Изгнанник. Арка 3. Том 2

Глава 2.1

Глава 1. Первые поставки.

Стоило отдать должное моим стражам: мне дали отоспаться ровно столько, сколько нужно. Шесть периодов, то есть чуть больше семи земных часов. Проснулся я в прекрасном настроении, хотя мысли о том, что вчера увидел и почувствовал возле источника воды, до сих пор продолжали угнетать. Мне даже казалось, что происходящее там… неестественно по своей природе. Но не мог этого объяснить. Потому что, как вполне справедливо подозревал, не всё, что там было, мне позволили увидеть.

У моих стражей, в отличие от меня, настроение было не самое радужное. Связано это было, в первую очередь, с тем, что огненный дух, охраняющий поместье Фартхароса, вчера долго не хотел пускатьПино и Маиса на территорию. Мол, Фартхарос не согласовал их кандидатуры и не дозволял здесь находиться. Стражи и дух долго пререкались, пока я вежливо не попросил духа подумать о том, что раз меня охраняют новые рано, назначенные градоправителями, и раз градоправители знают, где я живу, значит, это было согласовано с Фартхаросом. Дух, которого здесь наверняка редко баловали вежливыми просьбами, милостиво задумался и сделал вывод, что так оно, скорее всего, и есть. Правда, в сам дом он их пускать отказался, так что стражам пришлось ночевать на улице.

Тем не менее, миска с жареным мясом меня уже ожидала, когда я проснулся. Вывод напрашивался сам собой: это было уже проявление заботы огненного духа. Непонятно только, была ли это личная просьба Фартхароса, или скучающий дух сам решил позаботиться о том, кто относился к нему с должным почтением. В любом случае, поев и поприветствовав Маиса и Пино, которые ждали меня на улице, я выразил готовность следовать к месту своей работы.

Город, как и вчера, радовал меня только очень редкими прохожими. Правда, вчера у меня было слишком много других тем для размышления, чтобы обращать на это внимание. Что было странно, ведь по прилёту сюда я наблюдал очень даже оживлённый город. Даже на рыночной улице, по которой мы шли к месту назначения, торговцы считай что дремали, вероятно, никого не ожидая в это время здешних суток. И ещё один знаменательный момент. Дети. Ни в момент прилёта, ни в момент обоих моих похождений по городу я не увидел ни одного ребёнка. В Кастильве даже в самое первое время то там, то тут всё же можно было встретить бегающих и играющих малышей Здесь же ничего… Либо в Корроско не было детей, что весьма маловероятно, либо их держали где-то в отдельном помещении, либо на отдельной территории. Ну, например, чтобы эту территорию всегда можно было с удобством и в приоритете снабжать водой.

Наконец, перед нами показалось очередное продолговатое здание. Приглядевшись, я даже увидел, что оно примыкает к городским воротам. Что было вполне закономерно: какой смысл водить караваны по улицам города? Зачем лишний раз раздражать жителей самого Корроско, показательно отправляя воду в другие города? Нет, разумная власть не будет лишний раз злить обычное население… хм, некрасивой картинкой. Особенно сейчас, когда в городе установилось пусть и хрупкое, но двоевластие, и чаша весов постоянно колеблется то в одну, то в другую сторону.

— Ну, чего задумался? — Маис легонько (по крайней мере, по меркам рано) подтолкнул меня в плечо. Пино уже открыл дверь и ждал, пока я войду.

Внутри оказалось просто огромное помещение, наверное, дотягивающее до полноценного ангара. И при этом помещение было совсем не пустым. При входе нас встретил целый гомон голосов:

— Ну, наконец-то!

— Мы бы за это время сами отоспаться успели!

— Он там что, во сне тоже воду раздавал?

Оглядевшись, я увидел, что в ангаре находилось, по меньше мере три десятка рано, которые явно ожидали нас. Большая часть из них была так же с грязно-синими шкурами, но присутствовали и другие цветные пятна.

Хотя главным было не это. А то, что здесь находилось… целых двенадцать баков, подобных тем, что я наполнил вчера. У меня от этого глаза на лоб полезли.

— Это… это что такое? — я поднял на баки трясущуюся руку, — вы не охренели с такими объёмами? То, что я могу наполнить один бак, не означает, что я могу сотворить СТОЛЬКО воды!

— Так а тебя никто в шею и не гонит, — довольно осклабившись, сказал один из рано, судя по более добротной и опрятной одежде, главный среди этих рабочих, — хотя можно было догадаться, что Фартхарос, как обычно, привирает. Целый бак воды за две минуты — это, конечно, круто, но если бы всё было так, как он сказал — это было бы слишком хорошо.

Снова оглядев баки, я спросил:

— И… как это будет происходить, когда я наполню баки? Вы их что, на своём горбу потащите?

— Зачем? — удивился Маис, — вот, видишь эту металлическую окантовку на баках? Это особый магический сплав, который при нагревании приобретает достаточно значительные летучие свойства.

— Получается, вы просто привязываете баки к ферстам и летите с ними в другие города? — спросил я, пытаясь представить, как это будет выглядеть.

— Нет, — покачал головой Пино, — не настолько этот металл летучий, насколько ты представил. Он просто приподнимает баки над землёй… примерно в половину твоего роста. После этого их уже вполне могут тащить вот эти красавцы.

С этими словами он указал куда-то себе за спину. Проследив направление его взгляда, я увидел небольшие вольеры, в каждом из которых сидел достаточно могучий пуири.

— Вы что, умудрились их выдрессировать? — изумился я, подходя ближе к вольерам.

— Что значит — умудрились? — фыркнул Маис, — подчёркиваю: они прекрасно дрессируются.

— Слушайте, может, вы уже делом займётесь? — снова недовольно спросил командир рано, — время дорого стоит! Если ты, гость, можешь наполнить сразу четыре бака — наполняй, и мы отправим один караван. Если не можешь — мои подчинённые будут отсыпаться и набираться сил. Только ради двух солнц, хватит уже топтаться на месте!

— Боюсь, он прав, — Маис посмотрел на меня, — ты готов?

В отличие от уличного бака, эти лежали боком, так что и подъёмник, который рано предусмотрительно притащили сюда, поднимался не слишком высоко. Первые два бака я наполнил без проблем. Третий вызвал определённые сложности. А вот четвёртый я наполнял уже из последних сил. Да, моя водоносность, конечно, выросла, но и здешние объёмы значительно превышали кастильванские. Значит, надо быть аккуратнее.

Все рано, пока я творил воду, сидели неподвижно и, кажется, даже не дышали, глядя на меня. Когда я двадцать минут спустя закончил с четвёртым баком, командир ангара уважительно сказал:

— Вот это я понимаю. Две дневные нормы источника за двадцать минут. Похоже, Фартхарос всё-таки не так уж сильно врал. Ну, что, кто там у нас по спискам?

— Астервинд, — сказал один из его помощников.

— Да, там мы и правда очень давно не были. Ну что ж, тогда приступайте.

Меня, значительно ослабевшего после столь интенсивных чар, охранники заботливо уложили в один из гамаков. И оттуда я уже мог с интересом наблюдать весь процесс. Во-первых, все баки были тщательно закрыты крышками и, кажется, даже запаяны каким-то веществом, похожим на воск. Вероятно, чтобы если в пути бак будет вращаться (везти-то его будут боком), то ни одна драгоценная капля не пролилась на землю. Во-вторых, все наполненные баки сцепили между собой, чтобы они шли, если так можно выразиться, паровозом. В третьих, из вольеров выпустили трёх пуири, которые, в самом деле, покорно позволили одному из охранников надеть на себя упряжь. Один из фиксирующих кнутов прикрепили к поперечной палке с кольцом, которая, собственно, и удерживала упряжь для пуири. Наконец, убедившись, что караван готов, начальник ангара при помощи системы рычагов открыл ворота, ведущие прямо в пустыню. Погонщик пуири, маг огня, нагревающий руны на металлической окантовке и ещё восемь стражей покинули ангар, выйдя в пустыню, после чего ворота тут же закрыли обратно.

— Сколько тебе нужно времени на отдых, гость? — спросил начальник ангара.

— Наверное, два периода, не меньше, — ответил я, — от меня требуется слишком много чар за слишком малый срок.

— Повторяю ещё раз: никто тебя в шею не гонит, — терпеливо повторил начальник ангара, — если тебе удобнее наполнять по одному баку за период — делай так. Если мы сегодня отправим три каравана по городам — это будет чудесно. Так, ладно, раз ты пока восстанавливаешься, то и мои ребята время пусть не теряют. Всем отдыхать!

Дважды его подчинённых уговаривать было не надо. Посбрасывав свои сандалии, они ловко залезли по гамакам, и, самое большее, через три минуты ангар наполнило тихое, но вполне слышное сопение спящих рано.

— Вы тоже можете поспать, — кивнул он Маису и Пино, — я разрешаю. По глазам вижу, что Фартхарос опять решил отыграться и не давать вам сразу разрешение ночевать на территории его поместья. За нашим гостем я сам пригляжу.

Благодарно кивнув, Маис и Пино заняли два нижних гамака и, действительно, очень быстро уснули. Я всё это, конечно, видел и раньше, но не уставал удивляться и завидовать рано в плане уровня владения телом. Мне что в облике человека, что в облике ящера надо было поворочаться перед сном, подумать о чём-то приятном, о том, что будет происходить завтра. А тут раз — и отрубился. Два — и тут же встал, полный сил. Ну, наверное, если голова не перегружена лишними мыслями — то и спится крепче и проще. А то для того, чтобы думать, всё-таки энергия тоже тратится.

Снова обратив внимание на начальника ангара, который буравил меня взглядом, я негромко поинтересовался:

— Скажите, а как вас зовут?

— Гранд, — коротко ответил тот.

— Скажите, Гранд, а могу ли я вас спросить кое о чём?

— Спросить можешь, но ответ не обещаю, — кивнул рано, — есть вещи, которые тебе могут сообщить только градоправители или Фартхарос. Если тебе этого не сказали они — значит, не скажу и я.

— Скажите, — с интересом спросил я, — а к какому… подтипу расы вы принадлежите? Из книг, что я изучал в Кастильве, вы похожи на шинрано. Но такого цвета я не встречал в Кастильве ни у кого.

— Для тебя принципиально, какого цвета шкуры рано тебя окружают? — насмешливо спросил Гранд.

— Нет, — я не повёлся на провокацию, призванную увести разговор в сторону, — но хотелось бы разобраться, кто есть кто.

— Разобраться в этом проще простого, если есть желание, — фыркнул Гранд, — слово полукровки тебе ни о чём не говорит?

— Да, но, — я запнулся, — вас достаточно много… и вы все весьма похожи.

— На твой взгляд чужака иной расы — да, я вполне допускаю, что мы все на одно лицо, — равнодушно ответил Гранд, — но, поверь, кому надо — те нас прекрасно различают.

— Просто это весьма странно, — не сдавался я, — даже если полукровки и бывают, то это, как правило, не такое частое явление. А такое количество полукровок, которые потом, к тому же, все как один, работают на стражу или в пунктах распредления воды… по правде говоря, выглядит… невероятно.

— Тем не менее, это именно так, — ответил Гранд, начиная буравить меня подозрительным взглядом, — мы существуем, и работаем мы там, где работаем. Есть ещё что-то, о чём ты хочешь спросить?

— А… ваши родители тоже живут в этом городе? — поинтересовался я.

— Ну, допустим, живут, — кивнул Гранд.

— Они… где-то работают? Или в силу возраста уже нет?

