История британской Ост-Индской компании

Часть I

31 декабря 1600 года Елизавета Английская подписала Королевскую Хартию о создании «Компании по торговле с Ост-Индией» с уставным капиталом в 68 373 фунта стерлингов. Компания получила право монопольной торговли со всеми странами, лежащими от мыса Доброй Надежды к востоку вплоть до Магелланова пролива. Главой компании был управляющий (в 1600-м им стал один из Олдерменов Лондона — Томас Смит), который избирался Советом директоров из 24 человек. В дело вложились 214 купцов и один привилегированный акционер — Джордж Клиффорд, граф Камберленд.

Создание первой мегакорпорации планеты стало возможно благодаря двум людям. Одного из них мы назвали. О втором скажем чуть позже.

Англия времен Елизаветы I была нищей и глубоко провинциальной страной, искавшей места под солнцем. Начало пути к британскому величию и безраздельному господству на морях точнее всего описывает фраза из «Золотого Телёнка»: «Все крупные современные состояния нажиты самым бесчестным путем». Мировая торговля тогда, в 1560-е, находилась в руках «великой тройки» — Испания, Португалия и Венеция. Все роли, даже не слишком благородные, были поделены, а Англия после Генриха VIII, Эдуарда IV и королевы Марии Тюдор очень сильно нуждалась в деньгах.

Английские финансы были совершенно расстроены, амстердамские купцы давали в долг под немыслимые проценты (до 14 процентов в месяц). Современники описывали положение так: «королева бедна, государство истощено, знать бедна и слаба. Народ не повинуется, не хватает хороших командиров и солдат. Правосудие не отправляется. Все дорого… В стране внутренний раскол. Угроза войны с Испанией и Францией. Французский король стоит одной ногой в Кале, другой в Шотландии. Стойкая враждебность за рубежом, но нет стойкой дружбы».

Более-менее шла торговля только с Испанией. Еще в 1530-е была создана англо-испанская торговая компания, которая приносила акционерам огромные прибыли.

Изначально она называлась «братство Святого Георгия», и ей было разрешено держать торговые представительства в Сан-Лукар-де-Баррадера, Севилье, Кадисе и Пуэрто де Санта-Марии. Указом Карла V англичане получили режим наибольшего благоприятствования в торговле и отмену нескольких пошлин. Некоторые товары им позволили вывозить из Испании на своих судах.

Безоблачное сотрудничество продолжалось примерно до 1561 года. Как раз в этом году новый король Филипп II запретил перевозить испанские товары на судах иностранных держав, если испанские суда были доступны. Английские торговцы по большей части не приняли эти условия, и в результате в испанских портах процветала незаконная с точки зрения властей торговля.

В 1563 году Испания наложила временное эмбарго на ввоз товаров в Англию. Связано это было с английскими корсарами. В то же самое время английские торговцы сумели рассориться и с португальскими купцами, поскольку залезли в Гвинею, Берберию и другие области, которые португальцы считали своей вотчиной. Через 5 лет в Гвинее произошел открытый конфликт — специально посланная португальцами эскадра разгромила и уничтожила экспедицию английского купца Уильяма Винтера, португальский монарх Себастьян I наложил запрет на торговлю с Англией.

В ответ Елизавета начала искать выход. Выход был один — контрабанда.

Большие перспективы сулила торговля с тогда еще «дикой» Московией. Торговый маршрут туда был открыт Ричардом Ченслором в 1553 году. Но путь в Холмогоры и Архангельск был неудобен — он и так достаточно длинный, а зимой устье Северной Двины замерзало, и торговля прекращалась. Раз за разом англичанам приходила мысль начать торговлю с Россией через порты Балтики. Судя по всему, первые движения в этом направлении начал тогдашний принц-консорт Англии — муж королевы Марии Тюдор Филипп Испанский. Да-да, тот самый, будущий король Испании и правитель первой по величине империи мира. И тут — вот удача! — Иван Грозный решил пробиться к Балтике и в январе 1558 года начал Ливонскую войну. Это как нельзя лучше отвечало чаяниям англичан. Запахло деньгами, а деньги Елизавета I Английская упускать не любила.

