Измена. Я отказываюсь от тебя, жена (СИ)

Глава 11

Сати

Папа собирался прогнать его или, цитирую, “задушить ублюдка”, но я уговорила его успокоиться и дать нам поговорить. В конце концов, это будет наш первый разговор после его грязного предательства.

Я открываю дверь и вижу его. Валид стоит на пороге — такой же высокий, уверенный, будто ничего не случилось. Лицо суровое, с жесткой линией губ и колючим взглядом темных глаз. В руках он держит Грушу. При виде меня собака начинает вилять хвостом, радостно лаять, тянется ко мне.

— Грушенька, — шепчу, едва двигая губами.

Сердце пропускает удар. Я выхватываю её, прижимаю к груди, целую в мягкую мордочку. Груша лижет мне щёку, радостно приветствуя. Опустив ее на пол, я наблюдаю как она убегает вглубь дома. Я рада, что она со мной. У меня болело сердце за нее.

Мое внимание переключается на незваного гостя на нашем пороге.

— Что тебе нужно? — спрашиваю я, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. Но внутри всё дрожит.

Валид делает шаг ко мне, хватает за руку:

— Пора домой.

Я резко отдёргиваю руку.

— Что ты творишь? — голос дрожит, но я не позволяю себе отступить. — Ты сам отказался от меня. Назвал ненужной. Вернул сюда, как использованную вещь.

Мы сталкиваемся взглядами, черта с два я спасую перед ним. Его лицо искажается. Он на грани срыва — вижу это по тому, как дёргается уголок рта, как сжимаются кулаки.

— Не еби мне мозги, Сати! — рычит он. — Всё поменялось, как только я узнал о беременности. Сейчас ты сядешь в мою тачку, мы вернемся домой и ты снова станешь моей послушной женой, поняла? У меня нет времени на твои детские истерики.

Он смеряет меня жестким взглядом, пока я стараюсь не разрыдаться перед ним. Каждое его слова — словно удар поддых.

Ну зачем ты пришел? Снова сделать мне больно? Поздравляю, у тебя это получилось.

— Мы еще обсудим то, что ты скрыла свою беременность и я рисковал никогда не узнать о своем наследнике. Ты повела себя в очередной раз как инфантилка, в чем я, собственно, не удивлен.

Внутри меня что-то рвётся. Боль, обида, гнев — всё сливается в один клубок, который душит, не даёт дышать.

— Если тебе не нужна была я, — говорю тихо, но каждое слово — как лезвие, — то и мой ребёнок тебе не нужен. Пошел вон, Байсаев! И навсегда забудь дорогу в дом моих родителей и в мою жизнь!

Он срывается за одно мгновение. Он резко хватает меня, прижимает к себе. Я чувствую, как тяжело он дышит, как его тело горит, будто в лихорадке. Его грудь касается моей, и от этого прикосновения всё внутри сжимается.

— Ребёнок в твоём животе — мой, — шепчет он, и в его голосе — сталь. — Мне плевать на твои чувства. На то, чего ты хочешь. Он будет расти под моей крышей. Даже если придётся увезти тебя силой, и запереть в доме.

Я замираю. Его слова бьют больнее любых кулаков. Потому что в них — правда. Он не любит меня. Но он хочет моего ребёнка. Хочет забрать его, как трофей.

В глазах темнеет. Дыхание перехватывает. Я пытаюсь вырваться, но он держит крепко. Слишком крепко.

— Ты не можешь… — шепчу я. — Ты не имеешь права…

— Имею, — перебивает он. — Он мой. И ты — моя.

Я смотрю в его глаза и вижу там не любовь. Не раскаяние. Только одержимость. Только желание владеть.

И от этого осознания боль становится невыносимой. Она рвёт изнутри, заставляет сердце биться в агонии.

— Я не вещь, Валид, — говорю я, и голос звучит почти безжизненно. — Я не твоя собственность.

Он молчит. Только крепче сжимает руки.

А я чувствую, как слёзы катятся по щекам. Горячие, горькие. Слёзы не только за себя. За ребёнка. За ту жизнь, которую я мечтала построить. За любовь, которой никогда не было.

— Отпусти меня, — шепчу я, но знаю — он не отпустит.

Потому что для него я — лишь сосуд. Сосуд для его наследника.

Собрав всю силу воли, я отталкиваю его от себя, отчего Валид, не ожидая, отшатывается. Пользуясь моментом я быстро забегаю в дом и захлопываю дверь прямо перед его носом.

Валид начинает снова долбить по двери.

— Сати, сука! Открой! — удар, удар, удар. Я забываю как дышать, а сердце подпрыгивает к горлу.

— Уходи, Валид! Или я вызову полицию!

— Это не конец, поняла?! — даже сквозь дверь я слышу его грубое рычание. — Я заберу у тебя ребенка, даже если придется отлучить его от матери!

И в этот момент я понимаю: мне нужно бороться.

За себя. За своего ребёнка. За наше будущее.

Даже если придётся сражаться в одиночку.

Конец первой части.