Измена. Спаси меня, если сможешь

Глава 55

АНДРЕЙ

Кабинет погрузился в тишину, но она не приносила покоя. Она давила, звенела в ушах, смешиваясь с глухим стуком моего собственного сердца. Я сидел за столом, глядя на стопку бумаг, но не видел их. Перед глазами стояло ее лицо. Лицо Ксении в тот момент, когда я произнес эти слова: «Ты уволена».

Шок. Непонимание. А потом — боль. Такая явная, такая незащищенная, что мне захотелось отвести взгляд, но я заставил себя смотреть. Заставил себя быть тем холодным, бесчувственным начальником, которым и должен был быть с самого начала.

Я сжал кулаки так, что костяшки побелели. Ненависть к себе волной поднялась изнутри, обжигая горло. Трус. Слабак. Пять лет я строил эту стену, пять лет держал оборону, поклявшись себе, что больше никогда, ни за что не подпущу никого так близко, особенно на работе. Я знал цену. Я заплатил ее сполна тогда, с Леной. И вот…

Она появилась. Ксения. Со своей упрямой честностью, со своей раненой гордостью, со своей неожиданной силой. Она прошла сквозь все мои защиты, даже не заметив их. Я позволил ей подойти слишком близко. Позволил себе почувствовать то, что давно похоронил — интерес, влечение, нежность… желание защитить.

Та ночь в моей квартире… Это было безумие. Потеря контроля. Я видел в ее глазах ответное желание, видел, как она тянется ко мне, и не смог устоять. Я позволил себе забыть обо всем — о прошлом, о правилах, о последствиях. И это было невероятно. Ощущение её тепла, её запаха, её стонов — все это вернуло меня к жизни, заставило почувствовать то, что я считал навсегда утраченным.

А потом — этот вызов. Заложники. Её голос в телефоне, полный страха, но такой профессионально спокойный. И ледяной ужас, сковавший меня. Снова. Все повторилось, как в кошмарном сне. Опасность, угроза жизни человека, который стал мне… дорог.

Я действовал на автомате. Вызвал спецназ, примчался сам, контролировал ситуацию. Но внутри все кричало от страха. Страха снова потерять. Страха снова не успеть, не спасти, снова остаться один на один с этой виной, с этой пустотой.

И когда всё закончилось, когда я увидел её — живую, невредимую, только напуганную, — облегчение было таким оглушительным, что на секунду я потерял контроль. Я подошел, коснулся её… Но потом страх вернулся. Страх за нее. Страх за себя.

Я понял, что не могу так больше. Не могу работать с ней рядом, зная, что каждый вызов — это риск. Не могу постоянно жить в этом паническом ожидании беды. Не могу снова пройти через потерю.

И я сделал то, что должен был сделать давно. Я снова возвел стену. Жестоко, резко, безжалостно. Я уволил её. Вырвал её из своей жизни, из своей работы, из своей зоны ответственности. Чтобы защитить? Себя? Её? Или просто чтобы снова спрятаться в своей скорлупе, где безопасно и никто не может причинить боль?

Я ударил кулаком по столу. Ненавижу себя за эту слабость. За этот страх, который снова управляет моей жизнью. Я причинил ей боль. Незаслуженную, жестокую боль. После всего, через что она прошла. Я видел это в её глазах, когда произносил те слова. Видел, как гаснет в них свет, как возвращается та затравленность, которую я так хотел стереть.

Я встал и подошел к окну. Город жил своей жизнью, спешил, гудел. А я стоял здесь, в своем кабинете, опустошенный и раздавленный собственным поступком. Я снова предал. Предал ее доверие. Предал то хрупкое чувство, которое начало зарождаться между нами. Предал себя.

Дверь кабинета распахнулась так резко, что я вздрогнул. На пороге стояла Наташа. Ее лицо было красным от гнева, глаза метали молнии.

— Андрей Викторович! — она почти выплюнула мое имя и отчество. — Что вы наделали⁈ Как вы могли⁈

Она ворвалась в кабинет, не дожидаясь приглашения, и остановилась передо мной, сжав кулаки.

— Вы уволили Ксюшу⁈ За что⁈ За то, что она чуть не погибла на работе⁈ За то, что спасла жизнь тому раненому⁈ Вы в своем уме вообще⁈

Я молча смотрел на нее. Знал, что она придет. Знал, что будет скандал. Она была её подругой.