— У нас нет тех, кто не работает в силу возраста, — сказал Гранд таким тоном, словно он разжёвывает дурачку очевидные вещи, — те, кто совсем стар — те готовят еду и приглядывают за детьми. Это тоже, представь себе, работа.

— А у вас есть дети? — поинтересовался я.

— Слушай, гость, чего ты до нас докопался? — сердито спросил Гранд, — то ответь, это ответь. Наши семьи — это уже не твоё дело!

Я промолчал. С одной стороны, мне упорно казалось, что эти стражи с грязно-синей шкурой и впечатляющим телосложением — это не просто полукровки. Это гибриды, выращенные искусственно. Сильные, послушные… и не задающие лишних вопросов. Но Гранд теперь уже смотрел на меня так подозрительно, словно и сам догадывался, что я думаю о чём-то подобном. Поэтому я благоразумно свернул на менее опасную тему.

— Расскажите, — попросил я, — а как часто вы раньше отправляли караваны в один и тот же город?

— Я даже точно и не скажу, — пожал плечами Гранд, — чтобы вот такой караван отправить — нужно было на два дня полностью прекращать обеспечение Корроско свежей водой. Плюс эту воду надо было ещё доставить от источника и наполнить баки. Ты, гость, избавил нас от большого количества головной боли, наполняя баки на месте. На данный момент на материке осталось 27 крупных городов, в которые мы поставляем воду. Примерно раз в две седмицы Корроско выделяет два дня, чтобы наполнить баки и отправить очередной караван. Вот, можешь сам посчитать, сколько каждому городу приходится ждать своей очереди.

— Но… но… — я растерялся, доводя до ума получающие расчёты, — это получается, что каждый город ждёт своей очереди целый год… то есть, целую аквоту? Неужели им хватает всего четыре бака на такой долгий срок?

— Не четыре, а три, — мрачно поправил меня Гранд.

— В смысле? — не понял я, — мы же только что отправили четыре бака. Вода в них что, испаряется?

— Ты забываешь ещё один важный пункт. Пустынные кочевники.

— А что пустынные кочевники? Они нападают на караваны? — удивился я. — У меня сложилось впечатление, что они стараются держаться подальше от крупных городов.

— Это так, — кивнул Гранд, — но, сам понимаешь, они тоже испытывают нехватку в ресурсах. Так что напасть на караван вполне могут.

— Могут? — я уцепился за это слово, — значит, всё-таки не нападают?

— Нет. Хоть мы друг друга, мягко говоря, не любим, все понимают, что наша раса находится на такой стадии вымирания, что любое пролитие крови неприемлемо. Так что у нас с ними… негласный договор. Караван в пути бросает один бак для того, чтобы воду из него забрали пустынные кочевники. А потом подбирает этот пустой бак на обратном пути в Корроско. Это цена того, что другие три бака благополучно доберутся до пункта назначения.

— И градоправители об этом знают?

— Прекрасно знают, — с непонятно откуда взявшейся неприязнью кивнул Гранд, — особенно с учётом того, что пустынные кочевники сами… впрочем, неважно. Ладно, хватит болтать. Как ты себя чувствуешь? Готов работать? Мне будить своих людей?

— Нет, не надо, — я покачал головой, поднимаясь с гамака, — пусть пока поспят. Попробую наполнять по две ёмкости, чтобы не так сильно уставать. Первые два бака мы наполним сами. Когда будем наполнять вторые два — тогда и разбудишь своих.

— Как скажешь, — кивнул Гранд, — что ж, тогда начинаем…

Глава 2.2

Глава 2. Музей.

В этом нехитром темпе и прошли следующие несколько дней. За это время мы умудрились отправить по городам целых 12 караванов. Дальше наступил вынужденный перерыв, так как для того, чтобы отправить караван в следующий город, необходимо было дождаться, чтобы он вернулся из предыдущего. Ну и, вероятно, дать караванщикам хотя бы сутки на отдых.

После этого градоправители и Фартхарос снова вызвали меня к себе. От Фартхароса я получил скупую похвалу за свои старания, от градоправителей — новую порцию заданий, от которой, впрочем, мне удалось отмахнуться, сославшись на необходимость отдохнуть после столь интенсивной работы. Градоправители с этим нехотя согласились, но настояли на том, что через трое суток им понадобятся мои услуги. На этом мы пока и разошлись.

За эти выходные дни Маис и Пино снова устроили мне экскурсию по городу. Догадки по поводу детского района оказались верны: всех детей поселили в нескольких домах-общежитиях, к которым примыкали большой двор, укрытый от внешних глаз сплошным каменным забором, а так же два здания, которые своим видом очень напоминали школы. Само собой, рядом стоял бак для воды, и судя по тому, как он ярко сиял на солнце, воду сюда наливали регулярно. Прочие баки нередко бывали пыльные и мутные.

Наконец, когда наступил мой третий выходной день, я понял, что мне и в этот раз придётся пришпорить моих стражей, чтобы мы пошли туда, куда мне нужно.

— Скажите, — спросил я их утром, когда проснулся и позавтракал (Фартхарос наконец-то разрешил Пино и Маису ночевать в соседнем гостевом доме), — а есть у вас в городе место, где хранятся… исторические реликвии?

Маис и Пино раздражённо переглянулись. Судя по всему, такое место было, и они понимали, что пойти туда придётся. Но вместе с тем их реакция явно говорила о том, что поход туда для них будет таким же нервным, как и поход к источнику воды.

— Ну, допустим, есть, — нехотя ответил Маис.

— Думаю, для вас уже очевидно, что я хочу там побывать, — максимально дружелюбно улыбнулся я.

— Сегодня это здание не работает, — ответил Пино, — у рано, который за него отвечает, сегодня выходной.

— Ничего страшного, — моему дружелюбию не было предела, — давайте навестим этого рано и попросим его открыть музей на один период. Я думаю, он согласится.

— Слушай, Дэмиен, мы, конечно, всё понимаем, но это уже наглость, — рассердился Маис, — подчёркиваю: тащить другого рано на работу мы не станем даже ради тебя. У нас и так слишком мало времени на отдых.

— Я и не предлагаю тащить его силой, — с такой же улыбкой ответил я, — в обмен на его… сверхурочные я предложу ему свои услуги как Дитя Водной Стихии. Вполне честная сделка, на которую он, думаю, радостно согласится.

Маис и Пино снова в раздражении замолчали. Больше аргументов против у них явно не было.

— Ребята, — ласково сказал я, — мы с вами вроде ещё в первый день договорились, что растением я становиться не собираюсь, и что мне нравится ходить по местам, где я буду узнавать что-то новое и интересное. Если вы не догадались сводить меня в это место в предыдущие два дня — сами виноваты.

Больше споров не было. Снова мы пошли по палящему городу, вот только — удивительное дело — с каждым днём я всё меньше и меньше ощущал жар. Но вместе с тем меня чаще начинала донимать головная боль. Я объяснял себе это тем, что в моём мозгу, если так можно выразиться, сбились световые часы. Ведь в этом мире оба солнца ни на минуту не прекращали светить, и в итоге я засыпал под солнечный свет и под него же просыпался. Более того, он был настолько яркий, что пробивался даже сквозь закрытые веки. Что, собственно, тоже не очень помогало, когда пытаешься заснуть.

Впрочем, проблема была только здесь. Моя кожа, наоборот, становилась более невосприимчива к солнцу — при том, что она практически не менялась в цвете. И вот этому у меня объяснения уже не было. Если только одно… совсем невероятное. Я касался Кинжала Порядка, и я выдержал его холодное касание. Возможно, его защитные свойства состояли в том, что, коснись его голыми руками любой помимо вимрано — его ждала бы верная смерть. Но всё же артефакт, учуявший родственную магию воды, решил меня пощадить. И да… именно с этого момента солнца перестали меня обжигать.

Мы тем временем пришли в достаточно бедный квартал. Что и неудивительно: вряд ли смотрителю музея платили так уж много. Впрочем, с учётом бедственного положения, в котором сейчас находилась даже большая часть населения Корроско, наверняка он был рад и тому скромному пищевому и водному пайку, который получал за свою должность.

Наконец, мы остановились перед одноэтажным домиком, в который вела старая, с облупившейся коричневой краской дверь. Маис осторожно постучал. Несколько секунд спустя за дверью раздались шаркающие шаги, после чего щёлкнул замок, и дверь перед нами открылась. Передо мной предстал рано, которого я сразу определил как шинрано. Классическая красная расцветка его шкуры не позволяла в этом усомниться. Но при этом морщины, а местами на лице — и свисающие кожные складки явно говорили о том, что этот шинрано — весьма и весьма почтенного возраста. Хотя, несмотря на это, он всё равно никак не выглядел слабым и немощным. Напротив, даже Маис и Пино, казалось, совсем чуть-чуть, но всё же уступали ему в размерах.

— Да, уважаемые. Чем могу вам, — степенно проговорил шинрано, но потом увидел меня и словно потерял дар речи.

— Сам… сам Дитя Водной Стихии почтил меня своим присутствием, — выдавил из себя несколько секунд спустя шинрано, отвешивая глубокий поклон, — какая честь, какая… радость! Чем старый Фендир может вам помочь?

Я повернулся к Маису и Пино, но они лишь пожали плечами, ясно давая понять, что раз я заварил всю эту кашу — мне и вести все переговоры.

— Добрый день, уважаемый Фендир, — неловко начал я, — видите ли, в чём дело. Мои стражи знакомят меня с городом, и мне бы хотелось посетить ваш городской музей. Но сегодня у вас выходной, а с завтрашнего дня градоправители снова планируют загрузить меня работой. Вот я и хотел вас попросить: не могли бы вы сегодня ненадолго выйти на работу и открыть для нас музей? В обмен на это я мог бы сотворить немного воды лично для вас.

— Да… да… да, разумеется! — выдохнул Фендир, — я буду счастлив сделать это для тебя, Дэмиен! Похвально, что ты, такой молодой… и такой чужой для нас, тем не менее, интересуешься нашей историей! И здесь совершенно необязательна никакая плата… Ну, то есть, если ты сотворишь мне немного воды, то это будет чудесно. В общем, я согласен, подождите пару стаков, я быстро!

Шинрано скрылся у себя в доме. Маис и Пино сзади недовольно сопели. Вероятно, они в том числе и потому не хотели это устраивать, что знали, какую восторженную реакцию это вызовет со стороны смотрителя музея. А зазнаваться, по их мнению, мне явно не следовало.

Спустя, наверное, три минуты Фендир снова вышел из дома. Однако если до этого он был одет в одни только тёмные штаны, то теперь он надел серый плащ, явно старый, но выглядевший достаточно опрятно, и обувь — наверное, ставшие традиционными сандалии. Вероятно, в любой другой обуви лапам рано было слишком жарко, а ходить без обуви даже им явно было не очень комфортно.

Фендир тем временем запер свой дом и дал знак следовать за нами. И всего через пятнадцать минут ходьбы мы вышли к очередному зданию. Я даже с удивлением узнал его: оно находилось на перекрестке двух достаточно широких улиц, и мы, наверное, раз десять за эти дни проходили мимо него. Но завести меня внутрь ни Пино, ни Маис не догадались. И это только усиливало мои подозрения по поводу того, что внутри находится нечто, чего мне видеть не следует. Подтвержало это и то, что мои раздражённые стражи то и дело приближались к Фендиру, явно желая что-то ему сказать, но не осмеливаясь сделать это в моём присутствии.