Весной Иван Васильевич захватил Дерпт и Нарву — теперь Московия получила порты на Балтике. Уже летом 1558 года агент Московской компании Томас Элкок прибыл в Москву с предложением торговать через балтийские порты. Иван Грозный был кем угодно, только не дураком, и договор подписали очень быстро. В Россию потекли… товары военного назначения, что очень напрягло Польско-Литовскую Унию, Швецию, Данию, да и весь восток Священной Римской Империи в принципе. Император Фердинанд I в гневном письме возмущается, что Англия поставляет в Россию ружья, мелкозернистый порох, пушечное железо, амуницию, зажигательные смеси (fire oil) и тому подобные вещи.

Действительно, а что еще Англия могла предложить? Сукно в те времена ценилось испанское и фламандское, в тонкой работе с металлом не знали себе равных итальянцы, ну и так далее. Провинциальная Англия находилась на периферии, и ее товары банально не пользовались спросом. А вот военного снаряжения Ивану Васильевичу не хватало, и за оружие и припасы он готов был платить живые деньги.

Всё это продолжалось примерно до 1565 года. К тому времени Ревель захватили шведы (1560 год), чуть ранее (1559-й) датчане высадились на островах Саарема и Муху, дележ «Ливонского наследства» шел полным ходом. Против английских торговцев возникла коалиция из умирающей Ганзы, датчан и шведов. Гром грянул в 1565 году, когда датский король Фредерик II (взошедший на престол в 1559 году) специальным указом закрыл Зунд и Бельты для английских купцов, обвинив Елизавету во всех смертных грехах: мол, она снабжает оружием шведов, а те спят и видят, как бы оторвать кусок от датской Эстляндии, Норвегии или вообще от самой Дании. Вполне возможно, в деле была замешана и Испания, поскольку Филипп II усиление торговых позиций Англии не приветствовал.

Елизавета была в шоке: только-только наладили сбыт в новую страну, получили там торговые преференции — и тут на тебе! Пробовали любимую контрабанду — но датский флот показал, что шутить не намерен, и несколько кораблей были просто захвачены и конфискованы вместе с товарами и деньгами.

Протекционистские меры испанцев поставили многих английских торговцев на грань краха. К сожалению, они не были так объединены и централизованы, как, к примеру, Компания купцов-авантюристов (англ. Merchants adventurers) или Московская компания. В результате англичанам пришлось за бесценок распродавать португальские и испанские товары во Франции и в Байоне.

Наконец, в 1574 году появилась централизованная англо-испанская торговая компания, главой которой стал бывший «общественный сержант» Лондона Джон Мерше. Компания управлялась советом из 24 торговцев, каждый из которых внес 5 фунтов стерлингов. Всё бы ничего, но в 1577 году последовал очередной удар по англо-испанским отношениям. После кругосветного вояжа Дрейка все 40 членов компании в Испании оказались под угрозой ареста и даже казни. Для решения этого вопроса сами английские торговцы попросили испанского генерала Педро де Субиаура отправиться к Филиппу II и уверить короля, что купцы Испанской компании были абсолютно не в курсе предприятия Дрейка и осуждают действия своего соотечественника. Более того — они предлагали возместить потери испанской короны из английских товаров, находящихся на территории Испании!

В Лондоне возник конфликт между детищем Мерше и Компанией купцов-авантюристов, которые усмотрели в Испанской компании прямого и явного конкурента. Спорили буквально обо всем — о квотах на ввозимый товар, о портах, в которых дозволено разгружаться, о методе реализации, о капитализации компаний. При дворе интересы Испанской компании отстаивал мажордом королевы Джеймс Крофт, а интересы купцов-авантюристов — Сесил и Рейли.

Трудно сказать, что было бы, если бы возобладала точка зрения Крофта, который предлагал торговать с Испанией, но дело повернулось по-другому.

Особый шок у Испании вызвало известие о том, что в 1576 году Англия и марокканский султанат наладили дипломатические отношения, а послом в Берберию отправился Эдмунд Хоган. К тому же Англия подписала с султанатом торговый договор — в обмен на сахар, селитру и страусиные перья снабжала берберов лесом, порохом и пушками. Орудия с лейблом «made in England» в результате использовались непосредственно против испанцев, как и корабли, построенные из английского дуба и бука. И кем — мусульманскими пиратами!

