Итоги № 50 (2012)

Писатели берут деньгами / Искусство и культура / Художественный дневник / Что в итоге

Писатели берут деньгами

/ Искусство и культура / Художественный дневник / Что в итоге

Вслед за «Большой книгой» назвала своего лауреата и премия «Русский Букер». На торжественном банкете 4 декабря жюри во главе с критиком и эссеистом Самуилом Лурье объявило лучшим романом двух прошедших лет (напомню, в прошлом году вручался лишь итоговый «Букер десятилетия» — на обычный ежегодный премиальный процесс не хватило времени из-за затянувшихся поисков спонсора) книгу Андрея Дмитриева «Крестьянин и тинейджер».

Старательно следующий канонам прозы писателей-деревенщиков текст Дмитриева, по сути дела, полностью исчерпывается своим названием (которое, кстати, в пух и прах раскритиковал председатель жюри). Двое главных героев, деревенский мужик и городской мальчишка, в силу обстоятельств вынужденные тесно взаимодействовать между собой, ищут точки соприкосновения и — surprise! — в изобилии их находят, тем самым успешно наводя мосты между деревней и городом, старым и новым, прошлым и будущим. Одним словом, проза неплохая, безусловно, культурная и интеллигентная, но при этом предсказуемая, не отбрасывающая тени и не имеющая шансов на широкий читательский успех.

Тем не менее именно книга Дмитриева получила букеровские лавры (вместе с прилагающимися к ним полутора миллионами рублей) если не при полном одобрении, то уж по крайней мере при безоговорочном согласии литературной общественности. В самом деле, кому и дать-то, когда в шорт-листе были сплошь авторы, уже увенчанные теми или иными премиями. Ольга Славникова с ее «Легкой головой» не имела шансов, потому что несколько лет назад уже получала «Букер» за роман «2017». Марина Степнова со своими «Женщинами Лазаря» всего неделю назад стала лауреатом «Большой книги», как и Евгений Попов — правда, с другой книгой, а не с вошедшим в букеровский шорт-лист романом «Арбайт». Но все равно — не давать же вторую премию в одни руки. «Немцам» Александра Терехова уже выдали «Нацбест», так что никаких реальных конкурентов у Дмитриева не оставалось. Конечно, была еще журналистка Марина Ахмедова, однако ее роман «Дневник смертницы», похоже, с самого начала никто не воспринимал всерьез — да и молода она тягаться с Дмитриевым, который уже не раз входил в букеровские шорт-листы и вообще, что называется, первым занимал.

Логика кажется безупречной — до тех пор пока в голове вдруг не проворачивается какая-то шестеренка и не раздается властный сигнал «Стоп!». В самом деле, что за бред — почему премия за лучший русский роман вручается не исходя из объективных достоинств текста, а по каким-то совершенно иным соображениям? Англичане, к примеру, без малейших сомнений вручили в этом году второго «Букера» Хилари Мантел. А наличие у Джонатана Литтелла Большой премии Французской Академии за «Благоволительниц» не помешало ему получить в том же году за этот роман еще и «Гонкуров»...

У нас такая ситуация невозможна в принципе: в отличие от западных премий, работающих на поднятие тиража, отечественные литературные награды — отнюдь не только «Букер» — ценны исключительно своей денежной составляющей, поскольку никаких тиражей они не поднимают и продажам не способствуют. А это значит, что из более или менее объективного критерия оценки реального положения дел в литературе премии превращаются в своеобразный писательский распределитель — банальное средство дележки денежных средств между литераторами в соответствии с правилами очередности и равномерности. И тут, конечно, любые пересечения выглядят вопиющим нарушением справедливости, которого нужно избегать любой ценой — в том числе и премируя произведения второго ряда. Как следствие, разочарованный читатель убеждается в том, что премии ориентируются не на него, и перестает выражать свое к ним доверие, не покупая книги лауреатов в магазинах...

Это тот самый случай, когда неизвестно, что было раньше — курица или яйцо, отказ российских литературных премий от притязаний на беспристрастность или отказ читателей воспринимать их вердикты всерьез. Но, так или иначе, очевидно, что если этот порочный круг не будет разомкнут, причем в ближайшее время, литературные премии неизбежно исчерпают себя как социальный и культуртрегерский институт.