Изнанка Истины

Глава 3 Шаг в сумерки

Костёр был не магическим, а самым обыкновенным, разведённым с помощью огнива и кремня. С треском поедая охапку лесного валежника, он дымил от души — всё же ветки, дарящие ему жизнь, в основном были еловыми — но света и тепла давал достаточно, чтобы студёная, но безветренная зимняя ночь всё же отступила с этого крошечного кусочка леса, унося с собой вместе с холодом чувство времени и реальности.

Думать не хотелось — совершенно ни о чём. Я и не думала. Просто сидела, подобрав под себя ноги, на видавшем виды походном шерстяном одеяле и смотрела на пляску огненных искр, уносящихся в тёмную бесконечность. Мысли лишь причиняли боль, вновь и вновь возвращая меня к тому, что я теперь уже не в силах была изменить…

Тёмный силуэт неслышными шагами приблизился к костру с противоположной стороны. Замер над самым пламенем, затем медленно склонился к мерно покачивающемуся на деревянных распорках котелку с растопленным снегом. Неяркий свет тут же вступил в причудливое противоборство с мириадами танцующих теней, придавая человеку разительное сходство с вырубленным в камне изваянием…

… Во всей Долине, должно быть, больше тысячи изображений и скульптур Tearr'а-Созидателя — каждый художник и ваятель почитает за честь отдать дань Великому своим талантом. Но есть и статуя, изображающая Извечного Врага. Единственная…

Огромный Ashratt из чёрного гранита стоит, тяжело опираясь на воткнутый в землю двуручный меч, у самого входа в Рощу Священных Озёр — места, куда приносят для Первой Купели новорождённых младенцев, и где совершают ритуальное омовение тел ступивших на Вечные Дороги перед погребением их в крипты Созвездий…

«Зачем он здесь, Nimme-nai?…». — я крепко сжала мамину руку, во все глаза разглядывая высокую широкоплечую фигуру в длинном плаще, ниспадающем почти до земли. Миндалевидные глаза с хищным прищуром, тяжёлый взгляд из-под густых «летящих» бровей… Грива чёрных волос до плеч, высокие скулы, прямой чуть длинноватый нос, губы, сжатые в тонкую ниточку — идеально правильные черты пугали своей резкостью, отталкивали, и вместе с тем завораживали, не давая возможности отвести взгляд.

Мы торопились на церемонию Первой Купели моего двоюродного брата и немного опаздывали — маме пришлось потратить изрядное количество сил, чтобы наследница Созвездия Тёмного Пламени выглядела достойно своему положению, а не разбойницей с Вольных Окраин… Однако я почувствовала, что она слегка замедлила шаг.

«Зачем?» — задумчиво повторила мама, вместе со мной глядя на увековеченное в камне Абсолютное Зло. — «Потому, моя дорогая, что живущие в Мире склонны забывать, как уязвимы бывают души — между моментом выбора своего Пути, когда приходят в этот мир подобно Evangerreill, твоему маленькому кузену, и мигом, когда отправляются в Вечность искать новые дороги… Стоящий здесь — наша память. Наш вечный спутник, без устали ждущий, когда мы оступимся, чтобы с готовностью подставить плечо. И предостережение нам о том, чего будет стоить такая помощь…».

Я, запрокинув голову, с каким-то болезненным любопытством изучала каменное лицо, чувствуя, как порой замирает сердце в непонятном порыве.

«Боишься?» — мягко спросила мама.

Я помотала головой.

«Нет. Не понимаю…».

«Чего ты не понимаешь, дитя?»

«Мастер, сотворивший его, провинился? Был наказан?»

«О, нет, дитя…». — мама взглянула на меня и легко улыбнулась. — «Это работа лучшего из мастеров и достойнейшего из сыновей нашего народа».

«Но зачем… Как же он смог сделать… это?? По доброй воле?!»

Церемония уже почти началась, но мама остановилась. Опустилась передо мной на корточки, обняла за плечи, заглянув мне в глаза.

«Ria, милая моя… Ты ещё ребёнок. Девять зим — это очень, очень мало, чтобы понимать всё на свете. Пока просто запомни: Зло — такая же сторона нашей жизни, как и Добро, оно не менее сложно и многогранно. Его тоже следует пытаться понять — иначе ты не поймёшь и не увидишь Добра. Лишь постигнув, что есть Зло, ты сумеешь отличить его и только тогда в момент выбора станешь на правильную Дорогу. Ох, дитя… Слишком сложно, правда? Но надеюсь, когда-нибудь ты всё же поймёшь, что я имела в виду».

Я прикрыла глаза. Потом, не удержавшись, по-детски зажмурилась, крепко-крепко… И разлепила веки только тогда, когда услышала какое-то движение совсем рядом с собой.

Прямо перед моим носом оказалась дымящаяся кружка, прикрытая сверху большим сухарём. Поколебавшись мгновение, я молча приняла её, изо всех сил стараясь не коснуться держащей её ладони в чёрной перчатке. Ладонь тут же исчезла. Шаги чуть слышно заскрипели, отдаляясь, и смолкли снова за разделившим нас костром.

За минувшие два дня мы не перебросились, наверное, и дюжиной слов. Да и из этой хорошо, если дюжины десяток принадлежал ему — Чёрному. Он коротко приказывал: идём, едем, делаем привал — я подчинялась. Молча. Всё ведь и так было ясно.

Единственные слова, произнесённые мной с момента гибели чудовища и Светлых Жрецов, были вопросом. Причём, исключительно глупым — и, собственно, задавая его, я уже прекрасно знала, каков будет ответ…

«Отпустишь меня?»

… В душе он, должно быть, расхохотался. Или же просто оторопел от такой наглости. Внешне, однако, на лице не дрогнул ни один мускул — в проклятом Ордене великолепно убивают чувства, даже у собственных Псов… Несколько мгновений Чёрный пристально смотрел на меня внимательным взглядом, а потом просто покачал головой, даже не тратясь на лишние слова…

Я бездумно сжала кружку в руках, едва не пролив чай себе на колени. Пить не хотелось, как и есть, но я всё же заставила себя отхлебнуть несколько глотков подкрашенной сухими травами воды и откусить от сухаря. Остаток хлеба я незаметно сунула в карман кожуха, сделав вид, что оглянулась на фырканье коня, стоящего неподалёку под деревьями. Пригодится. Очень надеюсь, что пригодится… До ближайшего города в том направлении, куда мы ехали, было ещё не менее суток пути.

Я что-нибудь придумаю. Обязательно придумаю… Хотя что, и как именно я это сделаю, пока не представляла. Я должна что-нибудь придумать — иначе я погибла…

Я украдкой взглянула сквозь пламя костра. Чёрный сидел на брошенном на землю плаще, опираясь на расчищенный от снега большой камень, и, закатав правый рукав куртки до плеча, менял повязку на раненой руке, то и дело придерживая моток бинта то локтем, то зубами.

Паршивая рана, весьма нехорошая… Впридачу, похоже, ещё и заражена. Если бы не эликсиры, к которым Чёрный прикладывался всю дорогу, его бы уже вовсю лихорадило. Однако держался он при всём этом очень даже неплохо. Когда, ковыляя и шатаясь, мы покидали ту роковую поляну, на которой остались три тела в кольце сотворённой им агмарилловой защиты, он едва перетянул руку какой-то тряпкой, и словно бы о ней забыл — ну, по крайней мере, у меня сложилось такое впечатление…

Вернувшись в деревенскую Церковь с первыми лучами солнца, он, вместо того, чтобы свалиться без сил, тщательно обыскал жреческую обитель — и, к слову сказать, не зря. На моих глазах был вскрыт хорошо замаскированный тайник в одной из стен. Там, перевязанная лентой, лежала пухлая стопка каких-то бумаг, бегло просмотренных Чёрным и перекочевавших в его вещмешок. Затем он отыскал Орб — шар размером в человеческую голову из проклятого агмарилла. Проверил что-то; не удержавшись, кивнул в ответ какой-то своей догадке, после чего активировал Орб сам — от близости столь сильной агмарилловой волшбы меня едва не стошнило… Под конец он поднялся под крышу церквушки, где на чердаке находилась звонница с единственным колоколом. Собрав жителей, Чёрный сообщил им о том, что твари больше нет, «эльфийскую колдунью» он забирает с собой, а через несколько дней в деревню из Орденской Цитадели пожалуют его Братья, которые окончательно расставят все знаки над рунами, вновь откроют Церковь и привезут сюда новых Светлых Жрецов.

Подозреваю, что очень многих интересовало, как именно удалось убить монстра и что же произошло с Братьями Витином и Дейарисом — но никто, ни единая живая душа, так и не задала ему ни одного вопроса…

Мы выехали сразу же после того, как Чёрный запечатал храм с помощью замысловатого артефакта, приказав впустить исключительно тех, кто принадлежит к Ордену. Всё это время он, казалось, не думал о своей ране — только сменил в клочья изодранную рубашку на новую и второпях смешал себе во фляжке содержимое сразу нескольких флаконов из седельной сумки, время от времени отпивая оттуда по глотку. И только… Неужели действительно ничего не чувствует?…

— Этот странный звук — там, на поляне… — внезапно произнёс Чёрный тихо, вполголоса, не отрываясь от своего занятия. — Что это было?… Как тебе удалось отвлечь тварь?

Я в этот момент как раз подносила к губам кружку, и едва не поперхнулась чаем — настолько не ожидала, что он заговорит… Пауза изрядно затянулась, впрочем, он, возможно и не ждал ответа — во всяком случае, не переспрашивал, как будто действительно забыл обо мне и о своём вопросе.

— «Alleid Mearriaenna»… — неожиданно для самой себя обронила я.

— «Клич Марены»? — так же негромко переспросил он.

Если он хотел меня удивить — ему это удалось.

— Ты… говоришь на Rocca'lienquaa?? — я вытаращилась на Чёрного так, словно на моих глазах заговорил не он, а… его конь.

— Совсем немного, — он на мгновение поднял глаза, в которых отразились пляшущие язычки пламени. — Достаточно для того, чтобы перевести фразу, но мало, чтобы понять её смысл.

— Mearriaenna была охотницей. И одной из лучших Говорящих-с-Лесом, если верить легенде… — я отставила пустую кружку на одеяло. — Её Клич слышит каждое живое существо, находит в нём что-то знакомое. Этим приёмом нередко пользуются наши охотники, чтобы привлечь внимание животного. Или, напротив, отвлечь его. В ситуациях, подобных твоей…

— С нежитью тоже срабатывает? — поинтересовался Чёрный.

— Нет, — я покачала головой. — Только с живыми. Тварь отреагировала на меня потому, что кое-что от того самого живого существа в ней всё же осталось. Хотя после всего, что было, верится в это с трудом…

Чёрный молча кивнул, вновь сосредоточившись на мотке бинта. На какое-то время снова воцарилась тишина, прерываемая лишь треском горящего хвороста и шорохами леса, но я нутром чуяла, что она будет недолгой.

Как напророчила.

Чёрный закончил бинтовать, пошевелил рукой, проверил, хорошо ли закреплена повязка.

— Почему ты не попыталась сбежать?

Ashratt!…

Я опять не ожидала вопроса. Тем более — этого.

… Дура! Дремучая, непроходимая, безнадёжная дура!…

Разумеется! Когда Чёрный, оставив на снегу плащ и гору оружия, исчез в зарослях, отправляясь на бой, мне с трудом удалось скрыть ликование… Бежать, бежать со всех ног, побыстрее и подальше! Мчаться обратно в лес, запутать следы, едва только Орденский Пёс и монстр займутся друг другом, когда его проклятым Кольцам будет уж точно не до меня!…

Но, едва на дальней стороне поляны шелохнулись ветки, выпуская такую маленькую в сравнении с чудищем фигуру с мечом, когда вскинулась и рванулась в атаку тварь — я забыла обо всём, буквально прикипев к своему смотровому «окошку»…

Он был без плаща. Ловкий, проворный — тяжёлый меч, идеально подогнанный под руку хозяина, порхал бабочкой, повинуясь его воле, нанося удар за ударом.

… Белая рубашка, тёмные волосы. Не дрался — танцевал… И на мгновение я забыла, что это Каратель, враг. Перед глазами возник другой воин — моя боль, моя память, мои слёзы. Моя Судьба…

A'Kariaell… Hermeanno-nai — Брат. Нас с тобою связывало не кровное родство, но кровь на поле брани: наша, пролитая, когда не щадя себя, защищали друг друга, и вражья — на лезвиях наших мечей.

Брат… Ты был единственным, кого я могла бы так назвать — но назвала впервые, когда ты уже встал на Вечные Дороги, а я, волею причудливо изломанного Рока, вопреки всему святому в Мире осталась здесь.

Я глядела на бой человека с монстром — а видела тебя… Сколько раз мне приходилось наблюдать за тем, как ловко ты владеешь клинком — на тренировке и в бою! Слёзы, то ли горькие, то ли радостные, застили мне глаза. Его меч казался твоим мечом, его удар — твоим ударом, его ошибка — твоей ошибкой… И когда тварь, воспользовавшись твоим промедлением, готова была нанести гибельный удар, я вмешалась в поединок — как я могла не вмешаться?! — дав тебе возможность вырваться из ловушки и продолжать…

… «Клич Марены» отрезвил меня. И я едва не взвыла снова, в голос, когда поняла, что передо мной — не ты. Ты, Christaienn, Deanorr и Lu'Аvenn — погибли, от рук таких же, как тот, кого я только что приняла за тебя. Мгновение спустя я жалела, что отвлекла монстра… Хотя, если бы, убив Чёрного, тварь решила заняться мной, вряд ли я покинула бы ту поляну.

Я схватила первые два ножа из тех, что не были окованы агмариллом. Сунула за пояс, выхватила из ножен кинжал и бросилась с холма в обратный путь, оставляя кипящее сражение за спиной. Но успела сделать только пару шагов… Кустарник впереди меня расступился, пропуская ещё двоих молчаливых наблюдателей происходящего действа.

На лоснящейся роже Брата Витина застыла отвратительнейшая ухмылка. Дейарис же просто щерился, скаля зубы, как настоящий волк. Я замерла, где стояла, сжимая кинжал… и уже понимая, что обречена. В руках Жрецов были посохи, и они недвусмысленно светились. А мой проклятый Ошейник в ответ начал сжиматься — медленно, Братья растягивали удовольствие, смыкая петлю…

Нож я бы всё равно не добросила — Дейарис был начеку. И в последний миг успела сделать то единственное, чего от меня не ожидали — развернулась и со всех ног ринулась назад, на поляну, увязая в снегу и ломая ветки. За мгновение до того, как колдовская петля сдавила мне горло, лишая сознания, я успела крикнуть, вложив в свой вопль все оставшиеся силы.

Чёрный справился с монстром. И услышал меня. Это было последнее, что я поняла, прежде чем жуткая боль скрутила меня и швырнула в омут беспамятства…

… Видимо, сочтя, что со мной уже всё решено, Жрецы, оставив Посохи без внимания, вплотную занялись Карателем. Но всё же мы с Сибиллой не зря столько времени бились над паршивым Ошейником. Кинжал в своей руке я ощутила едва ли не раньше, чем на самом деле пришла в себя. Сквозь мутную пелену в глазах я увидела широкую спину Старшего Жреца в двух десятках шагов. Всего в двух десятках…

Ненависть придала мне сил: даже если бы нас с Братом Витином разделяла добрая сотня шагов, думаю, я не промахнулась бы…

Каратель остался жив. А Жрецы получили, что должно. Но моя возможность сбежать и тем самым спасти собственную шкуру умерла вместе с ними…

— Почему ты не попыталась сбежать?

Я резко дёрнулась, отворачиваясь от костра. Рванула на себя одеяло — несчастная кружка, горестно звякнув, отлетела куда-то под куст… Легла на бок, сворачиваясь клубком, поспешила накрыться с головой — хватит, поболтали!… Я всё равно что-нибудь придумаю! Обязательно что-нибудь придумаю!… У меня есть как минимум сутки на это…

Только не плакать! Не плакать, слышишь?! Не хватало…

Я больше не могла видеть Чёрного. Но чувствовала спиной, что он по-прежнему ждёт ответа. Натянула одеяло ещё выше и всё-таки не выдержала:

— Не твоё дело!!!

Больше вопросов не было.

Деревенька Нижний Рогачик осталась в трёх днях пути, когда туманным по-зимнему недружелюбным утром мы с эльфой наконец покинули лес и вступили в обширные предместья Серого Рокстана, в беспорядке разбросанные по холмам.

… Маленький имперский форпост — один из множества построенных дедом нынешнего Императора, активно осваивавшим Полночь — практически сразу же превратился в большой процветающий город. Причин тому было две: прииски и торговля.

Кроме купцов и горняков существовали ещё солдаты — близость границы вынуждала наместника Рокстана содержать в крепости многочисленный гарнизон. И всё же подавляющее большинство населения было занято если не добычей на богатых окрестных месторождениях драгоценной дымчатой крошки, давшей название городку, то активными торговыми отношениями с гномами, чьи земли начинались сразу за Глухим Перевалом, к которому из города вёл прямой удобный тракт. У последних покупали оружие, руду, драгоценные камни; в ответ из Империи поставлялось зерно, мясо, вина и ткани — то, в чём всегда остро нуждались низкорослые оружейники.

Дед бывшего Первого Магистра всю жизнь трудился в копальнях, отцу же удалось выбиться в купцы. Как и почему Просперио связал свою судьбу с магией, а затем — и с Орденом, мне не было известно. В Ордене не было принято интересоваться чужим прошлым: я не спрашивал, а он не рассказывал. Однако, уйдя на покой, он вернулся сюда, обзавёлся домом, мало чем уступающим замку наместника, и с тех пор ни разу не покидал городской черты.

За все эти годы я бывал у него пару раз, оказываясь в здешних краях проездом, но вот приглашение от Магистра получил впервые. Впрочем, надо думать, компания, в которой я собираюсь прибыть к нему в гости, удивит старика не меньше, чем меня — его неожиданная просьба проведать…

Я хмыкнул, покосившись через плечо на эльфу, сидящую позади. Наткнулся на её взгляд — напряжённый, колючий. Впрочем, она тут же отвела глаза, постаравшись сделать вид, что разглядывает причудливой формы домишки на улице, по которой мы едем. Однако рука, которой ей приходилось поневоле обхватывать меня за пояс, всё-таки предательски дрогнула.

