История Авиации Спецвыпуск 1

ЛЕТНЫЕ ИСПЫТАНИЯ И НОВЫЕ ИДЕИ

Первые оценочные испытания натурного макета были проведены 16-17 августа 1938 г., а 22-23 сентября группа высших офицеров морской авиации ознакомилась с ходом строительства первых двух прототипов. Результаты инспекции оказались весьма обнадеживающими. Командование флота, удовлетворенное ходом работ, заказало два прототипа, присвоив обозначение «ударный самолет берегового базирования тип 1» или 1-Рикко. Однако наиболее известным стало сокращенное название G4M1 «Модель 11».

Спустя год, 20 сентября 1939 г., первый прототип выкатили из сборочного цеха. Наземные испытания, потребовавшие доводки силовой установки и системы шасси, провели в достаточно высоком темпе и уже 23 октября в 16:15 летчик-испытатель фирмы «Митсубиси» Катсуцо Шима впервые оторвал новый самолет от бетонной ВПП заводского аэродрома Кагамигара. Заводские испытания, продолжавшиеся почти до начала декабря, не выявили сколько-нибудь серьезных недостатков, за исключением ненадежной работы системы зажигания двигателей, потребовавшей минимальной регулировки, и недостаточной эффективности элеронов, которая вошла в норму после того, как их площадь была несколько увеличена.

24 января 1940 г. первый прототип передали авиации флота для проведения официальных испытаний. Военные, оценивавшие новый боевой самолет с точки зрения рядовых пилотов, посчитали, что машина склонна к рысканью на курсе, особенно на малой высоте, что могло серьезно затруднить точный выход в торпедную атаку по маневрирующей цели.

Строившийся следом второй прототип получил вертикальное оперение увеличенной площади, а все элероны на нем оснастили триммерами. 27 февраля эта машина была передана на заводские испытания продлившиеся около двух недель, после чего 15 марта 1940 г. самолет перегнали в Испытательный Центр авиации флота.

На этот раз моряки заявили, что самолет слишком вяло реагирует на отклонение руля направления. Площадь последнего снова уменьшили, хотя и не до исходной величины. Внесенные на этот раз изменения позволили продемонстрировать во всех отношениях превосходные характеристики управляемости. В ходе летных испытаний оба прототипа показали максимальную скорость со стандартной боевой нагрузкой (одна торпеда на внутренней подвеске) равную 428 км/ч. После ее сброса с половинной заправкой машина развила до 465 км/ч. Испытатели отметили, что даже при небольшом угле снижения в 2-3° самолет, легко разгоняется до 520 км/ч, что дает дополнительный шанс при уходе от истребителей. Дальность полета с нормальной боевой нагрузкой на наивыгоднейшем режиме работы моторов, составила 6034 км при крейсерской скорости 325 км/ч на высоте 4000 м.

Согласно оценке главного штаба флота характеристики нового самолета превосходили ожидаемые, поскольку, видимо, «в глубине души» адмиралам с самого начала было ясно, что обеспечить боевой радиус действия в 2000 миль с одновременным увеличением скорости полета едва ли удастся. Впрочем, как ни хорошо смотрелась машина в глазах японских флотоводцев, но перед принятием на вооружение требовалось провести войсковые испытания.

Казалось, что путь к производству нового бомбардировщика открыт, но в конце года экспериментальная авиагруппа «Йокосука» выпустила рекомендации на разработку тяжелого двухмоторного эскортного истребителя для сопровождения бомбардировщиков G3M во время налетов на глубинные районы Китая. Идея создать двухмоторный самолет с многочисленными огневыми точками была не нова и восходила еще к Первой Мировой войне. После ее окончания она получила широкое распространение в разных странах, но несмотря на свою внешнюю привлекательность нигде дальше создания опытных образцов не продвинулась.

Одной из причин этого являлось то, что в Европе был еще мир, позволявший военным не торопясь вырабатывать взгляды на роль и место в будущей войне различных образцов авиатехники. Япония же в это время воевала в Китае, где только недавно принятые на вооружение G3M горели как свечки в схватках с китайскими истребителями. И нет ничего удивительного, что после выхода документа, моментально образовалась небольшая, но крикливая группа офицеров флота, которая, находясь под впечатлением возможностей, продемонстрированных новым бомбардировщиком, вынудила(Н) командование авиации флота начать в спешном порядке адаптацию самолета к роли тяжелого истребителя сопровождения.

Любопытно, что сами разработчики весьма отрицательно отнеслись к этой идее, но использование такого весомого аргумента, как все возрастающие потери G3M в небе Китая, позволили преодолеть неприязненное отношение фирмы «Мицубиси» к этому проекту. В результате серийное производство бомбардировщика отложили с целью скорейшего создания эскортного истребителя, заранее получившего получившего обозначение G6M1.

