История царствования императора Александра I и России в его время. т.6

24-го мая, весь отряд переправился на правый берег Терека, а на следующій день перешел на Сунжу. Чеченцы, живущіе по левую сторону этой реки, не сделали ни одного выстрела; немногіе лишь из них, отъявленные разбойники, бежали; прочіеже все, дав заложников, появлялись в русском лагере, где приказано было обходиться с ними ласково. Сам Ермолов, не скрывая от них своего намеренія—построить в земле их крепость, уверял, что пришел не для наказанія их за прежнія здодейства, и требовал только, чтобы они возвра-

тили захваченных ими пленных. Между тем, продолжавшіеся сряду целыя три недели, проливные дожди и холодная погода не позволяли нашим войскам не только приступить к работам, но даже приготовлять нужные к тому матеріады. Чеченскіе старшины, пріезжавшіе в лагерь, полагали, что войска наши, простояв в зелле их некоторое время, отойдут обратно за Терек, и по тому не выдавали пленных, отделываясь пустыми отговорками. В последствіи приказано было селеніям, от коих были у нас аманаты, доставлять лес на наши постройки. Ближайшія повиновались; прочія-же, и в особенности те, которыя находились за тесниною, поросшею частым лесом, именуемою Хан-Кале, отказали в доставке леса и объявили на отрез, что не хотят иметь никаких сношеній с Русскими. Редкая ночь проходила без тревоги в нашем лагере; горцы, подъезжая к противоположному берегу Сунжи, стреляли по нашим войскам и тревожили передовые посты. Не надеясь однакоже на свои силы, Чеченцы послали просить помощи у лезгин и других горских народов; тогда-же получены известія, что мехтулинцы и акушинцы, подстрекаемые аварским ханом и грузинским цагевичем Александром, вооружилисыіротивътарковскагоШамхала, требуя, чтобы он отказался от повиновенія Русским, и что многіе из его собственных поддан ных приняли сторону Акуши. Командующій войсками в кубанской провинціи и Дербенте также донес о духе мятежа, распространяющемся в Дагестане, и о возстаніи горцев против Шамхала и Уцмея каракайдацкаго, состоявших под покровительством Россіи. Из перехваченных писем царевича Александра к Аббасу-мурзе и министру его, мирзе Безюрку, оказалось, что персидскій Наследник посылал царевичу

деньги, для возбужденія жителей Дагестана против Русских. Получив эти сведенія, генерал Ермолов немедленно приказал генерал-маіору Пестелю, с двумя баталіонами, несколькими казачьими сотнями и шестью орудіями, двинуться к городу Башлы, заключавшему до трех тысяч семейств, наиболее враждебных Уцмею, удерживать их в повиновеніи своему владетелю и потребовать аманатов от акушинскаго народа. Вместе с тем, дано было знать аварскому хану, чтобы он старался обуздать наглость акушинцев, а в Акушу писано, что, как тамошніе жители обязались присягою не делать набегов на русскія владенія, то нарушеніе этого обязательства не останется без наказанія, и что мы сочтем нападете на земли ІПамхала и Уцмея за непріязненныя действія против Россіи.

Между тем работы на Сунже начались прегражденіем теснины Хан-Кале глубоким рвом и валом и высылкою караулов и пикетов по всем дорогам ведущим в Чечню- Потом приступлено к сооруженію вблизи от входа в теснину крепости, названной Грозною. Чеченцы старались мешать работе, так что наши солдаты нередко были принуждены, оставляя шанцовой инструмента, браться за ружья. В продолженіи лета русскіе отряды выдерживали несколько упорных перестрелок с горцами и отбили нападеніе непріятельской конницы, состоявшей из чеченцов и лезгин, кои, перейдя вброд через Сунжу, кинулись на транспорта, шедшій с Кавказской Линіи в Грозную, но, потерпев пораженіе. ушли обратно в величайшем безпорядке. Въполовине октября, все крепостныя земляныя работы были окончены, для гарнизона приготовлены землянки и для вооруженія крепости доставлена ар-

тиллерія. Чеченцы убедились, что Русскіе останутся на Сунже.

Тогда-же разнесся слух, будтобы Пестель был атакован в Башлах дагестанцами в значительных силах. От Постеля давно уже не было донесеній, а из Кази-юртскаго укрепленія дали знать Ермолову, что сообщеніе с Дербентом прервано, и что последнее предписаніе корпуснаго командира генерал-маіору Пестелю не могло быть отослано. Генерал Ермолов не надеялся своевременно придти к нему в помощь, но разсчитав, что появленіе вспомогательнаго отряда во владеніях Шамхала отвлечет акушинцев и других дагестанцев на защиту собственных границ, выступил, 25 октября, из Грозной, с 5-ю баталіонами и тремя стами линейных казаков, при 14-ти орудіях (¹⁶), в числе всего на все 3,200 человек, оставя въкрепости девять рот 16-го егерскаго полка и 400 линейных казаков с 6-ю орудіями.

Время было дорого: 23 октября, появились в виду города Башлы, занятаго дврія тысячами человек, под начальством Пестеля, аварскій султан, брат его и бывшій кубинскій владелец ШихъАли-хан, с 20-ю тысячами дагестанцев. То.іько Шамхал и город Тарки остались верны Россіи. Войска наши были застигнуты върасшгох, но храбро оборонялись целых трое суток, пока, наконец, недостаток в продовольствіи и крайнее изнуреніе солдат не заставили Пестеля очистить Башлы и отступить сперва к реке Бугаме, а потом в Дербент. Потеря непріятеля простиралась до 2,000 человек убитых и вдвое более раненых; с нашей стороны убито 3 офицера и 137 нижниѵь чинов; ранено 9 офицеров и 269 нижних чинов (^|7). При отряде находилось 29 дагестанских заложни-

ков, из числа коих, в последствіи, по нриказанію Ермолова, семнадцать были повешеыы, а остальные, малолетные, оставлены в Дербенте.

Генерал Ермолов, переправясь через Сунжу, близ устья этой реки, у селенія Брагун, пришел в Андрееву деревню, 29 октября, и дал войскам днёвку, а по прибытіи в Тарки, 3-го ноября, расположил их по квартирам, по случаю проливных дождей не позволявших идти далее. Шамхал находился при отряде Пестеля; в городе господствовали смятеніе и безпорядок. В измене Ахметъхана аварскаго не было ни малейшаго сомненія, хотя в письме к Ермолову он старался оправдать свои вероломные поступки и предлагал услуги к успокоенію Дагестана. „Не прибавляйте к вашей гнусной измене Государю великому и великодушному обмана — писал Ермолов хану. — Мне давно известно ваше поведете, и я знаю, что по вашему внушенію жители Дагестана возмутились и осмелились сразиться с русскими войсками. На вас падут проклятія обманутых вами дагестанцев. Вы не защитите их, и если соберете подобных себе мошенников, жестоко наказаны будете. Такова всегда участь поддых изменников!" (¹⁸). Как, между тем, аварскій хан продолжал собирать ополченія, то генерал Ермолов, оставя в Тарках лишнія тяжести, под прикрытіем трех сот человек с двумя орудіями, выступил, 11-го ноября, с остальными войсками, к Параулу, бывшей резиденціи хана. Пройдя пятнадцать верст чрез ряд теснин, отряд ввечеру достиг подошвы горы Талгин, на вершине которой стоял Ахмет-хан с своими полчищами. Горцы встретили наших выстрелами и ругательствами; русскіе солдаты рвались в бой; офицеры толковали между собою о неотла-

гательном нападеніи; но как атака с фронта, по чрезвычайно крутому скату, перекопанному непріятелем, была весьма трудна, и надлежало разузнать место для обхода, то велено было, отойдя несколькр назад, остановиться на ночлег и варить кашу. Ободренные мнимым бездействіеи русских войск, Лезгины и Чеченцы, предались шумной радости; с наступленіем ночи, горы осветились кострами и раздались громкія песни горцев. А, между тем, часу в девятом вечера, Ермолов, подозвав к себе незадолго пред тем вырученнаго им из плена, маіора Швецова, приказал ему взять незаметно второй баталіон Кабардинскаго полка, и как можно тише провести его вправо, в обход непріятеля. Кабардинцы выступили так тихо, что наши прочія войска не заметили их движенія, и пройдя чрез лес по узкой тропинке, взобрались на высоту и ударили во фланг безпечно отдыхавшим горцам. Непріятели разсеялись в различный стороны, и наш баталіон занял вершину хребта, потеряв ранеными только двух солдат. Прочія войска устремились бегом и заняли прежнкно непріятельскую позицію. „Вот господа, как должно беречь русскую кровь !" — сказал Ермолов собравшимся кругом его офицерам.

Весь следующій день подымались на гору артиллерія и обозы отряда; а 13 ноября, войска, спустясь в долину, заняли Параул, откуда жители бежали в леса, оставя в своих домах богатые запасы. Тогда-же послано приказаніе Пестелю—немедленно идти к Вашлы и занять это давнее гнездо разбойников, что и было исполнено. Сам-же Ермолов, 14-го, выступил к селенію Большой-Джангутай, в десяти верстах от Параула. Там впереди и несколько правее селенія, на весьма крутой

горе, стоял непріятель за окопами и засеками, примыкая левьш флангом к крайиил домам раскинутым на противоположном скате, и заняв правым сады у речки. Густой туман, не дозволявшій ничего видеть в нескольких шагах, способствовал, высланным вперед, начальнику штаба, генерал-маіору Вельяминову, и полковнику Верховскому, овлпдеть на штыках непріятельскою позиціей; но, за то, и горцы были обязаны спасеніем своим туману, который помешал казакам отрезать непріятелю путь отступленія. Селеніе БолыпойДжангутай, принадлежавшее заклятому врагу Русских, брату аварскаго хана, было предано пламени; из шестисот домов, находившихся в селеніи, пощажена только небольшая часть для пристанища жителей просивших прощенія. На следующій день, послан отрлд, чтобы разорить селеніе Малый-Джангутай. Жители всей окрестности, пораженные страхом, покорились. Войска генерала Ермолова, возвратясь в Параул, оставались там для отдыха двое суток, потом перешли в Карабудагкеьт и оттуда, 20 ноября, в Тарки. Туда явились родственник Уцмея и многіе старшины вольных обществ с изънвленіем покорности русскому правительству. Генерал Ермолов, поручив Шамхалу водворить спокойствіе в его собственных и соседственных владеніях, возвратился на Линію и 30 ноября переправился через Терек, в Старогладковской станице. Войска, бывшія безпрерывно семь несяцев на работах и в походе, расположились на зимиих квартирах, и сам главнокомандующій возвратился в Тифлис, 25-го декабря.

Экспедиція, совершенная Ермоловым, не согласовалась с миролюбивыми видами Императора Александра (¹⁹). Но Ермолов оправдывался необходи-

мостыо вести военныя действія. „Нельзя избегать их—говорил он — когда дерзкій непріятель приходит с угрозами".

В начале 1819 года, Ермолов уже вполне ознакомясь с положеніем ввереннаго его управленію края, сделал Всеподданнейшее представленіе об усиленіи отдельнаго Грузинскаго корпуса тремя полками иЬхогы и двумя ротами легкой артиллеріи, не считая 8-го егерскаго полка, временно причисленнаго к корпусу. Вместе с тем, он считал нужным, для обороны крепостей, прибавить, в продолжееіи трех лет, еще 14,000 человек. Император Александр—„не находя возможным увеличить состав Грузинскаго корпуса без разстройства прочих армій, коих число и состав определены по зрелом размышленіи", счел полезным выслать десять пехотных полков на укомплектованіе и смену полков Грузинскаго корпуса, которое присылкою рекрут никогда не достигалось —,.ибо от столь дальняго перехода и непривычки переносить трудности, потери в них были всякій раз весьма значительны". Число полков, составлявших корпус, должно было остаться прежнее, т. е. 8 пехотных, 4 егерских, 2 гренадерских и 1 карабинерный, всего-же 15 иолков, каждый из коих предписано привести в 3,900 человек (300 унтеръофицеров и 3,600 рядовых). Таким образом, в корпусе можно былоиметь под ружьем более 50,000 человек, из коих для обороны крепостей назначались вторые баталіоны всех пехотных полков, кроме гренадерской бригады, в числе 15,600 человек; а за тем оставалось для действій в поле до 40,000 человек. Тогда-же повелено прислать назад кадры полков: Севастопольскаго, Троицкаго, Суздальскаго, Вологодскаго, Казанскаго, Белевскаго,

8-го, 9-го, 15-го, 16-го и 17-го егерских, а в замену их посылаемые полки распределены следующим образом:

В 19-ю дивизію, полки : Кабардинскій, Тенгинскій, Навагинскій, Мингрельскій, 48-й и 45-й (в последствіи переименованный в 44-й) егерскіе.

Во 20-ю дивизію, полки: Апшеронскій, Ширванскій, Куринскій. Тифлисскій, 41-й и 42-й егерскіе (²⁰).

Генерал Ермолов, считая весьма важным прочное занятіе Андреевскаго селенія, испросил Высочайшее соизволеніе на постройку там крепости. Начальник штаба генерал-маіор Алексей Александр. Вельяминов был отправлен на Линію. с приказаніем осмотреть укрепленія на Сунже, Назрановскій редут при селеніях ингушей и Преградпый Стан, сооруженный генералом Дельпоццо. Как построеніе Андреевской крепости не могло быть окончено прежде глубокой осени 1819 года, а до того времени надлежало поддерживать преданнаго нам Шамхала и наблюдать за возмутившимися народами в Дагестане, кои готовились идти в помощь чеченцам, то Ермолов, не имея возможности послать туда значительныя силы, вверил назначенный в дагестанскую экспедицію отряд генерал - маіору князю Мадатову, который, будучи швестен быстротою и решимостью своих действій, подавал надежду, как уроженец Карабага, принести несомненную пользу, знаніем страны и знакомствои с жителями. Сам-же Ермолов, получив некоторыя подкрепленія, которыя однакоже были недостаточны для укомплектованія корпуса, отправился 17 іюня на Кавказскую линію, и оттуда к Андреевскому селенію,

где в половине іюля начались работы. Отряд, высланный туда, состоял из трех баталіонов 8-го егерскаго и двух баталіонов ТСабардинскаго полков, трех сот казаков и одной піонерной роты, с 16-ю орудіями; а, между тем, в начале августа 1819 года, в селеніи Исталяре, собрался отряд Мадатова, в составе двух баталіонов с 8-ю орудіями, 800 казаков и 650 человек конницы, из карабагцев, ширванцев и шекинцев, коих князь Мадатов склонил к вооруженно против их единоверцев: ото был первый пример безпрекословнаго повиновенія и преданности горцев русскому начальнику. Заметить должно, что татарская конница выступила в поход на собственном содержаніи; к ней присоединилось 500 всадников постоянно вернаго русскому правительству, Асланъхана кюринскаго: таким образом половина отряда состояла из мусульман. „Ты верно уже пришел с иностранными твоими легіонами — писал Ермолов князю Мадатову. — Предвижу, что нельзя будет барону Вреде дать тебе столько войск, сколько предполагал Иван Александрович *), но в том нет нужды, ибо не время еще решительных действій. Теперь надобно ограничиться наблюденіем за Табасаранью и пользоваться случаями делать возможный вред Абдул-беку Ерсинскому, зятю ШихъАли-хана", (бывшаго дербентскаго хана, бежавшаго К'ь горцам). Несколько дней спустя, Ермолов, известив Мадатова о намереніи Ших-Али-хана идти с акушинцами в кубинскую провинцію, советовал открыть с ними переговоры, для выигранія времени, но не делать никаких письменных обе-

*) Генерал-лейтепант Вельяминов 1-й, брат начальника корпуспаго штаба.

