Иван-Царевич — Иван-Дурак, или Повесть о молодильных яблоках

9. ЭПИЛОГ-1 про гостей…

Свадьба Маши и Ивана состоялась, но это и не вызывало сомнений. Как и положено, на такую свадьбу приехало много гостей, даже таких, которых, если честно, не ожидали, а некоторых и не звали. Безусловно, все были с дарами, все были с подарками…

Первыми приехали самые дальние и самые близкие родственники: царь Далмат со своей державной супругой и просто красивой женщиной Елизаветой, что не без зависти оценил Берендей.

Венценосные особы согласно, протокольного этикета, представились:

— Царь Далмат и царица Елизавета.

— Здравствуйте, коллега, царь Берендей. Позвольте, прекрасная царица, вашу ручку. Очень приятно. Очень и несказанно рад.

Цари обменялись крепким рукопожатием и как водится у царей, троекратным лобызанием, которое было описано в «Тридевятых ведомостях», и остались друг другом довольны.

Пока царь Берендей знакомил коллегу со своей сокровищницей, показывал конюшню с богатырским конем, золотой поднос с наливными яблоками и библиотеку царевича Ивана с полным собранием сказок и других исторических первоисточников, а полный воинского воодушевления воевода Дубылом устраивал каждодневные парады и построения элитных гвардейских войск, царица Елизавета, вместе с Алтыновым, занималась приготовлениями к свадьбе, не без помощи Митрофанушки.

Со всех концов царства были приглашены и задействованы самые известные и знаменитые повара и кулинары, которыми распоряжался экс-кок Лукьяныч. Трест столовых и ресторанов «Перекресток» получил важный заказ на изготовление свадебного торта. Плотники сколачивали столы и лавки, ткачи вышивали скатерти. Виноделы выкатывали из своих подвалов и погребов зелено-вино старинных урожайных годов. Охотники-стрельцы бегали по лесам, выслеживали и заготавливали впрок дичь убегающую, уплывающую и улетающую.

Вслед за Далматом и Елизаветой объявились Машины сестры со своими мужьями: Василиса Прекрасная и царевич Елисей, Варвара Краса Длинная Коса и королевич Филипп. С приездом молодежи двор царя ожил ещё больше, наполнился смехом, песнями, разговором. Молодые помогали молодым в поисках нарядов и советами опытных знатоков, благополучно переживших свадебные события.

— Оказывается, свадьбы идут на пользу государству, ты посмотри, какое коммерческое оживление, — докладывал царю Алтынов. — Купцам и трактирным людям достаток, прочим веселье и утоление любопытства от стольких ясновельможных особ, именитых гостей.

— И увеличение роста населения, — вставил Митрофанушка.

— Почему?

— Статистика утверждает.

— Увеличивается количество не только съеденного и выпиваемого, но и производство пищевой промышленности, новые торговые контакты, — продолжал казначей.

— Вот и хорошо, — Берендей нетерпеливо постучал по доске с нардами, в последнее время эта игра его увлекала больше, чем охота. Нарды привез Далмат. Цари собирались объявить международный чемпионат по нардам.

Приехал царь Кусман, в сопровождении краснорожего, мордастого телохранителя Герасима. Царь Кусман имел довольный цветущий вид, постригся под каре и прямо помолодел. Грозные усы он укоротил, и они воинственно не топорщились и уныло не обвисали. На щеках появились милые, симпатичные ямочки. Очень расхваливал всем мастерицу Машу и свой царский свадебный подарок — кологривого жеребца Сивко. Все выспрашивал у царицы Елизаветы, нет ли у неё еще дочерей.

— Такие статные, прямоногие, породистые.

— Что значит — породистые? — возмущалась царица.

— Я имел в виду — красавицы, которые в маму пошли, — смущенно ответил Кусман. — После свадьбы, как Иван-царевич, странствовать по царствам отправлюсь, инкогнито, может, и мне повезет, свою пару отыскать под старость лет. — Каждый день он навещал в конюшне своего «богатыря», но царю Берендею признался:

— Выводить богатырских коней дело, конечно, выгодное, но хлопотное. А раз хлопотное, то обязательно скажется на зубах и на желудке. Хочу, как царь Афрон, щенками заняться. Ведь можно выводить собак: охотничьих, беговых, спасателей или поводырей. Очень умные животные, ничем не хуже лошади. Ведь не зря говорят: собака — друг человека. Мой гвардеец Герасим привез одну знаменитую сучку, со смешным именем Му-Му, гончая, охотничья порода.

