История одного Волка

Часть 5

Марк залюбовался серебристыми, тонкими и изящными, как росчерки кисти, облаками. Луны сегодня были особенно красивы, а свежий морской воздух пьянил не хуже того пойла, что наливали в порту. Он пробивался в тронную залу через разбитые окна и гонял по полу мелкие осколки.

А Марк внезапно поймал себя на мысли, что понимает вампиров: почему они всегда с таким благовонием воспевают красоту ночи. Эта ночь была действительно красива. Волк с сожалением отвернулся от оконного провала, а заодно и от музыки соленых волн, которую улавливали уши, прошел до большого резного трона, который уже не первый век занимал его род, плюхнулся на жесткое сидение и как-то даже устало посмотрел на хрипящего оборотня в десятке метров от постамента с троном.

Марк помнил те времена, когда в этом зале устраивали балы, помнил, как волновались няньки, отдавая им, малолетним обалдуям, последние наставления по поведению. Как же тогда красиво сверкал этот зал, какой чудной казалась музыка и какими статными были волки.

А сейчас эти стены вынуждены слушать стоны своего Владыки. Прискорбно повернулась судьба за десяток лет. Впрочем, тот обрубок, который сейчас хрипел в кругах наложенной треугольной печати, без кистей и ног, вряд ли можно уже назвать Владыкой острова Фиропа. Хотя, это не его дело — разбираться в титулах и званиях.

Два клинка надежно пришпилили Мрана за плечи к камню, а печать не давала ему возможности выкинуть что-то эдакое. Впрочем, Марк сомневался, что этот волк может хоть что-то. Несколько минут назад альфа перестал извергать проклятья и орать от осознания случившегося. Сложно, не орать, когда видишь собственные конечности отдельно от себя. Поэтому, Марк благоразумно, а заодно уж, и милостиво (он же аристократ как-никак) позволил старшему брату проораться всласть, высказать все, что душе хотелось. Хотелось, надо признать не много. Владыка не блистал смекалкой, поэтому вся ругань была однообразной, даже гномы ругаются куда поэтичнее и красочнее.

Марк с минуту рассматривал обрубок родственника, его перекошенное побелевшее лицо с красными от крови глазами. Для простаты общения волк пришпилил его животом вниз, поэтому его подергивания на полу вызывали невольную ассоциацию с червяком, но эта мысль не побуждала улыбнуться, а только брезгливо сплюнуть.

— Думаю, нам пришло время поговорить, — спокойно начал Марк, с трудом разлепив губы. — Зелье уже должно было впитаться в остатки твоего разума достаточно, чтобы ты стал хотя бы подобием собеседника.

Ответом ему стал рык, но какой-то неуверенный. Конечно, звери внутри всегда понимают куда больше человеческого разума. И его зверь уже знает, что обрубок эту залу не покинет.

Марк кивнул и откинулся на спинку трона.

— Как же так вышло, братец, что ты убил свою самку? Мне было бы интересно послушать эту историю…

К чести брата стоит признать, что с силой зелья он боролся добрых полминуты.

— Я не собирался ее убивать! Она была самой красивой девушкой Фиропа!

— Тогда, за что же?

— За измену! — как выплюнул Владыка.

— Хм… — задумался Марк. — А с каких это пор у волком принято убивать самок за измены? Мы, насколько я знаю, можем ревновать, но чтобы убить или покалечить, да что там, хотя бы ударить чистокровную самку, за то, что она обратила внимание на другого — такого никогда не было! Наши женщины всегда были вольны расторгать союзы с неугодными самцами и заводить новых щенков. Или за последние десять лет многое в Завете Предков и самого Праха изменилось, а я не знал?

— Она была с тобой, урод! Была с тобой до того, как лечь со мной, до того, как выбрала кого-то иного. Она легла с тобой! — с гримасой отвращения, брызгая слюной, закричал Мран.

Марк снова кивнул.

— Ты убил ее сразу после первой ночи?

— Нет! Просто, когда она легка со мной после обряда, то оказалась уже женщиной. Мне стало любопытно: кого она выбрала для первого опыта, но она не стала рассказывать. Вот тогда-то я и сообразил, за каким хвостом ты бегал каждую ночь!

— И ты не смог пережить такого оскорбления, — отстраненно бросил Марк. — Хорошо, но как же так вышло, что ее род снес подобное? Будь я отцом или матерью Лигии — лично тебе бы горло перегрыз.

Мран усмехнулся.

— А что они могли, если я уже был Владыкой!? Они всего лишь купцы, к тому же у них в роду уже три поколения не рождались альфы. Да мне стоило только посмотреть на них, как они согласились подтвердить любые мои слова.

— Как, наверное, хорошо быть альфой, брат? — заметил Марк. — Любой твой приказ будет выполнен. На тебя смотрят чуть ли не с обожанием, ловят каждое твое слово, и этот аромат страха от подданных…

Альфа осклабился, пуская по подбородку слюну.

— Они все скот, мое лично стадо! Когда только я решаю, какая из овец будет жить, а какая сдохнет, мне на радость!

— А то, что они не овцы, а волки — уже особого значения не имеет, — протянул Марк, разглядывая безумное лицо брата.

Это ж надо так опьянеть от власти, чтобы последнего разума лишиться!

— Отца тоже ты убил?

Мран тихо рассмеялся, высунув язык.

— Он всегда в меня так верил. Я решил его не разочаровывать. А разодрать старого волка молодому не сложно, особенно если перед этим подстрелить его из арбалета.

— Верил? — уточнил Марк.

Мран зашелся в приступе самодовольного, полубезумного смеха.

— А ты не знал, что наш родитель был особо верующим? Я думал, что эта старая мразь, Неон, тебе уже все рассказал! На венчальный обряд отца с матерью прибыл Совет Альф. Еще бы, такое событие — у альфы союз с Избранной Парой! Уж где они нашли человеческого ясновидца — не знаю. Только эта магиана предсказала, что от их союза будут рождены два альфы и оба сыновья. Она предрекла, что один станет отцеубийцей, а второй братоубийцей, и настанет конец нашему роду, сам Прах Разящий отречется от нас.

Первым их сыном родился я! — снова погано усмехнулся Мран. — И все бы ничего, все было хорошо, пока лекарка не сказала, что мать снова в ожидании. А Жрец Праха был почти уверен, что родится альфа! Отцу снова пришлось искать ясновидца — и Совет пошел ему на встречу. Старая карга прямо так и заявила отцу, что ты есть тот, кто станет причиной смерти рода!

Отец хотел убить тебя, как только ты родишься, но мать не дала, — обрубок с презрением сплюнул. — Избранная Пара, что б ее! Отец не смог пойти против ее воли, но затребовал, чтобы она прошла ритуал. Нашел где-то некроманта, чтобы тот выпил естество твоего зверя! Он выпил, но ты, урод, все равно восстановился! Матери пришлось еще дважды лечь на алтарь некроманта, чтобы ты перестал быть альфой! Отец мечтал, что ты сдохнешь от ритуала сам, еще в утробе, но ты живучим оказался! Только мать больше щенков иметь не могла, зато ты, исчадье Тлена, выжил и даже рос здоровым!

