Извращенная преданность

ГЛАВА 23

Я подумывала о том, чтобы притвориться больной и остаться в квартире Фабиано, завернувшись в мягкие одеяла, которые пахли им и нами. Но в конце концов беспокойство в моей голове стало слишком громким. Мне нужно было отвлечься.

И это сработало. Работы в баре было слишком много в тот день. Люди были почти перевозбуждены чем-то. Они пили и ели больше обычного, и Гриффину было трудно принимать их ставки. Я слышала, как несколько раз упоминалось имя Фальконе, но не была уверена, кто из них войдет в клетку.

— Ты слышала, что Римо Фальконе сегодня снова будет драться? — спросила Шерил, когда я подошла к ней за стойку.

Услышав его имя, я похолодела.

— И что?

— Это очень важно. Он не дрался почти год. В конце концов, он Капо.

— Тогда почему сейчас? — спросила я, внезапно забеспокоившись.

— Я слышала, его младший брат разбил его любимую машину, — сказала она.

Хорошо. Это то, с чем пришлось иметь дело Фабиано?

Роджер подошел к нам сзади с ящиком пива и с глухим стуком поставил его рядом.

— И я слышал, это потому, что один из его людей исчез, возможно, дезертировал, — сказал он. — А теперь прекрати сплетничать. Фальконе это не нравится.

— Кто это был? — спросила Шерил.

— Парень по имени Сото.

Меня обдало холодом.

— Что значит дезертировал?

Роджер странно посмотрел на меня. Он исчез, не сказав ни слова.

— Обычно это означает, что кто-то перебежал на другую сторону. Если бы его схватили Русские или кто-то другой, они бы оставили кровавое послание.

Он прошел мимо нас к Гриффину и двум бойцам, уже одетым в шорты. Я видела их в клетке в последние несколько дней. Они оба выиграли свои бои.

— Ты побледнела. Что случилось? Теперь ты должна привыкнуть ко всему этому. Это ежедневный бизнес.

Я рассеянно кивнула.

— Когда говорят о дьяволе, — прошептала Шерил.

Я проследила за ее взглядом. Фальконе и Фабиано вошли в комнату. Мои глаза встретились с глазами Фабиано. Его были свирепы и обеспокоены. Я вцепилась в край стойки.

Я приехала в Лас-Вегас за лучшей жизнью. Ради будущего, вдали от страданий, которыми было существование моей матери. Вдали от тьмы, которая была ее постоянным спутником. И теперь я была захвачена чем-то гораздо более темным, чем все, что я когда-либо знала.

Римо перевел взгляд с Фабиано на меня, и что-то холодное и испуганное сжалось у меня в животе. Если он узнает, что Фабиано убил одного из своих людей из-за меня, он лишит жизни не только Фабиано, но и меня. И это будет не быстро.

Римо наконец отвел от меня взгляд, и я снова смогла дышать. Я быстро повернулась и занялась сортировкой чистых стаканов, которые Шерил принесла из кухни. Я не поднимала головы, подавая пиво клиентам. Я не хотела снова встречаться взглядом с Фабиано.

Гриффин взобрался на платформу клетки, и я прекратила то, что делала. Он никогда не делал этого раньше. Он поднял руки, чтобы успокоить толпу.

— Смертельный бой, — просто объявил он, и в толпе воцарилась тишина, сопровождаемая громовыми аплодисментами.

— Что это значит? — прошептала я.

Шерил пристально посмотрела на меня.

— Это будет ужасно, Чик.

Фабиано прислонился к стенке кабинки, где сидели два брата Фальконе. Он не смотрел в мою сторону с тех пор, как вошел с Римо. Наверное, так было лучше. Но в глубине души я хотела, чтобы он дал мне небольшой сигнал успокоения, даже если это было только шоу.

Когда Римо направился к клетке, у меня в горле образовался комок. Все будет ужасно, как и говорила Шерил. Бой Римо превзошел все предыдущие по своей жестокости. Римо хотел причинить боль. Сломать наповал. Дело было не в победе. Это было безумие, жестокость и жажда крови.