Ну-ну… Поди, думает, как убежать.

Пусть думает.

Тяжёлые подковы на копытах Рио вовсю цокали по каменной мостовой. Позади остался рынок и стройный ряд лавок, знаменующих конец квартала «середняков». Широкая улица, тщательно расчищенная от снега, вывела нас на площадь перед главной городской Церковью — величавым каменным строением, отделанным резьбой и замысловатой ковкой. Высоко в хмурое небо убегали два купола — белый с золотым навершием в виде Светоча, чёрный с алым пламенным языком.

Перед храмом было людно: служба только что началась. Из раскрытого Утреннего Портала доносилось многоголосое пение, которое подхватывали и люди, стекающиеся на площадь, мелодичным переливом звучали колокола…

Впрочем, нам нужно было не сюда. С противоположной стороны к площади примыкали дома самых знатных горожан, включая дворец наместника. Малость не доехав до него, я завернул Рио в «переулок», где наверняка могли без проблем разминуться сразу несколько роскошных карет — Магистр терпеть не мог шума и его дом находился во внутреннем ряду.

… Нет, ничего не изменилось. Всё та же громадина каменного забора щетинилась коваными зубцами, вырастающими из фигурных плит. Над забором высились круглые башни с окошками бойниц — правая библиотечная, в левой «небольшой» арсенал, вполне достаточный, чтобы вооружить до зубов с полсотни человек. Бронзовые львы, стерегущие массивную надвратную арку, по-прежнему скалили клыки в немом предостережении входящим: здесь умеют за себя постоять.

Впрочем, мне всегда казалось, что они улыбаются…

У самой арки я придержал Рио; мы спешились. Я коснулся было кольца, которое сжимала в зубах голова не то грифона, не то ещё какой химеры — но створки ворот, дрогнув, потянулись внутрь, не дожидаясь моего стука.

Привратник — дюжий детина со шрамом на щеке, полученным явно не в кабацкой пьяной драке — окинул нас внимательным взглядом и почтительно, но без подобострастия поинтересовался, что нам нужно. Я назвал себя, и он, взяв у меня повод Рио, прекрасно знающего, где можно показывать норов, а где не стоит, без лишних слов провёл нас по просторному двору к парадному входу в дом, где «сдал» с рук на руки открывшему дверь управителю.

Молчаливый слуга, внешностью и выправкой похожий на привратника, словно брат, принял у нас верхнюю одежду — мой плащ и видавший виды эльфийкин кожух, не выказав даже тени удивления таким странным гостям… Просперио умел подбирать людей.

Зала, в которой нас попросили подождать хозяина, была обставлена скромно, но со вкусом. Никаких парчовых драпировок, кабаньих голов и оленьих рогов, так любимых подавляющим большинством имперской знати… Лишь несколько тканых гобеленов со сценами битв, дорогие, но неброские шпалеры, пара мечей, кинжалов и лёгких дротиков на центральной стене. Посреди комнаты стоял большой круглый стол, окружённый стульями; под ним, положив голову на лапы, дремал лохматый чёрно-белый пёс размером с телёнка. На наше появление он никак не отреагировал — вероятно, потому, что нас провёл управитель, но его равнодушие определённо было напускным.

Широкие окна давали достаточно света, огромный камин у дальней стены заполнял залу драгоценным теплом. Неудивительно, что Магистр Просперио вышел нам навстречу лишь в лёгком камзоле, постукивая неизменной тростью по ступеням лестницы.

Статный, седой и немного грузноватый, движения быстрые и уверенные, но без суеты, цепкий взгляд с прищуром, без ошибки читающий чужие души… Таким я знал Просперио всегда — с первого дня нашего знакомства. Только на щеках и у глаз ещё глубже пролегли морщинки, стала заметнее хромота, да орденского плаща больше не было на плечах — в остальном же казалось, что над Магистром, так же, как и над его домом, годы не имели власти…

— Альтар! Рад тебя видеть, мой мальчик!… Дочь Ночи… — он учтиво склонил голову, встретившись взглядом с зелёными эльфийкиными глазами: так, словно её присутствие здесь было само собой разумеющимся. — Рад приветствовать тебя в своей скромной обители. Представишь нас, Альтар?

— Да. Отчасти… — я не поддержал его тона, проигнорировав светский этикет. — Это моя… пленница, Просперио. Колдунья из Отвращённых. Кроме того, ещё и каторжница, сбежавшая из Седоны…

— Вот как? — на лице Магистра не дрогнул ни один мускул. — Что ж… Раз ты здесь в компании этой дамы, Альтар, значит, тому есть веские основания. Захочешь — расскажешь сам… Но долг гостеприимства свят. Поскольку она вместе с тобой переступила порог моего дома — у неё, как и у тебя, будет горячая еда, ванна с дороги и возможность отдохнуть. В остальном — ты в своём праве и поступишь так, как сочтёшь нужным…

— Большего я не прошу, Мастер. — Я заметил, как в глазах Просперио вдруг промелькнул странный, совершенно не свойственный ему тёплый лучик.

Магистр кивнул.

— Сейчас вас проведут в комнаты. Я позову слуг… сам я, увы, уже далеко не так подвижен, как раньше.

— Хорошо. Но её я проведу сам. — Я бросил взгляд на эльфийку, застывшую в шаге от меня, словно статуя. — Дама… нуждается в очень хорошем отдыхе. В надёжных условиях. И повышенном внимании к собственной персоне.

— Я это понял. Не тревожься, — уголки губ Магистра дрогнули, обозначая усмешку. — Этот дом способен предоставить хороший отдых любому. И именно такой, какой необходим…

Апартаментами, в которых разместили эльфу, я остался более чем доволен. Лично проверил крепость изящных решёток на окнах, запоров на двойных дверях. Убедился в отсутствии в обстановке комнаты предметов, способных послужить оружием или как-либо пригодиться для устройства побега — я хорошо помнил, насколько ловко колдунье удалось выбраться из деревенской бани…

Кроме того, сопровождающий нас немногословный управитель попросил эльфийку вырвать волосок с головы, а также уколоть шпилькой палец. И волосок, и булавка с капелькой крови были тут же переданы двоим суровым молодцам, несшим караул в просторном холле перед дверью — несомненно, для того, чтобы подкорректировать магическую защиту помещения, соответствующим образом настроив её на приём «особого гостя». Их слаженные и чёткие действия не оставляли сомнений: подобных гостей в этом доме умели принимать, и делали это не впервые… Оставив свою «пленницу» на попечении людей Магистра, я со спокойной душой прошёл вслед за управителем через холл в комнаты, предоставленные мне.

Удивительно, как быстро слугам Просперио это удалось — мне не попался на глаза ни один человек, но посреди комнаты уже стоял большой чан для купания, доверху наполненный горячей водой, на инкрустированном перламутром прикроватном столике исходил паром обед, а постель была заботливо разобрана, так и маня забыться блаженным сном на хрустящем от свежести белье…

Я только сейчас ощутил, как сильно устал за эти дни. Но мысль о том, чтобы выспаться всласть, всё же с сожалением отложил на потом. Равно как и желание насладиться обедом — мне не терпелось поговорить с Магистром. Однако отказаться от горячей ванны было не в моих силах… Я с наслаждением сбросил куртку на спинку стула и, расшнуровывая ворот рубахи, уже прикидывал, как бы так исхитриться, чтобы не намочить повязку, когда по коридору, приближаясь, застучала знакомая трость.

Через мгновение дверь широко распахнулась, и Магистр Просперио собственной персоной вырос на пороге, выжидательно глядя на меня.

— Ну? — вопросил он таким знакомым ворчливым тоном, каким обычно позволял себе разговаривать только с самыми близкими и без лишних свидетелей.

Я вопросительно поднял брови.

— И куда на этот раз??

— «Куда» — что, Мастер?

— Ранен — куда? Или ты думаешь, я ничего не вижу?! Может, я и стар, мальчик мой, но не слеп!… — На перламутровый столик с размаху хлопнулся резной деревянный сундучок с лекарским инструментом. — Давай, показывай… Рука, небось?

— Рука…

— Не слабо, — вынес вердикт Просперио, когда я стянул рубашку. — Это кто ж тебя так?…

Я хмыкнул.

— Древоточец. Переросток…

— М-да… Умеешь же находить на свою голову. Так, дай посмотрю… Сядь вот сюда и не рыпайся!… — пальцы Магистра ловко размотали повязку. — Ну, что… Паршивенько, паршивенько, брат. Небось, эликсирами травился, а?… А если рана отравлена?

— Да нет там яда…

— Сиди, говорю! — прикрикнул Магистр, уже вовсю орудуя над раной какими-то присыпками и жидкостями из сундучка. — Сам разберусь, есть или нет… Кто здесь, в конце концов, целитель? С дипломом Академии и именной практикой?… Уж никак не ты — вон, даже повязку толком наложить не можешь…

Я прекрасно знал эту особенность Просперио — врачевать и ворчать одновременно, потому просто не мешал, целиком передав Мастеру инициативу и терпеливо ожидая, пока он закончит. Первый Магистр Ордена Тьмы — «Мастер-Паук», «Мастер-Шпион», как называли его за глаза и сторонники, и враги — действительно начинал магом-целителем, притом был одним из лучших в своём деле… Я первым мог подписаться под этим — если б не Просперио, мёртвой хваткой вцепившийся в «безнадёжный» случай и буквально сложивший меня «по кусочкам», моя жизнь оборвалась бы ещё в Рекарне…

— … Ну, вот! — Магистр закрепил конец идеально севшей повязки и удовлетворённо потёр руки: — Готово! Другое ведь дело, а?? Теперь можешь спокойно лезть в ванну — ближайшую ору бинты воду не пропустят…

Я склонил голову — слова благодарности за работу Мастер ненавидел.

— А потом спускайся в кабинет, — Просперио, прищурившись, хмыкнул. — Знаю, что всё равно спать не ляжешь, пока не поболтаем. Посему буду ждать тебя там. И обед велю подать туда же — не то, как пить дать, примчишься голодный. А поговорить есть о чём… Рад, что ты приехал так скоро.

— Агмарилл…

Просперио в задумчивости откинулся на спинку кресла.

— … И эльфья магия впридачу. Гремучая смесь!… Совершенно не представлял, что это возможно. Хотел бы я знать, как у них получилось…

Я перевёл дыхание: события в Нижнем Рогачике очень заинтересовали Магистра, и рассказ, невзирая на мои попытки излагать покороче, всё равно вышел довольно длинным.

— Возможно, ответ в этих бумагах, — я выложил на стол пачку перевязанных лентой рукописных листов. — Их я нашёл в тайнике, обустроенном в Церкви. Я мало что смыслю в формулах и чертежах, но не понять, что они имеют отношение к магии, тяжело. Почерк везде один… Я сверился с записями в церковной Хронике — судя по всему, это рука Младшего Жреца.

— Псоглавца? — остро взглянул мне в глаза Просперио.

— Псоглавца. Хотя колдовал человек. Именно Светлейший Брат Витин вовсю швырялся в меня «молниями» и «штормами» в то время как Брат Дейарис положился лишь на силу меча.

— Интересная получается картина… Простой деревенский Жрец где-то у Безымянного на рогах скрещивает эльфийскую магию и человечью — то, обо что до сих пор разбивают лбы лучшие умы Академии! А результаты опробует на своём напарнике-человеке… И, главное, у него получается! Хотя и не всё проходит гладко. Попытаюсь навести справки об этом Дейарисе… Хотя более чем уверен, что в нашей Академии магов никогда о нём не слышали.

Я хмыкнул:

— Скорее всего, так и есть.

— Та книга, которую ты нашёл… — Магистр качнулся вперёд, опёрся о столешницу локтями. — Она при тебе?

— Да, Мастер.

— Обязательно покажешь мне её. Подозреваю, что за это сокровище в Академии… да, собственно, и в верхах нашей Церкви… с готовностью продали бы Тени душу и всё на свете… Чудо, что она попала к тебе в руки.

— Просто я оказался в деревне слишком рано. Жрецы на это не рассчитывали и не успели подготовиться.

— Тебе повезло…

— И да, и нет. Жрецы воспользовались Орбом — не могли не воспользоваться. Когда речь зашла о «нежити, которую призвала эльфийская ведьма», они обязаны были отправить Ордену сигнал… Орб запоминает все отправленные и принятые вызовы. Если бы Жрецы вовремя этого не сделали, у рано или поздно прибывших разбираться с монстром Братьев могли бы возникнуть ненужные вопросы… Они и отправили — только сделали всё, чтобы сигнал приняли как можно позже или вообще сочли бы «сбоем». В любом случае, подмога из Цитадели добиралась бы самое меньшее три дня. Я же оказался рядом и приехал уже к полудню…

— Резонно.

Просперио потёр гладко выбритый подбородок. Затем потянулся к пузатому чайнику, стоящему на приставном столе, наполнил две высокие чашки горячим напитком. Какое-то время мы просто молча пили чай. Просперио размышлял, а я наблюдал за ним, замечая, что с каждым мгновением взгляд Магистра становился всё мрачней.

— История, которую ты мне только что рассказал, парень, сама по себе очень запутанная и необычная… — наконец, произнёс Мастер, отставив чашку на край стола. — Но самое странное не это. Нутром чую: то, для чего я попросил тебя приехать, и то, что случилось в этой Богами забытой деревеньке на твоём пути — звенья одной цепочки…

Я подался вперёд.

— То есть?!

Просперио закашлялся, потянулся было снова за чаем, но передумал. Тяжело поднялся, прошёл к двери, приоткрыл её и снова захлопнул, повернув ключ в замке. Вернулся за стол и снова сел напротив меня. Когда он заговорил, голос его зазвучал совсем тихо.

— Послушай теперь меня, Альтар… Но прежде я задам тебе вопрос. Ответь мне, Каратель, ты хорошо знаешь Полночь и часто бываешь здесь — много ли нежити встречал ты в этих краях… ну, скажем, первые два-три года после Последней Войны?

Я задумался.

— Нет… Не много. Дай-ка вспомнить, Мастер… Раз, наверно, с полдюжины… ну, может, чуть больше.

— А что за нежить, помнишь?

— Трора… Несколько гхоллов… Кажется, паукан. В общем, всякая шушваль, тогда с этим было намного проще.

Магистр прищурился:

— А сейчас?

— Сейчас? Издеваешься… — хмыкнул я. На память пришёл разговор в харчевне с Коримом и Верданом, где речь шла как раз об этом. — Кто ж их теперь сочтёт?! Цитаделей, Оплотов стало больше, но всё равно не хватает мечей… Собственно, я и ехал в помощь Полуночным вместе с четвёркой Братьев из Рожериона — они сейчас, должно быть, уже в Акресте…

— И с кем ты имел здесь дело последние разы?

— Гуль. Ракус. Мартера… — я осёкся.

Просперио кивнул.

— Улавливаешь разницу? Нежити стало намного больше, впридачу сильно расплодились прежде всего самые серьёзные твари. Так?

— Так.

— А почему?

— Откуда я знаю? — я в недоумении взглянул на Магистра. — Отвращённых стало больше. Вон, эльфа эта сколько скрывалась в деревне… А сколько ещё таких.

— Отвращённых, говоришь?… — протянул Просперио. — А теперь подумай, сынок: неужели сейчас их больше, чем было сразу после Войны?

Я задумался.

Нет. Разумеется, нет… Полночь и Восток Империи кишели Отвращёнными колдунами, едва окончилась Война. Но когда между Империей и Аэльтой устаканился мир, брошенные на эти земли орденские силы почти свели на нет колдунью «вольницу»… Разумеется, Отвращённые то и дело пытались «кусаться», но теперь это казалось жалкой пародией на то, что тут творилось ещё пять лет назад. Главную головную боль Ордена в этих краях составляла сейчас именно нежить…

— Значит, Отвращённых больше не стало, — озвучил мои мысли Просперио. — Напротив, их стало намного меньше. Выходит, они ни при чём, верно?…

— А кто же тогда при чём? — я чувствовал, что Магистр подводит меня к какой-то мысли, но никак не мог её «ухватить»…

— Те, чья численность в этих краях возросла параллельно с нежитью.

— Ну, тогда это мы, — хмыкнул я себе под нос. — Больше некому…

Магистр молчал, внимательно глядя на меня.

— Орден… Орден?! — до меня начало доходить. — Мастер… Ты понимаешь, о чём говоришь?!

— Альтар… Я ломал голову над этим вопросом ровно столько, сколько торчу здесь после отставки… — Просперио качнулся ко мне. — Как я тебе уже говорил, я не сошёл с ума. Этот вопрос заботил меня и раньше, но, занимая пост Первого Магистра, я никак не мог вплотную разобраться с ним. Теперь же у меня появилось время… Много времени. Я начал собирать и анализировать информацию, тщательнейшим образом изучил ситуацию на Полуденном Закате после окончания войн Крови и Огня… Всё повторялось с ошеломляющей точностью. Вначале эти земли кишели Отвращёнными, но нежити было мало… Потом здесь появлялись Орден и Церковь. Укрепляли позиции, строили храмы и Цитадели. Отвращённых ликвидировали… и принимались бороться с нежитью, увязая в этой борьбе чем дальше, тем сильнее. Что сейчас творится на Закатных землях, ты тоже хорошо знаешь.

О, да. Знаю… Я скрипнул зубами. Цитадели множились там, как грибы после дождя — но запросы подкрепления оттуда шли непрекращающимся потоком, и Капитул просто хватался за голову, ибо нежити меньше не становилось. Напротив…

А теперь «разгоралась» ещё и Полночь…

Но как Орден, уничтожающий нежить, может быть причастным к увеличению её численности??

Этот вопрос я и задал Просперио.

— Поначалу мне это тоже казалось невероятным, — помолчав, признался Магистр. — Но я долго размышлял над этим, мой мальчик. Никому не выказывая своих предположений, я искал, искал то, что могло бы подтвердить мою догадку или же опровергнуть её. И кое-что нашёл… Орден Таргоса боролся с нежитью и раньше. Кроме того, до того, как Церковь объявила не благословленную ею магию Запретной, существовали малефикары, некроманты, ведьмаки, которые всё так же подобно тараканам выползали на поверхность во времена смут и войн — их тоже уничтожали наши Братья. И тем не менее, такого наплыва нежити, как сейчас, история ещё не знала…

— Это лишь говорит о том, что Орден ни при чём, — медленно произнёс я. — Ты ошибся, Просперио.

