Издержки дипломатии

ГЛАВА 4. Экстремизм с разоблaчением

Остаток дня и начало следующего прошли спокойно и размеренно. Ужин, совещание с разбором текущих дел и коррекцией планов, уютная бумажная возня и переписка. Переписки у меня много, и не вся совсем уж официальная. Я порой пишу статьи в журналы по профильным вопросам вроде политики региона, взаимоотношений народов и сложностей культурного обмена, иногда в ответ на них присылают письма. По долгу службы тоже приходится и случается завязывать разные знакомства, многие из них потом по разным соображениям поддерживаются, и письма – идеальный инструмент для этого. Они не требуют суеты и мгновенного ответа, можно обдумать формулировки и спокойно, с расстановкой писать что-то и неделю, и две, и месяц.

Я люблю писать письма. Многие пророчат, что с развитием коммуникационной магии они умрут как явление, но пока этого не случилось – я спокойно получаю удовольствие. Вечер я провела с несколькими черновиками, в том числе одному пожилому обаятельному гному, бывшему дипломату Великогорного Каганата здесь, в Кулаб-тане, который в своё время занимался вопросами культурного сотрудничества с гномьей стороны, а сейчас вышел на заслуженный отдых, жил где-то в глуши и наслаждался покоем.

С этим потрясающим гномом меня познакомила предшественница и, так сказать, по наследству передала добрые отношения с ним. Очень интеллигентный, мудрый и умный мужчина, один из лучших во всём мире знатоков Кулаб-тана, его истории, культуры и нравов. Он, по-моему, единственный знал на память абсолютно все местные кланы, тонкости и историю их взаимодействия, и порой разумнее было уточнить у него, нежели пытаться выкопать что-то в томах архива. Мы скрупулёзно собираем детали, всё это аккуратно записывается, копируется для института Троллеведения, в ответ от них приходит много полезной аналитики, но некоторые вещи старый гном всё равно знает лучше всех.

Сейчас я общалась с ним на отвлечённые темы, а больше – как могла успокаивала старика, которого волновали последние события в Кулаб-тане. Он давно уже говорил, что нынешняя ситуация не может продолжаться вечно, и рано или поздно шайтары пойдут против тех, кто считал себя их хозяевами, но знание проблемы не спасало его от беспокойства за тех, кто здесь жил и работал. Также остаток вечера и следующее утро я посвятила паре статей для международных журналов и планам на период «после приезда министра».

Планы, несмотря на тревожную ситуацию, были серьёзными, хотя и тянулись уже давно: мы работали над тем, чтобы наконец организовать в Кулаб-тане полноценный культурный центр Орды, одновременно устроив аналогичный в Златохолмице. Судьба у него была сложная: он то открывался, то закрывался опять, мигрировал из плохого помещения в ещё худшее, пока одиннадцать лет назад не зачах в очередной раз, и так до сих пор не открылся. Сейчас наметились очередные подвижки в этом вопросе, и я была полна решимости всё же дожать шайтаров.

Кабинет покинула ещё до полудня. Причина была важной, но не связанной со службой напрямую: требовалось посетить портниху и забрать заказанную одежду, а заодно посмотреть что-нибудь еще из сшитого не на заказ или невостребованного. Жалование мне полагалось щедрое, а тратить его особо не на что – жильём и питанием посольство обеспечивали за государственный счёт, никаких дорогостоящих увлечений я себе так и не завела, большой семьи – тоже. Вот и выходило, что единственной ощутимой тратой оставалась одежда, и то не столько ради моего собственного удовольствия, сколько во имя престижа Орды. Вообще, всё это при желании списывалось на представительские расходы, но мне проще было заплатить из своего кармана и ни перед кем не отчитываться.

Швея Карима тоже досталась мне по наследству от предшественницы. Наполовину орчанка, она была дочерью одного из наших офицеров, служившего здесь в давние годы военной операции Орды в Кулаб-тане, а потом так и осевшего в этом городе – полюбил местную девушку, тоже швею, у неё и остался, подав в отставку. Дочка выросла более ловкой и шустрой, чем мама, да и талантом Предки не обделили, и вместо скромного шитья на дому она сумела организовать целую преуспевающую мастерскую.

Сейчас у неё в подчинении было пятеро работников – три девушки и два парня, и вроде бы несколько надомников, которым она подкидывала работу. Да ещё младшая сестра помогала с посетителями– записать, принять, подсказать, предложить напитки. Тоже хорошая девушка, но к ней надо привыкнуть.

Именно Ρалина меня и встретила.

– Добрый день! – широко улыбнулась девушка. - А ты вовремя, как раз сегодня второе платье закончили и принесли. И ещё несколько интересных вариантов есть. Идём, я провожу тебя в примерочную, и всё-всё принесу! Карима такую удобную застёжку придумала, чтобы на боку, и совсем незаметно. Не везде, правда, сделать можно, а то ведь не наденется, но она старается. Я помню, ты не любишь на спине застёжки, так что она тебе всё сделала сбоку. Обязательно должно подойти! А чай я тебе сейчас принесу, и пирожные. Мы утром заказали изумительные пирожные, они такие очаровательные! Крошечные, не очень сладкие, свежие и буквально тают во рту! Α еще нам прислали новые ткани, я альбом с образками тоже принесу, там есть совершенно чудесные расцветки. Карима сейчас занята с клиенткой, она зайдёт, если освободится, ей тоже интересно посмотреть на конечный результат. Я уже видела, по–моему, получилось здорово, и тебе должно подойти, так что никакие тщедушные эльфийки не то что не сравнятся, но даже и не приблизятся!

Ралина трещала без умолку, не требуя ответов, да и возможности вставить хоть слово не оставалось. Довольно пугающая манера. Но у этой девушки имелось огромное достоинство, которое компенсировало излишнюю болтливость: удивительная память и умение этой памятью пользоваться. Она знала, кто и что заказал, кто из более-менее постоянных заказчиков предпочитает какие цвета и фасоны, какие напитки и какую помощь при примерке.

Вот и сейчас она проводила меня через просторный главный зал, где имелось несколько обычных кабинок и были развешаны готовые платья, отвела в одну из трёх небольших, но уютных комнат, где Карима и её помощницы снимали мерки и принимали постоянных клиентов. Небольшой круглый подиум в окружении зеркал, низкий диван со столиком для обсуждения эскизов, место для переодевания за занавеской. Дверей тут было две: одна вела в основной зал, вторая – во внутренние помещения мастерской, где имелась уборная, а также чёрный ход, Кaрима на всякий случай предупреждала о нём всех важных гостей.

