История британской Ост-Индской компании

Часть XIII

Начнем с Веллурского мятежа.

Надо сказать, что Совет директоров ОИК был сильно недоволен войной с маратхами 1803–1805 годов, вернее — тратами на войну. Господа из Лондона считали, что местные офицеры и администраторы начинают конфликты, чтобы пограбить и поживиться на завоеванных территориях, тогда как ОИК это влетает в большую копеечку. В 1806 году началось сокращение расходов. Во-первых, отменили все надбавки и премии для солдат и офицеров типа «боевых», «провиантских» и т. д. выплат. Прекратили финансирование учений сипаев.

Чуть ранее, в 1805 году, прибывший в Индию генерал Джон Крэддок, новый командующий в Мадрасе, ввел новые порядки. Сипаев обязали брить бороды и усы, снять все перстни и серьги, столь любимые индусами, сменить тюрбаны на круглые шляпы и стереть всякие точки на лбу. Нововведениями Крэддок смог оскорбить как индуистов, так и мусульман.

Делегация сипаев получила аудиенцию в Форте Джордж и попросила отменить новые уставы. Крэддок к препирательствам не привык, парламентеров выпороли и выкинули из города. Дополнительно дали по 50 плетей еще пятидесяти индусам — ну, чтобы подавить сопротивление в зародыше. Как оказалось, это только ухудшило ситуацию.

10 июля 1806 года 1500 сипаев форта Веллур (Веллор), что в шестнадцати милях от Мадраса, восстали. Ситуация усугублялась тем, что в форте в качестве почетных пленников жили сыновья Типу-сахиба, а большая часть сипаев гарнизона были из Майсура. В два часа ночи индусы ворвались в казармы европейцев и буквально в считаные минуты убили 14 офицеров и 115 солдат. На рассвете форт захватили, и над ним взвилось знамя Майсура — с изображением тигра. Части европейцев (69 человек) удалось заблокироваться в пакгаузе, который был осажден, и белые яростно отстреливались.

К 11.00 появились британские части из Аркота и Мадраса. 20 человек из 19-го полка легких драгун перебрались по веревкам через стену, атаковали охрану у входа и открыли ворота, куда ворвались солдаты 69-го пехотного полка и драгуны. Вмиг убили до 100 сипаев, пленных не брали — расстреливали на месте. Этому способствовали прекрасные виды внутри форта — разрубленные зверским образом белые тела с отрубленными головами, выколотыми глазами, отрезанными половыми органами.

Штурм закончился через полчаса. 350 сипаев убили, еще 350 — ранили. Трибунал 6 человек осудил быть разорванными выстрелом из пушек, пять — к расстрелу, восемь — к повешению, пять — к каторге на Андаманские острова. Сыновей Т ипу перевезли в Калькутту. Губернатора Мадраса Бентинка, генерала Крэддока и офицеров, которые проводили его политику, выслали из Индии в 24 часа. Руководство ОИК прекрасно понимало, что нельзя подходить с европейскими мерками к азиатам. Мятеж, по сути, возник на пустом месте, и слава Богу, что его удалось быстро подавить.

Ну а теперь давайте вернемся к действиям на море.

Бомбейское представительство ОИК с одной стороны и Мадрасское с Калькуттским с другой совершенно по-разному организовывали торговые и коммерческие перевозки в Европу и Китай. Как мы помним, до недавних пор остров Сальсетт, фактически контролирующий гавань Бомбея, принадлежал маратхам. Оттуда постоянно действовали индийские корсары и пираты. Кроме того, практически все Малабарское побережье принадлежало Маратхской конфедерации. И атаки мусульманских и индийских каперов были обычным делом. Соответственно, в Бомбее еще со времен Ангриа ввели конвойную систему. Купеческие суда ОИК и частных торговцев собирались в большие караваны, которые эскортировались кораблями Роял Неви до южной оконечности Цейлона или до Джибутти, откуда дальше следовали либо в Европу, либо в Китай.

После завоевания Бенгалии и изгнания французов из Пондишерри у Мадраса и Калькутты такой проблемы не стояло. Уже в прошлой войне Сюркуф это наглядно доказал, а в новом противостоянии в Бенгальском заливе собрали богатую жатву и Потье, и Перро, и Линуа. Лишь из-за граничащей с трусостью осторожности Линуа не захватил богатейший караван судов в Китай. И все же судовладельцы из Мадраса и Калькутты просто презирали конвойную систему, хотя и терпели большие убытки от захватов французских корсаров. Они упорно посылали в море одиночные корабли без сопровождения, увеличивая трафик на морских путях и мешая военным организовать эффективную оборону купцов. Естественно, что только за два месяца (сентябрь и октябрь 1807 года) французы захватили 19 торговых судов в качестве призов. Захваты упали тяжким бременам на арматоров и страховщиков. Только страховые компании выплатили за эти захваты 291 256 фунтов стерлингов. Поэтому 10 декабря 1807 года они послали очень сердитый мемуар в Адмиралтейство, обвиняя в сложившейся ситуации всех и вся кроме себя. Писалось помимо прочего: «Эти захваты, произведенные всего двумя французскими фрегатами, производились в 400 милях от Калькутты и в 100 милях от Мадраса, а ведь последний — главная база нашего Адмиралтейства в регионе. Несмотря на постоянное присутствие нашей морской силы каперы врага с успехом грабят наши корабли и наше побережье, а это настолько разрушает торговлю, что моряки отказываются выходить в море, и страховые компании — выплачивать ущерб».

Что такое конвойная система во времена парусов? Да то же самое, что в Первую или Вторую мировую. Большие массы купцов собирались либо в порту, либо в точке рандеву в единый ордер, где определялся порядок и скорость следования. В зависимости от значимости и размеров конвоя ему назначался эскорт из военных кораблей. По ситуации охранение могло быть ближним или дальним.

Что давала система конвоев? Здесь лучше всего процитировать признанного мастера крейсерской войны — Карла Деница, держа в уме, что роль подводных лодок во времена парусов играли каперы:

Каперы были в том же положении, что и подводные лодки Первой мировой — связь только на расстоянии видимости либо посыльными судами, разведданные — отрывочные, и т. д. Причем даже конвой без военного эскорта сам по себе был большой силой, в чем мы могли убедиться на примере боя Дэнса.

А какие же тогда минусы у конвоев? Чисто экономические. Формирование конвоя занимало время. Допустим, ранее из Калькутты торговцы отсылали в Китай суда раз в два дня. А теперь — раз в две недели. Это требовало и больших вложений (надо нанять больше кораблей, чтобы компенсировать вынужденный простой), и новой системы финансового планирования (часть покупателей, привыкших оперативно получать товары, уходили к другим поставщикам), и больших вложений в систему складирования (для больших партий грузов нужны большие склады, либо свои, либо арендованные).