— Если бы это было так… — Магистр дёрнул уголком губы. — Но… Я попытался разобраться, когда именно твари Тени превратились в серьёзную проблему, и пришёл к выводу, что первая большая волна нежити всколыхнула Закатные рубежи Империи как раз в конце Века Огня… Три года назад от первого об этом упоминания отгремел бой под Трогом, резко переломивший ход войны в пользу Империи. Гномы были побеждены, следом получили своё их союзники-орки: окончательно сломившая их битва при Акерр'ах состоялась ровно через четыре луны… Ты хорошо помнишь сражение под Трогом, Альтар?

Я склонил голову.

— Это был мой первый бой в плаще Меча Тьмы…

— Тогда скажи мне, почему под той горой, ставшей знаменитой, мы наголову разбили врага? У гномов был численный перевес, лучшее оружие, союз с орками, дышащими нам в спину… Но победили мы. Почему?

— Нашим преимуществом стала магия… — Я с трудом удержался на краю омута воспоминаний. — Магия и оружие, опершиеся на силу агмарилла, который Орден и Церковь впервые использовали в том бою.

— Агмарилл… — негромко повторил Магистр Просперио. — Бесценный дар псоглавцев, вмиг позволивший людям стать самыми могущественными магами и самыми сильными бойцами Мира… Священный металл, исключительная привилегия Ордена и Церкви — с тех самых пор нет, наверное, ни единого Светлого и Тёмного Брата, не использующего колоссальные преимущества, которые агмарилл щедро дарует человеческому воину и особенно магу. Не так ли?

Я кивнул, подумав невольно о собственных Перстнях. И вправду, я настолько привык к тому, что они постоянно со мной, в моём распоряжении, что само собой принимаю данные ими возможности. А ведь эти возможности не мои — собственной магической силы во мне нет ни капли…

— Задумался? — голос Магистра вернул меня к действительности. — Вот и я тогда задумался не на шутку… Если так, то выходило, что с тех самых пор, как Церковь с Орденом стали использовать агмарилл, нежить и начала неуклонно прирастать…

— Но ведь агмарилловое оружие и чары убивают нежить? — я внимательно посмотрел на Магистра.

— Убивают, — словно нехотя ответил он. — А что мы, собственно, вообще знаем об агмарилле? Кроме этого его замечательного и такого полезного для нас свойства, которое раскрыли нам псоглавцы? Да, собственно, ничего…

— В твоей теории много «дырок», Мастер. — Я покачал головой. — Агмарилл используется Церковью и Орденом повсеместно в Империи, а не только на её окраинах — нашествие же нежити наблюдается отчего-то именно в приграничье… Кроме того, агмарилл ведь изучает Академия, не так ли? Но пока ни одного заявления о его вредных или коварных свойствах я не слышал…

— Изучает, но достаточно однобоко. — Магистр скептически хмыкнул. — Учёные зациклены на том, как бы извлечь из него ещё больше полезного — а им всегда будет мало… И насчёт нестыковок ты прав — но ведь я всего лишь предположил… Однако, если моё предположение хоть в какой-то мере окажется правдой… — Просперио покачал седой головой. — Ты хоть представляешь, Альтар, что тогда произойдёт?…

Крах привычного мира… Потеря лидерства, которую никак не простят побеждённые враги — или же жуткая гибель в прибывающем море порождений Тени… В любом случае, конец Империи людей, и неизвестно, какой страшнее. Я прикрыл глаза.

— Понимаю, Мастер. Но только если ты действительно прав, и связь между агмариллом и нежитью на самом деле есть… Либо — ты всё таки сумасшедший.

Магистр тонко усмехнулся.

— Есть единственный способ это проверить — нужно поставить эксперимент. И я им воспользовался. Почти год тому назад на Полуночных землях построили новый Оплот — в десятке дней пути от Акреста, присоединяя очередные «дикие» территории у гномьих границ. Комендант крепости — мой старый и верный друг. Он обещал помочь в моей затее. Суть её в том, что ни один Тёмный Брат из тех, кто несёт службу в этом форте, не пользуется агмарилловым оружием, доспехами, артефактами. Не пользуется вообще…

— Как?! — в это трудно было поверить.

— Да вот так. Весь агмарилл был собран до последней мелочи и тайно вывезен за пределы Оплота. Вместо него мимо Орденской казны было закуплено добротное оружие и боевое облачение, но из обычного металла. Кроме того, Братьев поддерживают несколько превосходных боевых магов, отучившихся в Академии, постоянно находящиеся на территории Форта. Это, разумеется, тоже, не афишируется. Увы, с Церковью так просто не договориться — и потому продвижение Церкви в том направлении приходится… откладывать. По веским причинам. Пока — удаётся…

— Невероятно! — выдохнул я. — И что… Неужели Капитул ничего не знает?!

— Ну, не зря же я был Мастером-Шпионом столько лет… — Просперио фыркнул. — Не знает, и чем дольше не будет знать, тем лучше. Я и так не доверяю Капитулу в полной мере, Альтар. А уж этот вопрос… Единственный человек кроме тебя, кому я мог бы открыться — Император Рожерио Справедливый. Он, пожалуй, один, у кого достаточно ума, власти, а главное — совести, чтобы использовать полученные сведения по назначению и принять верное решение, способное спасти всех…

— Так что вам удалось выяснить? — я в нетерпении прикусил губу.

— Пока мало, — вздохнул Магистр. — Год — небольшой срок, сам понимаешь… Тем более, такие вещи не обсуждаются в переписке. Однако в последнем письме Варион — мой друг — намекнул мне на то, что ему уже есть, что мне рассказать. Но сам я не могу поехать в крепость… Переписка никого не смутит — я поддерживаю связи с половиной Ордена. А вот мой внезапный визит в заштатный Оплот никак не останется без внимания, и допустить этого я никак не могу… Вот почему, Альтар, я и позвал тебя. Каратель — вольная птица, тем паче, работа, которую ты делаешь для Ордена, многогранна и выбирается тобой. Никто не заподозрит лишнего, если ты, навестив старого Просперио, как уже не раз бывало, отправишься дальше по своим делам. И если твои дела связаны с визитом в один из Полуночных Оплотов — ничего странного в этом не будет.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — я прищурил глаза.

— Заедь к Вариону. Пусть расскажет тебе, что именно ему удалось узнать. Кроме того, осмотрись на месте, постарайся насколько возможно самостоятельно оценить ситуацию. Вопрос, который мы подняли, исключительно сложный и неоднозначный, ключевое значение здесь может иметь любая деталь. Даже та, что кажется на первый взгляд совершенно неважной. А твоим глазам я доверяю практически как своим… К тому же, быть может, Варион сам попросит тебя что-либо проверить или обратит на что-то твоё внимание — постарайся ему помочь.

— Как он поймёт, что мне можно доверять?

Просперио снял с пальца небольшой перстень с печаткой. Протянул мне:

— Увидит это — поймёт. Кроме того, передашь ему поклон от старого Тодуса-оружейника из Кенлога и спросишь, по-прежнему ли Мэррайя так хорошо готовит жаркое по-салински… Этого будет достаточно, чтобы он понял, кто ты и от кого.

— Хорошо. — Я кивнул. — А что потом? Как я должен буду передать тебе то, что узнаю?

— В двух днях к полудню отсюда находится небольшое селение Каменный Ключ. Трактир там держит человек по имени Яспер. Заедешь туда на обратном пути. Закажешь у него светлого гномьего эля, и когда он по ошибке подаст тебе тёмный, прежде чем потребовать, чтобы растяпа разул глаза и заменил кружку, незаметно опустишь в неё моё кольцо. А потом снимешь в трактире комнату и передохнёшь пару дней…

Всё было ясно. Я склонил голову:

— Готов выезжать хоть сейчас.

— Не торопись, — усмехнулся Просперио. — Вначале отдохнёшь и отоспишься. Не раньше…

— Единственное «но» — со мной колдунья… — нехотя добавил я. — Прежде мне нужно будет сделать крюк к Цитадели — не потащу же я её с собой…

— А почему бы и нет? — спокойно сказал Просперио.

Я во все глаза уставился на Магистра… Ослышался?!

Моё изумление его определённо позабавило.

— Ты… серьёзно?!

— Более чем, — кивнул Магистр. — Послушай меня, Альтар. Дело вот в чём. Агмарилловое оружие и побрякушки тебе придётся оставить. Брать их с собой в форт тебе нельзя — слишком многое поставлено на карту… Но совсем без магической поддержки ты не поедешь, это риск и просто безумие. Твоя колдунья — эльфийка, владеющая магией от природы. Её волшба не просто не связана с агмариллом — она ему противостоит! Просто идеальный вариант магического прикрытия…

— Нет, ты действительно сумасшедший!… — выпалил я.

Залпом выпил остаток чая, совершенно не чувствуя вкуса. Просперио всегда был непредсказуемым… но чтоб до такой степени?!

Магистр наблюдал за моей реакцией с серьёзным видом, но в глазах плясали демонята.

— Бред, безумие… — я никак не мог успокоиться. — Кроме того… Ты представляешь себе Отвращённую ведьму, эльфу, которая стала бы добровольно помогать Орденскому Мечу Тьмы?!

— Представляю, — произнёс Магистр.

— Да она говорить с тобой не захочет!

— Захочет. И поговорит. Более того — согласится…

— Как ты можешь быть настолько уверен?

— Просто я знаю, как нужно просить о помощи. И что предложить взамен…

Мои комнаты вовсе не были похожи на тюрьму. Первым шёл круглый уютный зальчик, декоративная дверь из которого вела в роскошно обставленную спальню… Огромная кровать с балдахином, на полу — мягкий меховой ковёр, изящная деревянная мебель явно ручной работы, включая даже туалетный столик с приставленным к нему пуфом — одним словом, такому будуару позавидовала бы любая знатная дама. Однако тяжёлые деревянные створки, сомкнувшиеся за моей спиной, закалённая сталь оконных решёток, замаскированная под фигурную ковку, а также лёгкий едва уловимый «аромат» магии вокруг не оставляли и тени сомнения: ни одна тюремная камера не удержала бы меня надёжнее…

Чёрный быстро, но внимательно осмотрел комнаты — едва не обнюхивая, подобно сторожевому псу, каждый уголок, предмет обстановки… А потом молча исчез за дверями — надо полагать, остался доволен тем, как меня «разместили».

Я осталась одна.

Одна… Да уж. Я хмыкнула. Разумеется, за мной наблюдали — несложно было догадаться, для чего им понадобилась моя кровь и волос. Хрустальный шар стоял на столе в холле явно не просто так, для декору… А охранников, усиленно делавших вид, что скучают, слоняясь по этажу, выдавали глаза — чересчур умные и проницательные как для рядовых домашних слуг.

Ну и пусть. Главное — меня, наконец, оставили в покое.

Как только за Карателем захлопнулась дверь, я немедленно и с не меньшим тщанием повторила его действия — но, увы, в итоге пришла к тем же выводам, что и он. Сбежать не удастся.

Впрочем, не стоило лгать себе… Я поняла это ещё в каминном зале у лестницы, встретившись взглядом с седовласым хромым хозяином дома. Этот не выпустит, если уже поймал. Не оступится, не просчитается, не оставит ни малейшего шанса… «Мой» Чёрный уважительно обратился к седому «Мастер». Чего уж говорить, достойный своего учителя ученик…

Однако это всё же была не Цитадель… И, если я верно поняла ситуацию, в Сером Рокстане не было ни её, ни ещё какого подразделения проклятого Ордена — иначе со мной бы не церемонились, выделяя спальню с пуфами и балдахинами. Полусырая камера в нижнем ярусе подвала, на руках и ногах агмарилловые цепи, в которых магу не-человеку надлежало дожидаться казни… а то и сразу пыточный зал. При воспоминании меня передёрнуло…

Деревянные двери внезапно раскрылись, практически бесшумно — и на моих глазах трое слуг под бдительным взором застывших у порога охранников внесли в комнату перед спальней чан для купания, который споро наполнили горячей водой. Справившись, они исчезли — так, словно их и не было, напоследок оставив на столе накрытый салфеткой поднос.

Пахло умопомрачительно. Не став ломаться, я откинула салфетку в сторону и обнаружила под ней обед из трёх блюд, которому тут же поспешила отдать должное.

Повар у седого «Мастера» оказался отменным. Привыкнув к сытным, но нехитрым деревенским харчам, я уже успела по-настоящему забыть вкус супа из перепелов, овощей, тушёных в сметанно-сырной подливе и сливочного пудинга. А уж после сухарей да вяленого мяса, которые приходилось есть в дороге последние дни, обед был воистину королевским…

Утолив голод от души, я полезла в ванну — она успела слегка остыть, но так было даже лучше. Тёплая вода нежно и ласково обнимала меня, заставляя забыть о ссадинах и синяках, унося куда-то боль и усталость последних дней и даруя одно-единственное желание — спать, спать, спать… Едва не задремав прямо в чане, я всё-таки нашла силы выбраться из воды и, обернувшись полотенцем, разыскать на дне моего вещевого мешка чистую рубаху. Что ж, хотя бы отосплюсь, раз всё равно больше ничего не получается… Нырнув под тёплое одеяло, я по обыкновению завернулась в него с головой, и ещё успела подумать с нарастающим ужасом, что тому, что сейчас не сумею сбежать, я на самом деле едва ли не рада. Почём зря обругала сама себя — и… крепко заснула.

Сколько прошло времени — не знаю. Но разбудил меня стук в дверь и деликатное покашливание у порога. Охранник, не входя в комнату, сдержанно сообщил, что меня приглашают спуститься вниз.

Приглашают?!… Надо же. Какие церемонии… С Отвращённой ведьмой.

Тем не менее, я встала и принялась одеваться, чувствуя, что отдохнула неплохо и в голове существенно прояснилось.

… Интересно, что им от меня понадобилось? Причём, по-видимому, обоим — и Чёрному, и его наставнику. Если бы я была нужна только Карателю, скорее всего, он просто зашёл бы сюда — у него-то, в отличие от меня, есть право свободно передвигаться по дому…

О чём нам говорить, я представляла смутно. Впрочем, в любом случае, у меня появилась возможность выйти отсюда. Пренебрегать ею не стоило.

Натянув штаны с сапогами и накинув поверх рубашки безрукавку, я подошла к деревянным дверям — и они тут же распахнулись, подтверждая мою догадку о магическом наблюдении. В холле меня уже ждали… Чёрный, также изрядно посвежевший, прервал беседу с моими сторожами и, окинув меня настороженным и каким-то странным — сомневающимся, что ли?! — взглядом, в ответ на мой немой вопрос всё так же без слов сделал знак следовать за собой.

Мы пересекли холл и спустились по лестнице в тот самый каминный зал, где накануне встретились с «Мастером». Седовласый уже ожидал нас там, сидя за столом, накрытым на три персоны. Он кивком головы поприветствовал Карателя, но заговорил… со мной:

— Присаживайся, Дочь Ночного народа. Раздели с нами завтрак…

Его голос звучал ровно и спокойно — так, словно он обращался не к бесправной пленнице, без пары мгновений заключённой, а говорил с гостьей, притом гостьей уважаемой…

И я не выдержала.

— Что, Ashratt раздери, это всё означает?! — Застыв посреди комнаты, я почти сорвалась на крик… — К чему это? Весь этот… балаган?!

Чёрный, резко остановившись, сделал шаг обратно ко мне, но седой остановил его взмахом руки.

— Постой, Альтар! Нам действительно стоит объясниться…

— Объясниться — со мной?!

Я перевела безумный взгляд с непроницаемого лица седовласого на Карателя:

— Ты!… Тащишь меня в Цитадель, чтобы сдать в лапы палачу и с чувством выполненного долга двинуть дальше по своим делам… Это как раз ясно! Положим, прежде тебе случилось по дороге непременно заехать сюда… Допустим, в этом доме нет камер и пыточных подвалов, не держат сухарей и прогорклой похлёбки — по странной прихоти хозяев пленницу кормят и содержат практически в тех же условиях, что и гостей… Но вот какого Chattan'а ты садишь меня — Отвращённую эльфийскую ведьму, беглую каторжницу! — за один стол с собой и своим… «Мастером»?! А последний обращается ко мне так, словно всю жизнь жаждал принять меня в этом доме… Даже Ashratt… Даже тот, кого вы зовёте Безымянным, не пал бы так низко, чтобы с мёдом на устах как ни в чём не бывало делить трапезу с врагом!!! И уж тем более, со смертницей, которую сам же и приговорил!…

Я замолкла, тяжело переводя дух.

Глаза Чёрного потемнели… Однако он не двинулся с места, лишь сквозь зубы произнёс, обращаясь к «Мастеру»:

— Я же говорил тебе — это бесполезно!…

— Не торопись… — по-прежнему спокойно проговорил седой. Мой безудержный монолог, похоже, не произвёл на него никакого впечатления. — Ты говоришь правду, Дочь Ночи. Правду, но не всю… Ведь правда ещё и то, что тебе очень не хочется умирать…

— Что ты знаешь о том, чего мне хочется?… — выдохнула я.

