История сербов

Новая аристократия и конец династии

Несомненные признаки того, что молодой наследник Душана в действительности не управляет унаследованным государством, появились вскоре после кампании 1359 г., которую вела Венгрия против Сербии. Подчинение Дубровника верховной власти венгерского короля стало причиной вторжений князя Воислава Воиновича, который опустошал дубровницкие земли, захватывал в плен купцов и требовал передачи Стона вместе с полуостровом. В сентябре 1360 г. царь Урош дал дубровчанам новые гарантии свободы передвижения, подчеркнув, что они могут путешествовать «в Зету в Балшичи, а также в землю князя Воислава».

Во время новой войны 1361–1362 гг. стало очевидно, что сербский лагерь разделился. Дубровник вступил в союз с братьями Балшичами, а князя Воислава поддержал Котор. Именно Котор больше всего и пострадал — дубровчане блокировали залив Бокакоторска, перекрыв путь к городу с моря, а войско Балшичей опустошало его владения, подойдя буквально к городским воротам. Даже купцов из Сербии в Дубровнике считали врагами, однако с приближенными сербского патриарха и зетского митрополита у города сохранялись особые отношения. Когда война завершилась (самой значительной ее жертвой стал Котор, так никогда экономически и не возродившийся и не вернувший себе былого статуса), летом 1362 г. стороны заключили мир. По его условиям были пересмотрены границы, освобождены пленные, возвращено награбленное имущество, преданы забвению нанесенный ущерб и пролитая кровь. В царской грамоте эти события получили весьма необычное отражение. «Дубровчане испугались моего царства и вступили во вражду с братом царства князем Воиславом и с городом моего царства Котором». Выглядело так, что каждый из них проводил свою политику, а царь лишь наблюдал со стороны и выступал в качестве посредника. К подобной роли для себя он прибегал и в будущем.

Во время войны с Дубровником рядом с царем и царицей-матерью появляется крупный феодальный правитель Вукашин, владевший обширной территорией в Македонии, а также городом Призрен, с которым Дубровник в то время был тесно связан. Его зятем был Джурадж, самый влиятельный среди Балшичей. Как Вукашин пришел к власти и какие обстоятельства в 1365 г. вызвали те большие перемены, которые произошли в царстве Уроша, неизвестно. Вукашин стал царским соправителем с титулом короля, а его брат Углеша наряду с титулом деспота получил во владение Сер и прилегавшую к нему область, которой прежде управляла мать Уроша, царица Елена (она же монахиня Елизавета). На первый взгляд казалось, что была восстановлена система времен Душана, когда при царе находился король, однако существенное отличие новой системы заключалось в том, что в соправители был взят человек, не принадлежавший к «святородной династии». Существовало предположение, согласно народной традиции, что Вукашин сверг Уроша, однако обнаруженные позднее документы доказывали, что Урош и Вукашин вместе направляли посла в Дубровник, чеканили монету от имени обоих — и царя, и короля; существуют их совместные изображения в настенной живописи в церкви в Псаче. Не вызывает сомнения тот факт, что хотя бы некоторое время они правили совместно.

Наследник Душана добровольно выбрал или принял навязанную ему кандидатуру влиятельного вельможи, который, с одной стороны, мог стать для него опорой, а с другой — обременить его проблемами своих взаимоотношений с другими местными правителями. К этому времени изменилась политическая карта феодальных владений. Воислав Воинович умер в 1363 г. Его вдове не удалось сохранить наследство для своих сыновей, которое захватил племянник Воислава Никола Алтоманович, известный с 1367 г. как владетель территорий от Рудника до Дубровника. Одновременно с влиянием Алтомановича на территориях к северу и западу от Деяновича возросла роль князя Лазаря Хребельяновича — опорой владений которого, простиравшихся до Крушеваца на севере и Рудника на западе, стал горняцкий центр Ново-Брдо.

Причиной многочисленных междоусобиц был молодой и дерзкий Алтоманович, который со временем оказался в конфликте со всеми соседями: он вмешивался в отношения внутри Боснии, нападал на Дубровник, притесняя его граждан и требуя себе податей как правителю. Согласно сведениям, относящимся к более позднему периоду, Алтоманович в 1369 г. начал вражду с Вукашином, причем именно тогда, когда произошел разрыв между царем и королем. Современные источники ясно не говорят об этом, но отдельные детали сохранились в этом впоследствии записанном предании. В начале 1370 г. Вукашин издал грамоту с традиционными гарантиями свободы передвижения и безопасности торговли для дубровчан, в которой были подтверждены прежние грамоты, но без всякого упоминания царя Уроша! По сообщению, датированному 1369 г., против царя выступил зять Вукашина, Джурадж Балшич. Игнорирование царя проявилось и в том, что чуть ранее 1371 г. Вукашин сделал своего сына Марко «молодым королем».

Вначале 1370 г. Никола Алтоманович потребовал от Дубровника «святодимитриевскую подать» (2000 перперов), которая выплачивалась правителю. Вследствие этого вспыхнула новая война с Дубровником, в которой Балшичи и король Вукашин поддержали Дубровник.

В то время как правители областей на территории бывшего царства Душана, ставшие независимыми, враждовали между собой, турки-османы под предводительством Орхана, а после 1362 г. — его сына Мурада1 захватили обширную часть территории на европейском континенте, где почти за десять лет до этого создали свои первые форпосты. Они заняли Пловдив, Адрианополь, а в 1366 г. — Эгейское побережье, вплоть до территории, принадлежавшей Йовану Углеше. Наряду с Болгарией, которой продолжал править Иван Александр — шурин Душана, турецкая экспансия более всего угрожала деспоту Йовану Углеше.

Посещая в 1370 г. Афон и одаривая монастыри, Углеша объявил, что готовится к войне против «мусульманских безбожников». В этом военном предприятии его поддержал только брат Вукашин, который буквально за месяц до этого был занят оказанием помощи Балшичам в войне с Николой Алтомановичем. В июне 1371 г. Вукашин собирался вместе с сыном Марко напасть на Требинье. Эта операция, в ходе которой дубровчане должны были перевезти союзническое войско на своих кораблях, не состоялась.

В поход против османов братья отправились в сентябре 1371 г., ведя наступление в направлении центра тогдашнего османского государства. Но еще на пути к предполагаемому месту битвы, в лагере у реки Марица, во время ночного отдыха они подверглись нападению, сопровождавшемуся страшной по жестокости резней (26 сентября 1371 г.). Оба предводителя похода, король и деспот, были убиты, уцелела лишь небольшая часть их войска. В течение продолжительного времени туркам Мурада было нечего опасаться — их соседи стали более покорными. Византийский император оказался вассалом османов, тот же жребий выпал на долю болгарского царя и правителей восточной части бывшего царства Стефана Душана — братьев Драгашей.

Государство Углеши в то время было захвачено не турками, а ослабленной Византией, которая удерживала серскую область немногим более десятилетия. Смерть Углеши и Вукашина послужила поводом для начала борьбы за их земли. После Вукашина остались сыновья Марко и Андрияш, которым удалось сохранить владения в Македонии. Призрен и все, что находилось к северу от Шар-Планины, оказалось в руках Балшичей и частично Николы Алтомановича, осаждавшего Призрен в 1372 г. С юга Косово наступали сыновья севастократора Бранко Младеновича, самым известным из которых был Вук Бранкович, пользовавшийся поддержкой своего тестя, князя Лазаря Хребельяновича — правителя Ново-Брдо и соседних областей.

На фоне этих событий, в начале декабря 1371 г., почти незаметно скончался царь Урош, практически лишенный влияния. Его смерть не изменила соотношения сил, но имела большое символическое значение. Вместе с Урошем угасла главная ветвь «святородной династии» и возник вопрос о том, кто может ее заменить. Как показали дальнейшие события, легитимность фактической власти доказывалась установлением генеалогической связи с Неманичами. Поколение соратников и родственников Душана сошло с исторической сцены, новая же аристократия узаконила свой приход к власти не царскими указами и дарованными царем титулами, а тем, что настаивала на происхождении от «святого корня».

Перенос королевства в Боснию

Когда улеглись бури, вызванные борьбой за наследство Вукашина, обозначилась новая конфигурация областей, завоеванных уже новыми правителями. На северо-западе, вплоть до границ Боснии, правил Никола Алтоманович; на северо-востоке — Радич Бранкович, потомок Растислалича — вельможи времен царя Душана. Оба они были вассалами венгерского короля, который через Николу Горянского, зятя Лазаря Хребельяновича, вмешивался в дела их правления и осуществлял над ними свой контроль. К югу от этих территорий располагались земли князя Лазаря и — у границы с Болгарией — Йована и Константина Драгашей (Деяновичей). Их резиденция Велбужд позже стала называться Кюстендил (Kostendil) в честь Константина. Соседняя территория, вокруг Шарпланины до Скопле, находилась под властью зятя Лазаря — Вука Бранковича. На юге государства располагались земли наследников Вукашина, которые были разделены между его вдовой, королем Марко и королевичем Андрияшем, каждый из которых чеканил свою монету.

Подобную ситуацию вряд ли можно было удерживать в состоянии равновесия. Постоянно у кого-нибудь возникало стремление за что-то отомстить, исправить старые несправедливости и пр. Так, Никола Алтоманович и князь Лазарь долго враждовали между собой из-за Рудника. Поскольку Алтоманович еще с 1367 г. находился в конфликте с боснийским баном Твртко I (1353–1391) и воевал с Дубровником (1371–1372), то вокруг него плелась сеть интриг, с тем чтобы лишить его поддержки со стороны венгерского короля. Это удалось сделать в 1373 г. Бан Твртко и князь Лазарь предприняли совместный поход против Алтомановича и, одержав над ним победу, захватили его и ослепили. Вслед за этим произошел передел территорий, имевший далеко идущие последствия. Твртко получил соседние земли до Полимья, так что в его владениях оказался монастырь Милешева и Оногошт (Никшич). Земли к востоку и к северу получил князь Лазарь, Балшичи же, воспользовавшись разгромом Алтомановича, заняли три жупы между Дубровником и заливом Бока Которска (Требинье, Конавле, Драчевица). Позднее, в 1377 г., Тртко отберет у них эти земли, чем лишь усилит враждебное отношение к нему Балшичей, с которыми он конфликтовал из-за Котора.

