Из двух зол...

Глава 33

Оставив Аню под присмотром мамы Тани (девчонки реально сдружились в последнее время), всех остальных своих «старших» я собран на совет. Нужно было решить как быть дальше. Я сидел за столом и рассматривал своих помощников. На кого я могу положиться в этой заварушке?

Ну главный помощник и первый кандидат это, без сомнения, Эльба. Проверенный боец. Дважды меня от верной смерти спасала. И обстреляна уже. Немец — чисто ее победа. Тут никаких сомнений. Эльба точно попадает в отряд. А кто ещё?

Гм… Тут уже сложнее. Ну, всё-таки, вторым номером ставлю Тёмного. Васькин «шпиён», пусть и с оговорками, но годится в бой. Да, он еще малой. 12 лет. Но сейчас тут такие мальчишки уже вполне в бойцы годятся. А когда и без того не слишком многочисленные старшие ещё больше проредят свои составы в местных разборках, именно вот эти одиннадцати-двенадцатилетние мальчишки и составят основной костяк. Те, из них, кто переживут конечно. Тёмный, конечно, ещё толком не обстрелян, в отличии от Эльбы. Но в бой рвется. Да и характер чувствуется. Так что, с оговорками, но его вторым номером записываем тоже.

А вот дальше всё совсем печально. Больше-то, пожалуй, и добавить некого! Толстый — старший из уцелевших ребят мог бы стать третьим, но… Да, он силен (для своего возраста, конечно), мастеровит, неглуп и, даже, кой-какие зачатки навыка руководителя имеются… Но вот не боец он не разу! Увы… Это сразу чувствуется. Не то, чтобы трусоват, конечно, но… Не орел. Да, как надежный тыл его поставить можно, а под молотки лучше не совать. «Жидковат» наш Толстый. Такой вот оксюморон получается.

Есть ещё Рыжик. Но он и помладше на год, ему всего 11. Да и тоже… Не герой. У него это не так ярко, как у Толстого, выражено, но тоже присутствует. В принципе, постепенно приучая и из него можно бойца выковать попробовать. Но этот процесс очень не быстрый. А пока — точно не воин… Ну, за неимением лучших кандидатур ставим его третьим номером, правда с огромный знаком вопроса.

Вот, в принципе, и все мои кандидатуры. Девчонки в бойцы не годятся. (это Эльба у нас одна такая уникум). Ни Васька, ни Вилка, ни Малинка — ни разу не воины. Если только Птица-Синица. (недаром свой обрез Темный отдал не старшей Ваське, а своей ровеснице Синице), но тоже — и молода, и не подготовлена, и вообще девчонка… Нет, её брать не будем (хотя характер у нее чувствуется, это да).

Вот, подводя итог, и весь выбор. Нарду-то, вроде, и полно, а как в строй поставить кого, так и получается, что я опять чуть ли не в одиночку должен крепость штурмовать. Ну ладно, втроем. С Эльбой и Тёмным… Не греет как-то такая перспектива. Нужно, что-то думать… Хотя, что тут думать? Нужно к Гвоздю ехать! Договариваться. Ему этот Герцог тоже поперек горла встал. Сказать, что основную ударную силу у них выбили и можно теперь окончательно решить этот вопрос. Должен. Должен он вписаться. Ему же самому это выгодно. Вот только уж очень меня смущает молчание с его стороны. Третий день кончается, как мы расстались, а от него ни ответа, ни привета. Не случилось ли чего?

И, кстати, да… А какие силы остались в распоряжении противника? Вот с чего следует начинать! Тем более, что у нас аж два пленных. Или один уже?

— Ира, что там с Немцом? Как прошла операция? Не подох под скальпелем?

— Выжил, — бледно усмехнулась Малинка. — Повезло ему. Обе дробины, как по заказу, в ребра угодили. Внутрь тела не вошли. Оба ребра сломаны, конечно, но, вроде, ничего там внутри не повредили сколами. Я дробины вынула, концы ребер вроде свела вместе, перевязала… Там, скорее, корсет целый получился. Теперь только от него все зависит. Выживет или нет.

