предельно малой высоты, приготовился атаковать «Рипалс» в одиночку. Набрав максимальную скорость и, молясь о том, чтобы торпеда отделилась, Такай устремил свою машину на стену огня и дыма. Пули и осколки выбивали на бомбардировщике глухую барабанную дробь, воздух пронзали огненные трассы, но в расчетной точке летчик, нажав кнопку сброса, почувствовал, как самолет содрогнулся. Наблюдатель сообщил, что торпеда отделилась и, подняв фонтан брызг, вошла в воду.

Но все эти героические усилия пропали даром. Хотя японцы заявили о нескольких попаданиях в «Рипалс», при отражении этой атаки командир линейного крейсера кэптен Теннат проявил удивительное мастерство, сумев провести гигантский корабль между торпедами как между зубьями чудовищной гребенки. Одновременно над кораблем появилась шестерка бомбардировщиков 1-й эскадрильи, ведомая лейтенантом Шираи, которая пошла в свою вторую атаку. Но на этот раз им не повезло: ни одна из бомб в цель не попала.

Спустя несколько минут новая волна нападающих устремилась на свою жертву. Семь G3M 4-й эскадрильи авиагруппы «Михоро» атаковали с левого борта, а восьмой торпедоносец зашел с правого. И опять капитан Теннант с блеском провел свой корабль между мчащимися со всех направлений торпедами. Летчики кружившего над местом битвы «Хадсона», наблюдали захватывающее зрелище, когда «Рипалс» сумел увернуться от 19 торпед, нацеленных на него четырьмя волнами атакующих.

Казалось, удача сопутствует капитану и у его корабля есть шанс уцелеть в сражении. Но тут вмешался Его Величество Случай: 26 G4M, из авиагруппы «Канойя», вооруженные торпедами почти пропустили весь «спектакль» и, не обнаружив цели, уже легли на обратный курс к Сайгону, когда с запозданием ими был принят радиосигнал лейтенант Хоаши об обнаружении британской эскадры. Немедленно совершив поворот на запад, экипажи вновь начали поиск, который оказался безуспешным из-за сильной облачности в районе предполагаемого нахождения кораблей противника. Стрелки указателей топлива уже показывали меньше половины имевшегося запаса бензина и ведущий готовился уже вновь лечь на курс возвращения, когда в просветах облаков наблюдатели заметили все тот же «Валрус», направлявшийся в Сингапур. Снизившись, экипажи торпедоносцев вскоре обнаружили и линейный крейсер англичан. К этому моменту он сохранял 25- узловую скорость, однако «Принс оф Уэлс», так во всяком случае показалось пилотам, «почти не двигался», а «большая часть его орудий молчала» и поэтому линкор представлял собой лакомый кусок для первых шести вышедших в атаку самолетов.

Четыре торпеды поразили цель с правого борта. Первая попала в носовую часть, полностью разрушив форштевень и проделав рваную пробоину диаметром свыше шести метров. В результате взрыва второй в районе орудийной башни «В» главного калибра оказалась разрушена ПТЗ правого борта. Причина заключалась в том, что отсеки внешнего слоя ПТЗ в этом районе были затоплены для ликвидации крена (на левый борт в корме) и взрыв вызвал сильнейший гидравлический удар, на который конструкция корабля была не расчитана. Поскольку вся эффективность защиты оказалась сведенной к нулю это попадание вызвало стремительное распространение воды по отсекам и коридорам левого борта. Но наибольшие повреждения были в корме, куда угодили две торпеды, одна в район задней 14-дюймовой башни, а другая в наружную часть вала гребного винта (который в результате взрыва загнуло) или ее опору. Скорость упала сначала до восьми, а затем и до пяти узлов.

Корабль был обречен – это было понятно и его защитникам и нападавшим, и потому остальные экипажи перенацелились на «Рипалс». Восемь торпедоносцев из 1-й и 2-й эскадрилий присоединились к 3-й эскадрилье, которой командовал лейтенант Ики, и устремились в атаку на линейный крейсер со всех направлений. На этот раз попаданий избежать было невозможно. Первое пришлось в среднюю часть корпуса, но противоторпедная защита выдержала удар и корабль продолжил свой стремительный бег.

Лейтенант Ики направил шесть самолетов для атаки на «Рипалс» с правого борта, в то время как он сам и еще два торпедоносца зашли с левого. Сбросив торпеды с дистанции 600 м, и проходя почти над самой кормой линейного крейсера, Ики со своими коллегами попал под убийственный огонь 20-мм зенитных автоматов. Пробиваясь сквозь яростный огонь «Эрликонов», Ики потерял обоих ведомых, машины которых рухнули в воду, объятые пламенем. Досталось и самолету ведущего, помимо которого были повреждены еще восемь торпедоносцев, причем один из них разбился при посадке на базе в Сайгоне. Однако три торпеды попали в цель – одна поразила машинное отделение, другая вздыбила воду в районе кормовой 15-дюймовой башни, взрыв третьей заклинил рулевое управление.