Таким образом, Твртко присоединил к областям, отвоеванным его дядей Степаном II (1326, 1330) в долине Неретвы и прилегавшим к Стону, новые земли государства Неманичей и стал — по праву принадлежавшей ему территории — одним из сербских удельных правителей. Ему вовремя напомнили также о родстве с Неманичами (бабка Твртко была дочерью короля Драгутина). Это родство, засвидетельствованное в родословном предании Неманичей, послужило поводом к созданию теории, согласно которой именно Твртко принадлежит «сугубый венец», или двойная корона, — первая наследовалась от «прародителей» сербской знати, переселившихся в царство небесное, а вторая — от «прародителей» боснийской знати. По всей видимости, наследники Вукашина и принадлежавший Марко титул короля в расчет тогда не принимались.

Стремясь согласовать свое фактическое положение правителя с нормами государственного права, Твртко принял титул сербского короля. В грамоте, данной жителям Дубровника (1378), говорилось: «И я пошел в сербскую землю, желая укрепить престол моих родителей, и, отправившись туда, я был коронован дарованным мне Богом венцом королевства моих прародителей». Неизвестно, где проходила коронация, но несомненно то, что она состоялась вдень святого Димитрия (26 октября) в 1377 г. с согласия верховного сюзерена Твртко — венгерского короля, а также сербской знати, среди которой наиболее сильным и авторитетным был князь Лазарь. Твртко принял и королевское имя Стефан, которое носили впоследствии все боснийские короли, а также титул «король сербов, Боснии, Поморья и западных земель».

Таким образом, спустя два десятилетия после смерти Стефана Душана оставшееся после него царство коренным образом изменилось. Области, завоеванные им в последнюю очередь, — Эпир и Фессалия отделились первыми и впоследствии не участвовали в развитии сербского государства. На территориях от Албании до Болгарии о нем все еще сохранялась память: Балшичи в 1373 г., собирая с Дубровника ежегодную подать в 2000 перперов, обещали, что освободят город от этой повинности, «если появится царь — господин сербов и земли сербской». В Македонии королем был Марко, унаследовавший от Вукашина титул соправителя, но правители центральных областей с ним не считались. Восточные соседи, Драгаши, также сохраняли свой высокий статус, дарованный царем: Йован Драгаш носил титул деспота, а его брат Константин назывался в греческих источниках «господином Сербии».

В исконных землях Неманичей происходило укрупнение территорий. Боснийский бан присоединил к своему государству южные области от Неретвы до залива Бока Которска и продолжил, приняв титул короля, существование сербской монархии, хотя и без реальной власти над территорией, принадлежавшей сербским феодалам. Граница между сербским и боснийским государствами прошла вдоль линии, которая разделеяла владения Алтомановича.

Параллельно шел процесс объединения на востоке путем расширения территорий, подвластных Лазарю Хребельяновичу, и выдвижения этого князя среди сербской знати. После того как Лазарь стал правителем части земель Николы Алтомановича, ему удалось в 1379 г. подчинить себе Радича Бранковича и расширить свои владения до Дуная.

Лазарь довольствовался старым титулом князя, но к своему имени прибавил популярное государственное имя Стефан и именовал себя самодержцем, а в отношениях с церковью занял положение, некогда принадлежавшее царю. Совместно с Джураджем Балшичем, который в 1369 г. вместе с братьями был взят под папское покровительство, он созвал в 1375 г. собор с целью избрания патриарха. Судебные споры, возникавшие между Хиландаром и вельможами, после разбирательства патриархом рассматривались князем Лазарем, а иногда патриарх посылал спорящие стороны прямо к князю, который вершил суд. Князь выступал в роли наследника «святых ктиторов» и продолжателя их дела.

Давно было отмечено, что одним из источников силы Лазаря Хребельяновича был «семейный союз», возникший благодаря браку его дочерей. Одну из них он выдал замуж за Вука Бранковича, правителя Косово и соседних областей, вторую — за Джураджа Страцимировича, в 1379 г. ставшего главной фигурой в семействе Балшич, третью — за родственника болгарского царя, а четвертую — за мачванского бана Николу Горянского Младшего. Пятая, самая младшая его дочь сыграла свою роль в политике уже после смерти отца, когда была отдана Баязиду (1389). Можно заметить, что объединение происходило вокруг двух полюсов — Твртко и Лазаря, однако оставались и другие правители, наследовавшие каждый на своей территории прежнюю власть царя и короля.

Косовская битва. Реальность и легенда

После битвы на Марице османы значительно расширили крут вассалов, обязанных содействовать им в дальнейшем укреплении их влияния, платить ежегодную подать, участвовать со своими отрядами в предпринимаемых султаном походах. Под непосредственной властью завоевателей оставались города на Эгейском побережье и важные транспортные пути. В 1383 г., продвинувшись к Салоникам, они захватили Сер и прилегающие к нему области. Уже тогда к ним обращались монахи из афонских монастырей, чьи владения оказались под угрозой. Через полуостров Галлиполи османы поддерживали связь со своими территориями в Малой Азии и установили связи с главными морскими державами — Венецией и Генуей, которые десятилетиями пребывали в жестокой вражде друг с другом, вызванной борьбой за влияние в осколках Византийской империи.

В это же время сформировалась в общих чертах стратегия османской экспансии. Приглашаемые враждующими христианскими правителями, османы вмешивались в их междоусобицы; при этом они осваивались на новой территории, захватывали добычу и подчиняли себе тех, кому помогали. Походы они предпринимали на расстояния, весьма далеко от границ своего государства. В те времена, когда османы владели еще лишь Фракией, их отряды уже близко подходили к Янине и Берату в Албании, а позже оказывались вблизи Дубровника. В качестве повода для непосредственного подчинения себе той или иной области они использовали смерть местного правителя или конфликт в его семье. Во всех областях Балканского полуострова турецкие отряды появлялись задолго до того, как османское государство становилось территориально их соседом.

На землях князя Лазаря Хребельяновича османы появились еще в 1381 г., когда княжеский воевода Цреп разбил их на Дубравнице (под Парачином, в долине Великой Моравы). По всей вероятности, турецкий отряд оказался там после операции в Болгарии. Несколько лет спустя, в 1386 г., последовало гораздо более серьезное вторжение. Тогда сам султан Мурад предводительствовал армией и довел ее до Плочника в Топлице. Но сражение не состоялось. Во время этого похода, или несколько позднее, турки напали на монастырь Грачаница, где сгорела внутренняя башня с книгами.

С другой стороны, наследственная вражда короля Твртко с Балшичами привела к вторжению турок в окрестности Билечи, где в августе 1388 г. был разбит полководец Шахин. В буферной зоне, отделявшей земли князя Лазаря и Вука Бранковича от османов, находились владения турецких вассалов (Драгаша Деяновича на востоке и наследников Вукашина на юге). Становилось все очевиднее, что османское кольцо вокруг сербских земель сжимается.

В это время на севере стремительный крах переживало окруженное со всех сторон вассальными территориями обширное Венгерское королевство — созданное Людовиком I Анжуйским (1342–1382). После смерти короля Людовика в 1382 г. престол заняла его дочь Мария, управлявшая государством вместе с матерью, дочерью боснийского бана Степана II, с самого начала своего правления встретившись с сопротивлением вельмож. У правящей анжуйской династии имелись родственники в Южной Италии, среди которых часть венгерской знати стремилась найти достойного наследника королевского престола. В Венгрию был приглашен Карл Драчский, который, впутавшись в интриги, вскоре был убит во дворце (1385). Виновными в его смерти объявили правительниц. Вспыхнул бунт, и они были заключены под стражу (1386), а их главная опора — царедворец Никола Горянский Старший был убит. Образовалась многочисленная партия приверженцев Ладислава Неапольского, сына погибшего Карла Драчского; оставшихся преданными королевам вельмож попытался собрать и сплотить обрученный с молодой королевой Зигмунд Люксембургский.

Король Твртко поначалу признал власть королевской наследницы — своей родственницы — ив 1384 г. с ее согласия занял Котор. Но, когда разгорелась междоусобная борьба, он вместе с князем Лазарем открыто перешел на сторону союзников Ладислава Неапольского и противников Зигмунда Люксембургского. Твртко предоставил убежище вождям движения, хорватским вельможам — братьям Иванишу и Павлу Хорватам, Иванишу Палижне и др. Иваниш Хорват некоторое время управлял Мачвой и Белином, венгерскими территориями в Сербии, расположенным к югу от Савы. С 1387 г. Твртко начал захватывать территории в Хорватии и подчинять себе далматинские города. Дольше других городов сопротивлялся Сплит, сдача которого была назначена на 15 июня 1389 г.

Вследствие конфликта с венгерской королевой и Зигмундом Люксембургским король Твртко I и князь Лазарь оказались отрезанными от христианского окружения, сохранив связи лишь с приверженцами Ладислава и хорватских бунтовщиков. Обе противоборствующие венгерские стороны искали союзников. За анжуйцев была Флоренция, за Зигмунда — Венеция и миланский герцог Висконти, поставлявший, по свидетельствам современников, оружие туркам.

В начале лета 1389 г. Мурад стремительно двинулся на Сербию. Кроме собственных солдат его армия включала вассалов и наемников. Через владения вассалов в Македонии он вышел на Косово поле, откуда открывались пути во всех направлениях. При известии о приближении Мурада князь Лазарь, Вук Бранкович, на чьей территории и произошла битва, и король Твртко, направивший крупный отряд под командой воеводы Влатко Вуковича, собрали свою армию.