На последнем Сходе Совета, когда ты только в первый раз перекинулся, было принято решение отстранить тебя от власти, а лучше вообще сослать куда-нибудь в шахты. Но, мать не дала, она чувствовала свою вину перед тобой, вот и берегла, как могла, а нам с отцом приходилось терпеть! И все бы ничего, только у тебя запах стал как у мужчины, ты с кем-то успел снюхаться, хотя из выгребных ям не вылезал! Тогда-то я и подумал, что возможно видение ясновидца были не точны — и твой щенок, если родится альфой, прикончит всех нас!

Марк прикрыл глаза и положил локти на подлокотники.

— Ясно. С отцом тоже, понятно. Но, зачем было убивать мать?

Альфа брезгливо поморщился.

— Я не хотел ее убивать. Просто она сама на меня бросилась, когда поняла, что я сделал с отцом. Выбрала этого старого слизня, вместо своего сына!

— А братья и сестры? — продолжил спокойно уточнять Марк.

Альфа яростно задергался, так что клинки едва не раздробили ему кости, но безумец уже был за той чертой, за которой нет преград, не страшит боль или смерть.

— Они предали меня! Меня! Они собирались обратиться к Совету Альф! Собирались бежать в Кирану и рассказать, что я нарушаю заветы предков и каноны Праха! Хотели затребовать новый правящий род. Думали, что будет лучше подчиняться другому альфе, из чужой земли.

— Здесь-то ты всех альф извел, — кивнул Марк. — К тому же ты альфа, — снова, будто самому себе, протянул Марк, — и они просто не смогли поднять на тебя руку или сбежать, если ты велел стоять.

— О-о… я не только приказал «стоять»! Я не просто альфа. Мы провели древнюю коронацию, которая с каждого взяла клятву крови на полное подчинение!

— О как… — вот тут Марк удивился.

Никто из тех, с кем говорил Марк, про клятву крови так и не признались.

— Позволь спросить, брат: а клятву крови ты затребовал для всего рода или только для себя?

Мран зашелся в приступе громкого, безумного смеха.

— Я же не дурак, урод! Я прекрасно помню, как прибил папашку на охоте! Думаешь, я бы допустил, чтобы один из моих щенков проделал то же самое со мной? Нет уж, это стадо будет подчиняться только мне!

— Удобно и очень предусмотрительно с твоей стороны, Мран, — искренне похвалил Марк.

Двери в залу медленно распахнулись, и Неон стал втаскивать в зал первую пару волков, связанных магическими путами. Две стройненькие волчицы, совсем молоденькие в грязных разодранных платьях.

— Твои самки? — предположил Марк, разглядывая девушек.

— Наложницы! — облизнулся альфа. — Знаешь, у орков есть такой обычай.

— Знаю, — спокойно кивнул Марк, всматриваясь в ауры девушек, — только мы не орки! А волчица — не наложница!

Обе девушки вяло передвигали ногами, и почти теряли сознание, фактически обеих старый бета чуть ли не тянул на себе. Одна из девушек, рассмотрев то, что осталось от Владыки, завыла, а вторая только тихо заплакала. Если бы Марк по-прежнему был неодаренным, то решил бы что это — слезы и крики скорби, а не радости. Неон усадил их на пол у дальней стены, дождался кивка от Марка, и снова вышел.

— Где ты их держал, Мран? — поинтересовался Марк, глядя на двух исхудавших гамм.

Радовало только то, что, несмотря, на плачевный вид, волчицы были здоровы, и их будущие щенки тоже. Судя по запаху, девушки забеременели примерно в одно время, так что лишения не слишком сказались на таком малом сроке.

Каркающий смех стал ответом.

— А где держат наложниц, мой уродливый братик?

У Марка имелось минимум пять предположений, где могут люди или орки держать наложниц, но запах от платьев намекал на подвалы этого самого имения.

— А Пара у тебя есть, или ты решил обзаводиться только бастардами? — деловито уточнил Марк у обрубка.

Двери снова раскрылись, пропуская внутрь Неона, который вел под руку связанную волчицу. И Рыцаря, который держал на руках двух маленьких девочек-близняшек лет трех отроду. Самый взрослый отпрыск старшего брата, альфа лет шести-семи на вид, шел рядом с матерью, гордо вскинув острый подбородок. Его связывать не стали. Волчицу Неон сопроводил к ближайшей от трона колонне и усадил на пол. Мальчик встал рядом с ней, глядя на Марка перепуганными глазенками, но уже сдерживая зверя внутри. Слабые флюиды все равно исходили от его кожи. Значит, сын у брата уже перекидывался.

Рыцарь аккуратно передал спящих под заклятьем малышек Неону и направился к Марку, через весь зал, а Неон двинулся к связанной Владычице.

— Ты не сможешь убить меня! — внезапно засмеялся Мран. — Не сможешь!

— Вы уже наговорились? — глухо и низко раздалось из-под такого знакомого шлема.

Марк кивнул и поднялся с трона.

— Я узнал все, что хотел.

— Рад за тебя. Ну что, обрубаем под корень гнилую ветвь твоего брата?

При этих словах Рыцаря волчица у колонны вздрогнула, а ее сын сделал неосознанный шаг вперед, закрывая мать.

Марк улыбнулся. Повернулся к маленькому альфе и опустился на одно колено, поманил щенка к себе. Мальчик сглотнул от страха, но потом яростно сверкнул глазенками и решительно зашагал к волку.

— Как тебя зовут? — спросил Марк, когда до мальчика осталась пара шагов.

— Я хочу видеть ваше лицо! — с тихим, еще писклявым и высоким рыком, потребовал мальчик.

Марк позволил проступить зверю, через кожу, чуть выпустил свои, притупленные, усмиренные магией Рыцаря, флюиды, и ответил своим рыком. От разницы в силе маленький альфа едва не рухнул на колени, моментально признавая вожака.

— Никогда не хами своему противнику, юный альфа. Этим ты унижаешь себя!

Мальчишка жалобно пискнул что-то неразборчивое. Марк снова улыбнулся и снял шлем. Позволил щенку и его матери внимательно себя рассмотреть, а потом спросил:

— Зачем ты хотел видеть мое лицо?

— Я хотел видеть лицо того, кто убьет меня, сестер и мать! — почти выкрикнул мальчишка, хотя от страха у него дрожали коленки.

Рыцарь за спиной Марка разразился искренним смехом, от которого дрогнули стены.

— Похвальное желание, юный альфа! Так ты скажешь мне свое имя?

— Маоринат или просто Маор, — выдавил из себя мальчик, а потом жадно подался вперед: — А вы мой дядя? Я слышал, как волк говорил с мамой о вас! — мальчик махнул рукой в сторону Неона.

— Да, — спокойно кивнул оборотень. — Я твой родной дядя, если по человеческим меркам мерить, но по нашим законам, я только брат твоего отца. И как брат твоего отца я не стану вас убивать, несмотря на советы моих друзей сделать это.

Мальчик задумался, а Марк услышал облегченный вздох от волчицы и Неона. Девушкам у стены, похоже, вообще было плевать, что с ними будет.

— Теперь вы станете Владыкой? — спросил Маор.

Марк медленно покачал головой.

— Нет, им станешь ты, но только если дашь мне слово!

— Какое? — мигом подобрался мальчишка.