щаній, а отозваться, что для этого следует испросить разрешеніе главнаго начальника. Далее, в томъже письме Ермолова, находим: „Уцмей Каракайдакскій не упустит вступить с вами в сношеніе, ибо он всеми пользуется случаями оказать нам преданность, когда то не стоить ему ни труда, ни малейших пожертвованій, и когда надеется, ничего в пользу нашу не делая, сохранить к себе доверенность непріятелей наших. Ему вы, как человек посторонній, откровенно будете говорить, что не таким как его поведете доказывается верность Государю, и что того недовольно, чтобы явно не участвовать в намереніях непріятелей, но должно верноподданному быть явно против оных. Всегда мненію вашему давайте вид дружеской откровенности" (²¹). В последующих письмах Ермолова к Мадатову, безпрестанно встречаются наставленія, преисполненныя недоверчивости к горцам и владетелям их (²²).

Действія князя Мадатова были весьма успешны. Выступив с отрядом из Исталяра в Табасарань, он быстро перешел к селенію Мараге. Там получены были сведенія о сборе полчищ Абдул-бека Ерсинскаго в считавшемся неприступным селеніи Хошни, в тридцати верстах от Мараги. В ночи с 13-го на 14-е августа, князь Мадатов, оставя часть отряда для прикрытія обозов, построенных в каре у Мараги, выступил с отборнными войсками и 4-мя орудіями к Хошни. Отряд шел по дорогам совершенно неизвестным, чрез ущелья гор и густые леса, по весьма крутым подъемам и спускам. Орудія перетаскивались, большею частью, на руках, а колеса, при сближеніи к непріятелю, обвертывались шинелями,, чтобы подойти по возможности неожиданно к по-

зиціи занятой горцами. С разсветом, отряд находился на вершине высокой горы, откуда крутой и лесистый спуск вел в долину, усеянную множеством утухавших огней: то был непріятельскій бивак у селенія Хошни, до котораго оставалось версты четыре. Завидя горскій лагерь, татарская конница и казаки пошли вперед на малых рысях; пехота, забыв усталость, устремилась за ними бегом, но еще до нрибытія ея дело было решено ударом конницы. Ненріятель, ошеломленный внезапным нападеніем, кинулся бежать, и по тому потери обеих сторон были незначительны; в числе раненых находился сам Абдул-бек. Селеніе Хошни было оставлено в целости, кроме дома и сада, принадлежавших беку, которые истреблены в наказаніе за его измену. На другой-же день явились с покорностью в русскій лагерь все старшины шести табасаранских магалов (округов); князь Мадатов, именем Государя, объявил им іірощеніе и торжественно привел их к присяге на верность россійской державе, после чего, поручив управленіе Табасараныо зятю Шамхала, возвратился с отрядом к деревне Мараге (^2S).

Получив донесеніе от князя Мадатова об одержанной им победе, Ермолов писал ему:" Целую тебя, любезный мой Мадатов, и поздравляю с успехом. Ты предпринял дело смелое и кончил славно! Весьма хорошо, что сіе произошло в самое то время, когда дагестанская каналья делает против нас заговор и присягу. Теперь не время помышлять им о истреблепіи неверных, надобно думать о собственной защите. — Некоторое время должен я, любезный князь Валеріан Григорьевичу стеснить твою деятельность, но сего требуют обстоятельства. Потерпи немного; недалеки случаи, где

службе Царя нашего полезны будут храбрость и усердіе твои. Еслибы мог я так положиться на каждаго из моих товарищей, то не столько былобы мне трудно, ибо ты не менее каждаго делаеш по должности, и не мало еще по дружбе ко мне и давней свычке.—Ты не воображаешь, сколько я восхищен, что под твоим начальством служат Татары храбро. Я все это опишу в рапорте Государю, и уверен, что сколько будет он доволен, столько и смеяться будет» (?). В другом письме, Ермолов, поздравляя Мадатова с победою, писал ему: „Разбитіе Абдула-бека должно необходимо иметь вліяніе на наши дела, ибо увидят непріятели, что, не употребляя войск наших в действіе, под благоразумным начальством вашим, и самые жители сей страны сражаются храбро. Зная хорошо отличную всегда службу вашу, возлагая навасъпо-

рученіе, я знал уже и самыя последствія".....(²⁴).

В продолженіи августа, аварскій хан призывал к себе горскія племена, обещая им не только остановить сооруженіе нашей новой крепости, но прогнать Ермолова за Терек и разорить Кизляр. Собрав до 6-ти или 7-ми тысяч человек, он пришел к селенію Боутугай, в 16-ти верстах от Андреевой, лежащему на реке Ііойсу, и заняв там ущеліе, прикрылся в нем окопами и завалами. Ему пришли в помощь чеченцы и готовились вооружиться жители Кумыха; многіе из андреевских узденей и салатавцы также приняли его сторону; все племена, обитавшія кругом расположенія Ермолова, изменили ему. Горцы нападали на табуны отряда и отогнали до четырех сот артиллерійскпх и обозных лошадей; для сообщенія с Линіей посылались большіе конвои. Войска были принуждены работать не только днем, но и по но-

чам, чтобы приспособить укрепленія к обороне, на случай нападенія горцев до прибытія войск, ожидаемых из южной Россіи. Когда-же первым нрибыл 42-й егерскій полк, Ермолов, не выжидая прочих, решился атаковать аварскаго хана и в ночь на 29-е августа выступил против него с главными силами, оставя небольшой гарнизон в новой крепости, у Андреева селекія, получившей названіе Внезапная. При сближеніи к непріятельской позиціи, шедшія в авангарде две роты 8-го егерскаго полка были встречены горцами, которые сперва открыли сильный огонь, a іютом кинулись на нагаих солдат, с шашками и кинжалами. Изумленные новым для них образом боя, егеря отступили в безпорядке; но несколько картечных выстрелов остановили непріятеля, а, между тем, подошли прочія наши войска. Две роты Кабардинскаго полка, ударив в штыки, опрокинули горцев за их окопы; селеніе Боутугай было занято нашею пехотою; но Ермолов, избегая напрасной потери, не атаковал окопов, довольствуясь стесненіем непріятеля в горах и отрезаніем его от равнины, служившей ему источником продовольствія. Последствія совершенно оправдали такой образ действій: в ночи на 3-е сентября, аварскій хан бежал в свои владенія так поспешно, что не было возможности догнать его; андреевцы, салатавцы и аксаевцы просили пощады. Войска Ермолова возвратились в сооружаемую ими крепость (²⁵). Отряд князя Мадатова оставался на позиціи при селеніи Марага до 1-го сентября, когда Мадатов, устроив управленіе Табасарани, перешел за Дербент к редіту Дарбах, на большой дороге в Тарки. Расположив там отряд правым флангом к Каспійскому морю, князь Мадатов прикры-

вал вновь покоренную Табасарань и держал в страхе Терекеменцев и другія племена, соседственныя мятежной Акуше. Узнав вскоре за тем, что в терекеменских селеніях собирались многочисленный скопища, он выступил против них, в ночи на 4-е сентября, взяв с собою 500 человек пехоты с двумя орудіями, 150 казаков и часть татарской, кюринской и табасаранской конницы. Несмотря на безпрестанныя препятствія при переходе через канавы, служащія для орошенія полей, отряд подошел на разсвете к мятежным селеніям, разбил непріятелей, и разсеяв их полчища, захватил множество женщин и детей. Князь Мадатов, желая показать горцам, как великодушны Русскіе, возвратил всех женщин и детей к их семействам, и даже освободил почти всех пленных. Урон непріятеля, убитыми и ранеными, вообще простирался до двух сот человек; с нашей стороны, легко ранены два казака, да из татарской конницы убито и ранено 25 человек (²⁶). Получив донесете Мадатова об этой победе, Ермолов писал ему : „Одобряю весьма, что возвратили захваченных женщин; не говорю ничего и против освобожденія пленных, ибо полезно вразумить, что Русскіе великодушно даруют и самую жизнь, когда (непріятели?) не делают упрямой и безразсудной защиты. Весьма хорошо изволили сделать, что нукеров (княжеских слуг) отправили в крепостную работу в Дербент. Они не прежде должны получить свободу, как господа их окажут нам опыты несомненной верности. В разсужденіи пленных, предлагаю в-му сіят-ву к соблюденію впредь следующее замечаніе: внушить войскам, чтобы незащищающагося, или паче бросающаго оружіе, щадить непременно. При малей-

шей-же защите, истреблять необходимо, и тем пользуясь, необременять себя излишними и тягостными пленными. Отдавшихся, по усмотренію, освобождать, но всегда удерживать беков и всяких людей и служителей, принадлежащих изменникам против нас действующим, и отправлять их в крепостныя работы"..".. (²⁷).

•За тем, когда владелец каракайдагскій Уцмей, сперва просившій защиты Русских от мятежников, тревоживших его землю, и от родственников, оспаривавших его права на господство в Каракайдаге, потом изменил нашему правительству и склонил к тому-же своего сына, присягнувшаго на подданство Россіи, Ермолов писал князю Мадатову, чтобы он старался воспользоваться раздорами между бежавшим к нашим непріятелям Уцмеем и родственником его Эмир-Гамзою, подавая надежду последнему получить уцмейское достоинство, если заслужить его преданностью русскому правительству (²⁸). В другом-же письме, Ермолов, советывал избегать определительных обещаній: „Если вам удастся — писал он — снискать доверенность Эмир-Гамзы, и если в самом деле он будет хорошо служить, то можете ему дать почувствовать пріятность управлять сим краем, но берегитесь ему обещать уцмейскій титѵл, ибо нам невыгодно оставлять его, особливо по тому, что я надеюсь, что чрез несколько лет. сія провинція будет управляться Русскими. Наблюдайте за предпріятіями Уцмея и не теряйте его из вида. Я полагаю, что он будет искать помощь у Акушинцев.... Не стращайте их, но старайтесь их угомонить. Они не обижаются, если их называют скотами, но стращанія их раздражают».

В кокце сентября, князь Мадатов, находясь

с своим отрядом у терекеменских селешй, узнал, что в Башлах собираются значительная непріятельскія силы, в числе коих было до трех тысяч человек Уцмея, под начальством Абдулъбека Ерсинскаго. Как ущеліе, чрез которое пролегала дорога в Башлы, было наблюдаемо горцами, и нельзя было нечаянно атаковать их позицію, то Мадатов счел нужным вести войска свои в два перехода, чтобы не изнурять их напраснші форсированным маршем. Отряд, проведя ночь, на 5-е октября у входа в ущеліе, в 16-ти верстах от Башлы, на другой день с разсветом двинулся далее. Князь Мадатов, приблизясь к селенію версты на две, где теснина, расширяясь, образует долину, постройл отряд в боевой порядок и сделал привал на полчаса, а сам с несколькими всадниками выехал несколько вперед для обозренія непріятельской позиціи. Селевіе Башлы, лежащее на отлогой покатости, было оставлено горцами ; а вершину горы, покрытую лесом, занимали густыя толпы вооруженных людей со множестізом разноцветных значков. В продолженіи обозренія, непріятель завязал перестрелку и ранено было с нашей стороны несколько человек татарской конницы. Вслед за тем, артиллерія открыла огонь, по селенію картечью, а по толпам стоявшим на вершине горы— ядрами и гранатами ; несколько спустя, пехота пошла вперед тремя.колоннами; кавалерія-же оставалась в резерве. Непріятель открыл сильный ружейный огонь по ближайшей батарее и по наступавшим колоннам; но несколько удачных выстрелов картечью заставили его бежать в лес, на вершине горы, и только лишь немногіе смельчаки, засев в каменном строеніи, продолжали обороняться; чтобы вытеснить их оттуда, Мадатов послал в обход баталіон

с четырьмя орудшми, что заставило горцев очистить крепкое строеніе и обратиться в бегство. Эта победа стоила нам всего 3-х убитых и 20-ти раненых. „В Грузіи солдат дорог; даром его не трать" — говорил князь Мадатов. Дома Уцмея и главных сообщников его были сожжены, и Мадатов угрожал истребить все селеніе, ежели жители тотчас не изъявят покорности. Чрез час явились старшины, присягнули на верность Россійскому Императору, дали заложников, взнесли подать и обязались немедленно доставить скот и хлеб для продовольствія войск. Князь Мадатов, с своей стороны, желая успокоить скрывшихся в лесах Башлынцев, нриказал отряду отойти на ночлег на прежнюю позицію.

Чтобы довершить покореніе Каракайдага, Мадатов решился идти против Уцмея, занявшаго весьма крепкую позицію, за тесниною у Энгикента. Жители покоренной части владенія Уцмея выставили несколько сот всадников для содействія русскому отряду : это подкрепленіе доставило важную выгоду Мадатову, разъединив силы враждебной страны. От лагеря наших войск до Энгикента считалось около 60 верст. Князь Мадатов, пройдя часть этого разстоя нія, расположился, в ночи на 22-е октября, у входа в ущеліе, ведущее к Энгикенту. На следующее утро отряд выступил против непріятеля, имея в голове вновь сформированную зшлицію из Терекеменцев. Баталіон Троицкаго полка сбил ненріятеля с укрепленных высот, после чего наши войска заняли Энгикент, потеряв всего на все 4 человека убитыми и 7 ранеными. Старшины верхняго Каракайдага присягнули на верноподданство русскому правительству. Таким образом, вытеснив Уцмея из принадлежавшей ему страны, князь Ma-

датов возвратился в лагерь при редуте Дарбахе, близ Дербента (^2Э).

