Избежать развода. Влюбить мужа (СИ)

Глава 19. Точки соприкосновения

Феликс уехал той же ночью, оставив меня с непонятным чувством. Поцеловались, надо же… В груди появилось приятное ощущение, что все теперь между нами будет хорошо. А еще — осталось сожаление. За то, как у нас все началось. За обидные слова, которые я успела наговорить неплохому, в сущности, человеку. За то, что не остановила его в ту ночь и не заставила остаться в моей спальне.

Но следующий день принес только разочарование. Мне казалось, Феликс должен был… ну, хотя бы позвонить? Это ведь он меня поцеловал, ему и делать следующий шаг! А иначе как я пойму, что это было не последствием алкоголя?

Или нет, каждый должен делать шаг навстречу другому по очереди… Тьфу, как школьница, честное слово. За несколько дней я столько раз хватала телефон с мыслью написать, что даже со счету сбилась. Но так и не написала.

Тем временем наступило воскресенье. Ольга, хотя я и не была уверена, что увижу ее сегодня, приходит вовремя, заходит в гостиную и занимает свое привычное место на кресле. Учительское место. Только сегодня у нее в нерадивых учениках только я.

— Здравствуйте, Маргарита, — говорит Ольга, совершенно не удивляясь, что моего мужа нет.

На всякий случай уточняю:

— Феликс в командировке.

— Да, я знаю. Он предупредил. Его не будет до следующей недели.

Надо же, значит, психологу он точную дату сказал, а собственной жене — нет. Ну, хотя бы одной загадкой меньше.

— Это прекрасный повод поговорить наедине о том, что беспокоит именно вас. — Ольга улыбается, но не так, как обычно — не как строгая училка. Теперь в ее выражении лица как будто промелькнуло что-то человеческое, женское понимание. — Нелегко привыкнуть к новой жизни?

— Мне кажется, я уже привыкла… Просто очередные обстоятельства, в которых я оказалась. Сказать по правде, в общаге было даже хуже. Здесь хотя бы нет ночных гулянок и шумных соседей. — Я пожимаю плечами.

— В общаге? Вы там жили?

— Да, на первых курсах. Отец не стал снимать мне квартиру, сказал, что мне стоит попробовать жить самостоятельно. Впрочем, денег он давал достаточно, если бы я захотела, сняла бы свой уголок. Но я… как-то не задумалась. — Смущаюсь, понимая, что это не я тогда «не задумалась», а мой отец столь четко озвучил свои требования, что я просто не захотела спорить. Мне кажется, что Ольга видит меня насквозь, и я спешно меняю разговор: — Переехала в свою квартиру, когда мамы не стало. Может, отец просто меня пожалел, не захотел, чтобы наследница семьи Холод распускала сопли на глазах у соседей.

— Значит, в целом соседство с другими людьми вам не в новинку? — Ольга записывает что-то в блокноте, который успела достать.

— Можно и так сказать. Феликс, если исключить наши первые ссоры, спокойный… — я задумалась, выбирая между словами «муж» и «сосед».

— Но здесь живет не только он, — справедливо замечает Ольга.

— Оскар — как тень, — улыбаюсь я. — Если не хочет показывается на глаза, за целый день его и не встретить во всем доме.

— Не всем людям комфортно, когда с ними живет еще кто-то, кроме их семьи. — Ольга несколько раз кивает своим мыслям. — Прислуга — уж простите за это слово — часто живет отдельно и приходит к назначенному времени утром.

Я закидываю ногу на ногу, задумываясь, при чем тут вообще Оскар. Разве мы с психологом не должны обсуждать отношения с Феликсом? Хотя, наверное, так даже лучше. Не стану я ей признаваться, что мы недавно поцеловались… Не ее ума дело.

— Вы к чему-то конкретному клоните? — спрашиваю.

— Я хочу определить, есть ли у вас с вашим мужем общие привычки, точки соприкосновения. И мне кажется, их гораздо больше, чем вам кажется.

— А Оскар при чем?

— Дело не в самом Оскаре. А в наличии, по сути, чужого человека в доме.

Да уж, хорошо, что он ее не слышит. Обиделся бы. Ольга тем временем продолжает:

— У вас дома, имею в виду родительский дом, жил кто-нибудь кроме вас?

Пожимаю плечами.

— Не жил, но кто-нибудь приходил постоянно. В детстве у меня была няня. На кухне — всегда отдельный человек, они сменялись довольно часто, но они и не ночевали у нас. Уборка несколько раз в неделю — тоже не постоянно. Но к папе с детства приходили партнеры, устраивали то ли посиделки, то ли деловые совещания. Бывало, что за всю неделю я почти не оставалась дома в одиночестве. Правда, папа до определенного возраста отсылал меня куда-нибудь в дальнюю комнату. Меня не смущает, что в доме находится кто-то еще.

— И Феликса не смущает, — говорит Ольга, и только тут до меня доходит, к чему она клонит.

— А-а… теперь поняла.

Психолог кивает.

— У детей в детских домах нет понятия приватности. Нет возможности побыть наедине с собой, послушать тишину, побыть в своих мыслях. У кого-то во взрослом возрасте это вызывает отторжение, у кого-то — привычку. Человек уже не может приучиться к тому, чтобы находиться одному. Но и наличие других людей поблизости его не смущает. Предположу, что у Феликса как раз такой вариант. Учитывая, как сложились ваши отношения с самого начала, он ведь мог и не соглашаться на совместную жизнь. Вы бы продолжили жить каждый в своем доме, брак на расстоянии. Возможно, даже более предпочтительный для вас обоих, учитывая, как между вами все непросто.

«Непросто». Ох, какое точное слово… Вот бы поделиться хоть с кем-нибудь своими сомнениями и даже страхами. Мне казалось, что все неплохо (как схоже с «непросто»!), но Феликс не написал.

В очередной раз бросаю взгляд на телефон. Я жена ему или нет? Нужно отправить ему сообщение. Что-нибудь среднее между наивным «мы теперь встречаемся, да?» и чисто официальным «когда вернешься из командировки?».

Но я не напишу. Так уж я устроена — вечно боюсь чего-то, особенно перед такими людьми, как мой отец и Феликс.