— Многое… Не всё, конечно, но многое. — Седоволосый, опираясь на свою трость, тяжело поднялся из-за стола. — Эх-х, старость… Уж поверь мне, я пожил на этом свете и видел достаточно, чтобы научиться делать выводы. К примеру, если бы ты действительно искала смерти, то уже давно нашла бы её в том лесу, где жила всё это время. Чего уж проще — пеньковая верёвка да ветка потолще… Омут с ледяной водой… Да хотя бы и острый нож, режущий вены… Нет, тебе нужно было не это. Ты упрямо цеплялась за жизнь, поддерживала в порядке скромное оружие, влачила убогое существование сельской ведуньи — во имя чего? Выходит, тебе есть, ради чего жить…

— Не лезь в мою душу!! — прорычала я сквозь зубы, чувствуя, как предательски защипало в уголках глаз… — Ты — Чёрный Пёс проклятого Ордена! Такой же, как он!… — я дёрнула головой в сторону застывшего в шаге от меня Карателя. — … Такой же, как вы все, бездушные твари, присвоившие себе исключительное право решать за всех в Мире, что разрешено, а что нет, опираясь на свой паршивый агмарилл… Покорившихся — швырять на колени, защёлкивая рабские ошейники… И убивать, вырезать, стирать с лица земли всех, кто не желает покориться!…

— Была война, — глаза седоволосого пронзительно сверкнули. — Войны ломают и калечат многие судьбы. С обеих сторон… Я бы мог сказать, что это вы, Дети Ночи, развязали её… Что вы были не менее беспощадны и жестоки, уничтожая приграничные поселения и города, а большинство людей, погибших от ваших клинков, не знают иного агмарилла кроме своей нательной Звезды… Но была война. Больше её нет, — жёстко закончил он. — Я не знаю тебя. Не знаю, за что ты оказалась в Седоне. Могу лишь предположить с высокой долей уверенности, что ты боевой маг, активно участвовавший в военных действиях и попавший в плен в самом конце войны — именно тогда ряды Седонских каторжников значительно пополнили эльфы… Но у меня нет личных причин желать твоей смерти. Как и у тебя моей — ты видишь меня в первый, и, возможно, в последний раз… Я говорю это для того, чтобы ты поняла: ты можешь быть полезна нам. А мы — тебе.

— Полезными?? — я ядовито усмехнулась. — Какая польза может мне быть от тебя, Чёрный Пёс?

— Твоя жизнь, — просто ответил седой. — Сейчас она в наших руках. Но ты сможешь получить её в своё распоряжение, если мы правильно поймём друг друга…

— … И благополучно умереть, когда вслед за этим на моей шее сомкнётся Ошейник Каторжницы, получивший приказ от ваших посохов или колец!

— Нет. — Седоволосый покачал головой. — Ошейника у тебя больше не будет.

— Попросите знакомого палача? — съязвила я.

— Справлюсь сам.

— Вот даже как?

— Именно. Твоя жизнь будет вновь принадлежать только тебе — сделаешь с ней всё, что сама сочтёшь нужным.

— Оч-чень интересно… — протянула я. — Мечи Ордена готовы отпустить восвояси Отвращённую эльфу, избавить от Ошейника Каторжницы и дать ей спокойно уйти?

— Верно, — чуть склонил голову он.

— И вы готовы так легко преступить свои собственные законы? — выпалила я презрительно. — Законы, которые так истово защищаете?!

— Почему же? — поднял брови седой. — Законность будет полностью соблюдена. Помощь, оказанная Ордену, зачтётся расплатой за твои преступления. Как Первый Магистр, пускай и бывший, подобные решения во благо Ордена я вправе принимать пожизненно.

Я прищурилась:

— Мягко стелешь… ох, как мягко!… Но, увы, жизнь давно отучила меня верить словам — уж тем более, произнесённым врагами!

Магистр усмехнулся, одними уголками губ:

— Ну, Залог Смерти ещё никто не отменял.

Я онемела.

— Вы… пойдёте на это?!

— Да. — Седоволосый кивнул. — Как видишь, обман исключается. Полностью…

На этот раз я замолчала надолго. Мысли метались в голове вспугнутой птичьей стаей, сердце гулко ухало в груди. Если они готовы дать такую клятву…

— … Что же за помощь вы потребуете взамен?

— Успокойся, ничего сверхъестественного. — Магистр чуть повысил голос. — Я поручил Альтару одно задание… Ему понадобится магическая поддержка. Только и всего.

— Что за задание?

— Поездка с целью получить определённого рода информацию. Скорее всего, вы задержитесь на месте пару-тройку четвертей — надо будет проверить кое-какие выводы. Этого тебе знать достаточно. В любом случае, твоя задача будет вполне посильной — смотри в оба, слушай, наблюдай… Всё, что нужно, Альтар прояснит тебе по ходу дела, если в том будет необходимость. Помимо этого, на тебе бытовые заклятья… ну, и боевые — так, если вдруг придётся. Справится любой чародей, мало-мальски не бесталанный.

Я хмыкнула:

— Всё это он вполне сдюжит и сам…

— В этот раз Альтар не будет пользоваться агмариллом, — отрезал Магистр.

— Не будет?!

— Нет. Там, куда вы направитесь, агмарилл не в ходу. Для того и понадобится маг. Что ты ещё хочешь знать?

— Но тогда… почему я? У вас ведь полно своих, человеческих магов — тех, что готовит Академия… Так для чего вам «эльфа»?

— Прежде всего именно поэтому, — седоволосый развёл руками. — Мнение магов-людей я и так буду знать — там, куда вы едете, их хватает. А меня интересует… взгляд со стороны. Не зашоренный, не предвзятый. Свободный от рамок, установленных Орденом или Академией. Другими глазами — но при этом глазами именно мага… Я уже подумывал о чём-то подобном. Но, разумеется, никак не рассчитывал, что Альтар нагрянет в мой дом вместе с эльфийской чародейкой. Впрочем, раз уж так сложилось… мне кажется, грех не воплотить хорошую идею в жизнь. Как ты полагаешь?

… Жизнь после рокового боя на Теондарре в один миг пронеслась передо мной. Две-три лунные четверти… и свобода! Свобода!!! Та самая возможность вернуться… посмотреть в глаза… заставить заплатить по счетам. Возможность, к которой я всё это время шла, так долго и так тяжело…

Так же заманчиво… как и невозможно.

Я прикрыла глаза — моего сожаления Чёрным не должно было достаться ни капли. Медленно, словно через силу, покачала головой:

— Ты всё складно говоришь. Да вот только ничего из этого не выйдет.

— Не выйдет? — переспросил Магистр после крохотной паузы. — Отчего же?

— Тебе нужна эльфийская колдунья. Я ею больше не являюсь.

Горько усмехнувшись, я подняла кисти рук к лицу.

Седоволосый, прищурившись, стремительно шагнул ко мне.

— Позволишь посмотреть?

— Смотри… Ваша, кстати, работа. Так что, если у тебя и были планы на мой счёт — распрощайся с ними. Твои товарищи успешно свели их на нет почти семь зим назад.

Я не шевельнулась, когда он осторожно взял мои руки в свои, приблизил к глазам. Заметила, как отвёл взгляд Каратель — зрелище ему было откровенно неприятно.

— Сам-то, небось, не раз так развлекался… — неожиданно для себя самой зло процедила я.

Мой внезапный выпад достиг цели. Чёрный дёрнулся и как будто оцепенел — сходство с каменным Ashratt'ом у озера стало просто неимоверным… Взгляд, который он поднял на меня — я едва не отшатнулась…

Дрогнули губы, побелевшие от ярости:

— Не суди по себе…

— Хватит!!! — рявкнул Магистр, вырастая между нами. — Ты на службе, Каратель! Или забыл?!

— … Прости. — Под буравящим взглядом седоволосого «Ashratt» с трудом, но отвёл глаза. — Больше не повторится.

— Славно. А ты… — теперь Магистр в упор смотрел на меня. — … тоже имей в виду!… Твоё дело выполнять работу — и ничего больше! Личному здесь места нет! Ясно?! Начнёшь показывать зубы — сделка отменяется… Я разыщу другого колдуна, пусть и потеряю время. Ты же — потеряешь всё.

— Ты ещё не уверился в том, что сделка невозможна?… — выпалила я, рывком высвобождая ладони из его рук.

— Нет. Напротив — уверился в обратном. — Магистр приблизил лицо ко мне и слегка сбавив тон, проговорил: — Над твоими руками хорошо поработали. Но, как целитель, могу заявить тебе с уверенностью: кое-что можно поправить. Не всё, конечно — увы, я далеко не всесилен… Но своё дело знаю неплохо. Так, как было раньше, само собой, не будет. Но однозначно — будет лучше, чем сейчас… Это тоже станет частью платы за твою помощь. Если, разумеется…

— Да! — перебила я, удивившись тому, как внезапно охрип голос.

И ещё раз повторила, чеканя каждое слово:

— Да! Я согласна.

— … Ааа-а-а-аааааа!!!

Я поморщился и залпом выплеснул себе в рот остаток арвиньяка из пузатого бокала, который держал в руке. Безымянный — ох и дрянь!… Хотя стоит бутылка, должно быть, как хороший боевой конь. Однако Просперио предпочитает всем другим именно этот напиток, и другого в кабинете не держит.

Рвущие душу вопли доносились из лаборатории Магистра, потайной вход в которую скрывала массивная книжная полка, сейчас выдвинутая наружу.

Это был уже третий.

То ли Завеса Тишины почему-то не работала, то ли Просперио вообще её не ставил. Я был бесконечно далёк от всех этих магических штучек, равно как и от целительских — но то, что сейчас происходило за стеной, куда больше напоминало изощрённую пытку, чем чудо излечения… Правда, Мастер честно предупредил, что будет больно, и сильно — на что эльфа в свойственной ей манере лишь презрительно хмыкнула. И вот теперь…

— Ааа-а-а-аааааооооооооааааа!!!

Демоны!!!

Швырнув на покрытый бумагами стол тенькнувший бокал, я в три шага пересёк кабинет и дёрнул на себя ручку двери, утопленной в стене. Распахнул дверь, и… нос к носу столкнулся с Просперио, утирающим со лба пот.

— Куда лезешь? — прикрикнул Магистр, заступая мне дорогу.

Я хмуро уставился на него и брякнул:

— Ты что, прибить её решил?

— О, Таргос Справедливый — дай силы!… — Просперио возвёл очи горе. — Учить он меня вздумал! Целитель, Тень тебе в… диплом! Так — раз уж ты всё равно здесь, не торчи без дела! Сбегай в мою спальню и принеси эбеновый жезл. Эбеновый, понял? Чёрный такой, гладкий. Он в шкатулке у изголовья кровати…

Мастер развернулся было обратно, но замер на пороге:

— А, впрочем, тащи-ка сюда её всю! Дело пошло сложнее, чем я ожидал… Пусть будет под рукой — на всякий случай.

Искать шкатулку долго не пришлось — резной ларец на столике под светильником сразу бросился в глаза. Я сгрёб его в охапку и рванул назад. Слуга, замерший у двери, благоразумно и очень споро посторонился, не выказав ни малейшего сомнения в моём праве рыскать в личных покоях хозяина. Магистр, видимо, заранее успел дать распоряжения и на этот счёт — хотел бы я знать, как ему удаётся всё на свете предвидеть?…

Влетев в кабинет, я снова распахнул дверь в лабораторию, но на этот раз за ней меня никто не ждал. Перепрыгнув через три плоские ступеньки-порожка, я замер в арке, выходившей в небольшую круглую комнату с высоким куполообразным потолком.

Золотистый шар, висящий в воздухе, заливал лабораторию неярким мягким светом. Второй источник света — розовато-алая полусфера — пульсировала, то увеличиваясь в объёме, то сжимаясь, над поверхностью плоского каменного стола, напоминающего алтарь. Кисти рук эльфийки, без движения застывшей в высоком кресле, полностью тонули в алом сиянии. Рядом суетился Просперио, то и дело что-то меняя, поправляя на столе, время от времени сверяясь с толстой книгой, закреплённой на специальной подставке. Его руки стремительно двигались, вычерчивая в воздухе тонкой палочкой со светящимся концом какой-то замысловатый узор, который не торопился гаснуть, а продолжал, сияя, дополняться всё новыми и новыми элементами… Не отвлекаясь от своего занятия, он вытянул в мою сторону свободную руку. Я подошёл ближе, стараясь двигаться как можно осторожнее, чтобы ненароком ничего не зацепить, и вложил шкатулку в раскрытую ладонь.

Мастер, так же не глядя внутрь, распахнул крышку и на ощупь выхватил нечто, напоминающее чёрный расщеплённый кверху стек. Резким движением воткнул его в центр стола.

Стек вошёл в камень, словно в масло. Засветился изнутри, разгораясь… Миг — и на волю вырвался яркий слепящий луч, вклинился в светящийся узор, нарушив его гармонию. Алая полусфера заволновалась, заколыхалась ещё сильнее, грозя выплеснуться за сдерживающие её незримые пределы, словно сдобное тесто из кадки. Эльфийка рванулась в своём кресле, закатив глаза, изогнулась дугой…

Едва слышно звякнул металл. Правая кисть колдуньи, внезапно обретя подвижность, резко дёрнулась в сторону.

— Т-тень!… — Просперио метнулся к столу, на ходу выхватывая из углублений по краю какие-то тёмные шары, не церемонясь, швыряя их прямо на пол под ноги. — Держи! Держи её руки… Крепко держи!

Я одним прыжком оказался возле эльфы. Перевалившись через кресло, вцепился в предплечья у самых локтей, прижимая их к гладкой поверхости.

— Сам только в салюдабле не суйся! — шумно выдохнул Мастер.

— Куда?! — прохрипел я. Удержать колдунью в таком положении получалось с трудом — как будто происходящее, отнимая сознание, прибавляло ей силы…

— В эту розовую дрянь! Собьёшь к Безымянному мне всю наладку… Нет, насколько же с эльфами тяжелее, чем с людьми!…

Сочтя инцидент исчерпанным, Просперио повернулся к нам спиной. На столе снова загремели какие-то колдовские штуковины, засверкал, слепя глаза редкими вспышками, подправляемый узор…

Магия снова начала действовать, быстро возвращаясь в прежнюю колею. И эльфа закричала — закричала опять, пронзительно, страшно, так и не прекращая попыток освободиться и не приходя в себя…

Я знал, как увидеть её боль. Вот же она — комок клубящихся теней, плотно сгустившихся вокруг рук, зыбким маревом обволакивающая всё тело… Увидеть боль совсем нетрудно — это самые азы пыточного ремесла. А вот распутать проклятый клубок в силах только тот, кто хорошо умеет управлять болью — и чужой, и своей, чувствовать её, направлять нужной дорогой. «Сам-то не раз так развлекался…». — всплыли в памяти едкие эльфийкины слова.

Ты права — не раз. Делал работу, исполнял долг, мирился с необходимостью.

Вот только не развлекался… Никогда.

Крохотный сгусток тени, впившийся колдунье в затылок, маячил прямо перед глазами. Я сосредоточился, считая про себя… Раз. Два. Три!

Зацепил. Потянул…

Вспышка боли пронзила виски. Безымянный!… Малость не рассчитал… Медленнее, медленнее… Эльфийкина боль хлынула в меня, словно из бочки, откуда только что вышибло затычку. Демоны, сколько же её! Меня подхватило, закружило в водовороте, разрывая мысли на тысячи кусков, глуша сознание…

Сквозь густую пелену, словно из другого мира донёсся возглас Просперио: «Ты зачем… Безумец!…».

— Делай… Что должно… — выдохнул я, прорываясь через поток.

Боль вцепилась в меня, не желая отпускать, заартачилась, будто норовистый конь — но я успел удержаться, перехватил «узду»… Почувствовал, как волна медленно откатывает назад, начинает сосредоточенно давить на виски, затылок, руки… Теперь было легче — начиналась простая борьба. Демонски неприятная, но уже на равных…

Эльфа уже не кричала — постанывала, глухо и совсем тихо… И больше не вырывалась — хорошо, потому что сейчас я бы вряд ли сумел её удержать. Алый свет салюдабле пульсировал размеренно и ровно — заклятье, не встречая больше сопротивления, без лишних помех выполняло свою задачу.

Я почувствовал, как губы сами по себе растягиваются в победной ухмылке — должно быть, со стороны выглядевшей совсем уж по-идиотски, но бороться ещё и с собой не хотел и не мог.

— А… — не видел, но готов поклясться, что Магистр обречённо махнул рукой. — Ненормальный… Поступай, как знаешь.

Способности упрямиться и спорить, похоже, вернулись к остроухой колдунье первыми.

Когда всё закончилось, Просперио, наложив на руки эльфе бинты и лубки, велел ей отсыпаться самое меньшее до ужина. Но уже через несколько ор она появилась на пороге своей комнаты — осунувшаяся, взъерошенная, с тёмными кругами вокруг глаз — и, пошатываясь, медленно двинулась вниз по лестнице, демонстративно проигнорировав как меня, так и охранников, попытавшихся помочь. Я пожал плечами, кивнул людям Просперио, что справлюсь сам, и не торопясь пошёл за ней следом, уже догадываясь, что произойдёт.

— Так… И какого это, позволь спросить, демона?

Магистр вырос на пороге кабинета, словно бес из табакерки, одарив гордячку весьма красноречивым взглядом.

— Ты обещал… — слова всё ещё давались эльфийке с трудом. — Провести Залог. И избавить меня… от Ошейника.

— Обещал — сделаю! — громыхнул Просперио, сведя брови к переносице. — Как только будешь готова!

— Я готова! — заявила эльфа, но была перебита тоном, не терпящим возражений:

— А это не тебе решать! Я не для того тратил столько времени и сил, чтобы теперь одной глупостью свести на нет весь результат!… Тебе нужны руки? Спрашиваю — нужны?

— Да! Но…

— Какие могут быть «но»?! Сейчас же возвращайся в постель, и чтобы я не видел тебя на ногах пока сам, лично не разрешу тебе встать! Ясно?! Тогда и поговорим, а пока — разговор окончен!

Эльфийка раскрыла было рот, явно не собираясь отступать, но Просперио уже исчез в кабинете, от души хлопнув дверью за спиной.

— Лучше бы тебе его послушать. — Колдунья медленно повернулась ко мне, бледнея то ли из-за слабости, то ли от ярости, но я лишь развёл руками. — Он из тех лекарей, что скорее сам тебя убьёт, чем позволит нарушить свои предписания…

Взгляд эльфийки задержался на бинтах на моих ладонях.

— Что… это? — Она нахмурилась. В глазах что-то промелькнуло…

Я, ругнувшись про себя, убрал руки за спину.

— Глупость.

Хорошо, что она была без сознания. Та ещё глупость… Чтобы не сказать больше. Я себе не мог объяснить, какой демон тогда дёрнул меня её совершить. А уж остроухой — и подавно не собирался.

— Наверх поднимешься сама, или тебе помочь? — добавив голосу побольше любезности, осведомился я.

Как и рассчитывал, получил в ответ волну ледяного презрения. Колдунья сразу же забыла о моём существовании и, закусив от натуги губу, сосредоточилась на ступеньках. Я подождал, пока она вернётся в комнату, и пошёл, куда направлялся до того — на конюшню. Рио пора было промять.