Достав из кармана связку ключей, Фендир открыл входную дверь и пригласил нас войти первыми. Войдя, мы оказались в небольшой комнатке, где посетителям, вероятно, предлагалось оставить лишние вещи и верхнюю одежду.

— Вы должны разуться, — непререкаемым тоном заявил Фендир, — я очень тщательно слежу за чистотой в своём музее, так что будьте любезны.

Маис и Пино охотно сбросили свои сандалии и отодвинули их в угол. Мне, по правде говоря, не слишком улыбалось снимать свои сапоги из драконьей кожи, которые всё это время исправно спасали мои ноги от излишнего жара. Но, судя по категоричному выражению лица Фендира, в этом случае исключение он не сделает даже для Дитя Водной Стихии.

Впрочем, вынужден был признать, что Фендир ни капли не преувеличил. Идеально ровная каменная поверхность, по гладкости очень походившая на мраморную, была идеально чистой и приятно холодила ступни.

— Итак, прошу, — начал тем временем говорить Фендир, судя по воодушевлённому блеску в глазах, явно попавший в свою стихию, — этот камень, — указал он на ближайший экспонат, чёрный булыжник, — один из первых, которыми закладывали наш славный город Корроско. И никто не мог подумать, что когда-нибудь он будет иметь такое значение. Потому что, как можно видеть на этой старой карте, — он подошёл к следующему экспонату, старому листу бумаги, — на тот момент, когда этот город закладывали, большой нужды в нём, в общем-то, не было. По материку уже функционировала сеть богатых городов, которая вполне обеспечивала нужды всех… четырёх рас. Так что город здесь строили исключительно по той причине, что здесь было слишком много ничейной земли… и время от времени здесь начинали сбиваться разбойничьи шайки, которые могли организоваться в достаточно крупную сеть, если вовремя не озаботиться этим вопросом. Собственно, с этой военно-наблюдательной целью и был построен Корроско.

Мы переходили из комнаты в комнату, от экспоната к экспонату. Фендир рассказывал, в общем-то, ожидаемо обыденные вещи Руарха, но делал это с таким увлечением и огнём в глазах, что и других заражал своим азартным любопытством. Даже Маис и Пино, явно наизусть здесь всё знавшие, слушали Фендира с интересом.

Как я и ожидал, действительно интересные вещи начались, когда мы вошли в комнату, посвящённую историческому блоку, связанному с вторжением захватчиков. Здесь я уже с интересом изучал и оружие, которым пользовались тогдашние защитники, и прочие атрибуты того времени. Автоматики среди них, конечно, не было, так как подобный технический прогресс всегда тормозила магия, если она присутствовала в этом мире. Но щиты, копья, мечи, самострелы выглядели вполне себе функциональными, даже спустя сто сорок девять лет пребывания в музее. Вполне возможно, что при желании даже сейчас их можно использовать по прямому назначению.

Что было не менее интересно, так это экспонаты, посвящённые самим захватчикам. Было несколько изображений от, как уверял Фендир, очевидцев, которые вернулись с поля боя и не побоялись их нарисовать. Что было удивительно и ожидаемо одновременно, вот захватчики выглядели, как самые настоящие демоны. Огромные мощные тела, злые красные морды с горящими глазами, звериные лапы и хвосты. Оглядевшись, я увидел на стеклянных постаментах кости от лап и, вероятно, хвостов.

— А что, — поинтересовался я у Фендира, — неужели ни одного… трупа захватчиков не смогли доствить в музей? Ну, хотя бы целый скелет?

— Очевидцы утверждали, что это невозможно, — развёл руками смотритель, — по их словам, если нанести чудовищу смертельную рану — оно немедленно рассыпалось прахом. Так что отрубленных конечностей — сколько угодно. А вот даже череп, не говоря уже о целом скелете, так и не удалось получить.

Снова повернувшись к изображениям, я вдруг заметил, что внизу неведомые художники оставили свои подписи. Правда, слова эти для меня ничего не значили.

— А… это вот что? — поинтересовался я.

— Художники говорили, что именно эти слова захватики повторяли чаще всего. Но что они означают — никто не знает. Сам понимаешь, в силу естественных причин бесед с ними никто не вёл.

Присмотревшись, я увидел, что среди всех слов, которые написали художники, на всех трёх холстах чаще всего повторяется слово Эйзарго. Мне это слово ни о чём не говорило, это могло быть как название мира, из которого пришли эти существа, так и имя командира, который возглавлял вторжение.

— А в эту комнату мне бы, конечно, не хотелось, чтобы ты заходил, — грустно сказал Фендир перед следующей дверью, — но раз уж ты по собственной воле изявил желание узнать о нас больше — то ты, конечно, имеешь право увидеть.

Едва я переступил следующий порог, как тут же понял, о чём говорил Фендир. Экспонатов здесь не было, но все стены были изукрашены гравюрами… весьма показательного содержания. На первой же стене во всех подробностях была изображена казнь вимрано. Несчастный, извиваясь всем своим змеиным телом, тянул руки, пытаясь уползти, спастись, спрятаться, и невыносимое страдание на его лице неведомый художник изобразил очень достоверно. Вершил же казнь могучий генрано, который, с явным наслаждением придавив босой ногой тело, с не меньшим наслаждением проворачивал в нём свой клинок. При этом его лицо было изображено таким умиротворённым и благочестивым, что я испытал приступ неконтролируемого бешенства.

— Значит, это, — я сам не заметил, как вокруг меня начали формироваться ледяные стрелы, — для вас предмет гордости?!

— Нет. Это вечное бельмо на наших глазах, — грустно ответил Фендир, которого ни капли не смутила моя реакция, — вечное напоминание о том, что случилось. Чтобы когда каждый генрано, шинрано или янрано, спрашивающий себя, почему сейчас происходит то, что просходит, мог прийти сюда, посмотреть на эту гравюру и понять, что именно поэтому.

Маис и Пино, на удивление, тоже совершенно не спешили меня успокаивать. Они сами с такой неприязнью глядели на это изображение, что, казалось, были бы совершенно не против, если бы я здесь всё к чертям поразбивал.

С трудом выдохнув и взяв себя в руки, я перевёл взгляд на рисунок на противоположной стене. И тут же пожалел об этом. Ибо там был изображён наверняка тот же генрано, который царственно сидел на троне. В руках у него при этом была цепь, которая уходила вниз, к ногам. У ног же на цепи сидел, да, вне всякого сомнения, тоже вимрано, почтительно склонившийся, но при этом выставивший руки в магическом жесте. И, подчиняясь его магии, из-под земли била струйка воды, которая омывала ноги сидящего на троне генрано.

— Я, конечно, об этом пожалею, — сказал я, с трудом себя сдерживая, — но всё же, что означает эта гравюра?

— В самое первое время, когда вода из нашего мира исчезла, некоторые особо одарённые представители расы вимрано всё равно могли призывать воду. Вероятно, из подземных источников. Вимрано называют таких одарённых сородичей мудрецами. Ну и, вполне очевидно, что считалось большой удачей изловить такого вимрано и… — Фендир не договорил, тяжело вздохнув. Впрочем, в этом не было никакой нужды.

— Пойдём дальше, — неприязненно сказал я, — иначе я не сдержусь и переломаю здесь всё к чёртовой матери! А то это будет такая потеря, ведь ещё вашим потомкам приходить и любоваться на это великолепие!

То, что Маис и Пино смолчали в ответ на такое вызывающее поведение, говорило лишь о том, что они и сами разделяли подобные взгляды. Вот только не могли высказываться подобным образом, и всё, что им оставалось — это с безмолвным одобрением позволять мне говорить всё, что я думаю. Смотритель Фендир, на удивление, тоже никак не отреагировал на этот выпад.

— Не всегда легко и приятно быть хранителем знаний, — с печальным достоинством кивнул он, — но настоящий хранитель не позволит никакому знанию кануть в небытие. Ибо зло, канувшее в небытие, рано или поздно поднимет голову вновь, и потомки, ненаученные от него защищаться, дорого за это поплатятся.

Я вполне справедливо ожидал, что на этом экскурсия закончится, благо что мы вернулись в самый первый зал. Но Фендир внезапно сказал:

— Ты показал достойную выдержку, Дэмиен, и в твоих глазах я вижу лишь желание продолжать заботиться о нас, несмотря на все наши прегрешения. За это я хочу закончить нашу экскурсию на более позитивной ноте и показать тебе нечто невероятное…

Глава 2.3

Глава 3. Кинжалы и Турнир.

— Фендир, нам кажется, это лишнее! — одновременно выпалили Маис и Пино.

— В стенах этого музея я решаю, что и кому дозволено увидеть, — безо всякого страха ответил Фендир, — кроме того, от него зависит наше благополучие, особенно учитывая, что силы источника сейчас…

— УМОЛКНИ! — рявкнул Пино. Фендир никак на это не отреагировал (выдержку смотритель музея за свою жизнь явно развил отменную), лишь молча надавил на малозаметный кирпич возле витрины, под стеклом которой покоилась старая карта. В этот момент камни по центру комнаты стали опускаться, образуя лестницу, уводящую вниз.

— Прошу за мной, — кивнул Фендир, ступая на лестницу. Я осторожно зашагал следом. Для двухметровых рано лестница, может, и в самый раз, но для моих метр семьдесят явно была великовата. В итоге после трёх ступеней, основательно отбив подошвы, я решил садиться на текущую ступень и аккуратно соскальзывать на следующую. Маис и Пино, свободно спускающиеся следом, никак не прокомментировали мой способ спуска, хотя он их явно должен был позабавить. Фендир уже поджидал нас внизу.

— Вот, — он с благоговением открыл дверь перед собой, — это — наши главные сокровища. Хотя, конечно, ценность источника воды не перевесит ничто, и всё же…

Мы находились в небольшом помещении, наверное, десять на десять земных метров. Здесь было всего две витрины. Но вот их содержимое…

Два кинжала. И я как-то сразу понял, что это именно те кинжалы, которые я ищу. Первйый клинок сделан из странного фиолетового камня. Или металла. Его лезвие едва заметно мерцало, и на это мерцание хотелось смотреть вечно. Оно завораживало и не позволяло так просто отвернуться. Один лишь взгляд на него, казалось, возвращал силы. Без сомнения, это был кинжал Жизни.

Второй клинок, тёмно-оранжевый, напротив, дрожал в своей витрине. И его мерцание вызывало жар, который чувствовался даже через защиту. Рассматривая кинжал, я неожиданно для себя обратил внимание, что стекло витрины, в которой он покоился, было раза в два толще, чем стекло витрины кинжала Жизни.

— Это наши главные ценности, — сказал Фендир, явно получающий наслаждение от моей реакции, — кинжал Жизни и кинжал Хаоса. Ходят легенды, что всего существует пять кинжалов: Жизни, Хаоса, а так же Смерти, Порядка и Природы. Но последние два безвозвратно утрачены после Коллапса вимрано.

— А… для чего они нужны? — спросил я, решив повременить со своим интересом и услышать официальную версию.

— Каждый кинжал несёт в себе огромную силу, так сказать, собственной стихии. Кинжал Порядка — Стихию Воды. Кинжал Хаоса — Огонь. Кинжал Смерти — Землю. И Кинжал Жизни — Воздух. Кинжал же Природы нёс в себе элемент истинного равновесия. Ведь в природе, как известно, есть и Хаос, и Порядок, и Жизнь, и Смерть, и каждый из этих четырёх элементов неразрывно связан с остальными. К сожалению, лишь эти два кинжала удалось сохранить до наших дней.

