Избранные сочинения. В двух томах. Том 2.

1794

Послание к Александру Алексеевичу Плещееву

Мой друг! вступая в шумный свет

С любезной, искренней душею,

В весеннем цвете юных лет,

Ты хочешь с музою моею

В свободный час поговорить

О том, чего все ищут в свете;

Что вечно у людей в предмете;

О чем позволено судить

Ученым, мудрым и невежде,

Богатым в золотой одежде

И бедным в рубище худом,

На тронах, славой окруженных,

И в сельских хижинах смиренных;

Что в каждом климате земном

Надежду смертных составляет,

Сердца всечасно обольщает,

Но, ах!., не зримо ни в одном!

О счастьи слово. Удалимся

Под ветви сих зеленых ив;

Прохладой чувства освежив,

Мы там беседой насладимся

В любезной музам тишине.(Сии стихи писаны в самом деле под тению ив.)

Мой друг! поверишь ли ты мне,

Чтоб десять тысяч было мнений,

Ученых философских прений,

В архивах древности седой(Десять тысяч! Читатель может сомневаться в верности счета; но один из древних же авторов пишет, что их было точно десять тысяч.)

О средствах жить счастливо в свете,

О средствах обрести покой?

Но точно так, мой друг; в сем счете

Ошибки нет. Фалес, Хилон,

Питтак, Эпименид, Критон,

Бионы, Симмии, Стильпоны,

Эсхины, Эммии, Зеноны,

В лицее, в храмах и садах,

На бочках, темных чердаках

О благе вышнем говорили

И смертных к счастию манили

Своею… нищенской клюкой,

Клянясь священной бородой,

Что плод земного совершенства

В саду их мудрости растет;

Что в нем нетленный цвет блаженства,

Как роза пышная, цветет.

Слова казалпся прекрасны,

Но только были несогласны.

Один кричал: ступай туда!

Другой: нет, нет, поди сюда!

Что ж греки делали? Смеялись;

Ученой распрей забавлялись,

А счастье… называли сном!

И в наши времена о том

Бывает много шуму, спору.

Немало новых гордецов,

Которым часто без разбору

Дают названье мудрецов;

Они нам также обещают

Открыть прямой ко счастью след;

В глаза же счастия не Знают;

Живут, как все, под игом бед;

Живут, и горькими слезами

Судьбе тихонько платят сами

За право умниками слыть,

О счастьи в книгах говорить!

Престанем льстить себя мечтою,

Искать блаженства под луною!

Скорее, друг мой, ты найдешь

Чудесный философский камень,

Чем век без горя проживешь.

Япетов сын эфирный пламень

Похитил для людей с небес,

Но счастья к ним он не принес;

Оно в удел нам не досталось

И там, с Юпитером, осталось.

Вздыхай, тужи; но пользы нет!

Судьбы рекли: «Да будет свет

Жилищем призраков, сует,

Немногих благ и многих бед!»

Рекли – и суеты спустились

На землю шумною толпой:

Герои в латы нарядились,

Пленяся Славы красотой;

Мечом махнули, полетели

В забаву умерщвлять людей;

Одни престолов захотели,

Другие самых олтарей;

Одни шумящими рулями

Рассекли пену дальних вод;

Другие мощными руками

Отверзли в землю темный ход,

Чтоб взять пригоршни светлой пыли!..

Мечты всем головы вскружили,

А горесть врезалась в сердца.

Народов сильных победитель

И стран бесчисленных властитель

Под блеском светлого венца

В душевном мраке унывает

И часто сам того не знает,

На что величия желал

И кровью лавры омочал!

Смельчак, Америку открывший,

Пути ко счастью не открыл;

Индейцев в цепи заключивший

Цепями сам окован был,

Провел и кончил жизнь в страданье, -

А сей вздыхающий скелет,

Который богом чтит стяжанье,

Среди богатств в тоске живет!..

Но кто, мой друг, в морской пучине

Глазами волны перечтет?

И кто представит нам в картине

Ничтожность всех земных сует?

Что ж делать нам? Ужель сокрыться

В пустыню Муромских лесов,

В какой-нибудь безвестный кров,

И с миром навсегда проститься,

Когда, к несчастью, мир таков?

Увы, Анахорет не будет

В пустыне счастливее нас!

Хотя земное и забудет;

Хотя умолкнет страсти глас

В его душе уединенной,

Безмолвным мраком огражденной,

Но сердце станет унывать,

В груди холодной тосковать,

Не зная, чем ему заняться.

Тогда пустыннику явятся

Химеры, адские мечты,

Плоды душевной пустоты!

Чудовищ грозных миллионы,

Змеи летучие, драконы

Над ним крыламп зашумят

И страхом ум его затмят…(Многие пустынники, как известно, сходили с ума в уединении.)

В тоске он жизнь свою скончает!

Каков ни есть подлунный свет,

Хотя блаженства в оном нет,

Хотя в нем горесть обитает, -

Но мы для света рождены,

Душой, умом одарены

И должны в нем, мой друг, остаться.

Чем можно будем наслаждаться,

Как можно менее тужить,

Как можно лучше, тише жить,

Без всяких суетных желаний,

Пустых, блестящих ожиданий;

Но что приятное найдем,

То с радостью себе возьмем.

В лесах унылых и дремучих

Бывает краше анемон,

Когда украдкой выдет он

Один среди песков сыпучих;

Во тьме густой, в печальной мгле

Сверкнет луч солнца веселее:

Добра не много на земле,

Но есть оно – и тем милее

Ему быть должно для сердец.

Кто малым может быть доволен,

Не скован в чувствах, духом волен,

Не есть чинов, богатства льстец;

Душою так же прям, как станом;

Не ищет благ за океаном

И с моря кораблей не ждет,

Шумящих ветров но робеет,

Под солнцем домик свой имеет,

В сей день для дня сего живет

И мысли в даль не простирает;

Кто смотрит прямо всем в глаза;

Кому несчастного слеза

Отравы в пищу не вливает;

Кому работа не трудна,

Прогулка в поле не скучна

И отдых в знойный час любезен;

Кто ближним иногда полезен

Рукой своей или умом;

Кто может быть приятным другом,

Любимым, счастливым супругом

И добрым милых чад отцом;

Кто муз от скуки призывает

И нежных граций, – спутниц их;

Стихами, прозой забавляет

Себя, домашних и чужих;

От сердца чистого смеется

(Смеяться, право, не грешно!)

Над всем, что кажется смешно, -

Тот в мире с миром уживется

И дней своих не прекратит

Железом острым или ядом;

Тому сей мир не будет адом;

Тот путь свой розой осветит

Среди колючих жизни терний,

Отраду в горестях найдет,

С улыбкой встретит час вечерний

И в полночь тихим сном заснет.