Избранные

Глава 19. «СЛУХАЧИ»

Ворохов проглотил завтрак чуть ли не на бегу и все-таки успел присоединиться к своей группе. В нее входили еще четверо мужчин, так же, как и он, попавших на Вуд впервые. Остальные включились в знакомую работу или отправились на семинары, а новичками занялся сам Айделсон, предложивший им прогуляться по острову и ознакомиться с его достопримечательностями. Пояснения он давал на английском, а посему Андрею, единственному, кто был не в ладах с языком леди и джентльменов, вручили наушники для синхронного перевода.

К удивлению Ворохова, толстосум обнаружил неплохие научные познания. Во время экскурсии он вкратце рассказал, когда и как возник атолл, поведал историю его многократных переходов из одних рук в другие, сообщил что-то интересное о каждом из видов местных птиц, а окончательно сразил аудиторию тем, что почти все попавшиеся на пути растения назвал по-латыни.

«Хозяин острова — уникум, — вспомнил Андрей. — Кроме умения делать деньги, у него есть еще два каких-то таланта. Может, как раз по части биологии он гений, какого мир не знал со времен Дарвина».

— Королевство у меня маленькое, — подытожил Айделсон, — но, как видите, весьма живописное. Думаю, кто-нибудь из подлинных монархов, устав от государственных дел, не отказался бы провести здесь остаток дней.

Они стояли на берегу лагуны и любовались ее лоснящейся гладью. Ворохов отыскал глазами место, где они с Марго всего час назад предавались «водным процедурам», и улыбнулся. «Все это повторится», — подумал он. — Не может не повториться!»

Айделсон, держа руки в карманах шорт, катал ногой по песку треснутый кокосовый орех — размером как раз с футбольный мяч.

— Настоящий Эдем, не правда ли? — продолжил он. — Трудно поверить, что живущему здесь может прийти в голову мысль о работе. Загорай, купайся, плети венки из цветов, танцуй с красивыми девушками, а если захочется пощекотать нервы — выходи в море поохотиться на акул. Возможно, я бы так и поступил: моя финансовая империя прочно стоит на ногах и практически не требует вмешательства коронованной особы. Но вы бы и сами на моем месте не захотели бездумно отлеживать бока. Сообщество «кси» — это очень деятельная команда. Говорю «команда», потому что все мы в конечном счете трудимся во имя одной цели — даже те, кто до последнего времени об этом не догадывается. Да-да, именно вас я и имею в виду. Что же это за цель? — Он оставил в покое орех и сразу неуловимо преобразился — казалось, у него даже появилась военная выправка. — Пожалуйста, посмотрите направо.

Ворохов повернул голову и разглядел за пальмами приземистое серое сооружение. На его плоской крыше цвета вылинявшего хаки возвышалось несколько ажурных антенн.

— Как вы думаете, что это такое? — спросил Айделсон.

— Бункер на случай ядерной войны! — немедленно выпалил один из экскурсантов.

Миллионер улыбнулся.

— Это действительно бункер, и кое-кто дорого заплатил бы за то, чтобы научиться использовать его в военных целях. В принципе это возможно. Но мы, «кси», ставим перед собой задачи исключительно мирные… и куда более грандиозные. Сейчас вы в этом убедитесь. Прошу следовать за мной.

Они подошли к бункеру, гуськом спустились по узкой металлической лестнице в его бетонное нутро и попали в помещение, которое по размерам не уступало гостиной Неведомского, но казалось меньше из-за обилия размещенной здесь аппаратуры. В царстве экранов, клавиатур и мигающих экранов колдовали два молодых человека.

— Это обслуживающий персонал, — сказал Айделсон. — Следят, чтобы приборы были в порядке.

— Какие приборы? — вырвалось у Ворохова.

— Через пару минут узнаете. Как дела, Митч?

Один из парней отклеился от клавиатуры.

— Не хуже, чем обычно, босс. В шесть утра возникли проблемы — сигнал периодически затухал. Причину, как всегда, установить не удалось. Но часа через полтора все наладилось само собой. Сейчас пожаловаться не на что.

— Замечательно. А что скажешь ты, Радж?