У Ралины ушла минута, чтобы принести большой чайник ароматного травяного чая и обещанные пирожные и прикатить небольшую стойку с шестью вешалками – два заказанных наряда и четыре из тех, которые могли бы мне подойти. Всё это время она, конечно, тоже трещала, но зато в конце оставила меня в покое, напомнив про шнурок звонка в примерочной, с помощью которого можно было позвать eё на помощь.

Несколько мгновений после ухода Ралины я просто стояла и с наслаждением слушала тишину, отходя от привычного потрясения. Даже когда твоя работа во многом состоит из общения с самыми разными разумными существами, подобное… впечатляет.

Карима очень талантливая портниха, она выбирает прекрасные ткани и шьёт так, что примерять и носить её изделия – отдельное удовольствие. Они не стесняют движений, идеально сидят и выглядят достойно даже на самый взыскательный вкус. Поэтому сейчас я не спешила, а растягивала удовольствие. Работы, конечно, всегда много, но отдыхать и тратить время на себя тоже иногда нужно.

Перед тем, как отправиться в примерочную, я с удовольствием осмотрела и ощупала всё предложенное. Ткани, строчки, отделка… Я не искала никаких огрехов, точно зная, что их нет. Просто всегда приятно посмотреть на чужую прекрасную работу. Конечно, оба заказанных наряда, с которых я начала, оказались великолепны, но это было ясно и по последней примерке. Один – для особо торжественных и серьёзных случаев, красный с золотом – в государственных цветах Орды. Настолько важных событиях в обозримых планах не было, но такая вещь обязана быть в гардеробе, а прошлое платье погибло в неравной борьбе с чисткой, когда бытовые чары именно на нём дали сбой. Второе, зелёное, предназначалось для завтрашнего ужина во Внешнем Своде.

Примерку остальных я начала с самого подозрительного – жёлтого. Я с ним никогда не угадываю, а разброс получается от «смотрится потрясающе» до «что это за жуть в отражении».

Этот оказался где-то посередине. Я в сомнениях крутилась перед зеркалами, когда прозвучавший сбоку голос заставил шарахнуться, вскрикнуть и едва не свалиться с подиума.

– Не твой цвет. Прошлое гораздо лучше!

– Шад! – возмущённо прошипела я, метнув на шайтара злой взгляд. - Ты специально это делаешь?!

– Что именно? - невозмутимо уточнил он.

– Пугаешь меня!

– И не думал даже! – Но я не поверила, только фыркнула пренебрежительно: он никогда не умел врать. Тем временем мужчина одним глотком осушил мою чашку с моим чаем и поманил кончиками пальцев: – Иди сюда. Можешь меня стукнуть, если очень хочется.

– Да вот ещё, не хватало платье испортить, придётся покупать, - отмахнулась я, бросила взгляд в отражение и со вздохом признала: Шад прав, цвет совершенно не мой.

– Значит, надо его снять! – логично заключил шайтар.

Гордость он проявлять не стал, подошёл сам. Прижался сзади, обхватив одной рукой за талию, второй – накрыл грудь, с интересом наблюдая через плечо за нашим отражением в одном из зеркал. - Хм, а на ощупь приятно…

– Шад! – устало вздохнула я, но откинула голову ему на плечо и не стала препятствовать творящемуся хулиганству. – Сейчас Карима освободится и зайдёт, ну что ты делаешь?! – проворчала, потому что мужчина начал проворно расстёгивать мелкие пуговки, спрятанные в боковом шве и действительно совсем незаметные.

– Не зайдёт, я запер двери.

– Это несерьёзно, а если…

– Успокойся, ей пока не до нас, - усмехнулся он. - Одна мышь способна надолго нейтрализовать произвольное количество женщин, если хотя бы одна их боится. А Карима боится.

– Мышь?! – изумилась я, выскользнула из его рук и обернулась, придерживая платье. – Ты что, подбросил им… мышь? Шад, сколько тебе лет?! Где только взял...

– Но ведь помогло, - ухмыльнулся он. – Тут недалеко магазин товаров для животных.

– Я тебя боюсь, - задумчиво качнула головой, с подозрением его разглядывая. - Откуда ты узнал, что я пошла сюда? И планировка здания… Только не говори мне, что Шаиста тоже пользуется услугами этой портнихи!

– Не капризничай, иди сюда, – усмехнулся он, опять поймал меня и притянул к себе. Подиум был очень подходящей высоты, наши лица оказались почти вровень. – Главное, у нас есть возможность спокойно поговорить. Как видишь, тут прекрасная шумоизоляция, ты же не слышала визга из соседней комнаты. И не только поговорить...

– Шад! – вздохнула я.

– Потом, - отмахнулся он.

И я не стала больше сопротивлялась – ни объятьям, ни широким твёрдым ладоням, скользнувшим под юбку. Сама обхватила ладонями его лицо и жадно поцеловала тонкие тёплые губы. Не воспользоваться такой возможностью – это выше моих сил! Вообще оказаться с ним рядом, наедине, и обойтись без объятий, прикосновений, поцелуев...

Шад ответил охотно и жарко, но через несколько мгновений пришлось прерваться, что бы он мог стянуть с меня платье. Стянуть аккуратно и даже бережно – он вполне умеет быть осторожным, когда контролирует себя. Платье улетело куда-то в сторону вешалки, и поцелуй тут же возобновился: избавлять меня от белья он не мешал. А еще через несколько секунд Шад развернул меня к себе спиной, опять прижал, накрыв ладонями грудь, и проговорил негромко, жадно следя за отражением:

– Какая же ты красивая… Каждый раз сам себе завидую!

Одна его ладонь в этот момент мягко сдвинулась на живот и ниже, крепко притиснув мои бёдра к его.

– Шад!.. – ахнула я тихо и вцепилась в его запястье, когда средний палец, лаская, скользнул между ног. И до боли закусила губу, сдерживая стон.

Откровенные ласки, близость желанного мужчины и зеркало, бесстрастно отражавшее всю эту непристойную сцену, возбуждали так, что я уже с трудом соображала, где мы находимся. Закинула руку наверх, запустив пальцы в его волосы. Грудь от этого движения приподнялась, и шайтар прерывисто вздохнул, на мгновение прижав мои бёдра еще сильнее.

– Не могу о тебе не думать… Каждую ночь, каждую свободную минуту, – хрипло прошептал он, и от этого голоса над самым ухом меня пробрало сладкой дрожью по всему телу.

Я всё же не сдержала стона, крепче вцепилась в его волосы и выдохнула:

– Хочу тебя… Сейчас!

Мгновение шайтар через отражение смотрел в мои затуманенные желанием глаза, а потом шумно вздохнул и одной рукой принялся торопливо расстёгивать штаны, не прекращая ласкать меня. Тратить время на то, чтобы раздеться, он посчитал излишним. А я… В этот момент я думала лишь о пожаре в крови, который мог унять только он. И отражение, в котором моё обнажённое тело жадно ласкали руки полностью одетого Шада, лишь еще больше распаляло.

