Изумруды для русалки из Сан-Франциско

3

После коктейля Максим попросил Джессику показать ему город. Так они и забрели в ресторанчик (под тем самым разводным мостом, где днем прогуливался Максим), чтобы еще раз вдвоем отметить успех Джессики. Окрыленная высоким отзывом жюри, она без умолку рассказывала о работе над эскизами, о себе, учебе, городе — словом, обо всем. Потом они долго гуляли вдоль набережной, у прозрачной воды озера, около расцвеченных огнями фонтанов, которые отражались в блестящих глазах девушки. Ее распушившиеся кудрявые волосы казались Максиму нимбом. Вся она словно излучала свет, и этот свет завораживал Максима.

Он любовался Джессикой и, пропуская вперед, украдкой поглядывал на высокую статную фигуру, чуть полноватые, но длинные ноги. Этот свой маленький недостаток она, не смущаясь, словно специально подчеркнула, переодев при выходе из ресторана туфли. Запихнув их в сумку-портфель, девушка натянула кроссовки прямо на тоненькие светлые колготки. Юбка, суженная к колену, и отсутствие каблуков сразу подчеркнули и как бы увеличили полноту ног. Максим про себя отметил, что эта полнота не только не портит девушку, а наоборот, придает ей даже пикантность.

Студентом во время лекций он любил рисовать женские фигуры. Пока они с Джессикой сидели в ресторанчике, Максим набросал карандашом силуэт ее фигуры.

Выхватив рисунок, Джессика приложила его к стене, возле которой стоял их столик, и, поднявшись, демонстративно встала рядом.

— Похоже? — дурачилась Джессика.

— Очень, только оригинал лучше.

— Я повешу этот рисунок у себя в спальне, — сообщила она, снова усаживаясь за столик.

— А может быть, я у себя? — многозначительно проговорил Максим, буквально поедая ее взглядом.

Поднимая бокал с вином за самую счастливую девушку в Чикаго, он наклонился к ней через стол и, вдохнув тонкий аромат духов, взял ее пальцы в свои. «Люблю тебя» — написал он ими на запотевшем бокале. Джессика сдержанно улыбалась.

Максим сам не понимал, чем так сразу привлекла его эта девушка. Джессика была вовсе не в его вкусе: блондинка с выступающими скулами, крупными чертами лица и плотной фигурой. Она, как успел заметить Максим, походила на многих молодых американок — спортивных, современных, независимых. Казалось, что их переполняет жизненная энергия, как бы переливаясь через край. Максим же, напротив, любил томных, мечтательных брюнеток, хрупких и домашних.

Какая-то необъяснимая сила очарования исходила от Джессики. Дотронувшись до ее руки, он ощутил сквозь материал блузки эту силу — это была сила ее плоти, ее женственности.

Придерживаясь имиджа деловой женщины, Джессика делала все, чтобы выглядеть строго: закрытая блузка, юбка до колен, колготки в тридцатиградусную жару. «Никаких намеков на сексуальность», — подумал Максим. Но сквозь эту броню он сумел разглядеть то, что тщательно скрывала внешняя официальность. Из-под длинных рукавов блузки соблазнительно выглядывали кисти рук с гладкой ухоженной кожей и розовыми полированными ногтями на пальцах, которые Максим, не выпуская, держал у своих губ.

««Люблю тебя» растаяло от растворившегося в бокале льда», — грустно подумал Максим, покидая ресторанчик.

Стояла теплая летняя ночь. Они бродили по пляжу вдоль озера. Ярко светила луна, легкий ветерок приятно освежал после дневного зноя. Остановившись, Максим развернул девушку к себе лицом, осторожно взял ее голову в свои ладони и, притянув к себе, поцеловал.

— Джессика, — прошептал он, — мне кажется, я… я…

Джессика приложила свой палец к его губам.

— Молчи.