Второй парень нехотя повернулся к вошедшим.

— Все держатся неплохо. Вот только мисс Тан… Приборы отметили признаки нервного истощения, и я позволил ей час отдохнуть.

— Она пришла в норму?

— Да, господин Айделсон.

— Может, все-таки нет необходимости? После отдыха она показала даже лучшие результаты, чем остальные трое.

— Что ж, тебе виднее. А теперь, — Айделсон указал на неприметную дверь, зажатую между двумя доходящими до потолка стойками, — прошу сюда.

За дверью оказался еще более просторный зал. В причудливых креслах, словно взятых напрокат у кинокомпании, снимающей фантастические боевики, полулежали четверо — трое мужчин и женщина. На голову у каждого был решетчатый шлем. Он соединялся проводами со множеством приборов, полукругом.

Было тихо, как в паноптикуме. Даже еще тише, потому что посетители, потрясенные увиденным, сами застыли, словно еще одна партия экспонатов. Наконец кто-то негромко, как будто боясь нарушить «тихий час», спросил:

— Они… спят?

— А как вы сами думаете? — ответил Айделсон вопросом на вопрос. — Приглядитесь! Кстати, можете говорить в полный голос.

Ворохов подошел поближе к мисс Тан. Она оказалась точно такой, как он и ожидал, услышав фамилию, — миниатюрной черноволосой азиаткой с кукольным, без морщини, личиком, из-за чего было практически невозможно определить се возраст. Двадцать? Двадцать пять? Тридцать? Еще больше? Андрей терялся в догадках. Впрочем, имело ли это какое-нибудь значение?

Ее глаза были закрыты, и все же Ворохов почти не сомневался, что мисс Тан не спала. Откуда такая уверенность? Он не мог дать внятного ответа. Наверное, было в ее лице нечто едва уловимое, что заставляло искать другое объяснение. «Погрузилась в виртуальную реальность», — вдруг подумал он, но тут же засомневался и в этом. Тем более, что «виртуалка» — подлинная, а не ее профанация людьми, ждущими немедленного чуда, — существовала пока лишь в той же кинофантастике вроде «Газонокосильщика».

— Я вижу, джентльмены, вы в затруднении, — сказал Айделсон. — Прекрасно вас понимаю. Такого не увидишь больше ни в одном уголке планеты. — Он выдержал паузу, доведшую любопытство слушателей до предела, и добавил: — Эти люди — посредники между нами и космосом. Или, как их чаще называют, «слухачи».

Один из экскурсантов, широкоплечий парень с рыжей шевелюрой, медленно повернулся к Айделсону. На его лбу проступили капельки пота.

— Посредники? Что это значит? — Он поднял горящие восторгом глаза к потолку. — Вы хотите сказать, что там…

Айделсон кивнул:

— Направляющие не одиноки. Космос велик и населен многочисленными цивилизациями. Большинство из них, надо полагать, не додумалось даже до радио. Некоторые, напротив, могли настолько уйти вперед, что их средства коммуникации нам попросту недоступны. Но есть расы, уже долгое время наводняющие галактику некими сигналами. Их природа нам пока тоже непонятна, однако есть предположение, что они распространяются со сверхсветовой скоростью.

— Но это же невозможно! — вырвалось у рыжего.

— Кто сказал? — насмешливо отозвался миллиардер. — Эйнштейн? Наверняка даже он подозревал, что его теория относительности — еще не истина в последней инстанции!

В рыжем явно боролись романтик и скептик. Последний пока перевешивал.

— Вы сказали, что природа сигналов непонятна. Значит, не электромагнитные волны и не нейтрино. Их-то земные приборы фиксируют. А тут… У меня в голове не укладывается. Как же вообще возможно?..

Айделсон снова улыбнулся.