— Как он операцию перенес?

— Никак. Вырубился почти сразу. Его ещё и рвет все время. Сотрясение же.

— Так может он уже и помер?

— Может и помер, — равнодушно пожала плечами Малинка. — Но когда уходила, он еще дышал.

— Кто за ним смотрит?

— Как кто? Так эта… Майка и смотрит. Ну и Спица за ними обоими присматривает.

— Как они тебе помогали? Толк из них в медицине может быть?

— С этой — нет. Сама чуть в обморок не грохнулась. И тоже проблевалась, словно это её Эльба по голове ружьем приложила. А вот Спица — молоток! Из нее да, будет толк. У меня у самой руки тряслись от ужаса, а она ничего. Молодчинкой держалась. Хоть и мелкая ещё, но девчонка огонь! Она мне и до этого уже помогала с перевязками. У нее определенно талант. Не то, что у меня.

— Лучше тебя у нас никого нет!

— Прям так уж, — засмущалась девчонка. Похвала явно пришлась ей по душе.

— Именно так! — максимально серьезно подтвердил я. — Значит Немца пока допрашивать бесполезно?

— Ну да… Без сознания же.

— Тогда давайте-ка сюда эту пленную. Нужно кое-что уточнить…

Пленная же вид имела бледный, но решительный. И, поначалу, наотрез отвечать на любые мои вопросы — по численности оставшегося гарнизона, по количеству стволов, и так далее. Гордо хранить молчание она тоже не смогла и начала перегавкиваться с кипящими от возмущения моими девчонками. Эльба всё порывалась вскочить и отмудохать ее прямо тут же. А Малинка и вовсе предложила отдать её на потеху заправщикам. И я устало прикрыв глаза, даже на полном серьезе начал рассматривать этот вариант!

А что? Кругом выгода. Несговорчивая девка — наказана. С князевцев за нее можно еще патронов слупить. И уже побольше, чем за генератор даже. А еще и сексуальное напряжение этих беспокойных соседей найдет-таки выход. Ситуация станет контролируемой. А то после того как им порнушку подкинул, я только и ожидаю какой пакости от них. Спермотоксикоз у них фонтаном сейчас бьет. Куда рванет? В какую сторону? Бомба замедленного действия в чистом виде.

Впрочем, дальше мыслей дело не пошло. Да и самому стало противно, что я действительно рассматривал этот вариант. Пусть чисто гипотетически, но рассматривал же! Неужели я уже настолько изменился, что не откидываю сходу даже такие варианты? Жуть. Не хотелось бы… Не хотелось бы потерять самого себя в этих изменениях.

— Тихо, — негромко проговорил я, но девки даже не услышали меня, распаленные собственными криками. Повышать голос, пытаясь перекричать баб, было категорически нельзя. Этим я бы опустился на их уровень. На котором со мной можно спорить и не соглашаться. А спорить с женщиной нельзя. Тихую же речь они не услышали. Нет еще того беспрекословного авторитета, когда негромкой команды или даже жеста руки достаточно, чтобы прекратить перепалку. Что ж, будем приучать, что меня нужно слышать всегда и везде.

Ба-бах!

Пистолетный выстрел в закрытом помещении ударил по ушам всем в комнате. Но внимание-таки привлек и перепалку прервал. Сука, предпоследний патрон же! Жалко до слез его! Но так надо. И ставя пистолет на предохранитель и засовывая его в карман, я всё так же негромко продолжил:

— Я сказал — тихо! Кому что неясно?

И оглядел свое воинство, пытаясь взглядом надавить на каждого. И, похоже — не без успеха. Все как один ежились и отводили глаза. Хорошо. Закрепляем успех.