— Я понимаю, это глупо, утром облить девушку кофе, а вечером признаваться ей в любви…

— Причем с первого взгляда, — произнесла Джессика со своей потрясающей белозубой улыбкой.

Он, виновато кивнув, закрыл глаза.

— Что с тобой? — с тревогой спросила девушка.

— Я не знаю, как говорят в таких случаях у вас, наверное, это нахально, но я умираю, как тебя хочу. Может быть… поедем ко мне…

Она покачала головой.

— Завтра у меня тяжелый день.

— Хороший ответ. Видимо, типично американский. Впрочем, так мне и надо. А послезавтра я улетаю домой. — И, прижавшись губами к пушистым волосам Джессики, сказал: — Так пахнут ночные фиалки.

Маленькие пуговицы на ее блузке не хотели поддаваться. Максим расстегнул половину из них и осторожно спустил с плеч тонкий шелк, щелкнул застежкой лифчика. Джессика в свете луны выглядела, как изваяние из белого мрамора. Он целовал ее лицо, шею, грудь.

— Прошу тебя, если ты мне откажешь, я утоплюсь в…

— В фонтане? — улыбнулась девушка.

— Нет, в Мичигане, — полупечально-полушутливо прошептал Максим. — Ты прекрасна! — Любуясь в свете звезд ее упругой грудью с выпуклыми твердыми сосками, он ласково дотрагивался до нее языком.

Мягко высвободившись, Джессика провела рукой по его светлым волосам и проговорила:

— Ты правда мне нравишься, но… завтра я должна очень рано вставать. Если хочешь, я могу провести с тобой уик-энд.

«То есть субботу и воскресенье», — перевел про себя Максим и разозлился, потому что смысл ее слов сводился к старому анекдоту: «Я очень страстная женщина, но мне очень некогда».

Он ничего не ответил.

Молчание создавало определенную неловкость, и, почувствовав это, Джессика неожиданно предложила:

— Хочешь, я приеду к тебе в Москву?

— Конечно, — тут же перестав злиться, обрадовался Максим. И чтобы она не передумала, добавил: — Я очень этого хочу.

Через день, сидя напротив Джессики за столиком в баре аэропорта, он опять держал ее руки в своих. Нежные пальцы касались его губ, а он, целуя, загибал по очереди каждый, считая, сколько осталось дней до прилета Джессики в Москву. Мысль о том, что, встретившись там, они снова расстанутся, уже сейчас не давала Максиму покоя. Он хотел большего, он хотел быть с ней всегда.

— Может, ты немного поживешь в Москве? — неожиданно спросил он.

— Как это? — Джессика удивленно вскинула свои черные брови.

И тут Максима осенило.

— Джессика, ты хотела бы заняться интересной работой? У меня для тебя есть потрясающий контракт.

Джессика недоверчиво посмотрела на него.

— Ты помнишь, я рассказывал на приеме, что недавно по моему проекту закончили строительство Дворца Моды. Теперь мы хотим отдекорировать его — создать супермодный дизайн интерьеров. Мы дадим тебе карт-бланш, то есть ты сможешь делать все по своему усмотрению. Где-то я читал, что самое страшное для дизайнеров — это хозяин с плохим вкусом, так вот…

— А у меня хозяин будет с хорошим вкусом? — перебила его Джессика.

— Если мой вкус тебя устроит, то твой проект дизайна буду утверждать я.

— По приезде мы обсудим твое предложение, — сразу сделав серьезное лицо, ответила Джессика.

Что-то в ее взгляде на мгновение насторожило Максима. Это была не нежная девушка, сразу влюбившая его в себя, а женщина с деловой хваткой, жесткий и неуступчивый партнер. Но в это время объявили посадку. Расставаясь, Джессика ласково обвила его за шею и шепнула:

— Я буду скучать.

— Я тоже, — задохнулся он от вновь подступившего желания. И тут же забыл настороживший его взгляд.

А зря. Почувствуй он эту опасность сразу — все бы могло быть иначе.