Избранные

Глава 16. НА МОСТУ

Паводок прошел уже давно, но казалось, что река, отдав ему все силы, впала в полудрему и до сих пор не может окончательно пробудиться.

Они смотрели вниз, на почти неподвижную темную воду, подернутую едва заметной рябью. Метрах в ста от моста густая щетина ивняка обрывалась, словно по ней прошлись гигантской бритвой, и начинался пустынный пляж, утыканный там и сям аляповатыми металлическими зонтиками-навесами,

— Смешно, — сказала Марго. — Скоро начнет пригревать, и сюда потянутся сотни, тысячи людей. Наплещутся вдоволь в нашей речке-невеличке, потом растянутся на песке, усеют пляж, как котики на лежбище, и будут чувствовать себя на седьмом небе. Сбоку травка зеленеет, вверху солнышко блестит… Идиллия! А мы в это время будем резвиться в настоящем океане, скользить по волнам на виндсерфинге, слушать крики попугаев, уплетая омаров и салат из только что пойманного тунца, а ночами любоваться на Южный Крест…

— Это не смешно, — сказал Ворохов. — Это грустно. Как нас всех приучили довольствоваться малым! Еще два дня назад я бы сам счел за благо пожарить здесь свои бока, не помышляя даже об Анапе. Какой уж там Южный Крест! Знаешь, чувствую себя обманщиком, как будто стащил чужой лотерейный билет, а он возьми да выиграй!

— Брось, Андрей. — Марго перегнулась через перила моста и тряхнула головой, отдавая свои волосы на забаву налетевшему ветерку. — Мы — не они: нам много чего положено уже по праву рождения.

Это «они» больно укололо Ворохова.

— Вот как, — сказал он. — По праву рождения… Спешу вас поздравить, ваша светлость. Должно быть, вы еще с колыбели знали о своем высоком предназначении… А вот я до последнего времени и не догадывался. Думал, что я и «они» — так сказать, близнецы-братья. Ну, может, получше многих других владею пером, зато они заткнут меня за пояс в области балета или даже по части кладки кирпичей… Слушай, мы же все живем на одной планете. Вы что, в самом деле презираете тех, кто обделен «меткой»?

Марго подняла голову и удивленно взглянула на Андрея.

— Почему это тебя так завело? Глупо думать, что мы презираем обыкновенных людей, в числе которых, между прочим, и наши родители! Но согласись, что мы все же не можем относиться к ним как к равным. Разница не просто в наличии «метки» — она в психологии, а если выражаться высокопарно, то в жизненной философии. Кирилл Ильич тебе этого не объяснял?

— Насчет курева, наркотиков?

— Нет, не то… Все гораздо глубже.

— Ты, видимо, имеешь в виду, что христианские заповеди «кси» соблюдают гораздо ревностнее самих христиан. Те до сих пор преспокойно лишают жизни себе подобных, а для членов Клана «не убий» — закон, хотя они не верят ни в каких богов.

— Не все, конечно. Трудно отрицать, что Босх был религиозен, а Ван Гог любил абсент. И так далее. Но исключения, как известно, лишь подтверждают правило. Когда приедем на Вуд, ты еще поговоришь на эту тему с его хозяином, Бертом Айделсоном. Очень словоохотливый господин!

— Ну, если удостоит аудиенции… А что, этот ваш воротила сейчас на отдыхе? Расслабляется? Не делает же он свой бизнес прямо на острове!

— Какой ты дотошный, Андрей… Наверное, зря ушел из журналистики. Так вот, Айделсон — голова. Он подыскал талантливых менеджеров, они всем и заправляют. А сам почти безвылазно сидит на Вуде, стрижет купоны и занимается делами Клана.

— Понятно. — Ворохов разглядывал мутную воду, еще не веря, что скоро погрузится в другую — не изгаженную цивилизацией, прозрачную, первозданную. Марго, свесив руку с перил, водила ею в воздухе, как сказочная царевна над волшебным блюдечком: «Ты развей-ка хмарь унылую, покажи мне страны заморские!»

— Насколько я понимаю, ты уже была на этом острове? — спросил Андрей.

— Да, два раза.

— Ну и как там, если одним словом?

— Замечательно.

Он вдруг почувствовал, что ей совсем не весело. Не таким бывает настроение у человека перед поездкой в рай. Не таким!

— Что-то случилось? Проблемы? Я не могу помочь?

Она хмыкнула. И в самом деле, забавно: он может то, что не под силу всемогущему Клану?

— Похоже, случилось то, чего не случалось никогда, — сказала Марго. — Помнишь, я говорила о своем втором даре — умении заглушать кси-волну? Буду рада, если ошибусь, но кажется, он наконец-то может пригодиться.

— Не понимаю.

Марго выпрямилась и повернулась к нему.

— Кирилл Ильич рассказывал тебе о «суперах»?

— О «суперах»? Кто это такие и с чем их едят?