Генерал Ермолов, желая наказать Качкалыков за грабительства между Грозною и Тереком, нриказал генерал-маіору Сысоеву, с 6-ю ротами и семьюстами линейных и донских казаков, при 4 орудіях, напасть внезапно на одно из главных селеній мятежнаго племени, Дада-юрт Это порученіе было исполнено 15 сентября. Непріятель, выбитый из окопов, оборонялся отчаянно в домах, и даже несколько женщин приняли участіе в бою, кидаясь с кинжалами на наших солдат. До 500 человек погибло под развалинами своих жилищ и только 14 раненых взяты в плен; с нашей стороны убито 50 и ранено 180 человек. Сам Сысоев был ранен пулею в ногу (³⁰). Главное из качкалыкских селеній, Истису (Горячевское) и несколько других были разорены, в начале октября, отрядом, под личным начальством Ермолова (³¹)-

В продолженіи времени этих действій, акушинцы, несмотря на данныя ими обещанія — не дозволять аварскому хану и его брату враждебных покушеній против Шамхала — помогали нашим непріятелям. Пользуясь их содейстізіем, брат аварскаго хана заставил Шамхала оставить Тарки; тогда-же акушинцы заняли земли вольных обществ, нам преданных, и прервали сообщенія Ермолова с отрядом князя Мадатова, a другія дагестанскія племена, пройдя чрез владенія вероломнаго Сурхая, хана Казыкумыцкаго, напали на укрепленіе Чирах. Все эти покушенія показывали необходимость наказать акушинцев, служивших опорою прочим народам Дагестана. „Известно было — говорить Ермоловъ]— что удар, им нанесенный, прочіе народы, как слабейщіе, удержит в страхе и покорности".

Работы в крепости Внезапной были по возможности ускорены; жилища для гарнизона, на зимнее время, сооружены; артиллерія доставлена. Все приготовленія к предположенной экспедиціи были окончены к началу ноября.

Получив сведеніе, что акушинцы намеревались занять Тарки, генерал Ериолов выслал туда полковника Верховскаго, с 4-мя баталіонами при 12-ти орудіях, к 11 ноября, и сам, оставя один баталіон для охраненія Внезапной, выступил с прочими войсками и прибыл, 14 ноября, в Тарки, где предполагал оставаться до прибытія отряда князя Мадатова из Каракайдага, для соединенія с ним и для заготовленія провіанта. „Завтрешняго, 17-го числа — писал он Мадатову — выступают к вам на встречу, до Буйнака, три баталіона и восемь орудій. Предлагаю вам немедленно выступить и прибыть в Урус-Булак, в два перехода; оттуда вы будете следовать до Карабудакента, где оставя баталіон Апшеронскаго полка с двумя орудіями, вы отошлете назад два остальные баталіона с артиллеріею. Вы увидитесь со мною прежде начатія операціи. Баталіон Апшеронскаго полка будет сменен баталіоном Троицкаго полка, что я постараюсь скоро исполнить, и сей баталіон будет прикрывать транспорта с провіантом, идущій для вашего отряда. Следуя к Урус-Булаку, возьмите все предосторожности, дабы акушинцы не помешали вам соединиться с моими войсками. Уведомьте меня, когда выступите, и вторично, когда прибудете в Урус-Булак» (³²). На след}ющій день, было предписано Мадатову, по прибытіи в Карабудакент, оставить при себе Троицкій баталіон с двумя орудіями, a баталіоны Апшеронскій и Куринскій с шестью орудіями отправить обратно в Тарки (³³).

Вслед за тем, Ермолов писал ему-же, чтобы он, проходя с отрядом чрез селенія Губден и Карабудакент, обходился с жителями как можно ласковее и старался, чтобы наши войска сколь можно меньше им были в тягость. „Я полагаю — продолжал он, — что губденскіе старшины будут у вас просить позволенія вооружиться против Акушинцев, или, по крайней мере, участвовать в грабеже, к чему их и надобно ободрять, дабы поселить между ними вражду"... (³⁴).

Отряд князя Мадатова, выступив из окрестностей Дербента, 18 ноября, прошел в три перехода 120 верст, не смотря на затруднительныя переправы в брод чрез устья рек Болыпаго и Малаго Бугамов и Озена, и прибыль в мехтулинское селеніе Карабудакент, лежащее в тридцати верстах от Тарки. Оттуда Мадатов отправился на совещаніе в Тарки. Генерал Ермолов предполагал немедленно идти в Акушу; но внезапно выпавшій сньт завалил дороги так глубоко, что войска почти не могли по ним двигаться. В ожиданіи перемены погоды, экспедиція была на время отложена, а, между тем, из Кизляра подвезли провіант для отряда. Простояв на месте 17 дней, в продолженіи коих собранные из окрестностей две тысячи жителей расчистили дорогу, генерал Ермолов, 2 декабря, двинулся в мехтулинскуто провинцію и присоединил к своим войсіші отряд Мадатова, у селенія Шоры, близ границы Акуши. При вторженіи в эту страну, командованіе авангардом было поручено князю Мадатову. Войска наши, перейдя с болыпим трудом чрез гору Калантау, при чем пришлось встаскивать по крутому скату артиллерію и обозы на волах, двинулись к Уруме. Это селеніе было занято 12 декабря почти без сонротивленія Мада-

товым; 16-го, пришел туда-же Ермолов с остальными войсками. На другой день было произведено им обозреніе непріятельской позиціи: замечены на крутых высотах, уставленных укрепленіями из плитняка, многочисленныя толпы, частью занимавшія гребень горнаго хребта, частью скрывавшіяся на противоположной покатости; вообще же можно было положить число непріятельских полчищ более десяти тысяч человек. Правое крыло позиціи примыкало у селен. Лаваша к речке Манас, текущей в чрез-. вычайно утесистых берегах. Взятые в проводники жители окрестной страны показывали производившему обозреніе подполковнику Верховскому. как-бы в насмешку, места, где были некогда разбиты войска Шаха-Надира и относились преувеличенно о силе и храбрости акушинскаго народа.

По прибытіи Ермолова в Уруму, явились к нему акушинскіе старшины, стараясь отклонить его от вторженія в их землю. Ермолов принял их ласково. Такую снисходительность они приписали страху и неуверенности в успехе экспедиціи. Действительно—овладеніе крепкою позиціей, защищаемою многочисленным войском, и дальнейшее движеніе к главному городу страны Акуше, по чрезвычайно гористым местам, на протяженіи восьмидесяти верст — казалось не подавали надежды преодолеть сопротивленіе храбраго народа. Но не за тем пришел Ермолов к непокорным акушинцам, чтобы уйти обратно, не усмирив их, и если он отлагал решительныя действія, то единственно из желанія совершить задуманное им дело с наименьшими потерями. „Прошу тебя тщательно осмотреть все дороги — писал он князю Мадатову — ибо прямая на Лавашу, кроме построенных укрепленій, в некоторых местах нарочно испорчена, и де-

филе пройти без чувствительной потери невозможно. Непременно надобно обойти, и потому стараться должно изыскать дорогу... Давно служа с тобою, ты уже знаешь, что люблю храбрыя наши войска, люблю я и малую в них потерю, и по тому где можно что-либо сделать искусством, не испытываю их храбрость. Прошу тебя по пріятельски обратить все твое на сіе вниманіе. Всего более — истолкуй сіе частным начальниками/'... (³⁵).

Из форсированных рекогносцировок неприятельской позиціи, предпринятых в продолженіи двух дней, оказалось, что она примыкала обоими флангами к скалистым утесам, и что продолженіе составлявшаго ея весьма крутаго хребта, по другую сторону реки, не было занято непріятелем, вероятно потому, что он считал места за речкою лежащія совершенно неприступными. Положено было, не привлекая вниманія горцев в ту сторону, переправиться в ночи скрытно через речку и обойти непріятеля с праваго фланга. С наступленіем ночи на 19-е декабря, несколько Татар и линейных казаков были отправлены для отысканія пути к заречным высотам. Около полуночи они возвратились с известіем, что есть тропинка, хотя и весьма трудная, по которой можно взойти, и даже, с помощью людей, взвести артиллерію на высоты. В два часа утра, войска получили приказаніе выступить к непріятельской позиціи, отстоявшей не более восьми верст; пять баталіонов с четырьмя орудіями, под начальством князя Мадатова, спустясь глубокими рытвинами к речке, направились в обход праваго фланга позиціи; а главныя силы, часом позже, двинулись против непріятеля с фронта. Ночь была месячная и чрезвычайно ясная; но непріятель, усыпленный нашим прежним бездей-

ствіем, не сторожил нас, и войска наши подошли к нему почти на пушечный выстрел, не будучи замеченными. Еще до разсвета, главныя силы Ермолова построились в боевой порядок против непріятельской позиціи, а отряд Мадатова против ея праваго фланга. Как только орудія Ермолова открыли огонь, горцы, заметив появленіе русских войск за речкою, обратились против них с ужаеным криком и ругательствами; князь Мадатов встретил переправлявшіяся в безпорядке через речку толпы картечью и штыками, разсеял их и обратил в бегство. Но несмотря на то и на жестокій урон, наносимый канонадою Ермолова, стоявшіе против него за тройным рядом окопов, горцы не поколебались, и засев в своих укрепленіях, продолжали стрельбу по наступавшим войскам, пока батарея Мадатова открыла учащенную канонаду вдоль их линіи. Тогда же находившіеся при его отряде казаки направились на дорогу в город Акушу, составлявшую главный путь отступленія непріятельских полчищ, и стрелки наши, устремясь бегом, угрожали занять ее. Поражаемые перекрестным огнем и страшась быть совершенно отрезанными, горцы наконец очистили свою крепкую позицію и кинулись бежать. Наша татарская конница неотступно иреследовала непріятеля и отбросила его от большой дороги. За нею следовал с частью войск начальник корпуснаго штаба, генералъмаіор Вельяминов. Пехота князя Мадатова, перейдя обратно через речку, приняла участіе в преследованіи. Селеніе Лаваша было немедленно занято нашими войсками, а татарская конница и казаки высланы вперед вслед за бегущими. Большая дорога, перекопанная во многих местах, была тотчас исправлена, и на ночлег при Лаваше собра-

лись все войска с их ар.тиллеріей и обозами, кроме татарской конницы и шамхаловой милиціи, разорявшихся для грабежа ближайших селеній.

В селеніи Лаваше захвачено несколько жителей, не успевших увести семейств своих и с ними оставшихся. От них и от пленных были получены сведенія. что силы разбитаго непріятеля простирались до 15-ти тысяч человек, и что этими полчищами предводили: Ших-Али-хан дербентскій. Уцмей каракайдагскій, Сурхай сын хана казикумыкскаго, и многіе владельцы дагестанскіе. Жители Лаваша разсказывали, что, во все время пребьтванія у них главнаго кади акушинскаго и знатнейших старшин этого народа, ежедневно происходили совещанія. По словам их, акушинцы были уверены, что Русскіе, по малочисленности своей, не отважа-тся напасть на них; один из посетивших наш лагерь старшин, возвратясь к своим, объявил, что Русских весьма немного, да и те в таком изнуренном состояніи, что против них не стоит сражаться.

„Потеря наша, вмеете с татарскою конницею, не превзошла пятидесяти человек, что. конечно, не покажется вероятным» — писал Ермолов.

На следующій день, 20 декабря, войска наши двинулись к городу Акугае. Селенія, оставленныя жителями, были истребляемы; те-же, коих старшины просили о помилованіи, пощажены, и даже не позволено войскам приближаться к ним, а равно хлеб и стада их остались неприкосновенными. Посланныя вперед партіи заметили в городе большое стечете народа и необыкновенное движеніе, из чего можно было заключить, что жители готовятся к обороне. Известно было также по слухам, что дорога на протяженіи шести верст от города пролегала

чрез теснины и ущелія, и что самый город, по своему положенію, представлял средства к упорной защите. Генерал Ермолов, желая иметь более подробное сведеніе о местности, куда никогда еще не проникали русскія войска, выслал, 21 декабря, к городу начальника штаба Вельяминова и князя Мадатова, с полутора тысячею татарских всадников и казаков, приказав им ограничиться обозреніем, не вступая в бой до прибытія пехоты, и сам двинулся в след за ними. На марше его встретили два из важнейших старшин города, умоляя его замедлить на одне сутки наступленіе войск иобещая склонить своих сограждан к покорности. Генерал Ермолов приказал сказать им, что он не может полагаться на такія уверенія, и продолжал идти далее. Несколько спустя, начальник штаба прислал ему донесете, что наши передовыя войска, найдя город оставленным жителями, заняли его без сопротивленія. Главныя силы расположились в городе. Окрестныя горы были наполнены акушинцами, спасавшимися с их семействами и имуіцеством; но Ермолов запретил преследовать их. Жители, ободренные таким снисхожденіем грознаго победителя, стали, мало по малу, возвращаться в город. Женщины, не нашедшія своих грудных детей у себя дома, приходили отыскивать их в русскій лагерь, где солдаты сберегали, как умели, принесенных ими из города малюток. Одному из знатнейших старшин возвращена молодая дочь его, которую, во время плена ея, содержали со всем должным уваженіем. Приказано было сохранять неприкосновенным имущество жителей, и только немногіе домы, принадлежавшіе друзьям беглеца ШихъАли-хана, участникам его мятежных замыслов,

были разорены до основанія. Жители немедленно доставили продовольствіе для войск.

На следующій день, городекіе граждане и главнейшіе из етаршин всех окрестных селеній были приведены к присяге наподданство Императору, при громе ста одного пушечнаго выстрела. Генерал Ермолов назначил главным кадіем занимавшаго прежде это званіе, старика, известнаго кротостью и уважаемаго акушинцами. От знатнейших фамилій взяты 24 аманата, которым пребываніе назначено в Дербенте, и наложена дань, весьма ничтожная, единственно в доказательство зависимости жителей от нашего правительства. Несмотря на дикость свою, акушинцы, тронутые великодушным с ними обращеніем Ермолова, поднесли ему саблю, в знак особеннаго уваженія. Присяга ими данная была соблюдаема столь свято, что когда, шесть лет спустя, войска Аббаса- мирзы вторглись в Грузію, жители Акуши, не только не приняли участія в вооруженіи против Русских, но прислали Ермолову все письма Персіян, старавшихся их склонить на свою сторону (³⁶).