Решение задачи по переделке базовой конструкции G4M взяла на себя группа инженеров флота. Основная задача свелась к перераспределению массы полезной нагрузки, которую теперь требовалось превратить в дополнительные огневые точки. Сразу же был переделан отсек вооружения, под которым появилась подфюзеляжная гондола с двумя 20-мм автоматическими пушками «Тип 99-1». Одна вела огонь по курсу, другая – назад. Пулеметы в боковых блистерах были заменены на все те же 20-мм пушки, а экипаж увеличился до 10 человек.

Один из трех десятков построенных эскортных истребителей G6M1 на фоне японской святыни – горы Фудзиямы. Перегруженные оружием и боеприпасами эти самолеты не смогли эффективно выполнять поставленную задачу по сопровождению бомбардировщиков.

Неудача с испытангиями эскортных истребителей G6M1 заставила конструкторов модифицировать эти самолеты в транспортные G6M1-L2. В этой роли они прослужили в японском Императорскому флоте до конца войны.

Поскольку теперь самолету приходилось не уходить от истребителей, а драться с ними, то все бензобаки сделали протестированными, покрыв снаружи тремя слоями резины, что сократило их объем с 4900 л. до 3640 л. и увеличило вес. Одновременно конструкторы решили уменьшить их поражаемую площадь, изъяв топливные емкости из внешних частей плоскостей. Вместо них на месте бомбоотсека смонтировали бак, в котором находилось около половины всего имевшегося на борту горючего. Что бы эта «цистерна» «не рванула» от случайной пули или образовавшейся течи, ее также запротектировали в три слоя. Возросшая взлетная масса и появившийся снизу дополнительный обтекатель заметно снизили скорость «крейсера». В ходе испытаний выяснилось, что G6M1 по максимальной скорости заметно уступают полностью загруженным G4M1, a G3M после сброса бомб, также легко уходят вперед.

В результате выпуск истребителей сопровождения ограничился 30 экземплярами, первые из которых были собраны в августе 1940 г. Все они под обозначением G6M1-K поначалу использовались для тренировки экипажей (особенно стрелков), а в дальнейшем, после снятия нижней гондолы, в качестве десантных под обозначением G6M1-L2. Позже их преквалифицировали в транспортные и передали в различные авиачасти. Видимо больше всего машин этого типа имелось в 3-й (смешанной) авиагруппе базовой авиации Императорского флота.

В связи с «кончиной» идеи дальнего истребителя сопровождения в декабре 1940 г. (с годичным опозданием!) был, наконец, начат выпуск бомбардировщика G4M1. К этому времени производственные линии имели всю необходимую оснастку и оборудование, что позволило в короткие сроки изготовить 13 самолетов установочной партии, предназначенные для проведения войсковых испытаний. Единственное серьезным недостатком, выявленным группой флотских испытателей была утечка топлива из интегральных крыльевых бензобакав, вызванная невысоким качеством пайки протяженных швов. Поскольку мгновенно улучшить технологию оказалось невозможно, то проблему решили наложением специального покрытия «Хишиплан» (разработанного фирмой «Асахи»), не пропускавшего топливо сквозь швы баков.

2 апреля 1941 г. бомбардировщик G4M1 был официально принят на вооружение Императорского Флота и в том же месяце из ворот сборочного цеха в Нагойе выкатили первый серийный самолет. К ноябрю ежемесячное производство самолетов достигло 25 штук. Первой получила G4M1 авиагруппа «Такао», базировавшаяся на острове Тайвань и переданная в состав 23-й авиалотилии. Уже 24 мая ее летный состав приступил к тренировкам по практическому сбросу торпед. Объектом учебных атак был авианосец «Рюдзе», авиагруппе которого в недалеком будущем предстояло неоднократно взаимодействовать с базовой ударной авиацией флота. Экипажи, используя учебные боеприпасы, отрабатывали выход на высоту гарантировавшую нормальное приводнение торпеды, прицеливание и противозенитный маневр на выходе из атаки.

23 июня тренировки завершились, а 25 июня 1941 г. основную часть авиагруппы перебросили в Ханькоу и оттуда в составе 27 машин она начала совершать боевые вылеты против Чуньцина и Ченьду. В ходе одного из них группа бомбардировщиков, сопровождаемая 16 новейшими истребителями А6М2, была перехвачена на подходе к Ченьду китайскими И-16. Пилоты «Зеро» оказались вовлечены в тяжелый поединок с «ишачками» и не смогли связать боем все перехватчики. В результате несколько китайских И-16 атаковали с задней полусферы бомбовозы. Однако последние развили неожиданно высокую скорость и на отходе смогли сбить огнем кормовых 20-мм автоматических пушек два истребителя.

Результаты нескольких подобных схваток вновь возродили у командования Императорского флота мнение, согласно которому крупные группы бомбардировщиков этого типа при необходимости могут действовать и вовсе без истребительного эскорта. Как показало время, это было опасное заблуждение…

G4M1 заходит в учебную торпедную атаку на линкор типа «Конго» в ходе широкомасштабных учений флота, проводившихся накануне начала войны на Тихом океане летом 1941 г.

Интерьер кабины пилотов бомбардировщика-торпедоносца G4M1