Измена

Тридцать вторая глава

Покинув офис, Энни опять поехала на строительную площадку. Мысли ее были в полном смятении. Тот факт, что у Мэта действительно могло быть веское основание для убийства и своей жены, и Джузеппе, только добавлял ей решимости доказать его невиновность. На этот раз она обнаружила, что в трейлере Флетчера нет света.

Не дав себе времени для колебаний и раздумий, Энни проехала два квартала от кафедрального собора, поставила машину, вытащила фонарик и свои инструменты из бардачка и стрелой помчалась обратно к трейлеру.

Тщательно осмотревшись и уверившись, что никого вокруг нет, она прижалась к дверце трейлера Флетчера и постучала. Приложив ухо к дверце, она настороженно вслушивалась, но ничего не уловила.

Тогда она вытащила свои орудия и проворно принялась за работу. К ее собственному удивлению, пальцы быстро и легко все вспомнили. Не прошло и минуты, как она была уже внутри.

У себя дома в районе Кастро Флетчер перебирал в уме все причины, по которым он ненавидел свое жилище. Расположение, расположение и еще раз расположение. Кастро кишмя кишело голубыми.

Здесь были прекрасные места, было чисто и безопасно, но лишь короткий спуск отделял это место от торгового района, заполненного маленькими магазинчиками — продуктовыми, фармацевтическими, книжными, шляпными и тому подобное. Там ходили толпы странных личностей, вызывавших у Флетчера содрогание. Мужчины, которые ходили под ручку, время от времени обнимались и целовались. Женщины, наряженные в кожаные короткие юбки, гуляющие под руку с другими женщинами. Парни с яркими цветными татуировками во всю грудь и спину, девицы с кольцами в ноздрях.

Даже в гимнастическом зале, куда он ходил покачать мышцы, большинство тоже были голубыми. Господи, как он ненавидел этот город!

Он бы с удовольствием уехал, но здесь была Энни.

И все эти дни он ни о чем, кроме Энни, не мог думать.

Думы эти обычно сводились к тому, что его тактика не срабатывает. Он предполагал, что испугает ее и это поможет ему сблизиться с ней, но что такое несколько анонимных писем в сравнении с убийством? Он старался, чтобы эти анонимки звучали действительно устрашающе — как если бы их в самом деле писал сумасшедший с комплексом Бога или чем-то в этом роде, но, казалось, никто из-за них особенно не волновался. Убийца свел на нет все его усилия.

Может быть, стоит немного изменить стиль игры? Или по крайней мере слегка изменить ее правила. Вначале он хотел, чтобы Энни стала его добровольно, хотя бы отчасти, — это избавило его от лишних неприятностей, особенно впоследствии. Но, честно говоря, он хотел обладать ею, властвовать над ней, быть ее господином, и поэтому для него не имело большого значения, хочет она его или нет. Если она понимает, что для нее благо, она подчинится ему, робко и униженно. Она склонит голову перед его желаниями, а он будет делать с ней все, что придет ему в голову.

Но чтобы это произошло, он должен показать ей, кто здесь хозяин. Эта мысль возбуждала его. Джек ощущал истому, его обдавало жаром. Он испытывал почти физическую потребность в действии, ощущая огромный напор своих желаний.

Тем не менее первое время он должен брать хитростью.

Она сейчас слегка нервничает — должна нервничать! Он припомнил нотки ужаса в ее голосе, когда она обнаружила, что заперта в кромешно темном подвале. Собор ей теперь должен казаться жутким местом. И теперь она еще больше должна испытывать потребность в мужчине, который сможет ее защитить. Вырвать ее из лап страшных демонов, которые обитают в этом месте.

Он должен привести Энни туда ночью и заявить на нее свои права.

А после этого он вполне может взять ее к себе домой. Что в районе Кастро было хорошо, так это то, что там никому не было никакого дела до других. Черт побери, он видывал людей, идущих по улице с руками, заложенными за спину и в кожаных наручниках, ведомых своими «хозяевами». Тут все были со странностями. Он мог бы вести Энни по улице в собачьем ошейнике, на привязи, и никто бы даже бровью не повел.

Да, ему нравится эта идея. На стройке он возьмет Энни в оборот, а потом приведет ее сюда.