Покоревіе Акуши доставило нам господство над областью, заключавшею в себе ве менее пятнадцати тысяч семейств. Но, кроме того, победа при Лаваше отозвалась и в прочих местах Кавказа. Одновременно с экспедиціей Ермолова, Сурхай-хан казыкумыцкій, собрав до 5-ти или 6-ти тысяч человек, напал на Чирахское укрепленіе, в курахской провинціи, занятое двумя некомплектными ротами Троицкаго полка. Командовавши ими, штабсъкапитан Овечкин оборонялся отчаянно; но непріятель, пользуясь тем, что с одной стороны местность способствовала подходу к укрепленію, уже готовил лестницы для штурма, когда внезапно по-

лученное им известіе о занятіи русскими войсками Акуши поразило ужасом горцев и заставило их разсеяться, чтобы укрыть свои семейства от наказанія за измену их хана. При обороне Чираха, непріятель покушался занять находившуюся вблизи оттуда мечеть, обращенную в магазин, что подалобы ему возможность подойти к укрепленію. Молодой офицер (котораго имя, к сожалепію, кигде непоказано), долго защищался в мечети, но, наконец, видя, что не будет в силах устоять, отпустил в укрепленіе свою команду, кроме четырех лучших стрелков, и запасшись большим количеством патронов, засел в минарете при мечети, откуда поражал наступавшаго в густых толпах непріятеля. Потеряв множество людей, горцы не прежде овладели минаретом, как подкопавшись под его основаніе и опрокинув его. Герои, оборонявшіеся на его развалинах, погибли, и уже мертвые, изрублены в мелкія части разсвиреііевшими горцами. В продолженіи этого полутора-суточнаго боя, непріятель потерял одними убитыми до 50-ти человек (³⁷). По представленію Ермолова о доблестной защите Чирахскаго поста, Имперагор Александр пожаловал штабс-капитану Овечкину орден Св. Бладиміра 4-й степени с бантом и повелел произвести его в следующій чин (³⁸).

Войска Ермолова выступили из Акуши обратно, 26 декабря, и прибыли в селеніе Параул, мехтулинской провинціи, 1 генваря 1820 года. Войскам дан был отдых в окрестной стране; а с наступленіем жестокой стужи, два полка и казачья сотня, с 12-ю орудіями, были оставлены в Дагестане, под начальством подполковника киартирмейстерской части Верховскаго, a прочія войска отведены на Линію. Желая наградить преданность русскому пра-

вительству Шамхала, генерал Ермолов, именем Государя, дал ему в потомственное владеніе, в мехтулинской провинціи, до 2,500 семейств, что составляло, по крайней мере, 10,000 душ. Остальная часть провинціи была поручена в управленіе наиба (чиновника), для сбора доходов в пользу двух малолетных детей брата хана аварскаго, отправленных в Росеію. Некоторые из мехтулинских старшин, постоянно возбуждавшіе своих соотечественников против Россіи и враждовавшіе Шамхалу, были отвезены в Кизляр и там повешены.

В начале 1820 года, генерал Ермолов посетил Дербент, где осмотрев крепость, нашел ее совершенно бесполезною; потом отправился в Кизляр и прибыль туда 12 февраля, с намереніем ехать в Петербург, но получив от командующаго в Грузіи, генерал-лейтенанта Вельяминова, известіе о происшедших в Имеретіи безпорядках, счел нужным побывать в Тифлисе. Там убедился он, что причиною имеретинских смут была неспособность слабаго и нерешительнаго тамошняго правителя, генерал-маіора Курнатовскаго, и по тому, предложив ему подать в отставку, назначил на его место командира 44-го егерскаго полка, полковника Пузыревскаго. Но вскоре этот отличный офицер пал жертвою гнуснейшей измены. Родной дядя владетельнаго князя Гуріи, Кайхосро Гуріель, известный непокорностью нашему правительству и преданный Туркам, неисполнив одного из распоряженій, сделанных полковником Пузыревским, и зная что он не оставить безнаказанным его ослушаніе, ушел из дома и скрываясь в лесах, подговорил подобных себе разбойников убить Пузыревскаго, Случай к тому вскоре представился: Пузыревскій, проезжая через лес,

в сопровожденіи трех человек, офицера, казака и переводчика, встретился с несколькими Гурійцами, которые на вопрос его: „где ваш князь", отвечали выстрелами. Полковник и казак были убиты, а офицер и переводчик захвачены злодеями. Ободренные смертью Пузыревскаго и бездействіем начальника войск въИмеретіи, подполковника Згорельскаіо, жители Гуріи и Имеретіи возстали против Русских; царевич Давид, князь Абашидзе и брат владетеля Мингреліи, генералъмаіора Дадіана, воспитанный в пажеском корпусе, офицер Преображенскаго полка, со множеством дворян и духовных, приняли участіе в бунте. Для наказанія мятежников, посланы были отряды, под начальством начальника корпуснаго штаба, генерал-маіора Вельяминова, и вновь назначеннаго правителем Имеретіи, командира 41-го егерскаго полка, полковника князя Горчакова. Шайки царевича Давида и князя Абашидзе были разсеяны; первый из них убит, а другой бежал в Ахалцих. По водвореніи совершеннаго спокойствія в Имеретіи, Вельяминов вступил в Гурію и подошел к принадлежавшему Кайхосро весьма крепкому замку; но убійца, и там не считая себя в безопасности, ушел в леса, и потом бежал в Турцію. По взятіи замка, Вельяминов приказал разорить его до основанія, кроме находившейся там церкви, у коей тогда-же был поставлен памятник полковнику Пузыревекому. Злодей, застрелившій его, выданный владетельным князем Гуріелем, загнан сквозь строй до смерти; а Кайхосро в последствіи был также выдан нам своим племянником и по представление Ермолова отправлен на службу рядовым в сибирскіе гарнизоны; в Мингрелію не было надобности посылать войск, потому что за-

чинщик смут в этой области, брат владетеля, бежал в турецкую крепость Поти, и сам владетель сторожил границу, наблюдая, чтобы не возвратился изменник (³⁹).

Несравненно важнее были военныя действія князя Мадатова в северном Дагестане. Целью экспедиціи туда предпринятой было прекращеніе враждебных нам поступков, нарушившаго присягу, Сурхай-хана казикумыцкаго, котораго ополченія помогали акушинцам и осаждали Чирахское укрепленіе. Для действій против Сурхая, Мадатову было поручено собрать в южном Дагестане отряд, в составе двух баталіонов Куринскаго, баталіона Апшеронскаго, двух баталіонов 41то егерскаго полков, всего 2,500 человек пехоты, сотня казаков и 14 орудій; к этим войскам присоединились 500 всадников карабагских, 300 шекинских и 400 из Ширвана, коего владетель Мустафа-хан был родственник Сурхай-хана. Осмотрев татарскую конницу, князь Мадатов отправил ее в южный Дагестан и сам последовал туда кратчайшею, но весьма трудною дорогою, чрез Кавказскій хребет. По свидетельству одного из участников этой замечательнойэкспедиціи: „бурные потоки, после сильных дождей, стремясь с гор и увлекая огромные камни, заграждали ими дорогу; горные скаты были покрыты дремучими лесами. На самом возвыгаенном пункте хребта находится ужасная пропасть, около шести сажень ширины и более двух сот сажень глубиною, через которую, вместо моста, были перекинуты три дуба с ветвями, образовавшіе переправу, шириною не более как вътри фута. Князь Мадатов переехал первым по этому опасному мосту; за ним следовали войска его. Когда все перебрались на другую сторону крепости, один из офи-

церов спросил у Мадатова о названіи моста. „Чертовскій!" отвечал генерал, и действительно едвали этот мост был достоин другаго имени (⁴⁰).

По прибытіи в Кубу, князь Мадатов присоединил к своим войскам восемьсот отличных всадников полковника Аслан-хана кюринскаго и брага его маіора Гассан-аги. Таким образом отряд состоял почти на половину из магометан, бывших врагов Россіи. В числе их особенно была замечательна шекинская конница и еще более обращали на себя вниманія наездники Аслан-хана, атлеты ростом и осанкою, вооруженные длинными копіями и прикрытые панцырями, шлемами и щитами, что давало им вид средне-вековых рыцарей. Одним из отважнейших в среде их был Гассан-ага, столь-же самолюбивый, сколько и безстрашный. Однажды, разсказывая товарищам про свои подвиги, он воскликнул: „Еслиб Аллах сказал, что есть в міре человек меня храбрее, я со стыда убил-бы себя". С такими удальцами нужно было обращаться весьма осторожно. Когда князь Мадатов назначил Аслан-хана командующим всею татарскою конницею, Гассан-ага обиделся тем, считая себя одного достойным такого почетнаго званія, и в бешенстве бросился в палатку к брату, вызывая его на поединок, за оказанное ему преимущество. Напрасны были усилія нескольких офицеров примирить раздраженных братьев; но одно слово князя Мадатова укротило их. „Ты будеш начальником авангарда мусульманской конницы" — сказал он Гассану, и мгновенно черные глаза кюринскаго наездника засверкали удовлетворенною гордостью, радость отразилась на смуглом лице его, и он отвечал: „теперь докажу тебе, кто я". И действительно он оправ-

дал доверіе к нему князя Мадатова, и в первом-же бою, совершив чудеса храбрости, пал убитый на повал пулею (⁴¹).

Узнав о наступленіи Русских на Чирах, Сурхай-хан собрал поголовное ополченіе, и присоединив к нему войска лезгинских вольных обществ, расположился с 20,000 человек у селенія Хозрек, на неприступной и сильно укрепленной позиціи.

10-го іюня, войска князя Мадатова прибыли в Чирах, а в следующую ночь передовые посты его уже находились на непріятельской земле, в трех верстах за Чирахом. Оттуда до Хозрека оставалось 25 верст. Построив вагенбург у чирахскаго укрепленія, отряд выступил, 12-го іюня, с разсветом, при густом тумане, по дороге к Хозреку. Тогда-же, из показаній двух пленных лезгин, узнали, что вся непріятельская конница находилась вблизи нашего лагеря, а сам Сурхай с отборною пехотою занимал линію укрепленій впереди Хозрека. Дорога, по которой двигались наши войска, пролегает между двумя обрывистыми отраслями Кавказскаго хребта, из коих левая постепенно понижается, а правая, мало доступная, тянется до самаго селенія Хозрека (⁴²).

В 6 часов утра, когда передовыя наши войска находились верстах в семи от Хозрека, туман разсеялся и можно было видеть на высотах вправо от дороги толпы непріятельской конницы, с развивающимися посреди ея разных цветов значками. Чтобы сколько нибудь обезпечить движете отряда вдоль подошвы этих высота, и отвлечь значительную часть сил, могущих оборонять укрепленія при Хозреке, князь Мадатов приказал маіору Гассан-аге, с авангардом татарской конницы, врезаться в левое крыло непріятеля. Гассан-ага, с

своими всадниками, быстро устремился на высоты, но будучи встречен огнем несравненно сильнейшей непріятельской конницы, был отражен два раза, и только лишь при третьей атаке удалось ему врубиться в густыя толпы и заставить их отступить. Но в эту самую минуту о і важный Гассан был убит, отряд его заколебался, и непріятель, пользуясь тем, снова опрокинул кюринских веадников. Сам князь Мадатов прискакал на место боя. Ободренные его присутствіем Азіятцы окончательно сбили непріятеля с высот. Маіор Мартиненко, с тремя ротами Апшеронскаго полка, подоспев в помощь конвице, пошел на крайній завал леваго крыла казыкумыцкой позиціи, ударил в штыки, ворвался в укрепленіе и на скоро утвердился в нем так крепко, что непріятель был принужден отступить ко второму завалу. Между тем, артиллерія, под начальством подполковника Флиге, открыв сильный огонь поселенію Хозрек, нанесла большой вред толпам, теснившимся в улицах и между домами; несколько патронных ящиков, присланных Сурхай-ханом для снабженія зарядами пехоты, были взорваны. Князь Мадатов, выждав прибытіе остальной татарской конницы и шедшей в арріергарде пехоты, приказал Аслан-хану, с его всадниками, направиться в обход праваго фланга непріятельской позиціи, к деревне Гулули, чтобы отрезать Cjpxaro дорогу в Казыкумык. Тогда-же вся остальная пехота, построенная в трех колоннах, подошла к укрепленіям Хозрека на ружейный выстрел. Артиллерія, удачною канонадою продолжавшеюся около часа, успела сделать несколько брешей в валах, прикрывавших селеніе, и за тем все три колонны, с криком ура! кинулись на штурм. Командовав-

шій Апшеронцами подполковник Сагинов первым взошел на вал и был ранен; но вслед за тем наши колонны ворвались в проломы, выбили штыками непріятеля из всех укрепленій, неотступно гнали его до мечети, и преодолев отчаянное сопротивленіе горцев, водрузили на минарете знамя Апшеронскаго полка. Отрезанные от дороги в Казыкумык и теснимые со всех сторон, горцы принуждены были уходить по крутому ущелію, под выстрелами нашей артиллеріи. Урон их простирался убитыми до 1500 и пленными до 600 человек. С нашей стороны убиты, кроме Гассан-аги, 17 солдат и 44 татарских всадника; ранены: 2 штабъофицера (Сагинов и Ван-Гален), 81 нижних чинов и 61 человек татарской конницы. Трофеями победы были: весь лагерь и богатая ставка Сурхая, 11 знамен и значков, и 2000 ружей (⁴³).

К вечеру жители Хозрека стали, мало по малу, возвращаться из подземелій и лесов в свои жилища. Раненые горцы были отосланы к их семействам, либо поручены муллам, под надзором одного из русских врачей, оставленнаго в селеніи; а в полночь приказано отпустить и всех прочих пленных: таким образом Казыкумыкцы совершенно убедились, что война ведена была не с ними, а с притеснявшим их самих изменником. Сурхай-хан, бежавшій с поля сраженія в сопровождены немногих нукеров, прискакал ночью к воротам своей резиденціи—Казыкумыка; но там уже знали о понесенном им пораженіи, и не впустив его, учредили временное правительство из городских старшин, которое, согласно с желаніем народа, объявило Сурхая лишенным власти и послало депутатов к Аслан-хану, чтобы чрез его по-

средство изъявить покорность Всероссійскому Императору.

