— Знаешь, когда ушла мама, я очень быстро прошла стадию отрицания. Мама была старенькая, болела уже, и я понимала, что скоро это случится. Что её уход неизбежен. И когда она умерла, приняла это. Горевала, конечно, плакала, ужасно скучала, но отпустила. С Серёжей было не так. Он ушёл внезапно. Никто не был готов к этому. Я не была готова. Его гибель стала страшным ударом. Я умерла, не успев пройти стадию отрицания. Наверное, поэтому, попав сюда была такая зацикленная на мысли родить его снова.
Я сидела на диване в полной готовности и успокаивающе поглаживала большой, круглый живот. Кажется, пришло время появиться нашему малышу на свет. Пакет с необходимыми вещами и документами для роддома лежал рядом. Мы ждали приезда скорой помощи.
Утром я проснулась от небольшой лёгкой схватки. Сразу поняла — это оно! Началось! На всякий случай засекла время. Через пять минут схватка повторилась. Ещё через пять новая. И я разбудила мирно спящего мужа.
Сейчас Пашка метался по квартире. Из прихожей в комнату и обратно. Жутко нервничал и переживал. А я была совершенно спокойна. Знала, что всё будет хорошо. Скоро мы увидим нашего малыша.
Пол будущего ребёнка так и остался для нас неизвестным. А мы перестали гадать и переживать, кто же родится. Даже если это будет девочка, любить мы её будем не меньше Серёжки. Я-то уж точно!
Так мы говорили все эти месяцы, убеждали друг друга, что для нас нет разницы, Сережка родится или другой ребёнок. Но вот сейчас я снова думала о сыне. Вернётся ли он к нам?
— Кажется, я пришла к смирению и готова принять его смерть. — я пыталась в последнюю минуту подготовить себя к новому разочарованию. — Мы все прожили свои жизни. Я, ты, наш сын. Он прожил свою яркую и достойную. Жаль, что очень короткую.
Пашка резко остановился, внимательно посмотрел на меня. Я меланхолично гладила живот, успокаивая себя и ребёночка.
— Юль, ну ты чего? — муж опустился на колени передо мной и положил ладони на болезненный живот. — Не нужно о смерти. Всё хорошо будет.
— А может быть, он тоже проснулся где-то в своём прошлом. В моменте, когда нужно исправить какую-то ошибку. — продолжала искать слабое утешение в фантазиях. — Может, он где-то живёт, в каком-то мире. Надеюсь, он сейчас счастлив, как мы с тобой. Живёт, любит, радуется, что вернулся. И я рядом, а может быть и ты. Может, он нашёл тебя! Он хотел.
Я смахнула с ресниц слезинку. Мне так хотелось дать сыну хоть призрачный, но шанс жить!
— Может быть, Юль. — пытался хоть как-то поддержать меня Пашка. — Но мы ещё не знаем кто тут поселился. Вдруг мальчишка?
— А если нет? — хмуро свела я брови. — Если девочка?
— Если девочка, будем любить её не меньше. Может даже больше! — Паша взял мои руки в свои ладони и крепко сжал их. — Юлька, милая моя, ты пойми. Даже если родится мальчик, мы никогда не поймём Серёжа это, или совершенно другая личность. Это будет совершенно чистый лист. Неважно кто родится. Главное это будет наш ребёнок!
— Ты прав, Паш. Этого малыша я уже люблю так сильно, что не имеет значения кто он.