* Линейный крейсер «Рипалс» был заметно длиннее линкора «Принс оф Уэлс», поэтому большинство пилотов японских бомбардировщиков и торпедоносцев считало, что именно этот корабль является флагманским.

Эсминцы снимают уцелевший личный состав с линкора «Принс оф Уэлс».

Но атака еще не закончилась. Шестерка оставшихся торпедоносцев из 3-й эскадрильи добилась еще одного попадания в районе котельного отделения, которое начало стремительно заполняться водой. После этого для всех на борту стало очевидно, что линейный крейсер скоро затонет и капитан Теннант отдал приказ покинуть корабль. Крен быстро увеличивался и в 12:33 «Рипалс» опрокинулся.

В финале боя, спустя 15 мин после описанных событий, появились 17 G3M из состава 2-й и 3-й эскадрильи авиагруппы «Михоро». Командир 3-й эскадрильи лейтенант Охира, целясь в «Принс оф Уэлс», сбросил обе 250-кг бомбы раньше времени, а за ним то же самое проделали и все его ведомые. В стороне от многострадального корабля море буквально закипело от разрывов. Зато 2-я эскадрилья, ведомая лейтенантом Такеда сумела уложить 500-килограммовку в середину корпуса. Это попадание вызвало тяжелейшие потери в личном составе, поскольку взрыв пришел рядом с перевязочным пунктом, где находилось свыше 200 человек и значительно ускорило агонию корабля, который в 13:20 опрокинулся и вскоре затонул, унося с собой адмирала Филлипса вместе со штабом, капитаном Личем и 325 членами экипажа.

Находившийся в районе сражения поисковый G3M младшего офицера Хоаши служил своего рода комментаторской будкой, находясь в которой пилот сообщал по радио командованию в Сайгоне ход этого захватывающего «матча». Сообщив о гибели обоих кораблей, он заметил пару британских истребителей, подходящих к месту битвы. Это были «Баффоло» из 243-й эскадрильи, базировашейся в Калланге, которые были срочно посланы в ответ на отчаянный призыв по радио капитана Теннанта, переданный в 11:58 (первое, полученное в Сингапуре сообщение об атаке соединения «Z»). Летчики истребителей стали свидетелями последних минут агонии «Принс оф Уэлс», увидев среди разлитой по поверхности моря огромной массы нефти эсминцы, подбирающие плавающих людей. Противник обнаружен не был.

Разгром британской эскадры в значительной степени поколебал, но не развеял надежды англичан удержаться на Дальнем Востоке, поскольку еще оставался дальневосточный Гибралтар – неприступный Сингапур. Вместе с тем у многих морских офицеров гибель обоих мощнейших кораблей уничтоженных в море в состоянии полной боевой готовности, создала ощущение безнадежности борьбы с превосходящими силами противника. Рождались фантастические идеи и версии, объясняющие, например, огромный радиус действия японских двухмоторных бомбардировщиков их базированием на авианосцах (любопытно, что этот факт спустя почти 35 лет, когда все уже стало известно о начале войны на Тихом океане, нашел отражение в книге В.Иванова «Последний камикадзе» – Прим. ред.).

Высадившиеся 8 декабря в Сиаме войска 25-й японской армии генерала Ямаситы начали стремительное продвижение на юг Малакского полуострова через непроходимые джунгли. С экспедиционными войсками тесно взаимодействовала авиация. В числе ее первоочередных целей были аэродромы Сунгей-Патани, Алор- Стар и Баттеруэр и авиабаза на острове Пенанг, по которым и были нанесены массированные удары. Наиболее мощный был произведен 8 декабря 27 бомбардировщиками G4M из состава 1-й и 2-й эскадрильй авиагруппы «Каноя». В результате него из состава находившихся на аэродроме 21, 27-й и 62-й эскадрильй Королевских ВВС уцелело только десять самолетов (шесть «Бленхеймов» и четыре «Баффоло»), а всего уже к концу первого дня кампании британцы недосчитались половины авиации.

В расчете на быстрый захват авиабаз применялись 60-кг осколочно-фугасные авиабомбы со взрывателями поставленными на мгновенное действие, что позволило буквально выбомбить персонал и технику, оставив взлетно-посадочные полосы неповреждеными. Особо следует отметить, что в большинстве случаев, японцы атаковали аэродромы англичан в момент взлета или посадки их самолетов, что обуславливалось наличием хорошо разветвленной разведывательной сети, оперативно снабжавшей японское авиационное командование соответствующей информацией.