— Ты позаботишься о волчицах, который сейчас носят твоих братьев или сестер. Позаботишься о своем клане и будешь учиться. А твоим наставником, помощником и наместником станет Неон, пока ты не вырастишь. — Марк указал на застывшего воина, который от слов волка стремительно менял оттенки лица. — Дальше: ты до конца года примешь корону и отречешься от имени рода! Отречешься от знака и клейма, от всего, понял? Сообщишь о своем решении Совету, но скроешь мое имя. Потом призовешь Жрецов, пусть они получат новый знак, имя и герб у Праха, да будет он милосерден к вам! А еще ты запомнишь этот день и то, что я сделал и сделаю с твоим отцом. Потому что если через двадцать или сто лет ты решишь повторить его путь, я вернусь, альфа Маор. Вернусь, а потому хочу, чтобы ты знал, что с тобой станет за нарушение обета! Даешь свое слово?

Мальчик думал недолго. Слово свое дал, но было это больше похоже на клятву, ибо мальчишка упомянул имя Праха.

Марк поднялся и направился к альфе. Обрубок хоть и был в сознании, потому что магия не дала ему истечь кровью, но разум, похоже, окончательно покинул его, потому что Владыка что-то бессвязно лопотал и даже не дернулся, когда Марк выдернул длинный клинок из его руки и занес для удара. Зачарованный металл легко отсек голову бывшему Владыке.

Когда Таун остался далеко за спинами двух всадников, Марк внезапно вспомнил: с чего все началось.

После рассказа Неона о том, что стало происходить в Фиропе, а особенно в Тауне, после коронации Мрана, волк надолго задумался о возможных решениях проблемы. Одному ему было не справиться с целым городом, с охраной и верной стаей брата. Тогда-то Марк и вспомнил о кольце.

Через три дня волки добрались до ближайшего большого города. К немалому удивлению Марка, его жители уже вовсю судачили об убийстве очередного артефактора. Найти ратушу, а в ней и чиновника, который занимался прошениями по Разрывам, нежити и прочим бедам, оказалось просто и легко. Смешно волку стало, только при виде того, как вытягивается лицо старого гнома, когда Марк положил на стол перед ним кольцо и потребовал передать вестник Рыцарю.

В записке Марк назвал страну, город и трактир, в котором уже обосновался и ждал его Неон. Рыцарь в знакомых доспехах появился через час. Войдя в зал, он сначала огляделся, потом уважительно склонил голову перед Марком и двинулся к стойке трактирщика. Только когда Марк услышал, что Рыцарь справляется об оборотне с его именем, волк сообразил, что и его спаситель не узнал его по запаху или ауре. Поспешно стянул шлем и бросился пояснять лорду, что это он передавал кольцо.

Марк ждал вопросов о случившемся, ждал, что Рыцарь затребует объяснений, даже думал, что тот не явится на зов или просто не вспомнит слабого мальчишку. Но, случилось иначе. Рыцарь помнил о нем, о кольце и о своем обещании. Марк ждал его удивления, ведь невозможно родиться дельтой, а через десяток лет стать альфой, но Рыцарь ничего не спросил, а только выслушал просьбу Марка.

Следующую неделю они готовились к возмездию. Рыцарь без уговоров и лишних слов согласился помочь. Подсказал, какие зелья нужны, чтобы усыпить весь дворец. Тогда-то и выяснилось, что доспех самого Рыцаря и доспех Марка — из одного порядка, и оба, по сути своей, есть артефакты, скрывающие ауру, запах и прочие следы.

Сейчас Марк ехал рядом с героем своего отрочества и размышлял о благородстве этого разумного, который не только помог, но и не стал ничего выяснять или требовать, а просто оказался рядом в трудный момент. Точно так же как он уже потупил много лет назад.

Рыцарь вскинул руку с артефактом, а еще через минуту перед ними раскрылось окно портала.

— Благодарю, — склонил голову Марк, понимая, что Рыцарь собирается уйти.

— В портал! — скомандовал Рыцарь. — Быстро, волк, а то я тебя сам зашвырну!

— Почему я должен идти с вами? — спросил Марк спокойно, как-то отстраненно думая, что драки не избежать.

— Действие сковывающего зелья скоро пройдет, дубина! И тогда из тебя так хлынет сила, что многие умрут! Ты этого хочешь?

Только тут Марк осознал, что как-то слишком уж спокоен, для оборотня, слишком тих и безмятежен для альфы, слишком равнодушен и неестественно умиротворен для разумного, который столько узнал, убил брата и в один миг, по своей воле, лишился рода и титула.

— Со мной что-то не так, — медленно протянул Марк.

— Естественно, — кивнул Рыцарь. — Я в тебя столько этой алхимической дряни влил, что хватило бы на полк! Ты не помнишь?

— Вы меня отравили?

— Успокоил, иначе бы ты прикончил половину острова! Марк, скоро действие зелья пройдет, твой зверь вырвется, и ты прочувствуешь все что, только что случилось! Прошу, пойдем со мной туда, где твой гнев никому не навредит.

Марк кивнул и направил кобылу в окно портала.

Портал привел их в, поистине, огромную залу. Благодаря наставнице, Марк уже видел подобное чудо, сотворенное прямо в скалах или под землей. Творение дроу! Можно было бы решить, что они оказались у гномов, но только дроу украшали колонны и своды своих подземных дворцов такими необычными завитыми линиями. В чем-то они походили на эльфийскую плавность и пластичность. Только дроу — темные эльфы, и их архитектура обладала еще и резкостью, некоторой четкостью.

Магические светильники уже горели, но в зале, из которой шло больше десятка широких лестниц, никого не было. Следом, на отполированные плиты, ступили копыта коня Рыцаря.

— Мы в городе дроу? — спросил Марк, спешиваясь.

— Нет, но в чем-то ты, несомненно, прав. Эти залы создали руки и магия темных эльфов.

Рыцарь тоже спешился. Взял кобылу Марка за повод.

— Я уведу их, а ты снимай доспех.

Марк удивленно развернулся.

— Когда закончится действие зелья — ты перекинешься. Или ты хочешь лишиться доспеха?

Рыцарь подошел к одной из самых массивных колон, и нажал на неприметный камень. Часть тут же распахнулась, как обычная деревянная дверца секретера. В нише нашлась простая рубаха и штаны.

— Поспеши, — бросил Рыцарь, уводя лошадей в один из туннелей без лестницы.

Марк послушался, хотя внутри не было никаких эмоций, только простое понимание, что, пока, Рыцарь во всем прав.

В зале не было лавок, кресел и вообще никакой мебели или утвари. Наверное, предполагалось, что через этот зал, и через портал, воины дроу должны отправляться сразу и в большом количестве. Мысленно волк прикинул, что за раз в этом зале, не мешая друг другу, легко расположились бы полторы или даже две сотни всадников. Впрочем, дроу не воюют на лошадях. Им это и не нужно.

— Эти «дворцы» возвели дроу после Всеобщей Войны, — начал рыцарь еще от прохода, в котором скрылся.

Жестом рыцарь велел Марку идти следом, и повел его к одной из лестниц.

— Но, это у нас та война называется «Всеобщей». Для дроу и драконов она носит иные названия и важна не самой войной, а тем, что стало причиной ее окончания. Помнишь легенды?

— Погибли три Бога-Стража, — кивнул Марк.

Рыцарь покачал головой.