Я снова перевёл взгляд на витрины. И заметил новую особенность. Витрина, в которой лежал кинжал Хаоса, была достаточно пыльной. В то время, как витрина кинжала Жизни — напротив, едва ли не сияла.

— Интересно, — я повернулся к Фендиру, который почтительно не спускал с меня глаз, — этот кинжал часто извлекается со своего места?

— Да, разумеется, — кивнул Фендир, — ведь его сила — это сила Жизни. И он обладает просто колоссальными целебными свойствами. Хотя, конечно, гораздо чаще мы его используем, чтобы поддерживать жизнь в источни…

— Кхгм! — раздалось предупреждающее кряхтение от Маиса.

— А этот кинжал? — я указал на второй клинок, — для чего ему нужно такое толстое стекло?

— Для того, чтобы сдерживать его силы, — ответил Фендир, — с тех пор, как не стало кинжала Порядка, исчез противовес, который сдерживал его силы. И он представлял огромную опасность для всякого шинрано, который возьмёт его в руки, вплоть до полного подчинения. До того, как кинжал попал сюда, он успел стать причиной гибели целого города. После того, как мы изъяли клинок, рано, который находился в его власти, говорил, что чувствовал огромные ярость и… как ни странно, горечь от потери.

— Но… почему? — удивился я, — ведь если кинжал Порядка исчез, кинжал Хаоса, напротив, должен был этому радоваться.

— Как уже было сказано — все четыре элемента неразрывно связаны друг с другом. Порядок упорядочивает Хаос, Хаос развеивает Порядок, Жизнь зажигает новые души и привносит их в этот мир для того, чтобы Смерть могла погасить недостойные, а остальные — направить дальше, в вечный цикл жизненных перерождений. Пропажа одного из четырёх — это нарушение баланса во всём. Правда, — задумчиво добавил Фендир, — последнюю седмицу кинжал как будто успокоился. Уже не так яростно полыхает. Если так пойдёт и дальше — ещё спустя две седмицы можно будет попробовать распечатать витрину и обуздать его силу. Конечно, в огне сейчас во всём мире нет недостатка, но всегда лучше иметь под рукой дополнительный источник силы.

Я в очередной раз порадовался, что не стал спешить со своей просьбой перед градоначальниками. Как оказалось, тот же кинжал Хаоса так просто унести отсюда не получится. Я был уверен, что успокаиваться он начал именно с того дня, когда мне в процессе повторного ритуала в приюте вимрано удалось-таки извлечь из недр небытия кинжал Порядка. Но, как видно, успокоился он не до конца. И, судя по тому, что Фендир сказал, что кинжал Хаоса будет опасно брать всякому шинрано, значит, это расовое правило продолжало действовать. Кинжал Хаоса мог взять в руки только шинрано, кинжал Жизни — только янрано. Кинжал Порядка пощадил мою жизнь только потому, что учуял во мне магию воды. Уверен, больше ни одно оружие для меня такого исключения не сделает.

— Благодарю вас за оказанное доверие, — я почтительно кивнул Фендиру, решив сегодня больше не наседать с вопросами, — надеюсь, что я его оправдаю.

— Благодарю и я тебя за твой интерес к нашей истории, — степенно кивнул Фендир, — многие бы на твоём месте помогали нам, воротя нос, с презрением и неохотой. Ты же стремишься вникнуть в каждый момент. Как знать, может быть, твоё появление в нашем мире, вместе с такими уникальными и чудесными способностями — это знак, что близится конец наших бесконечных мучений.

— Мне этого, к сожалению, неизвестно, — тихо ответил я, — но если бы от меня что-нибудь зависело — я бы, конечно, сделал всё возможное.

— Что ж, если такой момент когда-нибудь настанет, надеюсь, ты вспомнишь о своих словах, — улыбнулся Фендир, — что ж, прошу за мной на выход, я показал всё, что мог. И да, Дэмиен, я не настаиваю, но если твоё предложение дать немного воды лично мне в силе — буду только рад его принять.

После этого мы вернулись домой к Фендиру, где я наполнил для него два бочонка воды. Попрощавшись, наконец, со смотрителем музея, мы отправились отдыхать.

На следующий же день меня ожидала новая встреча с градоправителями. И когда Маис и Пино вели меня к ним, я тщательно обдумывал, кому из них предлагать свои услуги. Если мне, как и в прошлый раз дадут выбор, наверное, стоило помочь Викаю. По какой-то причине именно он был для меня наиболее симпатичен. Гимлава, очевидно, помимо его кресла беспокоило лишь то, насколько туго набит его кошелёк. И помогать набивать его ещё туже у меня не было никакого желания. Лексаб по моим ощущением испытывал просто фанатичную жажду контролировать всё, что можно контролировать. Будь его воля — все бы драгоценный воздух вдыхали и выдыхали по его команде.

А Викай… нет, иллюзий питать не стоило, если уж он занял это кресло, то соответствующие политические навыки имел и при желании мог вцепиться в горло кому угодно с не меньшей силой, чем это сделали бы Лексаб или Гимлав. Но вот его мотивы… среди всех троих они были самые созидательные. Во-первых, он архитектор, что уже подразумевает хоть какую-то творческую черту. Во-вторых… да он просто на внешний вид был приятнее. Хотя это, конечно, довольно глупая причина. Наверное, была в этой приязни какая-то более глубинный повод, интуитивный, но я пока не в состоянии адекватно его сформулировать.

Наконец, мы прибыли к зданию администрации, и меня снова ведут по прохладным коридорам мимо кабинетов, где суетящиеся рано бегали мимо нас с бумагами, обменивались информацией или просто выясняли отношения на очень повышенных тонах.

Но вот, наконец, перед нами возникла уже знакомая тёмная дверь, ведущая в огромный кабинет. Маис и Пино встали по бокам, давая понять, что внутрь им нельзя. Как видно, несмотря на то, что Маис и Пино работали на градоправителей, даже это не было достаточной причиной для доверия. Вдохнув, я собрал в кулак всю храбрость, что у меня была, и вошёл.

Как и в прошлый раз, градоправители были заняты… ничем. Конечно, это могло ничего не значить, и к моему приходу основную свою текучку они разгребли. Но, судя по их перепалке с Фартхаросом в мой прошлый визит сюда, к делегированию полномочий все трое относились резко отрицательно. По такой логике они должны не просыхать от работы и выглядеть… ну, по крайней мере, не такими свежими и довольными, какими выглядели сейчас. То ли я чего-то не понимаю, то ли работы у них было не так уж и много. В таком случае удивительно, что Фартхарос, работающий, так сказать, непосредственно в поле, до сих пор не имеет должного влияния, чем эти трое, которых обычные граждане, наверное, раз в месяц видят.

— Проходи, Дэмиен, присаживайся, — поприветствовал меня Викай. Кивнув, я осторожно присел напротив них.

— Мы очень довольны твоей работой, — коротко кивнул Гимлав, — отправить 12 караванов разом — такой роскоши Корроско давно себе не позволял, не говоря уже о том, сколько нам это сэкономило ресурсов, когда нашим рабочим не пришлось таскать на себе бурдюки с этой водой из источника. Что ж, раз у тебя так хорошо получается, то через три дня мы решили попробовать запустить свою очистную станцию. Если нам хватит на это возможностей — то полученную воду можно использовать и для поливов, и для строительных нужд, и для ферстов, так что довольны будут все…

— Я уже пять раз говорил — ферстов нужно поить свежей водой! — сердито возразил Лексаб, и, судя по его тону, делал он это уже не в первый раз.

— Ты что, опять хочешь мусолить это сейчас? — разозлился Гимлав, — мы с Викаем тебе уже объяснили общую позицию: пока свежей водой не будет обеспечен каждый житель Корроско — мы не будем тратить чистую воду на звере…

— Да это саботаж! — вскочил Лексаб, — вы двое намеренно ущемляете мою сферу влияния, чтобы мои стражники не…

— Хватит, — поднял руку Викай, — если тебе так неймётся, Лексаб, мы поговорим об этом ещё. Но не в присутствии Дэмиена. Давайте решим наш с ним вопрос и отпустим его. Это недолго.

— Ладно, — Лексаб опустился обратно, после чего хмуры посмотрел на меня, — нам будут нужны твои способности ещё для одного… деликатного дела.

Он замолчал. Викай и Гимлав тоже не спешили ничего говорить, хотя и продолжали в упор на меня смотреть.

— Ну? — не выдержал я, наконец.

— Завтра в Корроско состоится праздник, который проводится каждую аквоту, — сказал Викай, — турнир между магами. Лучшие мастера магии нашего города примут в нём участие.

— Не думал, что у вас есть время и силы на подобные развлечения, — хмыкнул я, — особенно с учётом того, в каком бедственном положении находится ваш мир.

— Здесь против тебя можно привести твой же довод, — улыбнулся Викай, — ты ведь, Дэмиен, тоже не желаешь быть растением и работать, путешествуя из точки А в точку Б. Тебе хочется развлечений, хочется новой пищи для ума. Наверное, поэтому ты вчера организовал себе поход в музей.

— Вы что-то имеете против? — уточнил я.

— Ну, что ты, как можно, — благодушию Викая не было предела, — просто мы хотим, чтобы ты понимал: и у нас есть такие потребности. Простым рано нужно, чтобы у них была возможность выплеснуть накопившееся за время долгой работы напряжение. Неважно, возможность ли это подраться при помощи магии на арене или просто поболеть за своего чемпиона на трибуне.

— Ну, допустим, — ответил я, — и что вы от меня хотите? Чтобы я тоже принял участие в этом Турнире?

В ответ на это Викай и Гимлав рассмеялись. Даже Лексаб, кажется, в принципе не умеющий веселиться, позволил себе чуть улыбнуться.

— Тебе недосточно твоего текущего статуса, Дитя Водной Стихии? — весело спросил Гимлав, — нужно ещё и Турнир выиграть, чтобы самоутвердиться?

— Мне ничего не нужно! — огрызнулся я, — вы меня сюда притащили, потому что вам что-то надо — вот и скажите, что именно.

— Нам казалось, это очевидно, — развёл руками Викай, — мы хотим, чтобы ты оказал победителю… свои водоносные услуги. Причём можешь себя не ограничивать — хоть потрать весь следующий за Турниром день, чтобы утопить его в воде. Напротив, такая добавка к призу только добавит азарта.

— Впрочем, — неожиданно добавил Гимлав, — если ты так застоялся, что хочешь подраться — это тоже можно устроить. Когда будет определён победитель — можно устроить дополнительный почётный поединок. Ты — против чемпиона. Вдобавок к твоим услугам. Мастеров магии воды у нас уже давно нет, по самым печальным причинам. Думаю, чемпион тоже получит от такой схватки удовольствие.

Меня же, несмотря на всю логичность просьбы градоправителей и на все их уступки, вся эта ситуация откровенно раздражала. Казалось бы, я уже даже знаю, где лежат кинжалы Жизни и Хаоса, самое время требовать их и убираться отсюда. А если кинжал Хаоса будет упрямиться — его запросто можно остудить. И это топтание на месте меня начинало сводить меня с ума. Если мне и в этом городе придётся провести три месяца — я точно не выдержу.

И в этот момент мне пришлось отвесить себе мысленную оплеуху. До тех пор, пока у Йегероса и Агера нет информации по кинжалам Смерти и Природы — спешить бесполезно. Пусть уж лучше кинжалы лежат там, где они лежат, в безопасном месте. Да и потом… на этом турнире будут сражаться самые одарённые граждане Корроско. А с победителем у меня и вовсе будет возможность поговорить с глазу на глаз. А вдруг удастся привлечь его на свою сторону? А вдруг ему что-то известно о пропавших кинжалах? Нет, такую возможность упускать точно нельзя.