Мне нравились его слова, нравился его голос, нравилось ненасытное желание и почти мистическая власть над моим телом, которая со временем, кажется, лишь крепла. Несколько прикосновений, поцелуй – и меня уже не волнует, что мы в примерочной ателье, за тонкими стенами – местные работники и клиенты, и кто-то может войти. И уж тем более окружающий мир потерял всякое значение, когда Шад управился с застёжкой, и его ладони легли мне на бёдра, придерживая и направляя. Несколько плавных движений – медленных, на всю глубину, позволяющих до конца прочувствовать силу его и моего желания, – и я окончательно перестала сдерживаться. Стонала, шептала его имя, изгибалась в его руках и кусала губы, пытаясь хоть так обрести связь с реальностью. Впивалась пальцами в его запястья и не могла отвести взгляда от его фиолетовых, штормовых от желания глаз. Зажмурилась я непроизвольно, окончательно рухнув в нарастающее напряжение и сосредоточившись на ощущениях, предчувствуя скорую разрядку. Но там и Шаду стало не до созерцания – руки на моих бёдрах сжались сильнее, движения стали резче и стремительней, а хриплое прерывистое дыхание щекотало шею.

Пика мы достигли почти одновременно, и, разделённое на двоих, наслаждение от этого было лишь острее и пронзительней. Настолько, что в глазах на несколько мгновений потемнело, и, оглушённая пережитой вспышкой, я не сразу заметила, что Шад со мной в охапке отступил к дивану. Но совершенно не возражала: сидеть, откинувшись спиной на широкую грудь, было гораздо приятнее, чем стоять, пусть и с его же поддержкой. Ткань сцара уступала тёплой коже мужчины в приятности на ощупь, но не настолько, чтобы шевелиться и пытаться его раздеть.

– А я же по делу пришёл, - со смешком заговорил он. – Но увидел, как ты соблазнительно выгибаешься перед зеркалом, и совершенно забыл.

– Я? Выгибаюсь? - возмутилась я. - Я просто мерила платье и смотрела, как оно сидит!

– Очень соблазнительно! – уверенно заявил Шад. – И бёдра вот так оглаживала, – он провёл руками, изображая, как, – и на груди поправляла… – ладони, конечно, тут же легли на грудь.

– Ты, кажется, по делу пришёл? – со смешком напомнила я.

– Вот я и говорю, не женщина, а сплошная провокация, - хмыкнул он, но всё же положил ладони мне на талию и мягко надавил, безмолвно прося встать.

Я не стала спорить, пусть и хотелось, и колени мужчины покидала с глубоким чувством неудовлетворённости. Далеко меня шайтар, впрочем, не отпустил, поймал за бедро одной рукой, а второй взял уже знакомое эльфийское полотенце, не замеченное мной на этом же самом диване. Мягкая серая ткань двинулась по ноге от колена вверх, а Шад умолк, очень внимательно следя за своей рукой.

– По делу, но полотенце взял, запасливый какой, – усмехнулась я, перехватила его ладонь и отступила на шаг вместе с отвоёванным артефактом. – Я сама, а то мы так никогда не закончим.

Шад недовольно поморщился, но правоту мою признал и настаивать на своём не стал, только поднялся, чтобы застегнуть собственные штаны.

– И кстати ты бы тоже привёл себя в порядок, там вон уборная есть, – насмешливо кивнула я в сторону чёрного выхода.

– Что ты?.. - начал он, растерянно опустив взгляд. Осёкся и ругнулся, заметив на бедре очень характерные белёсые пятна, пока ещё совсем свежие. Сегодня он был не в чёрном, а в сером, но это не спасло. - Тьфу, пропасть! – проворчал он. - Это ты виновата.

– Что тебе лень раздеться? - со смешком уточнила я и под его тяжёлым взглядом отступила на пару шагов. Не от страха, просто с него станется начать отнимать полотенце, и не надо быть провидцем, чтобы знать, чем это закончится. - Полотенце могу одолжить, но ты же знаешь, что оно от пятен на ткани не помогает. Шад ухмыльнулся, качнул головой и задумчиво проговорил:

– Выпорол бы нахалку, но времени нет.

– Ну в следующий раз, - я невозмутимо пожала плечами.

Глаза шайтара хищно, с предвкушением блеснули, и он тихо, с ленивой угрозой сказал:

– Я запомнил.

– Молодец, а теперь иди отмывайся. Я пока оденусь. – Его грозный взгляд ничуть не впечатлил: я слишком хорошо его знала и знала, что он никогда не причинит вреда. - А то времени же нет.

Шад рассмеялся, вновь качнул головой и действительно вышел, так что я поспешила собрать своё бельё и сходить в примерочную за одеждой. Очень хорошо, что шайтару пришлось отлучиться, а то я и так держалась из последних сил, чтобы не подойти, не обнять и не прижаться всем телом, ловя поцелуй и отголоски недавнего удовольствия. Α это опасно, так мы рискуем вообще не дойти до дела.

Пока Шад отмывал штаны, я как раз успела одеться. Хотела благоразумно воспользоваться своими вещами, но руки невольно потянулись к следующему платью красивого фиолетового цвета, до паранойи напоминающего глаза шайтара.

Я понимала, что это глупейшая провокация, что у нас нет времени, но… Предки! Я просто не могла не поддразнить Шада, это ведь его любимый цвет. Так что, когда он вернулся, я задумчиво крутилась перед зеркалами и пыталась делать вид, что всё идёт нормально. Что я просто примеряю наряд, и что меня совсем не беспокоит жаркий взгляд мужчины, брошенный через отражение, и что совсем никаких волнующих ассоциаций это отражение не вызывает. Предки! Как я теперь на примерку буду приходить?..

– Что ты хотел сказать? - поспешила я завести деловой разговор.

– Возьми это платье, - вместо ответа проговорил он и опустился обратно на диван, расслабленно откинулся на спинку и вытянул ноги, не сводя с меня пристального взгляда. - Я даже знаю, куда ты его наденешь.

– Удиви меня, - насмешливо обернулась я к нему.

– На коронацию.

– Ты так уверен в победе?

– Если не верить в победу, зачем начинать войну? – серьёзно парировал Шад, и я не стала продолжать трудную и щекотливую тему, вместо этого вернулась к платью.

– Вообще, я на этот случай подумывала о красном с золотом, всё же знаковое событие… – проговорила задумчиво, разглаживая складки платья.

– Это, - веско и твёрдо повторил шайтар, чуть хмурясь.

Я бросила на него озадаченный взгляд, потому что прежде Шад не особенно интересовался моими нарядами, разве что тем, как их побыстрее снять. Но сейчас он был на удивление серьёзен, и почему бы не послушаться? Цвет красивый, мне идёт.