— Подойди ко мне, — приказал пленной. Та неохотно, но, все же подчинилась, из последних сил пытаясь сохранить гордый и независимый вид. Хотя меня явно побаивается. Тут и только что прозвучавший выстрел сыграли свою роль, и вообще она словно вспомнила, что это я, считай в одиночку, уничтожил всю их группу. — Посмотри мне в глаза.

Она подняла глаза от пола и уставилась на меня… Я никогда не умел играть в «гляделки», ибо в той жизни был довольно-таки застенчив. Но тут… Поднимающаяся изнутри волна раздражения и гнева требовали выхода, и я уставился ей в глаза, распаляясь всё сильнее и сильнее. В какой-то момент мне показалось, я опять смотрю в глаза умирающего очкарика. Вот жизнь уходит из них и, они стекленеют, превращаясь из живых и эмоциональных в мертвое, холодное стекло, уж простите за тавтологию.

Я тряхнул головой, прогоняя видение, и с изумлением заметил, как пленная девчонка без чувств падает на пол, довольно ощутимо треснувшись головой. Что случилось?

— Что с ней? — негромко спрашиваю у подскочивших девчат. Блин, слабость опять накатила незнамо с чего. Резко так. Вроде ничего физически и не делал, а такое ощущение, что весь день цемент таскал.

— Без сознания… — чуточку испуганно, но с ясно читаемыми злорадными нотками в голосе отвечает Малинка. — Тебе в глаза посмотрела и раз… Рухнула тут же.

— Живая хоть? — побеспокоился я через силу. — Мы же её так и не допросили.

— А может и не живой быть? — вот Вилка спрашивает с откровенным страхом.

— Как ты ее? — вот у Синицы голос откровенно восторженный. — Одним взглядом! Ты и убить так можешь?

Нахмурившись уставился на говорунью, и с каким-то мрачным удовлетворением заметил, как она тут же порскнула взглядом в сторону и заткнулась. Кто бы мне самому объяснил, что тут только что произошло.

— Положите ее куда-нибудь… И водичкой побрызгайте…

Девка в себя пришла довольно быстро. И, поначалу, не понимала, что с ней случилось. Как она упала и как потеряла сознание — не помнила совершенно. Но стоило ей вновь встретиться со мной взглядом, как она резко побледнела, мелко затряслась и на лбу выступили бисеринки пота. Лицо она закрыла ладонями, словно пытаясь спрятаться от меня. Мне даже как-то не по себе стало. Что это с ней?

— Послушай меня… Майя, кажется? Так вот послушай меня, Майя, — как можно мягче проговорил я, пытаясь хотя бы голосом успокоить перенапряженную девчонку. — Твое нежелание говорить похвально. Вот только одна загвоздка… Вот Ира тоже ничего вам не сказала. Готова была на муки идти. Но ее поддерживала вера в то, что за ней придут. Её спасут. Ведь так, Малинка?

— Я знала, что ты меня не бросишь! — Убежденно произнесла мелкая.

— Вот видишь? И я, конечно, пришел. Как пришел бы за любого из своих. Спасти… Или отомстить, если не успею… А теперь вот ответь ты, Майя. Не мне ответь. Самой себе дай честный ответ. Придет ли кто-нибудь тебя спасать? Ну хоть кто-нибудь? Отомстить мне? Или все мстители уже пришли? И по сугробам у нас в поселке валяются?

Девчонка каменно молчала. Уставившись глазами куда-то в пол и, даже, не пытаясь поднять на меня взгляд. Я тяжело вздохнул. Сил не было совершенно. По уму мне бы сейчас отлеживаться, зализывая раны, а не пытаться опять взваливать на свои плечи весь этот воз проблем и нерешенных задач. Поберечь бы себя. Но как? Без меня они такого наворотят… А я тоже не святой. Могу и ошибаться, и налажать… И в таком состоянии — и тем более. Но надо как-то решать. И, потому, вздохнув, я пошел на второй заход.