Вряд ли Просперио пошёл эльфийке навстречу — думаю, он просто на самом деле счёл, что настало время. Как бы то ни было, но обряд Залога Смерти он провёл уже этим вечером, сразу после ужина.

Отчего-то я был уверен, что предстоит длинная занудная церемония, полная пространных речей и дурацких напыщенных действий. И потому очень удивился, когда Магистр, поднявшись из-за стола, сунул мне в руки маленький полотняный свёрток, внутри которого что-то глухо звякнуло, и предложил подняться в комнату к эльфийке, чтобы исполнить обряд прямо там.

А вот эльфа совершенно не удивилась нашему появлению у неё на пороге, напротив — сложилось такое впечатление, что она только нас и ждала. Из комнаты она больше не выходила, очевидно, всё же вняв настояниям Магистра и потратив это время на отдых — во всяком случае, выглядела сейчас колдунья получше, чем утром. Довольно ловко орудуя закованными в лубки руками, сняла со стола поднос с пустой посудой от ужина, освобождая место — я перехватил его, передал дежурящему в коридоре слуге, и, повинуясь жесту Просперио, запер изнутри дверь на ключ.

Магистр пододвинул к столу три свободных кресла, дождался, пока мы сядем, и развернул полотно. Под нашими внимательными взглядами он бережно извлёк из свёртка три тонкие металлические цепочки, прозрачный шар величиной с куриное яйцо и маленький нож замысловатой формы с белой костяной рукояткой. Эльфа, в отличие от меня, очевидно, прекрасно понимала, что должно произойти, поскольку тут же, пробежавшись глазами по столу, пододвинула к Просперио пустую пиалу и графин с водой.

— Справа от тебя подсвечник на комоде… — я не сразу сообразил, что она обращается ко мне.

Спохватившись, снял с полки латунную лиру, увенчанную свечой. Протянул ей через стол:

— Это?

Эльфийка мотнула головой:

— В середину поставь.

Просперио чиркнул спичкой, поднёс её к фитилю.

— Готовы? — бросил он, наблюдая, как на кончике свечи расцветает пламенный лепесток.

Я кивнул. Эльфа промолчала, но взгляд её был куда красноречивее слов.

— Ну, тогда вперёд…

Прозрачный шар Магистр положил в пиалу. Затем туда же опустил концы цепочек, внимательно следя, чтобы они не соприкасались друг с другом. После этого заполнил пиалу водой из графина до самых краёв.

Несмотря на позднее время, света хватало — свеча в подсвечнике в виде лиры была в комнате, разумеется, далеко не единственной. Однако когда шар на дне пиалы, ловя отблеск её пламени, засветился изнутри бледным синеватым светом, мне вдруг показалось, что воздух вокруг стола сгустился и потемнел.

Магистр наклонился к столу, вытянул над пиалой ладонь:

— Я, Просперио, сын Маноло, бывший Первым Магистром Ордена Тьмы и оставивший службу, но оставшийся верным Таргосу Темнейшему и тому, во имя чего служил… — негромко, но чеканя каждое слово заговорил он, — … своей жизнью и посмертием ручаюсь, что сдержу обещание, данное находящейся здесь дочери Ночного Народа. В обмен на поддержку магией и помощь в поиске интересующих меня сведений, оказанные ею присутствующему здесь Мечу Тьмы обещаю признать наказание, наложенное на неё Орденом, исполненным. После выполнения означенным Мечом Тьмы моего задания даю слово предоставить ей полную свободу, никоим образом не инициируя её розыск и преследование…

Он уколол палец кончиком ножа и замер на мгновение, пока в воду не сорвалась алая капля.

— Прими мой залог!

Свеча в центре стола полыхнула и задрожала, а слабое сияние шара внутри пиалы вдруг усилилось резкой слепящей волной — от неожиданности я едва успел отвести глаза…

Магистр молча повернулся к эльфе, шевельнувшейся в своём кресле. Та повторила его жест, неловко протянув вперёд обмотанную бинтами руку.

— Я, Shaerriaenne Ad Aella En Thal'liae Ness'edhi-Ra, fiella Rocca, dea y dearranne… — осекшись, она продолжила по-имперски, — … кровь от крови Созвездия Тёмного Пламени, своей жизнью и посмертием ручаюсь, что по мере сил и возможностей окажу оговоренную помощь присутствующему здесь… Карателю, в обмен на свободу и возможность беспрепятственно отправиться своей дорогой после того, как необходимая помощь от меня будет получена. Darhe T'hanne!… Прими мой залог!

Просперио поднял нож и, помедлив мгновение, царапнул эльфе кожу у локтевой ямки — как раз там, где заканчивались бинты. Ещё одна капелька крови скатилась в пиалу… Шар снова вспыхнул — словно пламя костра, в которое щедро плеснули масла, а свеча так и вовсе едва не погасла: незримый порыв ветра на этот раз дунул ещё сильнее.

Магистр подождал, пока огонёк на фитиле успокоится и снова разгорится ровно, и посмотрел на меня. До сего момента мы не обсуждали с ним ни предстоящий обряд, ни мою роль в нём, но что от меня потребуется, я уже понял.

— Я, Аласдайр Таргос ар Кэррайн… — протянув руку к шару, произнёс я, копируя уже прозвучавшие Обращения, — … Каратель и Меч Ордена Тьмы, своей жизнью и посмертием ручаюсь, что после того, как получу необходимую мне помощь и исполню задание Магистра Просперио, предоставлю полную свободу присутствующей здесь Шаэриэнн, эль… дочери Ночного Народа, и не стану преследовать её. Прими мой залог!

Нож Магистра уколол мне палец. Моя кровь смешалась в чаше с кровью его и эльфийки; шар полыхнул совсем уж неистово — на мгновение вокруг стало светло, как днём — после чего, рванувшись последний раз, умер огонёк свечи и от фитилька потянулся тонкий хвост белесого дыма…

Несколько долгих мгновений за столом царила гробовая тишина. Затем Просперио протянул руку, придвигая пиалу к себе. Я успел заметить, что шара в ней больше не было.

Магистр наугад достал из воды одну из цепочек, перекинул через ладонь. Протянул эльфийке:

— Как видишь, Залог принят…

Колдунья слегка склонила голову, принимая цепь. Теперь на ней была подвеска, маленькая капля размером с напёрсток, прозрачная, как слеза — и лишь в самой глубине её, едва заметный, клубился сгусток синеватой дымки…

Подвеску эльфийка надела на шею; Просперио помог ей справиться с замком. Следующую цепочку Магистр протянул мне, последнюю взял сам. Поколебавшись, я последовал примеру колдуньи, гадая, как новообретённый амулет будет соседствовать с ритуальным кинжалом и ещё парочкой боевых «побрякушек» — однако всё оказалось намного проще. Стоило мне застегнуть цепь на шее, как амулет… исчез. А вот странное чувство, что он по-прежнему на мне — осталось.

— Принятый Залог не нуждается в форме, — обронил Магистр. — Смерть и без этого знает, что спросить с отступников, и никогда не щадит таковых… Наши намерения честны, — обратился он к эльфе. — Теперь ты в этом убедилась.

— Ошейник… — чуть хриплым от волнения голосом проговорила колдунья. — Когда ты снимешь его?

— Завтра. А пока — отдыхай… Восстанавливай силы, — Просперио поднялся с кресла, сделав мне знак следовать за ним. — Магия, тем более — такая, не любит спешки. На сегодня достаточно…

Руки эльфийской колдуньи приходили в форму на удивление быстро. Через три дня Магистр, определённо довольный результатом своих трудов, уже снял лубки, а ещё через день избавил её и от многослойных обмоток, взамен вручив мазь для втираний и велев первое время не снимать тонкие перчатки. Таким образом, более ничего не препятствовало нашему отъезду. Его я наметил на раннее утро — путешествовать посолонь всё же куда легче, чем в темноте, и я не собирался упускать ни одного драгоценного светлого мгновения, на которые зимние дни и без того непозволительно скупы.

Накануне отъезда поздним вечером Просперио пригласил меня к себе в кабинет. Я достаточно хорошо знал Магистра, чтобы почувствовать, что разговор предстоит серьёзный и речь пойдёт не только о напутствиях в дорогу.

Я не ошибся. Кивком велев мне запереть за собой дверь, Мастер, тяжело опираясь на трость, прошёл к дальней стене кабинета. Мягко щёлкнул замок на внушительном сейфе гномьей работы — я знал, что там Магистр держит самые ценные вещи. Через несколько мгновений на стол передо мной легли записки Дейариса и эльфья книга.

— Я работал с ними всё это время, — Просперио задержал руку на пухлой стопке листков. — Ты хоть представляешь, что нашёл, Альтар?

В его голосе что-то неуловимо изменилось — что-то, мгновенно заставившее меня напрячься.

— Я подозревал, что это окажется ценным… — пробормотал я.

— Но даже не представляешь, насколько! — перебил Магистр, не сумев скрыть волнения. — Этот твой Дейарис… Боги-Братья, какая же досада, что я уже не смогу сам с ним поговорить! Заклятье, что превратило посредственного мага-человека в чародея редкой силы — лишь капля в море… В этих бумагах подробно описаны два десятка подобных сочетаний! Два десятка формул, возводящих замысловатые эльфийские конструкции из привычных человеческой магии основ на агмарилловом фундаменте! Стройные, красивые, пугающие своей простотой, доступные до невероятности… Что из них теория, а что, кроме уже упомянутого, было испытано на практике и как именно, я не могу сказать, всё же я — Целитель, и мои познания в этой области, увы, лишь поверхностны, не более… Но совершенно ясно то, что это — прорыв, Альтар! Готовый трактат на степень Архимагистра, причём минуя все промежуточные ступени!…

Не удержавшись, я присвистнул.

— Именно! — энергично закивал Просперио. — Можешь представить себе мой восторг, когда я понял, что именно держу в руках!… А потом… Потом появилась паника. Альтар, ты понимаешь, что эти сокровища настолько ценны, сколь же и опасны?

Я кивнул.

— Да — если попадут не в те руки…

— И потому первым моим побуждением было сжечь эти бумаги, — признался Магистр. — Однако я не сделал этого. И не сделаю… Кроме того, что это само по себе будет жесточайшим преступлением против магии на службе людей, далеко не факт, что бумаги жреца Дейариса — первая и единственная наработка неизвестных нам магов в этом направлении… Потому эти бумаги ни в коем случае не должны погибнуть! Но и доверить их возможно исключительно тому, кто сумеет изучить их от руны до руны, не привлекая и толики лишнего внимания!… Кому хватит разума и подготовки разобраться, что в них правда, а что вымысел, и выдержки удержаться от искушения использовать эти знания в угоду собственным честолюбивым планам… Это должен быть настоящий учёный, далёкий от интриг, политики и борьбы за власть! И потому я попрошу тебя ещё об одном одолжении. Нужно будет, чтобы ты немного сменил направление вашего маршрута. Прежде, чем направишься в Оплот Туманного Клинка, я хочу, чтоб ты заехал в Либрариум Академии Магов в Еланевой Пади…

Просперио бросил на меня острый внимательный взгляд. Я был одним из немногих, если вовсе не единственным, посвящённым в самую главную его тайну.

— Он должен сейчас быть там… В начале прошлой луны его пригласили прочесть курс лекций о магических свойствах минералов Полуночи — этой темой он увлекается с тех самых пор, когда ещё был адептом. Уже Посвящённый Третьей ступени, представляешь? — в голосе Просперио скользнула тайная гордость. — Теперь готовится стать Магистром — а ведь ему едва минуло двадцать пять!…

— Есть в кого, — заметил я.

— Ну, скажешь… — усмехнулся Просперио. — Я всё-таки получил магистерскую степень, лишь разменяв четвёртый десяток… Мальчишка определённо способнее и талантливей — и я, Безымянный дери, безумно рад этому!

— Давно его не видел…

— Знаешь, я тоже, — вздохнул Магистр. — Всегда боялся направить в его сторону лишние глаза, и в особенности сейчас… Антонио тоже помогает мне в этом деле, Альтар, — помолчав, признался он. — Вот уже несколько лет он по моей просьбе вплотную занимается агмариллом — тайно, очень осторожно, нигде не афишируя своих изысканий… Если бы не лекции, которые он читает в Либрариуме, ты, скорее всего, застал бы его у Вариона в Оплоте — последний год он в основном работает там, в составе группы магов, обеспечивающих поддержку. Однако я хочу, чтобы эти бумаги, а также — книгу, ты передал именно ему, в собственные руки. Знать о них не стоит даже Вариону, так будет лучше для них обоих. Поэтому я настоятельно прошу тебя сделать крюк…

— Либрариум всё равно по пути, — я внимательно посмотрел на Магистра. — Разумеется, я выполню твою просьбу. Кроме того, возможно, у Тонио тоже найдётся, что мне рассказать… И что передать тебе.

— Скажешь ему, что его старый ворчливый отец… — глаза Просперио неуловимо потеплели. — В общем, заводит вечную, как мир, песнь о том, чтоб был поосторожнее и берёг себя. А ещё любит его, шалопая. Радуется за него… И очень скучает.

— Хорошо, — я наклонил голову. — Обязательно скажу.

— И, Альтар… — Магистр наконец прекратил мерять кабинет шагами и остановился прямо передо мной. — Всё это в той же мере касается и тебя… сынок. В особенности просьба быть осторожнее. Прошу, не пренебрегай ею…

Я едва сумел сдержать удивление. Я всегда знал, что Магистр тепло относится ко мне, но вот высказывал это Просперио впервые.

— Всё это верну тебе завтра на рассвете, — Мастер отвернулся к столу, преувеличенно громко зашелестел бумагами. — Пускай переночуют в сейфе… эх-х, там бы им и оставаться!… Впрочем, разворчался я что-то не по делу, не обращай внимания… Иди, отсыпайся перед дорогой. Силы тебе понадобятся…

Мне на миг показалось, что с губ Магистра вот-вот сорвётся фраза, так явственно не дающая ему покоя… Однако больше Просперио так ничего и не сказал.

А я не спросил.

Мы выехали с рассветом. Седоволосый Магистр лично вышел проводить нас в путь.

Прощание вышло недолгим, суховатым и каким-то неловким: очевидно, все слова были сказаны Мастером и его учеником накануне, а, возможно, просто мешало моё присутствие. Как бы там ни было, но, когда лошади медленным шагом пошли вперёд, унося нас в сторону уже единожды виденной мною площади перед Церковью, я, в отличие от упрямо сжавшего губы Карателя, не смогла сдержаться и обернулась.

Грузная фигура в чёрном плаще — не таком, как у Карателя, а обычном, гражданском — тяжело опираясь на трость, без движения замерла у приоткрытых ворот, глядя нам вслед. Встретившись с его внимательным взглядом, я медленно склонила голову… и получила точно такой же поклон в ответ, за мгновение до того, как дымка утреннего тумана, а затем — и поворот дороги скрыли от нас и дом-замок, и его владельца, так неожиданно и странно преломившего мою судьбу.

Я, в который уже раз за эти несколько дней, подняла кисти рук к глазам. В удобных перчатках из мягкой кожи, они сейчас на вид вообще не отличались от здоровых. Я медленно растопырила пальцы, пошевелила ими, сжала кулаки… Эти простые движения всё ещё давались мне с трудом и выходили не идеально. Но, Ночь Всеблагая, какое же несравнимое ни с чем блаженство я испытывала, когда просто крепко сжимала повод… Скручивала крышку на фляге с водой… Выбирала в холщовом мешке сухарик, чтобы угостить лошадь…

Да, теперь у меня была и лошадь из конюшни Просперио — пепельно-серая крепенькая кобылка лерренской породы, с которой мы, похоже, сразу же нашли общий язык. И оружие… Два меча, ладной ковки и доброй стали, в подогнанных по размеру удобных ножнах за спиной.

И пусть эти клинки и не были моей парой, сотворённой специально для меня первыми оружейниками Долины — теми, что я впервые взяла в руки в день, когда Выбрала Путь и с которыми не расставалась до самого Теондарра. Пусть моя лерренка, забавно потряхивающая подстриженной гривой и отзывающаяся на милое прозвище Мирри, и уступала в стати и породе вороным и серебряно-белым скакунам из конюшни моего отца. И пускай мои руки восстановили силы и подвижность хорошо, если на десятую часть от того, какими они были прежде, чем над ними поработал Палач… Всё это казалось сном — слишком удивительным и нереальным для того, чтобы случиться на самом деле.

Оружие, лошадь и… руки — вместо клейма Отвращённой и плахи. Вместо каземата — свобода. Вместо неминуемой смерти — жизнь, а с нею возможность свершить свою расплату… И ничего сверхъестественного, фальшивого или преступного взамен.

Разумеется, я старалась честно выполнять взятые на себя обязательства, обеспечивая магическую поддержку в дороге. Однако судьба и здесь, похоже, решила побаловать меня: попутчиком мой Каратель оказался на редкость непритязательным. Он вообще ничего не требовал. Лес «читал» грамотно и точно, был способен выбрать направление движения по Солнцу и звёздам едва ли не точнее, чем я с помощью чар, а с разведением костров на привалах и приготовлением нехитрой походной пищи и вовсе справлялся безо всякой магии, стоило мне чуть-чуть промешкать… Но вот за что я на самом деле возблагодарила Свет и Тьму — так это за то, что он оказался молчалив. Не лез в душу, не пытался скоротать монотонную дорогу пустопорожней болтовнёй… Путешествие явно не тяготило его — определённо, он был привычен к затяжным переходам и суровым условиям Полуночи. Складывалось впечатление, что обо мне он вообще вспоминал только тогда, когда во время привала разливал суп по двум тарелкам или платил за две комнаты в корчме.

Меня такое положение дел более чем устраивало. В пути я следовала за Карателем, как нитка за иголкой, а в свободное от переездов и походных хлопот время потихоньку разрабатывала руки, вспоминая движения и пассы, к которым неспособна была вернуться в течение долгих лет.