– Ну… Как скажешь, – кивнула я. - Так что ты хотел обсудить?

– А, да. Хотел, - опомнился он и в раздражении потёр салфеткой, прилагавшейся к пирожным, мокрую штанину. Вместо мелких светлых пятен на ней теперь было одно тёмное от воды, и я почти не сомневалась, что после высыхания проступят какие-нибудь разводы. Но расстраивать шайтара заранее не стала. - Я по поводу кражи.

– Что-то прояснилось?

– В процессе, но причастность эльфов под большим сомнением, - отозвался он, провожая меня взглядом к примерочной.

– Ты продолжай, продолжай, мне прекрасно слышно, - подбодрила я.

– В общем, сомнительно, что тут торчат эльфийские уши. Честно говоря, пока на них ничего не указывает, кроме моей глубокой личной неприязни. Нашли место, где хранили копию до момента подмены, нашли того, кто эту копию делал. Местный, заказчика в лицо не видел, платили наличными, для основы дали те же самые изображения, которые сделали ваши и прислали нам, скопировать их не так сложно, они не засекречены и не охраняются. И у нас, и, насколько понимаю, у вас. Резчик – скользкий тип, это не первая подделка на его счету, но он не врал. А зачем эльфам заказывать копию здесь у преступника со стажем?

– Логично, - согласилась я, выходя из примерочной в следующем платье, тоже зелёном, но – другого оттенка и фасона.

– Нет, это мне не нравится, – решил Шад, окинув меня хозяйским взглядом. – Оно тебя полнит.

– Ну и что, зато буду тебе соответствовать, - насмешливо ответила я, крутясь перед зеркалом. - Ты вон тоже пухленький.

– Я не толстый, я мощный, – проворчал он недовольно.

– Все так говорят, – сочувственно покивала я и шмыгнула в примерочную. Нет, если он всерьёз настроится меня поймать, его это конечно не остановит, но для этого нужно что-то посерьёзней дежурной подначки. А платье и правда неудачное.

– Язва, - хмыкнул Шад. – Точно отшлёпаю.

– К рукоприкладству переходят от недостатка интеллекта, когда кончаются аргументы, – назидательно проговорила я через занавеску.

– Вот этим ты и будешь утешаться, – со смешком ответил он. – Своим интеллектуальным превосходством.

– Ну в размерах-то я тебя превзойти не смогу, я столько не съем, - продолжила невозмутимо, демонстративно затягивая пояс платья потуже и подчёркивая талию. Не то чтобы она у меня чрезвычайно тонкая, но пропорционально к остальным объёмам – очень выраженная. А уж в сравнении со здоровенным шайтаром...

– Ярая, ты сейчас точно договоришься, – ласково оскалился Шад. - Я конечно опоздаю, но хоть душу отведу. Перегну через колено, задеру юбку…

– И забудешь, что собирался сделать, – охотно поддержала я. Этот фасон мне тоже не подходил, поэтому я опять скрылась в примерочной – одеваться в своё. – И мы конечно проведём ближайшие полчаса очень приятно, но тебе хочется опять отмываться?

– Вот наградили же Предки подарком! – засмеялся он. – Не женщина, ядовитая змея! Иди сюда, не могу я с занавеской разговаривать.

– Я уже почти всё, - заверила я и действительно вскоре вышла, расправляя юбку. Люблю одежду, которая быстро одевается и снимается. Всегда любила, а уж с тех пор, как познакомилась с Шадом...

– Иди ко мне, - он выразительно протянул руку и добавил, видя замешательство: – Да не буду я тебя сейчас воспитывать, на такие удовольствия нужно время.

– Да я не об этом беспокоюсь, - вздохнула в ответ, но приблизилась и послушно устроилась у него на сухом бедре, прижавшись к груди и опустив голову на плечо. - Я-то не очень спешу, вдруг начну к тебе грязно приставать?

– Некогда, - нехотя признал Шад и поцеловал меня в макушку. – Я что хотел сказать! Если это не эльфы, значит, кто-то выкрал корону для себя. Наверное, местный, раз обратился к местному резчику. Для себя или под заказ – непонятно, но почти наверняка будет вывозить. Мы пока попробуем выйти на заказчика другими путями, вычислили того, кто мог испортить артефакты, но пока не нашли, ремонтников тоже ищут… В общем, есть чем заняться. Α ты поговори с коллекционерами, послушай, посмотри. Там вон какой-то аукцион намечается, сходи. Матери нельзя, спугнёт.

– Можно подумать, со мной кто-то станет откровенничать, – проворчала я. – Не та у меня репутация, все прекрасно знают, что я действую только официально и не связываюсь с мутными схемами. Но схожу конечно, посмотрю, кто как себя ведёт, вдруг, да и замечу что-нибудь. Пока он не знает, что пропажу обнаружили, может быть расслаблен и выдать себя. Да, мне вот еще что подумалось! В музее кто-нибудь приглядывает за подделкой?

– Не знаю, а что?

– Просто коллекционеры, это такой народ… Они очень часто двинутые на голову, а уж тем более тот, кто ради вожделенного экземпляра способен пойти на преступление. И если корону украли для местного любителя древностей, он может не удержаться и прийти позлорадствовать. Не обязательно, но очень возможно, причём – не один раз. Знаешь, как расхожая мысль о том, что преступник возвращается на место преступления?

– Я тебя понял, - кивнул он. - Посмотрим.

– Ты обещал рассказать, откуда так хорошо знаешь планировку здания и как меня выследил.

– Да всё просто, - вздохнул он. - Ты же мне сама кровь давала для камня жизни, - он выпростал из-под одежды мелкий и невзрачный серый камень. - Я могу отслеживать тебя по нему. Если нахожусь достаточно близко – то получается точно. Я же обещал найти способ встретиться, а когда ты сюда пошла… В этой стороне, кроме твоей портнихи, нет ничего интересного, несложно было догадаться. Планировка же… Хозяйка не только для женщин шьёт, - усмехнулся он. - Α мне довольно сложно найти готовую одежду.

– Какой ужас, – пробормотала я. – Меня преследует маньяк!

– Сексуальный? - уточнил он серьёзно.

– Очень, - тихо засмеялась я, слегка прихватывая губами тонкую кожу шеи над воротником простого мешковатого сцара. Шайтар усмехнулся, но на провокацию не поддался, лишь немного крепче прижал меня к себе.

Камни жизни – это распространённая старая практика, почти у всех народов есть или было что-то подобное. Когда кому-то предстояла долгая дорога, он шёл к шаману, и тот делал такую вещицу для его семьи. С помощью камня шаман мог точно ответить, жив ли отправившийся в дальний путь муж или сын, или ждать уже некого.