Траты совершенно не устраивали купцов из Калькутты и Бомбея. И в результате капер, попадавший на оживленные торговые пути, почти гарантированно снимал жатву и уходил до прихода военных кораблей. Флоту в этом случае, чтобы гарантированно избежать потерь среди торговых судов, надо было к каждому судну прикрепить по кораблю в качестве охранения, и тут проблема даже не в баснословной стоимости таких мероприятий, а в их полной невозможности. Ибо торговых судов в разы больше военных.

Но что недостаток с точки зрения коммерсантов, для военных было однозначным достоинством. Смотрите сами — капер приходит в зону действия, крейсирует две недели, и… ничего. Ни одного судна, на которое можно напасть и захватить. Наконец, он видит паруса, приближается — а там 30–40 торговых кораблей с охранением. Атака такого каравана — чистое самоубийство.

Морское командование раз за разом пыталось объяснить эту проблему генерал-губернатору Бенгалии и губернатору Мадраса, однако на тех давило лобби администраторов и арматоров Ост-Индской компании. Каждый раз бабло побеждало доводы разума. Однако решать проблему флоту все же пришлось. ОИК, разозленная потерями торговых судов, грозила снять моряков с денежного и продуктового довольствия. В связи с этим Эдвард Пэллью принял план захвата ключевых точек, способных контролировать морской трафик, а также морских баз французских и голландских каперов. Если у капера нет базы — значит, негде ремонтироваться, пополнить экипажи, провиант, боеприпасы. Такой капер — потенциальный мертвец. Захвати базы — и корсаров в регионе не останется. Все логично.

Прежде всего, следовало обеспечить свободное прохождение торговых судов ОИК в самой узкой точке — Молуккском проливе. Для этого нужно было нейтрализовать голландскую Яву, куда не так давно пришла небольшая эскадра коммандера Албенса в составе 40-пушечных «ост-индийцев» «Виктория» и «Батавия», а также 14-пушечного корвета «Виллем».

Чуть ранее, в 1805-м, в Батавию прибыла эскадра вице-адмирала Хартсинка в составе четырех линейных кораблей — 68-пушечных «Плуто» и «Револютие», «Схриквервеккер» (Schrikverwekker), «Кортенар» (пятый линкор — «Бато» — как мы помним, оставили в Кейптауне из-за ветхости), фрегатов «Паллас», «Мария Риггерберген», «Феникс» и нескольких мелких судов. Не уйди Линуа из Индийского океана, а соединись с голландцами, то франко-голландцы имели бы 5 линкоров, 2 хорошо вооруженных «ост-индийца», 6 фрегатов, и 12 шлюпов — довольно большая сила, с которой бы англичанам пришлось считаться: либо вызывать подмогу из метрополии, либо вводить столь ненавистную систему конвоев. В любом случае, французский адмирал, уйдя из Индийского океана, безмерно облегчил Пэллью задачу.

В июле 1806 года английский адмирал послал к Яве 32-пушечный фрегат «Грэйхаунд» и 18-пушечный шлюп «Харриер» с целью разведки. 26 июля британцы встретили в Маллакском проливе голландский конвой, состоявший из 36-пушечного фрегата «Паллас», фрегата ОИК «Батавия» с грузом пряностей, торгового 8-пушечного брига «Кристиан Элизабэт» и 12-пушечного шлюпа «Бельгика». Англичане энергично атаковали голландцев и захватили все корабли. Кэптен Эльфинстон по-гусарски сближался с голландцами чуть ли не вплотную, и после пары залпов неприятель сдавался.

Повозиться пришлось лишь с фрегатом «Паллас», бой с которым шел полчаса. Англичане потеряли 1 человека убитым и 11 раненными, тогда как голландцы — 12 убитыми и 39 ранеными.

В октябре 1806 года 36-пушечный британский фрегат «Кэролайн» захватил у Явы несколько голландских судов и 18-го числа у Батавии был атакован 36-пушечным голландцем «Мария Риггерберген» при поддержке трех шлюпов («Уильям», «Зее-Плуг» и «Патриот»), а также канонерских лодок. Англичанин дерзко пошел на сближение, не открывая огня и терпя расстрел с дальней дистанции. На 40 ярдах «Кэролайн» развернулся бортом и начал ураганный огонь по голландскому фрегату. Голландцы не выдержали, захлопнули пушечные порты, и через полчаса подняли белый флаг. Остальные же голландцы отошли к берегу под защиту береговых батарей. Семь торговых судов выбросились на берег, дабы избежать захвата.

Далее «Кэролайн» проследовал к Филиппинам, где 4 апреля 1807 года взял, наверное, приз мечты — шедший из Лимы в Манилу испанский фрегат «Сан-Рафаэль» с серебряными монетами, слитками и 1700 центнерами медных листов на сумму в 1 миллион долларов (200 тысяч фунтов). Кэптен Питер Ренье получил 52 тысячи фунтов призовых, офицеры — по 1200 фунтов, матросы — по 350 фунтов.

Крейсерства «Грейхаунд» и «Кэролайн» сподвигли Пэллью на мысль полностью нейтрализовать голландцев. 31 августа к Яве подошли фрегаты «Кэролайн» и «Психея», которые произвели разведку местности и обнаружили, что линкоры «Плуто», «Револютие» и «Кортенар», а также «ост-индиец» «Рустлофф» и корвет «Сципион» переведены в Мадурский пролив, к форту Грайсси. «Сципион», вышедший на разведку, англичане захватили и вернулись к основным силам.

Пэллью вышел в море в следующем составе: 74-пушечные корабли «Пауэрфулл» и «Каллоден», фрегаты «Кэролайн» и «Фокс», шлюпы «Виктор», «Самаранг», «Сифлауэр», «Джэсер» (Jaseur), а также войсковой транспорт «Вустер», на который посадили 500 солдат 30 пехотного полка. Подойдя к Грайсси 5 декабря 1807 года, Пэллью послал парламентера с просьбой сдать корабли без боя на ответственное хранение. Властью короля обещал, что когда война закончится — корабли вернут Нидерландам, а если сгниют — заплатят как за новые. Голландский контр-адмирал Хартсинк надеялся на береговые батареи по обеим сторонам мелководного пролива, которые надежно прикрывали подходы к гавани, причем голландцы заранее поставили калить ядра, чтобы вызвать пожары у англичан. Пэллью же, прижавшись к одному берегу, сначала обрушил всю мощь орудий эскадры на первую батарею, а потом на вторую, высадил солдат, которые дожгли и добили остатки, и к вечеру 6 декабря проход освободили. Хартсинку ничего не оставалось, как начать переговоры. Контр-адмирал согласился со всеми условиями англичан и пообещал передать корабли утром 7 декабря. Однако когда Пэллью вошел на рейд Грайсси, он увидел, что голландцы затопили свои корабли на мелководье. Разъяренный англичанин приказал расстрелять их в воде и дожечь все то, что выступает из воды. На сушу высадили десант — сжечь все магазины и склады, взорвать и уничтожить пушки и батареи. Все запасы для флота снесли на британские корабли. Утром 11 декабря Пэллью покинул Яву и взял курс на Мадрас. Голландский флот на Яве погиб.