Место сражения известно точно — это участок Косова поля неподалеку от Приштины, где по сей день находится гробница султана Мурада (на месте захоронения части его праха находится памятный знак); на картах она отмечалась уже с XVI в. Дата битвы также бесспорна— это день святого Вида, 15 июня 1389 г. Несомненно и то, что эмир Мурад был убит, а князь Лазарь взят в плен и казнен в тот же день. Некоторые христианские воины попали в турецкий плен, боснийских же дворян из отряда Влатко Вуковича разыскивали в Константинополе вплоть до 1403 г.

Свидетельства относительно других важных деталей этого события изначально носят противоречивый характер. Например, король Твртко извещал жителей принадлежавшего ему города Трогир и дружественной Флоренции о великой победе, отмечая гибель своих людей, хотя «не многих». Смерть султана как в Византии, так и в других странах, вплоть до Франции, служила подтверждением победы христиан. Согласно средневековым представлениям, решающее значение при оценке исхода сражения имело то, за кем оставалось поле битвы. Турки задержались на Косовом поле лишь на некоторое время, затем они двинулись на восток — новый султан Баязид, сын Мурада, должен был укрепить свое положение. Вук Бранкович, владевший территорией, на которой происходило сражение, продолжал оставаться у власти, он не сразу покорился туркам.

Точно известно, что сразу начали распространяться несогласованные версии о том, что произошло в ходе сражения. Так, в Венеции, спустя пять недель после битвы, все еще не было известно, кто стал наследником Мурада, венецианскому же посланнику было предписано сообщить тому, кто станет у власти, что правительство его хотя и осведомлено о столкновении Мурада с князем Лазарем, но весьма «смутно» — «об этом говорили многое, чему полностью верить нельзя». Византийский историк XV в. Халкокондил прямо противопоставляет сообщаемые христианами факты тому, что говорили турки. Последние утверждали, что султан был убит после сражения, во время осмотра поля боя.

С течением времени предания о битве множились. В христианской среде возник мотив предательства, поначалу приписываемого боснийскому отряду и некоему Драгославу, а впоследствии — Вуку Бранковичу. Уже в первые десятилетия после сражения появляется легенда об оклеветанном витязе, пробравшемся в турецкий лагерь и убившем султана. Под влиянием рыцарской эпики была установлена связь между убийцей Мурада и предателем Лазаря — обе роли отводились княжеским зятьям. К концу XV в. уже было известно предание о вечере князя и его торжественной речи. Возник целый цикл песен со множеством живописных, весьма далеких о реальности деталей.

Далекой от реальности была и общая оценка битвы, а также оценка ее последствий. Косовская битва не могла иметь характер крестового похода или защиты христианства, поскольку в тылу ее христианских участников были враги: в момент сражения Зигмунд Люксембургский выступил против боснийского правителя. Князю Лазарю при посредничестве зятя, Николы Горянского Младшего, удалось заключить перемирие; Твртко же так и остался с Зигмундом в состоянии войны.

В корне неверна и идея о «гибели Сербского царства» на Косовом поле, так как после сражения государство просуществовало еще несколько десятилетий, переживая расцвет экономики и культуры. По народным преданиям, Косовская битва стала причиной переселений, послужила началом перелома в развитии племен и родов. Это самое популярное историческое событие, которое ярче прочих врезалось в народное сознание. Легенды о битве вплоть до XX в. служили, с одной стороны, для призыва к героическим подвигам и самопожертвованию, а с другой — для осуждения предательства.

Последствия

Превосходство турок в силе и полученные ими после победы на Косовом поле преимущества стали очевидны лишь по прошествии некоторого времени. Вскоре после сражения Баязид должен был вернуться в центральные области своего государства и в Малую Азию, где вспыхнули восстания. Гибель Мурада сопровождалась бунтами и на европейской территории. Так, в Костуре некоторое число турок было захвачено в плен, когда город отвоевали христиане. Тем не менее круг османских вассалов расширился уже в первые месяцы после сражения, когда наследники Лазаря признали верховную власть Баязида. В качестве одного из условий договора младшая дочь Лазаря Оливера была отдана в гарем султана. И сам Стефан Лазаревич побывал в Малой Азии. «Я освободил эту землю и города моего отечества от великого эмира Баязида», — говорит князь в одной из своих грамот.

После гибели князя Лазаря опасность пришла и с севера. Сначала Иваниш Хорват занял Мачву и Белин, где продолжалась война, пока зять Лазаря Никола Горянский Младший не изгнал его оттуда. В ноябре 1389 г. король Зигмунд отправился в поход, чтобы установить контроль над крепостями, принадлежавшими ему в Сербии. Были заняты укрепленные города Борач (Гружа) и Честин (Шумадия), в которых в течение некоторого времени располагались венгерские гарнизоны. Король Зигмунд возобновлял походы и в следующие годы, турки же через владения наследников Лазаря вторгались в Венгрию, форсируя Саву и Дунай.

В 1392 г. присутствие османов почувствовалось с новой силой. В начале года они взяли Скопле, и в том же году им подчинился Вук Бранкович, обязавшись платить дань — телос. Турецкие отряды доходили до Боснии, где им в 1392 г. дал отпор Дабиша, наследник короля Твртко, скончавшегося в марте 1391 г. Все это свидетельствовало о том, что Баязид, справившись с ситуацией в Малой Азии, вернулся в Европу. Летом 1393 г. он занял Центральную Болгарию и Тырново. Зимой 1393/94 года Баязид собрал в Сере своих вассалов, чтобы разом всех их уничтожить, но затем отказался от своего намерения, которое, тем не менее, сильно повлияло на его отношения с христианскими феодалами. Некоторые из них полностью покорились султану, другие же решительно с ним порвали. В 1394 г. была подчинена Фессалия, которой до тех пор управляла одна из наследниц Неманичей, затем султан перешел через Дунай и предпринял новый поход на Валахию, в ходе которого произошло сражение при Ровинах (17 мая 1395 г.). В нем погибли турецкие вассалы король Марко и Константин Драгаш. На стороне турок в этой битве участвовал и Стефан Лазаревич.

Завоевание Болгарии в корне изменило политическую карту Балкан. Византия теперь ограничивалась окрестностями Константинополя и была со всех сторон окружена владениями османов, а ее провинции в Эпире и на Пелопоннесе оказались изолированными от центра. С 1394 г. Константинополь находился в длительной осаде. После гибели Константина Драгаша и короля Марко их земли были превращены в турецкую военную границу, что сопровождалось выходом османов на Адриатическое и Ионическое побережья у Скадара.

Турецкая экспансия и призывы о помощи, звучавшие из Константинополя, сделали вновь актуальной никогда не угасавшую идею общего крестового похода против неверных. Даже царь Душан был увлечен ею в конце жизни. За осуществление этой идеи взялся король Зигмунд Люксембургский, к тому времени уже вернувший себе Далмацию и Хорватию, покоривший Боснию (1394) и установивший контроль над ситуацией в Венгрии. Зигмунд обратился с воззванием к целому ряду христианских государей, и рыцари из многих стран, от Родоса до Англии, откликнулись на его призыв.

Пестрое по своему характеру христианское войско переправилось через Дунай и 26 сентября 1396 г. у города Никополя встретилось с Баязидом и его вассалами. Крестоносцы потерпели полное поражение, а королю и прочим предводителям похода едва удалось спастись. Князь Стефан Лазаревич и в этой битве участвовал на стороне турок, весьма в ней отличившись.

Последствия поражения ощутили все, кто поддержал христиан. Правители Видина — части Болгарии, сохранявшей независимость, — были истреблены; Вук Бранкович пленен и находился в заточении (умер 7 октября 1397 г.). Часть его земель заняли турки, а часть отошла к князю Стефану. Некоторая часть владений Вука досталась его вдове Маре, сестре Стефана, и ее сыновьям.

Часть бывшего сербского государства, которая при Твртко вошла в состав Боснии, в те годы постепенно приобретала самостоятельность под властью семьи Влатко Вуковича. После смерти Влатко (1392) ему наследовал племянник Сандаль Хранич (1392–1435). Преемник Твртко Стефан Дабиша (1391–1395) перенял от правителей завоеванных им областей вражду к королю Зигмунду, укрывая у себя его противников. Только после того как король одержал над ним победу и заточил его в тюрьму (1394), Дабиша покорился, обещая, что после его смерти Босния признает Зигмунда своим королем. Однако, когда вскоре, осенью 1395 г., Дабиша умер, Боснии удалось избежать выполнения данного им обещания, и на престол была возведена вдова Дабиши — Елена (1395–1398).

Королева должна была опираться на вельмож, имена которых упоминаются в ее государственных актах, — великого воеводу Хрвоя Вукчича Хрватинича, князя Павла Раденовича и воеводу Сандаля Хранича. Поражение Зигмунда под Никополем и возобновившееся против него движение в Венгрии освободили Боснию от взятых обязательств, ив 1398 г. королем был выбран Стефан Остоя (1398–1404, 1409–1418).

Отношения Стефана Лазаревича с Баязидом в 1398 г. осложнились. В январе молодой князь возглавлял поход в Боснию, закончившийся неудачей. Армия пострадала от холодов, так ничего и не добившись. В собственных владениях против него выступили недовольные вельможи (Никола Зоич, Новак Белоцрквич), стремившиеся уравнять свои права со Стефаном и стать непосредственными вассалами Баязида. Наконец, Стефан оказался в немилости у самого эмира, будучи обвиненным в сношениях с венграми. Мать князя, княгиня Милица (тогда уже монахиня Евгения), была вынуждена отправиться к султану, чтобы умилостивить его и избавить сына от опалы. Согласно жизнеописанию Стефана, Баязид дал молодому князю совет подавить и подчинить себе вельмож, а благородных, но бедных — из числа преданных ему людей — возвысить и удостоить почестей. Это было необходимо, чтобы подготовиться к мятежам, которые могли возникнуть, как предполагал Баязид, после его смерти.