Заклятья действительно удавались всё лучше. Но вот бой на мечах…

Первая же лесная ночёвка, когда, облюбовав укромную полянку подальше от костра с одеялами, рассёдланными лошадьми и привычно замершим у самого пламени Карателем, я приступила к танцу-с-тенями, жестоко разочаровала меня. Парные мечи, некогда самое привычное и любимое моё оружие, теперь совершенно меня не слушались. Рукояти то и дело выскальзывали из пальцев, я не справлялась ни с балансом, ни с весом, не могла не то что провести приём — но даже удержать клинки… Вот теперь мне со всей горечью стало ясно, почему Магистр Просперио, лично сопроводивший меня в оружейную башню своего замка, чтобы дать возможность подобрать оружие по вкусу, не одобрил тогда мой выбор. Однако я, ослеплённая радостью встречи со своими мечами, ничего не хотела слышать… И вот результат.

Той ночью я была настолько раздавлена этим, что едва не разрыдалась, как глупая девчонка, с воплями катаясь по снегу… И только присутствие неподалёку Карателя чуть протрезвило меня и заставило сдержаться. К костру я вернулась совершенно убитая, ужинать не стала — кусок просто не лез в горло, и полночи просидела, глотая слёзы и бездумно таращась на огонь.

Именно тогда я поняла, что Каратель не спит. Вообще не спит.

Ещё когда мы держали путь из Нижнего Рогачика к Рокстану, где жил Просперио, я обратила внимание на то, что, когда засыпаю, Чёрный всё ещё бодрствует, по обыкновению любуясь костром из-под прикрытых век. Вставая же каждое утро, я непременно заставала его уже на ногах. Тогда я списала это на необходимость стеречь меня, ценную добычу, пресекая в зародыше любые мыслимые попытки сбежать. Но теперь, когда нужда следить за мной отпала, Каратель по-прежнему вёл себя так, словно обходиться без сна для него было самым обычным делом. Я не стала вникать, почему — сейчас меня куда больше волновал факт моей несостоятельности как бойца… Но в памяти это отложилось.

На следующей ночёвке я повторила попытку танца. На сей раз, не мудрствуя лукаво, просто прибинтовала рукояти к рукам. Получилось плохо — но всё же получилось. Я по-прежнему не чувствовала клинков так, как раньше, когда они казались мне продолжением моего тела — но теперь они хотя бы не выпадали из ладоней, давая возможность вспоминать движения. Однако даже это давалось мне настолько тяжело, что за весь бой, длившийся не больше полуоры, я успела измотаться и устать так, словно всё это время не танцевала, а таскала мешки с углём…

Вконец обессилев, я рухнула на ближайший пенёк и принялась зубами развязывать затянувшиеся узлы, в отчаянии сознавая: там, около Сибиллиной избушки, со старым щербатым мечом… и с прежними калечеными руками у меня получалось не в пример лучше, чем сейчас!

— Ты неправа…

Негромкий голос, раздавшийся за спиной, заставил меня испуганно подскочить на пеньке:

— Что?!

— Ты неправа, — спокойно повторил Каратель, подходя ближе. — Они пока ещё слишком тяжелы для тебя, — он кивнул на мечи. — Начинать следует не с этого.

— А с чего, по-твоему? — сердито прошипела я, до боли раздосадованная его внезапным появлением.

Вместо ответа передо мной на снег с тихим стуком упали две палки — ровные, зачищенные от сучьев еловые ветки, по толщине и длине очень напоминающие мои мечи.

— Попробуй пока с ними. Рукам надо дать привыкнуть.

Я ошарашено уставилась на палки, но не успела ничего сказать в ответ. Чёрный развернулся и так же неслышно исчез в темноте, в том направлении, откуда пришёл. Я проводила его глазами — а потом, подумав, подняла палки с земли. Сделала пару шагов вглубь поляны, встала в стойку, беря наизготовку новые «мечи»…

На этот раз всё действительно вышло намного удачнее. Тело само подсказывало нужные развороты, уклоны, удары…

Свет и Тьма! Я помнила! Я не забыла!…

… К костру я вернулась спустя ору, почти ликуя. Аккуратно положила стальные мечи на землю возле тюка с вещами, рядом с ними — новообретённые деревянные.

Каратель дремал на брошенном у огня плаще.

Просто промолчать было бы несправедливо.

— Спасибо, — обронила я.

— Не за что, — негромко откликнулся Альтар…

О том, что наш путь лежит через Еланевую Падь, я узнала утром пятого дня, собравшись, как обычно, рассчитать маршрут дневного перехода.

— Ты ничего не говорил об отклонениях от курса! — Я возмущённо ткнула в карту пальцем. — Очевидно же, что Падь лежит в стороне… Напрямую, держась Волчьего тракта, мы будем в Оплоте быстрее!

— Мы и не отклоняемся. — Альтар взял у меня карту, свернул и принялся укладывать в поясной футляр. — Просто поедем в Оплот через Либрариум. Это не займёт много времени, от силы полдня…

— В условия нашего договора это не входило! — нахмурившись, заявила я.

— Отчего же? — внимательно посмотрел на меня Каратель. — Ты помогаешь мне в Оплоте и по дороге к нему, но путь выбираю я. Целесообразность своего выбора я объяснять не обязан. Где и в каком месте я нарушил договор?

— Это имеет отношение к заданию? — выдержав паузу, произнесла я сквозь зубы: придраться действительно было не к чему, но сам факт подобного «сюрприза» меня неприятно задел.

Чёрный невозмутимо кивнул:

— Да, имеет.

Разумеется, у меня не было никакой возможности проверить его слова, но на всякий случай я предупредила:

— Учти, если речь идёт о твоих личных делах — участвовать я не стану.

— Учту, — коротко ответил он. — Не волнуйся, ничего сверх того, что ты делаешь сейчас, от тебя не потребуется.

Больше мы на эту тему не говорили — и не говорили вообще. Просто когда, добравшись до нужного пересечения троп, Альтар свернул с Волчьего на боковой тракт, также достаточно наезженный, я молча направила Мирри следом за Рио, торящим дорогу в снегу, и в очередной раз задумалась о том, в какой части нашей сделки я проглядела подвох. Внезапная правка маршрута, при этом превосходно вписавшаяся в рамки задания, на которое я согласилась, была только первой ласточкой — в этом я уже практически не сомневалась, но понять, где же именно нечисть зарыта, по-прежнему не могла…

Через пару ор дорога ощутимо пошла под гору. В густой еловой «оторочке» с обеих её сторон стали всё чаще и чаще встречаться серебристо-голубые деревца, низкорослые и пушистые — те самые красавицы-еланки, которыми так славилась падь. А ещё спустя ору мы выбрались на берег небольшой реки, полностью укрытой ледяной коркой. Широкая прибрежная полоса была неуютно голой — деревья и кусты пугливо жались на расстоянии двух полётов стрелы от застывшей в крутых изгибах серебряной ленты. А между лесом и водой высились, ловя полированными камнями скупые блики солнца, чёрные громады Anteverro's — каменных могильников.

Три гигантских кургана, выложенные в форме идеальных квадратов, смотрелись на пустынном берегу зловеще и тоскливо… Альтар остановил коня, снова сверился с картой. Я поёжилась: как-то неприметно усилился ветер, налетая жёсткими колючими порывами и заставляя сильнее кутаться в плащ.

— Нам восходнее, — Каратель поднял голову и, видимо, принял мой озноб за смятение, а то и, чего доброго, страх…

Я вспыхнула. Да что же он, совсем дремучей дурочкой меня считает?! Однако, вопреки ожиданию, в глазах Чёрного не было насмешки.

— Гробницы Демонов… — негромко произнёс он. — Никто не знает, что лежит под этими камнями. Почему рядом с ними не растут деревья и даже самой суровой зимой их никогда не укрывает снег?… В Истинах об этом, разумеется, не говорится. Но люди верят, что в Изначальные Времена Таргос, одержав победу над порождениями Тени, прорвавшимися в Мир, заключил демонов в каменные могилы, обрекая на вечные страдания… Ярость и муки поверженных тварей греют камни, заставляя таять снега. А имевший неосторожность заснуть около Гробницы полуночной порою непременно услышит леденящий душу вой, идущий из-под земли, и если не умрёт на месте от ужаса, то лишится рассудка…

— А у нас… их называют Anteverro's, — я откашлялась, прочистив горло. — Вместилищами Скверны… Говорят, что под этими камнями Tearr-Повелитель Ночи похоронил мировое Зло, разрубив его на множество мельчайших кусочков. И по ночам Feinatonna — верные слуги Ashratt'а, тайно приходят к могилам и пытаются выпустить Зло на свободу…

Перед моими глазами настолько ясно встала Kearra'alle — младшая сестра матери, знавшая тьму страшных историй и обожавшая пугать ими детвору — что, забывшись, последние фразы я произнесла приглушённым голосом и с надрывом, в точности копируя её интонации:

— … Если же какой безумец решится провести ночь рядом с Anteverro's, то встретятся ему бледные всадники на призрачных конях, и заберут его с собой, в Клубящуюся Бездну… И станет он одним из них, и будет служить Врагу, покуда не истечёт последняя песчинка в часах его жизни, или не придёт Герой, меч которого подарит ему избавление…

Я поймала выразительный взгляд Карателя, осеклась… и через мгновение фыркнула, зажав рот ладонью, вспомнив собственную ночную вылазку к чёрным камням в поисках приключений… Неожиданно Альтар тоже улыбнулся — самыми краешками губ, но в один миг от каменной резкости и суровости не осталось и следа, а в тёмных глазах мелькнуло что-то совсем мальчишеское, когда он спросил, не скрывая интереса:

— И как — встретила?

Я помотала головой, дивясь мимоходом, как же разительно меняет его улыбка:

— Нет… Увы. А в одиннадцать зим так хотелось стать настоящим Героем…

— Вот и мне не повезло, — отозвался он чуточку иронично. — А может, и повезло — кто знает… Приятель, что затеял спор, остался ждать моего возвращения, но в конце концов не выдержал, решив, что я уже мёртв, и побежал за помощью… Так что леденящий душу вой, который мне так не терпелось услышать, вполне заменили вопли дежурящего Мастера, среди ночи примчавшегося к Гробнице. А безумие, если оно и было, успешно излечила щедро выданная наутро порция розог и две кварты исправительных работ в огороде при Школе, на пару с тем самым приятелем…

— Когда я узнала, что маги уже давным-давно облазили Anteverro's вдоль и поперёк, и ни одна из слышанных мною легенд не подтвердилась, помнится, я жутко разочаровалась… — я потянула повод в сторону, успокаивая расшалившуюся Мирри.

— Я тоже долгое время был зол на себя и прочно уверился в том, что, кто бы и зачем ни раскидал эти курганы по Миру — сейчас они нужны исключительно для того, чтобы в школьных огородах не переводились дурни, вне своей очереди машущие лопатой, — Альтар легонько хлопнул Рио по шее, разворачивая на Восход. — Очевидно, здешние маги тоже их изучают, однако вряд ли сумели открыть что-нибудь новое, иначе об этом бы уже галдели на всех углах… Поехали! На этот раз у меня нет интереса здесь заночевать…

Когда-то давно мне уже довелось побывать в Либрариуме человеческой Академии Магов, правда, не в этих суровых краях, а гораздо Полуденнее, недалеко от границы Империи и наших земель. Я, тогда ещё совсем юная Посвящённая, ещё выбирающая свой Путь, сопровождала своего Мага-Наставника на одно из Собраний Круглого Стола, которое Академия проводила регулярно, приглашая принять участие магов нечеловеческих рас. Официальной целью таких Собраний был обмен опытом и знаниями под громким девизом «Магия не знает границ». На деле же всё сводилось исключительно к демонстрации силы, ни на йоту не больше и не меньше того, что тщательно планировалось предъявить. Все истинные секреты береглись, как зеница ока, а в качестве предложенного к обмену выступала сущая ерунда. О том, чтобы поделиться чем-нибудь стоящим, не было и речи… Участники занимались исключительно тем, что щеголяли друг перед другом мастерством и сноровкой, попутно пытаясь «прощупать», «продавить» соперников, правдами и неправдами выпытать чужие тайны. Мой Наставник готовился к этим встречам так, словно ему предстояло идти на войну, и всегда возвращался в Долину нервным, злым и ужасно уставшим. А когда я по наивности задала вопрос, для чего он с таким упорством посещает Собрания, лишённые на первый взгляд всякого смысла, и не лучше ли просто проигнорировать очередное приглашение, он не стал отвечать — просто в следующий раз взял меня с собой.

Только побывав вместе с ним в Либрариуме, я смогла понять, для чего Наставнику это нужно. Не принять участия в этом «петушином бою» — для него означало признать свою слабость, отступить. Позволить людям, и без того прочно сидящим на самой вершине магического древа, счесть, что Rocca уступают им. Даже если так это в какой-то мере и было, признать этот факт для Наставника, как и для большинства наших магов, было хуже смерти… Именно потому он с недюжинным упорством не пропускал ни одного такого сборища, хотя откровенно ненавидел и эти мероприятия, и «коллег по цеху», с которыми предстояло встречаться.

Я поняла Наставника, но не разделила его мнения. И именно тогда окончательно сделала для себя выбор в пользу боевой магии и меча — меряться силами на поле боя мне казалось намного уместнее и честнее…

Задумавшись, я не заметила, как промелькнул остаток пути, и когда в излучине реки в окружении серебристых еланей показались стены, окутанные лёгкой дымкой радужного сияния, поняла, что мы, наконец, добрались.

… Роскошь обстановки, изысканные сочетания форм, воплощения самых смелых замыслов строителей, садовников и скульпторов — всё это в избытке окружало меня с самого детства и было вполне привычным. В Либрариуме, где проходили Круглые Столы, впечатление на меня произвели прежде всего именно масштабы. То был настоящий город, где буквально всё — каждый камешек на тротуаре, элемент декора, строение — было подчинено магии и дышало ею. Переулки, улицы, кварталы прямо-таки пытались перещеголять друг друга своими башнями, лекториями, лабораториями, хранилищами различных артефактов и книг. И, приди кому-нибудь в голову глупость сосчитать количество магов всех мыслимых Кругов и специальностей, встреченных им во время прогулки по случайно выбранной улице — он попросту сбился бы со счёта, ещё не успев дойти до угла…

Либрариум в Еланевой Пади отличался от запомнившегося мне тогда Города Чародеев так, как отличался бы выросший в здешних краях охотник от расфранчённого столичного аристократа. По-полуночному суровый и строгий, ничего вычурного и лишнего, он целиком уместился бы в одном квартале последнего — и, тем не менее, было и в нём что-то особенное, такое, что ещё на подъезде к нему наводило на мысль: здесь обитает магия…

Несмотря на дневную пору, главные ворота, в которые «ныряла» дорога, были закрыты — впрочем, это не удивляло: на Полуночи не было принято держать врата нараспашку. Однако когда мы подъехали ближе, Либрариум как раз покидали три крытые брезентом санные упряжки, и попасть за радужные стены нам удалось без труда.

Наряду со стражниками у ворот дежурил маг, худощавый вихрастый парень с раскрасневшимися на морозе щеками — очевидно, какой-нибудь адепт-старшекурсник из числа тех, что разрабатывают в стенах Либрариума тему для диплома. Приняв от Альтара положенную пошлину за въезд и окинув нас внимательным взглядом, он поинтересовался целью нашего визита.

— Встреча с Посвящённым Третьей ступени Антонио Ярошем, — сообщил Каратель.

«Антонио Ярош»? Само имя ни о чём мне не говорило, но резануло слух. И пока привратник пояснял Альтару, как сориентироваться на территории и где можно оставить лошадей, я призадумалась. Имя одного из своих богов у людей было принято давать детям, рождённым вне брака, вместо фамилии отца или в дополнение к ней. Выходит, этот Антонио был незаконным сыном… Уж не Магистра ли Просперио — судя по тому, что выполняя его задание, мы в первую очередь направились сюда? А что, вполне может быть… Да, Чёрные, разумеется, дают обет безбрачия — но и только, насколько мне было известно, это никоим образом не ограничивало их связей вне брачных уз…

А, между прочим, в имени Карателя тоже есть «Таргос»… И при этом фамилия — да непростая, с благородной приставкой. Бастард барона или графа? И к тому же, признанный своим отцом…

Мои размышления прервал сам Альтар, без лишних слов забравший у меня повод Мирри — конюшня находилась совсем рядом, сбоку от ворот. Я скромно подождала снаружи, пока он устроит коней на постой, то и дело ловя на себе взгляды снующих мимо людей — по-видимому, Rocca в этих стенах появлялись не так уж часто… А затем мы отправились на поиски.

Либрариум на самом деле не был большим — средоточием всей его магической жизни был единственный корпус в самом сердце городка, совмещавший функции лаборатории, книгохранилища и башни. Внутрь, разумеется, нас не пустили, зато указали дорогу в укрытую стеклянным куполом оранжерею — здесь, в зимнем саду, обычно и проводились немногочисленные лекционные занятия.

Дверь в оранжерею заменяла высокая стрельчатая арка, заполненная зелёным светом. Я узнала сдерживающее заклятье, не дающее холоду ворваться внутрь, а теплу просочиться наружу — такими часто пользовались в Долине… А вот Альтар в нерешительности остановился у «двери».

— Что?… — не сразу поняла я причину его замешательства.

— Хм… А попасть туда — как?

