Из истории синтаксиса русского языка

1. Изменения в употреблении связки

По вопросу изменений в употреблении одной из основных частей составного сказуемого, именно личных форм от основы ес‑, в науке о русском языке не имеется пока еще точно установленного и общепризнанного взгляда.

Наиболее распространенным в литературе мнением является то, согласно которому личные формы от основы ес‑ первоначально употреблялись, а затем, позже, в исторический период развития языка, исчезли, образовав составное сказуемое с нулевой связкой типа человек добр. Таково мнение акад. Соболевского, акад. Карского, проф. Е. С. Истриной и многих других.

Согласно другому мнению, личные формы от основы ес‑ первоначально употреблялись только в предложениях, обозначавших, собственно, настоящее время; в предложениях же, обозначавших предикативное содержание вне времени, связка первоначально не употреблялась. Первые позднее, в исторический период развития языка, были вытеснены вторыми. Такова точка зрения акад. А. А. Шахматова. Наконец, высказан был взгляд, согласно которому связка вообще не была свойственна восточнославянским языкам, а употребление ее в памятниках объясняется как церковнославянизм. Этот взгляд был высказан акад. УССР Л. А. Булаховским в его «Историческом комментарии к русскому литературному языку».

На основании данных, извлеченных из древних памятников, можно прийти к выводу, что на древнейшей стадии развития русского языка нормы употребления связки были различными в зависимости от формы выражения субъекта предложения, именно: в предложениях с неназванным подлежащим, которое, если бы оно было названо, было бы выражено личным местоимением, личные формы от основы ес‑ употреблялись систематически, например: есмь смердъ, еси смердъ, есть смердъ и т. п.; в предложениях с именем существительным как подлежащим связка употреблялась спорадически и только тогда, когда в предложении утверждалось наличие предиката, например: репа есть растение.

Приведем примеры из древнерусского памятника, известного под названием «Русская Правда»:

«А оже будуть холопи татье любо княжи, любо боярсти, любо черньчи, ихъ же князь продажею казнить, зане суть не свободьни, то двоици платити истьчю за обиду».

Здесь употребление связки суть имеет место при неназванном субъекте, представляющем собой лицо.

«Оже которыи купьць, шедъ кдѣ любо съ чюжими кунами, и истопиться, любо рать взъметь, любо огнь, то не насилить ему, ни продати его; нъ како почиеть отъ лѣта платити, такоже платить, занеже пагуба отъ бога есть, а не виноватъ есть».

В первом случае глагол есть не связка и имеет значение производится, совершается и т. п. Во втором случае связка есть употребляется при неназванном субъекте, представляющем собой лицо. Это свидетельствует о том, что связка настоящего времени в данном случае могла отражать действительное состояние живого языка.

«Аже кто не вѣдая чужь холопъ усрячеть, или вѣсти дѣеть, любо държить у себя, идеть отъ него, то ити ему ротѣ, яко не вѣдалъ есмь, оже есть холопъ, а платежа в томь нѣтуть».

Здесь мы имеем в двух случаях связку есть. Во всех списках «Русской Правды» связка есть в этих местах текста сохраняется. Достойно замечания, что и здесь имеет место связка при неназванном субъекте, представляющем лицо.

В двусоставных предложениях с наличием подлежащего связка не употребляется, например: «не рьци: се мое, нъ поиде на сводъ».

Такие примеры мы находим и в других древнерусских памятниках; сравните в «Слове Даниила Заточника»:

«Глаголеть бо в мирских притчах: не скот в скотех коза; ни зверь в зверех ожь; ни рыба в рыбах рак; ни потка в потъках нетопырь; не мужь въ мужех, иже ким своя жена владѣеть, не работа в работах под жонками повоз возити. Глаголеть бо в мирских притчах: речь продолжена не добро, добро продолжена паволока».

В дальнейшей истории языка личные формы связки от основы ес‑ в функции связки исчезли, а в функции утверждения в редких случаях сохранились. Порядок и последовательность их исчезновения имеют различное отражение в различных жанрах памятников; кроме того, различие наблюдается в зависимости от форм выражения субъекта, а также и от того, является ли данное предложение главным или зависимым, выступает ли в нем в роли сказуемого существительное, прилагательное или причастие и т. п. Так, при причастиях несовершенного вида в сказуемом связка исчезла раньше, чем при причастиях совершенного вида, т. е. раньше стали употреблять формы типа я писал вместо я есмь писалъ, жито молочено вместо жито есть молочено, но продолжали еще употребляться формы типа (я) есмь написалъ, жито есть обмолочено, а затем связка исчезла и в этих категориях предложений; так получились формы я написал, жито обмолочено. В главных предложениях связка исчезла после распространения личных местоимений в функции подлежащего, а в зависимых предложениях личные местоимения 3‑го лица распространялись уже после исчезновения связки, т. е. в главных предложениях типа есть смердъ или есть писалъ связки не стало после появления в этих предложениях личного местоимения — он; на месте есть смердъ, есть писалъ появились сначала он есть смерд, он есть писал, а затем уже после падения связки получились формы он смерд, он писал; в зависимых предложениях типа вѣдомо, что есть добръ — «известно, что есть добр» — сначала пала связка, и получилось ведомо, что добр, затем уже появились формы типа вѣдомо, что он добр — «известно, что он добр».

В жанрах, отражавших иноязычное влияние, связка продолжала употребляться, в то время как в жанрах другого типа она уже перестала использоваться и т. п.