— Наталья Сергеевна, это мое решение, и оно не обсуждается, — сказал я холодно, возвращая себе маску бесстрастного начальника.

— Не обсуждается⁈ — взвизгнула она. — Да вы просто уничтожили человека! Она только-только начала приходить в себя после всего, что с ней сделал её бывший! Она только начала верить, что может быть счастлива! А вы… вы просто растоптали ее! Зачем⁈ Что она вам сделала⁈

— Ларина действовала непрофессионально и подвергла риску…

— Да чушь это всё! — перебила она меня. — Непрофессионально? Да она одна из лучших фельдшеров на станции! И вы это прекрасно знаете! Дело не в этом! Дело в вас! Вы просто боитесь! Боитесь своих чувств, боитесь ответственности! Вы думаете, я не видела, как вы на неё смотрели⁈ Как вы её выделяли⁈ А теперь просто испугались и решили избавиться от проблемы⁈ Так поступают только трусы, Андрей Викторович!

Ее слова били наотмашь. Трус. Да, она была права. Я трус. Я сбежал, как последний трус, спрятавшись за должностными инструкциями и своим страхом.

— Наталья Викторовна, я попрошу вас выйти, — сказал я ледяным тоном, чувствуя, как внутри все сжимается.

— Нет, я не выйду! — она не отступала. — Вы должны ее вернуть! Вы должны извиниться перед ней! Вы не имеете права так поступать с людьми! Особенно с ней! Она этого не заслужила! Она…

В этот момент на моем столе зазвонил городской телефон. Резкий звонок прервал её гневную тираду. Я с облегчением протянул руку к аппарату. Любой повод, лишь бы прекратить этот разговор, лишь бы не видеть осуждения в её глазах.

— Мельников, слушаю.

— Андрей Викторович? Добрый день. Заместитель начальника Департамента здравоохранения Потапов беспокоит.

Я выпрямился. Звонок из Департамента? Это было неожиданно.

— Да, Игорь Матвеевич, слушаю вас.

— Андрей Викторович, есть отличные новости для вашей станции. Долго мы этого добивались, и вот наконец решение принято на самом верху. Ваша подстанция скорой помощи получает новый статус и финансирование. Мы реорганизуем вас в полноценный филиал городской больницы скорой медицинской помощи с расширенным штатом и новыми возможностями. Поздравляю!

Я слушал, пытаясь осознать смысл сказанного. Новый статус? Филиал больницы? Это… это огромный шаг вперед. То, о чем я мечтал, когда соглашался на эту должность здесь.

— Спасибо, Игорь Матвеевич. Это действительно отличная новость.

— Но это еще не все, — продолжал Потапов. — В рамках реорганизации и повышения квалификации кадров нам выделили несколько целевых мест для обучения ваших сотрудников в столичном медицинском институте. На врачей. За счет бюджета. Так что подумайте, кого из ваших фельдшеров с потенциалом вы могли бы направить на учебу. Это отличный шанс для них и для вашей будущей больницы. Жду ваших предложений в ближайшее время.

Целевое обучение… На врачей… Фельдшеров…

Перед глазами снова встало её лицо. Ксения. Её мечта стать врачом, которую сломал её бывший муж. Её слова о том, что она любит свою работу, но иногда думает, что могла бы больше…

Шанс. Для неё. Шанс осуществить мечту. Шанс вернуться в медицину, но уже в другом качестве. Шанс, который я мог бы ей дать… если бы только что не разрушил всё сам.

Я опустил трубку, чувствуя, как ирония судьбы бьет под дых. Я только что уволил человека, которому теперь мог бы предложить исполнение её заветной мечты. Что теперь делать? Позвонить ей? Предложить вернуться? После всего, что я сказал? Она просто пошлет меня к черту. И будет права.

Я посмотрел на Наташу, которая все еще стояла передо мной, ожидая продолжения нашего прерванного разговора. Но теперь в её глазах вместо гнева было любопытство.

— Что-то случилось, Андрей Викторович? — спросила она уже спокойнее.

Я провел рукой по лицу. Что теперь делать? Как исправить то, что я натворил?