Пришлось Берендею для разговорчивого гостя устраивать охоту в своих заповедных угодьях.

Но самым неожиданным, как об этом упоминалось выше, явился приезд царя Руфия. На нем был новый черный парик без буклей. На глазах темные очки — смотреть в открытую он пока стеснялся. В голубом военном френче с алой лентой и серебряными эполетами. На ногах ловили зайчиков высокие начищенные ботфорты, в руках он играл стеком. «Меняются времена, меняются люди», — чистосердечно пробовал сказать он, после того как его представил с отросшим темным ежиком на голове бывший младший, а теперь старший советник. «Стиль жизни — это все», — еще одна крылатая фраза. Он уверял, что отошел от бизнеса, перестал коллекционировать деньги. «Вы знаете, я решил посвятить свободное время новому и красивому хобби — выращиванию орхидей». Улучив минуту, когда Берендей и Иван были одни, Руфий заговорщицки шепнул:

— Кто старое помянет, тому оба глаза вон.

— Ты мне ничего не должен, я — тебе, — согласился Берендей.

Цари пожали друг другу руки.

— А ты, Иван, скажи спасибо, — Руфий протянул руку царевичу, — ведь если б я не отправил тебя за конем, ты бы никогда не встретился с Машей.

— Спасибо, — искренне ответил царевич, замиряясь с Руфием.

— Не за что.

Но и это было не настолько удивительным, как то, что кроме советника вместе с Руфием прибыли Борис и Ульяна.

— Что с вами случилось, после того как мы расстались? — расспрашивала Маша жену Бориса.

— Вот я и говорю, после того как вы уехали, крыша у царя поехала. Старшего советника постригли под младшего, младший стал старшим и тут же объявил указ об увольнении садовника и выдворении его из царства, в заморское королевство.

— Руфий сказал мне, — шепотом заговорил Борис, — вас сиротами не оставлю, если своих детей не имею, вас усыновлю, престол пустым не будет.

— Скорее, у него крыша на место встала, — ответила Маша.

За день до свадьбы, при толпе свидетелей, Руфий в самом деле объявил о своем решении сделать преемниками Бориса и Ульяну.

— Могу землю съесть, клянусь, что им царство свое завещаю. — Растроганный Берендей облобызал Руфия, называя родственничком.

Руфий продолжал удивлять, выяснилось, что его свадебным подарком было выкопанное из сада дерево из семейства цитрусовых, на котором и росли наливные золотые яблоки.

— Не знаю, как насчет омоложения, — он покраснел, — но витамина «С» в этих плодах предостаточно.

Берендей по привычке полез лобызаться…

Вопреки опасениям Бориса, Ульяна Берендею понравилась.

— Молодец сынуля, ну-ка, невестушка, давай поцелуемся. Познакомимся поближе. Нам таких женщин, да побольше. Русь по ним плачет, они — коня на скаку остановят, в горящую избу войдут, баньку для мужа истопят и чарку горилки нальют. Жду от вас внуков-богатырей.

Брак он благословил и велел Алтынову выделить молодоженам из казны денежный приз. Но после разговора с Копейкиным Уля согласилась вложить невыданные деньги в сеть ресторанов, которые откроются во всех концах царства Берендея, под общим названием «Ярила».

Еще одно «но», как писали «Тридевятые ведомости». Но наибольшее впечатление на Берендея произвел приезд Оскара с Анжелой и вновь обретенной матерью Анной-Анитой.

— Ты? — только и смог выдохнуть царь, увидев экс-супругу.

— Я. — За эти годы Анна еще больше похудела, фигура стала не точеной, а резной. Но светлые волосы по-прежнему завиты в легкомысленные кудряшки, глаза подведены черной египетской тушью, на губах ярко-алая, полувульгарная помада. Анита привстала на цыпочки и поцеловала экс-мужа в небритую щеку.

— Ты, — убежденно и растроганно выдавил Берендей, чувствуя, как загудело набатным звоном сердце. Не выдержав, он обнял Аниту. Крепко прижимая её к груди, продолжал слышать тревожный и радостный набат, заставивший томиться сладкой истомой.

— Я? — она поцеловала его во вторую щеку.