— Да, но мы, киранцы, да и вы, простые дворянчики, уже позабыли: кто после гибели остановил слияние реальностей Инферно и нашей. Забыл, кто встал на защиту мира, когда в гранях сражался Пантеон с Богами Инферно, — рыцарь как-то даже обреченно и устало хмыкнул. — Действительно, какое дело Богам до простых смертных разумных и их страданий, когда на кону сущее самих Творцов?

— Вы говорите о магах, которые потом основали четыре самые сильные Школы Кираны?

— Маги — сор, волк! — твердо сказал Рыцарь, шагая рядом шаг в шаг. — Я говорю об артефакторах! Ведь только магия их Дэса могла хоть что-то противопоставить мощи, изничтожившей аж трех Богов. Лично мне сложно даже представить, что тогда творилось!

Марк вздрогнул, сам не понимая почему. Но, упоминание об этой расе и их самопожертвовании вызвало почти физическую боль, даже в его спокойном настроении.

— Ты никогда не задумывался: почему на эту, по сути, уже умершую расу охотятся только темные расы? Ведь ни люди, ни гномы, ни драконы, ни дроу, хоть и тоже темные, не испытывают физической потребности в этих существах.

Марк замер на полушаге, а Рыцарь спустился еще на две ступени и обернулся.

— Неужели никогда не интересовался? А за те дни, что мы прожили рядом, ты мне показался образованным волком.

Марк молчал.

— Все дело в их необычной магии, волк. Ее чувствуют темные расы: вампиры и оборотни особенно остро. Если привести артефактора и поставить перед Разрывом, то все твари Инферно будут слетаться только к ним, как осы на мед. Я читал хроники, и точно знаю: о чем говорю. Для порождений всех иных миров артефактор — ценнейший деликатес, самое сладкое блюдо. Но, для порождений Инферно они еще и месть! После той войны и смерти Богов именно артефакторы заняли место погибших и не дали уничтожить наш мир. Дроу, как и Высшие эльфы мало, что рассказывают чужакам о тех событиях. Не знаю, что случилось, и почему после этого, для дроу каждый артефактор стал чуть ли не на одну ступень с Ллос, но так есть.

Я знаю точно, только то, что один из тех героев был дарэай солнцекрылой княгини. Его смерть стала для нее таким ударом, что она отреклась от всех своих земель и титулов. А когда случился первый Разрыв, она, будто лишившись ума, заключила договор с дроу. Это был единственный союз с темными, где они согласились построить или сделать что-то столь поистине прекрасное для какой-то другой расы.

Это место было создано по ее повелению, и под ее рукой, с ее магией, но руками дроу. Потом, она же выбрала мага, который и… В общем, последняя истинная солнцекрылая княгиня Лизарадж и стала основательницей Рыцарей, по сути, она создала нас, мы только пользуем ее дар. Мне как-то намекнули, что она создала все это только, потому, что в тот миг, когда гибли ее драконы от тварей Инферно в момент первого Прорыва, она будто бы говорила со своим дарэай. Это уже летописцы сочинили, чтобы сделать любовь двух сильных и могучих существ еще и романтичной. К драконам она больше не вернулась и погибла тоже здесь, во время обжига очередного туннеля живым пламенем.

Они вошли в пещеру. Да, это уже была не зала, а именно пещера, потому что колонн здесь было мало, а со свода свисали каменные сосульки, как, впрочем, они же торчали и из земли. На ближайшей колонне переливались ровным светом несколько рун. Рыцарь прислонил ладонь — и вся пещера налилась ровным золотистым свечением.

Рыцарь проводил его к одному из выступов. За ним, как в укромной нише спрятались два кресла и стол. На столе были разложены какие-то бумаги, пара бутылочек с зельями и большой поднос с сушеными ягодами и двумя графинами. Еще дальше, если пройти вдоль стены, Марк рассмотрел большую нишу, устланную шкурами в несколько слоев, тканями и подушками. Заметив, его взгляд, Рыцарь кивнул:

— Да, ты все понял верно — я живу в этих залах. Хотя никто кроме меня так не делает. Но, я живу своей работой, и не вижу смысла покупать себе дом или земли. Мне вполне хватает этих залов.

Рыцарь опустился в кресло побольше, явно рассчитанное и сделанное, чтобы можно было удобно устроиться в доспехах.

— Выпей, — велел рыцарь.

Марк послушно налил в кубок гномьего грога и сел во второе кресло. После пары глотков, Марк неожиданно спросил:

— А вы что-то знаете об артефакторах?

Под шлемом было не понять, но волку показалось, что Рыцарь удивился.

— Если отмести в сторону то, что и так все знают, то я бы сказал, что это странная раса. Они, будто разделены на две половины. Среди них много таких, что не слишком отличается от людей, гномов или дроу. Они могут интриговать, лгать, как все. Но, иногда, редко они способны на такие безумства, что любой орк или оборотень просто не идет ни в какое сравнение. Я мало видел их и почти не говорил с ними, но вдоволь наобщался с тем, кто имел с ними дело. Странные создания, но если про большинство можно сказать: «странные», то иногда встречаются и… «самоубийцы», иначе и не назовешь.

Марк подался вперед и сжал кубок так, что металл чуть прогнулся внутрь. Это не укрылось от Рыцаря.

— Что вы имеете в виду?

— Все просто, — пожал плечами воин. — На их расу наложены самые сильные оковы Богини. Ни одна другая раса не имеет столько ограничений, как они. Им нельзя убивать.

— Да, но у людей тоже есть подобный завет и у Высших?

— Нет, ты не понял. Они не смогут убить. Просто не смогут, даже если их будут резать на куски, а рядом будет лежать меч, ни один из них не сможет вогнать клинок во врага. Их заветы в крови и плоти их тел. Они не убивают, как ты или я. Они — единственная раса, которая создает односторонние связи. Можешь себе вообразить вампира, который отпустит избранницу в объятья другого? А они создают именно такие союзы, которые и союзами-то не назвать. Их «нити», как они это называют, это как семья или побратим, или названная сестра, но с одной маленькой оговоркой: артефактор умрет за свою нить, не задумываясь, причем без слов или просьб. Они как-то чувствуют, что нитям больно или плохо. Я читал, что были истории, когда артефакторы отдавали все свои жизненные силы, чтобы жила их нить.

— Как они это делают? Ведь никто так больше не может.

— Не знаю, я не артефактор, а другим расам такое знать не положено. Но, их связь в отличии от той же драконьей, волчьей или вампирской может отдавать свои силы, свою жизнь за другого, только это не любовь. Точнее не та любовь, что между запечатленными разумными иных рас.

— А правда, что артефактор не может отказать своей нити?

— Да, — кивнул дракон. — Этим часто пользовались, когда родов этих существ было куда больше, чем сейчас.

— То есть, если…?

— Да, — перебил Рыцарь, замечая, как меняется тусклая аура волка. — Я знаю минимум три случая, когда нити убивали артефакторов. Известна история, правда без имен, но сами артефакторы рассказывают ее, как страшилку, своим детям, чтобы те не слишком сближались с другими расами.