— То, что не укладывается в вашей голове, каким-то образом укладывается в их мозгу. — Он кивнул на «слухачей». — Дар посредника — один из самых редких в Клане. У нас таких всего семь человек. Но, похоже, им подобные присутствовали среди «кси» всегда. В исторических документах, а тем более в преданиях, немало упоминаний о людях, способных слышать разные потусторонние голоса. Конечно, в девяноста девяти случаях из ста верить этому можно не больше, чем россказням про ведьм и чернокнижников. Но и один процент…

Он поманил группу в центр зала, откуда было лучше всего рассматривать «слухачей». Затем продолжил:

— Мы пришли к выводу, что Направляющие, наделяя нас Даром, позаботились о том, чтобы «кси» когда-нибудь смогли установить с ними связь. Поэтому генотип некоторых членов Клана они подвергли наиболее глубоким преобразованиям. В результате эти «кси» могут исключительно своим мозгом, не прибегая ни к каким приборам, принимать из космоса сигналы других разумных существ. Разумеется, предназначенные вовсе не землянам — просто таким образом цивилизации общаются между собой, а мы подслушиваем.

Но принимать — одно, а расшифровать, учитывая нечеловеческую логику отправителей, — совсем другое. До последнего времени это никому не удавалось. К тому же сигналы ничтожно слабы, а в мозгу, несмотря на все его достоинства, усилитель не предусмотрен. Лишь недавно наши ученые изобрели аппаратуру, способную преобразовывать биотоки в графическую информацию. В частности, получен некий чертеж, используя который, мы все же построили мощный усилитель. Это кажется невероятным, потому что природы сигналов мы до сих пор не знаем! Все равно что собрать приемник, не имея ни малейшего понятия о радиоволнах. Но факт остается фактом. Антенны на крыше, например, не имеют ничего общего с радиоантеннами. Спросите меня, как же они, черт побери, работают — и я пожму плечами.

Ворохову казалось, что это он пребывает в виртуальной реальности и никак не может вернуться в обремененный житейскими заботами мир, где инопланетяне существуют лишь в воображении фанатиков-уфологов. Описывая разумные галактики, он всего лишь давал волю своей фантазии, но не был до конца уверен в существовании хотя бы одного-единственного «зеленого человечка». И вдруг — «многочисленные цивилизации». Это был шок.

— Скажите, господин Айделсон, — вновь подал голос рыжий, — а мы можем увидеть… ну, то, что они принимают?

— Разумеется. — Айделсон подошел к мисс Тан и нажал несколько кнопок на одном из приборов. Загорелся небольшой экран. По нему струились радужные разводы, похожие на те, что бывают, когда опустишь в воду капельку сосновой смолы — в детстве Ворохов любил этим баловаться.

— И как же это понимать? — полюбопытствовал рыжий.

— Так выглядит графическое изображение сигнала, — сказал Айделсон. — Я имею в виду — именно того сигнала, который принимает мисс Тан. Посылает его одна конкретная цивилизация — предположительно, из созвездия Парусов. Это сигнал-картинка. Есть еще текстовые, но на них смотреть неинтересно — сплошная черно-белая рябь. Кстати, их расшифровывать труднее всего — нам это удается лишь на пять-семь процентов. Картинки тоже дешифруются с искажениями, но тем не менее…

Он проделал какие-то манипуляции, и на экране появилась ажурная конструкция, напоминающая сильно раздобревшую Эйфелеву башню. Она изгибалась, как живая, и вдруг Ворохов понял, что это и в самом деле организм — нечто вроде гигантской водоросли или губки, которую колышут подводные течения. Увы, «башня» была единственной более или менее отчетливой деталью ландшафта. Ее окружали темные уродцы, похожие на осьминогов, приросших ко дну самыми копчиками щупалец. Очертания их непрерывно менялись. Повсюду мелькали серебристые веретеновидные тела то ли рыб, то ли местных аналогов кальмаров. Изредка сверху спускалось что-то вроде черной пятиугольной простыни и, лениво помахивая плоскими «конечностями», вновь убиралось за край экрана.

— Подводный мир… — с явным разочарованием произнес кто-то за спиной Ворохова. — А с этой планеты всегда только такие передачи?

— Всегда, — не оборачиваясь, ответил Айделсон.

— Странно… Зачем существам, избравшим водную стихию, стремиться в космос? А кстати, кто же сами хозяева, авторы послания? Они здесь есть?

Айделсон развел руками.