Деспот и его государство

Великие турецкие завоевания в период после Косовской битвы остановила угроза с Востока. Некоторым из покоренных османами племенных туркменских старейшин удалось получить поддержку монгольского военачальника Тимура, которого европейцы называли Тамерланом или Тамберланом. Этому способствовала и дипломатическая деятельность византийцев, многие годы осажденных в Константинополе. После 1400 г. могущественный покоритель Востока начал угрожать Баязиду.

Решив произвести смотр своих сил, Баязид собрал всех вассалов и среди них молодых наследников князя Лазаря — Стефана и Вука, а также сыновей Вука Бранковича — Джураджа и Лазаря, которым к этому времени удалось вернуть часть отцовских земель. Сражение произошло у Ангоры (ныне Анкара) 28 июля 1402 г. Поле боя осталось за Тамерланом, он взял Баязида в плен и держал в заключении вплоть до его смерти в 1403 г.; вассалы же были отпущены, так что молодые князья смогли вернуться домой.

Неизвестно, каковы были отношения между родственниками, пока все они находились на службе у Баязида; скорее всего, долг обязывал их к согласию и дисциплине. Но после его падения неминуемо начались ссоры. В то время как Стефан Лазаревич пользовался в Константинополе гостеприимством императора Иоанна VII Палеолога, Джурадж Бранкович в том же городе был брошен в тюрьму.

Во время пребывания Стефана в Константинополе произошло небольшое семейное событие с далеко идущими последствиями. Молодой сербский князь не был женат, и император занялся поисками подходящей партии среди родственников своей жены. Биограф Стефана сообщает, что выбор пал на сестру царицы, происходившую из рода Франческо Гатилузи, правителя Лесбоса (Митилены), одного из тех итальянцев, которые в Леванте основали свои маленькие государства.

В качестве зятя (женатого на сестре супруги императора Иоанна VII) Стефан имел право на получение высокого византийского титула деспота, и Иоанн VII даровал ему его, хотя был только соправителем (его дядя, «великий император» Мануил II, находился в это время в поездке по Европе, прося помощи для Константинополя). Свадьба должна была состояться несколько позже, на Лесбосе, куда Стефан и отправился.

Понятие деспот, до того как оно стало использоваться для негативного именования самоуправной, жестокой и неограниченной власти, в течение нескольких столетий имело значение «господин», а в XII в. стало термином, обозначавшим знатную титулованную особу, первую после императора. Этот титул могли носить лишь его сыновья, братья и зятья. Сербы были хорошо знакомы с этим титулом — наряду с византийскими императорами его даровали также болгарские и сербские цари.

Необычным было то, что этот титул получил правитель государства. Таким образом, в Сербии титул «деспот» стал титулом государя, впоследствии также даровавшимся византийским императором. В 1410 г., когда «великий император» Мануил II вернулся, Стефан сам «венчал» себя как деспота. Будущий наследник Стефана, в то время еще узник константинопольской темницы, Джурадж Бранкович, был женат на Ирине Кантакузин и, соответственно, также имел право на титул деспота. В 1429 г. его «венчал» в Сербии императорский посланник. Сын Джураджа, женившийся на родственнице императора (1446), при заключении брака стал деспотом еще при жизни отца. Несколько раньше, еще при жизни деспота Стефана, данный титул стали понимать как соответствующий титулу dux, который на Западе считался следующим по достоинству после королевского. «Деспот королевства Рашка» в Венгрии был первым вельможей, следующим после короля. В Венгрии данный титул даровался и после падения Константинополя. Деспотство указывало на достоинство правителя, а территория, которая ему принадлежала, называлась деспотовина — данный термин вошел в обиход лишь в XIX в.

С принятием титула деспота сербский правитель формально становился членом византийской императорской фамилии и подчинялся императору как отцу и господину. То, что могущественные императоры XI–XII вв. навязывали силой, теперь пришло само собой. Сербский правитель, уже знакомый с двойными вассальными обязательствами — по отношению к венгерскому королю и турецкому султану, сам решил покориться бессильному и далекому византийскому императору. Как в 1402 г., так и позднее у Сербии не было общей границы с остатками территорий Византийской империи.

Новый деспот еще не был господином унаследованных им земель, он должен был за них сражаться, причем против своих близких родственников — сыновей своей сестры. Стефан возвращался в Сербию морем и остановился на Лесбосе. В это же время освобожденный Джурадж Бранкович отправился в Сербию сухопутным путем, получив в помощь отряд от Сулеймана, первого наследника Баязида. Стефана и Вука Лазаревичей ожидали в Дубровнике, но они высадились в Баре у зятя Джураджа II Страцимировича и с его помощью двинулись в Сербию. К ноябрю они достигли цели и встретились с племянниками под Грачаницей.

Стефан вышел из этого столкновения победителем, и племянники были вынуждены признать его в качестве господина. Так, Стефан занял то же положение, которое занимал его отец князь Лазарь. Его мать Милица являлась посредницей при заключении мира. В это время король Зигмунд Люксембургский в Венгрии вел борьбу с сильной внутренней оппозицией — группой вельмож, пытавшихся свергнуть его и возвести на престол Ладислава Неапольского, который в 1403г. прибыл в Задар для коронации. Зигмунд нуждался в союзниках, поэтому в 1403 или в начале 1404 г. он заключил со Стефаном мир, уступив ему Белград и города к югу от Савы и Дуная, на которые Венгрия традиционно предъявляла права.

Затишьем в отношениях с турками деспот воспользовался для устройства внутренних дел государства, центр которого сместился к северу. К югу от Шарпланины земли находились под непосредственной властью турок; это была так называемая Скопская военная граница, а в соседней области Бранковичей турки пользовались особыми правами и имели там свои укрепления. Перемещение центра государства к северу предопределило выбор Белграда в качестве столицы. Наряду с другими грандиозными постройками деспот воздвиг в Белграде и митрополичью церковь. Свою церковь-усыпальницу он также построил в северных областях; близ реки Ресава был возведен монастырь Ресава, или Манасия.

Борьба между наследниками Баязида обеспечила передышку балканским христианам, в результате чего были освобождены некоторые завоеванные ранее византийские территории, появилась также возможность избавиться от завоевателей в Болгарии, было облегчено, а кое-где и сброшено бремя турецкой верховной власти. Однако, с другой стороны, в столкновения между наследниками Баязида втягивались и христианские правители, что обостряло старые и вызывало новые конфликты. Это особо наглядно прослеживается на примере сербских феодалов. Помимо несколько утихшей вражды между сыновьями Лазаря и Вука возник конфликт между Лазаревичами, среди которых и ранее не было согласия. Княгине Милице удавалось с помощью своего авторитета улаживать противоречия между сыновьями и внуками. С ее смертью в 1405 г. этого нравственного авторитета не стало.

Поначалу наследие Баязида удерживал Сулейман, который всегда был расположен к Бранковичам. Вук Лазаревич просил его поддержки, когда намеревался принудить брата к разделу государственной территории. На его стороне выступили Бранковичи и вспомогательный отряд Сулеймана, опустошавший сербские области. В 1409 г. деспот Стефан был вынужден отдать брату южную часть государства и отступить на север. С севера ему оказывал помощь венгерский король, отряды которого доходили до Трепчи и Приштины, где в 1410 г. они сожгли торг[23].

В борьбе против Сулеймана Стефан поддерживал его брата Мусу, стремившегося завладеть европейской частью османского государства. Муса привлек на свою сторону и Вука Лазаревича, и Бранковичей, тогда как византийский император остался с Сулейманом. Муса с союзниками был разбит в окрестностях Константинополя. Стефан укрылся в Константинополе; Вука и Лазаря Бранковича, как и после Ангорской битвы, Сулейман отправил в Сербию, а Джураджа оставил при себе. Оба сербских князя попали под Пловдивом в руки сторонников Мусы и были убиты в июне 1410 г.

Оставшись в одиночестве, каждый в своей семье, Стефани племянник Джурадж сблизились, скорее всего благодаря посредничеству Мары Бранкович, и заключили продолжительный мир. Они вместе участвовали в войне против Мусы, помогая усилению третьего сына Баязида — Мехмеда I, при котором к османам постепенно вернулось их былое могущество.

Дальнейший шаг в сближении с Венгрией был сделан в 1411 г., когда Стефан получил от короля Зигмунда наряду с владениями в Венгрии горно-рудный центр Сребреницу и территории к западу от Дрины, отнятые королем у его противника герцога Хрвоя Вукчича. Впоследствии эти земли станут яблоком раздора между боснийскими королями и сербскими деспотами.

Стефан назначил своим наследником Джураджа, поскольку своих детей у него не было. Он отдал Джураджу в управление бывшие земли его отца с центром в Вучитрне. Вскоре после примирения с дядей Джурадж женился на Ирине Кантакузин, родственнице бывшего императора Иоанна VI. Последствием примирения Стефана и Джураджа было объединение их земель, хотя территории, принадлежавшие Бранковичам, оставались в более зависимом от турок положении и даже имели в своем составе турецкие анклавы, одним из которых была Трепча.

Беспокойное Приморье

Джурадж помогал дяде, исполняя возлагавшиеся на него миссии. Особенно это стало очевидно в ходе событий, последовавших после смерти другого племянника Стефана, Балши III Балшича (1421), завещавшего свои земли деспоту. Однако при исполнении его воли возникли трудности, причина которых лежала в недавнем прошлом.

Когда кроме соперников из Боснии появились и турки (после взятия Скопле и основания военной границы), Джурадж II Страцимирович Балшич обратился за помощью к Венеции. Любой повод для утверждения своего влияния был очень кстати для Республики, так как, согласно мирному договору 1381 г. (подтверждавшему условия предыдущего соглашения вЗадаре), ей запрещалось иметь владения на пространстве от Кварнера до Драча. Джурадж, находившийся некоторое время после 1392 г. в плену у турок, должен был за свое освобождение отдать им Скадар, Дри-васт и торг святого Срджа на Бояне. Осенью 1395 г., воспользовавшись отсутствием турок, он сумел вернуть эти территории и уступил их Венеции. Кроме Драча, приобретенного в 1392 г., это были первые опорные пункты Венеции на Адриатическом побережье. С этого момента она стала играть в Зете все более важную роль. Впоследствии Балшичу кроме местных соперников, таких, как Радич Црноевич или Сандаль Хранич, намеревавшемуся, подобно Твртко, захватить Котор и овладеть Будвой, начала мешать и Венеция, против власти которой восставало местное население.