— Ты совсем не изменилась, — сказал Берендей, вглядываясь в тонкое и бледное личико, придирчиво рассматривая мелкие лучики морщинок, разбегающиеся от глаз, резче выделившиеся крылья гордого римского носика, плотно сжатые тонкие губы, возле которых появились горькие складки.

— Ты тоже, — она ласково потрепала его бороду.

Берендей взволновано улыбнулся.

— Я до сих пор храню твою шкатулку.

— Которую?

— Эту, с розовым перламутром, там лежат твои кремы, помады и духи.

— Духи моей бурной молодости, — вздохнула Анна, — как это романтично с твоей стороны.

— Я рад, что ты приехала.

— Мне обязательно надо взглянуть на эту шкатулку. — Анна взяла царя под руку. — Говорят, ты уходишь на пенсию?

— Раз говорят, значит, ухожу.

— Нам надо обсудить планы путешествия, — голос Анны стал деловым.

— Какое путешествие?

— Морское. Морской воздух благоприятно влияет на здоровье. С недавних пор я тоже стала, как это не неприятно звучит, пенсионеркой. Наш младшенький Оскар, такой смышленый малыш, и невесту нашел достойную, в общем, я оставила свое вдовье царство детям. Ты ведь тоже вдовец?

— Да. Эта крашенная — невеста Оскара?

— Её зовут Анжела, и у неё с Оскаром настоящая и великая любовь. Итак, мы отправимся в морское путешествие.

— Хорошо, — согласился Берендей. — Всю жизнь в работе, пора и отдохнуть.

— Говорят, в синем море, есть острова Блаженных, приставших к ним ожидает вечная молодость… — мечтала Анна…

— И как вам матушка без боя царство уступила? — спросил Иван-царевич Оскара и Жанну.

— Никак, трон принадлежит мне, потому что я уже совершеннолетняя, — ответила Жанна.

— Сенат утвердил меня мужем королевы в первый же день, — добавил Оскар.

— Извини, свадьба была очень быстрой, всего один день, — Жанна погладила себя по животу, — и мы ждем ребенка.

— Представляешь? — Оскар радостно улыбнулся.

— Представляю и поздравляю, — ответил Иван.

— Я не о том, мы с Анжелой решили, если родится мальчик, назовем его Иваном.

— Вот теперь не представляю, — царевич рассмеялся.

— Может, твое имя ему удачу принесет, — многозначительно пояснил Оскар.

— Главное, чтоб человек был хороший, — сказала Жанна.

— Иван Оскарович — звучит, — мечтательно объявил Оскар.

— Звучит, — согласился Иван.

За день до свадьбы прилетела бабушка Яга.

Заложив в небе крутой вираж, на бреющем полете, со свистом разрезая ступой воздух, управляя метлой, она ловко приземлилась на опустевшей кремлевской площади. Люди с любопытством и испугом выглядывали из-за углов домов, из окон и дверей. Бабушка по-молодому выскочила из ступы, огляделась, чему-то укоризненно покачала головой.

— Ну-ка, марш под крыльцо, — скомандовала летательному аппарату. Ступа и рулевая метла, словно на воздушной подушке, оторвались от земли и спрятались под деревянными ступеньками.

— Бабушка, здравствуй, — из терема выбежали обниматься Иван, Маша и Серый.

— Здравствуйте, внучата, здравствуй, верволк.

— Я человек, — обиделся Серый.

— Здравствуй, человек, — улыбнулась бабушка. Яга каждого приняла в свои объятия, по очереди расцеловала. — Очень за вас, за всех рада. — Она потрепала царевича за вихры. — Догадывалась, что у тебя будет разумная и красивая невеста. — Ведьма одобрительно посмотрела на Машу.

— Она почти мне жена, — сказал Иван.

— Почти ничего не значит.

— Как живет Лукоморье? — спросил Серый.

— Стоит, что ему сделается.

Площадь постепенно заполнялась многочисленными зеваками, дети с подозрительным любопытством заглядывали под крыльцо. Расталкивая всех, вперед вышел Берендей.

— Гой еси, сынок, — посмеиваясь, сказала Яга.

— Я… Гой еси.

— Знаю, нарушила твой запрет, параграф четвертый, пункт «А» — о летающих ведьмах.

— Забудем, — Берендей махнул рукой. — На время свадебных торжеств объявляю мораторий, а потом Иван пусть какие хочет законы издает.

— Я надолго не задержусь.

— Я же сказал, забудем, ма, — Берендей вздохнул, — неужели у всех тещ тяжелый характер? — пробормотал он.