— Вы правы, уважаемые, подраться на Турнире мне хотелось бы, — осторожно заговорил я, — вот только я не хочу, чтобы чемпион меня щадил из-за того, что я — Дитя Водной Стихии. Я хочу, чтобы он дрался в полную силу. Так что условие будет такое: если ваш чемпион одолеет меня в этом почётном бою — то он получит и воду, и прочие почести. Если же нет — тогда он не получит от меня ничего.

— Хм… знаешь, а это ещё более блестящая идея, — воодушевился Гимлав, — в самом деле, какой смысл будет чемпиону драться, если он точно будет знать, что получит свою воду? За любыми состязаниями интересно наблюдать тогда, когда до последнего стака остаётся неопределённость, когда непонятно, получит ли участник свой приз или нет. Хорошо, мы согласны.

— В таком случае, и я даю своё согласие, — кивнул я.

— Прекрасно. Значит, сегодня ты пока отдыхаешь, гуляешь или проводишь время так, как тебе хочется. Завтра — Турнир. Послезавтра — услуги Чемпиону, если они будут. Потом ещё день отдыха, и тогда уже займёмся очистной станцией, которую к тому времени должны будут подготовить. Согласен?

— Да, — кивнул я.

— Прекрасно, — сказал Лексаб, хмуро глядя на Гимлава и Викая, — в таком случае — мы тебя не задерживаем. Потому что у нас ещё остались нерешённые вопросы…

Глава 2.4

Глава 4. Умирающая магия.

На следующий день Маис и Пино отвели меня в ту часть города, где мне ещё бывать не доводилось. Хотя, казалось бы, за это время мы исходили весь Корроско вдоль и поперёк. При этом каждый раз, когда мы проходили мимо здания, в котором находился источник воды, я по-прежнему чувствовал, как это место буквально дышало отчаянием и безнадёжностью. Но пока с этим нельзя было ничего поделать. Сколько я ни пытался аккуратно заводить разговор об этом месте — все мои поползновения на эту тему мгновенно и жёстко пресекались.

Искомое место обнаружилось недалеко от питомников с ферстами. Большая арена, окружённая трибунами, наверное, могла в себя вместить порядка пяти тысяч зрителей. Да, собственно, пока мы направлялись к верхней ложе, где меня уже ждали Фартхарос и градоправители, трибуны активно наполнялись этими самыми зрителями.

Наконец, Маис и Пино, сопроводив меня в ложу, ушли вниз. Я же с интересом посмотрел на градоправителей. Но ничего интересного не обнаружилось: они находились в той же одежде, в которой были всегда. Тонкошёрстный полушубок Гимлава, строгий костюм Лексаба, свободная рубаха Викая. Как видно, эти трое имели для себя один комплект одежды, парадно-повседневный, так сказать. Да и Фартхарос тоже не стал отказываться от своего лилового костюма из шкуры пуири.

Помимо них в ложе суетились две девушки рано, вероятно, служанки. Они как раз заканчивали расставлять на столике кувшины с напитками и свежие фрукты. Завидев меня, одна из девушек тут же подскочила и предложила пройти к приготовленному месту. Таким образом я оказался между Викаем, сидящим по правому краю, и Фартхаросом, который восседал в центре. По другую сторону от него сидел Лексаб, а с правого краю — Гимлав. Причём генрано своим местом явно был доволен: отсутствие соседей открывало для него прекрасную возможность поставлять по правую столик с напитком и фруктами, что, собственно, для него уже и сделали.

— Приветствую, Дэмиен, — кивнул мне Фартхарос, — надеюсь, ты хорошо отдохнул. Событие нас ждёт крайне насыщенное.

Спустя, наверное, минут пятнадцать все зрители, наконец, собрались. С нашей ложи было прекрасно видно примыкающий к арене загон, в котором, вероятно, держали ферстов перед тем, как выпускать их на тренировочную площадку. Теперь же там на заранее приготовленных скамьях сидели около сотни рано. Я сглотнул, поскольку математика в голове уже безжалостно начала работать. Сотня рано — это пятьдесят поединков одного только отборочного этапа. Если каждый поединок будет длиться хотя бы пять минут — то только групповой этап будет проходить целых четыре часа. А дальше… а дальше поединков, может, станет и меньше, зато длиться они будут намного дольше. Ведь останутся опытные бойцы, которые не захотят так просто отдавать победу. Особенно после того, как Фартхарос объявит, что победитель получит шанс побороться за мои услуги.

— Уже оценил масштаб трагедии? — хмыкнул рядом Викай, услыхав-таки мой тихий вздох, — да, это обязанности, от которых никуда не деться. Обычные зрители могут по настроению приходить и уходить. А вот мы будем сидеть до последнего участника.

— Итак, дорогие зрители! — В этот момент Фартхарос встал на ноги и вспышкой синего пламени привлёк к себе внимание, — событие, которого все ждали целую аквоту, наконец, состоится! Без лишних слов, без долгий речей — начинаем наш Турнир!

Зрители на трибунах взорвались аплодисментами. Я же, посмотрев вниз, увидел перед воротами арены ещё четырёх рано в чёрных плащах. Они сверялись со своими списками, и несколько секунд спустя один из них громко назвал два имени.

— Рагихам из Заводского района против Черузо из Окраинного района!

Ни имена, ни районы лично мне ни о чём не говорили. Зато части трибун взорвались одобрительными криками: вероятно, жители районов прекрасно знали названных участников и собирались за них болеть.

Вот только долго болеть не получилось. Рагихам оказался магом огня, а Черузо — магом земли. Но всё, что могли делать эти двое — это метать друг в друга струи пламени и камни. Бой был хоть и яростным, но при этом примитивным до ужаса. Наконец, пару минут спустя Рагихам замешкался и получил сокрушительный удар камнем в лицо от Черузо, от которого и потерял сознание. Трибуны взревели, и Черузо, довольно кланяясь зрителям, ушёл на пустую скамью по краю арены. Тело же Рагихама плавно взмыло в воздух и улетело обратно за ворота, где находились остальные участники.

Фигура в чёрном плаще объявила следующую пару, но мне было куда интереснее, что произойдёт с Рагихамом. Снова посмотрев в загон, где ждали своей очереди остальные участники, я увидел, как одна из фигур в чёрном плаще, жестикулируя руками, уложила тело выбывшего на скамью, после чего уловил-таки вспышку сиреневой стали перед тем, как фигура в чёрном плаще положила ему руку на лоб. Несколько секунд спустя Рагихам очнулся, полностью здоровый. При этом он ничуть не огорчился своему столь быстрому поражению. Напротив, он весело поблагодарил целителя и направился на трибуны — смотреть Турнир уже в качестве зрителя.

Второй поединок же закончился ещё до того, как Рагизам покинул загон. Нового выбывшего так же левитировали за скамью, Кинжалом жизни привели в чувство и отпустили восвояси. На арене, тем временем уже сражалась третья пара.

По итогу, Турнир оказался для меня страшным разочарованием. Ожидая хоть и однообразного, но всё-таки довольно редкого развлечения, я был вынужден сделать для себя печальный вывод: 90 % участников владели магией на самом примитивном уровне. И Турнир оказался ещё более скучным, чем я изначально полагал. Мало того, что эта тягомотина тянулась невообразимо долго, так ещё и на все пятьдесят поединков отборочного тура было от силы четыре более-менее интересных, где участники показали хоть сколько-то сложные приёмы.

Впрочем, на трибунах моего мнения никто явно не разделял. Но оно и понятно: зрители, дожидаясь боёв с чемпионами из своих районов, могли насладиться хотя бы тем, что в бою участвовали свои, и за них можно было поболеть. Кроме того, если они их знают, то знают и их способности, и потому явно не страдали завышенными ожиданиями. Я же не знал никого из участников, и потому меня мог развлечь только красивый магический поединок. Которого по определению не могло быть с таким низким уровнем магической подготовки. Неудивительно, что я оказался разочарован вдвойне.

— Ну, и как тебе Турнир? — полюбопытствовал Викай после, наверное, тридцатого поединка.

— Ужасно, — честно признался я, — я даже не ожидал, что будет настолько скучно. Вы вчера говорили мне, что здесь будут сражаться лучшие маги. Вот это — ваши лучшие маги? В таком случае у меня плохие новости: никто из тех, кто здесь выступает, ничего не сможет мне сделать.

— Я бы на твоём месте не делал столь поспешных выводов, — улыбнулся Викай, — сейчас все сражаются столь… расслабленно по той простой причине, что сейчас для них это, в самом деле, всего лишь повод подраться. Да и, откровенно говоря, драться тоже стараются аккуратно, чтобы не насмерть, сам понимаешь. Но не волнуйся. Как только завершится отборочный этап… и как только мы объявим, что победитель будет сражаться с тобой за очень ценный приз… вот тогда самое интересное и начнётся.

Наконец, спустя ещё полтора часа групповой этап закончился. Я с тоской подумал о том, что такими темпами мы здесь будем сидеть дотемна. Потом вспомнил, что в этом мире солнечный свет никогда не гаснет, и огорчился ещё больше.

— Итак, дорогие участники, — после заключительного поединка отборочного тура Викай поднялся на ноги, обращаясь к трибунам, — поздравляю вас с прохождением в следующий этап. Пока шли основные бои, мы немного посовещались… и пришли к решению, которое вам наверняка понравится! Итак, прошу, Дэмиен, так же известный всем вам как Дитя Водной Стихии!

С этими словами Викай мягко потянул меня за руку. Когда я встал, трибуны взорвались оглушительными аплодисментами. Я лишь равнодушно смотрел в пол, никак не реагируя: мне уже довелось узнать, сколь мимолётна любовь толпы.

— Для того, чтобы добавить в Турнир азарта, а участникам — решимости победить, мы решили добавить к главному призу нечто весьма ценное. Победитель получит возможность сразиться с Дэмиеном, который, как все наверняка понимают, маг воды, и весьма одарённый. Если победитель одолеет Дэмиена — то он получит его услуги на весь следующий день безо всяких ограничений!

Викай был прав. Он ещё не успел опуститься обратно после своей речи, а настроение на трибунах разительно изменилось. Напряжение же, исходившее из загона, казалось, можно было пощупать голыми руками. Да и выбывшие участники, занимавшие отдельную трибуну около загона, с завистью смотрели на оставшихся, явно жалея, что так легко уступили свою победу.

Не ошибся Викай и в другом: первый же поединок показал, сколь яростно и разнообразно стали сражаться участники, поняв, что именно поставлено на победу. Первоначально я полагал, что магия в этом мире, лишившись баланса всех четырёх элементов, стала слабой и нестабильной, что повлекло за собой и то, что маги могли использовать лишь самые примитивные чары. Конечно, был Йегерос, в могуществе магии воздуха которого мне лично довелось убедиться, был Фартхарос с его синим пламенем, которое, как известно, намного горячее рыжего, и подчинённым духом огня. Но они — потомственные чародеи, у которых была возможность изучать магию столько, сколько нужно. Простые работяги себе такого позволить очевидно не могли. Так я, по крайней мере, думал.

На деле же оказалось, что и простым рано есть, чем удивить как меня, так и своего соперника. В ход пошли огненные шары, хлысты, кольца, каменные щиты, каменные айсберги. Против магов воздухе огневики выжигали воздух, а воздушники заточали огневиков в вакуумные подушки, лишая соперника возможности и дышать, и колдовать. И по темпу турнир совсем не проседал. Были, конечно, соперники, которые бились и по 10, а порой даже по 15 минут, но нередки были и такие случаи, когда исход боя решался меньше, чем за минуту. Всего одна ошибка могла привести к тому, что участник терял сознание и выбывал. У кинжала Жизни, которым явно орудовали организаторы Турнира, сегодня было очень много работы.