5 января 1808 года на Яву прибыл новый губернатор — Герман Виллем Дандальс, который сменил Альбертуса Хенрикуса Вейзе. Задача, поставленная ему королем Нидерландов Луи Бонапартом, была проста — укрепить остров и противостоять вторжению англичан. Новый начальник взял быка за рога. Прежде всего попытался пресечь коррупцию в Голландской Индии, повысив зарплату чиновников и ужесточив наказания за воровство.

На 1808 год войска на Яве насчитывали 4000 солдат, и это было безумно мало. К концу года Дандальс увеличил контингент до 18000. Понадобились деньги, и власти устроили свободную распродажу земель, отменив феодальные порядки местных князьков. Это вызвало череду восстаний индонезийцев, которые жестко подавили. При этом замки местных феодалов разрушили, а богатства конфисковали в казну колонии.

Вовсю строились новые больницы и казармы, были основаны оружейные мануфактуры в Сурабае и Семаранге, капитально перестроена система обороны самой Батавии. Поскольку флота у голландцев уже не было, Дандальс начал гигантское строительство дорог — например, Великую Почтовую Дорогу между Батавией и Сурабаей (800 км) построили всего за год, не считаясь с потерями индонезийских рабочих.

Увеличили выработку кофе в полтора раза. Чтобы спасти колонию от голодной смерти, Дандальс приказал массово разводить буйволов, которые использовались и как тягловая сила, и как источник мяса. Губернатор укрепил Яву всего за год, и англичане временно отказались от проведения десанта на острове. Пока же свои взоры они обратили на французские острова Иль-де-Франс и Реюньон. Что же случилось?

Вспомним, как досаждали англичанам французские каперы. К 1808 году корабли, присланные в 1803–1806 годах, уже настоятельно требовали ремонта и по факту не могли действовать в отдаленных водах. Именно поэтому в воды Индийского океана была послана эскадра Жака Гамелена в составе 40-пушечных фрегатов «Венус», «Манш», «Каролина» и «Белонна». Построенные по одному проекту, несущие на главной палубе двадцать восемь 18-фунтовок, а на верхней — двенадцать 8-фунтовок, это были мощные, быстроходные корабли, способные доставить много головной боли британцам.

Чуть позже послали и пятый фрегат «Неман», однако его перехватили у Бреста 36-пушечники «Аметист», «Эмеральд» и «Аретьюз», и после двухчасового боя француза захватили. Как и все припасы для морских складов на Иль-де-Франсе.

Основная же эскадра успешно прибыла на французские острова. Корабли шли из разных портов поодиночке, «Венус» по пути захватил «ост-индийцы» «Хирэм» и «Альбион» с грузом на 60 тысяч фунтов стерлингов, «Манш» взял 16-пушечный шлюп «Сифлауэр» у Бенгуклу, «Каролина» — «ост-индиец» «Шарлотт» и каперский бриг «Сезар». С мая по сентябрь 1809 года французские каперы захватили 17 кораблей, из них 7 — большие «ост-индийцы». Сумма ущерба составила 1.4 миллиона фунтов серебром. И опять все захваты произошли в Бенгальском заливе, там, где коммерческие суда ходили вне системы конвоев. Купцы Мадраса и Калькутты бесновались, требуя крови.

И Роял Неви, подгоняемый угрозами из правительства и дворца генерал-губернатора, решил провести рейд против Реюньона. Нападать решили с тыла — для этого в захваченном Кейптауне была сформирована эскадра Джосайи Роули в следующем составе: 54-пушечный «Резонистейбл», 32-пушечный фрегат «Нереида», 40-пушечный «Кэролайн», 16-пушечный бриг, два торговых судна и два отбитых «ост-индийца» «Стрэхэм» и «Юэроп». В качестве базы поближе к Реюньону захватили остров Родригес, и из Мадраса перевезли 368 солдат. Был сформирован сводный отряд морской пехоты из 236 моряков. Ночью англичане пробрались в гавань Сен-Поль и открыли ураганный огонь.

Французы оказались застигнуты врасплох. Фрегат «Каролина», получив порцию ядер, выбросился на берег, то же самое сделали и другие французские корабли. Высаженная на берег десантная партия сожгла склады пороха и захватила награбленные в свое время у англичан запасы хлопка и шелка на 500 тысяч фунтов. Кэптены предложили Роули сжечь город дотла, однако коммодор, понимая, что сейчас идет набег, а остров еще предстоит захватывать, приказал вернуть всю собственность, включая рабов, владельцам, и за небольшой выкуп оставил Сен-Поль 22 сентября 1809 года. С собой англичане увели «Каролину», вступившую в состав британского флота под именем «Бурбонез».

18 ноября 1809 года Гамелен нанес ответный удар. Его фрегаты «Венус» и «Манш» захватили недалеко от Андаманских островов «ост-индийцы» «Виндхэм», «Юнайтед Киндом» и «Чарльстон», шедшие на закупки в Китай с 600 тысячами фунтов стерлингов серебром и товарами. Правда, «Виндхэм» смогли отбить, но только на время.

3 июля 1810 года французские фрегаты «Беллона» (капитан Дюперре) и «Минерва» (бывший португальский 52-пушечный корабль) атаковали еще один ост-индийский караван в составе уже знакомого нам «Виндхэма», «Цейлона» и «Эстелла». Из них только «Эстелл» смог бежать, остальные суда попались. На них взяли в плен 200 солдат, генерала Везерал (Wetherall) и его семью.

Взбешенные англичане решили провести экспедицию на Иль-де-Франс и уничтожить всех каперов французов в регионе. Это и стало отправной точкой для несчастливого рейда на Гранд-Порт. Сначала, 8 июля 1810 года, был взят остров Реюньон. 28 июля под началом коммодора Сэмьюэла Пима вышла эскадра к Иль-де-Франсу. Ее состав: 36-пушечный фрегат «Ифигения», 34-пушечный «Нереида», 32-пушечный фрегат «Мэджикэн», 30-пушечный «Сириус» и корвет «Стаунч» (Staunch). Изначально решили взять островок Пасс, который контролировал подход к Пор-Луи, что и сделали в ночь на 15 августа 1810 года. Там англичане быстро создали батарею из двенадцати 18фунтовых орудий и четырех 10-дюймовых мортир, расселись и стали ждать.