Несмотря на фривольную атмосферу улицы, обстановка в квартире Флетчера была чисто мужской. Он подписался на несколько сюрреалистических журналов и заказал по почте кое-какие вещицы, которые рекламировались в этих журналах. Удивительные вещицы можно порой приобрести по почте! Правда, обладание ими не всегда вписывается в рамки закона. У Флетчера внизу, в подвале его дома, была пара револьверов и даже автомат «Узи», аккуратно разобранный и разложенный по отдельным коробкам. Он мог собрать эту штуковину ровно за две минуты, но никому, кто вздумал бы копаться в его вещах, и в голову не пришло, что у него есть такая вещица.

Его новой любимой игрушкой был командорский нож. Он заказал его всего две недели назад и получил в простой коричневой картонной коробке с какой-то этикеткой от компьютерной программы. Но этот нож, конечно, не имел ничего общего с компьютерной программой. Это было холодное оружие, очень впечатляющее на вид. Длина лезвия составляла шестнадцать дюймов, максимальная ширина в поперечнике — четыре, оно было слегка изогнуто и заточено с обеих сторон.

Это был всем ножам нож.

Флетчер вытащил нож и любовался им, подбрасывая на руке. Он ощущал какое-то беспокойство, знал, что не сможет заснуть. Последнее время он плохо спал. Его мысли были заняты всевозможными замыслами и планами, голова ломилась от фантазий.

Он каким-то образом должен заставить Энни прийти ночью в собор. В этом ключ к успеху. Должен быть способ добиться этого. Он должен найти этот способ. Флетчер положил нож и схватил свою куртку. Он пришел домой этим вечером, потому что надеялся, что здесь его сон будет крепче, но теперь был уверен, что не уснет. Ему нужно на стройку. Там он сможет лучше все спланировать. Кроме того, на стройке он чувствовал себя значительно ближе к Энни, хотя бы потому, что видел ее там всего несколько часов назад.

Направляясь к двери, он схватил свой нож. Никогда заранее не знаешь, когда может пригодиться хороший нож.

Энни чувствовала себя не слишком уютно, роясь в содержимом флетчеровского трейлера. Она уговаривала себя, что делает это из благих побуждений — ради свободы Мэта, но это было слабым утешением.

Свое пристанище Флетчер содержал в чистоте и порядке. У него здесь стояла узкая койка, маленький холодильник, микроволновая печь и компьютер, размещенный на переделанной под стол стойке. Энни включила его и начала выдвигать ящики, просматривая документы, счета и корреспонденцию. Она побоялась включить свет в трейлере, и экран компьютера давал ей необходимое освещение.

В ящике под компьютером она нашла пачку заполненных от руки контрольных бланков с реквизитами «Мак-Энерни Констракшн». Флетчер ежедневно заполнял эти бланки, внося в них информацию о деятельности всех субподрядчиков и графики работ, сопровождая своими комментариями по поводу их деятельности.

Решив, что здесь можно что-нибудь обнаружить, Энни присела перед компьютером, пытаясь разобраться в бланках при свете карманного фонарика. Она пожалела, что у нее под рукой нет ксерокса. Бумаг было очень много.

Флетчер был настолько поглощен своими фантазиями, что не заметил, как проскочил стройку. Он успел проехать четыре квартала, прежде чем осознал свою оплошность.

Такое часто случалось, когда он сидел за рулем. Он вел машину, как автопилот, предаваясь тем временем своим фантазиям. В такие моменты в его воображении возрождались образы людей из прошлого. Воскресали воспоминания о таких вещах, которые, казалось, были уже навечно похоронены в глубинах памяти.

Джеку легко удавалось отгонять от себя плохие воспоминания. Мать, раздевающая его донага и бьющая металлическим прутом от занавески, его мозг, слава Богу, шарахался от таких воспоминаний. И когда она умерла от рака, он был только счастлив. Обидно было лишь то, что она умерла всего лишь от рака. Иногда ему казалось, что смерть от рака — слишком легкий конец для нее.