Когда после Ангорской битвы положение изменилось, родовыми владениями стал править наследник Джураджа, Балша III (1403–1421), которому помогала мать Елена Лазаревич. Они быстро прервали отношения с Венецией и вступили с ней в десятилетнюю войну. Сначала благодаря флоту Венеции удалось вернуть взбунтовавшиеся города и даже захватить Улцинь, Бар и Будву (1405). Как и все находившиеся по соседству родственники, Балша стал вассалом Сулеймана. Ситуация вновь изменилась в 1409 г., когда Венеция выкупила у Ладислава Неапольского права на Далмацию и начала борьбу за овладение тамошними городами. Ценой больших усилий и многих сражений Балша III в 1412 г. занял Бар, и Венеция, испытывавшая в то время затруднения, согласилась вернуть ему все, что к тому моменту захватила.

Старый королевский город Котор за прошедшее время пережил ряд тяжелых кризисов: в 1370 г. он попал под власть венгерского короля, а в 1380 г. в нем произошел переворот — восстание мещан против дворян, которые благодаря помощи извне все-таки вернули себе власть. В 1384 г. город подчинил себе Твртко, проводивший политику восстановления государства Неманичей. Верховную власть Боснии над Котором, которая предусматривала и часть доходов от продажи соли, укрепил воевода Сандаль Хранич. Впоследствии город не раз осаждался Балшей, а представители города вели переговоры с Венецией с целью перехода под ее юрисдикцию. Тайный договор о таком переходе вступил в силу в 1420 г. и над Котором было водружено венецианское знамя.

Перед этим Балша III начал очередную войну с Венецией, которая оказалась связанной по рукам войной с Венгрией и турками.

Он держал в осаде Скадар, но потерял Будву и Луштицу с соляными копями. Когда он передал дяде свои владения, они были охвачены войной. Венеция воспользовалась смертью Балши, чтобы занять Улцинь и Бар (1421). Деспот Стефан сначала требовал возвращения принадлежавших Балше городов, а затем пришел туда с войсками и установил свою власть над землями Балши, кроме Улциня и Будвы. В 1422 г. он продолжил осаду Скадара, но безуспешно. В 1423 г. был заключен мир, деспот получил Будву и соляные копи, уступив часть Которской области. Вопросы, остававшиеся спорными, были уточнены в ходе последующих переговоров в 1426 г. в Вучитрне и в 1435 г. в Смедерево. В промежутках между переговорами царил мир, который был нарушен вследствие турецкого завоевания принадлежавшего деспоту государства в 1439 г.

Семейные владения Балшичей сохранялись в течение шести бурных десятилетий, угрожая и препятствуя развитию приморских городов, находившихся в осаде, отрезанных от тыла и лишенных возможности вести торговлю. В других феодальных владениях, обладавших меньшей территорией, порядка было больше. Здесь же все обстояло иначе — династическая власть непрерывно вызывала мятежи и войны. После перехода этих земель под власть деспота Стефана прежняя автономия городов была подтверждена, а прочие территории непосредственно вошли в состав его унитарного государства. По размерам и занятому пространству это государство, в рамках которого объединились земли князя Лазаря, Вука Бранковича и первого поколения Балшичей, напоминало державу Неманичей — до захлестнувшей ее волны завоеваний, начавшихся с прорыва Милутина в Македонию.

Главное отличие этого государства от государства Неманичей состояло в отсутствии тех частей, которые отошли к Боснии (сравнимые с современной Герцеговиной). Граница проходила близ Оногошта в Полимье; по берегам же Боки город Нови (ныне Херцегнови) находился под властью Боснии, а Котор — Венеции.

Экономический подъем

Политические изменения, весьма частые в период формирования феодальных владений, их расширения и объединения, не имели пагубных последствий для развития экономики и не сопровождались большим упадком. Тяжелее всего приходилось купцам — отсутствие безопасности передвижения создавало серьезные препятствия для их деятельности. Так, в 1371 г. граждане Дубровника заявляли: «Мы не можем жить, не торгуя. Большая часть нашей торговли производилась на территории королевства Рашка, но из-за трудной ситуации, сложившейся в этом государстве вследствие междоусобиц, мы не можем и не решаемся вести там торговлю в том объеме, в каком это делали ранее». Подобные трудности вскоре возникли и в приморской торговле вследствие войны между Венецией и Генуей, развернувшейся из-за острова Тенедос. Все это вместе взятое — войны, застои в мореходстве и торговле — стало причиной кризиса, охватившего весь Средиземноморский регион. Он вызвал подорожание серебра, нехватка которого все сильнее ощущалась на монетных дворах многих государств и правителей, имевших право чеканить монету. С 6 дукатов за мерный литр, или фунт (330 г), цена выросла до 7,5–8 дукатов и оставалась на таком уровне, пока турецкое завоевание не прервало свободную торговлю и все серебро не стало уходить на монетные дворы султана и поступать в его сокровищницу.

Рост цен изменил условия рентабельности горно-рудного производства и с новой силой побудил многих купцов заняться торговлей серебром, а также его производством. Вследствие этого в разных концах сербского государства был открыт целый ряд рудников. Кроме ранее упоминавшихся шахт в бассейне Копаоника и Подринья появляются рудники Железник в Кучеве на востоке, Рудишта под Белградом, рудники на Цере, расширявшие к тому времени уже давно известный Подриньский бассейн (Крупань, Заяча, Бохорина). Появление множества новых шахт оказывало косвенное влияние на выравнивание уровня развития разных областей. Лидировавшие ранее южные территории утратили свое первенство, хотя там продолжали разрабатываться крупнейшие и важнейшие рудники Ново-Брдо и Трепча. В северные области приходит перемены, сопутствующие развитию горно-добывающей отрасли: новый тип поселений, бурная торговля, рыночные отношения, автономия и др.

Способы литья серебра при этом остались прежними, поменялись лишь главные участники этого процесса: граждане Котора были практически вытеснены из этой сферы, а ведущее положение заняли дубровчане, не имевшие здесь больше соперников. Все более массово они начинают финансировать рудное дело — путем частичной покупки месторождений и плавильных мастерских, а также организации производства, что разрешали им нормы горного права.

Представляется возможным дать приблизительные оценки объема производства, достигнутого в период экономического подъема этого времени. Сохранилась и ныне опубликована торговая книга одной из дубровницких компаний (Caboga, Кабужич), специализировавшейся на торговле серебром и золотом, которые она отправляла в Италию — главным образом в Венецию. В период с декабря 1426 г. по ноябрь 1432 г. через руки братьев Кабужичей прошло 10 613 фунтов серебра, что соответствует весу в 3480 кг согласно современной системе мер и весов. Та же торговая компания в указанный период вывезла 565 кг сплава серебра с золотом (удельный вес золота составлял до четверти общего веса). Вторым источником, позволяющим оценить объемы производства того времени, является книга дубровницкого монетного двора за 1422 г., показывающая, сколько серебра граждане Дубровника в указанном году поменяли на чеканную монету. Предписывалось менять по установленной цене 6% объема, предназначенного для экспорта. На основании данных о количестве проданного серебра можно вычислить, каков был один процент, а также общий объем, оказавшийся равным 5672 кг в современных единицах измерения.

Оба важнейших источника дают представление о том, какое количество благородных металлов ушло по морю на Запад. На север, вероятно, они вывозились мало, поскольку Венгрия также была значительным экспортером серебра и золота. Относительно экспорта на турецкую территорию, а также того, сколько оставалось для нужд ремесленного производства и сербских монетных дворов, ничего не известно. Можно приблизительно оценить стоимость товаров, которые необходимо было ввезти в страну, чтобы сбалансировать торговлю. В 1422 г. стоимость экспорта через Дубровник составляла 130 тысяч дукатов, если иметь в виду среднюю цену на серебро в 7,5 дуката.

Специфика развития горного дела, иногда годами не дававшего прибыли, пока не будут обнаружены залежи руды, обусловила возникновение практики займов и кредитования. Подобное явление наблюдалось и в торговле, обеспечивавшей широкое предложение товаров, привозившихся для обмена на дорогостоящее серебро. Естественным следствием этого оказалась большая задолженность граждан сербского государства. Об уровне этой задолженности свидетельствуют многочисленные документы, а также осложнения дипломатических отношений между Дубровником и сербским деспотом. Сохранилась книга дубровницкого купца Михаила Лукаревича за период 1432–1438 гг., в которой значатся имена около 1200 должников, частью из Ново-Брдо, частью из его окрестностей. Деньги предоставлялись под залог, стоимость которого превышала размер долга, либо при наличии поручителя — лица, которое брало на себя обязательство вернуть необходимую сумму, если должник не будет в состоянии сам сделать это. Согласно привилегии, дарованной грамотами правителей, доказательством размера долга могла служить устная клятва дубровчанина. Интересы кредитора защищала также практика передачи должника в руки поручителя, имевшего право подвергнуть его заключению до уплаты долга.

О размерах задолженности можно судить также на основании политических и дипломатических переговоров и тех аргументов, которые выдвигало правительство Дубровника, поддерживавшего своих граждан и их интересы, с одной стороны, и деспотов, старавшихся защитить своих подданных, — с другой. Так, оспаривалось право граждан Дубровника подтверждать наличие долга и его размер только своей клятвой, вводился мораторий на выплату долгов в определенных местах, а позднее и по всей стране. Было разрешено в счет уплаты долга конфисковывать недвижимость, кроме земель, данных правителем в пользование (поскольку фактическим собственником этих владений был не должник, а правитель). Также было позволено взыскивать с должника только «третий динар» (т.е. треть) его заработка или платы. Деспот Джурадж в 1435 г. даже провел денежную реформу, предписав при этом, чтобы при возвращении долга с 10 новых динаров выплачивалось 16 старых.