— Представьте себе, мы до сих пор этого так и не узнали. Ничто не указывает на разумную жизнь. Никаких городов, никаких аппаратов. Зато обилие организмов: мы занесли в каталог уже более ста разновидностей, не считая самых мелких, которые трудно отличить друг от друга. Иногда нам даже кажется, что на планете вообще нет мыслящих существ. Просто однажды здесь побывали представители другого мира, установили камеры и теперь крутят для всех желающих научно-популярные фильмы о жителях глубин. Глупо? Может быть. Но что мы, в сущности, знаем о психологии инопланетян? И вот такие загадки встречаются на каждом шагу.

— Извините, господин Айделсон. — Ворохов решил, что пора бы уже высказаться и ему. — То, что мы увидели, действительно грандиозно. А перед тем, как показать нам работу посредников, вы упоминали о некой великой цели. В чем же она заключается? В чистом познании? В том, чтобы приблизить человечество к звездам? Но Клан, насколько я понимаю, не собирается ни с кем делиться информацией. Тогда что же?

Айделсон больше не улыбался.

— Сейчас вы посетите один семинар, там вновь вам все подробно расскажут. А я, с вашего позволения, буду считать экскурсию завершенной.

Они возвращались, погруженные в свои мысли, даже не пытаясь обсудить друг с другом увиденное. Андрей тоже глубоко задумался, а потому вздрогнул от неожиданности, когда хозяин острова легонько тронул его за плечо.

— Господин Ворохов, — тихо сказал Айделсон по-русски. — Прошу вас, задержитесь.

Андрей сделал по инерции еще пару шагов и остановился.

— Господин Ворохов, — продолжал миллиардер, — я должен относиться ко всем членам Клана одинаково, но к вам испытываю особую симпатию. К вашему образу мыслей, если выражаться точнее. Ведь вы — единственный «кси», творчество которого полностью устремлено к звездам! Поэтому остальные пусть идут на семинар, а вас я приглашаю к себе во дворец. Там вы узнаете то же самое, но лично от меня. Согласны?

Айделсон выбрал для беседы небольшой кабинет на втором этаже. Он не отличался показной роскошью — мебель была элегантной, но простой. Внимание приковывала лишь одна из стен, превращенная в аквариум. Среди кустистых водорослей резвились пестрые морские рыбки, а по дну, забавно поводя усиками, ползали раки-отшельники. Один даже нахлобучил на свой домик-ракушку маленькую актинию.

— Здесь я люблю отдыхать, — пояснил хозяин. — Может показаться, что у меня совершенно беззаботная жизнь, но на самом деле работы хватает. А ничто не восстанавливает мозг лучше, чем общение с животными. — Словно в подтверждение своих слов, он выудил откуда-то ярко-зеленую полуметровую игуану и посадил себе на колени. Ящерица заерзала, устраиваясь поудобнее, потом застыла. Только бока ее едва заметно раздувались.

— Итак, — начал Айделсон свой рассказ, — вас интересует, к чему стремится Клан. Когда-то «кси» об этом не задумывались — просто жили, как могли, стараясь при этом держаться как можно ближе друг к другу. Однако с самого начала нас многое не устраивало. Еще ничего не зная о Направляющих, не имея понятия о генетике, члены Сообщества уже чувствовали свою исключительность. Посудите сами. Мы никогда, даже в самые… как это… дремучие века не поклонялись идолам, не придумывали себе богов, которые якобы распоряжаются нашей судьбой, потому что сознавали полную абсурдность этого. Мы никогда не разжигали войн и всячески уклонялись от участия в них, так как уничтожать друг друга ради лишней горстки жизненных благ еще более абсурдно. Мы никогда не ввязывались в политику, поскольку вся она — грязь и лицемерие. У нашего рода есть еще много особенностей. Но и этих хватило, чтобы понять: между нами и обычными людьми — пропасть.

— Пропасть… — задумчиво повторил за ним Ворохов. — А вы, господин Айделсон, не задумывались о том, что «кси» никоим образом не могли выжить сами по себе? Что они волей-неволей паразитировали на человеческой цивилизации, получая от нее те самые презренные жизненные блага?