— Слушайте, Викай, позвольте спросить, — обратился я к градоначальнику, сидевшему по левую сторону от меня, — а этот Турнир… он для зрителей безопасен? А то ведь прилетит кому-нибудьк камень в лицо, и всё?..

— До сих пор никого не покалечили, как видишь. Совпадение? — улыбнулся Викай.

— Тогда в чём причина?

— Основание по краям арены окантовано особым зачарованным металлом, который гасит любую магию по вертикальному направлению. Огонь, пролетая через эту черту, погаснет, воздушная струя рассеется, камень упадёт на землю. Таким образом и извне никто ничего не сможет наколдовать на арену, и с самой арены зрителям не угрожает никакой опасности.

Тем временем закончился второй этап, после которого наступил небольшой перерыв. По трибунам тотчас забегали рано с корзинками и тележками, предлагая зрителям еду и напитки, да и девушки позади нас засуетились, обновляя угощения. В самом загоне непрерывно работал рано с кинжалом Жизни, теперь лечивший не только выбывших, но и текущих участников Турнира, которые выходили из боя с серьёзными травмами.

Стоило признать, теперь, когда у участников появилась полноценная мотивация раскрыть свои способности, они это сделали. И лично для меня начали вырисовываться трое фаворитов, каждый из которых вполне мог дойти до финала.

Первым был шинрано, но этот вывод можно было сделать лишь по тому, что он владел магией огня. Сложение у него было могучее, не всякий генрано таким, наверное, сможет похвастаться. Шкура его при этом была фиолетовая — ни у одного жителя Руарха, не являющегося вимрано, я такого цвета шкуры ни разу не видел. И, наконец, третьей отличительной чертой были маленькие, на вполне видимые на огромной фиолетовой голове белые рожки.

Не менее экзотической была и используемая им магия. Это был первый и, пожалуй, единственный боец, который не боялся вакуумных чар. Здесь даже я затруднялся определить, как он сражается: то ли он мог делать свой огонь невидимым, то ли просто атаковать раскалённой струёй воздуха, но едва его соперник попытался применить вакуумные чары, как через несколько секунд оказался выведен из строя со страшными ожогами по всему телу.

Вторым был генрано с тоже весьма экзотическим цветом шкуры — чёрным. Вообще стоит признать, что полностью чёрную шкуру я вижу в этом мире в первый раз — никто, вне зависимости от принадлежности к той или иной подрасе, такого цвета не имел. Телосложением он похвастать не мог, даже больше, по меркам генрано он выглядел физически слабым, можно даже сказать, недоразвитым. Впрочем, его магия земли полностью это компенсировала. Во-первых, дрался он всегда с красной повязкой на глазах. При том, что слепым он не был: при разговорах с другими участниками в ожидании своей очереди он смотрел им в глаза. И сама магия: в отличие от прочих магов земли ему была доступна хоть и базовая, но всё же магия растений: по его приказу из земли то тут, то там выстреливали шупальца лиан, и если зазевавшегося соперника удавалось схватить за ногу, это, собственно, для него означало конец участия в турнире.

Третьим же был янрано тоже с весьма экзотической расцветкой. Сначала мне показалось, что выступить на Турнире решил один из гвардейцев Фартхароса: настолько знаком был этот грязно-синий цвет. И тем больше я удивился, когда увидел магию воздуха. И его магия воздуха включала в себя, с одной стороны, очень простые, а с другой — очень энергозатратные чары.

Левитация. Причём не жалкое трепыхание в воздухе, будто бы на верёвочках, а полноценная возможность летать, в нужную сторону, с нужной скоростью. Хотя, справедливости ради, стоило сказать, что он предпочитал парить в обычном вертикальном положении, но зато мог с лёгкостью уклониться в нужную сторону, из-за чего попасть по нему было практически невозможно. У стоящего на земле противника, по большому счёту, вариантов для уклонения было всего два: вправо или влево. У такого же бойца, который парит в воздухе, таких вариантов было десятки.

Больше у него, правда, выдающихся или запоминающихся чар не было. Но он просто мог позволить себе брать своих врагов измором, и, дождавшись, пока они выдохнутся, метким потоком воздуха отправить их в нокаут. И я не сомневался, что до конца Турнира дойдёт кто-то из этих троих…

— Прекрасно, — когда последняя пара участников второго этапа закончила поединок, Фартхарос снова поднялся на ноги, — большая часть Турнира позади. Остались самые достойные. Что ж, не будем тянуть время, вы все знаете, что ждёт победителя в этом Турнире. Начинается третий этап.

Посмотрев на участников, которые ждали в загоне своей очереди, я впервые за всё время испытал к ним жалость. Они все очень долго ждали, они наверняка очень сильно переживали. Они не могли ни поесть, ни попить, так как в любой момент могла наступить их очереди. Но их чёрные глаза горели огём решимости дойти до конца любой ценой. Наверное, у каждого из этих рано были родные и близкие, которым хотя бы ненадолго можно было помочь выигранной водой. Организатор турнира тем временем достал свои списки и приготовился огласить следующую пару…

Глава 2.5

Глава 5. Поединок.

Третий этап получился самым яростным и стремительным из всех. Соперники, уже подстёгиваемые такой близкой победой, выкладывались на полную, совершенно не щадя ни себя, ни соперника. В этом же этапе встретились примеченные мной ранее шинрано с фиолетовой шкурой и янрано с синей. И, к моему великому удивлению, янрано одержал верх в этой схватке. Как и все прочие разы, он просто взял своего соперника измором, и как бы тот ни выжигал воздух, как бы ни атаковал своими невидимыми раскалёнными струями — вёрткий янрано прекрасно уклонялся от любого приёма. В конце концов, у шинрано иссякли силы, и он пропустил тот заветный момент, когда левитирующий соперник решился на свою атаку. Шинрано выбыл из турнира.

Чёрный генрано же прекрасно справился со своим соперником, тоже, между прочим, магом воздуха. Хотя тот довольно неплохо владел доступным ему арсеналом чар и быстро передвигался по арене, генрано с красной повязкой на глазах, казалось, постоянно контролировал, где находится его соперник, и всякий раз пытался достать его своими лианами. Собственно, и на этот раз он расправился с соперником подобным образом: ухватив его лианой за лапу, он со всего размаху приложил его о землю. На этом, собственно, поединок и был окончен.

Заглянув по завершении третьего этапа в загон с участниками, я с удивлением увидел, что там осталось всего 16 рано. Это у меня совершенно не вязалось с тем количеством, что я примерно прикидывал, когда турнир только стартовал. Объяснение напрашивалось только одно: некоторые участники, вероятно, не обладая достаточным количеством времени или завышенной самооценкой по поводу своих способностей, даже в случае победы добровольно покидали турнир, прекрасно понимая, что выиграть им его не дано, а тратить время в ожидании не хотелось. Наверное, градоправители и Фартхарос поступили умно, объявив о дополнительном призе только после того, как подавляющее большинство участников отсеялось. Им, видно, тоже не улыбалось сидеть здесь до посинения.

Дальнейшие поединки велись без объявления следующего этапа. Зрители, вероятно, уже и сами могли видеть, сколько осталось участников, и сколько раз им предстояло драться. Так что: объявление имён, быстрая и яростная схватка, объявление победителя, удаление с поля боя проигравшего. Ни одного лишнего движения. Рано, приводивший в чувство выбывших из Турнира при помощи кинжала Жизни, выглядел усталым и измученным. Что и неудивительно: даже если допустить, что кинжал Жизни — сильная магическая вещь сама в себе и подпитки со стороны, соответственно, не требующая, всё равно его энергию надо было направлять, а то и проводить через себя. Так что я бы не сильно удивился, если бы узнал, что он сейчас тихонько матерится себе под нос, кляня этот Турнир на все лады. Мне, наверное, тоже перепадало, ведь из-за меня все участники после отборочного этапа словно с цепи сорвались.

Турнир, между тем, стремительно подходил к завершению. И в финале, как я и ожидал, встретились чёрный генрано и синий янрано. И генрано одержал хоть и не быструю, но уверенную победу. Потому что он перенял у своего соперника тактику и применил против него же: он взял его измором. Он благоразумно не атаковал порхающего соперника, пока тот был в воздухе, но стоило ему хоть на мгновение приземлиться, как на него тут же набрасывались лианы. Как бы янрано ни маскировался, как бы аккуратно ни действовал — едва его лапы касались земли, как генрано тотчас обращал свой взор к этому месту, и его тут же атаковали лианы.

А янрано так или иначе приходилось касаться земли. Кое-что понимая в магии, я прекрасно знал, что просто левитировать янрано не мог — это бы слишком быстро съедало запас сил. В итоге большую часть своих левитирующих возможностей он наверняка черпал из импульса прыжка, который многократно преумножал своей магией. И в какой-то момент ему неизбежно приходилось приземляться, чтобы оттолкнуться от поверхности арены и получить новый импульс. И именно этих моментов генрано терпеливо дожидался, без труда блокируя не особо сильные атаки своего соперника и готовясь поймать его на ошибке.

И на пятый раз, когда янрано вынужден был приземлиться и на мгновение коснуться лапами земли, генрано его засёк, а в следующее мгновение летун повторил судьбу предыдушего соперника генрано. Впрочем, он не сдавался до последнего, и генрано пришлось целых четыре раза приложить его о землю, чтобы тот, наконец, утих.

— Какая замечательная победа! — Фартхарос снова поднялся на ноги, — Фетриш из района Питомников одерживает верх на Турнире этой аквоты. Наши поздравления его умениям и талантам… и, как и было обещано, дополнительный, призовой бой, в случае победы в котором Дитя Водной Стихии лично выделит день, чтобы одарить победителя своими милостями.

— Давай, Дэмиен, твой выход, — Викай легонько меня подтолкнул. Сглотнув, я кивнул и направился вниз. Сейчас я уже немного жалел о том, что вызвался в этом участвовать. Всё-таки полноценных боёв у меня давно уже не было. А этот маг, которому были подвластны и камни и растения, ради такого ценного приза будет биться в полную силу. Впрочем, мгновение спустя я встряхнулся. Ничего, даже если я проиграю — мне это будет полезно. Надо хоть как-то поддерживать себя в форме, иначе я здесь окончательно закисну и деградирую в овощ.

По пути мне пришлось пройти через загон, в котором рано в чёрных плащах приводили в чувство янрано, который наверняка до последнего верил, что в финал пройдёт именно он. И вот, ворота — и выход на арену.

Мой соперник стоял на положенном месте, мало того, что не став брать передышку после предыдущего поединка, так ещё и не снимая свою красную повязку. Когда я подошёл к своему стартовому месту, генрано по имени Фетриш, безошибочно повернувышись в мою сторону, внезапно отвесил мне глубокий уважительный поклон. Я коротко склонился в ответ, и то больше ради того, чтобы завершить это приветствие приемлемо. Я был пленником этого мира, наверное, уже четвёртый месяц по собственному исчислению времени, подсознательно этот статус меня неимоверно раздражал, как и бесконечное вынужденное бездействие. И потому кланяться здесь кому бы то ни было у меня не было ни малейшего желания.