Один архивампир похитил артефактницу. Зачем уж он это сделал — неизвестно. Но, за ней пришел то ли ее отец, то ли брат, то ли влюбленный идиот. И попросил обмена. Его жизнь, но девушку отпускают. Архивампир согласился. Девушку отправили к родным, а артефактор остался. Его сковали, подвесили вниз головой, и перерезали горло. Архивампир стоял и смотрел, как кровь умирающего струиться в чаши. В этот момент их и связала нить. Жертву и палача. Как эта связь ощущается разумными — я не знаю, не испытывал. Только, когда архивампир это почувствовал, то исцелил умирающего, не дал уйти к Богине. А приковал у себя в подвалах с блокирующими путами на шее. Вампир несколько лет, если не десятилетий, резал своего артефактора. Только парень и не думал сопротивляться. Говорят, со временем, вампир так уверился в силу этой странной связи, что стал отпускать пленника из камеры. Артефактор и не думал бежать, не снимал замков с дара и безропотно подставлял шею и горло, если вампиру хотелось крови или просто потерзать пленника.

— Чем все закончилось? — перебил Марк, поверивший в историю сразу же.

— Неизвестно, — развел руками рыцарь. — Есть версия, что архивампира убил другой архивампир, а артефактор погиб, пытаясь спасти ему жизнь. Эту историю рассказывают всем детям расы, как страшный пример подлости всех прочих рас. Среди артефакторов нет тех, кто слишком много общался бы с другими расами. Потому что они бояться, что установится связь — и тогда их будут пытать или убивать.

— Боги, — выдохнул Марк, — как же они должны нас всех ненавидеть!

— Должны! — кивнул Рыцарь. — Но, ненависти у них нет, за редким исключением. Они, кажется, просто не умеют ненавидеть. Хотя, среди них есть и такие умельцы. Не могут не быть. Но, лично меня, всегда удивляли истории про тех, кого сами артефакторы считают «странными». Такие особые представители расы. Знаешь, страшно не то, что они не могут постоять за себя, не то, что зарождается непонятная связь, и даже не то, что они склонны прощать других. А то, что чем сильнее их дар — тем… как бы объяснить? Одна моя знакомая называет эту странность «влезть в каждый демонов зад!». У всех у них есть потребность вмешиваться в чужие дела. Если будут, скажем, убивать в темном углу за трактиром, а мимо будет проходить артефактор, то точно влезет! И чем сильнее магия артефактора — тем больше и потребность выискивать и влезать в самые большие проблемы. У моей знакомой многолетний опыт общения с этими существами, так она утверждает, что эта штука срабатывает с ними, как с вами, волками, ваши флюиды. Просто возникает непреодолимая потребность влезть в «демонов зад» и уже потом артефактор себе это как-то объясняет. Причем их редко когда заботят дрязги, ссоры, споры и тому подобное. Они влезают именно в проблемы. Причем, что забавно, если остановить такого и спросить: зачем? Он сделает круглые глаза и станет втолковывать про несправедливость или другой бред.

Марк, схватившись за графин, прильнул к горлышку.

— Это — еще одна причина того, почему они ни с кем или почти ни с кем не контактируют, кроме своего ближайшего круга и собратьев. Их почти никогда не бывает на приемах или больших празднествах. Даже их отшельники редко, когда выбираются из своих потаенных уголков, потому что противиться этой потребности они просто не могут, даже не всегда ее осознают. Наверное, когда Милосердная Астарта создавала их, полагала, что они станут хорошим подспорьем и подмогой другим расам. А вышло, что их просто используют всю жизнь, пока кому-то все-таки не удается их убить.

Марк резко вскочил на ноги, опрокинув кресло.

— Тебе интересны артефакторы, — заметил Рыцарь, тоже поднимаясь и отходя от стола. — Понимаю, мне они тоже любопытны. Отдал бы многое, чтобы кто-то из них удостоил меня своим вниманием, но такого еще не было…

Марк перекинулся рывком, за считанные мгновения.

Пелена сна, будто с глаз упала.

Его брат убил всю его семью! Не осталось ни братьев, ни сестер, ни отца с матерью. Да, за годы вдали от них он успел загнать и уничтожить большую часть воспоминаний о доме, но это не значит, что родные перестали быть таковыми.

Как стало возможным, что целая страна, пусть и маленькая, гордых и надменных волков оказалась под рукой этого безумца. Почему никто не сопротивлялся? Почему никто ничего не сделал? Даже у него, Марка, вышло убить брата только, потому что клятва на него не распространялась, и благодаря Камилю, и наставнице он стал альфой куда более сильным, чем его брат. Но, если сложилось иначе? Если бы он не поглотил сердце мальчика, если бы не встретил наставницу? Что было бы, если бы он так и остался дельтой?!

Да, он смог отомстить, смог остановить безумца. Но, что это дало? Ведь на трон он лично усадил ребенка. Ведь и его совершонная месть — не его заслуга, а заслуга тех, кто был рядом, того же Рыцаря! Что может он сам, если отодвинуть в сторону доброту странных существ, с которыми так плотно связала его судьба? Ничего!

Ярость!

Эмоции накатывали волнами, заставляли метаться по пещере с диким воем. Марк ничего не видел вокруг себя, не осознавал, что творит! Случившиеся поглотило его полностью. Он братоубийца! Он предатель рода, потому что Прах ответит на мольбу своих детей. Даст маленькому альфе новый герб и знак, изменит ауру и возгласит через Жрецов новое имя рода, а это значит неизвестная магиана была права во всем! Он стал причиной гибели рода, стал, тем из-за кого династия прервалась, и теперь зарождается новая!

Марка заинтересовала реальность только тогда, когда какая-то сила одним ударом заставила его пролететь десятки метров и врезаться всем телом в стену пещеры, одарив ее мелким кружевом трещин. Рухнув на землю, волк помотал головой и огляделся.

Для начала: сейчас он был в другой пещере. Когда и как он сюда переместился — Марк не помнил. Эта зала практически не имела колонн и сосулек, по сути эта была большая арена из более темной породы львиного камня. Этот полудрагоценный минерал назвали так, за его полосатую окраску, как у большинства львов. В друх десятков метров от Марка стоял монстр или тварь. Таких зверей Марк не встречал даже в бестиарии наставницы. Шесть больших лап, три пары налитых кровью глаз, две пары острых ушей. Вместо шерсти толстые пластины. Длинный хвост с короткими шипами и пасть с двумя рядами клыков на каждой челюсти.

Марк снова помотал головой, отгоняя наваждение. Совсем рядом раздался низкий, но довольный смешок.

— Не поможет, волк! — убежденно проговорил Рыцарь, повернув шлем в его сторону и облокотившись о выступ породы, — это Верф Инферно. Говорят, что именно эти твари стали прародителями вашей хвостатой породы. Так иди же, познакомься с родичем!

Марк уже хотел броситься на наглеца, но жуткий рев твари заставил подняться на лапы и приготовится к бою. Рассмотрев монстра получше, Марк не мог не признать, что что-то общее с волками у этого создания есть. Особенно с ним, с Марком. Например: рост. Эта тварь была немногим выше в холке самого Марка. Еще клыки — да, у Марка не была двух рядов, но все же размеры были схожи. Что-то неуловимо знакомое, может быть запах или повадки, но общее было.

В бой тварь рванулась первой — и все стало неважным, кроме победы.