Шад сделал такой с моей кровью чуть больше года назад. Не то чтобы он всерьёз за меня волновался, но сказал – ему так будет спокойнее. Как я могла отказать? Попросила бы его сделать подобный для меня, чтобы не волноваться так, но я не обладаю нужными талантами, чтобы суметь по нему что-то понять, а близко знакомых шайтарских шаманов у меня нет. Шаиста вот только, но мне бы и в голову не пришло обращаться к ней с такой просьбой. Раньше. Сейчас, может быть, пошла бы, но сейчас и Шад в городе.

Некоторое время мы помолчали, просто наслаждаясь минутой покоя и обществом друг друга. С Шадом замечательно выходит всё, не только секс. С ним можно дурачиться, молчать, спорить о важном… Он вообще кажется моей идеальной половинкой, о каких говорят сказки, и это пугает. Потому что рано или поздно это закончится, и после него согласиться на что-то меньшее не выйдет, а встретить равнозначное… Я реалистка.

– Как твоя подготовка визита большого начальства? – своевременно нарушил тишину шайтар, пока я еще не успела погрязнуть в переживаниях.

– Без сюрпризов. Главное, чтобы и сам визит обошёлся без них… То есть конечно он не обойдётся, просто хотелось бы, чтобы они были несерьёзными.

– С нашей стороны не будет, гарантирую, – заверил он. – Таких идиотов среди командиров не осталось.

– Я в тебе не сомневалась, – улыбнулась я и коснулась губами края свежего шрама на его щеке. - Да, к слову о моей работе! У меня к тебе просьба. Мы составили список гражданских, оказавшихся на ваших территориях, с ними нет никакой связи. Сможешь узнать у своих, что и как? Хотя бы общую информацию, живы, нет ли, где находятся.

– Обычно служебное положение используют, чтобы удовлетворять личные интересы, а не наоборот, - усмехнулся он. - Давай свой список, посмотрим.

– Шад, и это… там два списка. Ещё по эльфам, – призналась я, рассеянно ковыряя пуговицу у него на сцаре.

– Ох уж эта ваша политика, – проворчал он. - Про ушастых тоже узнаю. Не продешеви.

– Я всегда знала, что ты самый лучший и всё понимающий, - с удовольствием похвалила я, потёрлась носом о его щёку, чем вызвала добродушную усмешку. – Принесу после аукциона.

Ещё некоторое время повисела тишина. Звенящая, хрупкая, наполненная ощущением давящих со всех сторон обязательств и необходимостью скорого расставания. Надо было идти, а не рассиживаться тут, но я не могла себя заставить пошевелиться. И шайтар, кажется, тоже. Было слишком хорошо сидеть вот так, уткнувшись носом в его шею, ощущать тяжесть его рук и сильное биение сердца под моей ладонью.

В такие минуты особенно сложно заставлять себя помнить о долге и обязательствах. Иногда мне кажется, что перед очередным расставанием я не выдержу и прыгну с головой в этот омут, бросив всё. Давно кажется. Последние лет десять.

– Шад… – нарушила молчание я. Но сказала совсем не то, что следовало. - Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, моё золотое солнце, – тихо отозвался он, опять прижался губами к моей макушке. – Никому тебя не отдам. Даже думать не смей, – добавил совсем невнятно и неразборчиво, но я поняла.

Прикусила губу, чтобы промолчать и не испортить всё неуместным правдорубством, и только потёрлась щекой о его плечо.

– Пора, - нехотя выдохнул Шад. – И так уже слишком задержался.

– Угу.

Ему понадобился десяток секунд, чтобы глубоко вздохнуть, снова поцеловать меня в макушку и разомкнуть объятья. Мне – еще несколько мгновений, чтобы заставить себя подняться.

– Встретимся сразу после аукциона, я дам знать где. Есть у меня одна идея, надо проверить место.

– Береги себя, - не удержалась я от напутствия.

Шайтар понимающе усмехнулся, коротко поцеловал меня на прощание и выскользнул через чёрный ход. Α я, окинув оценивающим взглядом комнату, отперла дверь и принялась раскладывать платья, рассеянно размышляя о поразительной скорости перемещения Шада. Его объяснение про направление звучало логично, в эту сторону от посольства действительно некуда было больше ходить. Но не стоял же он под нашей дверью в ожидании! Воспользовался порталом? Вряд ли он стал бы так рисковать, прокол пространства слишком легко отследить. Но тогда что?..

Расспрашивать об этом Шада я, конечно, не собиралась. Это те тайны, в которые не стоит лезть без острой нужды, и он сам это прекрасно понимает, и конечно отшутится, не сказав ничего по существу. Но почему бы не поломать голову в собственное удовольствие? И заодно отвлечься.

Найти подходящее объяснение оказалось нетрудно. Например, под городом может находиться сеть катакомб, неизвестных широкой общественности. Учитывая любовь шайтаров к пещерам, было бы странно, если бы такой сети не существовало. Судя по тому, что её до сих пор не нашли, прятали на совесть. И если она припрятана достаточно глубоко, тщательно и давно, то использование порталов уже не кажется таким безумством. Камень отлично глушит магический фон, и пары десятков метров горной породы вполне достаточно для незаметных перемещений внутри этих катакомб.

Если у Шада есть способ быстро и незаметно передвигаться по городу, значит, у него гораздо больше шансов не вляпаться в неприятности из-за меня и собственных порывов. Это обнадёживало. Да и в предстоящем штурме они наверняка сыграют свою роль.

Я спокойно расплачивалась с Ралиной, пропуская мимо ушей её болтовню о чудесных платьях и извинения за сестру, которая так и не сумела ко мне подойти, занятая капризной клиенткой (а про мышь ни слова не сказала!), когда в торговый зал буквально ввалился Сабир, начальник посольской охраны. Запнулся на пороге, наткнувшись на меня взглядом, и облегчённо сдулся с шумным выдохом.

Сабир всю молодость прослужил в спецназе, воевал здесь же, в Кулаб-тане, а после выхода в отставку по возрасту и состоянию здоровья попал на более спокойную работу у нас, в посольстве. Обстоятельный, сдержанный, обаятельный орк сейчас-то невольно привлекал внимание, хотя давно уже потерял былую лёгкость шага, несколько раздался в стороны и воспитывал троих сыновей, а уж в молодости и вовсе наверняка был грозой женских сердец.

– Что случилось? - напряжённо уставилась я на него. – Посольства больше нет?.. – предположила с нервным смешком.

– Типун тебе на язык! – огрызнулся Сабир. – Нашла с чем шутить! У тебя всё в порядке? Почему задержалась?

– Спасибо, Ралина, я обязательно еще загляну через несколько дней, заодно обсудим с Каримой образцы тканей. Передавай ей привет и мою благодарность, - улыбнулась я навострившей ушки девушке, развернулась и, подцепив охранника под локоть, потащила его прочь. - А ты ещё громче орать не можешь? – укорила, выходя на улицу. – Я женщина, Сабир, что я могу делать в магазине одежды?! Что у нас за катастрофа?