В результате британские сухопутные войска были практически лишены авиационной поддержки, что самым негативным образом сказалось на их стойкости. Проведенная срочная расконсервация матчасти, позволила на короткое время английскому командованию увеличить численность авиапарка. В частности, если к исходу дня 8 декабря в боевом составе 21-й австралийской эскадрильи находилось четыре исправных истребителя, то спустя двое суток – уже 16. Переброшенная на аэродром Ипо она пыталась оказать поддержку 11-й индийской дивизии, туда же была направлена 453-я австралийская эскадрилья. Однако летная подготовка австралийских пилотов оставляла желать лучшего: сбив в воздушных боях не более десятка японских самолетов они были вновь обескровлены, сохранив к 14 декабря в своем боевом составе лишь семь истребителей «Баффоло».

19 декабря британские части отошли на рубеж реки Слим, а затем к северной границе провинции Джохор. К этому времени агрессор захватил Сунгей-Патани, Алор-Стар и комплекс аэродромов Баттеруэрт. Получив в свое распоряжение эти британские авиабазы, японское командование немедленно начало переброску на них ударной армейской авиации. Вскоре там дислоцировались четыре авиаполка (сентая) средних бомбардировщиков Ki-21 и два фронтовых Ki-48. Помимо этого японцы располагали множеством частей, оснащенных легкими ударными Ki-ЗО и Ki-51, экипажи которых оказывали непосредственную поддержку наступающим сухопутным войскам.

Далеко не последняя роль в развернувшейся операции принадлежала и японской разведывательной авиации, и надо сказать, что в этом плане агрессор имел неоспоримое превосходство, располагая в составе одной группы (81-й сентай) и двух отдельных эскадрильй (50-й и 51-й хикотай) почти тремя десятками скоростных разведчиков Ki-46, которые благодаря очень высокой максимальной скорости (свыше 600 км/ч) были недосягаемы для любых имевшихся на тот момент на Дальневосточном ТВД союзных истребителей.

Морские бомбардировщики из авиагрупп «Гензан», «Каноя» и «Михоро» оставались на своих базах в районе Сайгона, Ту Дау Мой и Сок Транг. Хотя от бывших британских аэродромов расстояние до Сингапура по прямой составляло почти 650 км, а расстояние с баз Индокитая и вовсе превышало 1100 км, для японских экипажей, выполнявших рейды на гораздо большую дистанцию, выход на цель не представлял трудностей.

Гораздо большие проблемы вызывала нехватка истребителей с подходящей дальностью. Достаточно сказать, что из числа армейских истребительных полков (1, 11, 59, 64-й и 77-й сентай) только два (59-й и 64-й сентай) имели на вооружении Ki-43, причем первый был укомплектован ими на 58% (24 машины), а второй на 85% (35 машин). Остальные пять были оснащены уже устаревшими «ветеранами Номонгана» Ki-27. Флотских А6М2 имелось всего 25, и хотя после Рождества Императорская ставка перебросила еще столько же, естественные потери довольно быстро сократили их число до трех десятков машин.

Подтянув ударную авиацию японцы вскоре начали обработку Сингапура. Хотя по сравнению с армейскими экипажами вклад моряков оказался скромнее, они все же внесли весомую долю в подрыв боевого духа защитников британской крепости. Так, 29 декабря 31 бомбардировщик G3M из состава авиагруппы «Гензан» появился над городом. Однако на жилые кварталы бомбы сбросили только девять. Восемь самолетов с малой высоты обработали 60-кг фугасками аэродром Селетар, а еще 14 пробомбили стоявшие в бухте Кеппеля суда. В ночь на 31-е авиагруппа «Михоро» в полном составе «поздравила» «томми» с Новым 1942-м годом, а утром 1 января ее 25 бомбардировщиков появились над городом снова, правда, на этот раз их целью был аэродром Селетар.

В то время как G3M из состава авиагрупп «Гензан» и «Михоро» дайствовали по Сингапуру, его порту и аэродромам, экипажи «четверок» авиагруппы «Каноя» пытались осуществлять блокаду Малайи. Однако на этом этапе борьбы торпедоносцам не удалось нанести урона конвоям, доставлявшим подкрепления в Сингапур. Причина заключалась в довольно сильном прикрытии немногочисленных караванов боевыми кораблями.

Множество легких ударных Ki-30 (на снимке) и Ki-51 с успехом прокладывали путь императорской пехоте зимой 1941-1942 гг.

Не последняя роль в срыве торпедных атак принадлежала уцелевшим истребителям «Бленхейм» и патрульным «Хадсонам», экипажи которых быстро разработали довольно эффективную тактику противодействия, заключавшуюся в следующем. Как только звенья японских самолетов начинали перестраиваться для сброса торпед, пара патрульных самолетов выходила в контратаку на встречно-пересекающихся курсах. При этом по атакующим торпедоносцам открывали огонь даже стрелки турельных установок. Как правило, торпедоносцы в этом случае отворачивали или осуществляли сброс на слишком большой дистанции. К сожалению нанести серьезный ущерб атакующим не удавалось, т.к. «Бленхеймы» и «Хадсоны» в то время были вооружены немногочисленными пулеметами винтовочного калибра.