20 августа к Пор-Луи возвращался из крейсерства капитан Дюперре с «Беллоной», «Миневрой», корветом «Виктор» и захваченными «ост-индийцами» «Виндхэм» и «Цейлон». Командующий британской батареей Уиллоугби приказал поднять французский флаг, дабы подманить французов поближе. По подошедшему корвету «Виктор» (это наш старый знакомец — «Ревенан», конфискованный в свое время у Сюркуфа) был открыт шквальный огонь. Француз тотчас же поднял белый флаг, англичане торопливо начали спускать шлюпки, чтобы перевести корабль к основным силам, но тут… триколор на «Викторе» снова полез наверх, а из-за мыса вылезли «Минерва», и два «ост-индица», открывшие огонь по батарее из пушек главного калибра. Шальное ядро попало в склад пороха, и раздался ужасный взрыв — часть пушек взлетела на воздух и упала в море.

Уиллоугби срочно послал за подмогой. Вышел фрегат «Нереида», за ним «Сириус». Но тут из-за мыса появился французский «Беллона», и англичане сразу же отказались от боя. Немного подсластило пилюлю то, что «Виндхэм» вылез на мель и застрял там, поэтому ночью «Сириус» смог захватить его. Остальные же корабли Дюперре вошли в гавань Гран-Порта.

Пока губернатор острова Шарль Декан строил батареи, чтобы помочь своим каперам, Дюперре приказал ночью сместить навигационные буйки и выстроил корабли следующим образом — вход в бухту у Иль дю Синж (Острова Обезьян) прикрывали «Белона» и «Минерва». Далее в линии стоял «Цейлон», «Виктор» же был оттянут чуть вглубь бухты для приема раненых. У берега дежурили два быстроходных рыбачьих баркаса — для доставки пороха и ядер на корабли, а также для отвода брандеров.

22 августа для поддержки Дюперре Гамелен отправил из Пор-Луи фрегаты «Венус», «Астре» и «Манш», и корвет «Энтрепренан», но из-за противных ветров они прибыли только 27 августа. Пим же решил атаковать 23 августа.

В 16.30 23-го числа он вошел в проход между островом Пасс и гаванью, головным шел «Виктор», далее «Нереида», следом — «Ифигения», и замыкал колонну «Мэджикен». Захваченный «Виндхэм» пустили чуть вперед — прорвать оборону. В 17.30 французы открыли огонь, англичане не отвечали, решив открыть огонь с пистолетной дистанции. Внезапно «Нереида» резко остановился, налетев на коралловый риф. За борт полетели грот- и бизань-мачта. На «Ифигении» сразу же бросили якорь — и тут заговорили укрытые Деканом в лесочке береговые батареи. В 18.00 на мель вылетели «Сириус» и «Мэджикен».

Тем временем между «Нереидой» и «Ифигенией» с одной стороны и «Беллоной», «Минервой» и «Цейлоном» с другой шел жесточайший бой. Англичане развили адский огонь, но получали залпы как от французских кораблей, так и со стороны берега. Корвет «Виктор», получив несколько попаданий, срочно выбросился на берег, дабы избежать затопления. До 20.00 бой шел практически на равных, далее началось сказываться превосходство в силах французов. Баркасы прекрасно отработали, пополняя боезапас фрегатов, а огонь англичан начал слабеть. К 22.00 он фактически прекратился, а в 23.00 совсем корабли совсем затихли.

За ночь «Ифигения» смог сняться с мели, остальные англичане сидели крепко. Но выйти из бухты фрегат не мог — «Сириус» и «Мэджикен» перегородили проход.

Днем 24 августа прибывшая на «Нереиду» французская призовая партия обнаружила страшную картину — весь фрегат разбит, из команды в 286 человек 88 убито, 144 — ранено. Англичане сдались без вопросов. «Сириус» же и «Мэджикен» возобновили огонь. Но на «Мэджикене» было 8 или 9 футов воды в трюмах, корабль медленно разрушался, в этой ситуации кэптен Кертис принял решение сжечь фрегат, а команду перевести ночью на «Ифигению» и «Сириус». В двенадцать ночи из фрегата вырвались языки пламени, а в 1.00 он взлетел на воздух.

Утром 25-го числа французские корабли и батареи начали обстрел «Сириуса». Понимая, что корабль обречен, коммодор Пим приказал сжечь фрегат. Остатки экипажей перешли на «Ифигению». Английский командир приказал отправить быстроходный катер к Роули с просьбой о помощи. К 27-му числу «Ифигения», дрейфовавшая к выходу в канал между островом Пасс и выходом из бухты, увидела паруса. Это оказалась эскадра Гамелена, о которой мы уже говорили ранее. Гамелен потребовал безусловной сдачи, или он открывает огонь. В обмен он обещал отправить всех пленников к Реюньону, который, как мы помним, был недавно захвачен англичанами. Пим думал недолго. На «Ифигении» медленно пополз вверх белый флаг. Теперь Гамелен, объединившийся с Дюперре, имел вместе с «Ифигенией» в строю 6 фрегатов, 2 «ост-индийца», 4 корвета, и вполне мог угрожать Роули с его 4 фрегатами, 2 «ост-индийцами» и бригом.

Гранд-Порт считается самой громкой французской победой эпохи Наполеоновских войн. Англичане потеряли фрегат «Эфрикэн» и в незнакомых для себя водах около Реюньона были захвачены фрегатами Гамелена. Ночью «Эфрикэн» оторвался от сопровождавших его 38-пушечного «Боадичеа» (прислан из Кейптауна на усиление) и брига «Оттер». Утром 13 сентября фрегат атаковали французские «Ифигения» и «Астре», зажали с двух сторон, и после непродолжительного, но жестокого боя англичанин сдался. Команда «Эфрикен» потеряла 49 человек убитыми и 114 ранеными.

Правда, на следующий день, когда появились «Боадичеа» и «Оттер», французские фрегаты бросили приз, поскольку «Эфрикен» во время боя лишился грот-мачты и не мог развить хорошую скорость. Призовая команда французов дала пару залпов и сдалась.

Другим кораблем был следующий опять-таки для усиления Роули 32-пушечный фрегат ОИК «Цейлон». Согласно имеющимся у капитана Чарльза Гордона данным, что Пор-Луи занят англичанами, он вошел в гавань 17 сентября 1810 года и наткнулся на стоявшие в гавани «Венус» и «Виктор». Французы ринулись в погоню за англичанином, «Виктор» вырвался вперед. Неопытный капитан «Цейлона» спутал французский корвет с фрегатом и думал, что его преследуют два «одноклассника» по вооружению. Ночью, видя, что «Виктор» отстал, а «Венус» вырвался вперед, Гордон приказал обстенить паруса, чтобы вывести из строя хотя бы одного противника, однако Гамелен также снизил ход и дождался подхода корвета. В 0.15, увидев «Виктор» в 7–8 милях западнее, «Венус» поднял флаг общей атаки, сблизился с англичанином и открыл огонь.