Я удивлённо пожала плечами:

— Да очень просто. Шаг — и…

Видя, что он всё ещё колеблется, легонько подхватила его под локоть и шагнула внутрь матово блестящего портала, увлекая Карателя за собой. Почувствовала, как он мгновенно напрягся, сопротивляясь — под моей ладонью скалою взбугрились мускулы — но всё-таки ступил вперёд, преодолевая внутренний протест. Свет и Тьма, ну насколько же всё сложнее для тех, кто не чувствует чары!…

Миг — и мир вокруг нас неуловимо изменился. Куда-то исчезли снег и холод, пронизывающие порывы ветра, хмурое серое небо со встрёпанной куделью облаков…

Под высокими сводами бутылочного цвета безраздельно властвовала поздняя весна — или, может быть, самое раннее, только родившееся лето, с готовностью распахнувшее нам объятья. Повсюду, насколько хватало глаз, сочную зелень растений всех мыслимых видов и пород переплетали яркие гирлянды цветов, на ветках щебетали птицы, шёлковым ковром стелилась изумрудная трава, силясь поглотить мощённые камнем дорожки под ногами…

Где-то там, над буйными кронами, пряталось сотворённое чародеями маленькое Солнце, чьё яркое сияние в первый момент заставило нас зажмуриться. Его лучи, пробиваясь сквозь прорехи в зелёной «крыше», щедро дарили окружающему миру тепло и свет, но не иссушали воздух, напоённый дивной смесью свежести и цветочных ароматов, с непривычки кружащих голову, словно глоток изысканного вина…

Альтар первым сообразил, что тяжёлый зимний плащ здесь только помеха. Расшнуровав его, сбросил на руку, расстегнул куртку. Я последовала его примеру, с трудом подавив желание стянуть и сапоги, чтобы, захлёбываясь от восторга, как когда-то в Долине, пробежать босиком навстречу внезапно обретённому лету. Но, увы — это лето теперь принадлежало не мне…

Мы были в оранжерее не одни. Прямо перед нами на небольшой лужайке двое парней и девушка увлечённо ползали по траве с берестяными лукошками, срезая соцветия какой-то стелящейся по земле колючки. В нескольких шагах от них за их работой внимательно наблюдала пожилая степенная дама в широкополой шляпе, то и дело поправляя сползающее на кончик носа пенсне. Заслышав нас, она обернулась навстречу, видимо, ожидая увидеть кого-то другого — тонкие, явно выщипанные брови удивлённо вскинулись вверх:

— Что вам угодно, молодые люди?

Парни с девушкой как по команде прекратили возиться с растениями и подняли головы, уставившись на нас с нескрываемым любопытством.

— Мы ищем Посвящённого Третьей ступени Антонио Яроша, — Альтар сделал шаг вперёд. — Подскажи, как разыскать его, достопочтенная.

— Антонио Ярош? — магичка смешно наморщила нос, отчего пенсне и вовсе едва не свалилось в траву. — Тьфу, пропасть!… Думаю, он должен быть в классах. Это туда…

Она неопределённо махнула рукой в направлении одной из каменных дорожек, бегущих в глубину диковинного леса, и практически сразу же потеряла к нам интерес, переключив внимание на своих подопечных, отлынивающих от работы.

Нам ничего не оставалось, как отправиться в указанном направлении, надеясь, что упомянутые «классы» и вправду несложно будет найти.

Так и оказалось. Лекторием здесь служили небольшие уютные полянки, спрятанные в окружении папоротников и кустов. Слушатели сидели прямо на траве, разложив конспекты и книги на миниатюрных переносных столиках, а кафедра, с которой выступал преподаватель, находилась в самом центре «зала», рядом с чашей небольшого уютно журчащего фонтана.

Одно из занятий, похоже, только что закончилось — по дороге нам навстречу спешили небольшие группки оживлённо переговаривающейся молодёжи с тубусами свитков и перьями в руках. Мы посторонились, ожидая, пока адепты пройдут; вскоре с нами поравнялась самая большая группа, в центре которой, по-видимому, шёл преподаватель — широкоплечий мужчина Альтаровой комплекции с элегантным деревянным сундучком в руке, явно постарше остальных. Приятное улыбчивое лицо и статная фигура, подчёркнутая нарочито строгим тёмным костюмом, вполне естественно объясняли тот факт, что среди жаждущих задать преподавателю дополнительный вопрос подавляющее большинство составляли девушки.

Взгляд мага неопределённо скользнул по мне, на мгновение задержался, встретился глазами с Карателем. Этот? Я вопросительно покосилась на стоящего рядом Альтара. Да нет, вроде не он…

Между тем маг стёр с лица улыбку и, отпустив адептов, медленным шагом подошёл к нам.

— Я могу тебе чем-то помочь… Тёмный Брат? — от меня не укрылось, что он сразу обратил внимание на алеющий на руке Карателя плащ.

Альтар кивнул.

— Возможно, Мастер. Мне нужен Антонио Ярош.

Взгляд мужчины стал ещё серьёзнее, даже, кажется, слегка тревожным, однако владел собой маг хорошо.

— Вынужден тебя огорчить, — сказал он после едва заметной паузы. — Антонио здесь нет.

— То есть? — нахмурился Каратель. — Где-то здесь у него должна быть лекция о камнях…

— Лекция только что закончилась, Брат. — Маг развёл руками. — Если вы собирались её прослушать — к сожалению, вы опоздали.

— Лекция меня не интересует. — Голос Альтара стал предельно жёстким. — Я ищу Антонио.

— Он уехал, — как будто нехотя сообщил маг, переложив сундучок из одной руки в другую. — Три дня тому назад.

— Как уехал?… А его занятия?

Мужчина пожал плечами. Он явно не жаждал развивать эту тему.

— Попросил меня подменить — мы с ним заняты сходными изысканиями… Собрал вещи и уехал по каким-то своим вопросам, когда ждать назад — не сообщил.

Альтар замолчал, собираясь с мыслями.

— Кто может знать, куда он направился? — наконец спросил он.

— Полагаю, никто. — Маг качнул головой. — Во всяком случае, мне он ничего не сказал, а мы с ним приятельствуем ещё с адептской скамьи. По-видимому, дело действительно важное.

— И никаких догадок, отчего такая срочность? — Каратель прищурился.

— Увы, — вздохнул преподаватель. — Знаю только, что у Тонио есть дела и за пределами Либрариума — впрочем, как и у большинства находящихся здесь магов. Зачастую случается что-нибудь, требующее спешной поездки, личного присутствия… Поэтому переносами и заменами лекций здесь никого не удивишь. Обычные рабочие моменты…

Он выразительным взглядом посмотрел вслед удаляющимся адептам.

— У меня ещё одна лекция, Брат. Мне нужно подготовиться. Вряд ли я чем-то ещё смогу тебе помочь…

— Что ж, — Альтар склонил голову. — Спасибо и на том.

Маг кивнул в знак прощания и торопливым шагом поспешил вдогонку уходящей через портал группе. Как по мне, слишком торопливым.

— Врёт? — предположила я.

— По-моему, нет, — Каратель проводил его глазами — Но что-то явно недосказывает…

Мы, не сговариваясь, развернулись и двинулись по дорожке следом за магом.

— … П-постойте!

Громкий взволнованный шёпот откуда-то сбоку заставил нас обернуться.

Из-за раскидистого куста жимолости, усыпанного пахучими белыми цветами, на дорожку неуверенно выступила девушка в лёгком летнем плаще и мягких сапожках. Невысокая, темноглазая, с мелкими чертами лица — скорее, просто неприметная, чем некрасивая; чуть растрёпанная тёмная коса была уложена на затылок незамысловатой «улиткой»… Где же я её видела?

— Я… Я слышала, вы спрашивали о Мастере Яроше… — девушка едва не упустила на землю маленькую корзинку, которую нервно теребила в руках.

— Да, — я почувствовала, как Альтар неуловимо напрягся. — Ты знаешь, где он?

— Ну… Не совсем, — ещё больше растерялась девчонка. — Но… кажется, я всё же смогу вам помочь.

Я наконец сообразила, почему она кажется мне знакомой. Корзинка из бересты… Ведь именно эта девушка собирала цветы на лужайке там, у входа в оранжерею, когда мы заговорили с пожилой магичкой.

— Слушаю тебя, — терпеливо произнёс Каратель.

— Меня… зовут Далия, — девушка переступила с ноги на ногу. — Я служу здесь помощницей в лаборатории. Заодно изучаю драгоценные камни… Мастер Антонио… — запинка вышла почти незаметной — … помогал мне с дипломом, он почти всё время работает здесь, в Либрариуме, как и я… Отлучается только изредка, и всегда… — Далия подчеркнула последнее слово, — … всегда об этом предупреждает. Но в этот раз… всё было совершенно по другому.

Она замолчала, собираясь с мыслями. Мы не торопили её, хотя услышать, что она поведает, хотелось всё больше.

— Мастер Синан сказал вам правду, — краснея, призналась она в подслушанном нашем разговоре с широкоплечим магом. — Мастер Антонио уехал три дня назад. Была моя очередь дежурить на воротах при въезде… Рано утром — я только успела заступить на пост — в Либрариум прибыли трое незнакомцев, мужчин, явно издалека. Они, как и вы, разыскивали Мастера Антонио. Их провели к нему, а буквально ору спустя Антонио, очень взволнованный, в большой спешке появился вместе с ними у ворот, на ходу зашнуровывая сумку с вещами.

«Ты уезжаешь, Мастер?» — очень удивилась я.

Он грустно улыбнулся и кивнул с явным сожалением: «Прости меня, Далия. Я должен…».

«Мы торопимся» — недовольно прервал его один из тех людей. — «Помни, времени у нас в обрез…».

«Я знаю» — Антонио кивнул. — «Но я не могу бросить всё просто так, не сказав ни слова. Далия, у тебя есть лист бумаги и перо?»

«Для чего это?» — незнакомец нахмурился, пока я вырывала лист из книги учёта пошлин.

«Ведь вы даже не дали мне времени попросить моего коллегу подменить меня на занятиях… Я хочу по крайней мере написать ему несколько строк».

«Скажи об этом ей» — неприятный тип кивнул на меня. — «Пусть она передаст».

«Нет — это будет неучтиво», — Антонио приложил бумагу к стене, торопливо заскрипел пером. — «Я и так спешу настолько, насколько возможно. Но Синана я попрошу об одолжении сам, хотя бы даже и в такой форме».

Незнакомец поморщился, словно хлебнул уксуса, но больше возражать не стал, хотя и сделал шаг вбок — так, чтобы иметь возможность видеть, что именно пишет Мастер. Однако тот был настолько увлечён, что внимания ни на что не обращал.

Нацарапав несколько строк, Антонио сложил записку вдвое и протянул мне:

«Далия, будь так любезна — отдай это Мастеру Синану. И передай мои искренние извинения — по возвращении я всё ему объясню».

«Мастер Антонио…». — только и успела сказать я. — «А… когда же ждать тебя назад?»

«Не знаю…». — ответил он после паузы. — «Надеюсь, что скоро».

«Надо ехать» — снова подал голос незнакомец.

Антонио торопливо пожал мне руку и, кивнув на прощание стражникам, взобрался в седло…

Далия перевела дух и замолчала, выжидательно глядя на нас. Мы снова переглянулись.

— Действительно, странно. — произнёс наконец Каратель вслух.

— Это, по крайней мере, объясняет, почему Синан не горел желанием общаться с нами, — негромко заметила я. — Сперва коллега странным образом исчез, передав коротенькую записку… Знать бы что в ней?

— Ничего важного, — буркнул Каратель. — Иначе приехавшие за Тонио люди вряд ли позволили бы её передать…

— … А не проходит и трёх дней, как появляемся мы и начинаем тоже интересоваться Антонио Ярошем. Кстати… — я, прищурившись, взглянула на Далию. — А почему ты решила нам это рассказать?

— Эти люди… — Далия, не сдержавшись, поморщилась. — Исключительно, ну просто на редкость неприятные типы!… А мне бы очень не хотелось, чтобы Мастер попал в беду. А вы… Мне кажется, что вы можете ему помочь.

— Ты запомнила этих людей? — внимательно посмотрел на неё Альтар. — Можешь описать?

Она задумалась.

— Люди. Мужчины. Среднего роста, все трое. Возраст… ну, наверное, тридцать-сорок годов. Не толстяки… но и не худые…

— Негусто… — хмыкнула я. — Эдак пол-Мира можно узнать по таким портретам…

— На них были плащи, — в голосе девушки скользнула нотка обиды. — Плотные, зимние… Двое всё время кутались в них, будто мёрзли, и молчали. Говорил, во всяком случае, при мне, только один — тот тип, что всё торопил Мастера. Его-то, собственно, я и рассмотрела, но ничего особенного не приметила. Разве что… — она замолчала.

— Разве — что? — не утерпела я.

— Он через слово кашлял — странно так, надсадно, и всё подносил к губам платок…

— Чахоточник? — подал голос Альтар.

— Не знаю… — протянула Далия. — Но не похоже. Мой дед… служил егерем у барона и когда-то во время охоты по ошибке получил стрелу в грудь. Рядом случился целитель, вытянул его с того света, но с тех пор всю жизнь дед кашлял кровью и не мог толкать долгих речей… Хотя, может, конечно, это разные вещи…

— Далия!…

Голос раздался откуда-то из глубины оранжереи, и наша добровольная помощница, встрепенувшись, испуганно дёрнулась назад.

— Мне нужно идти!…

— Что ж, спасибо тебе, — произнёс Каратель. — Думаю, это действительно нам пригодится.

— Только вы… пожалуйста, помогите Мастеру! — выпалила девушка, молитвенно прижав руки к груди.

— Постараемся, — склонил голову он.

К голосу, звавшему Далию, присоединились ещё два — очевидно, её товарищи на лужайке выполнили работу и собирались уходить. Девушка быстро кивнула нам и стремительно бросилась вперёд по дорожке, через пару мгновений пропав из виду.

Мы с Карателем остались одни.

— Н-да… На это ты явно не рассчитывал, — озвучила я его мысли.

Он, прищурившись, повернулся ко мне, но, не уловив в моём голосе сарказма, только выдохнул и покачал головой.

— И что теперь? — мне действительно было интересно.

— Не знаю, — после паузы признался он. — С Антонио действительно что-то не так. Но информации очень мало… Думаю, мы продолжим дорогу в Оплот. Возможно, эта внезапная отлучка как-то связана с… работой, которой он занимался там. Это единственное, что мы можем сейчас проверить.

— Что ж, — я пожала плечами. — Оплот так Оплот. Мне, впрочем, всё равно…

Не знаю, для кого как, но мне дальняя дорога всегда напоминала караульную службу.

… Монотонные затяжные переезды строго по расписанию чередуются с короткими суровыми ночёвками. Шаг, шаг, шаг… Подобно тому, как тянутся для часового бесконечные минуты до прихода разводящего, здесь мерилом времени служат дни, проведённые в седле — крошечные метки на изрядно затасканной карте… А вот где в последний раз был привал — на лесной опушке, у подножия лысого холма или близ озерца, затянутого льдом — рано или поздно перестаёшь замечать, всё сильнее кутаясь в собственные мысли, словно в казённый видавший виды солдатский плащ. И дорога с радостью оставит тебя наедине с собой, незатейливо аккомпанируя днём глухим скрипом снега под конскими копытами, а ночью — задорной пляской огненных лепестков на сухой древесине…

Я потянулся к заранее припасённой груде сушняка, не глядя, вытащил самую толстую ветку. Подбросил пищи очередному костерку, допивая невесть какую по счёту кружку чаю, как всегда, не обращая внимания на вкус.

До Оплота Туманного Клинка оставалось полтора перехода. День, ночь, и ещё полдня. Всё шло своим чередом, как и предполагалось — было спокойно.

Даже слишком.

Даже нежить, встречи с которой были непременными атрибутами длительных походов по лесам — и та попалась нам на глаза всего пару раз. Каменного буравца, устроившего на дороге засаду, я быстро угомонил мечом, а осмелевших от голода и мороза мелких жабокрысов обратила врассыпную эльфийка, швырнувшая в самую середину стаи щедрый ворох жалящих радужных искр. Эта маленькая буря могла бы создать нешуточные проблемы целому отряду бойцов, но мне хватило одного взгляда на колдунью, как дитя радующуюся вновь обретённым способностям, чтобы проглотить реплику о глупой трате силы впустую и молча продолжить путь.

Просперио опять удалось невозможное… Глядя, как силы постепенно возвращаются к эльфийке, я едва верил собственным глазам, видевшим её руки до того, как за них взялся Магистр. А уж она последние дни и вовсе летала, как на крыльях, едва дожидаясь очередной остановки на ночлег. Исполнив все необходимые приготовления и установив вокруг нашего маленького лагеря магическую защиту, эльфа неслышно исчезала в лесу — впрочем, не отходя слишком уж далеко — и непременно посвящала пару ор волшбе и упражнениям с мечами.

Вот и сейчас она вынырнула из-за ближайшей сосны — запыхавшаяся, усталая, но демонски довольная. Судя по всему, сегодня она опять пробовала вернуться к настоящим клинкам — и на сей раз вышло куда удачнее, чем тогда, вначале…

Ножны, сброшенные на походное одеяло, глухо звякнули металлом, подтверждая мою догадку. Наверняка после таких тренировок колдунье очень хотелось и есть, и спать, однако в первую очередь она, как и положено бойцу, поспешила отдать дань оружию…

В тишине, царящей на поляне, до моих ушей без труда доносился мотив, что эльфийка тихонько мурлыкала, протирая и полируя мечи.

«Aerritaee, mel'kari… Tenni mortie saglarie…».

Аэрритэ… Остальных слов я не знал, но это показалось знакомым. Я напряг память. Птичка, что ли?

Птичка…

«Маленькая птичка, быстрое крыло…».

Пряжка седла под головой, выступающего в роли подушки, больно давила на затылок. Я шевельнулся, устраиваясь поудобнее…

«Аэрритэ, мэл'карри… Тэнни мортиэ саглари…».

«… Манит тебя лето, солнце и тепло…».

Меч?… Нет, иголка… Иголка в руках Рэйни сама порхает, будто птичка, стягивая вместе чёрное и алое, споро и ловко ликвидируя прореху. Солнечные зайчики весело играют в распущенных волосах цвета тёмного каштана, танцуют на начищенных до блеска медных пуговицах курточки, пряжке на брючном ремне, подкованных носах сапожек, подрагивающих в такт незамысловатой песенке…

Рэйни увлечена работой, с ногами устроившись на деревянной лавке у широкого окна караульной башни, выходящего во внутренний двор. Она совершенно не замечает, что не только я, но и все шестеро стражников дозорного расчёта уже давно оторвались от своих занятий, прекратили разговоры, и тихонько любуются маленькой фигуркой в мужской одежде, чуть слышно напевающей себе под нос:

Рэйни поднимает голову, встречается со мной взглядом… Вспыхнув, опускает глаза к работе, обрывает нитку, прячет иглу куда-то за манжет. Пола плаща взлетает в воздух — Рэйни с силой дёргает её за края в стороны, проверяя на прочность. А потом легко спрыгивает со скамьи.