– Теракт возле здания Внешнего Свода, - угрюмо отозвался он. – Говорят, вторая армия «Байталы». Говорят, «Гремучая кровь».

– Там вообще живые-то остались? – я крепче вцепилась в его локоть, чувствуя, как по затылку стекла ледяная дрожь, а в коленях появилась противная слабость.

– Четверо погибших, три шайтара и эльф, и с десяток раненых, трое – эльфы. Мунира слегка зацепило, он с остальными очевидцами сейчас даёт показания, к нему Рамис на подмогу помчался, а я вот тебя побежал искать. Боялся, что ты куда-то ушла, хуже всего – если в Свод, – признался он. - Хотя по трещалке только об одном пострадавшем орке сказали, но мало ли.

– Табиба?

– В посольстве, - успокоил он. - И все остальные в других местах, про тебя только не вспомнили, куда ушла.

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Так. Из наших пострадал только Мунир, и то не сильно, если он вместо больницы разговаривает со стражей. Рамис уже там, и это великолепная новость, он хороший юрист и прекрасно знает местную специфику, он старейший сотрудник посольства, и, если взялся за дело, никаких проблем не будет, лучше него с этим никто не разберётся. Хорошо. От силы час, и Мунир будет дома, а мы всё узнаем из первых уст.

А о том, что второй армией в «Байтале» командует Эхо, вообще лучше сейчас не думать.

– Погоди, - сообразила я, что особенно зацепило меня во всём сказанном. - «Гремучая кровь» и всего четыре трупа? В центре города среди дня?! Сабир, там счёт должен идти на сотни и разрушения такие, что мне бы здесь было слышно взрыв! Да ты лучше меня должен всё это понимать, это ведь тяжёлое вооружение!

– Меня там не было, что по официальной сводке прошло – то и говорю, - ворчливо отозвался он, помолчал мгновение и добавил: – Но я тоже думаю, врут. Видел я, как эта дрянь бабахает. Весь город тряхнуло бы.

– И «Байтала»… Плакат они с признанием оставили, что ли? Когда взрыв произошёл, четверть часа назад, полчаса? И что, стражи за это время умудрились выяснить, кто именно взрывал, и даже подготовить официальное заявление? Да от них по полдня не дождёшься хоть каких-то разъяснений, а тут вдруг забегали! Ну ладно на «Байталу» по привычке всё свалить, тем более теракт, но почему именно вторая?..

Сабир слушал мои рассуждения молча, и когда я выдохлась, еще несколько секунд помолчал. А потом негромко проговорил:

– Вторая армия лучше всего показала себя в горах. На их счету больше эльфийских трупов, чем у всех остальных, вместе взятых. Оставшуюся дорогу до посольства мы молчали. Для более предметного обсуждения не хватало данных, а предварительно – мы пришли к одному и тому же выводу.

Дискредитация «Байталы» выгоднее всего эльфам. Теракт перед приездом официальной делегации из Орды выгоден эльфам, а никак не местным. Стража полностью подчиняется эльфам, и такая быстрая реакция обычно очень инерционной структуры наталкивает на единственный вывод: её пнули заранее. Да ещё и по трещалке успели объявить, а до станции даже газетные новости с задержкой доходят, эти ребята работают из рук вон плохо! Α если вспомнить прошлогоднюю мутную историю родом из Старого Абалона, то я готова поставить свою зарплату за год, что знаю, чьи уши торчат из этого взрыва.

Тогда по весне якобы минеральным ядом производства Орды якобы сотрудниками наших спецслужб был отравлен один наш беглый сотрудник разведки. Кому он понадобился через несколько лет после бегства, эльфы так внятно и не объяснили, но шумиху подняли знатную. Тоже моментально обвинили нас, сделали несколько громких заявлений, под этот шум выдавили со своего рынка несколько наших крупных производителей и выслали троих дипломатов. Расследование, правда, идёт до сих пор, а вернее – тихо замялось. Никаких разъяснений, доказательств и вообще внятного ответа на вопросы мои тамошние коллеги так и не получили, невзирая на регулярные запросы. А зачем светлоликим нормальное расследование по всем правилам, в самом деле? Эльфам же положено верить на слово, они никогда не врут.

Атмосфера в городе царила ещё более нервозная, чем утром, так что какую-то неприятность я бы заподозрила, даже если бы Сабир не примчался срочно возвращать меня на рабочее место. А может, и нет, и списала бы это на общую напряжённую обстановку, потому что ничего нигде не бабахало и не верещало, просто более тревожные взгляды прохожих, просто больше небольших группок, что-то тихо и эмоционально обсуждающих. Мало ли почему.

В посольстве меня едва не придушила в объятьях напуганная Табиба, а в остальном всё было спокойно, опытные сотрудники занимались своими делами. Хотя за Мунира, конечно, волновались, но сдержанно, и больше ждали его с новостями. Охрана пообещала направить атташе ко мне, как только появится. А у меня ведь еще аукцион этот скоро, будь он неладен… Я его изначально не планировала, но намеченные на вечер дела можно было перенести на послезавтра.

Я едва успела забросить покупки в спальню и пройти в кабинет, когда задребезжал телекристалл, и я совершенно не удивилась, обнаружив вызов от Герея. Всё правильно, дело важное, но совсем не секретное, начальство беспокоится и хочет узнать, как дела. Старый сварливый орк обладал огромным опытом и такой же огромной склонностью к перестраховкам. С другой стороны, это даже хорошо, должен же кто-то сдерживать готовую на риск молодёжь!

Я коснулась кристалла, принимая вызов. Камень на мгновение замер и потускнел, а потом разродился конусом света, направленного вверх, в котором проступили вполне узнаваемые очертания начальника депаpтамента, точнее, его верхней половины.

– Ярая, что там у вас стряслось? - спросил он.

– Пока ещё непонятно, - честно призналась я и изложила всё, что успел сообщить по дороге Сабир.

– Среди наших жертв нет – это уже успокаивает, – задумчиво проговорил он. - Как расспросишь очевидца – свяжись обязательно, буду ждать. Мне нужна твоя оперативная оценка ситуации, визит министра-то уже завтра! Не пора его отменять?

– Если хочешь знать моё мнение, которое вряд ли изменится после разговора с Муниром – нет, не отменять, - мрачно сообщила я. – Это не «Байтала», стиль работы ушастых.

– «Байталу» тоже не просто так запретили, – возразил он. - Террор – это их визитная карточка. Или тебе напомнить, что они у нас на юге наворотили?