В том же самом 1585 году лондонские купцы создали Берберийскую компанию, которая получила монополию на торговлю с Марокко на 12 лет.

Более того, после того как Филипп II в 1580 году стал еще и португальским королем, Елизавета через своего посла Генри Робертса пыталась договориться о поддержке берберами дона Антониу (претендент на престол вообще-то был рыцарем-иоаннитом, и заключение договора с мусульманами — это прямая измена своей религии), что явно можно трактовать как совершенно недружественные действия по отношению к Испании.

Ну а 29 мая 1585 года все закончилось. До предела обостренные отношения между двумя странами ударили по всему, и в том числе по общей торговле. По приказу Филиппа II все английские суда были конфискованы, торговцы и моряки были брошены в тюрьму, часть из них позже попала под суд Инквизиции.

Елизавета же в ответ начала выдавать корсарские патенты всем торговцам, пострадавшим от действий испанских властей. Это была война. И вот здесь англичане оказались на коне. Их морская торговля была микроскопической, с основных рынков их выгнали, защищать было особенно нечего — оставалось только нападать на вражескую торговлю. В свою очередь, испанская и португальская (с 1581 года эти страны объединились в унию) торговля была гигантской, и флотам иберийцев пришлось защищать прежде всего собственную торговлю — нападение на английскую коммерцию просто не имело смысла. Вообще корсарская стратегия — это как раз стратегия нищих, тех, кому нечего терять.

Среди прочих «морских волков» королевы Елизаветы отличился Джордж (испанцы называли его Хорхе) Клиффорд. Джордж родился 8 августа 1558 года в Бруэме, Вестморланд, в семье Генри Клиффорда, графа Камберленда. В 12 лет мальчик остался сиротой и был отдан опекунам — семье графа Бедфорда. В возрасте 13 лет он отправился на обучение в Т ринити-колледж в Кембридже, что позже сильно помогло ему в изучении навигации и астрономии.

Брак его оказался несчастлив, к 19 годам он имел троих детей, отличался взбалмошным и скверным характером, был бретером, забиякой, натуральным сутягой. Двор он шокировал своими северными манерами, да и сам не любил дворцовые развлечения, поэтому с 1585 года подался в организаторы корсарских экспедиций, всерьёз занявшись карьерой капера. Клиффорд оказался в своей стихии — в порту можно было без проблем ругнуться от души, схватить гулящую девку пониже спины, выйти на кулачки с очередным обидчиком. С 1585 года он командовал 47-пушечным кораблем «Элизабет Бонавенчер» и в составе экспедиции Джона Хокинса охотился за испанским «серебряным флотом», однако поход оказался неудачным — англичане так и не смогли встретить испанский конвой, а от штормов и непогоды потеряли треть своих кораблей и ни с чем вернулись обратно.

В 1588 году граф Камберленд участвовал в боях с Непобедимой Армадой. В 1592-м — в захвате испанского «серебряного галеона» «Мадре де Диос», в 1594-м — в атаке на галеон «Сан-Сальватор» с 2 миллионами песо серебра. Однако Клиффорду не везло — потратив на корсарские эскапады примерно 100 тысяч фунтов, он не смог даже целиком отбить эти деньги.

А в 1598 году графа-корсара ждал триумф. Чуть ранее сэр Френсис Дрейк в своем последнем походе обломал зубы о твердыни Сан-Хуана. Дрейк подошел к Сан-Хуану 22 ноября 1595 года. Сэр Фрэнсис опытным глазом сразу увидел, что испанцы готовы к обороне, и приказал кораблям бросить якорь во внешней гавани, однако часть капитанов не поняла приказ и неосторожно приблизилась к форту Сан-Фелиппе-дель-Морро. Испанский командующий обороной дон Педро Теллес де Гусман, видя ошибку англичан, приказал не открывать огонь, создав впечатление, что на крепости пока не установлены пушки, и в результате около 15 кораблей бросили якорь всего лишь в 300 футах от батарей 18- и 24-фунтовых орудий (всего 38 пушек). В тот момент, когда Дрейк пригласил офицеров на свой корабль для обеда и военного совета, испанские пушки открыли огонь. Последствия стрельбы оказались ужасными — первыми же залпами картечи был убит известный корсар Николас Клиффорд, погиб капитан «Эдвенчера» Браун, лишь чудом уцелел сам Дрейк. Историки много спорят о смерти Джона Хокинса. Английские источники утверждают, что Хокинс умер 12 ноября около Гваделупы от дизентерии. Испанские — что шканцы «Гарланда», где тяжелобольной сэр Джон развалился в кресле, смели орудия Сан-Фелиппе-дель-Морро. В результате обстрела англичане потеряли почти все малые суда. Потери составили 400 человек только убитыми.