Как бы там ни было, но 11 января экипажам японских морских бомбардировщиков в устье реки Муар (провинция Джохор) был потоплен британский теплоход «Вулин» (2515 бр.т), а 13 января 1-я эскадрилья G4M из состава авиагруппы «Каноя» отбомбилась по судам в бухте Кеппеля. Одновременно с этим три десятка G3M из состава авиагруппы «Михоро» нанесли очередной удар по еще остававшимся в руках англичан аэродромам, еще полсотни бомбардировщиков отработали по городу.

Основными целями для экипажей G4M в тот день были пришедшие в Сингапур суда конвоя DM-2, которые избежали повреждений. В последующие часы вражеские бомбардировщики больше ни разу не появлялись в небе над портом. Думается, что располагай японское командование сведениями о грузе доставленном на транспортах «Импресс оф Бритн» и «Эронджи» оно приложило бы гораздо больше усилий для их уничтожения. И вот почему: ведь на борту этих судов находился 51 «Харрикейн» и часть летно-технического состава четырех истребительных эскадрилий.

Впрочем, шила в мешке утаить не удалось, и, спустя два дня, 15 января, японцы не только знали о появлении у англичан новых истребителей, но и получили сведения о находящемся на подходе к Сингапуру британском авианосце «Индомитэбл», который должен был доставить вторую такуюже партию истребителей.

Появление такой группировки достаточно современных истребителей грозило серьезно подорвать почти безраздельное господство японской авиации над Малайей. Не мешкая с аэродрома Сайгона были подняты 27 G4M, которые в сопровождении тройки «Зеро» отправились на поиски корабля. Погода в районе цели была как на заказ, но обследовав бухту Кеппеля, экипажи ничего похожего на авианосец не нашли, и отбомбились по аэродрому Тенга. Впрочем, вскоре поступила информация о том, что приход «Индомитэбла» переносится на 18 января.

Поскольку предполагалось, что авианосец самую опасную часть пути пройдет на высокой скорости ночью и ранним утром войдет в порт, то в назначенный день с первыми лучами солнца 26 бомбардировщико из авиагруппы «Каноя» в сопровождении 11 «Зеро» уже кружили над юго-западными подходами к Сингапуру. Погода в этот день была облачная и это обеспечило скрытность подхода и патрулирования в зоне действия английских береговых истребителей. Однако когда стрелки указателей топлива показали, что пора возвращаться, ведущий направил бомбардировщики к Сингапуру, на кварталы которого они и сбросили свой груз.

В последующие дни налеты повторялись с регулярностью часового механизма, с той лишь разницей, что теперь основными объектами ударов японских бомбардировщиков стали оставшиеся в руках англичан аэродромы на острове Сингапур. Особенно доставалось Селетару, по которому 16 января отработали 24 G3M из состава авиагруппы «Гензан», а на следующий день дюжина G4M из авиагруппы «Каноя».

Столь значительное внимание уделяемое японцами этому аэродрому объяснялось тем, что экипажи разведывательных Ki-46 быстро отметили появление на нем новых «Харрикейнов». Их появление ненадолго придало пилотам британской истребительной авиации второе дыхание, однако надежды на перелом в небе Малайи вскоре увяли.

20 января дюжина этих машин впервые была брошена на отражение налета около 80 бомбардировщиков (44 G3M из состава авиагрупп «Гензан» и «Михоро» и свыше 30 Ki-21 из состава 12-й и 60-й авиаполков) сопровождаемых 18 истребителями Ki- 43. Первыми под удар «Харрикейнов» угодили Ki-21 и пара сопровождавших японскую армаду С5М.

Несмотря на то, что большинство историков отмечают немыслимое соперничество между японским Императорским флотом и Императорской армиеи, это не мешало истребителям последней (в данном случае – Ki-43) сопровождать морские бомбардировщики.

Данный снимок любопытен еще по двум причинам: во-первых на нем запечатлены G4M модель 12, а во-вторых, хорошо заметна работа военного цензора, заретушировавшего коды на килях бомбардировщика.

Поначалу все было просто великолепно: «Харрикейны» Mk.IIB/trop, вооруженные 12 пулеметами винтовочного калибра, быстро начали превращать японские бомбовозы, не имевшие протектированных бензобаков и брони, в пылающие факелы (один С5М и три Ki-21 оказались сбиты, а пять повреждены). Но тут подоспели истребители Ki-43, и в завязавшейся схватке выяснилось, что все переброшенные с Ближнего Востока «Харрикейны», оснащенные противопылевыми фильтрами, вместо 525 км/ч могут развить не более 480 км/ч. В результате ни о каком превосходстве над основным японским армейским истребителем Ki-43, не говоря уже о флотском А6М2, и говорить не приходилось. Правда, японских пилотов неприятно поразило довольно мощное вооружение «Харрикейнов», в сравнении с ними Ki-27 и Ki-43-la с их парой 7,7-мм огневых точек выглядели более чем скромно, а великолепных «Зеро», имевших 20-мм пушки, как уже говорилось выше было немного.