14-го іюня, князь Мадатов, оставя в Хозреке две пехотныя роты с двумя орудіями, выступил к Казыкумыку. Переправы через реки и перевалы через горы были так трудны, что солдаты везли на себе орудія и зарядные ящики, и Мадатов нашелся в необходимости оставить назади баталіон с 8-ю орудіями и идти далее с двумя баталіонами при 4-х орудіях. Казыкумыцкіе старшины, желая ускорить прибытіе Русских, разослали гонцев во все окрестныя селенія, с приказаніем жителям исправить дороги в продолженіи ночи и содействовать на другой день нашей пехоте в перевозке орудій и прочих тяжестей. 15-го, на марше в Казыкумык, войска перешли текущую в глубоком ущелье реку Койсу, по весьма узкому каменному мосту, об одной арке. В десяти верстах от города, встретила князя Мадатова депутація, состоявшая из старшин всех восьми магалов (округов) казыкумыцкой области, с хлебом и солью. Мадатов произнес к ним, на их природном языке, речь, объяснив им великодупшыя намеренія Императора Александра, коего войска пришли в Казыкумык единственно для избавленія их от властителя, возбуждавшаго мятежи и смуты, и для возведенія хана, котораго управленіе обезпечит их благоденствіе. При встудленіи в город Мадатова, ему были вручены ключи крепости, в коей -найдено десять медных орудій и две чугувных пушки Шаха-Надира.

Несколько дней спустя, старшины всех магалов, собранные в большей мечети, торжественно принесли присягу на верноподданство Императору Всероссійскому и на повиновеніе вступившему в

управленіе областью, Аслан-хану. По окончаніи обряда, новый владетель явился на городской стене в красной одежде, надеваемой ханами в чрезвычайных случаях, и в тот-же миг раздались 24 выстрела русской артиллеріи. Сам Мадатов не присутствовать при возведеніи Аслан-хана, желая показать, что оно произошло без принужденія, по желанію народа. Но вслед за тем Аслан-хан, с многочисленною свитою, отправился к Князю, и обратись к нему, изложил состояніе казыкумыцкоя области и меры предполагавши им для пользы своего новаго владенія. Желая немедленно положить условія на счет дани и войск, вазначаемых русским правительством с казыкумыкскаго ханства, Аслан-хан просил о неотлагательном выводе нашего отряда и ручался за прямодушіе и верность ввереннаго ему народа. Князь Мадатов отвечал, что, зная благонамеренность Аслан-хана, не требует залоіа в верности Казыкузшков, и что русскія войска выступят из области, коль скоро жители сельских обществ б у дуть приведены к присяге. Народ был обложев самою ничтожною податью, единственно в знак зависимости от Россіи. Вечером 9-го іюня, снят был лагерь у Казыкумыка, и войска Мадатова, провожаемыя Асланъханом, с его свитою, расположились на биваках, в 4-х верстах от города. На следующій день, весь отряд перешел к Хозреку. Пехота возвратилась на прежнія свои квартиры, а татарская конница была распущена. В продолженіи двух недель Мадатов покорил казыкумыкскую область и водворил в ней совершенное спокойствіе (⁴⁴). Таким образом исполнена воля человеколюбиваго Монарха, начертанная в одном из рескриптов его, где сказано: „лучшій образ обхожденія с по-

селянами покажет пример превосходства управленія благоустроеннаго пред своенравным господством азіятским. и чрез то более расположить сердца жителей к Державе, всегда готовой споспешествовать благу своих подданных» (⁴⁵).

Сурхай-хан, потеряв надежду возвратиться в свои владенія, вознамерился бежать в Нерсію куда взялись его провести лезгины чарскаго общества. Несколько дней скрывался он в лесах, предполагая переправиться через Куру, близ устья Алазани, у деревни Самухи, но опасаясь расположенных по правому берегу русских постов, решился ехать чрез владенія своего зятя, генерал-лейтетанта Мустафы-хана ширванскаго. Пользуясь изменою высланных для преследованія его, шекинских старшин, Сурхай пробрался в ширванское ханство, и оттуда в Персію. Мустафа покушался оправдаться в содействіи побегу своего тестя, и даже уверял, будтобы не знал совершенно о его проезде; но опасаясь быть уличеяным в явной лжи и понести заслуженное наказаніе. бежал за Куру с голь поспешно, что оставил двух малолетных своих дочерей, из коих одну, грудную, нашли задавленною под кучею сундуков и других пожи'і'ков; другая-же, по приказанію Ермолова, была снабжена приличною одеждою и в сопровожденіи нескольких прежних ханских прислужников отослана к Сурхаю, в Персію. Туда-же были отпущены жены бежавших с ханом его родственников и беков, со всем их движимым имуществом.

По окончаніи экспедиціи в Северный Дагестан, князь Мадатов занялся водвореніем благоустройства в ханствах, порученных его управленію. Генерал Ермолов, в отзыве к князю Петру Ми-

хайловичу Волконскому, извещая о лишеніи Мустафы его владеній, писал:

„По необходимости действуя безпрерывно оружіем, вы не поверите, почтеннейшій князь, как радовался я, что оба ханства, Шекинское и Ширванское, достались нам без выстрела. Первое пріобрел я истолкованіем трактата, как мусульмане толкуют Алкоран,-то есть: как приличествует обстоятельствами Тамопіній хан был наклонен к боязливости, которую усиливала в нем ужасная ипохондрія. Не трудно было мне его держать в постоянном страхе, доводя до него стороною, что каждое его действіе мне известно. Наконец схватил я одного из ближайших его людей, хранителя всех его тайн, и сіе решило бегство хана..." (^4ti).

В 1820 году были построены, для прегражденія набегам чеченцев на аксаевскія земли и к городу Кизляру, укрепленія: во 1-х, у так называемой Горячевской деревни (Истису), редут, получившій наименованіе Неотступный стань, и во 2-х, на реке Аксае, против селенія того-же имени, обращена в военный пост небольшая деревня Герзел-Аул {Злобный окоп). Тогда-же проложена дорога от Неотступнаго стана к Гуйдермес на Сунже, для чего Кумыки и Чеченцы выставили 2500 рабочих (⁴⁷).

В сем-же году Черноморское войско поступило под начальство командира Кавказскаго корпуса *).

Император Александр удостоил генерала Ермолова следующим рескриптом:

„Алексей Петрович! Принятыя вами меры к усмиренію народов буйных уничтожили возмущенія

*) В 1820 году Гргзинскіи отдельныи корпус, по Высочайшему повеленію, бнл переименоваа в Кавказскій отдельный корпус. Доли. Собр. Зак. Т. ХХХѴШ, № 28436.

в Гуріи, Мингреліи и Имеретіи. Дагестан покорен Россіи твердостію и благоразумными во всех случаях распоряженіями вашими. Я считаю справедливым долгом изъявить вам полную Мою признательность за успешныя действія ваши, будучи при том уверен, что вы усугубите стараніе к водворенію тишины и благоустройства в областях удравленію вашему вверенных» (⁴⁸).

ГЛАВА LXXVII.

Водвореніе русскаго владычества на Кавказе и в Закавказье.

(Продолженіе) (1821—1825 г.)

В конце 1820 года, всеобщее спокойствіе в Закавказье дозволило генералу Ермолову отправиться в Петербург, для личнаго доклада Государю о делах, требовавших Высочайшаго разрешенія. По окончаніи троппаускаго конгреса, Императора ожидали в Петербірге, но неаполитанская революція заставила продолжить совещанія Союзныхь дворов и перенести конгрес иа Троппау в Лайбах. Император Александра предполагая содействовать Австрійцам в усмиреніи Италіи, назначил главнокомандующим долженствовавшей идти туда русской арміи генерала Ермолова и приказал ему пріехать к себе в Лайбах. Но успехи аізстрійских войск в Неаполе и Піемонте положили конец народным возстаніям в Италіи, и Россійскій Монарх, в мае 1821 года, возвратился в Петербург, куда велено было прибыть и генералу Ермолову.

Генерал Ермолов, еще до отъезда из Грузіи, желая обезпечить от непріятельских покушеній

преданного Россіи Шамхала, предполагал построить близ резиденціи его Тарков крепость, под названіем Бурной. Производство там работ. в отсутствіи главнокомандуюіцаго, было поручено особому отряду, под командою начальника корпуснаго штаба, генерал-маіора Вельяминова. Изменник, бывшій аварскій хан, желая помешать сооруженію крепости, собрал огромное число лезгин и возмутившихся мехтулинцев, вторгнулся во владенія Шамхала и обложил местечко Казанищи, где тогда находилась жена его. Прибытіе Вельяминова с частью отряда в окрестности Казанищей поразило страхом непріятеля; лезгины разбежались, а мехтулинцы просили пощады, и только лишь жители одного из их селеній, Аймеки, дали убежище аварскому хану и отказались от повиновенія русскому правительству. Генерал Вельяминов, подойдя к мятежному селенію, 29 августа, взял его штурмом и истребил большую часть его защитников. Урон с нашей стороны не превышал 65-ти человек (*).

На возвратном пути в Грузію, генерал Ермолов, прибыв в Екатеринодар, получил еведенія о весьма удачном деле генерал-маіора Власова 3-го против закубанцев. В ночи на 3 октября, толпа хищников, в числе до трех тысяч человек, собралась в камышах на Кубани, чтобы вторгнуться в земли Черноморекаго войска, разорить хутора и угнать богатыя стада черноморцев^. Узнав заблаговременно о намереніи горцев, Власов собрал 500 казаков, при трех орудіях, и дав закубанцам время переправиться через Кубань и пройти некоторое пространство, отрезал их от реки и опрокинул к болотистому заливу. Непріятель понес огромную потерю, простиравшуюся, по собственному сознанію пленных, более нежели

до тысячи человек. С нашей стороны урон был ничтожен (²).

Император Александр, по представленію Ермолова, о необходимости особенных поощреній торговой промышленности в Грузіи, соизволил утвердить ел едующія постанов ленія: во 1-х, всем, торгующим в теченіи десяти лет, с 1 іюля 1822 года дарованы права первой гильдіи, без платежа податей, по сей гильдіи положенных, и в продолженіи того-же срока все торгующіе освобождены от личной службы и личных податей, а дома и магазины их от военнаго постоя; во 2-х, всем торгующим разрешено получать от правительства участки земель для своих заведеній, по обыкновенной цене, и пріобретать недвижимую собственность; в 3-х, все товары, привозимые в Грузію из иностранных земель, не подлежали никакому платежу, кроме пяти процентов с объявленной цены, сообразно пошлине, взимаемой, в силу Гюлистанскаго трактата, с товаров, привозимых из Персіи. (Но при ввозе сих товаров из Грузіи в Россію, постановлено взимать установленную пошлину, по тарифам азіятскому и европейскому, сообразно происхожденію товаров). В 4-х, облегчены правила карантиннаго очищенія, на-равне с Одессою и другими русскими черноморскими портами; в 5-х, повелено.. для безопасности транспортов, на путях от морских портов до Тифлиса, снабжать их надлежащим военным прикрытіем; в 6-х, дозволено на сих путях устроивать караван-сараи, и повелено местному начальству содействовать тому отводом леса и других матеріалов ; в 7-х, предписано открыть и устроить удобныя пристани для торговых судов на берегу Чернаго моря (⁸).

Унравленіе Ермолова Закавказьем отличалось со-

блюденіем казеннаго интереса и бережливостью, Свидетельством тому служат неоднократно полученные им Высочайшіе рескрипты, в коих Император Александр изъявлял ему признательность за сохраненіе значительных сумм, ассигнованных на продовольствіе Кавказскаго корпуса (⁴). За то Ермолов не сносил мелочнаго вмешательства в свои распоряженія : по поводу отзыва министра финансов, графа Гурьева, об израсходованіи Ермоловым части доходов шекинской области, он писал:

„М. Г. „Граф Дмитрій Александрович !

„Желая избегать случаев. в которых объявленія офиціяльныя не могут быть пріятными. я имею согласіе вашего сіятельства на переписку партикулярную, и сим пользуясь, прошу покорнейше взглянуть на сообщеніе, писанное ко мне от 3 марта. Ваше сіятельство изволите увидеть, что можно было избавить меня от заключающегося в конце вопроса. Вы. конечно, не сделали-бы таковаго. еслибы хотя минуту остановили вниманіе ваше на том, что провинцію ІПекинскую присоединил я к управленію нашему, приняв на себя исполненіе в пользу нашу дарованнаго хану трактата, ясно предоставляющаго наследственное оным владеніе, тогда как провиндія сія приносить более полумилліона доходу, a сделанныя мною издержки не составляют и десятой доли онаго. Сверх того, оне употреблены на предметы, делающіе честь и достоинство правительству, ибо уплачены долги законные, да на содержаніе фамиліи умергааго владетеля.

„Я не имел на сіе Высочайшаго разрешенія.. что вам не может быть неизвестно, и мне, когда нужно было действовать. затруднительно ожидать

онаго, единственно для того, чтобы соблюсти установленный порядок, который, впрочем, на провинцію, вновь к управленію присоединенную, до прочнаго основанія в ней устройства, распространиться не может. Передав уже раз сбор доходов в веденіе министерства финансов, я не входил ни в какое распоряженіе оными; но за прежнее до того время, и по законам, и по собственным правилам чести, я ничем не обязан, кроме ясной отчетности, и таковая отдана правительству. Может быть не знаком я вашему сіятельству со стороны бережливости, но в теченіи довольно продолжительной, а иногда и видной, службы, хорошо будучи замеченным, оскорбительны подобные вопросы, а если сделаны с намереніем, то и нестерпимы. Бам, милостивый государь, в поступке моем, когда я ищу только приличія, угодно видеть присвоеніе излишней власти. Уверьтесь, ваше сіятельство, что я не кичусь воспользоваться ничтожностью" (⁵).

Генерал Ермолов, убедясь, что вернейшее средство для охраненія центра Линіи и обузданія Кабарды было перенесете прежней линіи вперед, на пространство между Владикавказом и верховьем Кубани, и занятіе поселеніями Линейных казаков земель между Малкою и Кубанью, устроил, в продолженіи 1822 года, у подошвы „Черных гор», от Каменнаго моста на Малке до Ардона, ряд следующих укрепленій: Каменный мостя, Баксанское, Чегемское, Нальчикское и Черекское, а между Каменным мостом на Малке и верхнею Кубанью укрепленія: Бургусант, Хяхандуковское и Тахтамышевское. В том же году приступлено к устройству Лезгинской линіи, где сооружены укрепленія: Натлис, Еварель и Бежаньлны.

325 .