В то время вес сербских динаров упал до 1 грамма, 35–40 динаров приравнивались к одному венецианскому дукату. Сербская монета носила название аспра, подобно старой византийской монете и турецкой монете того периода и более позднего времени (акче — турецкий перевод слова аспра, означавшего «белые» деньги). Правительство Дубровника требовало от деспотов соблюдения старых обычаев, а от своих граждан — дисциплины; проверяло, действительно ли некоторые кредиторы взыскивали долг дважды, предписывало гражданам гуманно обращаться с переданными в их руки должниками и отводить их в свои дома, не привлекая внимания. Проблема долгов продолжала быть актуальной вплоть до падения сербского государства.

О росте внутренней торговли можно судить на основании появления новой категории населенных пунктов — торгов, экономическая функция которых определялась их названием. Торги, как правило, пользовались привилегией проведения ежегодной ярмарки, заимствованной из Византии. Часть известных в будущем городов уже в то время имела статус торга: Заслон (Шабац), Валево, Парачин, Ужице, Чачак. Прочие города впервые упоминаются в ранних турецких приходно-расходных книгах под названием базар — как имеющие доход, во много раз превышающий доходы самых больших сел. Некоторые города развились уже под турецкой властью благодаря преимуществам своего положения или другим обстоятельствам и продолжали существовать, впоследствии превратившись в современные города.

В XV в. становится заметным прогресс в овладении техникой и приемами ее использования. Наиболее значительными были достижения в области горного дела и металлургии, о чем свидетельствует факт приглашения рудокопов и специалистов-горняков из других, в том числе экономически развитых, стран. Сохранились свидетельства о приглашении мастеров из Сицилии (1397), Сиены (1437), от Неапольского двора (1452), из Феррары (1457) и Урбино (1481). С большим мастерством осуществлялись гидротехнические работы по использованию водной энергии, применявшейся непосредственно в рудодробилках, механических молотах, катках, мельницах или поступавшей к мехам в плавильных мастерских. Была освоена техника литья колоколов и пушек, представлявшая собой высокое достижение того времени. Об искусности сербских мастеров в изготовления механизмов свидетельствует тот факт, что серб, приглашенный из Афона, установил в Москве механические часы с боем.

Более скромно развивалось текстильное производство. В то время в соседнем Дубровнике с 1416 до 1463 г. процветало искусство изготовления шерстяных тканей — arte di lana. Герцог Стефан Вукчич Косача также основал подобное производство в своем городе Нови в 1448 г., для чего обратился к помощи итальянского мастера из Римини. Продукция проходила заключительную обработку и крашение в Дубровнике. В целом предприятие не было успешным. В окрестностях Призрена, как и в самом городе, с византийских времен сохранялась традиция выращивания тутового шелкопряда и производства оригинальной ткани tella di Prisreno. К этой же категории относилась и ткань tafotta rasciana, упоминаемая во второй половине XV в.

Преемственность как идеал

Прекращение существования династии, а вместе с ней и прекращение существования старых государственных структур и порядка вызвали у вновь пришедших к власти лиц насущную необходимость обретения легитимности. В особенности это было важно для местных феодалов второго поколения, которые не располагали высокими титулами и властными функциями, даровавшимися царем. Насколько можно судить по ряду известных источников, большинство местных феодалов сохранили скромные титулы, например жупан или кнез, которые хотя и восходили к глубокой старине, но в середине XIV в., вследствие их массового тиражирования, утратили свое былое значение. Другие же именовали себя обобщенным титулом господин или государь.

Самым сильным средством обретения легитимности было установление связи с династией, что достигалось разными способами. Так, Твртко Котроманич в своей родословной доказывал происхождение от короля Драгутина; о князе же Лазаре говорили то, что он происходит от вельможи царя Душана, а его жена— от Вукана, что имело еще большее значение, ибо тем самым их потомство напрямую связывалось с Неманичами. Это родство перешло также на Бранковичей, поскольку Мара была дочерью князя Лазаря и княгини Милицы.

Потребность подчеркнуть преемственность от Неманичей вызвала появление литературных жанров, представлявших историю династии и события после смерти царя Душана. Жизнеописания показывали, как разветвлялось семейство Неманич, а важные события излагались в летописях, возникших по образцу византийских кратких хроник и продолжавших светские хроники, переведенные при царе Душане.

Жизнеописания королей и архиепископов, начатые Даниилом II, останавливались в своей светской части на правлении Стефана Душана, а в описании церковных деятелей дошли до патриарха Саввы III (1375). Принятие Душаном титула царя рассматривается здесь в негативном ключе: он оставил «прародительскую королевскую власть» и посягнул на царскую. Следствием этого стали раскол и отлучение от общения с константинопольским патриархом — рана, требовавшая исцеления. В преодолении раскола главная роль приписывается князю Лазарю. Он восстановил единство церквей и прежний порядок.

Своеобразной заменой жанра жития стали сочинения о князе Лазаре, в центре которых стоят его мученическая смерть, восхваление мужества и самопожертвования, почитание князя как святого, подобно «святым правителям» прошлого. Стремление к установлению преемственности руководило как общим поведением, так и конкретными действиями. Твртко представлял свои завоевания как возвращение старых территорий, утверждая, например, что «город наших предков Котор успешно перешел в наше владение на вечные времена». В переговорах граждан Дубровника с соседями-феодалами каждое, пусть даже самое незначительное дело рассматривалось в контексте воспоминаний о том, как это было «при первых сербских правителях».

В реальной жизни стремление к преемственности особенно сильно проявлялось в отношении к церкви: феодалы брали на себя роль ее защитников и «вторых ктиторов», они строили, следуя примеру первых ктиторов, храмы за упокой душ — памяти своей и своих близких. Князь Лазарь пристраивает притвор к храму в монастыре Хиландар, с которым Бранковичи находились в самых тесных отношениях, так как почти из каждого поколения их семьи кто-нибудь становился здесь монахом. Следуя примеру сербских предков, Симеон Урош основывает в Метеорах храм Преображения, из которого впоследствии разовьется знаменитый монастырский комплекс.

Новизну вносило то, что и более мелкие феодалы воздвигали семейные храмы-усыпальницы, беря пример со знатнейших лиц, которые, в свою очередь, продолжали традиции правителей прежних времен. Перемещения центра государства к северу сопровождалось возникновением целого ряда церковных построек и памятников с новыми стилевыми особенностям. Образцом служило зодчество эпохи царя Стефана Душана. Константинополь и Салоники славились современными архитектурными памятниками. В облике храмов «моравской школы», как назывался последний сербский архитектурный стиль, ярко видны византийские черты, свидетельствующие о создании в восточном христианском мире под влиянием Византии единого культурного пространства.

Храмы той эпохи имели центральный купол, окруженный меньшими по размеру куполами; благодаря чередованию слоев камня и кирпича достигался эффект многоцветности; широко использовалась пластика, а фасады нередко украшались росписями. Окна и розетки на западных фасадах храмов вызывают ассоциации с готикой. Примеры подобного стиля дали представители династии Лазаря (Раваница, Любостиня, Манасия), им следовали и другие феодалы (Каленич, Дренча, Наупаре, Врачевшница). Все упомянутые монастыри, как и целый ряд других, находятся к северу от Западной Моравы.

В светской архитектуре также сохранялась преемственность — строители широко применяли традиционную технику и материалы, следуя знаменитым образцам, в первую очередь константинопольским. Смедерево, отстроенное в 1427–1430 гг., своим планом и типом фортификационных сооружений должно было напоминать византийскую столицу. Постоянная угроза нападения вынуждала воздвигать новые и совершенствовать старые укрепления. Городские поселения помимо крепостных стен обзаводятся внутренними укрепленными пунктами, способными выдержать длительную осаду, о чем свидетельствовал опыт города Ново-Брдо. Примеры Раваницы и Ресавы (Манасии) свидетельствуют о том, что и монастыри становились крепостями.

С конца XIV в. феодальная знать и правители начинают размещать свои резиденции в городских поселениях, приобретавших статус столичных городов: Крушевац — у князя Лазаря, Белград — у Стефана Лазаревича, Смедерево — у Джурджа Бранковича. Сохраняются и развиваются традиции, воспринятые у Запада во времена Неманичей: рыцарство — в форме рыцарских орденов — и геральдика, представленная на сербских монетах начиная со времен Стефана Дечанского и царя Душана. Геральдическая символика с ее особым языком употреблялась не только на монетах и печатях, но и на перстнях, переплетах книг и даже надгробных плитах.

В период правления деспотов интенсивнее, чем раньше, осуществляется переписывание книг и перевод текстов, и таким образом расширяется сербская библиотека. По записям видно, что правителям в этом деле принадлежала значительная роль: они отдавали соответствующие приказания и приглашали монахов с Афона для переписывание книг. Репертуар расширяется настолько, что наряду с назидательной аскетической литературой, научными трактатами из разных областей знания, переводятся и переписываются развлекательные сочинения: «Александрида», «Роман о Трое», «Тристан и Изольда» и др. Продолжается составление жизнеописаний отдельных выдающихся личностей. Житие Ефрема — первого патриарха после тех, кто вошел в сборник Даниила, принадлежит перу епископа Марка. «Житие деспота Стефана», оригинальное по целому ряду особенностей, написал по повелению патриарха и собора Константин Философ. О деспоте Джурадже сохранилось лишь «надгробное рыдание», содержащее краткое риторическое восхваление отдельных его деяний. Лишь позже, среди беженцев в Среме, найдутся писатели, которые и последних Бранковичей (супругу деспота Ангелину с их сыновьями Джордже и Йованом) причислят к святым правителям.