Он столкнулся с двумя противниками, но первый был мертв в течение первых двух минут. Фальконе сломал ему шею сильным ударом. После этого он стал осторожнее. Второй противник был тем, кого я жалела. Его смерть не была быстрой. Это было все равно что смотреть, как кошка играет с мышью. В конце концов мне пришлось повернуться спиной к сцене.

Я прижала ладонь ко рту, дыша через нос. Когда толпа разразилась радостными криками, я осмелилась оглянуться и пожалела об этом. Римо был весь в крови. Человек у его ног, он был источником этого.

Я сделала глубокий вдох, пытаясь побороть подступающую тошноту.

— Думаю, тебе стоит выйти на улицу и подышать свежим воздухом, — сказала Шерил. — Если тебя вырвет, это будет означать только больше работы для нас обеих.

Я покачала головой.

— Я в порядке, — отрезала я.

Я заставила себя улыбнуться посетителю, который махал мне, чтобы я принесла еще пива. Я быстро загрузила поднос и направилась к нему. Возможно, работа отвлечет меня от клетки. Я не смотрела ни на него, ни на Римо. Если я хотела сохранить самообладание, я должна была притвориться, что ничего не произошло.

Роджер ругался, чистя клетку. Ни Шерил, ни Мэл, и меньше всего я согласились туда попасть.

Фабиано исчез вместе с Римо и его братьями почти час назад, и я подумала, не заедет ли он за мной сегодня вечером. Я подозревала, что он не рискнет сегодня увидеться.

Мои подозрения подтвердились, когда я вышла на стоянку и обнаружила, что там никого нет, кроме машины Роджера.

Я колебалась. Мне подождать его? Но что, если Римо потребует его присутствия? Фабиано не мог сейчас ничем рисковать. Я закинула рюкзак на плечо и решила отправиться домой. Я обхватила себя руками. Я не была уверена, что мои зубы сломались, потому что мне было холодно. У меня в рюкзаке остались деньги, которые я выиграла благодаря ставке против Боулдера. У меня еще не было времени отдать их матери. Я хотела избавиться от денег как можно быстрее.

Новая волна паники захлестнула меня. Нам нужно уехать из Лас-Вегаса, пока Римо не узнал. И когда я стала нами? Когда я видела, как Фабиано совершил за меня последний грех? Он делал это и раньше, но на этот раз я позволила ему.

Знакомое урчание мотора привлекло мое внимание. Я остановилась и, обернувшись, увидела Мерседес Фабиано, едущий ко мне по улице. Конечно, он позаботился о моей безопасности.

Он остановился рядом со мной. Потом нажал на газ и развернулся, везя нас в его квартиру. После того, что произошло за последние двадцать четыре часа, трудно было подобрать правильные слова.

Фабиано тоже молчал. Он был напряжен, пальцы вцепились в руль, глаза смотрели в темноту.

— Он знает? Поэтому он сегодня взбесился?

— Поверь мне, Римо не взбесился. Это он пытался не сойти с ума.

Так много крови, и тошнотворное возбуждение в глазах Римо, когда он сломал шею первому человеку, и что было потом… если это не было безумием, я не знала, что было.

— Фабиано — начала я, но он покачал головой.

— Дома. Мне нужно подумать.

Я дала ему пространство и тишину, даже если мой собственный разум гудел так громко от мыслей, что я не могла поверить, что он этого не слышал.

Он ничего не сказал, но взял меня за руку и повел к своей квартире. Я сжала его руку, чтобы показать, что не собираюсь сломаться, что я тоже могу справиться.

Как только дверь закрылась, он обхватил мои щеки и поцеловал. Через мгновение он отстранился.

— Тебе следует уехать из Лас-Вегаса.

— Что? Ты не так давно остановил меня, — недоверчиво сказала она, отступая от меня.

Мои слова удивили меня не меньше. Я не хотел, чтобы Леона уходила. Я не хотел терять ее, но если она останется, я потеряю и ее тоже.

— Знаю, но теперь все по-другому. Я не смогу защитить тебя, если Римо узнает о Сото.

— А как насчет тебя? Только не говори, что он тебя простит.

Я покачал головой.

— Нет.

Прощение? Нет, этого Римо никогда не сделает.

Леона снова сжала мою руку, как будто я нуждался в утешении. Я не мог вспомнить, когда в последний раз кто-то пытался меня утешить.