В последовавшей схватке с Ki-43 «томми» не досчитались четырех истребителей, сбив только два вражеских. Тем временем экипажи бомбардировщиков делали свое дело: самолеты авиагруппы «Гензан» потопили транспорт в порту, а бомбардировщики из состава авиагруппы «Михоро» уничтожили ангары и четыре самолета на аэродроме Каланг.

В дальнейшем общий счет воздушных боев был также не в пользу пилотов «Харрикенов». Об этом можно судить на основании хотя бы того факта, что в ходе налетов на Сингапур авиация Императорского флота потеряла всего лишь пять А6М, четыре G3M и один С5М. Потери армейской авиации, аэродромы которой были гораздо ближе к объектам ударов, вряд ли были заметно выше.

Между тем, Императорская Ставка все больше проявляла нетерпение в связи с затянувшимся решением «малайского вопроса». К этому времени под контролем японцев уже был почти весь Филиппинский архипелаг, а также большая часть островов Борнео и Целебес. В то же время войска, наступавшие на Бирму и готовившиеся к вторжению на острова Суматра и Ява, требовали усиления авиационной поддержки. В связи с этим решено было организовать серию массированных террористических налетов на Сингапур с целью окончательного подрыва духа его защитников.

Надо сказать, что в 1939-1941 гг. воображение японских военных атташе в Берлине было буквально потрясено результатами и особенно внешним эффектом массированных бомбардировочных ударов осуществлявшихся Люфтваффе по Варшаве, Роттердаму, Лондону и Ковентри. На их фоне рейды на города Китая, предпринятые в 1937-1939 гг. двумя-тремя десятками бомбардировщиков, выглядели детскими забавами. Однако сил для этого было явно маловато. Фактически генералам и адмиралам Микадо удалось организовать только один такой налет 21 января.

Наряду с эскадрильями армейских Ki-21 и Ki-48, город атаковали 25 бомбардировщиков из авиагруппы «Михоро» и 27 G4M из авиагруппы «Каноя», которых сопровождали девять «Зеро». Всего в тот день на крыши Чайна-тауна и Нового города обрушили свой груз около 200 бомбовозов с опознавательными знаками Страны Восходящего солнца. Целые кварталы превратились в сплошные развалины. Только по официальным данным количество убитых составило около 400 человек и свыше 700 ранено, но потери были гораздо больше, т.к. большая часть трупов осталась лежать под дымящимися завалами жилых домов, которые никто не стал разбирать.

Хотя основными целями были городские кварталы, часть экипажей бомбардировщиков отбомбилась по транспортам, один из которых был потоплен, а другой поврежден. Особенно успешно действовали экипажи G4M из состава авиагруппы «Каноя», которые смогли уничтожить на аэродроме Тенга 13 бомбардировщиков «Бленхейм».

В тот же день у восточного побережья острова Суматра G3M из состава «Михоро» (к этому времени часть ее уже базировалась на аэродроме Сунгей Патани) потопили два каботажных транспорта «Лэрут» и «Рауб».

G4M1 из состава авиагруппы «Каноя» возвращаются после бомбежки. Об этом можно судить по «пустому» вырезу под бомбу, хорошо видимом на брюхе самолета. Малайя, зима 1941-1942 гг.

Весьма серьезным обстоятельством, осложнявшим организацию перехвата вражеских бомбардировщиков, стала быстрая утрата большей части постов ВНОС, сообщавших в штаб ПВО о подходе японских самолетов. В результате значительная часть «Харрикейнов» была уничтожена на аэродромах внезапными штурмовыми ударами, а оставшиеся вынуждены были вступать в бой в невыгодных условиях, когда противник уже был, в полном смысле, над головой. В этих условиях британским пилотам приходилось расчитывать только на свое мастерство и… удачу, которая (увы!) была не на их стороне.

В очередной раз это проявилось на следующий день, 22 января, когда над Сингапуром под прикрытием девяти «Зеро» появились 25 G3M из состава авиагруппы «Гензан» и 27 G4M из авиагруппы «Каноя». Целью «троек» был аэродром Калланг с которого в это время взлетали четыре «Баффоло» из состава 488-й эскадрильи. Трем из них удалось оторваться от полосы уже под бомбовыми разрывами, а четвертый оказался уничтожен прямым попаданием. Одновременно в небо поднялись восемь «Харрикейнов» 232-й эскадрильи. У пилотов «Баффоло» в схватке против «Зеро» не было ни единого шанса, но «Харрикейны» смогли сбить один G4M, экипаж которого вместе со своим командиром Тадаши Нино погиб. Другой G4M и два G3M были повреждены. Причем, одна из поврежденных «троек» пошла на вынужденную в Куантан, но при посадке разбилась, похоронив под своими обломками двух членов экипажа. Впрочем, пилоты «Зеро» тоже не бездействовали, уничтожив одного за другим пять «Харрикейнов», заплатив за это лишь одним истребителем.