— Поединок начинается! — объявил Фартхарос. С удивлением я заметил, что всегда шумевшие до этого трибуны сидели, словно затаив дыхание. Вероятно, всем было интересно, на что способно в бою Дитя Водной Стихии.

Выбросив руку в знакомом жесте, генрано вновь вызвал свои лианы. Призывая из небытия воду для своих защитных приёмов, я мимоходом попытался нащупать влагу и в самих лианах. Вдруг удалось бы перехватить их под свой контроль? К сожалению, подобное оказалось невозможным: структура этих растений мне была неизвестна, но воды они в себе содержали ничтожно малое количество. Не исключено, что без магического контроля они вообще стали бы совершенно несгибаемыми, как древесные стволы.

И потому вызванную воду я превратил в несколько длинных лезвий, которые, быстро кружась вокруг своей оси, нашинковали лианы вокруг меня в мелкую стружку. После чего, не медля, я трансформировал вызванную воду в уже привычного голема-орла и направил его на соперника.

В этот раз я с сожалением отметил, что Пентаграммой Конвергенций воспользоваться не получится. Едва генрано заметит, что я пытаюсь закрепиться на одном месте, как он тут же обрушит на меня всю свою магическую мощь. Нет, здесь придётся делать упор на постоянное движение и уклонение.

Разумеется, генрано почти мгновенно расправился с моим орлом, натравив на него свои лианы. И голем, потерявший свою форму, тут же потерял и магическое наполнение, осколками падая на землю. Вот только у меня уже сложился в голове план, как основательно затруднить жизнь своему сопернику.

Снова вызвав значительное количество воды и обрушив её на соперника в виде ледяных стрел, я собрал в руках столько силы, сколько мог единомоментно удержать, после чего направил её… в землю. Поверхность арены под нами промерзала, наверное, сантиметров на двадцать, и хотя жар солнц этого мира слишком быстро вернёт всё в исходное состояние, мне и десяти минут хватит, чтобы закончить поединок.

Генрано не сразу осознал ловушку, что я ему подготовил. Разобравшись с моими ледяными стрелами, он попытался было вызвать новые лианы… и, к его огромному удивлению, вместо десятка крепких стеблей на поверхность вылезли лишь три искромсанных обрубка. Остальные просто не смогли продраться сквозь замороженную землю. Я же тем временем вызвал новую порцию воды и превратил её в лёгкую катану, готовясь прорубаться к своему сопернику. Здесь, к сожалению, мой любимый шест вряд ли поможет.

Фетриш, уже догадавшись, как именно я осложнил ему жизнь, вызвал новые лианы, куда толще и крепче предыдущих. Однако по его по напряжению на его лице я понимал, что на это он тратит куда больше магических сил. Да и сами лианы были толще, сильнее, но вместе с тем — медлительнее и неповоротливее. И потому мой поддерживаемый чарами ледяной клинок без труда их разрубал, стоило им приблизиться на расстояние взмаха. Генрано, практически оставшийся без сил, уже ничего не мог мне сделать. И когда я, вызвав новую воду, запустил в него водяной поток, он даже не сумел отпрыгнуть в сторону. Поток воды сбил Фетриша с ног, а потом, подчиняясь моему приказу, поднял его и заключил в шар.

В итоге Фетриш оказался в водяной ловушке, не в силах сделать нового вдоха. Секунд тридцать он барахтался, пытаясь выбраться, но потом силы его оставили. Тело обмякло, и пузырьки, которые пошли от его лица, явно говорили о том, что генарно начинает захлёбываться. И когда я, убедившись, что бой действительно окончен, собрался его выпускать, как в этот момент случилось нечто невероятное.

Из-под земли, над которой парила водяная сфера, выстрелила новая порция щупалец. Но они не атаковали меня. Напротив, они выстрелили в сферу и, схватив своего хозяина… утащили его под землю! А пока я пытался понять, как это вообще возможно, как позади раздался страшный грохот. Обернувшись, я увидел, как из-под земли вылез огромный ствол, который, оказавшись на поверхности, распутился на десятки лиан. Слишком поздно осознав, что теперь уже сам оказался в ловушке, я попытался отскочить, защититься клинком, вызвать новую воду и превратить её в лезвия… всё бесполезно. Ни на один защитный приём мне банально не хватило времени. Шквал лиан обрушился на меня, сминая все мои попытки защититься, безжалостно хватая и обвивая за руки и ноги, после чего особо коварная лиана обвилась вокруг шеи, начиная меня душить. Сопротивляться этому было невозможно, и уже через пять секунд отчаянной борьбы на мои глаза начала наползать чернота. Но в тот момент, когда я уже почти был готов потерять сознание, лиана внезапно перестала сдавливать мою шею.

С трудом открыв глаза, я увидел, как ствол, из которого появились десятки лиан, трескается, выпуская наружу Фетриша. И он подходит ко мне, обращая свой до сих пор скрытый крансой повязкой взор. Что ж, здесь уже ничего нельзя было поделать. Он победил.

— Я признаю твою победу! — выдохнул я, из последних сил усилив свой голос магией. Трибуны безмолвствовали. Как видно, случившееся до сих пор не укладывалось у них в голове. Но Фетриш сделал пару движений ладонями, и лиана, до того меня душившая, начала аккуратно массировать мне шею и затылок… и я с удивлением понимал, что снова могу нормально воспринимать происходящее. Приказав лианам вернуть меня на землю и убедившись, что я не собираюсь падать в обморок, Фетриш подошёл, стянул с глаз красную повязку… и опустился передо мной на одно колено.

— Я благодарю тебя за этот поединок, Дитя Водной Стихии! — он выдохнул это с такой силой, что, казалось, его услышали асолютно все, — до этого момента я и не знал, что способен на подобное. Этому приёму я научился во время поединка с тобой. И я благодарю тебя за этот опыт!

И вот теперь трибуны взорвались от восторга. Как видно, для них стала шоком не столько победа, сколько открывшаяся возможность Фетриша, который раньше не умел делать подобного. И в восторгах толпы явно слышалось сомнение. Вопрос, который наверняка сейчас задавали себе другие чемпионы: «А что, если и я могу больше?»

— Итак, Фетриш побеждает Дэмиена! — возвещает Фартхарос, — и потому он дополнительно вознаграждается его вниманием на весь следующий день! Наши поздравления и благодарность всем участникам, которые сегодня выступали!

Зрители тут же стали расходиться. Оно и неудивительно: Турнир явно выходил слишком затянутым по времени мероприятием. Фетриш же, почтительно подхватив меня под плечо, повёл к загону, где нас уже ждали целители. Рано с кинжалом Жизни пару раз коснулся ладонью сначала меня, потом Фетриша. И от этих касаний меня, в самом деле, словно наполнили новые жизненные силы. И, как ни странно, даже пришло осознание того, что случившееся — справедливо. Я сражался ради возможности размяться и развлечься. Фетриш — ради возможности напоить свою семью драгоценной водой. Неудивительно, что победил именно он.

— С вашего позволения, я зайду за вами завтра, — с почтением сказал Фетриш, когда целители, признав наше состояние приемлемым, с облегчением покинули загон, — сегодня вам нужно отдохнуть и набраться сил. Ах, вы не представляете, Дэмиен, какое это чудо, какой прорыв в душе! Я и подумать раньше не мог, что способен на такое! Но не буду вас утомлять, завтра у нас будет возможность побеседовать. Сейчас же мне нужно скорее вернуться домой.

Что было совершенно ожидаемо. Наверняка его семья, друзья, соседи спешат отметить это великое событие. А, возможно, те его знакомые, что поумнее и дальновиднее, уже готовятся дать ему советы, как правильнее распорядиться моими дарами. Но меня это уже мало волновало. Это была его победа, это были его дары, и он вправе распоряжаться ими так, как считал нужным. А я же… я, конечно, устал, но впервые за долгое время это была приятная усталость с чувством выполненного долга. А не беспросветное, беспробудное, выматывающее и высасывающее все силы существование, которое я был вынужден вести в этом мире большую часть времени.

Маис и Пино уже ждали меня, и сейчас в их взглядах было больше уважения в мой адрес, чем когда бы то ни было. И это было хорошо. Возможно, стоит осторожно предложить свои услуги и их семьям, чтобы наладить с ними отношения. И тогда, возможно, слегка пришпорив обстоятельства своими гипнотическими чарами, мне удастся проникнуть в тайну их источника воды. И хотя это явно случится не сегодня, я всё больше убеждался, что следующим шагом к возвращению в Руарх гармонии будет именно раскрытие этой тайны. Значит, нужно дейстовать в этом направлении. Медленно, осторожно, аккуратно… и неизбежно…

Глава 2.6

Глава 6. Союзник новый, союзник старый.

На следующий день сразу после еды Маис и Пино сопровождали меня к дому Фетриша. Из вчерашних объявлений я помнил, что чёрный генрано проживает в районе Питомников, значит, путь к нему не должен быть слишком долгим. И, в самом деле, Фетриш проживал практически рядом с загонами ферстов и, вполне вероятно, что где-то в этой сфере и работал. Что означало, что он, скорее всего, из людей Лексаба, и потому с ним стоило быть осторожнее. Лексабу я доверял меньше, чем остальным градоначальникам. Если Гимлава теоритечески можно было подкупить, а с Викаем — договориться, то условие сотрудничества с Лексабом было только одно: полный и всеобъемлющий контроль с его стороны безо всяких компромиссов.

Наконец, пройдя мимо крайнего в ряду питомника, мы вышли к улице, где стояли, стоит признать, вполне сносные двухэтажные дома. Наверняка ещё времён до коллапса вимрано: после того, как наступил период нехватки воды, строить более, чем одноэтажные здания явно было неразумно. Среди новых зданий вообще выделялись только длинные бараки, где можно было заселить сразу два-три десятка жильцов. Ну, это Викай ещё не знает, что бараки можно растягивать не только в длину и ширину, но и высоту. А потом ещё и сдавать их в ипотеку. Гимлав от таких перспектив вообще придёт в полный восторг.

Выбрав, наконец, четвёртый в ряду дом, Пино постучал в старенькую, но ещё крепкую дверь. Буквально пару секунд спустя дверь открылась, и перед нами предстал хозяин.

— Дэмиен, прошу, прошу, жду тебя с самого утра, — он почтительно склонился и отодвинулся в сторону, приглашая войти. Едва я оказался внутри, как следом попытались войти Маис и Пино, но Фетриш уже загораживал вход своим телом.

— Вас, уважаемые, я сюда не звал, — мягко, но с ощутимой угрозой сказал он, — вы можете быть свободны.

— Подчёркиваю: нам дан прямой приказ не спускать глаз с Дэмиена, — таким же тоном ответил Маис, — так что мы никуда не уйдём.

— Значит, ждите здесь, — спокойно ответил Фетриш, — вам в моём доме делать нечего.

С этими словами он громко хлопнул дверью перед их носом. Подобное, стоит признать, было странно. Если и стражники, и дрессировщики ферстов подчинялись Лексабу, то между ними должна присутствовать хоть какая-то корпоративная солидарность. Хотя, учитывая, что всё это — органы исполнительной власти, ещё неизвестно, какие у них внутренние тёрки.

— Ещё раз благодарю тебя, Дэмиен, и за поединок, и за предоставленную возможность, — Фетриш снова склонился передо мной, — я знаю, что этого бы не было, если бы ты не дал на это своё согласие.

Я, наконец, получил возможность осмотреть Фетриша поближе. Сейчас вместо своего боевого тёмного костюма он был одет в свободные светлые штаны и такой же халат. При этом его чёрные ладони, лапы и голова, выглядывающие из полностью светлой одежды, выглядели настолько забавно, что я с трудом удерживался от улыбки.