Скольких Марк рвал — он не знал. Сбился со счета на одиннадцатом звере с двумя головами. Стоило убить одного и торжествующе взвыть, как на его место из какого-то закутка или туннеля вылетала новая тварь. Краем глаза Марк замечал, что Рыцарь все так же стоит у того же выступа и внимательно наблюдает за его действиями.

В какой-то момент Марк поймал себя на мысли, что благодарен воину. Эти монстры, чтобы они здесь не делали, помогали выплеснуть всю ту боль и горечь, что терзали внутри, а раны, которые наносили их когти и зубы не давали забыться и раствориться в беснующемся звере окончательно.

Сколько он сражался с самыми разными порождениями Инферно — Марк не знал, но уж точно больше пары часов.

Наконец, все было кончено. Марк тяжело выдохнул и рухнул на камни без сил. Ничего не хотелось. Усталость была такая, что даже сон и беспамятство не спешили накрыть собой.

— Отлично справился, Марк, для первого раза! — похвалил воин, присаживаясь на корточки возле окровавленной морды.

Марк с трудом открыл глаза и повернул к воину ухо.

— Я уже говорил, что это место создала солнцекрылая. Здесь обитают сотни естеств тварей не только Инферно, но и Бездны, и парочка демонов имеется. Все они обретают некое подобие материальности на время тренировки. Каждый Рыцарь готовится к Выходам именно на них, иначе нас всех уже давно бы истребили. А так, мы имеем максимально похожую сущность на реальных тварей. Можем убивать их снова и снова, пока не выучим их поводки, как собственное имя.

Поздравляю, ты прошел первый экзамен для новобранцев. И справился достойно, даже не придется отпаивать тебя зельями или звать наших алхимиков. Не знаю, что с тобой случилось, Марк, за то время, что мы не виделись, но могу точно сказать, что из тебя выйдет недурной Рыцарь. Хочешь к нам?

Марк от удивления, даже забыл про усталость. Поднял морду, долго всматривался в щели шлема, силясь рассмотреть за ними глаза. Не смог, но все равно кивнул.

— Отлично! — кольчужная перчатка опустилась на загривок волка. — Я рад, что ты принял такое решение. Но, Рыцарями не становятся только по желанию. Я возьму у тебя немного крови. Если она привлечет какой-то из наших Артов, то ты пройдешь испытание оружием. Если оно признает тебя хозяином, то ты станешь Рыцарем. Готов рискнуть? Говорю сразу: наши клинки выжигают сознание любого, кто проиграл им испытание.

Марк уже знал это. Знал с самого детства, но желание встать в один ряд с этим Рыцарем было сильнее любого возможного риска. Да и чего ему бояться? Он и так уже убийца и предатель, отступник и изгнанник. Ему просто нечего терять.

Волк снова кивнул. Рыцарь встал и отошел обратно к стене. А вернулся уже с небольшим фиалом белого мутного, явно зачарованного стекла. Воин довольно бесцеремонно раздвинул края одной из ран на теле Марка, и собрал нужное количество крови.

— При создании наших Артов используется и магия крови. Не спрашивай как именно — потому что, не знаю. Все клинки создают Артефакторы и только им ведомым способом. Я знаю только то, что по крови клинки выбирают для себя претендентов в господины. Через месяц мы будем знать: заинтересовал ли ты хоть кого-то из них. До того момента можешь остаться здесь, я за тобой присмотрю.

Весь следующий месяц Марк провел в подземном городе Рыцарей. То, что это именно город, а не большой дворец или цепь пещер, стало понятно сразу. Это место имело больше тридцати ярусов, и это только те, что были видны, если выйти к парапету главной шахты. Каждый ярус имел несколько десятков коридоров, а несколько десятков пещер или полностью облагороженных залов. Марк быстро понял, что «обжиты» только шесть ярусов. В этих пещерах имелась утварь, мебель и книги. Марку разрешалось в одиночку бродить только по двум: тому ярусу, что с портальным залом. Там же имелась и большая библиотека, и кухня, и жилые комнаты. И тому, куда привел его Рыцарь в первый день, и где состоялась их тренировка.

Единственным недостатком этого, во всех отношениях, прекрасного места было отсутствие окон. Марк не мог точно сказать: сколько прошло времени, если бы не многочисленные магические кристаллы. Заклятьем они были выставлены на то количество часов, что и на поверхности. Во всем остальном же это был прекрасный, элегантный город. Марк имел возможность познакомиться с другими Рыцарями. Те, узнав о том, кто его сюда привел — приходили чуть ли не в благоговейный восторг и быстро принимали новичка так, будто знали и воевали с ним уже десяток лет. Среди них нашлись и те, кто соглашался проводить по несколько часов в библиотеке, просвещая будущего собрата.

Марк ни с кем не сближался и нормально мог говорить только с одним Рыцарем. Его знакомый появлялся раз в пару дней и уводил волка тренироваться на тварях. Как-то совсем незаметно вышло, что этот странный разумный (кстати, единственный, кто никогда не снимал шлема и доспехов) стал ему близок. Нет, он по-прежнему даже не назвал своего имени. Говорили они обо всем и не о чем. Рыцарь никогда не стремился узнать что-то у Марка, и тот отвечал ему тем же. Но, все же, не зная об этом разумном ровным счетом ничего, Марк неожиданно для себя осознал, что встретил второго мага, под чью руку охотно бы встал, и прикрывал бы ему спину в любом вопросе всегда и до конца.

После наставницы ему казалось, что больше такого не будет, но это случилось. Только если в истории с наставницей, его зверь осознал стаю не сразу, то с Рыцарем все случилось резко и просто. После очередного этапа тренировок.

На Марка налетели сразу четыре мелких и вертких, как речные угри, навки. Пока волк метался по залу, пытаясь сбросить с себя клыкастых тварей, со спины на него стал наступать заорн. Заорны были размером с двух хороших волов, имели три лапы, и передвигались с такой скоростью, что могли спорить, на коротких забегах и с навками. Марк не успел бы уклониться.

Его прикрыл Рыцарь. Как протекал бой — Марк не видел, потому что был слишком занят навками, не давая им возможности вцепиться в горло. Когда же волк смог развернуться, то как раз успел увидеть чудовищный по силе удар в грудь Рыцаря. Воина отбросило к дальней стене с такой силой, что спиной он проломил пару сосулек и колонну.

Марк уже не мальчик и поднаторел в магии, поэтому прекрасно понимал, что такой тройной удар никто из живущих, кроме может архивампиров, пережить не сможет. Никакая регенерация и никакие амулеты не спасут, если все кости и органы превращены в труху. Когда пыль и грохот от упавшей колонны улеглись, а Марк смог добраться к воину, тот сидел у стены, широко раскинув ноги и руки, и свесив голову в шлеме. Из щелей тонкой струйкой стекала темная кровь.

Марк уже знал, что зачарованные доспехи скрывают совершенно все, поэтому услышать дыхание или пульс воина в таком металле можно только, если тот сам этого захочет. Но, ему не нужно было тешить себя надеждами — нагрудник вогнуло так, что он, наверное, и до хребта достал.

Невозможно выжить!

Вот тогда зверь и признал в Рыцаре друга. Да, именно друга. Это человеческая часть может забыть про решение, принятое на могиле наставницы. Это Марк может думать, что меняется, но решение зверя, если уж он его принимает, окончательное. Такое в жизни каждого оборотня случается не часто, но случается. Когда-то он принял решение, что над ним не будет вожака. Вожака быть не может, но может быть друг, ради которого волк пойдет на многое, если не на все.