— Я ожидал, что вы вступите в полемику, — спокойно ответил Айделсон. — Знаете, скучно разговаривать с тем, кто во всем с тобой соглашается, даже не пытаясь напрячь свои извилины. Так вот, выжить в одиночку мы, разумеется, не смогли бы. Но насчет паразитирования — это слишком сильно сказано. Вы же не считаете паразитами Платона или Аристотеля, которым общество дало все, а они ему — ничего, кроме каких-то абстрактных идей. «Кси» подарили человечеству немало гениев. Кроме того, каждый из нас трудится на каком-то определенном месте, и трудится хорошо. Я, например, расходую большую часть своих средств на нужды Клана. Но, зарабатывая эти деньги, я заставляю чуть быстрее крутиться колесики всей мировой экономики. Рухни моя империя — и многие предприятия придут в упадок, тысячи людей окажутся на улице, казна недосчитается колоссальных средств в виде налогов… Ворохов смутился.

— Пожалуй, я погорячился, — сказал он. — Впрочем, вы же сами себе противоречите. Если судьбы «кси» и остальных людей так переплетены, то о какой пропасти может идти речь?

Айделсон погладил игуану. Она приняла этот знак внимания с царственным величием, даже не шелохнулась.

— О какой пропасти, спрашиваете вы? Об интеллектуальной. Да, мы вкраплены в человечество, как молекулы сахара в сдобное тесто, но нам это надоело. Приятнее, знаете ли, стать одним цельным куском сахара. А человечество пусть продолжает заниматься кровавыми разборками и предаваться заблуждениям. Оно без нас прекрасно обойдется.

— Оно-то обойдется. А вы без него?

Айделсон внимательно посмотрел на Андрея.

— Не нравится мне это «вы». Вам почему-то до сих пор кажется, что вы и Клан — сами по себе. Даже странно… Что ж, много веков «кси» действительно и помыслить не могли ни о каком самоопределении. Но теперь мы научились расшифровывать сигналы из космоса. Сделаны лишь первые шаги, однако мы уверены, что рано или поздно удастся поймать сигналы самих Направляющих. Тогда мы узнаем, в чем же заключалась суть поставленного ими эксперимента.

— А как вы сами думаете — в чем?

— Можно лишь предполагать, но я почти уверен, что не ошибаюсь. Видимо, Направляющие хотели, чтобы наша цивилизация развилась внутри человеческой подобно гусенице диковинной бабочки, окуклилась (этой стадии мы достигли сейчас), затем, после всех метаморфоз, взмахнула обретенными крыльями и устремилась к звездам. Иначе просто невозможно объяснить дар «слухачей»!

— Значит, вы уверены, что крылья уже прорезываются, и Клану пора покинуть свою колыбель? Кстати, как вы это себе представляете?

— Поскольку человечество нас не устраивает, мы должны сблизиться с цивилизациями высшего порядка, свободными от его предрассудков. Продолжая слушать передачи из других миров, Клан рано или поздно узнает, как это осуществить технически. Смогли же мы, расшифровав сигналы, построить усилитель! Значит, когда-нибудь сумеем собрать и телепортатор, с помощью которого развитые расы путешествуют по галактике. Именно телепортатор! Вы ведь согласитесь, что использовать для этой цели громоздкие космические корабли — то же самое, что сегодня добираться из Нью-Йорка до Сан-Франциско в конных фургонах первых переселенцев!

— Соглашусь. Но что дальше?

— Дальше мы подберем себе подходящую планету и заселим ее. Клан, конечно, очень невелик, и мы не сможем захватить с собой ни заводы, ни фермы. Но у нас будут знания, которые и не снились оставшемуся на Земле бескрылому человечеству. Поэтому мы не пропадем, не деградируем.

— А как же этот загадочный «закон компенсации», который не позволяет «кси» увеличивать свою численность?

— Мы пришли к выводу, что он действует лишь в условиях, когда «кси» окружены обычными людьми. Направляющие обязаны были предусмотреть, что когда-нибудь мы обязательно оставим Землю и отправимся к звездам. Более того — это входило в их планы. А какой смысл создавать колонию, если она обречена на вымирание?