— Ну скажи, чего такого особенного ты мне можешь не сказать? Ведь Малинка пришла к нам от вас. И примерные расклады знает. И Эльба — тоже. И мама Таня… Да, сведения будут не полные, но главное я всё равно выясню.

Молчит, зараза. Боится до ужаса, но молчит. Что же с ней делать-то?

— Ты пойми, — начинаю я третий заход. — Я все равно сравняю ваш курятник с землей… Но если я буду точно знать, что ружей, например, там всего пять штук. А все остальные малолетки неспособные, то только эти пятеро под удар и попадут. А если я пойду вслепую… Я ж буду думать про всех — что там вооруженный тип сидит… И действовать, соответственно. Ты действительно хочешь, чтоб у вас в Левашово лежали трупы в каждом дворе? Скажи, ты этого хочешь?

— Нет… — едва слышно ответила девчонка. Ну слава Богу! Хоть какая-то реакция.

— Так помоги нам. Спасти Левашово от моего ответного рейда ты уже никак не сможешь. А вот спасти кое-кого ещё можешь.

— Что вам нужно? — окончательно сломавшись сдается девка.

— Ну, для начала: сколько человек осталось в банде у Герцога?

— Четырнадцать, — пошевелив губами, словно считая в уме выдала Майя. — Это вместе с Герцогом. Но там в основном мои одногодки. И даже младше…

— Сколько старших?

— Трое, — уже увереннее отвечает она. — Сам Герцог, только он в последнее время всё время не в адеквате. Потом Башка, но он так, — презрительный взмах ладонью. — Не боец. Ему даже оружие не доверяют. И Лысый. Но Лысый ещё от ранения не до конца оправился. Ковыляет потихоньку, но прежней силы и ловкости нет… Ну еще Борщ есть… Он не совсем старший. Но и не мелкий. Ему 13. Так вот одно из ружей как раз у него.

— Вот с этого момента поподробнее. Сколько стволов? У кого находятся? В каких домах живут те кто с оружием?

— Ну-у-у… Тоже три. Пистолет вот такой же, — она не поднимая глаз кивает в сторону моего Макарова, — у Герцога. Он в отдельном доме живет. Никого к себе почти не пускает. Только эти две у него дома на цепи сидят…

— Что? — не поверил я услышанному. — Кто на цепи сидит?

— Ну девки эти… Алина и Вика. Старшие. Они пытались сами по себе быть и девчоночью банду создать, но Герцог их штурмом брал тогда. И на цепь посадил. Мучает их там всяко.

— Так, — медленно и тяжело произнес я, постепенно свирепея. — А остальные стволы?

— Один у Лысого. Такое ружье… Вот как у нее, только с одним стволом. Но стреляет много раз подряд. Там патроны под низ под ствол засовывать можно, несколько штук сразу.

— Цевье передергивать снизу нужно? Ну, в смысле — как и у Немца? Такое же ружье?

— А? Нет. Ничего не дергает. Стреляет раз за разом и все.

— Понятно. Полуавтомат. Дальше что?

— Ну и все… Ещё у Борща тоже ружье. Тоже одноствольное. Но оно однозарядное. Так вот раскрывается и патрон менять нужно.

— Ясно. Больше огнестрела нет?

— Ну еще у Винтика самопал есть… Он его серой со спичек заряжает…

— Ну это уже не особо интересно. Где они все находятся?

— Ну кто-нибудь точно на блокпосту у въезда в поселок… После того как колхозаны Стальмост отжали, там постоянно дежурят. Сторожат. Две атаки при Немце ещё отбили успешно.

— Потом нарисуешь где у них позиция… А если не на посту, тогда где?

— Значит дома… Они все в одном большом доме живут… Ну самые старшие, я имею в виду. Мелкие — каждые сами по себе.