— Андара тоже надо мной постоянно смеётся, — от Фетриша не укрылась моя реакция на его внешний вид, — говорит, что слишком забавно я выгляжу в этой одежде. Ну да светлая одежда отражает светлые помыслы — а после вчерашнего нашего поединка я чувствую просто невероятное просветление. Я и не знал, что вообще на такое способен.

— Почему же? — заинтересованно спросил я, — и если уж на то пошло, расскажите, как в вашем мире вообще обучают магии?

— Ах, Дэмиен, да это даже обучением назвать сложно, — тяжело вздохнул Фетриш, давая мне знак следовать за собой, — в школах если у кого-то из детей способности проявляются хотя бы аквот до десяти — таких ещё могут признать способными и вложить в их обучение какие-то силы. Если же после этого возраста — то только самые базовые механики. Огонь метать умеешь? Камни толкать умеешь? Воздух гонять туда-сюда умеешь? Всё, ты маг, свободен.

Нехотя я вынужден был признать, что в этом был свой смысл. В любой системе власть вкладывает ресурсы в то, что помогает ей эту самую власть удерживать. В Авиале маги были редкостью — и по этой причине Совет был так одержим идеей обучать собственных магов, в обход Университета. И, судя по тому, каким довольным выглядел ректор Нейетти в последний раз, когда разговор коснулся этого вопроса, он отвоевал себе большую часть прав и привилений обратно. Возможно, даже право аттестовать магов, которые обучались за пределами его академии.

В Руархе ситуация сложилась иная. В умирающем от жары мире главной ценностью стала вода. И именно вокруг неё стали группироваться основные силы. В таких условиях обучать слишком много магов — занятие опасное. Нечего, как говорится, собственными руками плодить потенциальных конкурентов.

— Так что дальнейшее обучение уже зависит только от твоего желания и твоих возможностей, — продолжал Фетриш, пока мы шли по коридору его дома, — с учётом же наших возможностей желания мало кого интересуют, сам понимаешь. Когда ты каждый день отдаёшь всё время и все силы, чтобы выжить самому и обеспечить выживание своим детям — тут не до обучения новым магическим возможностям.

В этот момент мы вышли на задний двор. Здесь меня уже ждал… бассейн, дно которого было тщательно выложено камнями. И бассейн немалый, наверное, четыре бака, которые мы караванами отправляли в другие города, с лёгкостью сюда поместятся, и ещё место останется.

— За одну ночь соорудили? — поинтересовался я.

— Ну а что делать. Пить-то хочется, — смиренно пожал плечами Фетриш. Не став больше спорить, я поднял руки, сотворяя уже знакомый вихрь энергии вокруг ладоней… и через мгновение из них хлынула струя воды.

— Скажите, Дэмиен, — спросил Фетриш минуты три спустя, — а дозволено ли мне будет узнать… откуда вы взялись? Ни видом, ни лицом, ни гладкой кожей и странным строением вы не похожи ни на генрано, ни на шинрано, ни на янрано, ни на вимрано…

Я задумался, стоит ли отвечать на этот вопрос. С одной стороны, Фетриш не чувствовался однозначно плохим или равнодушным. Что-то мне подсказывало, что эту воду он тоже будет исправно делить со всеми соседями, и кончится она гораздо быстрее, чем мне кажется. Но всё же… он работал на Лексаба, и этого было более, чем достаточно, чтобы держать рот на замке.

— Мне кажется, я не вправе отвечать на этот вопрос, — сухо сказал я, — когда градоправители меня допросили, то дополнительно заставили дать слово, что я не буду распространяться о том, откуда…

— Всё в порядке, Дэмиен, — мягко сказал мне голос, который я не слышал уже невесть сколько времени, но который, наверное, узнаю из тысячи, — ему можно доверять…

Обернувшись и от шока потеряв контроль над водой, я увидел, что в углу двора сидит альбинос с красными глазами, с которым я, как мне казалось, уже распрощался навсегда…

— Агер!

Я не мог поверить своим глазам. Агер! Здесь, в Корроско! Я не сдержался и подбежал к нему, чтобы обнять его. Обнять того, кто стал мне в этом мире лучшим и единственным другом.

— Агер, как ты… что ты тут делаешь? — радость в голове наконец-то поутихла, и у меня тотчас возникли вполне закономерные вопросы.

— За тобой присматриваю, конечно, — ухмыльнулся альбинос, — думаешь, мы с Йегеросом так просто возьмём и откажемся от своих планов только потому, что нам Фартхарос помешал?

— А ничего, что сюда пришёл именно ты? — усомнился я, — ты… как бы это повежливее сказать… довольно приметный. И Фартхарос знает тебя в лицо. И у него к тебе остались долги, которые он тебе при следующей встрече наверняка припомнит. Не безопаснее ли было послать сюда Анаму? Вот уж кто сама серость, взгляд с него словно специально соскальзывает.

— Не так уж сложно было выдать себя за беженца и проникнуть сюда. Корроско в этом плане очень терпим, надо отдать должное. Анаму же занят тем, что постоянно носит у сердца кинжал Порядка. Никому его не доверяет… впрочем, его можно понять.

— Значит, — я посмотрел на Фетриша, который слушал нас, не выказывая никакого удивления, — он всё знает? И про кинжал, и про наше дело, и…

— Да, — кивнул Агер, — но пока у нас есть немного времени — и мне бы хотелось послушать и про то, откуда ты здесь, и про твои способности. Ну и, конечно, не стоит забывать про приз Фетриша. Это — колоссальный ресурс для вербовки новых членов нашего дела. Если ты понимаешь, о чём я.

Фетриш уже вынес из своего дома кресло и поставил его рядом с бассейном. Сев в него и направив руку так, чтобы продолжать наполнять бассейн водой, я начал рассказывать. Сначала подробно рассказал о том, откуда я и как сюда попал. Потом о своей магии воды, во всех подробностях. А затем, по просьбе Фетриша, и об остальных ветвях магии.

— Это просто фантастика, — прошептал он, когда я закончил описывать ветвь некромантии магии земли, — и вы всё умеете это делать. И мы могли бы, если бы научились…

— Боюсь, одного обучения тут мало, — скептически возразил я, — как и всякий инструмент, магия требует правильной настройки и стабильной работы. Сомневаюсь, что вы не в состоянии овладеть более сложными техниками магии лишь потому, что вас никто этому не учит. Дело ещё и в том, что нарушенное равновесие тоже искажает магию, делая её нестабильной. Поэтому овладеть более сложными приёмами так тяжело. А те, кто всё-таки им обучается, тратит на это на порядок больше сил и времени, чем если бы это происходило в обычных условиях.

— А что насчёт вызова големов? — внезапно спросил Фетриш, — судя по тому, что механика вызова духов и сотворения големов есть в каждой стихийной школе, значит, они имеют под собой какие-то общие основы? Мог бы ты научить меня создавать големов?

— Сказать по правде, я в этом не уверен. Потому что не изучал теорию магии других школ, — с сомнением протянул я, — зачаровывать воду и камни можно совершенно по-разному. А растения — так и вовсе, наверное, ещё сложнее.

— Давай хотя бы попробуем! — умоляще сказал Фетриш.

— Хорошо. Но в другой раз, — ответил я, — сегодня мне и так предстоит слишком много чар, чтобы тратить силы ещё и на обучение.

После чего посмотрел на альбиноса.

— Скажи, Агер, у вас как идут дела? Что с кинжалом Смерти?

— Йегерос нашёл племя, которое его хранит. Но даже попытки просто поговорить с ними пока не дают никаких плодов, — развёл руками Агер, — конечно, ты знаешь эту языкастую бестию, он кого угодно на что угодно уболтает, но пока без результатов. Остаётся только ждать.

— А кинжал Природы?

— Здесь пока совсем глухо, — Агер опустил голову, — есть подозрения, что знание о том, где его искать, нам откроется лишь тогда, когда мы соберём первые четыре.

— Я выяснил, где хранятся кинжалы Жизни и Хаоса, — добавил я, — вот только забрать их так просто не получится. Оказывается, кинжал Хаоса слишком долго было некому сдерживать, и он буквально бурлит силой. К счастью, надзиратель сказал, что последнее время он успокаивается. Не исключено, что по той причине, что в мире снова появился кинжал Порядка. В любом случае придётся ждать.

— Мы и сами знаем, где хранятся кинжалы, — ответил Агер, — вот только забрать их оттуда далеко не так просто, как тебе кажется. То, что тебе их милостиво показали, не означает, что они не охраняются на самом высшем уровне.

— Этому будет способствовать вполне законное исполнение сделки, — парировал я, — мне удалось договориться с градоначальниками, что я буду беспрекословно им подчиняться и давать столько воды, сколько они попросят. Но взамен настанет день, когда я попрошу у них две вещи, которые они будут вынуждены мне отдать. Они согласились. Думаю, ты понимаешь, что это будут за две вещи.

— Умно, — хмыкнул Агер, — хотя и наивно полагать, что они так просто тебе их отдадут. И всё же… что ж, думаю, в нужный момент и это можно будет разыграть. Особенно если Фартхарос был свидетелем этой сделки. Уж он-то не упустит шанса как следует стукнуть своих конкурентов по власти за ложь. А в идеале и выкинуть кого-нибудь из градоначальников из его кресла.

— А как поживают мудрецы? — спросил я, — им не стало слишком плохо после моего ухода?

— Нормально, — кивнул Агер, — они и не такое переносили. Даже больше: сейчас у них появился очень большой объём работы. Но они к нему готовы и, уверен, справятся.

Однако я заметил, что при этих словах Агер нет-нет, да и отворачивал взгляд. Очень хотелось узнать, что же это был за объём работы, но чутьём я понимал, что сейчас мне больше ничего не скажут.

— В общем, Дэмиен, я рад был тебя видеть в добром здравии, но у меня есть и другие дела, так что вынужден вас покинуть. Уясни самое главное: делай то, что делал раньше, ни о чём не беспокойся и помни, что мы все продолжаем работать. Если у тебя будут какие-то проблемы — зайди в гости к Фетришу и поговори с ним. Но самое главное — ни в коем случае не дёргайся сам и ничем не вызывай подозрения ни у градоначальников, ни у Фартхароса, ни у своих провожатых. Потому что если ты дёрнешься раньше времени — это может стоить нам всем жизней. Я прошу тебя постоянно помнить об этом. Никакой самодеятельности, даже если у тебя будет для этого десяток веских причин. Хорошо?

— Ладно, — нехотя кивнул я.

— Вот и славно, — альбинос улыбнулся и даже похлопал меня по плечу, — в таком случае — до встречи, Дэмиен. Уверен, мы встретимся раньше, чем ты думаешь.

С этими словами Агер ушёл в дом.

— Не беспокойся, — Фетриш понял мой взгляд, — его выведут через чёрный ход. С Пино и Маисом он не пересечётся. Что ж, думаю, здесь воды достаточно.

Посмотрев бассейн, который до этого наполнял своей рукой, я увидел, что он как раз наполнился. При этом я уже и забыл, что творю чары, а шум воды и вовсе воспринимал как фон.

— Теперь, с твоего позволения, ещё несколько сосудов в доме, — с почтительным поклоном сказал Фетриш. В другое время я бы наверняка на этом остановился: генрано и так получил слишком много, даже для победителя Турнира. Но если эту воду он будет использовать как ресурс для вербовки новых сторонников… Нужно было обеспечить его этим ресурсом по максимуму.

— Веди, — устало кивнул я…