Но Энни пробуждала в нем только приятные воспоминания. Иногда, когда он думал о ней, он уносился мыслями на много лет назад, и в его памяти возникал образ другой девушки… другой белокурой леди, с отполированными ноготками, от которой всегда так приятно веяло запахом полевых цветов. Когда он думал о ней — о той, оставшейся в далеком прошлом и давно похороненной девушке, будто заново переживал все, что он чувствовал тогда. Те порочные и восхитительные ощущения, которые, казалось, навсегда забыты. Те, что его адвокат в тюрьме убеждал глубоко похоронить вместе с той девушкой, которую он похитил, которой он обладал и которую день изо дня любил в мрачном потайном подвале, где нечаянно задушил в порыве страсти, потому что прочитал, что недостаток кислорода во время занятий любовью усиливает сексуальное наслаждение…

Джек совсем не хотел душить ее. Он долго плакал, стонал и ходил, как потерянный, после того, как это произошло.

Но он попался не на этом.

Его взяли за изнасилование.

Впрочем, у него не было уверенности, что действительно убил ее. У него не было уверенности, произошло ли это все в реальности или это был сон, кошмарная игра воображения. У него не было уверенности даже в том, что он знал эту девушку, дотрагивался до нее, что она вообще существовала.

А вот Энни — она вполне реальна.

Она реальна, и она принадлежит ему.

Пальцы Энни на мгновение замерли, когда она услышала хруст гравия под колесами приближающейся машины. Она потушила фонарик и выключила компьютер.

«Это, наверное, Флетчер, — подумала она. — Кто же еще может пожаловать сюда посреди ночи?»

Она засунула бланки обратно в ящик, бросилась к двери и приоткрыла ее. И увидела свет фар приближающейся машины. Она понимала, что в трейлере спрятаться совершенно негде и надо выбраться, иначе поймают. Но свет от фар был направлен прямо на трейлер, и она не осмелилась открыть дверь пошире: он заметит ее и все поймет.

Фары описали дугу, сделали разворот, и Энни поняла, что он ищет место для парковки, где бы колеса его машины не увязли в грязи. Возле трейлера теперь было темно, и Энни решила, что Флетчер не сможет ее увидеть. Но если он оставит машину где-то поблизости, он может появиться в любую минуту.

«Вперед! Вперед!» — скомандовала она себе и еще немного приоткрыв дверь — та не скрипнула, слава Богу, — выскользнула, стараясь передвигаться осторожно и бесшумно. Она пробиралась вдоль стенки трейлера, держась в тени его корпуса и с досадой поглядывая на яркую луну. Она услышала, как у дальнего конца трейлера хлопнула автомобильная дверца, и проскользнула за угол, как раз в тот момент, когда до нее донесся звук тяжелых шагов, приближающихся к двери, возле которой она только что стояла.

Замок! У нее не осталось времени, чтобы запереть за собой дверь. Вот черт, теперь ей нужно поскорее уносить отсюда ноги!

Позади трейлера Флетчера стоял еще один, и она тихонько побежала и спряталась за ним. Замок довольно хлипкий, и, может быть, он подумает, что не закрыл его как следует, когда уходил. Такое бывает. Она и сама допускала такую оплошность.

За следующим трейлером оказалась свалка, и Энни поспешила оставить и ее между собой и Джеком Флетчером, еще немного, и она выберется на улицу.

Энни оглянулась и увидела, что в трейлере Джека Флетчера зажегся свет. Она понадеялась, что он не придаст большого значения замку, и попыталась вспомнить, не оставила ли какого-нибудь беспорядка. Заметит ли он, что кто-то побывал там? Ей казалось, что она была предельно внимательной, но ей уже много лет не приходилось заниматься такими вещами.

И, слыша, как бьется ее сердце, вряд ли пойдет на это снова.

Флетчер был немного ошарашен, обнаружив, что забыл закрыть дверь. Дерьмо! Он становится рассеянным. Выходит так, что ни о чем, кроме Энни, он думать не может, а мысли об Энни совсем затуманили ему мозги. Нужно не думать, а действовать!

Но только он прилег на узкую койку, как почувствовал, что Энни где-то совсем рядом. Ему даже казалось, что он ощущает ее запах. Как только он закрывал глаза, она была повсюду — пьянящий аромат ее тела бросал его в жар, сводил с ума.

Он должен заполучить ее. Он сойдет с ума, если вскоре не овладеет ею. Джек расстегнул джинсы, зажал в ладони свою плоть и предался своим болезненным фантазиям.