— Значит, не хотел раньше времени расстраивать. Что ж, придется мне это сделать за него. Предупрежден — вооружен. В общем, так. Ты уже знаешь, что Направляющие наделили «кси» разнообразными дарами. Но кое-кто получил Дар с большой буквы — целую россыпь невообразимых талантов. Вплоть до умения физически перевоплощаться в другого человека!

— Оборотни, что ли?

— Да, вроде того. Однако это не главная особенность «суперов» — так мы называем носителей Дара. Главное заключается в том, что «супер» может овладеть любыми способностями как обыкновенного человека, так и «кси». Он просто-напросто перекачивает их в свой мозг.

— Знание — сила, — припомнил Ворохов.

— Зря смеешься! Это в самом деле величайшая сила. Представь себе, скажем, какого-нибудь неграмотного пахаря. И вдруг он одновременно приобретает способности гениального изобретателя, великого полководца, государственного деятеля, способного сплотить целую нацию. Кто теперь может перед ним устоять? Никто!

— Но слушай, мозг не выдержит присутствия в себе стольких личностей! Твой «супер» просто-напросто свихнется! Или лопнет от избытка информации…

— Ты так много знаешь о собственном мозге? Уверяю тебя, его возможности намного обширнее, чем ты можешь себе представить! К тому же есть один нюанс. Базовая личность остается единственной, просто она приобретает новое, высшее качество, усваивает дополнительные знания без всякой учебы. Я согласна с тобой в одном: мозг все-таки имеет пределы впитывания информации, бесконечно накачивать его знаниями нельзя. Но «суперы» умеют фильтровать память своих жертв, брать лишь то немногое, что действительно представляет для них интерес. Кроме того, если новые таланты уже не умещаются в мозгу, от части старых можно избавиться — откачать их какому-нибудь индивидууму.

— Вот это да, — сказал Ворохов. — И много на свете этих «суперов»?

— Очень мало. Они рождаются два-три раза в столетие.

— Надеюсь, никто из них не бессмертен?

— К счастью, нет.

— А зачем Направляющие их вообще создали? Эксперимент задуман плавным: он идет уже тысячи лет и неизвестно, сколько еще продлится. Думаю, в конце концов «кси», как и людены, должны преодолеть какую-то планку, резко уйти вперед, создать совершенно необычное общество. Так?

— Ну, предположим…

— Так ведь «суперы» неизбежно вносят хаос в этот процесс! Разве можно предсказать, что придет в голову такому молодцу! Вдруг он надумает стать властелином мира и добьется своего, подчинит все человечество, включая «кси». Весь эксперимент пойдет насмарку! Я даже удивляюсь, почему этого до сих пор не произошло.

— Представьте себе, нашим ученым эта мысль тоже не давала покоя. Поэтому они однажды сели и тщательно все просчитали. И знаешь, к какому выводу пришли? Направляющие и не думали создавать никаких «суперов»!

— Что? Откуда же, черт побери, они взялись?

— Судя по всему, «суперы» — побочный продукт. Хотя на планете не так много «кси» и они нечасто обзаводятся потомством, их гены все же взаимодействуют и рано или поздно складываются в одну чрезвычайно редкую комбинацию. Почему-то Направляющие этого не предусмотрели.

— Выходит, и боги могут ошибаться. Думаешь, они до сих пор не знают?..

— Ну, если следят за Землей, то, наверное, знают. Только поделать ничего не могут. Хромосомы с «меткой» будут блуждать по свету, пока длится эксперимент. Значит, будут появляться и «суперы».

— Но это же очень опасно! Как насчет диктаторских амбиций?

Марго вновь облокотилась на перила.

— Поверь, Андрей, непомерная жажда власти заражает «суперов» не чаще, чем обыкновенных людей. Не забывай, что их психику определяет базовая личность. Как правило, Дар «супера» достается самым заурядным людям. Им вовсе не хочется рисковать головой ради сомнительного удовольствия править миром. Конечно, у большинства из них хватает ума сколотить себе состояние, но дальше они стараются жить, ничем не выделяясь.

— Откуда ты все это знаешь?

— Клан ведет собственные хроники с тех пор, как возникла письменность. Конечно, генетика, компьютеры и так далее — изобретения двадцатого века, и лишь недавно «кси» смогли доказать свое неземное происхождение. Но о том, что их связывает нечто общее, недоступное другим людям, они догадались тысячи лет назад. А потому установили наблюдение за всеми… неординарными личностями. Понятно, человечество было тогда разобщенным, поэтому многих «суперов» так и не удалось вычислить. Бывали века, когда не обнаруживали ни одного. Даже сейчас сделать это очень трудно.

Что же касается власти над миром… Конечно, рано или поздно среди «суперов» находились такие, кто начинал грезить об этом, хотя в целом, как я уже говорила, их амбиции не заходили так далеко.

— И что же? Она улыбнулась.