Как ни тяжелы были результаты воздушного боя для англичан, потери понесенные ими на земле были еще более впечатляющими: на аэродроме Каланг экипажи авиагруппы «Каноя» уничтожили 20 самолетов, а на Сембованге, подвергшемуся удару экипажей G3M, сгорело 15 машин. Заметим, что столь высокая результативность была достигнута при бомбежке с высоты 20.000 футов (6100 м)!

Понимая, что конец уже близок, японское командование усилило удары по оставшимся в руках англичан аэродромам, которые вскоре попали под постоянное воздействие, подвергаясь атакам даже одиночных самолетов. Это, правда, не всегда сходило с рук, так как «томми» имели несколько батарей скорострельных 40-мм «Бофорсов», но для двухмоторных бомбардировщиков работавших «на высоте» эти установки не представляли большой угрозы.

27 января 24 G4M из состава авиагруппы «Каноя» под прикрытием 19 «Зеро» вновь атаковали Каланг, где сгорело два «Бленхейма», столько же «Баффоло», пять «Харрикейнов» и еще три истребителя этого типа были повреждены. Фактически к этому времени из первоначально имевшегося 51 «Харрикейна» уцелел только 21. Столь быстрое уничтожение только недавно доставленных в Сингапур истребителей, заставило британское командование направить авианосец «Индомитэбл» с 48 «Харрикейнами» для 226-й истребительной авиагруппы на борту на остров Ява.

Однако и японцы понесли ощутимые потери. В частности, к 31 января в ходе операций в Малайе японская армейская авиация потеряла из первоначальных 327 самолетов – 157, 60% которых было потеряно по боевым причинам. В строю находилось лишь 30 Ki-21, по два десятка Ki-48 и одномоторных бомбардировщиков Ki-ЗО, 80 истребителей и 19 разведчиков. В этих условиях неизмеримо возросла роль 22-й авиафлотилии морской авиации, призванной изолировать Сингапур от переброски подкреплений.

И хотя общие потери авиации англичан в Малайе с учетом доставленных подкреплений составляли около 390 боевых самолетов, тем не менее, несмотря на опустошительные бомбежки аэродромов, они еще сохраняли в районе Сингапура на аэродроме Селетар 21 «Уайлдбист», девять «Харрикейнов» и три «Альбакора», а на Сембаванге базировались 12 «Баффоло» и девять «Хадсонов».

Между тем воздушная блокада Сингапура становилась все плотнее. Заметно это стало 3 февраля, когда японский разведчик обнаружил вышедший из Батавии (Джакарты) конвой ВМ-12, в составе шести транспортов (три британских и два голландских) и танкера, сопровождаемых крейсером «Даная» и двумя эсминцами.

Переданное экипажем «следопыта» сообщение в Сайгон было принято и после полудня корабли и суда конвоя, находившегося на траверсе архипелага Линга подверглись налету 18 G4M из состава авиагруппы «Каноя», каждый из которых нес по четыре 250-кг бомбы. Несмотря на то, что бомбометание велось с горизонтального полета, его результативность была очень высокой. Первым на дно пошел британский транспорт «Лох Рэуз» (4958 бр.т), получивший два бомбовых попадания. Затем настала очередь танкера «Пайана» (6121 бр.т), который потерял ход и загорелся (беспомощное судно ночью снесло течением на минное поле, где после подрыва оно и затонуло утром, 4 февраля, – Прим. авт.). Еще по одной бомбе попало в голландские транспорты «Ван Лансберг» водоизмещением 1937 бр.т (отстал и был торпедирован японской подлодкой – Прим. авт.) и «Тоджэйн» (974 бр.т), который затонул.

Отличились в тот день и экипажи G3M из состава авиагруппы «Михоро», потопившие в проливе Банка британский теплоход «Нора Моллер» (4433 бр.т). Крупный успех выпал и на долю пилотов двух десятков истребителей «Зеро» из состава 22-й авиафлотилии, потопивших огнем своих 20-мм пушек у Палембанга английский транспорт «Кэйтонг» (1461 бр.т)!