— Ясно… Значит трое… Негусто, — тут, надо признаться, я заколебался. А может и вправду самим зачистить этот гадюшник? Бойцов-то у Герцога, оказывается, кот наплакал. Причем, старших всего трое и все трое — не фонтан. Нарк, безоружный лох и раненый… Ну и еще один условно старший. Можно. Можно справиться, если грамотно подойти к делу… Но нафиг надо. Не хочу рисковать. Ни своей бесценной шкуркой, ни кем-то из своих ребят. Так что всё равно нужно ехать к Гвоздю. За совместный рейд договариваться.

Но сначала нужно раздать заданий всем присутствующим. Ну с Толстым проще всего.

— Валера… Ты помнишь, что тебе нужно с собаками разобраться? Кости этим ушлепкам на заправку притащить? Займись этим. Возьми с собой кого-нибудь из своих… Егора и… девок этих что ли? Ксюшу-Оксану… Только после всего обязательно в баню и всё белье в стирку сдашь. Настя, слышишь?

— Да. Сейчас баню и затоплю.

— Добро… И еще, Валера, если время останется, погляди, что там с автобусом у нас, хорошо? Сильно его побило?

— Хорошо. Я пошел?

— Давай… Так, дальше… Эльба и Темный, вы едете со мной. Мы поедем к Гвоздю просить помощи в рейде. Так что готовьтесь. Чтоб стволы блестели, патроны были наготове и всё такое.

— Так мы уже готовы!

— Ещё раз все проверьте. Оружие небрежности не прощает. Занимайтесь.

— Ладно.

— Если уж вы так в бой рветесь, то по-армейски и отвечайте. Не ладно, а есть. Или так точно. Понятно?

— Так точно.

— Вот. Молодцы. Выполняйте. Эльба старшая.

— Есть!

— Рыжик, на тебе охрана поселка в мое отсутствие. На пост на мосту. Случись что — не геройствуй как Даня. Он молодец, конечно, но лучше быть живым трусом, чем мертвым храбрецом. Уяснил?

— Да.

— Теперь вы, — я повернулся к Ваське с её девчонками. В Заозерном больше оставаться нельзя. Погода видите какая? — я мотнул головой в сторону окна, где на улице вполне по весеннему ярко светило солнце и капель с крыш не капала. Ручьями журчала! Градусов пять тепла наверное было. Да ещё при такой ясной погоде. — Мертвецы сейчас там дружно завоняют…

— Да они уже… — подала голос Васька.

— Вот видите? Так что с Заозерного сегодня же съезжаете. По квартирам продолжите ходить, но уже вахтовым методом. Утром уехали, вечером вернулись с обязательной дезинфекцией в бане. Вон как у Толстого. И только специальной командой. Вон Птица и Вилка вдвоем справятся… Ну Ратибора ещё с собой возьмут. Вилка отвечает за транспорт, Птица за безопасность. Обрез этот так у вас и останется.

— А я? — непонимающе протянула Васька с беспокойством.

— А ты, — я тяжело вздохнул. — Газету Дани ты помогала делать?

— Ну да, но я только напечатать на принтере…

— Но сделать-то второй номер сможешь? В честь Дани. И ему и посвященный как раз… Ну и про нашествие этих бандерлогов, конечно, нельзя будет не упомянуть… Сделаешь?

— Шиша, я… Я неплохой художник, я в художке училась. Я могу красиво оформить. Скомпоновать. Нарисовать. Напечатать. Фото вставить… Но вот писать я совершенно не умею. Ну не писатель я ни разу! Я не отказываюсь. Будут статьи — я всё сделаю. Но мне нужно уже готовое… Материал нужен.

— Всё бы вам только готовое, — чуть недовольно проворчал я. — Ладно. Для первого раза я накидаю две-три статейки заметки. Но потом тебе все равно придется самой писать… Ну или ищи литератора.

— Хорошо.

— Ладно. Приготовь пока всё. А вечером, как я из Откормочного вернусь я тебе набросаю текст. — Я поднялся и прихрамывая на подстреленную ногу отправился на улицу. Самое важное на настоящий момент было именно переговоры с Гвоздем. Да и выяснить куда он провалился, черт побери.