— Знаешь анекдот: «Съесть-то он съест, да только кто ж ему даст?» В отличие от других «кси» «суперы» законченные индивидуалисты, интересы Клана их никогда не волновали. Затерявшись в гуще обыкновенных людей, они редко попадались на глаза нашим наблюдателям. Но если какой-нибудь «супер» пытался чрезмерно возвыситься, это сразу становилось заметно. Тогда представители Клана разыскивали его и проводили профилактическую беседу. Сам понимаешь: если Клан — золотая рыбка, ему вовсе ни к чему, чтобы некая старуха становилась владычицей морскою. Говорили примерно так: или ты останавливаешься па достигнутом, или…

— Что — «или»? Убьем?

Марго кивнула:

— Да, Андрей, самых несговорчивых приходилось убивать. Конечно, нам, «кси», крайне неприятно любое насилие. Но интересы Клана превыше всего, важнее любой заповеди, писаной или неписаной.

Ворохов помрачнел.

— Интересы Клана, интересы Клана… Хотел бы я наконец узнать, что это такое!

— Так он тебе и этого не объяснил? Значит, расскажет Айделсон.

Андрей запрокинул голову и уставился на застрявшие в бледной голубизне худосочные облака.

— Марго… А ты сама могла бы… убить?

Она вся подобралась — ни дать ни взять дикая кошка, готовая прыгнуть на врага и исполосовать его острыми, как бритвы, когтями.

— Однажды я решила наплевать на все предосторожности и прогуляться по ночному городу. Тем более что со мной был… провожатый. Мы были едва знакомы, я понятия не имела, умеет ли он драться. Думала, мне вряд ли придется это узнавать, никто нас не потревожит. Потревожили… Двое подонков напали метрах в пятидесяти от этого самого моста. Провожатый, надо отдать ему должное, попытался отбиться, но его сразу ударили, и он упал. Пришлось мне все взять на себя.

— Тебе?!

— Ну, был у меня когда-то такой бзик — почти год ходила на каратэ. Ничего путного, конечно, из меня не получилось, но несколько ударов более или менее отработала. А чего еще надо, по большому-то счету?

— Ну и?..

— Это были не хлюпики, но, видимо, специально ничем не занимались, а то бы мне не поздоровилось. В общем, оба остались лежать. Один все пытался подняться и матерился на всю улицу, второй только охал. Позже я много раз прокручивала эту сцену в памяти. И по всему выходило, что вполне могла убить. Допустим, их оказалось бы не двое, а четверо, и мне пришлось бы выжать из себя все, отключить эмоции, работать на «автомате». Поверь, это страшно…

Ворохов долго молчал, пытаясь представить, как бы он сам поступил на месте ее спутника. Неужели просто схватил бы Марго за руку и крикнул: «Бежим!»? Ему доводилось драться, но почему-то все время со знакомыми людьми. То в ответ на оскорбление от бывшего друга, то не поделили, кому после вечеринки провожать до дома сексапильную сослуживицу… Ворохову везло: судьба подсовывала ему в соперники заведомых слабаков. Он знал их, как облупленных, и не сомневался, что победит. А тут…

— Что-то мы слишком далеко зашли, — сказал он. — Вот уже и могильным холодом потянуло. Но я все-таки не понял твою тревогу. Если «суперы» не представляют опасности, никого не трогают…

— Не трогали до сих пор, — перебила его Марго. — Хотела бы ошибиться, но очень похоже на то, что один из них все же решил бросить нам вызов. Сейчас мы пытаемся связать между собой несколько загадочных смертей, включая нелепую гибель Макарова.

Вот тут Ворохову впервые за все время разговора стало страшно, оброненное походя выражение «могильный холод» приобрело особый смысл.

— Ты хочешь сказать, что он… Что он в городе?

Марго обхватила себя руками за плечи, словно хотела согреться.

— Это, конечно, только догадки… Кирилл Ильич ищет другое объяснение: он почему-то надеется, что дело обстоит не так серьезно. Но я почти уверена: это «супер», и не из таких, кого легко остановить.

Ворохов заложил руки за спину, прошелся вдоль парапета, вернулся.

— Значит, ты уверена… Хорошо! Идем ко мне. Я не знаю, как он собирается действовать, но нас, во всяком случае, будет двое. И если я чего-нибудь стою…

— …То этого так никто и не узнает, — закончила она. — Ты прав, Андрей: нам лучше держаться вместе. Но совсем по другой причине. Хотя бы потому, что со мной тебя не прощупает никакой «супер». — Щадя его самолюбие, она не стала напоминать о том, кто из них двоих настоящий боец. — И пойдем мы не к тебе, а ко мне. Только в свою постель я тебя не пущу. Устроишься на диванчике в зале.

Ворохов не понял.

— Почему? Ведь после той ночи мы с тобой ни разу…

Она вновь не дала ему договорить.

— Я так хочу, Андрей. — Ее зеленые глаза загадочно мерцали. — И это обсуждению не подлежит. Ну, идем?