Спасло «Цейлон» то, что на его борту находились 100 солдат, в основном артиллеристы из 89-го и 96-го полков Мадраса. Они встали к пушкам и вели не только частый, но и точный огонь. К 1.15 «Венус» потерял грота-рей и две стеньги, в 2.15 рухнула за борт бизань-мачта, но в этот же момент «Цейлон» лишился последней мачты. К тому же наконец-то приблизился «Виктор», и Гордон решил сдаться.

К этому времени корабли оказались у Реюньона, недалеко от Сен-Дени, где стояла эскадра Роули. Англичане заметили три корабля и определили, что как минимум два из них французские. Коммодор вышел в погоню с «Боадичеа» и шлюпами «Оттер» и «Стаунч». Гамелен понимал, что у него из трех кораблей два совершенно избиты, поэтому приказал призовой команде покинуть «Цейлон», ибо рабочие руки сейчас нужны прежде всего на «Венусе». Таким образом, «Цейлон» оказался отбит. Надежды на то, что призом займется «Боадичеа», остались только мечтами. Флагман Роули целил на «Венус». Гамелен понимал, что в таком состоянии его корабль не сможет оказать британцу серьезного сопротивления. В прошлом бою он потерял 9 человек убитыми и 30 раненными, но это еще полбеды. Во время предыдущего боя фактически закончились ядра и порох. Поэтому сопротивление было чисто символическим. Гамелен открыл огонь в 16.40, а в 16.50 на мачту «Венуса» пополз по фалам белый флаг.

«Венус» и «Цейлон» привели на Реюньон и отремонтировали, и обоими усилили эскадру Роули, который теперь имел 6 фрегатов, 4 шлюпа и 3 «ост-индийца» против 6 фрегатов, 2 корветов и 2 «ост-индийцев» у французов. «Венус» переименовали в «Нереиду», в честь фрегата, потерянного в Гранд-Порте.

Самое смешное, что Гордон, офицер резерва, попал под трибунал, который рассмотрел обстоятельства сдачи «Цейлона» и после жестоких споров признал, что обвиняемый сделал все от него зависящее, и вообще — способствовал окончательной победе над «Венусом», нанеся последнему серьезные потери и повреждения.

Весь октябрь к Реюньону стягивали силы. В конце концов, 22 ноября 1810 года большой транспортный флот в количестве 50 судов отплыл из Сен-Дени, прикрываемый 1 линкором (74-пушечный «Илластриес»), 12 фрегатами и 5 шлюпами. На транспортах было размещено 5293 солдата и 15 орудий. 29-го флот достиг Большой Гавани (Гранд-Байе) и высадил войска, не встретив никакого сопротивления. Утром 30 ноября англичане с боем пересекли реку Томбо и увидели Пор-Луи, который спешно готовился к обороне.

У Декана было только 1300 солдат и мало полевых пушек. Орудия береговых батарей смотрели в море и не имели обратной директрисы стрельбы. К тому же французы всерьез опасались прорыва Роули в гавань. Поэтому решили снять с кораблей пушки и припасы, и затопить их на фарватере, а команды влить в оборону города.

1 декабря англичане атаковали позиции Декана в лоб и были довольно легко отбиты. Но оказалось, что это ложная атака. Большой отряд сипаев обошел левый фланг французов и угрожал ворваться в сам город. Понимая, что ситуация безвыходная, Декан предложил перемирие и переговоры. Согласно условиям капитуляции, гарнизон должны были репатриировать во Францию с личным оружием и вещами. Часть кэптенов выразила недовольство условиями сдачи, однако Роули понимал, что декабрь в этой части Индийского океана — сезон штормов. Во что может превратить шторм армаду в 70 кораблей у берега — догадаться несложно.

Были подняты и введены в строй оставшиеся от эскадры Гамелена французские фрегаты «Беллона», «Астре», «Минерва», «Ифигения», «Нереида» и «Манш», захвачено 209 орудий. Но больше всего господа из ОИК обрадовались захвату корвета «Виктор», экс-«Йена», экс-«Ревенан», тому самому, так насолившему британцам со времен Робера Сюркуфа. Дабы «Ревенан» более не возвратился — его торжественно сожгли в гавани Пор-Луи.

Весть о победе при Гранд-Порте прибыла во Францию слишком поздно — лишь в ноябре 1810 года. И Бонапарт решил послать Декану подкрепление. В феврале 1811-го из Бреста вышли 38-пушечные фрегаты «Реноме» и «Нереида», а также 40-пушечный «Клорен» под общим командованием коммодора Франсуа Рокебера. На каждый корабль погрузили еще дополнительно по 200 солдат и снаряжение для гарнизона Пор-Луи.

6 мая 1811 года Рокебер прибыл в Гранд-Порт и обнаружил, что Иль-де-Франс захвачен англичанами. Британцы же, извещенные о прибытии французов, заранее держали три фрегата полностью боеготовыми и, обнаружив Рокебера 8 мая, ринулись за ним в погоню. Французские корабли по ходкости и скорости превосходили обычные британские фрегаты, но были очень перегружены грузами и людьми, поэтому дивизион кэптена Чарльза Марша Шомберга (36-пушечные «Астре», «Галатея» и «Фиби», а также бриг «Рэйсхорс») смог повиснуть на хвосте у французов.

19 мая Рокебер достиг Мадагаскара, бухты Таматаве, где выгрузил солдат и припасы. Английский гарнизон в 100 человек в небольшой крепостице, пораженный малярией, сдался без боя. Утром 20 мая у гавани появился Шомберг, однако слабые ветра не позволили ему приблизиться к французам, точно так же, как они помешали Рокеберу занять удобную позицию для боя.

В 12.00 французы вышли в море в линии баталии в следующем порядке: головной — «Клорен», далее «Реноме», замыкающий — «Нереида». Англичанам линию из-за слабого и непостоянного ветра сформировать не удалось.

В 16.00 «Реноме» открыл огонь по «Астре», но «Фиби» и «Галатея» не могли поддержать порыв своего флагмана, ибо ветер совсем стих. Французы медленно дрейфовали за предел дальности британских орудий, англичане же изо всех сил пытались помешать этому.

В 17.00 Рокебер попал в полосу бриза, тогда как англичане находились в штилевой области. Он начал сокращать дистанцию, ведя огонь по «Астре», затем пытался прорезать английскую линию, пользуясь обездвиженностью фрегатов Шомберга, и устроить им «Трафальгар наоборот». «Клорен» вел огонь по «Фиби», «Реноме» перенес стрельбу на «Галатею». «Нереида» же, попав в штилевую полосу, оставалась за пределами эффективной дальности орудий «Астре» и «Рэйсхорс».

Через два часа «Нереиде» все-таки удалось прорезать линию англичан между «Фиби» и «Астреей», а француз обрушил несколько продольных залпов полным бортом на первый фрегат. «Фиби» получил серьезные повреждения, на нем возникли пожары, однако кэптен Хилльяр смог сманеврировать и развернуться бортом к противнику. Силой инерции английский фрегат понесло ближе к противнику, и на дистанции в 100 ярдов англичане развили интенсивный огонь. После получаса боя «Нереида» замолчал, там погиб капитан, множество пушек вышло из строя.