Дрейк пытался отомстить, но «испанец нынче пошел не тот»: доны легко отбили все попытки десанта. 25 ноября англичане признали свое поражение и убрались из вод Пуэрто-Рико. Дон Педро погрузил сокровища на 3 миллиона песо на свои корабли и 20 декабря достиг Кадиса, где дал подробный отчет об обороне Сан-Хуана.

Джордж Клиффорд общался с участниками той экспедиции Дрейка и сделал свои выводы. 16 июня Камберленд подошел к острову с 600-тонным галеоном «Скордж оф Малис», 400-тонным «Мерчант Роял», 300-тонными «Сенчурион», «Сапсон», «Консистент», 250-тонным «Констанс», а также «Гайана», «Маргарет и Джон», «Роял Дефенс», «Эффекшн оф Уильям Флеминг», «Энтони», «Пегасус», фрагатой «Дискавери», пинасом «Скаут», барком «Лей» и тремя мелкими кораблями (менее 15 тонн водоизмещения) — всего 18 кораблей с 1700 солдатами на борту.

Клиффорд прибыл к Сан-Хуану в самое удачное время — часть солдат оттуда была переброшена в Мексику, а население и гарнизон мучились от дизентерии. Учитывая, что Дрейк в прошлый раз потерпел поражение при атаке острова с моря, граф Камберленд решил атаковать с суши. Он высадил 700 солдат в заливе Кангрехос и атаковал мост у сторожевой башни Сан-Антонио. Испанцев там было всего 100 человек, но первый штурм они смогли отбить. Сам сэр Джордж уцелел чудом.

Ночью Клиффорд на лодках перевез артиллерию на мыс Эскамброн и начал оттуда бомбардировать защитников Сан-Антонио и Красного форта — причем испанцы не могли ответить англичанам из-за разности высот. Пляж мыса Эскамброн находился для пушек фортов в мертвой зоне. Когда началась атака английской пехоты, испанцы без боя отошли в цитадель Сан-Фелиппе-дель-Морро. 18 июня англичане вошли в город и приступили к осаде крепости Сан-Фелиппе. Клиффорд опять сделал упор на артиллерию. Солдаты должны были засыпать ров и сделать насыпь выше стен форта, чтобы беспрепятственно обстреливать защитников. Оборона длилась до 30 июня, а потом губернатор Антонио Москера попросил о почетной сдаче. Испанцы были на последнем издыхании — провиант уже закончился, плюс людей мучила дизентерия. Клиффорд отвез испанцев к Картахене. Он потерял 60 человек убитыми. Общая сумма добычи деньгами и товарами составила 4 миллиона песо. Граф решил сделать из Сан-Хуана базу для нападений на испанскую торговлю в Карибском море, однако болезнь, помешавшая испанцам, принялась и за его людей. Уже к августу он потерял от дизентерии 200 человек умершими и 500 человек больными, поэтому было принято решение как можно скорее возвращаться домой.

Клиффорд наконец-то поймал удачу за хвост. Но легкие деньги как пришли, так и ушли. Половину он отдал кредиторам и королеве, а остальные деньги спустил на скачках.

13 февраля 1601 года в первый рейс к Островам Пряностей собрались корабли — 600тонный «Рэд Дрэгон» (это как раз бывший «Скордж оф Малис», проданный Клиффордом новой компании за 3700 фунтов), 300-тонный «Гектор», 260-тонный «Асценшн», 240-тонный «Сюзан» и судно снабжения «Гифт». Все они были наняты либо у Клиффорда, либо с помощью Клиффорда, который после неудачных игр на скачках вернулся к арматорской деятельности, сдавая внаем суда для сомнительных операций. Эскадрой командовал Джеймс Ланкастер, плававший к берегам западной Африки и Бразилии с 1590-х годов.