Бремя двойного вассалитета

Столицы на берегах Дуная — сначала Белград, а затем Смедерево — символизируют положение деспотовины, значительно отличавшееся от государства Неманичей. В то время как прежнее государство тяготело к югу с целью подчинения себе развитых и богатых областей, новое перемещалось к северу, вновь осваивало и развивало некогда брошенные территории, искало поддержки у христианской Венгрии. Оно стало опорным пунктом как для дальнейших переселений на север, так и для обновления государства, находившегося под властью османов.

Спорные территории у Савы и Дуная (а также земли в Северо-Восточной Боснии), к которым обычно применялось название «Земля короля Стефана» (имелся в виду Драгутин), превратились из яблока раздора между Сербией и Венгрией в связующее их звено. Деспоты несли за пользование этими землями вассальные обязательства, но в то же время занимали первое место в венгерском саборе и феодальной иерархии. Начиная со Стефана Лазаревича они считались первыми лицами после короля, у них были свои владения, им вменялось в обязанность постоянно содержать воинский отряд численностью в тысячу всадников, а также участвовать в походах, предпринимаемых королем, с отрядом в 8 тысяч солдат. Стефан еще при жизни получил от венгерской стороны согласие на то, чтобы его наследником был Джурадж. Войн между Венгрией и Сербией не было, но случались столкновения, как, например, при вмешательстве венгров в борьбу Стефана с Вуком Лазаревичем или когда деспот Джурадж участвовал во внутренних распрях венгерских феодальных групп.

Поражение турок при Ангоре в 1402 г. не освободило Стефана от его вассальных обязанностей. Договор между султаном Сулейманом и императором Иоанном VII предусматривал, что «сын Лазаря» должен платить дань и выставлять вспомогательный отряд, хотя возглавлять его обязан не был. Однако в ходе борьбы между сыновьями Баязида Стефан выбирал, кому оказать поддержку. Он держал сторону византийского императора, а помощью венгерского короля заручился на заключительном этапе борьбы Мехмеда и Мусы. Союзническая армия, во главе которой стоял Джурадж Бранкович, разбила Мусу в Болгарии в 1412 г. и тем самым дала Мехмеду I возможность распространить свою власть на все государство. Некоторое время новый султан был лоялен деспоту, но вскоре продолжил захватническую политику своих предшественников. В 1415 г. и Босния вошла в число османских вассалов — сначала королевство, а затем и те области, которые имели самостоятельность и находились под управлением Павловичей и Сандаля Хранича. Вскоре султан получил также возможность выступать арбитром в спорах между христианскими феодалами.

Деспоты продолжали называть себя самодержавными правителями, а Константин Философ, автор жития деспота Стефана, видел в двойной зависимости неповторимое выражение величия. Он высказал это в своей особой манере изложения. «Во вселенной восточные правители враждовали с западными, захватывали их земли и воевали друг с другом, он же (т.е. деспот) посылает свою армию к восточным (туркам) против западных, а к западным сам ходит на совет. И то и другое он совершал открыто, причем в течение многих лет. Никогда и никто воистину так не делал, только он единственный, великий и прекрасный в премудрости и силе…» В действительности же деспот испытывал давление и с одной, и с другой стороны. Мурад II (1421–1451), наследник Мехмеда I, наказал его за то, что он совместно с Венецией и венгерским королем помогал его сопернику в борьбе за престол. Когда летом деспот Стефан умер (19 июля 1427 г.), Сербия пережила разорение, потеряла ряд территорий и оказалась в тяжелом положении.

На его наследника Джураджа (с 1427 г. «господин», с 1429 — деспот) сразу же обрушились беды и со стороны турок, и со стороны христиан. Король Зигмунд поспешил вернуть себе свои города. Ему удалось захватить Белград; Голубац был передан тогдашним воеводой деспота туркам по причине какого-то невыплаченного долга, Мачва же осталась в руках сербского правителя. За Голубац развернулась упорная борьба, город оказался в осаде, в которой лично участвовал венгерский король, но его вытеснили за Дунай (1428). Помимо Голубаца турки заняли территории на юге — окрестности Ниша и Крушевац. Такой ценой, да еще при возобновлении обязанности платить дань и выставлять воинский отряд, Джурадж добился признания со стороны турок.

О сложном положении Джураджа свидетельствует и проводимая им семейная политика тех лет. Одну дочь, Кантакузину, он выдал за графа Ульриха Цельского, одного из самых могущественных вельмож королевства, состоявшего в родстве с венгерским королем, вторую же, Мару, отдал в гарем турецкого султана Мурада II. В качестве приданого султану были отданы Топлица и Дубочица. Но и этого было недостаточно, чтобы обеспечить стабильность в отношениях с соседями. Вскоре последовали новые требования — в 1437 г. был передан город Браничево (неподалеку от современного Костолаца), а после того как летом того же года армия венгерского короля дошла до Крушеваца и сожгла турецкие корабли под Сталачем, Мурад в ответ предпринял походы на Сербию и Трансильванию.

Надежда на помощь Венгрии угасла, когда после долгих лет правления скончался король Зигмунд (в декабре 1437 г.). Один турецкий поход на Сербию был предпринят уже в 1438 г. — тогда были захвачены приграничные города Вишеслав и Ждрело, а также Борач, Островица и укрепленный монастырь Раваница в центре тогдашней Сербии. На следующий год турки предприняли наступление на Смедерево; город после трехмесячной осады капитулировал в августе 1439 г. Им не удалось «с ходу» занять горняцкий город Ново-Брдо, продержавшийся в тяжелейших условиях осады до июня 1441 г. На этом этапе завоеваний турки не заходили в горные области Зеты. Там шла борьба между Стефаном Вукчичем Косачей, боснийским воеводой, покорявшим Верхнюю Зету, и Венецией; ее покровительству деспот Джурадж доверил приморские города.

Значительные успехи турок и угроза, которой подвергались соседние страны, в первую очередь граничившее теперь с Турцией Венгерское королевство, сделали вновь актуальной идею крестового похода, почти забытую после поражения под Никополем. Он должен был собрать войска из нескольких христианских государств, чтобы совместными усилиями вытеснить турок из Европы. Серьезные препятствия для реализации этого плана возникли в Венгрии вследствие борьбы за престол после смерти короля Альбрехта (1437–1439). В этой борьбе принимал участие и сербский деспот, находившийся в то время в эмиграции, — в качестве кандидата на королевский престол он выдвинул своего младшего сына Лазаря. Только когда при поддержке группы венгерских вельмож к власти пришел молодой польский король Владислав I (Варненчик; 1440–1444), появились условия для серьезных действий. На средства деспота Джураджа была увеличена армия, в которой важную роль играл отряд валашской конницы под командованием воеводы Янко Хуньяди. Объединенная армия короля, деспота и воеводы вступила осенью 1443 г. в Сербию и нанесла поражение турецким отрядам на военной дороге к Нишу и Софии. Под местечком Златица союзники остановились из-за сильных морозов (шел декабрь месяц), что вынудило их вернуться в Белград и Венгрию.

Поскольку Мурад II испытывал трудности и в других областях, он с готовностью пошел на переговоры, начавшиеся весной 1444 г. К июню был заключен мирный договор, главным пунктом которого было возвращение городов деспоту Джураджу. «И принял деспот Сербию и вошел в Смедерево месяца августа 22-го числа», — записано в сербских летописях. Тогда же были освобождены и его сыновья Гргур и Стефан, ослепленные Мурадом.

В Венгрии, под влиянием папского легата и воинственно настроенных кругов, мир с султаном был разорван; напротив — продолжилась подготовка к новому походу, который был предпринят в ноябре 1444 г., но без участия деспота и закончился поражением под Варной и гибелью короля.

Договор 1444 г., как и более поздние мирные соглашения, показал, что Венгрия и Турция образовали систему вассальных государств, признавая взаимные права и интересы, но не в равной степени. Пояс вассальных территорий начинался в Дубровнике, находившемся под властью венгерского короля. Далее он включал области правителей Косача и Павловичей, переходившие в земли боснийского короля, который в отношении турок был независимым государем только в той части королевства, что находилась за пределами территории его вассалов. За этими землями шла территория сербских деспотов, а по другую сторону Дуная пояс продолжался землями валашского и молдавского воеводы. Заканчивался он на берегах Черного моря.

Эта система сохраняла равновесие в течение непродолжительного времени — постепенно положение менялось в пользу Турции. Стала очевидной экономическая неравноценность двух блоков. Турецкий султан имел возможность ежегодно призывать несколько десятков тысяч всадников— землевладельцев (спахий), получавших в награду за военную службу тимары и потому не требовавших от казны особых расходов. Кроме того, он содержал отряд пехоты — что-то вроде личной гвардии (янычар), который со временем становился все более многочисленным; воины отряда получали денежное довольствие от государства круглый год вне зависимости от участия в походах. Наконец, в случае войны султан мог привлекать нерегулярные отряды наемников, нередко состоявшие из христиан, получавших плату за участие в военных действиях.

Христианские же общества, напротив, располагали армиями, состоявшими из дворян, которые обязаны были участвовать в королевских походах и приводить с собой зависимых людей из расчета один полностью снаряженный воин с каждого двадцать пятого или тридцатого двора, а также профессиональных наемников, предлагавших свои услуги за очень высокую плату — три золотых в месяц. Содержание относительно скромного отряда из 5 тысяч наемников в ходе трехмесячной кампании требовало огромной суммы в 45 тысяч золотых дукатов. Когда во второй половине XV в. вынашивались планы большого похода против турок, то оказалось, что для их реализации необходимо было собрать 200 тысяч золотых, что превосходило возможности отдельного государя. Поэтому за помощью все больше обращались к Папе, а деньги собирались во многих христианских государствах. Значительную часть военной силы с христианской стороны обеспечивали скотоводческие области. Важную роль в этом играли влахи и албанцы, предводители которых (Хуньяди, Скандербег) могли выставить гораздо больше солдат, чем жители земледельческих областей.