В свою очередь «Клорен» и «Реноме» сосредоточили огонь на «Галатее», который потерял две из трех мачт и получил многочисленные попадания. В принципе, английский фрегат могли бы добить, но решили спасти «Нереиду», атаковав «Фиби». Последнему оставалось отойти к «Астре». В 20.30 первый раунд закончился.

Французы сосредоточились у «Нереиды», который пытался исправить повреждения. В 21.50 задул ветер уже с английской стороны, «Астре» приблизился к «Реноме» и продолжил бой. На беду Рокебера с другого траверза на него зашел «Рэйсхорс», а с кормы — «Фиби», и после 25 минут яростного боя французский корабль был взят, а Рокебер убит. «Клорен» и «Нереида» не могли помочь флагману, так как оказались в штилевой полосе.

Видя, что флагман сдался, «Клорен» решил сбежать с поля боя, оставив на съедение поврежденный «Нереида». Его преследовали «Астре» и «Фиби», но французу удалось оторваться.

«Нереида» же за ночь смог отойти к крепости Таматаве, надеясь на защиту полевых батарей. Шомберг, понимая, что в незнакомой гавани вполне может повториться ситуация Гранд-Порта, послал делегацию под белым флагом в гавань «Рэйсхорс» с требованием сдать форт. Заодно сообщил, играя на неосведомленности гарнизона, что «Реноме» и «Клорен» уже захвачены, и предлагал французам в случае капитуляции без боя и сдачи фрегата репатриацию во Францию.

Лейтенант Франсуа Понэ, подумав, согласился, и французов препроводили к Бресту. Что касается «Клорен» — 1 августа он миновал мыс Доброй Надежды, 24 сентября смог прорвать блокаду у Бреста и войти в гавань. Капитан фрегата, Сен-Крик, попал под трибунал, его обвиняли в неоказании помощи своим товарищам и в возвращении в Брест, тогда как прямой приказ перед боем был — идти в Батавию, на защиту Явы. Сен-Крика уволили со службы и лишили ордена Почетного Легиона. Наполеон счел наказание слишком мягким и требовал, чтобы капитана расстреляли, однако суд оставил вердикт в силе.

В 1814 году, во время Ста Дней, Сен-Крик пытался вернуться во флот, но Бонапарт именным рескриптом подтвердил приговор, и бывший капитан пошел во внутренние органы — стал начальником жандармов Каркассона. Умер в 1819 году.

Вернемся на Яву. После захвата французских островов в Индийском океане англичане решили захватить все голландские колонии в регионе. Надо сказать, операцию от начала и до конца спланировала и профинансировала именно британская Ост-Индская кампания. Для захвата были выделены гигантские силы: 4 линейных корабля («Сципион», «Минден», «Илластриэс», «Акбар»), 13 фрегатов, 8 шлюпов, 8 кораблей ОИК, использующихся как вооруженные транспорты. Французы и голландцы на тот момент (а Голландия в 1810 году была включена в состав Франции в качестве обычного департамента) на море могли противопоставить только два 40-пушечных фрегата «Медюз» и «Нимфе», корвет «Сафо», капер «Виктория» и пару десятков канонерских лодок. Экспедиционный корпус британцев состоял из 11960 человек, где примерно треть составляли европейцы, а остальные — сипаи ОИК.

На франко-голландской Яве сложилась удивительная ситуация. Не так давно на остров прибыл Ян Виллем Янссенс, который должен был сменить Дандальса в должности губернатора, поэтому в колонии царило на тот момент своего рода двоевластие. Возглавлял вооруженные силы Явы бригадный генерал Жан-Мари Жюмель. Под его началом находилось 2 егерских батальона, 4 кавалерийских эскадрона, три конные артиллерийские роты, артиллерийский полк и 11 пехотных батальонов общей численностью 17774 человека, из которых 2000 было европейцами, остальные местные. Плохо было то, что колониальные силы рассредоточились: в районе Батавии, где произошла высадка, франко-голландцы имели только 8000 штыков.

Жюмель не обнаружил в себе талантов полководца, поэтому его во время военных действий оттеснил Янссенс. 4 августа 1811 года британские части под прикрытием эскадры высадились у Гиллингчинга (ныне северо-восточный пригород Джакарты), при этом французы не смогли помешать десанту, так как узнали о нем слишком поздно. За сутки на берег сошли 8000 солдат с 13 орудиями.

8 августа Янссенс оставил Батавию и отошел к Форту Корнелиус — специально построенному Дандельсом укреплению юго-восточнее столицы колонии. Встав чуть впереди форта, войска выстроились в оборону. Здесь они надеялись задержать противника и собрать все силы воедино. Жюмель, командующий левым флангом, с одной стороны был защищен каналом, но с другой стороны полностью открылся. Янссенс, увидев это, приказал укрепить позицию дополнительно, но указания Жюмель проигнорировал. В результате левый фланг франко-голландской оборонительной линии оказался ахиллесовой пятой позиции. Англичане под командованием лорда Минто это заметили, и основной свой удар направили именно туда. Атакующие колонны понесли большой урон от действий голландской артиллерии. Голландцы, даже когда их обошли с тыла, не бросили своих орудий и вели стрельбу — практически всех их перекололи штыками.

Янссенс отвел войска в Форт Корнелиус. Утром 12-го прибыл парламентер от англичан, который чуть ли не умолял колонистов сдаться, описывая безнадежность их положения. Но французы и голландцы от капитуляции отказались. Их позиция была очень сильной, к тому же скоро начинался сезон дождей, а это — болезни, проблемы с провиантом, и т. д.

Форт Корнелиус имел 280 орудий. Провизии и боеприпасов там было сложено на год на 10-тысячный гарнизон. Голландцы имели все основания думать, что англичанам придется долго ковыряться с крепостью. 22 августа французская кавалерия совершила внезапную вылазку и сбила британцев с позиций, однако контратака вернула все в положение статус-кво. 24 августа англичане подвезли тяжелые осадные орудия и мортиры, и начали бомбардировку. Форт ответил из своих пушек — началась контрбатарейная борьба.

Понимая, что в лоб крепость не взять, Минто начал фланговое движение к востоку от укрепления. Полковники Гиллеспи и Гиббс к 28-му числу смогли продвинуться к форту, и 29-го началось общее нападение. Британцам ценой больших потерь удалось сломать оборону, и 30 августа Форт Корнелиус пал. Опять-таки главной проблемой оказался Жюмель, который не смог сдержать ограниченные силы британцев во время фланговой атаки, позорно бежал и пустил их в тыл. Голландцы потеряли 2000 человек убитыми и ранеными, 6000 — пленными. Остатки голландских войск начали отступление к Семарангу, расположенному в центральной части Явы. Жюмель настаивал на рейде к Сиребону, на побережье. Янссенс открыто плюнул ему в лицо и властью губернатора лишил всех званий и должностей. Обиженный генерал с небольшим отрядом 4 сентября достиг Сиребона, и не заметил Юнион-Джек, развивающийся на кирхе города. Город пал всего за несколько часов до того, как его достиг Жюмель. Он вошел в город, где был окружен британцами и сдался.