Однако для поредевшего конвоя испытания на этом не закончились и спустя два дня, 5 февраля, уже на подходах к Сингапуру, армейские Ki-48 потопили транспорт «Импресс оф Эйша» водоизмещением 16.900 бр.т. Прикрывавшие корабль пять «Баффоло» и два «Харрикейна» не смогли противостоять дюжине Ki- 43. Последний оставшийся транспорт 17.083-тонный. «Феликс Руссель» получил повреждения от бомбовых разрывов уже в порту. От уничтожения его спасла с опозданием поставленная, плотная дымовая завеса. Она же создала у японских пилотов иллюзию гибели и этого судна.

Впрочем, это обстоятельство уже не имело большого значения, поскольку, впечатление, произведенное учиненым разгромом на Британский Кабинет и Адмиралтейство, оказалось столь большим, что они отказались от проводки в Сингапур новых конвоев, надеясь лишь на то, что около 100 тыс. англичан и австралийцев смогут достаточно долго сдерживать японские войска. В телеграмме Уинстона Черчилля от 10 февраля, адресованной главнокомандующему британскими войсками на Дальнем Востоке генералу Уэйвеллу в частности говорилось:

«…Сейчас не следует думать о том, что бы спасти войска или уберечь население. Битву следует вести чего бы это ни стоило… На карту поставлена честь Британской империи и английской армии. Когда русские так дерутся и когда американцы так упорно держатся на Лусоне, вопрос стоит о репутации нашей страны и расы!!..»

В ночь на 8 февраля, японцы форсировали узкий пролив и смогли захватить аэродром Тенга, а глубина их плацдарма к утру составила до 8 км. Еще один плацдарм по другую сторону дамбы, связывающей остров Сингапур с материком, подразделения противника захватили в следующую ночь, а к исходу суток 10 февраля англичан выбили из стратегически важного района деревни Букит-Тема, где находились основные запасы боеприпасов, горючего и продовольствия, а также все три водохранилища. Брошенная в запоздалую контратаку бригада 11-й индийской дивизии, усиленная одним пехотным полком из состава 18-й британской, уже не смогла восстановить положение.

К этому времени из трех оставшихся в руках англичан аэродромов два находились под непрерывным артиллерийским огнем, а третий (Каланг) почти постоянно утюжила японская авиация, что заставило британское командование эвакуировать с него на Суматру последние истребители. После этого возможность удержания Сингапура, была лишь вопросом нескольких дней.

Если Уэйвелл и питал какие-то надежды прославиться, то они увяли уже к вечеру 10 февраля. Еще менее амбициозным оказался генерал Персиваль, командовавший британскими войсками в Малайе, который вместо принятия решительных мер (например, объявления мобилизации всех, кто мог держать оружие, которого было в избытке), решил поиграть в демократию и в результате, как написал позже в своих мемуарах Уинстон Черчилль, на военном совете командиры дивизий и бригад ему «заявили, что из двух возможных вариантов – контратака или капитуляция – первый не под силу совершенно измотанным войскам».

Решение о скорой сдаче города с быстротой молнии облетело город и порт, где находилось немало судов, часть из которых была повреждена. Экипажи, не желая сдаваться, решили уходить в порты острова Суматра. Ситуация осложнялась тем, что боевых кораблей, за исключением переоборудованных в сторожевики траулеров и китобоев в Сингапуре к этому времени уже не было и потому был дан сигнал «спасайся кто может!»

11 февраля в гавани Сингапура был потоплен транспорт «Вэйньян» водоизмещением 674 бр.т. Поскольку в тот момент город и порт одновременно бомбила авиация японской армии и флота, то авторство этого успеха установить не удалось. Тем временем японская авиаразведка отметила выход из гавани в общем направлении на юго-восток крупного количества судов и на сцене разворачивающейся трагедии появилось оперативное соединение с авианосцем «Рюдзе».

Уже 13 февраля его палубные B5N смогли потопить в 100 милях от Батавии (Джакарты) голландский танкер «Мерула» водоизмещением 8228 бр.т и два вспомогательных корабля британских ВМС «Сианг Во» (2595 бр.т) и «Шу Кванг» (788 бр.т). Судя по всему, японские авианосные пилоты наблюдали только гибель одного из этих трех судов, так как в заявке за тот день фигурируют один потопленный транспорт водоизмещением в 10 тыс. бр.т. и восемь поврежденных суммарным тоннажем 32,5 тыс.бр.т. Любопытно, что из-за недостаточной подготовки экипажи B5N вместо торпед использовали 250- и 500-кг бомбы.

Трудно сказать насколько ошибались в своих оценках японские пилоты, но вылетевшие в район порта Палембанг (остров Суматра) авиагруппы морской базовой авиации по возвращении доложили о потоплении одного и повреждении другого транспорта. Однако на самом деле экипажи G3M и G4M смогли нанести более серьезный ущерб: на дно пошли голландский транспорт «Манвантара» (8237 бр.т), а также британские транспорты «Хосэнг» (5698 бр.т) и «Субадар» (5424 бр.т). В устье реки Палембанг морские базовые бомбардировщики потопили поврежденный самолетами с авианосца «Рюдзе» рейдовый тральщик «Хуа Тонг» (280 бр.т).