Тут нужно рассказать еще об одном человеке, без которого никакой Ост-Индской компании не случилось бы. Чтобы было понятно — первые попытки плавания в Индийский океан начались в 1591 году. Из Торбея ушли три корабля, но карт у них не было. В результате всё, что они смогли — обогнуть мыс Доброй Надежды, а потом два судна потерпели крушение, и до Малайского полуострова добрался один «Эдвард Бонавенчер», который проблуждал в тех краях два года и вернулся в Англию в 1594-м — правда, товаров почти не привез.

В 1596-м еще три корабля отплыли на восток — все потеряны в море. 22 сентября 1599 года на поиск Островов Пряностей вышли еще два корабля — потеряны. А вот в 1600 году у англичан появились карты. Благодаря одному голландскому авантюристу — Яну Гюйгену ванн Линсхотену.

Линсхотен родился в 1562 году и в возрасте 16 лет отправился в путешествие в Испанию и Португалию. В 1583-м он вместе с португальской экспедицией прибыл в Индию, где поступил в секретари к Жоао Висенте да Фонсека, архиепископу португальской Ост-Индии. Голландец совершил множество поездок по побережью Индии, был в Китае и Японии, а в 1592-м вернулся в Европу, где решил для контраста пойти с Виллемом Баренцем в экспедицию к Новой Земле.

А в 1596 году авантюрист женился, остепенился, и опубликовал книгу «Описание путешествий в Ост- и Вест-Индии». Оказалось, что Линсхотен времени даром не терял — он самым тщательным образом переписал португальские карты, работая у архиепископа. Причем карты содержали обозначения течений, глубин, островов и отмелей, то есть всего того, что необходимо для навигации. Более того, голландец изложил и свои рекомендации по плаванию в Маллакском и Зондском проливах, объясняя, как избежать португальских патрулей. Книга разошлась немыслимыми тиражами — ее напечатали в Голландии, в Англии, во Франции и в Германии.

Таким образом, первая экспедиция британской ОИК имела не только торговый капитал и корабли, но и карты для плавания. Самая важная тайна испано-португальской короны была раскрыта!

Именно поэтому корабли Ланкастера, обогнув мыс Доброй Надежды, уверенно взяли курс через Мозамбикский пролив к северной оконечности Мадагаскара, где сделали стоянку почти на пять месяцев, чтобы починить корабли, сгрузить на берег больных, обследовать побережье на предмет удобных стоянок и источников пресной воды.

Там же Ланкастер набрал и запасы цитрусовых — он много прослужил с голландцами и знал, что лимоны и апельсины являются прекрасным средством от цинги.

Потом корабли взяли курс на Молуккские острова.

Имея 20 742 фунта серебром и на 6 860 фунтов товаров, Ланкастер посетил Суматру, Яву, Аше, Цейлон, Малабарское побережье, где в основном закупал перец. Осенью 1603 года эскадра вернулась в Англию, везя перца, пряностей, шелка и драгоценных камней на общую сумму в 200 тысяч фунтов.

Возникла даже неожиданная проблема — перца оказалось так много, что его распродавали три года. Англия тогда была довольно бедной страной, денег у большинства населения не было, а розничные торговцы просто отказывались приобретать перец, утверждая, что не смогут сбыть его в таких количествах. Стало понятно, что нужно искать покупателей на континенте, поскольку такое количество товара Англии не переварить. Тем не менее главное свершилось: путь в Индийский океан был найден — оставалось наладить логистику и сбыт.

В 1604 году к индийским берегам отправилась вторая экспедиция. Торговля на первых порах оказалась фантастически прибыльной: члены компании от первых двух путешествий получили около 95 % прибыли, то есть почти удвоили капитал. Дело было организовано так, что прибыль делилась между теми членами компании, которые участвовали в финансировании каждого отдельного путешествия, они же делили и риск. Конечно, известные отчисления шли и в пользу фирмы.

Чтобы дать понятие о размерах этих предприятий в первые годы существования Ост-Индской компании, укажу, что за первые девять торговых рейсов (с 1601 по 1612 год) компания вывезла из Англии в Индию товаров на 200 тысяч фунтов стерлингов, а привезла из Индии в Англию одних только пряностей и шелковых тканей приблизительно на 1 миллион фунтов стерлингов.