– Герей, ты или слушаешь меня, или не слушаешь, это твой выбор, – отозвалась я на это. - Не надо рассказывать мне прописные истины и повторять историю последних десятилетий. Нынешняя «Байтала», кроме названия и места действия, не имеет ничего общего с той «Байталой», о которой ты говоришь. Это не их акция. «Байтале» нужен сильный Кулаб-тан, а Кулаб-тану для обретения этой силы нужны Орда и Каганат.

– Ты так уверенно говоришь о невиновности «Байталы», - вмешался в разговор третий голос, и я вздрогнула от неожиданности. Картинка мигнула, подумала и вытянулась вширь. От Герея осталось одно лицо, а рядом с ним появилось ещё одно, тоже отлично знакомое. – Что заставляет тебя так думать? Только опыт работы с шайтарами?

– Акзам, – уважительно склонила я голову перед министром. - Нет, не только. У меня есть… свои источники информации. Надёжные и максимально достойные доверия. Это совершенно точно не дело рук «Байталы», я в этом абсолютно уверена.

Α если этот доверенный источник о чём-то умолчал, или не предупредил, или недоговорил, и из-за него я подставлю своё начальство, я его сама придушу при встрече, и никакое преимущество в силе и массе его не спасёт.

– Что за источник? – подозрительно уточнил Герей.

– Я не могу сказать, – ответила ровно, не отводя взгляда.

– Ярая, это выглядит довольно паршиво, ты не находишь? Какой-то источник, какие-то сомнительные заверения, никаких доказательств...

– Ты хотел моё мнение, другого у меня нет. И вряд ли появится, - упрямо качнула головой в ответ. Знаю я, что выглядит это глупо, и верить мне он не обязан, в конце концов, паранойя в нашей работе – недуг частый и, что скрывать, полезный. Но и сдавать Шада я тоже не собиралась. – Точнее тебе только разведка скажет, спроси их. У них наверняка и список пострадавших есть, в отличие от нас.

– Не нравится мне всё это, – проворчал начальник департамента.

– Я тебя понял, Ярая, – спокойно проговорил Акзам. - План поездки согласован, не будем его менять.

– Ты уверен? – вздохнул Герей. Изображение плохо передавало эмоции, но мне показалось, что спор этот они вели еще до нашего разговора, и примерно с тем же раскладом.

– Направляясь в горячую точку, не надо удивляться, что там взрывают, - усмехнулся Акзам. – Хорошего дня, Ярая. Если появится ещё какая-то информация, сообщай.

– Да, конечно. Хорошего дня!

– Свяжись, как вернётся Мунир, - напутствовал Герей, и изображение пропало.

С минуту после этого я сидела и неподвижно таращилась в пространство перед собой, анализируя короткий разговор и пытаясь собрать себя воедино. И понять, что со всем этим, единым, делать.

Я верила Шаду. Давно уже верила безоговорочно, но до сих пор моё доверие было моим личным делом, а сейчас на его основе выросло заключение, которое я уверенно выдала начальству. И я никак не могла понять, нормально это или чувства к мужчине окончательно затмили критическое мышление?

А потом я тряхнула головой, отгоняя глупые суетливые мысли, и направилась к шкафу за информацией по грядущему аукциону. Мои должностные обязанности – это укрепление культурных связей с Кулаб-таном, вот ими и займусь. Ими, а не поисками загадочного бомбиста, если там правда что-то взорвалось! Как бы я ни сходила с ума от своего сложного романа, министр-то этим не страдает. Вряд ли при принятии решения он руководствовался одним только моим голословным мнением. Да и не только в доверии к Шаду дело, слишком много других поводов усомниться в справедливости обвинений в адрес «Байталы». Сабир вон тоже на эльфов думает, а у него никакого романтического интереса нет, и вообще он с этой самой организацией воевал в молодости, и однозначно не имеет мотива её выгораживать.

Дождаться Мунира я успела, он пришёл вскоре, больше растерянный, чем напуганный. Атташе отделался лёгким испугом, заложенными ушами и парой ссадин, он находился в десятке метров от места взрыва. Хлопок был громким и резким, едко воняло каким-то кислым дымом, но пострадали только те, кому не посчастливилось оказаться вблизи эпицентра, даже окна в окрестных домах не выбило, так что упоминание «Гремучей крови» было откровенной ложью: это двухкомпонентное взрывчатое вещество являлось самым мощным из известных науке, и если бы использовалось оно, мы бы с Муниром уже не разговаривали.

На стражей он ворчал, расследовали те крайне халтурно, из его показаний почти ничего не записали и вообще настолько откровенно подгоняли факты под нужный ответ, что это даже слепому было очевидно. Атташе по настоянию юриста даже отказался подписывать протокол. Впрочем, нельзя сказать, что он был таким уж важным свидетелем, потому что бомбиста не видел и что взорвалось – тоже понятия не имел.

Единственная принесённая им новость была неприятной: при взрыве из эльфов пострадал Берношаль. Мунир точно не знал, насколько, но эльф стоял на своих ногах и вроде бы не истекал кровью, так что вряд ли ранение было опасным. Надо будет выкроить время и навестить пострадавшего.

Кто погиб – Мунир тоже не знал, а стража не спешила афишировать эту информацию.

Β общем, я потратила на разговор с ним четверть часа и отправила подчинённого отдыхать перед сложным завтрашним днём. Послушался он с трудом: горячо заверял, что прекрасно себя чувствует и готов работать, но я была непреклонна. Сошлись том, что завтра, если он будет чувствовать себя нормально, никакими больничными загонять в постель не станут. Мунира можно было понять: столько времени и сил потратить на подготовку и в последний момент доверить это дело кому-то другому, гораздо менее опытному, чтобы он всё испортил? Вот уж нет! Я бы на его месте тоже дёргалась и сопротивлялась, так что вошла в положение. Тем более любимая работа – неплохое лекарство от нервных потрясений.

После этого повторная беседа с Γереем заняла меньше минуты, я лишь подтвердила сказанное ранее и на этом распрощалась с недовольным, но не ставшим спорить начальством. Он поворчал, что мы с Αкзамом – что две оглобли, в смысле одинаковые и в паре работаем, но я без сомнений сочла это очень лестным комплиментом.

После этого я попросила второе лицо посольства, советника-посланника, перенести назначенную ранее на это время встречу, с чем в виду обстановки не было никаких проблем, а после – связаться с Внешним Сводом, подтвердить прежние намерения и заодно передать официальные соболезнования, если там действительно есть погибшие. Β конце концов именно он у нас курировал двусторонние отношения. А сама я отправилась одеваться на аукцион, как раз успевала к началу. Благо не того масштаба мероприятие, чтобы выбор одежды стал проблемой.

– Ярая, ты куда? - в холле меня перехватил Сабир.

– На аукцион. Теракт терактом, а работа продолжается, - пожала я плечами.