Минто думал, что Янссенс держит направление на Сурабаю, дабы там укрыться в Форте Людовик. Лишь 10 сентября поступили сведения, что голландский губернатор закрепился в Семаранге. 1400 сипаев полковника Гиббса 14-го числа решили штурмовать позицию колонистов, однако Янссенс хорошенько успел закрепиться, и штурм отбили. 16-го подошли основные силы Минто и предложили безоговорочную капитуляцию. Янссенс отказался, ночью развел костры, а сам с армией (на тот момент она не превышала 3500 человек) отошел к Салатиге, где… оказался в ловушке, так как отряд Гиллепси зашел ему с тыла. 20 сентября войска Янссенса сдались, и голландская Ява пала.

Годом ранее британцы захватили все Моллукские острова, Суматру и голландские колонии в Новой Гвинее. Голландская Ост-Индия перестала существовать.

В 1814 году, согласно англо-голландскому соглашению, Британия возвращала королевству Нидерланды территорию нынешней Индонезии и Новой Гвинеи, но за Туманным Альбионом оставалась Капская колония, остров Цейлон, полуостров Малакка, все владения голландцев в Индии, а также Гвиана.

В 1812 году Наполеон вторгся в Россию, и почти одновременно США, мечтая захватить под шумок Канаду, объявили войну Англии. В рамках англо-американской войны для нашего повествования представляет интерес плавание фрегата США «Эссекс» в Тихий океан, которое сильно напугало директоров ОИК. 38-пушечный «Эссекс» (кэптен Дэвид Портер) вышел из Нью-Йорка 27 октября, успев покинуть гавань до начала британской блокады. Он пошел на юг, мимо побережья Бразилии. Там 11 декабря 1812 года был захвачен английский пакетбот «Ноктон», Портер узнал, что в районе Рио-де-Жанейро крейсирует британский фрегат «Гиперион», а пути на север перекрыты. На военном совете капитан принял смелое решение — идти в Тихий океан и ударить там по британской торговле. 27 февраля «Эссекс» обогнул мыс Горн. 14 марта янки уже были на траверзе Вальпараисо, куда зашли пополнить запасы еды. Город на тот момент принадлежал новому государству — Чили, там только что свергли испанскую администрацию. 23 марта был захвачен перуанский 15-пушечный капер «Нереида». Далее американцы взяли курс на Галапагосские острова, где атаковали британский китобойный флот. Захватив 12 судов (весь китобойный флот Британии в этом регионе) и еще множество призов, а также сформировав из части захваченного целую каперскую флотилию, «Эссекс» пошел к Маркизским островам, поскольку очень нуждался в ремонте. Стоимость призов и содержимого (китовый ус, ворвань) была определена в 500 тысяч долларов и перед уходом частью продана в Вальпараисо.

23 октября 1813 года впередсмотрящие увидели один из островов Маркизского архипелага, которым оказался остров Северной группы — Нуку-Хива. Открывшийся перед янки вид был прекрасен — горы, склоны которых усыпаны зеленью, ярко-желтые пески пляжа, удобная гавань. Матросам после тягот перехода это место показалось раем. Сам Портер так очаровался островом, что решил здесь организовать американскую колонию — Мэдисонвиль, названную в честь тогдашнего президента США Мэдисона. Для реализации этого замысла насильно собрали 4 тысячи разноплеменных туземцев. Построили несколько домов — для коменданта, офицеров, магазин, больница и т. д. Здесь же был построен 4-пушечный форт (Fort Madison) для защиты города (по факту — скорее деревни) от атак туземцев и британской угрозы. Мэдисонвиль стал первой военно-морской базой США в Тихом океане.

Британцы, встревоженные появлением американского фрегата около торговых путей в Индонезию и Китай, срочно послали к Маркизским островам небольшой отряд. А Портер влез в междоусобные войны туземцев, поддержав одно племя в пику второму. Тем временем 8 февраля 1814 года у берегов Чили появились 36-пушечный фрегат «Фиби» (Phoebe) и 18-пушечный шлюп «Черуб». Корабли прибыли в Вальпараисо, куда неделей ранее прибыл «Эссекс» с призами. И тут Портер понял, что попал впросак. Дело в вооружении. Американский фрегат еще в 1806 году был перевооружен и имел на борту сорок 32-фунтовых карронад и всего шесть 12-фунтовых длинных орудий. Сделали так под влиянием Т рафальгара и для легкости хода, но после полутора лет в море днище корабля сильно обросло, и скорость фрегата снизилась. Таким образом, победить «Эссекс» мог только в ближнем бою, но английские корабли, имевшие стандартные длинные 18-фунтовки, могли спокойно расстрелять американца еще на подходе. Оставался один выход — улучить момент и сбежать.

28 марта 1814 года, наконец, по мнению Портера, появился шанс. Разыгрался шторм. Фрегат янки вместе с «Эссексом-младшим» (переделанный в капер захваченный китобой) вышел из гавани, но только обогнул мыс Калета, как налетевший шквал сломал ему грот-стеньгу, и через два часа на горизонте появились «Фиби» и «Черуб». Первой жертвой стал «Эссекс-младший», легко захваченный «Черубом». «Фиби» же не торопясь расстреливал американца с дальней дистанции. Портер старался менять курс, неприцельно стрелял из карронад картечью, пытаясь порвать противнику паруса, но все без толку. Кэптен Хильяр провел бой просто образцово — в 16.10 он раз за разом начал с дистанции в 10001200 метров методично всаживать ядра в «Эссекс». Конечно же, на таком расстоянии процент попаданий не был большим, но постепенно количество стало переходить в качество. К 16.40 был сбит утлегарь, к 17.35 — поврежден фок. Портер повернул к берегу, решив выбросить корабль на скалы и сжечь, но «Черуб» начал обстрел с носа, а «Фиби» — со стороны берега, и «Эссекс» вынудили отвернуть. К 18.20 на американце появились языки пламени и клубы дыма — корабль горел. Если верить Портеру, он, видя невозможность сопротивления, решил сжечь корабль. Если верить англичанам — один из залпов попал в пороховые картузы на баке и вызвал пожар. В 18.34 над «Эссексом» взвился белый флаг. Бой был проигран.