— Тогда пойдем со мной. Мы можем уехать из Лас-Вегаса вместе.

Я посмотрел на свою татуировку, на слова, которые все еще наполняли меня гордостью, когда я их читал.

— Я дал клятву.

Леона недоверчиво покачала головой.

— Ты дал клятву человеку, который убьет тебя.

— Да, ведь я нарушил клятву, убив товарища Каморры. Я не могу винить Римо за это.

Она снова покачала головой, только сильнее.

— Фабиано, пожалуйста. Мы не можем просто поехать в Нью-Йорк, где живет твоя сестра? Она примет тебя, не так ли?

Ария примет меня. Но Лука, он всадит мне пулю в голову, как и должен.

— Возможно, она такая глупая. Потому что она все еще думает, что я могу вернуться к тому брату, которого она знала, но я больше не он, и я не хочу им быть.

Этот мальчик хотел угодить своему отцу, поэтому счел его достаточно достойным, чтобы унаследовать его титул. Я научился бороться за него.

— Она научится принимать тебя таким, какой ты есть.

— Сомневаюсь.

— Зачем? Я принимаю тебя таким, какой ты есть.

Ее глаза стали мягкими, и что-то сжалось у меня в груди.

— Иногда ты действительно напоминаешь мне Арию с твоим упрямым желанием заботиться о своей матери, даже если она этого не заслуживает.

— Потому что я люблю ее. Я ничего не могу поделать.

— Тогда, возможно, любовь не лучший выбор для тебя.

Она посмотрела на меня со странным выражением. Один я не мог определить.

— Да, весьма вероятно. Моя мать всегда любила не тех людей и вещей. Думаю, я получила это от нее.

Некоторое время она молчала, и я не знал, что сказать. Я прочистил горло.

— Я не покину ни Лас-Вегас, ни Каморру, ни Римо с братьями. Я рискую его гневом, но клятву сдержу.

— Почему это так много значит для тебя? Я не понимаю. — ее пальцы вцепились в мою рубашку. — Объясни мне. Зачем так рисковать ради них?

— Мы с сестрами были Союзом. Мы держались вместе против отца и матери. Я думал, так будет всегда. Я был мальчишкой. Но потом одна за другой уходили, пока меня не оставили в огромном доме с моим отцом холериком и его невестой ребёнком. Они думали, что я справлюсь сам, но тогда я был еще слаб. И когда отец решил, что я ему больше не нужен, я пропал. Я не хотел бежать в Нью-Йорк с поджатым хвостом, как гребанный неудачник, и умолять Луку принять меня. Он сделал бы это только из-за Арии.

Я провел рукой по горлу и плечу Леоны, наслаждаясь мягкостью ее кожи. Я видел, что она пытается понять мои слова, но для нее мой мир, мир мафии, был чужим. Если бы ты не рос, как я или мои сестры, ты не смог бы понять, что значит родиться в нашем мире.

— Я бы умер без Римо. Я был не в состоянии позаботиться о себе, сражаться, но Римо знал, как выжить, и он научил меня. Он принял меня, как одного из своих братьев. Римо жестокий ублюдок, но все эти годы он боролся за Лас-Вегас, и в последующие годы он держал своих братьев близко. Вначале они были скорее обузой, чем помощью, особенно Савио и Адамо, которые были слишком молоды. Он мог бы завоевать Лас-Вегас раньше, но он скрывался, чтобы защитить их. Он защищал их и меня. Я не всегда знаю, что происходит в его извращенном уме, но он верный и хороший брат.

Я понял, что она не может в это поверить, и, судя по тому, что она видела в Римо, ее недоверие было вполне объяснимо.

— Значит, ты покинешь Лас-Вегас, возьмешь с собой мать и переедешь на восточное побережье. Римо не рискнет напасть на территорию Луки прямо сейчас. — я поднял ее руку с браслетом. — А если ты не знаешь, что делать, если тебе нужна помощь, поезжай в Нью-Йорк, в клуб под названием Сфера, и покажи им свой браслет. Скажи им, что Ария узнает его. И скажи Арии, что ты единственная.

— Та самая? — спросила она, нахмурившись.

— Ария поймет.