Учрежденіе новой Линіи у подошвы Черных гор и занятіе казачьими поселеніями пространства между Малкою и верхнею Кубанью прервали вредную связь кабардинцев с горцами и закубанскими народами, и, кроме того, пріобретены следующія выгоды: сократилось протяженіе Линіи; укрепленія и посты устроились в местах выгодных и здоровых; наконец, новое размещеніе войск дало возможность приблизить часть их к реке Кубани и неусыпно наблюдать за тамошними воинственными народами (⁶).

Вообще-же распоряженія Ермолова по устройству новых Линій имели следующія последствія:

Во 1-х, чеченцы, жившіе на правом берегу Терека, которые, несмотря на названіе „мирных», давали пристанище хищникам и участвовали в их набегах, со времени построенія Грозной, не только прекратили сношенія с непріятелем, но вместе с нашими войсками ходили против горцев, своих соплеменников и единоверцев, давали подводы, возили лес и безпрекословно исполняли все требованія русских властей.

Во 2-х, в земле кумыков, местечко Ендери (Андреево) издавна служило торжищемь пленных; оттуда увозили этих несчастных, большею частью, чрез Анапу, в Турцію. Но с тех пор, как там была построена крепость Внезапная, постоянно занятая русскими войсками, в Андрееве торг невольниками совершенно прекратился, и ни лезгины, ни чеченцы, уже не имели сношеній с черкесами.

В 3-х, укрепленія, построенныя в земле кумыков и в Чечне, дали защиту мирным жителям страны от непокорных чеченцев и лезгин; вместе с тем, у так называемых „мирных» горцев был отнять всякій предлог принимать участіе в набегах непокорных их соплеменников.

В 4гх, такое-же вліяніе оказали вновь устроенныя линіи, Кабардинская и Еисловодскал, на все пространство от Екатеринограда до Георгіевска и далее до Ставрополя ; с учрежденіем их прекратились торг невольниками и хищничество кабардинцев, которые стали охотно служить в наших войсках и отдавать детей своих в наши военноучебныя заведенія.

В 5-х, устройство укрепленій в земле кумыков и в Кабарде дало іші возможность поставить над жителями этих стран начальников из русских офицеров и туземцев. преданных нашему правительству; учреждены были также суды, под председательством русских чиновников, для управленія народами и для разбора тяжб и ссор между жителями края, совершенно довольными безпристрастіем и быстротою распоряженій новаго начальства. Только лишь мусульманское духовенство роптало на вновь вводимый учрежденія, домогаясь суда и расправы по Шаріату, дававшему муллам огромное вліяніе на их единоверцев.

В 6-х, Акуша, Кубачи. Сюрхи. Еаракайдаг. Табасарань, ханства кюринское и казыкумыкское. составляющія весь центральный Дагестан и большую часть южнаго, покорились, платили дань и по требованію русскаго начальства выставляли ополченіе против единоплеменников сіюих (⁷).

Одновременно с возведен! ем новых укрепленій, войска наши усмиряли возстаніе туземных племен, возбужденное ложными слухами о близкой войне Россіи с Турціею. Едва лишь генерал-маіор князь Горчаков успел возстановить спокойствіе в Абхазіи, как^гь Чарскіо (Джарскіс) лезгины, соседственные Кахетіи. стали производить набеги на сію область. Для прекращешн утнх безпорядков.

был послан генерал-маіор князь Эристов, с отрядом, в составе 4-х баталіонов Грузинскаго гренадерскаго и 41-го егерскаго полков, двух эскадронов Нижегородскаго драгунскаго полка, двух сот казаков и нескольких сотень Грузин и Татар, при 14-ти орудіях. Перейдя через Алазань, Эристов побудил к покорности Чары и Закаталы ; только лишь жители селенія Еатехи, оставя свои домы, укрепились в горах и не помышляли о покорности. 3-го марта, три роты Грузинских гренадер, под начальством подполковника графа Симонича, взяли штурмом завалы, выбив оттуда непріятеля и истребив множество лезгин.

В конце 1822 года, владетель Карабага, генерал-маіор Мехти-Кули-хан, навлекшій на себя подозреніе в покушеніи на убійство родственника своего, полковника Джафар-Кули-аги, и ненавидимый своими подданными, бежал в Персію. Следствіем того было введеніе в ханстве русскаго управленія. Сам Ермолов, посетив все три бывшія ханства, карабагское, шекиеское и ширванское, сделал многія распоряженія, клонившіяся к возвышенію благосостоянія этой страны. Дабы доставить несколько более свободы торговле, был уменыпен таможенный сбор; обширные посевы сарацинскаго пшена, требовавшіе болыпих- трудов и приносившіе весьма ограниченный доход, были заменены распространеніем шелководства. Тогда-же, по приказанію Ермолова, были сделаны изысканія, для проведенія чрез Кавказскій хребет новой дороги, из рачинскаго округа имеретійской области, и далее по теченію Ардона до кабардинской плоскости (⁸).

Главным сдодвижником Ермолова, по водворенію благоустройства в Закавказье, явился князь Мадатов. которому было поручено управленіе хан-

ствами, многолюднейшими и богатейшими из всех областей страны. Не легко было пріучить к повиновенію законам людей, издавна не знавших никакого права, кроме грубой силы, либо произвольнаго толкованія правил Алкорана своекорыстными муллами. Учредив в каждом из ханств диваны (областные суды), Мадатов сам присутствовал в них, либо разсматривал дела для окончательнаго решенія; каждый, считавшій себя обиженным, имел свободный доступ к Князю и был уверен, что жалоба его будет выслушана и что он получить справедливое удовлетвореніе. Спокойствіе и безопасность при князе Мадатове были так прочны, что тогда существовала поговорка: „в Карабаге может женщина ходить безопасно с блюдом золота на голове". Чтобы усилить торговлю и промышленность края, Мадатов предпринял улучшить дороги. В 1823 году приступлено к исправление дороги от Аскерана в крепость Шушу и оттуда почти до Ах-Оглана; эта работа была окончена, в 1825 году, жителями без всяких издержек со стороны правительства. Проложена с 20-й версты от Елисаветполя до подъема в Шушу новая дорога, и на ней самим князем Мадатовым указаны удобныя и здоровыя места для казачьих постов и почтовых станцій. Особенное-же вниманіе Мадатова было обращено на хозяйственную часть и на улучшеніе различных отраслей земледельческой промышленности. При нем размножены и улучшены шелковичные сады, в ширванской и шекинской провиндіях, и произведены в собственном его именіи, в Ііарабаге, первые опыты досева семен хлопчатой бумаги, выписанных с острова Бурбона; не менее заботился он об улучшеніи конских заво-

дов, из коих карабагскіе славились во всем Закавказском крае, и даже в Персіи (⁹).

В 1823 году, главныя действія русских войск происходили на правом фланге Кавказской линіи, против закубанцев. Назначенный Ермоловым для командованія налиніи, начальник корпуснаго штаба Вельяминов, собрав отряд при Невинномысском укрепленіи, потребовал от закубанцев, чтобы они удалили от берега Кубани ближайшіе аулы, и перешел через реку, 27-го іюня, у Баталпашинской переправы. Устрашенные наступленіем русских войск, туземцы бежали за речки Малый и Большой Зеленчук, с потерею 1,400 душ обоего пола, и огромных стад скота. Все захваченные нами пленные были поселены на правой стороне Кубани. 30-го сентября, была предпринята экспедиція к вершине Лабы, доставившая около 600 пленных и множество скота ; а в конце года, генерал-маіор Власов, с несколькими тысячами конных и пеших казаков, при шести орудіях, вторгнулся в землю шапсугов и заставил их искать спасенія в лесах покрываю щих левый берег Кубани; оставленныя ими селенія были разорены, при чем захвачена богатая добыча и орудія, полученныя закубанцами от Турок.

Между тем, еще летом, взбунтовались мехтулинцы. Стоявшій там с отрядом, в числе 1,300 человек при шести орудіях, подполковник Евреинов расположился при Каффер-Кумыке в довольно крепкой позиціи ; непріятельскія полчища, подойдя к нашим войскам, сперва ограничивались перестрелкою, а потом стали рыть траншеи, чтобы под прикрытіем их приблизиться к нашему отряду и внезапно атаковать его. Но высланные в ночи русскіе секретные пикеты открыли работу гор-

цев и завязали с ними перестрелку; когда-же разсвело, наша артилдерія открыла огонь, a пехота ударила в штыки, выбила непріятеля из окопов и истребив до двух сот человек, преследовала остальных до селенія, которое немедленно было занято русскими войсками. Урон наш не превосходил У:3-х человек. За тем, отряд Евреинова, перейдя к Параулу, распололшлся там лагерем. Генерал Ермолов, получив донесеніе о безпокойствіях в Дагестане и не находя возможным совершенно положиться на акушинцев, собрал в Владикавказе отряд, в составе: баталіона Херсонских гренадер, прибывшаго из Грузіи, баталіона Ширванскаго полка из Кабарды и сотни линейных казаков, с восемью орудіями, и двинулся, 20 сентября, по долине Сунжи. После растаха в крепости Грозной, войска шли, чрез крепость Внезапную и укрепленіе Кази-юрт, до крепости Бурной, близ Тарки, и прибыли туда 3-го октября. Генерал Ермолов, на следующій день, вступил в мехтулинскій округ и расположился в Казанище. Несмотря на слабость отряда, достаточно было прибытія главнаго начальника для удержанія в повиновеніи всей окрестной страны (¹⁰).

В начале 1824 года, Ермолов посетил Шамхала в Тарках. Туда пріехали к нему некоторые из бежавших за Кубань кабардинцев, предлагая условія, на которых они готовы были возвратиться на места своего прежняго жительства, именно : 1) уничтожить сооруженным нами в 1822 году крепости и удалить наши войска от гор; 2) оставить судную часть, на прежнем основаніи, в руках мусульманскаго духовенства, и 3) в случае отказа на сіи просьбы, оставить их за Кубанью, запретив нашим войскам нарушать их спокойствіе и взяв

в удостовереніе их покорности заложников. Генерал Ерлолов. зная, что все это повело-бы к продолженію разбоев. и что до побега Кабардинцев за Кубань мы имели от них заложников. и. при всем том, они продолжали делать набеги, отвечал. что былобы несправедливо предоставить им какія-либо выгоды на-равне с теми их соотечественниками, которые не перес інвали быть верньгаи русскому правительству. Тогда-же явились с повинною к Ермолову несколько известных бунтовщиков, изъявляя желаніе принести присягу на верноподданство Императору. Из числа их, отказано только тем, кои совершили непростительный преступленія, да и такіе отпущены, как люди, предавшіе себя великодушію главнаго начальника. Но три из главнейших виновников мятежа, убившіе мехтулинскаго пристава, были повешены. Народ, ожидавшій несравненно строжайшаго взысканія, еознавал умеренность генерала Ермолова. В марте, главнокомандующий проехал от Кубы до Шемахи с конвоем 25-ти человек кубинской конницы (^п). На правом крыле Кавказской линіи, за болезнью генерал-маіора Вельяминова, командовал артиллеріи полковник Коцарев, выказавшій необыкновенныя способности к действіям Малой войны против закубанцев. Лучшим средством для предупрежденія их набегов были стольже неожиданныя. сколько и быстрыя экспедиціи в их землю. В генваре 1824 года, Коцарев, намереваясь наказать бжедухов за их разбои, собрал но ночам к УстьЛабинской крепости до 2,800 человек пехоты и ] ,000 линейных казаков. с 14-ю орідіями. Но как ни скрытны были его приготовленія. закубанцы успели собраться възначичельных силах. Узнав о том, Коцарев переправился. 11-го вечером. через Ку-

бань, разсеял непріятельское скопище и разорил несколько аулов. Вслед за тем, не дав горцам времени оправиться, он сделал удачный набег из Казанской станицы. Устрашенные нашими вторженіями, непріятели просили пощады. Въапреле тогоже года', прибыли к полковнику Коцареву князья и старшины всех закубанских народов, отдавая себя и своих соотечественников под покровительство Россіи и обещая исполнять все приказанія русских начальников; вслед за тем явились нагайскіе султаны и мурзы, бежавшіе еще при Императрице Екатерине ІІ-й в горы, и просили о дозволеніи поселиться в прежних своих кочевьях. Кодарев, желая иметь в них верных союзников для обузданія хищных темиргойцев, согласился принять их под покровительство, но вместе с тем потребовал, чтобы они поселились на левом берегу Кубани, между устьями Зеленчука и Урупа, чтб и было немедленно исполнено. Несколько спустя, кабардинскій князь Расламбек, желая открыть сообщеніе с хищными каратаевцами, стал переселяться с Урупа к Каменному-мосту на верхней Кубани; ему содействовали абазинцы, живущіе при вершине Малаго Зеленчука. Полковник Коцарев, узнав о том, переправился через Кубань у Батадпашинскаго редута и 20 іюня напал на абазинскіе аулы; жители их, потеряв 200 человек убитыми, до 400 душ пленными, 600 лошадей и болынія стада скота, бежали в горы. Сам Ермолов, получив преувеличенныя сведенія о сборе шапсугов и других закубанцев на границах Черноморія, отправился на Линію. Анапскій паша, получив сведеніе о его прибытіи, просил о прекращеніи действій против соседственных народов, уверяя, что, с своей стороны, приметь меры для удержанія их в повино-

веніи; но нельзя было нисколько полагаться на такія обещанія, исполненіе которых не зависело от воли Турок (¹²).

По представленіи Императору Александру донесеній генерала Ермолова, о действіях полковника Коцарева против закубанцев, Высочайше повелено известить Ермолова, что „Государь Император согласен с тем, чтобы начальствующіе войсками против горских народов предупреждали их вторженія, разсевая скопища, или отражая набеги, вслед. за оными, и наказывая их, но отнюдь не за давно прошедшія хищничества; ибо, в последнем случае, по мненію Его И. В-ва, такое действіе примет вид мщенія, или поползновенія к добыче, и справедливо подаст повод сим народам укорять Россійское войско в том, что им самим ставят в укоризну. Сверх сего, Государь Император, усматривая из отношенія, за № 307-м, что, при нападеніи на бжедуховских горцев, 12-го генваря, немалое число спасавшихся на арбах женщин и малолетных, бросавшихся в воду, было перебито и потоплено, отозваться соизволил, что подобный • успех не мог служить ни к славе россійскаго оружія, ни к чести начальника отряда, и скорее возродит между непріязненными нам горскими народами вящшее озлобленіе, чем склонить их к чувствам миролюбивым и доверенности к нам; при том-же подобныя действія вовсе не согласуются с теми благоразумными мерами, кои В. Высокопревосходительство к удовольствію Его Вел-ва употребили при покореніи племен леклонских, койсубулинских и прочих за Сунжею.....(¹³).