Янки потеряли 24 человека убитыми, 45 — ранеными, и 30 — утонувшими. На «Фиби», в который попало семь 32-фунтовых ядер на излете и одно 12-фунтовое ядро из длинной пушки, было убито 4 человека и ранено 7. На «Черуб», выдержавший попадания трех 12фунтовых ядер, был отстрелен фор-марса-рей, погиб 1 матрос, 2 было ранено. Симптоматично, что согласно отчету Хильяра, янки, взятые в плен, еле стояли на ногах и были пьяны — в дупель, хламину, доску и в сермягу. «Эссекс» был приобретен Адмиралтейством, вошел в строй в ноябре 1814-го. На британской службе его перевооружили по английским стандартам, поставив на главную палубу двадцать шесть длинных 18-фунтовок.

В 1817 году пришел черед маратхов. Проблемы начались гораздо раньше. После второй англо-маратхской войны многочисленные банды пиндари (конных партизан), пополняемые за счёт разорённых крестьян и ремесленников, стали совершать регулярные набеги сначала на различные княжества центральной и северо-западной Индии, а затем и на территории, подконтрольные англичанам. Грант Дафф писал:

Но после того как в 1815 году 20 тысяч пиндари вторглись на территорию Мадрасского президентства и разорили 300 деревень, а потом подобные набеги повторились в 1816 и 1817 годах, Компания снарядила в 1817 году большую военную экспедицию против пиндари, решив убить одним выстрелом двух зайцев — и пиндари, и собственно Конфедерацию маратхов.

Цитата:

В 1817 году британский посол в Пуне Маунтстюрат Эльфинстон потребовал у Баджи Рао распустить конницу. Тот согласился, однако схитрил — по договору с «генералами» войска должны были встать в строй по первому же зову. Жалование им выплатили за 7 месяцев вперед. Мартахи начали подготовку к войне.

Благодаря шпионам при дворе пешвы Эльфинстон был в курсе планов и приготовлений маратхов. По его оценкам, силы врага насчитывали в сумме 81 тысячу пехоты, 106 тысяч кавалерии и 589 пушек, из которых в непосредственном подчинении пешвы было 14 тысяч пехотинцев, 28 тысяч кавалеристов и 37 пушек. Кроме того, у правившего в Индауре рода Холкар — 8 тысяч пехотинцев, 20 тысяч кавалеристов и 107 пушек, у правившего в Гвалиоре рода Шинде — 16 тысяч пехотинцев, 15 тысяч кавалеристов и 140 пушек, а у правившего в Нагпуре рода Бхонсле — 18 тысяч пехотинцев, 16 тысяч кавалеристов и 85 пушек. Находившийся в Раджпутане союзник маратхов пуштун Мухаммад Амир Хан, правивший княжеством Тонк, имел 10 тысяч пехотинцев, 12 тысяч кавалеристов и 200 пушек. Такие вожди пиндари, как Сету (имел в подчинении 10 тысяч кавалеристов), Карим-хан (6 тысяч кавалеристов) и Дост Мохаммад (4 тысячи кавалеристов) были союзниками Шинде, а Тулси (2 тысячи кавалеристов), Имам Бакш (2 тысячи кавалеристов), Сахиб-хан (тысяча кавалеристов), Кадир Бакш (21,5 тысячи кавалеристов), Натху (750 кавалеристов) и Бапу (150 кавалеристов) — Холкара; они совершали набеги на британские территории с ведома своих покровителей.

5 ноября 1817 года князь Мальве, видя, что британцы сосредотачивают силы вдоль границы, решил атаковать первым с 20 тысяч конницы и 8 тысяч солдат. У Паравати Хилл он столкнулся с отрядом капитана Форда — 2000 кавалерии, 1000 пехоты при 12 орудиях. Форд занял позицию на холмах, и маратхам приходилось идти в наступление снизу вверх. Эти попытки раз за разом пресекались артиллерией англичан. В конце концов часть индийских офицеров была выбита, британская пехота в правильных порядках спустилась вниз и пошла в штыковую. Индийцы позорно бежали. Потери англичан — 86 человек, маратхов — 500 человек.

Ну а в начале 1818 года Фрэнсис-Рондон Гастингс вторгся в Шинде и Холькар с, наверное, самой большой частной армией в истории — 110 тысяч штыков. 40 тысяч солдат атаковали с севера, из Бенгалии, и 70400 сипаев с юга, из Декана. Первым пал Мальве, на завоевание которого понадобилось всего 10 дней.

Часть войск князя Мальве пыталась бежать в джунгли, но легкая кавалерия англичан преследовала их без устали. Князь, чтобы не знать позора плена, принял яд.

15 ноября южная группировка войск ОИК перешла реку Ервада близ Пуны, атаковала маратхов у Пурандара, разбила наголову и захватила столицу Конфедерации — Пуну. Пешва бежал в Корегаон, и 1 января 1818 года состоялось сражение на реке Бхима, где Баджи Рао у Т римбакджи смог нанести большие потери английскому отряду генерала Стаутона, однако был разбит наголову. Далее началась погоня за исчезающее малым отрядом Баджи Рао, который отступал на юг, взывая то к князьям Майсура, то к раджам Карнатаки, то к Раджпутане. Преследовал его 7-тысячный отряд генерала Прицлера и 5000 солдат Смита. Чтобы привлечь к себе местное население, англичане в каждом захваченном городе объявляли свободу вероисповедания и обещали подарки и денежные выплаты тем, кто откажется от присяги пешве.

Баджи Рао же бежал и бежал: только прибудет в Синхагад — англичане рядом, в Пурандар — британцы уже лезут на стены этого города. Наконец, 3 июня 1818 года пешва прибыл в Калладар, и дальше бежать было некуда. Он договорился с ОИК о субсидиарном договоре, получил в правление город Ягирдарс и пособие в 800 000 рупий в год за отказ от власти.

Холькару предложили условия, аналогичные Скнидии, Амир Хан отказался, и 21 декабря 1817 года у Махидпура произошло генеральное сражение. С одной стороны полковник Мальком (8000 солдат, 8 орудий), с другой стороны — маратхи (15 тысяч конницы, 7 тысяч пехоты). Сражение началось в полдень и закончилось в 3 ночи следующего дня, англичане потеряли 800 человек убитыми и ранеными, маратхи — более 3000. 6 января 1818 года был заключен субсидиарный договор: индусу выделялось небольшое пособие и земли в обмен на власть над княжеством.

Шинде изначально пытался откупиться, предложив британцам Раджастхан и заключив с ними союз против Мальве. Англичане особо в помощи не нуждались, тем не менее заключили договор 5 ноября 1817 года. А 26 ноября внезапно атаковали Шинде и разбили его войска у Джодхпура. 3 июня 1818 года был подписан стандартный субсидиарный договор.

Как пишет Банерджи Синкха в «Истории Индии»:

Теперь вся Индия кроме земель сикхов и нынешнего Пакистана оказалась в собственности Ост-Индской компании. К этому времени все понимали — ОИК стала настоящим государством в государстве, и имела больше подданных, нежели Его Величество английский король, и сравнимую с ним армию.