Рыцарь никогда не становился для волка наставником, никогда не перешагивал некой грани, за которой был уже не совет более опытного, а наставление наставника или танара. Рыцарь всегда оставался с ним на равных и не стремился завоевать авторитет, стать для Марка хоть кем-то, кроме знакомого. Зверь понимал это лучше Марка, поэтому и признал его другом. По сути, единственным настоящим другом за всю жизнь, потому что наставница была больше чем друг, больше чем семья.

Боль от утраты очередного дорогого существа не была такой острой, как раньше. Не было вспышки вины или горя. Наверное, после всего случившегося, Марк просто не может больше испытывать столько всего. Его душа умирала долго, от трагедии к трагедии и вот, кажется дошла до той точки, где муки утраты видишь, как данность. Вокруг него умирают все, кем он дорожит, хоть в какой-то степени.

Марк поднял голову и долго, протяжно завыл, стараясь выразить то невыразимое, что еще было в его застывшей душе.

Булькающий смех вторил его вою со второй минуты.

Из правой глазной щели шлема полыхнуло ярко-голубое пламя.

— Не спеши! — с присвистом и жутковатым хрипом, велел умирающий из-под шлема.

Рыцарь поднял безвольную правую руку и вызвал печать заклятья этой залы. Медленно, с трудом переставил несколько рун и повернул несколько символов, заставляя залу начать восстановление разрушенного.

Затем, из каждой самой маленькой щелочки доспеха заструились языки голубого огня. Марк несколько минут наблюдал, как рыцарь, не делая даже попытки пошевелиться, горит огромным живым костром. Под давлением его магии, нагрудник выправился, как и другие похожие повреждения доспеха. Пламя потухло, а рыцарь остался в той же неестественно расслабленной позе.

— Было бы смешно: сдохнуть на обычной тренировке с молодняком! — устало засмеялся рыцарь. — Она бы смеялось все следующее столетие!

Марк уже знал, кто такая эта «она», и прекрасно понимал: почему никто и никогда не называет ее имени.

— Не беспокойся, — отсмеявшись, сказал рыцарь и медленно поднял голову, заскрежетав шлемом о камень, — я не умер, и пока, не собираюсь!

С того дня волк ждал решения артефактного оружия и испытания, потому что твердо решил — под чьей рукой будет совершать Выходы к Прорывам.

Каждый раз, когда Рыцарей оповещали о нежити или Прорывах, Марк ловил себя на том, что его колит смутная тревога за друга. Он должен быть рядом, чтобы прикрыть спину. Наставница сделала из него воина, а Камиль альфу. У всего этого должна быть причина и Марку казалось тогда, что она состоит в том, чтобы быть рядом с другом.

В тот день, Марк был в маленьком зале с песком и отрабатывал приемы своих клинков, когда появился Рыцарь.

— Прости, — когда они обменялись приветствиями сказал воин, — но ни один из Артефактов тебя не принял, даже не заинтересовался.

Новость была настолько шокирующей, что Марк невольно почувствовал себя маленьким дельтой в кабинете менталиста. Ему даже почудилось, что он чувствует запах волков за дверью и дубовые доски под ногами.

— И что же мне делать? — совсем растерянно сказал Марк, больше самому себе, чем собеседнику.

Он не рассматривал даже возможности того, что ни один из артефактов его не выберет. За месяц он уже успел убедиться, что далеко не все Рыцари могли с ним потягаться в умении владения оружием, были и те, кого он уделал бы как щенков, но все равно его не выбрал для испытания ни один Арт!

Рыцарь хмыкнул:

— Знаешь, у нее, — он выразительно сделал паузу, чтобы Марк понял о ком идет речь, — есть предположение, что Артов не устраивают твои знания. А лучшее место, где можно поднатореть в магической практике — это Северная Видьят.

— Ты предлагаешь мне отправиться туда на учебу? — спросил Марк.

Честно говоря, он и сам уже не раз задумывался о Видьят, но наемнику туда было не попасть, а после всего остального — и подавно!

— А почему нет? За шесть лет может многое случиться, Марк, очень многое. Ты станешь хорошим магом. Посуди сам: вояка из тебя отменный, зверя можем натаскать мы в этих боях, но вот натренировать дар, сделать его пластичным, сильным может только большая практика. А нигде нет такой большой практики, как в Видьят. Тебе бы на Первый Поток, но туда берут уже готовых магов. Ты, конечно, не полный бездарь в магии, но до требований на Первый — не дотягиваешь.

Марк вздохнул.

— Я бы и рад, но кто меня туда примет, после того, что я… — волк осекся. — У меня даже имени рода больше нет.

— Нет, — согласился воин. — К тому же, туда принимают только киранцев, а всех иноземцев только с рекомендации кого-то из уроженцев. Но, выход и тут есть, волк.

— Какой? — вскинулся Марк.

Мысль о том, что он не получит второго шанса стать Рыцарем терзала не хуже тварей.

— Если ты вступишь в аристократический род Кираны.

— Что?

— Ну, может у тебя зазноба какая есть на примете? — протянул Рыцарь.

Марк зарычал.

— Ты издеваешься? Я предатель для своих! Кому я такой нужен? Какая волчица за меня пойдет? А если не волчица, то все равно… Какая девушка согласиться пройти со мной обряд, зная что у меня настолько сильный зверь, ее не признавший, и всю мою историю?! Да я сам себя бы боялся, если бы мог!

Рыцарь расхохотался, причем совершенно искренне и так громко, что в соседнем зале со свода, что-то упало, а Марк чуть присел.

— Как же ты мне сейчас напоминаешь меня самого, волк! — с трудом уняв смех, заметил воин. — Я мог бы подписаться под каждым словом, ну кроме зверя… Ты прав: такие как мы — одиночки. Мы никому не нужны и ни с кем не сможем быть. Но, я не мог не спросить. Не бушуй!

Марк скрипнул зубами и отвернулся, чтобы не врезать по такому близкому шлему.

— Я хотел предложить другое решение, если уж венчальный обряд тебе не подходит. В отличии от тебя, у меня все-таки есть род. Это не дает мне никаких привилегий, только беды, но сейчас от моей родословной может быть хоть какая-то польза.

— Что ты предлагаешь? Демоны, да не тяги нага за хвост!

— Все просто. Богиня Витавия, — видя непонимание в глазах Марка, Рыцарь вздохнул и пояснил. — Если ты станешь моим побратимом в глазах Богов, с благословения Богини Родовой Крови, то в глазах любого закона станешь мне братом, со всеми вытекающими… Я смогу дать тебе рекомендации, и тебя примут не только в Северную, но и любую другую Школу.

— Витавия? — удивился Марк.

— Богиня Равноправия, — пожал плечами Рыцарь. — Если она даст свое благословение, и мы получим ее метки, то ты получишь место младшего в роду, без права наследования и права крови, но в роду!

— Я согласен! — убежденно кивнул Марк.