Наряду с авиацией за судами охотились японские подлодки и корабли. Например, британский транспорт «Дерримор» (4799 бр.т.) был торпедирован подлодкой, а речная канонерка «Скорпион» (700 т) пошла на дно под артогнем японских эсминцев.

На следующий день избиение продолжалось. Авиагруппа «Рюдзе» смогла потопить у у Суматры британский транспорт ВМС «Винер Брук» (1670 бр.т) и вспомгательный корабль британских ВМС «Куала» (954 бр.т). Этого, видимо, пилотам авианосца показалось мало и они засчитали в свой актив еще и 8-тысячетонный транспорт и плавбазу торпедных катеров, не считая поврежденного транспорта и минного заградителя.

Экипажи базовых бомбардировщиков из состава авиагрупп «Гензан», «Михоро» и «Каноя» – наносивших в этот день удары по гавани Сингапура и действовавших над прилегающей к ней акваторией – продемонстрировали более высокие результаты. В самой гавани им удалось потопить транспорт британских ВМС «Лайпис» (845 бр.т), а на выходе из нее две речных канонерки «Драгонфлай» и «Грэсхопер» (по 625 т) и рейдовый тральщик «Шангтин» (244 т). На внутреннем рейде были повреждены (и впоследствие захвачены японцами) патрульный корабль «Джанг Би» (1646 т) и вспомогательный корабль британских ВМС «Тьен Кванг» (787 бр.т). Свою лепту в этот погром внесли и экипажи маленьких флотских «поплавков» F1M, действовавшие из Мантока, которые потопили в канале Купера сторожевик «Трэнг» (205 т) и видимо повредили своими 60-кг бомбами одну из двух канонерок и транспорт «Лайпис».

15 февраля стало последним днем, когда остававшиеся на ходу суда могли покинуть гавань обреченной британской твердыни. Сама она вновь подверглась налетам всех трех авиагрупп морской базовой авиации, входивших в состав 22-й авиафлотилии. Однако плотные клубы дыма, вызванного сильными пожарами бушевавшими на складах, где англичане уничтожали все что могли, несколько уменьшило точность бомбометания. Достаточно сказать, что лишь на выходе из порта, где «дымовая завеса» была не такой плотной бомбардировщики потопили рейдовый тральщик «Ярак» (208 т). В самой же гавани были повреждены транспорт британских ВМС «Суй Во» (2672 бр.т), транспорт «Реданг» (531 бр.т), два корабля ОВРа «Доугэйт» и «Лоудгэйт» (по 290 т) и самоходный лихтер «Ру» (254 бр.т). Впрочем, для всех этих судов (за исключением последнего) близкие бомбовые разрывы ознаменовали не конец судьбы, а лишь смену хозяев, поскольку в тот же день над ними под истошные вопли «Банзай!» взвились флаги Страны Восходящего солнца…

Между тем, оперативная группа с авианосцем «Рюдзе» продолжала оставаться на позиции, и в тот же день в проливе палубные самолеты потопили голландский транспорт «Маджани» (534 бр.т), а у Палембанга самоходный лихтер «Бэгун» (244 бр.т) и рейдовый тральщик «Клайас» (207 т).

Последним из находившихся в Сингапуре судов был потоплен транспорт «Тэлтибиус» (10.254 бр.т). Вышедший из бухты Кеппеля еще в ночь на 13 февраля, он был поврежден днем палубными B5N, пилоты которых смогли уложить на его палубу одну 250-кг бомбу. В течение двух суток, пока экипаж устранял нанесенные повреждения, судно отстаивалось среди островов архипелага Линга, но затем капитан принял решение прорываться в Индийский океан через Зондский пролив. Появившаяся утром 16 февраля тройка G3M из состава авиагруппы «Гензан» не оставила экипажу ни единого шанса: очередное попадание 250-кг фугаски снизило ход и вызвало затопление, а спустя три часа огромный транспорт атаковали две девятки G4M из состава авиагруппы «Каноя»…

В заключении этой главы отметим, что за столь крупные успехи японская морская авиация заплатила весьма незначительную цену: исключая потери, понесенные при потоплении 10 декабря двух британских линкоров, три авиагруппы 22-й авиафлотилии к 15 февраля потеряли по боевым причинам лишь пять А6М, четыре G3M и один С5М.

Британский танкер «Пайана» из состава конвоя ВМ-12 под ударом японских бомбардировщиков G41V1 авиагруппы «Каноя» (слева) и на следующее утро после подрыва на минном заграждении (внизу).

G4M1 модель 11 из состава авиагруппы «Такао», несущие характерный для начального периода войны трехцветиый камуфляж, имеющий сильные повреждения от интенсивной эксплуатации и плохого качества краски.