– Идём, провожу.

– Да я и сама дорогу знаю, - растерялась я.

– Мы с парнями подумали и решили, нечего вам поодиночке ходить. А тебе особенно. Не дайте Предки прибьют, с нас голову снимут.

– И как кто-то из вас поможет от бомбы? – насмешливо уточнила я, смерив рослого орка взглядом. Он был, конечно, поменьше Шада, я вообще не знаю никого крупнее этого шайтара или соизмеримого, но всё равно заметно выше меня. Так что давить оставалось исключительно интеллектом. И то исключительно для порядка: понятно же, что Сабир для себя всё решил, вон как сурово нахмурился.

– У меня реакция всяко лучше, – насупился он.

– Ладно, пойдём, если хочешь, - махнула я рукой.

Ругаться с ним не хотелось, а откажешься – так с него станется тайком сопровождать, тоже упрямый. Правда, непонятно, как с таким сопровождением встречаться с Шадом, а встретиться с ним хотелось ещё больше, чем утром, но… Ладно, что-нибудь придумаю. В конце концов, здание, где проходит аукцион, тоже немаленькое, можно выйти через чёрный ход. Или знакомой швейной мастерской воспользоваться, на один раз её секретного выхода точно хватит, а больше мне и не надо.

Но когда мы с Сабиром вышли из здания посольства, стало понятно, что на аукцион я всё-таки немного опоздаю.

– Дара посланница, что вы можете сказать по поводу этого теракта?

– …есть ли жертвы среди миссии посольства?..

– ...комментарии от министра иностранных дел красной Орды?..

– Дара посланница!..

Журналистов было всего четверо, плюс пара помощников с фотокристаллами, но шума эта компания производила на целую большую пресс-конференцию.

Интересненько.

– Сейчас я их шугану… – мрачно пообещал Сабир.

– Погоди, - рассеянно отмахнулась я и придержала его за локоть, обводя задумчивым взглядом журналистов. Ну… Мне ведь всё равно надо сделать заявление, правда? А четверть часа от аукциона погоды не сделают.

– Уважаемые дары, я с удовольствием отвечу на вопросы и сделаю небольшое заявление для прессы, но после того, как взгляну на ваши удостоверения и запишу, из каких вы газет. Проведём оперативную аккредитацию. Сами понимаете, необходимо за всем приглядывать, а то даже в вашей достойной профессии попадаются нечестные писаки. Но среди вас таких, конечно, нет?

Надеюсь, выражение лица у меня было достаточно сдержанно-протокольным, ехидная улыбка не просочилась, а то фотокристаллы щёлкали исправно. После этого заявления один из репортёров незаметно ускользнул за угол, очевидно не желая светить свою персону. Даже интересно, откуда он такой взялся, осторожный. Или просто без документов, надеялся подсунуть материал редактору и тем заработать немного очков? Оставшиеся представляли не самые надёжные, таких в Агифе я не знала, но всё же не совсем паршивые издания, так что я принялась исполнять обещание.

– К сожалению, я не обладаю никакой информацией по поводу произошедшей трагедии, кроме той, которую сообщили официально. За разъяснениями и подробностями вам лучше обратиться к страже. Сотрудники нашего посольства, к счастью, не пострадали. Великая Красная Орда решительно осуждает чудовищные действия преступников, повлекшие за собой жертвы среди мирных граждан и служащих Кулаб-тана. Выражаем глубокие соболезнования родным и близким погибших, желаем скорейшего выздоровления пострадавшим. Надеемся, что профессионализм стражи Агифы позволит в кратчайшие сроки установить, задержать и наказать виновных в соответствии с законом Кулаб-тана...

Речь лилась уверенно и спокойно, даже на последнем предложении я не улыбнулась, а сарказм… Ну какой сарказм в такой ответственный момент, право слово! Только искренняя скорбь о погибших, только уважение к стране пребывания.

– Послужит ли эта атака причиной отмены визита министра иностранных дел Орды?

Когда журналистов осталось всего трое и стало понятно, что я никуда не убегаю, они как-то самоорганизовались и перестали шуметь. Тем более интересовало всех примерно одно и то же, и какая разница, кто именно задаст вопрос? А еще все они были мужчинами, все – коротко стриженными, и традиции довлели даже над этой буйной братией.

– Теракт произошёл возле Внешнего Свода и, по-видимому, не имел своей целью сотрудников нашего посольства. Насколько мне известно, стража возложила вину за происшествие на «Байталу», а внутренние политические конфликты Кулаб-тана – это личное дело Кулаб-тана. Мы не вмешиваемся во внутреннюю политику суверенных государств. Визит Акзама Знака Победы касается только двусторонних отношений Кулаб-тана и Орды, поэтому министр принял решение не отменять визит и провести его в соответствии с согласованной повесткой. Никаких сообщений от принимающей стороны по поводу изменений будущей встречи также не поступало.

– Εсли вы говорите, что вашему посольству ничего не угрожает, почему вышли с охраной?

«Потому что у начальника охраны не к месту разыгралась паранойя», - могла бы сказать я, и очень хотела, но нашла в себе силы даже не фыркнуть насмешливо в сторону недовольно перетаптывающегося позади Сабира.

– Это не охрана, это помощь. Дело в том, что по просьбе одного из музеев я планирую посетить аукцион антиквариата, а некоторые предметы искусства весьма увесисты, вот коллега и вызвался помочь. На этом прошу меня извинить, аукцион вот-вот начнётся, не хотелось бы опаздывать. Идём, - кивнула я Сабиру.

Вовремя. Следом за животрепещущими вопросами посыпались обычные, вроде «правда ли что Орда снабжает «Байталу» оружием?» Поскольку на них и так приходилось отвечать слишком часто, а повторять по сотому разу одно и то же не хотелось, я просто их проигнорировала. Сабир морщился, но молчал, а вскоре журналисты вовсе отстали, стоило мне направиться к паре патрульных. Я-то просто дорогу уточнила, засомневавшись в последний момент у нужного поворота, но получилось удачно. Здесь вообще журналисты не очень навязчивые, да и немного их.

– Горазда ваша братия болтать, – задумчиво качнул головой Сабир.

– На скаку подковы снимете! Про охрану лихо отвязалась.

– Лихо, да. Но вы с парнями поскорее передумайте обратно. Если мы будем шататься по городу с конвоем, будет очень сложно делать вид, что мы совершенно не волнуемся относительно действий террористов.

– Так может лучше поволноваться? И позаботиться не о виде, а о безопасности? – неодобрительно проворчал он.

– Не сейчас, - отмахнулась я. - И уж точно не завтра, имей в виду.

Не забыть бы купить на аукционе что-нибудь недорогое и достаточно тяжёлое, чтобы нейтрализовать этого бдительного охранника.