Измена

Тридцатая глава

Тем вечером после работы Энни поехала к дому Сидни Кэнина в Кэу Хэллоу. Ее не удовлетворили сведения, полученные от полицейских. Чтобы вникнуть в его подозрения, нужно было выслушать его самого. Хотя Сэм посоветовал ей не беспокоиться, она не могла все это так оставить. Иногда она начинала сомневаться, имеет ли он вообще какое-то представление о зле, творящемся в мире.

Энни долгое время не соприкасалась с этим злом. Чарли вытащил ее из болота человеческой жадности, лжи и обмана. Она так хотела, чтобы все осталось в прошлом, забылось. Особенно ей хотелось забыть, что она когда-то, пусть немного, но способствовала утверждению этого зла.

Однако серьезной ошибкой было бы думать, что зло рождается на улицах. Жадность, насилие и жажда власти проникают в спальни и гостиные домов по всей стране. Такие пороки не знают социальных, экономических или профессиональных границ, они могут проснуться в ком угодно и когда угодно. Это может случиться даже с людьми, которых больше всех любишь и кому больше всего доверяешь.

Дом Сидни был темен, когда она подъехала к нему. Там не горело ни единого огонька. Это казалось странным, потому что Сидни был очень предусмотрительным человеком, который непременно оставил бы включенными пару лампочек, чтобы отпугнуть воров. Ничто не могло ускользнуть от внимания Сидни, он проявлял всяческую предусмотрительность, чтобы не угодить в одну из тех ловушек, которые в избытке расставляла сама жизнь.

Энни в нарушение всех правил припарковалась перед гидрантом и поднялась по лестнице к двери Сидни. Она нажала на кнопку звонка, и долго еще до нее доносился его гулкий отзвук.

Никто не вышел. Его могло не быть дома, но опять же, почему нет света? Энни стало как-то совсем не по себе, от волнения ее пробирала дрожь. Сидни рассказал полицейским историю, которая в принципе могла повернуть ход всего расследования. Выдвинул подозрения в сговоре и назвал Дарси как одну из возможных виновниц. Если он прав, то человек, попытавшийся встать на пути махинаторов, убит.

А если кто-то решил устранить с дороги и Сидни? Справа от парадной двери в нише находилось окно. Энни прижалась лицом к стеклу и стала всматриваться внутрь.

Там ничего не было.

Ни мебели, ни ковров, ни картин на стенах или безделушек на полках. Все, что она смогла там разглядеть, — это несколько сложенных картонных коробок да моток упаковочной тесьмы.

Сидни любил свой дом, но, по-видимому, он решил, что не в его интересах надолго здесь задерживаться. Он уже давно вел разговоры о том, что собирается переехать обратно в Нью-Йорк. Похоже, что в конце концов он осуществил свои планы.

Энни снова села в свою машину и бесцельно покатила по городу. Вопрос, касающийся Сидни, оставался открытым. Она воскресила в памяти тот прием на яхте у Мэта в ночь смерти Франчески. Он почти не сводил глаз с этой женщины. И поспешил встать на ее сторону, когда она сделала свое ошеломляющее заявление о своем намерении подать на развод. Танцевал с Франческой, нежно прижимая ее к себе. А что если Сидни любил ее, мечтал на ней жениться, а потом в припадке страсти и ревности убил, когда ему стало ясно, что она все же не собирается бросать своего мужа?

Что если Джузеппе каким-то образом узнал о романе Сида и Франчески и тем самым вынудил Сида убить и его тоже, чтобы избежать разоблачений? А если, испугавшись, что полиция докопается до всего этого, выдумал целую историю об ошибках в чертежах собора и сказал полицейским, что Франческа изменяла мужу с Джузеппе?

«Что в этой версии хорошо, — со вздохом подумала Энни, — так это то, что с Дарси подозрение снимается. Если на стройке нет никаких злоупотреблений, то она никак не может быть связана с убийством…»

Она пересекла рыночную площадь, проехала мимо собора, объехала квартал вокруг него и снова миновала его уже с другой стороны. Она заметила, что в одном из трейлеров на стоянке у стройки горит свет. Это был трейлер Флетчера. Слишком много времени он проводит в этом трейлере. Он вообще когда-нибудь уходит домой?

«Где он держит свои записи? — подумала она. — Если есть какое-то документальное подтверждение строительной аферы, а Флетчер замешан в этом сговоре, у него должны быть эти документы».

Энни знала, что полиция не может получить разрешения на обыск без убедительных обоснований. Она понятия не имела, есть ли вообще у полицейских какие-то подозрения в отношении Флетчера, и прекрасно понимала, что ее собственные подозрения чисто интуитивны и ни на чем, в сущности, не основаны: она испытывала к нему неприязнь, следовательно, он-то и был виновником.

Это было абсолютно несправедливо и в высшей степени нелогично.

Но так или иначе она испытывала сильное желание осмотреть его трейлер. Поскольку она не имела никакого отношения к стражам закона, она не могла достать ордер на обыск, но не слишком переживала по этому поводу. Когда-то давно, во время своих уличных скитаний, она научилась взламывать любые замки и легко проникать внутрь.

Она поехала домой, облачилась в черный теплый костюм и темно-синие кроссовки и в довершение всего спрятала свои белокурые волосы под темной вязаной лыжной шапочкой.

В карман своего жакета Энни положила фонарик, который давал мощный, узконаправленный пучок света. Со дна коробки, хранимой более десятка лет и всегда надежно запертой, она извлекла набор отмычек из нержавеющей стали, которые по дешевке уступил ей один приятель по кличке Чердачная Обезьяна. Она немного повертела их в руках, чтобы удостовериться, что не разучилась обращаться с ними. «Это, как умение ездить на велосипеде, не забывается», — думала она, подтрунивая над собой.

Энни поехала обратно в район собора и объехала вокруг квартала. В трейлере Флетчера по-прежнему горел свет. Вот черт! На ее взгляд, он совсем не относится к людям, которые оставляют свет, чтобы отпугнуть воров. Нет, его машина по-прежнему оставалась на стоянке. Она поехала вниз в район Кастро, погрузившись в размышления. Дарси не может быть в этом замешана, снова и снова убеждала она себя. Это, наверное, Флетчер. И с проектом собора все в порядке. А что не в порядке, так это то, что Флетчер жульничает и расшатал гвозди в лесах.

Энни не хотела, чтобы это оказалась Дарси.

Она поехала обратно к строительной площадке. Прошло двадцать минут, а он все еще был там. Вот проклятие!

Она нервничала, но была исполнена решимости действовать. Чувствовала, как страх гонит кровь по жилам, и с тяжестью на душе ощущала в кармане своего жакета подрагивающие в такт биению сердца отмычки.

Ну, Флетчер, давай же! Иди домой!

Было уже за полночь, когда она наконец сдалась. Свет в трейлере погас, но машина Флетчера не сдвинулась с места. По-видимому, он собирался остаться на ночь на стройке.

Расстроенная и уставшая, Энни закинула свои приспособления в бардачок и поехала домой на Норс Бич, где без сил свалилась в постель.