— Спасибо…

Я протягиваю руки, готовясь принять починенный плащ, но Рэйни, привстав на цыпочки, сама накидывает мне его на плечи. Чуть отступает назад, расправляя складки, проводит ладошкой по добротному едва заметному шву у самой шеи… Я улыбаюсь:

— Как новый. Даже лучше…

Она улыбается в ответ — ласково и немного смущённо, отчего её нежные черты и вовсе теряют всякое сходство с земными… Передо мной словно наяву оживает виденная когда-то фреска одного старинного художника, рисовавшего мир таким, каким он никогда не был и не будет — не знающим зла, лжи, жестокости, пороков и страха. Оживает, невесть как оказавшись в полутёмном помещении караулки, озаряя всё вокруг лучистым светом бездонных карих глаз…

— Рэин! Вот ты где… — В башню, прихрамывая, поднимается Вернон; за его плечом как обычно маячит лиловая накидка Дариса. — А тебя мать обыскалась…

В этот момент комендант замечает меня. Хмыкает, щуря глаза с хитрецой.

— Привет, Альтар, — дружелюбно здоровается он. — Действительно, где ж ещё искать Рэйни, когда ты на стене…

Дарис с усилием отворачивается, но я успеваю заметить злость, полыхнувшую в его взгляде.

Рэйни краснеет, торопливо делая шаг назад.

— Альтар разорвал плащ, отец. Я зашила…

— А то!… Кто б сомневался, что ты шьёшь лучше всех! — отец легонько дёргает дочь за рукав, на отвороте которого не хватает пуговицы. Стражники, с интересом наблюдающие за нами, не сдерживают смешков…

— Верн! Ну зачем ты… — с досадой говорю я, в то время как Рэйни, окончательно смутившись, пытается спастись из башни бегством, однако отец, без труда поймав её в кольцо медвежьих объятий, рассмеявшись, треплет по волосам:

— Эх-х… Да неужто ж я против… Эй, эй, да не рвись ты так, Рэин!… Демонёнок! Прежде забери флягу с ламповым маслом — вон в углу стоит, мать просила принести…

Он мягко толкает дочь в сторону фляги, а сам, подкручивая ус, поворачивается ко мне.

— А что, Альтар… Когда б на то моя воля, и вправду оставил бы вас у себя, всех пятерых! Мне б на службу таких десятников, как твои ребята! А тебя — так и сотником бы рад!… И стражу бы поднатаскали, и дисциплину б наладили, как положено городскому гарнизону, а то служба здесь — тишь да гладь, Ярошева благодать… Граница далеко, война случилась давно и в другой стороне — солдаты разболтались вкрай…

— Мы Мечи Тьмы, Вернон… — замечаю я; комендант не в первый раз заводит этот разговор, прекрасно понимая, что он пустой.

— Да знаю, знаю, — привычно перебив, Вернон машет рукой. — Но жаль, чего уж там… Каб не Орденские плащи, костьми бы лёг, чтоб подольше задержать вас здесь, в Рекарне… А там, глядишь, женились бы да и осели насовсем, — вдруг подмигивает он, — чай, невест бы долго искать не пришлось…

Я не успеваю ответить. Перепуганный вскрик Рэйни заставляет всех нас резко дёрнуться назад.

Она стоит в нескольких шагах от сосуда с маслом, со священным ужасом взирая в угол, где упоенно копошится маленький облезлый крысёнок, похоже, уже давно потерявший всякий страх…

Желая выслужиться перед Рэйни, Дарис бросается к нему, едва не рыча, словно оголодавший кот, однако мой нож оказывается быстрее. С тихим свистом лезвие входит в дощатый пол прямо перед наглым чёрным носом, заставляя зверя подпрыгнуть и, промчавшись под стенкой, шустро исчезнуть в чёрном лазе норы.

Дарис, взъерошенный и лохматый, резко выдохнув, поворачивается назад.

— Промазал! — сообщает он, вложив в свой голос побольше презрения.

А вот Рэйни отвечает мне благодарным взглядом.

— Нет! Попал!

Она наклоняется, чтобы подобрать кинжал, с небольшим усилием вытягивает его из доски. Прежде, чем отдать мне, задерживает в ладони, неприкрыто любуясь янтарного цвета камнем в навершии рукояти, центр которого рассечён чёрной вертикальной полосой. Верхняя грань выщерблена — самую малость, что придаёт выражение загадочного прищура каменному «глазу»…

— «Око Дракона»… — Рэйни поднимает на меня взгляд, и я поясняю: — Так называется камень. Нравится?

Она медленно кивает.

— Тогда он твой. Говорят, он приносит своему владельцу удачу…

А ещё он очень подходит к твоим глазам — хочу добавить я, но рядом стоят Вернон, Дарис, солдаты… и я молчу, а Рэйни едва ли не шёпотом произносит «Спасибо», и бережно прижимает кинжал к груди.

Дарис выпучивает глаза, в один миг приобретая сходство с фиолетовой жабой, каких немало водится на берегах здешнего ручья, по недоразумению названного рекой… На языке же у Вернона как пить дать вертится очередная подколка, и я, хмуря брови, уже готовлюсь защищать Рэйни в так ненавистной мною словесной перепалке, когда в арке башни внезапно вырастает ошалевший дозорный:

— Комендант Вернон!… Тёмный Брат! Эльфы!!! Эльфы… за рекой! Много!!!

— Ты что? Какие эльфы? Где?! — Вернон, вмиг утративший весь задор, а за ним и я бросаемся к бойницам, возле которых уже сгрудились стражники.

Это невероятно…

Это кажется сном, совершенно оторванным от реальности.

На наших изумлённых глазах на противоположном берегу речушки, огибающей город, слаженно выпрыгивают и выпрыгивают из порталов остроухие фигуры в полном боевом облачении, стремительно заполоняя пространство, словно песчинки — перевёрнутую чашу часов… Разрывая плоть Мироздания гигантскими прорехами, выезжают и становятся на позиции тяжёлые осадные машины… Маги, на первый взгляд неотличимые от бойцов, суетятся, стараясь вовсю: воздух над речкой колеблется в серебристом мареве колдовского щита, наведённого по всем правилам подготовки к атаке…

— Что… это?! — севший голос Вернона не узнать.

— Война… — я с трудом заставляю себя оторваться от бойницы, тряхнуть коменданта за плечо: — Командуй тревогу, Верн!

— Но… Ведь Аэльта далеко!… И потом… Потом, между нами же… мир!

— Больше нет!!! — рявкаю я.

— Как же это? Альтар?… — Вернон смотрит на меня недоумённо и потерянно. Он не верит.

А вот я — верю.

— Не знаю, Верн!… Но у нас не больше пары ор — иначе они просто возьмут нас тёплыми! Ради Богов, очнись, комендант!!!

— … Тр-ревога!!! — рык Вернона, едва не утонув в кашле, набирает обороты… — Травис, Рис, Мердок — к колоколам! Поднимайте всех!… Ленард, к воротам! Нуви — сбор гарнизона!… Бегом, Тень вашу мать!!!

А порталы за рекой продолжают и продолжают открываться…

… У старого Пайфера трясутся руки.

— Я не знаю… Не знаю! Я ничего не могу!!!

— Демоны!! — Я отказываюсь верить. — От тебя требуется только отправить сигнал!… Безымянный с ней, со столицей… Дай знать соседям! Цитадель Ордена — всего в четырёх днях…

Голос старого чародея срывается на крик.

— Ты не понимаешь!… Они экранируют город! Весь!!!

— Учитель, а если обводящий портал… — Дарис с надеждой ловит блуждающий взгляд старика.

— Мальчишка! — гремит Пайфер, но внезапно заходится в припадке страшного, безудержного смеха. — Портал! Порта-а-ал… Ты хоть представляешь, сколько должно быть магов, чтобы раскинуть и удерживать над городом экран? Даже таким крошечным городом, как Рекарн?! Только на это — не меньше полусотни! И прорва артефактов впридачу!… А у нас — у нас всех магов меньше двух десятков, и это, считая погодника, старуху-ворожку и тебя, недоучку!…

— Но можно попробовать поискать брешь… — заикается Дарис.

— О, Боги-Братья!!!

Пайфер шумно вдыхает воздух и извергает на голову ученика очередной словесный шквал, исполненный ужаса и безнадёжности. Безнадёжность и паника плещутся в глазах Вернона, Лариса и прочих городских голов, имён которых я не знаю или не помню — словно ряд статуй застыл в двух шагах от старика, срывающего голос в крике о том, о чём все они сейчас молчат…

— Тихо! — рычу я, и в воцарившейся гулкой тишине яростно срываю с себя клочья этой обречённости, пытаюсь продраться сквозь неё, словно сквозь топкую болотную трясину… — Кончай истерить, Пайфер! Демоны!!! Ты же главный городской чародей! Так возьми себя в руки, заткнись и действуй!

— Что я могу… — блеет, точно козёл…

— Собирай магов! Всех — и погодника, и ворожку!… Те, кто помоложе и порасторопней — пойдут с нами на стены, остальные останутся здесь поддерживать работоспособность вашей Башни… Пока она стоит, у нас будет шанс продержаться…

— Продержаться — до чего?

— До того, как сможем подать сигнал о помощи… и получить её. Это наша единственная возможность… — я не договариваю. Поворачиваюсь и выжидательно смотрю на Дариса:

— Справишься?

Мгновение помедлив, он кивает. Так непривычно видеть в его глазах вместо обычной ревнивой злобы огонёк надежды, живой и тёплый — и я греюсь об этот огонёк, краем глаза замечая, как начинают отмерзать, приходя в себя, остальные.

— Не подведи! — я хлопаю Дариса по плечу и, не теряя больше времени, тороплюсь к выходу, слыша, как за спиной всё чётче и увереннее начинают поступать и выполняться команды…

Время! Время… Его катастрофически мало…

— … Город окружён.

Ройс говорит спокойно, но видно, что даётся это ему нелегко.

— Держат крепко. Верн уже отправил птиц, но на пернатых надежды мало — их маги начеку и почти наверняка перехватят…

— Мы у них как на ладони… — Самеш, еле заметно морщась, поводит перевязанным плечом. — За стены высунуться не дают. Никак! Нигде… Только положили две дюжины смельчаков, когда пытались выбраться за экран, чтобы отправить весть… Веришь, даже не удалось понять, где границы этой проклятой пелены!…

— Как ты думаешь, когда атака? — Теймор внимательно смотрит на меня. Он знает ответ, но хочет его услышать.

Я перевожу взгляд на дальний берег реки, ослепительно сверкающий серебром и сталью. Плавни, камыши, выгоревшая на солнце прибрежная трава — не осталось ничего, всё поглотил без следа гигантский чудовищный муравейник, в беспрестанной суете которого не зная устали трудятся полчища остроухих худощавых фигур…

— Пара ор. — Хочется скрипнуть зубами… — От силы три…

— Можно было бы попробовать пробраться по темноте, — замечает Дарн, преувеличенно флегматично сплёвывая сухую травинку на камень под ногами. — Но этого времени у нас не будет.

Ройс медленно кивает, не отводя глаз от реки.

— Всё решится в течение суток.

— Суток? Да нет у нас суток!… — не выдерживает, взрывается Теймор. — Остроухие землю будут грызть, но ворвутся в этот городишко ещё до ночи…

— … если не получим подкрепления. И наше дело — до этого дотянуть… Тей, Самеш — будете держать ворота. А мы втроём остаёмся на стенах… — Я обвожу взглядом стоящую рядом со мной четвёрку. — У магов должно получиться… Надо дать им время.

— Безымянный!… — отступив на шаг от каменного парапета, Самеш трясёт головой. — Но за какими демонами им Рекарн?! Ни стратегической ценности, ни выгодного расположения — крошечная заштатная крепость, затерянная в диких предгорьях вдали от рубежей… Здесь нет ничего, за что бы стоило биться — так чего же, во имя Братьев-Богов, они хотят? Ради чего всё это затеяли? И почему не выдвигают требований?

— А ты ещё не понял? — Ройс резко поворачивается к нему. Алой искрой на ветру сверкает подкладка плаща… — Они здесь не для разговоров. Они пришли убивать…

… Убивать!…

Больше ничего не осталось.

Единственная мысль, вытеснившая все остальные, бьётся как пульс в такт наносимым ударам… За кровавым маревом в глазах не видно солнца… Крошево из камня вдребезги разбитых стен, туманное эхо сыплющихся градом заклятий, копоть, дым и пыль — пресловутый «туман войны»…

Временами кажется, что земля и небо поменялись местами.

«Убивать!» — поют клинки, скрещиваясь, отбивая, вгрызаясь в незащищённую плоть… Лязг металла, собирающего кровавую жатву, не заглушит ничто — даже звериный рык сошедшихся врукопашную, даже стоны раненых и умирающих…

Прорывы, словно дыры в ветхой крестьянской рубахе, повсюду — стены более не могут защитить, распавшись на каменные завалы, из которых местами торчат угловатые, обожжённые обрубки рукотворных скал… Но главный бой сейчас кипит здесь, у ворот, от которых осталась лишь огромная зияющая прореха с торчащими сверху, словно в насмешку, искорёженными зубьями органки…

Остроухие бьются яростно, жёстко, умело. За ними — превосходство в числе и силе, поддержка магии и осадных машин, но здесь, в ближнем бою, решают всё равно мечи — и потому мы всё ещё держимся… Из последних сил — но держимся, понемногу теснимые к улицам с разбитыми домами и изрытым кавернами мостовым… Скольких я уже отправил к Безымянному? Который из них отправит к нему меня?…

Над растерзанным городом исполинской чёрной тенью возвышается громада Башни — последний оплот защищающих Рекарн… Нелюди тоже это понимают, и усилия остроухих магов всё больше сосредотачиваются на ней. Не могу понять, получилось ли что-то у Дарена, не могу даже повернуть головы — но знаю, Башня всё ещё цела… а подмоги всё ещё нет.

Волны защитников и нападающих схлёстываются и схлёстываются вновь. Я убиваю — много и страшно, но передо мной, сменяя убитых, без конца возникают всё новые и новые фигуры в доспехах… Рядом со мною — тоже.

… В паре саженей со вспышкой и оглушительным свистом в землю врезается неприцельно пущенное кем-то заклятье, расшвыривая передние ряды, как котят. Я едва успеваю перекатиться назад, под защиту наспех сооружённой из обломков домов и перевёрнутых телег баррикады. Боли не чувствую, но в глазах темнеет и предательски двоится…

Тень… Какая-то тень на баррикаде… Из последних сил напрягаю зрение — фиолетовый плащ!… То, что некогда было таким плащом, неистово хлещет на ветру растрёпанными обрывками. Человек оглядывается… ищет кого-то в разверзшемся хаосе… Ищет меня?

Дарен?

Наши глаза встречаются.

— Получилось!… Получилось!!!

Правая рука мага с оттопыренным большим пальцем взмывает вверх… Я подхватываюсь на ноги, рвусь к нему — но высокий золотоволосый эльф в отмеченном руной доспехе успевает на мгновение раньше. Стремительное движение изящной кисти — словно кобры, совершающей бросок — и Дарен, вдруг споткнувшись, тяжело заваливается вниз, к разбросанным у подножия баррикады телам. Я знаю… демоны, уже знаю, что он погиб!… . кинжал вошёл в глазницу до основания, не оставляя никаких шансов… но даже не это заставляет меня, холодея, замереть на месте, в один миг растеряв все мысли и слова…

Нет, даже не стеклянный взгляд Дарена — «Око Дракона» в рукояти кинжала, запущенного рукой врага, не менее умелой, чем моя…

«Око Дракона», взирающее на Мир с холодным равнодушием оружия, которому всё равно, кому служить. И даже на таком расстоянии от меня не скрывается прекрасно знакомая мне щербинка на его верхней грани, придающая загадочный прищур каменному «взгляду»…

… Нет! Нет! Нет!!!

Захлебнувшись утробным звериным рыком, я прыгаю вперёд, как нож в масло врезаюсь в самую гущу остроухих, с утроенными силами прорываясь к золотоволосому. Меня бьют, рубят, пытаются остановить — бесполезно!… Я не чувствую боли, я не вижу преград — ничего и никого, кроме проклятой остроухой твари, метнувший кинжал, который несколько ор назад я подарил Рэйни.

Рэйни!

Свет и Тьма, ведь отец должен был укрыть её!… Может быть, она обронила, потеряла кинжал…

Молю вас, всеблагие Боги!!! Чем угодно заклинаю!…

Но разум, проклятый разум подсказывает совершенно иное: Рэйни никогда не стала бы отсиживаться взаперти. Как никогда не рассталась бы с моим подарком. А это значит, что…

… Я успел. Прежде чем рухнуть под шквальным градом ударов, я увидел прямо перед своим лицом льдисто-голубые глаза светловолосого, расширенные от ужаса, когда, отбросив меч, подмял его под себя, мёртвой хищной хваткой вцепился в незащищённое горло, с хрустом ломая шейные позвонки…

… Я успел.

Она уже не кричала, только хрипела — в глубине горла затихал странный булькающий звук, а широко распахнутые зелёные глаза стремительно покидала жизнь.

К нашему общему невообразимому счастью, ворот у кожуха оказался на диво грубым и плотным, да ещё и с солидной меховой оторочкой у самой шеи. Но всё же спасло эльфийку лишь чудо — то, что я не задержался во сне ещё на пару мгновений…

— Д-демоны!!! — тяжело дыша, я резко разжал руки.

Колдунья, дёрнувшись, спиной вперёд рванулась от меня прочь. Упала на снег, судорожно изогнулась, зашлась хриплым кашлем…

Она долго не могла встать с колен и всё продолжала и продолжала рывками хватать ртом воздух, но наконец всё же сумела поднять на меня взгляд. И в глубине его… отпечатался страх — а ведь доселе я даже не представлял, что ведьма может его испытывать. Мне стало совсем паршиво.

— Т-ты… кричал… в-во сне… — слова давались ей тяжело, через силу. — Я… лишь думала… разбудить…

— Никогда!!!

Я сделал шаг в её сторону, но заставил себя остановиться, и, из последних сил сдерживаясь, почти прорычал:

— Слышишь — никогда! Никогда больше так не делай!… Если хочешь жить!

Вне себя от бешеной злобы, я развернулся и едва не бегом ринулся в лес, утопая в сугробах, оставляя за спиной поляну с костром, колдунью, лошадей. В этот миг я ненавидел всё на свете: прошлое, никак не оставляющее меня в покое, эльфийку, из-за которой едва не совершил непоправимое, проклятые сны, имеющие надо мною такую власть…

Но больше всего ненавидел себя.