Замечанія Государя, по поводу экспедиціи Коцарева, заставили Ермолова изложить обстоятельства, служившія к оправданію подобньтх действій про-

тив горских народов. По его овидетельству, в первые годы его управленія Закавказьем!., он старался кроткими внушеніями побудить горцев к сохраненію спокойствія, но все такія усилія были безуспешны; его снисхожденіе имело в глазах невежественных племен вид слабости и недостатка средств к обузданію непокорных; убійства и грабежи увеличились. Убедясь, что нередко бывает выгоднее предупреждать враждебньтя покушенія, нежели отражать их, Ермолов разрешал начальникам войск на правом фланге Линіи переходить за Кубань и наказывать ближайшія селенія, где обыкновенно составлялись разбойничьи скопища. Когдаже беглые кабардинцы успели склонить к набегам в наши земли единоверных себе закубанцев, составили значительное скопище, и разорив селеніе Круглолеское, увлекли в плен триста душ. тогда уже нельзя было оставить такое оскорбленіе без возмездія. Тем не менее однакоясе Ермолов. зная, как пріятны были Государю кроткія меры, решился испытать их, прежде нежели прибегнуть к оружію. Начальник корпуснаго штаба, генералъмаіор Вельяминов. собрав отряд у Невиннагомыса, но еще не переходя за Кубань, собрал почетнейших закубанских князей, без согласія коих не могло случиться разореніе Круглолескаго, объяснил им, какія мог иметь для них самих гибельныя последствія подобный набег, и потребовал, чтобы они возвратили захваченных ими пленных. Но невеягестви и надменность Азіятцев недоступны убежденію. если оно не поддерживается оружіем. Закубанцы отказали в удовлетвореніи нашего справедливаго домогательства. Экспедиціи, совершенныя Вельяминовым, заставили нагайцев и соседственных им закубанцев раскаяться в их

дерзости, но не побудили к сохраненію спокойствія. В таких обстоятельствах, надлежало продолжать действія, и командованіе отрядом, за болезнью генерала Вельяминова, было поручено полковнику Коцареву, который вовсе неискал наказать закубанцев за их прежнія, давно минувшія, хищничества, а продолжал действія, начатыя против племен, наиболее участвовавшпх в разореніи селенія Круглолескаго и готовых возобновить такіе-же разбои. Ограничиваясь отраженіем набегов,—писал Ермолов — мы будем принуждены держать на Кубани излишнее число войск. да и те, по неудобству кордонной обороны, не всегда успеют встретить вовремя непріятеля, и покорные нам жители подвергнутся болыпим бедствіям. По поводу-же сделаннаго Государем замечанія, на счет экспедиціи против бжедухов, генерал Ермолов сознался, что „такія действія, конечно послужили-бы к безславію войск, еслибы не были вынуждены крайнею необходимостью". Когда горцы, не успев удалить своих семейств, защищают их отчаянно, либо когда бегущих женщин и детей заслоняет толпа людей, сражающихся с остервененіем, тогда никакая заботливость сострадательнейшаго из начальников не может спасти невинных от гибели. Солдаты, видя опустошеніе собственных селеній и слыша стоны соотечественников, оплакивающих семейства свои, увлеченныя в тяжкое рабство, не всегда могут заглушить в себе чувство мщенія, да и укрощать их начальническою властью не всегда удобно. „Исполняя священную волю Императора, не пренебрегается ни одного случая, в котором-бы не было употреблено снисхожденія и кротости, буде возможны или приличествуют, и доказательство сему — число взятых за Кубанью пленнътх, обоего пола

и всякаго возраста, превосходящее две тысячи душ. Нередко однакоже вынуждают строгое наказаніе упорство горских жителей, утверждаемое грубейшим невежеством, и наклонности, пораждаемыя привычкою к свободе необузданной. Страх есть единственное чувство, воздерживающее их от непріязненных действій: опыт многих лет в том удостоверяет».... (¹⁴).

В ответ на сей отзыв генерала Ермолова, генерал-адъютант Дибич писал ему: „Государь Император изволил выслушать с благосклонным вниманіем излагаемыя вами обстоятельства к обясненію мер употребляемых вами против горских народов, и доводы, приводимый к оправданно действій полковника Еоцарева. Признавая основательность первых, Государь Император изволил поручить мне повторительно уверить Ваше Высокопр-во, что Его И. Величество всегда отдавал и отдает полную справедливость благоразумным предначертаніям вашим, служащим основою военных действій в том краю, с самаго начала вступленія вашего в управленіе оным, и что неоднократно увенчанныя блистательным успехом предпріятія против горских народов свидетельствуют и прозорливость вашу, и прочность оных. Но одобряя меры решительной строгости, где таковыя необходимы, Его Величество не изволил согласиться, что сіе когда-либо должно распространяться на угнетеніе обезоруженных, и еще менее жен и детей их. Государь Император несомненно уверен, что россійскій воин чужд духа мщенія, что чувство сіе несовместно со врожденною ему кротостью сердца и приверженностью законам, и что начальник, пріобревшій доверенность своих солдат, без труда, и в самом пылу сраженія, мо-

жет управлять их действіями. Незабвенная отечественная воина, ознаменовав пред вселенною кротость и великодушіе россійскаго воинства, служить ближайпшм доказательством сей истины, и Его Величество, видя частые примеры оной и в войсках Кавказскаго корпуса, желает только, чтобы нигде не оказывалось ни малейшаго отступленія"(¹⁵).

В Абхазіи, по смерти владетельнаго князя Димитрія Ширвашидзе, возникли неудовольствія против преемника и брата его, князя Михаила. Для усмиренія мятежа выстуаил из Сухум-Кале, с частью тамошняго гарнизона, подполковник Михин. Мятежники, оборонявшіеся в одном из селеній, были истреблены; но сам Михин был убит. Возмущеніе сделалось общим во всей области, и князь Михаил, отправя свою мать под защиту наших войск в Сухум, укрылся с тремя стами Русских при двух орудіях в селеніи Соупсу и был обложен там бунтовщиками более полутора месяца. Посланный на выручку его, командовавшій в Имеретіи генерал-маіор князь Горчаков, с 14D0 человек и двумя орудіями, переправился 8 іюня через реку Еадор и двинулся против непріятеля, расположеннаго, в числе 3000 человек, на довольно сильной позиціи, у морскаго берега. 9 іюля прибыли в помощь Горчакову крейсеровавшіе у. берегов Абхазіи, фрегат и бриг, и пришел владетель Мингреліи, князь Дадіан с 1200 человек своей милиціи; а 10-го суда наши открыли пальбу по непріятельским завалам, между тем как береговой отряд атаковал их с фланга ; Абхазцы были обращены в бегство и к вечеру князь Гор-

чаков прибыль в Оухум-Кале. Оледствіем того было освобожденіе ікрешгенія у Соупсу, 24 іюля. чему содействовала вылазка тамошняго гарнизона, иод начальством Мингрельскаго полка штабс-капитана Морачевскаго. Вся Абхазія покорилась своему владетелю.

В 1825 году, на Кубани, где командовал генерал-маіор Вельяминов, было предпринято несколько удачных поисков, как самим начальником войск, так и высланными им с отрядами, генерад-маіором Власовьш и полковником князем Бековичем-Черкасским, истребившими несколько аулов и болыше запасы хлеба- и сена (^1Ь). Ііолучив о том донесенія Ермолова. Ишіератор Александр отвечал на них следующим рескриптом:

„Алексей Петрович ! Получив донесенія ваши, от 20 мая, от 9 и 23 іюня, о сделанных поисках во владеніях закубанцев и об истребленіи генерал-маіором Власовым нескольких аулов, а полковником князем Бековичем-Черкасским одного селенія, в коем было до ЖХ) домов, Я не могу переменить объявленное вам прежде убежденіе Мое, что подобные поиски и истребленіе селеній. коих жители не изобличены в действительном участіи при нападеніи на подданных или союзников наших, не ^смиряют их. но по духу сего народа, склоннаго и обычаями, и законами, комщенію за обиды, ведут только к большему его против нас ожесточенію. Почему повторяю вам желаніе Мое, чтобы поиски в землях соседственных нам народов были деланы только в самых необходимых случаях, кйк-то: для избавленія пленных подданных наших. или союзников, еслибы таковые увлечены были по какой-либо оплошности

или недостаточной осмотрительности по военной нашей линіи, или-же в таком разе, когда верныя известія о сборе и намереніи разбойничьих шаек напасть на границы наши представят полезным делом предупредить и разогнать их сборища. Но и в сих случаях, кои могут быть редки, Я желаю, чтобы вы внушили войскам, и в особенности начальникам^ под строжайшею их ответственностію, чтобы все действія были соображаемы более с видами существенной пользы и Моими на то повеленіями, и что истинная военная храбрость уважается и отличается только тогда, когда она употреблена против вооруженнаго непріятеля и соединена с тою необходимою военного дисциплиной, которая в минуту победы в состояніи пощадить побежденнаго, и остановить всякое мщеніе над безоружными, над женами и детьми, столь нетерпимое в победоносных россійских войсках и помрачающее всякую славу победителей. Сіе самое останавливаете Меня и в испрашиваемом вами награжденіи полковника князя Бековича-Черкасскаго орденом Св. Георгія; ибо если распоряженіе его к первоначальному нападенію на непріятельское селеніе и овладенію оным без потери заслуживаете одобренія, то. с другой стороны, он теряет право на награду тем, что благоразумно начатое дело было окончено совершенным истребленіем более 300 семейств. из коих, конечно, большая часть была женщин и детей, невинных и верно не участвовавших в защите. еслибы даже некоторые жители, при должном обещаніи пощады, и могли быть увлечены упорнейшими к обороне. Уменіе держать подчиненных в должном повиновеніи при победе. равно как и в несчастіи, есть из первых достоинств военачальника, и Я не намерен награж-

дать тех, кои ве действуют в сем важном случай во всей точности Моих повеленій.

„Таганрога. Сентября 29 дня 1825 года"*

В это время возникло и стало распространяться между народами севернаго Дагестана новое магометанское ученіе, получившее известность под названіем мюридизма. Основателем его был лжепророк Мулла-Магомет, уроженец селенія Яраг, в кюринской области, который, увлекаясь сам и увлекая невежественных туземцев превратным толкованіем Корана, возбуждал их к ополченію против неверных (Казават), как главнейшей обязанности последователей Ислама. В 1824 году, чи ело учеников Муллы-Магомета (мюридов) уже было столь значительно, что сам Ериолов отправился в Кубу и приказал Аслан-хану казыкумыкскому прекратить беспорядки новой секты; но Аслан-хан, хотя и покорный русскому правительству, не хотел, либо не мог исполнить полученнаго им приказанія, и мюридизм ежедневно пріобретал новых приверженцев в Дагестане и Чечне. В числе их был гимринскій житель, другой лжепророк, впоследствіи получившій громкую известность, под именем Кази-муллы.

Ночью с 7-го на 8-е іюля 1825 года, чеченцы, возбужденные Муллою-Магометом, напали на укрепленный поет Амир-Аджи-юрт. Начальник поста, 43-го егерскаго полка капитан Осипов, будучи застигнут врасплох, защищался упорно и уже раненый кинулся в Терек и утонул; большая-же часть гарнизона успела переплыть через Терек. Сарай, покрытый камышем, где хранились заряды крепостных орудій, загорелся, и нроизошел сильный

взрыв, от котораго погибло несколько наших и горцев. Генерал-маіор Греков, узнав о нападеніи горцев на Амир-Аджи-юрт, прибыль с отрядом, собранннм у станицы Червленной, к Герзели-аул, усилил тамошній гарнизон ротою егерей с двумя орудіями и приказал исправить укрепленіе ; а оттуда двинулся в крепость Внезапную, усилил и там гарнизон одною ротою и возвратился в Червленную, где под его начальством собирались войска. Между тем чеченцы, распустив преувеличенные слухи об одержанном ими успехе, привлекли к себе соседних горцев и в числе четырех тысяч человек обложили Герзели-аул. Непріятель, отрезав гарнизон от воды, прикрылся окопами, в виде траншей, и штурмовал укрепленіе. Чеченцы, перейдя через ров, взлезли на вал, но были отбиты; тем не менее однакоже к ним пристали аксаевцы и готовы были также принять их сторону андреевскіе жители. Мятеж угрожал распространиться по всему пространству Дагестана. Для противодействія многочисленным скопищам, появившимся на нескольких пунктах, начальник 22-й пехотной дивизіи и Кавказской области, генерал-лейтенант Лисаневич, приказал 1-му баталіону Ширпанскаго полка идти в Грозную, а 2-му в станицу Червленную ; сам-же, не выжидая его прибытія решился, с собранными у Червленной тремя ротами 43-го егерскаго полка и четырьмя сотнями линейных казаков, при шести орудіях, всего в числе 1,400 человек, выступить на выручку Герзели-аула. Мятежники, атакованные Лисаневичем, 15 іюля, одновременно с вылазкою гарнизона, понесли значительный урон и обратились в бегство. Лжепророк бежал одним из первых и все последователи его разсеялись. Жители Аксая

просили пощады. Но генерал Лисаневич, желая устрашить их примером строгости, приказал представить к себе почетнейших старгаин этого племени, и 16-го по утру уже до трех сот лучших жителей Аксая было введено в укрепленіе Герзелиаул. При этом не приняли никаких мер осторожности: многіе из аьсаевцев не были обезоружены, а наш караул не только не усилен, но и не выведен в ружье, разосланы команды за дровами и на фуражировку, и в укрепленіи оставалось менее солдат, нежели горцев. Генерал Лисаневич, выйдя, в сопровожденіи нескольких офицеров, к горцам, стал, в оскорбительных выраженіях, упрекать их в гнусной измене, не щадил угроз и вызывал старшин по представленному ему списку. Зная хорошо татарскій язык. он объяснялся без переводчика с чрезвычайною строгостью. Двое из вызванных старшин изъявили покорность и отдав свое оружіе, были отведены под стражу; a третій, видя участь первых, подкрался к Лисаневичу, бросился на него с кинжалом, скрытым под одеждою, и поразил его в живот смертельно, а потом умертвил несколькими ударами Грекова. Главный кумыкскій приставь капитан Филатов, человек уже пожилой, бросился на убійцу и сам был ранен; но один из Армян застрелил злодея. Генерал Лисаневич, захватя рукою рану, стоял опершись о забор, и только при известіи о смерти Грекова вырвалось у него роковое слово: „коли!" бывшее сигналом іюголовнаго истребленія виновных и невинных, и даже людей совершенно иреданных нам ; в числе их было несколько андреевских жителей. Генерал Ермолов, получив сведеніс об этом ужасном событіи, 22 іюля (за два дня до кончины Ли-

еаневича), отправился на Линію, но был удержан в Владикавказе тяжкою болезныо до 3-го августа. К счастью, чеченцы не воспользовались невольным бездействіем грознаго для них русскаго военачальника. Во время пребыванія в Владикавказе, Ермодов приказал оставить укрепленіе Преградный Стань, построенный в весьма невыгодномь месте, незадолго пред тем умершим генерад-маіором Делыюццо. Тогда-же сделано Ермоловым распоряженіе — перенести военную дорогу? пролегавшую от Моздока до Владикавказа, через хребет Кабардинских гор (весьма неудобную для движенія трансиортов и подверженную набегам хиіцников), на пространство от Екатеринограда, чрез урюхскую креіюсть и урочище Татартуп, до Владикавказа.

