Если вопросов, кто сошьёт новое платье, не возникало, то хорошего парикмахера у меня сейчас на примете не было. В прошлом я много лет ходила с косой и отрезала её только к двадцати пяти годам. Когда, окончательно признала очевидное — возврата к прошлому не будет, Пашка не вернётся, у него уже давно другая, новая жизнь и нас с сыном в ней нет.
В момент, когда в последний раз щёлкнули ножницы и моя косища осталась в руке мастера, я тряхнула лёгкой головой и поняла, что ВСЁ! Прошлое не вернуть, нужно идти вперёд, перестать оглядываться и ждать. Ничего не изменится и никакой надежды больше нет.
И почувствовала невероятное облегчение. Словно не волосы отрезала, а стряхнула с плеч тяжёлый груз.
Я ведь ждала Пашку. Долгие шесть лет ждала чего-то. Несмотря на то, что сама ушла, отказалась встречаться и разговаривать, не приняла его попыток объясниться и покаяться. Несмотря на обиду и все свои уверения, что не прощу, ждала. Даже когда он уехал в Москву, перестал давать о себе знать и прекратил всякое общение, всё равно ждала. И даже когда узнала, что женился и эмигрировал с женой в Израиль, всё ещё на что-то надеялась. И перестала, только когда отрезала, так любимую им косу. Словно отсекла этот кусок своей жизни, оставив всё в прошлом.
Тяжело вздохнув, я прогнала тягостные воспоминания из головы и, подойдя к типовой пятиэтажке, с интересом рассматривала за стеклом витрины фотографии моделей с красивыми стрижками и укладками. Парикмахерская "Надежда" — гласили белые буквы над тяжёлой двухстворчатой дверью. Я потянула большую металлическую ручку и шагнула с просторный холл.
В парикмахерской была живая очередь. Время предварительных записей ещё не пришло, и спросив кто крайний, я села на стул ожидать своей очереди. С любопытством рассматривала всё вокруг. Мастериц в белых халатах и с невероятными начёсами на головах. Смешная была мода в восемьдесят восьмом году, и, кажется, женщины добровольно себя уродовали такими причёсками.
Резко пахло реагентами для химической завивки. Гудели нелепые металлические колпаки, под которыми счастливицы, дождавшиеся своего часа, сушили волосы. Негромко переговаривались между собой парикмахеры и клиентки, а я рассматривала сидящих на диванчике женщин. Одежду, обувь, сумочки. Всё было интересно.
— Юлька! Привет!
От неожиданности я подпрыгнула на стуле и уставилась на выскочившую из-за ширмы, отделяющей холл от маникюрного зала, девушку.
— Ты на маникюр пришла? А чего сидишь здесь? Заглянула бы сразу ко мне, чего ждала?
Это же моя бывшая одноклассница Ирина Майорова! Я не видела её уже много лет, после школы жизнь раскидала моих одноклассников по разным городам. Иринка в двадцать вышла замуж за демобилизованного солдатика и уехала с мужем куда-то в Сибирь. В Омск или Томск, я точно не помнила.
Это было так странно, снова увидеть её совсем девчонкой. Я никак не могла привыкнуть к происходящему и глупо улыбалась, глядя на неё.
— Пошли, у меня как раз клиентки нет, сделаю тебе по высшему разряду! — потащила меня за собой одноклассница.
— Я постричься пришла. — смеясь бормотала я, увлекаемая ею за ширму.
— Успеешь! — Иринка уверенно махнула рукой. — Потом к Верочке тебя отведу. Она возьмёт без очереди.
В моём попадании в прошлое самым приятным были именно эти встречи с людьми, которых я давно не видела и уже даже не вспоминала. Такая щемящая ностальгия накатывала, до слёз. И радостно, и немного горько.
— Говорят, ты замуж за своего красавца выходишь? — усадив меня на стул напротив, Иринка налила в мисочку горячую воду и подвинула её ко мне. — Суй сюда пальцы!
Я послушно опустила пальцы в горячий мыльный раствор.
— Мы с девчонками до конца не верили, что он женится на тебе. — охотно делилась сплетнями Иринка.
— Почему? — не удержалась я от вопроса.
Иринка пожала плечами и, совершенно не задумываясь о моих чувствах, вываливала на меня мнение подруг.
— Не знаю, где ты его подцепила, но уж больно он хорош. Не чета нашим парням. А ты обыкновенная, Юль, простецкая. Что он в тебе нашёл? Мы были уверены, что он тебя поматросит и бросит. Повезло тебе. Говорят он москвич?
— Москвич. — ухмыльнулась я.
Знала, что это ничего не изменит в моей прошлой жизни. В Москве мне жить так и не пришлось.
Я и сейчас не горела особым желанием, но ради сына, его будущего, постараюсь туда перебраться. Может Сережкина судьба переменится.
Из парикмахерской я вышла с лёгкой головой и в хорошем настроении. Новая стрижка мне нравилась. Сделать совсем короткую стрижку я не рискнула. Оставила длину чуть ниже лопаток. Что греха таить — волосы у меня были шикарные. Густые, блестящие, пепельно-русые. Я была рада, что мне снова восемнадцать, и я могу носить распущенные волосы, не рискуя выглядеть "престарелой русалкой".
Я шла по аллее и время от времени встряхивала головой, любуясь на шёлковые пряди, падающие мне на плечи. Красота! Снова молодая, красивая, во всеоружии, спешила к будущему мужу и отцу своего ребёнка. Улыбалась довольная собой, и ещё не знала, что ждёт меня этим вечером.