— Стой, — поднял руку Рыцарь. — Ты, как я понимаю, не селен в Богах, поэтому должен знать, что такое братство, не просто клятва дружбы. Это сложный обряд пред лицом Богини. Она сказала, что при таком обряде мы оба узнаем друг про друга все! Совершенно все, что было до обряда, полную историю жизни, со всеми потаенными помыслами, гнилыми мыслишками и реальными тайнами. После этого Богиня, взвесит наши души и решит: сможем ли мы быть духовными братьями. Если да, если ни один из нас не отвернется от другого, после увиденного, то она даст благословение, а если нет… Богиня, хоть и Светлая, но может так наказать, что… В общем, это риск и большой, так что подумай.

Зверь Марка уже принял решение, поэтому ему не составило труда еще раз кивнуть.

— Я же сказал, что согласен! Или ты будешь уговаривать меня, как девицу перед первой ночью?

И снова грянул смех, заставивший Марка присесть. Наверное, он никогда не сможет привыкнуть к этому страшному голосу.

Марк зря надеялся, что Храм будет где-то на поверхности, и ему удастся увидеть солнце. Нет, в этом творении дроу, оказался свой Храм Пантеона, только в отличии от всех других храмов, что видел волк здесь у каждого Бога было свое просторное святилище, а точнее большая, украшенная по всем канонам зала.

До самого Храма они добирались часа три, и еще с полчаса проходили коридорами, выискивая нужную залу. Точнее, это Марк выискивал. Рыцарь же шел уверенно, потому что явно знал здесь каждый поворот и каждый камушек под сапогами.

Жрицей Витавии, как следовало ожидать, оказалась светлая эльфийка, которая рядом с двумя воинами казалась еще тоньше и изящнее. При виде Марка у девушки удивленно поднялись тонкие светлые брови. Она перевела изумленный взгляд на Рыцаря.

— Это он?

— Да, — только и сказал воин.

— Ты, должно быть шутишь?! Он — оборотень, Рыцарь! Он никогда не примет тебя, и все что случилось в твоей судьбе! Разве ты забыл, что при обряде нет тайн, не удастся скрыть ни одной мысли!

К удивлению Марка, Рыцарь не стал с ней спорить, а повернулся к Марку.

— Она права. Мне не хотелось бы, чтобы ты пострадал.

— Что?

— В моей жизни было много такого, что я не хотел бы озвучивать. И я знаю, что принять и половину из этого — трудно, а уж захотеть называться моим братом — почти невозможно.

Марк решительно прервал его жестом и шагнул к небольшому овальному алтарю, в центре которого была курильница с углями.

— Я согласен на ритуал и на то, чтобы Богиня сама решила: могу ли я быть побратимом этого воина. Я отдаю себя на ее суд! — твердо сказал он Жрице на эльфийском.

Молоденькая девушка, которая, на деле, могла быть старше самого Марка раз в пять, только изумленно распахнула ротик, а Рыцарь поперхнулся воздухом, за спиной волка.

Обряд шел довольно долго, довольно долго эльфийка пела, взывая к Богине. Впрочем, стоит признать, что долгое стояние в одной позе, около статуи Витавии, не вызвало у Марка затруднений. То ли тело могло легко стоять несколько часов в одной и той же позе, то ли просто чудесный голос эльфы завораживал чуткий слух волка.

Наконец, в небольших агатовых чашах, которые держала Богиня, стала проступать вода. Да, на стенках чаш, словно из неоткуда появлялись мелкие капельки простой воды. Как не принюхивался Марк, но так и не смог ловить и намека на какой-то другой запах. Жрица перестала петь и жестом разрешила выпить воду. Марк взял свою чашу и повернулся к Рыцарю спиной, как тот и просил, еще по пути в Храм.

Марк в один глоток проглотил божественную влагу, удивленно поднял брови и — рухнул в небытие.

Когда же волк пришел в себя, то знал про этого Рыцаря все, что знал он сам. И даже больше, потому что, наверняка, тот не помнил себя в детские годы, не знал своего первого слова. А вот Марк знал все это. Знание сокровенного не приносило неудобств, не приносило совершенно ничего, кроме легкого сожаления, что он не прошел этот обряд раньше, и что его не было рядом, когда ему так нужна была чья-то опора и поддержка.

— Демон, Беантэантиль, почему он не приходит в себя? — голос друга звучал, как-то по-новому, почти нервно.

— Я же говорила, что ритуал рискованный! — так же нервно отозвалась эльфа. — И потом, подумай: сколько лет ему, и сколько тебе! Ему нужно воспринять, куда больше прошедшего, чем тебе.

— Ты издеваешься? Он без сознания уже пятый час!

— Возможно, Богиня решила его покарать, — неуверенно и тихо, предположила Жрица.

— Светлые Боги не убивают во время ритуалов, — отозвался рыцарь.

— Витавия не стала бы его убивать. Возможно, просто забрала его сознание себе, оставив душу Праху. Такой обмен Пантеоном не запрещен.

— Что?!

От этого вопля полного самых разных эмоций, пол ощутимо дрогнул, а эльфийка испуганно взвизгнула, прямо как человек.

— Почему ты не сказала, что Богиня может такое сотворить?!

— Я думала: ты знаешь, — отозвалась эльфийка. — Именно поэтому и нет тех, кто желает получить метку Богини. Все просто приносят клятвы дружбы и режут запястья, чтобы подкрепить свое слово.

— Если бы я знал, то никогда бы парню не заикнулся про этот демонов обряд!

Марк сел и потряс головой, в теле имелась небольшая усталость и скованность, как будто он давно не двигался, и кровь застоялась в мышцах. Его уложили на широкой мраморной скамье за одной из колон, довольно далеко от алтаря.

— Что же ты так орешь? — прохрипел Марк Рыцарю.

Воин у самого дальнего угла заметно вздрогнул и молнией метнулся к волку.

— Марк, ты отдыхай. Я сейчас позову целителей, и мага разума заодно, — Марк бы засмеялся, только в голосе друга была неподдельная тревога.

Видимо, пока волк блуждал по истории жизни этого воина, тот успел изрядно понервничать и накрутить себя.

— Я здоровее тебя буду, — буркнул Марк, потирая тяжелый лоб.

После всего увиденного больше никогда он не будет ощущать неловкости рядом с этим разумным. А зачем? Глупо, когда знаешь про кого-то столько всего…

Воин хотел что-то сказать, но тут правая ладонь Марка вспыхнула белым светом. Просверкала пару ударов сердца, а когда потухла на коже остался еле заметный белый след в виде знака Богини и замысловатой закорючки в центре круга. Марк не мог не улыбнуться, когда узнал в этом рисунке, не тайный знак, а дракона. Рыцарь пытался нарисовать дракона, когда ему было года два отроду. Ничего не вышло, но сам Рыцарь искренне радовался рисунку на пергаменте. Марк даже вспомнил, как улыбалась его няня, и вместе с ним хлопала в ладоши.

Действительно, для такого символа побратима нужен не герб рода или руна, а то, что дорого памяти твоего побратима или названной сестры. Марк заметил, как сверкнула и рука в кольчужной перчатке Рыцаря. Он уже хотел снять ее и посмотреть знак, но резко одернул себя, чтобы не стянуть доспех. Марк понимающе усмехнулся и поднялся на ноги.

— Потом полюбуешься на мое клеймо, — Марк стукнул Рыцаря по плечу. — Оно теперь с тобой навсегда, побратим.