Генерал Ермолов, выступив из Владикавказа с 1-м баталіоном Ширванскаго полка и 250 казаками донскаго Сергеева полка, при двух орудіях, прибыль в Грозную, присоединил там к своему отряду две роты 41-го егерскаго полка с двумя орудіями, ирошел Червленную станицу и переправясь через Терек в Амир-Аджи-юрте, двинулся поспешно, с собранными им шестью пехотными ротами и 550 донскими и линейными казаками, к Андреевскому, где некоторые из жителей, возбужденные лжепророком, готовились возмутиться. Появленіе наших войск, 22 августа, заставило мятежников искать снасенія в бегстве. Туда-же пришли прибывшій из Бурной баталіон Апшеронскаго полка и одна рота 41-го егерскаго полка. В иродолженіи пребыванія в крепости Внезапной, Ермолов значительно исправил и усилил тамошнія укреііленія. В сентябре крепостца Герзели-аул была перенесена на другое, более удобное место, и жители Аксая переселены за речку Тиіп-Кечу, где

они уже не могли сохранять связи с побуждавшими их к измене чеченцами. Часть собраннаго в Геряели-ауле отряда, состоявшаго из двух баталіонов Ширванскаго, вторых баталіонов Апшеронскаго и 41-го егерскаго полков. и роты 43-го егерскаго полка, при 12-ти орудіях, была употреблена на уеиленіе работ в Амир-Аджи-юрте. две роты 41-го полка отправлены в Грозную, а триста Донцев полковника Сергеева отпущены на Дон (¹⁷).

Между тем, на правом фланге Кавказской лиши велась весьма деятельно малая война.

Генерал - маіор Вельяминов, заступившій место Лисаневича, предпринял, во второй половине августа, несколько удачных поисков в земли абадзехов, а потом, прибыв в Усть-Лабинскую крепость, 1-го сентября, и узнав о болыном, сборе абадзехов и других закубанцев, имевшем целью вторженіе в пределы покорных Россіи племен, расположил казачьи полки, в виде резервов, при редутах Св. Николая, Невинномысском и Баталлашинском, a маіора Грекова, с 400 казаками и двумя орудіями, отправил к устью Урюпа, и собрав туда-же главныя силы отряда, нерешел через Кубань. Пользуясь удаленіем напшх войск от вершины Кубани, горцы напали на село Солдатское, при реке Малке, и вместе с кабардинцами разграбили и сожгли его; многіе из жителей были убиты, a другіе увлечены в плен. Командир Кабардинскаго пехотнаго полка, подполковник Булгаков, догнав хищников в тесном ущелье, мог наказать их за дерзкое покушеніе, но не осмелился ударить на них, за что велено ему подать в отставку. „Мне надобно было пройти чрез всю Кабарду—писал генерал Ермолов Булгакову — чтоб удостовериться, до какой степени простиралось неблагора-

шумное поведеніе ваше. Здесь-же я узнад. до какой степени простиралось и подлая трусость ваша, когда, логнав шайку разбойников, уже утомленную разбоем и обремененную добычею, вы не смели напасть на нее. Слышны были голоса наших, проеящих о помощи; но вас заглушила подлая трусость; рвались подчиненные ваши освободить своих соотенественников, но вы удержали их. Из мыслей их нельзя изгнать, что вы были или подлый трус, или изменник. И с тем, и с другим титулом, нельзя оставаться между людьми, имегощими право гнушаться вами, а потому я прошу вас успокоить их поспешным отъездом в Россію. Я нринял меры, чтобы, проезжая село Солдатское, вы не были осрамлены оставшимися жителями; конечно, я это сделал не для спасенія труса, но сохраняя некоторое уваженіе к носимому вами чину. Примите увереніевътом почтеніи, которое только вы заслуживать можете".

Происшествія в Кабарде заставили генерала Ермолова отправиться, в конце октября, из кумыкской областіі в Грозную, и иотом в Екатериноград. На пути туда, выехав, 20 ноября, из Чернленной станицы, Ермолов, в сопровожденіи неболыпаго казачьяго конвоя, подвергался нападенію значительнаго скопища чеченцов. но густой туман способствовал ему миновать устроенную против него засаду.

В Екатеринограде ожидал Ермолова возвратившійся из Персіи. новеренный в делах, г. Мазарович. Посольство Ермолова в Тегеран не прекратило недоразуменій, возникших по поводу исполненія условій Гюлистанскаго трактата. Персіяне все еще надеялись, что наше правительство им уступить часть завоеваній, сделанных русскими войсками, и по тому ни усилія коммисаров. высланных

для обоюднаго разграниченія обоих государств!., ни представленія статскаго советника Назаровича не имели успеха. Впрочем самый выбор нашего повереннаго в делах оказался весьма неудачен. Вмесго того, чтобы заботиться о достиженіи важной цели — прекращенія несогласіи между обеими державами, Мазарович исключительно обратил вниманіе на свои личныя выгоды и на удовлетвореніе личнаго честолюбія, уиотреблял всевозможные происки для удаленія из ІІерсіи русскаго консула, статскаго советника Ващенка, и чрез то совершенно потерял вес в глазах тегеранскаго двора С⁸). Аббас-мирза. желая возвысить свое вліяніе на Шаха, пріобретеніем каких-либо областей, уступленных нам по Гюлистанскому трактату, старался перетолковать его в пользу Дерсіи ; в случае-же возобновленія войны, надеялся на лучшій прежняго успех, возбудив к общему возстанію против Россіи мусульман, сделавшихся недавно русскими подданными и сохранявших прежнія связи сь Персіею. Войны желали тогда все сословія в Персіи: люди знатнаго рода, потому что во время мира, Шах, смирив различныя партіи, получал возможность поставить всюду начальниками многочисленных детей своих, и чрез то нарушить выгоды всех домогавшихся пріобресть наивысшія места в государстве ; простому народу была выгодна война, в продолженіи коей персидское правительство несколько смягчало свою обычную строгость и уменьшало налоги ; в особенности-же пограничные жители тогда пользовались всевозможными льготами из опасенія тегеранскаго двора, чтобы они не воздали за жестокость изменою и не приняли Русских, как избавителей от лежащаго на них ига; люди военные увлекались надеждою иолученія наград, не о-

иасаясь ответственыисти, которую слагали с них прежнія неудачи Аббас-мирзы в изведанное наопыте превосходство русских войск; наконец, мусрьмаыскіе духовные, во время войны, усердствуя видам правительства, получали средства к обогащенію и пользовались большим уваженіем в народе, возбуждая его фанатизм и не подвергаясь сами никакой опасности.

В марте 1825 года іірибыл в Тифлис, для переговоров о взаимных границах обеих держав, один и;і «шатнейіішх деьсидских еановников. Фет-Али-хан, беглербег (наместник) таврисскій; при нем находились инженерный офицер и секретарь, приданный, по обычаю тегеранскаго двора, беглербегу, для наблюденія за его действіями. О нашей стороны, поручено было вести переговоры генерал-лейтенанту Вельяминову 1-му. В короткое время, все недоразуменія разсеялись, благодаря искреннему и разсудительному поведенію персидскаго дипломата. Фет-Али-хан был уверен, что он оказал величайшую услугу своему отечеству, предупредив разрыв и войну с Россіею. Вышло иначе: Аббас-мирза принял его весьма неблагосклонно и сообщил Ермолову свои замечанія на акт, заключенный Фет-Али-ханом, превратно толкуя условія Гюлистанскаго трактата. Вслед за тем, генерал Ермолов получил от Мазаровича депешу, из которой было видно, что Аббас-мирза, уполномоченный Шахом действовать по собственному усмотренію, требовал от нашего правительства уступки части Карабага. Муганской степи и Талыша (¹⁹).

Имиератор Александр, желая непременно оставаться в мире с Персіянами, повелел графу Нессель}іоду сообщить генералу Ермолову Высочайшую

волю — избегать всевозможно всякаго повода к разрыву между обеими державами (²⁰).

В ответ на отзыв графя, Нессельрода, Ермолов писал, что.... „для избежанія войны, нередко есть верным средством самая къвойне готовность", и что „сим средством удобнее всех прочих можно удержать Персіян от непріязненных действій". Далее—было сказано: „Продолжу осторожность мою, дабы не подать повода к нарушенію пріязненнаго расположенія. о чем подтверждено и всем пограничным начальникам. Буду удерживать пространство земли по озеру Гокча, от реки большой Сатанеил до урощиіда Барат - Гедюк, на правах status quo ad prirsentum, на каковых удерживают Персіяне со стороны Еарабага пространство несравненно большее земли между реками Капанчаем и Канакчаем, которое они, вопреки смысла трактата, почитают себя принадлежащим. В заключеніе обязан сказать, что никакія уступки не могут иметь места без ощутительнаго для нас вреда, что утверждать не престану" (²¹).

Вооруженія Персіи в^гь соседстве наших границ, вместе с волненіями мусульманскаго населенія в Закавказье и появленіем значительных скопищ против праваго фланга и центра Кавказской Линіи, побудили генерала Ермолова просить об усиленіи ввереннаго ему корпуса: в таком положеніи была страна при кончине Императора Александра I.

ГЛАВА LXXVIH.

Изтаененіе порядка престол она с.гІідЬі. Цутешествіе Императора Александра in. восточныя области Европейском Росѵіи. Наводненіе в Петербург!».

(1822—1824 г.)

В последніе годы своей жизни, Император Александр I не предпринимал заграничных путешествій и только один раз был в Варшаве, по случаю созваннаго там в 1825 году сейма. В эту эпоху, он ироводил время большею частью в любимом своем местопребываніи, Царском Селе, и посетил различный страны Имперіи. Приняв верховную власть как тяжкое бреля и совершив славные подвиги, Александр вздыхал о спокойной, безмятежной жизни, и в кругу лиц, обладавших его доверіем, нередко изъявлял желаніе отказаться от престола и променять багряницу на скромный удел частнаго человека. В продолженіи Ахенскаго конгреса, беседуя на-едине с другом своим, Королем Фридрихом-Вильгельмом, Император Александр открылся ему в намереніи удалиться от света — „который — по словам Государя — наскучил ему".— „Я перестал заблуждаться на счет благодарности и преданности людей, и потому обратил

все мои іюмыіпленія к Богу"—еказал оп своему венчанному другу. Неожиданная кончина любимой сеотры Императора. Королевы Виртемборгокой Екатерины Павловны, усилила его мрачное настроеніе и заставила помышлять о собственной смерти, но. вместе с тем, Государь был снедаемт. заботою о будущей судьбе 1'оссіи. Великій Князь Константин'!. Павлович, которому предлежало, по праву старшинства, наследство престола, никогда не готовил себя к столь высокому сану, и даже не помышлял о том. Добрый, но до крайности вспыльчивый и не владевшій собою, он чувствовал сам, как трудны были-бы для него обязанности, налагаемыя правленіем огромной Монархіи, и не желал никакой перемены в своем положеніи. Император Александр, знавшій виды Великаго Князя, готовил себе в преемники Николая Павловича, старшагоизъсвоихънрочих братьев, кои будучи гораздо моложе его, относились к нему, как дети к уважаемому и любимому родителю (').

Великій Князь Николай Павлович, в небольіпом кругу сіюих тогдашних обязанностей, исполняя их с усердіем и деятельностью, постоянно зас л у живал одобреніе Государя. В іюне 1819 года, Император был восхищен расиоряженіями своего брата на маневрах в Финляндіи. В августе тогоже года, осмотрев в лагере под Красным Селом 2-ю гвардейскую бригаду, состоявшую под командою Великаго Князя, он выразил ему свою живейшую признательность, и отобедав у него в палатке, продолжал с ним искреннюю беседу, в присутствіи его супруги. Великой Княгини Александры Феодоровны. „Твое усердіе и твоя добросовестность, любезный Николай — сказал он-—радуют меня, тем паче, что на тебя бѵдут возложены в

последствіи гораздо важнешпія обязанности п ответственность, нежели ты ожидаеш сам». Великій Князь полагал, что Бенчанньтй брат его хотел поручить ему в команду какую-либо значительную часть войск. но Государь не оставил его в недоуменіи на счет своих видов и обратясь к юной чете, продолжи л: .,0 радостью вижу ваше семейное и родительское счастіе. хотя сам. быть может— по собственной вине, не испьттал его. да и воспитаніе, данное мне и брату Константину, не было направлено к тому, чтобы мы научились ценить подобное счастіе. Государям, для тяжких и постоянных трудов, сопряженных с исполненіем лежащих на них обязанностей, необходимы, сверх других качеств. в нашем веке более чем когдалибо, здоровье и физическія силы; а я чувствую постепенное их ослабленіе и предвижу, что вскоре не буду в состояніи исполнять эти обязанности так. как всегда их понимал, почему считаю за доли, и непреложно решился отказаться от престола, лишь только замечу. по упадку своих сил, что настало к тому время. Я не раз говорил об этом с Константином, но он. будучи почти одних со мною лет. в тех-же семейных обстоятельствах, и с врожденным, сверх того, отвращеніем от престола, решительно отказывается мне наследовать, тем более, что мы оба видим на вас явный знак благодати Божіей. даровавшей вам сына. И так вы должны знать, что вас ожидает в будущем ймиераторскій сан».