— Не у всех, — услышала Яга. Бабушка протянула Маше сверток.

— Это тебе мой свадебный подарок.

— Что это? — спросила Маша.

— Говорящее зеркало, о чем спросят, то и говорит. Должна сразу предупредить, что настроено на ваше немирье и показ ограничен часом. Глупости лучше не спрашивайте. Зеркало модели Пентиум 2003, может так ответить…

— Обещаю, глупости спрашивать не будем. Спасибо, бабушка, — Маша улыбнулась, поцеловала довольную Ягу.

— Умница, а теперь, внучата мои дорогие, пойдемте, представите гостям свою бабушку.

— Ты совсем не похожа на бабушку, — заметил Серый.

Яга погрозила ему пальцем. Свадебный наряд, как и её характер, был экстравагантен — синие штаны с непонятной надписью: «WRANGLER», белая льняная кофточка, почти просвечивающаяся, и мокасины. Глядя на её гладкое, без единой морщинки, правильное красивое лицо, белозубую улыбку, невозможно было представить, что Яге за 1000 лет, а то и больше.

Одним словом — ведьма лукоморьевская.

На всякий случай, от любопытных ребятишек, Яга попросила отнести ступу и метлу в покои, под замок.

За бабой Ягой, с небольшим опозданием, в кремле появились новые гости, внесшие еще одну веселую сумятицу, охи да ахи. Троица действительно была ну очень интересной.

Невысокий мужчина с зеленым, надвинутым на глаза картузом, в сером, широком костюме тройке, с гладко выбритым лицом, но волосатыми руками — даже ладошки поросли густым светлым волосом. Он галантно сопровождал двух дам. Одна такого же, как и он, роста, невообразимо худая, можно было подумать, что нарядили вешалку, а не женщину, прятала лицо под белой вуалью, зябко куталась в шелестящий, словно листья на ветру, серебристо-зеленый плащ. Вторая ничего не скрывала, её чудесные, цвета морской волны волосы ниспадали до пят и являлись одним из атрибутов одежды. Круглое лицо морской богини — образец античной красоты. Широкие глаза ультрамарином смотрели на свет и не знали для мужчин пощады; полные губы, направо и налево, раздавали снисходительную и слегка ироничную улыбку. На ней была длинная белая туника, скрывающая ноги, но обнажающая полную грудь, золотой пояс, нежно обвивавший тонкий стан. Короче — королева бала.

Многие мужчины искренне позавидовали Серому, когда он с диким криком: «Русалия!» — кинулся обнимать и целовать красавицу.

— Везет уроду, — процедил Оскар и немедленно получил от Анжелы оплеуху.

— За что?

— Если ты еще раз так на неё посмотришь, я тебя придушу, — Анжела ласково улыбнулась и поднесла к его лицу длинные пальчики с красными коготками.

— Понял, я люблю тебя одну, — Оскар примирительно улыбнулся.

— Живи, — смилостивилась супруга.

— Может, и мы поженимся? — спросил Серый, бросаясь в ультрамариновый омут глаз.

— Обязательно, дорогой, — Русалия звучно поцеловала верволка.

У мужчин, лицезревших эту сцену, не выдерживали нервы, и они отворачивались.

— Красавица и чудовище, — прокомментировал Берендей и получил чувствительный тычок от Аниты.

— Что ты понимаешь в женщинах? Должна же быть в них какая-то загадка?

— О, да.

К гостям вышли жених с невестой.

— Как здорово, что вы приехали, дорогие гости. Знакомьтесь, это моя невеста Маша, — Иван представил царевну.

— Наслышаны, хорошая девочка, — каркнула кикимора.

— Мои друзья, — гордо объявил царевич любопытному двору. — Знакомьтесь, это…

— Можно просто Кика, — смущенно донеслось из-под вуали.

— Леонид, — Леший дружелюбно улыбнулся, продемонстрировав крепкие зубки, привыкшие лущить лесные орешки.

— Наяда, — Русалия кокетливо присела в реверансе.

— Моя невеста, — добавил Серый, победоносно оглядывая хмурые мужские лики.

— Невеста, — согласилась Наяда-Русалия.

— У нас и подарки есть, — вспомнил Леший, доставая из широких штанин небольшой сверток. Наслаждаясь общим вниманием, неторопливо развернул.