Ворохов молчал. Хотелось ли ему повидать иные миры? Не то слово! Эта безумная, несбыточная мечта сжигала Андрея с того самого дня, когда ему открылась истина, столетия назад озарившая гениальную голову Джордано Бруно. Даже просто увидеть над собой чужие, незнакомые созвездия — это здорово. А сколько еще красот скрыто там, за тридевять парсеков! Ворохов предвкушал их, разглядывая напоенные нездешней энергией картины художников-фантастов. Но покинуть Землю навсегда? Андрей попытался представить все то, что он потеряет, что кажется несущественным этим фанатикам, ищущим добра от добра. Но объять необъятное, разумеется, не удалось. Земля была слишком огромна и прекрасна, поэтому на ум пришли лишь обрывки песен, когда-то запавших в душу. «Море, море, мир бездонный…», «На дальней станции сойду — трава по пояс…», «Сережка ольховая, легкая, будто пуховая…», «В саду горит костер рябины красной…». Последней почему-то вспомнилась задорная детская: «А-а, крокодилы, бегемоты, а-а, обезьяны, кашалоты…» И вот все это разом провалится в глубину космоса, станет недосягаемым, останется только в снах. А что взамен? Забудь о неземных красотах — их не предвидится. Расцветет над головой ядовито-желтое небо с фиолетовыми опухолями облаков, и будут в нем визжать дурными голосами белесые летающие пиявки, поминутно пикируя вниз, чтобы выхватить из волн черного, словно покрытого нефтяной пленкой моря какую-нибудь колючую гадость…

Он вскочил.

— Это немыслимо! Вы обдумали все последствия? Чужая планета, чужое солнце, иная гравитация, другой состав воздуха… Есть куча факторов, каждый из которых может отравить жизнь всем «кси». Так стоит ли…

— Стоит. — Айделсон пощекотал гребень игуаны. — Будьте уверены, мы не кинемся сломя голову колонизировать первый же необитаемый мир. Все факторы, которые вас так беспокоят, будут подвергнуты анализу тысячи раз.

— Ну ладно — факторы… А вы твердо уверены, что там вас никогда не будет мучить ностальгия?

— Если рассуждать с этих позиций, то европейцы никогда не открыли бы ни Америку, ни Австралию.

— Но откуда, черт побери, вы знаете, каков истинный план Направляющих? Это же все пока что — гадание на кофейной гуще! А может, никаких Направляющих давно и в помине нет…

Очевидно, это было больным местом верхушки Клана — впервые за все время разговора Ворохов уловил во взгляде Айделсона растерянность. Но всего лишь растерянность, а не страх, как у Кирилла Ильича. К тому же владыка острова еще быстрее, чем Неведомский, стер с лица признак слабости.

— Как вам известно, — сказал он, — члены Сообщества отрицательно относятся к религии. Все на свете можно объяснить без вмешательства сверхъестественных сил. Живой пример тому — происхождение метки. И все наши соседи по планете в чем-то правы. Нельзя жить совершенно без веры — если не в Бога, то в свое высокое предназначение, могущество науки, более развитых существ, которые следят за нами и в случае угрозы всему виду Homo sapiens непременно придут на помощь… Считайте, что в наших ожиданиях присутствует элемент веры. Той веры, которая цементирует любое общество, не дает ему превратиться в аморфную кучку себялюбивых индивидуумов.

— А управляете этой верой вы? — почти выкрикнул Ворохов. — Управляете и решаете за всех, оставаться им на родной планете или собирать пожитки?

Айделсон устало вздохнул. Общаться с бессловесными тварями в этом зооуголке было, конечно, куда проще, чем с себе подобным…

— Я всего лишь бизнесмен, создающий членам Клана условия для работы. Поэтому на интересующую вас тему поговорите лучше с господином Неведомским. Ждать уже недолго — срок вашего пребывания на острове истекает послезавтра.

Игуана, загадочная, как крошечный сфинкс, смотрела прямо перед собой. В ее немигающем взгляде читалось: «И как вам, людишкам, нравится тратить нервы из-за таких пустяков? Знали бы вы, суетливые создания, хоть долю того, что доступно мне…»