Хроника гибели

Государство деспота было восстановлено после кратковременного, длившегося пять лет, турецкого правления (1439–1444). Поэтому имелись все условия для восстановления старого режима, поскольку завоеватель не успел осуществить серьезных перемен. Выяснилось, что турки не непобедимы, и стало также ясно, что соотношение сил существенно не изменилось. Борьба, которая развернулась в Венгрии после гибели молодого короля (1444), еще больше ослабила силы христиан. Сначала Мурад II не проявлял особой агрессивности и даже на какой-то период времени отрекся от престола (1446), но потом вернулся к власти. Все это дало возможность Джураджу Бранковичу получить передышку. За это время он успел сделать своим соправителем младшего сына — Лазаря, женившегося на родственнице императора и получившего титул деспота в 1446 г. Были освобождены из заточения двое его старших сыновей (1444), но еще ранее Мурад их ослепил, лишив тем самым возможности управлять государством.

Новая попытка крупного наступления на турок, организованного Янко Хуньяди, за которым стоял стремившийся занять венгерский престол правитель Южной Италии Альфонс Арагонский, поставила деспота Джураджа в трудное положение. Войска обеих сторон передвигались по землям деспота, место предстоящей битвы также находилось на его территории, и он старался в этих условиях сохранить нейтралитет. Когда в октябре 1448 г. христианская армия потерпела тяжелое поражение на поле битвы в Косово, Хуньяди бежал и пытался укрыться. Однако он попал в руки деспота Джураджа, который потребовал возмещения нанесенного его землям ущерба. Деспот держал Хуньяди в заключении, пока ему не был передан в качестве заложника его сын Ладислав.

После освобождения Хуньяди в Венгрии с еще большей силой вспыхнула борьба между вельможами, объединившимися вокруг Хуньяди и графа Ульриха Цельского — зятя деспота Джураджа. В эту борьбу оказался вовлеченным и сам деспот, венгерские владения которого пострадали. Междоусобицы не утихали вплоть до самой смерти деспота. Естественно, что это не способствовало усилению обороноспособности христиан.

В турецком лагере с приходом к власти молодого Мехмеда II (1451–1481) наступили перемены. Султана не удовлетворяли тогдашние вассальные отношения, и он стремился к тому, чтобы как можно больше вассальных государств превратить в провинции (санджаки). Борьба между христианскими правителями была ему на руку. В 1448 г. деспот Джурадж воевал с боснийским королем из-за Сребреницы и территорий к западу от Дрины. Стефан Вукчич Косача, совершенно обособившийся от боснийского короля и провозглашенный герцогом («герцог святого Саввы»), напал в 1451 г. на Дубровник в желании отнять у него жупу Конавле, ранее (1419, 1426) выкупленную городом у соседей. Против него образовалась коалиция, планировавшая выкупить у султана земли герцога за 50 тысяч дукатов, приняв на себя его податные обязательства. С другой стороны, в войну, в роли защитницы Дубровника, вступила Венгрия. Против герцога восстали его старший сын и феодалы из Хума — области, находившейся на западе его государства. Мир с королем и своим сыном он заключил в 1453 г., а спустя год — с Дубровником, причем все вернулось к довоенному положению.

Мелкие распри и конфликты, характерные для балканской политики предыдущих десятилетий, исчерпывали силы турецких вассалов. И как раз в это время Мехмед II начал осаду Константинополя, павшего 29 мая 1453 г. От тысячелетней Византийской империи остались лишь области в Трапезунде и Морее (на Пелопоннесе) — под управлением боковой ветви династии Палеологов.

Затем наступил черед государства деспота и Боснии, тем более что Мехмед II вскоре показал, что не отказывается от намерения покорить оставшиеся территории. Последовали нападения, повторявшиеся из года в год. После полученного известия о падении Константинополя деспот переправил все движимое имущество в свои венгерские владения (Бечей-на-Тисе). Вскоре прекратилась вражда с Хуньяди, теперь и он мог присоединиться к борьбе, когда в 1454 г. турки вторглись в Сербию, а христиане подняли восстание в соседних районах Болгарии.

В 1455 г. последовало нападение на южную часть Сербии; был осажден и захвачен район Ново-Брдо и целый ряд других городов (Призрен, Печ, Бихор в Полимье). При этом прервалось сухопутное сообщение с территориями в Зете, частично находившимися под властью Венеции, а частично под властью ее воеводы Стефана Црноевича, положившего начало новой династии зетских правителей. В следующем, 1456 году был предпринят поход против Сербии, который на сей раз возглавил лично султан. Им были покорены сначала Смедерево, а затем венгерский Белград, продержавшийся в жестокой осаде до 22 июля 1456 г. На помощь осажденным пришли крестоносцы из европейских стран. Оказание помощи, как и снабжение города, осуществлялось по Дунаю, где в крупном сражении речная флотилия турок была разбита.

Оборона, которую возглавляли Хуньяди и фанатичный проповедник францисканец Иван Капистран, успешно отражала турецкие штурмы. Султан даже был ранен и отступил, не добившись успеха. Победа христиан была внушительной. Но в христианской армии вспыхнула чума, унесшая жизни Хуньяди и Капистрана, а конце года умер и престарелый деспот Джурадж. В Венгрии вновь началась борьба между наследниками Хуньяди.

Спустя всего лишь год, в 1458 г., турки вновь двинулись на Сербию. Они заняли ряд городов на севере (Вишеслав, Бела-Стена, Ресава), в том числе и Голубац. Государство деспота теперь ограничивалось территорией Смедерево и его окрестностями, а также землям вдоль Савы, которые можно было контролировать из Белграда. Уже в январе 1458 г. умер деспот Лазарь Бранкович, что обострило кризис на оставшейся от государства территории. При дворе пользовались влиянием две партии. Одну составляли сторонники турок, провозгласившие на какое-то время деспотом Михаила Анджеловича — воеводу деспота, брат которого был визирем Мехмеда II, Население же Смедерево совместно с другой партией, опиравшейся на поддержку со стороны Венгрии, этот переворот предотвратило. Анджелович был заключен в тюрьму, а роль правителя перешла к слепому Стефану Бранковичу. Тогда по инициативе боснийского и венгерского королей в Смедерево был приглашен сын боснийского короля Стефан Томашевич, который должен был жениться на дочери покойного правителя и принять титул деспота. Это произошло 21 марта 1459 г., но это не предотвратило угрозы со стороны султана, в том же году попытавшегося взять Смедерево. Осажденный город некоторое время оказывал сопротивление, но был сдан при условии, что молодой деспот со свитой сможет свободно покинуть его.

Взятие Смедерево и выход турок на линию Сава — Дунай означало падение сербского государства, часть областей которого была давно покорена (еще в конце XIV в.), а часть еще сохраняла известную долю самостоятельности. После завоевания Сербии туркам открывался путь на Боснию и в области, прилегавшие к Адриатическому побережью и ранее лежавшие в стороне от главного направления их завоеваний.

Наступила небольшая передышка, турки предпринимали в это время походы в другие страны (Трапезунд, Морею, Валахию), но затем, в 1463 г., настал черед Боснии. С одной стороны, султан помогал восставшему сыну герцога Стефана, а с другой — захватывал города Павловичей и боснийского короля. Был пленен и сам Стефан Томашевич, ставший в 1461 г. королем и побывавший до того в плену в Смедерево. На этот раз он был убит, после того как отдал приказ о сдаче укреплений туркам.

Падение Боснии побудило Венецию, владения которой в Далмации оказались под непосредственной угрозой, заключить союз с венгерским королем Матьяшем Корвином (1458–1490). Осенью 1463 г. Матьяш занял Боснию, а до конца года им был покорены города Яйце, Звечай, Звоник, Теочак. Тогда герцогу Стефану удалось вернуть свою территорию. Формально Босния была восстановлена как государство, на королевский престол был возведен венгерский вельможа Никола Илокский (1471–1477). В 1464 г. султан предпринял новый поход, в результате которого он вновь завоевал большую часть Боснии. С этого момента страна оставалась разделенной вплоть до крупного турецкого наступления в начале XVI в.

Таким образом, свободными от турок остались лишь приморские горные области, где самое сильное сопротивление оказывали албанцы во главе с Джураджем Кастриотом Скандербегом. Вели борьбу и их соседи — Иван Црноевич и герцог Стефан, владения которого вследствие разногласий были разделены между сыновьями. Но похода султанского наместника в соседних областях оказалось достаточно, чтобы в 1465 г. захватить большую часть земель герцога. Теперь владения султана со всех сторон окружили Дубровник, который с 1458 г. платил ему ежегодную дань. Сохраняли независимость и отдельные, не связанные между собой районы близ устья Неретвы и города Нови. Несколько раз их правители предпринимали попытки расширить эти области и восстановить контроль над некоторыми герцогскими землями.

Самые большие перемены произошли в 1479 г., когда турки заняли Скадар и в короткий срок покорили земли Ивана Црноевича. Сам воевода бежал в Италию, но после смерти султана (в мае 1481 г.) он вернулся и восстановил государство с центром в Жабляке (ныне Риека Црноевича), а с 1485 г. столицей стал Цетинье. После захвата турками города Нови (1481) свободными оставались лишь небольшая территория Црноевичей и венецианские владения. В 1493 г. государство Црноевичей даже пережило свой расцвет — тогда была приобретена типография, где печатались кириллические книги, необходимые для богослужения.

Как и для прежних правителей, положение Джураджа Црноевича осложнялось семейными междоусобицми. На стороне турок против него действовал брат Стефан. Почувствовав непосредственную опасность, Джурадж оставил Черногорию (1496). Тогда угасло последнее маленькое государство на территории былой сербской державы. Под властью Венеции надолго остались приморские города Котор и Будва, а до 1571 г. также Бар и Улцинь.

Искусство книгопечатания. Иллюстрированная страница из «Октоиха», первой книги, выпущенной в типографии Црноевича (1494)