— Вот, золотая подкова, на счастье, её когда-то конь Ярилин потерял, копытом за дуб в Лукоморье зацепился. — Леший вручил подарок Маше.

— Я тебе калач испекла, — сказала Кика, протягивая Ивану дорожную сумку. — Этот съешь, в сумке новый появится.

— Это тебе Маша, — Русалия дала невесте ароматную шкатулку. — Здесь браслет с драгоценными орихалками, я его со дна Атлантиды подняла.

— Большое спасибо, — растроганно поблагодарили молодые.

— Пользуйтесь на счастье, — каркнула Кика.

Новые гости немного нервничали и краснели, когда Иван представлял их царям, царевичам, царицам и царевнам. В конце длинного списка стоял Митрофанушка. Шут нечисти понравился больше.

Тем же вечером произошло еще одно шумное и громкое событие, надолго запомнившееся обывателям. На Сироте прилетел гусляр Иван. Сирота после длительного перелета говорить не мог и так тяжело дышал, что чуть не спалил кремль. Стены облили водой, а Горынычу предложили сунуть голову в колодец, запить водичкой.

Иван-гусляр извинялся:

— Я и сам бы дошел, знаю дороги короткие, но он напросился, говорил, что ты его приглашал.

— Старый боевой товарищ, — Серый фамильярно похлопал дракона по бронированному хвосту.

Сирота вытянул из колодца голову, громко рыгнул черным облаком.

— Я знал, что вы рады будете меня увидеть.

— Очень рады, — рассмеялся Иван.

— Дорога дальняя была, пожрать бы, — признался Сирота.

— Я прикажу бычка зажарить.

— Лучше двух, — ненавязчиво попросил дракон.

— Можно и двух. Хочу сказать, как старому другу, что на ночь тебе лучше перебраться на рыночную площадь, там места для маневра больше.

— А взлетать за городом, — пробурчал Берендей. — Нечего в палатах сырость разводить, — он неодобрительно посмотрел на мокрые стены кремля.

— Слушаюсь и повинуюсь, — отозвался Сирота.

— Пока мы не виделись, ты немного подрос, — заметил Иван.

— Самую малость, — Сирота потопал к воротам, тяжело переваливаясь на кривых лапах.

— Ваня, водишься со всякой нечистью, — Анита брезгливо сморщила носик.

— Это друзья.

Пригибаясь в воротах, Сирота ни к кому конкретно не обращаясь, объявил:

— Десятиминутный полет на спине Змея Горыныча, под и над облаками, приравнивается к стоимости одного бычка, или четырех баранов, или шесть поросят. С мелкой живностью лучше не навязываться, мне зубы тяжело вычистить.

В последующие дни, в основном в полночь, можно было рассмотреть на диске луны летящего дракона и сидящего на его спине неизвестного охотника до острых ощущений, страдающего недостатком адреналина в крови. Когда дракон срывался в крутое пике, воздух вспарывал дикий вопль жертвы, начинающей жалеть о десятиминутном аттракционе.

Но, говорят, что в таких охотниках недостатка не было, и по утрам Сирота устало лежал под рыночным навесом с раздувшимся животом. Иногда к нему подходили мясники и просили опалить тушку-другую для свадебных столов. Недаром много позже, появилась народная поговорка: используй все, что лежит и громко дышит.

Ваня Гусляр играл на свадьбе роль тамады и просто играл. За прошедшее время он выучил много новых песен, познакомился со многими, ставшими позднее популярными, музыкальными жанрами, типа: кантри-рок, блюз, флик-наф-хоп.

— Спой песню, которую ты пел, когда Ваня за мной в огонь пошел, — попросила Маша.

— Обязательно, — гусли ожили, и сильный, немного хрипловатый голос запел:

Вот и гости все собрались… На следующий день состоялась свадьба Ивана и Маши. Как водится, на таких свадьбах, да вы и сами видите — пир был на весь мир. Понятно, что и я там был — молодой, безусый, поэтому и в рот все попадало, туда же и стекало.

Да, чуть не забыл, в центре стояло золотое блюдо с голубой каемочкой, а на нем лежали молодильные яблоки, с которых все и началось. Золотисто-оранжевую кожуру с плодов снял профессионал Руфий. Плоды разделил на дольки. Всем досталось, и мне одна — кисло-сладкая такая. Провозгласили тост за вечную молодость тридевятого царства. Затем дружно грянули веселое: «ГОРЬКО!!!»